Содержание
Введение. 3
1. Отклоняющееся поведение: некоторые
социологические проблемы.. 5
1.1. Общие положения девиантного поведения. 5
1.2. Детерминанты девиантного поведения. 12
2. Особенности некоторых видов девиантного
поведения. 21
2.1. Наркотическая ситуация в России на рубеже XX
- XXI веков: социологический анализ. 21
2.2. Проблемы профилактики экстримистской и
террористической деятельности 27
3. Предотвращение девиантного поведения. 36
Заключение. 40
Список литературы.. 41
Введение
Становление
социологии девиантного поведения и социального
контроля осуществлялось в России двумя путями. Во-первых, в недрах традиционных
наук с середины XIX в. вызревало социологическое осмысление социальных реалий:
социологическая школа уголовного права, социологическая направленность в
изучении алкоголизма и наркотизма, суицидального
поведения и проституции Интенсивно проводились эмпирические исследования с
использованием разнообразных методов. Во-вторых, в конце 60-х - начале 70-х гг.
XX в. появились первые отечественные труды, заложившие основу формирования
социологии девиантного поведения и социального
контроля как специальной социологической теории. В 80-е гг. на территории
бывшего СССР сложилось несколько центров социологических исследований девиантного поведения: в Санкт-Петербурге и Москве, в
Эстонии и Грузии.
За
четверть века становления и развития современной отечественной социологии девиантного поведения и социального контроля был освоен и
переосмыслен зарубежный опыт; сформированы собственные представления о девиантном поведении - как негативном, так и позитивном
(творчество); в результате многочисленных эмпирических исследований накоплены
сведения о состоянии, структуре, динамике социальных девиаций в России и
различных ее регионах; выявлены некоторые закономерности взаимосвязей различных
форм девиантного поведения и зависимостей от
экономических, социальных, культурологических и иных факторов; установлены и
расширяются научные связи с зарубежными исследователями.
Социология
девиантного поведения и социального контроля занимает
прочное место в структуре социологических знаний как специальная
социологическая теория, представленная 29-м Исследовательским комитетом
("Девиации и социальный контроль") в составе Международной
социологической ассоциации.
История
мировой социологии девиантного поведения излагается
во множестве монографий, учебников, статей. Неизмеримо беднее отражена в
литературе история отечественных социологических исследований девиантного поведения и его отдельных видов, а также
формирования в России социологии девиантного
поведения как специальной социологической теории. При отставании от мировой
социологии лет на сорок оно еще не отрефлексировано в
истории науки.
Актуальность представленной работы заключается в том, что
современная Россия являет собой идеальную совокупность всех девиантогенных
факторов (состояние аномии, резкая социальная дифференциация и поляризация,
глубокий экономический кризис, социальная дезорганизация, "смена вех"
в идеологии и т.п.). В этих тяжелых для страны условиях исследование различных
форм девиантного поведения приобретает особенную
теоретическую и прикладную значимость.
Цель
работы – изучить профилактику отклоняющегося поведения.
Задачи
работы – определить некоторые социологические проблемы отклоняющегося
поведения; изучить особенности некоторых видов девиантного
поведения; проанализировать пути предотвращения отклоняющегося поведения.
1.
Отклоняющееся поведение: некоторые социологические проблемы
1.1. Общие
положения девиантного поведения
В современных условиях
трагической трансформации России от социализма к капитализму проблема
отклоняющегося, особенно девиантного, криминального
поведения, имеет не столько академический, сколько непосредственно практически
- политический интерес по обеспечению национальной безопасности нашей страны.
Общероссийское офицерское
собрание в марте 2003 года констатировало, что «состояние системы национальной
безопасности России представляет сегодня смертельную угрозу существованию
Российского государства, расчленения и оккупации его территории, уничтожения и
деградации народа». В докладе «Российская социология в 21 веке» на 2
Всероссийском социологическом Конгрессе академик Г.В. Осипов привел цифры,
показывающие, что в сфере экономической, социальной, демографической,
политической, экологической, в области девиантного
поведения и обороноспособности страны по 25 показателям (индикаторам) Россия перешла
«красную черту», за которой начались в ряде общественных структур необратимые
процессы распада и деградации. Эскалацию разрушительных процессов отмечают
также многие зарубежные эксперты. Так М. Тэтчер, например, в только что
вышедшей книге «Искусство управления государством» (М., 2003,с.112), критикуя
политику Горбачева и Ельцина, пишет: «Россия больна и в настоящее время, без
преувеличения, умирает».
Под отклоняющимся
поведением понимается такая индивидуальная или групповая форма
дезорганизационного поведения, в котором обнаруживается несоответствие
(дивергенция) деятельности нормам, ценностям, традициям, социальным образцам,
общепринятым в данном обществе (социуме).
Отклоняющееся поведение
существует во всех без исключения сферах жизнедеятельности общества, во всех
его «порах». По характеру воздействия на индивида и социум отклоняющееся
поведение биполярно (конструктивно и деструктивно).
Выделим по этому основанию типы и формы отклоняющегося поведения.
Инновационный тип
отклоняющего поведения – это процесс появления (рождения) и реализации новых
средств, методов производства, обмена, распределения и потребления материальных
и духовных ценностей (продуктов и услуг). Сущность инновационного поведения -
это преодоление рутинных, традиционных приемов, методов и форм деятельности во
всех сферах (экономической, политической, социальной, духовно – нравственной),
жизнедеятельности общества. Преодолевая сопротивление консервативных и
реакционных сил, инновационное поведение, улучшая (совершенствуя) в рамках природы
существующего феномена, либо качественно (радикально) меняя материальные и
духовные ценности, способствует прогрессивному развитию общества. Для того
чтобы инноваторы (новаторы) успешно реализовали
потребность социальной необходимости в инновациях, требуется создание, институциализация благоприятных социально-экономических,
технико-организационных и социокультурных предпосылок
(условий).
Непривычный тип отклоняющегосяповедения касается в основном индивидуальных
особенностей людей и выражается в чудачествах, странностях, эксцентричности,
экспансивности и т. д. Такое поведение не приносит общественного вреда, но в
определенных условиях может порождать морально-психологический дискомфорт,
например, при решении острых проблем в трудовом коллективе или организации.
Нетрадиционный тип
отклоняющегося поведения связан с нарушением общезначимых ценностей, традиций,
ритуалов, обрядов, сложившихся национальных привычек, стереотипов. Учитывая,
что названные выше феномены могут быть прогрессивными или консервативными
(реакционными), нетрадиционное поведение может быть конструктивным или
деструктивным, сыграть позитивную или негативную роль в развитии личности,
государства и социума[1].
Девиантный тип отклоняющегося поведения
заключается в нарушении общепризнанных социальных стандартов, принципов и норм
морали, а также общепризнанных, в том числе общечеловеческих, ценностей. Такие
нарушения носят антиобщественный характер и вступают в конфликт с институциализированными социальными нормами и ценностями. К
наиболее опасным формам девиантного поведения
(социальной патологии) относятся наркомания, алкоголизм, самоубийство (суицид),
бродяжничество, попрошайничество (только в Москве под патронатом организованных
преступных группировок попрошайничеством занимается более 100 тысяч человек).
Эскалация этих и других форм девиантного поведения
осуществляется в современной России в геометрической прогрессии.
Аморальное поведение в
условиях насаждения в нашей стране капитализма становится тотальным. Западные
силы во главе с США при помощи компрадорских внутренних сил и агентов влияния,
многие из которых находятся у власти, выиграв «холодную» войну, в масс-медиа (СМИ) послушно и, к сожалению, успешно реализуют
инструкцию Даллеса (впоследствии - директора ЦРУ США) № 2004 от 17 июля 1945 года,
в которой говорится: «Литература, театры, кино – все будет изображать и
прославлять самые низменные человеческие качества, вдалбливать в человеческое
сознание культ секса, насилия, садизма, предательства. Хамство инаглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный
страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду
народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу: все это мы будем
ловко и незаметно культивировать…». Надо отдать должное генералу – его план во многом
реализован, но блицкриг не состоялся.
Криминальный (делинквентный) тип отклоняющегося поведения состоит в
нарушении норм права, в том числе и криминального. Криминальное, антиправовое поведение в той или иной мере, говорилось на
секции Конгресса «Социология девиантного поведения»,
ныне охватило до 1/3 населения нашей страны (теневая экономика, теневой рынок,
рэкет, финансовые аферы, теневая юстиция, контрабанда, терроризм и экстремизм,
проституция, наркобизнес и т.д.). Страна отдана на растерзание криминалу, права
граждан на жизнь государство не обеспечивает. Только за 2002 год, по данным
МВД, от рук преступников погибли и умерли от полученных в результате насилия
ранений, выкрадены и незаконно лишены свободы более 200 тысяч человек, тела 41
тысячи из них не опознаны, 83 тысячи человек пропали без вести. Россия
приобрела в мире репутацию криминального общества. Говорухин выпустил книгу о
нашей стране, которая называется «Страна воров».
Некоторые слои (страты)
населения уже не мыслят своей жизни вне нарушения моральных и правовых норм.
Смертельно опасной угрозой для безопасности России, которая обладает ядерным
оружием, является реальная опасность прихода к власти в государстве
криминальных структур, установление власти «бандократии».
«30% членов Государственной Думы России являются членами банд организованной
преступности» - сообщается в журнале «Национальная безопасность» (2002, №1-2,
с.12) и подобное явление характерно для многих ветвей власти на всех уровнях
федеральном, региональном, муниципальном. Оргпреступность
ныне институализирована, технологизирована,
профессионализирована и социологизирована. В первую
очередь это относиться к регионам – Северный Кавказ, Красноярский край, Урал; к
городам – Санкт - Петербург, Москва, Екатеринбург, Ростов - на – Дону, Нижний
Новгород.
Аллохтонный (от гр. -
иная земля) тип отклоняющегося поведения присущ тем лицам, которые в своем
поведении и деятельности руководствуются нормами и правилами чуждой культуры
или субкультуры другого государства или этноса, противоречащей культуре страны
или региона пребывания индивида или группы.
Патологический тип
отклоняющегося поведения характерен для лиц, которые страдают нервно –
психическими расстройствами, различного рода биопсихозаболеваниями
(невменяемые, шизофреники, пограничные состояния людей). Этот тип поведения
рассматривается в клинической социологии болезни и поведения больного.
Главный путь максимизации
инновационного (конструктивного) поведения и минимизации девиантного,
особенно преступного, отклоняющегося поведения – это радикальное изменение
вектора социально – политического и экономического курса реформирования страны,
находящегося в антагонизме с коренными интересами России и абсолютного
большинства народа и ведущего к тотализации
отклоняющегося поведения. Бандитизм, грабежи, силовой передел собственности,
разрушение систем образования, здравоохранения, деградация культуры,
«нравственное помешательство» (А.Минкин), наркотизация и алкоголизация
населения, особенно молодежи, замерзание регионов – таковы сегодняшние реалии
страны. Плюс - оккупация, колонизация, вымирание населения. Некий Л.Бройсерман из «пятой колонны» (она вмещает целый легион)
мечтает о том дне, когда Россия «окажется погребенной в навозной яме истории. А
мы вобьем в эту яму осиновый кол».
Патриотические силы
должны осознать и разрушить эти цинично – предательские планы, предложить
народу научно обоснованную стратегию возрождения Отчизны, которая приведет к
оздоровлению экономической, политической, социальной и духовно-нравственных
сфер жизни общества, к ликвидации нищеты и массовой безработицы. Такую
стратегию и планы, учитывающие отечественный и мировой опыт, менталитет
российского (русского) народа, разработанную выдающимися учеными РАН и других
научных учреждений имеют патриотические силы страны. Нужна политическая воля и
активные действия для ее реализации.
Необходимо повести,
опираясь на поддержку некриминализированных слоев
населения, решительную борьбу прежде всего с организованной преступностью
(мафией), использовать весь арсенал социальных санкций, в том числе, силу
общественного мнения и силу закона (наказание, осуждение, включая и смертную
казнь, за введение которой выступает более 80% населения страны).
Масштабно активизировать ресоциализацию через особые социальные (пенитенциарные, исправительные
и социализированные) институты. Широко развернуть профилактическую и
воспитательную работу, ликвидировать массовую безработицу, создавать
благоприятные условия для творческой, продуктивной деятельности людей.
Анализируя проблемы
отклоняющегося поведения, надо помнить об относительном характере
отклоняющегося поведения. Во-первых, жизнь изменяется быстрее, чем создаются и
совершенствуются моральные и правовые нормы. Обычно они, особенно правовые
нормы, запаздывают по отношению к изменившимся объективным условиям, и тогда в
обществе устанавливается состояние аномии, ведущее к разрастанию отклоняющегося
поведения. В нашей стране законотворческая практика страдает многими изъянами,
а лоббирование при принятии законов, ведет к тому, что некоторые законы
принимаются в интересах кучки богатых, а не в интересах трудового народа.
Пример тому, недавно принятый уголовно – процессуальный кодекс, закон о
страховании транспорта.
Во-вторых, правовые нормы
часто подвергаются пересмотру и одна и та же норма поведения в разных странах
на различных этапах эволюции может рассматриваться либо как делинквентная
(например, проституция, гомосексуализм), либо «нормальная», узаконенная, хотя и
может осуждаться общественным мнением. В мае 2003 года некоторые депутаты в
государственной думе предлагали легализовать проституцию в России, а журнал
«Огонек» вторил им, утверждая, что «профессия проститутки ничем не хуже, чем
профессия массажистки, медсестры, парикмахера, ученого».
В третьих, при анализе
отклоняющегося поведения мы исходили из того, что в обществе имеются институциализированные общепризнанные ценности и нормы.
Если принять для анализа точку зрения плюрализма ценностей и наличие различных
субкультур, т.е. что в обществе отсутствует культурное единство и ценностный консенсус,
то характеристики отклоняющегося поведения становится весьма проблематичной. В
сегодняшней России существуют социальные слои, имеющие различные, часто
противоречащие интересы, сформировавшиеся или формирующиеся субкультуры:
олигархи, «криминальное и легалистское общество» (об этом на Конгрессе говорила
А.И. Долгова, более подробно об этом см. в ее книге «Преступность, ее
организованность и криминальное общество. М.: Российская криминологическая
ассоциация, 2003), «социальное дно», насчитывающее около 14 миллионов человек
(наркоманов, алкоголиков, проституток, потерявших жилье), огромная масса
безработных.
В четвертых, если
предположить, что ни один человек не может выполнить стопроцентно все
институализированные нормы и ценности общества, т.е. в «идеале», то тогда все
население любой страны в той или иной мере – носитель отклоняющегося поведения,
т.е. каждый субъект истории включен и в инновационное, и в девиантное,
делинквентное и в нетрадиционное поведение, а
отчасти, может быть, и в непривычное отклоняющееся поведение.
В пятых, необходимо
анализировать вновь возникающие формы отклоняющегося поведения. Например, трэффик – сексуальный бизнес (захват и продажа «сексуальных
рабынь», незаконный вывоз женщин в другие страны с целью использования в сексуальном
бизнесе), сексуальный туризм - система организованных туров в зарубежные страны
(Таиланд, Филлипины, страны Латинской Америки и
Восточной Европы) с целью потребления коммерческих сексуальных услуг; шопинг, т.е. постоянное хождение по магазинам с целью
примерки, но не покупки товаров, в основном одежды и обуви; компьютеромания,
т.е. болезненное увлечение работой на компьютере или играми в центрах
виртуальных услуг. Люди начинают жить в ими же созданном виртуальном мире и
теряют способность адекватно реагировать на проблемы реального мира.
Вопрос о социальной
природе отклоняющегося поведения, его истоках, причинах и условиях
возникновения и реализации, о динамике распространения в различных социальных
слоях (стратах), о путях и формах профилактики, минимизации и элиминации девиантных (особенно криминальных) форм поведения и
максимизации инновационных (нововведенческих) форм
поведения является актуальным для науки и практики.
Проблемы отклоняющегося
поведения – предмет изучения многих наук, но социологии и криминологии прежде
всего[2].
1.2.
Детерминанты девиантного поведения
Девиантное поведение
определяется множеством взаимозависимых и взаимообусловливающих
друг друга факторов, в сгруппированном виде представленных на рисунке.
Изучение социальных факторов позволяет выявить
процессы функционирования общества, потенциально обусловливающие девиантное поведение. В социологии они впервые стали
непосредственно рассматриваться в рамках теории аномии, разработанной Э.
Дюркгеймом. Аномия, по Дюркгейму, возникает при переходе от традиционного к
промышленному обществу вследствие разрушения традиционных норм. В обществе
может существовать и слишком много нормативных систем, в которых индивидам и
группам трудно ориентироваться и которые не дают ясных стандартов поведения.
В дальнейшем явление аномии изучалось в основном в с точки зрения
обеспеченности социального действия целями, а также с точки зрения возможности
реализации целей, которые могут быть хорошо определены.
В рамках первого аспекта, исследовавшегося, в частности, Т. Парсонсом, рассуждают в контексте понятий «отчуждение»,
«социальная дезинтеграция», «слабая социализация». Здесь аномия рассматривается
как результат свободы выбора линии поведения без устойчивой идентичности
индивидов. Особую актуальность эти явления приобретают в условиях нестабильного
состояния общества. При этом разные девиации по своему «реагируют» на различные
социальные процессы. Во время войн снижается уровень самоубийств. В периоды
экономических кризисов растет корыстная преступность и сокращается
насильственная, а периоды экономических подъемов, наоборот, сопровождаются
возрастанием насильственной преступности.
Социальная дезинтеграция (по К.Шоу и Г.Мак-Кею,
- дезорганизация) может наблюдаться и в связи с урбанизацией, массовыми
миграциями и высокой текучестью населения. В результате смешения различных
ценностей и норм происходит ослабление социальных связей и социального
контроля, нарушается система социальных экспектаций
(ожиданий), возникают межличностные и межгрупповые конфликты, сопровождающиеся
девиациями.
Второй из актуальных аспектов аномии разработал Р. Мертон. Он
видит главную причину девиаций в дисгармонии между культурными целями, которые
могут быть ясны и принимаемы, и легитимными средствами их достижения. Так,
общепринятые ценности демократических обществ поддерживают усилия своих членов
в стремлении к повышению благосостояния и социального статуса. Однако в силу
социального неравенства многие люди располагают ограниченными возможностями для
этого. «Неудачники» сталкиваются с осуждением окружающих, и тогда для
достижения успеха они вполне вероятно могут прибегнуть и к незаконным
средствам.
Теория девиантного поведения, сходная с мертоновской, разрабатывается и в отечественной социологии.
Здесь, как и у Мертона, основным источником девиантного
поведения признается социальное неравенство. Однако акцент делается не
на противоречии между общественными целями и законными средствами их
достижения, а на противоречии между относительно равномерно растущими
потребностями развивающегося общества и неравными возможностями их
удовлетворения. Социальное неравенство проявляется, прежде всего, в возможности
удовлетворения социальных потребностей: в престиже, статусе, самоутверждении.
Это уже само по себе порождает неудовлетворенность и протестные реакции. Но
главное заключается не в уровне удовлетворения потребностей, а в степени
различий, в «разрыве» возможностей их удовлетворения для различных социальных
групп. Чем больше эти различия, тем более вероятно проявление отклонений.
Доказано также, что повышенная девиантность
наблюдается в социальных группах, наиболее отчужденных от творческих видов
труда, управления, духовных ценностей.
Учитывая важность в детерминации девиаций отсутствия,
неопределенности или противоречивости социальных норм, следует упомянуть и
прямо противоположный феномен. Существуют культуры и субкультуры, ценности и
нормы которых довольно ясны, но по своему содержанию способствуют девиантному поведению. Э.Гидденс
полагает, что большое количество тяжких преступлений в США можно объяснить
общим влиянием «традиций первопроходцев» и существованием преступных субкультур
в крупных городах. А.Коэном выделяются целые районы,
где преступность стала образом жизни, и где преступления совершаются не ради
материальной выгоды, а для выражения протеста «респектабельному» обществу и
отстаивания альтернативных ценностей.
Само собой разумеется, что преступные субкультуры по своему
определению являются девиантными, однако в обществе
могут существовать и другие субкультуры, ценности и нормы которых способствуют
девиациям. Например, по мнению Т.Селлина и У.Миллера,
существует ярко выраженная субкультура низших слоев, которая придает огромное
значение таким ценностям, как готовность рисковать, выносливость, стремление к
острым ощущениям, везение.
Социальные детерминанты девиаций рассматриваются и в политическом
аспекте. Согласно концепции стигматизации Г.Беккера, подобно тому, как
психиатры устанавливают правила, в соответствии с которыми люди могут быть
признаны психически неполноценными, девиация становится девиацией только после
принятия соответствующей социальной нормы (закона). Социальные же нормы и
санкции за их нарушение устанавливаются сильными (законодателями, богатыми,
этническим большинством) для слабых и поэтому отражают структуру и содержание
власти. Таким образом, власть является источником «ярлыков», которые
«наклеиваются» на аутсайдеров для регуляции их поведения.
Подобного же мнения придерживается группа социологов, называющих
себя радикальными криминологами (И.Тейлор, О.Турк,
Дж.Янг и др.). Находясь на позициях марксизма, они рассматривают девиации как
проявление классовой борьбы, а девиантов как
бунтарей, выступающих против порочной системы капиталистического общества.
Социально-психологическиедетерминанты
девиантного поведения связываются с процессами
социализации индивидов в группах ближайшего окружения и, прежде всего, в
семье.
Если же семейная жизнь в чем-то неудовлетворительна, то у детей
часто появляются пробелы в воспитании и в усвоении культурных норм. Однако
также имеются случаи проявления девиаций и у детей из совершенно благополучных
семей. Дело в том, что семья - далеко не единственный (хотя и важнейший)
институт, участвующий в социализации личности. Поэтому нормы, воспринятые в
семье, могут быть пересмотрены или отброшены индивидом в ходе его
взаимодействия с различными проявлениями культуры, например, с феноменом
«телевизионного насилия» (А.Бандура) и социальным окружением.
Положение усугубляется тогда, когда агенты социализации сами
являются девиантами. Подобные случаи рассматриваются
в теории диффенцированной ассоциации (связи) Э.Сазерленда. С его точки зрения, образцы девиантного (криминального) поведения усваиваются точно так
же, как и образцы конформного (законопослушного). На интенсивность формирования
девиантных ценностей в большей степени влияют частота
и продолжительность контактов с соответствующими образцами, а также возраст
социализирующегося индивида.
Одной из теорий, описывающих процесс становления девианта, является теория первичного и вторичного
отклонений, созданная Э. Лемертом в рамках
концепции стигматизации. В этой теории подчеркивается роль оценки социальным
окружением совершенных индивидом действий. Под первичным Лемерт
понимает такое отклонение, которое не влечет за собой социальных последствий.
Однако одни и те же действия могут оцениваться по-разному в зависимости от
социального положения индивидов, отношения к ним руководства, контекста
нарушения, степени его огласки и т.п. Поэтому в одном случае девиация
воспринимается терпимо, а в другом индивид в глазах окружающих выглядит
потенциальным нарушителем, не заслуживающим доверия. Тем самым он уже
«заклеймен», и любое его действие, даже в случае ошибочного или ложного
обвинения, может расцениваться с точки зрения подтверждения «социального
прогноза». Так происходит научение быть девиантом, и индивид, восприняв навешенный на него ярлык,
может совершить вторичное отклонение, которое повлечет за собой коренное
изменение его образа жизни.
Под биологическимипредпосылками
отклонений понимается, прежде всего, генетическая предрасположенность к ним.
Наследственность обусловливает специфику ВНД, влияет на биологические мотивации
удовлетворения потребностей, может нести в себе отклонения в соматическом или
нервно-психическом развитии. Ряд исследований, проведенных на близнецах,
достоверно показали, что эмоциональная устойчивость, отчужденность,
агрессивность, стремление к достижениям и др. передаются по наследству.
К биологическим факторам, участвующим в организации поведения
индивидов, могут быть отнесены их пол и возраст. Данные о зависимости различных
девиаций от пола не являются однозначными. И все же в целом можно сказать, что
среди мужчин уровень девиантности несколько выше. Что
касается возраста, то наиболее подвержены девиантному
поведению молодые люди.
Биологическими детерминантами девиаций также можно считать
состояние здоровья индивидов: истощение, хронические соматические заболевания,
травмы, физические недостатки, дефекты речи и т.п. В соответствии с законами
восприятия к неполноценным людям относятся не так (или не совсем так), как к
здоровым, что может вызвать у них различные протестные реакции.
Ситуационные факторы на социальное
поведение могут влиять двояко: они могут вынуждать и/или располагать к
отклонениям. Поэтому выделим среди ситуационных факторы экстремальности и
благоприятствующие факторы. С другой стороны, ситуационные факторы могут
рассматриваться и на различных уровнях: социальном, групповом и индивидуальном.
Экстремальные условия – это различные
бедствия и катастрофы, экологическое неблагополучие, военные действия, которые
деформируют социальное поведение. Кроме того, в жизни каждого человека,
случаются события, которые он субъективно оценивает как экстремальные.
Факторы, благоприятствующие девиантному
поведению, также многообразны. Еще Э. Дюркгейм выявил
влияние на суицидальное поведение таких факторов, как время суток, день недели
и время года. На возможность совершения девиантных
поступков влияют и другие обстоятельства «места и времени» (наличие других
людей, характер их поведения, пол и физическое состояние «жертвы» и т.п.).
Этими обстоятельствами в частности объясняется противоправное поведение в
теории рационального выбора (Д.Корниш, Р.Кларк), в
соответствии с которой почти все мелкие правонарушения и большинство крупных
заранее не планируются. В благоприятствующих ситуациях люди, взвешивая
обстоятельства, считают, что возможность слишком хороша, и идут на риск.
Возвращаясь к схеме детерминант девиантного
поведения, следует сказать, что выделенные нами факторы воздействуют на
формирование и функционирование психики индивидов и психологии групп. Влияя на
психику индивидов, они могут приводить к психическому неблагополучию. Таким
образом, девиантное поведение возможно как в
психической норме, так и в патологии[3].
Пределом психической нормы являются акцентуации,
представляющие собой чрезмерное усиление отдельных черт характера. Используя
классификацию акцентуаций А.Личко, приведем примеры
вероятных негативных девиаций у акцентуированных личностей. Так, для циклотимных, лабильных, астено-невротических
и сенситивных личностей характерен истинный суицид, а для эпилептоидов
и особенно истериков – демонстративный. Гипертимные,
неустойчивые и конформные личности могут участвовать в групповых
правонарушениях, тогда как шизоиды, как правило,
совершают их в одиночку. К агрессии склонны астено-невротические,
шизоидные и эпилептоидные личности, к употреблению
алкоголя и наркотиков – гипертимы, шизоиды и конформисты. В то же время психастеникам
отклонения поведения не свойственны.
В целом акцентуации, хотя и могут затруднять, но не нарушают
адаптацию личности к среде. Если же характер столь дисгармоничен, что
адекватная адаптация невозможна, говорят о психопатиях, которые являются
уже патологией психики. Акцентуации и психопатии (первые в психической норме,
вторые в патологии) являются аномалиями психики, поскольку достаточно стабильны
и не имеют начала, развития и завершения. Эти свойства присущи психическим
расстройствам - неврозам и психозам. Конечно, поведение при психических
расстройствах вообще не может быть адекватным, однако девиации в нашем
понимании вызываются, прежде всего, компульсивными
расстройствами при неврозах и синдромах навязчивых состояний.
Таким образом, девиантное поведение
является сложной междисциплинарной проблемой и детерминируется множеством
факторов. В динамическом аспекте их можно (в весьма упрощенном виде)
рассмотреть следующим образом. Исходным пунктом для большинства девиаций (хотя
возможно и не самым значимым) являются биологические факторы. Затем в процессе
социализации индивиды через функционирование социальных институтов, средства
массовой информации, конкретных агентов социализации интериоризируют
ценности и нормы культуры и субкультур референтных
групп. В случае отсутствия, противоречивости или девиантности
норм социализация оказывается слабой, формируются особенности личности или
психологии группы отклоняющейся направленности, могут проявиться и
патологические особенности. В результате социальных потрясений могут
наблюдаться также явления десоциализации и ресоциализации. (Последний процесс может быть в различной
степени успешным.) Затем в определенных (благоприятных) ситуациях совершаются
первичные, а затем и вторичные отклонения, приводящие к стойкой девиантности.
Рассмотренные нами детерминанты действуют комплексно. Однако в
ряде случаев можно выделить и наиболее значимые из них. Так, решающей причиной
сексуальных извращений зачастую является патология биологических потребностей,
преступность же (несмотря на очевидную комплексность этой проблемы) многие
исследователи преимущественно рассматривают как результат взаимодействия
личности и социальной среды.
В заключение отметим, что различные виды девиаций сами могут
обусловливать друг друга, хотя эти связи достаточно сложны. Нередко одно
негативное явление усиливает другое: алкоголизация – хулиганство и некоторые
насильственные преступления, наркотизация – корыстные, бюрократизм –
должностные и хозяйственные. Однако эмпирически установлены и обратные связи,
когда, например, рост алкоголизации сопровождается снижением уровня преступности,
а в обратной корреляционной зависимости находятся убийства и самоубийства.
Таким образом, соотносясь не как причина и следствие, а как рядоположенные
взаимосвязанные явления, различные девиации могут усиливать или ослаблять друг
друга[4].
2.
Особенности некоторых видов девиантного
поведения
2.1.
Наркотическая ситуация в России на рубеже XX - XXI веков: социологический
анализ
Исследования,
проведенные сектором девиантного поведения Института
социологии Российской АН, среди различных половозрастных групп населения и в
различных регионах страны, позволили выявить тенденции наркотической ситуации
на рубеже ХХ-ХХI веков.
Злоупотребление
наркотиками приобретает все более массовый характер. На сегодняшний день в
стране практически нет ни одного города, где бы ни было лиц, злоупотребляющих
наркотиками. При этом наркотики – проблема не только городов, но и сельского
населения. Особенностью современной наркотизации является то, что наркомания –
не только молодежная проблема, она охватила все половозрастные группы населения.
В
последние годы отмечается увеличение доли женщин среднего и старшего возрастов
- потребителей наркотических и наркогенных веществ.
Одна из причин - увлечение транквилизаторами и снотворными - получила широкое
распространение в тех группах, которые в общественном мнении не имеют ничего
общего с наркоманией.
По
экспертным данным более 12% населения злоупотребляют наркотиками.
Преимущественный возраст наркоманов: от 13 до 40 лет.
По
данным медицинской статистики уровень болезненности и первичного обращения в наркоучреждения снизился за последние 2 года[5].
Эта
тенденция характерна для многих регионов. В регионах с высокой степенью
наркотизации распространение наркомании достигло своего «потолка». Наибольшее
снижение первичной обращаемости произошло в подростковой возрастной группе.
Наиболее интенсивный рост наркомании отмечался в середине 90-х годов. К 2000
году уровень распространенности наркомании среди подростков достиг
максимального значения и составил 159, 2 на 100 тыс. подросткового населения. В
то же время системный анализ показателей наркологической заболеваемости
подростков и населения в целом свидетельствует о том, что в настоящее время
уровень заболеваемости наркоманией среди подростков в 2 раза выше, чем среди
населения в целом.
В
2001 г., впервые за ряд лет отмечается снижение показателя (137,9). В два раза
сократилось число впервые диагностированных больных в возрасте 17-19 лет.
Следует отметить, что в различных регионах максимальный и минимальный
показатели различались в сотни раз. Говорить, что процесс остановился, -
преждевременно. По показателям заболеваемости регионы меняются местами и, в
конечном счете, тенденция увеличения обращаемости в медицинские учреждения,
сохраняется. На группу населения от 18 до 40 лет приходится самый большой
процент обращаемости. В возрастной группе несовершеннолетних наблюдаются резко
негативные тенденции. Зафиксировано некоторое сокращение потребления наркотиков
и увеличение потребление алкоголя и токсикоманических
средств.
Сокращение
болезненности наркоманией может свидетельствовать об эффективной деятельности
правоохранительных органов (борьба с контрабандой наркотиков, выявление
торговцев и притонов и т.п.) и некоторых успехах профилактических программ
(преимущественно органы образования и общественные организации).
Социологические исследования ещё не успели отследить эту тенденцию,
зафиксированную в медицинской статистике. По предварительным данным это эффект
«сжатой пружины».
Выявлена
другая опасность наркотизации в среде молодежи – «обытовление»
знакомства с наркотиками, использование их в качестве инициации при переходе из
подросткового возраста в статус взрослого человека. Это говорит о том, что во
многом благодаря мощной дискуссии в СМИ и общественности подростки знают и
боятся наркотической зависимости, но – в силу возрастных особенностей – идут на
риск. Таким образом, общество от наивного любопытства переходит к более
взвешенному «пробованию», «экспериментированию» с психоактивными веществами.
Выявление
многочисленных аспектов распространенности наркомании, изменение в последнее
десятилетие причинно-следственного механизма приобщения к наркотикам позволяет
говорить о наркотической культуре принципиально нового типа. На рубеже 21 века
употребление наркотиков теряет маргинальный характер и перестает быть атрибутом
определенных субкультур, оно становится социокультурной
нормой, общепринятой социальной практикой. Нормально употреблять различные психоактивные вещества (от табака до «тяжелых» наркотиков)
после работы в выходные дни. Происходит социальная легитимация наркотиков.
1.
Некоторые характеристики первой пробы за последние годы изменились мало: это
обстоятельства первой пробы и возраст, тесно связанные с изменившейся в последние
года структурой наркотиков. Раньше такой фактор, как социальное происхождение,
был доминирующим, теперь тип наркотика зависит от цены и моды на него в
определенной социальной среде.
2.
Обнаружено региональное отличие обстоятельств первой пробы наркотиков. Так,
пусковым механизмом наркотизации на селе является более раннее и обязательное
приобщение к алкоголю, причем сельские девочки, по некоторым характеристикам алкопотребления, опережают мальчиков. Среди сельских
школьников, не имеющих опыта употребления наркотиков, высока привлекательность
наркотиков и признание обыденности их употребления. Для них повышенную
опасность представляет окружение, провоцирующее злоупотребление наркотиками. В
большинстве случаев это люди старшего возраста.
3.
В настоящее время, как и ранее, первая проба и последующее употребление психоактивных веществ часто происходит в группе, но сам
характер таких групп принципиально изменился. Если раньше такие группы
формировались спорадически, специально для того, чтобы облегчить приобретение
наркотика, то сейчас возникают группы, сформированные по принципу употребления
наркотиков в качестве способа проведения досуга, а добывание наркотических
веществ не является основной деятельностью. Доступность наркотиков приводит к
декриминализации их употребления и облегчает включение в наркопотребление
представителей социально благополучных слоев. Применение наркотиков становится социокультурной нормой.
Зафиксировано
усиление влияния гедонистического сознания во всех половозрастных группах, что отражает
переориентацию молодежи, связанную с изменением социальных норм. Прежние
ценности вытесняются идеей личного блага, материального благополучия. Основа
наркотической субкультуры - представление об удовольствии как главной жизненной
ценности.
Возникла
новая норма риска – формирование в массовом сознании понятия «социально
приемлемого риска», отразившего осознание, а затем и принятие обществом факта рискогенности собственной жизнедеятельности. В этой связи
новые тенденции наркотизации населения следует трактовать как риски социетального характера. «Отклоняющееся поведение»,
«ценностный вакуум», «отчуждение», «аномия» - эти и родственные им определения,
принятые в современной девиантологии, уже содержат в
себе понятие риска как причину или следствие названных состояний и процессов.
Произошедшие
в стране изменения привели к появлению неизвестных моделей приобщения к
наркотикам и их потребления. Это связано с тем, что, с одной стороны, в стране
происходит интенсивная структурная перестройка нелегального наркорынка
(высококонцентрированные и дорогостоящие опий, кокаин, героин, синтетические
наркотики вытесняют традиционную для России маковую соломку и марихуану), с
другой стороны, вовлечение в употребление наркотиков представителей социально
благополучных слоев связано с формированием модели потребления наркотиков, не
ведущей к «выпадению» из общества и позволяющей длительное время быть социально
сохранными.
В
настоящее время общество недооценивает опасность, связанную с распространением
т.н. «рекреационной» модели употребления. Это способствует тому, что до сих пор
не разработано адекватной объяснительной модели рекреационной поликонсумации, не проводятся научные исследования этого
явления. Более того, значительная часть практиков не только у нас, но и за рубежом
не придает должного значения динамике и последствиям рекреационной поликонсумации психоактивных
веществ.
В
современной молодежной субкультуре формируется феномен «наркоманического
сознания»: жизненный успех, духовное совершенствование, секс, коммуникации
рассматриваются неотрывно от наркотического «кайфа». Наркокультура
стала воспроизводиться в собственных рамках.
С
1995 года героин выходит на первое место. Трагическая особенность современной
наркотизации – героин, введенный внутривенно при первой пробе наркотиков.
Многие погибают в момент первой пробы, так и не став наркоманами.
Возраст
первой пробы за последнее десятилетие снизился на 6 лет: в 1991 году средний
возраст составлял 17 лет, в 2002 году – 11 лет. Снижение нижней возрастной
границы до 11 лет – главная особенность современной наркотизации.
Механизм
наркотической пробы и последующего становления наркотической зависимости вызван
маргинальным переживанием переходного возраста, крайним проявлением черт
пубертатного периода. Для определенной категории населения (подростки, взрослые
маргиналы) наркотик выступает как инструмент освобождения. Трудности
повседневной жизни определяют их выбор: наркотик становится средством бегства
от действительности. Одной из причин первой пробы и продолжения наркотизации
являются также и параметры преморбидных девиаций (делинквентная семья, характерологические особенности
личности, со-зависимость в семье, криминогенность
среды, неудовлетворенность социальных потребностей).
Во
всех перечисленных случаях набирает силу прозелитизм наркоманов, носящий самый
разнообразный характер: от искренней пропаганды собственных идеалистических
представлений до злонамеренного и даже насильственного привлечения новых
адептов. Причем, в одних случаях, в основе прозелитизма фанатичных наркоманов
лежит убежденность в абсолютной ценности наркотиков, в других, – они, не
уверенные в том, что правильно выбрали стиль жизни, стараются приобщить к
наркотикам других, чтобы убедить себя: наркомания – это норма. С
прогрессирующим увеличением числа наркоманов в обществе растет их
внутригрупповая сплоченность, что тоже служит фактором усиления их влияния[6].
В
настоящее время начинают широко распространяться наркотики, в обращении с
которыми отсутствуют всякие национальные традиции. В связи с изменившейся
структурой наркотиков, появлением новых наркотиков, изменившимися способами их
употребления, структура ментальности допускает этот процесс.
Предполагается,
что одна из важнейших задач - создание управленческих технологий, которые бы
основались прежде всего на национальной специфике российского социального
пространства и российского наркотизма. Известно, что
в разных этносах отношение к использованию психоактивных
веществ неодинаково. Роль и алкоголя, и наркотических веществ в культуре этноса
определяется интегральным типом этого этноса. Предпринятая попытка оценки
особенностей приобщения к наркотикам и их распространению, степени влияния
традиционных наркотиков на здоровье членов этноса выявила зависимость между
отношением к наркотикам и прозелетизмом потребителей
наркотиков (например, гашишизм, бытовая опийная наркомания, употребление
«маковой соломки» тесно коррелирует с этническими и
региональными факторами). Сама структура ментальности этноса определяет и
поощряет (не поощряет) искусственные изменения состояния сознания.
(Исследование проводится при финансовой поддержке РФФИ, грант 03-06-80190).
Выявление
интегральных типов по степени чувствительности к наркотикам позволит найти
новые способы защиты от наркотиков. Религиозные ориентации этнических групп,
религиозные практики могут быть полезными в борьбе с наркотизацией и должны
быть учтены в профилактических программах снижения вреда от наркотиков.
Наркотики
уже невозможно убрать из нашей жизни. Прежде всего, потому, что неумелая
«профилактика» в СМИ 90-х годов была по сути пропагандой новых средств
воздействия на свое психическое состояние. Кроме того, в связи с антинаркотической борьбой можно говорить о кликушестве
некоторых общественных институтов, вместо взвешенного рассмотрения проблемы.
Есть
мнение, что проблема наркомании – это продукт иностранной интервенции что
закрытие государства поможет в значительной мере решить проблему.
Социологические исследования показывают, что наркотизация складывается под
влиянием как «предложения», так и «спроса». Наркотики вряд ли стоит считать
навязанным нам продуктом потребления, таким, как гамбургер и пепси.
Наркотизацию можно рассматривать в социокультурном
плане как новый виток алкоголизации, имеющей свои причины в нашей стране.
2.2.
Проблемы профилактики экстримистской и террористической деятельности
О понятиях экстремизма и терроризма. На волне повышенного
интереса к терроризму, возникшего в последние годы, появилось достаточно много
исследований (и еще больше публикаций), преследующих цель поиска эффективных
алгоритмов борьбы с террористическими угрозами. Однако это не привело к
уточнению определения терроризма. Напротив, обилие рассуждений об этом феномене
зачастую порождает еще большую путаницу в понятийном аппарате. С учетом данного
обстоятельства, прежде чем рассматривать вопрос о профилактике терроризма,
несколько слов о дефинициях.
Экстремизм(от
латинского extremus - крайний) –
приверженность отдельных лиц, групп, организаций и т.п. к крайним взглядам,
позициям и мерам в общественной деятельности. Экстремизм распространяется как
на сферу общественного сознания, общественной психологии, морали, идеологии,
так и на отношения между социальными группами (социальный экстремизм), этносами
(этнический или национальный экстремизм), общественными объединениями, политическими
партиями, государствами (политический экстремизм), конфессиями
(религиозный экстремизм).
Политическая
практика экстремизма находит выражение в различных формах экстремистской
деятельности, начиная от проявлений, не выходящих за конституционные рамки, и
заканчивая такими острыми и общественно опасными формами как мятеж,
повстанческая деятельность, терроризм.
Терроризм
– сложное социально-политическое и криминальное явление, обусловленное
внутренними и внешними противоречиями общественного развития различных стран.
Представляет собой многоплановую угрозу для жизненно важных интересов личности,
общества и государства, одну из наиболее опасных разновидностей политического
экстремизма в глобальном и региональном масштабах.
По
своей социально-политической сущности терроризмпредставляет
собой систематическое, социально или политически мотивированное, идеологически
обоснованное применение насилия либо угроз применения такового, посредством
которого через устрашение физических лиц осуществляется управление их
поведением в выгодном для террористов направлении и достигаются преследуемые
террористами цели.
Терроризм
включает несколько взаимосвязанных элементов: идеологию терроризма (теории,
концепции, идейно-политические платформы); террористические структуры
(международные и национальные террористические организации, экстремистские —
правые и левые, националистические, религиозные и другие общественные
организации, структуры организованной преступности и т.п.), а также собственно
террористическую практику (террористическую деятельность).
Таким
образом, терроризм – это часть, составляющая, одна из форм более широкого,
многообразного и содержательного феномена экстремизма.
О понятии профилактики. В свою очередь, профилактика
террористической и другой экстремистской деятельности – это часть, элемент
борьбы с такой деятельностью. Борьба с терроризмом– деятельность, имеющая целью
искоренение терроризма как деструктивного, разрушительного и общественно
опасного явления. Включает в себя подготовку и реализацию государствами и
уполномоченными ими органами комплексной системы политических,
социально-экономических, информационных, воспитательных, организационных,
оперативно-розыскных, правовых, специальных и иных мер, направленных на
предупреждение, выявление, пресечение террористической деятельности,
минимизацию ее последствий, установление и устранение способствующих ей причин
и условий.
Для
уточнения природы и содержания профилактики следует соотнести ее с другими
элементами борьбы: выявлением, предупреждением, предотвращением, пресечением.
Наиболее удобно определить их взаимосвязь, оттолкнувшись от представления некой
временной линии, в начале которой путем сложного взаимодействия субъективных и
объективных факторов различной природы зарождается некий негативный динамично
нарастающий процесс, завершающийся покушением на совершение общественно
опасного акта (акции терроризма или экстремистского проявления в иной форме).
На этой временной линии из всех элементов противодействия, противостоящих
негативному процессу, ближе всего к реализации преступного намерения находится
пресечение, необходимость в котором возникает уже после выявления самого
посягательства. Чуть раньше на нашей умозрительной временной линии
располагаются меры предотвращения (посягательства еще нет, но есть информация,
что оно может быть осуществлено). Наконец, в самом начале криминогенной цепочки
взаимодействия неблагоприятных факторов мы должны расположить профилактику. Она
соответствует началу временной линии, выводящей нас на конкретные проявления
экстремизма, в частности, в террористической форме. Здесь еще нет
посягательства на преступление, отсутствуют видимые признаки подготовки к
преступлению. И все же сама возможность их совершения уже начинает
формироваться путем возникновения неких факторов, диалектическое взаимодействие
которых может, если не будет своевременно прервано, перерасти в экстремизм и
даже преступления. Например, обострение межнациональных отношений в отдельно
взятом регионе, дифференциация населения по материальному признаку, нерешенность
проблем занятости, обострение политической борьбы, ослабление режимных мер,
создающее условия для нарушения нормального функционирования объектов
жизнеобеспечения, активизация подрывной деятельности из-за рубежа, ухудшение
международных отношений и т.п. Эти неблагоприятные факторы могут возникать в
самых различных сферах общественных отношений: во внешней и внутренней
политике, экономике, законодательной и правоприменительной практике,
воспитательном и образовательном процессах, области культуры, религии и т.п.
Выявление и устранение такого рода факторов, взаимодействие которых способно
породить экстремизм в различных его формах, и есть главная задача профилактики
экстремизма.
О
причинном комплексе террористической и другой экстремистской деятельности. Приходится
констатировать, что с начала 90-х годов в нашей стране возник широкий спектр
обстоятельств субъективного и объективного свойства, благоприятствующих
распространению в обществе экстремистских взглядов и проявлений. Действительно,
к этому времени на волне так называемых демократических преобразований в
Советском Союзе стране стали множиться и разрастаться активные деструктивные
процессы, объективно способствовавшие росту преступности, экстремизма и
терроризма. При попустительстве центральной власти новое поколение амбициозных
политиков стремилось перехватить у нее инициативу и прибрать к рукам рычаги
управления регионами страны, для чего заигрывало с националистами и
экстремистами различных мастей. Несанкционированные митинги, шествия,
демонстрации приобретали все более антиобщественный характер, выходили за рамки
закона, перерастали в массовые беспорядки, этно- или
социально мотивированные погромы. Правоохранительная система начала давать
сбои, а представители силовых структур становились заложниками политической
импотенции главы государства. Итогом этих деструктивных процессов стала
констатация факта развала государства.
Между
тем, инспирированные «политиками-демократами» негативные дезинтеграционные
процессы, приведшие к разрушению СССР, набрав инерцию и распространившись среди
широких социальных групп и слоев населения, превратились в серьезную угрозу и
для вновь возникших на постсоветском пространстве
административно-государственных образований.
Многократному
повышению статистики экстремистских проявлений благоприятствовали не только
утрата функционировавшей в Советском Союзе эффективной системы мер профилактики
и пресечения противоправных действий, имеющих социально-политическую мотивацию,
но также и возникновение целого комплекса новых обстоятельств, способствующих
увеличению масштабов экстремизма: обострение социальной напряженности,
порожденное кризисом в различных сферах человеческих отношений (экономике,
политике, духовности, идеологии, нравственности и т.д.); криминализация
различных сфер общественной жизни; подрывная деятельность международных
организаций, осуществляемая под лозунгами борьбы за чистоту ислама; национализм
и сепаратизм; незаконный оборот оружия и иных средств совершения преступлений;
разрастание масштабов и общественной опасности организованной преступности и
наркобизнеса, а также ряд других негативных процессов.
Серьезным
источником воспроизводства на постсоветском пространстве экстремизма, зачастую
проявляющегося в террористических формах, явилось образование вакуума в духовном,
мировоззренческом пространстве, ранее заполненном в советском обществе
коммунистической идеологией. «Природа не терпит пустоты», и возникший
идеологический вакуум стал быстро заполняться различными деструктивными и
разрушительными для государства и общества концепциями, идеями, взглядами.
Появилось множество мессий, проповедников новых религиозных учений, религиозных
экстремистов, политических авантюристов, деятельность которых привела к
обострению социальной напряженности в обществе, а в итоге - и к масштабным
конфликтам, вплоть до междоусобных войн (в Абхазии, Осетии, Карабахе,
Приднестровье, Таджикистане, Чечне).
Сегодня
феерия «демократических достижений», отбросивших Россию и другие государства
постсоветского пространства на роли развивающихся стран, сменилась попыткой
трезвого осмысления случившегося со страной и обществом. Зачастую можно
заметить добросовестные попытки поиска путей выходя из сложной экономической и
социальной ситуации. В этих условиях профилактика экстремистских проявлений в
нашей стране должна рассматриваться как инструмент установления гражданского
мира и объединения усилий граждан России в восстановлении и укреплении нашего
экономического и политического потенциала. И здесь работы хватит для всех.
Так,
например, следует признать, что в современной России дефекты в политике средств
массовой информации, программы которых изобилуют сценами насилия и жестокости,
снижают в самой восприимчивой среде - среде молодежи критический порог
неприятия насильственных форм действий для достижения любых целей, в частности,
для разрешения социальных конфликтов. Это облегчает процесс вовлечения молодежи
в различного рода масштабные асоциальные и экстремистские проявления (массовые
беспорядки, погромы, совершение насильственных преступлений).
Среди
современной молодежи, значительная часть которой сегодня имеет и низкий
образовательный уровень, проще распространяются всевозможные экстремистские
теории. При этом создается и культивируется некая “идеология для внутреннего
пользования” - идеологический суррогат, в котором подменяются признанные в
обществе ценностные ориентации, понятия морали и нравственности, добра и зла.
Характерными чертами экстремистской идеологии являются присущие ей
категоричность, безапелляционность, агрессивность; жесткое деление социума на
“своих” и “чужих”, “плохих” и “хороших”; представление действительности в виде
крайне контрастного сочетания “черного” и “белого” без промежуточных оттенков.
В зависимости от степени разработанности идеологической концепции и специфики
ее “потребителя” - субъектов экстремистской деятельности этот идеологический
эрзац может варьироваться от набора нескольких достаточно примитивных догм до
вполне стройной и достаточно убедительной идеологической теории. В качестве
основы таковой могут выступать национализм, клерикализм, сепаратизм,
экстремистские взгляды левого или правого толка, а иногда и просто некая
фантастическая идея, возникшая в недрах какой-нибудь новомодной секты из числа
представителей расплодившихся нетрадиционных религий.
Что же можно сделать для профилактики террористической и иной
экстремистской деятельности? Сразу жеподчеркнем,
что эту задачу нельзя «поручить» какому-то одному министерству, ведомству или
даже государственному институту (образования, воспитания, правоохраны и т.п.).
Эта задача – общегосударственная и общенародная. Кроме того, следует иметь в
виду, что профилактика экстремизма и профилактика терроризма - это не одно и то
же. Во-первых, не всякий экстремизм чреват перерастанием в террористические
проявления, следовательно, некоторые его формы не могут являться предметом
воздействия с позиций профилактики терроризма. Во-вторых, часто профилактика
терроризма возможна там, где профилактика экстремизма уже запоздала.
При
поиске современных эффективных форм раннего предупреждения экстремистских
проявлений заслуживает внимания опыт такой деятельности, накопленный еще в
Советском Союзе, где в противодействии политически мотивированным
правонарушениям объединялись усилия и государственных структур, и органов
безопасности, и трудовых коллективов, и молодежных организаций, и широких слоев
общественности, и средств массовой информации. Академик В.Н. Кудрявцев
справедливо отмечает в этой связи: "Мировой опыт свидетельствует о том,
что профилактическая работа - дело не только государственных органов; во многих
странах, да и у нас имеется неиспользованный резерв общественных,
самодеятельных, в том числе благотворительных организаций, которые могли бы
часть работы принять на себя".
Обязательными
требованиями, предъявляемыми к общегосударственной системе мер профилактики
террористических и иных экстремистских проявлений, должны стать: во-первых, их
упреждающий характер, базирующийся на непрерывном, многоаспектном мониторинге
оперативной и социально-политической обстановки и объективном прогнозировании
ее развития; во-вторых, комплексность применения профилактических мер,
заключающаяся в использовании всех возможных рычагов оказания положительного
влияния на обстановку, и, наконец, в-третьих, единое управление на федеральном
уровне, подчиненное общему стратегическому замыслу искоренения противоправного
экстремизма в Российской Федерации.
При
определении ключевых блоков общегосударственной системы мер профилактики
социально или политически мотивированного насилия можно обратиться к имеющемуся
уже прошлому опыту создания типологий общей системы мер предупреждения
преступлений. Так, например, авторами "Курса советской криминологии"
в эту систему были включены: "общегосударственные мероприятия
экономического, социального, идеологического, культурно-воспитательного
порядка, законодательного, правового плана...; деятельность государственных
органов и общественных организаций... по выявлению причин и условий совершения
преступлений и принятию мер к их устранению". Близкая типология системы
мер предупреждения преступлений предлагается и в более позднем учебнике по
криминологии: "По содержанию меры предупреждения преступности могут быть
экономическими, политическими, социальными, организационно-управленческими,
культурно-воспитательными, правовыми и иными".
Разумеется,
система мер предупреждения преступлений в целом не идентична
общегосударственной системе мер профилактики экстремизма ввиду специфичности
его детерминантов и генезиса. Вместе с тем, профилактика террористической и
иной экстремистской деятельности может и должна рассматриваться как часть более
общей системы мер профилактики преступлений и преступности, в связи с чем
группы профилактических мер (по сферам применения и рычагам воздействия) будут
едиными для обеих систем.
Так,
например, в ст. 2 "Основные принципы борьбы с терроризмом"
Федерального закона Российской Федерации "О борьбе с терроризмом" при
определяющей роли принципа приоритета мер предупреждения терроризма
провозглашается принцип комплексного использования профилактических, правовых,
политических, социально-экономических, пропагандистских мер, что, как нетрудно
убедиться, весьма близко к перечисленным выше группам мер предупреждения
преступности.
Общегосударственная
система мер профилактики террористической и иной экстремистской деятельности
должна удовлетворять требованию универсальности с точки зрения способности
адекватно реагировать на возникновение экстремистских угроз любой природы,
масштаба и динамики. Задача каждого гражданина нашей страны, общественного
деятеля, руководителя предприятия, государственного служащего, представителей
различных религиозный конфессий и институтов власти
на всех ее уровнях – найти свое место в решении задач профилактики экстремизма
в стране и создания условий для поступательного экономического и политического
развития России[7].
3.
Предотвращение девиантного поведения
Прогрессирующая
тенденция непрерывного роста различных проявлений девиантного
поведения, их объективность и неизбежность ставят перед обществом, конкретной
социальной службой и социальным педагогом в качестве основных задач поиск форм,
методов и технологий работы с дезадаптированными
подростками, концентрацию усилий, направленных как на реабилитацию ребенка, так
и, что более необходимо, предупреждение отклонений от социальных норм, т. е.
устранение условий, прямо или опосредованно оказывающих отрицательное
воздействие на поступки и действия несовершеннолетнего. Поэтому в науке и
практике получила широкое распространение основная технология работы с
подростками для предотвращения формирования девиантного
поведения - профилактическая[8].
Профилактика
- это совокупность государственных, общественных, социально-медицинских и
организационно-воспитательных мероприятий, направленных на предупреждение,
устранение или нейтрализацию основных причин и условий, вызывающих различного
рода социальные отклонения в поведении человека.
В
концептуальном плане в профилактических технологиях выдерживается прежде всего
информационный подход. Он основывается на том, что отклонения в поведении
подростков от социальных норм происходят потому, что несовершеннолетние их
просто не знают. А следовательно, основным направлением работы должно стать
информирование несовершеннолетних об их правах и обязанностях, о требованиях,
предъявляемых государством и обществом к выполнению установленных для данной
возрастной группы социальных норм. Это можно осуществить через средства
массовой информации (печать, радио, телевидение), кино, театр, художественную
литературу и другие произведения культуры, а также через систему социального обучения
с целью формирования правосознания подростка, повышения его образованности,
усвоения им морально-нравственных норм поведения в обществе[9].
Социально-профилактический
подход в качестве основной цели рассматривает выявление, устранение и
нейтрализацию причин и условий, вызывающих различного рода негативные явления.
Сущностью этого подхода является система социально-экономических,
общественно-политических, организационных, правовых и воспитательных
мероприятий, которые проводятся государством, обществом, конкретным
социально-педагогическим учреждением, социальным педагогом для устранения или
минимизации причин девиантного поведения.
Так,
отсутствие целевой информации о последствиях, например, употребления
наркотиков, приводит несовершеннолетних (да и взрослых людей тоже), которые их
употребляют, к уголовной ответственности, так как практически все уверены, что
употребление наркотика - это личное дело каждого, а привлечь можно лишь за их
распространение, не зная, что в связи с принятием нового Закона о наркотических
и психотропных веществах, уголовная ответственность наступает даже за их
употребление.
Не
менее важная в нашем обществе проблема – профилактика алкоголизма, а также
информирование подростков о тяжелых социальных и психоневрологических
последствиях пьянства и алкоголизма. Отсутствие профилактической работы,
например, с будущими родителями, ведет к увеличению количества детей,
родившихся с тяжелыми физическими и психологическими нарушениями, так как
несовершеннолетние, особенно юная мать, не знают элементарные правила поведения
во время беременности и не придерживаются жесткого запрета на принятие в это
время алкогольных напитков.
Среди
основных направлений проведения профилактики девиантного
поведения особое место, наряду с информационным и социально-профилактическим
подходами, занимает медико-биологический подход. Его сущность состоит в
предупреждении возможных отклонений от социальных норм целенаправленными мерами
лечебно-профилактического характера по отношению к лицам, страдающим различными
психическими аномалиями, то есть патологией на биологическом уровне.
Известно,
что вменяемый человек при помощи своих волевых качеств, моральных норм и
ценностей способен воздерживаться от преступных действий. Когда же у человека
существует патология психического развития и здоровья, он, в силу своих
психофизиологических особенностей, может нарушить существующие
морально-правовые нормы, это состояние субъекта рассматривается как
невменяемость. Очень важно вовремя распознать у подростка различные
патологические нарушения психики, которые могут привести к совершению
необдуманных поступков. Он должен быть обследован психиатром с соответствующим
медицинским лечением, дополненным воспитательным воздействием со стороны
социального педагога.
Следующий
подход – социально педагогический, заключающийся в восстановлении или коррекции
качеств личности человека с девиантным поведением,
особенно его нравственных и волевых качеств личности.
Быть
свободным – значит обладать развитой волей, не случайно у людей (особенно у
подростков), допускающих аморальные выходки, проступки и преступления,
отсутствуют сформированные волевые качества. Эти дефекты обычно возникают в
раннем школьном возрасте и уже затем, закрепившись, выступают как отрицательные
волевые черты характера, проявляющиеся в той или иной мере в поступках и
действиях. По результатам анкетирования подростков – правонарушителей, были
выявлены следующие отрицательные волевые черты характера:
-
нерешительность;
-
отсутствие настойчивости, при проведении в жизнь принятого решения;
-
несформированность независимости и самостоятельного
поведения;
-
безынициативность;
-
упрямство;
-
невыдержанность.
Наличие
этих черт свидетельствует о том, что совершение противоправного деяния у
подростков обусловлено слабостью воли. Любая сложившаяся конфликтная ситуация и
даже кратковременное отрицательное воздействие становятся для таких подростков
теми препятствиями, которые они не могут преодолеть, не нарушая нравственных и
правовых норм. В каждом конкретном случае мы имеем неповторимое сочетание черт,
качеств, свойств личности и мотивов ее общественно опасного поведения. Но в
каждой индивидуальности всегда есть что-то общее, типичное, определяющее факт
отклонения от социальной нормы. Знание этого общего и типичного в духовном мире
может оказать помощь воспитателю. Влияя на эмоциональную, волевую, рациональную
стороны духовного мира подростка, нужно помнить, что основа его положительных
черт – это правильно сформированное мировоззрение. Именно в подростковом и
юношеском возрасте складываются в виде системы более или менее устойчивые
представления об окружающем мире, об общественных требованиях, выраженных в
правовых и моральных нормах. Молодой человек, освоивший эти нормы, становится
последовательным в выборе положительных целей и планов, сознательно
противопоставляя свои поступки, свой образ мыслей и усвоенную систему ценностей
чуждым обществу представлениям, взглядам и действиям, он может лучше
разобраться в сложных жизненных ситуациях, увидеть общественную значимость
своих поступков и никогда не преступать рамок, установленных общественными
нормами[10].
Заключение
Девиантное поведение - совершение поступков,
которые противоречат нормам социального поведения в том или ином сообществе. К
основным видам девиантного поведения относятся прежде
всего преступность, алкоголизм и наркомания, а также самоубийства, проституция.
По мнению Э. Дюркгейма, вероятность девиаций поведения существенно
возрастает при происходящем на уровне социума ослаблении нормативного контроля.
В
соответствии с теорией аномии Р. Мертона, девиантное
поведение возникает прежде всего тогда, когда общественно принимаемые и
задаваемые ценности не могут быть достигнуты некоторой частью этого общества. В
контексте теории социализации, к девиантному
поведению склонны люди, социализация которых проходила в условиях поощрения или
игнорирования отдельных элементов девиантного
поведения (насилие, аморальность). В теории стигматизации, считается, что
появление девиантного поведения становится возможным
уже при одном только определении индивида как социально отклоняющегося и
применении по отношении к нему репрессивных или исправительных мер.
Сложилось
отечественное научное сообщество ("невидимый колледж") специалистов в
области социальных отклонений, сохранились научные связи с коллегами из
"ближнего зарубежья" (прежде всего Латвии, Литвы, Эстонии), возникли
и крепнут связи со специалистами государств Европы, Америки, Азии.
Список
литературы
1. Актуальные проблемы социологии девиантного поведения и социального контроля / Отв. ред. Я.Гилинский. М.: ИС РАН, 2002.
2. Афанасьев В. С., Маточкин И.В. К
вопросу о понятии антисоциального поведения //
Вестник ЛГУ. 1979, № 17. Вып. 3.
3. Гилинский Я И. Социология девиантного
поведения как специальная социологическая теория // Социологические
исследования. 1991, № 4.
4. Гилинский Я.И. Некоторые проблемы
"отклоняющегося поведения" // Преступность и ее предупреждение / Отв.
ред. М.Шаргородский. Л.: ЛГУ, 1971.
5. Гилинский Я.И. Отклоняющееся поведение как
социальное явление // Человек и общество. Л.: ЛГУ, 1971. Вып.
VIII
6. Зейгарник Б. В., Братусь
Б. С. Очерки по психологии аномального развития личности. – М., 1980.
7. Леонгард К. Акцентуированные личности. –
Ростов–на–Дону, 1997.
8. Леонтьев А. Н. Деятельность.
Сознание. Личность. – М., 1975.
9. Олпорт Г. Личность: норма и аномалия. –
М.,1980.
10.
Петровский
В. А. Психология неадаптивной личности. – М.,2004.
11.
Ядов
В.А. Социология в России. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004.
Конец формы
[1] Ядов В.А. Социология в России. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. С. 570.
[2] Гилинский
Я.И. Отклоняющееся поведение как социальное явление // Человек и общество. Л.:
ЛГУ, 1971. Вып. VIII. С. 28.
[3] Актуальные проблемы социологии девиантного
поведения и социального контроля / Отв. ред. Я.Гилинский.
М.: ИС РАН, 2002. С. 77-78.
[4] Олпорт Г.
Личность: норма и аномалия. – М.,1980. С. 233.
[5] Петровский В. А. Психология неадаптивной личности. – М.,2004. С. 87.
[6] Афанасьев В. С., Маточкин И.В. К вопросу о понятии антисоциального
поведения// Вестник ЛГУ. 1979, № 17. Вып. 3. С. 45.
[7] Гилинский
Я.И. Некоторые проблемы "отклоняющегося поведения" // Преступность и
ее предупреждение / Отв. ред. М.Шаргородский. Л.: ЛГУ, 1971. С. 27.
[8] Гилинский Я И. Социология девиантного
поведения как специальная социологическая теория // Социологические
исследования. 1991, № 4. С. 120.
[9] Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. Очерки по
психологии аномального развития личности. – М., 1980. С. 117.
[10] Леонгард
К. Акцентуированные личности. – Ростов–на–Дону, 1997. С. 212.