Оглавление

Введение……………………………………………………………………….3

Глава 1 Семейные истории сибиряков, как социокультурный феномен….5

1.1. Расселение сибирских народов и уровень их развития…………5

1.2. Промысел сибиряков………………………………………………6

Глава 2 Изучение семейных историй сибиряков методам социологии….10

2.1. Проблема изучения семейных историй сибиряков…………….10

2.2. Применение интервью в изучении семейных историй

       сибиряков…………………………………………………………12

2.3. Метод анализа документов………………………………………17

         Заключение…………………………………………………………………...31

         Список литературы…………………………………………………………..33

Введение

Необходимость комплексного изучения семейных историй сибиряков настоятельно требует выработки стратегии исследовательского поиска, определения его приоритетных направлений и постановки первоочередных задач, без решения которых невозможно достижение серьезных научных результатов. На наш взгляд, к числу важнейших проблем нужно отнести динамику поселенной структуры сибирской деревни, которая бы включала в себя характеристику численности и состава населения, национальности людей, проживающих на территории Сибири, их быт, культура, семейные традиции и т.д.

Отсутствие специальных исследований на указанную тему в советской историографии объяснить нетрудно. Оно было обусловлено двумя главными факторами. Первый из них — глубокая традиция, идущая еще от классиков марксизма, в соответствии с которой крестьянство квалифицировалось как исторически изживший себя класс, а деревенский образ жизни противопоставлялся городскому и отождествлялся с идиотизмом. Второй — это политика по отношению к деревне, которую на протяжении десятилетий проводило коммунистическое руководство нашей страны, начиная с посылки продотрядов и кончая ликвидацией бесперспективных населенных пунктов.

В современной действительности все больше внимания начинает уделяться изучению истории своего края, своей страны. В этой связи рассматриваемая в данной работе тема является весьма актуальной и значимой. Сохранение, изучение и переработка информации об истории жизни сибиряков позволит информативно закрепить ценную информацию, которой смогут воспользоваться последующие поколения.

Объект исследования – семейные истории сибиряков.

Предмет исследования – особенности применения интервью и анализа документов в изучении семейных историй сибиряков.

Цель исследования – изучить особенности применения интервью и анализа документов в изучении семейных историй сибиряков.

Для реализации данной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть историю сибиряков с точки зрения расселение сибирских народов и уровня их развития;

- рассмотреть промысел сибиряков;

- проанализировать проблему изучения семейных историй сибиряков;

- рассмотреть возможности применение интервью в изучении семейных историй сибиряков;

- рассмотреть возможности применения метода анализа документов в изучении семейных историй сибиряков.

Гипотеза исследования заключается в том, что изучение семейных историй сибиряков будет более достоверным, если его проводить с помощью двух взаимодополняющих методов – интервьюирования и метода анализа документов.

Изучением истории сибирских народов занимались такие авторы, как: В.А. Александров [1], А.С. Зуев [9], М.М. Громыко [7], Л.Г. Олех [15] и т.д.

Поскольку данная работа требует знание основ социологического исследования, мы обратились к работам: И.Ф. Девятко [8], А.И. Кравченко [12; 13], О.Г. Филатовой [24] и т.д. 

Глава 1 Семейные истории сибиряков, как социокультурный феномен

1.1. Расселение сибирских народов и уровень их развития

В конце XVI-XVII в., по примерным подсчетам историков, на огромной территории Сибири проживало всего 200-220 тыс. человек. Аборигенное население, более плотное на юге и чрезвычайно редкое на севере, различалось по языку, хозяйствен­ному укладу и социальному развитию.

Весьма пестрым по этническому составу было население Западной Сибири. На ее севере, в тундре от Урала до реки Хатанги, обитали ненцы, энцы, нганасаны, получившие от русских общее наименование самоеды (около 8 тыс. человек). Южнее их в таежной полосе проживали вогулы и остяки — так русские звали финно-угорские племена хантов и манси (15-18 тыс. человек). Остяками также именовали южных самодийцев - селькупов (около 3 тыс. человек), обитавших на средней Оби и ее притоках, и кетоязычные племена аринов, коттов, ястынцев на среднем Енисее.

По югу Западной Сибири - в лесостепи и степи - кочевали тюркские племена: на среднем Иртыше и его притокам Ишиму и Тоболу - сибирские татары (15-20 тыс. человек), в верховьях Енисея - енисейские киргизы (с зависимыми от них племенами 8-9 тыс. человек), на Алтае и в верховьях Оби и Енисея - томские, чулымские и кузнецкие татары (5-6 тыс. человек) - предки современных шорцев, алтайцев, хакасов, а также белые калмыки - телеуты (7-8 тыс. человек) [1].

Татарами   русские звали также часть кето-язычных коттов, асанов и аринцев, населявших райо­ны верхнего Енисея, и ма­лочисленные самодийские и тюркские племена Саян­ского нагорья — моторов, карагасов, камасинцев, качинцев, кайсотов, эудинцев, саянцев   (всего   около 2 тыс. человек).

Почти по всей Вос­точной Сибири, от Енисея до Охотского моря и от тундры до Монголии и Амура, расселялись тун­гусские племена (предки современных эвенков, эвенов и негидальцев), насчитывавшие 30 тыс. человек. Они делились на три группы: оленных тунгусов, бродивших по бескрайним просторам тайги, пеших (или сидячих) тунгусов, обитавших по побережью Охотского моря, и конных тунгусов, кочевавших в степях Забайкалья.

В Забайкалье, по рекам Онону и Селенге, и в Прибайкалье, по реке Ангаре и в верховьях Лены, жили кочевые монголоязыч-ные племена, впоследствии составившие этническую основу бурят — эхириты, булагаты, икинаты, хори-туматы, табунуты, хонгодоры (25 тыс. человек). На верхнем и среднем Амуре проживали оседлые племена монголоязычных дауров и тунгусо-язычных дючеров, в низовьях Амура и Приморье — натки, гиляки (нивхи) и предки нанайцев, ульчей, удэге, а по рекам Лене, Вилюю, Яне — тюркоязычные якуты (30-40 тыс. человек) [1; 15].

Северо-восток Сибири от низовьев Лены до Анадыря занимали юкагиры (около 5 тыс. человек). На севере Камчатки и прилегающем к ней побережье Берингова и Охотского морей жили коряки (9-10 тыс. человек), на Чукотском полуострове и в низовьях Колымы - чукчи (2—3 тыс. человек). Юкагиры, коряки и чукчи делились на «оленных» (кочевых) и «сидячих» (проживав­ших оседло на морском побережье). К «сидячим» относились также  эскимосы   (4 тыс. человек), занимавшие побережье Чукотки, и ительмены (10-12 тыс. человек), населявшие Камчатку. Эти народы (а также гиляки Амура) принадлежали к палеоазиа­там — самым древнейшим обитателям Северной Азии. Они были остатками племен, некогда населявших всю Сибирь и оттесненных «на край света» пришельцами с юга - тюрками, монголами, тунгусами, самодийцами и с запада - финно-уграми [2].

1.2. Промысел сибиряков

Чрезвычайно суровые природно-климатические условия большей территории Сибири существенно тормозили хозяйствен­ное развитие сибирских племен. Племена, жившие по морскому побережью, занимались промыслом тюленей и моржей, население тундры и тайги - охотой, рыболовством и оленеводством, а племена лесостепи и степи - разведением лошадей, овец и крупного рогатого скота. Скотоводством занимались и якуты в среднем течении реки Лены [14].

Земледелие, хотя и существовало в Сибири еще с древнейших времен, но развивалось на ограниченных территори­ях — на юге Западной Сибири, в предгорьях Алтая, Минусинской котловине, Прибайкалье и Приамурье. Оно было примитивным и играло второстепенную роль по сравнению со скотоводством и охотой. Относительно развитое земледелие, как основа хозяйства, отмечено только на Амуре у дауров [2].

Некоторым народам - татарам, бурятам, якутам, алтайским шорцам - были известны добыча и обработка металла. Умели обрабатывать приобретенное у южных соседей железо и тунгусы. У племен, населявших северо-восточную оконечность Сибири - юкагиров, коряков, чукчей, эскимосов и ительменов - русские застали самый настоящий каменный век. Крайне редко железные изделия встречались только у юкагиров, общавшихся с якутами и тунгусами, прочие палеоазиаты пользовались каменными и костяными орудиями.

Уровень социального развития сибирских народов также находился в прямой зависимости от тех природных условий, в которых они жили. Большинство народов тундры и тайги русские застали на разных стадиях первобытно­общинного строя и патриар­хально-родовых отношений. Основу такого общества со­ставляла большая или малая патриархальная семья, в которой властные функции ис­полнял старший в доме муж­чина.   Несколько семей, восходящих к одному реаль­ному или легендарному пред­ку, объединялись в род. Роды составляли племя. Но пле­менное и даже родовое уст­ройство существовало не у всех сибирских аборигенов. В таежной зоне в условиях промысловой (охотничье-рыболовной) экономики и очень низкой плотности населе­ния родовые и племенные объединения были весьма аморфны и неустойчивы [7; 9].

Самые отсталые формы социальной организации отмечены у племен, обитавших на крайнем северо-востоке Сибири. Камен­ный век в материальной культуре сочетался у них в области социальных отношений с пережитками матриархата вплоть до группового брака. На стадии разложения первобытнообщинного строя находились ханты, манси, якуты, забайкальские «конные» тунгусы. У них уже начался переход к так называемому стратифицированному обществу, которое характеризуется соци­альным расслоением — выделением и обособлением постоянно действующих родовых и племенных старейшин, вождей, шаманов, профессиональных воинов. Такое общество уже сложилось к приходу русских у бурят, енисейских киргизов, телеутов, дауров и дючеров. При этом у всех сибирских народов в той или иной степени наблюдались имущественное неравенство и патриар­хальное              рабство [2].

Единственным народом Сибири, имевшим государственное устройство, были татары. Их государ­ство — Сибирское ханство — возникло в результате распада империи Чингис-хана. До конца XV в. в нем правили шейбаниды - потомки Шейбана, внука Чингиса. Но в 1495 г. путем дворцового переворота власть в ханстве захватил бек Мамет Тайбуги, ставший основателем новой ханской династии - тайбугинов.

В первой половине XVI в. Сибирское ханство на западе граничило с Пермской землей, Казанским ханством и Ногайской ордой, на востоке - с «Пегой ордой» (племенами нарымских селькупов), на севере достигало низовьев Оби, а на юге - казахстанских степей [10].

Основу экономики сибирских татар составляло пастбищно-кочевое скотоводство, которое сочеталось с земледелием и ремеслами: гончарным и скорняжным делом, ткачеством, обработкой металла. Важную роль играла торговля со Средней Азией. Религией сибирских татар был ислам.

У татар Сибирского ханства наблюдалась уже ярко выра­женная социальная дифференциация. Верхушку общества пред­ставляли мурзы и беки, которые управляли своими родами — улусами, владели стадами, лучшими пастбищами и промысловыми угодьями, использовали в своих хозяйствах труд «ясырей» (рабов-военнопленных) и обедневших общинников. К низшим слоям населения принадлежали рядовые, «черные», улусные люди — «кара-халк», они несли военную службу в отрядах владельца улуса и приносили ему ежегодные «дары» пушниной, рыбой, скотом.

Во главе ханства стоял хан, при котором имелись визирь и советники. Административными и опорными базами ханской власти являлись укрепленные городки — Кызыл-Тура, Касим-Тура, Явлу-Тура, Тонтур. Из своей ставки Кашлыка, расположенной на берегу Иртыша (недалеко от современного Тобольска), хан рассылал по подвластной территории своих представителей — «ясаулов» и сборщиков ясака (дани) — «даругов». Хан не вмешивался во внутренние дела улусов, но беки и мурзы вместе со своими отрядами были обязаны участвовать во всех военных предприятиях хана, получая за это часть добычи.

Война была одним из средств обогащения сибирских татар. Сибирское ханство силой подчинило себе местные племена хантов и манси на Урале, в низовьях Иртыша и на Оби. С них в пользу хана взимался ясак, сбор которого нередко превращался в обыкновенный грабеж [15].

До прихода русских Сибирь, несмотря на свое редкое население, отнюдь не была «мирным уголком». Кочевой образ жизни большинства сибирских народов неизбежно толкал их к борьбе за новые территории. Вооруженные столкновения между родами, племенами и этносами были обычным явлением. Тунгусы постепенно вытесняли на запад остяков и самоедов, а на север — юкагиров. Чукчи досаждали юкагирам и корякам. Якуты отвоевы­вали земли у тунгусов, а татары покоряли остяков. Сильные народы подчиняли более слабые, превращая их в кыштымов — зависимое население, обязанное выплачивать ясак. Кыштымов имели енисейские киргизы, телеуты, буряты, но все они в свою очередь находились в разной степени подчинения более могуще­ственным монгольским ханам.

Глава 2 Изучение семейных историй сибиряков методам социологии

2.1. Проблема изучения семейных историй сибиряков

Изучение семейных историй сибиряков, выполненное в его исторической динамике и в широких хронологических рамках, важно, как минимум, в трех отношениях.

Как известно, отдельные населенные пункты, образующие некую структуру, возникают, развиваются, преобразуются, сливаются, стагнируют, ликвидируются, умирают, а иногда и возрождаются. Напомним, что в Сибири до Октябрьской революции шло усложнение поселенной структуры за счет увеличения как составлявших ее типов, так и отдельных элементов.

Однако после Октябрьской революции начался прямо противоположный процесс. Уже в ходе гражданской войны был ликвидирован такой тип поселений, как казачьи станицы и поселки, которые переименовали в села и деревни. В ходе «коллективизации сельского хозяйства» конца 1920-х - начала 1930-х годов были упразднены хутора и выселки, являвшиеся «низшими» звеньями поселенной структуры сибирских поселений. За годы советской власти изменилось значение термина «поселок». Если примерно до середины 1930-х годов он означал тип крестьянского поселения, занимавший промежуточное положение между хутором и деревней, то в последующие годы поселком стали называть населенные пункты, имевшие промышленную специализацию и, как правило, являвшиеся административными центрами районов. Все это привело к уменьшению типов поселений в деревне и к резкому сокращению исходных элементов структуры, повлекло за собой унификацию труда и быта деревенских жителей. Объективные и субъективные причины, закономерности происходивших трансформаций нуждаются в непредвзятой оценке в целях выработки оптимального варианта дальнейшего развития поселенной структуры как деревни, так и всего сибирского              региона [14]. Это во-первых.

Во-вторых, время возникновения и функционирования, степень концентрации и соотношение поселений различных типов, являющиеся основными характеристиками поселенной структуры, одновременно относятся к числу основных показателей заселения и освоения той или иной территории, уровня ее социально-экономического и культурного развития, образа жизни местного населения.

В-третьих, изучение истории поселенной структуры может способствовать решению ряда других вопросов истории сибирской деревни. Не углубляясь в детали и тонкости, назовем лишь некоторые возникающие дополнительные возможности. Например, разнообразную, а нередко и уникальную информацию несут названия населенных пунктов. Они могут содействовать определению этнического (особенно в случаях, если жители являются сибирскими аборигенами, выходцами из Прибалтики и Германии) и даже социального состава жителей данного населенного пункта (в конце XIX - начале XX в. в Сибири существовали десятки деревень, первоначально именовавшиеся Голопуповками, а потом получившие другие названия). Название населенного пункта может указывать на территорию или место предыдущего проживания его жителей (Полтавка, Тамбовка — по названию губерний выхода переселенцев), фиксировать имя, фамилию или прозвище его основателя (Агафониха, Павловка), указывать на специфику природно-географического ландшафта (Боровое, Красная Тайга, Красный Яр, Соляной Форпост, Теплая Речка), особенности среды обитания (Волчиха, Кабанье, Лебяжье, Щучье), время образования (Ново-Пестерево, Старо-Пестерево), место расположения (Верхий Амонаш, Нижний Амонаш) и относительную численность населенного пункта (Большая Уря, Малая Уря) [14; 15].

Трудно судить о наличии и состоянии источников, необходимых для реконструкции и анализа поселенной структуры сибирской деревни применительно к концу XVI — концу XIX в. Что же касается конца XIX — XX в., то здесь имеется широкая, разнообразная и достоверная источниковая база. Главными из них являются материалы различных демографических и сельскохозяйственных переписей, проводившихся в России в течение последнего столетия, начиная с 1897 года. Эти данные могут быть подвергнуты проверке и дополнены списками населенных мест, которые в конце XIX — начале XX в. составляли губернские статистические комитеты России. В частности, материалы, содержащие сведения о наименовании, времени возникновения и типе всех населенных мест Енисейской губернии, их расположении, численности жителей и некоторых других параметрах, были опубликованы Енисейским губернским статистическим комитетом. В первые годы Советской власти аналогичную информацию, наряду со статистическими органами, собирали отделы управления уездных и губернских исполкомов, и она достаточно хорошо представлена в местных архивах. В последующем такие данные можно найти в справочниках, посвященных административно-территориальному делению тех или иных губерний, округов, республик, краев и областей Сибири. Наконец, имеется большой корпус географических карт, изданных главным образом военным ведомством и органами переселенческого управления, которые содержат информацию о названии, количестве и месте расположения населенных пунктов. В совокупности указанные выше и другие материалы образуют источниковую базу для изучения жизни сибирских семей в разный хронологический период [14].

2.2. Применение интервью в изучении семейных историй сибиряков

Интервью, как метод социологического исследования, заключается в последовательном задавании ква­лифицированным интервьюером респонденту группы зондирующих во­просов, в целях понимания, почему члены группы ведут себя определен­ным образом или что они думают об определенной проблеме [3; 12; 16; 17; 20].

Респонден­ту задаются вопросы по исследуемой теме, на которые он отвечает в про­извольной форме. При этом интервьюер задает вопросы типа: «Почему вы ответили подобным образом?», «Можете ли вы обосновать вашу точку зрения?», «Можете ли вы привести какие-то специальные аргументы?». Ответы на подобные вопросы помогают интервьюеру лучше разобраться в процессах, происходящих в голове респондента.

Данный метод вполне может применяется для сбора информации о жизни сибиряков; он помогает лучше разобраться в образе жизни, быте, трудовой деятельности сибирских семей.

Здесь прежде всего необходимо добиться благожелательной атмо­сферы при общении с опрашиваемым. Для этого необходимо, чтобы:

- интервьюер слушал опрашиваемого терпеливо и дружески, но был критически настроенным;

- интервьюер не оказывал давления на опрашиваемого;

- не дискутировал с ним [4; 11].

Интервьюер может говорить и спрашивать лишь при определенных условиях:

- чтобы помочь опрашиваемому высказаться;

- чтобы рассеять его беспокойство, которое может помешать уста­новлению контакта между интервьюером и опрашиваемым;

- чтобы вернуть беседу к пропущенному или недостаточно осве­щенному вопросу [6].

Интервьюеру желательно быть внимательным как к словесному оформлению, так и к чувствам, заключенным в словах.

Самым сложным является суммирование данных индивидуальных опросов в итоговый отчет. При данном процессе используется магнито­фон или ведутся подробные записи.

Социологи [8; 23; 25] выделяют следующие методы сбора данных при проведении опросов с участием интервьюеров:

1. Интервью, осуществляемое на дому у респондента. Возможно предварительное согласование сроков интервью по телефону.

При этом методе обычно легче установить доверительные отноше­ния и т.п. До­машняя обстановка настраивает на достаточно длительное интервью с высокой степенью концентрации на проводимом обследовании. Однако это дорогой метод сбора данных.                 

2. Интервьюирование посетителей в компании, занимающейся данной проблематикой (например, учебный центр по изучению истории края; архив и т.д.). С помощью дан­ного метода без использования специальных методических подходов трудно обеспечить репрезентативность результатов обследования и вдум­чивое отношение опрашиваемых к задаваемым вопросам. По сравнению с первым методом данный метод является более дешевым.

3. Традиционное телефонное интервью. К числу достоинств дан­ного метода сбора данных относится следующее:

- относительно низкая стоимость;

- возможность охватить большое число респондентов и обеспе­чить высокий уровень репрезентативности;

- возможность проведения за относительно короткий период времени.

Данному методу присущи сле­дующие недостатки:

- невозможность что-либо показать респонденту;

- не­возможность интервьюеру иметь личное впечатление от встречи с рес­пондентами. (Правда, отсутствие личного контакта порой способствует получению правдивых ответов на некоторые вопросы и т.п.);

- трудность получения простран­ных ответов на большое число вопросов, так как терпение респондента может иссякнуть [5].

Кроме того, трудно проверить качество проведенного интервью и установить, все ли запланированные респонденты в реально­сти были опрошены. Для контроля над качеством проведенного обследо­вания руководство может организовывать повторные проверочные звонки к ранее опрошенным респондентам.

4. Телефонное интервью из специально оборудованного помеще­ния, в котором параллельно работают несколько интервьюеров, к теле­фонам которых могут подсоединяться контролеры. Помимо хороших возможностей контроля качества работы интервьюеров, данный метод по сравнению с традиционным телефонным интервью обеспечивает сниже­ние затрат за счет объединения ресурсов.

5. Телефонное интервью с помощью компьютера. Многие компа­нии, занимающиеся опросом потребителей, помещения, оборудованные для телефонного интервьюирования, оснащают специальной компьютер­ной техникой. Эта техника осуществляет автоматический набор телефон­ных номеров респондентов, далее на мониторе появляется вступительный текст, а затем — последовательно задаваемые вопросы с возможными вариантами ответов. Интервьюер последовательно зачитывает респонден­ту вопросы и с помощью кода фиксирует названный вариант ответа. При этом следующий вопрос формулируется в зависимости от варианта ответа на предыдущий вопрос. Такая технология облегчает труд интервьюера, ускоряет проведение опросов и снижает число возможных ошибок. Ком­пьютерная база ответов и их статистическая обработка осуществляются автоматически в реальном масштабе времени. В ряде случаев анализ только части ответов позволяет принять определенные решения и пре­кратить дальнейший опрос, экономя время и ресурсы.

6. Полностью компьютеризованное интервью. В данном случае в дополнение к ранее описанному методу респондент отвечает на вопросы путем нажатия на кнопки своего телефона или вопросы появляются на мониторе его компьютера и респондент вводит ответы, используя обыч­ную компьютерную клавиатуру.

7. Групповое самостоятельное заполнение анкет. Такой подход ис­пользуется для удобства и удешевления интервьюирования.

8. Самостоятельное заполнение оставленных анкет. Является вари­антом обследования на основе самостоятельного заполнения анкет. По­сле предварительного устного разъяснения целей и задач проводимого обследования анкета оставляется у респондента. Заполненную анкету, спустя определенное время, или забирают у респондента, или он отсыла­ет ее по почте в конверте с оплаченным ответом. Данный метод приме­няется при проведении опросов на ограниченной территории, не тре­бующей от интервьюера больших передвижений. Этот метод характеризу­ется высокой степенью возврата ответов, минимальным влиянием интер­вьюера на опрашиваемых, относительной дешевизной и хорошим кон­тролем над выбором респондентов.

9. Обследование по почте. Вопросы и ответы на них посылаются по почте. Достоинства данного метода обусловлены тем, что не надо на­нимать интервьюеров, легкостью формирования групп целевых респон­дентов, его дешевизной. Этот метод обладает теми же недостатками, что и методы самостоятельного заполнения анкет без участия интервьюера. Они были рассмотрены выше. Кроме того, этот метод характеризуется низким процентом возвращенных ответов, он ориентирован в основном на достаточно грамотных людей, проживающих в странах с эффективной почтовой системой. Существует возможность искажения результатов за счет того, что ответившие респонденты по своему социальному положе­нию, отношению к определенному товару, рекламе и т.п. отличаются от тех, кто не ответил на анкету (самовыборка респондентов) [8; 23; 25].

В Таблице 1 приводятся данные, характеризующие достоинства и недостатки наиболее часто используемых методов интервьюирования  [19].

Таблица 1

Достоинства и недостатки трех главных методов интервьюирования

Метод

Достоинства

Недостатки

По почте

Доступен для малой группы исследователей. Низкая стоимость. Легкость организации. Отсутствует влияние со стороны интервьюера. Могут быть использованы иллюстрации

Возможна однобокость ответов, обусловленная малым числом ответов. Невозможность уточнить вопросы. Невозможность пояснений и объяснений. Низкое качество ответов на открытые вопросы

По

телефону

Низкая стоимость. Полевые исследования могут быть завершены достаточно быстро. Пригоден для сбора как фактических данных, так и данных, характеризующих отношения. Централизованный контроль

Ограничен респондентами, имеющими телефон. Не могут быть показаны вопросник и иллюстрации. Трудно поддерживать интерес более 15-20 минут. Трудно задавать сложные вопросы

Личное ин-тервью

Глубина опроса. Возможность продемонстри­ровать продукт. Возможность приковывать внимание респондента в течение долгого времени. Возможность слушать живую речь

Высокая стоимость. Сложно проверить степень влияния интервьюера на респондентов. Интервью может быть прервано. Требуется большая команда интервьюеров

В изучении семейных историй сибиряков метод интервью играет существенное значение. С помощью него мы можем узнать о прошлой жизни наших предков, о том, как они жили, как проводили свой досуг и т.д. Это становится возможным путем интервьюирования «живых» носителей информации. Однако, невозможно узнать всю информацию об исследуемой теме только путем интервьюирования. Необходимы документальный источники информации. С этой целью применяется метод анализа документов.

2.3. Метод анализа документов

Грамотный перевод первичных и особенно вторичных данных в целевую информацию требует знания методов анализа изучаемых данных. Всю совокупность носителей таких данных и в первую очередь печатных будем называть документами.

Можно выделить два основных типа анализа: традиционный, клас­сический, и формализованный, количественный (контент-анализ) [13; 18]. Существенно различаясь между собой, они не исключают, а взаимно дополняют друг друга, позволяя компенсировать имеющиеся в каждом недостатки, так как оба в конечном счете преследуют одну и ту же цель - получение интересующей социолога достоверной и надежной инфор­мации.

Анализ документов используется главным образом при работе с вторичными данными и в первую очередь — социально-психологической направленности. Однако возможно его применение и при работе с пер­вичными данными.

Традиционный анализ — это цепочка умственных, логических построений, направленных на выявление сути анализируемого материала с определенной, интересующей исследователя в каждом конкретном случае точки зрения [21]. Интересующая социолога информация, заложенная в документе, часто присутствует там в неявном виде, в форме, отвечающей целям, с которыми документ был создан, но далеко не всегда отвечаю­щей целям социологических исследований. Проведение традиционного анализа означает преобразование первоначальной формы этой информа­ции в необходимую исследователю форму. Фактически это не что иное, как интерпретация содержания документа, его толкование.

Традиционный анализ позволяет улавливать основные мысли и идеи, прослеживает генезис этих мыслей и идей, выясняет логику их обоснования, взвешивает вытекающие из них следствия, выявляет логи­ческие связи и логические противоречия между ними, оценивает их с точки зрения каких-либо экономических, политических, культурных и иных позиций, выявляет логику самой организации материала и т.д. [11; 24

Данный вид анализа позволяет охватывать самые глубинные, скры­тые стороны содержания документа: этот анализ стремится как бы до конца проникнуть в глубь документа, исчерпать его содержание.

Основным его недостатком является субъективность. Как бы ни был добросовестен исследователь, как бы ни старался он предельно бес­пристрастно, предельно объективно рассмотреть материал, интерпрета­ция всегда в большей или меньшей степени будет субъективна.

Однако можно выделить некоторые общие требования к проведе­нию традиционного классического анализа в виде формализованного перечня вопросов.

При проведении традиционного анализа социолог должен отве­тить на следующие вопросы [22]:

1. Что представляет собой документ? (Задаваясь этим вопросом, сле­дует обратить внимание на вид, форму документа, решить, потребует ли его анализ применения каких-либо специальных методов и т. п.)

2. Каков его контекст?

3. Кто его автор?

4. Каковы цели, с которыми был создан документ?

5. Какова надежность самого документа?

6. Какова досто­верность зафиксированных в нем данных?

7. Каково фактическое содержа­ние документа? (В результате ответа на этот вопрос должны быть полно­стью выяснены все факты, о которых свидетельствует или которые отра­жает документ).

8. Каково оценочное содержание документа? (Результатом ответа на этот вопрос должна быть полная ясность относительно того, что именно в документе можно считать выражением оценок, мотивов — вообще ценностных представлений, получивших в нем отражение).

9. Какие выводы можно сделать о фактах, содержащихся в документе?

10. Какие вы­воды можно сделать об оценках, содержащихся в документе?

Ответы на эти вопросы являются наиболее ответственным этапом всего анализа, так как в основном именно здесь выкристаллизовывается то «новое знание», которое и составляет результат исследования.

Какие выводы можно сделать относительно автора документа? Этим вопросом задаются далеко не всегда, а лишь в тех случаях, когда получение представления о личности автора, о его личных и групповых интересах является важным для проводимого исследования.

Достаточно ли полны сведения, содержащиеся в проанализирован­ном документе? Ответ на этот вопрос должен откорректировать выводы: насколько эти сведения достаточны для удовлетворения целей исследо­вания, есть ли необходимость привлекать для дальнейшей работы допол­нительный материал.

Перечисленные вопросы служат лишь ориентировочными отправ­ными пунктами для постановки более конкретных вопросов.

В традиционном анализе различают внешний и внутренний анализ.

Внешний анализ - это анализ контекста документа в собственном смысле этого слова и всех тех обстоятельств, которые сопутствовали его появлению. Цель внешнего анализа - установить вид документа, его форму, время и место появления, кто был его автором и инициатором, какие цели преследовались при его создании, насколько он надежен и достоверен, каков его контекст [5].

Пренебрежение таким анализом во многих случаях грозит невер­ным истолкованием содержания документа. Определенная политическая ситуация может способствовать тенденциозному освещению событий в прессе; внутренние трения между членами руководства какой-либо орга­низации могут отразиться на содержании документов, описывающих дея­тельность этой организации и т.д.

Внутренний анализ - это исследование содержания документа. По существу, вся работа социолога направлена на проведение внутреннего анализа документа, включающего выявление уровня достоверности при­водимых фактов и цифр, установление уровня компетенции автора доку­мента, выяснение его личного отношения к описываемым в документе фактам 8].

Искажения могут возникать не только в результате личной симпа­тии или антипатии автора; источником искажения выступает и методо­логическая позиция автора. Так, авторы, придерживающиеся разных тео­ретических позиций, могут признать существенными в объяснении кон­кретного явления разные факты.

Отдельные виды документов, в силу своей специфики, требуют специальных методов анализа и привлечения для их выполнения специа­листов других областей знаний.

Юридический анализ. Он применяется для всех видов юридических документов. Его специфика заключается, прежде всего, в том, что в право­вой науке разработан свой особый словарь терминов, в котором значение каждого слова строго однозначно определено. Незнание юридического словаря при анализе юридических документов может привести исследо­вателя к грубым ошибкам.

Психологический анализ. Этот вид применяется, как правило, при оценке отношения автора к какому-либо политическому, экономическо­му или социальному явлению. На основе таких исследований может быть получено представление о формировании общественного мнения, обще­ственных установок и т.п.

Формализованный анализ. Желание избавиться от субъективности традиционного анализа породило разработку принципиально иных, формализованных, или, как часто их называют, количественных методов анализа документов (контент-анализ).

Суть этих методов сводится к тому, чтобы найти такие легко подчитываемые признаки, черты, свойства документа (например, такой признак, как частота заключения браков в семьях сибиряков; количество детей и т.д.), которые с необходимостью отражали бы определенные существенные стороны содержания. Тогда качественное содержание делается измеримым, стано­вится доступным точным вычислительным операциям. Результаты анали­за становятся в достаточной мере объективными. Ограниченность формализованного анализа заключается в том, что далеко не все содержание документа может быть измерено с помощью формальных показателей [5; 8].

Формализованный, количественный анализ оперирует конкретны­ми, количественно измеряемыми параметрами. Его основным недостат­ком следует считать неточное, неисчерпывающее раскрытие содержания документа.

Контент-анализ - это техника выведения заключения, производи­мого благодаря объективному и систематическому выявлению соответст­вующих задачам исследования характеристик текста [16]. При этом подразу­мевается, что применение такой техники включает в себя некоторые стандартизованные процедуры, часто предполагающие измерение. Полу­ченные данные должны обладать заданным в исследовании уровнем обобщенности.

В практике работы с контент-анализом определились некоторые общие принципы, когда его применение представляется целесообразным.

1. Применение метода рекомендуется во всех случаях, когда требу­ется высокая степень точности или объективности анализа.

2. Контент-анализ обычно применяется при наличии обширного по объему и несистематизированного материала, когда непосредственное использование последнего затруднено (например, при использовании проекционных (проецирующих) методов).

3. Контент-анализ полезен в тех случаях, когда категории, важные для целей исследования, характеризуются определенной частотой появ­ления в изучаемых документах, например при работе с ответами на от­крытые вопросы анкет или глубинных интервью.

Основными направлениями использования контент-анапиза явля­ются:

а) выявление и оценка характеристик текста как индикаторов определенных сторон изучаемого объекта;

б) выяснение причин, породивших сообщение;

в) оценка эффекта воздействия сообщения.

Исследование характеристик текста проводится с целью проверить гипотезы о фокусе внимания, основных тенденциях или же особенностях различных источников коммуникации (респондентов). Иначе говоря, речь идет о поиске ответа на вопрос: «Что?» (Что хочет подчеркнуть коммуникатор в своем сообщении) [16; 23].

Изучение характеристик текста позволяет выяснить, как содержа­ние сообщения будет меняться в зависимости от аудитории.

Важным аспектом изучения характеристик текста является иссле­дование стилистических особенностей тех или иных документов. Это связано с ответом на вопрос, как построено сообщение? Такого рода анализ может дать представление об определенных структурных характе­ристиках объекта исследования, ибо стилистические особенности текста, адресованного конкретному объекту (группе людей), можно рассматри­вать как один из показателей состояния данного объекта.

При работе с материалами СМИ можно решать задачу сравнения содержательных и стилистических особенностей сообщений на одну и ту же тему, одно из которых ока­залось эффективным, а другое - нет.

Постановка задачи исследования причин появления сообщения связана прежде всего с попыткой установить соотношение между факта­ми содержания и процессами, протекающими в объектах, порождающих сообщение. Речь идет об ответах на вопросы, кто и почему передает со­общение.

Между содержанием сообщения, его отдельными характеристиками и намерениями коммуникатора существует определенная связь. Вопрос заключается в том, каков характер этой связи, то есть признаками каких состояний или процессов, каких целей и намерений коммуникатора явля­ются те или иные характеристики текстов исследуемых документов.

Установление связи между внутренними характеристиками коммуникатора и формами или словами, в которых эта характеристика проявляется, помогает выявить некоторые словесные показатели определенных состояний объекта исследования. Это в свою очередь дает возможность из словесного поведения, например ответов на открытые вопросы анкет и интервью, получать значительно большую информацию. Для различных источников коммуникации слова могут иметь различный смысл, различ­ные значения. Поэтому выводы относительно причин или побуждений, породивших определенное сообщение, опирающиеся только на данные содержания, нельзя считать обоснованными [18].

Требование объективности анализа делает необходимым перевод исследуемого материала на язык гипотез в единицах, которые позволяют точно описать характеристики текста. В связи с этим исследователю при­ходится решать ряд проблем, связанных:

а) с выработкой категорий ана­лиза;

б) с выделением единиц анализа;

в) с выделением единиц счета.

Категории анализа - это понятия, в соответствии с которыми бу­дут сортироваться единицы анализа (единицы содержания); например, семьи с разным условиями жизни, с разным количеством детей и т.д. [25].

При разработке категорий важно учитывать, что от их выбора будет в значительной степени зависеть характер полученных результатов. Как правило, исследователь стоит перед необходимостью по несколько раз переходить от теоретической схемы к документальным данным, а от них снова к схеме, чтобы, исходя из выбранной гипотезы, выработать катего­рии, соответствующие задачам исследования.

Категории должны быть исчерпывающими, то есть охватывать все час­ти содержания, определяемые задачами данного исследования, отвечать требованию взаимоисключаемости (одни и те же части не должны принадлежать различным категориям).

Категории должны отвечать требованию надежности, то есть их следу­ет сформулировать таким образом, чтобы у различных исследователей была достаточно высокая степень согласия по поводу того, какие части содержания следует отнести к той или иной категории. Чем более четко определены категории, тем менее проблематичным становится отнесение частей содержания к определенным категориям.

Наиболее радикальным способом увеличения степени надежности категории является ее исчерпывающее определение (перечисление всех входящих в нес элементов — частей содержания). Тогда работа того, кто обрабатывает текст, сводится к чисто технической стороне, и ему не приходится принимать решения по собственной инициативе.

При оценке надежности категорий следует помнить, что тонкая градация категорий, когда последние становятся мелкими и дробными, ведет к расхождению в оценке принадлежности того или иного элемента содержания к данной категории. Этот недостаток можно преодолеть ук­рупнением категорий. Однако укрупнение должно ограничиваться со­вершенно определенными пределами, заданными целями исследования. Чрезвычайное укрупнение может привести к уменьшению степени диф­ференциации исследуемого явления, то есть исследователь не заметит тех различий, которые могут оказаться существенными для целей исследова­ния [5].

При проведении формализованного анализа содержания нужно четко указать признаки, по которым определенные единицы относятся к определенным категориям. Единицей анализа — смысловой или                      качест­венной — является та часть содержания, которая выделяется как элемент, подводимый под ту или иную категорию.

В тексте она может быть выражена по-разному: одним словом, некоторым устойчивым сочетанием слов, может вообще не иметь явного терминологического выражения, а преподноситься описательно или скрываться в заголовке абзаца, раздела и т.п. В связи с этим перед ис­следователем возникает задача выделения признаков (индикаторов), по которым определяется наличие в тексте темы или идеи, значимой с точки зрения целей исследования.

Индикаторы по своему характеру могут быть весьма неоднородны­ми: относящиеся к теме слова и словосочетания, термины, имена людей, названия населенных пунктов, географические названия, пути решения бытовых, социальных проблем и т.п.

В исследованиях сообщений средств массовых коммуникаций, где контент-анализ распространен наиболее широко, определились некото­рые «стандартные» смысловые единицы:

1. Понятие, выраженное отдельным словом, термином или сочетанием слов. Применение такой смысловой единицы целесообразно при изуче­нии способов, с помощью которых источник информации организует сообщение, передает свои намерения тем, кому оно направлено.

2. Тема, выраженная в единичных суждениях, смысловых абзацах, целостных текстах. Тема является важной смысловой единицей при анализе направленности интересов, ценностных ориентации, установок тех, кто передает сообщение. Однако определение темы часто затруднено в связи с ее неясностью в тексте. Тому, кто проводит анализ, приходится опреде­лять тему и ее границы внутри текста. Выбор темы в качестве единицы анализа подразумевает также внутреннее разделение текста на опреде­ленные части (единицы контекста), внутри которых тема может быть определена.

3. Имена людей, географические названия. Частота и длительность промежутка времени, с которыми они присутствуют в сообщении, могут послужить показателями их важности, значимости для исследуемого             объ­екта [24].

Выбрав смысловую единицу и ее индикаторы, исследователь дол­жен определить также и единицу счета, которая станет основанием для количественного анализа материала. Она может совпадать или не совпа­дать с единицей анализа или ее индикатором. Единицы счета обладают различной степенью точности измерения, различно также время, уходя­щее на кодировку материала, попавшего в выборку. Обычно чем выше требования к точности, тем выше затраты времени на кодировку; с дру­гой стороны, большая точность приводит к получению более дифферен­цированных результатов, что позволяет получить большую информацию об объекте. Поэтому, приступая к исследованию, необходимо решить, какая степень тонкости дифференциации нужна для решения поставлен­ных задач и как можно получить ее с минимальными затратами. В ходе практической работы методом контент-анализа были выделены некото­рые общие единицы счета, отвечающие различным исследовательским требованиям.

1. Время — пространство. Подсчет в этой системе пригоден в ос­новном при исследовании сообщений, передаваемых СМИ. За единицы счета здесь принимаются числа строк, абзацев, квадратных сантиметров площади, знаков, колонок в печатных текстах, посвященных тому или иному вопросу, мнению, оценке. Для кино, радио и телевидения едини­цей счета будет время, отведенное освещению определенного события, или же метраж израсходованной кино- или магнитной пленки. Измеряет­ся, например, частота упоминания тем и размер заголовка.

2. Появление признаков в тексте. Такая система счета подразуме­вает необходимость отмечать наличие определенной характеристики со­держания — в любом ее проявлении (признаке). В этом случае иногда отмечается лишь появление признака, а повторение данной характери­стики внутри единицы контекстов не учитывается.

Например, если за единицу контекста принят абзац, то появление любого признака значимой смысловой единицы засчитывается лишь один раз, независимо от количества повторений ее признаков в данном абзаце.

Такая система счета подразумевает допущение о том, что не суще­ствует линейной зависимости между частотой появления в тексте и зна­чимостью смысловой единицы; важно лишь наличие или отсутствие ее в определенных частях текста.

Этот способ счета прост в применении; приходится принимать са­мое простое решение (наличие — отсутствие), что в свою очередь обеспе­чивает его достаточно высокую надежность. Такого рода измерение явля­ется номинальным, и данные, закодированные подобным образом, могут быть представлены в числовом выражении (например, процентное отно­шение элементов текста, в которых данная смысловая единица появи­лась). Эти данные могут быть также подвергнуты некоторым статистиче­ским операциям.

3. Частота появления. Самым распространенным способом изме­рения характеристик содержания является подсчет частот их употребле­ния, когда фиксируется каждое появление любого признака данной ха­рактеристики. В зависимости от того, какие единицы счета выбираются, частота может использоваться для решения различных задач.

Частота появления темы в том или ином документе может служить показателем ее значимости с точки зрения автора документа. Подсчет оценочных характеристик текста позволяет подойти к исследо­ванию установок автора сообщения и к выявлению намерений, которыми было продиктовано сообщение [12].

Учет своеобразия цели исследования является непременным усло­вием определения специфических единиц анализа и единиц счета при разработке конкретных методик контент-анализа.

Например, изучая семейных историй сибиряков на страницах газет, можно выделить в качестве таких единиц распределение газетной площади по темам сообщений, а затем измерить количество строк, отведенных под эти темы. Анализируя степень стабильности отво­димого количества строк в разных газетах и в разное время, можно сделать выводы о характере рекламных воздействий различных газет на ау­диторию. Для этого можно произвести определение процентов по от­дельным темам.

Решение каждой исследовательской задачи требует определения того, какое количество документов нужно изучить, чтобы данные об объ­екте были достоверными, то есть возникает вопрос о построении выборки.

При анализе документов, специально составленных для целей социологического исследования, анализируются все без исключения документы. Если же речь идет о документах — носителях вторичных данных, то при построении выборки может возникнуть необходимость отбора источника информации и отбора документов.

При планировании анализа содержания документов исследователь прежде всего решает, какие источники наилучшим образом могут пред­ставить те характеристики объекта, которые изучаются.

Если считается, что все документальные источники информации одинаково важны для целей исследования, то может быть построена слу­чайная выборка с помощью одного из стандартных методов.

Часто уже сам отбор источников информации ограничивает коли­чество документов, подлежащих обработке, до приемлемых размеров. Однако и после этого материал может быть достаточно обширным. Тогда следует провести отбор документов.

При разработке программы социологических исследований нужно четко определить, какого рода характеристики объекта подвергаются изу­чению, и в зависимости от этого оценивать документы с точки зрения их адекватности, надежности, достоверности [5].

Адекватность документа определяется как степень, в которой он отражает интересующие исследователя характеристики объекта, то есть на­сколько он соответствует предмету исследования.

Чтобы прийти к определенным выводам относительно надежности содержания, необходимо сопоставить все данные содержания с какими-то другими данными. Здесь возможно несколько вариантов проверки.

Одна из них — сравнение содержания документов, исходящих из одного источника. Такое сравнение может проводиться:

а) во времени, когда сравниваются характеристики сообщений одного и того же источ­ника в различные моменты времени;

б) в различных ситуациях, например в условиях жизни населения;

в) в различных аудиториях [11].

Другой вариант — метод независимых источников. В этом случае выбираются значимые для целей исследования характеристики из не­скольких различных источников информации. Затем различия в характе­ристиках сравниваются с различиями в содержании сообщений.

Оценку достоверности зафиксированных в документе данных луч­ше всего производить путем последовательного перебора источников встречающихся в документе ошибок. Источники ошибок можно разде­лить на две категории: случайные (например, опечатки в статистических отчетах) и систематические.

Систематические ошибки делятся на сознательные и несознатель­ные. Сознательные ошибки часто определяются теми намерениями, ко­торыми руководствуется автор при составлении документа (например, тенденциозное описание политической или экономической ситуации разными СМИ).

Наиболее серьезную опасность представляют собой несознательные методические ошибки. Для выявления их должна быть тщательно проанализирована методика, по которой составлялся данный документ. Ча­ще всего такие ошибки можно встретить в статистических документах.

Только после того как последовательно перебраны и проанализи­рованы все пункты, по которым есть основание усомниться в документе, он может быть использован в работе [5].

Таким образом, применение метода анализа документов в изучении семейных историй сибиряков будет способствовать получению более объективной информации, нежели интервьюирование. Однако, наиболее оптимальным вариантом является совместное использование этих двух методов исследования.

Заключение

Изучение семейных историй сибиряков является важной составляющей в изучении истории родного края. Для того, чтобы провести подобную работу, необходимо использовать социологические методы.

В литературе по социологии рассматривается все многообразие методов, с помощью которых можно изучать ту или иную проблему (опрос, экспертные оценки, наблюдение, метод анализа документов и т.д.).

С целью изучения семейных историй сибиряков целесообразнее всего использовать интервьюирование и метод анализа документов.

Интервьюирование заключается в последовательном задавании респонденту группы вопросов по исследуемой теме. Интервьюирование, с целью изучения семейных историй сибиряков, можно осуществлять следующим образом:

- интервью на дому;

- интервью в компании, занимающейся данной проблематикой;

- телефонное интервью;

-компьютеризированное интервью;

- самостоятельное заполнение анкет;

- обследование по почте.

Использование интервьирования в изучении семейных историй сибиряков, помогает выявить быт, условия жизни, труда и отдыха наших предков.

Интервью обязательно должно быть подкреплено более точным методом, таким, как метод анализа документов, среди которых выделяют:

- традиционный;

- количественный (контент-анализ).

Суть любого из методов анализа документов в том, чтобы найти легко подсчитываемые признаки, черты, свойства документа.

В заключении еще раз хотелось бы подчеркнуть, что для получения наиболее достоверной информации, в ходе исследования семейных историй сибиряков должны применяться и интервьюирование, и метод анализа документов. Ни один из этих методов, взятый в отдельности, может не дать информации, необходимого объема и достоверности.

Список литературы

1. Александров В.А. Русское население Сибири XVII-начало XVIII в. – М.,1975.-238с.

2. Большая Советская Энциклопедия / Под ред. А.М. Прохорова.-Т.11.-С.84-88.

3. Большой энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Прохорова.- М.: Научное издательство «Большая российская энциклопедия», 1998.-С.347.

4. Бутенко И.А. Анкетный опрос как общение социолога с респондентами: Учеб. пособие для ун-тов. – М.: Высш. шк.,1989.-176с.

5. Голубков Е.П. Маркетинговые исследования: теория, методология, практика. – М.: Финпресс,1998.-416с.

  6.  Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Прикладная социология: Учебное пособие для вузов. – М., 2003.-322с.

7. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири. – Новосибирск: Наука,1975.-351с.

8. Девятко И.Ф. Методы социологического исследования. – М.: Книжный дом «Университет», 2002.-435с.

9. Зуев А.С. Сибирь: Вехи истории (XVI-XIX): Учебное пособие. – Новосибирск: ИНФОЛИО-ПРЕСС,1998.-368с.

10. Иванов В.Н. Народы Сибири в трудах Ф.Я. Кона. – Новосибирск: Наука, 1985.-174с.

11. Как провести социологическое исследование / Под ред. М.К. Горшкова, Ф.Э. Шереги. – М.: политиздат,1990.-288с.

12. Кравченко А.И. Введение в социологию. – М.: Новая школа,1995.-144с.

13. Кравченко А.И. Социология: Учебное пособие для вузов. – Екатеринбург: Деловая книга, 1998.-384.

14. Миллер Г.Ф. История Сибири. – Т.1. – М.: Восточная литература, 1999.-630с.

15. Олех Л.Г. История Сибири: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М,2001.-314с.

16. Осипов Г.В. и др. Социология. – М.: Мысль,1990.-446с.

17. Основы социологии. Курс лекций / Отв. Ред. А.Г. Эфендиев.- М.,1993.-Ч.1.-348с.

18. Рабочая книга социолога. – М.: Наука,1977.-390с.

19. Радугин А.А., Радугин К.А. Социология. Курс лекций. – М.: Центр, 2003.-224с.

20. Современный словарь иностранных слов / Под ред. Е.А. Гришиной. – М.: Рус. Яз.,1993.-С.345.

21. Социологический энциклопедический словарь / Под ред. Г.В.Осипова. – М., 1998.-С.88.

22. Социология: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Лавриненко. – М.: ЮНИТИ,1998.-439с.

23. Социология: Учебник / Под ред. П.Д. Павленок. – М.: Издательско-книготорговый центр «Маркетинг»,2002.-1036с.  

24. Филатова О.Г. Социология: Учебник для вузов. – СПб., 2002.-512с.

25. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. – М.: Дело,1997.-С.23-54.