Содержание
Введение. 3
1. Развитие печатной словесности. 5
1.1. Художественная литература. 5
1.2. Публицистика. 6
1.3. Массовая коммуникация. 8
2. Фабула журналистского текста. 12
3. Социолингвистическая характеристика
современной прессы.. 18
Заключение. 22
Список литературы.. 23
Введение
История последнего времени неразрывно связана с
развитием капиталистических (рыночных) отношений. На определенном этапе эти
отношения проникли в сферу СМИ. В массовом тексте все ярче видны черты товара. В
массовой прессе проявляется тенденция составлять тексты, ориентированные на
удовлетворение непритязательных запросов как можно более обширной аудитории, а,
как известно, производитель всегда ориентирует товар на массовый сбыт для
получения максимальной прибыли. Следствием этого становится стремление продать
текст (или газету как совокупность текстов) за максимальную цену, вне
зависимости от реальной ценности. Качество содержания текста отходит на второй
план. На первый выходит «упаковка» товара – его визуальное оформление,
привлекающее читательское внимание. Массовые газеты первыми начинают
использовать цвет, иллюстрационное сопровождение, крупные заголовочные
комплексы.
В начале 90-х годов
произошел серьезный качественный разрыв между уровнем развития СМИ и других
общественных институтов в России. Пресса оказалась далеко впереди, но обществом,
испытавшим шоковые потрясения, это не было востребовано. СМИ в результате
оказались самодостаточными и их развитие пошло по иным законам.
В 1996 г. исследование
«СМИ глазами россиян» показало уровень недоверия населения к СМИ - 69%. К 2001
г. этот показатель вырос до 80% - наглядный результат опытов по манипулированию
общественным сознанием. Налицо защитная реакция населения на систему
параллельных мифов, навязываемых, в том числе и через СМИ. При этом только 20%
опрошенных полагают, что СМИ каким-то образом влияют на формирование их позиции[1].
Таким образом, мы
имеем дело с серьезным кризисом самой медийной системы. Информационное
пространство неплохо освоено экономически, но лишь как пространство рекламное.
Оно плохо освоено с точки зрения человека, его интересов, его прав, его
реальных проблем. Журналистика переживает кризис жанра.
Цель данной работы –
рассмотреть фабулу в журналистике.
Задачи:
-
рассмотреть развитие и особенности печатной
словесности в разные времена;
-
выявить применение фабулы в журналистском
тексте;
-
рассмотреть социолингвистическую характеристику
современной прессы.
1. Развитие печатной словесности
1.1. Художественная
литература
B новое время,
особенно с XVIII века, в странах Европы развивается общее образование и
создается значительный и все возрастающий слой людей, профессиональная
деятельность которых предполагает достаточно высокий уровень грамотности и
соответствующие культурные навыки: чиновников, офицерства, помещиков,
учительства, мелкой и средней буржуазии, прислуги, позже квалифицированных
фабричных рабочих. Кроме того, постепенно развивается и женское образование, сначала
домашнее, а потом и школьное.
B условиях
возрастающей секуляризации общества этот широкий круг людей, имеющих общие
культурные представления и навыки, но недостаточно подготовленных для занятий
богословием, наукой, философией, правом и другими видами слова, относящимися к
высшим сферам культуры, все больше нуждается в некоей “духовной пище”, так как
рутинный характер умственной деятельности не может удовлетворить их культурные
запросы. Художественная литература и обслуживает потребности в умственной
деятельности средне образованных слоев общества, заполняя собой этот вакуум.
Действительно, сюжеты
художественной литературы обычно вращаются в кругу тем классической,
средневековой и более новой словесности, которая изучается в школе, либо вокруг
бытовых коллизий (реалистическое направление становится преобладающим в
литературе по мере сокращения школьных программ словесности). Новые, необычные
сюжеты редки в художественной литературе: чтобы быть читаемым, литератор должен
использовать узнаваемые и ценимые читателем темы.
Но литератор
представляет эти сюжеты в необычном облачении местного колорита или, наоборот,
близкой читателю бытовой обстановки и под приемлемым для него углом зрения.
Так, Гете, воспроизводит в “Фаусте” общеизвестную легенду, а Л.Н.Толстой в
“Анне Карениной” — банальную бытовую коллизию в великосветском обществе. При
этом писатель пользуется средствами живого, обыденного языка своего времени и
вкладывает в уста своих персонажей мысли, свойственные читателям, отчего
читатель созерцает в произведении “самого себя”, то есть собственные грехи и
немощи, но в художественно облагороженном виде[2].
Эта тривиальность
содержания становится главной особенностью новой художественной литературы,
отличающей ее от древней поэзии, которая, как Псалтирь, напротив, была
источником идей для богословия, философии, права.
Второй особенностью художественной литературы является читательский
интерес к литератору. Интерес этот возникает потому, что новым в художественном
произведении является не содержание, а стиль, словесный образ выражения, стиль
же — “и есть сам человек”. Особое отношение литератора к читателю проявляется в
категории стиля художественной литературы — образе автора[3].
В отличие от духовной
поэзии, художник нового времени выполняет эстетический и идейный заказ читателя
и представляет в своих произведениях не личное отношение к предмету мысли, но
вымышленный образ (как и другие элементы образной системы произведения),
выражая его всей совокупностью наличных художественных средств. “Между литературной
личностью автора и образом автора художественного произведения существуют
отношения, сходные с отношениями актера и роли в пьесе. Это — “перевоплощения”
из частного в общее, в “символ” из многозначного, в индивидуальное, из
единичного лица в обобщенное”[4].
1.2. Публицистика
Стиль публицистики
нового времени складывается в ХVІ-ХVII веках на основе целого ряда разнородных
жанровых форм, свойственных античной, средневековой и возрожденческой
письменности, среди которых следует назвать гуманистическое письмо и инвективу,
богословскую полемику, обличительную проповедь и судебную защитительную речь,
представлявшуюся адвокатом в письменной форме, а также гуманистические трактаты
научного, философского или нравственного содержания по латыни и на новых языках,
предназначавшиеся широкой публике.
Публицистика
развивалась в форме отдельных сочинений (памфлетов, листовок, писем, печатных
сборников проповедей) и в журналистике, то есть в периодических печатных
изданиях.
Публицистические
сочинения представляют собой произведения по самым различным вопросам,
адресованные широкой публике, не имеющей специальной подготовки, и основная
цель их состоит в создании и организации общественного мнения.
Первыми произведениями
такого рода были сочинения Франческо Петрарки (1304-1374) — основоположника
европейского гуманизма: “Письма о делах повседневных”, “О знаменитых людях”,
“Об уединенной жизни”, “Старческие письма”, инвективы против врачей, юристов,
астрологов, университетских ученых и другие.
Газеты как информационные
издания появились в Венеции в XVI веке вместе с первым информационным
агентством и были рукописными; в начале XVII в Германии появляются печатные
газеты; с 1631 года Теофраст Ренодо под покровительством кардинала Ришелье
издает “Gаsеttе dе Frаnсе” (“Французскую газету”); первый периодический журнал
появился во второй половине XVII века (1665) — это был “Jоurnаl dеs
Sçаvаnts” (“Журнал ученых”), издававшийся в Париже.
У истоков научной
журналистки стоит францисканский монах Марен Мерсенн (1588-1648), который с
1625 года собирал кружок парижских ученых и вел постоянную переписку с учеными
разных стран. Так сложился “незримый коллеж” европейских ученых, сообщавшихся
непосредственно или через посредство Мерсенна. Первые научные журналы
представляли собой периодически издававшиеся собрания писем на научные темы,
содержавшие сообщения о полученных научных результатах или научную критику.
Впоследствии
появляются более или менее периодические альманахи, журналы общего содержания,
а потом и специализированные тематические журналы.
Начиная с XVIII века,
журналистика как особая форма публицистики приобретает функции:
-
периодического информирования о новостях,
-
научной, литературной и политической критики,
-
популяризации знания.
1.3. Массовая коммуникация
Современное состояние
словесности связано с появлением в начале XX века и последующим развитием
массовой коммуникации.
Массовая коммуникация
является периодическим комплексным (включающим различные компоненты: радио,
кино, телевидение, газету, рекламу) текстом (дискурсом), назначение которого
состоит в распространении новой текущей общественно значимой информации.
Текст массовой
коммуникации непрерывно создается и распространяется с помощью современных
технических средств на неограниченные рассредоточенные аудитории. “Тексты
массовой коммуникации отличаются от других видов текстов тем, что в них
используются, систематизируются и сокращаются, перерабатываются и особым
образом оформляются все другие виды текстов, которые считаются “первичными”. В
результате возникает новый вид текста со своими законами построения и
оформления смысла”[5].
Массовая коммуникация
подразделяется на две сферы — массовую информацию и информатику. Информационные
тексты в целом содержат полную систематизацию фактов культуры. Информационный
поиск и работа со специальной информацией находятся вне пределов риторики. Что
же касается таких общих информационных систем, как Интернет, то тексты их
изучены в филологии недостаточно. Массовая информация удовлетворяет общие
интересы, информатика — индивидуальные.
Это значит, что в
массовой информации текст (выпуск газеты, суточная программа телевидения)
составляется в целом виде отправителем (редакцией) и предстает как одинаковый
для всех получателей; в информатике поиск информации из предлагаемого
отправителем состава сообщений осуществляется получателем.
Массовая информация с
филологической точки зрения характеризуется следующими свойствами.
Коллективное авторство и технологичность текста. В массовой
информации нет индивидуального авторства, так как всякий текст создается и
обрабатывается несколькими лицами (журналистом, редактором, оператором,
режиссером и т.д.) и помещается в окружении других текстов, так что структура
выпуска определяет содержание каждого материала. Технология создания текстов
массовой информации основана на выводах психологической и социологической науки
и предполагает максимальную эффективность воздействия сообщений на получателя.
Единая система идеологического воздействия. Разные органы массовой
информации воспроизводят содержание сообщений, предоставляемых информационными
агентствами. Каждый орган массовой информации ориентирует сообщения на запросы
своей аудитории, поэтому вся система массовой информации создает определенную
картину действительности, варьируясь в допускаемых управляющими инстанциями
пределах. Массовая информация живет за счет рекламы и спонсорства, либо
числится на государственном бюджете. Эффективность средств массовой информации
и, стало быть, их финансирование определяются объемом и составом аудитории.
Чтобы не утратить аудиторию, каждый источник массовой информации
вынужден сообщать примерно то же содержание, что и другие, отклоняясь лишь в
незначительных пределах, потому что в противном случае его сообщения будут
восприниматься как не соответствующие общей картине реальности и недостоверные:
для получателя массовой информации достоверно то, что многократно повторяется
различными источниками. Если идеологические установки источника массовой
информации явно несовместимы с общей идеологией всей системы, такой источник
вскоре начинает компрометироваться всеми остальными: для получателя массовой
информации правильно мнение большинства.
Невозможность критического анализа получателем. Получатель
сообщений выступает как максимально широкая рассредоточенная аудитория, а
отправитель индивидуализирован как авторитетная организация.
Выпуск массовой
информации предстает перед получателем как совокупность независимых материалов,
которые не образуют связного текста на уровне восприятия непрофессиональным
получателем. На самом же деле материалы любого органа и любого выпуска массовой
коммуникации, как и всей системы в целом, объединены системой ключевых слов и
категорий с положительным и отрицательным значением (так называемого
символического зонтика), а сами по себе сообщения или отдельные высказывания
получают истолкование через систему намеков и ассоциаций.
Поэтому сообщения
массовой информации не могут быть критикованы получателем в пределах данной
системы массовой информации.
Принудительность содержания. Получение текста массовой информации
не обязательно, но массовая информация охватывает все общество, создавая молву
и общественное мнение. Общество как бы погружено в содержание массовой
информации, и на деле ее сообщения оказываются принудительными.
Подавление аудитории. Массовая информация не предполагает диалога с
получателем, который не может ответить на телевизионное сообщение телевизионным
сообщением. Получатель утрачивает индивидуальность, ибо воздействие текста
носит статистический характер и формирует так называемое общественное мнение.
Внекультурность. Получатель массовой информации не хранит ее, сами
по себе тексты выпусков уничтожаются и отправителем, который хранит лишь
отдельные фрагменты выпусков. Тексты массовой информации являются “однократными
и невоспроизводимыми”. Поэтому массовая информация находится за пределами
культуры.
Коллективное авторство. Массовая информация характеризуется
совокупным образом ритора, который создает у получателя иллюзию отсутствия
идеологии и объективности информации. “Новейшая американская риторика сводит
действия ритора к трем основным задачам: выбору темы, выбору речевых средств и
выбору альтернативы, предлагаемой слушающему.
Выбор темы
определяется “искренностью” личности ритора, выбор речевых средств — только
доступностью понимания аудитории. Что же касается выбора альтернативных
положений, то сама способность аудитории выносить суждения, естественно
присущая всякому слушающему, проявляется лишь в выборе одной из сторон
предложенной альтернативы. Тем самым, под предлогом удобства подачи
объективного содержания, аудитории навязывается сама альтернатива, избранная
ритором, исходя из его “личной искренности,” не управляемой никакой философией
и никакой конкретной моралью. Риторика выводится из-под контроля философии,
сама философия объявляется разновидностью риторики.
Нетрудно видеть, что в
условиях постоянно меняющегося содержания текста массовой информации эти
принципы должны привести к возможности манипуляции общественным мнением, так
как массовая информация отделяется от ключевых вопросов идеологии”[6].
2. Фабула журналистского текста
Психологи утверждают,
что сегодня более 90% информации о мире человек получает из чужих рук, т.е.
доля познания, основанного на личном опыте, неуклонно сокращается. Среди тех,
кто несет людям знания о социальной реальности, особое место занимают
журналисты. Благодаря техническим новациям в сфере массовой коммуникации, они
вездесущи, всегда присутствуют в социальном общении. В особенности экран
телевизора преподносит подавляющему большинству людей максимум легко и зачастую
некритично усваиваемых ими сведений о прошлом, настоящем, возможном будущем
мира.
Еще одна особенность
современной реальности состоит в том, что тот же телевизор все чаще не просто
исполняет функцию средства передачи информации, а становится ее источником3.
Корреспондент наших дней в поисках новых сведений, переживаний, ощущений
периодически обращается не только к самому главному источнику информации –
социальной действительности, но и к журналистскому тексту. В этом ракурсе
он становится подобен историку, каким его рассматривал Ю.М. Лотман. Текст
всегда кем-то и с какой-то целью создан, событие предстает в нем в
зашифрованном виде. Для историка факт не исходная точка, а результат дешифровки
текста. Он сам создает факты, стремясь извлечь из текста внетекстовую
реальность, из рассказа о событии – событие. Таким образом, с позиции
передающего, факт – всегда результат выбора из массы окружающих событий
события, имеющего, по его представлениям, значение[7].
Сегодня любой индивид
основательно погружен во «вторую реальность». Его окружает журналистский текст,
который в качестве информационной константы социальной действительности
воздействует как на общественное сознание, так и на умонастроения каждого
индивида. Возникающая при этом сложность описания взаимодействия социальной
действительности и журналистского текста побуждает обратиться к достижениям
семиотики. Исследование проблематики сквозь призму этой, сравнительно новой,
научной дисциплины позволяет корректно проанализировать процесс журналистского
познания действительности и особенности ее отражения в прессе.
Итак, в содержание
журналистского текста объективно внедрены факты и события, через которые его
автору явлена социальная действительность. Они имеют определенную форму в виде
некоторых знаков и символов, которая как оболочка, прежде всего и находится в
фокусе внимания журналиста. Иными словами, через форму можно идти к раскрытию
содержания факта. У. Эко выделил очень важное звено в процессе познания реальности,
когда исследователь находится на полпути между представлением об идее факта и
знанием его единичного проявления. Все, что известно о всеобщем, дается через
следы, а след единичен. Поэтому полнейшее, совершеннейшее знание – проницание
единичного[8].
То, что в
журналистские тексты всегда вплетены различные символы и знаки, хорошо
известно. Более того, журналистская продукция не окажется понятой массами, если
не использует ту или иную систему знаков, стереотипизированных под восприятие
аудитории. Здесь корни не просто шаблонов в журналистике, легко усваиваемых
аудиторией, а истоки нетождественности содержания и значения для нее
журналистского текста. В основе несхожести возникающих смыслов для журналиста и
его читателя лежит неоднозначность толкования ими социальных фактов.
Журналист тоже имеет
дело с социальными фактами и стремится отыскать в действительности устойчивые,
носящие статистический характер явления. Однако этим журналистика не
ограничивается. Известны примеры, когда корреспонденты находили в жизни такие
социальные факты, которые были единственными в своем роде и только после
обнародования в прессе начинали множиться. Но если в науке социальный факт
после соответствующего исследования превращается в факт социологический, то в
области функционирования СМИ в результате осмысления и публикации становится
журналистским фактом.
Социальная
действительность в некотором смысле «защищается» от прочтения журналистом, а
форма и содержание скрыты от понимания и фиксации. Открыты лишь знаки. Поэтому
она и проступает в его восприятии через систему передаваемых знаков, которые
выстраивает сам творческий работник СМИ.
Пресса – инструмент
власти, т.е. партий и экономических лобби. «Главное ее оружие, – считает У.
Эко, – намеренное затемнение смысла высказывания, поскольку идея состоит не в
том, чтобы снабжать читателей информацией, а в том, чтобы через их головы
направлять тайные сигналы другим властным группировкам»[9].
Насчет намеренного затемнения смысла сказано, возможно, с некоторым
публицистическим перехлестом, но с основной идеей ученого нельзя не
согласиться.
Политик подает знаки
другим политикам. Журналист – своим собратьям по профессии и власть имущим, а
нередко тому самому политику, у которого взял интервью. При этом почти никому
нет дела до содержания социального факта, все озабочены его обозначением.
Для глубокого
«проницания» знака нужен журналист-исследователь, которому, в свою очередь,
требуются время, условия, знания. Такой журналист призван не только верно отображать
и расставлять знаки в каналах СМИ, но и осмыслять содержание социальных фактов
действительности. Аудиторией воспринимается только обозначение социального
факта, который стал предметом внимания журналиста. Поэтому актуален вопрос о
смысловой нагрузке тех или иных знаков, поступающих в поле ее зрения.
В прежние годы
аудитория, если даже и отказывалась от одной газеты в пользу другой, все равно
не выходила за рамки советской партийной печати, разве что владельцы
радиоприемников с коротковолновым диапазоном настраивались на «не наши голоса».
Сегодня, несмотря на известные издержки в становлении информационного
пространства России, выбор все же существует. Поэтому отказ в доверии той или
иной газете может стать для нее «первым звонком» близящейся катастрофы.
Смысловая нагрузка
знаков, их адекватность содержанию, учет способностей аудитории к верному
восприятию – все это способствует налаживанию диалога в обществе по вертикали и
горизонтали. При этом информация идет не только сверху вниз, но и снизу вверх.
Если знаки произвольно подменены, если информация искажается, то разрушается
основа общественного диалога, поскольку пониманию всегда предшествуют
трудности, препятствия в установлении согласия и в разговоре возделывается
общее поле говоримого[10].
Журналистский текст, с
одной стороны, является конечным продуктом массового информационного
производства, с другой – выступает в качестве промежуточного результата для
дальнейшего его усвоения общественным сознанием. Все это подразумевает
постановку ряда вопросов о степени полезности продукции потребителям, мере ее
доступности, оперативности, точности, достоверности – об эффективности познания
журналистом социальной реальности и превращения нового знания в журналистский
текст.
Конечный результат
несет в себе значительное социальное содержание, которое оценивается по ряду
параметров.
1. Актуальность
и новизна журналистского текста.
2. Соответствие
содержания и формы текстов, методов работы творческих работников СМИ и самих
средств информации присущим аудитории нормам и ценностям.
3. Полнота
и оперативность информации, обеспечивающей коммуникационное взаимодействие
социальных, этнических и политических групп общества.
4. Функциональность
в установлении прямой и обратной связи власти и общества.
5. Наличие
опережающей постановки актуальной социально-политической и культурной
проблематики для ее обсуждения в аудитории.
6. Присутствие
идеалов и социально-политических ориентиров.
7. Художественная
выразительность подачи материалов.
8. Ориентация
СМИ и журналистов на творческий успех.
В то же время нельзя
не учитывать, что журналистика представляет собой творческий процесс, а
журналисты – творческие работники, многое в деятельности которых не всегда
оказывается бесспорным, несмотря на кажущуюся очевидность. Например,
практически не вызывает сомнений ориентация редакций газет, телевидения, радио
и самих журналистов на творческий успех. Однако само понятие разными
журналистами истолковывается настолько неодинаково, что может показаться, будто
речь идет о взаимоисключающих вещах. Так, для одного корреспондента творческий
успех заключен в написании материала, в котором раскрывается сложнейшая
социальная проблема. На подготовку такой публикации уходят недели и месяцы. Для
другого - это поиск сенсационной
информации, причем оценку ее достоверности он возлагает на аудиторию или
заинтересованных в данной информации лиц. Одно издание гордится глубокими
аналитическими публикациями, другое удовлетворяется перепечаткой скандальных
слухов, эпатажем аудитории. Один журналист ищет успех у публики, другой более всего
заботится о том впечатлении, которое он произвел на конкретных представителей
политической элиты[11].
Следовательно, нельзя
некритично воспринимать утверждение самого журналиста и даже целого
редакционного коллектива об ориентации на творческий успех. В любом издании
исследователю дадут понять, что здесь «высшим судией признают только читателя
(радиослушателя, телезрителя)». Но не стоит спешить с оптимистическими
выводами, потому что исследования социологов нередко говорят о другом. Так что
само понятие «ориентация на творческий успех» следует разложить на более тонкие
составляющие, по которым только и можно судить об истинности намерений
сотрудников средств информации[12].
Исследование
эффективности журналистской деятельности, кем бы оно ни проводилось – профессиональным
социологом или самой редакцией, – всегда опирается на выработанные и
апробированные в практике методологические принципы научного познания
социальной действительности. Данное положение не подлежит пересмотру, о каком
бы специфическом проекте ни зашла речь. Любое исследование в области
функционирования СМИ может иметь какую-либо научную или практическую ценность
только в том случае, если основано на строгом соблюдении общетеоретических
подходов к его проведению. Никакие ссылки на особенности журналистской
деятельности не могут восприниматься иначе, как неуклюжая попытка оправдать
неграмотно проделанную работу и никому не нужные ее результаты.
3. Социолингвистическая
характеристика современной прессы
Ирония и сарказм стали
доминантой прессы, а неразборчивость в средствах насмешки приводила к
«ерничеству» и смешению стилей.
Особенно хорошо себя
чувствуют в современной прессе разговорные и просторечные слова. Тусовки,
фанаты, беспредел, кайф заполонили газетные полосы. Заголовки и рубрики разных
газет соревнуются в дерзости номинаций: Все мы немножко с прибабахом – пишут
«Аргументы и факты»; Нацболы справляют поминки по большевикам – констатирует
«Смена», а газета петербургского Союза журналистов «Час пик». открыла даже
специальную рубрику: Без балды. Фанатейте с нами! Так от имени подростков
газета обращалась к родителям и, чтобы познакомить старшее поколение со
значениями слов тусовка, кайф, фанатеть, печатала балдежный разговорник под
заголовком Шнурки в стакане, что на жаргоне подростков означает «родители
дома».
Как и в 20-е годы,
сегодня ревнители русского языка громко говорят о порче родной речи,
необходимости защитить ее в эфире и на газетной полосе от жаргонизмов и
англицизмов. Но в революционные эпохи всегда происходят существенные изменения
в речевых стилистических системах. Язык современной прессы – зеркало
политической и речевой культуры общества, освободившегося от тоталитарной
власти. Ярмарочная речевая палитра с трудом обозримого рынка изданий отражает
плюрализм мнений, дифференциацию людей и партий.
Ориентацию издания на
определенную аудиторию трудно поддержать только тематикой Социолингвистический
анализ прессы показывает, что наиболее эффективно воздействует на психику
человека стилистическое единство рубрики, заголовка, текста. Такое единство
является идентифицирующим маркером типовой модели газеты и обусловлено
психофизиологическим механизмом «планирующего синтеза», «упреждения» текста.
Этот механизм связан с фундаментальной функцией мышления – опережающим
отражением действительности[13].
Стилистическое
единство рубрики, заголовка, текста – признак высокого профессионализма
редакционного коллектива. Соответствие лексических и синтаксических
особенностей текстов семантико-стилистическим характеристикам заголовков и
рубрик – необходимое условие единства формы и содержания материалов газеты.
Резервы повышения
популярности прессы лежат в работе над стилистическим своеобразием разных видов
информации. Для этого, например, необходимо сохранять индивидуальные
особенности читательского письма при его публикации. Вузовские программы по
стилистике должны включать в себя обучение стилистической переработке одного
текста для разных изданий. При этом надо учитывать как
социально-демографические признаки, влияющие на семиотический уровень аудитории
(возраст, профессия, образование, место жительства), так и психологические,
связанные с особенностями восприятия дневных, вечерних, воскресных изданий.
Здесь особое значение имеет соотношение конкретных и обобщенных, эмоциональных
и нейтральных, расчлененных и компрессированных языковых элементов (на уровнях
отдельного слова и структуры целого текста[14].
В формировании
«необщего выражения» лица газеты большую роль играют тематические полосы и
тематические блоки, наименования которых, как и внутренних рубрик, заголовков,
нередко отражают специфику издания не только в предметно-денотативном плане, но
и модусно-стилистическом. Видимо, есть необходимость комплексно изучать
тематические выпуски внутри издания с точки зрения их стилистического
соответствия типу газеты и языковой ориентации на определенную социальную
группу. Исследованию подлежат такие проблемы, как стилистическое единство
внутри тематического выпуска, возможность идентификации типа газеты по
структуре заголовочных комплексов, семантике ключевых слов в заголовках
тематических полос и подборок. Здесь тоже нужны социопсихолингвистические
эксперименты для выработки конкретных рекомендаций по каждому типу современной
газеты.
В
современных условиях зачастую сложно провести четкое деление прессы на массовую
и качественную – многие издания имеют признаки как массовых, так и качественных
СМИ. Газеты, ориентированные на солидную публику, для привлечения новых
читателей начали уделять внимание новым темам и использовать в содержательной
и графической модели элементы, не характерные для традиционной качественной
прессы[15].
На протяжении столетий
средства массовой информации являлись своеобразным «зеркалом» социальных,
политических и экономических процессов. На страницах печатных изданий, в эфире
радио и телевидения освещались события, которые происходили на определенных
исторических этапах. Вместе с тем в исследовательской литературе СМИ
рассматриваются как своеобразный институт, что подразумевает их
непосредственную вовлеченность в общественно-политическую и экономическую жизнь
отдельных народов и целых государств. Таким образом, с одной стороны, СМИ
являются носителями общественной идеологии и структурно включены в политическую
модель общества. С другой стороны, как экономические предприятия, средства массовой
информации имеют возможность пользоваться теми же достижениями технического
прогресса, что и другие участники экономической деятельности, и наравне с ними
ограничены в развитии сложившимся уровнем производственных отношений.
Все это, несомненно, справедливо
и для современных информационных процессов. Тенденции развития средств массовой
информации и сегодня во многом обусловлены особенностями развития общества и
государства.
Понятия качественной и деловой прессы в
научной литературе часто выступают в качестве синонимов. По мнению Д.А.
Мурзина, причина здесь видится в том, что, с одной стороны, деловая пресса
присутствует во всех классах СМИ. Это род прессы, социальная функция которой
состоит в обеспечении коммуникаций. Последние не ограничиваются только
бизнес-сообществом. А содержательная палитра деловой прессы шире политической,
экономической или собственно бизнес-информации. В самом общем виде деловая
пресса оперирует любой информацией, могущей оказать влияние на поведение
агентов рынка или отражающая этот поведение[16].
С другой стороны, качественная пресса в своей профессиональной деятельности
опирается на доктрину социально-ответственной журналистики. В силу понимания
своей ответственности она исповедует принципы достоверности, объективности и
непредвзятости, независимости суждений и представительности мнений. По мнению
Д.А. Мурзина, деловая пресса по определению является качественной. Теряя
характер качественного источника информации, она перестает выполнять свою
коммуникативную функцию, заданную аудиторией, перестает быть деловой и
переходит в другой тип прессы.
По мнению А. Грабельникова,
качественные издания характеризует высокий аналитический, журналистский и
полиграфический уровень. Это не прежняя доперестроечная пресса, в которой
велась экономическая пропаганда и экономическое воспитание трудящихся. Здесь
публикуется экономическая и финансовая информация для принятия самостоятельных
управленческих решений со стороны читателя – промышленника, банкира,
финансиста, коммерсанта, – которому для этого необходимы точность,
всесторонность, оперативность газетной продукции. Эти издания не просто пишут о
бизнесе, они обслуживают его. Здесь ценятся не столько публицистические
рассуждения журналистов, сколько мнения компетентных специалистов.
Заключение
В современной
отечественной социологии и политологии принято рассматривать
политико-коммуникативные процессы в основном в рамках предвыборных кампаний,
когда происходит активное коммуницирование политических лидеров и электората.
Электоральная коммуникация сегодня является одной из наиболее популярных тем
для теоретиков и практиков, занимающихся проблемами информационного обмена в
политической системе. В тоже время другой аспект коммуникативного
взаимодействия власти и общества, направленный на формирование постоянного
конструктивного диалога с целью обеспечения легитимности существующего порядка
и придания ему стабильности, практически не исследован.
Сложившаяся ситуация
связана с тем, что данный вид политической коммуникации не слишком широко
распространен и в практике деятельности российских политических субъектов
(органов государственного управления в том числе), которые предпочитают серию
мощных информационных «атак» в период выборов планомерному формированию
общественного мнения с использованием механизма обратной связи. Однако,
меняющаяся социально-политическая и экономическая ситуация в нашей стране
диктует и иные приоритеты в области коммуникативной
политики. Все эти трансформации требуют осмысления и изучения, как на
теоретическом, так и на практическом уровне.
Но состояние СМИ
объективно отражает состояние общества. СМИ призваны обслуживать социальный
заказ, поэтому при неразвитости общественных институтов в роли заказчика
выступают иные структуры, которым требуется отработка их интересов.
Список литературы
1. Виноградов
B. B. Проблема автора и теория стилей. – М., 1999.
2. Волков
А.А. Курс русской риторики. – М.: ВЛАДОС, 2003.
3. Гадамер Г.-Г. Язык и
понимание // Актуальность прекрасного: Пер. с нем. - М., 1991.
4. Горохов В.М. Основы
журналистского мастерства. - М., 2002.
5. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих
миров // Семиосфера. – СПб, 2000.
6. Лысакова И.П. Тип газеты и
стиль публикации. Опыт социолингвистического исследования. СПб,
2002.
7. Мурзин
Д.А. Очерк типологии деловой прессы. – ВМУ «Журналистика». – 2003. – № 2.
8. Прохоров Е.П. Эффективность
журналистики как объект социологического исследования // Социологические
исследования эффективности журналистики / Под ред. Я.Н. Засурского; ред.-сост. Л.Г. Свитич. -
М., 2003.
9. Рождественский
Ю.В. Общая филология. – М., 2003.
10.
Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация./
Отв. ред. Л.П. Крысин.
М., 2003
11.
Социология СМК. // Колесников Ю.С. Прикладная
социология. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2001.
12.
Тулупов В.В. Дизайн и реклама в системе маркетинга российской газеты. –
Воронеж: Прима, 2000.
13.
Философский словарь. / Под ред. И.Т. Фролова. - М., 2001.
14.
Чернышевский Н. Г. Эстетическое отношение искусства к
действительности. - М., 1958.
15.
Эко. У. Пять эссе на темы этики: Пер. с ит. - СПб., 2002.
[1] Социология СМК. //
Колесников Ю.С. Прикладная социология. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. –
С. 127.
[2] Чернышевский Н. Г.
Эстетическое отношение искусства к действительности. - М., 1958. - С. 152-153.
[3] Виноградов B. B. Проблема
автора и теория стилей. – М., 1999.
[4] Там же.
[5] Рождественский Ю.В. Общая филология. – М., 2003.
[6] Волков А.А. Курс русской
риторики. – М.: ВЛАДОС, 2003. – С.41-43.
[7] Философский словарь. / Под
ред. И.Т. Фролова. - М., 2001. - С. 145
[8] Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Семиосфера. – СПб, 2000.
– С.336–338.
[9] Эко. У. Пять эссе на темы этики: Пер. с ит. - СПб., 2002.
- С. 85
[10] Гадамер Г.-Г. Язык и понимание // Актуальность
прекрасного: Пер. с нем. - М., 1991. - С.48.
[11] Горохов В.М. Основы журналистского мастерства. - М., 2002.
- С. 4
[12] Прохоров Е.П. Эффективность журналистики как объект
социологического исследования // Социологические исследования эффективности
журналистики/ Под ред. Я.Н. Засурского; ред.-сост. Л.Г. Свитич. - М., 2003. –
С.6
[13] Лысакова И.П. Тип газеты и стиль публикации. Опыт
социолингвистического исследования. СПб, 2002. – С.78
[14] Современный русский язык.
Социальная и функциональная дифференциация/ Отв. ред. Л.П. Крысин. М., 2003
[15] Тулупов В.В. Дизайн и реклама в системе маркетинга
российской газеты. – Воронеж: Прима, 2000. - С. 160-161.
[16] Мурзин Д.А. Очерк типологии деловой прессы. –
ВМУ «Журналистика». – 2003. – № 2. – С. 69.