Содержание

Введение. 3

Открытие Сибири. 5

Развитие и становление культуры Сибири. 8

Сибирь в начале ХХ века. 14

Заключение. 20

Список литературы.. 22

Введение

Русскому народу издавна выпала судьба первопроходца, откры­вающего и обживающего новые земли. Нелишне вспомнить, что еще девять-десять столетий назад теперешний центр нашей страны был редконаселенной окраиной Древнерусского государства, что  лишь в XVI веке русские люди стали расселяться по территории нынешнего Центрально-Черноземного района, Среднего и Нижнего Поволжья.

Больше чем четыре столетия назад началось освоение Сибири, открывшее в истории колонизации Руси одну из ее самых интересных и захватывающих страниц. Присоединение и освоение Сибири - это, пожалуй, самый значимый сюжет в истории русской колонизации.

Перевернем страницы истории немного назад... Занимая место на краю Европы, Русь очень часто подвергалась нападениям кочевых орд с востока. Пока Древнерусское государство сохраняло единство, оно успешно противостояло натиску кочевников. Одна­­ко, раздробленность и внутренние междоусобицы подорвали могущество Руси, и татаро-монгольские завоеватели на два с лишним века поработили страну. Но как только Русь вновь приобрела единство и покончила с внутренними усобицами и войнами, она тут же освободилась от угнетающего ига. И одну из главных ролей в этом событии играет тот самый казачий атаман, имя которого Ермак.

Бесспорно, наши ассоциации о начале русской Сибири связаны с именем Ермака Тимофеевича. Четыре столетия назад его дружина перешла «Камен­ный пояс» Урала и разгромила агрессивное Сибирское ханство - один из последних оскол­ков Золотой Орды. Произошло событие огромной исторической важнос­ти: последний монгольский царь  Кучум был раз­бит, и этим бы­­ла заложена основа Азиатской России. Поход Ермака в пределы Сибирского ханства положил начало освоению Сибири русскими. За Урал двинулись казаки. Подвиг Ермака и его дружины навсегда был вписан в сибир­ские летописи.

А что вообще означает название «Сибирь»? На этот счет существует много различных суж­де­ний. Наиболее обоснованными на сегодняшний день являются две ги­по­те­зы. Некоторые исследователи считают, что слово «Сибирь» произо­ш­ло от монгольского «Шибир», что дословно можно перевести как «лесная чаща»; другие ученые утверждают, что слово «Сибирь» произошло от самоназвания одной из этнических групп, так называемых «сабиров». Оба эти варианта имеют право на существо­ва­ние, но который из них действительно имеет место в истории, мне кажется, оста­ется только догадываться.

Вспоминая слова Ломоносова: «Российское могущество прирастать буд­ет Сибирью...», невольно задумываешься: как бы сложилась судьба России, если бы в ее состав не вошла Сибирь - эта огромная террито­рия, богатая природными ресурсами, обеспечивающими практически всю страну?!

Целью этой работы является рассмотрение культуры Сибири в начале 20 века.

Открытие Сибири

Также как и вопрос о биографии, тема об экспедиции Ермака в Сибирь остается открытой для дискуссий, так как источники сибирской экспедиции недостаточно исчерпывающи и, в то же время, довольно противоречи­вы. Историками даже не дан точный ответ на вопрос о дате начала похода: одни утверждают, что он начался в 1579, другие - 1581г.

Тем не менее... начало экспедиции. События конца XVI века, как уже говорилось выше, оказались переломными для исторических судеб Северной Азии. Итак, в 1579 или 1581гг. Ермак начал поход в глубь Сибири. Тыловой базой похода послужило владение купцов и промыш­лен­ников Строгановых в Приуралье, получивших от царя жалованную грамоту на «камские изобильные места».

Когда началась Ливонс­кая война, и главные силы государства были от­вле­­чены на запад, на отряды «охочих людей» легла основная тяжесть обо­­роны восточной границы. Са­мым опасным против­ником был Кучум - прави­тель Сибирского ханства, которое подчинило себе коренные на­род­нос­ти За­пад­ной Сибири: вогулов и остяков. Именно против него и организо­вывалась экспедиция Ермака[1].

Итак, 1 сентября 1581 года дружина Ермака выступила в поход. Маршрут похода довольно точно прослеживается историками. Сначала он плыл по реке Каме, потом вверх по реке Чусовой. Сильное встречное течение очень замедляло движение стругов. Затем их путь пролегал по реке Серебрянке к Тагильским перевалам, где было удобнее перебраться через «Камень».

На перевале казаки построили земляное укрепление - Кокуй-городок, где зимовали до весны. Эта зимовка не была временем простой передышки: Ермак создавал тыловую базу похода уже на восточной стороне Уральских гор, вел разведку, привлекал на свою сторону местное население.

Когда казаки овладели «царствующим градом» Сибирского ханства и окончательно разгромили армию Кучума, им пришлось подумать над вопросом, как организовать управление завоеванным краем.

Ничто не мешало Ермаку учредить в Сибири свой порядок... Вместо этого казаки, став властью, стали управлять именем царя, привели местное население к присяге на государево имя и обложили его государственным налогом - ясаком.

Есть ли объяснение этому? - В первую очередь Ермак и его атаманы руководствовались, по видимому, военными соображениями. Они прекрасно понимали, что не могут удержать Сибирь без прямой поддержки со стороны вооруженных сил Русского государства. Приняв решения о присоединении Сибири, они немедленно запросили Москву о помощи. Обращение за помощью к Ивану IV определило все их последующие шаги.

Ермак и его помощники многие годы несли службу в государевых полках. Решение как бы вернуться на царскую службу казалось им лучшим выходом из создавшегося положения. Однако едва ли не половину отряда Ермака составляли «воровские» казаки, которые царским указом были поставлены вне закона. Обращение к царю далось им непросто.

Дух социального протеста и бунта никогда не покидал вольное казачество, всех беглых людей, искавших прибежища на окраинах, недоступных власти царской администрации. Однако следует учитывать особенности создания и умонастроений угнетенных масс. Обездоленные винили во всех своих бедах лихих бояр, дворян и приказных, непосредственно притеснявших и угнетавших их, но не православного царя-батюшку, стоявшего на недоступной взору высоте. Иллюзии не покидали народ ни в пору успехов, ни в пору великих бедствий, обрушившихся на страну в конце Ливонской войны.

Царь Иван IV пролил немало крови своих подданных. Он навлек на свою голову проклятие знати. Но ни казни, ни поражения не могли уничтожить популярность, приобретенную им в годы «казанского взятия» и адашевских реформ[2].

Решение ермаковцев обратиться в Москву свидетельствовало о популярности Ивана IV как среди служилых, так и в известной мере среди «воровских» казаков. Некоторые из объявленных вне закона атаманов рассчитывали покрыть «сибирской войной» свои прошлые ви­ны.

С наступлением весны 1583 года казачий круг направил в Москву гонцов с известием о покорении Сибири. Царь оценил важность известия и приказал отправить на помощь Ермаку воеводу Балховского с отрядом. Но весной 1584 года в Москве произошли большие перемены. Иван IV умер, и в столице произошли волнения. В общей сумятице о сибирской экспедиции на время забыли.

Прошло почти два года, прежде чем вольные казаки получили помощь из Москвы. Что же позволило им удержаться в Сибири при небольших силах и ресурсах в течение столь длительного вре­мени?

Ермак выстоял потому, что за плечами у вольных казаков были длительные войны с кочевниками в «диком поле». Казаки основывали свои зимовья за сотни верст от государственных границ России. Их станицы со всех сторон окружали ордынцы. Казаки научились одолевать их, невзирая на численный перевес татар.

Важной причиной успеха экспедиции Ермака явилась внутрен­няя непрочность Сибирского ханства. С тех пор, как Кучум убил хана Эдигара и завладел его троном, прошло много лет, заполненных не прекращавшимися кровавыми войнами. Где надо силой, где надо хитростью и коварством Кучум смирил непокорных татарских мурз (князей) и обложил данью ханты-мансийские племена. Окружив себя гвардией из ногайцев и киргизов, он упрочил свою власть. Но военные неудачи немедленно привели к возобновлению междоусобной борьбы среди татарской знати. Племянник убитого Эдигара Сеид-хан, скрывавшийся в Бухаре, вернулся в Сибирь и стал угрожать Кучуму местью.

Власть Кучума перестали признавать многие местные мансий­ские и хантские князьки и старейшины. Некоторые из них стали оказывать помощь Ермаку продовольствием. В числе союзников атамана были Алачей, князек крупнейшего хантского княжества в Приобье, хантский князек Бояр, мансийские князьки Ишбердей и Суклем из Яскалбинских мест. Их помощь имела для казаков неоценимое значение.[3]

Развитие и становление культуры Сибири

Религиозные представления являются частью религиоз­ного сознания, выступающего на двух уровнях — идеоло­гии и психологии. Шаманистское религиозное сознание на уровне идеологии — это определенная система идей и взгля­дов о сверхъестественных силах, природе, обществе и чело­веке. Эта система выступает в форме концепций, часто не­последовательных и противоречивых. Она предстает как высокоразвитый политеизм. Политеизм, как известно,— закономерный этап в истории религии.  Сибирский политеизм — это обширный пантеон, построенный в иерархиче­ском порядке с верховным божеством в лице Печного Синего Неба - Хухэ Мунхэ тэнгри. В нем каждый бог и дух является олицетворением определенных явлений или сторон природы и общества и соответственно считается их хозяином господином, покровителем.

У шаманистов существуют различные термины для обозначения богов и духов: бурхан, тэнгри, хан (хат), нойон, онгон, заян, эжин, буудал и др. В одних случаях они яв­ляются абстрактными названиями почитаемого существа, в других  определениями, титулами (нойон, хан), а в-третьих,  синонимами. Например, божество Хухэрдэй (ХО-хООдэй) эжин грома и молнии, одновременно он небожи­тель  тэнгри, имеет титул «мэргэн» — меткий. Эмиэк Са-гаан нойон относится к числу ханов, т.е. детей тэнгри, счи­тается эжином Иркута и покровителем торговли, имеет титул «нойон» — сановник, господин, начальник.

Из перечисленных нами терминов наиболее употребительным и приложимым к абсолютному большинству богов и духов является «эжин» — хозяин, владыка. Энсинами мо­гут быть небожители — тэнгри, хан, нойоны, онгоны, ду­хи умерших шаманов и шаманок. Между ними «распределе­ны» все географические объекты (горы, реки, озера и т. п.) и свойства и явления природы, а также сферы человеческой деятельности. Считая термин «эжин» многообъемлющим и наиболее употребительным, мы используем его в качестве основного понятия в классификации сибирского пантеона по объектам олицетворения и функциональным свойствам. По представлениям шаманистов, эжинов великое множество[4].

Под территориальными мы разумеем таких богов и духов, которые вышли за пределы родовых рамок и приобрели более или менее ши­рокое распространение. Появление такой группы в пантеоне бурит, обусловлено распадом родоплеменных отношений и заменой их территориальной организацией. Ответвление от родов все новых и новых патриархально-семенных об­щий, да наши их качало новым «ветвям» родов, было харак­терным явлением в сибирском обществе после вхождения к состав России. Это приводило к переселениям и к смеше­нию с чужеродными группами. Но расчетам Н. А. Асалха-нова из 60 коренных сибирских родов в разное время от­почковался 61 род, которые расселились но всей Сибири. В результате в конце XIX — начале XX в. почти не было ведомства, в котором жили представители только одного рода. Официальные роды у большинства до байкальских и забайкальских народов не представляли собой этнографи­ческого целого.

Усиленный процесс дробления и смешения родов нашел отражение в характере шаманского пантеона — произошло перемещение и смешение родовых культов и появление тер­риториальных.

Территориальных богов в рассматриваемое время было чрезвычайно много. К ним относились: 1) эжины сравни­тельно крупных рек, озер, гор, необыкновенных скал; 2) будал бурханы, т. е. спустившиеся (с неба) боги; 3) души умерших крупных шаманов; 4) души людей, умерших рань­ше времени и по каким-либо причинам ставших почитаемы­ми; 5) онгоны. Одни из них почитались в пределах двух-трех родовых групп или одного-двух ведомств, другие охва­тывали до десятка родов или несколько ведомств и. наконец, третьи — значительные географические районы (уезды или округа). Например, эжин реки Мурии в Эхиритах почи­тался всеми эхиритскими и булагатскими группами, жившими в ее бассейне; эжин Посольска на Байкале — бурятами Кударийского ве­домства, куда входили 18 ро­довых групп; эжину озера Аляты и Алари поклонялись икинаты, хонгодоры и готолы, жившие вокруг озера.

Территориальными явля­ются так называемые ардайские, тарасинские и обусинскне ахануты (старцы) — духи знаменитых шаманов из кудинских степей и улу­сов Тараса к Обуса. У аларобалаганских народов широ­кой известностью пользова­лись умершие знаменитые шаманы Эдирхен Алхуисаев и Балихан Таигараиов.

На первых порах Сибирь снабжалась привозными ремесленными изделиями. Однако их дороговизна и малочисленность обусловили то, что в Сибири почти сразу же с приходом русских появилось и собственное ремесло, в первую очередь то, которое быстро можно было организовать на базе доступного местного сырья. К началу XVIII в. за Уралом существовали уже практически все отрасли тогдашней российской промышленности.

         Существенную роль в развитии сибирского ремесла играла казна, которая в собственных интересах заставляла местное население что-либо производить (полотно, пеньку, смолу и т. п.) или что-либо строить (суда, дома, крепостные сооружения). В первую очередь власти возлагали «ремесленные повинности» на служилых людей. В каждом гарнизоне обязательно были кузнецы, бронники, оружейники, плотники, судовые мастера. Поэтому на протяжении XVII в. преобладающую роль в местном ремесленном производстве играли служилые люди, для которых занятие ремеслом было или служебной обязанностью, или вспомогательным источником доходов. Лишь в XVIII в. стал выделяться особый слой горожан (посадских, а затем цеховых и мещан), специализировавшихся на ремесле. Однако и после этого значительная часть ремесленников проживала в деревнях и была выходцами из крестьян.

В горнодобывающей и металлургической промышленности Сибири, как и других частей страны, в XVIII в. появились крупные для своего времени предприятия мануфактурного типа. Мелкое товарное производство уже не могло удовлетворять спрос населения и государства на металлы. В то же время развитие мелкого производства уже подготовило переход к концентрации значительного числа производителей на одном предприятии с углубленным разделением труда, т. е. переход к новой форме, обеспечивающей большие масштабы производства. В условиях крепостнической России с её ограниченным рынком свободных рабочих рук эта форма производства приобрела своеобразные черты.

         Пока бюрократический аппарат раскачивался, предприимчивый Акинфий Демидов весной 1726 г. получил разрешение на добычу медной руды и строительство заводов в Томском и Кузнецком уездах, на землях, которые «лежат впусте». Пробная выплавка меди началась в 1726 г., а сентябре 1729 г. на р. Белой, недалеко от Колыванского озера, вступил в действие медеплавильный Колыванский завод Демидова; позднее был выстроен Барнаульский завод.

В 1736 г. другим предпринимателям было запрещено вести работы там, где находились рудники Демидова. В 1739 г. Демидов добился от Берг-директориума, заменившего Берг-коллегию, разрешения на разработку угля «подле реки Том под городом Кузнецким» и поиски «в объявленных и в других местах Томского, Кузнецкого и Енисейского ведомств оного уголья и других металлов и минералов». Каменный уголь упоминался в этом документе в связи с тем, что ещё в 1721 г. рудознатцем М. Волковым было открыто месторождение угля в Кузбассе, на территории современного г. Кемерово. Колыванский, или Колывано-Воскресенкий, завод Демидова был хорошо оборудованным для того времени предприятием. На заводе была плотина на р. Белой; плавильная с вододействующими мехами для подачи воздуха в плавильные горны; обжигальная, где обжигали полученный после рудной плавки полупродукт – роштейн; гармахерская для выплавки чистой меди; пильная мельница (вододействующая лесопилка); кузница; котельная, где выделывали медную посуду, и другие цехи.

         Завод охранялся крепостью, построенной для обороны от набегов казахских и джунгарских феодалов, а также возможных выступлений мастеровых и крестьян, приписанных к заводам. В 1744 г. был пущен Барнаульский завод, выстроенный при впадении р. Барнаулки в Обь. Количество выплавленной меди на заводах Демидова колебалось от нескольких сотен до нескольких тысяч пудов в год.

         Алтайские заводы Демидова представляли собой предприятия мануфактурного типа, на которых было сконцентрировано значительное число рабочих, осуществлялось разделение труда, преобладало ручное производство, частично применялась механизация наиболее трудоёмких процессов с помощью водяных колёс, приводивших в действие воздуходувки, молоты, толчеи, пилы. На алтайских заводах и рудниках с самого начала применялся труд вольнонаёмных рабочих. Указ 31 марта 1726 г. о строительстве заводов на Алтае разрешал Демидову нанимать работных людей с паспортами «вольной ценой». Из-за недостатка пришлых людей с паспортами демидовские приказчики нанимали беспаспортных беглых крестьян. Берг-коллегия 9 августа 1727 г. по существу легализовала наём беглых, разрешив селить при алтайских заводах «пришлых, кои живут в лесах и у калмыков, и шатающихся по сёлам дворцовых, и монастырских, и помещиковых людей, и крестьян, кои в подушный оклад не написаны».

Мастеровых, постоянно живших при заводах и рудниках и работавших на них весь год, было в несколько раз меньше, чем крестьян. Демидов переводил их со своего Невьянского завода на Урале, по его просьбе мастеровых присылали с казённого Екатеринбургского завода и, наконец, обучали на Алтае из пришлых и не знающих родства людей.

Приписные крестьяне отрабатывали на заводах подушный оклад. Длительное отсутствие работников подрывало их хозяйство в деревне. Повинности приписных крестьян делились на конные и пешие: конные работы заключались в перевозке руд, угля, извести, горного камня и других материалов и выполнялись крестьянами ближайших к заводам деревень; пешие работы были самыми разнообразными. В связи с недостатком кадровых мастеровых крестьяне иногда выполняли основные горные и плавильные работы, рубили дрова, жгли древесный уголь, применявшийся в плавильных горнах.

За отработки крестьянам зачитывался подушный оклад «по плакату», так называлась государственная такса, установленная указом 13 января 1724 г. Время, затраченное крестьянами на дорогу от заводов и возвращение, не оплачивалось, хотя многие жили за сотни вёрст от места работ и проводили в пути по 10-12 дней.

Действующие заводы и рудники стали расширяться. Началось строительство новых предприятий к востоку и югу от Змеиногорского рудника, Колыванского и Барнаульского заводов – первоначальных центров горнозаводской промышленности Алтая. Большую часть серебра и золота, поступивших из Сибири в XVIII в., давал Змеиногорский рудник. Верхние охристые руды Змеевой горы первоначально отличались исключительным богатством: в пуде руды содержалось от 20 до 76 золотников серебра.

Историк А. Л. Шлёцер сравнивал Змеевский рудник с прославленными серебряными рудниками Латинской Америки. По словам Шлёцера, с открытием Змеевского рудника в России возник второй Потоси и наступил серебряный век. После перехода заводов к Кабинету добыча    змееиногорский руд быстро выросла, но, достигнув высшего уровня в 70-х годах XVIII в., стала медленно снижаться в связи с падением содержания серебра, углублением шахт и увеличением трудностей добычи руд. С 1747 по 1793 г. добыча руд выросла в 30 раз (с 38 591 до 1 131 466 пудов), а количество серебра, содержащегося в добытых рудах, увеличилось лишь в 14 раз (с 66 до 952 пудов).

 Сибирь в начале ХХ века

         К началу XX в. Сибирь представляла собой противоречивую картину. Это была земля не­сметных природных богатств и более зажиточного, чем в Евро­пейской России, населения. В то же время это был край чиновни­чьего своеволия (ведь здесь не было земства), край каторги и ссылки. Промышленность здесь была менее развита, чем в Европейской России, ниже был и уровень просвещения и здравоохранения. Осво­ение огромного края тормозилось, прежде всего, его отдаленностью и слабым развитием путей сообщения.

Особенно удивительна судьба Новониколаевска, возникшего в 1893 г. как поселок строителей железнодорожного моста, через Обь. В 1903 г. Николай II утвердил преобразование поселка Ново­николаевского в «безуездный город» Томского уезда. Родившись на пересечении торговых путей, будущая столица Сибири росла невиданными темпами. Недаром город уже и тогда называли «Си­бирским Чикаго». До 1914 г. численность его населения удваива­лась каждое пятилетие. За два десятилетия своего существования Новониколаевск заметно выдвинулся среди сибирских городов, стал главным центром сибирского мукомолья.

         Самым крупным событием начала XX в. в истории Сибири стало завершение строительства Сибирской железной дороги, ко­торую нередко называли Великим сибирским путем, а ныне крат­ко именуют Транссибом. Строительство последнего участка этой магистрали — Кругобайкальского — было завершено в 1904 г.

         Современников поражали масштабы этой стройки, предпри­нятой по повелению императора Александра III. В начале XX в. Сибирская магистраль стала самой протяженной железной доро­гой не только в России, но и в мире: ее общая длина достигала 8 тыс. километров. Сложнейшими техническими сооружениями явились мосты через великие сибирские реки. Грандиозный мост через Обь у села Кривощеково (в районе современного Новоси­бирска) воздвигнут по проекту талантливого инженера и ученого Н. А. Белелюбского; мост через Енисей в Красноярске имел шесть пролетов по 144 метра, в 1900 г. он был удостоен в Париже золотой медали[5].

         Еще большее влияние оказало проведение железной дороги на сибирское сельское хо­зяйство. С ее вводом в действие из Центральной России в Сибирь устремились миллионы крестьян в поисках свободной и обеспе­ченной жизни. С 1896 по 1913 г. в Сибирь переселилось более 3 млн. человек.

Что же представляла собой Си­бирь в последнее годы императорской России? Несмотря незначительный экономический подъем, она оставалась преимущественно аграрным краем: примерно 2/3 всей валовой продукции в, регио­не давало сельское хозяйство и лишь 1/4 — промышленность. Существенную роль в общероссийском масштабе играли только некоторые отрасли горной промышленности (в 1913 г. 65%, всего золота, 25% свинца, 8% угля дала Сибирь). В Сибири трудилось чуть более 1% рабочих страны, дававших 1,5—2% валовой про­дукции российской промышленности. Местную промышленность представляли главным образом две отрасли: горная и пищевая, причем последняя преобладала (составляла 8/10 обрабатываю­щей промышленности). В ней наиболее сильным было мукомоль­ное производство. В то же время почти не развивались машино­строение и химическая промышленность.

         Значительные перемены происходили в культуре сибиряков, их образовании, хотя и здесь край еще отставал от средних показа­телей России. По переписи населения 1897 г., среди сибиряков грамотных числилось лишь 12,4%, а в стране  21,1%. Рост об­разования ускоряется в предреволюционное десятилетие, чему спо­собствовало введение демократических свобод и подъем обществен­но-культурных запросов народа. К 1920 г. из тысячи жителей в возрасте от восьми лет и старше грамотных было в Сибири 275 человек, в Европейской России — 434 человека. Важно, что под­нялся уровень образования наименее грамотной части населения Сибири — сельских жителей. Если в 1897 г. грамотными в среднем были 9% крестьян, то в 1920 г: их стало 17,7%. За 1894—1911 гг. количество школ в регионе увеличилось на 167,2% (в Россий­ской империи — на 66,2%). Однако охват первоначальным обуче­нием на 1 января 1915 г. составил в Сибири 39%, в то время как в среднем по стране 51%. Разрыв сокращался, Сибирь быстро догоняла Россию, но разница еще оставалась немалая.

         Сохраняющееся в начале XX в. отставание Сибири по ряду показателей экономического, политического и культурного разви­тия дает основания историкам говорить о том, что в положении этого региона были черты «полуколонии» или «колонии в эконо­мическом смысле». Такое положение во многом сохранилось и в последующие десятилетия, вплоть до нашего времени[6].

         Быстрому росту численности населения в 1893 – февр.1917 г. (1894 г. – 1093 чел., 1903 г.- 27,7 тыс.чел., 1912 г. – 63,5 тыс. чел, 1917 г.- 69,8 тыс. чел) способствовало железнодорожное строительство и специализация города как торгово-распорядительного центра юго-восточной части Западной Сибири. Появление и развитие поселения совпало и ускорялось начавшейся в России индустриализацией как стадии экстенсивного роста механизированного производства, а после промышленного переворота оформлением рынков товаров, капиталов и рабочей силы. Новониколаевск до революции представлял, по терминологии западной экономической географии, город с преобладанием третичных видов деятельности, не связанных с первичной добычей сырья или его обработкой (1). Он предлагал разнообразные услуги в трех сферах: транспорт и связь, торговля, прочие (финансово-кредитные и страховые учреждения, гостиницы и наем жилья, зрелища и развлечения, медицина, образование, прочие виды профессионального обслуживания). В то же время до 1917 г. здесь практически отсутствовали органы государственного управления (безуездный статус), хотя уже в 1910 г., в связи с обсуждением в 3-й Государственной думе закона о введении в Сибири земства, городское самоуправление ходатайствовало о выделении Новониколаевска в особую земскую единицу (2).

         Доминирование перечисленных функций отразилось и на облике Новониколаевска, более высоком уровне комфортного проживания в нем по сравнению с другими городами региона. Проехавший через Сибирь в 1904 г. и двое суток проведший в нем священник М.В.Сребрянский охарактеризовал Новониколаевск как "большой город с сорока тысячами жителей, чудным собором, еще тремя церквями, прекрасными школами, магазинами... прямо по американски"[7].

         Экономическую основу поселения составляли 1,5 тыс. торговых заведений, 300 товарных складов. Грузооборот по железной дороге увеличился с 1,8 млн. пудов (28,8 тыс. т.) в 1900 г. до 35 млн. пудов (560 тыс. т.) в 1913 г. Перевозки по Оби обслуживали 12 частных пароходств, а грузооборот местной пристани (20 млн. пудов или 320 тыс.т. в 1913 г.) уступал в бассейне только Омску (4). Развитию торгово-транспортной функции способствовало открытие товарной биржи (1909), городского торгового корпуса, отделений 6 крупных российских банков. В 1909 г. казначейством выдается 2325 промысловых свидетельств на право заниматься торгово-промышленной деятельностью, в 1910 г. – 2828.

На протяжении XIX века в Сибири жили и работали многие ученые, общественные и политические деятели, которых можно отнести к либеральным деятелям: все они считали необходимым проведение либеральных реформ, предоставление населению гражданских свобод и в первую очередь свободы слова, введение института представительной власти, который бы позволил, помимо всего прочего, отстаивать интересы края перед верховной властью.

Сузун получил статус городского поселения в 1939 г.

На территории современного Сузуна сохранились остатки старинных строений, на месте которых когда то находился медеплавильный завод с Монетным двором. Это уникальный объект истории Сибири.

Монетный двор в Сузуне был единственным от Уральских гор до берегов Тихого океана. Почти сто лет здесь чеканили монеты из сибирской меди. Каменные стены и рвы, место добычи руды - свидетели событий 18в. В связи с этим наблюдается активная миграция населения в Сузун.

Громадная Сибирь страдала от нехватки монеты, купцы нередко были вынуждены в своих расчетах использовать натуральную оплату. Завод и Монетный двор вступили в действие в 1766г. При заводе возникла большая слобода, населенная мастеровыми людьми. И заводские строения, и монетный двор и слобода имели укрепления в виде земляного вала с деревянным палисадом.

Заключение

Восточная Сибирь занимает 1/3 территории Восточной зоны, на которой проживает 29% ее населения.

ЭГП. Восточная Сибирь удалена на огромное расстояние, как от Атлантического, так и от Тихого океана, что определяет континентальность климата. Более 3/4 ее поверхности занимают горы и плоскогорье. Реки Енисей и его притоки (Ангара, Нижняя и Подкаменная Тунгуска), Лена и др. представляют собой крупнейшие в стране источники дешевой гидроэнергии и воды.

Жемчужина Восточной Сибири — оз. Байкал, концентрирующее 1/5 часть мировых ресурсов сверхчистой пресной воды. Восточная Сибирь сосредоточивает 50% угольных ресурсов стран СНГ (Тунгусский, Канско-Ачинский, Таймырский, Иркутский бассейны). В Канско-Ачинском бассейне уголь добывают открытым способом (здесь 80% углей России, которые можно добывать этим способом).

Имеются крупные потенциальные запасы нефти и газа. Уникальные месторождения цветных металлов — в р-не Норильска (комплексные медно- никелево-кобальтовые руды), на трассе БАМ — Удокан (медь), полиметаллов (низовья Ангары), а также олова, молибдена, бокситов, нефелинов. Обнаружены залежи железных руд по долине Ангары (разрабатываются Ангаро-Илимские месторождения), в Забайкалье и на юге Красноярского края. В р-не много нерудных полезных ископаемых: графита (р. Курейка — в низовьях Енисея), слюды, асбеста, поваренных и калийных солей.

В р-не создано алюминиевое произ-во в Братске, Красноярске, Саяногорске, Шелехове, медно-никелевое произ-во — в Норильске. Крупнейшие центры хим. пром-ти — Красноярск, Ангарск, Усолье Сибирское. Созданы центры по переработке древесины (Братск, Красноярск, Лесосибирск, Усть-Илимск, Байкальск). В р-не Красноярска были созданы крупнейшие произ-ва оборонного комплекса, в которых в настоящее время проводится конверсия.

Крупнейшие научные и промышленные центры — Красноярск и Иркутск.

Традиционно история городов рассматривалась через призму приобретения или изменения их функций, сопровождавшихся изменением численности населения и развитием инфраструктуры (жилье, соцкультбыт, коммуникации). Однако этот основополагающий принцип игнорировался применительно к советскому времени, когда развитие городских поселений искусственно привязывалось к политической истории с выделением таких этапов как гражданская война, восстановительный период, Великая Отечественная война 1941-1945 гг. и т.д. При этом игнорировались как раз качественные параметры и достижения западной экономической географии и истории в изучении урбанизации и городов. Не избежала подобного подхода и история Новосибирска.

Список литературы

1.     Гефнер О.Н. Сибирские города в описании Митрофана Сребрянского // Культура городов России. Материалы третьего всероссийского научно-практического семинара. Ишим – Омск, 1997

2.     История Сибири «С древнейших времён до наших дней» в пяти томах. История Сибири «Сибирь в составе феодальной России» том второй. – Ленинград: Изд-во “Наука”, 2002. – 371 с.

3.      Зверев В.А., Кузнецова Ф.С. История Сибири: XVII — начало XX века. – Новосибирск, 2003.

4.     Зуев А. С. Сибирь - вехи истории (XVI – XIX вв.). – Новосибирск:   Изд-во “ИНФОЛИО-пресс”, 1999. – 390 с.

5.      Экспедиция в Сибирь отряда Ермака, Р.Г.Скрынников, Ленинград, 2002. – 520 с.

6.     Русские землепроходцы в Сибири, Н.И.Никитин, Москва, 1999. – 349 с.

7.     «Открытие Сибири», А.П.Окладников, Новосибирск, 2002. – 362 с.

[1] Экспедиция в Сибирь отряда Ермака, Р.Г.Скрынников, Ленинград, 2002. – С.220 .

[2] Русские землепроходцы в Сибири», Н.И.Никитин, Москва, 1999. – С.149 .

[3] История Сибири «С древнейших времён до наших дней» в пяти томах. История Сибири «Сибирь в составе феодальной России» том второй. – Ленинград: Изд-во “Наука”, 2002. – 371 с.

 «Экспедиция в Сибирь отряда Ермака», Р.Г.Скрынников, Ленинград, 2002. – 520 с.

[4] Зуев А. С. Сибирь - вехи истории (XVI – XIX вв.). – Новосибирск:   Изд-во “ИНФОЛИО-пресс”, 1999. –С. 190 .

[5] Исупов В.А., Кузнецов И.С. История Сибири. – Новосибирск, 1999.

[6] Зверев В.А., Кузнецова Ф.С. История Сибири: XVII — начало XX века. – Новосибирск, 2003.

[7]  Гефнер О.Н. Сибирские города в описании Митрофана Сребрянского // Культура городов России. Материалы третьего всероссийского научно-практического семинара. Ишим – Омск, 1997–с.122.