СОДЕРЖАНИЕ

Содержание

Введение. 3

1. Факторы формирования толерантного сознания. 5

2. Проблема интолерантности в современном мире. 8

3. Проявления интолерантности: дискриминация и этнофобии. Их причины и возможные решения. 12

Заключение. 19

Список литературы.. 21

Введение

Толерантность и интолерантность становятся фундаментальными составляющими современного мира. Толерантность в ряде социумов становится основополагающим принципом не только межличностных отношений, но и взаимоотношений между секторами общества, государственными и общественными институтами. Широко обсуждаются проблемы использования принципов толерантности в межгосударственных отношениях.

Где границы толерантности? Где та грань, переступая которую – во имя благих принципов, – мы можем получить результат, обратный искомому? Какие наработки могут быть использованы в российском обществе, испытывающем нужду в формировании установок толерантного сознания?

По мнению многих авторов, проблема терпимости и нетерпимости занимает весьма специфическое место в истории, вероятно, более значительное, чем кажется. Нередко она имеет стимулирующий, конструктивный характер, иногда драматический, очень опасный. С ней связаны времена подъема и расцвета, а с другой стороны, периоды социального и интеллектуального регресса, застоя, военных драм, геноцида.

Нынешний мир находится перед лицом многочисленных опасностей - традиционных и новых, в числе которых политический радикализм с его жесткой нетерпимостью, военные конфликты и терроризм, который впервые в истории приобрел планетарный формат с небывалым числом жертв, со все более реальной перспективой применения оружия массового поражения. Однако кроме катастроф, предрекаемых многочисленными пророками современного апокалипсиса, не исключены также, видимо, демократические и мирные пути, на которых можно избежать катастрофизма.

Такие пути – это пути толерантности. Социально-позитивные реалии современного мира создаются и существуют на базе толерантных отношений.

В настоящее время эта проблема приобрела значимость, определяемую возможностями и потенциями, которыми располагает современное человечество. В Декларации принципов толерантности ЮНЕСКО (1995) говорится: «Мир невозможен без толерантности, а развитие и демократия невозможны без мира»[1].

Толерантность и интолерантность становятся фундаментальными составляющими современного мира. В нынешнем катастрофогенном мире глобальную толерантность невозможно уже считать только утопической грезой. Несмотря ни на что, она приобретают все более реальные очертания – не в смысле идеальной общественной модели, а в смысле необходимой основы развивающихся процессов демократизации и интеграции, сокращения сфер человеческой деструктивности, насилия и нетерпимости.

Цель данной работы – рассмотреть причины интолерантности отношения к «другому».

Задачи:

- рассмотреть факторы формирования толерантности;

- выявить проявление толерантности и интолерантности в современном мире;

- выделить причины интолерантных проявлений и пути решения.

1. Факторы формирования толерантного сознания

Проблема толерантности в научных исследованиях имеет междисциплинарный характер. В частности, она может быть предметом изучения этнопсихологии, социологии, истории, философии. Смысл толерантности в социологическом энциклопедическом словаре раскрывается как:

- терпимость к чужому образу жизни, поведению, обычаям, чувствам, идеям, мнениям, верованиям;

- выносливость по отношению к неблагоприятным эмоциональным факторам.

Национальное бытие и национальное самосознание существуют у любого народа постольку, поскольку есть в мире и другие народы и страны, различающиеся зыком, обычаями, культурой и иными характеристиками. При этом каждому этносу или национальной группе свойственен собственный набор референтных этнических групп, предопределенный историей нации, в каждом национальном сознании складывается своеобразная иерархия значимых национальных общностей. Так, русское национальное самосознание обязательно содержит образы немцев, англичан, американцев, французов, евреев. На следующем уровне национального самосознания располагаются народы, населяющие Россию. Третий уровень занят народами, с которыми практически не было соприкосновений в историческом взаимодействии. Эта совокупность образов "других" в определенной мере проецируется на восприятие собственной нации. В свою очередь, образующаяся сложная проекция иных национальных групп рационализируется в виде обыденных представлений о том, кто такие "Мы - русские" или "Они - немцы" и так далее и служит основой для проявления здорового или искаженного национального самосознания.

Русская философская мысль, выраженная в исследованиях феноменов национального сознания философами конца Х1Х - первой половины ХХ веков, концентрирует внимание на том, что каждый народ призван иметь самобытное, национально - духовное лицо, самопознание которого нацелит на постижение собственной сущности и природы других людей. Путем углубленного истинного самопознания народ приходит к осознанию равноценности всех народов (Н. С, Трубецкой, И. А. Ильин, Н. А. Бердяев и др.). Согласно учению В. С. Соловьева, для того, чтобы не было какофонии наций, необходимо полюбить все другие народы как свой собственный.

Важнейшими проявлениями толерантности национального сознания русского народа являются терпимость к чужому образу жизни и выносливость к неблагоприятным факторам. Историки, психологи, философы выделяют наиболее существенные факторы, которые способствовали их формированию:

1. Особенности исторического становления русского государства (в частности, историческая необходимость принять сильную и насильственную власть укоренила традицию смирения, которая имеет в своей основе принятие внешней несвободы и освоение ее через внутреннюю стойкость. Ключ к спасению от рабства для русского народа - христианское осознание страдания как должного, стоическое отношение к нему. Подчинение внешнему всегда представлялось неизбежностью, поэтому внутреннего достоинства достигал лишь тот, кто умел терпеть, смиряться, выстаивать).

2. Природа страны (по словам Соловьева С. М., однообразие природных форм вело к однообразным занятиям, что, в свою очередь, производило однообразие в обычаях, нравах, верованиях, исключало враждебные столкновения. Славяне не обращали пленных в рабов и по прошествии определенного срока предоставляли им возможность вернуться домой или остаться жить между славянами в качестве вольных людей. Отсюда миролюбивый характер русского народа, воздержанность и умеренность в потребностях, терпеливость и способность перенести различные тяготы. По мнению Н. С. Трубецкого, в природе нашей страны есть какая-то ненависть ко всему, что слишком возвышается над окружающим, и она - злой рок нашей жизни, поскольку периодически сравнивала с землей все то, что над нею вырастало).

3. Общинное землепользование (совместный труд на мирских полях, общинное пользование лесами, выгонами, сенокосами развивали в русском человеке доброжелательность к людям, тяготение к единению с другими, жертвенность, миролюбие и т. д.).

4. Православная религия (Н. А. Бердяев писал о том, что именно она выработала в русском человеке догматизм, аскетизм, способность нести страдания и жертвы во имя своей веры).

5. Многонациональный характер страны. Освоение новых территорий (Россия возникла на стыке христианского мира, мусульманской цивилизации, классического (буддийского) Востока и огромного региона, занятого кочевыми племенами. Это сделало русских открытыми для контактов с другими народами, совместимыми с любой национальной средой, культивировало духовный плюрализм. В процессе освоения огромных пространств проявились веротерпимость, миролюбивость, жизнестойкость, открытость и другие свойства русского народа).

Противостояние насилия и ненасилия старо как мир. Насилие и агрессивность всегда были неотъемлемым элементом человеческих отношений. Традиционное общество и техногенная цивилизация во многом основаны на нетерпимости и насилии. Одна из идейных и практических доминант последней заключается в стремлении к «овладению», завоеванию господства над окружающим, будь то природа, территории, людские сообщества, государства и др. В прошлом веке человечеству было суждено пережить пароксизмы нетерпимости и насилия, беспрецедентные по масштабам и формам.

Но и сейчас в ряде регионов высокого накала достигают деструктивные конфликты. Опасно выросли радикалистские тенденции, в основе которых лежит нетерпимость, неприятие «инаковости».

Самая массовая форма нетерпимости и насилия – война. Войны сопровождали практически всю историю человечества, а ХХ век – эпоха беспрецедентных истребительных войн. Военные конфликты продолжают бушевать и в современном мире. И все же правомерно утверждать, что впервые появилась реальная возможность их минимизации, даже, может быть, устранения из жизни людей. Практически исчезла угроза мировых войн в обозримом будущем. Созданы и функционируют международные миротворческие органы и механизмы, в сущности, первые долговременные работающие организации такого рода, которые воплощают, несмотря на все свое несовершенство, целенаправленные, систематические коллективные усилия по созданию и расширению обстановки глобальной толерантности и согласия. Существенно расширились зоны мира. Одна из них - европейская, которая на протяжении многих веков была ареной непрекращающихся военных столкновений. Правда, здесь и в последние десятилетия не обходится без ожесточенных военных конфликтов, но почти исключительно на территориях распавшихся тоталитарных империй - «мега-империи» СССР и «мини-империи» – Югославии. Сказывается наследие режимов такого рода, всегда несущих потенциал войны.

2. Проблема интолерантности в современном мире

Проблема терпимости и нетерпимости занимает весьма специфическое место в истории, вероятно, более значительное, чем кажется. Нередко она имеет стимулирующий, конструктивный характер, иногда драматический, очень опасный. С ней связаны как времена подъема и расцвета, так и периоды социального и интеллектуального регресса, застоя, военных драм, геноцида.

В настоящее время эта проблема приобрела значимость, определяемую возможностями и потенциями, которыми располагает современное человечество. Она стала существеннейшим фактором движения в альтернативных направлениях – в направлении мира и согласия, интеграции и модернизации, благополучия и процветания, либо в сторону усиления конфронтационности, дезинтеграции, деградации, если ни гибели. «Всепроникающий характер принципов толерантности и диалога…, - говорится в одной из книг по данной проблеме, – свидетельствует о том, что без усиления их влияния под угрозой находятся выполнение главного на сегодня принципа – принципа выживаемости»[2].

В Декларации принципов толерантности ЮНЕСКО (1995) говорится: «Мир невозможен без толерантности, а развитие и демократия невозможны без мира» .

Но как толковать термин толерантность? Трактовки понятия далеки от однозначности и определенности, что не всегда учитывается. «Толерантность подавляющим большинством публицистов, философов, исследователей рассматривается в своего рода одномерной проекции»[3], констатируется в сборнике материалов Международной научной конференции «Толерантность и поликультурное общество». Между тем понятие «толерантность» по самой своей сущности многоаспектно, многозначно, вариативно. «Способность терпимо относиться к невероятному количеству разделительных линий в политике, культуре, конфессиональной сфере и т.п. обеспечивают в конечном счете саму возможность социальной жизни, по крайней мере в рамках тех во всех смыслах гетерогенных сообществ, в которых мы ныне обитаем»[4].

Существуют большие расхождения в дефиниционных, разграничительных и типологических интерпретациях рассматриваемой концепции. В подобных случаях самый разумный подход – конвенциональный. Договоренность предпочтительнее претензий на «окончательные», «единственные» определения и трактовки, которые, как правило, оказываются бесплодными. Термины толерантность и интолерантность нередко – и вполне правомерно - употребляются как синонимы понятий терпимость и нетерпимость, иногда же – столь же правомерно - им придается отличное значение. Толерантность и терпимость (и, соответственно, интолерантность и нетерпимость) могут трактоваться как близкие, но не синонимичные понятия, а иногда даже как достаточно далекие.

Можно, например, терпимость понимать как более узкое понятие, чем толерантность. Признание права на иные мнения и поведение «других» не исключает различного отношения к этим мнениям и поведению. Оно может быть враждебным, пренебрежительным, безразлично отстраненным, стоическим, благожелательным, уважительным, восторженным, а также пассивным и активным. В этом контексте понятие «терпимость» можно связывать только с негативными, безразличными и пассивными вариантами такого отношения. Толерантность, по мнению одного из исследователей, «является не просто терпимостью, а нечто гораздо большим – активным и конструктивным сотрудничеством, соучастием, солидарностью… Деятельность на основе толерантности и ее принципов соотносится с приложением усилий воли для того, чтобы попытаться увидеть хорошее в чуждом»[5].

Существуют различные трактовки вопроса о характере, формах, пределах, границах, уровнях, степенях толерантности. Некоторые исследователи говорят о качественных градациях толерантности. Так, один из участников дискуссии на международной конференции «Толерантность как культурная универсалия», говоря о терпимости к тоталитарным режимам, утверждает: «таким образом, толерантность может быть как хорошей, так и плохой, и необходимо проводить различие между этими двумя противоположными вещами. Это не простая проблема, поскольку не существует четких критериев для ее разрешения»[6].

Таким образом, концепция толерантности далека от однозначности, она может порождать ряд разночтений, даже парадоксов. Так, например, как это ни удивительно, «избыток» толерантности может вести к следствиям, аналогичным тем, к которым ведет ее «дефицит», характерный для авторитарных и экстремистских режимов и организаций - к «беспределу», насилию, войнам и т.п.

Хорошо известный пример – Мюнхенские соглашения, не менее характерный – превращение демократической Веймарской республики в нацистское государство. По существу это было результатом «избытка» терпимости к радикалистским движениям, которые всегда охотно пользуются демократическими механизмами и процедурами для прихода к власти, после чего отбрасывают их.

Ограничение толерантности нередко необходимо, даже когда речь идет о фундаментальных гуманистических ценностях, абсолютизация которых может оказаться не менее рискованной вещью, чем нигилистическое отношение к ним или их релятивизация. Так, например, толерантность в отношении «безграничного добра» в ряде случаев тождественна терпимости ко злу, для которого трудно представить более благоприятные условия, чем его беспрепятственное распространение и всепрощение.

Так же обстоит дело с абсолютизацией принципа «не убий». Что если посредством убийства есть возможность прервать кровавую цепь преступлений маньяков, террористов, диктаторов и др.? Эта проблема, с которой постоянно сталкиваются государства, ведущие борьбу с терроризмом, например, Израиль. Или люди и организации, замышляющие покушения на лидеров тоталитарных диктатур.

То же самое относится к терпимости в отношении неограниченной «правды». В различных вариантах существует такой фантастический литературный сюжет: люди договариваются в течение определенного времени говорить правду, в частности, то, что они думают друг о друге. Это приводит к самым разрушительным последствиям, полной социальной дезорганизации, параличу общественной жизни, войне всех против всех.

Итак, эффективная толерантность неизбежно должна исключать ее «избыток», так сказать «абсолютизацию терпимости». Более того, как это ни парадоксально, чтобы толерантность могла действенно выполнять свои функции, она должна включать существенные элементы нетерпимости, если вообще ни основываться на ней. Такая парадоксальная диалектика предполагает сочетание толерантности с нетерпимостью «к явлениям, в которых заложен разрушительный потенциал»[7], преступности, терроризму, ксенофобии, расизму, антисемитизму и т.п., а также, так сказать, «нетерпимость к нетерпимости».

К.Поппер сформулировал эти выводы как «парадокс терпимости». Суть его в том, что «неограниченная терпимость должна привести к нетерпимости»[8]. При терпимости к нетерпимым, - говорит он, - последние неизбежно будут одерживать верх. «Во имя терпимости следует провозгласить право не быть терпимыми к нетерпимым… Мы должны провозгласить право подавлять их в случае необходимости даже силой».

Итак, чрезмерная или неограниченная терпимость ведет к ее фактическому самоуничтожению, превращению в собственную противоположность. Будучи слишком толерантными, мы, не желая того, способствуем интолерантности.

3. Проявления интолерантности: дискриминация и этнофобии. Их причины и возможные решения

Сегодня угрозу социально-политической стабильности (несомненному приоритету региональных властей) представляют не межнациональные конфликты, а нарастающая социально-политическая напряженность – прямое следствие усиливающейся дискриминации меньшинств.

Проблема в том, что если громкие случаи насилия привлекают внимание общества, то ползучая дискриминация меньшинств, представляющая не меньшую угрозу социальной стабильности, незаслуженно игнорируется и СМИ, и российским социумом.

В известном смысле дискриминацию можно рассматривать как частный случай этнической напряженности и этнического насилия низкой интенсивности, для которого характерна рутинность и привычное знакомство с репертуаром насилия[9]. Причем, по справедливому замечанию М.Аствацатуровой, усиление межэтнической напряженности приводит к дальнейшей дискриминации меньшинства, которая проявляется не только в риторике, но и в «обосновании дискриминационных принципов в нормативно-правовых актах органов власти и местного самоуправления, утверждении националистического курса государственной (региональной) национальной политики»[10].

Дискриминации в первую очередь подвергаются самые бесправные представители этнических меньшинств: отсутствие гражданства, регистрации, плохое знание русского языка, недостаточная квалификация и пробелы в образовании делают неконкурентоспособными представителей меньшинств во всех сферах социально-экономической жизни принимающего общества. При этом не имеет значения, насколько «успешно» данное меньшинство в локальном социуме. Важен уровень толерантности к данному конкретному меньшинству: неприятие меньшинства провоцирует дискриминацию его представителей.

Решающую роль в распространенности ксенофобий и сопутствующей дискриминации представителей меньшинств играет предыстория формирования данной этнической группы. Обследования, проведенные в 2002-2004 гг. в Поволжье свидетельствуют, что и население, и эксперты четко различают традиционные для данной местности этнические группы и мигрантские: «татары, мордва, чуваши – это свои, как и русские». Аналогичные представления и о положении евреев и немцев[11]. Наиболее сложно представителям кавказских и среднеазиатских меньшинств: «Сам термин – лицо кавказской национальности – это как клеймо, ты уже бандит».

Нетерпимость направлена исключительно на представителей мигрантских этнических групп. Основными сферами дискриминации меньшинств являются право на работу, найм жилья. Примечательно, что работники коммерческих служб занятости однозначно указывают на рынок труда, как основную область дискриминации меньшинств, а агентств недвижимости – на рынок найма жилья.

По мнению экспертов, особо пристальное внимание к национальности претендента в последние годы демонстрируют силовые органы. Представители мигрантских меньшинств в силу дискриминации на рынке труда, а также зачастую из-за отсутствия необходимого образования и квалификации, легальных оснований для нахождения на данной территории, выталкиваются в частный бизнес, где этническая дискриминация менее распространена.

При найме жилья представители мигрантских меньшинств часто сталкиваются как с ценовой, так и неценовой дискриминацией – меньшим сроком найма, предоплатой на большой срок, отключением выхода на междугороднюю связь, более жесткими, формализованными условиями найма.

Зафиксированная дискриминация представителей этнических меньшинств касается наиболее благополучных регионов с давними традициями мультикультурного существования (Астрахань), где сильны позиции третьего сектора (Самара), где многие годы проводится достаточно продуманная и эффективная политика в отношении национальных меньшинств (Оренбург, Самара) или где в последние годы сделаны гигантские шаги в ее становлении (Ставрополь, Волгоград). В других регионах России, за немногими исключениями, ситуация не лучше.

Этнофобия и дискриминация основываются не на индивидуальных качествах, а на принадлежности к группе. Сегодня складываются два разные типа этнофобий и сопутствующих им видов дискриминации. Первый - этнофобия зависти, характерная для отношения принимающего населения к представителям «успешных» в общественном мнении меньшинств: представителей кавказских этнических групп, присутствие которых заметно в теневой экономике, оптовой и розничной торговле, общепите, игорном бизнесе. (Зависть вызывают и другие, нематериальные свойства: солидарность, энергия и предприимчивость и т.п.).

Такого рода этнофобии принимают форму ценовой дискриминации: доступ ко всем социальным благам представителям этих этнических групп обойдется дороже, нежели лицам других этнических групп (вхождение в бизнес и его ведение, найм жилья, медицина, образование, другие услуги; контактирующие с ними представители власти, население исходят из посылки: «деньги у них есть»).

С иным типом этнофобий сталкиваются представители «неуспешных» в общественном мнении меньшинств – выходцы из Средней Азии и Юго-Восточной Азии, цыгане. Население смотрит на них свысока: в общественном мнении распространены стереотипы («малообразованные», «некультурные», «дикие»), формирующие этнофобию предубеждения. Доступ к социальным благам затрудняется не повышением их стоимости, а игнорированием потребностей, снижением стандартов, ограничением корзины потребительских благ – дискриминацией потребностей.

Если предлагаются рабочие места – то самые непрестижные, с тяжелейшими условиями труда, не требующие квалификации, зачастую – даже знания русского языка. Жесточайшая эксплуатация воспринимается как должное (как само собой разумеющееся воспринимается нарушение норм охраны труда, соблюдение санитарных норм; и речи не может быть о достойном уровне оплаты такого труда). Если сдается жилье, то самое «простое». Удовлетворение лишь элементарных потребностей рассматривается общественным мнением как «естественное» воплощение заниженных требований к уровню и условиям жизни представителей этих меньшинств.

Реальные и серьезные проблемы, обусловленные интенсивным формированием «новых диаспор» и компактных поселений мигрантских этнических меньшинств, следует решать путем проведения конструктивной этнонациональной региональной политики в соответствии с новыми вызовами и угрозами, без излишней эмоциональности, тем более - истерии.

К сожалению, крайне недостаточно внимания уделяется действенности правовых и, особенно, судебных процедур, продуманных механизмов обеспечения прав лиц, принадлежащих к этническим меньшинствам.

Наиболее уязвимым звеном в политике противодействия этнофобиям является правоприменение. В России ежегодно возбуждается несколько десятков дел по статье 282 («возбуждение национальной и религиозной вражды»), из них считанные единицы доходят до суда.

Многочисленные нарушения прав представителей этнических меньшинств в сфере найма на работу, найма жилья и др. не находят отражения в судебной практике, что является не только следствием декларативности и неэффективности законодательства, должного препятствовать дискриминации по признаку национальности, расы, вероисповедания и т.д., но и тем, что дискриминация осуществляется (формально не нарушая Закона) по иным основаниям, расхождением между формальным и «телефонным» правом, слабостью судебной власти.

Наличие дискриминации национальных меньшинств в отдельных сферах социальной жизни нуждается, в первую очередь, в признании – не столько в осуждении, сколько в обсуждении. В свое время Министр труда и социального развития А.Починок заявил: что касается дискриминации граждан по национальному признаку, то «проблемы есть», «особенно сложно регулировать эту проблему при назначении руководителей». Однако, заметил министр, «сложно представить законодательство, которое может достаточно жестко регулировать такие тонкие вопросы». (Согласно Трудовому Кодексу, «какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ при заключении трудового договора в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка… а также других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников, не допускается… По требованию лица, которому отказано в заключении трудового договора, работодатель обязан сообщить причину отказа в письменной форме»[12]).

По мнению специалистов, «дискриминация по полу, возрасту, даже национальности на рынке труда имеет место. Наши попытки уговорить пострадавших от нее обратиться в суд пока безрезультатны... В то же время, не создавая прецедентов, мы рискуем, что дискриминация на рынке труда останется практикой на многие годы»[13].

Особенностью российского дискурса является преувеличенное значение этничности: многие социальные, политические, экономические проблемы сводятся к поиску причин, лежащих в сфере этничности и межнациональных отношений.

«Пронизывающая этничность» становится негативным фактором социальных трансформаций, проникая и в сферу этнорегиональной политики. Последняя повсеместно не дифференцирована по отношению к представителям меньшинств в зависимости от их гражданства: практически во всех нормативных правовых актах субъектов Федерации регламентируются права представителей определенных этнических групп, проблема гражданства игнорируется (хотя очевидно, что права представителей меньшинств, имеющих российское гражданство, должны обеспечиваться в приоритетном порядке).

Возможно, главное сегодня - кардинальный пересмотр целей и приоритетов этнорегиональной политики и смена ее курса: от антикризисной политики – к борьбе с ксенофобиями и антидискриминационной политике. Как показал нобелевский лауреат Г.Беккер, «при той же степени предубежденности внешняя среда в одних случаях заметно смягчает действие дискриминации, тогда как в других, напротив, усиливает его»[14].

Необходимо не столько акцентировать внимание на социокультурных аспектах межэтнических отношений, во многом преувеличенных и надуманных, сколько заняться институциональными преобразованиями, без которых трудно ожидать сколько-нибудь значимого эффекта.

В настоящее время ненасилие перестало быть недостижимым идеалом, хотя, конечно, пока не приходится говорить об его универсализации. Давно обсуждается вопрос о возможности (и «желательности») устранения различных форм насилия из человеческой жизни. Быть может, это оказалось бы столь же опасным, как полное устранение нетерпимости, о чем упоминалось выше. Однако не исключено, что принципы ненасилия могли бы занять преобладающее положение в ряде жизненных сфер. Многие мыслители и исследователи допускают такую возможность, более того считают ее насущной необходимостью. «Ненасилие несет в себе зачатки новой истории, - говорится в книге «Выход из насилия» Ж. Семлена, - оно способно направить человечество в новом направлении. ХХI век будет веком ненасилия или его не будет вовсе»[15].

Заключение

Что касается насильственных и милитаристских сценариев, то ожесточение и нетерпимость межцивилизационных, этнополитических, конфессиональных и др. конфликтов жизненно опасны в условиях нынешних форм военных столкновений и терроризма, все более весомой угрозы со стороны расползающихся по всему миру средств массового поражения.

И, наконец, дезинтеграционные интолерантные сценарные варианты. Если мир пойдет по этому пути, вероятно, будет упущен беспрецедентный шанс, может быть, последний, на добровольное демократическое объединение человечества, на универсализацию толерантности и согласия. «Трагический опыт ХХ века, - говорится в книге В.В.Шалина «Толерантность», - вынуждает признать, что дальнейшее распространение интолерантности в сфере международных отношений ставит под вопрос существование человечества»[16].

Однако катастрофизм и вообще социально-негативные сценарии, вопреки всем апокалиптическим пророчествам, нельзя считать фатальными. Возможны и «оптимистические» сценарные варианты, в основе которых лежат расширение и упрочение толерантных отношений. Эти сценарии предполагают кардинальное улучшение и качественное изменение социально-экономической и политической ситуации в мире, ликвидацию разрыва между бедными и богатыми странами, угрозы тоталитаризма и экстремизма, ультранационализма, ксенофобии, расширение и углубление демократизации и интеграционных процессов, создание планетарных управленческих структур, минимизацию военной угрозы, негативной девиантности, развитие духа космополитического солидаризма, гармонизацию внутриличностного мира человека и межличностных отношений и т.д.

Однако без устранения духа нетерпимости, без превращения толерантных отношений во всеобщие и «естественные» многое из перечисленного мало реально. Вообще возможность полного осуществления этого оптимального сценария достаточно проблематична. Более реалистично, в обозримом будущем, движение в этих направлениях на отдельных участках. Впрочем, проблема и заключается не в осуществлении «всего и сразу», а именно в векторе движения - к дезинтеграции, росту насилия, нетерпимости, деструктивных тенденций или к добровольному единению, основанному на толерантности, гуманистических ценностях и демократических принципах. Пути толерантности и согласия при всех труднопреодолимых препятствиях нельзя считать закрытыми.

Существенно то, что в современном катастрофогенном мире глобальную толерантность невозможно уже считать только утопической грезой. Несмотря ни на что, она приобретают все более реальные очертания – не в смысле идеальной общественной модели, а в смысле необходимой основы развивающихся процессов демократизации и интеграции, сокращения сфер человеческой деструктивности, насилия и нетерпимости.

Список литературы

1. Трудовой Кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 года № 197-ФЗ (в ред. Федерального закона от 27.04.2004 № 32-ФЗ).

2. Декларация принципов толерантности, утверждена резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года.

3. Аствацатурова М.А. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление. - Ростов-на-Дону – Пятигорск: СКАГС, 2002.

4. Беккер Гэри С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. - М.: ГУ ВШЭ, 2003.

5. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. - М., 1990.

6. Денисовский Г.М., Козырева П.М. Политическая толерантность в реформируемом российском обществе второй половины 90-х гг. - М., 2002.

7. Здравомыслов А.Г., Цуциев А.А. Этничность и этническое насилие // Социологический журнал, 2003. - №3.

8. Золотухин В.М. Толерантность. - Кемерово, 2001.

9. Национальные меньшинства. // Вечерний Новосибирск. – 2001. – 11 мая.

10. Национальные меньшинства. Правовые основы и практика обеспечения прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в субъектах юга Российской Федерации. / Под ред. Вл. Мукомеля. - М.: ЦЭПРИ, 2003.

11. Поппер К. Открытое общество и его враги. - М., 1992. – Т.1.

12. Толерантность и поликультурное общество. - М., 2003.

13. Толерантность как культурная универсалия. - Харьков, 1996.

14. Шалин В.В. Толерантность. - Ростов - на - Дону, 2000.

[1] Декларация принципов толерантности, утверждена резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года.

[2] Шалин В.В. Толерантность. - Ростов - на - Дону, 2000, С. 237.

[3] Толерантность и поликультурное общество. - М., 2003. – С. 119.

[4] Там же, С.113.

[5] Золотухин В.М. Толерантность. - Кемерово, 2001. – С.134-135.

[6] Толерантность как культурная универсалия. - Харьков, 1996. – С. 53.

[7] Денисовский Г.М., Козырева П.М. Политическая толерантность в реформируемом российском обществе второй половины 90-х гг. - М., 2002. – С. 5-7.

[8] Поппер К. Открытое общество и его враги. - М., 1992.. – Т.1. – С.328.

[9] Здравомыслов А.Г., Цуциев А.А. Этничность и этническое насилие // Социологический журнал, 2003. - №3. – С.43.

[10] Аствацатурова М.А. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление. - Ростов-на-Дону – Пятигорск: СКАГС, 2002. – С.184.

[11] Национальные меньшинства. Правовые основы и практика обеспечения прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в субъектах юга Российской Федерации. / Под ред. Вл. Мукомеля. - М.: ЦЭПРИ, 2003.

[12] Трудовой Кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 года № 197-ФЗ (в ред. Федерального закона от 27.04.2004 № 32-ФЗ). – Ст.64.

[13] Национальные меньшинства. // Вечерний Новосибирск. – 2001. – 11 мая.

[14] Беккер Гэри С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. - М.: ГУ ВШЭ, 2003. – С.585

[15] Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. - М., 1990, С.85.

[16] Шалин В.В. Толерантность. - Ростов - на - Дону, 2000.