В

В.Л. Доблаев

Теоретические и институциональные проблемы

организационной науки

Преамбула. Поводом для этой статьи явилось беспокойство специалистов, прежде всего преподавателей, которые не видят, несмотря на различие в названиях, принципиальных различий в содержании некоторых курсов. Надо как-то приостановить захват «чужих территорий» и установить демаркационные линии в целом ряде учебных курсов. Прежде всего, это касается дисциплин, составляющих основу высшего образования по специальности «Менеджмент».

Понимая, что все то, что касается содержания, относится скорее к научному поиску и творчеству, чем к тому, чем можно управлять с помощью различных «госстандартов», я все же не стал бы утверждать, что упорядочение придет само собой, как результат естественного отбора. Идеи и методы, конечно, изменяются по своим законам, а их институализация в системе образования – по своим. Ясно, что для получения качественного образовательного продукта необходимо учитывать и то, и другое. Мы будем исходить из простой формулы: «образовательный продукт» = «научное содержание» + «институциональная форма».

Организации изучаются многими науками: экономическими, техническими, социологическими, психологическими и др., а также прикладными или специализированными научными дисциплинами, среди которых особо выделяются те, которые ориентированы на управленческие аспекты. Иначе говоря, организации представляют объекты многих наук, в результате чего создается общее поле научного интереса, межнаучная интеграция, создаются условия для конвергенции, научного синтеза и появляются направления и подходы. Но вместе с интеграционными тенденциями обостряется проблема дифференциации и координации научных направлений и подходов, они начинают дублировать одни и те же темы, распространяется заимствование, в результате чего их самостоятельность и определенность становится под вопросом.

Так или иначе, но начинать решать проблему упорядочения надо с формирования более четких представлений о предмете научных дисциплин, которые одновременно являются и дисциплинами учебными, т.к. преподаются в вузах.

Вопрос о предмете – не только внутреннее дело науки, как это считалось раньше. В нынешнее время наука и образование все чаще проявляют себя не только со стороны партнерства, с негласным превосходством науки как раньше, но и как относительно независимые сферы деятельности – социальные институты. Поэтому вопрос о предмете дисциплины гораздо шире и глубже чем это может показаться на первый взгляд. По сути, речь идет об определении статуса той или иной дисциплины не в одной, а скорее, в трех институциональных системах: научной, образовательной и, связанной с образовательной средой системе предложения и спроса – образовательного маркетинга.

Статус дисциплины надо рассматривать как «весовой», знаковый показатель в пространстве формальных и неформальных предпочтений и ценностей. Например, научные дисциплины имеют неформальные статусы академических или прикладных, в то время как дисциплины в системе образования принято условно делить на «базовые» и другие, например, «спецкурсы». Спецкурсы по их статусам в учебных программах бывают «обязательными» и факультативными. Сейчас в ходу и другие названия: «общепрофессиональные» и «специальные дисциплины», «дисциплины специализации» и «дисциплины по выбору».

Маркетинговая институализация приписывает дисциплинарным статусам свои котировки, о чем пойдет речь ниже.

Научный и образовательный статусы можно далее оценивать по трем позициям: собственно научность (методология, достоверность, новизна и др.), взаимосвязь с другими дисциплинами и связь с практикой.

Разумно предположить, что для академических дисциплин на первом месте стоят собственно научность и на втором – взаимосвязь с другими дисциплинами, в то время как для дисциплин прикладных предпочтение отдается связи с практикой и собственно научности.

При формировании статуса образовательной дисциплины акценты смещаются. Так, наиболее вероятно, что для базовых курсов, прежде всего, важна пара: связь с другими дисциплинами и научность, а для спецкурсов – связь с практикой и научность (на практике приоритеты внутри пар могут различаться).

Статус дисциплины в системе образовательного маркетинга определяется, исходя из других предпочтений. Спрос на те или иные курсы зависит от их принадлежности к той или иной программе обучения, образовательному модулю, формирующему специализацию и специальность, и, соответственно, от степени востребованности последних рынком труда. Модернизация образования в наше время происходит под сильным влиянием этого маркетингового фактора. Так, в 60-х и 70-х годах во многих университетах США курсы теории организаций, претендовавшие на статус базовых, стали постепенно вытесняться из учебных программ, статус их понижался, а их место заняли другие дисциплины, в частности, «организационное поведение», в которое вошли некоторые разделы теории организаций.

Как объективно ни относиться к подобным процессам, понятно, что они не вызывают восторга, по крайней мере, у пострадавшей стороны. Единственный способ обезопасить научную дисциплину от «растаскивания» и преждевременной аннигиляции – это укрепление границ: выработка более четких представлений о ее предмете и статусе.

Сколько теорий организаций? Немного о названиях и их предыстории. Сейчас в литературе можно встретить, по крайней мере, два названия: «теория организаций» и «теория организации».

«Теория организаций», так сложилось исторически, относится к теоретическим концепциям зарубежных социологов середины прошлого века («структурно-функциональных» школ Т. Парсонса, Р. Мертона и др.). Но заложенные в них и чрезвычайно популярные в то время системологические идеи уготовили им не вполне «социологическое» будущее. В дальнейшем, развиваясь, они все больше заявляли о себе как о межнаучном знании, активно интегрируясь, с одной стороны, с психологическими, а с другой экономико-техническими и «управленческими» науками*.

Вместе с тем, многие считают «теорию организаций» социологической дисциплиной, а по отношению к академической социологии – прикладной. Поэтому названия «теория организаций» и «социология организаций» часто означают одно и то же.

В конечном итоге «теория организаций» оказалась, с одной стороны, в одном ряду с научным менеджментом, где составила конкуренцию «общему менеджменту» и различным специальным теориям («теориям управления фирмой», «теориям управления производством» и т.п.). С другой стороны, теория организаций пересекается и конкурирует с прикладными психологическими и социологическими отраслями: «психологией управления», «социологией управления», «организационной психологией» и с «организационным поведением».

Последнее обстоятельство представляет особый интерес. «Организационное поведение» в настоящий момент представляет собой обобщенный вариант только что перечисленных, а также некоторых других прикладных отраслей гуманитарных наук. Если учесть современное состояние этих научных областей, развести теорию организаций и организационное поведение – непростая задача, требующая специального рассмотрения.

Теоретическое осмысление организаций имеет и отечественную историю. Ее линия развития не такая продолжительная и последовательная, как у зарубежной, а ее идейные первоисточники лежат не в социологии, а скорее в философии. В системологии А. А. Богданова, философских размышлениях об организации известных советских экономистов и технических теоретиков, которые смыкаются с идеями основателей кибернетики и общей теории систем и др. Теоретические подходы, продолжающие эту традицию, объединены под названием «теория организации».

В дальнейшем мы будем анализировать все эти подходы с точки зрения обозначенного ими предмета исследования, условно называя их версиями ТО.

ТО и ее статусы

Как всякая теория, ТО играет роль научного объяснения и предсказания, а также служит для «экономии мышления» – упорядочения и организации знания. Философия и методология науки учит тому, что объект теоретической науки и ее предмет – не одно и то же. Объекты неисчислимы и многообразны по своим свойствам, а их опредмечивание наукой сводит это многообразие к определенному единству, либо с помощью обобщения и систематизации, либо посредством установления принципов и закономерностей, либо, в самом удачном для создателя теории варианте, открытия фундаментальных законов. Весь этот ряд означает восхождение по лестнице абстракции.

К сожалению, как теоретическое знание ТО во всех своих версиях далеко от совершенства: организации – слишком сложные объекта, а сама теория относительно молода. Качество теории зависит от того, насколько удачно в ней установлена необходимая дистанция объекта и предмета исследования. Неразличимость предмета и объекта также нежелательна, как и чрезмерная дистанцированность их друг от друга. Когда полагают, что объектом ТО является все множество организаций, а предметом – организация вообще и законы ее строения, развития и функционирования, то это означает, что теория предельно абстрактна, а ее объяснительная функция реализуется где-то в мировоззренческо-методологических в сферах. Практическая ценность такой теории невелика.

Оценивая объекты ТО – всевозможные организации, мы непроизвольно выбираем между двумя возможными путями. Либо исходим из сложившегося в нашем сознании архетипа – образа «идеальной» организации, либо опираемся на некоторый набор имиджей организаций, сформированный нашим опытом (не поэтому ли мы имеем и «теорию организации», и «теорию организаций»?). Иллюстрацией этому, последнему варианту служат известные организационные метафоры Г. Моргана [19], которые играют роль своеобразных эпистемологических предпосылок теории:

§ Организации – машины. Как и машины, они состоят из множества взаимодействующих частей. Менеджеры видят себя организационными механизмами, соединяющими все части вместе, с тем, чтобы машина делала то, что от нее требуется.

§ Организации – организмы. Они существуют в среде. Части организации это органы. Менеджеры организма обеспечивают гибкость с тем, чтобы организм мог адаптироваться.

§ Организация – мозг. Она целиком зависит от интеллекта, способности учиться. Менеджеры призваны усилить информационные способности организации с тем, чтобы она могла бы обучаться.

§ Организации – культуры. В них действуют идеи, ценности, социальные нормы, ритуалы и вера. С помощью культуры люди творят и воспроизводят мир, в котором живут. Менеджеры – отливщики культурных форм. Они внедряют их в практическую жизнь.

§ Организации – политические системы. Они носители конфликтов интересов. Партии со своими интересами конфликтуют и, добиваясь власти, «заказывают музыку». Менеджеры – политические деятели сами по себе, но при этом стараются разрешать конфликты по возможности конструктивно.

§ Организации – «психушки». Люди – заложники своих идей, надежд, стереотипов мышления, порожденных в сфере бессознательного. Менеджеры освобождают индивидов с тем, чтобы организации, где люди «отбывают свои сроки», получали бы выгоду от их творчества.

§ Организации – изменчивые потоки, сложные сочетания структур и процессов.

§ Организации – это средство доминации. Этой непривлекательной черте организации обязаны тому, что они имеют власть и контроль над индивидами и обществом.

Любая организация может реально обладать всеми восемью признаками, но в разной степени, в зависимости от ее основного профиля и от той корпоративной идеологии и психологии, которая в них существует. Т.е. в основаниях теории могут быть положены не один, а несколько образов и даже больше чем восемь. Поэтому, когда формируется понятие предмета теории, желание включить в него как можно больше черт и свойств объектов вполне понятно, но, наверное, не всегда оправдано. Еще большая опасность «перебора» появляется тогда, когда мы исходим из некоторого идеала организации (как показывает вся история человеческой мысли отказаться вообще от подобных представлений наше сознание просто не в силах). Возбудитель и организатор таких идей – философия, другой вопрос: «Какая это философия?».

Предмет ТО, как уже говорилось, отражает уровень системных абстракций, с помощью которых обеспечивается концептуальное единство теории: от простого обобщения и систематизации к выявлению закономерностей и открытию фундаментальных законов организации. В разных версиях ТО он, естественно, представлен по-разному, но фактически везде – не вполне отчетливо; некоторые авторы избегают прямых формулировок предмета ТО, заменяя его постановкой основной задачи. Для иллюстрации приведем небольшой, не претендующий на полноту список:

§ предмет ТО – «организационные системы» вкупе с «организационными отношениями» [7, с. 62]

§ основополагающая задача ТО состоит в «изучения влияния индивидуумов и групп людей на функционирование организации, на обеспечение эффективной целенаправленной деятельности и получение необходимых результатов» [3, с 5];

§ в предмет ТО должны быть включены разные (в зависимости от практических задач) интерпретации объектов – проектные организационные модели [9, с.22].

§ в качестве предмета ТО выступает «институциональный (надличностный культурный) аспект функционирования организации» [11, с. 204].

§ предметом социологии организаций являются закономерности построения, функционирования и развития деловых организаций [5, с.9]

Задача четкого определения предмета ТО, конечно же, не сводится только к выработке качественных формулировок, к ним вообще не стоит придираться; предмет всегда отражен в структуре теории, ее основных темах, их последовательности и логике их раскрытия.

Если следовать этому принципу, то можно обнаружить три основные версии предмета ТО. Версия теории организации, в которой основной предмет это «основополагающие законы организации» а все остальное рассматривается как приложение этих законов. Версия теории организаций, где предмет сфокусирован на: «функциях», «целях», «структурах», «средах» организаций, а логика теории строится на выявлении взаимосвязей этих атрибутов*. От этой, последней – берет начало третья версия ТО – «дизайн организаций», рассматривающая теоретические модели организации как исходный материал организационного проектирования.

Несмотря на то, что системное понимание организации является общепринятым, существуют различия версий в представлениях универсума объектов и понимании уровня допустимой абстракции системного подхода, в частности, в выборе масштаба системных объектов. Рассмотрим выделенные версии более подробно, для начала имея в виду только проблему научного и образовательного статусов ТО.

Как научная теория, ТО относительно молода и недостаточно развита, ее объекты сложны, а для России еще и загадочны. Потребность совершенствовать научное содержание ТО, конечно, велика, но нагнетание «научности» исключительно теоретическими средствами только оголяет абстракции, что заставляет искать и декларировать все новые, порой искусственные схемы связей с другими дисциплинами и с практикой. Практика, если относить ее к «организации вообще», многолика, и на этом пути развития ТО легко сделать неподходящий выбор, который может привести к эклектике, нежелательной сдаче своих или захвату чужих территорий.

Версия I. Теория организации. Позиция: «Всё, или ничего». Напоминает распаханное поле, на котором в будущем что-то вырастет. ТО изучает «организацию», исходя из всех семантических значений этого термина. Архетип – организация как идеальное сочетание людей, техники и совершенного управления. Романтизм этого подхода понятен, но он затрудняет осознание необходимости ограничений и приводит к мысли о том, что ТО должна изучать все, что имеет порядок и не является хаосом, т.е. Вселенная, мир в целом и т.п. Охватить, опредметить такое многообразие можно только, привлекая абстракции общей теории систем, управления и кибернетики в полном объеме. В этом понимании ТО теряет свою индивидуальность, т.к. перестает отличаться от общей теории систем и общей теории управления, или кибернетики.

Использование предельных абстракций всегда содержит опасность неточностей и алогизмов (например, вариацию парадокса Рассела), затрудняющих понимание. Многие читатели испытали это на себе, имея возможность сравнивать философские тексты с текстами конкретных наук. Задумаемся над смыслом таких привычных и часто употребляемых сочетаний терминов, как «организация управления», «организационная система», «организационные отношения» и т.п. Все они, строго говоря, алогичны, поскольку смысл каждого термина предполагает смысл другого.

Использование этих комбинаций оправдано либо как чисто лингвистический прием усиления, либо в них вложен неявный, символический смысл. Например, «организация» и «управление», употребляемая одновременно и в смысле учреждения, управы и т.п., и в смысле «организования» и управленческих операций и процедур, наводит «диалектический туман» на множество разнокачественных процессов. Затушевываются различия функций и целей управления организацией как экономико-технической системой и менеджерские функции, обращенные к людям. Смешиваются индивидуальные и групповые цели и цели организации как субъекта экономики. В результате ТО превращается в своеобразную вавилонскую башню, где царит разноязычие и смешаны предметы различных наук. Что, естественно, приводит к захвату территорий «менеджмента», «организационного поведения», а также социологических психологических дисциплин об управлении.

Как справедливо отмечают авторы: «При таком понимании ТО выступает как такой тип связности и целостности, в который без труда добавляется любой материал (власть, лидерство, социально-психологический климат, культура, социальная стратификация и т.д.), и без труда изымается любой материал, отправляясь в другие дисциплины – менеджмент, социальную психологию, социологию, интеллектику и т.д.. В крайних точках этого процесса теория организаций охватывает либо все, либо вовсе исчезает, растворяется в других дисциплинах» [9, с. 19].

Философские предпосылки этой варианта ТО представляются следующими. Ключ к пониманию природы теоретических дисциплин и их предмета дает методология и эпистемология научного знания – одна из немногих областей отечественной философской науки, успешно развивавшихся в советское время. Однако ее прогресс в основном относился к методологии естественных теорий, по идеологическим причинам он почти не затронул область экономико-социального теоретического знания. Как следствие этого: в представлениях о том, какова специфика ТО и как должна она строиться доминируют образцы естественнонаучного и технократического мышления. В связи с отсутствием подходящей альтернативы, они зачастую тяготеют к метафизическим канонам и идеалам позапрошлого века. Разница в том, что роль «Диалектики природы» перешла к двум близким по своим абстракциям общим теориям систем и управления, которые прошли через пик своего развития в 70-е годы прошлого века. Отсюда и некоторая философская тенденциозность ТО, ее претензии на роль своеобразной метафизики и установка на то, что если ТО – теория, то она непременно должна состоять из законов и многочисленных примеров, подтверждающих эти законы. Практику – примеры и факты – можно привлекать из любой области, также как и считать любую смежную дисциплину приложением ТО. С этой позиции ТО обречена считаться базовой учебной дисциплиной, но не по существу, а априорно. С этой точки зрения вопрос о границах теории становится излишним, а изображение предмета ТО многословно и неопределенно. Все это не дает возможности ясного понимания взаимосвязи ТО с другими дисциплинами.

С образовательным статусом ТО в этом ее варианте сложилась парадоксальная ситуация. Научный и интеллектуальный размах, декларируемый во многих учебниках ТО, соответствует тому, что эта дисциплина должна рассматриваться как базисная по отношению к «менеджменту», «теории принятия управленческих решений», «конфликтологией» и др., которые, казалось бы, должны считаться спецкурсами. Но жизни акценты расставлены по-иному. В реальности статус ТО в учебных программах многих вузов невысок. Причина заключается не только в субъективных пристрастиях администраторов или в жесткой необходимости учитывать профилизацию, но, прежде всего, в той неопределенности, которая существует в содержании взаимоотношений с этими, другими дисциплинами.

Такое положение с институализацией ТО сложилась не без влияния принятого более десяти лет тому назад «госстандарта», который, мягко говоря, устарел, но по-прежнему предопределяет содержание и порядок тем этой дисциплины.

Таким образом, рассмотренный вариант понимания предмета ТО показывает, что существует дисбаланс между тремя критериями «научностью», «связями с практикой» и «взаимоотношением с другими дисциплинами», и он порождает основную проблему, о которой говорилось в самом начале.

Версия II. Теория организаций. Позиция: «организации и институты». Объекты – всевозможные предприятия, учреждения (в том числе общественные) и т.п. Организационный архетип здесь не один, как в первой версии ТО, а несколько, они представлены в вышеприведенном списке организационных метафор Г.Моргана или могут выходить за его пределы. Но это не означает отсутствие представлений об организационном идеале. Здесь его можно сформулировать несколькими способами, например как гармоничные триады: «люди – техника – успешный бизнес»; «люди – информация – совершенный интеллект»; «люди – культурные образцы – вера»; «люди – социальный порядок – законы»; «люди – законы – власть» и т.п.

Заметим, что эта вариант ТО продуктивен в большей степени, чем первый в том смысле, что позволяет, опираясь на тот или иной идеальный образ, развивать разные автономные направления. Теорию предпринимательских (менеджерских) и бюрократических, финансовых и промышленных, торговых и сервисных организаций, организаций политических и общественных, социальных институтов и общественных движений и т.п.

Эксплицитно предмет ТО в этой варианте формулируется далеко не всегда; в большинстве случаев он определяется посредством структуры теории. Она предполагает примерно такой набор тем: «общие условия существования и жизнедеятельности организаций в социально-экономической, политической и культурной среде», «функции и цели организаций», «структуры и специфика управления в этих структурах», «организационные технологии», «типы сред и внешние связи», «жизненные циклы» и др. Подобный список тем сложился очень давно (в 60-х годах), и поныне воспроизводится в зарубежных и некоторых отечественных учебниках лишь с незначительными вариациями.

Концептуально эти темы, как и в первом варианте, связаны научными средствами более общих теорий: систем и управления. Однако круг абстракций здесь не столь неопределенен, как в первом варианте ТО, т.к. он обусловливается выбором объектов – типом организаций, который наилучшим образом отражает их природу и профиль деятельности. Несмотря на различия, например, теорий предпринимательских и бюрократических организаций, сложился некоторый набор системных инструментов: принципов и понятий, который подходит для большинства типов, или, точнее сказать, теоретических моделей организаций.

У. Р. Скотт [22], подводя некоторые итоги истории развития теории организаций, классифицировал известные концепции ТО по четырем системным признакам: «организация как открытая система», «организация как закрытая система», «организация как натуральная система», «организация как рациональная система».

Закрытые системы

Открытые системы

Рациональные

Натуральные

Рациональные

Натуральные

F.Taylor;

М. Weber;

A.Fayol;

F. J. Roethlisberger,

W.J.Dickson;

E.Mayo;

D.Katz, R.Kahn;

D. McGregor;

J.Woodward;

J.D.Thompson;

Ch.Perrow;

D.B.Pugh et al;

P.M. Blau;

D.J.Hickson et al ;

J.Pfeffer, G.Salancik.

В других источниках к этим типам добавляются и используются принципы «механических» и «органических», «социальных» и «технических» и «формальных» и «неформальных» систем. Далее выделяются общеорганизационные атрибуты, имеющие системообразующее значение: власть, информация, технология, социальная культура и др. Так получаются различные виды ТО: теории власти, коммуникации, организационных технологий и т.п. в организациях. Несмотря на все то положительное, что влечет за собой для развития науки плюрализм позиций, за этим теоретическим многообразием перспективы общей теории организаций просматриваются с большим трудом. Уже в 70-х годах относительно теорий организаций определились следующие конкурирующие позиции [16]:

Социология организаций против психологии организаций, а также против различных дисциплин по менеджменту, против политологии, против науки об организационном поведении. Теории натуральных систем против рационально-кибернетических теорий организации. Теории промышленных организаций против теорий прибыльных сервисных организаций, против теорий общественных организаций, против теорий неприбыльных организаций и т.п. Теории «процесса» против теорий «структуры». Теории «причины и следствия» элементов систем организации против теорий ассоциаций элементов отношений. Теории «наилучшего образца» против ситуационных теорий.

Надо отметить, что подобная дифференциация предмета ТО – это только первый этап на пути создания полноценной теории. Реальные организации представляют собой сложные сочетания признаков, отражаемых каждым из приведенных здесь принципов и атрибутов организации.

Следующий шаг – теоретический синтез. Основная задача на этом пути целостность и связность теоретических концепций, которую можно получить, развивая мультисистемные концепции организаций. Основная идея мультисистемных подходов состоит в изначальном представлении организации как множества организаций, действующих параллельно. Одними из первых эту идею попытались реализовать авторы так называемого проекта Глассиер, проводившие (начиная с 1948 г.) исследования на заводах Glacier Metal Cº в Лондоне [13]. В последствии была разработана «Теория Глассиер». В организации предлагалось выделять 4 системы (по аналогии с известными 4 системами Р.Лайкерта): «исполнительную», «апелляционную», «представительную» и «выборную». В другой, более поздней мультисистемной концепции, принадлежащей Г.Минтцбергу [17.], разработана модель фирмы, представляющая собой единство 3-х систем: «стратегическая вершина + средняя линия + оперативное ядро», «техноструктура» и «обслуживающие штаты».

В мультисистемных подходах одной из главных проблем является установление ключевого принципа, обеспечивающего целостность теории, т.е. представляющее статику и динамику всех систем организации с единой позиции. В теории Глассиер, таким началом является управляющая власть, разделяющаяся по принципу «временнóй наполненности работы», которая управляется этой властью. В работах Г.Минтцберга относительно автономными полагаются и анализируются системы власти и коммуникаций – MIS (management information system), технологические и стратегические комплексы. Объединяет и связывает их, как представляется, некий «функциональный инвариант», присущий многим организациям – определенный набор основных или главных (жизнеобеспечивающих) функций. К этому же ряду относится и мультиструктурная модель организации, в которой разделяющие структуру организаций на финансовые, производственные, социальные структурные модули и их спецификации [1], [2]. Похожий подход, только не с функциональным ядром в своей основе, а с набором «ключевых процессов» разработал Дж. Коттер [16], в своей «динамической модели организации».

Теории организаций, несмотря на свой широкий диапазон и представительство, имеют менее общий характер, чем ТО в варианте I. Это означает некоторое понижение их научного статуса как теорий широкого охвата. Вместо этого появляются возможности сократить разрыв между ТО и другими дисциплинами; ее границы становятся более обозримыми и определенными.

Взаимосвязи с другими дисциплинами. В рассматриваемой версии ТО сближение с другими дисциплинам происходит за счет конкретизации объекта и предмета теории организаций. Появляется необходимость в теоретическом развитии новых тем, которые раскрывают общие стратегические принципы выживания организаций в динамических средах, анализируют сложные комбинации внешних и внутренних функций организаций. Создается возможность более четкого представления линий связи специализированных отраслей менеджмента (финансового и производственного, стратегического и социального и др.) по предмету функций, целей, структур и других общих инструментов управления в организациях различного профиля*. Исчезает необходимость пересекаться с менеджментом по темам пресловутого «организования». Теория организаций вполне способна выступить, и выступает в качестве теоретической базы для сближения довольно дистанцированных друг от друга дисциплин, таких как маркетинг и внутриорганизационный менеджмент.

Тоже можно сказать и о взаимоотношениях с социологическими и психологическими дисциплинами управленческой и организационной специализации. Разница между ними и ТО в уровне используемых системных абстракций и обобщений позволяет рассматриваемому варианту ТО сохранять свой статус общей теории и не сводить дело к простой компиляции научного материала. Через эти и другие управленческие дисциплины ТО в этой варианте строит свои отношения с практикой. Они усложняются, т.к. на этом пути всевозможных примеров «из жизни» уже недостаточно, требуется систематическое и углубленное использование фактологического материала специальных дисциплин.

Версия III. Дизайн организаций. Позиция: «Конструкция и реконструкция». Надо отметить, что рассматриваемая версия ТО на данном этапе ее развития обращена не ко всем типам организаций в равной степени, в центре ее внимания в основном так называемые деловые организации.

Этот вариант ТО органически связан с предыдущим и отличается от него тем, что основным предметом имеет модели – различные варианты комбинаций структур, функций и целей, технологий, состояний среды и т.п., словом – все те атрибуты реальных организаций, которые во второй версии являются объектом систематизации и концептуализации. Например, в зависимости от типа и состояния среды можно предложить не одну, а несколько моделей организации, которые будут отвечать определенным требованиям*.

Пока «Дизайн организаций» как название определенной версии теории организаций в отечественном научном лексиконе не слишком распространен. Более привычно другое – «Теория организационного проектирования». Получившее свое развитие в 70-е годы в нашей стране это направление развивало проектное моделирование организационных систем, включавшее типовые проекты рабочих мест, отдельных участков, функциональных служб, организационных структур и многое другое [6, с.11]. Уже тогда обозначилось тенденция, задачей которой было создать теоретическую основу для объединения различных частных проектов в проект организации (предприятия) в целом. Несмотря на глубину проработки, это направление по современным меркам имеет один недостаток – всеобъемлющий нормативизм. Попытка уложить статику и динамику организаций в определенные рамки норм и стандартов не годится, особенно для «рыночных» организаций.

Жизнь заставляет отходить от старых норм и предостерегает от привычного выдвижения новых. К настоящему времени в отечественной литературе практическая линия организационного дизайна заметно преобладает над теоретической. Тема реконструкции, реструктуризации представлена в большинстве публикаций отечественных авторов (в основном специалистов по организационному консалтингу) на методическом уровне. Лишь немногие работы являются обобщающими опыт [10 ] и развивающими теоретические основы дизайна организаций с учетом новых требований [8].

Этому есть и объективные причины. Требования, предъявляемые к рыночным организациям, с одной стороны, исходят из изменчивых и малопредсказуемых объективных условий (внешняя рыночная среда), а с другой – определяются субъективными позициями участников организации (список таких участников не исчерпывается только членами организации. Суть этих требований, или желаемых состояний организации, выраженных в ее конечных целях, для «деловых» организаций сводится к выживанию*. Если исключить экстремальные случаи, то выживание предполагает адаптивные стратегии поведения, в рамках которых можно прийти к конкретным показателям. Именно эти показатели можно полагать нормативными и то условно, поскольку они проектные, т.е. такие, которые предполагаются соответствующими выбранной стратегии. Но вполне допустимо, что сама стратегия даже в намеченном интервале времени может корректироваться или полностью измениться.

Таким образом, если в дизайне и существует нормативная составляющая, то она имеет сугубо внутриорганизационное значение, привязанное к конкретным обстоятельствам. Все это делает прошлый опыт и теорию оргпроектирования малопригодной для современных рыночных организационных субъектов.

Конфигурации структур, процессов и технологий – по сути, структурно-функциональные модели организаций – строятся с опорой на идею системной целостности организации. Однако понимание этой целостности вариативно, т.е. допускается, что организация – это «мультицелостная» система, а выбор моделей определяется совокупностью выбранных и ожидаемых показателей, относящихся к эффективности.

Архетипы организации – своего рода идеологическая надстройка теории дизайна – не играют существенной роли, как в двух первых версиях. Отношение к ним не исключает идейный коллаборационизм, поскольку организационные идеалы и, в общем, и в конкретных случаях имеют вполне материальное содержание, выражающееся в системе показателей «тотального качества» и прибыли. В настоящее время они активно разрабатываются в современном менеджменте («Менеджмент тотального качества», «Управленческий и производственный учет», «Контроллинг» и др.).

Индексов эффективности, используемых в дизайне великое множество. Кроме показателей, разработанных в рамках узкоэкомического подхода и непосредственно связанных с получением прибыли, особое место занимают те, которые обеспечивают общее (тотальное) качество. Для современных организаций оно является главным стратегическим ориентиром, который обеспечивает выживание организации в турбулентной рыночной среде. Один из вариантов набора (несистематизированного) индексов эффективности выглядит по [21] примерно так: производительность, продуктивность, прибыль, качество, аварии, рост, абсентеизм, текучесть кадров, удовлетворенность, мотивация, мораль, контроль, конфликтность, адаптивность, планирование и цели, согласие по целям, признание организационных целей, совпадение норм и ролей, умение менеджеров работать с людьми, умение менеджеров ставить задачи, информационный менеджмент и коммуникации, готовность, использование среды, оценка внешних субъектов, стабильность, оценка человеческих ресурсов, партисипация и рассредоточение власти, тренинг и развитие, достижимость.

Применяя (в самом общем виде) различные критерии эффективности к модельным (в основном мультифункциональным, мультиструктурным) конструкциям, разрабатываемым в теориях организаций, дизайн воспроизводит себя как теория, обобщающая, концептуализирующая разнопрофильные организационные проекты. При этом несколько снижается объяснительная функция теории, но в этом и состоит специфика: «Дизайн организаций существует для того, чтобы информировать людей о том, что они должны делать, а не для того, чтобы отвечать на их вопросы» [20, с.133]. Зато в полной мере реализуется принцип понимания организаций как открытых систем, сформулированный Д. Катцом и Р. Каном – принцип эквифинальности [15].

Молодость, многопрофильность и практическая «заданность» дизайна организаций не позволяют пока опереться на какой-то определенный, уже сложившийся, типовой набор тем этой научной дисциплины. И, тем не менее, примерный несистематизированный круг вопросов выглядит в нашем представлении следующим образом:

¨ уточнение компонентов общей и специфической сред организации;

¨ проектирование ниши и определение стратегического направления будущих изменений;

¨ выбор критериев эффективности;

¨ дизайн функций и целей организации;

¨ определение и типологизация реально действующих структур организации;

¨ определение величин параметров структур;

¨ определение величин диапазонов контроля;

¨ построение технического ядра и технологической структуры;

¨ определение линий и штабов;

¨ дизайн рабочих мест;

¨ проекты кадровой политики

В дизайне организаций существенное значение имеет углубленная организационная систематика, особенно в той ее части, которая относится к типологиям организаций по признаку профиля основной деятельности. Несмотря на то, что в этой дисциплине выделяется и сохраняется теоретическая составляющая, выражающая то общее, свойственное организационным объектам любого профиля деятельности, существуют как бы отдельно типовые модели. Финансовые, производственно-коммерческие, торговые и сервисные типы фирм; выделенные по другим признакам – образовательные, здравоохранительные, социальные и др. учреждения, а также различных типы организаций, выделенные по формам собственности и финансового обеспечения.

В книге «The Science of Artificial» Г.Саймон определяет дизайн как главную процедуру в науках об искусственном. К середине 90-х годов это направление оформилось в самостоятельную научную дисциплину, за рубежом дизайн организации преподается в вузах, опубликованы учебники, ставшие популярными, выдержавшие не одно издание [21. Специалисты ([14], [18], [20]) обсуждают позитивные перспективы, ведь это направление ТО в большей степени, чем остальные обращено к практике и является составной частью организационного консалтинга, весьма востребованного в наши дни.

Не меньшие перспективы у дизайна как учебной дисциплины. Как отмечает один из ведущих специалистов в этой области: «Два последних десятилетия организационный дизайн пришел к тому, чтобы представлять академическую специальность, которая исследует соотношение различных конфигураций структур, процессов и технологий выбранным организационным величинам на выходе, как правило, определяющим организационную эффективность. Эта специальность привносит нормативную составляющую в описательную и объяснительную функцию традиционной науки об организациях. Организационный дизайн ищет пути конструирования организационных форм для достижения эффективности организации» [18,324].

Подведем итоги. Автор изложил свое видение современного состояния и перспективы развития ряда научных и учебных дисциплин, составляющих организационную науку. Время объективно оценить правильность того или иного понимания предмета и метода дисциплин, составляющих менеджмент, и предлагать «наилучший» вариант еще не наступило, но определенные аналитические и критические выводы можно делать уже сейчас. Главным раздражителем и мотивом является проблема институализации – задача подготовить почву для более точного определения статуса рассматриваемых дисциплин, учитывая то, что все они составляют весомую часть образования менеджера.

Ясно одно: институциональные рамки должны время от времени пересматриваться, во-первых, в зависимости от развития научных тенденций, во-вторых, по практическим соображениям – степени востребованности современной практикой. И, наконец, в третьих, исходя из рационального соотношения данной дисциплины со смежными курсами. Нетривиальным моментом здесь является мера соотношения этих критериев, т.к. любой перекос в ту или другую сторону приводит к проблемам, о которых мы уже упоминали.

В наших условиях успешное решение проблемы институализации встречает много препятствий. Здесь и недостаточный рыночный опыт (в нашем случае это означает неумение быстро оценивать и принимать решение в условиях большого выбора, рисковать), и трудности общего характера – темпы и результаты, с которыми у нас на практике осуществляются реформы в экономике и образовании. Отметим ряд связанных с этим особенностей.

1. Рынок образования предлагает большое количество дисциплин синтетического плана, относящихся к организационной науке и менеджменту, с нечеткими предметами и границами. Среди них особое место занимает «Теория организаций» и ещё «Организационное поведение»; они в большей степени, чем остальные синтетичны, отличаются масштабом изучаемых объектов и по отношению к остальным выглядят как базовые.

2. Поскольку жизненный цикл таких дисциплин определяется не только саморазвитием научного знания, но и акцентирующим спросом на рыке образования, проблема границ и предметов исследования этих дисциплин обостряется. Определение их статусов – всегда проблема, их будущее неопределенно, неизвестно, что с этими синтетическими продуктами произойдет через 5-10 лет.

3. Существующее дублирование в содержании курсов обучающих программ во многом происходит из-за слишком большого предложения в сочетании недостаточным умением администраторов оценивать, прогнозировать и выбирать наиболее подходящие по своему содержанию курсы для формирования специальности.

4. Вместе с тем, проявляется обратная тенденция. Стремление решить проблему институализации научных и образовательных продуктов чисто административно, что приводит к повторению прежних ошибок. Это, вообще говоря, беда не только института образования, но и социальных институтов культуры и массовой информации. Аналогично обстоит дело с телевидением, когда многочисленные каналы с разной периодичностью организуют мало различающиеся по своему содержанию, да и форме «ток-шоу», интервьюируют одних и тех же героев, «гоняют» одни и те же фильмы. Институализация имеет общее ядро: отношение «производитель» – «продукт» – «потребитель». Наша система образования по своим методам управления остается пока еще во многом централизованной и внешне зависимой.

5. Можно обратиться к зарубежному опыту. Но он может помочь лишь отчасти. Во-первых, по своим объективным причинам, связанным с саморазвитием науки, проблемы дисциплинарных границ и институализации дисциплин стояли, стоят и будут стоять перед всеми. Во-вторых, в силу отличия отечественных традиций от зарубежных. В США программы обучения формально независимы. Но только формально. Если посмотреть тематику курсов той или иной дисциплины, преподаваемых в разных вузах США, обращает на себя внимание удивительное единство и создается впечатление о существовании неформального, сформированного неадминистративным путем стандарта. Скорее всего, это результат заинтересованности и активности, проявляемых научными сообществами.

Именно этих последних качеств по общеизвестным причинам недостает пока отечественной науке и образованию на сегодняшний день. И еще, может быть – общепризнанных авторитетов. Последнее время мы хорошо научились их ниспровергать, настало время в новых условиях заново учиться их создавать.

Библиография

1. Доблаев В.Л. Теория организаций. – М.: Изд. Института молодежи, 1995.

2. Доблаев В.Л. Организационное поведение. – М., «ИКФ «ЭКМОС», 2002.

3. Мильнер Б.З. Теория организаций. – М.: ИНФРА-М, 1998.

4. Минтцберг. Г. Структура в кулаке. – Сп-б. Питер, 2001.

5. Пригожин А.И. Современная социология организаций. Учебник. – М.: 1995.

6. Пузыревский Л.С. Основы организационного проектирования. – Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1975.

7. Смирнов Э.А. Основы теории организации. Учеб. Пособие для вузов.– М.: Аудит, ЮНИТИ, 1998.

8. Соловьев В.С. Организационное проектирование систем управления. М.– ИНФРА – М, Новосибирск: Сибирское соглашение, 2002.

9. Теория организаций и организационное проектирование: Учебное пособие / Под ред. Т.П.Фокиной, Ю.А.Корсакова, Н.Н.Слонова. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1997.

10. Тренев В.Н., Ириков В.Я., Ильдеменов С.В., Леонтьев С.В., Балашев В.Г. Реформирорвание и реструктуризация предприятия. Методика и опыт. – М.: «Издательство ПРИОР», 1998.

11. Щербина В. В. Общая теория организаций: предмет, статус, проблематика. / Философия экономики. – Киев «Альтерпрес»., 2002. (сс. 201-277)

12. Blau P.M., Scott W.R. Formal Organizations. – S. Fr., 1962.

13. Brown W, Jaques E. The Glasier Project Papers.– L., 1965.

14. Handbook of organizational design vol.1-2., ed. P.S. Nystrom, W.H. Starbuck Oxford university press, 1981.

15. Katz D.,Kahn R.L. The Social Psychology of Organizations. – N.Y., 1978.

16. Kotter J.P. Organizational Dynamics: Diagnosis and Intervention. – Addison Wesley, 1978.

17. Mintzberg H. The Structuring of Organizations. – Prentice Hall, 1979.

18. Monge P.R. (Re)Designing Dynamic Organizations. in – Organizational Change and Redesign- ed. G.P.Huber, W.H.Glick.– N.Y, 1993.

19. Morgan G. Images of organization.– Calif., 1896.

20. Pasmore W.A. Creating Strategic Change. Designing the Flexible High-Performing Organization. John Wiley & Sons, Inc. N.Y., 1994.

21. Robey D, Sales C.A. Designing organizations. – Miami, 1994.

22. Scott W.R. The Sociology of Organizations. //The Social Reproduction of Organization and Culture.– L., 1986.

* Источники ТО, как отмечают многие авторы [11], [3] и др., весьма разноплановы по степени аналитичности. Это и представляющие универсальное знание метатеории (систем и управления), и отраслевые теоретические науки: экономика, социология, психология, антропология, политология и др., и специализированные области знания: маркетинг, различные вариации менеджмента, «PR», конфликтология и др.

* Эти взаимосвязи, как показали многочисленные исследования по организационной статистике, фрагментарны и неустойчивы. Они могут считаться закономерностями и то весьма условно, тем более к ним нельзя применить понятие закона как он понимается в точных науках и естествознании.

* Есть проблема с «общим менеджментом», который, представляется столь же архаичным, что и версия «теории организации»; разница между ними в доминантном предке: в случае менеджмента – это общая теория управления, а в случае теории организации – общая теория систем.

* Это вполне согласуется с распространенным в организационных науках идеями «ситуативности-условности» (contingency theory). П.Лоуренс и Дж. Лорш, выступившие пионерами в этой области, в результате своих исследований пришли к выводу о том, что не существует единого метода проектировать организации, как это подразумевалось в классических концепциях.

* Надо заметить, что выживание для организаций такого типа – это естественный образ жизнедеятельности, имеющий мало общего с драматизмом выживания человеческого. Нельзя забывать, что организацию надо рассматривать не только как социальную, но и техническую и даже возможно биологическую систему. Т.е. организация – это не только «Я», «Мы» или «Они»; это сущность, живущая своей собственной жизнью. Ее поведение в своей среде, а поведением можно считать с большими оговорками, гораздо примитивнее человеческого. Ее рациональность отличается от человеческой, её внешняя регуляция – другая (собственное лицо и особое правовое поле), сами люди организации по вопросу ее выживания резко расходятся и т.д. и т.п.