Содержание
Введение. 3
1. Зарождение и развитие гештальтпсихологии. 4
2. Исследование восприятия в гештальте. 6
3. Основные положения гештальт-терапии. 12
Заключение. 17
Список литературы.. 20
Введение
В 1912 году во
Франкфурте-на-майне под руководством М.Вертгеймера (1880-1943гг.) возникла
новая психологическая школа - гештальтпсихология (от нем. "gestalt" -
форма, структура). В неё входили известные психологи В.Келер (1887-1967гг.) и
К.Коффка (1886-1941гг.). В опытах М.Вертгеймера по восприятию было установлено,
что в составе сознания существуют целостные образования (гештальты), не
разлагаемые на сенсорные первоэлементы, т.е. психические образы - это не
комплексы ощущений.
Прогрессивное значение
гештальтпсихологии состояло в преодолении ею "атомизма" в психологии
- представления о том, что образы сознания строятся из кирпичиков ощущений.
Существует некая изначальная упорядоченность сенсорно-интеллектуальных
структур. М.Вертгеймер стал приверженцем деятельной сущности сознания: сознание
активно, посредством определённых действий оно строит свои образы внешнего
мира, опираясь на изначально имеющиеся структуры - гештальты.
В исследованиях
гештальтпсихологов было открыто более ста закономерностей зрительного
восприятия: апперцепция (зависимость восприятия от прошлого опыта, от общего
содержания психической деятельности человека), взаимодействие фигуры и фона, целостность
и структурность восприятия, прегнантность (стремление к простоте и
упорядоченности восприятия), константность восприятия (постоянство образа
предмета несмотря на изменение условий его восприятия), феномен
"близости" (тенденция к объединению элементов, смежных во времени и
пространстве), феномен "замыкания" (тенденции к заполнению пробелов
между элементами воспринимаемой фигуры).
Цель данной работы – рассмотреть
одно из направлений психотерапии – гештальт-терапию.
Задачи: рассмотреть зарождение
и развитие гештальтпсихологии; выявить вопросы исследования восприятия в
гештальте и основные положения гештальт-терапии.
1.
Зарождение и развитие гештальтпсихологии
В те же годы, когда в
Соединенных Штатах вспыхнул бихевиористский «бунт» против психологии сознания,
в Германии другая группа молодых исследователей отвергла психологический
«истеблишмент» с не меньшей решительностью, чем Уотсон. Эта группа стала ядром
новой научной школы, выступившей под названием гештальтпсихологии (от нем.
Gestalt – форма, структура).
Ядро образовал
триумвират, в который входили Макс Вертгеймер (1880-1943), Вольфганг Келер
(1887-1967) и Курт Коффка (1886-1941). Они встретились в 1910 году во
Франкфурте-на-Майне в Психологическом институте, где Вертгеймер искал экспериментально
ответ на вопрос о том, как строится образ восприятия видимых движений, а Келер
и Коффка были не только испытуемыми, но и участниками обсуждения результатов
опытов. В этих дискуссиях зарождались идеи нового направления психологических
исследований.
Схема опытов
Вертгеймера была проста. Вот один из вариантов. Через две щели – вертикальную и
отклоненную от нее на 20-30 градусов – про пускался с различными интервалами
свет. При интервале более 200 миллисекунд два раздражителя воспринимались
раздельно, как следующие друг за другом, при интервале менее 30 миллисекунд –
одновременно; при интервале около 60 миллисекунд возникало восприятие движения.
Вертгеймер назвал это восприятие фи-феноменом. Он ввел специальный термин,
чтобы выделить уникальность этого явления, его несводимость (вопреки обще
принятому в ту эпоху мнению) к сумме ощущений от раздражения сначала одних
пунктов сетчатки, а затем других. Сам по себе результат опытов был тривиален.
Вертгеймер использовал давно уже изобретенный стробоскоп, позволяющий при
вращении с известной скоростью отдельных дискретных изображений создать
видимость движения – принцип, приведший к созданию кинопроектора. Вертгеймер
видел смысл своих опытов в том, что они опровергали господствующую
психологическую доктрину: в составе сознания обнаруживались целостные образы,
неразложимые на сенсорные первоэлементы.
Вспоминая об идейной
атмосфере, в которой про водились эти опыты, один из их участников, Келер,
писал 30 лет спустя: «Мы
все испытывали большое уважение к точным методам, посредством которых в то
время исследовались определенные сенсорные данные и факты памяти. Но мы также
очень сильно ощущали, что работа такого небольшого объема никогда не сможет
дать нам адекватную психологию реальных человеческих существ. Одни были
убеждены, что основатели экспериментальной психологии крайне несправедливы по
отношению ко всем высшим фор мам психической жизни. Другие подозревали, что в
самом основании новой науки скрыты некоторые посылки, делающие их работу
стерильной»[1].
Стало быть, ставя
опыты, касающиеся частного вопроса, будущие гештальтисты ощущали как сверх
задачу необходимость преобразования психологии. Они занялись этой наукой,
будучи воодушевлены ее экспериментальными достижениями. Они и сами прошли
хорошую экспериментальную выучку (Вертгеймер – в Вюрцбурге у Кюльпе, Келер и
Коффка у Штумпфа в Берлине). И вместе с тем они испытывали неудовлетворенность
ситуацией в психологии.
Как видно из
воспоминаний Келера, причина их неудовлетворенности была в том, что высшие
психические процессы оставались вне точного экспериментального анализа, который
ограничивался сен сорными элементами и принципом ассоциаций. Хотя Вертгеймер
получил в 1904 году (в самый разгар споров о внеобразном мышлении) докторскую
степень в Вюрцбурге, где изучал именно эти высшие процессы, тем не менее, пути
к новой психологии как «науке о реальных человеческих существах» не нашел.
Значит, верны подозрения, что стерильность психологических исследований
коренится в ложности их исходных посылок. Тогда нет нужды идти
экспериментальной психологии «вверх» – к актам мышления и воли. Следует
пересмотреть ее основания, начиная от трактовки простейших чувственных
феноменов. Одним из них и оказался открытый Вертгеймером целостный фи-феномен.
Результаты его изучения были изложены в статье «Экспериментальные исследования
видимого движения» (1912). От этой статьи принято вести родословную
гештальтизма. Его главный постулат гласил, что первичными данными психологии
являются целостные структуры (гештальты), в принципе невыводимые из образующих
их компонентов. Гештальтам присущи собственные характеристики и законы.
Свойства частей определяются структурой, в которую они входят. Мысль о том, что
целое больше образующих его частей, была очень древней. Чтобы объяснить
характер ее влияния на психологию, следует рассмотреть общий исторический фон
(весь научно-теоретический «гештальт»), в пределах которого складывалась новая
школа.
2.
Исследование восприятия в гештальте
Многие представители
этого направления уделяли значительное внимание проблеме психического развития
ребенка, так как в исследовании развития психических функций видели
доказательства правильности своей теории.
Ведущим психическим
процессом, который фактически определяет уровень развития психики ребенка, с
точки зрения гештальтистов, является восприятие. Именно от того, как
воспринимает ребенок мир, доказывали эти ученые, зависит его поведение и
понимание ситуаций[2].
Сам процесс
психического развития, с точки зрения гештальтпсихологии, делится на два
независимых и параллельных процесса – созревание и обучение. Один из
основоположников этого направления Коффка подчеркивал их независимость,
доказывая, что в процессе развития обучение может опережать созревание, а может
отставать от него, хотя чаще они идут параллельно друг другу, создавая иллюзию
взаимозависимости. Тем не менее, обучение не может ускорить процесс созревания
и дифференциации гештальтов, процесс созревания не ускоряет обучение[3].
Доказательства этого
подхода к развитию психики гештальтисты искали как в исследовании формирования
познавательных процессов (восприятия, мышления), так и в развитии личности
ребенка. Изучая. Процесс восприятия, они утверждали, что основные свойства
восприятия появляются постепенно, с вызреванием гештальтов. Так появляется
константность и правильность восприятия, а также его осмысленность.
Исследования-развития
восприятия у детей, которые проводились в лаборатории Коффки, показали, что у
ребенка имеется набор смутных и не очень адекватных образов внешнего мира.
Постепенно в процессе жизни эти образы дифференцируются и становятся все более
точными. Так, у новорожденных детей есть смутный образ человека, в гештальт
которого входят и голос, и лицо, и волосы, и характерные движения. Поэтому
маленький ребенок одного - двух месяцев может не узнать даже близкого
взрослого, если он поменяет прическу или сменит привычную одежду на совершенно
незнакомую. Однако уже к концу первого полугодия этот смутный образ дробится,
превращаясь в ряд четких образов: лица, в котором выделяются как отдельные
гештальты глаза, рот, волосы, появляются и образы голоса, тела. Развивается и
восприятие цвета. Вначале дети воспринимают окружающее только как окрашенное
или неокрашенное, при этом неокрашенное воспринимается как фон, а окрашенное –
как фигура. По степенно окрашенное делится на теплое и холодное, и в окружающем
дети выделяют уже несколько на боров «фигура-фон». Это неокрашенное -
окрашенное теплое, неокрашенное - окрашенное холодное и т.д. Таким образом,
единый прежде гештальт пре вращается в несколько, уже более точно отражающих
цвет. Со временем и эти образы дробятся: в теп лом выделяются желтый и красный
цвета, а в холод ном – зеленый и синий. Этот процесс происходит в течение
длительного времени, пока, наконец, ребе нок не начинает правильно воспринимать
все цвета. Таким образом, Коффка приходил к выводу о том, что в развитии
восприятия большую роль играет сочетание фигуры и фона, на котором
демонстрируется данный предмет.
Он сформулировал один
из законов восприятия, который был назван «трансдукция» Этот закон доказывал,
что дети воспринимают не сами цвета, но их отношения.
Исследовал развитие
восприятия у детей еще один представитель этой школы – Г.Фолькельт. Особое
внимание он уделял изучению детских рисунков. Большой интерес представляют его
эксперименты по исследованию рисования геометрических фигур деть ми разного
возраста. Так, при рисовании конуса четырех - пятилетние дети рисовали рядом
круг и треугольник. Фолькельт объяснял это тем, что у них еще нет адекватного
данной фигуре образа, а потому в рисунке они пользуются двумя похожими
гештальтами. Со временем происходит их интеграция и уточнение, благодаря чему
дети начинают рисовать не только плоскостные, но и объемные фигуры. Фолькельт
проводил и сравнительный анализ рисунков тех предметов, которые дети видели, и
тех, которые они не видели, а только ощупывали. При этом оказалось, что в
том-случае, когда дети ощупывали, например, закрытый платком кактус, они
рисовали только колючки, передавая свое общее ощущение от предмета, а не его
форму. То есть происходило, как и доказывали гештальтисты, схватывание
целостного образа предмета, его «хорошей» формы, а затем его просветление и
дифференциация. Эти исследования имели большое значение для работ по
исследованию зрительного восприятия в России, в школе А.В.Запорожца, и привели
психологов этой школы к мысли о том, что существуют определенные образы
сенсорные эталоны, которые лежат в основе восприятия и узнавания предметов[4].
Такой же переход от
схватывания общей ситуации к ее дифференциации происходит и в интеллектуальном
развитии – доказывал гештальтпсихолог В.Келер. Он считал, что обучение ведет к
образованию новой структуры и, следовательно, к иному восприятию и осознанию
ситуации. В тот момент, когда явления входят в другую ситуацию, они приобретают
новую функцию. Это осознание новых сочетаний и новых функций предметов и
является образованием нового гештальта, осознание которого составляет суть
мышления. Келер называл этот процесс «переструктурированием гештальта» и
считал, что он происходит мгновенно и не зависит от прошлого опыта субъекта.
Для того, чтобы подчеркнуть мгновенный, а не протяженный во времени характер
мышления, Келер дал этому моменту переструктурирования название «инсайт», т.е.
озарение. Бюлер пришел к сходному выводу, назвав его «ага-переживание».
Келер провел
эксперимент, в котором детям предлагалось достать машинку, расположенную высоко
на шкафу. Для того чтобы ее достать, надо было использовать разные предметы –
лесенку, ящик, стул. Оказалось, что если в комнате была лестница, дети быстро
решали предложенную задачу. Сложнее было в том случае, если надо было
догадаться использовать ящик. Но наибольшие затруднения вызывал вариант, когда
в комнате не было других предметов, кроме стула, который надо было отодвинуть
от стола и использовать как под ставку. Келер объяснял эти результаты тем, что
лестница с самого начала осознается функционально как предмет, помогающий
достать что-то расположенное высоко. Поэтому ее включение в гештальт со шкафом
не представляет для ребенка трудности. Включение ящика уже нуждается в
некоторой перестановке, так как ящик может осознаваться в нескольких функциях.
Что же касается стула, то он осознается ребенком не сам по себе, но уже
включенным в другой гештальт – со столом, с которым он представляется ребенку
единым целым. Поэтому для решения данной задачи детям надо сначала разбить
целостный образ «стол-стул» на два, а затем уже стул соединить со шкафом в
новый образ, осознав его новую функциональную роль.
К подобным же выводам
о роли «инсайта» в переструктурировании прежних образов пришел и М.Вертгеймер,
который исследовал процесс творческого мышления у детей и взрослых.
Понятие об инсайте (от
англ. insight – усмотрение) стало ключевым в гештальтпсихологии. Ему был придан
универсальный характер. Оно стало основой гештальтистского объяснения
адаптивных форм поведения, которые Торндайк и бихевиористы объясняли принципом «проб,
ошибок и случайного успеха».
Так произошла первая
конфронтация двух молодых, только еще зарождавшихся психологических направлений
– гештальтизма и бихевиоризма. Смысл конфронтации обычно видят в характере
ответа на вопрос, постепенно или мгновенно решается интеллектуальная
(поведенческая) задача. В одном случае при инсайте нужный вариант действия
находится сразу же, в другом он отбирается путем длительных поисков. Такое
объяснение упускает из виду категориальные основания различий между двумя
психологическими школами.
Ведь инсайт означал для гештальтистов переход к новой
познавательной, образной структуре, соответственно которой сразу же меняется
характер приспособительных реакций. Первично – понимание (сдвиг в образном «поле»),
вторично – двигательное приспособление (перестройка в исполнительских звеньях
действия). Концепция «проб и ошибок» игнорировала понимание (т.е.
образно-ориентировочную основу действия), каким бы оно ни было – мгновенным или
постепенным. Адаптация считалась достижимой за счет тех же факторов, которые
обеспечивают приспособление организма к среде на всех уровнях
жизнедеятельности, в том числе и на уровнях, где образ вообще отсутствует.
Раздел между
гештальтизмом и бихевиоризмом создала также, по общепринятому мнению, проблема
целого и части. Гештальтизм отстаивал идею целостности в противовес
бихевиористскому взгляду на сложную реакцию как сумму элементарных. Гештальтизм
действительно положил немало сил на борьбу с «атомистскими» представлениями о
сознании и поведении. Но если ограничиться этим теоретическим аспектом, то
остаются в тени различия более существенного, категориального порядка.
Бихевиоризм игнорировал
образ, видя в нем не психическую реальность, не регулятор поведения, а
неуловимый, призрачный продукт интроспекции. Для гештальтизма учение о
двигательных актах, лишенных образной ориентации по отношению к среде,
представлялось изымающим из психической деятельности ее сердцевину. Однако на
стороне бихевиористов было важное преимущество. Они могли дать своим фактам
детерминистское объяснение. Двигательная ре акция неизменно трактовалась ими
как эффект, производимый объективно контролируемыми не зависимыми переменными.
Гештальтизм, следуя интроспективной традиции, считал единственными
психологическими фактами непосредственно испытываемые субъектом феномены
сознания. Ощущая несовместимость этой традиции с естественнонаучным подходом,
гештальтисты пытались соотнести феноменальный «мир» с реальным, физическим.
В этом пункте
наметились различия между близкими к гештальтистам психологами из геттингенской
лаборатории, считавшими неправомерным выходить за пределы свидетельств самонаблюдения,
и гештальтистским триумвиратом, который надеялся перестроить психологию по типу
физики.
Сказанное проливает свет на несколько странный факт: первый
программный труд гештальтпсихологии, принадлежавший Келеру, был посвящен
вопросам физической химии и назывался «Физические гештальты в покое и
стационарном состоянии» (1920). Психолог, занимавшийся до этого акустическими
ощущениями и зоопсихологией, обратился к коллоидной химии не из-за прихотливых
изменений в профессиональных интересах. Теория гештальта не могла претендовать
на серьезную роль без естественно научного обоснования. Поэтому она и
начинается с келеровской книги о физических гештальтах. Келеру и его научным
друзьям представлялось, что принцип гештальта – единый для различных порядков
явлений – позволит по-новому решить психофизическую проблему, приводя сознание
в соответствие с физическим миром и в то же время не лишая его самостоятельной
ценности. Это решение выразилось в понятии изоморфизма[5].
Изоморфизм означает,
что элементы и их отношения в одной системе взаимно однозначно соответствуют
элементам и их отношениям в другой. Физиологическая и психологическая системы,
согласно гештальтистской гипотезе, изоморфны друг другу (подобно тому, как
топографическая карта соответствует рельефу местности).
Вслед за работой
Келера о физических гештальтах вышла книга Коффки «Основы психического развития»
(1921), а затем программная статья Вертгеймера «Исследования, относящиеся к
учению о гештальте» (1923). В этих работах была изложена программа нового направления,
которое организовало свой журнал «Психологическое исследование» (до его
закрытия при гитлеровском режиме вышло 22 тома). Келер занял после Штумпфа
кафедру в Берлинском университете. К гештальтистскому триумвирату были близки
доцент этого университета Курт Левин, создавший самостоятельную школу, невролог
Курт Гольдштейн и др.
3. Основные
положения гештальт-терапии
В нашей повседневной
жизни довольно часто приходиться встречаться с проблемами и вопросами,
трудностями внутреннего мира, относящимися к компетенции психологии. Психология
как наука о душе, о внутреннем мире человека и именно та ее часть, которая
называется практической психологией, признана помочь человеку в решении
жизненно важных для него проблем. Человек устроен таким образом, что ему
свойственно стремиться к внутреннему равновесию, гармонии, физическому и
психическому здоровью. Однако при реализации на практике этого стремления
человеку зачастую приходиться оказываться в сложных ситуациях, один на один с
проблемами, самостоятельно справиться с которыми он не может.
К сожалению, в нашем
обществе пока еще не достаточно развита психологическая культура, овладение
которой позволяет человеку лучше разобраться в своих проблемах и отношениях с
другими людьми.
Для решения жизненный
проблем психология предлагает нам огромный выбор психологической помощи.
Принцип каждой из них основывается на компонентах психологической культуры:
самопознание и самооценка; познание других людей; умение управлять своим
поведением, эмоциями, общением.
Владение
психологической культурой само по себе несет большой психотерапевтический
заряд. Многие проблемы потенциально человек может решать самостоятельно,
опираясь на рекомендации специалистов-психологов. Каждый человек может быть сам
для себя интуитивным психологом, оценивать свои психические состояния,
особенности поведения и проявления эмоций. Однако бывают ситуации, когда
человек не может самостоятельно справиться со сложившимися проблемами, которые
встречаются на его жизненном пути, и он нуждается в психологической помощи.
Существует огромное
количество направлений в психологической помощи, к которой может прибегнуть
специалист-психолог при работе с клиентом. Все они по-своему разнообразны и
эффективны; имеют плюсы и минусы. Многие достаточно популярны, другие менее
известны, но все они созданы под влиянием идей разных психологических школ. Так
в «психодинамике», (Р. Вудвортс), в центре находятся вопросы, связанные с
динамическими аспектами личности – мотивы, влечения, побуждения. А здоровое
развитие и существования личностного «Я» обеспечивает понятие клиентом
конфликтов в эго жизни. В этом случаи, клиент должен довести до своего сознания
конфликтную ситуацию, т. е. суметь окунуться в свое бессознательное, а проще
сказать, пережить все заново. В трансактном анализе Э. Берна и в
кататимно-имагинативной психотерапии (кататимное переживание образов) или метод
«Символдрама», Х. Лейнера основная помощь клиенту идет за счет переживания
позитивных и негативных эмоций, а так же фантазирование на фоне образов (клиент
рисует в своем воображении «картины»). Помощь реальна, но эта борьба с
проблемами из прошлого, а что на данный момент тревожит человека. Все проблемы
из детства, но они не остаются там, а «преследуют» нас по жизни. И не
обязательно окунаться в прошлое клиента, погружаться в бессознательное и
«рисовать картины», а просто поработать с его настоящим.
Психотерапия и системы
личностной коррекции должны подчеркивать важность проблем человеческого
становления и ответственность человека за свое личностное становление.
Основанная Ф. Перлзом на психоанализе, гештальт-психологии и экзистенциализме
гештальт-терапия является одной наиболее прогрессивной терапевтической
коррекцией и эффективной. Все выше перечисленные психокоррекционные
направления, в своей теории, делают акцент на становление «свободной воли»,
самоактуализации личности и аутентичности. Ведь человек является частью чем-то
более широкого понятия, чем личность – может, организм – среда, и поэтому
становится понятно, что только здоровый человек находится в равновесии с самим
собой и окружающим миром. Следовательно, он может быть самим собой,
осуществлять свое «Я», реализовать свои потребности, склонности – это и есть
путь гармоничной личности.
Самый основной и
наиболее продуктивный для терапии момент в гештальт-терапии - это путь
осознание ответственности человека за формирование собственного внутреннего
мира и выбора жизненного пути. И при таком подходе целью коррекции становится
доведение до понимания человека смысла, который он хочет придать своей жизни. А
для достижения такого результата и необходима гештальт-терапия, так как она
несет в себе принцип расширения зон самоосознавания, что способствует
саморегуляции, координирует равновесие между внутренним миром и средой.
Несомненно, все
принципы гештальт-терапии, три зоны сознавания, пять механизмов нарушения
процесса саморегуляции или прерывания контакта, уровни невроза, а главное
техники терапии: экспериментальный диалог, «большой пес и щенок», совершение
кругов, или идти по кругу, техника «наоборот», экспериментальное преувеличение,
проективные игры на воображение, «у меня есть тайна», «преувеличение»,
«репетиция», проверка готового[6].
Для полного понимания,
осознания всех принципов гештальт-терапии необходимо огромное количество
времени, а так же практики.
Психотерапевтическое
направление в психологии, психокоррекция и, несомненно, гештальт-терапия – одно
из наиболее важных, нужных помощников во всей психологии и за ними будущее.
Работы
гештальт-психологов заложили новые подходы к разнообразным проблемам – от
творческого мышления до активности личности. Многообразные исследования психики
дали возможность понять закономерности развития восприятия, мышления и
личности, сформировать принципиально отличные от прежних экспериментальные
методики. В то же время надо отметить, что не все, описанные в трудах
гештальт-психологов результаты, одинаково значимы для современной науки, иногда
более интересны их эксперименты и открытые ими факты, чем их интерпретация,
особенно при изучении проблемы изоморфизма или роли феноменологической
редукции.
Анализируя научную
деятельность гештальт-психологического направления, необходимо подчеркнуть, что
творческий потенциал этой школы не был полностью исчерпан, что доказывается
последними работами и Левина, и Вертгеймера. Однако это единственная школа,
которая распалась в 30-е годы, не сохранившись, хотя и в модифицированном виде
до настоящего времени, как психоанализ и бихевиоризм. Но процесс распада
гештальт-психологии не был естественным, связанным с исчерпанностью ее программы,
это был результат тех социальных изменений, которые произошли в Европе, в
Германии в те годы и вынудили ученых уехать из страны.
Несмотря на то, что и
Левин, и Вертгеймер, и Келер продолжили в США и научную, и преподавательскую
работу, наиболее плодотворный период их деятельности связан с Берлинским
университетом. Попав в небольшие, часто провинциальные по духу (особенно по
сравнению с берлинским) американские университеты, ученые не сразу,
по-видимому, смогли адаптироваться к новым условиям. Повлияло и отсутствие
хорошо оснащенных лабораторий, и невозможность снова работать вместе, и
малочисленность учеников, с которыми сложно было возрождать исследовательскую
работу. Возможно и поэтому Левин, который наиболее полно реализовался в новых
условиях, значительно изменил проблематику своих работ.
Малочисленность
последователей гештальт-психологии в США была связана с тем, что идеи этого
направления не были приняты и широко распространены в американском научном
мире. Знакомство с работами гештальт-психологов произошло в основном благодаря
Коффке, который первым поехал с циклом лекций в США и перевел некоторые статьи
свои и своих коллег. Хотя они и были приняты с благожелательным интересом, но
господствовавший бихевиоральный подход был абсолютно чужд гештальт-психологии,
а проблемы познания, творчества, надситуативной активности, которые развивали
немецкие ученые не были в центре внимания их американских коллег. В 30-40-е
годы, как было показано выше, даже идеи Томлена казались слишком усложненными и
недостаточно результативными для психологии, в которой ведущими стали положения
теории научения Халла. Поэтом естественно, что принципы гештальт-психологии,
отрицавшие возможность механической редукции и управления поведением человека,
не были актуальны, а их значение осозналось позднее, почти через 30 лет.
Заключение
Хотя история, в том
числе и история науки, не знает сослагательного наклонения, можно предположить,
что если бы развитие гештальт-психологии шло естественным путем, ее становление
и модификация продолжались бы и до настоящего времени, обогатив психологию
новыми значительными открытиями. Ведь даже сейчас можно говорить о влиянии этой
школы на многие современные концепции не только в теории, но и в прикладной
области (например в гештальт-терапии Ф. Перлза). Общеизвестно и то, что именно
ореол личности Вертгеймера повлиял на молодого ученого А. Маслоу, который начал
изучение проблемы самоактуализированной личности, одним из образцов которой и
стал Вертгеймер.
Постулат гештальтпсихологии: Первичными
данными психологии являются целостные структуры (гештальты), в принципе не
выводимые из образующих их компонентов. Гештальтам присущи собственные
характеристики и законы.
Понятие «инсайта» - (от англ.
понимание, озарение, внезапная догадка) – интеллектуальное явление, суть
которого в неожиданном понимании стоящей проблемы и нахождение ее решения.
В основе практики лежала одна из двух
сложных концепций мышления – либо ассоцианистская (обучение строиться на
упрочнении связей между элементами), либо формально – логического мышления. Обе
препятствуют развитию творческого, продуктивного мышления. У детей, обучающихся
геометрии в школе на основе формального метода, несравненно труднее выработать
продуктивный подход к задачам, чем у тех, кто вообще не обучался.
Гештальтпсихология считала, что целое
определяется свойствами и функции его частей. Гештальтпсихология изменила
прежнее воззрение на сознание, доказывая, что его анализ призван иметь дело не
с отдельными элементами, а с целостными психическими образами.
Чаще и больше всего
свойства восприятия изучались на примере зрения - ведущего органа чувств у
человека. Существенный вклад в понимание того, как из отдельных зрительно
воспринимаемых деталей предметов складывается их целостная картина - образ,
внесли представители гештальтпсихологии - направления научных исследований,
сложившегося в начале XX в. в Германии. Одним из первых классификацию факторов,
влияющих на организацию зрительных ощущений в образы в русле гештальтпсихологии
предложил М. Вертгеймер. Выделенные им факторы следующие:
1. Близость друг к
другу элементов зрительного поля, вызвавших соответствующие ощущения. Чем ближе
друг к другу пространственно в зрительном поле располагаются соответствующие
элементы, тем с большей вероятностью они объединяются друг с другом и создают
единый образ.
2. Сходство элементов
друг с другом. Это свойство проявляется в том, что похожие элементы
обнаруживают тенденцию к объединению.
3. Фактор
"естественного продолжения". Он проявляется в том, что элементы,
выступающие как части знакомых нам фигур, контуров и форм, с большей
вероятностью в нашем сознании объединяются именно в эти фигуры, форму и
контуры, чем в другие.
4. Замкнутость. Данное
свойство зрительного восприятия выступает как стремление элементов зрительного
поля создавать целостные, замкнутые изображения.
Выяснилось, что
восприятие человеком более сложных, осмысленных изображений происходит
по-иному. Здесь в первую очередь срабатывает механизм влияния прошлого опыта и
мышления, выделяющий в воспринимаемом изображении наиболее информативные места,
на основе которых, соотнеся полученную информацию с памятью, можно о нем
составить целостное представление. Анализ записей движений глаз, проведенный А.
Л. Ярбусом, показал, что элементы плоскостных изображений, привлекающих
внимание человека, содержат участки, несущие в себе наиболее интересную и
полезную для воспринимающего информацию. При внимательном изучении таких
элементов, на которых более всего останавливается взор в процессе
рассматривания картин, обнаруживается, что движения глаз фактически отражают
процесс человеческого мышления. Установлено, что при рассматривании
человеческого лица наблюдатель больше всего внимания уделяет глазам, губам и
носу. Глаза и губы человека действительно являются наиболее выразительными и
подвижными элементами лица, по характеру и движениям которых мы судим о
психологии человека и его состоянии. Они многое могут сказать наблюдателю о
настроении человека, о его характере, отношении к окружающим людям и многом
другом.
Список литературы
1. Ждан
А.Н. История психологии: от античности к современности. - М., 1999.
2. История
зарубежной психологии: Тексты. - М., 1986.
3. История
психологии. – М.: ВЛАДОС, 2005.
4. Левин
К. Теория поля в социальных науках. - СПб., 2000.
5. Столяренко
Л.Д. Основы психологии. – Ростов-на-Дону, 2005.
6. Хрестоматия
по истории психологии. - М., 1980.
[1] Цит. по: История
психологии. – М.: ВЛАДОС, 2005.
[2] Ждан А.Н. История
психологии: от античности к современности. - М., 1999.
[3] Столяренко Л.Д. Основы
психологии. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2005.
[4] История зарубежной психологии: Тексты. - М., 1986.
[5] Хрестоматия по истории психологии. - М., 1980.
[6] Левин К. Теория поля в социальных науках. - СПб.,
2000.