СОДЕРЖАНИЕ

Введение. 3

Глава 1. Общая характеристика убийства. Преступления против жизни. 5

§ 1. История развития законодательства о преступлениях против жизни. 5

§ 2. Понятие убийства и его признаки. 10

Глава 2. Убийство при отягчающих обстоятельствах. 18

Заключение. 35

Список источников и литературы.. 37

Введение

Убийство издревле считалось преступлением против человека и осуждалось как моралью, так и системой норм и правил, имеющих силу закона. Запрет на убийство был одним из первых табу в человеческой культуре. Во многом это объяснялось необходимостью продолжения рода и укрепления общества. Известно, что первые законоуложения (как написанные, систематизированные совокупности норм и правил поведения, а также запретов) формируются на основе общепринятых норм морали, формализуемых и закрепляемых в законах.

Убийство трактуется как преступление практически во всех законодательных системах - древних и современных. Посягательство на чужую жизнь может быть оправдано моралью и законом лишь в исключительных случаях. Для разных обществ, культур, политических систем, эти случаи различны. Например, мусульманские нормы и правила, закрепленные в Коране, не предусматривают наказание за убийство неверного: “ И убивайте их, где встретите, ... ведь соблазн - хуже, чем убиение”.[1] В то время как убийство правоверного по шариату должно караться смертью. Одна из первых заповедей Библейского Моисея, признаваемых как иудеями, так и христианами, гласит: “НЕ УБИЙ!” Ветхозаветные правила, имевшие для древних иудеев силу закона, очень конкретно определяют убийство как антиобщественное деяние. Если, согласно Библии, первый убийца на Земле Каин был наказан вечным изгнанием, то впоследствии за причиненную другому смерть полагалась смерть: “ Кто ударит человека, так, что он умрет, да будет предан смерти... а если кто с намерением умертвит ближнего коварно (и прибежит к жертвеннику), то и от жертвенника моего бери его на смерть.”[2]

В современных системах права убийство рассматривается как одно из самых тяжких преступлений и предусматривает суровое наказание, вплоть до смертной казни в ряде стран, в том числе, и в России. Уголовный Кодекс Российской Федерации, принятый Государственной Думой 24 мая 1996 года, одобренный Советом Федераций 5 июня 1996 года и подписанный Президентом РФ Б.Н.Ельциным 13 июня 1996 года, определяет убийство как “умышленное причинение смерти другому человеку.”[3]

Объектом исследования является убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах.

Предметом исследования настоящей работы является уголовное права, уголовно-процессуальное право Российской Федерации.

Основная цель исследования в самой общей формулировке заключается в том, чтобы рассмотреть место отдельных видов убийств совершенных при отягчающих обстоятельствах и проблем, связанных с квалификацией в новом механизме уголовно-правового регулирования.

В соответствии с поставленной целью задачами работы будут являться рассмотрение следующих вопросов:

- рассмотреть историю развития законодательства о преступлениях против жизни;

- охарактеризовать понятие убийства и его признаки;

- описать убийство при отягчающих обстоятельствах.

Общетеоретической базой исследования послужили труды ученых и ведущих специалистов в области уголовного права, криминологи как: Бородина С.В., Горелика И.И., Кондрашова Т.В., Красикова А.Н., Плаксина Т.А., Семернева Н.К., Фойницкого И.Я., Чечельта Г.И., Здрамослыва Б.В., Журавлева М.П., Наумова А.В., Рарога А.И., Козаченко И.Я. и многих других

Глава 1. Общая характеристика убийства. Преступления против жизни

§ 1. История развития законодательства о преступлениях против жизни

Уголовно-правовая защита личности всегда в первую очередь означала защиту жизни и здоровья человека. Уже в памятниках древнерусского права, важнейшим из которых является Русская Правда, предусматривалась ответственность за отдельные виды посягательств на жизнь.

В первых судебниках, Соборном уложении 1649 г., законодательных актах Петра I складывалась система норм о преступлениях против жизни, закрепленная затем в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845-1885 гг. Уложение различало убийство с прямым и непрямым умыслом, разделяя первое на убийство с обдуманным заранее намерением (ст. 1454), без обдуманного заранее намерения (ст. 1455 ч. 1), и в запальчивости и раздражении (ст. 1455 ч. 2). Квалифицированным считалось, в частности, убийство родителей (ст. 1449), родственников (ст. 1451), начальника, господина и членов семейства господина, вместе с ним живущих, хозяина, мастера, лица, которому убийца обязан своим воспитанием или содержанием (ст. 1451), священнослужителя (ст. 212), часового или кого-нибудь из чинов караула, охраняющих императора или члена императорской фамилии.[4] Многие нормы Уложения о наказаниях были казуистичны и архаичны, система составов преступлений против жизни выглядела внутренне противоречивой и запутанной, не соответствующей уровню науки. В нормах об ответственности за убийство отражался эклектический характер Уложения о наказаниях, источником которого явились не только традиционное российское законодательство в лице Свода законов 1832-1842 гг. (том XV), но и некритически заимствованные положения зарубежных кодексов и проектов. Не случайно Н.С.Таганцев с порицанием относился к механическому перенесению на российскую почву отдельных текстов, вырванных из зарубежного законодательства.[5]

В истории российского законодательства наиболее тяжкими в разное время признавались различные виды умышленных убийств. Например, «убийство в разбое» по Русской правде: убийство путем отравления по Уложению Алексея Михайловича: родственное убийство особенно отца или матери, по Своду законов Российской империи (1832 г.); предусмотрительное убийство с заранее обдуманным умыслом по Уложению о наказаниях уголовных и направительных (1845 г.)[6].

Огромная работа по подготовке реформы российского уголовного законодательства на рубеже XIX-XX веков, результатом которой явилось Уголовное уложение 1903 г., затронула и нормы о преступлениях против жизни. Этот выдающийся памятник российского права, столетие которого отмечается в начале третьего тысячелетия, хотя и не стал в большей своей части действующим законом, но послужил основой для дальнейшего развития уголовного законодательства, в том числе о преступлениях против жизни.

Преступления против жизни и здоровья как вид преступлений против частного лица (против личности) помещены в гл. XXII Уголовного уложения. Система составов преступлений против жизни (ст. 453-466) стала более четкой и компактной. Уложение отказалось от наказуемости самоубийства, отнеся к преступлениям против жизни только посягательства на жизнь другого лица.

Другой положительной особенностью Уголовного уложения явился отказ от чуждой традициям российского уголовного права дифференциации убийств по моменту формирования умысла. Судебная практика показала, что убийство с заранее обдуманным намерением (предумышленное убийство) не всегда свидетельствует в силу этого о его повышенной опасности, так же как прямой умысел не всегда "опаснее" косвенного. Дифференциация ответственности за различные виды убийств в Уголовном уложении 1903 г. была более последовательна и строилась в зависимости от наличия квалифицирующих признаков. Система составов стала более четкой. На первое место был поставлен основной состав убийства (ст. 453), а не наиболее тяжкий вид убийства, как было раньше. После этой статьи шли нормы о квалифицированном убийстве, затем о его привилегированных видах и, наконец, о причинении смерти по неосторожности. К сожалению, эта система не была воспринята уголовными кодексами советского периода. Лишь в Уголовном кодексе 1996 г. нормы об убийствах следуют такой же системе.

Среди квалифицированных видов убийства имелись такие, которые с теми или иными изменениями вошли в уголовные кодексы послеоктябрьского периода. Таково, например, убийство должностного лица при исполнении или по поводу исполнения им служебной обязанности. Другие же квалифицирующие признаки, перешедшие из Уложения о наказаниях 1885 г., не были восприняты кодексами советского периода (убийство отца или матери; убийство священнослужителя во время службы). В настоящее время существует мнение, что эти признаки следовало предусмотреть в Уголовном кодексе РФ.[7]

При подготовке проекта Кодекса предлагалось в качестве варианта ввести квалифицирующий признак "убийство отца или матери", поскольку оно "свидетельствует о глубокой аморальности виновного, проявлении пренебрежения к жизни родителя, давшего ему жизнь".[8] Однако это предложение не получило широкой поддержки, главным образом, в силу того, что на практике не редки случаи убийства изверга-отца или алкоголички-матери настрадавшимися детьми. В таких случаях суды не склонны усиливать наказание.

Уголовное уложение 1903 г. выделяло несколько привилегированных видов убийства: приготовление к убийству; убийство, задуманное и выполненное под влиянием душевного волнения; убийство при превышении пределов необходимой обороны; детоубийство; убийство по настоянию убитого, из сострадания к нему.

К преступлениям против жизни были отнесены также доставление потерпевшему средств к самоубийству и подговор к нему или содействие самоубийству. Последнее деяние предполагало подговор или содействие самоубийству только несовершеннолетнего (не достигшего 21 года), а также "лица, заведомо не способного понимать свойства и значение им совершаемого или руководить своими поступками".[9]

В первом советском уголовном кодексе - УК 1922 г. наряду со многими положениями, сходными с нормами об убийствах в Уголовном уложении, имелись и отличия. В гл. V - "Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности" все преступления были разделены на пять групп, каждая из которых имела соответствующий подзаголовок.

В первую группу, озаглавленную "Убийство", входили статьи, предусматривавшие ответственность за три вида умышленного убийства: квалифицированное (ст. 142), простое (ст. 143) и под влиянием сильного душевного волнения (ст. 144). Причинение смерти по неосторожности было названо, в отличие от Уголовного уложения, "убийством по неосторожности" (ст. 147). Особняком стоял вид убийства, где форма вины не конкретизировалась: "Превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего, а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер" (ст. 145). В этой же группе оказались ст. 146 ("Совершение с согласия матери изгнания плода или искусственного перерыва беременности лицами, не имеющими для этого надлежаще удостоверенной медицинской подготовки или хотя бы и имеющими специальную медицинскую подготовку, но в ненадлежащих условиях") и ст. 148 ("Содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо не способного понимать свойства или значение совершаемого или руководить своими поступками, если самоубийство или покушение на него последовали"). Нельзя признать удачным объединение этих составов в один раздел с убийствами. Первое преступление (аборт) вообще не посягает на жизнь человека. Второе, хотя и имеет своим объектом жизнь, но убийством не может считаться, поскольку не является таковым самоубийство или покушение на него.

Уголовный кодекс 1922 г. не предусматривал ответственности за детоубийство и за доведение до самоубийства.

Перечень отягчающих обстоятельств в ст. 142 УК 1922 г. включал как объективные, так и субъективные признаки. К объективным относились обстоятельства, характеризующие способ преступления: убийство способом, опасным для жизни многих людей или особо мучительным для убитого (п. "в"); с использованием беспомощного положения убитого (п. "е"). К субъективным признакам относились обстоятельства, характеризующие мотив, цель, а также субъекта преступления: убийство "из корысти, ревности (если она не подходит под признаки ст. 144) и других низменных побуждений (п. "а"); лицом, уже отбывшим наказание за умышленное убийство или весьма тяжкое телесное повреждение (п. "б"); с целью облегчить или скрыть другое тяжкое преступление (п. "г"); лицом, на обязанности которого лежала особая забота об убитом (п. "д"). В последующих кодексах законодатель модифицировал, дополнял эти признаки, но не отказался ни от одного их них, за исключением мотива ревности. Понятие "иных низменных побуждений" было в дальнейшем конкретизировано, поскольку в такой широкой формулировке таилась опасность произвольного ее толкования.

Необычным было примечание к ст. 143 УК 1922 г.: "Убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается". Таким образом, эвтаназия, которую Уголовное уложение 1903 г. сочло основанием для введения привилегированного состава убийства, теперь стала условием декриминализации деяния. Это положение противоречило понятию убийства и представляло большие трудности для практического применения. Поэтому жизнь его оказалась очень короткой. Кодекс был введен в действие с 1 июня 1922 г., а 11 ноября того же года примечание к ст. 143 было отменено постановлением ВЦИК.[10] Вопрос же о смягчающем значении эвтаназии сохранил актуальность до наших дней.

Уголовный кодекс 1922 г. был создан до образования СССР и сыграл роль "модельного кодекса" не только для последующего российского законодательства, но и для законодательства других союзных республик. Это относится и к преступлениям против жизни, их системе и формулировке отдельных составов.

Наиболее близким по времени и по содержанию явился Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. Он почти полностью сохранил систему и признаки составов против жизни. Особенностями были: 1) отказ от внутренней рубрикации главы о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, в связи с чем убийства не были выделены в самостоятельную группу; 2) объединение в одной норме (ст. 139) убийства по неосторожности и убийства, явившегося результатом превышения пределов необходимой обороны; 3) введение нормы о доведении лица, находящегося в материальной или иной зависимости от другого лица, жестоким обращением или иным подобным путем до самоубийства или покушения на него (ч. 1 ст. 141). Этим был восполнен недостаток Уголовного кодекса 1922 г. и возрождено положение о доведении до самоубийства, имевшееся в Уголовном уложении 1903 г. По всем видам преступлений против жизни Кодекс 1926 г. смягчил санкции. Наказание за самое тяжкое из этой группы преступлений - квалифицированное убийство - предусматривалось в виде лишения свободы на срок от одного года до десяти лет. Лишь 1 сентября 1934 г. ст. 136 была дополнена частью второй, установившей высшую меру наказания за убийство, совершенное военнослужащим при особо отягчающих обстоятельствах. Наказание за иные виды квалифицированного убийства оставалось прежним, в то время как смертная казнь широко применялась за государственные, имущественные и другие преступления.

Президиум Верховного Совета СССР Указом от 30 апреля 1954 г. "Об усилении уголовной ответственности за умышленное убийство"[11] допустил применение смертной казни к лицам, совершившим умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.

Однако в Указе не было сказано, какие отягчающие обстоятельства дают основание для применения смертной казни. Об этом не говорилось и в Уголовном кодексе 1926 г. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 21 мая 1954 г. к таким обстоятельствам были отнесены: цель завладения имуществом потерпевшего, хулиганские побуждения, месть на почве служебной деятельности потерпевшего, особо жестокий способ убийства, а также убийство, сопряженное с изнасилованием, повторное убийство или умышленное убийство нескольких лиц[12]. Как видим, перечень отягчающих обстоятельств не совпадал с текстом ч. 1 ст. 136 УК 1926 г. Изменения в закон не вносились, и в случае применения смертной казни содеянное квалифицировалось по п. 1 ст. 136 УК со ссылкой на Указ от 30 апреля 1954 г. Аналогичная ссылка требовалась при назначении смертной казни за бандитизм или разбойное нападение, сопряженные с убийством.

Многие формулировки отягчающих обстоятельств, изложенные в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 21 мая 1954 г., были учтены при очередной реформе Уголовного кодекса. Сама же система составов преступлений против жизни в Уголовном кодексе 1960 г. мало изменилась. По-прежнему на первом месте осталась норма об умышленном убийстве при отягчающих обстоятельствах (квалифицированное убийство - ст. 102), затем - об убийстве без отягчающих обстоятельств (простое убийство - ст. 103), две нормы о привилегированном убийстве: в состоянии сильного душевного волнения (ст. 104) и при превышении пределов необходимой обороны (ст. 105). Норма о неосторожном убийстве была выделена в самостоятельную ст. 106. Завершала группу преступлений против жизни ст. 107 - "Доведение до самоубийства". В Уголовном кодексе 1960 г. не была сохранена норма об уголовной ответственности за содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо не способного отдавать отчет в своих действиях или руководить ими. Однако это не привело к полной декриминализации данного деяния. Напротив, при названных обстоятельствах содеянное стало рассматриваться как умышленное убийство путем посредственного причинения[13].

Уголовный кодекс РФ 1996 г., внеся уточнения и дополнения в большинство норм о преступлениях против жизни (их подробный анализ дается ниже), затронул и систему составов этих преступлений. Нормы о простом и квалифицированном убийстве объединены в одной статье. Преимущества такой конструкции не только в ее типичности для структуры статей Особенной части, но и в более правильной последовательности норм. В Уголовном кодексе вначале ст. 102 устанавливала ответственность за квалифицированное убийство ("умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах"), а за ней следовала ст. 103, в которой предусматривалось "умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, указанных в ст. 102 настоящего Кодекса".[14]

Такое расположение норм наводило на мысль, что основной нормой об убийстве является ст. 102, а ст. 103 имеет субсидиарный, вспомогательный характер. Это неправильно ориентировало карательную практику. В теоретических работах и учебной литературе принято было анализировать сначала признаки "общего состава убийства" ("убийства вообще"), а затем последовательно признаки квалифицированного и простого убийства. При этом неизбежны были повторения. Забывалось, что никакого "убийства вообще" не может существовать, что в каждом квалифицированном убийстве есть все признаки состава простого убийства плюс один или несколько квалифицирующих признаков.

Причинение смерти по неосторожности теперь не входит в группу убийств. Добавлены два вида привилегированного убийства: убийство матерью новорожденного ребенка и убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление.

§ 2. Понятие убийства и его признаки

На первый взгляд может показаться, что в этом и нет необходимости, так как понятие убийства само по себе достаточно ясно. Между тем это понятие в житейском смысле не раскрывает и не может раскрыть юридической характеристики данного преступления. Тем более, что вне сферы действия уголовного законодательства под убийством иногда понимается не только преступное лишение жизни, но и причинение побоев, ушибов и т.п[15].

В уголовно - правовом смысле понятие убийства более узкое, так как для наступления уголовной ответственности за убийство необходимо наличие определенных признаков, которые бы свидетельствовали о свершении данного преступления. Термин "убийство в российском праве утвердился во второй половине XIX века. По Русской правде - это "душегубство", по Своду законов Российской империи 1832 года - "смертоубийство".

Понятие "убийство" неразрывно связано с жизнью и смертью человека, поэтому без выяснения содержания понятия жизни и смерти нельзя говорить об определении убийства.

Как известно, что жизнь человека, с биологической точки зрения, состоит в непрерывном обмене веществ, питании и выделении. С прекращением этих функций прекращается и жизнь человека. Человеческая жизнь в биологическом смысле этого слова имеет значение для определения границ жизни человека. Возникновение жизни связано с началом процесса родов. Естественным и неизбежным завершением жизни является физиологическая смерть человека вследствие старения организма.

Вопрос о моменте наступления смерти человека в медицинской литературе является дискуссионным. Одни авторы полагают, что смерть человека наступает с момента прекращения дыхания и сердцебиения. Другие считают сердцебиение не абсолютным доказательством жизни. Но признается бесспорным наступление смерти с момента органических изменений в головном мозге и центральной нервной системе. До наступления этих изменений смерть человека называют клинической.

Встречаются случаи, когда после наступления клинической смерти удается восстановить дыхание и сердцебиение и вернуть человека к жизни. Особенно в последние годы достижения медицинской науки и практики в области реаниматологии способствовали изменению отношения к смерти как/к одномоментному явлению. Её всё больше стали представлять как процесс, растянутый во времени, соответствующий постепенному разрушению отдельных частей человеческого организма.[16]

О наступлении смерти человека свидетельствует только биологическая смерть, то есть, состояние необратимой гибели как целого, когда остановлена сердечная деятельность, исчезла пульсация в крупных артериях, прекращено дыхание, утрачены функции центральной нервной системы. В литературе предлагалось наступление смерти, биологической, считать безусловным по истечении 30 минут после констатации названных выше признаков.

Некоторая часть людей умирает в результате патологической, преждевременной смерти, вызванной болезнью или насильственными действиями. К патологической смерти относится и убийство, которое является родом насильственной смерти.

Из этого следует, что насильственный характер смерти - один из признаков убийства. Но насильственная смерть может носить и правомерный характер /например, приведение в исполнение приговора к смертной казни/. Кроме того, насильственная смерть может свидетельствовать не только об убийстве, но и о несчастном случае и самоубийстве. В связи с этим возникает вопрос об их разграничении.

В отличии от правомерного лишения жизни, несчастного случая и самоубийства, убийство преследуется как противоправное деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса. Чтобы исключить отнесение к убийству правомерного лишения жизни и случайного причинения смерти, совершаемых при отсутствии вины, необходимо. При определении убийства указать на виновное лишение жизни. Наконец, для отграничения от самоубийства должно быть указано, что речь идёт о лишении жизни другого человека.

Исходя из указанных признаков, в отечественной юридической литературе с теми или иными небольшими различиями убийство определяется как противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни другого человека. На первый взгляд это определение охватывает элементы, необходимые для выяснения понятия убийства. Но если учесть, что уголовное законодательство предусматривает ответственность за ряд других преступлений, которые также сопровождаются умышленным лишением жизни другого человека, то необходимо признать, что приведенное определение убийства не вполне совершенно[17].

С учетом необходимости отграничивать в определении убийство не только от правомерного лишения жизни, случая и самоубийства, но и от других преступлений, включающих в свой состав умышленное или неосторожное причинение смерти, в соответствии с ч.1ст. 105 Уголовного кодекса РФ понятие убийства можно сформулировать следующим образом: Убийство - это умышленное причинение смерти другому человеку.

Уголовный кодекс РФ впервые установил законодательное определение понятия убийства: "умышленное причинение смерти другому человеку" (ч. 1 ст. 105). В прежних уголовных кодексах советского периода, равно как и в Уголовном уложении 1903 г., убийство не определялось. По-видимому, законодатели исходили из того, что понятие "убийство" в уголовном праве не отличается от общепринятого. Это, в общем, так и есть. Однако в правоприменительной практике нередко возникала потребность в точном установлении границ данного понятия. Поэтому в доктрине уголовного права предлагались различные определения убийства, в основных чертах сходные между собой. Законодательное определение убийства основано на обобщении выработанных юристами формулировок.

Однако в нем есть одно существенное отличие. Ранее убийством считалось как умышленное, так и неосторожное причинение смерти человеку. Соответственно, в уголовных кодексах существовал состав неосторожного убийства. Такая позиция закона не всегда воспринималась положительно. Наиболее последовательным ее критиком был М.Д.Шаргородский, который еще в 1948 г. обратил внимание на то, что под словом "убийца" в быту не имеется в виду человек, неосторожно лишивший кого-нибудь жизни. С точки зрения уголовно-политической, нецелесообразно применять понятие самого тяжелого преступления против личности к случаям неосторожного деяния. Позднее, отстаивая свою точку зрения, он отмечал, что "выражение "неосторожный убийца" так же противоречит духу языка, как выражение "неосторожный поджог", убить и поджечь можно только умышленно. Неосторожно можно только причинить смерть или вызвать пожар".

Большинство исследователей и авторов учебников того времени не разделяли этого взгляда, ссылаясь на действовавшее законодательство и недопустимость ослабления борьбы с неосторожными преступлениями против жизни. Первое возражение не требовало подтверждения, а второе было явно надуманным. Именно необходимость назвать виновного убийцей нередко служила внутренним психологическим и языковым тормозом при решении вопроса о привлечении к ответственности по ст. 106 УК 1960 г. врачей, воспитателей и других лиц, неосторожно, нередко в форме бездействия, причинивших смерть в процессе выполнения профессиональных обязанностей.

Поэтому следует признать удачным отказ законодателя от понятия "неосторожное убийство", при одновременном усилении ответственности за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего выполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК).

Простым принято называть убийство без квалифицирующих или привилегирующих признаков. Ответственность за него предусмотрена теперь ч. 1 ст. 105 УК РФ. Это основной состав убийства. Анализ состава простого убийства имеет значение и для других видов убийства, поэтому его можно считать анализом "убийства вообще".

Непосредственным объектом этого преступления является жизнь человека.

Объективная сторона убийства как типичного преступления с материальным составом представляет собой единство трех элементов: 1) действие (бездействие), направленное на лишение жизни другого лица; 2) смерть потерпевшего как обязательный преступный результат; 3) причинная связь между действием (бездействием) виновного и наступившей смертью потерпевшего.

Чаще убийство совершается путем активных действий как посредством использования каких-либо орудий преступления, так и непосредственного физического воздействия на организм потерпевшего. Способ причинения смерти в принципе не имеет значения, за исключением случаев, когда со способом убийства связан какой-либо из квалифицирующих признаков в ч. 2 ст. 105 УК. Например, совершение убийства общеопасным способом или с особой жестокостью. Возможно причинение смерти человеку и путем психического воздействия, но для умышленного убийства это не характерно, так как предполагает осведомленность виновного об индивидуальных особенностях организма потерпевшего, когда психическая травма заведомо приведет к смерти.

Убийство путем бездействия встречается относительно редко. Оно предполагает, что на виновном лежала обязанность предотвратить наступление смертельного исхода. Эта обязанность может вытекать из договора, трудовых отношений, предшествующего поведения виновного и других фактических обстоятельств. Например, судебной практике известны случаи, когда мать умышленно причиняет смерть своему ребенку, оставив его без пищи и посторонней помощи одного в запертой квартире на длительное время.

Обязательное условие ответственности за убийство - наличие причинной связи между действием (бездействием) виновного и смертью потерпевшего.

Для убийства типична прямая (непосредственная, короткая) причинная связь.

Например, выстрел в потерпевшего влечет за собой его смерть. Значительно сложнее установить причинную связь, когда она носит непрямой, опосредованный характер. Причинная связь при убийстве может быть опосредована: 1) действием автоматических устройств (часовой механизм, различные замедлители при взрыве); 2) ожидаемыми действиями потерпевшего, которые могут быть как правомерными (например, вскрытие адресатом посылки, содержащей взрывное устройство, либо приведение в действие двигателя заминированной автомашины потерпевшего), так и неправомерными (например, сознательное оставление в салоне автомобиля бутылки с отравленной водкой в расчете на то, что угонщик ее выпьет); 3) действием малолетнего или психически больного, не осознающих характера содеянного; 4) действием природных сил (например, оставление на морозе избитого до потери сознания потерпевшего); 5) действием третьих лиц (например, запоздалое или неквалифицированное оказание медицинской помощи потерпевшему). Определяющим для установления причинной связи является вывод о том, что смертельный результат - необходимое последствие действия (бездействия) виновного в конкретных условиях места и времени.

Деление причинных связей на прямые и опосредованные имеет практический смысл, поскольку свидетельствует о разном уровне воздействия виновного на преступный результат. Отсюда следует и деление способов убийства на сильно управляемые и слабо управляемые. Например, перерезание горла или прицельный выстрел в сердце - сильно управляемый способ убийства. Совершение подобного действия, как правило, свидетельствует о прямом умысле на лишение жизни. Напротив, убийство путем взрыва, поджога, отравления пищи, устройства аварии автомобиля и т.п. характеризуется слабо управляемым способом.

Убийство признается оконченным с момента наступления смерти потерпевшего. Не имеет значения, когда наступила смерть: немедленно или спустя какое-то время. Уголовный кодекс РФ в традициях российского законодательства не устанавливает никаких "критических сроков" наступления смерти, если у виновного был умысел на убийство. Действия лица, непосредственно направленные на причинение смерти другому человеку, если они по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, не привели к этому результату, квалифицируются как покушение на убийство.

Например, оценив в совокупности все доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о виновности осужденного в покушении на убийство, о чем свидетельствуют применяемое орудие преступления, нанесение ударов в жизненно важный орган - голову. Однако каких-либо данных, свидетельствующих о предварительном сговоре, направленном на убийство, не обнаружено, следовательно, действия должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ.[18]

Нельзя считать добровольным отказом в смысле ст. 31 УК РФ отказ от повторения оконченного покушения на убийство (например, выстрелил с целью убийства, промахнулся, но второй раз не стрелял). Если преступник при умысле на убийство выполнил все, что считал необходимым, но результат не наступил помимо его воли, покушение налицо. Причем покушение оконченное. Отказ от повторения посягательства не аннулирует умысла, который имелся в момент совершения первого действия. Если умысел может внезапно возникнуть, то он может также внезапно иссякнуть. Нельзя не учитывать и возможности альтернативного умысла, когда преступник удовлетворяется меньшим результатом. К тому же установление добровольности отказа от повторения нанесения ранений может оказаться весьма проблематичным, когда виновный ошибочно полагает, что смертельный результат уже наступил, или надеется, что смерть неизбежно наступит через некоторое время. И если он понял свою ошибку спустя какое-то время, едва ли будет справедливым освобождать его от ответственности за совершенное покушение ввиду отказа от его повторения.

С субъективной стороны убийство предполагает наличие прямого или косвенного умысла на причинение смерти. Убийство совершается с прямым умыслом не только в том случае, когда причинение смерти является конечной целью действий виновного, но и когда цель лежит за пределами состава убийства. Например, убийство случайного очевидца преступления (цель - избежать разоблачения) или убийство кассира, отказавшегося передать преступнику деньги (цель - завладение деньгами). Желание как волевой момент умысла имеется и в этих случаях.

При косвенном умысле виновный не направляет свою волю на причинение смерти, но своими действиями сознательно допускает ее наступление. Косвенный умысел на убийство встречается, например, при поджоге помещения, в котором находятся люди; при использовании кляпа или пластыря, чтобы не дать потерпевшему возможности позвать на помощь, если в результате этого наступила смерть; при убийстве посторонних людей в случае применения взрывного устройства или иного общеопасного и слабо управляемого способа преступления.

Если мотив или цель убийства реализуются только в случае смерти потерпевшего (получение наследства, избавление от нежелательного свидетеля, осуществление акта кровной мести), умысел всегда будет прямым. Следует заметить, что убийство с косвенным умыслом российский законодатель и судебная практика не рассматривают как менее опасный вид. Смерть человека - настолько тяжкое последствие, что и безразличное отношение виновного к ее наступлению свидетельствует о высокой степени общественной опасности содеянного. Закон (ст. 25 УК РФ) вообще не противопоставляет косвенный умысел прямому, а объединяет их. Разграничение этих видов умысла приобретает решающее значение только при ненаступлении смертельного результата. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" (п. 2) указал: "Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.)".

Для квалификации убийства не имеет значения и момент сформирования умысла. Убийство с заранее обдуманным намерением (предумышленное) российское уголовное право не рассматривает как более тяжкий вид. Степень общественной опасности в большей степени зависит от мотива, цели, способа убийства и других обстоятельств, которые закон признает квалифицирующими. Уже Уголовное уложение 1903 г. отказалось от придания самостоятельного квалифицирующего значения признаку предумышленности убийства. На этой же позиции стояли и все уголовные кодексы советского периода.

Мотив и цель преступления, которые принято относить к факультативным признакам субъективной стороны, в составе убийства приобретают обязательную роль, поскольку от их содержания зависит квалификация убийства. Пленум Верховного Суда РФ требует от судов выяснения мотивов и целей убийства по каждому делу (п. 1 постановления от 27 января 1999 г. N 1). В ч. 1 ст. 105 УК не указаны мотивы простого убийства. Это преступление может быть совершено по любым мотивам, за исключением тех, которым закон придает квалифицирующее значение (п. "з", "и", "к", "л", "м" ч. 2 ст. 105 УК). Для простого убийства характерны такие мотивы, как месть за какое-либо действие потерпевшего, независимо от его правомерности, в том числе за совершенное преступление; ревность; зависть, неприязнь или ненависть, возникшие на почве личных отношений.

Например, действия осужденного подлежат переквалификации с покушения на убийство двух лиц на покушение на убийство, совершенное на почве личных неприязненных отношений, так как суд учел противоправное поведение потерпевшей. С учетом этого подлежит смягчению наказание как за отдельно совершенные преступления, так и по совокупности преступлений.[19]

Возможно также убийство из сострадания к безнадежно больному или раненому; из ложного представления о своем общественном или служебном долге; из страха перед ожидаемым или предполагаемым нападением при отсутствии состояния необходимой обороны и т.д. К простому убийству относится также умышленное причинение смерти в обоюдной драке или ссоре под влиянием эмоциональных мотивов гнева, ярости, страха за свою жизнь при отсутствии признаков сильного душевного волнения. В судебной практике к мотивам простого убийства относят также стремление выделиться в глазах окружающих, укрепить свой авторитет в преступной среде (при так называемых криминальных разборках).

Субъект убийства, квалифицируемого по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК, - физическое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 14 лет (ст. 20 УК). Убийство, совершенное должностным лицом при превышении должностных полномочий, квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 105 и 286 УК. Ответственность за привилегированные виды убийства (ст. 106, 107, 108 УК) наступает с 16 лет.

Глава 2. Убийство при отягчающих обстоятельствах

Выявление отягчающих обстоятельств умышленных убийств по действующему Уголовному Кодексу имеет важное значение для правильной квалификации, а затем и для наказания виновного. Российскому уголовному законодательству в настоящее время известны два вида обстоятельств, отягчающих ответственность. Одни из них имеют значение для определения наказания лиц совершивших преступление, другие - выступают как признаки конкретного состава преступления, влияющие на его квалификацию. Сопоставление отягчающих ответственность обстоятельств, названных в ст. 63 УК, с обстоятельствами, влияющими на квалификацию отдельных преступлений, показывает, что первые служат как бы юридической базой, определяющей направленность вторых. Иными словами, отягчающие обстоятельства, названные в Общей части Уголовного Кодекса, конкретизирующей в отдельных составах Особенной части. Это относится в полной мере и к обстоятельствам, отягчающим ответственность за убийство. Например, такие обстоятельства из числа названных в ст. 63 УК, как неоднократность последствий в результате совершения преступления, совершенные с особой жестокостью, садизмом, издевательством, а также мучениями для потерпевшего, совершение преступления общеопасным способом сформулированы в ч.2 ст. 105 УК с необходимой детализацией применительно к убийствам, с учетом специфики этих преступлений.

Вместе с тем было бы неправильно считать, что обстоятельства влияющие на квалификацию, по своему характеру имеют подчиненное значение по отношению к обстоятельствам, названным в Общей части УК. По своей правовой природе они, влияющие на квалификацию преступления, по нашему мнению, исключают, при их наличии, применение по конкретному делу при назначении наказания аналогичных обстоятельств. Это объясняется тем, что квалифицирующие обстоятельства являются признаками состава преступления и тем самым позволяют дифференцировать общественную опасность по сравнению с той, которая выражена признаками основного состава преступления.[20] Имеется в виду ч.1. ст. 105 УК.

По сравнению с другими видами убийств, умышленные убийства, при отягчающих обстоятельствах представляющих особую опасность для общества. Положение усугубляется еще и тем, что с ростом числа убийств в целом за последние годы, о чем уже говорилось, неуклонно увеличивается и количество умышленных убийств, предусмотренных п.2 ст. 105 УК.

Признание тех или иных обстоятельств, при которых совершается умышленное убийство, отягчающими и оказывающими влияние на его квалификацию определяет направленность борьбы с этими преступлениями. Действующее законодательство определяет обстоятельства отягчающие умышленное убийство, исходя из необходимости обеспечения наиболее эффективной охраны жизни любого гражданина. Каждое из обстоятельств, указанных в ч. 2 ст.105 УК, имеет самостоятельное значение. По этому недопустимо, когда отдельные следователи и судьи при квалификации действий лица, виновного в совершении умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах, признают достаточным применение одного из пунктов ч.2 ст.105 УК, хотя устанавливают не одно, а несколько отягчающих обстоятельств, указанных в этой статье.

Иногда такие ошибки пытаются оправдать тем, что применение одного или двух-трех пунктов ч.2 ст. 105 УК якобы не влияет на исход дела, ибо эта статья имеет еденную санкцию. Последнее, конечно, верно, но с утверждением о том, что неправильная квалификация и при этом условии не влияет на исход дела, согласиться нельзя. В действительности подобная постановка вопроса неизбежно ведет к упрощенчеству.

Умышленное убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных двумя и более пунктами ч. 2 ст. 105 УК, должно квалифицироваться по всем этим пунктам. При ином подходе суд при выполнении приговора будет лишен возможности оценить все существующие обстоятельства дела и прежде всего квалифицирующие признаки совершенного преступления. Это в свою очередь повлечет назначение более мягкого наказания виновному по сравнению с тем, которого он заслуживает. Только классификация всех действий виновного позволяет всесторонне оценить общественную опасность совершенного убийства и с учетом данных о его личности назначить справедливое наказание.

Из сказанного следует, что в тех случаях, когда умышленное убийство совершено при отягчающих обстоятельствах, указанных в дух и более пунктах ч. 2 ст. 105 УК, для правильной юридической оценки такого убийства должны быть указаны все эти пункты. На практике нередко возникает необходимость квалификации умышленного убийства не по одному, а по нескольким пунктам данной статьи. В связи с этим возникает о том, возможно ли любая совокупность обстоятельств, отягчающих умышленное убийство, при квалификации его по ч. 2 ст. 105 УК. На него следует ответить отрицательно. Нельзя квалифицировать убийство по совокупности п.п. «б», «з», «и», «к» и «л» ч. 2 ст. 105 УК в любом сочетании этих обстоятельств, характеризующих мотив и цель деятельности виновного. Дело в том, что каждое убийство совершается по какому – то одному мотиву или цели, которые определяют в конкретном случае действий виновного. В литературе правильно подчеркивалось что лицо, совершая преступление, всегда подчиняет свое поведение какому – либо одному мотиву, который и определяет смысл и содержание как цели, так и совершенных действий.[21] Например, убийство из корыстных побуждений нельзя одновременно признать совершенным из хулиганских побуждений.

Например, Установлено, что Мещеряков и Новиков приехали к потерпевшему Ю. с целью вымогательства у него денег. В подъезде дома они увидели пьяного Ю., спавшего на полу. Они по предварительному сговору тайно похитили у него куртку и деньги. После этого посадили Ю. в автомашину и вывезли его за город.

С целью вымогательства денег Новиков и Мещеряков избили потерпевшего. Когда упавший в воду Ю. попытался выйти на берег, Новиков удерживал голову потерпевшего в воде. Затем Мещеряков принес Новикову молоток, и тот ударил Ю. по голове. После этого Новиков электропроводом задушил Ю. и сбросил тело в воду.

Действия Мещерякова и Новикова квалифицированы судом по п. "а" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 3 ст. 163, ч. 3 ст. 126 УК РФ (в редакции ФЗ от 13 июня 1996 г.) и п.п. "в", "д", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.

В надзорной жалобе Мещеряков поставил вопрос об изменении судебных решений, указав, что он дважды осужден за одни и те же действия. Кроме того, отсутствуют доказательства похищения потерпевшего.

Президиум Верховного Суда РФ надзорную жалобу удовлетворил частично, указав следующее.

Из показаний Мещерякова видно, что пьяный Ю. спал в подъезде и они с Новиковым его отвезли на пруд, где вытащили из машины.

Поэтому доводы жалобы Мещерякова о том, что похищения потерпевшего не было и что доказательства этого преступления по делу отсутствуют, Президиум находит несостоятельными.

Квалифицируя действия Мещерякова и Новикова по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд в приговоре указал, что осужденные совершили убийство Ю., который в силу тяжелой степени опьянения находился в беспомощном состоянии.

Однако по смыслу уголовного закона, по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, осознает это обстоятельство.

Алкогольное опьянение нельзя отнести к беспомощному состоянию, поэтому указанный квалифицирующий признак убийства подлежит исключению из судебных решений.

Кроме того, признав, что лишение жизни потерпевшего Ю. было сопряжено с вымогательством, суд излишне квалифицировал эти же действия Мещерякова и Новикова как убийство, совершенное из корыстных побуждений.

Поэтому указанные квалифицирующие признаки убийства из судебных решений исключены.[22]

Анализируя обстоятельства конкретного уголовного дела, Э. Ф. Побегайло допускает квалификацию убийства по совокупности п.п. «б», «и», ч. 2 ст. 105 УК. К сожалению, каких – либо обоснований он не приводит. Его позицию нельзя признать убедительной. Она и в судебной практике не подтверждается. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ при рассмотрении дела по рассмотрению дела по обвинению В., в том числе и по пп. «б» и «и» ч. 2 ст.105 УК пришла к выводу о том, что, если умысел лица был направлен на убийство потерпевшего в связи с пресечением последним совершенного этим лицом злостного хулиганства, дополнительной квалификации таких действий по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК не требуется. Поэтому из приговора п «и» ч.2 ст.105 УК был исключен. Равным образом, несовместима с указанными мотивами цель сокрытия или облегчения преступления либо изнасилование потерпевшей. Мотив и цель тесно связанны между собой. Цели всегда соответствует определенный мотив, которым определяется действия виновного при совершении убийства. Критично оценивая позицию Э.Ф.Побегайло, который допускает также совокупность пп. «б» и «к» ч.2 ст.105 УК, А.В.Наумов правильно пишет, это цель скрыть следы преступления (п. «к») предполагает зачастую такой мотив, как желание избежать уголовной ответственности. Мотивы же убийства в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга ими; месть за обществещественно полезную деятельность потерпевшего, недовольство этой деятельностью или стремление воспрепятствовать ей. Поэтому убийство не может быть одновременно квалифицированно по п. «в» и по п. «к» ч.2. ст. 105 УК.[23]

Например, иновность осужденного в насильственных действиях сексуального характера в отношении лица, заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста, с использованием беспомощного состояния потерпевшей и в умышленном убийстве с целью скрыть другое преступление подтверждается совокупностью доказательств по делу. Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не нашли своего подтверждения в суде.[24]

Что касается других отягчающих обстоятельств (пп. «а», «г», «д», «е», ч.2 ст105 УК), то их совокупность с определенными мотивом и целью при совершении убийства возможна, причем допустимы любые сочетания.

Например, Если умыслом виновного охватывалось убийство лишь двух лиц, при этом реальной опасности подвергались только эти двое потерпевших, действия виновного квалифицируются по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 30, п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ не требуется.[25]

Разумеется, при такой квалификации возникают вопросы о разграничении, например пп. «д» и «е», или пп. «а» и «и», или «л» ч.2, ст. 105 УК, которые разрешаются в соответствии с признаками характерными для того или иного вида убийства, предусмотренного данной статьей. Для общей характеристики обстоятельств отягчающих умышленное убийство, а также для уяснения их сущности, определенное значение имеет их квалификация. Большинство авторов классифицируют отягчающие обстоятельства по элементам состава преступления.[26] Этим делается попытка дать математическое изложение отягчающих обстоятельств и подчеркнуть, что они тесно связанны с составом преступления.

Н.И.Загородников предпочел другую классификацию отягчающих обстоятельств умышленного убийства, подразделив их на обстоятельства, характеризующие:

мотивы и цели, квалифицирующие убийство;

индивидуальные черты личности преступника как квалифицирующие признаки особо опасного умышленного убийства;

способ действия и последствия как признаки квалификации умышленного убийства. ^[27]

Он отступил от принятой большинством авторов классификации обстоятельств, отягчающих умышленное убийство, исключив как признак классификации объект преступления. С этим нельзя не согласится, поскольку ни одно из обстоятельств, отягчающих умышленное убийство, не может быть отнесено к объекту преступления. Такие отягчающие обстоятельства, как убийство «женщины, заведомо находящейся в состоянии беременности» либо «двух или более лиц», относятся к характеристике объекта убийства. Объект преступления при совершении любого убийства остается без изменения и сам по себе не может отягчать (как и смягчать) данное преступление. Эти отягчающие обстоятельства умышленного убийства относятся к объективным свойствам преступления, также как «особая жестокость» и «способ, опасный для жизни многих людей».

Неправильно разрывать характеристику отягчающих обстоятельств, относящихся к субъективной стороне и к субъекту убийства, Отягчающие обстоятельства, характеризующие субъективную сторону, - это мотивы, которыми руководствуется виновный, либо цель, которую он ставит перед собой, совершая убийство. Например, конкретный мотив убийства в равной степени относится к характеристике и субъективной стороны и субъекта. Цель скрыть другие преступления путем совершения убийства характеризует субъекта преступления не в меньшей степени, чем его субъективную сторону. В то же время данные, характеризующие личность виновного, как отягчающие обстоятельства убийства нельзя рассматривать в отрыве от субъективной стороны преступления, в которой отражается психическое отношение субъекта к содеянному.

Исходя из этого обстоятельства отягчающие умышленное убийство, относящиеся к субъективным свойствам убийства и к личности виновного, следует рассматривать в одной группе.

Таким образом, обстоятельства, отягчающие умышленное убийство по действующему УК, правильнее объединить в две группы:

Обстоятельства, характеризующие субъективные свойства убийства и личности виновного (совершения убийства; из корыстных побуждений; в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга; с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием; лицом ранее совершившим умышленное убийство, за исключением убийства, предусмотренного ст.ст. 107 и 108 УК; на почве кровной мести; на почве национальной или расовой вражды или резни; по предварительному сговору группой лиц).

Обстоятельства, характеризующие объективные свойства убийства (совершение убийства с особой жестокостью, способом опасным для жизни многих людей; женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; двух или более лиц).

Данная классификация отягчающих обстоятельств умышленного убийства получила поддержку в литературе.

Часть 2 ст. 105 УК РФ предусматривает 12 пунктов, описывающих различные виды квалифицированных убийств. Они могут быть сгруппированы по элементам состава преступления.

Квалифицирующие признаки, характеризующие объект. Убийство:

- двух или более лиц (п. "а");

- лица или его близких в связи с осуществление данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. "б");

- лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. "в");

- женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. "г").

Характеризующие объективную сторону. Убийство:

- сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. "в");

- совершенное с особой жестокостью (п. "д");

- совершенное общеопасным способом (п. "е");

- сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. "з");

- сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. "к").

Характеризующие субъект. убийство:

- совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. "ж").

Характеризующие субъективную сторону. Убийство:

- из корыстных побуждений или по найму (п. "з");

- из хулиганских побуждений (п. "и");

- с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. "к");

- по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. "л");

- в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. "м").

В случаях, когда убийству сопутствует несколько квалифицирующих признаков, предусмотренных разными пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, содеянное должно квалифицироваться по всем этим пунктам. Наказание в таких случаях по каждому пункту отдельно не назначается, однако при избрании его суд должен учитывать наличие нескольких квалифицирующих обстоятельств.

Не должна применяться ч. 2 ст. 105 УК РФ в силу наличия конкуренции норм, когда убийству сопутствуют одновременно и усиливающие (квалифицирующие), и снижающие опасность обстоятельства, предусмотренные ст. 106-108. Предпочтение в этом случае отдается последним.

Убийство двух или более лиц (п. "а").

При убийстве двух или более лиц (п. "а") имеет место одно преступление. Действия виновного охватываются единым умыслом и совершаются, как правило, одновременно. Если преступное намерение не было реализовано по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, содеянное квалифицируется по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 или (если наступила смерть хотя бы одного лица) и по ч. 1 ст. 105 (при отсутствии других квалифицирующих признаков).

Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. "б"). Данный квалифицированный вид предполагает особого потерпевшего: им является лицо, осуществляющее служебную деятельность или выполняющее общественный долг. В действующем Кодексе по сравнению с УК 1960 г. круг потерпевших расширен за счет указания на близких лиц.

Под близкими понимаются не только родственники (родители, дети и т.д., а также супруг), но и иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся отношений небезразлично потерпевшему, в судьбе которых он заинтересован (например, приемные родители, падчерица, сожитель и т.д.).

Под осуществлением служебной деятельности необходимо понимать действия не только должностного лица, а и любого служащего, и не только работающего в системе государственной службы или в органах местного самоуправления, а и в иных учреждениях и организациях (например, секретари, помощники, референты, частные охранники и т.д.).

Важно также, чтобы осуществляемая лицом деятельность имела отношение к кругу его служебных обязанностей и носила правомерный характер, не противоречила интересам службы. Отсюда, если лицо лишают жизни в отместку за его неправомерное поведение, п. "б" ч. 2 неприменим. Содеянное должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 или ст. 107 либо по ст. 108.

Еще одна особенность данного квалифицированного вида убийства - осуществление его в связи со служебной деятельностью потерпевшего. Это означает, во-первых, что лицо лишается жизни на почве недовольства именно его служебной деятельностью и, во-вторых, лишение жизни мыслимо не только в момент исполнения потерпевшим служебных обязанностей, но и до и после этого. Данная особенность характерна также и для ситуации, когда лицо выполняет общественный долг.

Под выполнением общественного долга понимается осуществление гражданином как специально возложенной на него общественной обязанности (общественного контролера, дружинника, старшего по подъезду, дому и т.д.), так и совершение других общественно полезных действий в интересах общества или отдельных лиц (например, лицо сообщает в милицию о совершенном другим лицом преступлении, пытается пресечь правонарушение, свидетель или потерпевший дает показания, изобличающие лицо в совершении преступления, и т.д.).

Специфичны мотив и цель поведения виновного. Убийство совершается в связи с недовольством служебной или общественной деятельностью лица и осуществляется либо с целью воспрепятствовать правомерной деятельности потерпевшего, либо отомстить за уже осуществленную деятельность.

Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. "в"), и женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. "г").

Объединяют оба названных квалифицирующих признака, во-первых, присутствие особых качеств у потерпевших и, во-вторых, заведомости знания таких качеств виновным. Не случайно в перечне отягчающих наказание обстоятельств они изложены в одном пункте (п. "з" ч. 1 ст. 63); правда, здесь о заведомости относительно беспомощности состояния потерпевшего не упоминается и, кроме того, наряду с беспомощностью говорится о беззащитности лица. Думается, редакция п. "в" ч. 2 ст. 105 в этом плане выглядит предпочтительнее, ибо беззащитность ведет к беспомощному состоянию лица.

К числу таких лиц следует отнести прежде всего тяжело больных (в том числе послеоперационных), престарелых немощных лиц и малолетних (исключая убийство матерью новорожденного ребенка - ст. 106), а также лиц, страдающих такими психическими расстройствами, которые лишают их способности правильно воспринимать происходящее. В беспомощном состоянии потерпевшие не способны в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление убийце, избежать расправы, что осознается виновным. В итоге совершение преступления облегчается, возможность причинения вреда возрастает; неизбежно находят отражение и такие неприглядные стороны личности виновного, как исключительная его аморальность и бессердечие, ведь речь идет о лицах, нуждающихся в особой защите, внимательности, заботе.

Например, алкогольное опьянение нельзя отнести к беспомощному состоянию, ввиду чего квалифицирующий признак убийства - "умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя" - подлежит исключению из судебных решений, кроме того, признав, что лишение жизни потерпевшего было сопряжено с вымогательством, суд излишне квалифицировал эти же действия осужденных как убийство, совершенное из корыстных побуждений, поэтому данные квалифицирующие признаки убийства подлежат исключению из судебных решений.[28]

Немощность может возникнуть и ввиду тяжелой степени опьянения, бессознательного состояния лица, сна. Практика подчас идет по пути вменения и в этом случае п. "в", хотя вряд ли здесь происходит заметное возрастание уровня общественной опасности содеянного. Можно, напротив, утверждать, что в таких ситуациях потерпевший не испытывает тех мучений и страданий, которые сопровождают обычно убийства.

Тем более спорно предложение еще более расширить содержание данного квалифицирующего признака путем указания в п. "в" не только на беспомощное состояние, но и на опасное для жизни положение. При убийстве всегда возникает для жертвы такое положение, и, следовательно, всякое лишение жизни должно признаваться совершенным при усиливающих ответственность обстоятельствах.

Указание на заведомость как субъективный признак означает, что виновный не просто осознает, а знает, что потерпевший находится в беспомощном состоянии, немощен и такое состояние облегчает преступление, благоприятствует убийству, используется виновным.

В отличие от данного квалифицирующего признака, отсутствовавшего в УК 1960 г., обстоятельство, предусмотренное в п. "г", не является новым. Повышение ответственности за убийство в этом случае обусловлено тем, что вред как бы удваивается - лишается жизни и женщина, и ее плод. При этом не имеют значения для квалификации ни продолжительность (сроки) беременности, ни то, остался ли плод живым либо же также погиб в результате убийства женщины.

Для вменения виновному п. "г" необходимо установить знание им того, что жертва была в состоянии беременности. Об этом могут свидетельствовать внешние или иные данные.

Убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. "в"); сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. "з"); сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. "к").

Первые два квалифицирующих признака отсутствовали в УК 1960 г. Объединяет их то, что во всех случаях имеет место сочетание (сопряженность) убийства с другими деяниями, которые сами по себе признаются самостоятельными видами преступлений и относятся к категории тяжких или особо тяжких, а именно: с похищением человека, захватом заложника, разбоем, вымогательством, бандитизмом, изнасилованием, насильственными действиями сексуального характера.

Сопряженность означает, что указанные деяния либо предшествуют убийству, либо совпадают с ним по времени совершения, либо убийство следует непосредственно или вскоре за совершением таких деяний. В первых двух случаях лишение жизни выступает объективно средством, облегчающим совершение упомянутых деяний, таким путем преодолевается сопротивление жертвы; но возможен и мотив мести. В третьем случае убийство совершается либо из мести, либо с целью скрыть совершенные преступления - разбой, изнасилование и т.д. (при наличии цели скрыть убийство либо облегчить его совершение должен вменяться п. "к" ч. 2).

Сказанное свидетельствует, что первоначально у лица может отсутствовать умысел на убийство: в таком случае он возникает в процессе либо даже после осуществления актов захвата заложника, вымогательства и т.д. Убийство, сопряженное с упомянутыми деяниями, может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, как с заранее обдуманным, так и с внезапно возникшим, как с определенным, так и с неопределенным.

Сопряженность означает, далее, что потерпевший от упомянутых деяний (насильственных действий сексуального характера, разбоя и т.д.) и жертва убийства могут не совпадать. Например, лишается жизни лицо, пытавшееся помешать совершению изнасилования либо явившееся свидетелем такого преступления.

Наконец, сопряженность означает также, что нарушаются не один, а два объекта: помимо жизни - свобода человека, отношения собственности, общественная безопасность. Поэтому во всех таких случаях требуется квалификация содеянного виновным по п. "в", "з" или "к" ч. 2 ст. 105.

Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. "д"). Согласно выборочным данным, из числа квалифицированных убийств свыше 48% составляют те, которые совершены с особой жестокостью. В то же время в связи с различным толкованием этого признака на практике допускается немало ошибок[29], и не случайно, поскольку он относится к категории оценочных.

Различают проявление особой жестокости до, в процессе и после совершения убийства. В процессе исполнения она может выражаться в пытках, истязании, глумлении и иных действиях, глубоко унижающих достоинство потерпевшего. Намерение лишить жизни может возникнуть сразу же после этих действий, но и тогда не требуется квалификации по совокупности, поскольку они суть звенья одной цепи - убийства.

Особая жестокость после лишения жизни может выражаться в глумлении над трупом, каннибализме. Ранее практика однозначно рассматривала такое поведение в качестве разновидности особой жестокости, что вряд ли было верно, поскольку в законе сказано об убийстве с особой жестокостью, а не о лишении жизни, "сопряженном" с проявлениями особой жестокости. Пленум Верховного Суда занял следующую позицию (п. 8 постановления от 27 января 1999 г. N 1): не включив в круг разновидностей квалифицирующего признака глумление над трупом, он в то же время указал, что уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может служить основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью. Получается, что не исключена квалификация по п. "д", когда уничтожение или расчленение трупа осуществляется не с целью сокрытия преступления, а по иным причинам, в том числе в силу садистских наклонностей убийцы. Следуя той же логике, и каннибализм убийцы должен влечь ответственность по п. "д", что вряд ли верно.

Особая жестокость в процессе лишения жизни чаще всего выражается в способе, особо мучительном для жертвы: использование мучительно действующего яда, сожжение человека заживо, длительное лишение потерпевшего пищи, воды или тепла, воспрепятствование оказанию помощи истекающему кровью лицу и т.п. Общее, что объединяет эти способы, равно как и пытки, истязания, - причинение явно излишних, не обуславливаемых целью лишения жизни страданий.

С этих позиций следует оценивать правовое значение множественности ранений: в большинстве случаев убийство признается совершенным с особой жестокостью именно по этому признаку. Часто нанесение большого количества повреждений расценивается практикой в качестве бесспорного свидетельства проявления особой жестокости при убийстве. В действительности же необходимо учитывать и иные обстоятельства, поскольку нанесение большого числа повреждений может объясняться, в частности, слабой физической силой совершающего убийство лица, малой поражающей способностью орудия или средства убийства (специально не избираемого виновным). Множественность ударов, ранений может вовсе не вызвать у потерпевшего особых мучений и страданий (например, при нанесении их в пылу борьбы; в силу одномоментности, стремительности нанесения, влекущей мгновенную смерть; когда уже первое или одно из первых ранений вызвали смерть потерпевшего и последующие удары наносились в мертвое тело).

Теория и практика связывают понятие особой жестокости как со способом убийства, так и с иными обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным крайнего бессердечия, - как правило, с обстановкой (убийство в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания).

Особая жестокость свидетельствует об исключительном бессердечии, беспощадности, наслаждении чужими страданиями. Поэтому, хотя рассматриваемый квалифицирующий признак и объективируется содеянным, он неизменно несет на себе и субъективную окраску. В актах судебного толкования использовались различные термины для обозначения субъективного восприятия убийцы, действовавшего с особой жестокостью: "виновный действовал с умыслом, направленным на совершение преступления с особой жестокостью", "потерпевшему заведомо для виновного причинялись особые мучения или страдания", "виновный сознательно допускал особую жестокость своих действий", "виновный сознавал, что причиняет потерпевшему особые страдания". Последнее выражение (абз. 2 п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1) представляется наиболее адекватным действительности.

Что же касается такого исхода, как лишение жизни (причинение смерти), то к нему субъективное отношение может выражаться в форме и прямого, и косвенного умысла.

Убийство, совершенное общеопасным способом (п. "е"). Отнесение его к квалифицированному виду объясняется тем, что при таком способе лишения жизни под угрозу ставится не один, а несколько потерпевших, объектов уголовно-правовой охраны, возрастает таким образом объем (масса) вреда. Кроме того, усиливается вероятность достижения преступного результата - смерти жертвы.

Для правильного понимания общеопасного способа важно четкое представление о круге и характере применяемых средств. К ним теория и практика относят: огонь, взрывчатые, отравляющие, удушающие, радиоактивные, легковоспламеняющиеся вещества, взрывные устройства и т.п. Для всех этих средств характерно то, что они обладают значительной поражающей и разрушительной силой, способны воздействовать на ряд объектов.

Если в процессе совершения преступления общеопасные свойства средств не используются, нельзя говорить об общеопасном способе действия (например, в ситуации, когда преступник с целью лишения жизни наносит удары прикладом ружья). Но, с другой стороны, применение общеопасных свойств средства убийства не является бесспорным свидетельством применения виновным общеопасного способа. Последний, по смыслу закона, налицо, если упомянутые средства применены в условиях, при которых их использование создает реальную возможность причинения вреда одновременно нескольким непосредственным объектам, потерпевшим.

Поэтому, например, убийство путем сжигания жертвы в печи не может считаться совершенным общеопасным способом. Данного способа не усмотрел Верховный Суд РФ в действиях С., с близкого расстояния произведшего прицельный выстрел дробовым зарядом в К., стоявшего вблизи других лиц.[30]

К видам квалифицируемого по п. "е" ч. 2 ст. 105 лишения жизни относятся убийства путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, источников общего пользования, обвала и т.п.

Понятие общеопасного способа, следовательно, предполагает как наличие определенной категории средств, так и соответствующую обстановку их применения, в которой эти средства реализуются, создавая угрозу множественности преступных последствий.[31] Общеопасный - значит, представляющий в конкретном случае общую, для многих опасность.

Встречаются утверждения, что общеопасный способ присутствует и в ситуации, когда примененное убийцей орудие объективно способно причинить вред лишь одному объекту (лицу), но им в силу возникшей обстановки может стать любой из оказавшихся в зоне поражения. Например, виновный бросает нож в потерпевшего, рядом с которым находится другой человек. Такое понимание ведет к отождествлению двух разных явлений: совершение действий общеопасным способом и отклонение действия. Именно опасность одновременного поражения не одного, а ряда объектов (потерпевших) одним деянием определяет сущность общеопасного способа.

Поэтому если, скажем, выстрел произведен в толпу, для целей квалификации нельзя ограничиваться констатацией данного факта. Необходимо установить, какое конкретно средство поражения виновным использовано (пуля, дробь и т.п.), способно ли оно было в данной конкретной обстановке причинить смерть одновременно нескольким потерпевшим и каким именно. В п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 особо подчеркнуто, что такой способ причинения смерти должен создавать "опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица".

Квалифицирующим убийство обстоятельством признается сам по себе общеопасный способ, а не последствия его применения. Поэтому для вменения п. "е" необходимо и достаточно установить, что имело место использование в процессе посягательства на жизнь способа, который угрожал одновременно поразить ряд объектов, лиц. При причинении фактического вреда иным объектам, потерпевшим, содеянное виновным надлежит квалифицировать помимо п. "е" ч. 2 ст. 105 и по статьям, предусматривающим ответственность за причинение такого вреда. Например, при нанесении вреда здоровью - по ст. 111, 112, 115, а при убийстве нескольких лиц - и по п. "а" ч. 2 ст. 105.

В случаях, когда убийство путем поджога, взрыва и т.п. было сопряжено с уничтожением или повреждением чужого имущества, лесов либо не входящих в лесной фонд насаждений, содеянное должно получать дополнительную квалификацию по ст. 167 или 261.

Спорен вопрос о субъективной стороне убийства общеопасным способом. Обычная, наиболее часто встречаемая на практике схема - прямой умысел на убийство определенного лица и косвенный - относительно побочных последствий. Но возможен и общий косвенный, и неконкретизированный умысел (виновный учиняет беспорядочную стрельбу в людном месте или из хулиганских побуждений направляет машину в сторону людей).

Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. "ж"). Групповые убийства не только распространены, но и более опасны, ибо облегчается достижение преступного результата, лишение жизни потерпевшего.

Убийство следует считать совершенным группой лиц (простой, по предварительному сговору, организованной - о понятии их см. комментарий к ст. 35), если в этом преступлении принимали участие два лица или более. Выражение "принимали участие" означает, что лица, сознавая характер совершаемого преступления, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие. Участие может выразиться не только в нанесении смертельных ударов, даче яда и т.п., но и в иных насильственных действиях, направленных на подавление воли потерпевшего либо на лишение его фактической возможности оказать противодействие.

Посягательство на жизнь следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда другое лицо присоединилось к совершению убийцей действий, направленных на умышленное причинение смерти. При убийстве по предварительному сговору наряду с соисполнителями преступления в группу могут входить другие участники, которые могут выполнять функции организатора, подстрекателя или пособника (абз. 3 п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1). Спорной, однако, является рекомендация о квалификации действий таких лиц по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 (там же), ибо если эти лица входят в состав группы, дополнительная ссылка на ст. 33 о соучастии представляется неуместной. Не требуется ссылка на ст. 33 и при убийстве с распределением ролей в составе организованной группы.

Убийство из корыстных побуждений или по найму (п. "з"). Долгое время в теории и практике этот признак трактовался расширительно: в него включались не только побуждения, направленные на получение материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавление от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и т.д.), но и "иные". Ныне указание на последнюю разновидность корыстных побуждений ("иные") из руководящего разъяснения Пленума Верховного Суда РФ исключено, что следует признать правильным.

Для вменения п. "з" необязательно, чтобы виновный в результате убийства получил материальную выгоду или избавился от материальных затрат. Важны сами по себе корыстные побуждения, которыми руководствовался убийца при лишении жизни потерпевшего.

В УК 1996 г. наряду с лишением жизни из корыстных побуждений выделена и такая разновидность, как убийство по найму, т.е. обусловленное получением исполнителем преступления (киллером) материального или иного вознаграждения. В абсолютном большинстве случаев лишение другого человека жизни по найму - есть убийство из корысти. Однако мыслимы ситуации, когда наемник руководствуется иными побуждениями, например совершает убийство из солидарности или по мотивам борьбы с иноверцами.

Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или выполнившие функцию пособника, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. "з" ч. 2 ст. 105 (абз. 2 п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1).

Убийство из хулиганских побуждений (п. "и"). Большинство юристов обращают внимание на такое свойство хулиганских побуждений, как озорство, грубое озорство.

Но это свойство не исчерпывает анализируемого понятия: являясь открытым вызовом обществу, окружающим, поведение хулигана обусловлено желанием противопоставить себя людям, показать пренебрежительное к ним отношение, продемонстрировать грубую силу, нередко - пьяную удаль.

Чаще всего убийство из хулиганских побуждений совершается без видимого повода или с использованием незначительного повода, т.е. на фоне резкого несоответствия последнего ответной реакции, что сознается и виновным. Отсутствие видимого повода приводит некоторых юристов к выводу, что совершается безмотивное лишение жизни. Фактически за этим скрываются хулиганские побуждения, которые необходимо вскрыть и доказать.

Иногда заключение о наличии хулиганских побуждений делается исходя из места совершения убийства (общественное место). Такой подход неправилен, и потому лишение жизни другого человека из ревности, мести и других побуждений, которые возникли на почве личных отношений, независимо от места его совершения, не может квалифицироваться по п. "и" ч. 2 ст. 105 УК.

Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершил иные действия, содержащие признаки деяния, предусмотренного ст. 213, содеянное должно быть квалифицировано по правилам о совокупности преступлений (абз. 2 п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1).

Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. "к"). Упомянутый вид деяния по общему правилу направлен на сокрытие тяжкого или особо тяжкого преступления. Но таковым может быть деяние средней или даже небольшой тяжести. Для вменения п. "к" не имеет значения, кем - самим убийцей или иным лицом - совершено (или совершается) такое преступление, окончено оно или не окончено. Поскольку законодатель связывает характеризуемый вид убийства с определенной целью, оно может быть совершено только с прямым умыслом. При этом для констатации оконченного состава убийства не важно, удалось ли виновному в результате лишения жизни потерпевшего достичь цели. Важно само ее наличие у виновного. Законодателем выделено две разновидности цели: скрыть другое преступление и облегчить совершение другого преступления.

Цель скрыть другое преступление присутствует, когда еще до убийства субъектом или иным лицом было совершено какое-либо преступление, о котором на момент убийства еще неизвестно правоохранительным органам (во всяком случае, в представлении убийцы). Жертвой может стать потерпевший, очевидец совершенного преступления (например, разбоя, похищения человека), а равно любое иное лицо, которое обладает информацией о таком преступлении и может содействовать обнаружению и раскрытию преступления.

Цель облегчить совершение преступления при убийстве налицо, когда лишение жизни предшествует осуществлению задуманного преступления либо совпадает с последним по времени.

В п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 говорится, что по смыслу закона квалификация убийства по п. "к" исключает возможность квалификации этого же преступления, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что лишение жизни совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться и по п. "к".

Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. "л").

В п. "л" называется несколько квалифицирующих обстоятельств, одного из которых при убийстве достаточно для вменения данного пункта. Роднит их то, что подчас именуется "пережитками прошлого". Первые три обстоятельства характеризуют нетерпимость к лицам другой национальности, к расе, религии и ее представителям, основанную на идеологии превосходства своей и, напротив, о неполноценности всех иных наций, рас, конфессий.

Отсюда недостаточно установления факта, что убийца и жертва принадлежат к разным национальностям, расам и т.д. Важно, чтобы на этой почве существовали вражда или ненависть (по крайней мере, со стороны виновного) в момент посягательства и чтобы именно это послужило мотивом убийства. Не исключается, следовательно, в конкретном случае конфликтная ситуация между лицами враждующих национальностей на иной основе, например на бытовой почве - не поделили участок для выпаса скота, не сошлись в правилах водопользования и т.д.

По общему правилу, жертвами преступления становятся представители иной этнической группы, конфессии, нежели та, к которой принадлежит виновный. Хотя возможна и ситуация, когда потерпевшим становится единоверец либо лицо той же национальности (в случае, например, мести за пассивность, примиренческое отношение к иноверцам или убийства с тем, чтобы возложить вину за содеянное на враждебную сторону и тем разжечь или усилить вражду).

Кровная месть - обычай, бытующий у некоторых народностей Северного Кавказа. Согласно ему сам пострадавший или родственники "обиженного" тяжким оскорблением, надругательством, убийством и т.п. "обязаны" отомстить обидчику. Нередко это вызывает цепную реакцию, ибо, в свою очередь, в случае мести уже другая сторона вправе считать себя обиженной и обязанной осуществить ответный акт кровной мести. Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. "м").

Данное квалифицирующее обстоятельство является новым, неизвестным прежнему уголовному законодательству. Появление его объясняется расширившимися возможностями медицины по пересадке органов и тканей и, соответственно, возросшими потребностями в донорском материале.

Потерпевшими от преступления могут быть: лица, находящиеся на излечении; лица, поступившие в медицинское учреждение с места происшествия (аварии, катастрофы, драки и т.д.); иные лица.

Субъектом преступления (исполнителем, соисполнителем) обычно выступают медицинские работники, поскольку требуются специальные познания для изъятия органов или тканей в процессе убийства либо после него. Но исполнить такое убийство может и иное лицо, например, пользуясь консультацией специалиста.

С субъективной стороны анализируемый вид преступления совершается только с прямым умыслом и специальной целью - использования органов или тканей убитого. При этом не имеет решающего значения, удалось ли достичь виновному указанных целей. Понятие органов и тканей дано в Законе РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" (ВВС РФ. 1992. N 2. Ст. 62). К ним относятся, во-первых, те, которые включены в перечень, утвержденный Минздравом России; во-вторых, имеющие отношение к процессу воспроизводства человека; в-третьих, кровь и ее компоненты.

Совершение убийства в упомянутых целях возможно из корыстных побуждений - они являются преобладающими, и из иных побуждений (обеспечить проведение медицинского эксперимента, спасти жизнь или здоровье близкого человека и т.п.). Если цель использования органов или тканей потерпевшего при убийстве сочетается с корыстными побуждениями, то содеянное должно квалифицироваться по совокупности п. "м" и п. "з" ч. 2 ст. 105.

Заключение

В теории уголовного права России наблюдается тенденция возврата к определению объекта убийства как защищенного правом жизненного интереса, данному еще в конце прошлого века представителями классической и социологической школ уголовного права. Не имеет значения при этом пол, возраст, социальное положение, вероисповедание, состояние здоровья, поведение и другие личностные характеристики потерпевшего. Библейская заповедь "не убий", трансформированная в нормы закона, запрещает человеку лишать жизни себе подобного, какими бы мотивами и побуждениями ни руководствовался убийца. Они (мотивы) могут влиять на квалификацию либо индивидуализацию ответственности, но само умышленное виновное лишение жизни остается деянием наказуемым и порицаемым моралью.

Уголовный закон в равной степени считает убийством не только случаи лишения жизни помимо воли потерпевшего, но и с его согласия.

В мировой социальной практике сегодняшнего дня нередки случаи, когда безнадежно больные люди, испытывающие непереносимые муки, либо инвалиды, престарелые больные, лишенные возможности заботиться о себе, обращаются с просьбами к врачам или частным лицам ускорить их уход из жизни. С аналогичными просьбами обращаются иногда и родители детей с тяжелейшими врожденными уродствами при отсутствии шанса на выздоровление.

Подводя итог данной дипломной работе хотелось бы отметить следующее. Исследуя доктрину уголовного права и анализируя судебную практику, работа стремится показать, как следовало бы применять уголовно – правовые нормы при квалификации убийства, а также при назначении наказания за эти преступления. Целью работы является всесторонний анализ ошибок, допускаемых при применении уголовно – правовых норм по делам этой категории. Как показал анализ, в силу названных в работе причин избежать ошибок в применении уголовного закона, особенно по делам об убийствах, очень трудно. Ошибки, в том числе и роковые, встречаются в следственной и судебной практики не только в настоящее время, они были в дореволюционной России, есть и в других странах.

Дело, разумеется, не в  фатальности – любое отдельно взятое дело об убийстве, как и о другом преступлении, имеет шансы на законное и обоснованное разрешение. Задача, очевидно, состоит в поиске путей правильного применения уголовного закона на практике.

Высокая степень общественной опасности убийств, где объектом посягательства становится человеческая жизнь, обязывает органы предварительного следствия неукоснительно исполнять требования закона о всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств совершенного преступления.

И хотя данная тема достаточно разработана наукой уголовного права, о чем свидетельствует большое количество серьезных монографических работ, анализ судебной практики показывает, что избежать ошибок в применении уголовного закона, особенно по делам об убийствах, очень трудно. Поэтому перед судебными, прокурорскими и следственными органами должны быть поставлены задачи поиска путей к правильному применению уголовного закона на практике. И основная роль в выполнении этих задач должна принадлежать Верховному Суду РФ, который собирает и изучает информацию о практике применения уголовного закона, а также дает руководящие разъяснения по применению тех или иных норм материального права.

Одним из вопросов при квалификации детоубийств является правовая оценка соучастников. Очевидно, они не могут нести ответственность по той же статье уголовного закона, что и исполнительница преступления, так как ст.106 УК создана специально для детоубийц-матерей. Соучастники несут ответственность по общему закону: соисполнитель - по ч.1 ст.105 УК, подстрекатель и пособник - по этой же статье с добавлением соответственно чч.4 и 5 ст.33 УК. При квалификации действий соисполнителя, при условии, если он был один, отягчающий признак группы, полагаю, отсутствует.

Затруднения на практике могут возникать также при квалификации убийства матерью при родах не одного, а двух и более детей. Квалификации содеянного по п."а" ч.2 ст.105 УК не логична, так как ее санкция слишком отличается от санкции ст.106 УК. Думаю, что аналогично следует ставить вопрос и о квалификации повторного детоубийства. В то же время очевидно, что оба эти обстоятельства существенно отягчают вину детоубийцы. В связи с чем представляется, что ст.106 УК следовало бы дополнить частью второй и предусмотреть в ней более жесткое наказание за убийство матерью новорожденного ребенка при наличии указанных отягчающих признаков, а также при наличии заранее обдуманного умысла на убийство.

Безусловно, успешная борьба с умышленными убийствами невозможна без совершенствования уголовного закона на практике. Но и сами нормы материального права должны нуждаться в корректировке в зависимости от того, какая ситуация складывается в стране.

Список источников и литературы

Раздел I. Нормативно-правовые акты

                 1.      Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Российская газета. 1993. 25 декабря.

                 2.      Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (с изменениями от 27 мая, 25 июня 1998 г., 9 февраля, 15, 18 марта, 9 июля 1999 г., 9, 20 марта, 19 июня, 7 августа, 17 ноября, 29 декабря 2001 г., 4, 14 марта, 7 мая, 25 июня, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г., 11 марта, 8 апреля, 4, 7 июля, 8 декабря 2003 г., 21, 26 июля, 28 декабря 2004 г., 21 июля, 19 декабря 2005 г.) // Российская газета от 18 (ст.ст. 1 - 96), 19 (ст.ст. 97 - 200), 20 (ст.ст. 201 - 265), 25 (ст.ст. 266 - 360) июня 1996 г.

                 3.      Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ (с изменениями от 29 мая, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г., 30 июня, 4, 7 июля, 8 декабря 2003 г., 22 апреля, 29 июня, 2, 28 декабря 2004 г., 1 июня 2005 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 52 (часть I). Ст. 4921.

                 4.      Федеральный Закон РФ № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 «О внесении изменений и дополнений в УК РФ» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.

Раздел II. Литература

                 5.      Авдеев М.И. Курс судебной медицины. М., 1959.

                 6.      Бородин С. В. Квалификация преступлений против жизни. М., 1977. С. 97.

                 7.      Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 51.

                 8.      Волков Б.С. Мотив и квалификация преступлений. Казань.1969. С.18.

                 9.      Горелик И. И. Квалификация преступлений, опасных для жизни и здоровья. Минск, 1973.С. 67.

            10.      Громов А.П. Курс лекций по судебной медицине.М.,1970.С.145.

            11.      Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 213.

            12.      Козаченко И.Я., Бурлева О.С. Корыстный мотив в структуре уголовной ответственности. Свердловск: Юрид.лит,1988. С. 190.

            13.      Кругликов Л.Л. Савинов. В.М. Квалифицирующие обстоятельства; понятие, виды, их влияние на квалификацию преступления. Ярославль.1989.

            14.      Насильственная преступность. М., 1997. С. 78.

            15.      Наумов А.В. Мотивы убийства. Волгоград.1969.С.65.

            16.      Пионтковский А.А., Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Особенная часть. Т. 1. М., 1955. С. 551.

            17.      Преступление и наказание. Комментарий к проекту Уголовного кодекса России. М., 1993. С. 107.

            18.      Развитие русского права второй половины XVII-XVIII вв. М., 1992. С. 193.

            19.      Раймони М. Жизнь после смерти. М.,1990.С.91.

            20.      Райский М.И. Судебная медицина.М.,1953.С.33 – 37.

            21.      Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. Т. 4. С. 165-167, 384.

            22.      Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая: В 2-х т. М.: Норма, 1994. Т. 1. С. 324.

Раздел III. Постановления высших судебных инстанций и материалы юридической практики

            23.      Обзор судебной практики по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2004. Утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2005. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. N 7

            24.      Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 ноября 2004 г. N 715п2004 // Справочная правовая система «Гарант»

            25.      Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 октября 2004 г. N 661п04 // Справочная правовая система «Гарант»

            26.      Надзорное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 сентября 2005 г. N 66-Д05-9 // Справочная правовая система «Гарант»

            27.      Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 июля 2005 г. N 66-о05-66 // Справочная правовая система «Гарант»

            28.      Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 апреля 2005 г. N 182-П05 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. N 11

---

[1] Коран: Сура 2. 187(191)

[2] Библия. Исход. 21: 12-14.

[3] Уголовный Кодекс Российской Федерации. М., 1996, стр. 38.

[4] См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство периода становления абсолютизма. М., 1986. Т. 4. С. 165-167, 384.

[5] Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая: В 2-х т. М.: Норма, 1994. Т. 1. С. 324.

[6] Козаченко И.Я., Бурлева О.С. Корыстный мотив в структуре уголовной ответственности. Свердловск: Юрид.лит,1988. С. 190.

[7] См.: Насильственная преступность. М., 1997. С. 78.

[8] Преступление и наказание. Комментарий к проекту Уголовного кодекса России. М., 1993. С. 107.

[9] См.: Развитие русского права второй половины XVII-XVIII вв. М., 1992. С. 193.

[10] См.: Собрание Уложений РСФСР. 1922. N 72. Ст. 906.

[11] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1954. N 19. ст. 221.

[12] См.: Пионтковский А.А., Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Особенная часть. Т. 1. М., 1955. С. 551.

[13] См.: Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 51.

[14] Н.И. Загородников прямо называл ст. 103 УК РСФСР 1960 г. "резервной нормой", уделив ей в своей монографии всего шесть страниц//Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 213.

[15] Бородин С. В. Квалификация преступлений против жизни. М., 1977. С. 97.

[16] Райский М.И. Судебная медицина.М.,1953.С.33 – 37: Авдеев М.И. Курс судебной медицины. М.,1959.С.122,123: Громов А.П. Курс лекций по судебной медицине.М.,1970.С.145: Раймони М. Жизнь после смерти. М.,1990.С.91.

[17] Горелик И. И. Квалификация преступлений, опасных для жизни и здоровья. Минск, 1973.С. 67.

[18] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 ноября 2004 г. N 715п2004 // Справочная правовая система «Гарант»

[19] Надзорное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 сентября 2005 г. N 66-Д05-9 // Справочная правовая система «Гарант»

[20] Кругликов Л.Л. Савинов. В.М. Квалифицирующие обстоятельства; понятие, виды, их влияние на квалификацию преступления. Ярославль.1989. С.4 – 16.

[21] Волков Б.С. Мотив и квалификация преступлений. Казань.1969. С.18.

[22] Обзор судебной практики по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2004. Утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2005. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. N 7

[23] Наумов А.В. Мотивы убийства. Волгоград.1969.С.65.

[24] Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 июля 2005 г. N 66-о05-66 // Справочная правовая система «Гарант»

[25] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 апреля 2005 г. N 182-П05 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. N 11

[26] Курс советского уголовного права. Т.5. 1970. С.31.

[27] Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. С.116 – 121.

[28] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 октября 2004 г. N 661п04 // Справочная правовая система «Гарант»

[29] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. N 3. С. 13

[30] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 5. С. 7

[31] Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1974. N 8. С. 14-15