Содержание
Введение. 3
Глава 1. Понятие, сущность свойств
доказательства. 5
§ 1. Понятие значения доказательства. 5
§ 2. Свойства доказательств. 9
Глава 2. Показания свидетеля –
разновидность доказательств. 23
Заключение. 28
Список источников и литературы.. 30
Введение
К иным участникам уголовного судопроизводства относятся
лица, являющиеся источниками доказательственной информации либо привлекаемые
для оказания технической или иной помощи (содействия) и удостоверения хода и
результатов следственных действия.
Свидетелем считается лицо, одновременно удовлетворяющее
следующим признакам: а) ему могут быть известны какие-либо обстоятельства,
имеющие значение для расследования и разрешения данного уголовного дела; б) оно
вызвано для дачи показаний. Вопрос о том, могут ли свидетелю быть известными
относящиеся к делу обстоятельства, решается не им самим, а органом дознания,
дознавателем, следователем, прокурором, судом. Следует особо отметить, что
указанный вопрос может решаться и другими участниками процесса (подозреваемым,
обвиняемым, защитником, потерпевшим, гражданским истцом и гражданским
ответчиком, а также их представителями), заявившими ходатайство о вызове
данного лица в качестве свидетеля, если обстоятельства, об установлении которых
посредством допроса этого свидетеля они ходатайствуют, имеют значение для дела
(ч. 2 ст. 159, ч. 7 ст. 234, ч. 4 ст. 271). Что касается вызова лица для дачи
показаний, то до окончания предварительного расследования этот вопрос может
быть разрешен только органом дознания, дознавателем, следователем, прокурором.
Однако при окончании предварительного расследования с обвинительным заключением
к этому документу прилагается список лиц, подлежащих вызову в судебное
заседание, в том числе, и со стороны защиты (ч. 4 ст. 220). Учитывая, что
представление доказательств (и свидетельских показаний, в частности) есть право
подозреваемого, обвиняемого, защитника, необходимо прийти к выводу, что
следователь, а также прокурор не могут отказать им во включении в этот список
вызываемых стороной защиты свидетелей или сократить его по своему усмотрению
(п. 3 ч. 2 ст. 221). Суд также не вправе отказать в удовлетворении ходатайства
о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, если
оно явилось в суд по инициативе любой из сторон (ч. 4 ст. 271).
Целью данной работы является рассмотрение свидетеля – как
участника уголовного судопроизводства и его показания как вид доказательств.
В соответствии с поставленной целью задачами работы будут
являться рассмотрение следующих вопросов:
Глава
1. Понятие, сущность свойств доказательства
§ 1. Понятие значения доказательства
Действующее
уголовно-процессуальное законодательство употребляет применительно к
доказательствам понятие "сила". Так, например, в соответствии с ч.2
ст.17 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, а в
ч.1 ст.75 УПК указывается, что юридической силы не имеют недопустимые
доказательства, которые поэтому не могут быть положены в основу обвинения, а
равно использованы для доказывания любого из обстоятельств, входящих в предмет
доказывания (ст.73 УПК).
Законодатель не
разъясняет понятие и сущность упомянутого термина - "сила
доказательства". Более того, в приведенных правовых нормах он, как
представляется, использован в разных значениях. Согласно ст.75 УПК
доказательство обладает юридической силой тогда, когда получено с соблюдением
установленных законом требований. Если исходить из этого, то юридической силой
доказательства необходимо признавать соответствие порядка и условий его
получения тем нормативным правилам, которые определены действующим
уголовно-процессуальным законодательством.
Вместе с тем для
получения полноценного доказательства недостаточно соблюдения одного лишь
условия - полного и точного соответствия порядка его формирования нормативным
предписаниям. Для этого следует определить также и другие его юридические
свойства - относимость и достоверность. В отличие от допустимости, которая
характеризует внешнюю, формальную сторону доказательства, относимость и
достоверность свидетельствуют о его внутренней доброкачественности, так как
устанавливают истинность фактической информации, относящейся к обстоятельствам,
имеющим значение для уголовного дела. Поэтому если сведения об обстоятельствах
преступного события получены в условиях полного и точного соблюдения всех
процедурных правил, но их содержание не соответствует действительности, то вряд
ли можно говорить о наличии доказательства, а тем более о его юридической силе.
При отсутствии хотя бы
одного из указанных в ч.1 ст.88 УПК юридических свойств (относимости,
допустимости, достоверности) информация по уголовному делу не приобретает
значения доказательства и не может использоваться в этом качестве.
Доказательством способны стать только такие сведения, которые относятся к
исследуемому преступному событию, правдиво и объективно освещают его, а также
получены надлежащим субъектом в установленном законом порядке.
Но и при этом далеко не
каждое доказательство, обладающее всеми названными юридическими свойствами,
способно иметь юридическую силу и использоваться в качестве процессуального
средства доказывания.
Как это, может быть, ни
парадоксально на первый взгляд, но даже прямое доказательство не всегда может
достоверно установить искомое обстоятельство, скажем, свидетель уверенно
указывает на определенное лицо как на совершившее преступление, но при этом
отсутствуют другие данные, подтверждающие это, - показания потерпевшего, иных
лиц, вещественные доказательства, заключения эксперта; в таком случае показания
свидетеля остаются доказательством, не имеющим юридической силы.
Очевидно, для того чтобы
правильно сформированное органом предварительного расследования или судом
доказательство могло выступать в качестве средства доказывания по уголовному
делу, оно должно наряду с относимостью, достоверностью и допустимостью иметь
дополнительное свойство, способное придавать ему определенную силу, т.е.
возможность воздействовать на формирование внутреннего убеждения субъекта
доказывания.
Следует отметить, что
доказательность и убедительность конкретного средства доказывания зависит при
этом не только от объема содержащейся в нем фактической информации, а прежде
всего от ее направленности, а также полноты и глубины освещения конкретных
обстоятельств криминального события. Сила каждого отдельного доказательства
напрямую определяется тем, насколько убедительны, конкретны, а значит,
доказательны содержащиеся в нем сведения.
Убедительность
доказательства определяется, прежде всего, степенью достоверности фактической
информации, составляющей его содержание. Чем выше степень соотношения сведений
об обстоятельствах преступления с этими обстоятельствами, тем более достоверно
и убедительно доказательство. Таким образом, достоверность относимой к
конкретному уголовному делу информации прямо влияет на его способность
воздействовать на формирование внутреннего убеждения субъекта доказывания.
В соответствии с ч.1
ст.17 УПК судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь,
дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению,
основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств. Это требует
и ч.1 ст.88 УПК: все собранные доказательства подлежат оценке в совокупности -
с целью определения их достаточности для разрешения уголовного дела.
Нормативное определение
возможности принятия процессуального решения по каждому юридическому факту только
на основании достаточной совокупности доказательств представляется очень
важным. Трудно, а вернее, невозможно доказать наличие или отсутствие любого
обстоятельства по уголовному делу при помощи одного отдельно взятого
доказательства. В любом случае следует использовать совокупность взаимно
проверенных доказательств, поскольку только она способна подтвердить либо
опровергнуть любое обстоятельство, входящее в предмет доказывания по уголовному
делу. Подобное правило в настоящее время прямо сформулировано пока только в
отношении виновности обвиняемого в случае признания им своей вины (ч.2 ст.77
УПК). Думается, однако, что его необходимо соблюдать применительно к любому
юридическому факту.
Совокупность может
состоять лишь из таких доказательств, которые проверены и оценены субъектом
доказывания, и в этой связи - представлять собой не простой набор отдельно
взятых, а систему однородных доказательств, которые взаимосвязаны и взаимно
дополняют друг друга. Каждое из находящихся в совокупности доказательств должно
обладать способностью проверять юридические свойства (прежде всего относимость
и достоверность) других доказательств и в связи с этим усиливать их
доказательственное значение, а значит, и юридическую силу.
Таким образом, в
совокупности доказательств есть (или, во всяком случае, должно быть) нечто
общее, что объединяет и увеличивает их доказательственную силу, которая в
условиях правового доказывания приобретает значение юридической. Это, в свою
очередь, означает, что в совокупность доказательств может быть включено не
любое доказательство, а лишь такое, которое объективно связано с другими
доказательствами по уголовному делу. Наличие подобной связи свидетельствует о
существовании еще одного юридического свойства доказательства, которое способно
превратить его из единичного источника информации, не имеющего определенной
юридической силы, в полноценное средство доказывания. Данное свойство, на мой
взгляд, вполне логично назвать конвергентностью (от лат. convergo - сближаюсь,
схожусь), что означает способность единичного доказательства входить в
совокупность однородных доказательств, приобретать в связи с этим
доказательственное значение (силу), а также способствовать установлению силы
других, находящихся в этой совокупности доказательств. Получается, таким образом,
что ни одно доказательство не может обладать юридической силой и использоваться
в доказывании, если его достоверность не подтверждена еще хотя бы одним
однородным доказательством. Например, показания обвиняемого о наличии алиби
могут приобрести юридическую силу лишь при подтверждении их истинности другими
доказательствами (показания свидетелей, вещественные доказательства и т.п.). В
противном случае эти показания, являясь единичным доказательством, не могут
использоваться в качестве средства доказывания.
§ 2. Свойства доказательств
Свойства доказательств —
это такие их необходимые признаки, отсутствие которых не позволяет использовать
их в этом качестве. Можно выделить следующие свойства доказательств:
— относимость;
— допустимость;
— достоверность;
— сила (значимость);
— достаточность.
Относимость — это
способность доказательств своим содержанием служить средством установления
обстоятельств, имеющих значение для дела. Говоря проще, относимость — это
пригодность доказательств по содержанию.
Доказательство будет
относимым, если оно содержит сведения о любых фактах, обстоятельствах, имеющих
какое-то значение для дела. По своему содержанию это могут быть следующие
сведения.
1. О любых
обстоятельствах, входящих в предмет доказывают. Это будет наиболее простой
случай определения относимости. Такого рода доказательства всегда являются
относимыми.
2. Об иных
обстоятельствах, имеющих значение доказательственных фактов, то есть
используемых в качестве аргументов, логических посылок при установлении
каких-то элементов доказывания.
3. О других
доказательствах—их наличии или отсутствии, достоверности или недостоверности,
допустимости или недопустимости и т. п. (например, о лицах, присутствовавших
при совершении преступления, о факте подкупа обвиняемым свидетеля, о некомпетентности
эксперта и др.).
Доказательства будут
относимыми независимо от того, свидетельствуют они о каком-то из названных
обстоятельств в позитивной или негативной форме, в частности, устанавливают они
виновность лица или его невиновность,
непричастность к расследуемому деянию.
В литературе является
спорным вопрос, остаются ли относимыми доказательства неподтвердившейся версии.
По мнению одних авторов относимость доказательств обычно вначале определяется
предположительно, и если впоследствии их связь с расследуемым деянием не
подтвердилась, то они теряют это свойство и перестают быть доказательствами.[1]
Другие считают, что доказательства, приведшие к опровержению определенной
версии (например, алиби) остаются таковыми и не теряют свойства относимости.[2]
Представляется правильной последняя точка зрения.
Во-первых, потому что в
противном случае из числа доказательств придется исключить почти все
оправдательные — ведь они обычно опровергают определенную версию. Как уже
отмечалось, относимость не зависит от того, в какой форме — позитивной или
негативной устанавливаются обстоятельства, важно, чтобы они имели значение для
дела.
Во-вторых, такого рода
доказательства могут иметь значение и для косвенного подтверждения оставшейся
версии, в частности, методом исключения. Например, по делу об убийстве М.,
совершенном по неосторожности кем-то из его товарищей по охоте, на экспертизу
были направлены ружья трех человек, которые по обстоятельствам дела могли быть
причастны к содеянному. В отношении двух из них эксперт дал категорический
отрицательный вывод, а в отношении третьего — не исключил такой возможности.
Впоследствии вина последнего была доказана совокупностью собранных по делу
доказательств. Очевидно, что и отрицательные выводы эксперта в отношении ружей
других охотников тоже имели определенное доказательственное значение в этой
совокупности.
И, наконец, в-третьих,
отпавшие версии являются таковыми лишь для данной стадии процесса; они всегда
могут быть вновь проверены и оценены вышестоящими инстанциями.[3]
Поэтому, как
представляется, такого рода доказательства не теряют свойства
относимости и остаются таковыми и после неподтверждения, отпадения проверяемой
версии.
Доказательства,
признанные неотносимыми, не подлежат проверке и оценке. Они исключаются из
совокупности и их другие свойства (допустимость, достоверность и пр.) не
определяются.
Допустимость—это
пригодность доказательства по форме. Допустимость означает соблюдение при
работе с доказательствами всех формальных требований, как правило, прямо
предусмотренных законом. Доказательство, признанное недопустимым, исключается
из совокупности независимо от своей
гносеологической, познавательной, ценности (хотя «физически» может оставаться в
деле). Например, если по делу выяснится,
что эксперт подлежит отводу, его заключение теряет доказательственное значение,
каким бы научно обоснованным и высококвалифицированньм оно ни было (допустим,
эксперт не знал, что в числе обвиняемых окажется его племянник).
Требование допустимости
слагается из следующих компонентов.
1. Законность источника.
Не могут быть доказательствами фактические данные, полученные из анонимных
сообщений, различные слухи и т.п.
Требование законности
относится как к источнику сведений, содержащихся в доказательстве, так и к
источнику самого доказательства.
2. Законным должен быть
способ получения доказательства. Доказательства могут быть получены лишь
предусмотренным законом способом. При этом должны быть соблюдены все
предусмотренные законом процессуальные правила (например, вынесение
постановления о производстве обыска, присутствие понятых при его проведении и
т. п.). Не могут служить доказательствами показания, полученные с применением
насилия или угроз, а также иных незаконных мер.
3. Процессуальное
оформление. Всякое доказательство должно быть надлежащим образом процессуально
оформлено. Если такое оформление отсутствует либо содержит серьезные дефекты
(например, протокол допроса не подписан свидетелем), доказательство является
недопустимым, даже если его источник и способ получения вполне законны.
4. Надлежащий субъект,
правомочный проводить действия по получению доказательства.
Изложенные компоненты
(аспекты, элементы) допустимости с незначительными текстуальными различиями и
разной степенью детализации (иногда несколько объединяются в один) признаются
практически всеми авторами, высказывавшимися по данному вопросу.[4]
Кроме этих,
общепризнанных, можно выделить еще одну категорию процессуальных нарушений,
определяющих допустимость доказательств—несоблюдение каких-либо общих правил
производства по делу. Их отличительная особенность в том, что они касаются не
только доказательств, а влекут недействительность всех других процессуальных
действий и решений. Такая ситуация возникает, например, когда субъект получения
доказательств ненадлежащий (подлежащий отведу или сроки полномочий которого
истекли), при проведении незаконного закрытого судебного процесса и т. п. Мы не
будем рассматривать этот вид нарушений, так как данный вопрос выходит за рамки
теории доказательств, является более общим. Проблема допустимости доказательств
в таких случаях решается сравнительно просто — если признаются
недействительными все процессуальные действия и решения, то и полученные
доказательства также являются недопустимыми. Отметим лишь, что далеко не всякое
такого рода нарушение влечет указанные последствия.
Допустимым или
недопустимым может признаваться только какое-то отдельное доказательство,
взятое само по себе, а не факт, который оно устанавливает. Факт не может быть
допустимым или недопустимым. Он может расцениваться как относимый или нет,
достоверный или сомнительный, спорный и т. п., но не с позиций допустимости.
Отсюда следует, что при признании какого-то доказательства недопустимым,
содержащийся в . нем факт вполне может быть установлен совокупностью других
собранных по делу доказательств. В противном случае мы придем к абсурду —
неправильно проведенный допрос одного свидетеля повлечет недопустимость
показаний десяти других, рассказавших о том же факте.
О восполнимости или
невосполнимости процессуальных нарушений можно говорить только применительно к
двум компонентам допустимости — способу получения доказательств и
процессуальному оформлению.
Надлежащий субъект, как говорилось, относится к третьей категории требований,
предъявляемых к допустимости, которая здесь не рассматривается, а перечень
допустимых источников четко определен в законе и какие-либо отступления здесь
непозволительны.
Как же определяется
достоверность доказательств? Можно выделить следующие ее компоненты, подлежащие
проверке и установлению.
1. Свойства источника
доказательства, например, компетентность эксперта, заинтересованность или
незаинтересованность свидетеля, иногда его физиологические качества — состояние
зрения, слуха и т. п.
2. Обстоятельства
формирования доказательства, например, условия восприятия события свидетелем,
проведенные экспертом исследования, послужившие основой для вывода.
3. Способ получения
доказательственной информации. Известно, что одна и та же информация может быть
получена различными процессуальными способами (например, один и тот же факт
может устанавливаться показаниями свидетеля и заключением эксперта). И
достоверность ее нередко значительно различается в зависимости от способа.
Например, наиболее эффективным способом индивидуальной идентификации является,
помимо экспертизы, предъявление для опознания. Гораздо менее достоверно простое
узнавание, которое нуждается в большем подтверждении. Поэтому оно нежелательно
и может использоваться только в случаях, когда предъявление для опознания по
каким-то причинам невозможно (или не состоялось).
4. Проверка
обстоятельств, подтверждающих или опровергающих содержащуюся в доказательстве
информацию (косвенное подтверждение), например, в месте, указанном обвиняемым,
находят похищенные вещи.
5. Получение той же
информации из других источников (прямое подтверждение), например, допрос других
свидетелей, наблюдавших тот же факт.
Надо сказать, что обычно
достоверность доказательств определяется путем их прямого или косвенного
подтверждения на основе какой-то собранной их совокупности. Практически не
бывает, чтобы сначала неопровержимо была установлена достоверность каждого
отдельно взятого доказательства, а потом уже оценивалась их совокупность.
Обычно в такой совокупности действует система их взаимного подкрепления.
Например, если все десять свидетелей дают согласные показания, то тем самым
подтверждается достоверность каждого из них. Поэтому для включения
доказательства в совокупность вовсе не обязательно предварительно устанавливать
его абсолютную достоверность, достаточно, чтобы оно не вызывало неустранимых
сомнений.
Приговором Центрального районного суда г. Омска от 21
августа 2000 г. Дергачева — судебный пристав-исполнитель осуждена по ч. 1 ст.
285 УК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда
приговор изменила: действия осужденной переквалифицировала с ч. 1 ст. 285 УК РФ
на ч. 1 ст. 170 УК РСФСР.
Дергачева (с учетом внесенных в приговор изменений) признана
виновной в злоупотреблении служебным положением.
6 сентября и 30 октября 1996 г. в соответствии с решением
арбитражного суда Омской области от 25 октября 1996 г. по иску ОАО АКБ
"ИТ-Банк" к АОЗТ "Сибстанкошинпром" и АОЗТ ИКК
"Далич" Дергачева, являясь должностным лицом — судебным исполнителем
Куйбышевского районного суда г. Омска, наложила арест ;- на имущество
упомянутых предприятий, в тощ ч числе на автомашины ГАЗ-31029 1994 года выпуска
номер А 312 ВХ и номер В 282 АА. После того как решение арбитражного суда
вступило в законную силу, Дергачева доставила машины в ь 000 СТО-1 для оценки и
последующей реализации. Злоупотребив служебным положением она попросила
товароведа Оникштейна указать стоимость автомашины под номером А 312 ВХ в 15
млн. неденоминированных рублей. В акт технического состояния,
укомплектованности и оценки данной автомашины 27 декабря 1996 г. Оникштейн со слов
Дергачевой внес заведомо 1 ложные сведения о необходимости проведения
капитального ремонта автомашины.
28 декабря 1996 г. Дергачева приобрела данную автомашину в
собственность за 15 млн. неденоминированных рублей, тогда как реальная ее
стоимость согласно заключению товароведческой экспертизы от 3 сентября 1999 г.
на декабрь 1996 года составляла 26 095 тыс. неденоминированных рублей. Тем
самым Дергачева причинила материальный ущерб АОЗТ "Сибстанкошинпром"
в сумме 11 095 тыс. неденоминированных рублей. С целью сокрытия своих
незаконных действий Дергачева оформила автомашину на своего знакомого Фокина.
Для продажи второй автомашины под номером В 282 АА по заниженной цене своему
знакомому Кавардакову Дергачева попросила товароведа Оникштейна внести в акт технического
состояния, укомплектованности и оценки автомашины ложные сведения о
необходимости проведения капитального ремонта автомашины. Со слов Дергачевой
стоимость автомашины в акте Оникштейном была указана в 20 млн.
неденоминированных рублей, тогда как действительная ее стоимость на январь 1997
г. согласно заключению эксперта от 29 сентября 1999 г. составляла 26 095 тыс.
неденоминированных рублей. 8 января 1997 г. данный автомобиль приобретен
Кавардаковым, ущерб для АОЗТ "Сибстанкошинпром" составил 6095 тыс.
неденоминированных рублей, а всего на общую сумму 17 190 тыс.
неденоминированных рублей.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте
поставил вопрос об отмене приговора и кассационного определения в связи с
нарушением требований ст. 314 УПК РСФСР по эпизоду осуждения Дергачевой по ч. 1
ст. 285 УК РФ и направлении дела на новое судебное рассмотрение.
Президиум Омского областного суда 10 апреля 2001 г. протест
удовлетворил, указав следующее.
При решении вопроса о наличии либо отсутствии в действиях
должностного лица состава преступления, предусмотренного ст. 170 УК РСФСР,
органам следствия и суду необходимо устанавливать круг и характер служебных
прав и обязанностей должностного лица, закрепленных в законодательных и иных
нормативных правовых актах, в уставах, положениях и т.д., наличие причинной
связи между нарушением (неисполнением) должностным лицом своих обязанностей и
наступившими вредными последствиями. При этом следует учитывать, что в
соответствии с законом должностным злоупотреблением могут быть признаны такие
действия должностного лица, которые вытекали из его служебных полномочий и были
связаны с осуществлением им его прав и обязанностей. Следовательно, в
постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении,
описательной части приговора должны содержаться ссылки на правовые акты,
указывающие на полномочия должностного лица, употребление которыми вопреки
интересам службы ставится ему в вину.
Это требование закона по данному делу не выполнено.
Так, из предъявленного обвинения и описательной части
приговора следует, что суд посчитал уголовно наказуемой просьбу Дергачевой к
товароведу Оникштейну указать им в акте осмотра машин заниженную оценку
стоимости автомашин. Однако суд не связал эти действия с нарушением ею
должностных полномочий, указанных в конкретных нормативных актах, регулирующих
ее действия в данной ситуации. Вопрос о наличии причинной связи между теми
должностными обязанностями, которые указаны в приговоре, и наступившими
последствиями в виде занижения стоимости машин судом не исследовался. При этом
без какой-либо оценки осталось Временное положение о порядке обращения
взыскания на имущество организаций, утвержденное Указом Президента Российской
Федерации от 14 февраля 1996 г. № 199 "О некоторых мерах по реализации
решений об обращении взыскания на имущество организаций", в соответствии с
п. 16 которого продажа имущества должника осуществляется на комиссионных
началах организацией, уполномоченной лицом, осуществляющим взыскание.
Таким образом, круг прав и обязанностей Дергачевой при
реализации имущества должника должен устанавливаться с учетом ряда нормативных
актов, в том числе и Правил комиссионной торговли, поскольку в данном случае
судебный исполнитель выступает в роли комитента, что подтверждается квитанциями
о сдаче на комиссию автомашин.
Президиум признает обоснованными доводы протеста о том, что
выводы суда о размере причиненного ущерба основаны на неполно исследованных
материалах дела.
Исходя из того, что обвинительный приговор не может быть
основан на предположениях, а должен быть постановлен на достоверных
доказательствах, судебные решения по делу подлежат отмене, а дело — направлению
на новое судебное рассмотрение.[5]
Сила (значимость)
доказательства — это его доказательственная (ценность, весомость, логическая
убедительность как аргумента.
Чаще всего сила
доказательств отождествляется с их допустимостью. Вот что пишет, например, В.
Зажицкий: «Юридическая сила доказательств — не что иное, как их способность
ввиду соответствия требованиям уголовно-процессуального закона служить
средствами доказывания обстоятельств, имеющих значение для правильного
разрешения уголовного дела. Следовательно, признание юридической силы
доказательств равнозначно определению свойства допустимости доказательств».[6] Такая
трактовка данного термина действительно довольно распространена. Однако в
данном случае дело скорее всего не в разногласиях по существу, а в чисто
терминологическом несоответствии. Термин «сила» применяется в разных значениях
и в законе.
Теперь о соотношении
допустимости и значимости по существу. Это совершенно различные свойства
доказательств. Первое представляет собой правовую характеристику
доказательства, второе — логико-гносеологическую. Первое относится только к
форме доказательства, второе определяется его содержанием. Доказательственная
значимость не зависит от способа получения доказательства или его
процессуального оформления. Орудие убийства остается орудием убийства
независимо от того, изъято оно при обыске, проведенном с санкции прокурора или
без таковой. И если оно будет признано по этому основанию недопустимым, то его
познавательная ценность — в чисто логическом аспекте — нисколько не изменится
(кстати, и в житейском смысле — тоже, недаром присяжные не должны знать о
существовании такого доказательства). И если, допустим, завтра решение судьи об
исключении такого доказательства как недопустимого, будет отменено, то оно
вновь станет доказательством точно такой же силы.
Теперь о соотношении
доказательственной значимости с достоверностью. Эти качества тоже нередко
отождествляются. Считается, что доказательства спорные, сомнительные обладают
меньшей силой и, соответственно, достоверные — большей. Тем не менее, это тоже
совершенно различные свойства. Малодостоверные доказательства просто требуют
большей подтверждение ста. Но доказательственная сила их от этого не меняется.
При абсолютно равной достоверности доказательства могут иметь весьма
различающуюся доказательственную значимость. Простой пример: заключение
эксперта о том, что кровь, обнаруженная на месте преступления, той же группы,
что и кровь обвиняемого, и другое заключение — о том, что отпечаток пальца на
месте преступления оставлен обвиняемым. Даже на житейском уровне предельно
ясно, что второе заключение является гораздо более сильной уликой (логическое
объяснение этому — потом).
И, наконец, о
соотношении силы доказательства с его относимостью. Смешение этих свойств —
тоже в литературе не редкость. Вот что пишет, например, Т. М. Резник: «Если
относимость—качественная, то сила—количественная
характеристика одного и того же доказательства. Относимость отвечает на вопрос
о наличии связи между содержанием доказательства и подлежащим установлению
фактом, оценка силы определяет, насколько точно оно устанавливает искомый факт.
Иными словами, относимое доказательство имеет определенную силу, неотносимое —
не имеет ее вовсе».[7]
Представляется, это не так. Относимость — лишь необходимая предпосылка силы
доказательства. Но отнюдь ее не гарантирует. Вполне относимое доказательство может
не иметь никакой силы. Опять же простой пример. На месте преступления обнаружен
отпечаток пальца, заведомо оставленный подозреваемым. Относимость его не
вызывает сомнений. Но при исследовании выяснилось, что он к идентификации
непригоден. Таким образом, доказательственная ценность его становится равной
нулю. Если бы, допустим, при повторном исследовании какие-то признаки были
выявлены (или вдруг появилась бы новая, более совершенная методика), то это
доказательство приобрело бы какую-то ценность. Но от всех этих пертурбаций с
доказательственной силой относимость следа никак не меняется, оно как было
относимым, так и остается таковым.
Резюмируем сказанное.
Сила (значимость) является самостоятельньм свойством доказательств, подлежащим
отдельному установлению и оценке. «Величина» этой силы совершенно не зависит от
иных свойств доказательства. Другое дело, что наличие этих свойств является
необходимой • предпосылкой определения силы. Если доказательство будет признано
недопустимым, неотносимым или ложным, то установление его силы просто теряет
смысл. Но сама по себе сила, как логическая категория, от этого не меняется.
(Это целиком распространяется и на относимость. Если какой-то факт признан
неотносимым, то доказательства его существования не теряют от этого логической
силы, просто они становятся ненужными ввиду ненужности обосновываемого ими
тезиса).
Логике доказывания будет
посвящена отдельная глава. Здесь же отметим лишь самые общие правила
(логические, разумеется) определения силы доказательств.
Прежде всего, прямые
доказательства всегда имеют гораздо большую силу, чем косвенные (подчеркнем еще
раз — при условии их равной достоверности). Одно дело, когда лицо было
застигнуто непосредственно при совершении преступления, и совсем другое — когда
у него были обнаружены похищенные вещи.
Что же касается
косвенных доказательств, то здесь действуют следующие логические правила,
вытекающие из законов вероятностной логики. Доказательственная значимость их
тем выше, чем больше они повышают вероятность обосновываемого тезиса. Поэтому,
например, вывод эксперта об индивидуальной идентификации (допустим, по
отпечатку пальца) всегда более ценен, чем вывод о родовой (групповой
принадлежности). Последний, в свою очередь, тем более значим, чем уже класс, к
которому отнесен объект, т. е. меньшим остается число возможных вариантов.
Например, совпадение группы крови свидетельствует о том, что она принадлежит
данному лицу с вероятностью примерно одна четвертая, поскольку таких групп
четыре (примерно — потому, что их распространенность неодинакова). Цена каждого
идентификационного признака тем выше, чем менее распространенным он является,
т. е. чем меньше вероятность его случайного появления. Например, тот факт, что
нападавший был среднего роста — улика довольно слабая, поскольку большинство
людей среднего роста. Если же он очень высокого или очень низкого роста, то это
качество уже более значимо, потому что такие люди встречаются реже. Еще более
ценны какие-то редкие особенности — шрамы, татуировки, физические недостатки и
т. п.
Коснемся теперь
некоторых спорных проблем значимости доказательств. К ним относится вопрос,
имеют ли доказательственное значение данные о личности обвиняемого (не для
определения меры наказания — тут споров нет, а именно для доказывания
виновности). Вопрос этот был поставлен С. Н. Шишковым применительно к
психологической или психиатрической характеристике обвиняемого, даваемой в
заключении эксперта (в частности о психических отклонениях, особенно по делам о
сексуальных маньяках.[8] Но
он имеет более общее значение и должен быть решен в принципе.
Следующее, и последнее
свойство доказательств—их достаточность.
В отличие от предыдущих, оно характеризует не одно, отдельно взятое
доказательство, а их совокупность. Определение достаточности является
заключительным и, пожалуй, наиболее сложным этапом оценки доказательств. Все
предшествующие этапы осуществляются именно для него, являются лишь его
предпосылкой. Каждое доказательство, если оно не забраковано по какому-то
признаку, должно быть положено в основу совокупности и сыграть там какую-то
роль. Именно для этого предварительно определяется его достоверность, сила и
другие свойства.
Достаточность
доказательств означает, что на основе данной их совокупности может быть сделан
достоверный вывод и принято соответствующее решение по делу.
Как определяется достаточность доказательств?
Здесь тоже нет никаких заранее установленных критериев, это делается
исключительно на основе внутреннего убеждения. Именно поэтому оценка
достаточности доказательств представляет наибольшую сложность и именно в этом
вопросе чаще всего возникают расхождения. Нередко одну и ту же совокупность
доказательств одна судебная инстанция признает достаточной, а другая — нет.
Итак, доказательства являются необходимыми средствами
установления истины по уголовному делу.
Глава 2. Показания свидетеля – разновидность
доказательств
Показания свидетеля - сведения, сообщенные им на допросе,
проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в
порядке, предусмотренном законом.
Показания свидетеля являются самостоятельным широко
распространенным видом доказательств, специфика которого определяется
процессуальным положением свидетеля.
Свидетелем является лицо, независимо от возраста, пола,
расы, религиозной принадлежности, должностного положения и т.д., которому могут
быть известны обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и которое
вызвано в порядке, установленном ст. 188 УПК, на допрос для дачи показаний.
Лицо, располагающее сведениями такого рода, с момента получения повестки о вызове
к дознавателю, следователю, прокурору, в суд становится свидетелем - участником
уголовного процесса - и приобретает права и обязанности, в том числе
обязанность давать показания.
Свидетель не относится ни к стороне обвинения, ни к стороне
защиты. Он - иной участник процесса, непричастный к совершению преступления, но
располагающий сведениями о нем или об обстоятельствах, установление которых
необходимо для правильного разрешения уголовного дела. Он может давать любые
показания, как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого.
Из широкого круга лиц, которые могут стать свидетелями,
закон предусматривает исключения. Не подлежат допросу в качестве свидетеля: 1)
судья, присяжный заседатель об обстоятельствах уголовного дела, которые стали
им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу; 2)
защитник подозреваемого, обвиняемого - об обстоятельствах, которые стали ему
известны в связи с участием в производстве по уголовному делу; 3) адвокат - об
обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической
помощи; 4) священнослужитель - об обстоятельствах, ставших ему известными на
исповеди; 5) члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы без их
согласия - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением
своих полномочий (ч. 3 ст. 56 УПК).
Эти изъятия объясняются необходимостью защиты социальных
ценностей, связанных с деятельностью названных лиц, в частности, с
необходимостью сохранения доверительных отношений обвиняемого с представляющим
его интересы защитником, соблюдения религиозных канонов, обеспечения нормальных
условий для деятельности представителей, делегированных народом или от его
имени в высший законодательный орган страны.
Предмет свидетельских показаний определяется ч. 2 ст. 79
УПК, где сказано, что свидетель может быть допрошен о любых относящихся к делу
обстоятельствах, в том числе о личности обвиняемого, потерпевшего и своих
взаимоотношениях с ними и другими свидетелями. Показания о подготовке, месте,
времени, способе, лице, совершившем преступление, о работе обвиняемого,
семейном состоянии и т.п. должны в протоколе записываться подробно для того,
чтобы иметь возможность их проверить, сопоставляя с другими доказательствами.
Иногда свидетель высказывает свое мнение о возможном
участнике преступления, умозаключение о том, когда происходило событие, и т.д.
Выводы свидетеля, его умозаключения не являются сами по себе доказательствами,
так как доказательственное значение в свидетельских показаниях имеют сведения о
конкретных фактах. Следователь должен выяснить, на основании каких фактов
свидетель мог прийти к высказанным выводам. Например, свидетель сообщает о том,
что драка началась "примерно в 14 часов дня". Следователь обязан
поинтересоваться, на основании чего свидетель определил время события. Один из
вариантов ответа на этот вопрос может выразиться в уточнении свидетеля, что он
пошел в магазин, который открывается в 14 часов дня, и увидел, как началась
потасовка.
Допрос является процессуальным средством получения показаний
свидетеля. Он должен проводиться уполномоченными лицами и в порядке,
установленном ст. 187-191 и 278 УПК (подробнее см. _ 3 гл. 11 и _ 7 гл. 17
учебника).
Свидетель, получивший повестку о вызове на допрос, обязан
явиться. При неявке без уважительных причин его могут подвергнуть приводу или
денежному взысканию (ч. 1 ст. 113, ст. 117 УПК).
Свидетель обязан давать правдивые показания. За отказ от
дачи показаний он несет ответственность по ст. 308 УК, а за дачу заведомо
ложного показания - по ст. 307 УК. Свидетель, давший заведомо ложные показания,
освобождается от ответственности, когда он добровольно до постановления
приговора заявит о ложности своих показаний (примечание к ст. 307 УК).
Свидетель вправе отказаться свидетельствовать против самого
себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников*(198) (ч. 1 ст.
51 Конституции РФ и п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК)*(199). При согласии свидетеля дать
показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть
использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в
случае его последующего отказа от этих показаний (п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК).
Оценка показаний свидетеля, как и всех других видов
(источников) доказательств, проводится с точки зрения относимости,
допустимости, достоверности.
Относимость свидетельских показаний определяется логической
связью содержащихся в них сведений с обстоятельствами, которые должны
устанавливаться для правильного разрешения уголовного дела. В отличие от
показаний потерпевшего, который часто ограничивается сообщением сведений о
причиненном ему вреде, показания свидетеля обычно могут касаться значительно
более широкого и неопределенного круга обстоятельств. И это затрудняет
определение их относимости. Только тщательная проверка в совокупности с другими
доказательствами способна дать точное представление о связи такого рода
показаний с конкретным делом, т.е. об их относимости.
Что касается такого свойства показаний свидетеля, как
допустимость, то оно проверяется по общим правилам, о которых сказано выше (см.
_ 10 предыдущей главы учебника), в том числе по специально установленному для
данного вида доказательств и приведенному там же правилу, согласно которому
недопустимыми являются показания свидетеля, основанные на догадке,
предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать
источник своей осведомленности (п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК).
При оценке достоверности свидетельских показаний всегда
нужно помнить, что на их правдивость оказывает влияние чаще всего
заинтересованность в исходе дела. Обычно она направлена на защиту собственных
интересов, а не на определение судьбы обвиняемого. Стремление выгородить
виновное лицо также опасно, как и стремление к осуждению во что бы то ни стало
невиновного. Поэтому необходимо выяснять взаимоотношения свидетеля и обвиняемого.
Недостоверность показаний свидетеля может быть результатом
его добросовестного заблуждения. Это объясняется процессом формирования
показаний свидетеля, который протекает так же, как и процесс формирования
показаний потерпевшего: от восприятия к запоминанию, а затем и к
воспроизведению. Ошибки возможны на каждом из этих этапов. При восприятии они
нередко вызываются многими объективными причинами (временем года, погодой,
освещением, расстоянием), а также субъективными условиями (заболевание органов
чувств, возбужденное или подавленное состояние психики, яркость события,
заинтересованность и т.д.). Точность запоминания во многом зависит от
правильности восприятия, времени, прошедшего с момента наблюдения события до
его допроса. На правильность воспроизведения влияют личные качества человека и
порядок допроса следователем. Если свидетель добросовестно заблуждался, давая
ложные показания, то ответственность не наступает. На достоверность показаний
свидетеля способно оказывать воздействие и его состояние (плохое зрение,
дефекты слуха, опьянение и т.д.). При необходимости проверки достоверности
показаний свидетеля допускается освидетельствование свидетеля по постановлению
следователя. Согласия свидетеля для этого не требуется (ч. 1 ст. 179 УПК).
Существенной гарантией, обеспечивающей права свидетеля,
является участие адвоката в его допросе (ч. 2 ст. 53, п. 6 ч. 4 ст. 56, ч. 5
ст. 189 УПК). Роль адвоката при этом активна. Он вправе задавать вопросы
свидетелю, давать ему краткие консультации. Присутствие адвоката призвано
положительно влиять на процесс проведения допроса следователем. Кроме этого, по
окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных
интересов свидетеля. Указанные заявления подлежат занесению в протокол допроса.
Заключение
Судебными доказательствами являются фактические данные,
способные прямо или косвенно подтвердить имеющие значение для правильного
разрешения дела факты, выраженные в предусмотренной законом процессуальной
форме (средствах доказывания), полученные и исследованные в строго
установленном законом порядке.
Свидетель — юридически незаинтересованный участник
судопроизводства, знающий факты рассматриваемого дела, о которых обязан дать
показания в судебном заседании.
Из общего правила о том, что свидетелем может быть любое
лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, относящиеся к
делу, действующее законодательство знает исключения в виде свидетельского
иммунитета. Руководствуясь ст. 51 Конституции РФ, закрепляющей данный институт
на конституционном уровне, под свидетельским иммунитетом следует понимать
запрет на дачу свидетельских показаний или освобождение от обязанности давать
свидетельские показания в случаях, предусмотренных федеральными законами.
С процессуальной точки зрения наиболее оптимальным способом
реализации правила о свидетельском иммунитете является отвод в случаях запрета
на дачу свидетельских показаний и самоотводов случаях освобождения от
обязанности давать свидетельские показания. Будучи незаинтересованным в исходе
дела носителем фактической информации, свидетель, как правило, обязан под
угрозой применения к нему мер уголовной ответственности сообщить суду об
известных ему фактах, имеющих значение для дела. В связи с этим свидетель не
подлежит исключению из состава участников судебного процесса ни по своей
(самоотвод), ни по чужой (отвод) инициативе, кроме случаев свидетельского
иммунитета.
Свидетельские показания в зависимости от их содержания
принято подразделять па три группы: а) сведения-информация; б) сведения,
содержащие, кроме того, и суждения; в) показания сведущих свидетелей.
При оценке свидетельских показаний суду надлежит ответить на
следующие вопросы: как соотносятся свидетельские показания с предметом
доказывания по рассматриваемому делу; допустимы ли свидетельские показания для
установления конкретных обстоятельств; заинтересован ли свидетель в том или
ином разрешении дела; способен ли он с учетом индивидуальных свойств правильно
воспринять, запомнить и произвести в суде доказательственную информацию;
насколько полны показания свидетеля и достаточны ли они для формирования
определенных сведений; соответствуют ли показания имеющимся в деле фактическим
данным.
Список источников и литературы
1.
Конституция
Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.
2.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской
Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ
3. Арсеньев
В.Д. Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973.
4. Белкин
Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., 1966.
5. Вышинский
А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1941.
6. Горский
Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькин П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном
процессе. Воронеж. 1978.
7. Дорохов
В.Я. Понятие доказательства в советском уголовном процессе. // Советское государство
и право. 1964. № 9.
8. Друзин
Е.В. Основания признания доказательств недопустимыми. Саратов. 1997. С. 27-28.
9. Заблоцкий
В.Г. О двух аспектах понятия уголовно-процессуального доказывания. Красноярск.
1986.
10.
Зажицкий В.О. О допустимости доказательств // Российская
юстиция. 1999. № 3.
11.
Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном
судопроизводстве. М., 1995.
12.
Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном
судопроизводстве. М.: Юристъ, 1999. - 480с.
13.
Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Уголовный процесс: доказательства
и доказывание. Воронеж. 1995
14.
Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс:
доказательства и доказывание. Воронеж: изд-во Воронежского ун-та, 2000. - 460с.
15.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР /
Отв. Ред. В.И. Радченко; под ред. В.Т. Томина. - 4-е изд. Перераб. и доп. - М.:
«Юрайт», 2000. - 760с.
16.
Курс советского уголовного процесса. Общая часть. Под
редакцией профессоров Бойкова А.Д. и Карпеца И.И. М.: Юр. лит., 1999. - 355с.
17.
Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы судебных
доказательств при осуществлении правосудия. Л., 1971.
18.
Ратинов А.Р. Вопросы познания в судебном доказывании //
Советское государство и право. 1964. № 8.
19.
Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке
доказательств. М.. 1977.
20.
Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М.,
1968. Т. 1.
21.
Теория доказательств в советском уголовном процессе.
Изд. 2-е исп. и доп. Отв. редактор д-р юр. наук. Жогин Н.В. М., Юр. лит., 1999.
- 462с.
22.
Уголовно -процессуальное право: Учебник / Под общей
редакцией профессора, заслуженного деятеля науки РФ П.А. Лупинской. - 2-е изд.,
перераб. и доп. - М.: Юристъ, 1999. - 591с.
23.
Уголовно-процессуальное право Российской Федерации
Учебник под ред. Лупинской П. А. Москва. Юрист. 1997
24.
Уголовный процесс. Учебник. Отв. редактор профессор
Гуценко К.Ф. М.: Зерцало; ТЕИС, 1999. - 350с.
25.
Уголовный процесс: Учебник / Алексеев Н.С., Лукашевич
В.З., Элькинд П.С. М., 1972. С. 96;
26.
Ульянова Л.Г. Недостаточность доказательств. Соц.
законность. 1970. № 12. с. 39.
27.
Учебник уголовного процесса. Отв. редактор профессор
Кобликов А.С. М.: СПАРК, 1998. - 435с.
28.
Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального
доказывания. Казань. 1973.
29.
Чудинов Э.М. Природа научной истины. М., 1977.
30.
Шейфер С.А. Сущность и способы собирания доказательств
в советском уголовном процессе. М., 1972.
31.
Шишков С. Могут ли психологические и психиатрические
заключения служить доказательствами // Законность. 1997. № 7.
32.
Эйсман А.А. О понятии вещественного доказательства и
его соотношении с понятиями доказательств других видов. М., 1965. С. 82-99.
[1]
Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань. 1973. С.119.
[2]
Арсеньев В.Д. Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С.
254-255.
[3] Там
же.
[4]
Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995.
С. 27.
[5]
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 11.
[6]
Зажицкий В.О. О допустимости доказательств // Российская юстиция. 1999. № 3. С.
26.
[7]
Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.. 1977. С. 15.
[8]
Шишков С. Могут ли психологические и психиатрические заключения служить
доказательствами // Законность. 1997. № 7. С. 41-44.