Курс лекций по теме: «Становление власти Гоминьдана в Китае (военно-политический аспект)» Автор: А.Г. Юркевич

Введение.

Основные факторы политического процесса и общая политическая ситуация в Китае начала 20-х годов ХХ в.

Вооруженные формы политической борьбы на протяжении всего ХХ в. весьма существенно влияли на политическую ситуацию в большинстве стран «третьего мира». Китай выделяется в общем ряду тем, что в этой стране на протяжении почти всей первой половины столетия военные структуры не только обеспечивали приход к власти тех или иных политических сил и их защиту, но и становились своего рода плацентой, в которой вызревали зародыши институтов, жизненно необходимых для функционирования новых социально-политических организмов.

Наиболее близким нам по времени и очевидным примером такой роли военных структур являются органы власти Китайской Народной Республики в первые годы после образования этого государства, когда основой административного деления страны были так называемые военно-административные районы. Эти органы явились прямыми наследниками администрации «советских», «освобожденных» и «особых» районов, создававшихся Компартией Китая в 20-40-е годы. Однако КПК отнюдь не принадлежало первенство в трансформации собственно военных структур в политические. Этот процесс был начат Гоминьданом – первой в Китае политической партией современного типа, провозгласившей себя руководящей силой национальной революции и пришедшей к власти.

Первенство Гоминьдана не в последнюю очередь обусловлено тем обстоятельством, что представленные им политические силы были признаны в качестве движителя китайской революции за пределами Китая – в Советском Союзе. Планы и деятельность ВКП(б) и Коминтерна являются хотя и не исключительными, но одними из важнейших факторов политического процесса в Китае 20-х годов ХХ в., наряду с реалиями внутренней политико-экономической ситуации, международным положением государства, отношениями между военно-политическими группировками и общественными движениями. Успех в их противоборстве ожидал тех, кто мог не только добиться военного превосходства, но и наиболее успешно реализовал бы его политические преимущества. Соответственно, политические резоны должны были не просто стать мотивами военного строительства, но и обусловливать его характер, направления и формы. Исторически согласованность политических программ и методов военного строительства в наибольшей степени проявилась в системе подготовки военных кадров Гоминьдана и в значительной степени стала условием успеха этой партии.

Центром названной системы стала знаменитая военная школа Хуанпу (Вампу). Созданная при непосредственном участии советских советников, организационной и финансовой поддержке Советского Союза, она сыграла огромную роль в политических и военных событиях 20-х годов, на десятилетия определивших судьбы Китая. С ней была связана карьера целого ряда крупнейших китайских политических и военных деятелей ХХ столетия. Достаточно сказать, что начальником школы был Чан Кайши – будущий лидер Гоминьдана и глава Китайской Республики, а начальником политотдела при нем был Чжоу Эньлай – один из наиболее выдающихся руководителей Компартии Китая. Бывшие преподаватели и выпускники Хуанпу составляли цвет вооруженных сил Гоминьдана, входили в его политическую элиту, а из десяти маршалов КНР, получивших это звание в 1955 г., непосредственное отношение к Хуанпу имел пятеро. В число хуанпусцев – первых маршалов КНР входили такие яркие представители руководства страны, как Е Цзяньин (1897-1986) – заместитель начальника учебного отдела школы, министр обороны КНР, член ПК Политбюро ЦК КПК, председатель ПК ВСНП, заместитель председателя Военного совета ЦК КПК, и Линь Бяо (1907-1971) – выпускник 4-го набора Хуанпу (1926 г.), министр обороны КНР, единственный заместитель председателя КПК, официальный преемник Мао Цзэдуна, обвиненный в 1971 г. в попытке государственного переворота. Высокие государственные и партийные посты, помимо военных, занимали также маршалы-хуанпусцы Чэнь И (1901-1972), Сюй Сянцянь (1901-1991) и Не Жунчжэнь (1899-1993).

Гоминьдановская система подготовки военных кадров не только стала «питомником» военной и политической элиты Гоминьдана и КПК, но и явилась источником неформальных группировок внутри этой элиты, а также колыбелью общественных организаций и политических институтов, которые впоследствии превратились в важные элементы системы власти Гоминьдана. Прежде всего это так называемая группировка Хуанпу, объединявшая высокопоставленных военных - бывших руководителей, преподавателей и курсантов одноименной военной школы, составивших одну из самых влиятельных гоминьдановских фракций. В системе подготовки военных кадров Гоминьдана, сложившейся в 20-е годы, кроются корни целого ряда регулярных институтов гоминьдановской власти - тех, что связаны с политической индоктринацией личного состава вооруженных сил и населения, военно-юридической и военно-пенитенцирной системами, функциями разведки и контрразведки – т.е. теми органами политического контроля, которые позволяли лицам, державшим эти органы в своих руках, доминировать в политической системе гоминьдановского Китая. Таким образом, становление власти Гоминьдана в Китае, тем более военно-политический аспект этого процесса, невозможно рассматривать в отрыве от истории формирования гоминьдановской армии, в том числе военно-учебной системы.

Роль военного фактора – вооруженных сил и вооруженной борьбы - в истории Китая ХХ в. во многом определяется тем, что в течение первой половины столетия там практически не прекращались внутренние войны. Установление республики в этой стране стало следствием Синьхайской революции 1911 г. (год Синьхай по традиционному календарю), которая привела к свержению правившей в Китае маньчжурской династии Цин (1644-1912). Главной силой восстания были боевые отряды Объединенного союза (Тунмэнхуэй), выступавшего под лозунгами национального освобождения. Лидер Объединенного союза Сунь Ятсен (1866-1925), ставший первым временным президентом Китайской Республики, вынужден был уступить президентский пост самому влиятельному из бэйянских (северо-китайских) военных лидеров (в исторической литературе их принято называть «милитаристами») – Юань Шикаю. Вожди Объединенного союза в альянсе с четырьмя другими политическими группировками в августе 1912 г. образовали Национальную партию (Гоминьдан), программа которой декларировала защиту республиканских институтов методами парламентской демократии.

В 1913 г. Юань Шикай, лелеявший планы восстановления монархии и создания собственной династии, запретил Гоминьдан, а в 1914 г. распустил парламент. Сунь Ятсен, эмигрировавший в Японию, создал там из преданных ему членов Гоминьдана Китайскую революционную партию (Чжунго гэминдан), которая, по его замыслу, должна была «вновь осуществить революцию», реализовать два из «трех народных принципов» его политической программы – принципы «народовластия» и «народного благосостояния», а также «конституцию пяти властей». «Три народных принципа» – «национализм» (миньцзучжуи), «народовластие» (миньцюаньчжуи) и «народное благосостояние» (миньшэнчжуи), провозглашенные целью революции еще в период антиманьчжурской борьбы, после 1912 г. подразумевали соответственно утверждение собственно китайской государственности (эта цель была достигнута Синьхайской революцией), правление на основе конституции, исключающее абсолютизм, и обеспечение социальной справедливости. Достижение последней мыслилось посредством «уравнения прав на землю» с помощью установления оптимальных кадастровых цен на нее и взимания налогов в соответствии с установленной ценой, а также посредством национализации земли с помощью единого налога в духе теории американского экономиста Г. Джорджа. Предусматривалось также обобществление капитала путем создания крупного производства под контролем государства. «Конституция пяти властей» предусматривала разделение властей – помимо исполнительной, законодательной и судебной, предполагалось ввести также экзаменационную власть (ответственную за систему переаттестации государственных служащих) и контрольную власть как положительные элементы национальной политической традиции.

Тем временем диктаторские притязания Юань Шикая вызвали недовольство местных элит. В 1915 г. южные милитаристы начали вооруженную борьбу «в защиту республики» с силами Юань Шикая. После его смерти в июне 1916 г. милитаристские группировки вступили в борьбу за контроль над правительством в Пекине. Ставший президентом Ли Юаньхун, представлявший интересы южных группировок, объявил о восстановлении конституции 1912 г. и созыве разогнанного Юань Шикаем парламента. Противоречия между северными и южными милитаристами, которых представлял премьер-министр Дуань Цижуй, по вопросу о вступлении Китайской Республики в мировую войну на стороне Антанты (северяне связывали с этой акцией планы укрепления своего политического влияния) привел к повторному роспуску парламента, проголосовавшего против участия в войне. Опираясь на поддержку Японии, Дуань Цижуй добился объявления войны Германии (Япония рассчитывала получить германские концессии в Шаньдуне) и предпринял попытку объединения страны.

Большинство депутатов парламента бежали на Юг, где вместе с местными милитаристами выступили против Севера. 25 августа 1917 г. в Гуанчжоу (на местном диалекте Кантон), главном городе пров. Гуандун, открылась чрезвычайная сессия парламента, которая объявила о создании Военного правительства во главе с Сунь Ятсеном, которому было присвоено воинское звание генералиссимуса (см.: Илл. 1.) Это звание осталось в глазах сторонников Сунь Ятсена его титулом даже после того, как в мае 1918 г. он был заменен на посту главы правительства в результате интриг южнокитайских генералов, заинтересованных не в объединении страны, а в укреплении своих позиций на местах.

Между тем на Севере альянс бэйянских военных лидеров распался на аньхойскую и чжилийскую группировки (названные по именам провинций – Аньхой и Чжили, которые представляли их лидеры). Первую из указанных группировок представлял Дуань Цижуй, за которым стояли провинции Северного Китая и Япония, вторую, пользовавшуюся поддержкой США, Великобритании и господствовавшую в Центральном и Восточном Китае, – сначала Фэн Гочжань, а после его смерти – Цао Кунь и У Пэйфу. Маньчжурия (Северо-Восток) находилась под властью фэнтяньской (мукденской) группировки во главе с Чжан Цзолинем, ориентировавшимся на Японию. Фактически независимыми были провинции Шаньси и Шэньси. Не признавали власть центра генералы Юга и Юго-Запада.

Провозглашение республиканской системы правления в Китае, участие его в мировой войне на стороне победителей отнюдь не побудило страны Запада расстаться со своими привилегиями в Китае, основанными на неравноправных договорах, в том числе с контролем над китайской таможней, с обширными территориями концессий и сеттльментов, на которых не действовали китайские законы. Державы вели активную политику в Китае, действуя руками милитаристских группировок. Победа Антанты в первой мировой войне не улучшила положение Китая. В 1917 г. Япония захватила германские владения в Шаньдуне, подкрепив захват секретными соглашениями с западными державами займами правительству в Пекине, а в 1917-1918 гг. навязала Китаю новую серию неравноправных соглашений на основе ультимативного «21 требования». Не сумела делегация Китая отстоять интересы страны и на Парижской мирной конференции зимой – весной 1919 г. Известие о новом унижении Китая империалистами вызвало серию выступлений учащихся и других социальных групп китайского общества – наемных рабочих, торговцев, интеллигенции. Наибольший общественный резонанс имели выступления студентов 3-4 мая 1919 г. в Пекине, положившие начало «движению 4 мая». Оно проходило под антиимпериалистическими лозунгами и сопровождалось требованиями демократизации общественной жизни, устранения феодальных пережитков, корень которых усматривался в конфуцианстве, утверждение в литературном творчестве языка байхуа, близкого к разговорному, вместо старого литературного языка вэньяня и т.д.

1917 г. знаменовался становлением качественно нового внешнего фактора, который стал оказывать все более активное влияние на военно-политическую ситуацию в Китае. 25 июля 1919 г. Совет народных комиссаров РСФСР принял обращение к китайскому народу и правительствам Южного и Северного Китая, в котором целью советской власти в России объявил «освобождение народов от ига иностранного штыка, от ига иностранного золота, которые душат порабощенные народы Востока», а единственным союзником народа Китая в борьбе за свободу – «русского рабочего и крестьянина и его Красную армию». Советское правительство заявило об отказе от российской доли «боксерской контрибуции» (выплачивавшейся Китаем в возмещение материального и морального ущерба, понесенного державами в ходе восстания ихэттуаней, или «боксерского», 1899-1901 г.), от прав экстерриториальности и консульской юрисдикции, предложило установить официальные отношения между Советской Россией и Китаем. В сентябре 1920 г. в Москву прибыла делегация пекинского правительства, а в 1921-1923 гг. советское правительство трижды направляло в Пекин свои делегации. В мае 1924 г. были установлены прямые дипломатические отношения между Советской Россией и Китаем.

Одновременно Москва формировала в Китае политические силы, способные стать ее союзником в казавшейся неминуемой мировой революции. На I и II конгрессах Коминтерна (1919 и 1920 гг.) был разработан общий курс политики в Китае, предусматривавшей объединение коммунистических элементов в политическую партию пролетариата, создание под руководством коммунистов профсоюзов и крестьянских организаций, выработка и реализация тактики единого национально-революционного фронта. В начале 1920 ггг. В Китай была направлена группа сотрудников Коминтерна во главе с Г.Н. Войтинским. В мае 1920 г. с их помощью в Шанхае был создан первый коммунистический кружок из пяти человек под руководством Чэнь Дусю. Затем были организованы аналогичные кружки в Пекине (под руководством Ли Дачжао), Гуанчжоу, Ухани, Чанша, Цзинани. Среди китайских сттудентов, обучавшихся во Франции, был создан союз социалистической молодежи, из которого вышли многие руководители КПК, коммунистический кружок, объединявший главным образом китайских учащихся, возник в Токио. В Китае деятельность коммунистических групп координировала редакция журнала «Синь циннянь» («Новая молодежь»), из которой были вытеснены «сторонники буржуазной идеологии». Из России субсидировался также целый ряд других коммунистических изданий. Стали появляться профсоюзы, контролировавшиеся коммунистами. В иююле 1921 г. в Шанхае состоялся I съезд Коммунистической партии Китая, на котором 13 делегатов представляли около 60 членов семи коммунистических кружков. Съезд принял «Первую программу КПК», нацеливавшую партию на социалистическую революцию, свержение власти «капиталистических классов» и установление диктатуры пролетариата. Ближайшие задачи партии сводились к организации профсоюзов, политическому просвещению рабочих, участию в борьбе против милитаризма и бюрократии. Руководящим органом партии стало Временное бюро из трех человек во главе с Чэнь Дусю.

В начале 20-х годов на военно-политическую ситуацию в Китае оказало серьезное влияние изменение соотношения сил на Дальнем Востоке и в Тихоокеанском регионе. Усиление позиций США и прекращение действия англо-японского союза вылилось в войну 1920 г. между поддерживавшейся Америкой и Англией чжилийской группировкой и прояпонской аньхойской, которая потерпела поражение. Япония ввела в войну фэнтяньскую милитаристскую клику, в 1922 г. проигравшую чжилийцам, которые посадили свое правительство в Пекине. Итоги внутрикитайского противоборства вполне соответствовали результатам Вашингтонской конференции (ноябрь 1921 – февраль 1922 г.), принявшей «договор девяти держав» (восьми ведущих капиталистических держав и Китая), в котором декларировалась необходимость «принципа равных возможностей для торговли и промышленности всех наций на территории Китая». Япония, рассчитывавшая на преференции в Китае, была вынуждена возвратить Китаю бывшие германские концессии в пров. Шаньдун, при этом Китай обязывался выплатить Японии крупную сумму за железную дорогу Циндао-Цзинань.

Преимущество чжилийцев отнюдь не было безоговорочным. Они контролировали только несколько провинций Северного, Центрального и Восточного Китая. Страна оставалась политически раздробленной. Помимо крупных войн между милитаристскими группировками постоянно происходили стычки между отдельными местными военными лидерами, в стране бесчинствовали крупные бандитские формирования. Как отмечали впоследствии исследователи, зачастую терялась разница между местными вооруженными формированиями, которые организовывались населением (обычно местной верхушкой) для отпора преступным группировкам и шайкам дезертиров, регулярными войсками тех или иных региональных лидеров и собственно бандами – одни и те же отряды в зависимости от ситуации могли выступать в разных ролях. Своебразным оазисом мира на территории Китая мог считаться лишь иностранный сеттльмент в Шанхае, где периодически приходилось укрываться политическим и военным деятелям, потерпевшим поражение в бескровных, а чаще кровавых баталиях.

Именно пребывая в Шанхае, Сунь Ятсен разработал программу преобразований в Китае («Программу строительства государства»), изложенную им в брошюре «Промышленный план» (1919). Этот план содержал проекты материально-технического развития и социального переустройства страны. План Сунь Ятсена предусматривал государственное руководство экономикой и централизованный контроль над железнодорожным транспортом, основной частью горнодобывающей промышленности, главными морскими портами, энергетикой и инфраструктурой. Предполагалась частичная реализация государственной монополии внешней торговли (зерно, шелк и чай), единая система складского и элеваторного хозяйства и т.п. Как и прежде, Сунь Ятсен считал недопустимым развитие в стране капитализма западного образца и классовой борьбы. Частное предпринимательство он считал возможным в тех производствах, которые не имеют общенационального значения или лучше развиваются при этих формах хозяйствования. На государство возлагалось решение вопросов не только производства, но и распределения: оно должно ограничивать вывоз из страны продуктов питания, создать их трехлетние запасы, оборудовать склады и элеваторы, наладить транспорт и т.д. Программа была адресована также правительствам держав: производственные мощности, высвободившиеся в западных странах после мировой войны, Сунь Ятсен предложил перенацелить на выпуск продукции, поставляемой Китаю. Это, по его мнению, должно было способствовать сотрудничеству великих держав и создать своего рода материальную основу Лиги Наций.

10 октября 1919 г. Сунь Ятсен на базе Китайской революционной партии воссоздал партию Гоминьдан. Целью партии было провозглашено укрепление республиканского строя, претворение в жизнь «трех народных принципов» и «конституции пяти властей». По принципам организации партия больше напоминала традиционное тайное общество, основаное на безоговорочном подчинении вождю. «Мои три народных принципа и конституцию пяти властей можно назвать революцией Сунь Вэня (псевдоним Сунь Ятсена. – А.Ю.), – говорил он в одной из речей перед соратниками в 1920 г. – Поэтому подчинение мне означает подчинение революции, за которую я ратую». На первых порах партия занималась реорганизацией зарубежных филиалов – важного источника финансовых средств, сбором денег среди китайских эмигрантов, пропагандистской работой через периодические издания. Удалось ей завоевать определенный авторитет и в зарождавшемся в Китае профсоюзном движении.

В 1920 г. войска гуандунского генерала Чэнь Цзюнмина, который считался сторонником Сунь Ятсена, вытеснили из Гуанчжоу гуансийских милитаристов. Сунь Ятсен получил возможность вернуться в Гуанчжоу. 5 мая 1921 г. генералиссимус Сунь Ятсен чрезвычайным заседанием старого парламента, на которое собрались 222 депутата из 870 (т.е. при отсутствии кворума), был избран чрезвычайным президентом Китайской Республики. Признания держав правительство Сунь Ятсена не получило. Тем не менее генералиссимус начал подготовку к Северному походу, целями которого было объявлено завершение революции и восстановление в стране законной общенациональной власти. Однако собственных войск генералиссимус не имел, а его военные союзники соглашались участвовать в походе только на условиях серьезной материальной компенсации. Сунь заключил секретные соглашения с лидером фэнтяньской группировки Чжан Цзолинем и главой аньхойской клики Дуань Цижуем, направленные против контролировавшей правительство в Пекине чжилийской группировки во главе с У Пэйфу.

При этом у Сунь Ятсена имелись противники не только вне Гуандуна. Чэнь Цзюнмин, сторонник федеративной модели устройства Китая – как федерации самостоятельных провинций – был категорически против похода и настаивал на проведении социальных и экономических преобразований в пров. Гуандун. На стороне Чэнь Цзюнмина оказалась также провинциальная ассамблея, местные промышленники и торговцы, часть профсоюзов, а также гуандунские коммунисты и англичане, имевшие серьезные политические и экономические интересы в Гуандуне.

Молодая компартия всерьез начинала конкурировать с Гоминьданом за влияние на профсоюзы. К тому же КПК привлекала финансовая помощь, оказывавшаяся Чэнь Цзюнмином рабочему и крестьянскому движению. Гуандунская организация КПК прямо выступила против Сунь Ятсена и его планов. Массовые протесты населения объявившей о свое автономии пров. Хунань, через которую должны были пройти войска. Северного похода, вынудили Сунь Ятсена изменить маршрут военной экспедиции и нацелить ее через восточную провинцию Цзянси.

Военные перспективы кампании выглядели не слишком обнадеживающими. В милитаристских войнах того периода уже выработались свои принципы ведения военных действий. Так, наступление предпринималось только при многократном превосходстве в силах, а «программой-минимум» любой войны становилось максимальное сохранение собственной живой силы и вооружения. Отступление при малейшем намеке на преимущество противника было правилом, как и переходы целых частей и соединений на сторону удачливого соперника. Лишь незначительная часть войск, назначенных к участию в Северном походе, а именно отряды гуандунского генерала Сюй Чунчжи, могли считаться относительно надежными, командование остальных не горело желанием положить жизнь и свой личный состав – основу собственного благополучия – за смутно понимаемые национальные интересы.

Без особого преувеличения можно утверждать, что в данных условиях вмешательство в события в Китае новой гео-политической силы – Советской России – на стороне Сунь Ятсена открыло перед ним и его партией такие исторические перспективы, которые были бы нереальны при любых других условиях. Это вмешательство стало главной причиной утверждения власти Гоминьдана в Китае.

В. Ф. Бутурлинов и др. О Советско-Китайской границе: Правда и пекинские вымыслы – М.: Воениздат, 1982 – 77 с.

Cоветская и китайская стороны в своих соглашениях — Пекинском от 31 мая 1924 г. (ст. 7) и Мукденском от 20 сентября 1924 г. (ст. 2) — ясно подтвердили, что они будут «держаться настоящих границ». Затем и северные милитаристы, и пекинское правительство, а впоследствии правительство Чан Кайши, унаследовавшие былые представления о Вселенной от китайских богдыханов, начали выдвигать далеко идущие требования о пересмотре границ между СССР и Китаем в пользу последнего.

Подталкиваемые иностранными империалистами на обострение отношений с Советским Союзом, гоминьдановские правители не утруждали себя поисками исторической истины в формировании нынешних границ. Они просто делали упор на событиях XIX в., когда в результате ряда причин цинский Китай потерял многие из национальных прав Китая и заключил целый ряд неравноправных договоров с западными державами. Спекулируя на национальных чувствах китайского народа, они выдвинули реваншистский тезис «возвращения утраченных цинской империей территорий». В ход был пущен сфальсифицированный тезис, будто Советское правительство объявило неравноправными все договоры, заключенные Россией с Китаем, в том числе пограничные, и аннулировало их своими актами 1917—1924 гг. Поэтому, делали они вывод, границу между двумя странами необходимо определять заново.

В 1926—1929 гг. чанкайшисты развернули широкую антисоветскую кампанию, которая сопровождалась враждебными действиями против советских консульских и хозяйственных учреждений, захватом КВЖД, налетом белогвардейских бандитов и войск китайских милитаристов на территорию СССР и завершилась разрывом советско-китайских дипломатических отношений. В июле 1929 г. китайские власти с помощью полиции и банд белоэмигрантов захватили ключевые пункты на КВЖД, закрыли торгпредство СССР и другие советские учреждения, арестовав свыше 200 советских граждан. С арестованными: обращались грубо, подолгу держали их без пищи и воды.

Уже в те годы (или даже несколько раньше) был разработан и начал применяться метод так называемой «картографической агрессии». Суть его заключалась в том, что международным актам, определявшим границы страны с соседями, стало даваться иное толкование, чем в момент заключения. С позиций растущего национализма и дутых амбиций в Китае стали заново переоценивать документы и на этой основе выражать с ними свое несогласие. Китайские власти начали издавать карты, в которых не принадлежащие Китаю территории сопредельных государств обозначались как китайские. Так, если, например, на картах, помещенных в «Новом атласе и коммерческом справочнике Китая» и «Атласе территорий Китая различных эпох», изданных в Шанхае соответственно в 1918 и 1923 гг., границы Китая были еще в приблизительном соответствии с действительным положением, то в «Новом атласе Китая», изданном в 1926 г. в том же Шанхае, имеются уже серьезные отступления от действительности. В состав китайской территории были включены не только Монгольская Народная Республика, но и значительные районы других соседних стран: весь Памир, так называемый афганский коридор, обширные районы Киргизии, Таджикистана, Казахстана, вся северная часть Бирмы и т. д.

Видный советский военачальник времен гражданской войны комкор В. М. Примаков в первой половине 20-х годов с группой военных советников работал в так называемых национальных армиях Фэн Юйсяна. Это был сравнительно прогрессивный в то время милитарист Северного Китая, не раз заявлявший о дружеских чувствах к Советскому Союзу. В своей книге «Записки волонтера» В. М. Примаков описывает первый визит в штаб Фэн Юйсяна. На видном месте у входа в штаб советники увидели висевшую на стене огромную карту Китая. На ней Китай изображался в границах до вторжения в него иностранных государств. Косыми штрихами была отмечена территория провинций, «отнятых» у Китая. На поверхности штриховки сделана надпись: «Эти земли уже больше не наши». Название карты—«Карта национального позора». К числу провинций, которые обозначены «отнятыми», относились район Владивостока, Монголия, ставшая республикой, долины Туркестана и другие. Советские специалисты потребовали разъяснений, и карта была убрана. <…>