Содержание
Виды
родства и формы брака в Римском праве. 3
Задача. 13
Список
литературы.. 15
Виды родства и формы брака в Римском праве
История римского семейного права
знает два вида брака, совершавшегося в различных формах, порождавшего разные по
содержанию имущественные и личные отношения супругов и даже неодинаковое
правовое положение матери в отношении детей, и прекращавшегося в разном
порядке. Первым видом был брак cum manu, брак, устанавливавший власть мужа над
женой. Вступление в такой брак неизбежно означало capitis deminutio жены: если
до брака жена была persona sui iuris, то, вступив в брак cum manu, она
становилась persona alieni juris. Если до брака она была in potestate своего
отца и агнаткой его и всех членов его семьи, то, вступив в брак, она подпадала
под manus мужа или его paterfamilias, если муж был in patria potestate, и, став
юридически чужой своей старой семье, становилась членом агнатической семьи
мужа.
Второй вид брака — это брак sine manu, не порождавший власти
мужа над женой и первоначально не устанавливавший вообще юридической связи
между мужем и женой: юридически чужая мужу и своим детям, жена пребывает в том
же семейном положении, в каком она была до вступления в брак; только со старой
семьей связывает ее агнатическая связь.
Когда и как стал прокладывать себе путь этот свободный брак,
в котором жена была не только свободна от власти мужа, но и вообще стояла в
юридическом смысле вне семьи мужа? Когда и как была пробита эта первая и
чрезвычайно важная по последствиям брешь в грозном здании власти paterfamilias?
Точный ответ на этот вопрос дать невозможно. Несомненно
одно: было время, когда manus и брак совпадали, всякий брак был браком cum
manu. Еще в III в. н.э. Модестин определял брак, как:
- Сoniunctio maris et feminae, consortium omnis vitae,
divini et hu-mani iuris communicatio (D. 23.2.1) - «союз мужа и жены,
объединение всей жизни, общение в праве божеском и человеческом.»
Между тем справедливо замечено, что это определение
соответствует только браку cum manu, ибо в браке sine manu не было divini et
humani iuris communcatio: чужая агнатической семье мужа, жена не участвовала в
религиозном культе этой семьи, не связывали ее с мужем и никакие связи
светского права. Однако память о браке cum manu была, по-видимому, настолько,
яркой, что Модестин включил divini et humani iuris communicatio в число
признаков всякого брака.
Живучесть брака cum manu подтверждается и тем, что
наименование materfamilias, которое в более позднее время давалось всем
состоявшим в браке женщинам (D. 50. 16. 46. 1), еще во времена Цицерона, по
собственному его свидетельству, давалось только женщинам, состоявшим в браке
cum manu. С другой стороны поэт Энний (И в. до н. э.) упоминает о расторжении
отцом брака sine manu своей подвластной дочери. Таким образом можно думать, что
во второй половине II в. до н.э. брак sine manu был уже привычным явлением.[1]
Однако существование брака sine manu можно усмотреть и во
времена гораздо более древние. Еще законы XII таблиц допускали установление
manus путем своеобразной «приобретательной давности» — истечением года непрерывной
совместной жизни с женой. Возможно, однако, что истечение года превращало в
этих случаях фактическое сожительство в iustum matrimonium, а потому сообщало и
manus. Но нельзя не указать и еще на одно постановление законов XII таблиц,
подтверждающее существование в момент их издания брака sine manu: женщина,
вступившая в брак без совершения брачных формальностей, может предупредить
возникновение manus посредством так называемой usurpatio trinoctii — покинув на
три ночи дом мужа, она прерывает «давность», в силу которой возникла бы по
истечении года manus mariti. Можно сделать вывод, что, ежегодно повторяя
usurpatio trinoctii, жена может превратить брак на все время его существования
в брак sine manu. Все указанное позволяет сказать, что признание брака sine
manu находит себе выражение уже в законах XII таблиц.
Но какие социальные предпосылки определили возникновение
брака sine manu? Понятно, что если нет уверенности в моменте его появления, то
еще труднее объяснить это появление по существу. Возможно, что первоначально
это была некоторая юридически неполноценная разновидность брака между
патрициями и плебеями, между которыми ius conioii было признано лишь после
издания законов XII таблиц законом Canuleia 445 г. до н. э. Может быть, это
была исконная форма плебейского брака, впоследствии усвоенная также и
патрициями. Как бы то ни было, в эпоху классических юристов брак cum manu — уже
исторический пережиток.
Создавая совершенно различный строй отношений между мужем и
женой, брак cum manu и брак sine manu резко отличались один от другого и в
порядке заключения и прекращения. Заключение брака cum manu требовало
совершения определенных обрядов, это был акт формальный. Брак sine manu
рассматривался как некоторое фактическое состояние: с ним связывались определенные
юридические последствия (в отношениях отца с детьми, позднее и в некоторых
отношениях между мужем и женой), но для того.чтобы эти последствия возникли,
нужно было одно: вступление жены в дом мужа при наличии согласия брачующихся, а
при соответствующих условиях также и лиц, осуществлявших над ними patria
potestas. Заключение брака sine manu было актом неформальным.
Понятно, что глубоко различен был и порядок прекращения того
и другого брака: в браке cum manu, в котором юридическая личность жены поглощалась
личностью мужа, развод мог иметь место только по инициативе мужа и был, в
сущности, «отторжением» жены от мужа. Брак sine manu мог быть расторгнут не
только по соглашению супругов (divortium), но и односторонним волеизъявлением
как мужа, так и жены (repudium).
Основные начала брака sine manu и, в частности, свобода
развода сказались, однако, целым рядом отрицательных последствий на жизни
римского общества в последние годы республики и в начале принципата. Огромный
рост богатств одних общественных кругов при обнищании других и резкое падение
нравов сильно расшатали семейную жизнь. Стремясь парализовать неустойчивость
брачных отношений и злоупотребления свободой развода, нередко с чисто
спекулятивными целями, стимулировать вступление в брак и деторождение. Август
внес ряд значительных изменений в действовавшее до того семейное право.
Совершению брака обыкновенно предшествовало обручение
(sponsalia). В древнейшее время обручение лиц alieni iuris совершалось их
patresfamilias без участия брачующихся. Позднее обручение совершали жених и
невеста с согласия patresfamilias обоих. Обручение совершалось в форме двух
стипуляций (п. 433): по одной — patresfamilias невесты обязывался передать ее
жениху, а по другой — обязывался принять невесту в качестве жены, а в самое
древнее время может быть в форме односторонней стипуляций, по которой только
patresfamilias невесты обязывался передать ее жениху, не принимавшему на себя
никаких обязанностей и имевшему затем право прекратить брак односторонним
волеизъявлением. В более позднее время допускалось, по-видимому, совершение
обручения и путем неформального соглашения.
В древнейшее время нарушение sponsalia давало другой стороне
право потребовать возмещения причиненного ущерба. По преторскому праву
нарушение sponsalia влекло за собою только infamia и ограничение права
выступать в суде в качестве представителя чужих интересов. В период империи
было установлено, что сторона, без серьезных оснований нарушившая sponsalia,
теряла право на возвращение сделанных ею по случаю обручения подарков (arrhae
sponsaliciae, donatio ante nuptias); другой стороне сделанные ею подарки
возвращались. В законодательстве IV в. утрата права на возвращение donatio ante
nuptias была связана с христианским обычаем предбрачного поцелуя (osculum): в
случае смерти жениха osculo interveniente невеста или ее наследники сохраняли
половину предбрачных подарков.[2]
Способы
установления manus.
Древнейшее римское право знало три способа совершения брака
или точнее три способа установления manus, неразрывная в то время с браком: a)
confarreatio, б) coemptio, в) usus.
(1) Confarreatio, которую ряд историков считает
патрицианской формой совершения брака, по взгляду некоторых (Жирар, Пост)
никогда не ставшей доступной плебеям, была религиозным обрядом. Название обряда
произошло от panis famous, особого хлеба, который во время брачной церемонии
вкушали брачующиеся, а затем приносили в жертву Юпитеру. Церемония совершалась
certis verbis в присутствии жрецов — pontifex maximus и flamen Dialis и 10
свидетелей, представлявших, быть может, древнейшие 10 курий (данной трибы).
Только человек, рожденный от брака, заключенного per confarreationem, и
состоящий в таком браке, мог занимать должности rex sacrorum и flamen Dialis.
(2) Coemptio является светской и, как думают, преимущественно
плебейской формой брака. Эта "воображаемая" покупка жены мужем была,
вероятно, пережитком подлинной купли. Она производилась в тех же формах, в
каких покупались наиболее ценные вещи — а именно земля и рабы, и
устанавливались права на лиц in mancipio, а именно в форме mancipatio. Правда.
слова, которые при этом произносятся, отличны от слов, произносимых при купле в
собственном смысле, однако, в остальном это по форме купля. По описанию,
которое дает этой форме заключения брака Гай, а также по отдельным замечаниям
Цицерона и других писателей, coemptio представляется так:
В присутствии пяти свидетелей и весовщика, libripens,
которые участвовали во всякой mancipatio (п. 196), а также paterfamilias
невесты, а равно и жениха, если он persona alieni iuris, жених спрашивает
невесту: an tu mihi materfamilias esse velis и, получив утвердительный ответ,
сам отвечал установленными словами на соответствующий ее вопрос, также заданный
в точно определенных словах. Ответ невесты, видимо, гласил: ubi tu Gaius, ibi
ego Gaia (Cicero, Pro Murena. 12. 27). Затем жених произносил слова,
установленные для совершения всякой купли путем mancipatio и передавал
paterfamilias невесты, в виде покупной цены, слиток металла, якобы взвешенный
весовщиком.
(3) Usus представлял собою своеобразное применение института
приобретательной давности к области брачных отношений.
Из этих трех форм заключения брака раньше других отпал usus.
Если usus еще существовал во времена Цицерона, то Гай уже говорит о нем как о
форме, отчасти отмененной законом, отчасти просто забытой. По-видимому, в
начале I в. н.э. редко встречались уже и браки per confarreationem. По крайней
мере Гай, а также Тацит сообщают, что в 23 г. н.э. был издан закон, в силу
которого, в целях поощрения браков per confarreationem, с ними стала
связываться не светская, а только религиозная manus (единство культа), которой
достаточно было для того, чтобы лица, происшедшие от такого брака, могли быть
верховными жрецами (Tacitus, Annales. 4. 16). Однако, с таким ограниченным
кругом действия confarreatio продолжала существовать до падения язычества.
Coemptio, видимо, существовала еще во времена Гая
(1.113.114). Менее достоверно, чтобы ее считали действующим институтом юристы
III века, несмотря на упоминания о ней Папиниана и Павла (Жирар).
Параллельно с отмиранием или ослаблением роли старых форм
заключения брака шел процесс утверждения неформального совершения брака путем
простого соглашении брачующихся (consensus facit nuptias — брак совершается
соглашением) (D. 35. 1. 15), за которым должно было, однако, необходимо
следовать deductio feminae in domum mariti. Поэтому Павел и указывал: vir absens uxorem nubere potest, femina
absens nubere non potest (Sent. 2.19. 8).
139. Условия вступления в брак. Для совершения брака с
соответствующими правовыми последствиями
надо было, чтобы брачующиеся удовлетворяли определенным
условиям. Одни из этих условий были абсолютными, должны были быть в наличии для
заключения всякого римского брака. Другие практически играли роль условий
относительных, наличие которых было необходимо для совершения брака между
лицами, принадлежавшими к разным общественным группам. *
Первым условием вступления в брак было достижение
брачующимися брачного возраста, который, совпадая с возрастом совершеннолетия,
после некоторых колебаний был установлен в 14 лет для мужчин и в 12 лет для
женщин.
Вторым условием было согласие на брак. В древнейшее время
это было согласие одного только paterfamilias. Жених выражал свою волю, если он
был persona sui iuris; невеста sui iuris нуждалась в согласии опекуна,
auctoritas tutoris.
Однако постепенно сложился другой взгляд: для вступления в
брак лица alieni juris нужно прежде всего его согласие и, наряду с ним,
согласие paterfamilias невесты и согласие как paterfamilias жениха, так и лица,
под отеческой властью которого жених может оказаться со смертью paterfamilias.
Так согласие на брак внука дает не только его paterfamilias, — дед, но и отец,
подчиненный patria potestas того же деда, ибо после смерти деда внук окажется
in patria potestate своего отца, которому сын не вправе навязать наследников,
будущих детей от заключаемого брака. Наоборот, внучка, вступая в брак, не
только не навязывает наследников своему деду и отцу, но и сама перестает быть
их наследницей, вступая в агнатическую семью своего мужа. На выход из старой
агнатической семьи и дает согласие невесте ее paterfamilias.[3]
Таким образом, первоначально все положения о согласии на
брак исходили из той же идеи власти, на которой покоилась агнатическая семья
вообще. Отец давал согласие на брак детей не потому, что он был отцом, а потому
что он был paterfamilias, носителем отцовской власти.
Третьим условием вступления в римский брак является наличие
у брачущихся ius conubii (о нем — выше, п. 102). Препятствия к вступлению в
брак за отсутствием этого условия могли возникать либо из принадлежности жениха
и невесты к различным слоям общества (позднее сословиям), либо из родственной
связи между ними или иногда из других, существовавших между ними отношений.
Так, прежде всего до lex Canuleia (445 г. до н. э.) не допускались браки между
патрициями и плебеями. До первого брачного закона Августа, lex lulia (18 г. до
н. э.), не допускались браки вольноотпущенников со свободнорожденными, а после
закона lulia — спицами сенаторского сословия.
Далее, родство, и притом как агнатическое, так и
когнатическое, служило препятствием к браку: в прямой линии без ограничения
степеней, в боковых линиях — в древнейшее время, по-видимому, до шестой
степени; по упразднении этого правила и до конца республики — между consobrini,
т. е. между лицами, матери которых были сестрами, а отцы братьями; наконец, в
период империи только между лицами, из которых хотя бы одно является нисходящим
первой степени общего для обоих предка, например, между дядей и племянницей,
теткой и племянником и т. д. В это общее правило императорские постановления не
раз вносили изъятия.
В период империи стало препятствием к вступлению в брак
также и свойство по прямой линии без ограничения степеней, а при христианских
императорах — и в боковых линиях между зятем и золовкой. Кроме того, были
запрещены браки между опекуном и подопечной, правителем провинции и
жительницами последних. Lex lulia de adulteriis запретила браки между супругом,
виновным в прелюбодеянии, и его сообщником.
В случае прекращения брака смертью жены, dos оставалась у
мужа" или возвращалась еще находившемуся в живых отцу жены, если dos была
им установлена. Если брак прекращался смертью мужа, dos возвращалась жене или
ей совместно с ее отцом. Dos возвращалась жене и, в том случае, когда брак прекращался
разводом по почину мужа или по его вине/Наоборот, dos оставалась у мужа, если
жена брала на себя инициативу развода или вызвала развод своим поведением. В
праве Юстиниана это единственный случай, когда dos оставалась у мужа.
Для того, чтобы брак мог юридически существовать, надо,
чтобы все время были в наличии те условия, без которых брак не мог бы быть
заключен. Отпадение какого-либо из этих условий было иОснованием прекращения
брака. Таким образом, кроме смерти одного из супругов, брак прекращался:
(1) Capitis deminutio maxima одного из супругов, т. е.
обращением его в рабство, ибо у рабов не было ius conubii. При этом, если
взятый в плен и обращенный в рабство супруг возвращался затем в Рим, то в силу
postliminium (п. 108) считалось, что manus никогда не прекращалась. Брак же
sine manu, как некоторая только фактическая, но не юридическая связь, считался
прекращенным, ибо postliminium применялся к res iuris, но не к res facti;
однако брак считался продолжавшимся все время, если оба супруга были вместе в
плену.
(2) Capitis deminutio media, т. е. утратой права
гражданства, ибо неграждане, кроме latini veteres, также не имели ius conubii.
(3) Capitis deminutio minima, т. е. изменением семейного
состояния одного из супругов, которое устанавливало такую степень
агна-тического родства его с другим супругом, при которой вступление в брак
было бы невозможно, например, paterfamilias усыновлял мужа своей дочери, не
освободив ее предварительно от patria potestas.
(4) По воле мужа или его paterfamilias в браке cum manu; по
воле мужа или жены, либо по их соглашению в браке sine manu.[4]
Для заключения брака cum manu требовалось согласие
paterfamilias жены, а позднее и самой жены (см. п. 139), но, в силу
установившейся над женою manus mariti, ее paterfamilias и она сама утрачивали
право прекратить брак по своей воле: жена была в отношении мужа loco filiae.
Поэтому только муж (или его paterfamilias) был вправе прекратить брак cum manu,
совершив формальности, обратные тем, при помощи которых брак был заключен.
Брак sine manu мог быть прекращен волеизъявлением одного из
тех лиц, согласие которых требовалось для совершения брака (п. 139). Свобода
развода была, как уже сказано, одним из основных начал римского брачного права.
И несмотря на множество разводов в конце периода республики и в период империи,
несмотря на то, что разводы противоречили учению христианской церкви о браке,
свобода развода никогда не была ни отменена, ни даже ограничена, если не
считать указанных выше невыгодных имущественных последствий развода для
супруга, по инициативе или по вине которого брак был прекращен разводом.
Вступление во второй брак после прекращения первого не
встречало ни в период республики, ни в период принципата никаких ограничений.
Вдова, вступающая в новый брак, обязана соблюсти так
называемый траурный год, целью которого является отчасти соблюдение пиетета по
отношению к покойному мужу, а главным образом предотвращение так называемой
turbatio sanguinis, т.е. затруднений в определении отца ребенка, который
родился бы в течение десяти месяцев со дня прекращения первого брака. В случае
развода жена обязана заявить о своей беременности мужу, который в праве
потребовать проверки в определенном порядке этого заявления.
Несоблюдение траурного года не влечет за собою
недействительности нового брака, а лишь утрату женою lucra nuptialia,
ограничение ее прав в сфере наследования, а также infamia жены.
Задача
У римлянина Марка Манилия была украдена ценная серебрянная
чаша. Через несколько лет он случайно обнаружил украденную вещь у Тита Муция.
Последний обьяснил , что он купил чашу в ювелирной лавке, не зная, что она
украдена, и отказался вернуть чашу, ссылаясь на свое трехлетнее добросовестное
владение. Марк Манилий обратился в суд
Какой иск следовало предъявить в данном случае?
Подлежал ли он удовлетворению по законам 12 таблиц?
Ответ:
При решении данного
казуса необходимо учесть следующие моменты, касающиеся института
приобретательной давности.
Приобретательная
давность в римском праве – это приобретение лицом права собственности в силу
того, что это лицо провладело (при наличии известных условий) вещью в
продолжение известного времени. Старое цивильное право знало приобретательную
давность в виде usucapio, для
которой требовалось владение движимой вещью в течение года, а недвижимой в течение
двух лет — след двухпольного ведения сельского хозяйства. Не требовалось ни
законного основания владения, ни добросовестности владельца.
Однако издавна из общего
правила было допущено исключение для ворованных вещей. Приобретение их по
давности было запрещено законами XII таблиц, а позднее законом Атиния HI в. до н.э. Законом Плавтия (70 г. до н. э.) было
воспрещено приобретение собственности по давности на движимые и недвижимые
вещи, захваченные насильственно.
В дальнейшем развитии
давность была подчинена требованию iusta causa possessions — справедливое основание владения. Под ним
понималось iustum initium possessionis — правомерное начало владения, т. е. законный
способ (титул), которым владелец начал свое владение (Дигест).
Три основания (насилие,
тайное похищение и временное держание) были объявлены неспособными приводить к
собственности по давности. К требованию iusta causa присоединилось другое требование — требование
добросовестности. Владение считалось начатым доброросовестно, когда в
доказательство приводился законный титул, т. е. сделка, на основании которой
было начато владение и которая только потому не сделала владельца
собственником, что собственности на вещь не имел и другой участник сделки,
отчуждатель вещи. В случае продажи добросовестность требовалась не только в
момент заключения договора, но и в момент исполнения договора путем традиции
(передачи) вещи. В итоге своего развития давность, кроме владения, требовала
наличия законного основания и добросовестности в течение всего срока давности. Давностный срок должен был течь непрерывно.
Таким образом, в данном
случае, давностный срок наступил (владение более 1 года движимой вещью).
Таким образом, согласно
римскому праву, суд должен признать собственником посуды Тита Муция.
Список литературы
“История римского права” В.М.Хвостов, 1919 г.
Всеобщая история государства и права. /Под ред. К.
Батыра. М., 1995.
Косарев А. И. Римское право. М., 1986.
Новицкий И. Б. Римское право. М., 1996.
Омельченко О. А. Основы римского права. М., 1994.
Римское частное право./Под. ред. И.Б.Новицкого,
И.С.Петерского. М.,2001.
Черниловский З. М. Хрестоматия по всеобщей истории
государства и права. М., 1996.
Черниловский З.М. Всеобщая история государства и
права". М., 1995 г.
[1]
Римское частное право./Под. ред. И.Б.Новицкого, И.С.Петерского. М.,2001. - С.
193.
[2]
Римское частное право./Под. ред. И.Б.Новицкого, И.С.Петерского. М.,2001. - С.
211.
[3]
Омельченко О. А. Основы римского права. М., 1994. - С. 135.
[4]
Омельченко О. А. Основы римского права. М., 1994. - С. 319.