Содержание

Введение. 3

Глава 1. Образование и воспитание цесаревича. Восшествие на престол. 5

1.1. Воспитание и личные качества наследника престола. 5

1.2. Вступление Николая II на престол. 8

Глава 2. Николай II как глава государства. 11

2.1. Обострение внутриполитической обстановки. 11

2.2. Необратимое развитие событий. 16

2.3. Позиция императора в той исторической обстановке. 25

2.4. Манифест 17 октября 1905 года. 27

Заключение. 33

Библиография. 35

Введение

Одной из самых непонятных и противоречивых фигур начала XX века является император – Николай II. Что мы о нём знаем? Грубый, бессердечный, способный только есть, пить, спать и эксплуатировать рабочих с крестьянами? Так рассказывали нам о нем раньше. Неужели он был таким кровопивцем? Неужели он отнимал последние крохи у крестьян? Неужели весь народ ждал революции и смерти царя? Что нам известно о гибели Николая II? Эти и множество других вопросов возникают, когда рассматриваешь эту эпоху.

Николай II родился 6 мая 1868 г. Он стал последним царствующим на Российском престоле представителем династии Романовых. С именем Николая Романова связан бурный рост отечественной экономики в начале ХХ века, становление первых в истории России органов представительного правления, обретение в 1905 г. гражданами политических прав и свобод, необычайный расцвет культуры и искусства. Вместе с тем годы царствования Николая II наполнены драматическими событиями, имевшими судьбоносное значение для всего последующего развития страны. Жизнь самого Николая Александровича, жизни членов его семьи закончилась трагически. Сегодня хорошо известна история убийства большевиками царской семьи 17 июля 1918 г. Время расставило точки над «I». Останки покоившихся в Алапаевском лесу идентифицированы с помощью новейших научных методов и перезахоронены по христианскому обычаю в соборе Петра и Павла в Санкт-Петербурге. Православная церковь причислила императора Николая Александровича, императрицу Александру Фёдоровну и их детей к святым великомученникам.

Историкам и публицистам, авторам современных публикаций о чете Романовых в целом удалось создать по-человечески привлекательный облик последних представителей императорского дома. Чрезвычайно важным представляется изучение этой темы в курсе отечественной истории. Воссоздание исторического портрета Николая II, безусловно, задача сложная.

Уже несколько поколений задаются вопросом: а была ли социалистическая революция 1917 года неизбежной, и был ли у России выбор другого пути развития? Ведь самодержавная форма правления не препятствовала экономическому прогрессу России - по манифесту 17 октября 1905 года население России получило право на неприкосновенность личности, свободу слова, печати, собраний, союзов. В стране росли политические партии, издавались тысячи периодических изданий. Свободным волеизъявлением был избран парламент – Государственная Дума, Россия становилась правовым государством (судебная власть практически была отделена от исполнительной). Быстрое развитие уровня промышленного и сельскохозяйственного производства и положительный торговый баланс позволили России иметь устойчивую золотую конвертируемую валюту. Император придавал большое значение развитию железных дорог.

Целью данной работы является попытка рассмотреть личность последнего российского императора как человека и как государственного и политического деятеля в контексте исторических событий.

В данной работе хотелось бы по возможности осветить следующие вопросы: жизнь и деятельность Николая II, семейное и политическое окружение царя и влияние на них личных качеств последнего императора.

Глава 1. Образование и воспитание цесаревича. Восшествие на престол

1.1. Воспитание и личные качества наследника престола

Цесаревича Николая в отличие от его отца - царя Александра III с детства готовили к занятию престола. Он получил хорошее образование и воспитание в духе православной христианской морали. Учебные занятия будущего императора велись в течение тринадцати лет по тщательно разработанной программе. Первые восемь лет были посвящены предметам гимназического курса, последующие пять – изучению военного дела, юридических и экономических наук. По современным понятиям Николай II получил два высших образования. Первое имело в основе учебный план университетского юридического факультета с увеличением исторических и экономических дисциплин, а второе – высшее военное в объеме Академии Генштаба.

21 октября 1984 г. на русский престол вступил русский император – 26-летний Николай II. От него ожидали больших перемен и поговаривали о конституции. Даже для приближенных императора Николай II был загадкой. Министр финансов С.Ю.Витте считал его «совсем неопытным, но и неглупым, весьма воспитанным молодым человеком».

Николай носил обычно офицерскую одежду, обожал войсковые смотры, переезжал из дворца в дворец. Внешне император выглядел скромным, даже застенчивым. В нем уживалось все: чадолюбие, любезность, светская обходительность и крайняя резкость суждений; подозрительность и готовность довериться проходимцу; религиозность, тщательность в исполнении обрядов православной церкви и склонность к мистицизму и фетишизму.

Женой Николая II была Алекс Виктория Елена Бригитта Луиза Беатриса принцесса Гессен-Дармштадтская (после крещения – Александра Федоровна). Свадьба Николая и Александры Федоровны состоялась 17 января 1895 года, в большом Николаевском зале Зимнего дворца, на ней присутствовало около 600 представителей дворянских обществ, городов и казачьих войск[1]. Уже здесь, на свадьбе, император в речи, подготовленной К.П. Победоносцевым, разрушил все возлагавшиеся на него надежды в отношении «участия представителей земств в делах внутреннего управления», назвав их «бессмысленными мечтаниями».

Наиболее влиятельными людьми при императоре Николае III были министр финансов, позднее премьер-министр, С.Ю. Витте (дворянско-буржуазное течение) и министр внутренних дел В.К. Плеве.

Николай II – самая трагическая фигура среди европейских монархов новейшего времени. Ему, как ни одному другому, пришлось испытать трудности, выпавшие на долю монархии во второй половине IXX - начале XX вв. Социальные, экономические, внутри- и внешнеполитические проблемы его времени были чем-то таким, о чем Николай никогда не имел адекватного представления. Безусловно, особые условия в Российской империи стали бы неразрешимой проблемой и для более умного, образованного и подготовленного монарха.

По практически единодушному мнению современников, Николай II был умным человеком, но его воспитание и жизнь семьи, в которой он вырос, были наименее подходящими для формирования будущего монарха, но нельзя сказать, что его воспитание и образование грешили недостатками - в возрасте 16 лет он владел четырьмя языками и мог осмысленно читать Достоевского или историков Карамзина и Соловьева. Самым значительным из его наставников был Чарльз Хит, учитель-англичанин, который прежде преподавал в Александровском лицее в Санкт-Петербурге. Сначала он был не в восторге от императорских детей, которых считал недисциплинированными и чье поведение за столом сравнивал с поведением деревенских мальчишек. У Чарльза Хита был девиз: «Аристократами рождаются, но джентльменами становятся», и главным образом под его руководством Николай развил в себе способность сохранять спокойствие и самоконтроль, которыми были типичны скорее для английского лорда прежних времен, чем для представителя высшего класса России предреволюционного периода[2]. Такую манеру держаться, которая впоследствии вызывала как восхищение, так и критику (являясь, якобы, выражением отрешенности в экстремальных ситуациях), император выработал в себе с большим трудом, так как был вспыльчив от природы.

Самым большим недостатком в воспитании юного наследника престола было то, что он был практически изолирован от своих сверстников. Это не дало молодому царю возможности утвердиться в кругу себе равных, предаваться юношеским играм и проказам с ровесниками и таким образом освободиться от влияния могущественного родительского дома. Юный царевич был также лишен возможности сформировать свои собственные независимые суждения и совершить свои собственные ошибки, которые он затем смог бы исправить без вмешательства гувернеров или родителей. Контакт с внешним миром для Николая ограничивался почти исключительно прислугой и охраной царской семьи, простыми крестьянами и солдатами. Николай искренне любил этих людей и, возможно, благодаря им, пришел к тому мнению, что простые люди России это нечто вроде ее истинной сердцевины. Это, наверное, привело и к тому, что он – как, пожалуй, ни один из его предшественников – усвоил широко распространенную веру в доброту и верность царю простых русских людей, особенно крестьян[3].

В другом отношении воспитание молодого престолонаследника, пожалуй, было успешным. Судя по всем сообщениям, Николай прожил счастливую юность с понимающими родителями; жизнь семьи была гармоничной и насыщенной - Александр III был сердечным отцом. Но все же отсутствовало в этом окружении (в соответствии с образом жизни дворянства не только в России, но и вообще в Европе), так это какие-либо интеллектуальные запросы или интерес к искусству. Николай долго оставался незрелым ребенком - уже семнадцатилетним он был вынужден декламировать стихи своему дяде, а в двадцать лет он еще играл со своими младшими братьями и сестрами в салки во дворце.

Николай любил армию, ее традиции, форму и, прежде всего, простой мир приказов и повиновения. В последующие годы офицерское общество гвардейских полков было практически единственным, помимо семьи, окружением, где он чувствовал себя как дома. К этому времени относится и известное увлечение наследника престола балериной Матильдой Кшесинской. Родители видели в этом только нормальный обряд инициации, и нет никаких свидетельств о том, что они неодобрительно относились к этому приключению.

1.2. Вступление Николая II на престол

Проблемы в семейной жизни Романовых усугубил выбор Николаем своей супруги. Это был брак по любви, после заключения которого, оба оставались всю жизнь верны друг другу и сохраняли искреннюю любовь друг к другу. Трагизм этих отношений состоял в том, что Алиса Гессен-Дармштадтская (в России после перехода в православную веру Александра Федоровна) передала от своей бабки, королевы Виктории Английской, наследственную болезнь крови – гемофилию, своему единственному сыну Алексею, младшему ребенку в семье. Однако для клинической картины такой семьи характерно то, что тенденция к изоляции от внешнего мира еще больше усиливается, а супруги и дети в еще большей степени сближаются. С другой стороны, Александра с ее пуританской, основанной на религиозности серьезностью и бережливостью, с антипатией к роскоши, находилась в явном противоречии с изысканным обществом Петербурга. Александра попыталась внести толику викторианской серьезности в петербургское общество, учредив кружки шитья для благородных дам, в которых изготавливалась бы одежда для бедных. Насмешки и критические замечания, очевидно, дошли до императрицы и заставили ее чувствовать себя в обществе еще более скованно, чем диктовал ее и без того робкий характер. Такие отношения императорской семьи с петербургским обществом еще более ухудшились, когда ослабленное здоровье императрицы, разрывавшейся между официальными и семейными обязанностями, не позволило ей, начиная с 1903г., принимать участие в больших петербургских балах. Таким образом, двор быстро терял влияние на общественную жизнь. Когда Александр III неожиданно умер в возрасте 49 лет, наследник престола был плохо подготовлен к выполнению своих будущих задач - скоро выяснилось, что царь не обладает силой воли и решительностью своего отца. За некоторыми исключениями, Николай оказался неспособен аргументированно доказать что-либо своим министрам и обсуждать выбранный политический курс. Николай не любил, а часто и не отваживался возражать министрам. Он избегал всего неприятного и чаще всего старался не дать понять своим министрам, если намеривался снять их с поста., поэтому его несправедливо обвиняли в лицемерии и двурушничестве.

Когда Николай пришел к власти, он не имел никакой программы, кроме твердого намерения не уступать ни на йоту своего самодержавного могущества, которое он считал заветом своего отца. Эта ревностная забота о своих прерогативах зашла так далеко, что он отказался нанять личного секретаря, хранил императорскую печать в выдвижном ящике в своем кабинете и лично запечатывал ею конверты, в которых направлял чиновникам свои решения. Он считал, что его титул дан ему богом, что он сам представитель бога, а в семейном кругу его, как и великого князя Николая Николаевича, считали созданием, стоявшим где-то между человеком и богом. В такой атмосфере политические решения часто понимались как моральные или решения совести. Николаю хотелось, как он писал коменданту своего дворца, быть одному, одному со своей совестью. «Как я могу сделать это, если это против моей совести?» – это было то основание, на котором он принимал свои политические решения или отклонял предложенные ему политические варианты[4].

Николай был глубоко обеспокоен, став преемником своего отца. Он осознавал свои недостатки и одновременно ясно понимал, что даже ближайшее окружение сильно сомневается в его способностях. В первые годы своего правления он по неопытности продолжал политику отца и оставил на постах его главных советников и министров. Такая преемственность противоречила интересам образованных и имущих слоев общества, надеявшихся на политические перемены, прежде всего в земствах, органах деревенского самоуправления, которые царь открыто и неловко призвал к отказу от бессмысленных мечтаний о конституционализации государства. Это случилось накануне торжеств по случаю коронации, приведших к ужасной трагедии на Ходынском поле, когда обрушившаяся трибуна привела к гибели более тысячи простых людей. В стране, в которой монарх сам делал ставку на мистическую связь между правителем и подданными, в которой даже низшие слои питали совершенно традиционное, почти средневековое отношение к монарху, это должно было восприниматься в самых широких кругах как дурное предзнаменование.

Таким образом, Николай вступил на престол, не имея чёткой внутриполитической программы. Это вносило дезорганизацию в работу государственного аппарата. Поскольку в России не было объединённого правительства, политический курс вырабатывался в результате соперничества министров и определялся политикой министерств, в первую очередь финансов и внутренних дел как обеспечивавших экономическое могущество и внутреннюю безопасность империи.

Глава 2. Николай II как глава государства

2.1. Обострение внутриполитической обстановки

Николай II никоим образом не осознавал противоречий своего отца. С одной стороны, он пытался добиться социальной и политической стабилизации сверху путем сохранения старых сословно-государственных структур, с другой – политика индустриализации, проводимая министром финансов, приводила к огромной социальной динамике. Индустриализация знала не только выигравших, она порождала и проигравших. Одним из таких считало себя русское дворянство, которое, прежде всего в период правления Николая II, начало массированное наступление против проводимой государством экономической политики.[5]

Нескольким авантюристам удалось, польстив империалистическим устремлениям Николая II на Дальнем Востоке, вопреки совету министра финансов, убедить его в необходимости активизации политики экономического проникновения на Дальний Восток, которая из-за слабости санкт-петербургского руководства вылилась в войну с Японией. Причиной растущей потери ориентации в верхушке петербургской бюрократии было то, что Министерство финансов, периодически определявшее внутреннюю и внешнюю политику, потеряло влияние, и Витте в начале 1903 г. был отстранен от должности царем. Такая внутри-политическая коррекция курса была исключительно делом царя. На символическом уровне Николай подготовил ее поездкой на богомолье по случаю канонизации Серафима Саровского, которую он осуществил против воли Священного синода[6]. Он рассматривал канонизацию и паломничество, как средство мистической связи царя со своим народом. Это событие укрепило Николая в давнем намерении уволить своего, ориентированного на Запад, якобы нерусского министра финансов и взять курс на другую политику. Правда, царь не знал, куда следует держать путь. По инициативе Витте в среде бюрократии разгорелась ожесточенная дискуссия о том, как можно улучшить положение крестьянства и нужд ориентации в верхушке петербургской бюрократии было то, что Министерство финансов, периодически определявшее внутреннюю и внешнюю политику, потеряло влияние, и Витте в начале 1903 г. был отстранен от должности царем. Такая внутри-политическая коррекция курса была исключительно делом царя. На символическом уровне Николай подготовил ее поездкой на богомолье по случаю канонизации Серафима Саровского, которую он осуществил против воли Священного синода. Он рассматривал канонизацию и паломничество, как средство мистической связи царя со своим народом[7]. Это событие укрепило Николая в давнем намерении уволить своего, ориентированного на Запад, якобы нерусского министра финансов и взять курс на другую политику. Правда, царь не знал, куда следует держать путь. По инициативе Витте в среде бюрократии разгорелась ожесточенная дискуссия о том, как можно улучшить положение крестьянства и нужно ли для этого реформировать его правовой статус. Несмотря на некоторые реформаторские шаги, как, например, отмену телесных наказаний крестьян, царь под влиянием нового министра внутренних дел Плеве принял решение в пользу политики всемерного сохранения социальной структуры крестьянства (сохранение общины), хотя кулацким элементам, то есть более богатым крестьянам, был облегчен выход из крестьянской общины. Царь и министры не сочли необходимыми реформы и в других областях: в рабочем вопросе было сделано лишь несколько незначительных уступок; вместо того, чтобы гарантировать право на забастовки, правительство продолжало репрессии.

Политикой стагнации и репрессий, которая одновременно в осторожной форме продолжала начатую экономическую политику, царь не мог удовлетворить никого. Умеренное земское движение, которое, сопротивляясь государственной экономической политике и постоянному вмешательству Министерства внутренних дел, требовало больших полномочий для местного самоуправления, реформ в крестьянском вопросе и в школьном образовании, а также свободы печати и собраний, становилось все сильнее. Зашевелились и низшие слои. Крестьяне дали о себе знать в 1902 г. массовыми беспорядками в Полтаве и Харькове, что привело к еще большему пониманию неотложной необходимости реформ, по крайней мере в небюрократических и недворцовых кругах. Царь, разумеется, решился на ужесточение репрессий. После долгих колебаний Николай под влиянием своей матери решился вопреки первоначальному намерению назначить министром внутренних дел сторонника реформ Святополк-Мирского. Назначение Святополк-Мирского поначалу пробудило надежды, но его программа совершенно не могла удовлетворить находившиеся в оппозиции элементы дворянства и высших городских слоев. Правда, они использовали относительную либерализацию для проведения ряда публичных мероприятий, на которых большей частью выдвигались требования, далеко выходившие за рамки планов Мирского. Самым значительным было собрание представителей земств 20 ноября 1904 г., на котором большинство потребовало конституционализации режима, в то время как меньшинство удовольствовалось совещательным собранием[8]. Объединившиеся в оппозиции силы прогрессивного поместного дворянства, сельской интеллигенции, городского самоуправления и широких кругов городской интеллигенции начали требовать введения в государстве парламента. Эта кампания петиций и банкетов нашла отклик и в рабочем классе. Петербургские рабочие, которым (в подражание неудавшемуся московскому эксперименту по созданию полицейского социализма, когда тайная полиция вызвала к жизни профсоюзы) было разрешено образовать независимое объединение, возглавлявшееся попом Гапоном, также захотели подать петицию царю. Отсутствие общего руководства при уже фактически уволенном министре внутренних дел и царе, который, как и большинство министров, не понимал серьезности ситуации, привело к катастрофе Кровавого воскресенья 9 января 1905 г. Более 100 000 рабочих потянулись к Зимнему дворцу, чтобы донести до царя свои беды и требования (среди них также требования учреждения парламента в империи и отделения церкви от государства). Армейские офицеры, на которых были возложены полицейские задачи сдерживания толпы, в панике приказали стрелять по мирным людям. 100 человек были убиты и предположительно более 1000 ранены[9]. Рабочие и интеллигенция отреагировали стачками и впечатляющими демонстрациями протеста. Хотя рабочие большей частью выдвигали чисто экономические требования и революционные партии не могли играть важной роли ни в движении, возглавляемом Гапоном, ни в забастовках, последовавших за Кровавым воскресеньем, в России началась революция.

Система не знала, как реагировать. Царь назначил А.Г. Булыгина министром внутренних дел и Д.Ф. Трепова – генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Одновременно он лишил Сергея Витте, ставшего представителем реформаторских сил, большинства из его функций. Кроме того, царь решил успокоить рабочих способом, типичным для него и Трепова. Николай принял поспешно составленную делегацию рабочих, вероятно, чтобы продемонстрировать, что простой народ в действительности оставался верным царю и лишь был совращен городской интеллигенцией. Но своей неумелой речью Николай лишь обострил ситуацию: «Я знаю, что жизнь рабочего нелегка.., но имейте терпение. Вы сами понимаете, что должны быть честными по отношению к своим хозяевам… Я верю в порядочные чувства рабочего человека и в их непоколебимую преданность мне, поэтому я прощаю вам вашу вину». Неудача этого предприятия заставила царя снова больше прислушиваться к своим министрам, которые посоветовали ему предпринять решительные реформаторские шаги: так уже раньше рабочим пообещали разрешить выборы санкт-петербургского рабочего представительства, через которое они вместе с предпринимателями могли бы доводить до правительства свои беды. Кроме того, царю посоветовали, наконец, гарантировать созыв Государственной думы с совещательными правами, в котором было отказано в декабре 1904 г. После убийства великого князя Сергея Александровича Николай в распоряжении министру внутренних дел Булыгину 18 февраля 1905 г. пообещал созвать Государственную думу. Однако это распоряжение, как обычно, сопровождалось манифестом, в котором царь – языком, более соответствовавшим старым временам, - призывал лояльные элементы населения сплотиться вокруг трона и защитить царя от революционеров. Николай, который считал себя отцом своих поданных и намеревался умиротворить их рядом милостей, одновременно верил, что суровое предостережение вернет его детей на правильный путь. Дальнейшая политика царя характеризовалась двойственностью (одновременными репрессиями и уступками), которая оказалась губительной для режима[10].

Манифест от 18 февраля 1905 г. призвал население информировать царя о своих бедах и, тем самым, предоставил ему право направлять царю петиции. Это фактически означало свободу печати и было немедленно использовано оппозиционным движением интеллигенции и земств для организации собраний и утверждений петиций, требовавших конституционализации страны, причем на основе всеобщего и равного избирательного права. Эти петиции дали импульс революционному движению. Становившиеся все хуже новости с театра военных действий на Дальнем Востоке приводили к радикализации оппозиционного и революционного движений, которые даже умеренные элементы рассматривали как единое движение против самодержавия. Революционное движение в это время опиралось, прежде всего, на радикальную интеллигенцию, а на окраинах империи – и на национальности. Только в октябре на первый план вышли рабочие, а в ноябре – крестьяне. Революционное и оппозиционное движение постоянно пополнялось, поскольку решение о созыве обещанной выборной думы заставляло себя ждать и было неясно, будет ли собрание соответствовать по-прежнему сословным принципам или же более современным представлениям. Николай попытался, приняв депутацию земского конгресса, подтвердить свою добрую волю и дать понять, что фактически он будет созывать булыгинскую думу. Одновременно он объяснил праворадикальным и консервативным элементам, хотя это не было понято общественностью, что только он имеет право принимать решение о созыве выборного собрания и о том, совместимо ли это с идеей самодержавия. Гарантированная по совету Трепова независимость университетов в сентябре 1905 г. была использована студентами для того, чтобы привлечь массы рабочих в университеты и под прикрытием свободы собраний пропагандировать революционные идеи[11]. Это, как ничто другое, способствовало дальнейшему развитию революционного движения.

2.2. Необратимое развитие событий

Когда революционное и оппозиционное движение в октябре 1905г. достигло высшей точки – всеобщей стачки, практически парализовавший страну, царь был вынужден вновь обратиться к своему бывшему министру внутренних дел, который, благодаря очень выгодному для России мирному договору, заключенному им с японцами в Портсмуте (США), приобрел всеобщее уважение. Витте объяснил царю, что он либо должен назначить диктатора, который жестоко боролся бы с революцией, либо должен гарантировать буржуазные свободы и выборную законодательную власть. Николай не хотел топить революцию в крови. Таким образом, принципиальная проблема конституционных монархий – создание баланса власти – обострилась в результате действий премьер-министра. Октябрьский манифест (17.10.1905 г.) обещал буржуазные свободы, выборное собрание с законодательными полномочиями, расширение избирательного права и, косвенно, равноправие религий и национальностей, но не принес стране умиротворения, которого ожидал царь. Он скорее вызвал серьезные беспорядки, вспыхнувшие в результате столкновений между лояльными царю и революционными силами, и приведшие во многих регионах страны к погромам, направленным не только против еврейского населения, но и против представителей интеллигенции. В Петербурге был образован Совет рабочих депутатов, который периодически конкурировал с правительством за власть. В ноябре в деревнях начались крестьянские беспорядки. С подавлением вооруженного восстания в декабре 1905г. в Москве и других местах правительство интерпретировало октябрьские обещания все уже Если закон о выборах, изданный в разгар московского восстания, казался еще вполне либеральным, то вышедший в апреле 1906г. основной закон, первая конституция России, существенно ограничивал возможности действий вновь созданного законодательного органа, думы, и давал ей равноправного конкурента в виде на две трети назначенного государственного совета. Внешняя политика и военная сфера были изъяты из компетенции думы. Кроме того, царь имел абсолютное право вето. Статья 87 основного закона предоставляла царю право издавать законы в период, когда дума и Государственный совет не заседают. В конституции царь снова именовался самодержцем, чем Николай давал понять, что законность в его стране должна быть обоснована все еще монархически, а не демократически. Однако советникам удалось отговорить его от того, чтобы записать в конституцию прежнюю формулу «неограниченный самодержец». После принятия конституции и заключения договора об иностранном займе невиданного до сих пор размера, для которого еще был нужен премьер-министр, Николай сместил с должности, теперь окончательно, глубоко ненавистного Витте. Премьер не получил даже обычного в таких случаях денежного подарка[12].

Избранная в апреле 1906г. дума разочаровала правительство. Так как социалистические партии бойкотировали выборы, то власть в думе принадлежала либералам и радикал-либералам. Тем не менее представления думы были еще слишком радикальными для правительства. Она настаивала на ответственности министров, учредительной функции думы, то есть функциях, аналогичных таковым Учредительного собрания, и на широкой экспроприации частных землевладений в пользу крестьян с компенсацией по рыночной цене. Николай ждал только удобного момента для роспуска думы. Когда она призвала население дождаться решения ею аграрного вопроса, то правительство расценило это как революционный акт и распустило думу. Одновременно царь заменил премьер-министра Горемыкина энергичным и дельным Столыпиным, в прошлом предводитель дворянства в Ковно и губернатор Саратова, который произвел впечатление своей активной позицией во время революции и ясными докладными записками о положении в стране. Столыпину удалось заинтересовать царя своей аграрной программой, предусматривавшей ликвидацию общины – священной коровы реакционеров. Николай одобрил и учреждение военных трибуналов, которые могли бы в суммарном производстве приговаривать к смерти политических противников, действовавших с оружием в руках. Эта мера встретила упорное сопротивление общественности и сделала невозможным сотрудничество между консервативными конституционными силами и Столыпиным во время второй думы. Столыпинские трибуналы попирали принципы правового государства, но нужно сказать, что число приговоренных к смерти казненных лиц было незначительным. Вторую думу, состав которой был еще более радикальным, чем состав первой, поскольку социалистические партии отказались от бойкота выборов, нельзя было склонить к сотрудничеству с существующей системой. Правительство и теперь ждало только удобного момента для ее роспуска. Это произошло 3 июня 1907г. Одновременно царь издал новый закон о выборах и созвал третью думу, которая должна была начать работать осенью 1907г. Новый закон о выборах давал огромные преимущества дворянам и богатым горожанам. Избирательное право сохранили за собой почти все, за исключением сельской интеллигенции и национальных меньшинств в азиатских регионах России. В результате представительство национальных меньшинств европейской России существенно уменьшилось, поскольку, как говорилось в манифесте царя, дума должна быть русским учреждением, и национальные меньшинства не должны определять судьбу государства. День 3 июня 1907г. стал днем государственного переворота, поскольку новый закон о выборах должна была издавать только дума. Но это был государственный переворот, направленный в равной степени как против правых, так и против левых, поскольку Столыпин своей акцией расстроил далеко идущие планы, сводившиеся к отмене конституционных уступок от 17 октября 1905г. При всем раздражении царя революционным движением и оппозиционными думами он не был еще готов к тому, чтобы нарушить свое слово.

Программа, на которой сошлись царь и премьер-министр, никоим образом не означала выполнения программы дворянской реакции. Конституция практически не была отменена, а дворянство не могло навязать правительству свою аграрную программу, скорее правительству удалось, искусно влияя на «Объединенное дворянство», заставить его просить о такой аграрной программе, которая в значительной степени отвечала бы желаниям правительства. Поэтому «Объединенное дворянство» вскоре пересмотрело свои взгляды и критиковало политику премьер-министра и царя в области промышленности и сельского хозяйства за то, что она приводила к постепенной экспроприации собственности дворян. Отношения между правительством Столыпина и «Объединенным дворянством» неудержимо ухудшались, и «Объединенное дворянство» отклонило ряд проектов премьер-министра, касавшихся реформ сельского самоуправления и администрации, поскольку они привели бы к существенному ограничению привилегий дворянства. С другой стороны, царь энергично защищал свои прерогативы, например, в военной области и во внешней политике[13].

Отношения между Николаем и его премьер-министрами демонстрируют основополагающую структурную проблему конституционной монархии: если премьер-министр приобретает явление, ему удается проводить единую политику правительства, что делает его популярным, то монарх отходит на задний план и простор для принятия им решений ограничивается. Николай почувствовал это и в различных ситуациях и становился на сторону противников Столыпина, чтобы сохранить свое положение. Тем самым он препятствовал политической консолидации своего режима. Николай сознательно ослабил своего следующего премьер-министра: Коковцову он не позволил стать министром внутренних дел, а Горемыкина в 1914г. вообще сделал премьером без собственной компетенции. Поэтому их позиция становилась все более слабой, и разные министерства теперь совершенно открыто действовали друг против друга или осуществляли несовместимую политику. Так, премьер-министру Коковцову не удалось предотвратить вмешательство министра внутренних дел в выборы четвертой думы (1912г.) не в пользу октябристов, а в пользу еще более правых партий и сфабрикования пресловутого процесса о ритуальном убийстве против еврея Менделя Бейлиса, этот процесс подорвал престиж и монарха, и Российской империи[14].

После событий 1905 г. все покатилось по наклонной. Царь задумывался над тем, чтобы отменить уступки октября 1905г. - во время процесса по делу Бейлиса, инсценированного с тайным намерением сместить внутриполитические акценты, царь потребовал от совета министров понизить статус думы и превратить ее в совещательный орган. Даже самые реакционные министры вынуждены были ответить царю, что теперь это сделать невозможно. В экономической области Николай под давлением реакционных кругов, таких, как «Объединенное дворянство» и другие, попытался путем отставки премьер-министра и министра финансов в начале 1914г. сдвинуть краеугольный камень государственной экономической политики так, чтобы повысилась «народная производительность» и маленькие люди несли меньшее бремя. Казалось, что впервые царизм хотел опрокинуть программу индустриализации, проводившуюся десятилетиями вопреки упорному сопротивлению. Но что звучало как левый лозунг, так это попытка реализации экономической программы, которая должна была, как требовали реакционеры с девяностых годов, повернуть капиталистическое преобразование страны на «русский» путь и остановить становление конституционной монархии, как следствие развития капитализма. Истинный дух «новой экономической политики» проявился очень скоро, когда приобретение земли за пределами городов было запрещено акционерным обществам с еврейским капиталом и существенно затруднено для акционерных обществ вообще. Правда, совету министров пришлось отменить эти положения с началом войны. «Новый курс» добился только отмены винной монополии – любимая идея царя, - вследствие чего русское государство накануне первой мировой войны потеряло больше 50% налоговых поступлений[15].

На уровне высокой политики, в том числе и экономической, антагонистические силы попали в патовое положение. Ни одна из них не могла против воли другой осуществить изменение системы, хотя никто не был доволен политической ситуацией. Внушало опасение то, что партия статус-кво, октябристы, раскололась, что, вероятно, соответствовало намерениям министра внутренних дел и царя. Для начавшегося изменения партийного спектра в сторону буржуазной партии реформ уже не хватало времени. Однако в других областях – после первого толчка – происходили положительные изменения, которые не были заблокированы на политическом макроуровне. Темпы экономического роста снова практически достигли уровня девяностых годов. На селе столыпинские аграрные реформы, имевшие целью создание частного владения, по-видимому, начали развиваться самостоятельно, несмотря на сопротивление со стороны крестьян. Здесь прежде всего развивалось, конечно, не все гладко, тесное сотрудничество между земствами, кооперативами, общественными организациями и государством, которые целым пакетом мероприятий добивались широкомасштабной модернизации в сельском хозяйстве. Наука, литература и искусство достигли нового расцвета.

На личном уровне продолжались наблюдавшиеся уже давно изоляция и отгораживание царя и царицы от окружающих. При дворе давно процветали шарлатаны и спириты. Утвердился как признанный знахарь Григорий Распутин, позиция которого оказалась непоколебимой, поскольку он обладал способностью останавливать кровотечения у наследника престола Алексея. Понятно, что заботливые родители хотели, чтобы этот человек был близок. Однако опасения вызывала растущая склонность считать Распутина истинным гласом народа. Это не было бы так трагично, если бы Распутин, человек из народа, жил скромно и сдержанно. Он не мог тихо наслаждаться своим успехом в высоком обществе, что сильно подогревало слухи. За это схватились пресса и оппозиционные круги, вероятно, с тайным умыслом поколебать престиж монархии и добиться внутриполитической либерализации. Скандальная фигура Распутина решающим образом способствовала потере престижа монарха. Примечательно, что царь так и не понял этого.

Первая мировая война безжалостно выявила структурные недостатки системы позднего царизма. Это были в первую очередь политические слабости. В военной области к лету 1915г. удалось даже овладеть положением на фронте и наладить снабжение. В 1916г., благодаря наступлению Брусилова, русской армии принадлежала даже большая часть территориальных завоеваний союзников перед началом краха Германии. Тем не менее, в феврале 1917г. царизм приближался к своей гибели. В таком развитии событий был в полной мере виноват сам царь. Поскольку он все больше хотел быть собственным премьер-министром, но не соответствовал этой роли, то во время войны никто не мог координировать действия различных институтов государства, прежде всего гражданских с военным.

Последствием этого стал хаос во внутренних делах, вызванный большей частью военными, которые, не подлежа никакому гражданскому контролю, произвольно распоряжались громадным тылом – в середине 1915г. он простирался до линии Санкт-Петербург – Киев. Патологической реакцией начальника генерального штаба Янушкевича на наступление немцев стала высылка всех евреев, проживающих в тылу, в глубь страны, что привело к огромным проблемам с транспортом и жильем. Якобы из-за своей симпатии к Германии Янушкевич даже приказал взять заложников из числа польских и русских евреев, то есть среди собственного населения. Чтобы переориентировать экономику и вообще жизнь на войну, правительство должно было мириться с сотрудничеством общественных организаций, которым оно не доверяло и которые для этой цели объединились на общерусском уровне в земский и городской союзы (земгор), что в мирное время сразу привело бы к отстранению от должности председателей земств и градоначальников. Эти союзы помогали в снабжении армии, обслуживании раненых и пр. С другой стороны, царь после одобрения военных кредитов снова распустил депутатов по домам. Однако значительные неудачи в начале 1905 г. вынудили его на сближение с думой и общественными организациями. Он уволил непопулярных министров и, в конце концов, снова созвал думу. Он также одобрил создание комитета по военной промышленности из представителей думы, промышленности и ведомств, которые должны были лучше организовать производство для войны. Но царь категорически отказался дальше идти навстречу думе. Прогрессивный блок, образовавшийся летом в думе и Государственном совете и создавший, таким образом, большинство, выступавшее за реформы, со своими требованиями программы внутриполитических реформ и организации министерства «общественного» доверия, не был услышан. Царь распустил думу и принял на себя главное командование, осуществлявшееся до этого его дядей Николаем Николаевичем, так как боялся популярности великого князя, который, по-видимому, затмевал его и, возможно, даже хотел заменить его на престоле.

Из-за отсутствия царя в столице авторитет правительства все слабел, поскольку никто больше не мог координировать действия гражданских и военных учреждений. Продолжение бессмысленной политики в отношении национальностей и рабочих и открытое недоверие к общественным организациям все больше ослабляли гражданский мир, с трудом восстановленный летом 1915 г. Слухи о влиянии Распутина теперь приобрели фантастические размеры; нелепые подозрения о планах сепаратного мира, основанные прежде всего на том, что царица была немкой, еще больше способствовали падению царского престижа. Царь, находившийся в своей ставке в Могилеве, не понимал серьезности ситуации. Он реагировал кадровыми заменами в руководстве, которые происходили с такой быстротой, что депутаты думы открыто шутили о «министерской чехарде». Обсуждались планы дворцового переворота, поддержание руководителем октябристов Гучковым; в эти планы был посвящен ряд генералов. Последняя сессия думы окончательно пошатнула престиж монархии. Императорскую пару почти открыто обвинили в государственной измене, якобы из-за стремления к сепаратному миру. Глава либералов Павел Милюков в распространившейся по всей России речи упрекал правительство в ошибках и каждый раз риторически спрашивал: «Что это, только глупость или предательство?». Даже депутаты от правых были также радикальны в своей критике.

В такой ситуации глубочайшего недовольства в Санкт-Петербурге из-за плохого функционирования железных дорог развился кризис снабжения, вызвавший широкий спонтанный протест рабочих, который и смел монархию. Правительство даже не сумело стянуть в столицу несколько лояльных полков: оно бесшумно самораспустилось. Делегаты думы уговаривали царя отречься от престола. Все генералы советовали ему сделать это. После некоторых колебаний Николай согласился. Чтобы оставить при себе большого сына, он 2 марта1917г. отрекся от престола не только от своего имени, но и от имени Алексея в пользу своего брата Михаила, что было сомнительно с юридической точки зрения. Однако, брат не успел воспользоваться отречением Николая. Вряд ли кто-нибудь хотел или мог спасти монархию.

Временное правительство, сменившее монархию, сразу же взяли Николая II и его семью под домашний арест, но также Временное правительство хотело разрешить уехать Романовым в Англию. Однако, английское правительство не торопилось с ответом, а Временное правительство уже было недостаточно сильным, чтобы противостоять воле Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. В августе 1917 г. семью перевезли в Тобольск. В апреле 1918 г. местные большевики добились их перевода в Екатеринбург[16]. Царь переносил это время унижений с большим спокойствием и надеждой на бога, которая перед лицом смерти придавала ему неоспоримое достоинство, но которое и в лучшие времена порой мешало ему действовать рационально и решительно. В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. императорская семья была расстреляна. Либеральный историк Юрий Готье с холодной точностью высказался, узнав об убийстве царя: «Это развязка еще одного из бесчисленных второстепенных узлов нашего смутного времени, и монархический принцип может только выиграть от этого»[17].

2.3. Позиция императора в той исторической обстановке

В Николае II, скорее всего не было личной жестокости (в отличие, например, от Сталина). Для него все казнимые и расстреливаемые были просто непослушной безликой серой массой. Двигало его пером, когда он накладывал свои кровавые резолюции, только одно – желание сохранить в стране самодержавие. Вопрос о сохранении в России самодержавия стал для Николая Романова символом веры, не подлежащим никакому сомнению. Он не сомневался, что в империи иной власти, кроме самодержавной, быть не может. Николай II в отличие от своего деда Александра II, не только не давал назревших реформ, но даже, если у него их вырывало силой революционное движение, упорно стремился отобрать назад то, что было дано в минуту колебаний.

О необходимости государственных преобразований императору после «Кровавого воскресенья» настойчиво твердили с разных сторон. 17 октября 1905 г. царю пришлось издавать Манифест с обещанием законодательной Государственной Думы и политических свобод. Появление Манифеста царь всегда объяснял безвыходностью своего положения [1,с.67]. Он с ненавистью относился к Государственной Думе с момента ее возникновения. Сотрудничество самодержавия с I и II Думой оказалось невозможно. Напряженные отношения складывались у императора и с образовавшимся в октябре 1905 г. первым Советом министров и его председателем Витте. Их объединяла только необходимость борьбы с революцией. Совет министров имитировал деятельность буржуазного правительства, а Николай II принимал всеподдайнейшие доклады министров в строгом соответствии с установившемся ритуалом.

Как только революция пошла на спад, 3 июня 1907 г. Николай II произвел государственный переворот – изменил закон о выборах в Государственную Думу, чего он, согласно «Основным законам Российской империи», не имел права делать. Только после переворота сотрудничество, или точнее, сосуществование объединённого правительства и представительного учреждения с самодержавием становится более или менее устойчивым. Столыпин – искусный политик – хотел совместить несовместимое: представительство и самодержавие. Политика Столыпина вызывала раздражение Николая II. Окружение царя настраивало его против Столыпина. Однажда за чаем царь произнес: «Столыпин был бы рад занять мое место» [1,с.67] .

18 октября 1913 г. царь подписал, не проставив даты, два указа: одним в столице вводилось осадное положение, а вторым IV Дума досрочно распускалась, и следующая, пятая, должна была превратиться из законодательной в законосовещательную. «Конституционное самодержавие» в России вновь должно было превратиться в самодержавие неограниченное.

Таким образом, сильные и неизменные консервативные убеждения Николая II исключали возможность принятия им идеи конституционной монархии в России. Размах враждебных стихий, бушевавших вокруг, только укреплял императора в решимости исполнить свой долг. Это возвышало его как человека, но губило как политика и государя.

2.4. Манифест 17 октября 1905 года

Предпосылки и предыстория появления Манифеста

Начало 1905 г. ознаменовалось событием, предопределившим все дальнейшие российские смуты – «Кровавым воскресеньем». 9 января демонстрация рабочих под предводительством священника Г.А. Гапона, руководителя созданной полицией организации «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга», направилась с петицией к царю. На пути к Зимнему мирная демонстрация, состоящая из рабочих, их жен и детей, несших хоругви, иконы, кресты, портреты Николая II., была расстреляна… Так, началась первая русская революция.

После этого события развивались стремительно. Начались и все время нарастали грандиозные стачки рабочих. Забастовки прокатились по всей Центральной России. Дальше забастовочное движение захватило Прибалтику, Украину, Белоруссию, Закавказье, Поволжье, Среднюю Азию, Сибирь и Дальний Восток…

Весной и летом 1905 г. продолжался рост революционного движения. Состоялись съезды большевиков и меньшевиков. Усиливалось стачечное движение.

12 мая 1905 г. началась всеобщая стачка в Иваново-Вознесенске, продолжавшаяся два с половиной месяца. В результате рабочим удалось добиться от Правительства повышения заработной платы, улучшения санитарных условий и др.

Июнь 1905 г. ознаменовался, во-первых, восстанием в г. Лодзи (Польша), вызванного расстрелом полицией рабочих – социал-демократов, и во-вторых, восстанием на броненосце «Князь Потемкин Таврический», входившем в Черноморскую эскадру.

С начала октября стачечное движение охватило железнодорожников. К 12 октября в забастовке участвовало 750 тыс. рабочих служащих и прекратилось движение по всем железнодорожным направлениям. 14 октября петербургский генерал-губернатор Д.Ф. Трепов издал печально известный приказ. 17 октября стачка охватило полностью Петербург и Москву.

Таким образом, стало очевидно, что сложившуюся в стране политическую ситуацию необходимо регулировать и разрешать.

Появление Манифеста

Первая попытка разрешения сложившейся в стране ситуации была предпринята Николаем II еще 18 февраля 1905 г., когда царь подписал рескрипт министра внутренних дел А. Булыгина, обещавший привлечь к обсуждению законов. 6 августа был подписан указ, уточнивший, как будут проходить выборы в совещательную «булыгинскую» Государственную думу. Как следствие, выборы в «булыгинскую» думу так и не состоялись.

В период проведения Всероссийской октябрьской политической стачки ситуация практически полностью уже вышла из-под контроля императора и правительства. Поэтому Николай II оказался перед выбором: «железной рукой» наводить порядок или пойти на уступки. Разрешить данную дилемму было поручено Сергею Юльевичу Витте.

С.Ю. Витте возглавил министерство финансов России в 1892 году. В период с 1892 по 1904 г. Витте уверено проводил политику государственного вмешательства в экономическую жизнь страны как верного средства для преодоления ее отсталости. Критика проводившейся Витте политики промышленного развития страны путем привлечения иностранного капитала привела к его отставке с поста министра финансов 16 августа 1904 г. и назначению на почетный, но лишенный влияния пост председателя Комитета министров.

В начале октября 1905 г. Витте подал царю «всеподданнейший доклад», в котором задачей Правительства провозглашалось «стремление к осуществлению теперь же, впредь до законодательной санкции через Государственную думу», гражданских свобод. Тут же подчеркивалось, что «устроение правопорядка» дело долгое. Важнейшими мерами по урегулированию ситуации Витте здесь называл объединение министерств и преобразование Государственного совета. В докладе не упоминалось ни о необходимости предоставления Государственной Думе законодательной функции, ни о расширении избирательных прав, лишь только повторялась фраза из указа от 8 августа о возможности в дальнейшем развития положения о Думе.

Таким образом, данный доклад был чересчур умеренным, причем таковым он казался даже Николаю II. Как следствие, 14 октября он приказал Витте разработать манифест о свободах. Витте, в свою очередь, поручил министру финансов А.Д. Оболенскому. Данный проект, сильно переработанный при групповом обсуждении, в отличие от доклада Витте, предусматривал «непременное» участие Государственной думы и Государственного совета в рассмотрении всех законодательных дел. Документом предусматривалась выполнять волю императора, заключающуюся в «даровании» гражданских прав, скорейших выборах в Думу, привлечении к участию в них тех слоев общества, которые до этого были лишены избирательных прав, установлении незыблемости правила, что никакой закон не может получить силы без одобрения Думы, которой было предоставлена возможность надзора за действиями властей.

В течение следующих суток окончательное оформление документа, несмотря на разнообразные дискуссии и обсуждения было закончено. В то же время вплоть до 17 октября император и его окружение продолжали выбирать между военной диктатурой и уступками обществу. Но даже сторонники диктатуры уже не верили в надежность войск. Так, Трепов уговаривал царя даровать свободы, а великий князь Николай Николаевич обещал застрелиться, если государь все-таки не подпишет манифест.

17 октября, Николай II подписал манифест в том виде, в котором был подготовлен А.Д. Оболенским и Н.И. Вуичем под руководством Витте, и, одновременно, утвердил доклад Витте. То есть единовременно обрели силу противоречащие друг другу в значительной степени документы, которые разделяла всего неделя, но именно эта неделя стала переломной в ходе революции.

Оценки Манифеста и последствия его принятия

С самого первого дня как содержание манифеста, так и сам факт его принятия оценивались самым различным образом.

Одни полагали, что принятие манифеста стало началом ограничения самодержавия в России, другие, напротив, считали, что основы самодержавия этим актом не затрагивались.

Великий князь Александр Михайлович утверждал, что манифест был «весь построен на фразах, имевших двойной смысл» и что принятие манифеста стало «концом династии, концом империи».

С.Ю. Витте в январе 1906 г. в газете «Новое время» утверждал, что «Манифестом 17 октября не внесено никакого изменения в основу нынешнего государственного строя, и государь император по-прежнему остается неограниченным владыкою».

Вслед за манифестом, указом от 19 октября 1905 г. был реформирован Совет министров и введен пост председателя Совета министра. Издание 23 апреля 1906 г. «Свода основных государственных законов» завершило на том этапе выстраивание системы государственной власти.

Совет министров стал высшим правительственным органом государства, координирующим органом министерств, ответственным только перед царем. Получил право законодательной инициативы и даже в определенных случаях законотворчества.

Государственный совет был преобразован в верхнюю палату российского парламента, получил право законодательной инициативы.

Государственная дума представляла собой представительное законодательное учреждение с ограниченными правами.

Содержание манифеста и последовавших за нем документов свидетельствуют о противоречивости их характера.

Ситуация в стране после принятия Манифеста

С изданием манифеста в стране сложилась своеобразная обстановка равновесия сил, когда самодержавие уже не могло подавить революцию, а революция еще не в состоянии была свергнуть самодержавие.

С самого начала манифест считался мерой умиротворения, но вначале эффект получился обратным: с одной стороны, началось «наступление» реакционных сил. С другой стороны, усиливались рабочее и крестьянское движения.

Осенью 1905 г. произошли также волнения в армии и на флоте.

Агонией революции стало Декабрьское вооруженное восстание в Москве, жестоко подавленное властями, когда было убито более 1000 человек и последовавшие за ним восстания в других городах. После декабря 1905 г. революция начала идти на убыль. Одновременно власти стали активнее создавать видимость «нормализации», для чего правительство было вынуждено реализовывать положения манифеста 17 октября. В декабре 1905 г. был издан закон о Государственной думе. Избирательный закон 11 декабря 1905 г. определил такой порядок выборов в Думу, когда в нормах представительства была избрана политика опоры на одно сословие – крестьянство.

Но надежды Николая II не оправдались: первая Дума оказалась оппозиционной и ее пришлось распустить; вторая Дума оказалась еще более левой и ее опять пришлось распустить… А после этого, 3 июня 1907 г. был принят новый закон, вводивший новую избирательную систему и во многом отменивший те скромные достижения, которые были достигнуты благодаря манифесту 17 октября 1905 года.

Заключение

Николай II родился в день святого Иова, и всю жизнь на него сыпались удары судьбы. Войны, которые он начинал, оканчивались поражением, реформы большей частью не удавались, единственный сын оказался больным гемофилией, люди, которым он доверял предавали его. Царю суждено было увидеть разрушение государства, которому он так преданно служил.

Трагедия последнего русского царя олицетворяла трагедию России и во многом вызвана его собственным поведением. Слабовольный фаталист, всегда утешавший себя тем, что в “всё в руце Божьей”, буквально толкал страну к революции. Конечно, у нее были и объективные предполсылки, и необходимая революционная ситуация, и народ, готовый подняться на революцию и пойти за её вождями. Но сколько раз в мировой истории лица, стоящие у власти, находили реформистский выход из ситуации! Николай II, лишённый инстинкта самосохранения, надеялся, что штыки и солдатские залпы с успехом заменят необходимые стране реформы. В итоге он ввёл страну в революцию, всю семью и слуг – в подвал Ипатьевского дома в Екатеринбурге, а многих своих родственников в другие столь же неуютные места. Его поведение после ареста, трогательная забота о семье, о смертельно больном сыне, его мученическая смерть внушают уважение каждому русскому. Он всё перенес с удивительным смирением и силой духа – и не сделал ни одной попытки что-либо изменить. Он оставался верным заветам своего отца даже тогда, когда стала очевидной их непригодность.

Бессмысленно сегодня спрашивать, кто виноват в том, что случилось именно так, а не иначе. В условиях почти всеобщего одичания, наступившего в годы кровавой мировой войны и ожесточённых «классовых битв», трагический конец многих Романовых, попавших в плен к «своему народу», был заранее и бессудно предрешен.

Парадоксы личности и царствования Николая II можно объяснить объективно существовавшими противоречиями российской действительности начала XX века, когда мир вступал в новую полосу своего развития, а у царя не хватило воли и решимости овладеть ситуацией. Пытаясь отстоять "самодержавный принцип", он маневрировал: то шел на небольшие уступки, то отказывался от них. Удивительным образом натура последнего царя соответствовала сущности режима: избегать изменений, сохранять статус-кво. В результате режим загнивал, толкая страну к пропасти. Отвергая и тормозя реформы, последний царь способствовал началу социальной революции, которая не могла не нести в себе всего туго, что накопилось в российской жизни за многие десятилетия ее попрания и угнетения. Это следует признать и при абсолютном сочувствии к судьбе царя, и при категорическом его неприятии.

Библиография

1. Манифест 17 октября 1905 года

2. А.А. Данилов. Л.Г. Косулина. История России XX век..- 1996г.

3. Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Николай II/Вопросы истории. 1993. №2. С.58 – 77.

4. Б. Бразоль. Царствование императора Николая II: 1894-1917 г.г. в цифрах и фактах. // Литературная Россия. 1990, 7 сентября.

5. Б.Г. Пашков. Русь, Россия, Российская империя. Хроника событий 862-1917гг.

6. Бахар П. "Все во власти божьей": Николай Романов к 130-летию со дня рождения // Российская Федерация. 1996. № 7.

7. Г. Алексеев. Хроника катастрофы: отречение Николая II // Литературная Россия. 1997. № 12.

8. Житие и чудеса царевича – мученика Алексея Николаевича: Романовы. // Литературная учеба. 1997. № 2-4.

9. Иоффе Г. Революция и судьба Романовых // М.: Республика, 1992.

10. История России в портретах. В 2-х тт. Т. 2. // Смоленск: Русич, Брянск: Курсив, 1996.

11. К. Хуторский. Николай II: путь к трагическому концу. // Свободная мысль. 1998. № 7.

12. Касвинов М.К. Двадцать три ступени вниз. - М.:Мысль, 1987.- 459 с.

13. Корона и эшафот: исторические очерки./Под ред. О.В. и Л.С. Вадеевы.// М.: Политиздат, 1991.

14. М. Борисова. Трагедия семьи и крах системы: наследник Алексей Николаевич, сын Николая II. // Нева. 21998. № 4.

15. М.П. Шекулина, К.К. Белокуров. Последние дни Романовых: документы, материалы следствия, дневники, версии // Свердловск, 1991. 350 с.

16. Монархическая идея и последний самодержец. // Свободная мысль. 1992. № 11.

17. Новейшая история Отечества. ХХ век:Учеб. для студентов вузов: В 2т. – Т.1.- 496 с.

18. Новые святые: Николай II и его семья – символ русского православия. // Трибуна. 2000, 15 августа.

19. Русские цари. 1514-1917. – Ростов н/Д.: Изд-во «Феникс», 1997.

20. Черкасов П.П., Чернышевский Д.В. История империи России. От Петра Великого до Николая II.- М.:Междунар. отношения, 1994. - С.356 – 412.

21. Шацилло К. Николай II: путь к трагическому концу//Свободная мысль. 1988. №7. С.70 –82.

22. Ю. Кудрина. "Все безнадежно плохо": из дневника и писем матери Николая II в 1917-1919 г.г. // Независимая газета. 1998, 16 июля.

[1] . Царствование императора Николая II: 1894-1917 г.г. в цифрах и фактах. // Литературная Россия. 1990, 7 сентября.

[2] Корона и эшафот: исторические очерки./Под ред. О.В. и Л.С. Вадеевы. М.: Политиздат, 1991.

[3] Житие и чудеса царевича – мученика Алексея Николаевича: Романовы. // Литературная учеба. 1997. № 2-4.

[4] Бразоль Б. Царствование императора Николая II: 1894-1917 г.г. в цифрах и фактах. // Литературная Россия. 1990, 7 сентября.

[5] Новые святые: Николай II и его семья – символ русского православия. // Трибуна. 2000, 15 августа.

[6] Русь, Россия, Российская империя. Хроника событий 862-1917 г.г. Б.Г. Пашков.

[7] Новые святые: Николай II и его семья – символ русского православия. // Трибуна. 2000, 15 августа.

[8] Бахар П. "Все во власти божьей": Николай Романов к 130-летию со дня рождения. // Российская Федерация. 1996. № 7.

[9] Бразоль Б. Царствование императора Николая II: 1894-1917 г.г. в цифрах и фактах. // Литературная Россия. 1990, 7 сентября.

[10] Монархическая идея и последний самодержец. // Свободная мысль. 1992. № 11.

[11] Русские цари. 1514-1917. – Ростов н/Д.: Изд-во «Феникс», 1997.

[12] Иоффе Г. Революция и судьба Романовых. М.: Республика, 1992.

[13] Корона и эшафот: исторические очерки./Под ред. О.В. и Л.С. Вадеевы. М.: Политиздат, 1991.

[14] Хуторский К. Николай II: путь к трагическому концу. // Свободная мысль. 1998. № 7.

[15] Бразоль Б. Царствование императора Николая II: 1894-1917 г.г. в цифрах и фактах. // Литературная Россия. 1990, 7 сентября.

[16] Борисова М. Трагедия семьи и крах системы: наследник Алексей Николаевич, сын Николая II. // Нева. 21998. № 4.

[17] История России XX век. А.А. Данилов. Л.Г. Косулина. С. 179.