ОТЗЫВ

РАЗМЫШЛЕНИЕ НАД НОВОЙ КНИГОЙ

Ю.В. АРУТЮНЯН

ОПЫТ ОСМЫСЛЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ЭТНОКРАТИИ

АРУТЮНЯН Юрик Вартанович – член–корреспондент РАН.

Сам факт появления специальной монографии об этнократии говорит о новых возможностях отечественных общественных наук – политологии и социологии[1]. В прошлом, даже совсем недавнем, подобное трудно было ожидать. И дело не в негласных цензурно–политических препятствиях. Существеннее то, что этнополитический организм только складывающегося постсоветсткого общества мог тогда больше отвечать нормам футурологии, а не социологии, основанной на строгом анализе реальных фактов. Теперь, когда накоплен опыт трансформации сложившейся в нашей стране системы, появился достаточный материал, отражающий перемены в этнократии, которые осмысливаются автором на широком мировом фоне сходных процессов.

Исследование с полным основанием может рассматриваться как историко–социологическое. Исторический диапазон в книге весьма широк (подчас в работе упоминаются даже факты многовековой давности). Этнократия – понятие, безусловно, современное, но предтечи её фиксируются с давних времен. Так, автор напоминает об эпохе Навуходоносора, когда в 7 веке до н.э. евреев изгнали из Палестины (с. 9). Косвенно такого рода явления говорили об «этнократических задатках» государственной политики глубокого прошлого. Но реально этнократия, связанная с массовым пробудившимся национальным самосознанием, получила полные всходы и размах уже в наше время. Взрыв этнократии в современном обществе, сопровождающийся опасными формами национализма, по существу альтернативен «концепции этнополитической интеграции», в которой Ж.Т. Тощенко справедливо видит основы прогрессивного развития гражданского общества (с. 188). Острокритическая оценка этнократии – одно из главных достоинств исследования. Это политическая направленность очень важна, так как в трактовке данного понятия не исключена опасная её идеализация. Как иначе можно понимать, что, признавая ущербность этнократии для прав личности, в ней, бывает, одноврепменно видят «доминирование коллективных интересов и прав этноса» или, что звучит уже совсем парадоксально, трактуют стремление этнократии к созданию «этнически чистых территорий … как наилучший способ движения народов к демократии» (с. 50).

В рассматриваемой монографии не остается камня на камне от идеализации проэтнократической идеологии. Вскрываются её подлинные социальные основы. Этнократия, органически связанная с политическим сепаратизмом, зачастую выражает узкие интересы определенных политических кругов, что идет в разрез «с массовым народным стремлением» (с. 79). Этнократическая политика провоцируется националистически настроенными экстремистами для достижения ими, как пишет автор, своих политических целей. Эти цели преследуются элитарными группами этнократии во всех сферах социальной жизни. Подводя итоги анализа сущности этнократии, Ж.Т. Тощенко подчеркивает, что это – «власть не этноса», а «этнической группы, захватившей власть в стране» (с. 58). Хотелось бы еще дополнить, что такая власть глубоко ущербна не только для «других народов, но и для своего народа». Разве не об этом говорит исторический опыт тоталитарных и фашистских государств?

Теоретическое осмысление социально–политической сущности этнократии сопровождается развернутым разносторонним анализом ее в разных сферах социальной жизни. В специальных главах автор рассматривает довольно полно аспекты ее практики, преимущественно в современной России. Большое место занимают в этой связи в исследовании проблемы этнотерриториальных притязаний этнократии, связанные не только с абстрактными претензиями, но и реальной территориальной экспансией, для чего Ж.Т. Тощенко анализирует международный, и в первую очередь, отечественный опыт. Специальное внимание в этой связи автор уделяет проблемам Абхазии, Южной Осетии, Нагорного Карабаха. Если говорить о претензиях, то он использует богатый материал, отражающий подобные намерения и в самой России, прежде всего, в Чечне. Но не только. В работе также речь идет и о других российских регионах. Представляет большой интерес его критика апологетов «Великой Татарии», утверждающих, что «современный Татарстан это лишь часть исконно татарских земель, что и поныне – в пределах других территорий – в Башкирии, Мордовии, Марии–Эл, Ульяновской, Самарской, Оренбургской областях – есть места компактного проживания татар, которые якобы тяготеют к слиянию в одно государственное образование. Автор справедливо считает подобные претензии и попытки пересмотра границ абсолютно неприемлемыми и полагает, что этому надо решительным образом противостоять. Он поддерживает точку зрения, в которой говорится о том, что «в рамках демократической парадигмы территориальный аспект национальной политики предполагает запрет на попытки пересмотра границ, установленных и признанных в соответствии с международными соглашениями, а также отказ от этнического принципа определения границ субъектов международного права (или субъектов федеративных государств» (с. 215). В этой связи применительно к этнополитическим реалиям в Российской Федерации естественен даже «постепенный переход от национального к административно–территориальному принципу государственного строительства» (Там же).

Территориальные претензии, как это вскрывает автор, органически связаны с экономическими – со стремлением определенных этнократических групп застолбить за собой ведущие народнохозяйственные отрасли (с. 219), что на практике приводит к гигантскому расхищению неконтролируемых государством средств, к созданию колоссальной финансовой «дыры», в которую провалились миллиарды долларов (с. 223). Особенно тяжело подобные этнократические претензии и распри отразились на народах Кавказа (с. 230). Худо–бедно, Узбекистан, Казахстан и страны Балтии, по мнению автора, протискиваются в новое международное разделение труда (с. 230), чего не скажешь о большинстве других постсоветстких государств. Особенно ущербными эти процессы оказываются для русскоязычного населения стран ближнего зарубежья, совершенно не привычного к жестким требованиям адаптации к среде в роли «национального меньшинства». Непривычная среда для русского населения складывается и в некоторых российских республиках. Поэтому непродуманные, поспешные или популистские акции и заявления отдельных политических деятелей Татарстана, Ингушетии, Северной Осетии–Алании, Башкирии, Тувы объективно консолидируют и поддерживают экстремистские силы, способные серьезно осложнять межэтнические отношения между соседями иногда даже вплоть до использования насилия и оружия (с. 214).

Автор поддерживает выраженную в нашей научной литературе точку зрения о том, что «национальная политика призвана исключить проникновение этничности в сферу экономических отношений» (с. 244). Это означает абсолютное равенство обязанностей всех субъектов федерации в формировании федерального бюджета и совокупности национального продукта, что, однако, не исключает дотации государства в зависимости от ресурсов регионов, но не их административного статуса «или этнической принадлежности его населения». Государство должно противостоять этническим группам, стремящимся к льготным преимуществам распределения собственности и распоряжения ею. Это «далеко не простая задача, стоящая перед национальной политикой любого государства» (с. 244). В органической связи с проблемами экономики рассматриваются этническая миграция, её причины и следствия, чему в литературе, по мнению автора, мало уделяется внимания. Между тем, этническая дискриминация – важный фактор, определяющий смену места жительства. Поэтому, на мой взгляд, интерес автора к данному явлению, безусловно, оправдан. Это тем более важно в наше время, когда в «трудовую миграцию включена значительная часть населения республик ближнего зарубежья – например, до 27% граждан Молдавии и каждое третье домохозяйство в Армении» (с. 253). То, что этнический фактор – важный фактор миграции, это бесспорно, но далеко не всегда такой фактор бывает решающим. К примеру, при сравнении миграции русских из различных регионов ближнего зарубежья оказывается, что, если не считать Белоруссии и Украины, они относительно устойчивы в Прибалтике. Это, конечно, объясняется не благоприятным этническим фактором, а значительными преимуществами в материальном благосостоянии в данных государствах по сравнению с другими странами ближнего зарубежья. В настоящее время, как известно, российские власти делают попытку повлиять на руководство стран ближнего зарубежья, чтобы добиться создания благоприятных условий для русскоязычного населения, проживающего там. Но вряд ли эти усилия будут эффективны, тем более, что многое зависит не от правительственных установок, а от политической ситуации и тяжелого экономического положения в этих местах. Автор констатирует, что большая часть российской диаспоры не намерена оставаться вне России – в новых государствах (с. 257). И вряд ли есть основания ожидать здесь существенных перемен.

Свое место занимает в исследовании анализ политического устройства этнократических режимов и его влияния на национальные процессы. В этом отношении ситуация в странах ближнего зарубежья весьма неодинаковая. Возможности демократического развития сильно ограничены в республиках Средней Азии, что является фактором утверждения там «своей» этнократии. Анализ сущности этнократии в сфере политики приводит к выводу, что существующая практика способна не смягчить, а осложнить ситуацию, «породить и многократно усилить конфликтный потенциал в отношениях между этнонациональными группами». Политическая ситуация делает этнократию обособленной и замкнутой от широких слоев населения, а в ближнем зарубежье – особенно русскоязычного. В научной литературе существует мнение, что этнос должен быть представлен во власти (с. 286). Однако считается бесспорным, что этничность сама по себе недостаточна, чтобы претендовать на участие во власти. Аргументами для такого представительства могут быть социальные и культурные основания. Если же будет приниматься во внимание только этничность, то это может принести ущерб социально–культурным требованиям к уровню структур, представленных во власти, и признанию примата этнических факторов по сравнению с социальными. Рассматривая правовые аспекты этнократии, Ж.Т. Тощенко приходит к тому, что в распределении власти по республикам в России неизбежна асимметрия, связанная с различным экономическим, социально–культурным потенциалом республик. Есть мнение ученых, что такой подход поможет предотвратить сепаратизм. Насколько это так, трудно сказать. Не исключено, что асимметрия в распределении власти по республикам в какой-то мере может привести к обратному – формированию их сепаратизма. Категорические суждения здесь неприемлемы, каждая ситуация требует конкретного анализа и оценки.

Большое внимание в работе уделяется идеологии этнократии, которая не останавливается, как считает автор, перед тем, чтобы фальсифицировать историю для идеализации «своей» нации. Это абсолютно неприемлемо, и историческая наука, на чем справедливо настаивает автор, не должна быть служанкой политики (с. 339). Требование независимости от политики относится и к религии, что подробно рассмотрено в специальной главе об «этноконфессиональных резервах этнократии». В книге воссоздан процесс религиозного ренессанса в России. Весьма критично оценивается всплеск религиозного сознания, что использовалось реакционными движениями типа «Памяти» и баркашовцами, выступавшими с призывами «к борьбе с иноверцами» (с. 237). Религия эксплуатировалась правящими элитарными группами в Чечне, провозглашенной в свое время Исламской республикой. Религиозные службы, как правило, стремятся к монополии в общественном сознании, и автор справедливо предупреждает об опасности этого. Даже когда речь идет о русской православной церкви, очевидно, что ее выделение и утверждение за ней особых прав и возможностей, включая, например, преподавание в школах, помимо всего прочего, задевает интересы не только атеистов, но и инонациональных групп, придерживающихся другой религии. Интерес представляет раздел книги, посвященный этнолингвистическому национализму и шовинизму, использованию этнократией различных средств этноразмежевания и утверждения собственной власти. Эта тенденция проявляется в национальных регионах не только ближнего зарубежья, но и в какой-то мере внутри российских республик, когда сокращается сфера применения русского языка, практикуется даже, вопреки интересам населения, переход на латиницу (с. 332). Жизнь требует рационализации языковой политики, и нарушение разумных норм в ней постепенно осознается, что в какой-то мере уже реально сказывается в повседневной практике.

Поднятые на страницах книги вопросы настолько широкие, что они, конечно, не могут быть исчерпаны в этой, по существу, первой в нашей стране попытке разностороннего осмысления проблемы этнократии. Поэтому, естественно, остаются открытые вопросы. Многое еще нуждается в уточнении, дополнении, а в некоторых случаях, в специальных исследованиях. Конкретные социологические исследования, которые принято именовать эмпирическими, – решающее условие дальнейшего проникновения в суть этнократии, осмысления ее настоящего и будущего. Самый существенный и трудный вопрос, который не может быть решен без такого изучения, связан с пониманием и обоснованием перспектив этнократии. Только опираясь на материалы глубоких конкретных изысканий, можно ответить на вопрос, насколько этнократия приемлема или неприемлема в современном обществе, что нас ожидает в этом плане, если не в далеком, то в ближайшем будущем. То же самое относится к решению других, пусть не таких масштабных, но также принципиально значимых проблем. Среди них выделяется проблема социальной множественности и дифференциации самой этнократии, оценки ее групп во власти и реакция на ее утверждение и политику со стороны различных этнических и социальных групп. Решение подобных вопросов органически зависит от глубины и разносторонности конкретных исследований социальной структуры народов, чем определяются препятствия или, наоборот, факторы утверждения этнократии, интенсивности ее влияния в разных сферах социально-этнической жизни. Только так может быть раскрыта социальная дифференциация в проявлении этнократии, что очень важно для понимания ее жизнедеятельности и оптимизации регулирования и контроля со стороны широких слоев населения.

Необходимость конкретно–социологических исследований тем более очевидна, когда речь идет об относительно специальных, но политически значимых вопросах. Среди них можно назвать, например, проблему регулирования национальной жизни и использование для этой цели распространяемых теперь в стране национально–культурных автономий – институтов, которые получили сейчас государственную поддержку. Утверждение этой формы национальной жизни стимулировано стремлением дать выход национальной активности в полезной для всех сфер культуры, не задевая политических и социальных интересов. Но насколько это получается в реальной жизни, остается вопросом, на который можно, естественно, ответить лишь конкретными эмпирическими исследованиями. Безапелляционная поддержка национально–культурных автономий требует подтверждения фактами, их специальным конкретным анализом.

Изучение процессов этнократии говорит об их сложности и далеко еще не обозначенной перспективе. Хотя автором это, безусловно, осознается, ожидания у него достаточно оптимистичны. Он, по–видимому, разделяет приводимое им высказывание А. Линкольна: «Можно дурачить часть народа все время, можно дурачить весь народ некоторое время, но нельзя дурачить все время весь народ» (с. 136). Это так. Но где гарантия, что народ, «одураченный» пусть временно не даст возможность мракобесам этнократии причинить зло. Разве исторический опыт – и наш собственный, и фашистских государств – не говорит о том, что извращения национального сознания людей могут причинить себе и миру страшные бедствия? Автор в процессе исследования приходит к выводу, что эйфория первых лет трансформации нашей системы начала 90-х годов ХХ в. Прошла. Но насколько она прошла, остается вопросом.

В работе Ж.Т. Тощенко сделан существенный шаг в исследовании этнократии, что особенно важно для нас в настоящее время. Но очевидно, что проблема этим исследованием не исчерпана. Нужны конкретно–социологические, эмпирические исследования для ее детализации и прогнозирования перспектив этнократии в разных средах и ситуациях. Появившаяся книга – важная инициатива в этом направлении.

[1] Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность (социологические очерки). М., РОССПЭН, 2003. 432с.