Содержание

Введение_______________________________________________________ 3

Глава 1. Внутриполитическое положение в послевоенной Японии_____ 5

Глава 2. Внешняя политика послевоенной Японии__________________ 13

2.1. Японо-американские отношения____________________________ 14

2.2. Японо-азиатские отношения_______________________________ 16

Глава 3. Проблема в российско-японских отношений________________ 29

3.1. Российско-японские отношения_____________________________ 29

3.2.  Проблема "северных территорий" в российско-японских отношениях 31

3.3. Российско-японские отношения на современном этапе_________ 33

Заключение____________________________________________________ 46

Список использованной литературы______________________________ 48

Введение

В течение последних ста лет Япония неизменно приковывает к себе внимание исследователей и наблюдателей остального мира, пытающихся выяснить “загадки” весьма неординарного развития Страны восходящего солнца. В прошлом веке – во главу ставился вопрос: как этой небольшой и ,в сущности, слаборазвитой островной стране удалось избежать участи подавляющего большинства азиатских стран? Затем как она смогла в исторически короткие сроки добиться значительных успехов в деле модернизации экономики и общества, обеспечив себе место среди сильнейших стран мира и выступив с оружием в руках против ведущих мировых держав, принять участие в попытках его очередного передела ?

Особенно сильный всплеск интереса к Японии был вызван феноменом ее почти фантастического возрождения после сокрушительного поражения во второй мировой войне, в результате которого страна к началу XXI века превратилась в одного из мировых лидеров, в один из локомотивов мировой экономики.

Характерной чертой внешней политики Японии, не имеющей средств военно-политического воздействия на развитие международных процессов, является ее гибкость и изощренность. Прежде всего, следует отметить наличие двух параллельных внешнеполитических линий, пересекающихся или расходящихся в зависимости от конъюнктуры.

Япония вступила в МВФ в 1952 г. В тот период потолок, определяемый платежным балансом страны, был низким, так что Япония дважды (в 1953 г. и 1957 г.) прибегала к своему праву заимствования (для поддержания платежного баланса) и дважды (в 1962 г. и 1964 г.) заключала с МВФ соглашения о кредитах "stand-by". В процессе переговоров для достижения с МВФ соглашений (о мерах экономической политики), сопровождающих предоставление кредита, между сторонами происходили жесткие дискуссии, но достигнутые соглашения Япония соблюдала неукоснительно.

Также в 1952 г. Япония вступила во Всемирный банк. Первое время ввиду низкого кредитного рейтинга Японии Всемирный банк весьма пассивно относился к предоставлению Японии ссуд. В 1958 г. это отношение переменилось на позитивное, и в первой половине 1960-х годов Япония наряду с Индией была самым крупным заемщиком Всемирного банка. Дискуссии относительно условий кредитования, так же как и на переговорах с МВФ, были весьма жесткими. Однако согласованные условия выполнялись безукоризненно, и были даже случаи, когда Япония готова была досрочно погасить некоторые займы, но наталкивалась на несогласие Всемирного банка. Таким образом, послевоенная Япония избрала в качестве своей стратегической линии сотрудничество с международными финансовыми организациями и всячески укрепляла международное доверие к себе.

Цель данной работы – изучить политическое развитие Японии во второй половине XX в., отметить характерные черты этого развития, оценить политические преобразования в Японии на изучаемом этапе.

Задачами работы являются: рассмотрение политических преобразований в Японии на разных этапах, попытка дать оценку проводившимся реформам, изучение сложившегося государственного строя страны, а также определение характера политической власти и ее реализации в японском обществе. Отметить специфику и неординарность Японии в ее политическом развитии.

Глава 1. Внутриполитическое положение в послевоенной Японии

В отличие от Германии, оккупированной союзниками в ходе боев на ее собственной территории, Япония была оккупирована через две недели после капитуляции. При этом США воспрепятствовали созданию зон оккупации стран-победителей в Японии. Поскольку соотношение сил СССР и западных держав на Дальнем Востоке было совершенно иным, чем в Европе, а советский вклад в разгром Японии был внесен лишь на последнем этапе Тихоокеанской войны в условиях фактически начавшейся "холодной войны", Москва была вынуждена с этим согласиться. В результате американские войска под командованием генерала Макартура оккупировали Японию единолично, хотя формально представляли интересы всех стран, воевавших с Японией. [1]

Подписав безоговорочную капитуляцию, Япония тем самым как минимум приняла условия Потсдамской Декларации. Перед победившими Японию державами стояла задача такого послевоенного урегулирования в этой стране, которое предотвратило бы возрождения ее как агрессивной силы. Это было возможно только посредством демократизации, ликвидации помещичьего землевладения как источника самурайского авантюризма, роспуска монополистических группировок - дзайбацу как источника агрессии, демилитаризации и наказания военных преступников в назидание на будущее.

Практически все вышеперечисленные задачи были решены на первом этапе оккупации (1945-47 гг.) благодаря относительному единству среди стран-победителей. В эти годы общественное мнение США помнило вероломство и жестокость японской военщины и поддерживало курс на максимальное ослабление Японии как возможного в будущем противника. В Японии была введена одна из самых демократических в мире буржуазных Конституций, написанная специалистами Пропагандистского отдела штаба Макартура и переведенная на японский (сами японские юристы подготовили несколько крайне реакционных вариантов Конституции, с которыми страны-победители не могли согласиться). Не решившись на ликвидацию института Императорской власти, авторы Конституции ограничили ее декоративными функциями. Конституция провозглашает отказ Японии от решения внешнеполитических проблем военным путем и запрещает ей иметь Вооруженные силы. Проведенной по настоянию держав аграрной реформой завершился начатый в эпоху Мэйдзи процесс дефеодализации. [2]

Преобразования 1945-47 гг. освободили японский империализм от его угрожающих военно-феодальных характеристик, открыли возможность буржуазно-демократического развития. Однако США не спешили с подписанием Мирного Договора и прекращением оккупации: их устраивало эластичное бездоговорное положение Японии в условиях "холодной войны". На втором этапе оккупации (1948-51 гг.) Вашингтон делает ставку на превращение Японии в своего союзника на Дальнем Востоке (вместо гоминдановского Китая, доживающего последние дни). С этой целью США создают благоприятные условия для деятельности проамериканских сил и осложняют возможности левых партий Японии, После проведения ряда профилактических мероприятий, обеспечивающих лояльность японского правительства, Вашингтон вынес на Сан-Францисскую конференцию 1951 г. проект Мирного Договора победителей с Японией. На конференции, созванной в разгар корейской войны, неизбежно должны были возникнуть разногласия по тексту Договора.

Всего в работе мирной конференции участвовало 52 страны. Ряд стран пострадавших от японской агрессии в наибольшей степени, приглашены не были (КНР, КНДР, МНР, ДРВ), Индия и Бирма отказались от участия, но были представлены все латиноамериканские страны и Люксембург. Поскольку проамериканское большинство конференции не желало вносить поправки в подготовленный госдепартаментом проект Договора, советская делегация покинула ее и мирного Договора между СССР (Россией) и Японией до сих пор нет.

По Сан-Францисскому Договору Япония отказывалась от ряда захваченных и приобретенных ею территорий (Курил, Ю. Сахалина, Тайваня и др.), но без указания стран, которым эти острова передавались. Архипелаг Рюкю (острова Окинава) оставался под административным управлением США. Предусматривалась выплата репараций Японией жертвам ее агрессии, но без указания размера репараций и порядка их выплаты (предлагалось решать этот вопрос на основе двусторонней договоренности). Мирный договор, как ни странно, не предусматривал вывода американских оккупационных войск с японской территории. В нем не было даже конституционных положений о демократизации и военных ограничениях на Японию. Таким образом, после 6 лет оккупации в результате Сан-Францисской конференции, Япония превратилась в субъекта "холодной войны" на стороне США. Японская буржуазия сознательно пошла на ущемление своего суверенитета в политической области в обмен на американские рынки сырья и сбыта в сфере экономической. Многосторонний Сан-Францисский договор после закрытия Конференции был дополнен двусторонним японо-американским Пактом безопасности. В соответствии с его статьями США брали на себя обеспечение "безопасности Дальнего Востока" и получали право пресечения "внутренних беспорядков" на японской территории. Пакт был бессрочным без права одностороннего выхода из него Японии. США не были обязаны консультироваться с Токио по вопросам использования американских войск, дислоцированных в Японии, для обеспечения возложенных на них задач.

Характерной чертой внутриполитической жизни страны в послевоенный период является смещение вектора политических предпочтений населения влево.

Компрометация праворадикальных сил поражением в войне и демократические преобразования в стране резко сузили социальную базу ультраправого движения (с ликвидацией феодально-помещичьего класса, Вооруженных сил, роспуском дзайбацу). В связи с этим ультраправые организации (с численностью около 150 тыс. чел.) перенесли акценты в своей пропагандистской работе с идеализации "расы Ямато" на классово-националистические лозунги, что в определенной степени соответствует интересам крупного капитала. Не имея широкой социальной базы, японские неонацисты прибегают к террористической деятельности по принципу "Пусть каждый убьет по одному красному". Так, в 1961 г. был убит председатель СПЯ Асанума. Правые ультра считают политику правившей в 1950 - нач. 90 гг. ЛДП слишком мягкой и обвиняют ее в "попустительстве" левым силам (в 1961 г. ими был даже подготовлен план убийства 61 деятеля ЛДП во главе с ее Председателем Икэдой). Однако это не более, чем борьба внутри правого лагеря по вопросу о методах подавления левых сил. В значительной степени под влиянием требований ультраправых было восстановлено празднование Дня Японской Империи 11 февраля (с 1967 г.), и гимн "Да здравствует Император".

Влияние ультраправого движения слабо еще и потому, что собирательным центром японского консерватизма стала ЛДП, опирающаяся на монополии, государственную бюрократию и идущую по фермерскому пути американского образца деревню. Относительная прочность политического господства ЛДП до нач. 90 гг. была обусловлена сочетанием целого ряда благоприятных условий:

- во-первых, сила ЛДП заключалась в раздробленности оппозиции. ЛДП единолично представляла интересы крупного капитала.

- во-вторых, в пользу ЛДП играл имидж организатора "экономического чуда" и повышения жизненного уровня населения

- в-третьих, в условиях быстрого экономического роста оппозиционные партии не могли предложить других конструктивных программ-альтернатив экономического развития

- в-четвертых, на стадии форсированного экономического роста ЛДП даже свой недостаток - фракционность партии, использовала в качестве достоинства: поочередный приход к власти разных фракций, отражавших интересы различных монополистических группировок, создавал впечатление демократичности партии, учета ее критики в своих рядах и вне их, корректировки допущенных ошибок.

С окончанием экономического бума в нач. 70 гг. и выходом фракционных противоречий из-под контроля началось падение влияния ЛДП. Возникла реальная возможность оттеснения ЛДП, единственной откровенно буржуазной партии Японии, от монопольной правительственной власти. Японская буржуазия заранее озаботилась проблемой сохранения своего политического господства после ликвидации однопартийного кабинета либеральных демократов - эта задача решена внедрением в Японии американской системы поочередной смены у власти двух буржуазных партий (на базе отколовшихся от ЛДП группировок были созданы другие буржуазные организации - НЛК и т. д.) и британской системы поочередного правления буржуазной и правореформистской рабочей партии, не посягающей на устои буржуазного общества. При этом учитывалось, что полевение бывших избирателей ЛДП приведет к смещению их симпатий в пользу партий "среднего пути" в центре политического спектра, а не в пользу левых партий. Таким образом, обеспечивалась основная стратегическая задача - предотвратить расширение избирательного электората КПЯ-СПЯ. [3]

Правоцентристская Партия Демократического Социализма (ПДС) была образована в 1960 г. на базе отколовшегося правого крыла СПЯ и представляет собой партию типа лейбористской. Выступая официально за "демократический социализм" и "против правого и левого тоталитаризма", на практике ПДС призывает "не жить под одним небом, не ходить по одной земле с КПЯ". Опорой ПДС в 50-80 гг. является правый профсоюз ДОМЭЙ, выражающий интересы "рабочей аристократии" крупных современных предприятий.

Большим влиянием в Японии пользуется буддийская секта "Сака Гакай" ("Общество установления ценности"), имеющая около 15 млн. приверженцев. Полагая, что причиной всех бед и зол является плохая мораль, в т. ч. и у руководства страной, секта ставит задачей создание совершенного общества посредством слияния религии и политики "на основе великих законов Будды". Численность секты быстро выросла в 50-60 гг. в результате массовой миграции сельского населения в города. Активная пропагандистская и индивидуальная работа секты с мигрантами, попавшими в чуждые для них условия существования, способствовала отвлечению их от привлекательных лозунгов экстремистов правого и левого толка. Поскольку Конституция запрещает политическую деятельность религиозных организаций, "Сака Гакай" обошла Закон, создав партию "Комэйто" ("Партия чистой политики"), ставшую "политотделом" секты. Изначально "Комэйто" выступала за "гуманный социализм" (капитализм, очищенный от контрастов неравенства особой налоговой политикой). Несмотря на социалистическую фразеологию, партия в целом стоит на антикоммунистических позициях. Так же, как и ПДС, Комэйто пользуется поддержкой 10-15% избирателей. Партийная газета - "Сэйке Симбун". СПЯ, крупнейшая левая партия Японии к. 40 - 80 гг., имеет стабильную поддержку 20% избирателей, опираясь в эти десятилетия на левый профсоюз "СОХЕ" рабочих в основном крупных предприятий. Особенностью партии длительное время было сосуществование левого марксистского Социалистического Клуба, как научно-пропагандистского идеологического центра Партии, и гораздо более правой парламентской фракции СПЯ. Поскольку малочисленная СПЯ (около 100 тыс. членов) имеет влияние в стране в основном благодаря "СОХЕ", парламентарии-социалисты опасаются конкуренции в борьбе за голоса левых избирателей со стороны коммунистов, широко применяющих индивидуальные формы работы с населением. Отсюда сложности отношений двух левых партий - СПЯ и КПЯ. На рубеже 80-90 гг. в СПЯ произошли крупные изменения, которые в данной работе не анализируются. Компартия Японии, опирающаяся в основном на рабочих мелких предприятий, на протяжении всех послевоенных лет пользуется поддержкой примерно 10% избирателей. В условиях политико-уголовного преследования со стороны американских оккупационных властей в 1950 г. партия попала под влияние Пекина, советовавшего КПЯ взять за образец в борьбе против США "антияпонскую борьбу китайского народа". Попытка использования партизанской тактики борьбы против проамериканского, но законно избранного Правительства, скомпрометировала КПЯ и уменьшила численность Партии с 200 тыс. до 38 тыс. чел. На рубеже 50-60 гг. отказ КПЯ от маоистской ориентации привел к нападкам на нее со стороны Пекина (натравливание СПЯ на КПЯ, отказ КНР от сотрудничества с японскими фирмами, не ведущими борьбу против КПЯ). В сер. 60 гг. руководство КПЯ активно участвует в создании независимого от КПСС-КПК "третьего центра" мирового комдвижения (вместе с ФКП, ИКП, КПИ и др.). Программа КПЯ предусматривает: "честное применение" существующей Конституции без задач перехода к социализму, установление "демократического контроля" над монополиями (в союзе с мелкими предпринимателями), национализацию энергетики, создание коалиционного Правительства КПЯ-СПЯ-Комэйто. Однако СПЯ и Комэйто всегда склонялись к союзу с ПДС, отвергая сотрудничество с КПЯ.

На крайне левом фланге японского политического спектра время от времени, особенно в к. 60 гг. под влиянием маоистов, активизируются ультралевые мелкие организации, отражающие реакцию непролетарских слоев на быстрые темпы трансформации японского общества. Не представляя никакой реальной опасности, малочисленные левацкие крикливые группировки со своими призывами к "немедленной" социалистической революции в то же время полезны крупному капиталу, т. к. компрометируют КПЯ в глазах избирателей, ассоциирующих леваков с коммунистами, которые в Японии достаточно умеренны.

Глава 2. Внешняя политика послевоенной Японии

 Япония очень сильно зависит от внешней торговли. Всё сырьё, которое перерабатывает её промышленность, почти всё топливо, потребляемое в Японии, поступает из-за границы. Но кроме того, Япония ввозит и часть необходимого для неё продовольствия. Чтобы заплатить за всё это, надо много вывозить. А вывозит Япония не так уж много, как это принято считать, - только 13% валового национального продукта. Если по основным экономическим показателям Япония занимает 2-е место в капиталистическом мире, то по величине экспорта - только 3-е. На её долю приходится 18% промышленной продукции развитых капиталистических стран, но лишь 13% их совокупного экспорта.

В результате особых отношений, которые сложились во время американской оккупации, США стали главным торговым партнёром Японии: на США падает 25-30% её внешней торговли. Теперь, когда США стараются сократить ввоз японских товаров и изменить торговый баланс в свою пользу, Япония пытается перестроить направления внешней торговли. В частности, большой интерес она проявляет к российскому рынку. [4]

Экспорт капитала в послевоенный период был небольшим. В начале 80-х гг. по величине заграничных капиталовложений Япония занимает 5-е место. В основном капитал вывозится в виде займов для покупки японских товаров, а в последнее время Япония начала вкладывать капиталы в разработку заграничных источников сырья. Но и иностранные капиталовложения в Японии тоже невелики: в руках иностранцев менее 4% акционерного капитала Японии. Это в несколько раз меньше, чем в любой из европейских стран. И это удивительно, если учесть, что длительный период Япония находилась не только в зависимости от США, но и под её оккупацией. В первые годы после войны американские корпорации не спешили вкладывать капиталы в восстановление хозяйства этой бедной природными ресурсами страны. Японские корпорации встали на ноги без американской помощи. После первых экономических успехов Японии американские бизнесмены заинтересовались этой страной, но Япония уже защитила свою промышленность специальными законами. Впоследствии было объявлено о либерализации - о разрешении иностранным капиталам проникать в ряд отраслей японской промышленности. Но оказалось, что в этих отраслях позиции японских предпринимателей настолько сильны, что иностранцам там делать явно нечего.[5]

 

2.1. Японо-американские отношения

Официальная политика проводится МИДом Японии с учетом международных обязательств Токио и с оглядкой на старшего партнера по Пакту безопасности, и представляет собой среднюю линию между интересами японского капитала и Вашингтона. Неофициальная политика проводится самим крупным японским капиталом в сотрудничестве с Министерством внешней торговли и промышленности (МВТП). МВТП непосредственно обеспечивает удовлетворение потребностей крупного капитала, формулируемых его организациями (Президента крупнейшей из них "Кэйдайрэн" даже называют "финансовым Премьер-министром" Японии). В борьбе "проамериканского" МИДа и "патриотического" МВТП финансовое и численное преимущество не на стороне официальной дипломатии (штат МИДа значительно уступает персоналу японских Торговых Представительств и филиалов компаний за рубежом). Таким образом, оставаясь формально и официально верной Вашингтону, Япония в неофициальном порядке отстаивает свои собственные интересы, далеко не всегда совпадающие с американскими.

Японо-американский Союз за 4 десятилетия своего существования претерпел значительные изменения по духу и букве в сторону повышения в нем роли Японии (лишение США права вмешательства во внутренние дела Японии, акцент на "совместную" ответственность Токио и Вашингтона за безопасность Дальнего Востока, право выхода Японии из Пакта, возвращение ей административных прав на архипелаг Рюкю при сохранении там американского военного присутствия и т. д.) В истории взаимоотношений двух стран неоднократно зафиксированы случаи игнорирования Вашингтоном интересов своего союзника, остающегося все-таки на положении "младшего партнера", однако Токио явно не заинтересован в расторжении Союза. США по прежнему ценны для Японии с экономической точки зрения как крупнейший рынок сбыта японских товаров (к тому же в эпоху "холодной войны" Токио было спокойнее иметь над собой американский "атомный зонтик" от таких соседей, как СССР и КНР). В то же время, Япония по-прежнему ценна для США как единственный крупный союзник на Дальнем Востоке с военно-политической точки зрения. [6]

Глубина и разносторонность японо-американского сотрудничества привели к настолько тесному переплетению их интересов, что позволяют говорить об отношениях асимметричной взаимозависимости двух стран. Статус "младшего партнера" в рамках этой взаимозависимости, с интересами которого Вашингтон не всегда считается, Токио не смущает - в соответствии с конфуцианским принципом "амаэ" старший не может удовлетворить все претензии младших, которые в любом случае обязаны следовать за ним. Можно предположить, что Токио оказывает умеряющее воздействие на США, т. к. в Вашингтоне знают, что торгово-финансовой Японии более импонирует применение несиловых методов борьбы на международной арене.

2.2. Японо-азиатские отношения

В первые десятилетия периода Мэйдзи в Японии пользовалась популярностью «теория ухода из Азии», выдвинутая известным просветителем-западником Ю.Фукудзавой. Потом о ней предпочли забыть. Создание сан-францисской системы безопасности, а затем завершение в 1952 г. американской военной оккупации и соответственно периода форсированной американизации поставили правительство перед необходимостью выработки новой стратегии действий Японии в Азии.

Внешняя политика кабинетов С. Ёсиды (1946-1954, с небольшим перерывом в 1947-1948) определялась полной зависимостью от курса США. Дипломатию И. Хатоямы — М. Сигэмицу (1954-1956) можно назвать качанием маятника в противоположную сторону: восстановление дипломатических отношений с СССР и социалистическими странами Восточной Европы, вступление в ООН (при поддержке СССР), расширение торговли с коммунистическим Китаем. Но только политика кабинетов Н. Киси (1957-1960) обозначила реальное возвращение Японии в Азию, начало которому положили исторические визиты премьера в пятнадцать азиатских стран в течение одного только 1957 г.

Именно в это время широкое распространение получает формула «Япония — часть Азии». Активизация японской дипломатии в регионе нравилась не всем, особенно с учетом того, что правительство возглавлял бывший «военный преступник категории "А"», один из организаторов «экономического чуда» Маньчжоу-го в 30-е годы, а затем и системы военной экономики в самой Японии. Позиция Киси в отношении США отличалась большей самостоятельностью, чем Ёсиды, но недавно опубликованные материалы однозначно свидетельствуют, что он не только действовал с одобрения Вашингтона, но и непосредственно получал деньги от ЦРУ, в том числе на проведение своих избирательных кампаний. Обстоятельства переменились, особенно с началом складывания в Азии «третьей силы», обозначившимся на Бандунгской конференции 1955 г., что и вынудило американскую дипломатию к более гибкому курсу в регионе. Ее основной целью стало не допустить дальнейшее распространение влияния СССР и коммунизма в Азии. В достижении этой цели Соединенные Штаты получили надежного помощника в лице Японии.

Перед Японией стояла еще одна важная задача: радикально исправить свой «имидж» в странах Азии, ущерб которому нанесла не только ее политика военных лет, но и последующие ответные меры победителей. Не снимая с Японии, точнее с японской армии и администрации, ответственности за совершенные ими в Азии преступления, напомним, что в годы войны добрая половина руководителей национально-освободительных движений в этих странах была на стороне Японии, в том числе такие лидеры, как Субхас Чандра Бос в Индии, Ба Мо в Бирме и Сукарно в Индонезии, а кроме того, японцы пытались привлечь на свою сторону также Д. Неру и У. Ну. Этот круг проблем также исследован достаточно хорошо. Нельзя не признать, что симпатии значительной части населения азиатских стран были на стороне Японии, которая, в силу имперских и колониалистских амбиций, не оправдала возлагавшихся на нее надежд, в частности, так и не предоставив полной независимости Индонезии. Послевоенная независимость Индонезии, Индии, Бирмы, Филиппин — дело рук бывших владельцев этих колоний, но это был вынужденный шаг, а не жест доброй воли: «хорошие» победители не могли безнаказанно лишить народы того, пусть и немногого, что им уже дали «плохие» японцы.

Антияпонские настроения стали насаждаться в регионе пропагандой союзников уже во время войны, но по-настоящему они укоренились только в Южной Корее и на Филиппинах. Остальные страны, прежде всего Юго-Восточной Азии (образовавшие в 1965 г. АСЕАН), по-прежнему относились к Японии с некоторым недоверием, но предпочитали ее присутствие влиянию США и тем более СССР. Япония в свою очередь стала их главным торговым партнером и инвестором, и оказывала им значительную помощь: от компенсаций первого послевоенного десятилетия (которые во многом и заложили основу экономики этих стран!) до впечатляющей экономической помощи в наши дни.

В самой Японии первые десять-пятнадцать послевоенных лет были ознаменованы распространением представлений об ответственности только ее одной за войну на Тихом океане, в том числе в отношении азиатских стран. Постепенно в историографии, а затем в популярной литературе, беллетристике и массовом сознании появляются более сбалансированные представления о характере войны и отношениях Японии и азиатских народов, а также частично возрождаются идеи паназиатизма. Естественно, они возродились в совершенно ином качестве, с новой расстановкой акцентов. Главное внимание обращалось на историческое, духовное, культурное и цивилизационное единство народов Азии, прежде всего Индии, Китая и Японии. Об этом еще до войны многократно говорили и писали идеологи паназиатизма С. Окава, К. Мити и М. Рояма. Новый расцвет в Японии переживают исследования истории и культуры Азии и Дальнего Востока, понимаемой и трактуемой как единое целое.

Распространение таких воззрений, безусловно, отражало как изменение общей ситуации в Азии, так и начавшееся изживание американизации и ее последствий. Можно сказать, что с началом периода высоких темпов экономического роста японцы смогли задуматься не только о «хлебе насущном», но и о «душе». Поиск «души» привел часть из них (меньшинство) к призывам не только политически и экономически стать частью «свободного мира», но и раствориться в нем культурно и цивилизационно. Правда, здесь они очень быстро столкнулись с принципиальной проблемой выбора ориентиров: собственно американская цивилизация ничего не могла дать в культурном и духовном отношении, особенно стране с древними и глубокими традициями, а культурное наследие Европы Япония не переставала усваивать с первых лет Мэйдзи (можно привести пример послевоенной моды на французский экзистенциализм, а также на Бердяева и Шестова как его предшественников). Кроме того, Япония уже не чувствовала себя только «акцептором» в области духовной культуры: мировое признание книг Я. Кавабаты, лауреата Нобелевской премии по литературе 1968 г., и Ю. Мисимы, неоднократного претендента на ту же премию, распространение идей дзэн-буддизма, десятки переводов книг Д. Судзуки, а затем и главы «киотоской школы» К. Нисиды говорили сами за себя. В результате в 60-е годы Япония стала постепенно обращаться к своим «корням», вполне естественно находя их в Азии. В качестве частного, но вполне характерного примера можно привести «духовную реабилитацию» С. Окавы, философа, политика и «военного преступника»: ему было воздано должное как исследователю классической индийской и исламской философии, историку религии и переводчику Корана, а затем как пропагандисту единой Азии и только много позже как борцу против «белого империализма». В Японии все чаще и чаще проводились международные конференции по проблемам Азии (от древности до современности), постоянно увеличивалось количество исследовательских центров и изданий, специализирующихся на этой проблематике. Необходимо отметить подлинно интернационалистский характер этого процесса: толки о возрождении национализма в послевоенной Японии вообще были результатом непонимания или преувеличения, сознательно или бессознательно допускавшихся пропагандой ее бывших противников в войне.

Духовный и культурный поворот Японии к Азии зримо, т.е. в международном масштабе, обозначился с началом 70-х годов, хотя ему и предшествовали многие годы подготовительной работы. Способствовала этому и внешняя политика Р. Никсона, который, по верному замечанию М. Носова, пытался «покончить с психологической зависимостью Японии от США, заставить ее принимать самостоятельные решения и поставить отношения между двумя странами на уровень более равных и обычных отношений между союзниками». Определенный успех этого (впрочем, больше психологический, чем политический и тем более дипломатический) в 70-е и особенно 80-е годы породил, в частности, феномен «теории [уникальности] японцев» и «теории японской культуры», некоторые апологеты которых, не ограничиваясь постулированием уникальности японской цивилизации (основанной на рисосеянии!), утверждали, что даже мозг японцев действует по-иному, нежели у других народов. Книга главного пропагандиста этой «теории» Т. Цуноды «Мозг японца» была немедленно издана в Токио по-английски, но за пределами Японии ее встретили в лучшем случае иронически. Более осторожные адепты подобных теорий (вроде К. Мацумото) предпочитают говорить об уникальности «дальневосточной» или даже шире — «азиатской» цивилизации, противопоставляя ее прежде всего миру «белых», будь то Европа или Америка.

Характерной чертой «азиатизации» Японии 80 — 90-х годов является колоссальный приток в страну иностранцев именно из этих стран, прежде всего Кореи, Таиланда и Филиппин, а в последнее время из КНР. Именно за их счет так увеличилось количество проживающих в Японии иностранцев в целом: почти на 50% с 1985 по 1992 г. А количество студентов-иностранцев, обучающихся в Японии, за этот же период возросло в три раза. Правительство активно поощряет приезд в Японию ученых, студентов и стажеров прежде всего из азиатских стран, отдавая им предпочтение перед жителями Европы и даже США, например при получении грантов или поступлении на магистерский и докторский курсы в университеты, по крайней мере в государственные. Япония активно привлекает специалистов из этих стран, особенно молодых, тем самым демонстрируя добрую волю быть если не «старшим братом», то заботливым партнером и искренним другом. В то же время по крайней мере у части будущей элиты Азии формируются дружественные настроения к Японии, опыт которой там изучают и ценят. Однако не секрет, что значительная часть граждан этих стран приезжает в Японию не за знаниями, а на заработки. Это дешевая рабочая сила, согласная практически на любую работу, составляет немалую конкуренцию местной, а наниматели (особенно из криминальных и полукриминальных структур) в погоне за прибылью нередко сами нарушают законодательство или снисходительно относятся к его нарушениям теми, кого они берут на работу. Несмотря на известную снисходительность властей к иммигрантам из Азии, к ним периодически применяются довольно жесткие меры, как правило, сводящиеся к депортации. Ежегодно публикуемая статистика депортации иностранцев из Японии на протяжении уже многих лет показывает одни и те же тенденции. Во-первых, абсолютное большинство депортируемых — граждане азиатских стран (без особой спецификации, очевидно, по дипломатическим причинам). Во-вторых, столь же явное большинство депортируется за нарушение законов о труде и несоблюдение визового режима (например, наем на постоянную работу без так называемой «рабочей визы» или пребывание в стране с просроченной визой).[7]

В 90-е годы резко меняется ситуация на международной арене. Китай, совершивший буквально за 10 лет небывалый скачок в развитии, начинает претендовать на роль лидера в Восточно-Азиатском регионе. И это вызывает в Токио особую тревогу, заставляет в какой-то мере пересмотреть всю концепцию отношений с Пекином. 

Восточная Азия является приоритетной сферой интересов Японии. Увеличиваются товарные и инвестиционные потоки, связывающие ее со странами этого субрегиона. Но если в 60-70-е годы здесь для Японии главными объектами в торговле и капиталовложениях были новые индустриальные страны и территории (НИС) - Тайвань, Гонконг, Сингапур, Южная Корея, позднее такие страны-члены АСЕАН, как Малайзия, Индонезия, Таиланд, то в 90-е годы отмечается смещение внешнеэкономического интереса на Китай. Влияние же Китая в Восточной Азии в период преимущественной ориентации Японии на американский рынок заметно выросло. Создаются предпосылки для постепенного образования под эгидой Китая мощной группы стран, как возможной базы последующей экономической интеграции в субрегионе. До недавнего времени в этих процессах Япония уверенно рассматривала именно себя в качестве наиболее подходящего лидера, теперь же эта перспектива поставлена под сомнение.

Восточно-азиатские страны привлекательны для японского бизнеса наличием там целого ряда благоприятных для торговой и инвестиционной деятельности условий: быстро развивающийся потребительский рынок, квалифицированная и сравнительно дешевая рабочая сила, относительная политическая стабильность и высокие темпы экономического развития. В 90-е годы регион стал "центром роста" мировой экономики. Увеличение валового внутреннего продукта в восточно-азиатских странах превышает 5% в год. В КНР оно самое значительное: 1992 г. - 13,6%; 1993 - 13,1%; 1994 - 11,8%./4/

В последние годы Япония существенно расширила свои торговые связи с НИС, АСЕАН, КНР, одновременно снижалась ее зависимость от рынка США. Это происходило в общем русле определенной переориентации японского бизнеса на Азию. Если в середине 80-х годов "Япония экспортировала на одну треть больше товаров в США, чем в Азию, теперь она экспортирует на треть больше в Азию, чем в США", - отмечает "Файненшиал таймс". Подобная трансформация затронула, кстати, все страны Восточной Азии. И внутрирегиональная торговля по масштабам стала намного превышать торговлю с США, а также с Западной Европой.

Экспорт Японии в 1993 г. в восточно-азиатские страны составил более 131 млрд. долл. (в США около 107), экспорт из этих стран в Японию достигал 74 млрд. долл. (из США 48). Япония является главным торговым партнером Китая, Таиланда, Малайзии, Индонезии, занимает второе место после США в торговле Тайваня, Южной Кореи, Сингапура, Филиппин./4/

В 1994 г. предприниматели Японии вложили в Китае 2,565 млрд. долл.; НИС - 2,865; АСЕАН - 3,903. В Китае заметная активизация инвестиционной деятельности японских компаний началась в 1991 г. В 1994 г. ими было заключено около 3000 инвестиционных контрактов на сумму 4,5 млрд. долл./5/

Следует отметить, что со второй половины 80-х гг. с японским предпринимательским капиталом довольно успешно конкурирует в регионе капитал "китайских" НИС - Гонконга, Тайваня, Сингапура. В результате несколько потеснены позиции Японии в Южной Корее, Малайзии, Таиланде, на Филиппинах. В Китае Япония уступает Гонконгу и Тайваню по объему прямых инвестиций.

Характерно, что увеличение прямых капиталовложений японских компаний в 1994 г. в КНР на 52% сопровождалось одновременным их снижением в Гонконге на 8,5%, на Тайване - 4,8%. Происходит это, очевидно, под влиянием комплекса политико-экономических условий в КНР, Гонконге и на Тайване. Предпринимательский капитал без особых препятствий перетекает внутри этого треугольника. Сегодня привлекательной составляющей инвестиционного климата в КНР являются сравнительно невысокие трудозатраты в результате чего, по оценке американской фирмы "Андерсен консалтинг", "3/5 финансируемых иностранным капиталом предприятий в Китае начинают давать прибыль через два года"./5/

Однако данная тенденция в сочетании с другими признаками свидетельствует и о переносе в Китай японскими компаниями основного производства из Гонконга и с Тайваня, Создававшаяся годами в этих странах база на данном этапе не ликвидируется, изменяется ее использование. В общем же финансово-деловые круги Японии готовятся скорректировать свой подход к каждому из трех партнеров, исходя из того, что в дальнейшем, вероятно, потребуется единая стратегия по отношению к этим экономическим объектам. С учетом воссоединения (1997 г.) Гонконга с Китаем вопрос о коррективах уже поставлен в повестку дня. Можно вместе с тем с уверенностью утверждать: японским бизнесменам в корне менять свои представления не придется. Они уже не первый год склонны воспринимать как общие экономические интересы Китая, "китайских" НИС, а также компаний этнических китайцев в странах Юго-Восточной Азии.

Тем не менее, к Гонконгу в Японии привлечено повышенное внимание, и не только финансовых и деловых кругов. Среди бизнесменов преобладают надежды на то, что японские интересы там не должны пострадать. Распространено мнение, что "нежелательные изменения в Гонконге наступят лишь в случае, если потерпят поражение китайские реформы... Неуспех Китая в деле надлежащего управления Гонконгом мог бы осложнить политику Пекина в отношении Тайваня, так как идет процесс интеграции экономики трех стран"./4/

Укрепление экономических связей Китая, Гонконга и Тайваня начинаюсь в конце 80-х годов, когда наметилось увеличение торговли и капиталовложений внутри этого треугольника. Гонконг и Тайвань - крупнейшие инвесторы для КНР, в свою очередь, сам Китай является самым значительным источником капиталовложений для Гонконга. Последний стабильно удерживает положение главного торгового партнера китайской стороны, выполняет ключевую посредническую роль в экономических, главным образом торговых связях КНР с Тайванем. Суммарный валовой внутренний продукт (ВВП) этой тройки" в 1993 г. достиг почти 876 млрд. долл., что более чем вдвое превышало общий ВВП стран АСЕАН. Согласно среднеоптимистическому прогнозу Мирового банка, суммарный ВВП КНР, Гонконга и Тайваня к 2002 г. может превзойти ВВП США"./4/

Относимый к группе "китайских" НИС Сингапур с Гонконгом и Тайванем делит основное бремя инвестирования финансовых средств в экономику Китая, на эти три экономических субъекта приходится около 80% всех иностранных инвестиций в КНР (на Японию - менее 6%)./4/

У Китая и "китайских" НИС сосредоточены большие и быстро увеличивающиеся резервы валюты. Так, уже в 1991 г. их совокупный объем у КНР, Тайваня и Сингапура был около 188 млрд. долл., т.е. выше валютного резервного фонда Японии, США и Германии вместе взятых. Комплексный "китайский" экономический потенциал включает в себя и немалые возможности китайской диаспоры в странах субрегиона. В 1992 г. "хуацяо" принадлежали ведущие компании в Таиланде - пять из шести, Малайзии - три из шести, на Филиппинах - четыре из шести./4/ Япония опасается, что этот комплексный потенциал будет использован Китаем в своих интересах, для реализации его амбиций, как внешнеэкономических, так и, возможно, военно-политических.

Китай начинает, как представляется, проявлять претензии на лидирующую роль в экономическом развитии восточной Азии. Одна из концепций подобной роли разработана в Институте Азии и Тихого океана АОН КНР. Суть ее сводится к следующему.

В 60-80-е годы основной экономической моделью для Восточной Азии был "клин летящих гусей", образованный "четырьмя малыми драконами" Гонконг, Тайвань, Сингапур и Южная Корея, с Японией в положении "вожака стаи". Япония была в этом регионе не только поставщиком капитала и промышленного оборудования, но и важным потребителем экспортируемых отсюда товаров. В настоящее время, как считают авторы концепции, страна Восходящего Солнца больше не является единственным "вожаком стаи" в развитии Восточной Азии. Сегодня, по мнению авторов концепции, происходит переход от прежней модели "гусиного клина" к модели "поезда с двумя локомотивами". Существенным фактором изменения модели стал экономический подъем Китая. Впредь, по мнению китайских исследователей, экономическое развитие субрегиона следует строить подобно поезду с двойной тягой, двигающемуся в гористой местности. Японии отводится место локомотива в голове состава, тянущего его, а Китаю - положение локомотива в хвосте состава, толкающего его./3/

Один из путей реализации претензий КНР на лидерство, как считают японские специалисты, обозначен с очевидностью в "Стратегии трех треугольников", разработанной в Центре экономических исследований при Госкомитете планирования КНР. В рамках данной стратегии предусматривается сценарий развития "отношений взаимозависимости" на начальном этапе в "малом треугольнике": КНР - Гонконг - Тайвань, затем - "сотрудничества в среднем треугольнике": КНР -НИС - АСЕАН, и, наконец, - "сотрудничества в большом треугольнике": КНР - Япония – США./3/

В указанной "стратегии с геометрией" выразительнее, по мнению японских экспертов, чем в "локомотивной модели" экономического развития Восточной Азии, предстает идея лидерства КНР, притом без участия Японии. Вряд ли это соответствует представлениям японских правящих и экономических кругов. Напомню совсем недавнее прошлое. В конце 80-х годов, когда при активнейшем участии Японии вынашивалась концепция регионального сотрудничества, Китай вообще не брался в расчет "из-за наличия у него совершенно иных политических институтов и значительного разрыва в уровне экономического развития в сравнении с другими государствами Азии и Тихого океана"./3/

На рубеже 90-х годов в Японии как экономической "сверхдержаве", по праву претендующей на повышение своей международной роли, не было недостатка в идеях регионального взаимодействия, но под эгидой Японии. Примером является известная концепция бывшего Премьер-министра Я. Накасонэ по созданию "Азиатского общего дома". Идея лидерства Японии в регионе была полностью поддержана, фактически подхвачена Вашингтоном. Почти как политическое кредо она зафиксирована в 1992 г. в совместной декларации Японии и США "О мировом партнерстве и глобальном плане действий". В ней содержалось положение о "центральной роли Японии в процессе интеграции азиатского региона"./4/

А вот сегодня ситуация для Японии качественно уже поменялась. За идеями, нашедшими отражение в вышеупомянутой стратегической концепции Китая, ею усматривается стремление китайского руководства в недалеком будущем образовать, не считаясь с японскими интересами, "китайскую экономическую сферу", "простирающуюся от Пекина до Джакарты". С учетом такой перспективы, по мнению специалиста корпорации "Мицуи буссан" Сю Итикава, "Японии придется в качестве лидера "некитайских государств" участвовать в противодействии политической и экономической экспансии КНР в регионе в начале XXI века"./3/

Однако складывается впечатление, что для подобного противодействия у Японии остается все меньше шансов. Обстановка быстро изменяется не в ее пользу, ее адекватная реакция запаздывает. Это уже начинает осознавать часть японцев, знакомых с ситуацией непосредственно, а бизнес, кажется, со смирением готовится принять новые условия игры. Это приходит в голову, когда осмысливаешь рекомендации видного организатора японо-китайских связей президента компании "Марубени реал эстейт", в прошлом председателя Японской торговой палаты в КНР Такаюки Накатобу.

"Нам следует смиренно выслушивать, что говорят китайцы. Но мы также должны, когда требуется, твердо излагать свою позицию. Мы должны быть терпеливыми в своих усилиях, чтобы получить удовлетворение от двусторонних отношений", - подчеркивает Накатобу. "Не проявляйте нетерпения. Не гневайтесь. Будьте настойчивыми и не отказывайтесь от своего", - советует он./3/

Совершенно очевидно, что Японии не приходится рассчитывать на легкий успех в развитии дальнейших отношений с Китаем.  Более того, представляется почти неизбежным соперничество между двумя странами в процессе экономической интеграции в Восточной Азии, как и Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом.

Ориентацию Японии на молодежь азиатских стран трудно не признать удачно выбранной. Нынешние двадцати- тридцатилетние уже не воспринимают всерьез рассказы своих дедов о войне и о «японских зверствах», но зато сами они хорошо помнят серию демонстративных извинений премьер-министров М. Хосокавы и Т. Мураямы в 1993-1995 гг. перед правительствами ряда стран Азии за действия Японии во время войны. Они могут сами приехать в Японию, поучиться здесь (на деньги японских налогоплательщиков), посмотреть своими глазами, как обстоят дела в этой стране. По крайней мере, студенты, аспиранты и стажеры из стран Азии встречают в целом сердечное отношение японцев, иногда прохладно-корректное, как, впрочем, и любые другие иностранцы, и почти никогда не сталкиваются с проявлениями недоброжелательства (исключение могут составлять корейцы, но это особая, до сих пор актуальная и болезненная тема).

Глава 3. Проблема в российско-японских отношений

3.1. Российско-японские отношения

Отсутствие подписи советского представителя под Сан-Францисским мирным Договором с Японией наложило неблагоприятный отпечаток на дальнейшее развитие отношений между Москвой и Токио. Тем не менее, экономические потребности Японии и ее стремление к повышению своей самостоятельности на международной арене и ослаблению чрезмерной односторонней ориентации на Вашингтон обусловили налаживание советско-японских отношений с сер. 50 гг. В 1956 г. в результате визита Премьер-министра Хатояма в Москву была подписана советско-японская Декларация. Она предусматривала восстановление дипломатических отношений между двумя странами, урегулирование столь важного для Японии вопроса об условиях рыболовного промысла, согласие Москвы на прием Японии в ООН, "передачу" Японии, после подписания Мирного договора между Москвой и Токио, островов Малой Курильской гряды Хабомаи и Шикотана. Декларация 1956 г. повышала самостоятельность Японии в мировой политике и превращала ее в равноправного члена мирового Сообщества, что вызвало неудовольствие Вашингтона. Под его давлением следующее Правительство Киси саботировало подготовку и подписание советско-японского Мирного договора, и в то же время форсировало модернизацию японо-американского Пакта безопасности в новой редакции 1960 г., предусматривающей сохранение американского военного присутствия на японской территории еще минимум на 10 лет. В связи с этим в Заявлении Советского Правительства, сделанном в 1960 г., передача Японии островов Хабомаи и Шикотан обуславливалась предварительным выполнением Токио двух условий: подписанием Мирного договора и выводом иностранных (т. е. американских) войск с ее территории. С тех пор политические отношения между Москвой и Токио были отравлены не только отсутствием Мирного договора и военным присутствием США в Японии, но и проблемой "северных территорий", на "возвращении" которых настаивает японская сторона. Неурегулированность политических отношений между двумя странами не всегда сказывалась на экономических связях между ними (в значительной степени благодаря параллельной "неофициальной" политике деловых кругов Японии, игнорировавших недовольство Вашингтона по этому поводу). В развитии экономического сотрудничества между двумя странами были заинтересованы не связанные с американским рынком фракции японского капитала, рыболовные круги и левонастроенная общественность[8]. Сказывалось также и стремление Токио к диверсификации источников сырья: были заключены официальные Генеральные многолетние Соглашения на разработку угольных, лесных и рудных ресурсов Сибири с участием японского капитала. Однако ряд перспективных проектов был торпедирован по политическим причинам: проект нефтепровода Тюмень-Находка был похоронен под давлением Пекина, проект снабжения Японии электроэнергией с мощных ТЭС на Сахалине встретил противодействие со стороны УНО, посчитавшего его угрожающим национальной безопасности. Одной из главных целей строительства БАМа было расширение транспортировки сырья из Сибири в Японию, однако за годы его постройки из-за повышения мировых цен на сырье Япония перестроила свою промышленность на малосырьевые технологии. В условиях неурегулированности политических проблем между двумя странами, могущественная проамериканская буржуазия при поддержке Вашингтона препятствовала укреплению просоветского бизнеса. С обострением советско-американских отношений на рубеже 70-80 гг. Япония пошла на целенаправленное свертывание экономического сотрудничества с СССР и потеряла ведущее место в торговле Москвы с капиталистическими странами. Самым тяжелым годом в отношениях двух стран был 1977 г., когда СССР вслед за четырьмя десятками других государств ввел 200-мильную экономическую зону территориальных вод вдоль своего побережья. Япония, первая рыболовная держава планеты (1,1% ее ВНП), потеряла возможность бесплатного лова в этой зоне около 1 млн. тонн рыбы. Однако проблема для Японии осложнялась тем, что признание советской экономической зоны вокруг Южнокурильских "северных территорий" на практике означала бы и признание с ее стороны принадлежности этих островов Советскому Союзу. Поэтому все политические силы Японии, от неофашистов до коммунистов, объединились в борьбе за эти территории. В результате сложных дипломатических маневров, имевших целью "сохранение лица", Токио пошел на заключение рыболовной Конвенции 1977 г., согласно которой японские рыбаки, вылавливавшие ранее в 200-мильной зоне вокруг советского побережья 1,7 млн. тонн рыбы бесплатно, отныне получали право вылова 0,7 млн. тонн за оплату. Условия конвенции способствовали сохранению и воспроизводству рыбных ресурсов в дальневосточных водах. С распадом СССР Российское Правительство возлагало определенные надежды на экономическую поддержку курса на реформы со стороны Японии. Симпатизируя в принципе рыночным преобразованиям в России, Токио в свою очередь ожидал от Москвы территориально-политических уступок (возвращения "северных территорий") и благоприятного для бизнеса инвестиционного климата. Поскольку ни одно из этих пожеланий японской стороны не выполнено, политические отношения двух стран остаются сдержанными, а экономические связи явно не соответствующими возможному потенциалу сотрудничества

3.2.  Проблема "северных территорий" в российско-японских отношениях

Корни возникновения проблемы "северных территорий" (островов Итуруп, Кунашир, Хабомаи, Шикотан с общей площадью 4946 кв. км) лежат в агрессивной политике милитаристской Японии в ХХ в. Русско-японские договоры 1855 г. и 1875 г., признавшие сначала южные, а затем и северокурильские острова принадлежащими Японии, обязывали последнюю развивать дружественные отношения с Россией. Однако Токио использовал владение указанными островами для агрессии против России и захвата Ю. Сахалина. В результате насильственный Портсмутский мир перечеркнул договоры 1855, 1875 гг. как аргумент в пользу принадлежности Курил современной Японии. В соответствии с Ялтинскими соглашениями Курильские острова и Южный Сахалин наряду с другими правами России, попранными милитаристской Японией, возвращались Советскому Союзу. Японская капитуляция в 1945 г. на условиях Потсдамской Декларации ограничивала территорию этой страны четырьмя крупнейшими японскими островами. По Сан-Францисскому Мирному договору Япония признала Курилы ей не принадлежащими. Принадлежность островов России, не подписавшей этого договора, обусловлена предыдущими Ялтинскими соглашениями. Таким образом, с точки зрения международного права Токио на острова претендовать не может. Однако проблема возникла в условиях "холодной войны", и ее отцовство принадлежит Вашингтону. [9]

США была невыгодна нормализация советско-японских отношений после 1951 г., т. к. она ставила под вопрос необходимость и целесообразность американского военного присутствия в Японии. Поэтому Вашингтоном был предпринят ряд мер по торпедированию этой нормализации: сенатом США при ратификации Сан-Францисского договора была принята специальная резолюция, что "ничто в этом Договоре" не может истолковываться в пользу СССР (т. е., Ю. Сахалин, Курилы). Во время советско-японских переговоров в Москве 1956 г. Вашингтон сделал все возможное для их срыва: в ноте госдепартамента Токио говорилось, что США рассматривают Малые Курилы (Хабомаи и Шикотан) как геологическую часть японского острова Хоккайдо, а южные острова Большой Курильской гряды как часть Японии. При этом США угрожали Токио не возвращать Окинаву Японии, если последняя откажется от требования к Москве "вернуть" 4 острова Курильской гряды. Таким образом, США сорвали в 1956 г. возможность окончательного советско-японского урегулирования, а Токио не получил Хабомаи и Шикотан в качестве "платы" Москвы за это урегулирование. Такому исходу были рады проамериканские силы в Японии, опасавшиеся ухода войск США из своей страны, что оставило бы их один на один с сильным левым движением.

3.3. Российско-японские отношения на современном этапе

В начале XXI века исполнится 150 лет с того дня, как Япония и Россия подписали Симодский трактат и тем самым впервые в истории установили межгосударственные отношения. В полуторавековой истории японо-российских отношений, конечно, бывали периоды расцвета дружбы двух стран-соседей. Однако в целом, к сожалению, их отношения нельзя назвать иначе, как "порочным кругом взаимного недоверия". Главными причинами этого являются длительный спор двух стран вокруг территориальной проблемы, а кроме того устоявшиеся представления двух стран друг о друге, уходящие корнями в историю войн и противоборства между ними.

В истории отношений Японии и России проблема территорий постоянно служила фактором недоверия и конфронтации. Когда в 1855 г. между нашими странами впервые устанавливались дипломатические отношения и проводилась линия границы, стороны признали, что 18 Курильских островов являются российской территорией, а острова Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи - японской. Сахалин стороны согласились тогда считать территорией совместного проживания японцев и русских. Однако впоследствии на Сахалине, считавшемся территорией совместного проживания двух народов, не прекращались недоразумения и стычки между японцами и русскими. В конечном итоге по трактату 1875 г. стороны согласились на том, что весь Сахалин отойдет России, а взамен 18 Курильских островов станут территорией Японии. В то время общественность Японии сочла неравноценным обмен богатого природными ресурсами Сахалина на обделенные ресурсами бесплодные 18 Курильских островов. Она подвергла резкой критике слабость дипломатии правительства Мэйдзи, которое поддалось давлению Российской Империи. Затем, в результате русско-японской войны, по Портсмутскому договору 1905 г. Россия уступила Японии Южный Сахалин. Однако граф С.Ю. Витте, представлявший Российскую Империю на переговорах, записал тогда в своем дневнике, что такого унизительного договора у России еще не было, и эта обида непременно будет отомщена. Сорок лет спустя, в сентябре 1945 г., в тот самый день, когда наша страна поставила подпись под актом о безоговорочной капитуляции, Сталин произнес свою известную речь о победе в войне. В ней он сказал, что давняя мечта России осуществилась и черное пятно в ее истории ликвидировано. То, что Сталин оккупировал при этом четыре острова, принадлежность которых Японии была признана Российской Империей при установлении межгосударственных отношений, нанесло тогда глубокую рану в душе каждого японца.

Я совершил небольшой экскурс в историю территориального размежевания между нашими странами в надежде показать, какие глубокие раны территориальная проблема оставляла в душе то японцев, то россиян, как она служила фактором недоверия и конфронтации, каким образом мешала строить отношения истинной дружбы и доверия.

Устоявшиеся в истории японо-российских отношений представления народов двух стран друг о друге отнюдь не способствовали развитию двусторонних отношений. Скажу откровенно: в Японии долго считали Россию "страшной страной". Думаю, что у многих россиян были такие же представления о Японии. Большое воздействие на формирование в глазах японцев образа России оказала экспансия Российской Империи на Восток, борьба за влияние в Китае и Корее, а после коммунистической революции - и возникшая "красная угроза". Кроме того, из памяти японцев до сих пор не изгладились вступление СССР в войну против Японии и оккупация северных территорий, интернирование в Сибирь 600 тысяч японских граждан и другие события. Да и потом, в условиях противостояния Востока и Запада в эпоху "холодной войны", у Японии, безопасность которой в послевоенный период гарантировал Договор безопасности с США, нередко обострялись отношения с СССР.

Было немало обстоятельств, когда и Япония выглядела далеко не лучшим образом в глазах россиян. В период борьбы за господство в Китае и Корее Япония считалась "врагом". Итоги русско-японской войны Россия восприняла как унизительные. Глубокие раны в душе советских людей оставила посылка японских войск в Сибирь после революции. Считается, что вступление СССР в войну против Японии в 1945 г. было в известном смысле актом отмщения. Возможно, что в эпоху "холодной войны" и Япония, в качестве союзника США, воспринималась Советским Союзом как источник угрозы.

Совсем нелегко избавиться от "взаимного чувства страха", которое народы наших стран испытывали друг к другу в течение длительного времени. Действительно, в Японии до сих пор есть люди, которые испытывают это чувство. Конец "холодной войны", рождение новой России стали историческими событиями мирового значения. Однако, к сожалению, похоже, что эти грандиозные перемены и по сей день не помогли еще народам двух стран полностью избавиться от устаревших представлений друг о друге.

Стремясь к кардинальному улучшению японо-российских отношений, следует задуматься о том, какими должны стать эти отношения, устремленные в XXI век.

Мой ответ на этот вопрос таков: это должно быть "японо-российское партнерство в АТР", то есть такие отношения, при которых две страны тесно сотрудничали бы ради мира и процветания этого региона и, наряду с этим, сами пользовались бы благами этого мира и процветания.

В настоящее время АТР является регионом, где экономическое развитие идет самыми высокими в мире темпами. Почти во всех странах Восточной Азии за последние 20 лет ежегодный прирост экономики составлял в среднем более 6%, а порой достигал и двузначных чисел. Например, совокупная экономика 18 стран-членов АТЭС превышает половину мирового ВВП и обеспечивает более 40% мирового экспорта.

Кроме того, конец "холодной войны" и драматические перемены в экономике региона привели к тому, что былая напряженность, постоянно царившая здесь из-за противостояния по линиям "Восток-Запад" и "Север-Юг", сейчас разряжается. В итоге в этом регионе происходит быстрый процесс интеграции, прежде всего экономической. Это подтверждает правоту многих политиков и ученых, называющих XXI век "веком АТР".

Важно определить место, которое должны занять японо-российские отношения в системе столь динамично развивающейся экономики АТР. Я думаю, что ключевым вопросом для всего будущего развития экономики России является то, удастся ли в дальнейшем каким-то образом наладить систему сотрудничества между Дальним Востоком России и АТР, подключить Дальний Восток к региональной экономике и придать тем самым этому району динамичный характер развития экономики АТР. Я думаю, что Япония смогла бы сыграть роль локомотива для устойчивого экономического развития АТР. С другой стороны, для Японии также крайне важно укрепление экономического сотрудничества с Дальним Востоком не только в общем контексте японо-российских отношений, но, например, и в плане обеспечения себя на будущее поставками энергетических ресурсов.

Если удастся объединить японские капиталы и технологии с природными ресурсами российского Дальнего Востока, то это, на мой взгляд, откроет широкие перспективы для развития Дальнего Востока и придаст новый импульс динамичному развитию АТР в целом.

Нет сомнения, что динамичный характер развития экономики АТР сохранится и в XXI веке. Вместе с тем является фактом и наличие в этом регионе ряда факторов нестабильности. На мире и стабильности в регионе может серьезно сказаться положение на Корейском полуострове, проблема Тайваня и другие вопросы. Кроме того, важным вопросом является то, как будет действовать дальше Китай с его стремительно растущей экономикой и как этот рост скажется, например, на экологии, положении с продовольствием и энергопотреблении.

В связи с существованием подобных факторов нестабильности насущной необходимостью для укрепления мира и стабильности в АТР является поддержание и упрочение отношений тесного сотрудничества, прежде всего на базе двусторонних связей, между Японией, США, Китаем и Россией.

Широкое поле для сотрудничества между Японией и недавно ставшей членом "восьмерки" Россией открывается и при решении проблем планетарного масштаба, в частности, экологической.

Таким образом, совершенно очевидно, что формирование новых японо-российских отношений, устремленных в XXI век, а именно отношений "партнерства в АТР", не только отвечает интересам обеих стран, но и является крайне важным для мира и стабильности всего региона.

Для кардинального улучшения двусторонних отношений и установления "партнерства в АТР" нам необходимо заняться решением двух крупных задач. Во-первых, следует придать дальнейшее ускорение наметившемуся движению вперед в двусторонних отношениях и развивать связи двух стран во всех областях. Во-вторых, необходимо повысить взаимный интерес наших народов и углубить их взаимопонимание с тем, чтобы они смогли избавиться от устаревших стереотипных представлений друг о друге, взглянуть друг на друга по-новому и увидеть в себе будущих партнеров.

Исходя из этого, остановлюсь на ряде конкретных направлений решения этих задач.

Укажу прежде всего на необходимость укрепления политического диалога между нашими странами. Без политической воли руководителей двух стран невозможно кардинальное улучшение японо-российских отношений, отягощенных сложными проблемами. Вот почему крайне важно, чтобы лидеры двух стран смогли установить между собой личные доверительные отношения.

С полным основанием можно сказать, что за последний год усилия двух стран по укреплению диалога принесли хорошие плоды. С марта 1996 г., когда Москву посетил министр иностранных дел Японии Ю. Икэда, состоялось семь встреч между ним и его российским коллегой Е. Примаковым. Упрочение личных отношений министров во многом способствовало укреплению политического диалога наших стран. В апреле 1996 г. на встрече во время Московского саммита по вопросам ядерной безопасности премьер-министр Р. Хасимото и президент Б. Ельцин подчеркнули необходимость содействия развитию политического диалога между нашими странами, что придало этому диалогу хороший стимул. Сразу же после этой встречи состоялся первый в истории визит в Россию начальника Управления национальной обороны Японии Х. Усуи. В развитие достигнутого тогда соглашения в мае 1997 г. в ходе посещения Японии министром обороны России стороны договорились об усилении сотрудничества в оборонной области. В июне для участия во 2-м заседании Межправительственной комиссии по торгово-экономическим вопросам Японию посетил первый вице-премьер Б. Немцов.

Знаменательное событие произошло, в частности, 20 июня 1997 г. В этот день в Денвере состоялась японо-российская встреча на высшем уровне. Она прошла в соответствии с предложением президента Ельцина о том, чтобы в дальнейшем между ним и премьером Хасимото непременно установились тесные личные отношения доверия, подобные тем, что существуют между российским президентом и канцлером Г. Колем. Пообщавшись между собой, в том числе и за завтраком, лидеры двух стран договорились об обмене визитами раз в год. Для начала премьер Хасимото посетит Москву, а затем президент Ельцин отправится в Японию. В беседе премьер Хасимото высказался в том плане, что, случись Ельцину посещать Дальний Восток, он, Хасимото, мог бы, хотя бы и на уикенд, прибыть туда же для встречи, и оба лидера смогли бы тогда обстоятельно побеседовать. Президент Ельцин поддержал эту идею. В будущем можно ожидать резкой активизации японо-российского политического диалога по мере того, как будут согласовываться сроки и детали визитов премьера Черномырдина в Японию, премьера Хасимото в Россию, а затем президента Ельцина в Японию. В ходе этого диалога, видимо, состоится серьезная дискуссия о путях прорыва к лучшему в японо-российских отношениях.

Второй упомяну территориальную проблему и вопрос заключения мирного договора. Я уже отмечал выше, что на протяжении полутора веков истории японо-российских отношений территориальная проблема служила фактором недоверия и конфронтации народов двух стран. Как я думаю, самым большим уроком сорока лет, прошедших с послевоенного восстановления дипломатических отношений между Японией и Россией, должно быть следующее: "Без разрешения проблемы четырех островов установление между Японией и Россией отношений подлинного доверия было невозможно". В конечном итоге, реальное улучшение отношений, которое нельзя назвать иначе, как "порочным кругом взаимного недоверия", невозможно до тех пор, пока обе страны не отбросят этого недоверия в части, ключевой для основ любого государства - в части "территории".

Значение Токийской декларации, которую президент Ельцин подписал во время визита в Токио в 1993 г. состоит как раз в том, что лидеры двух стран в отношении проблемы четырех островов договорились, "что следует продолжать переговоры с целью скорейшего заключения мирного договора путем решения указанного вопроса, исходя из исторических и юридических фактов, и на основе выработанных между двумя странами документов, а также принципов законности и справедливости и таким образом полностью нормализовать двусторонние отношения". Лидеры четко выразили в ней политическую волю "преодолеть тяжелое наследие прошлого" и строить отношения истинного доверия. Необходимо, чтобы и далее наши страны продолжали прилагать серьезные усилия в русле Токийской декларации, чтобы шаг за шагом приближаться к решению проблемы принадлежности четырех островов. В качестве шагов по созданию благоприятного климата для разрешения территориальной проблемы можно указать на взаимные безвизовые поездки постоянных жителей четырех островов и жителей Японии. Они осуществляются уже более пяти лет, и в них уже приняли участие свыше 3700 человек. В настоящее время ведутся переговоры о расширении рамок установленной для этих поездок процедуры. Отмечен также прогресс на переговорах по выработке рамок для договоренности о промысле японскими рыболовными судами в районах четырех островов и, если на них будет достигнуто соглашение, откроется, видимо, и возможность начать изучение выдвинутого Россией предложения о "совместной экономической деятельности" на этих четырех островах. Определенные результаты на этом направлении уже достигнуты.

Давайте задумаемся над историей полутора веков недоверия и конфронтации вокруг территорий. Что нужно сделать, чтобы в будущем между нашими народами всегда существовали прочные отношения дружбы и доверия? В 1855 г. Япония и Россия впервые в истории провели между собой линию границы между островами Итуруп и Уруп, взаимно признав друг за другом право на те территории, которые к тому моменту естественным образом оказались во владении каждой из двух стран. Так, может быть, самым разумным для нас было бы вернуться к договору 1855 года?

Чтобы не делать заложниками "тяжелого наследия прошлого" будущие поколения, наше поколение обязано взять на себя ответственность за разрешение поставленной перед ним проблемы.

Третий вопрос - это расширение масштабов экономического сотрудничества. Как указывалось, в частности, на втором заседании Межправительственной комиссии по торгово-экономическим вопросам, экономические отношения между Россией и Японией, как в сфере торговли, так и в сфере инвестиций, все еще далеки от того уровня, который бы соответствовал потенциальным возможностям обоих государств. Возьмем, например, торговлю. В 1989 г. товарообмен между Японией и Советским Союзом достиг своего пика, составив 6 млрд. долларов. В 1995 г. товарооборот между двумя странами удалось довести до 5,9 млрд. долларов, но в прошлом году он вновь сократился до уровня 5 млрд. долларов. Это, конечно, несопоставимо с японо-американской торговлей, объем которой 191,2 млрд. долларов (1996 г.). Но даже от 62,3 млрд. долларов (1996 г.) товарооборота между Японией и Китаем это составляет всего навсего менее 10%. Реальные инвестиции Японии в России исчисляются суммой 74,5 млн. долларов (1995 г.), и по этому показателю она также занимает среди стран Запада весьма скромное 8-е место. Среди причин такого положения оставшаяся от советских времен проблема невыплаченной задолженности, образовавшейся как на правительственном, так и на частном уровне, отсталость инфраструктуры в России, несовершенство налоговой системы и законодательства, ухудшение криминогенной обстановки. Все это негативно настраивает японских предпринимателей в отношении России.

Накануне визита в Японию первого вице-премьера Немцова было достигнуто согласие по проблеме правительственной задолженности. Что же касается долгов России частным японским компаниям, то и здесь, по словам Немцова, имеется перспектива добиться к осени конкретного решения данного вопроса. Вместе с тем сделаны конкретные шаги по урегулированию таможенного режима проектов "Сахалин-1" и "Сахалин-2", а также вопроса об освобождении от налога на добавленную стоимость. Как подчеркнул первый вице-премьер Немцов на встрече в Федерации экономических организаций Японии (Кэйданрэн), налицо значительное улучшение макроэкономических показателей российской экономики - сдерживается инфляция, стабилизирован валютный курс, выросло положительное сальдо внешней торговли, наметились тенденции к восстановлению экономического роста. Очевиден прогресс и на других направлениях. В частности, Госдумой принят в первом чтении Налоговый кодекс. Россия - страна, богатая природными ресурсами, прежде всего энергетическими, у нее высокий образовательный уровень населения, высокоразвитая наука и техника, наличествует мощная индустриальная инфраструктура, особенно военная и космическая промышленность. В ходе небывалого реформирования экономики Россия встретилась с очень серьезными трудностями, однако реформы продвигаются вперед и, если улучшение макроэкономических показателей позволит обеспечить в дальнейшем рост экономики, ее потенциал можно будет оценить как чрезвычайно большой. В японских деловых кругах углубляется понимание этого. В прошлом году Москву посетили руководители крупных торговых компаний, получившие возможность убедиться в том, что у российской экономики в будущем имеются большие возможности. Прошедший визит в Японию первого вице-премьера Б. Немцова стал удобным случаем для того, чтобы еще больше углубить у представителей японских деловых кругов понимание того, что происходит в России.

Кроме того, при анализе отношений между двумя странами с точки зрения средне- и долгосрочной перспективы чрезвычайно важное место отводится экономическим отношениям между дальневосточным регионом России и Японией. В Японию уже приглашены представители российской стороны, имеющие отношение к разработке правительственной программы долгосрочного развития Дальнего Востока; проводится также обмен мнениями по вопросам экономических отношений между дальневосточным регионом России и АТР. Формирование видения перспектив развития Дальнего Востока с помощью дальнейших совместных усилий Японии и России, в частности, путем такого обмена мнениями, видимо, станет одной из важных основ японо-российских отношений, устремленных в XXI век.

В будущем стремительно развивающиеся государства Азии столкнутся с нехваткой энергоресурсов. Российский Дальний Восток - это кладовая неразработанных энергетических ресурсов. Поэтому и с этой точки зрения взаимодополняющие связи между динамично развивающимся АТР и Дальним Востоком - это аксиома, и взаимное сотрудничество таит в себе большие возможности. Вместе с тем и сама Россия, обладающая вышеперечисленными особенностями и 150-миллионным населением, представляет собой огромный потенциальный рынок. Японские деловые круги, опираясь на денежные сбережения населения Японии, оцениваемые в 10 трлн. долларов, по-видимому, и в дальнейшем будут вести за рубежом поиски рынков для выгодного вложения капитала. Можно сказать, что возрождающаяся российская экономика несет в себе большой потенциал для развития японо-российского сотрудничества.

Четвертое - это укрепление обмена в области обеспечения безопасности.

Как уже говорилось выше, состоявшийся в прошлом году визит в Россию начальника УНО Японии явился историческим событием. В ходе прошедшего в мае нынешнего года визита в Японию министр обороны России позитивно оценил вклад японо-американского Договора безопасности в дело стабильности в Азии и говорил о важном значении переговоров по вопросам обеспечения безопасности в азиатском регионе. Большим достижением этого визита стали договоренности о продолжении в будущем взаимных визитов руководителей оборонных ведомств, о проведении на различных уровнях диалога между военными представителями и упрочении обмена и сотрудничества. Если вспомнить, что в прошлом в сознании народов двух стран большое место занимало чувство страха перед военной угрозой со стороны друг друга, то прогресс в сотрудничестве в области обеспечения безопасности, ставший возможным благодаря окончанию "холодной войны", послужит, наверное, важным ключом к примирению двух народов. Следует сказать, что визит во Владивосток в июле прошлого года корабля Сил самообороны Японии "Курама" и посещение в июне сего года Токийского порта кораблем ВМФ России "Адмирал Виноградов" принесли плоды дружбы и стали очень символичными событиями.

Руководствуясь зафиксированным в послевоенной мирной конституции принципом, отвергающим превращение страны в крупную военную державу, Япония привержена исключительно оборонительной стратегии. Однако в годы "холодной войны", будучи союзником США согласно японо-американскому Договору безопасности, она рассматривалась Советским Союзом в качестве источника потенциальной угрозы, и в свою очередь, для японского народа СССР как ядерная сверхдержава постоянно оставался в таком же качестве. Сделанное советским правительством под предлогом пересмотра в 1960 г. японо-американского Договора безопасности заявление об односторонней переоценке японо-советской Совместной декларации 1956 г., напряженность в отношениях между Японией и СССР, вызванная инцидентом с советским истребителем МИГ-25, намерения СССР усилить свое военное присутствие на северных территориях под предлогом подписания японо-китайского договора о мире и дружбе - все эти события свидетельствуют, что в прошлом между Японией и Советским Союзом действительно существовала военная напряженность. В частности, на Дальнем Востоке было много портов и городов, закрытых для посещения иностранными гражданами. Это были прежде всего базы советского флота, и данное обстоятельство служило серьезным фактором, препятствующим японо-российскому обмену. Устранение подобных фактов, а также укрепление диалога и сотрудничества между Японией и Россией в сфере обеспечения безопасности стали важным моментом, который вселил в народы обеих стран ощущение того, что "холодная война" окончилась и что обе страны, Япония и Россия, больше не представляют угрозы друг для друга. И это обстоятельство, видимо, станет важной основой для строительства в Дальневосточном регионе Азии стабильных отношений между Японией, США, Россией и Китаем.

Пятое направление - это расширение и укрепление гуманитарных и культурных обменов. Для того, чтобы народы обоих государств расстались с устаревшими представлениями и стали проявлять друг к другу большой интерес, основанный на верных подходах, необходимо, в частности, расширить все возможные каналы двух стран для обменов между парламентариями, предпринимателями, журналистами, учеными, деятелями культуры, представителями регионов, детьми и юношеством.

Культурные обмены - это та самая область, которую легче всего использовать для повышения интереса японцев и россиян друг к другу. Более того - уже существует основа для взаимопонимания. Это - духовная близость народов Японии и России. Уже более 100 лет японский народ не расстается с русской литературой. В мире нет другой такой страны, как Япония, где бы столь популярны были русские народные песни. И в наши дни японцы с энтузиазмом стремятся попасть на вступления музыкантов и актеров из России, на российские художественные выставки, не говоря уже о гастролях оперы и балета Большого театра.

Я убедился в огромном интересе к японской культуре в России, когда в прошлом году в Москве проходил фестиваль японской культуры по случаю 40-летия восстановления наших дипломатических отношений, а также во время гастролей театра Но и Кегэн этой весной. Эти культурные события вызвали горячие отклики россиян.

Таким образом, совершенно необходимо углублять наши представления друг о друге, избавляться от "ошибочного образа прошлого", воспринимать друг друга как будущих партнеров и на этой основе углублять взаимный интерес и взаимопонимание наших народов.

Заключение

Сначала инспирированная Вашингтоном проблема возвращения островов не имела широкой поддержки в Японии (будущий Премьер-министр страны от ЛДП Исибаси даже назвал шумиху вокруг этого вопроса "пусканием пыли в глаза"). Однако со временем проблема "северных территорий" из внешнеполитической превратилась во внутриполитическую: теряющая постепенно, но неуклонно свой электорат правящая ЛДП использует проблему восстановления "территориальной целостности" страны для повышения своего авторитета в условиях роста японского национализма в период экономического бума. Другие партии были вынуждены также прибегнуть к этой разновидности избирательной борьбы (КПЯ подобным образом демонстрировала свой "национальный" характер и независимость от КПСС). Таким образом, сложился общенациональный политический консенсус по вопросу об островах, независимо от партийной принадлежности. До начала 70 гг. острие японского растущего национализма было направлено в две противоположные стороны - против СССР по курильскому вопросу, и против США за возвращение Японии административных прав на архипелаг Рюкю. В 1973 г., увязав это с сохранением Пакта безопасности и более активным участием в нем Токио, Вашингтон вернул Окинаву Японии (при этом США ничего не потеряли, кроме забот о социально-экономическом развитии Окинавы, потерявшей свое прежнее военно-стратегическое значение "непотопляемого авианосца" США с развитием ракетных средств доставки ядерного оружия). С политико-психологической точки зрения американская дипломатия этим шагом создала впечатление, что Вашингтон идет навстречу японскому национализму, а Москва этого делать не желает. В результате происходит концентрация японского национализма на проблеме "северных территорий", на СССР, а затем на России.

В мире, и прежде всего в АТР, происходят сейчас крупные перемены. Значительные перемены происходят сейчас и в самой России. Япония также превращается в страну, играющую ту политическую роль, которая подобает ей как одной из крупнейших в мире экономических и технологических держав. Обе наши страны, идущие по пути реформ, стали сейчас странами-единомышленниками, разделяющими новые общие ценности. Необходимо, чтобы и Япония и Россия, глядя в XXI век, развивали свои отношения в направлении, которое обеспечило бы им создание "Азиатско-Тихоокеанского партнерства". Новая ситуация в мире позволяет это сделать. И, напротив, если в период таких перемен японо-российские отношения не будут выведены из прежнего "порочного круга взаимного недоверия", это будет несчастьем не только для народов обеих стран, но и нанесет ущерб делу мира и процветания в Азии и на Тихом океане, да и во всем мире. Мы от всего сердца желаем, чтобы новые тенденции, которые сейчас, наконец-то, проявились в двусторонних отношениях, прочно закрепились, и чтобы благодаря одновременному расширению связей в самых различных областях было достигнуто коренное улучшение японо-российских отношений. Мы хотим, чтобы как можно скорее наступил день, когда две страны смогут в качестве подлинных азиатско-тихоокеанских партнеров рука об руку сотрудничать и в АТР, и на мировой арене. Первые шаги в этом направлении уже сделаны

Список использованной литературы

1.            Современные буржуазные теории международных отношений. Критический анализ / Отв. ред. В.И.Гантман. М.: Наука, 1976.

2.            Система, структура и процесс развития современных международных отношений / Отв. ред. В.И.Гантман. М.: Наука, 1984

3.            Барышников В.Н. Тайваньский вопрос в китайско-американских отношениях (1949-1958). М.: ИДВ АН СССР, 1969

4.            Бунин В.Н. Япония в военно-политической стратегии США в АТР (80-е - 90-е годы). В 2-х частях. М.: ИДВ АН СССР, 1999

5.            Вербицкий С.И. Япония в поисках новой роли в мировой политике. М.: Главная редакция восточной литературы, 1992

6.            Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М.: Международные отношения, 1965.

7.            Васильев Л. С.  “История религий Востока”  ( М., “Наука”, 1983).

8.            Кадзи С., Хама Н., Райс Д. Эти странные японцы. М., 2000.

9.            Дёлэ Н. Япония вечная. М.,2002.

10.       История государства и права зарубежных стран. Часть 2. Учебник для вузов. Под ред. Крашенниковой Н. А. И проф. Жидкова О. А. – М., ИНФРА-М, 1999.

11.       История государства и права. Хронология /И.С.Карпикова -М.: ИНФРА-М, 1996.

12.       Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. В 2 т. Т1. - М.: Юрист, 1996.

13.       Хрестоматия по истории государства и права России: учебное пособие. - М.: Проспект, 1997.

14.       Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права (история государства и права зарубежных стран): Учебник. - М: Высшая школа, 1996.

15.       История государства и права. Хронология /И.С.Карпикова -М.: ИНФРА-М, 1996.

16.       Вся история в одном томе / Авт.-сост. И.О.Родин, Т.М. Пименова. М., 2002 г.

17.       Макаров А.А. Политическая власть в Японии - М.: Наука, 1988, с. 13

18.       Молодякова Э.В. Неординарная демократия в Японии // Япония: мифы и реальность - М.: Восточная литература РАН, 1999, с. 165-166

---

[1] Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М.: Международные отношения, 1965.

[2] Вербицкий С.И. Япония в поисках новой роли в мировой политике. М.: Главная редакция восточной литературы, 1992

[3] Вербицкий С.И. Япония в поисках новой роли в мировой политике. М.: Главная редакция восточной литературы, 1992

[4] Бунин В.Н. Япония в военно-политической стратегии США в АТР (80-е - 90-е годы). В 2-х частях. М.: ИДВ АН СССР, 1999

[5] Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М.: Международные отношения, 1965.

[6] Бунин В.Н. Япония в военно-политической стратегии США в АТР (80-е - 90-е годы). В 2-х частях. М.: ИДВ АН СССР, 1999

[7] Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М.: Международные отношения, 1965.

[8] Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М.: Международные отношения, 1965.

[9] Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М.: Международные отношения, 1965.