Взаимоотношения церкви и государства в советское время

Первыми авторами работ по проблемам политики коммунистической партии и государства в отношении религии и церкви были видные деятели партии, соратники и ученики В.И.Ленина, сыгравшие важную роль в проведении антирелигиозной политики: В.Д. Бонч-Бруевич, Е.М.Ярославский, П.А.Красиков, Н.К.Крупская, А.В.Луначарский, И.И.Скворцов-Степанов. Их можно отнести к основоположникам советской историографии проблемы. Оставшееся после них значительное историографическое наследие носило ярко выраженный публицистический, пропагандистский характер. Работы идеологов можно рассматривать одновременно и как источники для изучаемой проблемы, так в них были определены главные задачи государственно-церковной политики партии, конкретные позиции по тем или иным вопросам антирелигиозной пропаганды и атеистической работы. Идеологические установки, заданные в этих трудах, предвосхитили и определили главные направления советской историографии проблемы.

Исходя из того, что главной задачей атеистической работы считалось раскрытие классовой роли религии и церкви, историки-атеисты выдвигали на первый план разоблачение "церковной контрреволюции", "эксплуататорской" сущности религиозных организаций, раскрытие политической позиции духовенства. Работы историков призваны были "помочь верующим преодолеть религиозные предрассудки". Поэтому основными темами стали "антисоветские" действия духовенства, противодействие в проведении декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви", а также декрета об изъятии церковных ценностей. Другой характерной чертой историографии 20-х гг. было стремление историков показать положительную роль и результаты атеистической пропаганды в отходе трудящихся от религии.

2 марта 1917 г. император Николай II отрекся от престола, власть перешла к Временному правительству, образованному Временным комитетом Государственной думы.

Новые правители, беспрерывной чередой сменявшие друг друга на министерских постах, не сумели создать новую государственность и наладить жизнь в стране. В России началась разруха, фронт подступал к столице, на окраинах страны сепаратисты, не дожидаясь Учредительного собрания, в явочном порядке провозглашали автономии, парализовав деятельность правительственных служб и местных учреждений власти. Повсюду происходили самочинные экспроприации.

Разлагающие веяния проникли и в церковную среду, появились статьи с нападками на прошлое Русской Церкви, в которых полуправда перемешана с ложью, образовались группировки, которые открыто провозгласили своей целью не только обновление церковного управления, но и реформу православного вероучения.

Сразу же после февраля возобновила свою деятельность памятная по 1905 г. группа 32-х священников, переименованная затем в “Союз церковного обновления”. По инициативе священников И. Егорова, Д. Попова, А. Введенского в Петрограде под председательством протоиерея Димитрия Попова учреждается “Всероссийский союз демократического духовенства и мирян”, куда вошла немалая часть питерского духовенства. Ядро этого союза получило странное для верующих название “ЦК”. Несколько лет спустя эти либеральные группировки, образовавшиеся под крылом Временного правительства, и вызвали обновленческий раскол в Русской Православной Церкви. Опасность раскола угрожала и с другой стороны: на окраинах бывшей империи вслед за политическими автономиями готовилась почва для провозглашения автокефалий. ЕслиГрузинская Церковь веками жила отдельно от Русской и ее стремление к автокефалии не затрагивало основ русского церковного бытия, то попытки обособить юго-запад России, оторвать от Русской Церкви ее материнскую Киевскую кафедру, грозили Церкви тяжелыми внутренними раздорами.

В марте Святейший Синод по настоянию обер-прокурора В. Н. Львова, назначенного Временным правительством, уволил на покой Петроградского митрополита Питирима (Окнова), престарелого Московского святителя Макария (Невского) и архиепископа Тобольского Варнаву (Накропина), обвинив их в тесных отношениях с Распутиным. Вслед за этим по всей стране начались увольнения архиереев, обвиненных в поддержке старого режима. Напряженность отношений обер-прокурора с епископами объяснялась не только личными качествами В. Н. Львова, но и тем обстоятельством, что “и прежде фигура обер-прокурора... была личным органом царской власти, самой же Церковью миропомазанной и призванной к церковным делам”. Теперь же, по словам Карташова, “обер-прокурор, назначающий и изгоняющий епископов и самый Св. Синод, в качестве органа светского, внеконфессионального правительства — это nonsens и каноническая обида для Церкви.

Противоречивость конфессиональной политики правительства во время обер-прокурорства Победоносцева заключалась в том, что его ведомство, с одной стороны, стремилось активизировать деятельность православной церкви, с другой, усилением правительственного контроля за этой деятельностью стесняло ее самостоятельность. Такая политика приводила к обратным результатам к кризисному положению православной церкви. В первую очередь это отмечалось в ослаблении нравственного влияния православного духовенства на массы верующих. В самой церковной среде в конце XIX – начале XX в. возникают течения, стремившиеся к «обновлению»[1] Русской православной церкви, поднятию ее авторитета и морального уровня духовенства. В церковной и светской печати выдвигались требования освободить церковь от жесткой опеки ее государством. Были поставлены вопросы о предоставлении церкви реальной самостоятельности, о проведении реформ церковного суда и епархиального управления, преобразовании прихода. Некоторые предлагали превратить Синод в «синодальное правительство Всероссийского собора», независимого от светской власти. Другие высказывались за восстановление патриаршества.[2]

В конце декабря 1904 г. петербургский митрополит Антоний Вадковский от имени столичного духовенства подал председателю Комитета министров С. Ю. Витте «Записку» с изложением неотложных реформ в Православной церкви. При обсуждении «Записки» в Комитете министров она получила поддержку Витте, который составил по этому вопросу свою «Записку» на имя царя. В ней он изложил предварительную программу церковных преобразований; обновление прихода, материальное обеспечение приходского духовенства, преобразование духовных школ, децентрализации управления церковью и предоставление ей большей самостоятельности. Против предложений Витте решительно выступил Победоносцев, который указывал на опасность церковной реформы для самодержавной власти царя.

Но революция 1905 г. заставила самодержавие пойти на определенные уступки в конфессиональной политике. 17 апреля 1905 г. был обнародован «Манифест о веротерпимости», который провозглашал свободу вероисповедания всему неправославному населению. Освобождены были от былых гонений сектанты всяких толков. Каждый мог не таясь открыто исповедовать свое вероучение. Разрешалось всем конфессиям беспрепятственно строить свои молитвенные здания, издавать духовную литературу, создавать духовные братства.

В декабре 1905 г. был уволен с поста обер-прокурора Синода Победоносцев. На этот пост был назначен князь А. Д. Оболенский, придерживавшийся либеральных взглядов. Царь вынужден был согласиться на созыв «в ближайшее время» местного собора Русской православной церкви для решения ее неотложных нужд. Для подготовки Собора при Синоде в январе 1906 г. было создано Предсоборное присутствие, в которое вошли 10 епархиальных архиереев и 21 профессор духовных академий и университетов.[3] В епархии были направлены предписания прислать свои мнения по поводу обсуждения на предстоящем Поместном соборе насущных церковных проблем. К концу 1906 г. Предсоборное присутствие собрало обширный материал от епархий и на этом закончило свою работу. После поражения революции вопрос о созыве Поместного собора русской церкви был отложен. Он вновь был поставлен уже после свержения самодержавия в 1917г. 15 августа 1917г. Поместный собор Русской православной церкви был открыт. На его обсуждение был поставлен широкий круг вопросов жизни и деятельности Русской православной церкви, ее взаимоотношений со светской властью. Заседания продолжались до конца сентября 1918 г. Собор восстановил институт патриаршества, и первым патриархом был избран 4 ноября 1917 г. московский митрополит Тихон (в миру В. И. Белавин). С избранием патриарха закончился «синодальный» период в истории Русской православной церкви.[4]

19 июня (2 июля) 1918 г. открылась третья сессия Поместного Собора Российской Православной Церкви. В первом заседании, проходившем в Соборной палате под председательством Святейшего Патриарха Тихона, участвовало 118 членов Собора, и среди них 16 епископов. Всего в Москву съехалось 140 соборян. Предполагалось, что Собор будет работать в здании Московской духовной семинарии, но за три дня до открытия сессии оно было занято комендантом Кремля Стрижаком на основании ордера ВЦИКа. Переговоры с управделами Совнаркома и секретарем ВЦИКа не дали никаких результатов, и на Соборе решено было проводить заседания в частном порядке.

На третьей сессии продолжилась работа над составлением определений о деятельности высших органов церковного управления. В “Определении о порядке избрания Святейшего Патриарха” устанавливалась процедура избрания, в основных чертах подобная той, какая была применена при избрании Патриарха Тихона, но предусматривалось более широкое представительство на избирательном Соборе клириков и мирян Московской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем. В случае освобождения патриаршего престола предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из членов Священного Синода соединенным присутствием Синода и Высшего церковного совета.

2/15 августа 1918 г. Собор вынес определение о признании недействительным лишения сана священнослужителей по политическим мотивам. Это решение распространялось на осужденного при Екатерине II митрополита Арсения (Мацеевича), решительно выступившего против секуляризации церковных земельных владений, на священника Григория Петрова, в своей политической деятельности придерживавшегося крайне левого направления.

“Определение о монастырях и монашествующих”, разработанное в соответствующем отделе под председательством архиепископа Тверского Серафима, устанавливало возраст постригаемого — не моложе 25 лет, для пострига послушника в более раннем возрасте требовалось благословение епархиального архиерея. На основании 4 правила Халкидонского, 21 правила VII Вселенского и 4 правила Двукратного Соборов монашествующим предписывалось до конца жизни нести послушание в тех монастырях, где они отреклись от мира. Определение восстанавливало древний обычай избрания настоятелей монастырей братией, епархиальный архиерей в случае одобрения избранного представлял его на утверждение Священного Синода. Такой же порядок вводился и для поставления настоятельниц женских обителей. Казначей, ризничий, благочинный и эконом должны назначаться епархиальным архиереем по представлению настоятеля. Эти должностные лица составляют монастырский совет, помогающий настоятелю в управлении хозяйственными делами обители. Поместный Собор подчеркнул преимущества общежительства перед особножительством и рекомендовал всем монастырям по возможности вводить у себя общежительный устав. Важнейшая забота монастырского начальства и братии — строго уставное богослужение, “без пропусков и без замены чтением того, что положено петь, и сопровождаемое словом назидания”. Собор высказался о желательности иметь в каждой обители для духовного окормления насельников старца или старицу, начитанных в Священном Писании и святоотеческих творениях и способных к духовному руководству. В мужских монастырях духовник должен избираться настоятелем и братией и утверждаться епархиальным архиереем, а в женских — назначаться епископом из числа монашествующих пресвитеров. Всем монастырским насельникам Собор предписывал нести трудовое послушание. Духовно-просветительное служение монастырей должно выражаться в уставном богослужении, духовничестве, старчестве и проповедничестве.

Собор вынес также “Определение о привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения"⁷⁴. Помимо приходских собраний и советов, им разрешено было участвовать в деятельности благочиннических и епархиальных собраний, но не в епархиальных советах и судах. В исключительных случаях благочестивые христианки могли допускаться и на должность псаломщиц, но без включения в клир. В этом определении Собор, не нарушая незыблемых догматических и канонических уставов, которые не смешивают мужское и женское служение в Церкви, в то же время выразил насущные потребности церковной жизни. Христианки, составлявшие в последние десятилетия большую часть православного верующего народа, стали оплотом церковности.

Опираясь на апостольские наставления о высоте священнического служения (1 Тим. 3. 2, 12; Тит. 1. 6) и на святые каноны (3 правило Трулльского Собора и др.), Собор вынес определения, ограждающие достоинство священного сана, подтвердив недопустимость второбрачия для вдовых и разведенных священнослужителей и невозможность восстановления в сане лиц, лишенных его приговорами духовных судов. Другим определением Собор снизил возрастной ценз для безбрачных кандидатов священства, не состоявших в монашестве, с 40-летнего, установленного прежде в Русской Церкви, до 30 лет.

Последние определения Собора касались охраны церковных святынь от захвата и поругания и восстановления празднования дня памяти всех святых, в земле Российской просиявших, в первое воскресенье Петровского поста⁷⁵. В связи с отделением бывшего Царства Польского от Российского государства Собор вынес особое “Определение об устройстве Варшавской епархии”, которая “остается в прежних своих пределах и, составляя часть Православной Российской Церкви, управляется на общих основаниях, принятых Священным Синодом для всех православных епархий Российской Церкви"⁷⁶.

На заключительном заседании Собора 7 (20) сентября было принято определение по проекту “Положения о временном высшем управлении Православной Церковью на Украине”, утверждавшее автономный статус Украинской Церкви, но при этом постановления Всероссийских церковных Соборов и Святейшего Патриарха должны были иметь обязательную силу для Украинской Церкви. Епископы, представители клира и мирян украинских епархий участвуют во Всероссийских Соборах, а митрополит Киевский по должности и один из архиереев по очереди должны были участвовать в Священном Синоде.

Очередной Поместный Собор постановили созвать весной 1921 г., но заседания третьей сессии были прерваны конфискацией помещений, в которых они проходили. Работая больше года, Собор не исчерпал своей программы. Некоторые определения его оказались неосуществимыми, поскольку не опирались на адекватную оценку сложившейся в стране общественно-политической ситуации. Но в целом в решении церковно-строительных вопросов, в устроении жизни Русской Православной Церкви в новых исторических условиях Собор оставался верен догматическому и нравственному учению Спасителя, определения Собора стали твердой опорой и духовным ориентиром для Русской Церкви в решении крайне сложных проблем на ее многотрудном пути. Благодаря возрождению церковной соборности и восстановлению патриаршества канонический строй Русской Церкви оказался неуязвимым для подрывных действий раскольников.

Исключительно на освещении "антисоветской" деятельности церкви сосредоточили внимание и другие авторы 20-х гг.: И.П.Брихничев, М.Горев, М.Н.Лукин, А.В.Лунин, Д.Зорин, В.Рожицин и др. Некоторые из них были сотрудниками тех ведомств, которые непосредственно осуществляли отделение церкви от государства и их произведения можно отнести в разряд книг, освещающих практику проведения декретов советской власти в отношении церкви. Ряд авторов занимались пропагандистской работой. Так, М.И.Горев был редактором газеты "Наука и религия", на страницах которой активно велась антирелигиозная агитация и пропаганда.

К середине 30-х гг. в следствии развития культа личности и завершения складывания административно-командной системы управления страной недостатки, характерные историографии предыдущего периода, не были не только не преодолены, но и еще более усугубились. Основные проблемы - правовая база государственно-церковных отношений, методы и механизмы регулирования деятельностью религиозных организаций органами власти и другие - рассматривались сквозь призму "теории" об обострении классовой борьбы. Угрожающий тон многих исторических книг, брошюр и статей, нагнетаемый пропагандой, отвечал задачам атеистического воспитания и условиям жесточайшего идеологического режима, когда практически отсутствовали иные, кроме официальной, трактовки. Господствовавшая точка зрения о реакционной роли религии и контрреволюционности церкви не учитывала изменений позиции самой церкви, происходивших в конце 20-х-30-е гг. Продолжали создаваться работы скорее политического, чем научного характера, повторялись тенденциозные некритические доводы, характерные историческим работам 20-х гг. Общие работы по истории СССР и ВКП(б), вышедшие в этот период, и прежде всего "Краткий курс" истории ВКП(б), не касались вопросов взаимоотношения советского государства и церкви, за исключением декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви". Это стало характерной чертой советской историографии на долгие годы. Специально не разрабатывалась историография проблемы, но следует отметить, что в связи с различными юбилейными датами были выпущены сборники, впервые подводившие итоги изучения истории религии и церкви в советский период.

"Борьбу церкви против народа" не только в период подготовки и проведения Октябрьской революции, но и на протяжении последующих лет, освещал Н.А.Амосов в работе "Октябрьская революция и церковь". Автору свойственен подход к церкви, как к злейшему врагу коммунизма. Позиция духовенства в период изъятия церковных ценностей характеризовалась им как "бешенная антисоветская агитация", а выступления веруюших - результат обмана духовенства. Причины изменения позиции патриарха Тихона объяснялись историком попытками патриарха приспособиться к новым условиям, чтобы сохранить религию и церковь. Такой же взгляд на религию и церковь был распространен в других исторических работах этого периода

Работа по изучению государственно-церковной политики оживилась после Великой Отечественной войны. Но качественный сдвиг в историографии проблемы наметился только после ХХ съезда партии. Обобщение накопившегося фактического материала выявило новые проблемы, богаче стала тематика и шире рамки исследований. Историки этого периода осознали сложность государственно-церковных отношений и начали отходить от упрощенных подходов пропагандистской по характеру традиции историографии предыдущих десятилетий. Стали появляться работы, характеризующиеся более глубоким научным анализом. Впервые исследователи обратились к вопросам деятельности органов государственной власти и управления по претворению политики государства в отношении религии и церкви. Однако стремление к изучению этой проблематики было редким исключением. Историки приступили к освещению истории обновленческого движения, правда посвящая этому лишь отдельные разделы своих работ. Обновленчество привлекло внимание главным образом философов, в работах которых рассматривались проблемы эволюции православия, его модернизации. Но в целом в своих оценках историки этого периода не выходили за рамки общепринятых точек зрения, сформированных еще в предыдущий период, и термин "церковная контрреволюция" продолжал доминировать в исторических исследованиях.

На противоречивость историографического процесса этих лет оказал влияние новый курс государства по отношению к церкви, взятый руководством КПСС после смерти И.В.Сталина. Постановлением от 7 июля 1954 года "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения" ЦК КПСС осудил "ошибочное мнение, что с ликвидацией в нашей стране классовой базы церкви и пресечении ее контрреволюционной деятельности отпала необходимость в активной атеистической пропаганде, что в ходе коммунистического строительства религиозная идеология стихийно, самотеком изживет себя". Партия потребовала организовать широкомасштабную научно-атеистическую пропаганду. Фактически речь шла о свертывании диалога между Советским государством и церковью, возобновленным в годы Великой Отечественной войны. Форсированно происходил откат к худшим временам гонений на религию 20-30-х гг. После ХХ съезда КПСС и июньского 1957 г. Пленума ЦК КПСС линия на усиление борьбы с религией возобладала в еще большей степени. В новых политических условиях церкви был навязан образ "идеологически чуждого" социализму и коммунизму явления. Постановлением ЦК КПСС "О мероприятиях по усилению атеистического воспитания населения" 1964 г. в приказном тоне давался план на преодоление религиозного сознания, предполагалось создание Института научного атеизма и специализации по атеизму в высших учебных заведениях.

В исторических работах 50-начала 70-х гг., выделяемых нами во вторую группу исследований по изучаемой проблеме, анализировалась прежде всего позиция самой православной церкви, изменение ее ориентации в новых социально-политических условиях. Активно продолжала эксплуатироваться тема борьбы с "церковной контрреволюцией" в первые послереволюционные годы, а сама "церковная контрреволюция" рассматривалась как одно из звеньев буржуазно-помещичьей контрреволюции. Этому были посвящены работы Р.Ю.Плаксина и других историков.

Список литературы

Каргалов В.В., Савельев Ю.С., Федоров В.А. История России с древнейших времен до 1917 года: Учебник для студентов гуманитарных вузов – М.: Русское слово, 1988, 372-374.

Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. – М.: 1993.

Нечаев М.Г. Контрреволюционная деятельность церкви в период подготовки и проведения Великой Октябрьской Социалистической революции и гражданской войны на Урале (1917-1919 гг.): Автореф....канд. ист. наук. Свердловск,1988.

Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917-1921 гг.). М.:Наука,1975.

Андреева О.В. Критика англо-американской буржуазной историографии современного положения православной религии и церкви в СССР. Автореф. ...канд.ист.наук.М.,1987.

[1] Каргалов В.В., Савельев Ю.С., Федоров В.А. История России с древнейших времен до 1917 года: Учебник для студентов гуманитарных вузов – М.: Русское слово, 1988, 372-374.

[2] Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. – М.: 1993.

[3] Каргалов В.В., Савельев Ю.С., Федоров В.А. История России с древнейших времен до 1917 года: Учебник для студентов гуманитарных вузов – М.: Русское слово, 1988.

[4] Каргалов В.В., Савельев Ю.С., Федоров В.А. История России с древнейших времен до 1917 года: Учебник для студентов гуманитарных вузов – М.: Русское слово, 1988.