РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

ГУЧЕТЛЬ Гисса Индрисович

ПРОЦЕССЫ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ НА АРАБСКОМ ВОСТОКЕ: ПРИМЕР ТУНИСА И СИРИИ

Специальность: 07.00.03 — Всеобщая история (новое и новейшее время)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1998

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ. Последние десятилетия текущего столетия стали этапом наиболее существенных изменений, как в сфере глобальных международных отношений, так и в развитии политической, социальной и экономической ситуации во многих странах мира. Распад СССР и беспрецедентные перемены на всей территории постсоветского геополитического пространства, а также находившихся в сфере влияния бывшей великой державы восточноевропейских государств были, по всей видимости, наиболее серьезным показателем этого процесса. Вместе с тем, не только эти события вносили существенные коррективы в эволюцию международного сообщества. Быть может, не менее важным становилось и движение стран афро-азиатского региона по пути все более ощутимой трансформации своей общественно-политической жизни, хотя этот феномен в силу понятных и объяснимых причин и не становился центральным в судьбах мира.

Арабские государства - один из элементов структуры афро-азиатского региона. Начало их перехода на путь демократизации общественно-политической сферы их внутренней жизни отнюдь не было непосредственно связано со временем распада Советского Союза. Во многих из этих государств развитие демократических перемен становилось реальностью гораздо раньше, чем наступила эпоха распада СССР. Распад СССР всего лишь стимулировал начавшуюся раньше эволюцию в этом направлении.

Движение различных стран Арабского Востока к расширению демократических основ функционирования существующих в них политических режимов никогда не ограничивалось лишь теми из них, которые сегодня квалифицируются в качестве региональных сателлитов Советского Союза. В этом смысле речь не может идти только о Сирии, Египте, Алжире или Палестинской автономии. Список этих стран значительно шире. Он включает и те из них, которые традиционно декларировали свою ориентацию на западные модели развития. Наиболее яркими примерами этого могли бы стать Тунис, Иордания и государственные образования зоны Персидского залива и Аравийского полуострова.

Подтвердить эту посылку мог бы конкретной анализ эволюции в этом направлении нескольких арабских стран с очевидно различными формами существующих там политических режимов. Такими странами для данной работы будут избраны Тунис и Сирия. Пути их демократической эволюции способны продемонстрировать некоторые общие черты движения, выявить обусловливающие их появление факторы внутреннего и внешнего воздействия, ставшие определяющими для сегодняшней ситуации. Среди них во многом похожий путь исторического развития, включающий в себя время существования в составе единого государственного образования - Османской империи, эпоху эволюции под управлением европейских держав и, наконец, этап политической самостоятельности, в течение которого арабские страны стали реальными субъектами международных отношений.

Государства арабского мира в их нынешних границах возникали как результат размежевания зон влияния и интересов европейских держав. Итогом этого становилась их внутренняя региональность, все еще остающаяся реальным фактом нынешней ситуации арабских государств. Их национальные рынки все еще переживают этап становления. Формирование этих рынков до сих пор не ликвидировало внутренней замкнутости отдельных территориальных единиц в составе формально единого национального государства. Время независимого существования этих стран в значительной мере ускоряло процесс их модернизации, но тем не менее, не приводило к окончательному решению вопросов, связанных с необходимостью создания прочных основ хозяйственного взаимодействия и всеобъемлющих контактов между различными территориальными единицами на государственном пространстве стран Арабского Востока.

Внутренняя региональность арабских стран не была, вместе с тем, единственной причиной их во многом отличного от современных моделей движения по пути развития демократии в общественно-политической сфере. Некоторые из арабских государств, - Сирия тому достаточно яркий пример, - с точки зрения ряда аспектов структуры их обществ далеки от того, чтобы рассматриваться в качестве действительно гомогенных национальных политических образований. Даже Тунис

не может выглядеть здесь как исключение из этого правила. Сохранение в социальной структуре этих государств значительных пластов населения, все еще в недостаточной мере вовлеченных в модернизационные процессы современного типа, создает действительно серьезные предпосылки противодействия внедрению в национальный социум демократических норм. Более того, многоконфессиональность и, в определенной степени, многонациональность арабских стран вызывают к жизни порой острые противоречия и соперничество между различными группами их населения, способные нанести ощутимый удар по начинаниям государства, инициирующего движение в сторону расширения демократии.

Арабские страны, несмотря на достигнутые за последние годы многими из них впечатляющие результаты экономического роста, реформирования социальной жизни и перестройки системы политического управления, не могут, вместе с тем, быть поставлены в один ряд с развитыми государствами. В силу этого, недостаточно успешное созидание базовых основ гражданского общества, отсутствие прогресса в реализации прав и свобод личности будут содействовать сохранению периферийного состояния арабского мира, а также стагнирующего характера экономической жизни составляющих его стран, способных лишиться в случае небрежения по отношению к осуществлению там норм демократической жизни западных технологий, капиталов и инвестиций.

Существуют и внутренние причины, выдвигающие государство на роль основного проводника демократизации общественно-политической жизни в странах арабского мира. В качестве основной выступают, видимо, противоречия между теми политическими силами, которые апеллируют к необходимости последовательного продвижения по пути обновления и реформирования национального политического пространства и теми, кто во главу угла общественной практики ставит идеи консерватизма и фундаментализма.

Истекшие два десятилетия истории Туниса и Сирии (применительно к Сирии этот исходный рубеж этого периода-может быть отнесен даже к началу 70-х гг.) демонстрировали немало поучительных перемен, происходивших под воздействием многообразных факторов национального, регионального

и международного значения. Эти перемены происходили не только в сфере их социально-экономической жизни, но и в известном смысле - в области внутриполитической ситуации. Они, однако, все еще не стали предметом специального рассмотрения. Между тем, феномен этих перемен интересен не только как объект научного анализа, но и с точки зрения его практической значимости. Речь здесь не идет только об изучении нынешнего этапа исторического пути арабского региона.

Опыт, накопленный обеими странами, как и всем арабским регионом, не может игнорироваться в современной России с ее значительными мусульманскими анклавами, населения. Не менее важны и методы движения этих стран к все большему внедрению норм демократии в общественно-политическую жизнь. Эти методы опираются на последовательность в решении выдвигаемых задач, отказ от разрушительной ломки старых структур и социальных связей, постепенное вплетение нового в ткань традиционного общества Они отталкиваются от наличия в национальной культуре определенных матриц, интерпретируемых как аналог заимствуемых извне базовых принципов демократии, и от достаточно умелого соединения этих матриц и принципов. Этими уроками развития России сегодняшнего дня не следовало бы пренебрегать. Важность этих уроков актуальна для нее еще и потому, что наиболее существенным в них выступает опыт развития основ парламентской власти, многопартийности и взаимодействия исполнительной власти с элементами создаваемых государством парламентско-партийных структур.

Не менее важным остается и другой аспект проблемы. Обе страны устремлены к серьезным преобразованиям в хозяйственной и социальной сфере и смогли преодолеть возникавшие на пути их развития испытания. Естественным результатом преобразований становилось формирование среднего класса, - хотя в каждой из стран этот процесс отличает собственная специфика. Тем не менее, проводящаяся в каждой из них целенаправленная политика, преследующая своей целью формирование частного предпринимательства, хотя порой и ограниченного, создавала новые силы, заинтересованные в продолжение процесса демократизации. Лишь дальнейшее углубление этого процесса поможет этим силам создать предпосылки политического оформления собственной хозяйственной деятельности и удерживать курс на демократизацию.

Сказанное выше обуславливает АКТУАЛЬНОСТЬ темы диссертационного исследования. Непредвзятый анализ общественно-политического развития группы арабских стран - Туниса и Сирии - на протяжении достаточно длительного отрезка времени должен позволить определить те факторы внутреннего, регионального и международного характера, которые обусловили переход этих стран к реформированию их внутриполитической жизни на демократических основах. Одновременно, обращение к анализу ситуации в двух странах арабского региона должно представить во многом уникальную возможность вычленить некоторые константы политического процесса в границах всего Арабского Востока. Хотя для этого и необходимо, быть может, сопоставить более широкий круг стран, что, вместе с тем, не может ставить под сомнение значимость уже предпринимаемой попытки сопоставления.

Данное исследование позволяет проследить конкретику проявления воздействия традиционной политической культуры и уже устоявшихся институтов государственной, а также государственно-партийной власти на характер и методы трансформации социума обеих стран. Благодаря этому же исследованию становится возможным достаточно детально проследить динамику воздействия государства как определяющего элемента политической системы в двух странах арабского мира на ход демократических преобразований, их темпы и степень проникновения проводимых им политических реформ в глубины общества. Принципиально важно в этой связи и определение пределов возможностей государства в том, что касается осуществления им его же собственных начинаний. Не менее существенным становится здесь и определение уровня взаимодействия между государством, традиционными общественно-политическими структурами, с одной стороны, и новыми общественными слоями, с другой.

ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ диссертации выступают, таким образом, вопросы, кажущиеся сегодня одними из наиболее значимых для арабского мира. Речь идет о характере, методах и специфике развития процесса демократизации, анализируемых на конкретных материалах двух арабских стран - Туниса и Сирии. В задачу автора, вместе с тем, не входит рассмотрение всей истории существования государственности этих стран и эволюции местных обществ в течение периода после обретения независимости, в значительной мере стимулировавшей там феномен модернизации политической надстройки. Исследование будет сконцентрировано только на периоде двух последних десятилетий, хотя в определенной мере им будут затрагиваться проблемы, имеющие отношение к более ранним этапам развития всех трех стран.

ЦЕЛИ ИССЛЕДОВАНИЯ заключаются в том, чтобы: - проанализировать точку зрения арабских политологов и социологов по вопросам развития процесса демократизации в странах Арабского Востока, а также роли в этом процессе национального государства;

- определить ведущие тенденции эволюции политического процесса в Тунисе и Сирии в течение последних двух десятилетий их истории;

- выявить роль государства в инициировании общественно-политических изменений и демократической трансформации политической надстройки группы исследуемых стран;

- определить направления взаимодействия между государственными структурами и группами политического действия, представленными как легальной оппозицией, так и исламистских организаций и движений;

- исследовать влияние процессов реформирования политической системы обеих стран и, прежде всего, становления многопартийности, развития общественных организаций, а также расширения сферы парламентской жизни на эволюцию сферы общественно-политических отношений;

- спрогнозировать некоторые итоги и перспективы эволюции процесса демократизации в исследуемых странах, а также его воздействие на развитие арабского мира.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА. Российское востоковедение и арабистика лишь в последнее время стали разрабатывать проблемы, связанные с процессами демократизации на Востоке, в том числе и в странах арабского мира. Причины предшествовавшего невнимания отечественных ученых к анализу этого феномена, в целом, понятны и объяснимы. Они вытекали из господствовавших ранее в научных кругах установок, согласно которым внедрение в общественно-политическую жизнь стран развивающегося мира норм западной демократии отнюдь не может рассматриваться в качестве предпосылки их дальнейшего прогрессивного развития.

Только сейчас российские исследователи приступили к анализу демократизации в развивающихся странах. Не в последнюю очередь стимулом к ее изучению становилась ситуация в самой России, переживающей этап становления на ее территории структур демократического управления, развития многопартийности и уточнения сфер полномочий исполнительной и законодательной властей. Таким образом, данная работа лежит в русле реализации той тематики, которая сегодня становится одним из ведущих направлений отечественной востоковедной науки.

Конкретной стороной научной новизны диссертации становится, тем самым, то, что в ней впервые исследуется достаточно длительный по времени период развития двух государств - Туниса и Сирии. Вместе с тем, в российской историографии впервые предпринимается попытка сравнительного анализа политического процесса в рамках группы арабских стран, различных с точки зрения их традиционных внешнеполитических ориентаций. Тунис обычно рассматривается как государство, тесно связанное с его бывшей метрополией и, благодаря этому, с Западом. В свою очередь, Сирия, по крайней мере, после 1963 г., когда к власти в этой стране пришли баасисты, активно акцентировала в своей внешней политике антизападничество и антиимпериализм и устанавливала масштабные связи с бывшим Советским Союзом.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ диссертации охватывают период 80-х-90х гг. текущего столетия. В некоторых случаях речь идет и о более ранних этапах исторического развития. Период 80-90 гг. представляет собой то время в эволюции обоих государств, когда правящие там элиты предприняли действительно эффективные шаги в направлении создания атмосферы плюрализма и многопартийности. Их действия были также направлены на повышение степени участия общественных организаций и объединений в управлении и мобилизации населения на решение задач модернизации, выдвигаемых "правящим классом". Исследование этого периода может

дать наиболее серьезные основания для определения перспектив дальнейшего укоренения демократических ценностей в рассматриваемой группе государств, как и для выводов, касающихся воздействия этого процесса на ситуацию в других странах арабского регионального сообщества.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ диссертации вытекает из того, что содержащиеся в ней выводы, оценки и результаты анализа могут быть использованы как основа для дальнейшей разработки темы демократизации в странах Арабского Востока. Они же могут быть источником для ориентации в процессах общественно-политического развития в этом регионе мира, а также составляющих его государств. Выводы диссертанта могут быть применены в качестве исходного материала для подготовки курсов лекций, составления учебных пособий, стать базой данных, ранее не вводившихся в научный оборот на русском языке.

Одновременно, выводы, оценки и результаты анализа, к которым приходит автор диссертации, могут быть использованы для принятия практических политических решений, касающихся контактов со странами Арабского Востока. Ее материал может быть полезен российским политическим партиям, органам исполнительной и представительной властей как конкретный анализ путей развития двух арабских государств в ситуации, которая во многом похожа на существующую сегодня в России.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА. Исследование вопросов, связанных как с эволюцией политического процесса в той или иной стране, так и более частной проблемой - становлением в ней норм современной демократической жизни, не представляется возможным без обращения в этой связи с широкому кругу источников. Среди них, естественно, государственные документы Туниса и Сирии, включающие конституции этих стран, законы, регулирующие деятельность политических партий и организаций, официальные заявления и выступления их руководителей - 3. Бен Али и X. Асада. Одновременно, важным элементом источниковедческой базы диссертации выступают документы общественных организаций и политических партий всех трех стран, включая и те из них, которые не являются легальными. К ним относятся, прежде всего, запрещенные в Сирии и Тунисе организации религиозно-фундаменталистской направленности. Немалую роль при подготовке диссертации сыграло обращение ее автора к официальным изданиям и публикациям тунисских и сирийских информационных служб, содержащих сведения по интересующим его проблемам.

Особое значение для раскрытия темы диссертации имела пресса всех трех стран, при этом, как в случае с Тунисом, не только арабо-, но и франкоязычная. Не менее важно и другое обстоятельство, имеющее отношение к прессе. Конечно, в условиях Сирии и Туниса публикация серьезных аналитических материалов, объективно освещающих проблемы этих стран в национальной периодике - газетах "Аль-Баас", "Тишрин", "Le Renouveau" или "Ас-Сабах" - не представляется возможной в силу официального статуса этих изданий. В равной мере это относится и к периодической печати действующих там легальных оппозиционных партий. Однако, возможности более объективного взгляда на тунисскую и сирийскую ситуацию автору предоставляли издания других арабских стран, в частности государств Персидского залива, а также издающиеся в Лондоне "Аль-Хайят" и "Аш-Шарк аль-Аусат".

Диссертант внимательно и скрупулезно изучил работы тунисских и сирийских политологов, обществоведов и социологов, публиковавшиеся как в виде отдельных изданий, так и в сборниках материалов конференций, симпозиумов и круглых столов по проблемам демократического развития этих и других стран Арабского Востока. Важное значение для него имели сборники материалов, опубликованные Центром исследований проблем арабского единства Лиги арабских государств (ЛАГ). Среди них, в частности, "Демократия и права человека в арабском отечестве ", "Демократия без демократов", "Новые ближневосточные вызовы и арабское отечество", а также опубликованная тем же Центром работа бахрейнского исследователя М.Дж. Аль-Ансари "Политическое формирование арабов и сущность странового государства".

Работы ученых Туниса и Сирии представляют собой достаточно внушительный список исследований, публикаций и статей. Ограничимся указанием лишь на некоторых из их авторов. Это, прежде всего, тунисцы И. аль-Аллани, А. Абдессалям, А. Димасси, Ф. Гара, Р. Хамза, А. Кассаб, Б. Тлили, С. Шаабан, М.А. аль-Хармаси, сирийцы - М. Абдель Карим, Л. Абу Шаар, И. Дарвиш, М. аль-Хамаш, М. аль-Имади, А. Исбар, А. Сакр, Б. ас-Сибаи. Не менее важны были для автора и работы сирийских исследователей, выполненные в Институте востоковедения Российской Академии наук. Среди них, в частности, диссертации А.Д. Сулеймана, Д. Данхо. Для автора диссертации было полезно ознакомиться с монографией иорданского исследователя С. Джаварне “Иордания: опыт общественно-политического развития”, давший ему возможность сравнить ситуацию в Тунисе и Сирии с положением в другой арабской стране.

Как отмечалось выше, российское востоковедение лишь начинает исследование проблем демократизации в странах афро-азиатского региона, включая и арабский мир. Тем не менее, уже вышли в свет исследования В.А. Исаева, Л.П. Зудиной, Е.А. Лебедева, Э.В. Павлуцкой, Э.П. Пир-Будаговой, Б.Г. Сейраняна, А.О. Филоника, в которых эти проблемы рассматриваются на материалах различных арабских стран. Более того, для автора были принципиально важны и те работы отечественных ученых, включая и названных выше, которые выходили и в советскую эпоху. Любое исследование политических процессов в трех странах Арабского Востока, которые стали предметом анализа данной диссертации, не может обойтись без фундаментальных монографий Н.А. Иванова, Л.Н. Котлова, Р.Г. Ланды, 3.И. Левина, В.И.Максименко, Г.П. Милославской, Л.Р. Полонской, М.Г. Степанянц. Нельзя не отметить также и некоторые коллективные монографии Института востоковедения и Института мировой экономики и международных отношений РАН, среди которых, в первую очередь, "Развитие капитализма в арабском мире", "Арабский мир: три десятилетия независимого развития" и "Авторитаризм и демократия в развивающихся странах".

Западная историография проблем общественно-политического развития и демократии в арабском мире, конечно, значительно шире и детальнее, чем отечественная. Это понятно и объяснимо. Западные авторы не были стеснены здесь ограничениями идеологического характера, хотя и в их случае нельзя не признать, что их анализ этих проблем далеко не всегда был свободен от выполнения определенного социального заказа и, уже поэтому, достаточно часто был политически и идеологически ангажирован.

Тем не менее, список западных авторов, рассматривавших в своих работах вопросы эволюции общественно-политической жизни Туниса и Сирии, значителен. Среди этих авторов французы П. Балта, С. Бетассен, А. Годно, Ш. Деббак, А. Демеерсеман, М. Камо, С. Лиозу, Э. Логнесс, П. Рондо, П. Росси, исследовавшие развитие Туниса и Сирии. Этими же вопросами занимались американцы X. Диган, М. Кесслер, Д.Линг, К. Мур, Дж. Мигдал, К. Перкинс, Л. Уор, У. Зартман, израильтяне Э. Зиссер, Э. Керш, М. Маоз, голландец Н. Ван Дамм, англичанин П. Сил и немец Ф. Пертес, занимавшиеся темами внутриполитического развития обеих стран, включая и процессы развития в них демократии. Работы западных авторов насыщены значительным конкретным материалом. Именно это обстоятельство, в первую очередь, и определило внимание диссертанта к их исследованиям. Благодаря им, автор смог лучше понять исследовавшийся им материал обеих стран, глубже вникнуть в поставленную им тему и, во многом, придти к более обоснованным выводам.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. В своем окончательном варианте диссертация обсуждалась в Отделе арабских стран Института востоковедения РАН при участии сотрудников, специализирующихся на изучении рассматриваемых стран. Исследование получило положительную оценку и было рекомендовано к защите. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Во Введении обосновывается выбор темы и ее хронологических рамок, характеризуется их актуальность, научная новизна и практическая значимость, формулируются цели исследования, дается обзор использованных источников, литературы и прессы.

В первой главе - "Демократизация на Арабском Востоке: точка зрения политологов региона" - рассматриваются основные идеи, высказываемые сегодня ведущими представителями политологической мысли арабского мира по вопросам, связанным с процессами демократизации в странах Ближнего Востока и Северной Африки.

Становление Запада в качестве естественной точки отсчета при определении степени демократичности той или иной страны арабского мира немедленно выдвигало вперед реальный итог сопоставления обеих сторон. Внедрение в государства арабского региона западных норм общественно-политического развития не только искажало эти нормы. Эволюция западной идеи демократии на Арабском Востоке приобретала форму "нелиберальной демократии", не только не содействовавшей трансформации существующих там режимов в менее авторитарные, но, напротив, усиливавшей их недемократический, - на фоне западных моделей развития, - характер. В своем стремлении объяснить возникавший феномен политологи арабского мира отталкивались от кажущихся им принципиальными положений.

Среди них, в первую очередь, мысль о том, что наиболее существенным отличием арабских стран от Запада выступает сохранение на Арабском Востоке уровней социальной лояльности. Речь шла о принадлежности к исламу и связанной с ним цивилизацией как о первом уровне этой лояльности, о связанности индивидуума лояльностью по отношению к реальной социальной единице - племени, религиозной общине или землячеству, выступающей в качестве ее второго уровня, и, наконец, о том, что та или иная личность в арабском мире выступает как гражданин того или иного государственного образования арабского региона. Иными словами, искажение западных норм демократии в ходе их внедрения в общественно-политическую жизнь Арабского Востока определялось, как считали представители различных политологических школ арабского мира, в первую очередь тем, что в основе развития этого региона лежала отличная от мира Запада цизилизационная матрица ислама. В свою очередь, эта же матрица порождала в арабском мире иные формы государственности, во многом не идентичные ее западным аналогам. Более того, как вытекало из положений, высказываемых многими представителями политологической науки арабских стран, европейская экспансия в направлении Арабского Востока становилась едва ли не основной причиной, деформировавшей “эволюцию” региона и составляющих его сегодня государств. Главным здесь становилась невозможность для арабского мира выработать окрашенные собственной цивилизационной спецификой нормы государственной и общественно-политической жизни.

Тем не менее, современная политологическая мысль в странах арабского мира приходила к выводу о том, что европейская экспансия и период колониального господства содействовали становлению на территории арабского региона "страновых государств", являющихся в настоящее время реальностью местной геополитической структуры. Новый тип государственности и методы управления "страновым государством" содействовали тому, что некоторые нормы западной демократии, - пусть порой и формально, - становились в той или иной степени достоянием общественно-политической жизни. Однако, способы их "деспотического" внедрения в ткань арабского общества, определявшиеся подробностями колониальных властей, как и сохранившаяся в регионе специфика общественной структуры содействовали тому, что в реальной практике жизни местных государств и обществ превалировали старые уровни лояльности. При этом, лояльность граждан страновых государств в отношении этих политических образований оказывалась значительно менее существенной, чем лояльность регионального, конфессионального или земляческого типа, продолжавшая играть ведущую роль в отношениях между членами общественной структуры той или иной арабской страны. Эта мысль кажется арабским политологам достаточно важной.

Приход к власти в ряде арабских государств представителей “революционной демократии”, а также в целом значительное усиление тенденции модернизации, базирующейся на националистических и социальных принципах, на всем протяжении арабского мира ставили вопрос о внесении перемен в традиционное соотношение уровней лояльности. Роль приоритетной в структуре этих уровней должна была занять лояльность по отношению к государству. Однако, методы осуществления этой цели и формировавшийся на их основе образ государственного организма, представавшего перед его гражданами как символ борьбы за национальное освобождение и, в этой связи, как сила общенационального сплочения и солидарности, а также как ведущий руководитель их экономической деятельности, с течением времени оказывались все менее эффективными и притягательными.

Конец 70-х-начало 80-х гг. знаменовали собой время решительного поворота государственных структур арабского региона к проведению политики экономической открытости и либерализма в сфере хозяйственных и общественных отношений. Этот курс менял и образ государства, становившегося, прежде всего, инструментом достижения “национального примирения”. Государство отнюдь не отказывалось от собственного активного участия в проведении курса “открытых дверей”. Ради него, оно все так же ограничивало возможности демократического развития. Государство, говоря о демократии, оставалось на позициях демократии “нелиберального” типа.

Тем не менее, это обстоятельство не становилось предметом жесткой критики со стороны представителей интеллектуальной элиты Арабского Востока. Для них речь шла о невозможности иных путей, адекватно обеспечивающих экономическую модернизацию и трансформацию в сфере социальных отношений. “Нелиберальная демократия” и ее орудие -авторитарное государство становились, по мнению ведущих политологов арабского мира, частью специфического движения составляющих его стран к усвоению западных демократических норм и, в конечном итоге, формированию гражданского общества.

Во второй главе - "Тунис: содержание и перспективы движения к политическому плюрализму" - предпринимается попытка анализа развития этой арабской страны в сторону целенаправленной реформы ее политической системы, начало которой было положено государственным переворот 7 ноября 1987 г. Это событие поставило у власти в Тунисе его нынешнего президента 3. Бен Али, пришедшего на смену неоспоримому лидеру борьбы за национальное освобождение и строительство суверенной государственности, первому президенту X. Бургибе.

Вступление Туниса, на путь реализации идеи создания в стране плюралистической политической надстройки было инициировано армией. Однако, при этом, армия не стремилась прервать уже сложившуюся после обретения в 1956 г. независимости традицию государственного строительства. Она сохраняла уже сложившиеся институты государственной власти. Одновременно, лозунги политической демократии, к которым апеллировало армейское офицерство не были чрезмерно окрашены в тона социальной справедливости. Длительные контакты с одной из наиболее развитых демократий Запада - Францией,- как и общая ориентация государственного строительства на использование европейских моделей эволюции, имели для Туниса времени после 1987 г. принципиальное значение. Однако, пути реализации лозунгов политического плюрализма были в этой стране достаточно специфичны, что отвечало общим правилам движения арабского мира в направлении демократизации их общественно-политической жизни.

Важнейшим направлением политической либерализации в Тунисе времени президента Бен Али становилось осуществление принципа "реальной многопартийности". Однако, при этом, та форма многопартийного государственного устройства, которая возникала в этой стране, была во многом "нелиберальна" и авторитарна. Более того, она. создавалась при самом жестком контроле со стороны государства, становившегося единственным источником не только ее становления, но и последующего развития.

Создавая режим "реальной многопартийности" тунисское государство преследовало в качестве своей основополагающей цели сохранение государственной власти в руках исторически сложившейся политической элиты, представленной, прежде всего, выходцами из региона средиземноморского побережья - Сахеля. Одной из задач новой, пришедшей к власти в 1987 г. группы сахельского "правящего класса" становилось поддержание преемственности власти. В этой связи, ею были предприняты достаточно жесткие шаги, направленные на реформирование правящей дестуровской партии, становившейся Демократическим конституционным объединением, искоренение наиболее вопиющих проявлений коррупции в высших эшелонах власти и, наконец, расширение социальной базы режима за счет привязки к нему ряда недестуровских партий и организаций. Среди них были, прежде всего, светские политические партии страны исторически возникавшие чаще всего, как, первоначально, фракции в рядах Социалистической дес-туровской партии, покидавшие партийные ряды в результате внутренних разногласий. Среди партий, привлеченных 3. Бен Али к сотрудничеству с новым тунисским режимом, были и коммунисты, трансформировавшиеся в Движение "Ат-Тадждид" ("Обновление").

Возникавшая в стране многопартийная система включила в себя, иными словами, только те политические силы, движения и организации, которые были созданы как группы политического действия, опиравшиеся на регион Сахеля. Движение "Ат-Тадждид" не было в их ряду исключением. Одновременно, режим Бен Али предпринял решительные шаги для того, чтобы не допустить выдвижения к вершинам государственной власти групп политической контрэлиты, представленных, в первую очередь, религиозным Движением "Ан-Нахда" ("Возрождение"), становившимся орудием политического действия, опиравшимся на регион тунисского Юга. Оно не только не было допущено к участию в политическом процессе, но и подверглось серьезным репрессиям, итогом которых становилось формальное прекращение деятельности его сторонников в пределах территории Туниса.

Создание в Тунисе системы "реальной многопартийности" ни в коей мере не изменили господствующего положения объединенной вокруг ныне правящего Демократического конституционного объединения части сахельской политической элиты. Прошедшие в Тунисе после 1987 г. парламентские и муниципальные выборы свидетельствовали о том, что иные легальные партии страны остались маргинальными, далекими от того, чтобы участвовать в принятии политических решений организациями. Правящая партия сохранила в своих руках все рычаги управления страной, оставаясь, как и ее предшественница - Социалистическая дестуровская партия - организацией мобилизационного типа. Другие легально действующие партии и движения крайне немногочисленны и сохраняют достаточно скромную тенденцию к повышению своего удельного веса в национальном социуме.

"Нелиберальный" характер тунисской демократии очевиден. Тем не менее, любые оценки тунисского опыта как поверхностного и далекого от возможности внутреннего саморазвития кажутся достаточно ригористичными и далекими от реальной действительности. Иная политическая модель развития не сможет, как представляется, стать преградой на пути развития внутреннего регионализма и, в целом, центробежных тенденций эволюции страны и общества, которые, кроме того, смогут достаточно успешно эксплуатироваться внешними "центрами силы". В свою очередь, развитие этих центробежных тенденций способно отбросить назад, если не полностью исключить даже малейшее продвижение в направлении как последовательной модернизации страны, так и постепенного созидания в ней основ действительного гражданского общества.

В третьей главе - "Сирия: специфика движения к созданию гражданского общества" - исследуются вопросы внутриполитического развития CAP после 16 ноября 1970 г., когда к власти в этой стране пришло ее нынешнее руководство во главе с президентом и генеральным секретарем правящей ПАСВ X. Асадом.

Традиционная для стран арабского мира ситуация незавершенности процесса формирования национального пространства сопровождалась в условиях Сирии серьезным обстоятельством, в значительной мере тормозящим движение этой страны в сторону ощутимой демократизации ее политической надстройки. Историческая эволюция, определявшаяся значительной для этой страны гетерогенностью общества, региональными и национально-конфессиональными особенностями, привела к власти в ней правящую элиту, представлявшую не конфессиональное большинство ее населения и не наиболее развитый ее регион, но выходцев из рядов непрестижной алавитской общины района Латакии - одного из наименее модернизированных до 1963 г. сирийских регионов Власть алавитских офицеров, далекая для национального социума от подлинной легитимности, не только трансформировала в собственных интересах партийные структуры ПАСЗ, но и усиливала авторитарные предпочтения режима.

Ноябрьский военный переворот 1970 г. под руководством лидера военной фракции ПАСВ X. Асада, ставшего в дальнейшем президентом CAP и генеральным секретарем правящей партии, официально интерпретировался как “исправительное движение”, представлявшее собой коррекцию предшествовавшего внутриполитического курса. Новое сирийское руководство легитимизировало свое выдвижение к вершине государственно-партийной пирамиде указаниями на преемственность своей политики, на необходимость возвращения к “подлинному” идейно-теоретическому наследию баасизма, на восстановление тесной связи между правящей партией и “трудящимися массами”.

Тем не менее, коррекция предшествовавшего баасистского курса становилась значительно более широким явлением, чем это провозглашалось новым “правящим классом”. Режим Асада начинал все более последовательное движение по пути экономической либерализации, становившейся задачей насущной необходимости в условиях непрекращающейся военной конфронтации с Израилем и вытекавшего из нее стагнирующего состояния национальной экономики. Экономическая либерализация, жестко контролировавшаяся режимом, вызывала к жизни в Сирии, впервые после 1963 г., новый “предпринимательский класс”. В дальнейшем, режим, считавший возможным расширить с его помощью собственную социальную базу, содействовал все более активному включению представителей этого слоя общества в деятельность Народного совета (парламента) CAP и советов местного самоуправления (муниципалитетов).

Сирийский режим предпринимал эти действия в условиях, когда им была во многом подорваны позиции наиболее мощной группы национальной контрэлиты - Движение братьев-мусульман. В свою очередь, идентичные ему в идеологическом отношении национальные и социалистические партии были, по сути дела, поглощены правящей партией с помощью создания Прогрессивного национального фронта - коалиции правящей ПАСВ и ряда небаасистских партий и движений. Вступление этих партий в состав ПНФ практически исключило возможность их дальнейшего участия в качестве самостоятельных политических структур во внутриполитической жизни страны, не предоставив им одновременно даже малейшей возможности участия в процессе принятия политических решений. Однако, благодаря созданию этой коалиции, а также присутствию “независимых”, представляющих сирийское торговое и промышленное предпринимательство в органах представительской власти, Сирия полностью обрела облик страны “нелиберальной демократии”.

Конечно, сам факт возникновения нового “предпринимательского класса” Сирии, тесно связанного с властью и зависимого от нее, не является еще гарантией движения Сирии по пути ее демократического обновления. Сама возможность этого движения определяется тенденциями эволюции самого режима, его способностью к внутренней трансформации. Однако, если эта трансформация и станет определяющим направлением развития местной власти, то само это развитие должно быть крайне последовательным и осмотрительным. Иные варианты его движения станут разрушительными не только для него, но, прежде всего, для самой страны и ее далекого от завершающей стадии своего формирования национального социума.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования. В целом они сводятся к следующим положениям.

Вступление Туниса и Сирии на путь развития определенных форм политической демократии становилось наиболее существенным показателем начала нового этапа их модернизации. Конечно, этот этап модернизации еще не представляет собой завершающего на пути движения в этом направлении. Вместе с тем, обе страны, хотя, разумеется, не одинаково и не в равной степени, продвинулись к созданию фундаментальных основ рыночной экономики, усвоению достижений в сфере современной технологии и науки. И в Тунисе, и в Сирии был сделан беспрецедентный рывок в области расширения социальной мобильности, профессиональной дифференциации социальных групп их населения и урбанизации. Не приходится сомневаться и в том, что в каждой из этих стран реализуется установка личности на собственную автоматизацию, предполагающую появление новых основ ее поведения и ориентаций - стремление к жизненному успеху, готовность к переменам, высокая оценка личных заслуг.

Однако, проблема не ограничивалась только этим. Важным аспектом переживаемого обеими странами этапа модернизации становились очевидно принципиальные изменения в сфере их политической надстройки. Вне зависимости от направлений внешнеполитической ориентации каждой из этих стран - Запад для Туниса и бывший Советский Союз для Сирии - развитие событий в этой сфере национальной жизни становилось принципиально важным. Как в Тунисе, так и в Сирии инициатором процессов демократизации в политической области становилась армия.

В Тунисе армия завершала начинавшийся ранее процесс становления многопартийности и придавала ему формы, в наиболее адекватной мере отвечавшие интересам традиционного “правящего класса”, не покушаясь, вместе с тем, на сложившуюся после обретения страной независимости систему разделения властей. В Сирии же эта ситуация выглядела значительно более сложной, а роль национальной армии -более многозначной, чем в Тунисе. В этой стране армия, уже, по крайней мере, с конца 40-начала 50-х гг., становилась, по сути дела, ведущей силой местного политического процесса.

Тем не менее, как и в Тунисе времени 3. Бен Али, так и в Сирии времени X. Асада изменения в составе “правящего класса” ни в коей мере не вели к переменам в сфере государственно-партийного управления. Правящая партия могла подвергаться внутренним структурным изменениям, как это произошло с Демократическим конституционным объединением в Тунисе, мог корректироваться ее внутриполитический курс, что было принципиально в отношении Партии арабского социалистического возрождения в Сирии. Однако главное заключалось в другом, - ее монополия на власть не подвергалась ревизии, из сферы политического процесса устранялись серьезные группы конкурирующей контрэлиты, деятельность недестуровских и небаасистских групп политического действия продолжала осуществляться в обстановки жесткого давления, их вес и влияние в обществе обеих стран отнюдь не демонстрировали тенденции к возрастанию.

Тунис и Сирия, используя слова авторов работы “Авторитаризм и демократия в развивающихся странах”, являли собой достаточно яркий пример “запоздалой модернизации”, в ходе которой “роль политического фактора выступает более весомой, порой определяющей”. Именно здесь “процесс развития”, - даже несмотря на отсутствие в Тунисе резких, подобных сирийским политических потрясений и крайних форм внутренней нестабильности, - был далек от того, чтобы обладать “органическим, поступательным характером”. Это обстоятельство, естественно, становилось определяющим для проявления “повышенной роли политической власти, государства как “толкача” и организатора модернизации - роль тем значительная, чем позже ... общество начинает нелегкое восхождение к структурам индустриальной цивилизации”^. Феномен “авторитаризма развития” становился основным источником “нелиберальной демократии”. Иные пути движения вперед перед этими странами оказывались закрытыми.

Тунис и Сирия, хотя и в неравной степени, становились государственными образованиями, в формировании которых значительную, если не порой решающую роль играла европейская колониальная экспансия. Обретение обеими странами политической независимости отнюдь не означало, что суверенная государственность автоматически наполнялась адекватным ей национальным содержанием. Более того, это национальное содержание в силу понятных и объяснимых причин, несмотря на иногда мощные всплески национального движения в обеих странах, не могло появиться и в период до независимости. С другой стороны, ее достижение принципиально, - Сирия была тому наиболее характерным примером, -меняло уже складывавшуюся ранее картину соотношения политических сил, ставило перед ними иные, чем прежде, задачи. Сама проблематика национального содержания государственного суверенитета столь резко меняла свои собственные контуры, что ставившиеся ранее в этой сфере акценты оказывались неэффективными или ложными.

Человеческие сообщества обеих стран не оказывались действительно сплоченными национальными формированиями. В их среде превалировали ранние формы солидарности и, как ее следствие, лояльности. Клан, община, племя, род или региональное землячество становились ведущими звеньями социальной организации, в отношении которых граждане соответствующих стран испытывали значительно большее чув-

Авторитаризмм и демократия и развивающихся странах. VI., 1996, стр. 14.

ство лояльности и ответственности, чем в отношении государства. В свою очередь, государство, несмотря на провозглашавшуюся им устремленность к решению общенациональных, в масштабе всего региона задач, начинало испытывать мощное воздействие реально существующих в стране, - пример Сирии здесь более показателен, - социальных структур. Отсюда вытекала региональная или конфессиональная ограниченность правящих в этих странах политических элит, а также использование ими методов жесткого подавления выходивших на политическую арену контрэлитарных группировок. При этом, если в случае Туниса эти группировки были представлены представителями отставших в своем развитии от Сахеля регионов, то сирийский вариант демонстрировал прямо противоположную картину. Здесь контрэлита была достаточно часто представлена выходцами из конфессиональной общины большинства населения, игравшей ведущую роль в национальном движении эпохи мандата и полностью оттесненной от авансцены политического процесса после прихода к власти ПАСВ.

Роль государства в этих условиях - отсутствие сформировавшегося общенационального социума как важнейшей предпосылки становления гражданского общества - становилась действительно определяющей. Единство государственной территории и сплоченность общественного организма могли поддерживаться только благодаря существованию и в Тунисе, и в Сирии системы политического авторитаризма, воплощающейся сегодня в личностях Бен Али и Асада.

Ослабление этой системы, вытекавшее из периодически переживаемых национальными экономиками обеих стран кризисов и стагнации, потеря первым тунисским президентом необходимой для поддержания стабильности харизмы, а также слабые основы легитимизаций сирийских руководителей, включая и X. Асада, немедленно вызывали к жизни загнанные вглубь противоречия предшествовавшего развития. Это и определяло необходимость пересмотра “правящим классом” обеих стран методов реформирования национального социума и управления государством. Движение по этому пути делало необходимым создание и в Тунисе, и в Сирии определенных форм многопартийности, оживления роли законодательных органов власти и общественных организаций, что, однако, вовсе не открывало перед ними эру европейски ориентированного демократического развития. Вместе с тем, выступление армии под руководством Бен Али, так и “коррекционное движение”, возглавленное Асадом, приводили к обновлению и тунисской, и cирйской политических элит.

Одновременно, все те же действия нынешних лидеров обоих государств содействовали расширению и социальной базы режимов, и сплочению местных “правящих классов”. Эти действия ослабляли тенденции возникновения центробежных движений в развитии местных обществ. Даже этого достаточно для того, чтобы утверждать, что “правящие классы” обеих стран не только сохранили способность к самообновлению, но и возможности успешного поиска адекватных методов управления своими странами в новых условиях их будущей эволюции.

Более того, продвижение и Туниса, и Сирии по пути углубления и все более последовательной институционализации демократических институтов не может не происходить в обстановке, когда эрозия политического авторитаризма определяется и соответствующим движением в этом направлении человечества в целом. Конечно, воздействие внешнего фактора на эволюцию обеих стран не должно ни преувеличиваться, ни преуменьшаться. Оно будет во многом определяться тем, в каком направлении будут развиваться правящие там режимы, в какой мере они будут учитывать необходимость сочетания задач экономической и политической модернизация, какими станут формы обратного влияния пусть еще и слабых сегодня, но, тем не менее, возникающих и укрепляющих свои позиции элементов гражданского общества на властные структуры в каждой из двух стран. По теме автором опубликовано:

1. Тунис: итоги реформирования политической системы - Страны Ближнего Востока (актуальные проблемы современности и истории). М., 1998, 1,0 п.л.

2. Тунис: второй эшелон сахельской элиты у власти в стране - Ближний Восток и современность, Выпуск 5, М, 1998, 0.8 п.л.

Конец формы


	Персональный поиск Яндекса. Версия 1.0