Содержание
Введение. 3
Глава
1. Гражданское и обязательственное право Франции. 5
Глава
2. Гражданский Кодекс Германии. 8
2.1.
История создания общегерманского гражданского кодекса. 8
2.2. Общая
характеристика, система и содержание БГБ. 13
Заключение. 23
Глава
3. Гражданский кодекс Японии. 25
Список
литературы.. 27
Введение
Гражданское и торговое право зарубежных государств - это
система норм, регулирующих складывающиеся в обществе имущественные отношения и
связанные с ними неимущественные отношения (личные неимущественные отношения в
семье, право на имя, название фирмы, логотип, право авторства.).
ГТП охраняет частную собственность и регулирует
экономические отношения, с ней связанные. Формально оно провозглашает равенство
всех субъектов перед законом.
История: Название "публичное право" пришло из
Древнего Рима. Все государственные дела там решались публично и на благо
публики - римлян. С тех пор принято публичным считать право, регулирующее
государственные отношения.
Отношения между частными лицами (ЮЛ и ФЛ) регулируются
частным правом. Публичное право защищает публичные интересы, государство,
частное право защищает интересы частных лиц. ГТП относится к частному праву. ЧП
и ПП различаются методами правового регулирования:
- в ПП - метод власти
и подчинения;
- в ЧП - метод
равенства участвующих в правовых отношениях лиц.
Исторически правовые системы подразделяются:
- романская;
- германская;
- англо-американская.
Иногда объединяют романскую и германскую, и получается всего
две группы:
- романо-германская;
- англо-американская.
Право некоторых стран содержит в себе черты как РГ, так и АА
права, и в то же время проявляет большую самостоятельность. К такому типу
относят систему права скандинавских стран. Отдельно выделяют систему права
развивающихся стран, особенность которой заключается в том, что в ней в
качестве источника права используются религиозные нормы. К этим странам
относятся арабские страны, Индию, африканские страны.
Целью данной работы является проведение анализа трех
гражданских кодексов зарубежных стран.
Глава 1. Гражданское и обязательственное право
Франции
Французский гражданский кодекс (ФГК) был принят в 1804 году
и вошел в историю под названием кодекса Наполеона. Он состоит из вводного
титула, в котором говорится об опубликовании, действии и применении законов, и
трех книг: "О лицах", "Об имуществах и различных видоизменениях
собственности", "О различных способах, которыми приобретается
собственность" (здесь говорится об институте договорного права, наследовании,
обязательствах из причинения вреда и т. п.). Т.о., в системе кодекса ясно
прослеживается влияние римского права: лица – вещи -обязательства.
ФГК воплощает и развивает гражданско-правовые принципы,
закрепленные в Декларации прав человека и гражданина 1789 года. Это юридическое
равенство, законность, единство права, свобода.
Основным институтом, определяющим характер и содержание
кодекса, стало право частной собственности. Статья 544 гласит:
"Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее
абсолютным образом, с тем, чтобы пользование не являлось таким, которое
запрещено законами или регламентами". Далее статья 546 подчеркивает:
"Собственность на вещь как движимую, так и недвижимую дает право на все,
что эта вещь производит, и на то, что естественно или искусственно соединяется
с этой вещью в качестве принадлежности".
В данных статьях формулируется "чистое" право
частной собственности, свободное от всех феодальных ограничений.
"Святость" и "неприкосновенность" частной собственности
подчеркивается в статье 545.
ФГК уничтожил различие между имуществом родовым и
благоприобретенным, запретил субституции (объявление в завещании дополнительных
наследников), т. к. они препятствовали полному распоряжению собственности, была
разрешена тайная мена недвижимых имуществ. Характерной особенностью ФГК
является отсутствие понятия юридического лица.
Субъектами права признавались только физические лица. Это
объяснялось неразвитостью капиталистических отношений, когда главную роль
играла индивидуальная предпринимательская деятельность и боязнью возникновения
в форме юридических лиц феодальных учреждений, прежде всего церковных.
Помимо права собственности, ФГК отмечает и другие вещные
права: право на чужие вещи (узуфрукт), проживание в чужом доме, сервитуты,
право залога, владения, держания.
ФГК не дает общего понятия обязательства, но в статье 1101
четко формулирует определение договора: "Договор есть соглашение,
посредством которого одно или несколько лиц обязываются перед другим лицом ...
дать, сделать что-либо или не делать чего-либо".
Перечисляя условия действительности договора, ФГК первым
называет согласие стороны, которая обязывается (ст. 1108). Под согласием сторон
понимается согласие воль (внутреннего психологического акта).
Далее кодекс называет случаи возможного искажения воли: если
согласие было дано вследствие заблуждения, получено путем насилия или обмана. В
этих случаях договор признается недействительным. В то же время явная
убыточность для одной из сторон как правило не опорочивает договор. Лишь в
отдельных случаях это может служить основанием для признания договора
недействительным. Так, согласно статье 1674 ФГК, если продавец недвижимости
продал имущество по цене, составляющей не более 7/12 действительной цены,
договор может быть признан недействительным.
Статья 1134 ФГК подчеркивает принцип незыблемости договора:
"Соглашение, законозаключение, занимают место закона для тех, кто их
заключил. Они могут быть отменены лишь по взаимному согласию сторон или по
причинам, в силу которых закон разрешает отмену. Они должны быть выполнены
добросовестно."
Таким образом, договор устанавливает безусловную связанность
контрагентов: одностороннее нарушение договора вызывает ответственность
нарушившего, который должен заплатить все убытки. Вместе с тем, кодекс
допускает возможность изменения и дополнения условий договора по суду (ст. 1160
ФГК).
В кодексе говорится о договорах дарения, мены,
купли-продажи, найма. Видное место в договоре купли-продажи занимает
характеристика вещи и установление цены, которая определяется усмотрением
сторон. Как только достигается соглашение по поводу вещи и цены, договор
считается заключенным (ст. 1583 ФГК).
Одновременно переходит переход права собственности на
покупателя, даже если вещь еще не была передана, а цена уплачена. ФГК содержит
статьи и об эвикции вещи (изъятия вещи на законном основании, лишение
владения). Явные недостатки вещи, в наличии которых покупатель мог убедиться
сам, не влекут ответственности продавца, а от скрытых недостатков проданной
вещи продавец обязан дать гарантию (статьи 1641, 1642 ФГК).
Что касается договора личного найма, то здесь особенно ярко
проявляется принцип свободы. Установление условий договора полностью
предоставляется на усмотрение сторон. Две статьи кодекса, посвященные этому
договору (1780, 1781) не устанавливали никаких границ возможного произвола
одной из сторон.
Причинение вреда также является основанием для возникновения
обязательств и влечет за собой возмещение ущерба (статья 1384 ФГК).
Глава 2. Гражданский Кодекс Германии
2.1. История создания общегерманского
гражданского кодекса
Вопрос об унификации гражданского
права с самого начала приобрел в Германии не только юридический, но и
социальный характер. Борьба за выработку БГБ
растянулась на четверть века. Начало было положено созывом так называемой
Предварительной комиссии, назначенной бундесратом в 1874 году. Комиссия состояла из пяти видных германских юристов.
Она должна была установить общий план работы по унификации гражданского права.
Германии. Доклад предкомиссии был подготовлен
быстро, и бундесрат утвердил его уже 22
июня 1874 года.[1] Целью реформы было
объявлено достижение единства гражданского права. Характерно, однако, что это
единство должно было формироваться на базе существующего права. Предварительная
комиссия сформулировала задачу в следующих словах: «исследование действующего
права с точки зрения целесообразности, внутренней истинности и
последовательности».[2]
Первоначальные цели реформы не были радикальными. Правящий юнкерско-буржуазный
блок, а также консервативные правительства государств — членов империи всячески ограничивали цели и объем всегерманского БГБ, стремясь сохранить нормы
действующего пандектного и партикулярного
права, поступившись только явно устарелыми и одиозными правилами.
2 июля 1874 года бундесрат назначил первую
официальную комиссию по выработке всегерманского БГБ. Этой комиссии предстояло работать долгие годы.
Первая комиссия работала до
1887 года, то есть долгих 13 лет.
Прежде всего весь обрабатываемый материал был разделен на пять частей (книг):
общая часть, вещное, обязательственное, семейное и наследственное право. Это
была обычная система в пандектном праве,
принятая ранее и Саксонским ГК 1863 года. Система Кодекса Наполеона,
состоящая из трех частей (так называемая «институционная» система), была
единодушно отвергнута членами комиссии. Для каждой части (книги) проекта был
назначен отдельный редактор из числа членов комиссии. Пять редакторов готовили
свои отдельные проекты в течение семи лет! Был собран огромный правовой материал,
основную часть которого опубликовали
впоследствии, после принятия БГБ, в шести
огромных фолиантах, составивших Мотивы и Протоколы. Каждую осень комиссия в
полном составе собиралась для обсуждения общих вопросов. Все работы комиссии
велись в обстановке полной секретности; обсуждения проводились за закрытыми
дверями. Никаких сообщений (устных или «печатных)
о ходе подготовки проекта ГК делать не дозволялось. Такая скрытность резко
осуждалась на страницах буржуазной печати. «Эта таинственность принадлежала к
самым безрадостным ошибкам государственной власти и существенно повредила БГБ», - отмечал историк германского ГК профессор Райхель.[3]
Буржуазные критики первого проекта БГБ наивно усматривали его неудачу в
отсутствии связи с сословием юристов, в «потере общения с народом» и т. п. Между тем ограниченные задачи первой комиссии, узкочиновный ее состав и секретная форма работы были
очевидным и намеренным следствием оппозиции юнкерско-помещичьих партикуляристски настроенных правящих кругов
Германии новым буржуазным началам вправе.
Работа по составлению всегерманского
ГК явно затягивалась. Только в 1880 году
комиссия начала вырабатывать на совместных заседаниях из отдельных проектов
единый кодекс.
Совместные совещания комиссии продолжались еще 6 лет. Было составлено 734 протокола, заполнивших свыше 12
тыс. листов. Содержание протоколов считалось,
конечно, строго секретным. Наконец 20 ноября 1887 года, тридцать лет спустя, первая
комиссия объявила о завершении работы по составлению общегерманского
гражданского кодекса. Проект БГБ был наконец опубликован. В течение двух
последующих лет он подвергся публичному обсуждению. Современники и историки БГБ
отмечали быстро усиливающееся разочарование проектом ГК. Постепенно критика
становилась все более резкой, причем отрицательные отзывы раздавались из самых
различных политических, партийных и юридических сфер. Сам рейхсканцлер О. Бисмарк,
который, конечно, не обладал познаниями в гражданском праве, но являлся
мастером в законодательстве и тонко чувствовал настроение членов законодательного
органа, высказался в высшей степени неблагоприятно, назвав проект ГК «ящиком Пандоры».[4]
Проект БГБ подвергся острой критике и со стороны ведущих деятелей и юристов германской
социал-демократии. Ф. Меринг
и А. Бебель опубликовали свои замечания общего характера позднее, в 1895 году. Подробному социально-юридическому
анализу подвергся первый проект со стороны А. Менгера - известного юриста и деятеля
социал-демократии. В специально подготовленной и изданной в 1890 году работе «Гражданское право и
невладеющие классы» А. Менгер дал резкую общую
классовую оценку проекта ГК: «В истории
законодательства вообще нельзя найти ни одного законодательного труда, который
покровительствовал бы так односторонне интересам состоятельных классов и
который обнаружил бы так ясно свое пристрастие, как германский проект».[5]
После долгой борьбы проект БГБ было решено коренным образом
переработать. 4 декабря 1890 года бундесрат сформировал вторую
комиссию, пополнив ее новыми членами. Состав новой комиссии был значительно
расширен как в количественном отношении (до 22 человек)
так и особенно в качественном (социальном). Кроме постоянных членов, были
привлечены еще 13 новых членов из
представителей германской промышленности,
банкиров и ведущих политических партий.
Взяв за основу первый проект БГБ, вторая комиссия внесла ряд
существенных изменений в его форму и содержание. Прежде всего она критически
отнеслась к выраженным в первом проекте положениям пандектного
(римского) права. Было устранено множество правил римского происхождения. В
новый проект был введен ряд принципов и правил германского права. Некоторые
части кодекса переработаны заново; расширены разделы, имеющие большое
социальное значение (например, правила, регулирующие договор найма рабочей
силы). Наконец, был улучшен язык кодекса (резко сокращена римская терминология
в пользу национальных, германских слов) и ликвидированы многочисленные в первом
проекте определения юридических институтов.
Новый законопроект был одобрен предварительно
после краткого обсуждения на съезде ассоциации германских юристов. После
первого суммарного чтения рейхстаг перепоручил составление заключения по
проекту кодекса своей особой комиссии. Безусловно, за проект выступала только
национально-либеральная партия, представляющая интересы имперской крупной
буржуазии, но она уже потеряла свое влияние в рейхстаге. В роли доминирующей
политической силы выступила в 1896 году
партия центра, настроенная к проекту критически. Критической была позиция и
другой крупнейшей партийной фракции — социал-демократов.[6]
Поэтому в избранной рейхстагом комиссии третий проект БГБ
подвергся серьезной критике, особенно в двух вопросах — о праве объединений (союзов) и брачном праве. Буржуазные
депутаты требовали большей свободы для союзов (обществ) и ликвидации существующих в отдельных германских государствах
ограничений. В брачном праве, наоборот, их требования носили консервативный
характер. Единственными депутатами, требующими улучшения положения женщины в
семье, предоставления ей равноправия с мужем, были социал-демократы. Поиски
компромиссных решений, нередко под усиленным нажимом количественного
большинства буржуазных партий, заняли еще полгода.
В июне 1896 года
проект БГБ, несколько измененный, был возвращен в рейхстаг для общего второго
чтения. Последующие пленарные дебаты были довольно вялыми.
На заключительном заседании рейхстага, призванном утвердить
проект БГБ, с трудом был обеспечен кворум 2/3
депутатов (присутствовало 288 человек из 396). Германский Гражанский
Кодекс был принят в июле 1896 года 222 голосами против 48; 96 депутатов отсутствовали и 18
депутатов воздержались. Против проекта ГК голосовали в основном представители
социал-демократической партии. 14 июля того же года бундесрат одобрил
законопроект ГК совместно с Вступительным законом, и наконец 18 августа 1896
года после утверждения этих актов императором БГБ стал законом.
Таким образом, Германия получила свой общий гражданский
кодекс только на рубеже XX века.
Многовековое применение пандектного (римского)
права было наконец прекращено. Новый кодекс лишил юридической силы и старые
имперские законы. Гораздо сложнее определилось отношение нового кодекса к
законодательству партикулярному (земскому). Почти 100 статей (половина!) Вводного закона регулирует отношения БГБ и
земского законодательства (ст.55 - 152). Как
общее правило, было установлено, что земские (партикулярные) постольку,
поскольку это прямо указано в статьях Вводного закона.
За этими пределами отдельным государствам — членам империи и дальше было предоставлено
право издавать законы и предписания гражданско-правового характера. Таким
маневром были сохранены как значительные привилегии юнкерско-дворянского
сословия, то есть феодальные по своему существу пережитки, так и особая
юрисдикция правительств отдельных германских государств (земель). Конечно. все
эти изъятия из общегерманского кодекса в пользу земского (партикулярного) права
ослабляли правовое единство страны в области гражданского законодательства.
Изъятия и привилегии в области фамильных и аграрных отношений, удержанные германским дворянством, были по существу,
политической платой буржуазии за приобретенное наконец через 100 лет после издания во Франции Кодекса
Наполеона, свое гражданское законодательство.
2.2. Общая характеристика, система и содержание БГБ
Германский Гражданский Кодекс является крупнейшей буржуазной
кодификацией. Он насчитывает 2385
параграфов, не считая 218 статей Вводного
закона. Техника построения материала кодекса достаточно нова и оригинальна. БГБ
построен по так называемой пандектной системе.
Для нее характерно сведение юридических институтов в обязательственное,
брачно-семейное и наследственное право).
Нормы, общие для всех институтов, сконцентрированы в отдельной книге. Пандектная система германского ГК существенно отличается от традиционной римской
системы расположения гражданско-правового материала—системы институционной. Она состояла из трех частей (книг), каждая
из которых заключала как общие, так и
специальные институты и нормы. Именно по такой
институционной системе был построен знаменитый французский Кодекс Наполеона (1804
г.). Германское гражданское законодательство и наука о праве XIX века не последовали его примеру.
Уже саксонский законодатель при создании своего ГК 1863 года в системе Кодекса Наполеона, находя
ее «не заслуживающей подражания, так как она сводила все содержание
гражданского права к праву лиц и вещному праву, рассматривая важнейшие
институты обязательственного, наследственного
права лишь как способы приобретения собственности».[7]
Составители ГК 1896 года придерживались
того же мнения и упрочили на уровне общегерманском новую пандектную систему гражданского законодательства. Ее
значение нельзя недооценивать. Общая часть по модели германского ГК была
воспринята на практике бразильским, китайским, греческим и некоторыми другими
кодексами. Общая часть, введенная в гражданское право БГБ, свидетельствует, по
мнению современного французского ученого-юриста, о наиболее явном разрыве, происшедшем
в XIX веке между немецкой наукой, где
господствовали пандектисты,[8] и
французской юридической наукой, основанной на изучении Кодекса Наполеона.
По своему содержанию германский ГК стал одним из образцовых
буржуазных кодексов. Он включает все основные буржуазные институты,
свойственные буржуазному праву.
В первой книге кодекса (Общей части), состоящей из семи разделов
(§1-240), изложен, прежде всего, статус
лиц (физических и юридических). Наибольшее внимание уделено германским
законодателем юридическим лицам (обществам и учреждениям), им посвящено более. 60 параграфов. Другая многочисленная группа
предписаний (80 параграфов) посвящена
вопросам, связанным с юридическими сделками (дееспособность, волеизъявление,
виды сделок, представительство и т. п.). К
остальным вопросам Общей части относилось учение о вещах и о так называемых
материальных сроках и давности. Особый интерес представляют последние
предписания этой книги кодекса: об осуществлении прав, самозащите и самопомощи.
Во второй книге кодекса (также семь разделов, § 241-853) содержатся нормы обязательственного
права. Это — характерный момент.
Традиционный порядок гражданско-правовых институтов в БГБ нарушен.
Обязательственное право поставлено в кодексе раньше права вещного, что означает
возросшее значение капиталистического оборота, перед интересами которого
отступают традиционные институты права собственности и владения, еще
господствующие в Кодексе Наполеона. В данной книге излагаются как общие
положения об обязательствах из договоров (их возникновение, содержание,
исполнение и т. п.), так и отдельные договоры,
традиционные (купля, заем, ссуда, товарищество и др.) и новые (наем рабочей
силы, игра, пари, приказ и др.). В этой книге регулируются важные в социальном
отношении нормы о так называемых недозволенных действиях (§ 823-853).[9]
Только в третью книгу кодекса включено вещное право (девять
разделов, §854-1296). Кроме институтов
права собственности, владения, здесь подробно регламентируются так называемые служебности (сервитуты, обременения) и различные
формы залога движимости и недвижимости (ипотека). Они составили основную часть,
предписаний третьей книги (примерно 2/3). Именно в этой книге кодекса наиболее
полно представлены устаревшие (профеодальные)
институты германского права (право преимущественной купли—§1094-1104; поземельные обременения—§1105-1112). Эти институты и нормы наглядно
свидетельствуют о социальной силе германского юнкерства, вырвавшего у буржуазии
важные уступки в аграрной области.
Четвертая книга кодекса имеет своим содержанием нормы
брачно-семейного права (три раздела, §
1297-1921). Книга открывается разделом о гражданском браке. Здесь изложены
правила, посвященные условиям вступления в брак, личным и имущественным
отношениям супругов, а также условиям расторжения брака. Из других разделов
книги следует выделить институт родительской власти и юридическое положение
детей (законных и незаконных), опеку и попечительство.
Наконец последняя пятая книга кодекса посвящена
наследственному праву (девять разделов, §
1922-2385). В ней регламентируются два основных порядка наследования (по
закону в по завещанию); юридическое положение наследника; особый договор о
наследовании и правила об обязательной доле так называемых необходимых
наследников.
Вместе с основным текстом БГБ
был принят и вступил в силу особый Вводный закон. Это
достаточно крупный юридический акт, насчитывающий 218 статей. Структура и содержание Вводного закона таковы: ст. 1-31 посвящены общим правилам о времени
вступления в силу БГБ, о применении иностранных законов в Германии и германских
законов за границей. Следующие ст. 32-54
регулировали отношения БГБ к старому имперскому законодательству. Как общее
правило старые имперские законы оставлены в силе, поскольку обратное не указано
в БГБ (ст.32). Но наиболее значителен по объему (ст.55-152) и интересен по
содержанию раздел третий Вводного закона. Он посвящен отношениям БГБ с земским законодательством. Указанные
статьи представляют по существу длинный перечень прав, оставленных в
компетенции земских законодательств отдельных германских государств — членов империи. Формула, с которой
начиналась большая часть статей третьего раздела, гласила: «Нетронутыми
остаются предписания земского права...». К
перечню таких «нетронутых» нормами БГБ областей были отнесены следующие
наиболее значительные: особый статус главы и членов владетельных (королевских,
княжеских) домов бывших самостоятельных германских государств; различные
феодальные формы дворянского родового имущества (ст.59): рентное имущество и
право наследственной аренды (ст.63); право
крестьянского единонаследия (ст.64); право охоты и рыболовства; горное право
(СТ.67): правовое положение прислуги и домашних рабочих (ст.95); водное право
(ст.65); право о регалиях (ст.73). В качестве примера можно привести важное
правило ч.1 ст. 113 Вводного закона:
«Нетронутыми остаются предписания земского права как об объединениях и
разделениях земельных участков, о регулировании и порядке помещичье-крестьянских отношений, так и о заменах,
переоборудованиях и ограничениях служебностей
и вещных обременений». Приведенный список особых прав (так называемых право
старого партикулярного земского законодательства далеко не исчерпаемо Вводном
законе изъятия и привилегии, касающиеся главным образом имущественного
положения германского юнкерства, были не только демонстрацией его социальной и
политической мощи.
Вводный закон наносил существенный удар идее и практике
единства гражданского права Германии. По существу, полного правового единства
создать не удалось. Даже буржуазные юристы вынуждены признать: «все эти
исключения были неизбежным злом...».[10]
В тогдашних буржуазных кругах Германии Вводный закон оценивали, не без
основания, как реальное ограничение буржуазного характера БГБ.
Форма изложения и язык германского ГК
воспринимаются, как правило, критически. Считается, что БГБ может быть освоен
только специалистами-юристами. Это отмечают и буржуазные германские ученые:
«Оно (БГБ) недоступно для народного понимания».
Действительно, для этого кодекса характерны длинные, сложно сформулированные
параграфы и обилие специальных юридических терминов. Вот только один из
многочисленных примеров: § 116.
«Изъявление воли не признается ничтожным, когда лицо, изъявляющее ее,
умалчивает о том, что действительная воля его отлична от выраженной. Изъявление
ничтожно, если оно должно быть обращено к другому лицу и последнему известна
невыраженная во вне действительная воля противной стороны». Чтобы правильно
уяснить эту норму, нужны специальные знания о так называемой «теории
волеизъявления»; необходимо ясно понимать не вполне совпадающий объем и
характер терминов «воля «действительная» и «волеизъявление (Willenserklaning) и т. п. В числе особых терминов (не всегда переводимых
дословно на русский язык), кроме вышеупомянутых, можно указать: Geschafts-fahingkeit (дееспособность), Vereine (союзы), mittelbarer
Besitz
(посредственное владение), Dienstbarkeiten (служебности),
Niessbrauch (пользо-владение,
сервитут), Vorkaufrecht
(право преимущественной купли), Reallasten (вещные обременения), Erbvertrag (особый договор
наследования), NachlaBverbindlichkeiten
(наследственные долги) и т. д. Наряду со
специальной чисто юридической терминологией в кодекс введены особые обороты
неправового социального и этического (морального) содержания. К их числу
следует отнести «обычаи гражданского оборота»
Отмеченные особенности кодекса не мешают, однако, утверждать, что юридическая терминология и форма
изложения закона в общем весьма продуманы. Его язык очень не прост, но весьма точен. В стремлении к точности и
подробности авторы кодекса нередко доводят изложение того или иного института
до казуистичности. Так, правилам о находке
уделено в германском ГК почти 20 объемистых параграфов (для сравнения: в
Кодексе Наполеона — всего пять статей),
моменту возникновения договора посвящено свыше десяти параграфов (в Кодексе
Наполеона только три статьи) и т. д.
Другая характерная черта германского ГК — отсутствие общих юридических определений. В БГБ мы не найдем ярких определений, данных Кодексом
Наполеона собственности, договору и другим гражданско-правовым институтам.
Соответствующие параграфы германского кодекса (§ 145, 320, 903) носят скорее описательный
характер. Всякие общие определения намеренно избегаются. Это — своеобразная реакция на обилие определений,
данных ранее в первом проекте кодекса, на перегруженность дефинициями аппарата
старой пандектистики. Комментируя БГБ,
германские буржуазные юристы единодушно подчеркивают, что выработка определений - дело опасное для законодателя. Ведь
«определения часто бывают неверными вследствие трудности найти подходящее
выражение».
В содержании БГБ довольно точно отражаются общие черты,
свойственные Германии конца XIX века. Как
известно, «специфическим признаком германского империализма стал его
юнкерско-буржуазный характер». Для политической структуры Германии и ее государственного
строя характерен, следовательно, дуализм (двойственность). Он был обусловлен
системой компромиссов, заключенных старыми противниками (юнкерством и
буржуазией) перед лицом общего классового врага—резко
усиливающегося рабочего класса Германии. Гражанский
Кодекс, созданный в этих условиях, содержит в
себе элементы этой социально-политической двойственности. В отдельных
существенных вопросах кодекс проявляет явно консервативные черты, «глядит назад
в XIX век», по выражению современного
историка права (Г. Весенберга). Подтверждением
этого являются упоминаемые выше юридические институты феодального характера
(различные поземельные обременения, право преимущественной купли и т. п.). Характерным примером чисто юридического
консерватизма является понимание кодексом важной категории — «вещей». В соответствии с § 90 ГК «вещами настоящий закон признает
только телесные предметы». На предметы бестелесные, по правилам БГБ, не может
быть права собственности. Иными словами, ГК 1896
года не желает знать такие категории движимых вещей, как ценные бумаги (акции,
доли, патенты).
Вместе с тем, реагируя на обострившиеся в стране классовые
противоречия («рабочий вопрос»), кодекс
закрепил ряд особых правил, имеющих так называемую «социально-этическую»
направленность. Эти нормы, как бы защищающие интересы «маленького, слабого»[11] человека, весьма
характерны для БГБ. Большая их часть сосредоточена именно в Общей части ГК.
Характерным для подобных предписаний является введение в правовые нормы внеюридических, главным образом моральных, критериев
(злоупотребление правом, добрая совесть, добрые нравы). Наличие таких моральных
категорий было известно и другим ранним буржуазным кодификациям (например,
известная ч.З ст. II 34 Кодекса Наполеона). Однако в том же Кодексе Наполеона они
крайне немногочисленны. Наоборот, в БГБ указанные выше термины
встречччччччччччччччччччччччччччччччччбщей части, но и в последующих книгах
кодекса (например, §826, 1354). Обратимся
к разбору отдельных, наиболее характерных правил этой группы. К числу наиболее
знаменитых и цитируемых относятся два параграфа Общей части кодекса—§ 138 и 226. §
226 запретил злоупотребление своим правом: «Не допускается осуществление
права, если целью такого осуществления может быть только причинение вреда
другому лицу».[12]
«Злоупотребление своим правом», или так называемая шикана, как особый юридический институт, не известно
догерманским гражданским законодательствам.
Шикана была не известна и ранним буржуазным кодификациям, базирующимся на
римском праве (Кодексу Наполеона, Саксонскому кодексу). По своему происхождению
это правило было, видимо, прусским. Именно в прусском ландрехте 1794 года можно найти аналогичные
формулировки, например: «Никто не может злоупотреблять своей собственностью для
нарушения или причинения вреда другим».[13] И далее пояснялось:
«Злоупотреблением называется такое использование собственности, которое по
своей природе может проводиться только с умыслом для оскорбления других».
Точно так же в БГБ правило
запрещения шиканы носило узкий,
формально-юридический характер, ибо запрещало,
не всякое злоупотребление своим правом, но лишь использование своей
собственности с единственной целью причинения вреда другому лицу. Очевидно, что
на практике обнаружить злоупотребление Своим правом с такой целью можно только
в единичных случаях. И действительно, современные германские юристы признают,
что практическое применение этого правила незначительно. Однако сам факт законодательного признания
недопустимости шиканы имел определенное социальное звучание.
В период подъема капитализма в Германии все ограничения,
созданные каноническим правом для договора о процентах (ростовщичества), были
ликвидированы законом 1867 года, ставшим
в 1871 году общеимперским. Однако уже
девять лет спустя принимается первый антиростовщический закон, воспрещающий не
только ростовщичество процентное, но и денежное (кредитное). В 1893 году был принят второй антиростовщический
закон. Он объявил недействительными все сделки, если они носят характер
эксплуатации нужды и неопытности другого лица и если заключение их составляло
промысел.
Но первый проект ГК специальных постановлений о
ростовщичестве не содержал. После опубликования проект подвергся в этой части
резкой критике со стороны германистов (О. Гирке).
Последний требовал введения в ГК общей нормы,
запрещающей ростовщическую эксплуатацию в любых формах. Однако и второй проект
остался в общем на позициях первого, ничего не изменив в данном вопросе. И
только после передачи третьего проекта в рейхстаг комиссия последнего ввела ч. II §138, начинающегося словами: «В особенности
ничтожна сделка...». Здесь состав
ростовщичества не сводится только к неэквивалентному обмену материальными
ценностями. Оно расширено до пределов использования несчастного положения
контрагента в любых формах, пользуясь которыми
ростовщик получает несоразмерные, необычайные выгоды. Однако, если рассмотреть
правило ч. II §138 внимательно, то можно
увидеть его малоэффективность для
«экономически слабейших». Во-первых, доказать «чрезмерность» выгод и «крайнюю
нужду» юридически непросто. Последнее слово здесь будет принадлежать, очевидно,
толкованию суда. Во-вторых, и социальная ценность этого положения не высока.
Реальной экономической помощи такая норма дать не могла, ибо основной причиной
нужды эксплуатируемых классов являлись случаи не «чрезмерной», а обыкновенной
эксплуатации, порожденной господством частной собственности, легально
защищаемой тем же самым БГБ. Правило ч. II §138 на
практике стало некоторой защитой для известной части мелкой и средней
буржуазии, страдающей от рецидивов зарвавшихся капиталистических хищников
(случаи недобросовестной конкуренции). Это же правило, как ни странно на первый
взгляд, стало удобной защитой для части юнкерства. Малоопытные в коммерции
помещики-юнкеры, легкомысленно заключавшие на тяжелых условиях заем
офицеры-дворяне неоднократно прибегали к услугам ч. II §138.
В Германии конца XIX - начала XX
вв. это исключительно представители дворянства и буржуазии с их особыми
воззрениями на мораль (нравственность). Этические критерии «добрых не минуемо,
за исключением простых общезначимых случаев, наполняются узкогрупповыми и партийными представлениями.
Подобные нормы БГБ должны были превратиться на
практике в свободно толкуемые судейским усмотрением. И надо подчеркнуть, что
авторы БГБ сознавали эти последствия. Вот что сказано в Мотивах к проекту § 138 ГК: «...судейскому усмотрению представляется такая
область действия, которая была прежде неизвестна в этой области права...». И далее следовало характерное рассуждение: «...при добросовестности немецкого судейского
сословия можно без сомнения положиться на то, что в общем и целом предписание
будет применяться только в смысле, в каком оно сделано».[14]
Итак, можно констатировать наличие в германском ГК особой
группы норм, имеющих «социально-этическую» ориентированность, основывающихся на
неоднозначно понимаемых, внеюридических критериях
(«злоупотребления правом», «добрых нравов», «доброй совести»). Этих норм немного в кодексе, но они занимают
ключевые позиции (дают принципиально важные предписания). Эти гибкие, мобильные
для социального истолкования правила получили в науке название «каучуковых
норм». С их помощью германский законодатель существенно расширил область
«свободного» судейского усмотрения.
Заключение
В результате выполненной работы можно сделать следующие
основные выводы и заключение. Одним из важнейших актов в системе действующего
законодательства ФРГ остается Германское гражданское уложение 1896 г. (БГБ),
которое в свое время оказало существенное влияние на развитие гражданского
законодательства во многих странах. БГБ явилось результатом продолжавшейся более двух десятилетий подготовительной
работы германских цивилистов, сумевших соединить традиционное построение
гражданско-правовых институтов, характерное для германской правовой школы, с
потребностями капиталистического развития Европы конца XIX в. Несмотря на несколько абстрактный и излишне теоретический
характер многих положений, с точки зрения юридической техники БГБ признается
весьма совершенным, в частности по структуре, рациональности изложения,
единству используемой терминологии. В известном смысле БГБ соперничает по
своему значению и влиянию с французским Гражданским кодексом 1804 года.
В БГБ в отличие от французского ГК
выделена Общая часть, которая образует книгу первую (§ 1—240). В ней сформулированы
институты и нормы, общезначимые для всего гражданского права, а отчасти и для
других отраслей права, а также изложены нормы, относящиеся к статусу физических
и юридических лиц, определению правоспособности, волеизъявлению, исчислению
сроков давности, и некоторые иные нормы. В целом же структура весьма
объемистого, насчитывающего 2385
параграфов БГБ соответствует доктрине пандектного
права. Книга вторая БГБ посвящена обязательственному праву (§
241 —853), книга третья — вещному
праву (§ 854—
1296), книга четвертая — семейному
праву (§ 1297 —
1921) и книга пятая — наследственному праву (§ 1922 — 2385). По мнению исследователей, в
разделах, посвященных праву собственности, и прежде всего в книге третьей, в
большей степени сказалось влияние германского общего права, а в разделе об
обязательствах — влияние римского права.
К настоящему времени БГБ не подверглось сколько-нибудь
существенным изменениям. В регулировании гражданско-правовых отношений
участвуют и некоторые дополняющие его акты, важнейшим из которых считается
Закон об общих условиях договоров 1978 г.
В свою очередь, и Конституция 1949 г.
содержит нормы, существенные для гражданского права. В частности, она закрепила
гарантии собственности от произвольного принудительного отчуждения и
провозгласила в качестве конституционных постулатов ряд иных личных и
имущественных прав, в том числе равноправие мужчины и женщины, права внебрачных
детей и право наследования.
Торговое право ФРГ регулируется ныне комплексом
законодательных актов, важнейший из которых —
Германское торговое уложение 1897 г.
(БГБ), сменившее Общегерманское торговое уложение 1861 г. в связи с принятием БГБ
1896 г. Хотя БГБ выступает в качестве
дополнения к БГБ, оно представляет собой заметное явление в истории буржуазного
права. БГБ оказало известное влияние на развитие торгового законодательства в
ряде стран. Принципиальное значение для этого акта имеет понятие
"коммерсант", поскольку предметом регулирования БГБ служат лишь
сделки, совершаемые коммерсантами либо приравниваемыми к ним торговыми
товариществами.
Был подготовлен новый проект Гражданского кодекса,
ориентированный уже на образец Германского гражданского изложения 1896 г., но
вобравший в себя много положений предыдущего проекта. В 1898 г. последний
проект был издан в качестве Гражданского кодекса Японии и начал действовать.
Глава 3. Гражданский кодекс Японии
Гражданский кодекс Японии был составлен в конце ХIХ
в. и включал незначительное число статей, посвященных деликту. Их содержание не
соответствовало изменениям, произошедшим в экономической жизни страны после
принятия гражданского кодекса. Поэтому после 2-ой мировой войны японские
правоведы на основе изучения американского прецедентного права разработали
проблему мипологии деликатов. Такие понятия, как "защита личной
жизни" заимствованные из американского права, стали общепринятыми в
японском правоведении и судебной практике
Гражданское и торговое право Японии сформировалось под
влиянием национальных обычаев, китайского, "континентального"
(французского и германского) и англо-американского права. По мнению некоторых
авторов, "несмотря на модернизацию японского права во второй половине XIX
столетия по образцу стран континентальной Европы (прежде всего Франции и
Германии) и влияние англо-американских идей после 1945 г. японская правовая
действительность по-прежнему несравнима с европейской и американской; при
применении законов играют свою роль чуждые нам особенности восточно-азиатского
мышления". Думается, здесь есть преувеличение. Во всяком случае
гражданское право Японии в своих основных чертах имеет много общего с гражданским
правом других государств. Это, естественно, вытекает из общих закономерностей
соотношения правовой формы и содержания регулируемых отношений. Различия
касаются отдельных технико-юридических подробностей и относятся к тому, что
можно назвать формой формы.
Действующий Японский- гражданский кодекс 1898 г. (ЯГК) был
создан и усовершенствован под влиянием ГГУ, он построен по пандектной системе и
наряду с общими положениями содержит нормы о субъектах гражданского права -
физических и юридических лицах, вещном праве, обязательственном, семейном и
наследственном праве. Источником торгового права Японии служит Торговый кодекс
1899 г., построенный по образцу Германского торгового уложения. ЯТК
регламентирует, в частности, многие положения, связанные с ценными бумагами, правовым
статусом юридических лиц (прежде всего торговых товариществ). Отдельными
законами регулируются вопросы патентного и авторского права.
Список литературы
1.
Беригефт Фр.
Гражданское уложение Германской империи в
процессе его образования.-СПб., 1910.-С. 3
2.
Kuntochke Н. Zur Kritik О. Gierke
am BGB. 1979. -
S.158.
3.
Reichel Н. Burgerliches Gesetzbuch—
Berlin, 1929.-S.XVI.
4.
Беригефт Фр. Гражданское
уложение Германской империи в процессе его
образования-СПб., 1910.-С.28.
5.
Германская история в
новое и новейшее время Т. 1.-С. 386
6.
Дорнбергер Г. и др. Гражданское право ГДР. -М., 1957. Т. 1.-С.68.
7.
Давид Р. Основные
правовые системы современности. - М., 1967. - С.109.
8.
Саксонское гражданское уложение.— Спб., 1885, - C.14.
9.
Колер И. Современное гражданское право Германии. //Гражданское право Германии:/Под ред. В.Н. Нечаева.—СПб., 1910-С.51.
10.
Марксистско-ленинская общая теория государства и
права. Исторические типы государства и права.—
М., 1971.- С.449.
11.
Wieacker Fr. Privatrechtsgeschichte
der Neuzeit. - Gottinger, 1952. - S.288. Deutsche
Geschiichte. —
Leipzig, 1965. - S.313.
12. (Прусский
ландрехт, ч.1,
тит. 8, § 27-28.)
13. Эннекцерус Л. Курс
германского гражданского права. Т. 1., 1950. - С.269.
14. Омельченко
О.А. Основы римского права. М. 1994.
15. История
Европы. М. 1988 г., т. I. М. 1992 г., т.II. М. 1993 г., т. III.
16. Аннерс
Э. История европейского права. М. 1970 г..
17. Берман
Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М. МГУ. 1994.
18. Скрипилев
Е.А. История государства и права Древнего Мира. Учебное пособие М. 1993 г.
19. Артхашастра
подо. Текста В.И. Кольянова. М.1950 г.
20. Крашенинникова
Н.А. История права Востока. М. 1994 г.
[1] Kuntochke Н. Zur Kritik О. Gierke am BGB.
1979. - S.158.
[2] Бернгвфт Фр. Указ. соч. - С.19.
[3] Reichel Н. Burgerliches Gesetzbuch— Berlin, 1929.-S.XVI.
[4]
[5] Бернгефт Фр. Гражданское уложение
Германской империи в процессе его образования-СПб., 1910.-С.28.
[6] Германская история в новое и
новейшее время Т. 1.-С. 386
[7] Дорнбергер Г. и др. Гражданское
право ГДР. -М., 1957. Т. 1.-С.68.
[8] Давид Р. Основные правовые системы современности. - М., 1967. -
С.109.
[9] Саксонское гражданское уложение.— Спб., 1885, -
C.XIV.
[10] Колер И. Современное гражданское
право Германии. //Гражданское право Германии:/Под ред. В.Н. Нечаева.—СПб., 1910-С.51.
[11] Марксистско-ленинская общая теория
государства и права. Исторические типы государства и права.— М., 1971.- С.449.
[12] Wieacker Fr. Privatrechtsgeschichte der Neuzeit. - Gottinger,
1952. - S.288. Deutsche Geschiichte. —
Leipzig, 1965. - S.313.
[13] (Прусский ландрехт, ч.1, тит. 8, § 27-28.)
[14] Эннекцерус Л. Курс германского
гражданского права. Т. 1., 1950. - С.269.