Содержание

Введение. 3

Глава 1. Сущность и формы проявления террористической угрозы в современном мире. 6

1.1. Причины формирования и основные формы террористической угрозы в 21 веке. 6

1.2. Основные формы современного терроризма. 17

Глава 2. Использование терроризма основными геополитическими центрами силы в 21 веке. 28

2.1. Терроризм как инструмент внешней политики США.. 28

2.2. Терроризм как инструмент внешней политики Саудовской Аравии. 47

Заключение. 54

Список литературы.. 57

Введение

Сегодня в мире трудно найти более или менее благополучную с точки зрения уровня преступности и темпов ее роста страну. В большинстве государств с высокоразвитой рыночной экономикой, за исключением Японии, на каждые 100 тысяч населения в год совершается 5-7 тысяч преступлений. Довольно быстро к этим показателям приближается Россия.

В ближайшие годы, как отмечается в раде экспертных разработок, и на Западе и на Востоке придется столкнуться с глобальным взрывом преступности, с проявлениями террористического характера, с возрастанием страха перед преступниками среди населения и одновременно с безразличным отношением того же населения к правонарушениям. К этой, к сожалению, весьма вероятной ситуации надо тщательно готовиться уже сейчас.

Терроризм сегодня - это - мощнейшее оружие, инструмент, используемый не только в борьбе против Власти, но очень часто - и самой властью для достижения своих целей.

Современный терроризм выступает в форме: международного терроризма (террористические акты, имеющие международный масштаб); Внутриполитического терроризма (террористические действия, направленные против правительства, каких-либо политических группировок внутри стран, или имеющие цель дестабилизации внутренней обстановки); уголовного терроризма, преследующего чисто корыстные цели.

Как специфическое явление общественно-политической жизни терроризм имеет свою длинную историю, без знания которой трудно понять истоки и практику терроризма, хотя, прямо скажем, у современного террора уже нет его прежней романтизировавшейся им же самим идеологической оболочки и направленности. Мотивы действий большинства современных террористических организаций, групп и отдельных лиц весьма и весьма далеки от "высоких идеалов". Сегодня в России стали проявлять больше общественного и научного внимания к этой проблеме, пишутся книги, издаются специальные журналы. С другой стороны и государство, столкнувшееся лицом к лицу с практическим террором, вынуждено заниматься разработкой стратегии и тактики борьбы с ним.

Терроризм появляется, когда общество переживает глубокий кризис, в первую очередь - кризис идеологии и государственно-правовой системы. В таком обществе появляются различные оппозиционные группы - политические, социальные, национальные, религиозные - для которых становится сомнительной законность существующей власти и всей ее системы управления. Если такие группы придут к выводу, что не могут добиться своих целей законным путем, они могут попытаться достигнуть желаемого через насилие, т.е. терроризм. При этом моральным оправданием убийств оппозиция будет, разумеется, считать высокую важность и чистоту своих целей.

Главный способ финансирования - криминальная деятельность. Которая включает в себя "обычную" организованную и неорганизованную преступность, беря под свой контроль ключевые сферы криминального бизнеса.

Сегодня главный источник финансирования терроризма - контроль наркобизнеса, рэкета, проституции, торговли оружием, контрабанды, игорного бизнеса и т.д.

Актуальность этой проблемы для современной России обозначена в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, где указано, что серьезную угрозу национальной безопасности России представляет терроризм. Международным терроризмом развязана открытая кампания в целях дестабилизации ситуации в России.

Степень изученности данной проблемы в настоящей момент невелика, поэтому и представляет интерес рассмотрение мной выбранной темы.

Терроризм как глобальная проблема требует постоянного внимания и изучения и поэтому представляет широкое поле для исследований с последующим их практическим применением.

Целью данной работы является рассмотрение террористической угрозы, как инструменты геополитики.

В соответствии с поставленной целью задачами работы будут являться:

- рассмотреть причины формирования и основные формы террористической угрозы в 21 веке;

- раскрыть основные формы современного терроризма;

- охарактеризовать терроризм как инструмент внешней политики США;

- проанализировать терроризм как инструмент внешней политики Саудовской Аравии.

При исследовании данного вопроса нами были использованы такие методы как сравнительно-правовой, метод анализа, формально-логический и ряд других методов.

Общетеоретической базой исследования послужили труды: В.Н. Цыгичко, Г.Л. Смолян, Д.С.Черешкин, С.А. Охрименко, Г.А.Черней, А.Б.Антопольский, А.А.Кононов и другие.

Структура работы состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

В первой главе исследуется сущность и формы проявления террористической угрозы в современном мире.

Во второй главе рассматривается использование терроризма основными геополитическими центрами силы в 21 веке.

Глава 1. Сущность и формы проявления террористической угрозы в современном мире

1.1. Причины формирования и основные формы террористической угрозы в 21 веке

Терроризм на рубеже XX-XXI вв. стал серьезной угрозой международной безопасности. Постоянно растет количество государств (в число которых входит и Россия), испытавших на себе страшные последствия террористических атак.

Необходимость поиска пути эффективного противодействия этой "чуме XXI века" не вызывает сомнений. В связи с этим перед мировым сообществом возникла задача выработки и принятия таких мер по борьбе с терроризмом, которые стали бы адекватны представляемой им угрозе, учитывали бы все многообразие форм его проявления.

Терроризм как явление, безусловно, обладает своеобразной притягательностью – особенно если рассматривать его с безопасного расстояния – и в то же время представляет немалые трудности для анализа. Это мрачное обаяние терроризма и трудности его интерпретации имеют общий корень: внезапность, скандальность и вопиющая жестокость – основные составляющие терроризма. Войны – в том числе и гражданские – во многом носят достаточно предсказуемый характер, они происходят, что называется, средь бела дня, и противоборствующие стороны и не думают окутывать себя и свои действия ореолом тайны. Даже гражданская война соблюдает те или иные правила, в то время как главные признаки терроризма - анонимность и отрицание каких бы то ни было норм.

Терроризм всегда производил шокирующее впечатление на общество и вызывал самые противоречивые отклики и оценки.

Актуальность проблемы терроризма в мире сегодня ни у кого не вызывает сомнений. О террористических проявлениях каждый день информируют средства массовой информации. Любые переговоры последних лет на высшем уровне не могут обойти эту тему. Специалисты лихорадочно ищут пути решения насущных задач обеспечения антитеррористической безопасности в своих странах. Насколько жестокими могут быть действия террористов, изощренными и общественно опасными - формы террористических проявлений, каким огромным может быть урон от террористических атак, убедительно свидетельствуют события сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне или акция по захвату заложников в Москве 23-26.10.2002 г.

К сожалению, часто люди, в том числе и представляющие органы власти, начинают искать пути решения серьезнейших накопившихся проблем лишь после того как запущенность этих проблем взрывается крайне негативными проявлениями, сопряженными с многочисленными человеческими жертвами, колоссальным политическим, экономическим, социальным, материальным, идейно-нравственным и моральным ущербом. Вероятно, поэтому совершение масштабных террористических акций всегда дает повод серьезно переосмыслить состояние борьбы с терроризмом в отдельно взятой стране и в мире в целом.

Именно в таком комплексном масштабе – местном, региональном и международном – и следует сегодня рассматривать проблемы совместного противодействия террористическим угрозам и искать пути повышения эффективности антитеррористической деятельности. Нетрудно заметить, что терроризм все чаще и все проще преодолевает государственные границы и становится проблемой транснационального уровня. Террористы учатся друг у друга, перенимают опыт, стремятся не повторять ошибок своих «коллег» из других стран, совершенствуют тактику осуществления своих варварских акций. Так, многие наблюдатели отметили, что чеченские сепаратисты, захватившие заложников в московском доме культуры, практически в точности копировали пропагандистские приемы обращения к средствам массовой информации, которые используют палестинские террористы-смертники (черные повязки на голове с арабской вязью при позировании перед телекамерами, заранее срежиссированные и рассчитанные на эффект и общественный резонанс публичные заявления, «пояса шахидов» со взрывчаткой и поражающими элементами и т.п.).[1]

Быстрому распространению новых форм терроризма, в том числе с использованием современных достижений науки и техники, способствуют интеграционные процессы во всем мире. С прекращением «холодной войны» и жесткого противостояния двух социально-политических систем – капитализма и социализма – произошла резкая активизация международных гуманитарных каналов обмена. Однако снижение угрозы военного противостояния и расширение дипломатических, культурных, экономических связей, взаимопроникновение политических и общественных процессов между странами и континентами, как это ни парадоксально, стало играть и роль фактора, способствующего интернационализации и разрастанию масштабов терроризма. Современные террористы, применяя специальные криптоалгоритмы, поддерживают между собой постоянную связь, исключающую обнаружение их местопребывания; схемы создания мощных взрывных устройств и элементов оружия массового поражения можно обнаружить на сайтах «Интернета»; всемирная компьютерная сеть и другие информационные технологии позволяют быстро доводить лозунги террористов, их идеологию и провокационные призывы до многомиллионной аудитории, а также в течение минут переводить огромные суммы денег для финансирования терроризма, подготовки и проведения террористических атак; мобильность и доступность современных транспортных средств предоставляют возможность пересекать границы различных государств для совершения актов терроризма и бегства от уголовного преследования.

Информационный терроризм — это, прежде всего, форма негативного воздействия на личность, общество и государство всеми видами информации. Его цель — ослабление и расшатывание конституционного строя. Он ведется разнообразными силами и средствами — от агентуры иностранных спецслужб до отечественных и зарубежных СМИ.

Более умеренную формулировку информационного терроризма дают некоторые правоведы, например, В.П.Емельянов, В.А.Кульба и др.[2] Они утверждают, что различного рода угрозы, действия по устрашению в адрес отдельных личностей и общества в целом является преступлением с признаками терроризирования. В развитие своих взглядов они приводят отличительные признаки терроризирования, в числе которых отмечают создание в обществе атмосферы страха и угроз. Ближе к определению информационного терроризма подошли авторы Словаря по уголовному праву, которые считают, что терроризм вообще, и духовный в частности, представляет собой деятельность, выражающуюся в устрашении населения и органов власти с целью достижения преступных намерений.

Существуют (по крайней мере, известны на сегодняшний день) девять возможных способов использования Интернета для содействия террористическим группам:

С помощью Интернета можно собирать подробную информацию о целях, включая изображение местонахождения целей и их характеристики. Если террорист получит подробную информацию о такой важной цели, как трубопровод или линия электропередач, он может манипулировать или шантажировать предприятия или правительство.

С помощью Интернета можно собирать деньги на поддержку какого-либо движения или играть на бирже, чтобы нажиться на разнице курсов акций после осуществления теракта. Некоторые сайты сепаратистов адресуют пользователей к банку и сообщают номер счета, на который можно послать деньги для их поддержки.

С помощью Интернета можно объединять людей. Теперь члены диаспоры, религиозной секты в любой стране или регионе мира, или сторонники любого движения (например, экологического), могут постоянно находиться в контакте. С помощью интернет-сайта можно давать указания о времени и месте встреч, формах протеста или вопросах для изучения.

Интернет можно использовать и для дискредитирования отдельных лиц, групп людей или компаний, например, финансовых институтов, а также для прямого лоббирования лиц, принимающих решения. Вымогатели требуют деньги у финансовых институтов с тем, чтобы последние избежали актов кибертерроризма и как следствие - ущерба своей репутации.

Интернет обладает огромным рекламным потенциалом и часто используется в этих целях. С помощью Интернета можно мгновенно обратиться как к массовой аудитории по всему миру, так и к отдельным лицам. Террористические группы ставят доступ к СМИ на первое место среди своих стратегических приоритетов. Террористы могут оставлять сообщения о будущих или уже спланированных действиях на страницах сайтов или рассылать их по электронной почте, а также брать ответственность за совершение того или иного теракта. Поскольку в информационную эпоху коммуникации - это власть, мировое общественное мнение стало приоритетом номер один.

Благодаря Интернету терроризм не ограничен лишь государством, где физически находятся террористы. Более того, в стране, подвергающейся теракту, баз террористов обычно вовсе нет.

Перечисленные и ряд других обстоятельств, свидетельствующих о приобретении терроризмом значения глобальной угрозы безопасности, диктуют необходимость сплочения усилий государств и их компетентных органов в деле предупреждения и пресечения террористических атак. При этом следует учитывать, что такое взаимодействие может быть по-настоящему эффективно лишь в том случае, когда различные государства ощущают на себе одну и ту же террористическую угрозу (например, опасность для них представляет один и тот же вид терроризма или террористические посягательства на безопасность нескольких государств осуществляет общий субъект террористической деятельности). Именно такая ситуация характерна для государств – участников СНГ, что и обусловливает необходимость усиления в первую очередь их сотрудничества в предупреждении, выявлении и пресечении акций международного терроризма.

Захват "черной" и "серой" экономик с их многомиллиардными оборотами и армиями организованной преступности превращает лидеров террора в хозяев мощной экономико-политико-военной силы. Эта "сфера террористических услуг" не может оставаться невостребованной, в том числе и "легальными игроками" - государствами. Но из-за незаконности такого использования и неприятия его общественным мнением проводить его можно только в виде тайных операций под управлением спецслужб. [3]

Так, например, спецслужбами Великобритании был в свое время организован басмаческий террор в советской Средней Азии.

Другой пример - американский "ирангейт", где ЦРУ на деньги, вырученные от продажи оружия "врагу" - Ирану, финансировало террор "контрас" в Никарагуа.

Таким же манером организовывали войну моджахедов против правительства Афганистана, куда 3 млрд. долларов вложили США, еще столько же - другие страны, в т.ч. исламские, и 10 млрд. - колумбийские наркокартели. Гульбеддин Хекматиар - не только опора тамошней терроросреды, но и король наркобизнеса. И, несмотря на то, что треть попадающего в США героина идет из Афганистана, ЦРУ финансировало Хекматиара примерно до 1994 г., когда сделало новую ставку - на террористов "Талибана".

Оставшиеся после ухода СССР из Афганистана 8-15 тыс. боевиков-террористов сегодня стали одной из опор развития терроризма в Северной Африке, Боснии, Ближнем Востоке, Чечне, Таджикистане и... самих США.

То, что происходило и происходит в Боснии, показывает, в свою очередь, что США планомерно создают исламскую терроросреду в Европе, чтобы препятствовать, елико возможно, чрезмерной самостоятельности последней.

Включение терроризма в игру спецслужб требует определенного "узаконивания" с точки зрения "идейной" части терроросреды. Поскольку ее первичный идеологический центр для этого, как правило, не годится из-за своих убеждений и амбиций, то внедряется или создается в руководстве терроросреды новый идеологический центр, способный реализовать цели спецслужб. [4]

Похоже, что такой переход от протестного национализма к национал-социализму претерпевает сейчас идеологический центр украинской УНА-УНСО. В этом участвуют послебандеровские организации в Мюнхене, тесно связанные с германской спецслужбой БНД и Всемирной антикоммунистической лигой (ВАКЛ). Такую же трансформацию прошла в свое время и бандеровская ОУН - под руководством немецкого абвера и спецслужб Италии.

Сотрудничество спецслужб с терроризмом создает качественно новое явление - спецтерроризм. (Так, в России уже в начале века эсеровские террористы через Азефа контролировались царской охранкой, и убийство, не без ведома последней, Столыпина - типичный пример спецтерроризма). [5]

Вовлечение терроросреды в операции спецслужб неизбежно ведет к размыванию границ между ними.

Такой процесс становления спецтерроросреды уже угрожает подмять под себя государственность. Наиболее известный пример - Колумбия, где только чрезвычайные международные меры сумели вырвать государство из-под практически полного контроля наркомафии. И турецкие террористы - "серые волки" - как внутри Турции, так и за ее пределами, в том числе в Азербайджане, действуют не только под контролем, но и с активным участием турецких спецслужб.

Одним из итогов становления спецтерроросреды является возможность терроризма уже легально влиять не только на экономику, но и на госполитику. Растет также способность ее к управлению обществом. Это дает спецтерроризму почти монопольное положение в деле организации и демонстрации обществу всяких "спецсобытий" типа Буденновска и Кизляра-Первомайской.

Поскольку деятельность спецслужб и коммерческая деятельность терроросреды практически всегда носят международный характер, то развитие тайных операций неизбежно ведет к переплетению спецтерроризмов разных стран и приводит к появлению региональных и всемирных спецтеррористических интернационалов.

Яркий пример - война в Анголе, где спецслужбы всех втянутых в конфликт государств руководили различными племенными бандами, причем зачастую из-за двойной и более перевербовки этих банд сами спецслужбы были уже не в состоянии понять, кто где кого реально контролирует и где чья агентура. То же происходило и в Афганистане.

Однако ввиду переменчивости международной ситуации интернационалы, чтобы быть устойчивыми, должны иметь для своих участников устойчивые и яркие постоянные цели, долговременные привлекательные идеалы, оправдывающие грязные средства. Для чего, во-первых, создаются их всемирные идеологические центры, часто представленные мощными надгосударственными структурами. Во-вторых, под наиболее накаленные идеалы интернационалов перевербовывается часть спецслужб различных государств.

Создается своя спецтеррор-идеология, экономика, политика, культура, журналистика, наука, образование - главные приметы развития нынешнего спецтеррора до уровня. (В этом свете весьма интересно анализировать деятельность нашего независимого НТВ).

При этом террор вовсе не цель подобных образований, а всего лишь один из инструментов, применяемый "по мере необходимости". Цель же тех, кто стоит за всем этим и за спиной терроризма - ВЛАСТЬ.

Методы террористической деятельности представляют собой комплекс способов осуществления этой деятельности. С учетом способа достижения поставленных террористами целей и задач и характера объектов можно выделить четыре группы методов: организационного характера, методы физического, материального и психологического воздействия.

К методам организационного характера относятся, прежде всего, те, которые используются для создания террористических структур и подготовки актов непосредственного насильственного воздействия (инспирирование террористической деятельности путем привлечения людей к участию в ней, их организационное сплочение, подготовка террористических акций, организация взаимодействия с другими экстремистскими организациями и т. д., а также стимулирование террористической деятельности путем оказания финансовой, материальной и иной поддержки террористическим организациям, группам, отдельным лицам - террористам).

Методы физического воздействия на людей связаны с прямым физическим причинением ущерба жизни, здоровью и свободе людей. Среди них можно выделить противоправное лишение людей жизни (использование огнестрельного и холодного оружия, взрывчатых веществ, ядов и отравляющих веществ, удушения, радиоактивного поражения, заражения и др.); причинение ущерба их здоровью (нанесение побоев, применение способов, используемых для лишения людей жизни); лишение или ограничение их свободы (захват и похищение людей, насильственное лишение их возможности связи с внешним миром, удержание на месте пребывания - в транспортном средстве, служебном помещении и т. п., насильственное перемещение на контролируемые террористами объекты и удержание их в тайном укрытии до выполнения требований террористов).

Методы материального воздействия на неодушевленные объекты разнообразны и связаны главным образом с уничтожением или повреждением объектов этой группы. К ним относятся преимущественно использование взрывчатых и воспламеняющихся веществ, механическое нанесение повреждений или приведение этих объектов в негодность. Другими словами, это, прежде всего взрывы, поджоги, погромы.

Используемые в этих случаях методы в какой-то части аналогичны тем, которые относятся к первой группе методов.

Методы психологического воздействия ("психологический террор") занимают в террористической деятельности все большее место. Это объясняется, с одной стороны, сущностью террора как метода принуждения и устрашения, что, прежде всего, достигается использованием рассмотренных выше трех групп методов, а с другой стороны, - стремлением в ряде случаев упростить механизм достижения террористических целей, широким распространением политического экстремизма в различных кругах населения. В данную группу методов входят две подгруппы. Первую образуют действия, непосредственно носящие физический характер, но в основном рассчитанные на достижение психологического результата. К ним относятся нападения на определенных лиц, повреждение их имущества, погромы в их жилищах и т. п. Вторую подгруппу составляют действия, также носящие по преимуществу демонстративно угрожающий характер, но не связанные с прямым причинением какого-либо физического вреда лицу или его близким. Это, прежде всего, угрозы (открытые или анонимные) в адрес должностных лиц, учреждений, общественных деятелей и т. п. Такие угрозы обычно передаются устно, письменно, по телефону и, как правило, содержат угрозы расправы и других неблагоприятных последствий для адресатов. Нередки случаи подобных угроз в листовках, публикациях в прессе. Террористические организации в определенных случаях могут организовывать целенаправленные и массированные кампании запугивания своих противников или других избранных ими объектов террора путем дальнейшей эскалации террористической деятельности. Для современной политической и оперативной обстановки в странах СНГ и ряде регионов РФ характерно широкое распространение методов "психологического террора".

Составить реестр террористических организаций, даже ограничив себя последними десятилетиями, крайне сложно. Составление списка террористических организаций, охватывающего всю историю терроризма задача еще более сложная и вряд ли осуществимая.

Анализируя методы террористической деятельности, исследователи выделяют:

1. Взрывы государственных, промышленных, транспортных, военных объектов, редакций газет и журналов, различных офисов, партийных комитетов, жилых домов, вокзалов, магазинов, театров, ресторанов и т.д.

2. Индивидуальный террор или политические убийства – чиновников, общественных деятелей, банкиров, сотрудников правоприменяющих органов и т.д.

3. Политические похищения. Как правило, похищают крупных государственных деятелей, промышленников, журналистов, военных, иностранных дипломатов и т.д. Цель похищения – политический шантаж (требования выполнения определенных политических условий, освобождения из тюрьмы сообщников, выкуп и т.д.)

4. Захват учреждений, зданий, банков, посольств и т.д., сопровождающийся захватом заложников. Чаще всего за этим следуют переговоры с представителями властей, но история знает и примеры уничтожения заложников. Обладание заложниками позволяет террористам вести переговоры «с позиции силы». Сегодня это одна из наиболее распространенных форм терроризма.

5. Захват самолетов, кораблей или других транспортных средств, сопровождающийся захватом заложников. Эта форма террористической деятельности получила широкое распространение в 1980-х.

6. Ограбление банков, ювелирных магазинов, частных лиц, взятие заложников с целью получения выкупа. Грабежи – вспомогательная форма террористической деятельности, обеспечивающая террористов финансовыми ресурсами.

7. Несмертельные ранения, избиения, издевательства. Эти формы террористического нападения преследуют цели психологического давления на жертву и одновременно являются формой так называемой «пропаганды действием».

8. Биологический терроризм. Например, рассылка писем со спорами сибирской язвы.

9. Использование отравляющих веществ и радиоактивных изотопов.

Арсенал методов и форм терроризма постоянно расширяется. Сейчас уже говорят о компьютерном терроризме. В принципе, любые инфраструктуры общества, любые промышленные объекты, технологические структуры, хранилища отходов, повреждение которых чревато экологическими катастрофами, могут стать объектом атаки террористов.

1.2. Основные формы современного терроризма

Терроризм в любых формах своего проявления превратился в одну из опасных по своим масштабам, непредсказуемости и последствиям общественно-политических и моральных проблем, с которыми человечество столкнулось в XXI столетие. Терроризм и экстремизм в любых их проявлениях все больше угрожают безопасности многих стран и их граждан, влекут за собой огромные политические, экономические и моральные потери, оказывают сильное психологическое давление на большие массы людей, чем дальше, тем больше уносит жизней ни в чем не повинных людей.

В настоящее время в России наблюдается в основном два вида терроризма: криминальный и националистический. Первый связан с дикостью первоначального накопления капитала, разделом собственности и грабежом общенационального достояния, второй –главным образом с межнациональными раздорами на Северном Кавказе.

Терроризм приобретает острые формы, и к нему начинают чаще прибегать в предкризисные и кризисные периоды развития общества. Для предкризисного периода характерен террор, что является безусловным показателем социального благополучия и возможных грандиозных перемен. Так было в России с 60-х годов XIX века и до октябрьского переворота. Тогда, в предкризисные годы, общество со все большим напряжением, а потом из последних сил сопротивлялось осквернению мерзким семенем, носители которого и прибегали к террору. Во время открытого гражданского противостояния политический терроризм перемежался с военным и государственным, нередко с криминальным. Те же самые формы терроризма можно наблюдать и после установления твердой власти, но с огромным преобладанием государственного. Этот период после захвата власти является кризисным, ибо приход тоталитаризма означает всеобщий кризис - духовный, нравственный, психологический, социальный, экономический, технологический, причем практически во всех сферах жизнедеятельности человека.

В качестве причины терроризма называют ломку сложившихся отношений в области политики, экономики, права, социальной и иных важных сферах жизни государства и общества, утрату прежних, десятками лет вырабатывавшихся механизмов упорядочения и конституционного регулирования отношений, прямо или косвенно влияющих на основы государственного и общественного устройства. Особенно пострадала идейно-политическая сфера, так как прежняя идеология предана анафеме, а новой обществу, потерявшему ориентиры, не предложено. Девальвированы и утрачены такие дисциплинирующие и цементирующие общественную жизнь начала, как патриотизм, чувство долга, нравственность, интернационализм. Произошло социальное расслоение общества, и усилилась политическая борьба, растет безработица и социальная незащищенность граждан, распространился правовой нигилизм, обострились межнациональные отношения, возникли и усилились сепаратистские тенденции. Значительно ослабли профилактические усилия правоохранительных органов и общественных организаций.

Интересную точку зрения на причины терроризма высказал Д.В.Чухвичев. Он считает, что главная из них – изменение господствующего в мире мировоззрения. Мир устал от войн, революций и прочих потрясений, сопровождающихся кровопролитием. Главной ценностью во всех развитых странах Запада была объявлена человеческая жизнь. И экстремисты быстро поняли, что лучший способ оказать давление на правительство - показать, что они способны поставить человеческую жизнь в опасность. Возможность совершения террористического акта неизменно вызывает тревогу в народных массах, и властные структуры обязаны немедленно восстановить спокойствие в обществе, даже идя на уступки.[6]

Именно потому странам с тоталитарным режимом массовый терроризм несвойственен: там социальные связи между обществом и государственным аппаратом слабее, террористу гораздо сложнее вызвать панику в тоталитарных, нежели в демократических странах.

Крайне важным для превращения терроризма в инструмент политики является размывание понятий. Это позволяет терроризму выглядеть "благопристойнее". Отстаивание "свободы", защита "прав человека", реализация "права наций на самоопределение", записанные в международных декларациях, можно трактовать как угодно широко и выставлять терроризм как бы уже и не очень преступным, если у него, вроде бы, такие благородные цели. Это позволяет терроризму расширять свою социальную базу и отчасти "обеляет" заказчиков и спонсоров террора в глазах части "общественности", валя в одну кучу, например, терроризм и "национально-освободительную борьбу". (Пример - та же Чечня).

И государства, и "спецтеррор-государства" все шире используют демонстрируемый через СМИ террор для создания страха "терророфобии", которая оказывается инструментом политических игр.

Она активно используется для внедрения в массовое сознание "образа врага". Например, образ "исламского террора" служит для побуждения объединения Запада в противовес Юго-Восточной "террористической угрозе". Одновременно раскалывают исламский мир, деля его государства на "террористические" и "нетеррористические", хотя деление это более чем условно.

Именно "нетеррористические" Саудовская Аравия, Пакистан, Турция, Иордания - районы базирования и спонсоры исламских террористических групп для войн в Абхазии, Карабахе, Боснии, Чечне, Таджикистане.

Натравливание исламских государств друг на друга может в итоге вызвать мощнейший взрыв в зоне, обеспечивающей нефтью страны Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона. Исходя из принципа, "кому это выгодно?", можно заключить, что ситуацию конструируют спецслужбы США, обеспокоенные усилением своих конкурентов на мировой арене.

Страх перед террором - эффективный инструмент борьбы за изменение общественного мнения в пользу расширения спецслужб, их полномочий и финансирования.

Но есть и более крупные цели. Все громче слышатся крики, призывающие к ограничению суверенитета государств и отказу от принципа невмешательства во внутренние дела в целях облегчения борьбы с терроризмом. В качестве же судьи, принимающего решение о вмешательстве, предлагается все та же "Большая Семерка". Достаточно объявить государство "террористическим" - и можно посылать бомбардировщики на важнейшие объекты его экономики и инфраструктуры.

Наконец, с 1995 г. в мировых СМИ все чаще поговаривают о том, что терроризм - неизбежная оборотная сторона возрастающих гражданских свобод. Каковые, стало быть, поэтому не вредно ограничить. И появившийся на Западе термин "полицейская демократия" быстро теряет в глазах общества свой отрицательный смысл на фоне умело нагнетаемого СМИ страха.

Все это вполне в русле интересов спецтерроризма. Рукой террора и СМИ раскручиваются массовые страхи, а рукой спецслужб как бы "оседлывая" террор, можно в итоге сделать спецслужбы единственным гарантом безопасности и вручить уже им, а не "демократическим процедурам", судьбу государственности. То есть - перевести легальную государственную власть под контроль спецтеррор-интернационалов. Вот тогда, наконец, "сильные мира сего" избавятся от мешающих им остатков народовластия.

Важнейшим фактором является то, что "сильные мира сего" чем дальше, тем больше норовят подменить Историю человечества - Игрой Без Правил, где спецтерроризм является весьма эффективным инструментом. При этом они не думают, что "инструмент" этот может однажды выйти из подчинения и начать играть самими "игроками".

Тайные операции, к сожалению, стали необходимым и повсеместно используемым инструментом межгосударственной борьбы. Россия тоже не может отказаться от них в одностороннем порядке. Никогда нельзя забывать, что спецтерроризм - инструмент, способный выйти из под контроля и передать весь мир во власть спецтеррор-интернационалов.

Терроризм в области политической борьбы означает насильственные способы и методы достижения политических целей. Современный терроризм крайне живуч, поскольку опирается на экстремизм, ставший в последнее десятилетие одной из основных форм борьбы за политическую власть. Терактами в США 11 сентября всемирное зло явило миру свое новое обличье. Мир изменился. В жизнь планеты вошел супертерроризм. Можно с прискорбием констатировать, что человечество не смогло своевременно оценить всю глубину опасности, предотвратить ее разрастание до глобальных масштабов.

Существующее экономическое, политическое и социальное неравенство между народами, национализм и сепаратизм стали той питательной средой, на почве которой постоянно возникают межгосударственные и внутригосударственные конфликты, растет число террористических актов.

Причинами распространения терроризма в глобальном масштабе являются разрыв между богатством и бедностью, социальное неравенство и нестабильная внутриполитическая обстановка во многих странах мира.

На современном этапе расширению социальной базы терроризма способствуют следующие условия:

- рост масштабов участия в социально-политической борьбе различных, часто не обладающих высокой политической культурой слоев и групп населения, подверженных в сильной степени влиянию политического экстремизма;

- обострение во многих странах и районах мира межнациональных противоречий, резкая активизация на этой основе национализма и сепаратизма;

- распространение в различных регионах межконфессиональных противоречий, развитие религиозного и религиозно-политического экстремизма (прежде всего исламского характера), формирование на этой основе устойчивых очагов межгосударственных и внутригосударственных конфликтов с участием больших масс населения;

- продолжительная борьба экстремистских групп при поддержке значительной части населения национально-территориальных образований за выход из состава государства;

- обострение во многих регионах мира борьбы за изменение межгосударственных границ;

- периодическое возникновение в различных странах мира согласованных или спонтанных выступлений участников "специфических групп протеста", таких, как организации "зеленых", противников ядерного вооружения, строительства ядерных электростанций, создания аэродромов вблизи городов и т.д.

Сегодня в мире насчитывается около 500 нелегальных террористических организаций и групп. С 1968-го по 1980 г. ими было совершено около 6.700 террористических актов, в результате которых погибли 3.668 человек и ранены 7.474. Достаточно вспомнить взрывы во Всемирном торговом центре, федеральном здании в Оклахома-Сити и в парке столетия Олимпийских игр в Атланте; применение боевого отравляющего вещества нервно-паралитического действия зарина в Токийском метрополитене, взрывы жилых домов в российских городах. С 1990-го по 1994 г. на воздушном транспорте в мире было совершено 163 угона и попытки захвата воздушных судов террористами, в среднем по 33 случая в год. С октября 1958-го до конца 1993 г. в СССР и на постсоветском пространстве произошло 111 случаев воздушного терроризма, причем половина из них - начиная с 1990 г. Ныне совокупный бюджет в сфере террора составляет ежегодно от 5 до 20 млрд. долларов.

Современный терроризм можно разделить на три основных вида:

- государственный,

- оппозиционный (внутренний),

- транснациональный.

Государственный терроризм проявляется в стремлении политической элиты, незаконно захватившей власть в стране или потерявшей поддержку у населения как следствие проводимой ею антинародной политики, любыми путями сохранить свою власть. Для этого используются методы запугивания населения, физическое устранение неугодных лиц, массовые убийства и т.д. Характерным проявлением государственного терроризма являются действия власти вне рамок закона.

Примеры: действия режима Пол Пота в Кампучии (Камбодже), дудаевского режима в самопровозглашенной Республике Ичкерия, так называемой освободительной армии Косово на территории одноименного автономного края.

Оппозиционный (внутренний) терроризм имеет различную политическую окраску и может инициироваться сепаратистским, националистическим, этнорелигиозным, анархистским, левацким, правым и другими движениями, выступающими против политики центральной власти страны. Это характерно для террористических организаций Алжира, Судана, Шри-Ланки и др.

Транснациональный (международный) терроризм вырос из оппозиционного. Скрываясь от преследования властей на территории сопредельных государств, террористы рано или поздно становятся на путь борьбы с правительствами этих стран. В последующем, как правило, происходит объединение национальных террористических организаций в региональные союзы и организации, что особенно характерно для стран Ближнего Востока.

В последнее десятилетие основной ударной силой международного терроризма стали мусульманские радикальные организации. Их главными целями являются Израиль, западные страны и США. Их действия активно поддерживаются арабскими странами. Помимо Саудовской Аравии и Ирана, заметную роль в финансировании исламского терроризма играют Сирия, Ливия и Судан.

Формы и способы осуществления террористических акций:

- похищение людей и захват заложников. Это один из наиболее распространенных способов террористической деятельности во всех регионах мира в настоящее время;

- покушение на жизнь отдельных лиц - государственных и политических деятелей, представителей предпринимательских структур, средств массовой информации, правоохранительных органов, общественно-политических организаций - связано прежде всего с применением огнестрельного оружия, а также взрывов относительно небольшой мощности;

- разрушение и уничтожение материальных объектов;

- угроза расправы с государственными и общественными деятелями, чья деятельность представляет опасность для террористических организаций и несовместима с их идейно-политическими позициями.

В последние годы широкое распространение получил морально-психологический и информационный терроризм. Террористы стремятся придать своим действиям международный характер, чему, безусловно, служит оповещение в СМИ о предпринятых ими акциях. Не случайно, что после террористических актов в США в 2001 г. террорист № 1 Усама бен Ладен регулярно выступал в СМИ.

По характеру используемых способов проведения террористических действий можно выделить традиционный терроризм и технологический терроризм.

Традиционный терроризм оперирует широко распространенными и издавна известными средствами поражения людей и материальных объектов: холодное и огнестрельное оружие, взрывчатые вещества и т.п.

К техническому терроризму относятся те акции, проведение которых предполагает применение современных технологий, прежде всего радиоактивных материалов, высокотоксичных ядов, химических веществ, биологических культур и т.д.

В последние годы террористические организации для реализации своих преступных замыслов активно используют террористов-смертников. Проведение террористических актов подрывом взрывных устройств, размещенных на поясе боевиков-камикадзе, стало в последнее время на Западном берегу реки Иордан почти повседневной кровавой драмой.

Этот метод неоднократно использовался в Чечне. Нередко террористы используют для терактов начиненные взрывчаткой автомобили.

Эволюция целей, средств и методов терроризма превратила его в крупную угрозу для жизненно важных интересов общества, государства и личности в большинстве стран мира. Эффективность борьбы с терроризмом всегда будет зависеть от той системы мер, которую создает мировое сообщество, каждое государство для защиты от этой угрозы.

Президент РФ Владимир Путин в Послании Федеральному Собранию РФ 26 мая с.г. отметил, что терроризм несет угрозу жизни и правам человека, дестабилизирует государства и целые регионы мира, встает на пути экономического и социального прогресса. Международные террористы продолжают совершать акты насилия и убийства мирных граждан. Россия не является, к сожалению, здесь исключением.

Несмотря на подобные провокации, включая недавнее политическое убийство лидера Чечни и попытку дезорганизовать работу законно избранных органов власти республики, наша линия в борьбе с террором остается неизменной и последовательной. Никто и ничто не остановит Россию на пути укрепления демократии обеспечения прав и свобод человека. Задачу укрепления антитеррористической коалиции считаю одной из важнейших, подчеркнул Президент России.

Терроризм - явление многоплановое, причины его возникновения и развития, а также способствующие ему факторы носят системный характер и порой являются специфичными для каждого из государств, столкнувшихся с атаками террористов. Поэтому, "говоря непосредственно о борьбе с терроризмом, мы вынуждены еще раз обратить внимание на то, что успех в этой борьбе как на национальном, так и на международном уровне будет прямо зависеть от комплексного, многоаспектного характера действий. Ни отдельные, хотя возможно и успешные, действия спецслужб и специальных подразделений, ни военные меры, тем более акты возмездия, ни политические и иные меры сами по себе к радикальному изменению оперативной обстановки на этом участке привести не могут. Вопрос о необходимости комплексного подхода назрел давно. Ситуация, складывающаяся сегодня в России, на международной арене самым острым образом делает этот подход жизненно важным".[7]

Глава 2. Использование терроризма основными геополитическими центрами силы в 21 веке

2.1. Терроризм как инструмент внешней политики США

После затянувшегося периода неопределенности в отношении того, с какими внешнеполитическими вопросами может столкнуться страна, наступило относительное облегчение. Следующему поколению американцев на международной арене придется решать две основные задачи: как эффективно бороться с исламскими джихадистами и при этом что-то делать с Китаем, добивающимся статуса великой державы. Каждая из этих проблем сама по себе требует самого пристального внимания, а возникнув одновременно, что кажется неизбежным, они, вполне вероятно, могут оказаться неразрешимыми для государственной машины и национального мышления, которые лучше приспособлены к решению одной задачи за раз.

Впервые внешнеполитическим стратегам пришлось столкнуться с двумя неприятными и непохожими вызовами. Хотя во время Второй мировой войны мы действительно воевали на двух фронтах - на Атлантике и на Тихом океане - и против двух совсем разных врагов - нацистской Германии и имперской Японии, - военная сила, использовавшаяся для разгрома оси Берлин - Рим - Токио, была в целом однородной и лишь немного видоизменялась в зависимости от географии. Затем, во время Холодной войны, сформировавшей нынешних политиков, перед США был один организованный вызов, исходящий от Советского Союза. Но та эпоха закончилась, и теперь Америке нужно бороться с двумя проблемами - с не признающими границ воинами джихада и с появлением экономического, политического и военного гиганта на Востоке.

После 11 сентября в Афганистане и Ираке США в основном опирались на военную силу. Весьма неожиданным последствием продолжающейся борьбы на Ближнем Востоке (в дополнение к тому, что американские войска увязли в военных действиях в тяжелых городских условиях) стало то, что США оказались слишком заняты одним регионом, тогда как в другом, в стремительно развивающейся и стратегически важной Азии, Китай огромными шагами модернизирует армию, покоряет экономические высоты и совершает дипломатические рейды. Американцы говорят о необходимости "управлять" становлением Китая в качестве доминирующей державы, но было бы более уместным сказать, что это Китай все больше пытается управлять мыслями и действиями Америки, одновременно укрепляя свои достижения в мире.

Правда и то, что США сейчас подходят к завершению первого этапа стратегий, разработанных для решения каждой из этих международных проблем, и в обоих случаях несколько разочарованы результатами. На протяжении целого поколения Америка проводила в отношении Китая политику "вовлечения".

Этот не совсем четко определенный подход основывался на экономическом взаимодействии с целью включить Срединную империю в международное сообщество, но был лишен четких стандартов успеха или поражения. Конечно, США застраховали свои ставки, сохранив серьезное военное присутствие в азиатско-тихоокеанском регионе, но "вовлечение" и "страхование" в этом подходе не слишком хорошо интегрированы, а потому Америке пора задуматься о том, как лучше всего взаимодействовать с Китаем на следующей стадии.

В войне с террором на первом этапе нашей кампании против джихадистов мы слишком сильно опирались на военную мощь и недостаточно использовали комплексную политическую стратегию.

Каждая из этих ключевых проблем требует полноценного использования всех инструментов успешной внешней политики, включая культивацию союзников и друзей, целенаправленную иностранную поддержку, осмотрительное применение военной силы, активную деятельность разведки и демонстрацию политической воли. Разница лишь в деталях.

По отдельности каждая из этих проблем достаточно серьезна, а попытки управлять подъемом Китая и вести войну с терроризмом одновременно могут и вовсе потерпеть неудачу. Учитывая, что интенсивная борьба с джихадистами - это неотъемлемая черта внешней политики США, тогда как отношения с Китаем представляют собой сложную смесь сотрудничества и конкуренции, но вовсе не обязаны вылиться в открытую враждебность, американским стратегам пора задуматься над тем, как лучше сбалансировать решение параллельных задач. Так, сотрудничество с Китаем в войне против терроризма должно стать основной чертой дипломатической стратегии США в Пекине.

Борьбы с джихадистами не избежать, тогда как военное противостояние с Китаем вовсе не предопределено. Разумная дипломатия учла бы эти различия и попыталась бы разработать соответствующие стратегии. Хотя США будут вынуждены продлить "страховку" в Азии, у них есть фундамент для развития стратегического сотрудничества, одной из потенциальных выгод которого могло бы быть создание объединенного фронта против террористической угрозы. Это не означает, что конкуренция и откровенная враждебность в Азии исчезнут. Они останутся, но этими различиями можно управлять, чтобы получить возможность сосредоточиться на более явной и общей опасности.

В последние годы наметились существенные изменения в характере международного терроризма, изменились механизмы сотрудничества, возросла степень взаимозависимости государств. В американской доктрине отмечается все более терпимое отношение к вмешательствам во внутренние дела других стран под предлогом борьбы с терроризмом. Так, Доктрина национальный безопасности США (2002) провозглашает право США поддерживать те или иные правительства, предоставлять помощь против правителей, "спонсирующих" международный терроризм. С середины 1990-х гг. государства, применяющие односторонние меры (военные акции США в Ливии в 1986 г., Ираке в 1993 и 1998 гг., Ливане в 1998 г.), перестали ссылаться на самооборону и провозгласили борьбу с международным терроризмом достаточным основанием для вмешательства.

В 1993 г. Соединенные Штаты приравняли якобы имевший место заговор, организованный Саддамом Хуссейном с целью покушения на бывшего президента Соединенных Штатов Дж. Буша-старшего, к атаке на США. При этом США ссылались на право на самооборону для защиты своих граждан (в данном случае бывшего президента) за границей. Однако право на самооборону в международно-правовой трактовке применяется в отношении территории, а не граждан государства. В контексте принципа невмешательства защита граждан за границей не имеет общепризнанного статуса. В соответствии с решением Международного суда ООН по делу о Тегеранских заложниках (1979-1981), защита граждан за границей может быть оправдана как основание для вмешательства, но исключительно тогда, когда их жизни угрожает явная и неминуемая опасность. Даже в этом случае статус подобных мер неоднозначен. В рассматриваемой ситуации даже попытка покушения не имела места, поэтому говорить о реальной угрозе жизни не представляется возможным. Таким образом, бомбардировка США территории Ирака в 1993 г. представляет собой лишь акт мести - акт репрессалий, связанных с применением вооруженной силы, запрещенных международным правом, что, кстати, не оспаривается правительством Соединенных Штатов.[8] В данном случае США были нарушены принцип неприменения силы или угрозы силой, принцип уважения государственного суверенитета, принцип невмешательства во внутренние дела государств, принцип нерушимости границ и территориальной целостности государств, обязательство разрешать международные споры мирными средствами. Подобные действия подрывают международный мир, безопасность и стабильность.

В 1996 г. Конгресс Соединенных Штатов Америки принял Акт по борьбе против терроризма и смертной казни, согласно которому лица, жизнь или имущество которых, равно как их близких, пострадали в результате актов терроризма, получили возможность обращаться в федеральные суды США с исками о возмещении ущерба, направленными против государств, оказывающих помощь террористам (что было сделано, например, в отношении Афганистана родственниками жертв 11 сентября 2001 г.). Согласно данному акту иски могут подаваться только в отношении государств, определенных президентом Соединенных Штатов как государства, оказывающие помощь террористам. Подобная классификация сама по себе нарушает принцип суверенного равенства государств.

Совету Безопасности ООН, к сожалению, часто отводится не основная, а вспомогательная роль. Ранее страны избегали передавать спор на его рассмотрение из-за боязни насторожить государства, оказывающие помощь террористам, или ввиду возможности наложения вето постоянных членов Совета Безопасности. Государства предпочитают опираться на решение о существовании угрозы международному миру и безопасности, чем нарушать прямой запрет Совета Безопасности, даже в случаях, когда Совет демонстрирует свою готовность рассмотреть сложившуюся ситуацию. Данная тактика использовалась Израилем во время захвата заложников в аэропорту Ентеббе (1976), при бомбардировке атомной станции в Ираке, странами НАТО в Югославии (1999). Схожая ситуация сложилась в отношении Афганистана (2001) и Ирака (2003). В первом случае США использовали неопределенность резолюции Совета и начали военную операцию без прямой санкции СБ. В ситуации с Ираком мнение Совета Безопасности просто игнорировалось.

Новой тенденцией последнего десятилетия является переход от борьбы с международным терроризмом как с преступлением к борьбе с отдельными государствами. Так, например, президент США Дж. Буш-младший говорит об акте войны, совершенном "врагами свободы", не уточняя при этом, идет ли речь о государствах или только о лицах, совершивших данное преступление.[9] С середины 1990-х гг. США провозглашают концепцию так называемых государств-изгоев (к началу 2002 г.: Ирак, Иран, Куба, Ливия, Северная Корея, Сирия, Судан), которая явно нарушает принцип суверенного равенства государств. Несмотря на существующие различия между странами, принципы уважения государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела являются основой современного миропорядка, закрепленного в Уставе ООН. Любые ограничения компетенции возможны только на основании свободного волеизъявления страны. Таким образом, подход, предлагаемый США, закрепляет неравенство государств, наделяет наиболее сильные из них статусом "наиболее демократичных" и предусматривает их право по своему усмотрению вмешиваться во внутренние дела других стран. Так, например, 20 августа 1998 г. США нанесли ракетный удар по лагерям 3 группировок в Афганистане, провозгласив их базами подготовки террористов, и по фармацевтическому заводу в Судане, названному фабрикой по производству химического оружия, хотя Афганистан даже не был включен в американский список "государств-изгоев". Схожим примером служит военная акция против Ирака, призванная избавить мировое сообщество от угрозы применения Ираком оружия массового поражения. Показателен уже тот факт, что ни оружие массового поражения, ни материалы или лаборатории для его разработки до сих пор не найдены. Необходимо подчеркнуть, что само наделение себя правом определять отдельные государства как преступные и провозглашение свободы предпринимать любые действия для защиты национальной безопасности нарушает принцип суверенного равенства государств, а реализация этого права - принцип невмешательства во внутренние дела.

Как уже указывалось, в соответствии с Уставом ООН единственным органом, ответственным за поддержание международного мира и безопасности, является Совет Безопасности ООН. Поэтому принятие односторонних мер в обход Совета Безопасности подрывает общепризнанную систему безопасности, нарушает сложившийся мировой порядок и ведет к анархии в международных отношениях. Заявленные же в качестве высшей цели понятия "мир и безопасность", "демократия", "справедливость" не имеют строго установленного правового значения и чересчур открыты для злоупотреблений.

Несомненно, поддержание или даже терпимость государства к деятельности террористических организаций на своей территории представляет собой нарушение принципа невмешательства во внутренние дела государств и является основанием для международно-правовой ответственности. Квалификация международного терроризма как международного преступления влечет ответственность физических лиц за совершение преступлений, но не подразумевает право предпринимать односторонние меры военного характера в отношении суверенных государств. Существование проблемы международного терроризма отнюдь не означает отмену основополагающих принципов международного права, как утверждается в политологической литературе.[10] По словам представителя Германии в Совете Безопасности ООН, использование методов терроризма для борьбы с международным терроризмом может привести только к хаосу вместо того, чтобы укрепить международный мир и безопасность.[11]

Правомерность ответных мер США на террористические акты 11 сентября 2001 г.

7 октября 2001 г. Соединенные Штаты начали военную операцию "Поддержание свободы" ("Enduring freedom"), в результате которой, по данным Информационного центра коалиции, было свергнуто правительство Талибана, уничтожено 11 террористических лагерей и 39 военных баз Талибана.

Террористический акт 11 сентября 2001 г. не является чем-то абсолютно новым в практике международного терроризма, однако представляет собой поворотный пункт в осознании угроз международному миру и безопасности, новой оценке международного терроризма.[12] Соединенные Штаты сделали заявление, что упоминание права на индивидуальную и коллективную самооборону в преамбуле резолюции 1368(2001) от 12 сентября 2001 г. санкционирует применение ими вооруженных мер. Данное обоснование не является безупречным. Анализируя борьбу с терроризмом после 11 сентября, в особенности военные действия США против Афганистана, необходимо ответить на следующие вопросы:

1. Имело ли место вооруженное нападение?

2. Кто несет ответственность за террористические акты 11 сентября?

3. Насколько правительство Афганистана было вовлечено в их совершение?

4. Правомерно ли было применение силы в форме самообороны и соответствуют ли действия, предпринятые США, требованиям самообороны?

5. Правомерно ли свержение правительства Афганистана?

Одним из наиболее спорных на настоящий момент остается вопрос, может ли преамбула резолюции 1368(2001) толковаться как санкционирующая применение вооруженных сил Соединенными Штатами? Согласно статье 39 Устава ООН Совет Безопасности уполномочен принимать решения или рекомендации, "какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42". Круг мер, принятие которых может быть санкционировано Советом Безопасности, таким образом, ограничен. Факт вооруженного нападения констатируется государством самостоятельно. Совет Безопасности определяет наличие угрозы международному миру и безопасности и принимает решение о мерах, подлежащих применению в этом случае. Совет Безопасности, однако, не может санкционировать применение мер в порядке самообороны, он лишь дает оценку правомерности ответных действий, предпринимаемых государством-жертвой. Следует также отметить, что и цели применения самообороны, и системы коллективной безопасности различны. Самооборона направлена на прекращение вооруженного нападения на территорию отдельного государства. Совет Безопасности своими действиями стремится восстановить или обеспечить поддержание международного мира и безопасности. В свете этого обоснованной представляется позиция египетского исследователя Дж. Али-Сааба относительно того, что "после 11 сентября Совет Безопасности констатировал существование угрозы международному миру и безопасности не в связи с нападением на США, а ввиду высокого уровня опасности и способности к разрушению, которую представляет собой международный терроризм".[13]

Положения резолюции 1368 также не могут быть интерпретированы как санкционирующие применение вооруженных мер в соответствии с главой VII Устава Организации Объединенных Наций. Санкция Совета Безопасности должна быть дана в форме решения или рекомендации, т. е. находиться в основной части резолюции. Упоминание в преамбуле резолюции 1368(2001) права на индивидуальную и коллективную самооборону не может быть истолковано в качестве передачи полномочий. Более того, в пункте 5 резолюции Совет Безопасности "выражает свою готовность предпринять все необходимые шаги, с тем чтобы отреагировать на террористические нападения", что может быть интерпретировано лишь как готовность заняться проблемой, а отнюдь не как ее решение. Как отмечает американский исследователь М. Байерс, резолюция 1368 имела своей целью только побудить США к сотрудничеству. Формулировки более поздней резолюции 1373(2001), в частности пункта 2(b, d), также весьма двусмысленны. Показательным является тот факт, что США не сделали попытки провозгласить наличие санкции Совета Безопасности на проведение военной операции в соответствии с главой VII Устава ООН.

По мнению американского юриста М. Е. О'Коннелл, для того, чтобы оправдать проведение военной операции под лозунгом реализации права на самооборону, Соединенным Штатам необходимо доказать, что они явились жертвой длящегося вооруженного нападения, за которое Афганистан несет правовую ответственность. Ряд российских авторов, например О. Н. Хлестов и М. Л. Мышляеева, признают, что резолюцией 1368 Совет Безопасности уполномочил США на применение вооруженных сил в порядке самообороны.[14] То же мнение высказывается и в заявлении, сделанном Российской ассоциацией международного права в 2002 г.: "В связи с признанием Советом Безопасности ООН за США права на самооборону в связи с террористическими нападениями 11 сентября, необходимо, чтобы в свете толкования статьи 51 Устава ООН Совет Безопасности четко определил, совершение каких террористических актов дает право на самооборону, устанавливал строгие временные рамки и ставил осуществление этого права под строгий контроль со стороны Совета".[15] Вместе с тем, из формулировки заявления остается неясным, должен ли Совет Безопасности в рамках своих полномочий прибегнуть к эволюционному толкованию статьи 51 Устава и распространить его действие не только на государства, но и на частных лиц или организации - исполнителей и организаторов террористических нападений.

Несмотря на то что статья 51 Устава ООН не предусматривает непосредственно, что вооруженное нападение должно осуществляться исключительно государством, несомненно, что разработчики Устава ООН придали ей именно такое значение. Самооборона не может осуществляться против негосударственных акторов международного права, поскольку такие действия будут затрагивать территориальную целостность и политическую независимость третьих стран. Провозглашение рядом американских авторов (С. Д. Мерфи, К. Станом, О. Шахтером, Н. Дж. Шрийвером) права на самооборону против террористических организаций после 11 сентября и придание терактам статуса вооруженного нападения имеет, скорее, политологическое значение и призвано обосновать позицию США на международной арене. Тем более, что Н.Дж. Шрийвер соглашается на необходимость контроля со стороны государства в случае вооруженного нападения. С. Д. Мерфи признает, что террористические акты не подпадают под определение вооруженного нападения в обычно понимаемом смысле, так как исполнители актов 11 сентября не являлись "вооруженными бандами, иррегулярными вооруженными группами и наемниками и не имели оружия". О. Шахтер говорит не о вооруженном нападении, а об акте агрессии, дающем право на осуществление вооруженных оборонительных мер. Вполне вероятно также, что, признавая возможность самообороны против отдельных актов терроризма, Российская ассоциация международного права обратила свое заявление именно к актам государственного терроризма, когда теракт организуется и контролируется государством. В этом случае можно говорить о совершении акта косвенной агрессии, ответные меры на которую должны приниматься Советом Безопасности.

Таким образом, большинство авторов (например, Ф. Бойле, А. Кассесе, М. Е. О'Коннелл, Е. П. Дж. Майер и Н. Д. Уайт)[16] придерживаются мнения, согласно которому действия частных лиц сами по себе не могут рассматриваться как вооруженное нападение и, соответственно, не могут влечь применение самообороны против государства. Данное положение отнюдь не означает, что государства не вправе применять меры для укрепления своей безопасности, однако предпринимаемые меры должны осуществлять в рамках собственной территории. Государство несет ответственность за деятельность частных лиц только в том случае, если оно само было вовлечено в противоправную деятельность. При этом чрезвычайно важным является вопрос, насколько существенной была такая вовлеченность.

Как уже отмечалось, международное право предписывает наличие определенного уровня контроля со стороны государства. Статья 8 проекта статей "Об ответственности государств за международно-противоправные деяния" рассматривает поведение лица (группы лиц) как деяние государства, "если это лицо или группа лиц фактически действует по указаниям либо под руководством или контролем этого государства при осуществлении такого поведения" и не распространяется на операции, которые контролируются им только случайно или частично". Нет ни одного автора, отстаивающего наличие полного контроля со стороны правительства Афганистана. Кроме того, по мнению российских ученых (Н. В. Прокофьева, Г. В. Шармазанашвили), даже в случае совершения акта косвенной агрессии ответные меры должны быть ограничены собственной территорией страны. В случае же, когда причастность правительства не доказана, бессмысленно говорить о совершении агрессии государством и ответственность за конкретный акт несут только физические лица.

Несомненно, намеренное непринятие мер по пресечению деятельности террористических организаций на своей территории нарушает нормы международного права и должно влечь ответственность государства, однако подобные действия не представляют собой вооруженного нападения, поэтому ссылка на осуществление права на самооборону неправомерна. Действия Соединенных Штатов, провозгласивших право применения санкций к любому государству, оказывающему помощь или терпящему деятельность террористов на своей территории, представляют собой нарушение принципа неприменения силы или угрозы силой в международных отношениях и являются вмешательством во внутренние дела суверенных государств.

12 сентября 2001 г. организаторы нападения еще не были известны, поэтому упоминание в резолюции 1368(2001) права на индивидуальную и коллективную самооборону подтверждает лишь приверженность членов Совета Безопасности нормам международного права в отношении требований, предъявляемых к самообороне в случае, если США подверглись вооруженному нападению. Данное положение не является, следовательно, признанием факта вооруженного нападения.

Необходимо также определить, может ли теракт 11 сентября быть квалифицирован как вооруженное нападение по статье 51 Устава ООН. Как известно, не любое неправомерное применение силы в международных отношениях представляет собой вооруженное нападение. Несомненно, по степени насилия атаки 11 сентября соответствуют предъявляемым требованиям, однако уровень разрушительности не является единственным критерием. Так, например, при вооруженном нападении предполагается использование оружия. Теракты 11 сентября были совершены с помощью гражданских объектов гражданскими лицами. Однако при современном уровне развития техники следует принимать во внимание не средства, использованные для достижения цели, а последствия, наступившие в результате их использования.

Российский юрист-международник С. В. Черниченко отмечает, что самооборона должна быть направлена на прекращение вооруженного нападения, восстановление status quo, предотвращение будущих нападений и должна прекратиться с прекращением вооруженного нападения.[17] Вооруженные действия США против Афганистана были начаты 7 октября 2001 г., т. е. почти через месяц после того, как нападение уже было совершено. Современное международное право признает неправомерной превентивную самооборону, однако военная операция "Поддержание свободы" нарушает даже требования норм общего международного права, закрепленные в переписке по поводу уничтожения судна "Каролина" , а именно неотвратимость атаки - явная, подавляющая, не оставляющая возможности для выбора средств или времени для размышления. Решение Международного суда ООН по делу Никарагуа против США (1986) устанавливает также требования необходимости и пропорциональности предпринимаемых для самообороны мер. После 11 сентября не существует каких-либо убедительных доказательств вероятности повторения атак. В случае же только вероятности либо угрозы вооруженного нападения, по мнению Э. С. Кривчиковой, одной из разработчиков проекта Кодекса основных прав и обязанностей государств, право на самооборону не применяется.[18] Таким образом, деятельность США в отношении Афганистана является репрессалиями с применением вооруженной силы, использование которых в мирное время запрещено международным правом.

Еще меньше сторонников имеет свержение правительства Афганистана вооруженными силами США, обосновываемое необходимостью придать Усаму бен Ладена правосудию, уничтожить базы подготовки террористов и обеспечить осуществление прав человека и демократии в стране. В то же время, прямая связь между недемократичностью правления в Афганистане и совершением террористических актов 11 сентября отсутствует.

Следует также признать несовершенство международно-правового регулирования в вопросах экстрадиции в случае совершения террористических актов. Механизм, предусмотренный конвенциями по борьбе с отдельными проявлениями терроризма, рассматривает его как уголовное преступление международного характера и закрепляет принцип aut dedere aut judicare. Государства обязаны либо выдать преступников, либо судить их самостоятельно. В то же время, международный терроризм представляет угрозу международному миру и безопасности, затрагивает интересы всех государств, и, следовательно, все государства, а не только страны, граждане которых пострадали в результате террористического акта, как было бы в случае уголовного преступления международного характера, обладают юрисдикцией в отношении лиц, подозреваемых в совершении актов терроризма. Американский юрист М. А. У. Хуан, например, проводит параллель между концепциями международного терроризма и пиратства.

Можно, конечно, предположить, что правительство Талибана обязано было выдать бен Ладена в ответ на требование США о выдаче на основании пункта 2 резолюции СБ 1267(1999) от 15 октября 1999 г., проводя параллель с резолюцией СБ 731(1992) в отношении выдачи граждан Ливии для суда по обвинению во взрыве самолета Пан-Американ 21 декабря 1988 г. Следует, однако, отметить, что предписание о выдаче граждан Ливии было подтверждено Советом Безопасности резолюциями 748(1992) и 883(1993) со ссылкой на главу VII Устава ООН, чего не произошло в отношении Афганистана. Тем более, что на предварительных слушаниях по делу Локкерби (Ливия против Соединенного Королевства) Международный суд ООН не признал безусловного характера резолюций Совета Безопасности. Даже если представить, что в случае совершения акта международного терроризма государство места нахождения предполагаемых организаторов и исполнителей, обвиняемое в непринятии активных мер по борьбе с терроризмом, теряет право осуществления юрисдикции в отношении таких лиц,[19] так как теракты как международные преступления не подлежат национальной юрисдикции отдельных государств, остается неясным, на каких основания такую юрисдикцию приобретает какое-либо иное государство.

Наиболее правильным в сложившейся ситуации являлось бы создание постоянного международного трибунала для рассмотрения дел, связанных с совершением актов международного терроризма, или трибунала ad hoc по слушанию дел лиц, причастных к терактам 11 сентября, как это было сделано по делу Локкерби с согласия всех сторон. Необходимость создания специального международного трибунала поддерживается многими российскими авторами, например А. А. Дынкиным, И. И. Лукашуком и В. Ю. Федяниным. Следует заметить, что от Соединенных Штатов не поступило даже предложения о создании такого трибунала. Речь шла исключительно о выдаче для суда в США. Учитывая тот факт, что Соединенные Штаты отказались от членства в Международном уголовном суде, обращение или даже согласие США на создание международного трибунала после выдачи также крайне спорно. Более того, не были использованы все методы мирного урегулирования проблемы в Афганистане до начала применения вооруженной силы. США прибегли к односторонним мерам в нарушение норм международного права.

По словам немецкого ученого К. Стана, проблему составляет не столько наказание лица за совершенное им преступление, сколько привлечение данного лица к ответственности, не причиняя ущерба суверенитету государства, на территории которого оно скрывается. Трактовка универсальности как права так называемой "полицейской акции" (вторжения на территорию государства для ареста лиц, подозреваемых в совершении / подготовке терактов) является недопустимой. Вмешательство во внутренние дела государства запрещается как для сбора доказательств (решение Международного суда ООН по делу Канала Корфу, 1949), так и для ареста подозреваемых (слушания Совета Безопасности по просьбе Аргентины по поводу полицейской акции Израиля для ареста нацистского преступника Адольфа Айхмана, 1960). Российские авторы Е. Г. Ляхов и А. В. Попов даже предлагают признать подобные "полицейские акции" государственным терроризмом.

17 октября 2001 г. президент США Дж. Буш в своем обращении к Конгрессу потребовал от правительства Афганистана выдачи всех лидеров Аль-Каиды, закрытия всех лагерей подготовки террористов на территории Афганистана и предоставления США полного доступа на территорию страны, чтобы убедиться в выполнении требований. Отсюда следовало: если Афганистан не спонсирует терроризм, то Талибан обязан предоставить возможность вооруженным силам США осуществить рейд для захвата членов Аль-Каиды. Если же правительство Афганистана отказывает во вводе вооруженных сил США в страну, следовательно, Талибан напрямую спонсирует терроризм и Соединенные Штаты осуществят вторжение под лозунгом борьбы с терроризмом. Таким образом, США объявили о своей готовности осуществить вмешательство, либо используя вынужденное согласие, либо без него.

В литературе приводились и другие обоснования для оправдания вооруженного вмешательства США в Афганистан. Например, США ссылались на наличие приглашения, которое, однако, было дано не фактическим правительством, Талибаном, до введения войск, а поступило от Северного альянса (т. е. оппозиции) уже после вторжения. Северный альянс не представлял правительство страны. Введение вооруженных сил может осуществляться только тогда, когда не возникает спора в отношении приглашения. Можно, конечно, заявить, что правительство Талибана не было признано большинством государств, однако Талибан контролировал 90% территории Афганистана, т. е. являлся эффективным правительством. Советом Безопасности также не была принята резолюция о коллективном непризнании.

Попытки провозгласить Афганистан "несостоявшимся государством" (failed state) также не оправдывают применение вооруженной силы. Во-первых, в международном праве не существует сложившейся концепции несостоявшихся государств. Данный термин используется произвольно и, как следует из практики ООН, подразумевает отсутствие контроля над территорией государства, наличие не утихающих гражданских беспорядков, что не соответствовало состоянию дел в Афганистане. Помимо этого, положение в несостоявшихся государствах подлежит урегулированию международными, а не односторонними методами. Еще одним оправданием могла бы стать необходимость гуманитарной интервенции - вмешательства в гуманитарных целях. США ссылались на нарушение прав человека, однако как основание вмешательства данная концепция не приводилась.

Таким образом, действия США в отношении Афганистана после 11 сентября 2001 г. нарушают принцип невмешательства во внутренние дела государств и представляют собой следующие виды вмешательства: вторжение на территорию суверенного государства, осуществление так называемой "полицейской акции" для захвата членов Аль-Каиды, продемократическое вмешательство, вмешательство в гражданский конфликт (например, поддержка Северного альянса Афганистана).

Как отмечается американским автором А. Бали, атаки 11 сентября продемонстрировали наличие серьезных пробелов в международном праве: 1) отсутствие всеобъемлющей международно-правовой базы, регулирующей сотрудничество по борьбе с международным терроризмом; 2) отсутствие адекватной системы международных уголовных органов, которые могли бы рассматривать серьезные нарушения норм международного уголовного права, совершенные акторами международного права, не являющимися государствами; 3) отсутствие достаточных международно-правовых механизмов для регулирования надзора за преследованием и наказанием этих негосударственных субъектов; 4) отсутствие международных полицейских сил и соответствующих многосторонних договоров о сотрудничестве, которые позволили бы осуществлять сбор, обмен информацией и способствовать предотвращению преступлений.

В то же время, данные недоработки отнюдь не свидетельствуют о коллапсе международного права и, соответственно, ни в коей мере не говорят о необходимости односторонних мер. Они лишь очерчивают направления дальнейшего сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. Совершение террористического акта не равноценно вооруженному нападению одного государства на другое, дающему государству-жертве право прибегнуть к самообороне. Любые ответные меры должны быть ограничены территорией государства - жертвы теракта. Организация государством террористического акта, осуществление контроля за его исполнением составляют акт прямой или косвенной агрессии, которая квалифицируется Советом Безопасности ООН и влечет применение мер в соответствии с главой VII Устава ООН. Представляется необоснованным подменять данные понятия термином "государственный терроризм" и искать новые пути для противодействия этому явлению. В отношении же террористических актов, совершенных отдельными лицами/террористическими организациями, как отмечает и российский юрист-международник И. И. Лукашук, сотрудничество должно идти в двух направлениях: организаторы, исполнители и пособники совершения терактов должны привлекаться к уголовной ответственности, желательно специальным международным трибуналом, а государства, оказывающие помощь террористам, - нести международно-правовую ответственность за нарушение своих международных обязательств согласно нормам международного права. Одностороннее применение силы или угроза силой могут привести к крупномасштабной войне, как это могло произойти между Индией и Пакистаном, которые обладают ядерным оружием.[20] Учитывая тот факт, что террористическая сеть, ответственная за акты 11 сентября, по утверждению США, охватывает более 60 государств, право применять силу против них в борьбе с терроризмом приведет к третьей мировой войне. Тем более, что международно-правовые нормы, в отличие от доктрины, никоим образом не санкционируют принятие односторонних мер, ущемляющих суверенитет других стран.

Международное сотрудничество должно быть направлено на искоренение социальных условий, порождающих терроризм (например, нищета, неграмотность), а также на расследование, уголовное преследование и наказание исполнителей и руководителей совершенных террористических актов. Ответные действия мирового сообщества могут включать различные меры, включая военные. Автор отнюдь не отстаивает идею о том, что введение вооруженных сил на территорию государства и, возможно, смена его правительства всегда неправомерны с точки зрения международного права и, в частности, принципа невмешательства во внутренние дела государств. Подобные действия возможны, но не в одностороннем порядке, а в соответствии с существующими международными механизмами в рамках системы коллективной безопасности, т.е. при наличии явно выраженной санкции Совета Безопасности ООН.

США и их союзники постоянно призывали к усилению санкций в отношении тех государств, которые поддерживают международный терроризм, терпимо относятся к нему и вовлечены в его деятельность.

Их основной довод - государственная поддержка террористических групп расширяет их возможности и затрудняет усилия по применению законов о борьбе с терроризмом.

Чтобы вынудить государства прекратить оказывать такую поддержку, американское законодательство предусматривает применение торговых и других санкций в отношении стран, определенных государственным секретарем как страны, неоднократно оказывавшие поддержку актам международного терроризма путем поддержки, обучения, поставок или предоставления политического убежища известным террористам.

2.2. Терроризм как инструмент внешней политики Саудовской Аравии

Терроризм - реальность Саудовской Аравии. Саудовская Аравия - центр международного терроризма.

Прежде всего нужно отметить, что в течение долгого времени саудовские власти смотрели на ситуацию. фигурально выражаясь, закрыв один глаз. В борьбе с терроризмом такая тактика не проходит. Террористы считают ее признаком слабости. Вспомните: первая попытка лишить власти саудовскую королевскую семью была предпринята в 1979 году, когда около пятисот террористов из Саудовской Аравии и других стран захватили Великую мечеть в Мекке. Потребовалось около двух недель, чтобы арестовать или убить их.[21]

Я напоминаю об этих событиях потому, что в течение долгого времени саудовские власти придерживались стратегии отрицания угрозы терроризма. Они терпели террористическую пропаганду, терпимо относились к проповедям ненависти в школах - одним словом, терпимо относились к террористам. Но когда нападениям подверглись саудовские объекты, особенно в прошлом году, власти решили подвести черту. Сейчас они пытаются сотрудничать. Но, к сожалению, момент упущен, и больших усилий в этой борьбе они не прилагают. А для того, чтобы бросить вызов терроризму в Саудовской Аравии, нужно приложить огромные усилия.

Саудовские вооруженные силы готовятся сейчас к проведению масштабной операции по поиску скрывающихся террористов.

Будучи самой богатой в мире мусульманской страной, Саудовская Аравия является крупнейшим спонсором исламских благотворительных фондов. Авторы доклада утверждают, что "отсутствие жестких правил, редкие аудиторские проверки и плохой учет пожертвований в течение многих лет давал нечестным игрокам, таким как "Аль-Каида", доступ к огромным суммам".

Правда, в 1999 году Саудовская Аравия ужесточила законы, направленные на борьбу с отмыванием денег, чтобы привести их в соответствие с международными нормами. Однако в докладе говорится, что внесенные изменения "ни разу не применялись на практике".

Однако попытки структурных реформ не смогли решить противоречия, назревшие в саудовском обществе. Коалиционные войска были выведены из Саудовской Аравии в конце 1991; в стране остались около 6 тыс. американских военных. Их пребывание на саудовской земле находилось в вопиющем противоречии с догматами ваххабизма. В ноябре 1995 в Эр-Рияде произошел первый теракт против американских граждан – взорвалась бомба в машине, припаркованной у здания Управления программами Национальной гвардии Саудовской Аравии; 7 человек были убиты и 42 ранены. В июне 1996, после казни 4 исламистов, организовавших взрыв, последовало новое нападение. 25 июня 1996 вблизи военной базы США в Дахране был взорван заминированный бензовоз. При взрыве погибли 19 американских военнослужащих и ранены 515 человек, в т.ч. 240 граждан США. Ответственность за нападения взяли на себя «Движение за исламские изменения на Арабском полуострове – Крыло джихада», а также две ранее неизвестные группы «Тигры Залива» и «Сражающиеся защитники Аллаха». Хотя правительство страны осудило эти нападения, многие известные саудовцы и религиозные группы заявили о своем несогласии с военным присутствием США в Саудовской Аравии. В ноябре 1996 в соучастии в террористическом акте были обвинены 40 саудовцев, находившихся в заключении в течение нескольких месяцев. В декабре того же года правительством были одобрены дополнительные меры безопасности американских объектов на территории страны.[22]

Отношения между Саудовской Аравией и США ухудшились еще более после террористической атаки 11 сентября 2001 на Нью-Йорк и Вашингтон. Это было вызвано тем, что большинство участников атаки (15 из 19) являлись подданными саудовского королевства. В сентябре 2001 Саудовская Аравия разорвала дипломатические отношения с талибским «Исламским эмиратом Афганистан». Вместе с тем правительство Саудовской Аравии отказало США в праве использовать находящиеся на ее территории американские военные базы для осуществления операций против террористов. В самой Саудовской Аравии развернулись дебаты о роли религиозного духовенства, отдельные представители которого выступали с открыто антиамериканских и антизападных позиций. В обществе начали раздаваться голоса в пользу пересмотра некоторых концепций религиозной доктрины, лежащей в основе ваххабитского движения. В декабрь 2001 король Фахд призвал к искоренению терроризма как явления, не соответствующего нормам ислама. Правительство заморозило счета ряда физических и юридических лиц, включая некоторых саудовских благотворительных фондов. Сведения, предоставленные саудовской разведкой, помогли ликвидировать 50 компаний в 25 странах, через которые осуществлялось финансирование международной террористической сети «Аль-Каиды».

Американское давление на Саудовскую Аравию возросло в августе 2002, когда около 3 тыс. родственников жертв террористических актов 11 сентября 2001 подали иск против 186 ответчиков, в т.ч. иностранных банков, исламских фондов и членов королевской семьи Саудовской Аравии. Все они подозревались в причастности к помощи исламским экстремистам. Одновременно утверждалось о существовании сговора Саудовской Аравии с террористами. Все обвинения американской стороны были отвергнуты саудовскими властями; в знак протеста против судебных преследований некоторые саудовские инвесторы пригрозили вывести из США свои денежные активы. В ноябре 2002 ЦРУ США распространило среди банкиров всего мира список из 12 саудовских предпринимателей, которых Вашингтон подозревает в финансировании международной террористической сети «Аль-Каиды». Это произошло на фоне требований ряда конгрессменов США провести глубокое расследование сообщений о том, что Саудовская Аравия предоставляла финансовые средства 19 террористам, которые 11 сентября 2001 совершили теракты в США. Между тем в самой администрации США, по-видимому, не было единого мнения о том, насколько сильное давление следует оказывать на Саудовскую Аравию. Выступая в Мехико, госсекретарь США Колин Пауэлл подчеркнул, что США должны проявлять осторожность, чтобы не допустить «разрыва отношений со страной, долгие годы являвшейся хорошим партнером США и до сих пор остающейся стратегическим партнером Америки».

В самой Саудовской Аравии все громче звучали голоса сторонников реформ. В 2003 королю Фахду были направлены петиции с требованиями демократизации политической жизни, свободы слова, независимости суда, пересмотра конституции, проведения экономических реформ, выборов в Консультативный Совет и создания гражданских институтов. На фоне ухудшения отношений с США правительство Саудовской Аравии приняло беспрецедентные шаги по реформированию системы. В 2003 было объявлено о проведении выборов в местные органы власти, о создании двух правозащитных организаций (одной – под патронажем правительства, второй – независимой). Были введены удостоверения личности для женщин. В том же году в Эр-Рияде состоялась первая в истории страны конференция по правам человека, на которой рассматривался вопрос о правах человека в контексте исламского законодательства.

Война в Ираке (2003) вызвала глубокий раскол в арабском мире. Первоначально позиция Саудовской Аравии в отношении планов США по свержению режима Саддама Хусейна была непримиримой. В августе 2002 власти страны заявили, что не допустят использования американские объектов, расположенных на территории королевства, для нанесения ударов по Ираку, даже если эти удары будут санкционированы ООН. Более того, в октябре 2002 Саудовской Аравией (впервые с момента иракского вторжения в Кувейт) была открыта граница с Ираком. В стадии подготовки к войне правительство Саудовской Аравии неоднократно предпринимало попытки найти дипломатическое решение конфликта. Однако в начале 2003 позиция Эр-Рияда резко изменилась. Уже во время войны в Ираке правительство Саудовской Аравии выразило свою поддержку США, позволив силам коалиции использовать расположенные в стране американские взлетно-посадочные площадки и военные базы. По окончании боевых действий Саудовская Аравия участвовала в конференции по восстановлению Ирака (октябрь 2003, Мадрид), на которой объявила, что выделит на восстановление соседнего государства 1 млрд. долл. (500 млн. будут представлены проектным финансированием, а еще 500 млн. – товарным экспортом).

В апреле 2003 США объявили, что выведут из Саудовской Аравии большую часть своих войск, поскольку необходимость в их присутствии отпала с падением режима Саддама Хусейна. Нахождение в крайне консервативной исламской стране иностранной армии было сильным раздражающим фактором, игравшем на руку исламскому радикализму. Одна из главных причин нападения 11 сентября 2001, согласно саудовскому террористу Усаме бен Ладену, являлось присутствие американских войск на родине святынь ислама, Медины и Мекки. Новая война в Ираке (2003) способствовала дальнейшей активизации радикальных исламистов. 12 мая 2003 в Эр-Рияде террористы-самоубийцы совершили четыре нападения на комплекс зданий, в которых проживали иностранцы; 34 человека погибли и 160 были ранены. В ночь с 8 на 9 ноября 2003 группа террористов-смертников организовала новое нападение. В ходе него были убиты 18 и ранены более 130 человек, преимущественно иностранные рабочие из стран Ближнего Востока. Предполагается, что за всеми атаками стояла «Аль-Каида». США и другие страны вновь подвергли сомнению готовность Саудовской Аравии бороться с терроризмом. В июле 2003 конгресс США выступил с жестким заявлением по вопросу финансирования Саудовской Аравией террористических организаций и укрывательстве государственных чиновников, имеющих отношение к нападениям 11 сентября 2001. Хотя саудовское правительство арестовало в 2002 большое число подозреваемых в террористической деятельности, страна, по мнению международных экспертов, по-прежнему остается оплотом исламского радикализма.

1 августа 2005 скончался король Саудовской Аравии Фахд. И.о. правителя стал наследный принц Абдалла, брат Фахда.

В сентябре Саудовская Аравия обнародовала список мер, которые, как было сказано, предпринимались для борьбы с использованием благотворительных пожертвований и законных переводов средств террористами. Среди этих мер создание механизмов финансового контроля, "гарантирующих, что террористические организации в будущем не смогут использовать благотворительные фонды".

Заключение

Опыт многих иностранных государств в борьбе с терроризмом, безусловно, необходимо изучать, а изучив, - использовать во благо обществу. Политическое руководство основных стран европейского Запада и Соединенных Штатов рассматривает противодействие терроризму в качестве одной из важнейших общегосударственных задач. Основными направлениями деятельности в этой области являются совершенствование правовой базы, усиление взаимодействия между соответствующими федеральными органами, формирование специальных подразделений и увеличение численности сотрудников федеральных структур, занимающихся проблемой терроризма, улучшение их технической оснащенности.

Политика большинства западных государств базируется на следующих принципах: не делать террористам никаких уступок, оказывать максимальное давление на страны, поддерживающие терроризм, в полной мере использовать имеющиеся в своем распоряжении силы и средства, в том числе и военные для наказания террористов, предоставление помощи другим государствам и взаимодействие с ними.

В США за период с 1958 по 1999 гг. было принято более 40 правовых актов, в той или степени касающихся усиления борьбы с терроризмом, в том числе специальная Президентская директива (июнь 1995 г.) и Закон об усилении борьбы с терроризмом (1996 г.). Эти законодательные акты значительно расширяют права федерального руководства, правоохранительных органов и администрации штатов по выявлению и пресечению готовящихся терактов как на территории США, так и за рубежом. За десятилетия борьбы с терроризмом в мире и России был разработан ряд механизмов, методов, технологий государственного реагирования на потенциальные и совершившиеся факты терроризма (создание специальных антитеррористических сил и их подготовка, усиление охраны особо опасных, в частности, ядерных объектов, выработка технологии переговорного процесса об освобождении заложников и др.).

Важнейшим условием борьбы с терроризмом является решительность, непримиримость и жесткость ответных действий, наличие хорошо обученных, натренированных, технически хорошо оснащенных и экипированных специальных подразделений. Но этого мало. Зачастую важнее бывает наличие политической воли и готовности высшего руководства страны к решительным действиям. Проблему противодействия терроризму в России следует рассматривать как важнейшую общегосударственную задачу.

Для эффективной борьбы с терроризмом, как представляется, необходим системный подход к организации антитеррористической деятельности на государственном уровне. Имеющееся в государстве достаточное количество специализированных структур можно назвать подготовленными к борьбе с терроризмом лишь условно, поскольку они в большей степени сориентированы на проведение силовых акций, когда преступление уже совершено. Между тем, борьба с терроризмом это прежде всего заблаговременная оперативная работа, позволяющая выявлять террористические организации на стадии возникновения, а террористические акты пресекать на стадии планирования и подготовки. В современной России право заниматься оперативной работой имеют подразделения ФСБ, МВД, МО, ФСНП, ГТК. При правильной постановке оперативной работы эти ведомства могли бы обеспечить своевременный и в достаточном объеме сбор и использование текущей оперативной информации, что позволило бы предупредить совершение террористических актов на самой ранней стадии. То, что происходит сейчас у нас в стране в борьбе с терроризмом (создание мощных подразделений ОМОН, СОБР, спецназа и их привлечение к ликвидации террористических формирований), напоминает борьбу с бандформированиями после ВОВ в Западной Украине и на территории Прибалтики, когда для ликвидации бандитизма приходилось проводить чекистско-войсковые операции. Нечто похожее происходит в настоящее время в Чечне, чуть ранее в Дагестане, других регионах Кавказа, в ряде стран СНГ.

Для повышения эффективности предупредительных мер Министерству иностранных дел (совместно с МВД, ФСБ,ФМС) необходимо предоставить полномочия депортировать из России иностранных граждан, причастных к деятельности террористических организаций. Следует ужесточить наказание за косвенное участие в террористических актах.

Таким образом, следует констатировать, что проблема терроризма в России не только существует, но ежегодно обостряется, превращается в общегосударственную, связанную с обеспечением национальной безопасности страны в целом. И решаться она должна на самом высоком государственном уровне.

Сегодня для нашей страны задача борьбы с терроризмом является актуальной как никогда ранее.

В XXI веке должны победить международная юстиция и право, не оставляющие преступникам шансов на благоденствие, независимо от того, где они укрываются и какой идеологией оправдывают свои преступления.

Список литературы

1. Международная конвенция о борьбе с захватом заложников (Нью-Йорк, 17 декабря 1979 г.)

2. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.

3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ // Российская газета от 18 (ст.ст. 1 - 96), 19 (ст.ст. 97 - 200), 20 (ст.ст. 201 - 265), 25 (ст.ст. 266 - 360) июня 1996 г.

4. Ali-Saab G. The Proper Role of International Law in Combating Terrorism // Chinese Journal of International Law. V. 1 (2002). N 1. P. 310; See also: Ratner S. R. Notes and Comments // American Journal of International Law. V. 96 (2003), N 4. P. 902.

5. Авдеев Ю. И., Особенности современного международного терроризма и некоторые правовые проблемы борьбы с ним. М., 2002

6. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998.

7. Буш Дж. У. Введение // Внешняя политика США: Электронный журнал государственного департамента США. Т. 6 (Ноябрь 2001), № 3. С. 2.

8. Васильев А.М. История Саудовской Аравии: 1745 г. - конец ХХ в. М., 2001

9. Гончаров С.А. Актуальные вопросы борьбы с террором // Материалы международной конференции "Международное сообщество против глобализации преступности и терроризма". М., 2001. С. 11.

10. Замковой В.И., Ильчиков М..З. Терроризм - глобальная проблема современности, М., Гардарика, 1996.

11. Заявление Российской ассоциации международного права о международном терроризме // Московский журнал международного права. 2002. № 2.

12. Лукашук И. И. Терроризм и международное право // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. М.: Наука, 2002.

13. Лунеев В. В. Тенденции терроризма и уголовно-правовой борьбы с ним // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. М.: Наука, 2002.

14. Овчинникова Г.В. Терроризм. С-Пб., 1998.

15. Пиллар П. Р. Инструменты борьбы с терроризмом // Внешняя политика США: Электронный журнал государственного департамента США. Т. 6 (Ноябрь 2001). № 3. С. 13-14.

16. Предварительный отчет 4734 заседания Совета Безопасности ООН, от 4 апреля 2003 г. S/PV.4734 // http://ods-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/PRO/NO3/308/92/PDF/NO330892.pdf?OpenElement. 19.05.2003.

17. Проблемы противодействия преступности в современных условиях: Материалы международной научно-практической конференции 16-17 октября 2003г. Часть I.- Уфа: РИО БашГУ, 2003.

18. Проект Кодекса основных прав и обязанностей государств // Московский журнал международного права. 1996. № 4.

19. Прокофьев Н. В. К вопросу о борьбе с международным терроризмом на территории иностранных государств. // Московский журнал международного права. 2003. № 1.

20. Терроризм: психологические корни и правовые оценки, 1995.

21. Федянин В. Ю. Актуальные вопросы обеспечения ответственности за терроризм в международном уголовном праве // Московский журнал международного права. 2001. № 3.

22. Хлестов О. Н., Мышляева М. Л. Вооруженная борьба против международного терроризма // Московский журнал международного права. 2001. № 4.

23. Чухвичев Д.В. Терроризм: история и современность // Труды Московской гос. юридической академии. М., 1997.

24. Эфиров С.А. Терроризм: психологические корни и правовые оценки // Государство и право. – 1995

[1] Авдеев Ю. И., Особенности современного международного терроризма и некоторые правовые проблемы борьбы с ним. М., 2002

[2] Проблемы противодействия преступности в современных условиях: Материалы международной научно-практической конференции 16-17 октября 2003г. Часть I.- Уфа: РИО БашГУ, 2003.

[3] Эфиров С.А. Терроризм: психологические корни и правовые оценки // Государство и право. - 1995

[4] Терроризм: психологические корни и правовые оценки, 1995.

[5] Авдеев Ю. И., Особенности современного международного терроризма и некоторые правовые проблемы борьбы с ним. М., 2002

[6] Чухвичев Д.В. Терроризм: история и современность // Труды Московской гос. юридической академии. М., 1997.

[7] Гончаров С.А. Актуальные вопросы борьбы с террором // Материалы международной конференции "Международное сообщество против глобализации преступности и терроризма". М., 2001. С. 11.

[8] Пиллар П. Р. Инструменты борьбы с терроризмом // Внешняя политика США: Электронный журнал государственного департамента США. Т. 6 (Ноябрь 2001). № 3. С. 13-14.

[9] Буш Дж. У. Введение // Внешняя политика США: Электронный журнал государственного департамента США. Т. 6 (Ноябрь 2001), № 3. С. 2.

[10] Цит. по: Лукашук И. И. Терроризм и международное право // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. М.: Наука, 2002. С. 120.

[11] Предварительный отчет 4734 заседания Совета Безопасности ООН, от 4 апреля 2003 г. S/PV.4734 // http://ods-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/PRO/NO3/308/92/PDF/NO330892.pdf?OpenElement. 19.05.2003.

[12] Лунеев В. В. Тенденции терроризма и уголовно-правовой борьбы с ним // Социальные и психологические проблемы борьбы с международным терроризмом. М.: Наука, 2002. С. 93.

[13] Ali-Saab G. The Proper Role of International Law in Combating Terrorism // Chinese Journal of International Law. V. 1 (2002). N 1. P. 310; See also: Ratner S. R. Notes and Comments // American Journal of International Law. V. 96 (2003), N 4. P. 902.

[14] Хлестов О. Н., Мышляева М. Л. Вооруженная борьба против международного терроризма // Московский журнал международного права. 2001. № 4. С. 41.

[15] Заявление Российской ассоциации международного права о международном терроризме // Московский журнал международного права. 2002. № 2. С. 226.

[16] Schrijver N. J. Responding to International Terrorism: Moving the Frontiers of International Law for "Enduring Freedom"? // Netherlands International Law Review. V. XLVIII (2001/3). P. 276.

[17] Прокофьев Н. В. К вопросу о борьбе с международным терроризмом на территории иностранных государств. // Московский журнал международного права. 2003. № 1. С. 47.

[18] Проект Кодекса основных прав и обязанностей государств // Московский журнал международного права. 1996. № 4. С. 181.

[19] См.: Хлестов О. Н., Мышляева М. Л. Вооруженная борьба против международного терроризма // Московский журнал международного права. 2001. № 4. С. 41. Федянин В. Ю. Актуальные вопросы обеспечения ответственности за терроризм в международном уголовном праве // Московский журнал международного права. 2001. № 3. С. 161-162.

[20] Предварительный отчет 4734 заседания Совета Безопасности ООН, от 4 апреля 2003 г. S/PV.4734 // http://ods-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/PRO/NO3/308/92/PDF/NO330892.pdf?OpenElement. 19.05.2003.

[21] Васильев А.М. История Саудовской Аравии: 1745 г. - конец ХХ в. М., 2001

[22] Васильев А.М. История Саудовской Аравии: 1745 г. - конец ХХ в. М., 2001