Челябинский государственный университет

Юридический факультет

Кафедра ________________________

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ

ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ИНСТИТУТА НАКАЗАНИЯ

Выполнил:__________________________________

Научный руководитель:________________________

Челябинск - 2002

Содержание

Введение............................................................................................................... 3

Глава 1.  Понятие уголовного наказания........................................................... 5

§ 1.  Исторический экскурс............................................................................... 5

§ 2.  Сравнительный анализ отечественной и зарубежной концепции законодательства.................................................................................. 10

§ 3.  Теоретические воззрения......................................................................... 15

Глава 2.  Теоретические проблемы института наказания................................ 21

§ 1.  Проблемы соотношения  наказания с другим юридическим институтом 21

§ 2.  Эффективность и целесообразность наказания...................................... 27

§ 3.  Возможности наказания в борьбе с преступностью.............................. 50

Глава 3.  Прикладные проблемы института наказания................................... 53

§ 1.  Наказание как средство борьбы с преступностью................................. 53

§ 2.  Проблемы восприятия содержания института наказания юрисдикционными органами............................................................................................... 65

Заключение........................................................................................................ 97

Библиография.................................................................................................. 103

Введение

В работе исследуются проблемные аспекты уголовно-правового института наказания.

На протяжении всей истории государство, используя имеющуюся у него власть, стремилось оградить свои интересы от общественно опасных посягательств, прибегая к ответному воздействию на того, кто их нарушил. При этом общество переходило от случайной защиты к устойчивым формам воздействия на правонарушителя, от личной юридической мести (возмездия по принципу талиона) к сосредоточению этой деятельности в руках государства. Следует отметить, что вопросы совершенствования и перспектив развития института уголовно-правового института наказания, и в настоящее время вызывает немало споров как среди ученых-правоведов так и практиков. Все это говорит о том, что исследования в данной области требуют дальнейшего продолжения. Итак, исходя из вышеизложенного,  исследование выбранной тематики представляется достаточно актуальным.

Цель работы заключается в выявлении прикладных проблем института наказания, на основе изучения и анализа теоретического и нормативного материала, а также в разработке конкретных предложений по разрешению выявленной проблематики.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- Сделать исторический экскурс эволюции и развития уголовно-правового института наказания как в России, так и за рубежом.

- Провести сравнительный анализ  отечественной и зарубежной концепций  законодательства в по отношению к наказанию как угловно-правового института.

- Рассмотреть основные теоретические воззрения на исследуемый уголовно-правовой институт.

-         Выявить теоретические проблемы института наказания.

-         Рассмотреть наказание как средство борьбы с преступностью.

-         Определить круг проблем связанных с восприятием содержания института наказания юрисдикционными органами.

Теоретическая база данного исследования – нормативно-правовая база как современного законодательства так и законодательства прошлого, а также монографии, статьи и материалы периодической печати по данной тематике.   

          Объектом исследования данного труда является уголовно-правовой институт наказания.

          Предмет исследования – прикладные проблемы института наказания.

В процессе данного научного труда были использованы следующие научные методы: индукции, дедукции, сравнительного анализа, синтеза а также юридического анализа.

Работа включает три главы, введение, заключение и библиографический список.     

 

Глава 1.  Понятие уголовного наказания

§ 1.  Исторический экскурс

На первых этапах формирования института уголовного наказания - древний мир, раннее средневековье (Франкская, Салическая, Саксонская, Рипуранская, Русская правды), - имел место симбиоз мер цивилистической ответственности - вира за обиду - в пользу потерпевшего, и мер уголовно -правового воздействия - дикая вира по головным делам - в пользу князя, а также мер, представляющих собой рудимент частной мести - выдача головой, выдача имущества на поток и разграбление. В ряде случаев потерпевший или его представители имели право сами решать либо требовать возмещения причиненного ущерба, либо требовать физического наказания злодея. Для этого периода было характерно то, что наказание носило ретроспективный характер. Задач перевоспитания, исправления, общей превенции перед уголовным наказанием не стояло, доминировала цель восстановления причиненного вреда. Отдельные примеры устрашающих казней носили либо политический характер, либо характер эксцесса частной мести.

C XIV века уголовное наказание отделяется от мер гражданской ответственности и частной мести. Помимо наказания прошлых грехов, уголовное наказание стало преследовать цели, находящиеся в будущем - воздействовать на преступника и общество в аспекте общей и частной превенции, приобретают уголовно-правовое значение функции покаяния и устрашения, для этого совершенствуются квалифицированные виды публичных телесных наказании и казней (чтоб на то смотря, иным неповадно было так делали «чтоб впредь не лгали» и т.д.). В рамках разграничения светской и церковной юрисдикции самостоятельно развиваются системы церковных и светских наказании.

В XIX веке уголовное наказание стало исключительной прерогативой светского судопроизводства. Развитие получили такие принципы как принцип гуманизма принцип законности принцип справедливости. Функция устрашения гипертрофировалась в функцию общей превенции. Целью наказания стало исправление и перевоспитание осужденных. Постепенно система наказаний стала освобождаться от квалифицированных видов экзекуции и казней исполнение наказании перестало носить публичный характер.

Несколько с иных позиций рассматривает генезис уголовного наказания  Н Кристи.[1] Историю уголовного наказания обычно отображают как ряд прогрессивных шагов направленных на его постепенную гуманизацию (отмена смертной казни членовредительства пыток причиняющих физические страдания). Не нельзя историю оценивать с позиции сегодняшнего дня. В историческом плане трудно определить какое наказание более гуманно,  т.к. в разные времена одни и те же личностные блага имели наличную ценность (т.е. является ли отсечение пальцев за совершение кражи в ХVII в более суровым чем 10 лет каторги в XIX в. или 1000 р. штрафа в  XX в.). Кроме того уровень карательного воздействия одного дня тюремного заключения со временем постоянно увеличивается. На примере Швеции и Норвегии генезис уголовного наказания выглядит следующим образом. В ХVII в уголовное наказание в основном сводилось к причинению физической боли с детальной регламентацией членовредительства.

Так в королевском указе от 16 октября 1697г. «О наказании отвратительных убийц» устанавливалось, что палач должен без милосердия пытать виновного раскаленными щипцами сначала на месте совершения убийства затем трижды между местом совершения преступления и местом казни и наконец на месте казни,  затем отрубалась правая рука а потом голова. 

К концу ХVIII в силу разных причин власти стали все чаще избегать применения телесных наказаний. В начале это делалось в режиме помилования. Позже законом от 15 октября 1815 г был определен порядок перерасчета телесных наказаний в годы лишения свободы (так, отсечение руки приравнивалось к 10 годам тюремного заключения). С 1842г. наметилась устойчивая тенденция к сокращению сроков тюремного заключения и полному отказу от телесных наказаний.

Отметим, что в дореволюционном уголовном законодательстве России  существовал исчерпывающий перечень наказаний. Система наказаний официально закреплялась в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в том числе и в редакции 1885 г.), в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. и частично в Уголовном уложении 1903 г. (как отмеча­лось, Общая часть этого Уложения действовала в отношении лишь нескольких глав его Особенной части, также введенных в действие). Эта система отличалась двумя особенностями. Во-первых, следует отметить иерархическую сложность системы наказаний. Так, по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных все наказания делились на уголовные и испра­вительные. К первым из них относились:

—  лишение всех прав состояния и смертная казнь;

— лишение всех прав состояния и ссылка на каторжные работы;

— лишение всех прав состояния и ссылка на поселение. В свою очередь каторжные работы по своей длительности подразделялись на 7 степеней (бессрочные, на срок от пятнад­цати до двадцати лет и т. д.). Лишение прав состояния имело также сложное содержание.

Исправительными наказаниями являлись следующие:

— отдача на время в исправительные арестантские отделе­ния;

— временное заключение в тюрьме;

— временное заключение в крепости.

Временное заключение в тюрьме было трех видов:

а) с лише­нием всех особенных прав и преимуществ, лично и по состоянию или званию осужденного ему присвоенных;

б) с лишением лишь некоторых указанных прав и преимуществ;

в) без лишения этих прав и преимуществ.

Во-вторых, система наказаний по Уложению 1845г. (в том числе и в редакции 1885г.) имела сословный характер. Так, вплоть до Октябрьской революции 1917г. Уложение различало лиц, «изъятых от телесного наказания», и лиц неизъятых. К первым относились дворяне, священнослужители, купцы, почетные граждане и некоторые другие категории населения. В зависимости от отнесения осужденного к той или иной категории определялось и содержание лишения всех прав состояния (для дворян, для духовных лиц, для почетных граж­дан, купцов и т. д.).

Современные представления о системе уголовных наказа­ний, естественно, существенно отличаются от дореволюцион­ных. Система наказаний, зафиксированная в новом УК РФ, отражает основные современные принципы уголовного права, в первую очередь принципы законности, справедливости и гума­низма, а также основные тенденции борьбы с преступностью в современный период: ужесточение уголовно-правовых мер в борьбе с тяжкими и особо тяжкими (в особенности с насиль­ственными) преступлениями и злостными преступниками и сужение принудительных мер, связанных с лишением свободы, в отношении менее опасных преступлений.

На основе изложенного можно заключить, что уголовное наказание обладает признаком исторической изменчивости: каждая эпоха, каждое государство по-своему организует наказание, стремиться то к тем, то к другим специальным цепям, постоянно приспосабливаясь к конкретным социальным условиям и своим средствам. Причем исторически изменчиво не только содержание наказания, но и его восприятие как обществом, так и самим наказуемым.

§ 2.  Понятие наказания. Спорные моменты в определении

На сегодняшний день в зарубежной уголовно-правовой литературе по вопросу о сущности и содержании наказания сложились пять концепций:

1. Теория некарательного воздействия на преступника (treatment). Моментом возникновения этой концепции можно считать публикацию Ч. Ломброзо следующего тезиса: «Хмурым декабрьским утром я внезапно обнаружил на черепе бандита целый ряд атавистических аномалий... аналогичных тем, которые были найдены у низших позвоночных... я понял, что проблема природы и генерирования преступников для меня решена» Преступление - это болезнь, которая должна влечь нежару, а лечение; а т.к. лечение должно длиться до выздоровления или устойчивой ремиссии (а не определенный срок), то уголовно-правовые санкции должны носить неопределенный характер. Но попытки практического внедрения этой теории повлекли судебный произвол, множество злоупотреблений - медики не могут решать юридические проблемы.

2. Теория удерживающего воздействия уголовного закона (deterrence), согласно которой основной функцией уголовного наказания является общая превенция. Если предыдущая теория четко определяла объект воздействия, то данная концепция определяет его как «категорию населения» (т.е. размытый объект воздействия). Поскольку посредством причинения страдания можно управлять поведением человека (обжегшись на молоке, на воду дуем), постольку наказание способно изменить поведение преступника. Наказание - не средство борьбы с преступностью, а средство контроля за ней.

3. Теория неоклассицизма провозгласила и преступление и наказание должны быть четко определены заранее, наказание должно точно соответствовать тяжести преступления. Меры воздействия на ведение людей должны быть сведены к возможному минимуму; наказание не должно превышать меры, необходимой для предотвращения рецидива со стороны преступника и совершения аналогичных преступлений другими людьми. Основной тезис этой концепции: равное наказание за одинаковые преступления. Меру наказания должны определять не личностные факторы наказуемого в  установлении которых существенную роль играет судебное рассмотрение), а тяжесть совершенного деяния. Тяжесть деяния зависит от уровня рецидива, в силу чего наказание за впервые совершенное преступление должно быть относительно мягким, но его следует резко увеличивать при каждом последующем осуждении (предлагалась геометрическая прогрессия для тяжких преступлений - за второй случай вооруженного разбоя наказание увеличивалось на 50 %, за третий - на 100 % , за четвертый - на 200 %..., для менее тяжких преступлений - арифметическая прогрессия: 10 %, 20 %, 30 %. Арифметический подход наблюдается и при учете отягчающих и смягчающих обстоятельств: если число смягчающих обстоятельств существенно превышает число отягчающих, то наказание смягчается до 50 %, если же число отягчающих обстоятельств существенно превышает число смягчающих, то наказание усиливается на 50 %. Математизация юридических процессов в век компьютеров не могла не вылиться в составление правовых программ назначения наказания. В 1978 г федеральным советом по условно-досрочному освобождению США принята к использованию подобная программа Она основана на принципе: одинаковые факторы обладают одинаковым весом при принятии любого решения. Решение вопроса об освобождении осужденного принимает не администрация учреждения, а законодатель посредством единой компьютерной системы (т.е. законодатель определяет точный репрессивный вес каждого из возможных обстоятельств, а исполнитель же лишь вводит в компьютер исчерпывающую информацию о преступнике и преступлении, ЭВМ же автоматически выдает решение). Такая система позволяет держать судью под строгим контролем и предотвратить судебный произвол. Наказание трактуется как неизбежное следствие преступления. Основная проблема данного метода заключается в выработке единого критерия измерения качественно различных явлений (каким факторам какое количественное значение присваивать?). Каждый человек индивидуален, каждое преступление самобытно, подобные же жесткие схемы пытаются сравнить несравнимое. Кроме того, компьютер, лишенный механизма выбора в равных условиях и субъективного чувства меры, способен довести ситуацию до абсурда.

4. Теория неопозитивизма провозглашает, что преступники - это наши товарищи, попавшие в беду, и нуждающиеся в помощи, причем это не столько юридическая проблема, сколько психолого-социальная. Наказание должно не карать преступника, а контролировать преступность. Органы юстиции должны быть максимально приближены к обществу, а не стоять над ним, впасть должна быть уязвима. Широко известны действующие адаптационные общины в Хассела - для наркоманов и алкоголиков, в Стокгольме - для малолетних преступников, в Христиании - для взрослых неопасных преступников, Твинд и т.д. В сфере охраны общественного порядка государство постепенно должно сдавать свои позиции общественным формированиям. Сильный защитит свои интересы сам, государство должно вмешиваться лишь защищая слабого (юстиция для слабых). Необходимо широко применять гражданское право там, где мы привыкли видеть сферу действия права уголовного. Разработана концепция «компенсирующей юстиции»: если что-то плохо, то это должно быть исправлено, должен быть восстановлен мир, жертва должна получить компенсацию, преступник должен возместить причиненный вред (убийца превращается в должника). Необходимо постепенно отказываться от применения лишения свободы и расширять практику назначения штрафных санкций. В чем-то  имеет место возвращение к позициям средневековой юстиции, но на качественно более высоком уровне. Свойственный отечественной юстиции принцип: каждый конфликт должен быть разрешен, - страдает ограниченностью; более перспективным представляется принцип «управления конфликтом». Конфликт - это не обязательно зло; это симптом сбоя в социальной системе, и его надо не пресекать, а учитывать в политической деятельности. Внимание должно быть обращено не на результат, а на процесс. Несмотря на определенную привлекательность этой теории, имеются обоснованные опасения, что ее практическое применение повлечет множество злоупотреблений.

5. Концепция «раздачи боли», разработанная Н. Кристи[2], согласно которой назначение наказания судом в соответствии с правовыми установлениями означает причинение страдания и предназначено именно для  этого, что не согласуется с такими признанными ценностями, как доброта и способность прощать. Для установления этого несоответствия во всех государствах делаются попытки скрыть основное содержание наказания. Противостояние криминологических теорий и практических методов порождает феномен метания общества из одной крайности в другую в стремлении разрешить неразрешимые дилеммы. Основной тенденцией в развитии уголовно-правового Института наказания следует признать создание жестких ограничений использованию намеренного причинения страданий в качестве средства социального контроля (во многих государствах наблюдается ослабление режима отбывания наказания - совместное содержание мужчин и женщин в реформаториях Дании, супружеские визиты в исправительных учреждениях Швеции и т.д.). Основным тезисом этой концепции является правило: если есть сомнение, то нельзя причинять страдания; в случае неизбежности наказания следует причинять как можно меньше страданий - «Ищите альтернативу наказанию, а  не альтернативные наказания!». В случае совершения Преступления должна быть неизбежность осуждения, а не наказания. Основной воздействующий фактор наказания -чувство стыда за свои поступки, за свое униженное положение наказанного, влекущее изъятие здорового человека из полноценной жизни общества. Пенитенциарная система должна не карать, а предоставлять услуги людям, нуждающимся в социальной помощи - преступникам. По своей сути эта концепция является разновидностью неопозитивизма, хотя ее автор и отрицает это.

§ 3.  Теоретические воззрения

Институт уголовного наказания - один из самых важных уголовно-правовых институтов (т.к. все уголовное право - есть учение о преступлении и наказании), но в то же время-это одно из самых. Слабо разработанных учений в теории уголовного права. Еще Гегель писал «Теория наказания есть одна из тех частей положительной науки о праве, которая хуже всех других пока разработана в новейшее время, потому что в этой теории недостаточно применения одного лишь рассудка, а существенно необходимо понятие».[3] К сожалению, это замечание и до сих пор актуально, т.к. уголовно-правовая доктрина в аспекте соучастия весьма далека от совершенства, и даже само понятие наказания окончательно не сформировалось.

Наказание - это выражающая отрицательную оценку преступника и его деяния со стороны государства и общества мера государственного принуждения, назначаемая от имени государства к лицу, признанному в установленном законом порядке виновным. В совершении преступления, и заключающаяся в предусмотренных уголовным законом лишениях или ограничениях прав и свобод осужденного.[4]

Содержанием уголовного наказания является применяемое в качестве кары за совершенное преступление ущемление правового статуса гражданина.

Основные признаки наказания:

1. Наказание выражает негативную оценку преступника и его деяния со стороны государства и общества.

2. Наказание - это мера государственного принуждения, предусмотренная уголовным законом.

3. Наказание назначается судом от имени государства.

4. Наказание назначается физическому лицу.

5. Наказание заключается в предусмотренных уголовным законом лишениях или физических ограничениях прав и свобод осужденного.

6. Наказание носит строго личный характер и направлено всегда только против личности преступника.

7. Наказание - это кара преступника за содеянное преступление (данный феномен помещен нами в перечень признаков наказания условно, более подробно мы уделим ему внимание ниже по тексту). 

8. Наказание - это средство исправления осужденного и средство предупреждения новых преступлений.          

9. Наказание как мера государственного принуждения имеет объектами своего воздействия наиболее значимые для личности блага: жизнь, свободу, имущество преступника.

10. Наказание порождает у осужденного специальный юридический статус-судимость.

Факультативные признаки наказания:

1. Лицо, претерпевающее наказание, должно быть в установленном законом порядке признано виновным в совершении преступления.

2. Наказание по своей тяжести должно быть пропорционально тяжести содеянного преступления.  

3. Наказание применяется на основании принципа справедливости, т.е. соответствия наказания тяжести преступления, обстоятельствам дела и личности виновного.

4. Наказание применяется к лицу, совершившему преступление, по принципу личной ответственности (различного рода представительства, солидарная или субсидиарная ответственность за чужую вину исключены).

5. Наказание назначается на основе принципов законности, гуманизма и индивидуализации ответственности. Принцип законности применительно к наказанию приобретает следующую форму: суд может назначить наказание только на основаниях и в пределах, предусмотренных законом. Вместе с тем, закон предоставляет суду определенную свободу усмотрения: суд, исходя из собственного убеждения, может в установленных законом пределах избрать такую меру наказания, которую сочтет нужной.

6. Наказание применяется на основе принципа экономии уголовной репрессии (характер и мера наказания должны соответствовать требованиям необходимости и достаточности использования карательных средств при привлечении к ответственности виновного).

7. Основанием применения наказания является присутствие в деянии лица всех признаков состава преступления, предусмотренного в норме Особенной части уголовного закона.

8. Наказание характеризуется признаком объективности, поскольку зависит от окружающей действительности, отражает ее (степень соответствия санкции существующим общественным отношениям), и способно изменять те или иные общественные отношения (в плане общей превенции). Объективность - залог успешного и эффективного применения наказания.

9. Объективность (в силу закономерности единства и борьбы противоположностей) сосуществует с субъективностью. Субъективность также является неотъемлемым признаком наказания, т.к. санкция - это преломленная в сознании определенных представителей общества неизбежность защиты существующих общественных отношений и мера интенсивности воздействия на сознание преступника. При этом не следует смешивать субъективность как атрибутивный признак наказания и субъективизм как неоправданный, необоснованный подход к решению тех или иных вопросов создания уголовно-правовой санкции и назначения наказания.

10. Уголовное наказание носит публичный характер, его наложение является прерогативой государства, а не частных лиц (как, например, при наложении мер гражданско-правовой ответственности). Публичность заключается и в том, что наказание налагает государственный орган (суд) от имени государства.

11. Криминологи начала века (что не мешало бы сделать и современникам) предъявляли к наказанию такое требование, как краткосрочность наказания. Длящиеся наказания причиняют страдание преступнику по истечении длительного времени после совершения преступления, и оно уже забылось как обществом, так и преступником; в этом случае наказание теряет свою непосредственную связь с преступлением, что порождает два феномена:

а) в сознании общества и в своем сознании наказанный предстает не как нарушитель закона, а как страдалец за что-то далекое, давно забытое, до чего никому уже нет дела;

б) длительные сроки отбывания наказания в связи с гибкостью и  самозащищенностью человеческой психики создают феномен вживания субъекта в среду наказания, наказанный перестает воспринимать государственное принуждение как кару за причиненное им зло, а воспринимает его как новую агрессивную среду, в которой необходимо выжить и к которой необходимо приспособиться.[5]

Вопрос о сущности наказания, его юридической природе в рамках классической школы уголовного права сформировался в институт jus puniendi - право наказания. Раскрывая содержание наказания, Н.Д. Сергиевский писал: «Через все формы и виды наказаний, в их историческом развитии и современном состоянии, проходит одна общая идея - в наказании, какова бы ни была его форма и каково бы ни было его содержание, всегда заключается осуждение и порицание преступного деяния, притом не простое осуждение, но осуждение выражаемое в такой форме, которая точно и ясно определяет степень и размер осуждения, соответственно сравнительной важности самого деяния»[6]. Т.е. наказание - это искусственный прием, направленный на выражение порицания государством преступления. Порицание - это тот фактор, который объединяет все формы и виды наказания во всех государствах на всех этапах их развития. Философские исследования проблемы о наличии у государства права наказывать подразделяются на две основные группы:

1) теории, признающие право государства наказывать, к ним относятся

а) теории абсолютные, основывающие право государства наказывать на безусловных началах, любое преступление должно быть наказано - этого достаточно для применения наказания (теологическая теория, теория - диалектического возмездия, теория справедливости как всеобщего мирового закона);

б) теории относительные, усматривающие обоснование права государства наказывать в той пользе, которую общество получает от наказания преступника (теория психического принуждения, теория обеспечения общества, теория исправления преступника...);

в) теории правовые, основывающие институт наказания на юридических свойствах преступления, т.е. наказание легитимно в силу того, что преступление (как его основание) противоправно (теория Гейнца, теория Лайстнера).

2) теории, отвергающие право государства наказывать, отрицают обоснованность всякой карательной деятельности государства, к ним относятся

а) теория Р. Овена, исходящая из постулата, если причины всех преступлений заключаются в недостатках общества, то государство как квинтесенция общества, не имеет морального права кого-то наказывать за свое несовершенство, следует бороться не с преступлениями, а с условиями, их порождающими, наказание есть ни что иное, как несправедливое насилие, направленное к поддержанию того, что не должно существовать;

б) теория лечения преступников Томпсона, утверждающая, что преступление - это результат психической болезни, следовательно, преступника необходимо не наказывать, а лечить.

Наказание как реалия социально-правовой действительности имеет две взаимосвязанные стороны. Одна обращена в прошлое (ретроспективный аспект), карая лицо за совершение общественно опасного деяния, другая сориентирована в будущее (перспективный аспект), создавая необходимые предпосылки для исправления осужденного и предупреждения совершения преступлений в будущем. Такая дихотомичность содержания уголовного наказания влияет и на функциональные особенности его назначения.

По мнению ряда ученых[7], объектами наказания могут выступать честь и достоинство личности. Если под объектом наказания понимать социальное благо, на которое направлена уголовная репрессия в конкретном случае правоприменения (ортодоксальная концепция), то данное мнение противоречит ряду международно-правовых норм - ст.5 Всеобщей декларации прав человека, ст.7 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которым наказание не может преследовать цель унижения человеческого достоинства. Необходимо разграничивать отношения, неизбежно страдающие при применении наказания, и объекты уголовного наказания.

Упомянутая группа криминологов полагает, что наказание может выступать в качестве средства перевоспитания осужденных. Под перевоспитанием принято понимать формирование на основе порочного «материала» новой законопослушной личности гражданина с позитивной системой ценностей. Полагаем, что само по себе уголовное наказание как ущемление правового статуса личности превратить общественно опасного субъекта в социально полезною не в состоянии. Такой процесс возможен лишь при стечении целою комплекса обстоятельств, причем уголовное наказание в нем играет далеко не главную роль. Следовательно, именовать уголовное наказание средством перевоспитания преступников можно лишь весьма условно.

Глава 2.  Теоретические проблемы института наказания

§ 1.  Проблемы соотношения  наказания с другим юридическим институтом

Соотношение понятий преступление и наказание подчиняется закономерности единства и борьбы противоположностей. Преступление - это зло (для общества), наказание - это тоже зло (для преступника), и в этом заключается единство данных понятий. Но векторы их силы противоположны- государство посредством причинения частного зла - наказания - борется с общим злом - преступлением (по принципу клин клином вышибают). Преступление является основанием для применения наказания, наказание же является логическим следствием преступления (в идеале одно без другого невозможно). Однако не следует представлять взаимосвязь между преступлением и наказанием в форме отношений пропорциональности, как это делают некоторые ученые[8], они находятся между собой в отношениях соответствия, т.е. имеют место разнополюсные равнозначные понятия, наказание - социальная ценность, преступление - антиценность. Наказание - это естественная реакция государства на совершенное преступление. Признак наказуемости - обязательный признак понятия преступления; так, если общественно-опасное деяние не влечет за собой наказания, оно не может считаться преступлением.

Соотношение понятий уголовная ответственность и наказание характеризуется  сочетанием  взаимосвязанности и самостоятельности этих понятий. Наказание - это производное от уголовной ответственности явление. Анализируемые понятия отличаются друг от друга по своим основаниям: основанием уголовной ответственности является только лишь наличие в деянии лица всех признаков состава преступления, предусмотренного нормой. Особенной части уголовного закона, основанием же уголовного наказания помимо этого является наличие обстоятельств, характеризующих личность подсудимого и не нашедших отражение в квалификации. Их автономность подтверждается предусмотренной законодателем возможностью привлечения к уголовной ответственности с освобождением от отбытия наказания. Их взаимосвязь обуславливается тем, что уголовная ответственность реализуется только через наказание. Уголовное наказание есть материально-правовая мера уголовной ответственности, т.е. их соотношение подчиняется диалектической закономерности отношения количества, меры и качества. При этом уголовная ответственность, переходя очерченные законодателем границы (меры наказания), превращается в иное качество - произвол судебный. Говоря о соотношении уголовной ответственности и уголовного наказания, следует отметить, что эти категории взаимосвязаны и структурно, и функционально, уголовное наказание без ответственности не существует. Но не наоборот, законодательством предусмотрено множество случаев привлечения к уголовной ответственности с освобождением от наказания[9]. Уголовная ответственность и наказание имеют много точек Соприкосновения, тесно взаимосвязаны и находятся в субординационно-координационных отношениях (в чем-то наказание производно от ответственности, а в чем-то самостоятельно); однако они далеко не равнозначны, а тем более не тождественны. Не могут быть тождественными явления, находящиеся между собой в причинно-следственной связи; кроме того, они отличаются и по своим основаниям: основанием уголовной ответственности является наличие в деянии лица всех признаков состава преступления, предусмотренного нормой Особенной части уголовного закона, а основанием выбора вида и меры наказания является и множество других факторов (например, комплекс смягчающих и отягчающих обстоятельств).

Рассматривая соотношение уголовно-правового принуждения и наказания, следует также отметить их определенную структурную взаимосвязанность и в то же время некоторую самостоятельность. Уголовно-правовое принуждение по объему шире наказания, т.к. выражается не только в форме наказания, но и в форме мер воспитательного и медицинского характера, включает в себя также в качестве основного элемента осуждение (порицание) от имени государства. Таким образом, их соотношение подчиняется диалектическому закону отношения формы и содержания где наказание - одна из форм проявления уголовно-правового принуждения.

Изложенное позволяет заключить, что в случае совершение преступления начинает действовать сложная динамичная многоуровневая и многоплановая связь охватывающая собой возникшее с указанного момента уголовное правоохранительное отношение - отношение уголовной ответственности которое заключает в себе уголовно-правовое принуждение, функционально) выражающееся в осуждении лица, совершившего преступление и назначении ему (при необходимости) уголовного наказания или иных мер воздействия.[10] При этом следует отметить что наказание является материальной формой уголовной ответственности, а правовой ее формой является санкция уголовно-правовой нормы.

Соотношение понятий «санкция» и «наказание» соответствую диалектике соотношения материального и идеального, где санкция является юридической формой идеального понятия уголовно правовой репрессии, а назначенное судом наказание материальным выражением реального существования санкции. Санкция обуславливает качественно-количественную характеристику наказания минимально и максимально допустимого за совершение определенного преступления. Таким образом санкция - это часть уголовно-правовой нормы, носящая государственно-принудительный качественно-количественный характер и представляющая собой формально определенную объективно-субъективную модель мер уголовного наказания применяемого к лицам совершившим преступления.[11]

Уголовное наказание следует отграничивать от иных мер воздействия, предусмотренных уголовным законом. Меры медицинского характера несмотря на свою принудительность, не преследуют цель заставить лицо претерпеть какие-либо лишения или ограничения, более того они даруют лицу определенное благо - возможность стать полноправным психически здоровым членом общества. Меры принудительного воспитательного характера выполняют профилактическую функцию не влекут судимости и самим законодателем исключены из видов наказания меры общественного или дисциплинарного воздействия лишены признака государственной принудительности.

Основы уголовного законодательства Союза ССР 1958 г. определяли кару как одну из целей наказания. Многие авторы полагают, что кара - это один из Признаков наказания (А.Ф. Истомин Г.В. Назаренко) Е.А. Наташев[12] и ряд других ученых утверждают, что эти термины по своему значению тождественны. И.С. Ной утверждал, что кара-это лишь средство для достижения поставленных перед наказанием целей.[13] Кара как возмездие, причинение наказуемому страданий и лишений соразмерных по характеру совершенному им преступлению, является одной из форм проявления (ипостасью) уголовного наказания. Так, в содержательном плане (в аспекте государственного принуждения и ущемления правового статуса осужденного) кара в достаточной мере раскрывает феномен наказания, но в функциональном плане и плане целеполагания она несостоятельна (для кары чужды функции исправления и перевоспитания).

Следует отграничивать уголовное наказание от мер юридической ответственности, присутствующих в других отраслях права. Санкции иных отраслей права не исключают ответственность за чужую вину или без вины (гражданское, таможенное право и т.д.) Уголовное наказание в сравнении с иными санкциями имеет своими объектами более существенные блага, так ни в какой другой отрасли права репрессия не направлена на жизнь и свободу гражданина. Средства принуждения неуголовно - правового характера не преследуют целей исправления, перевоспитания виновного или общей превенции. Несмотря на кажущееся тождество, штраф в уголовном праве и в цивилистике существенно отличаются друг от друга: отличаются методики их исчисления, различны и бенифенциарии (выгодоприобретатели) - в уголовном праве - это государство, в цивилистике - это потерпевший. Уголовное наказание применяется только судом, а меры ответственности в иных отраслях права могут быть реализованы и во внесудебном порядке. И даже судебный порядок применения иных мер правовой ответственности не порождает судимости ответчика.

§ 2.  Эффективность и целесообразность наказания

Цели уголовного наказания великие мыслители древности видели различно:

• Платон: «цель наказания - очищение души, запятнавшей себя преступлением, предупреждение его повторения в будущем, что достигается одним способом истреблением преступника, для которого наказание является лекарством, исцелявшим его нравственный недуг; устранением влияния дурного примера на сограждан, избавлением государства от опасного, вредного члена».

• И. Кант: «зло требует отплаты злом, только одно воздаяние по принципу равенства может определить меру и объем наказания, либо равенство по силе действия».

• Пуффендорфф: «истинная цель наказании, налагаемых человеческими судами, состоит в предотвращении вреда и обид, которыми угрожают одни люди другим:.

• Гегель: «наказание может осуществляться лишь в отношении внешнего общественно опасного деяния человека и не может распространяться на умонастроение. Наказание - это возмездие, но не возмездие как некое равенство в ценности между ущербом, причиненным преступлением, и ущербом, причиненным преступнику наказанием».

• Ч. Беккариа: «цель наказания заключается не в истязании и мучении человека и не в том, чтобы воспрепятствовать, сделать несуществующим уже совершенное преступление, цель наказания заключается в том, чтоб воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же».[14]

Цели уголовного наказания - это социально значимые позитивные результаты, к достижению которых стремится законодатель, устанавливая в законе определенные характер и меру Государственного принуждения. К ним относятся:

1. Восстановление социальной справедливости (отдельные авторы полагают, что для уголовного права как охранительной отрасли права чужда функция восстановления, что, на наш взгляд, противоречит тексту закона - п.«к» ч.1 ст. 61 УК РФ). В революционной уголовно правовой литературе эта цель именовалась целью удовлетворения - преступлением оскорбляется общая воля (закон, общество, государство), но объективно им оскорбляется еще и частная воля (потерпевшего). Как та, так и другая воля должны быть удовлетворены, т.е. наказание должно возвратить как обществу, так и потерпевшему чувство и сознание господства справедливости. Если конкретное преступление есть преимущественно оскорбление частной воли (например, оскорбление чести), то и наказание должно преимущественно удовлетворять ущемленную частную волю; если же преступление оскорбило преимущественно Общественную волю, то и наказание должно быть направлено на удовлетворение последней.[15]

2. Исправление осужденного, т.е. формирование у него устойчивых навыков честного отношения к труду, точного исполнения законов и уважительного отношения к ним, уважения к правилам общежития и нравственности (при этом не исключено, что за внешним проявлением социальной лояльности может скрываться негативная личность с антиобщественной системой ценностей - по принципу: думать можешь что угодно, но веди себя достойно).

3.  Перевоспитание (скорее не как конечный результат деятельности, к которому стремятся законодатель и правоприменитель, а как Процесс) - это попытка изменить отрицательные внутренние качества осужденного.

4. Частная превенция - предупреждение совершения новых  преступлений со стороны осужденного посредством его изоляции, от определенной среды.

Отдельные авторы[16] отождествляют цели частной превенции и исправления осужденного, однако если достижение первой цели означает создание объективных предпосылок, препятствующих совершению преступлений в будущем осужденным лицом (например, в силу его изоляции от общества), то достижение второй цели влечет создание субъективных предпосылок, препятствующих совершению преступлений в будущем наказанным субъектом  (т.е. формирование системы социальных тормозов).

5. Общая превенция (гипертрофированная функция устрашения) -предупреждение совершения преступлений другими лицами, которые в силу субъективных особенностей при определенных условиях в будущем могут их совершить (по принципу: наказывая одного, устрашаем многих).

6. Уголовное наказание не ставит перед собой цель причинения физических страданий или унижения человеческого достоинства.

7. Исторически уголовное наказание преследовало цель клеймения преступника (выжигание различных клейм на различных частях тела, вырывание ноздрей и т.д.) с тем, чтоб законопослушные лица в своем общении с преступниками были осведомлены о том, с кем имеют дело. На сегодняшний день преследование данной цели приобрело более - менее туманные формы: до недавнего времени эту функцию выполнял статус особоопасного рецидивиста, ныне - статус судимости лица, отбывшего наказание. Интересное мнение по поводу целей наказания в начале этого века высказывал Н.Д. Сергиевский[17]: применение наказания не нуждается в особых абсолютных принципах и в специальных целях; оно вытекает из сущности правопорядка, государство налагает наказания на том основании, что оно не может существовать без уголовного правосудия. Следовательно, единственная цепь наказания - это обеспечение правопорядка; все дискуссии об иных целях наказания - либо проявление юридического ханжества (исправление и перевоспитание преступника), либо правовая схоластика (частная и общая превенции)

По вопросу о соотношении целей уголовного наказания в уголовно-правовой литературе сложилось несколько точек зрения. Одни авторы[18]  считают исправление-перевоспитание  и специальное предупреждение самостоятельными целями наказания. Другие утверждают, что исправление и перевоспитания поглощают специальную превенцию[19]. Третьи полагают, что только Предупреждение является целью наказания, а исправление и перевоспитание - лишь средства достижения этой цели А.Л. Цветинович высказал мнение, что исправление, перевоспитание и специальное предупреждение являются Промежуточными целями наказания, достижение которых Обеспечивает осуществление конечной цели - предупреждение Преступлений; различие между ними состоит в том, что первые достигаются за счет формирования в сознании осужденного нравственной позиции, отвергающей совершение преступления, а достижение последней - за счет устрашения и лишения физической возможности совершить новое преступление.

Дискуссию вызывает и вопрос; все ли виды наказания преследуют обозначенные законом цели наказания[20] А.Л. Цветинович[21] утверждал, что применение наказания оправдано лишь в тех случаях, когда перед ним ставятся все цели, предусмотренные для наказания законом, взятые в их взаимной связи и совокупности, недопустим отрыв целей наказания друг от друга, назначение наказания ради одной из его целей в ущерб другим. Однако в возражение этому мнению можно задать вопрос: какой исправительный эффект может иметь применение смертной казни? Следовательно, разные виды наказания в различной степени преследуют цели, поставленные законодателем перед уголовным наказанием в общем.

В доктрине уголовного права сегодняшнего дня практически нет монографических исследований по проблеме формирования системы наказаний и принципов ее построения.

Поэтому исследование принципов построения системы видов уголовных наказаний имеет существенное как теоретическое, так и практическое значение. Сам термин "принцип" происходит от латинского слова "рrincipium", означающего "основа", первоначало, основоположение, руководящая идея, основное правило поведения, действия.[22] Термин "принцип" в современных условиях понимается в нескольких значениях:  равенством для всех лиц; то есть размер его должен зависеть исключительно от свойств самого преступного деяния, а не от личного положения преступника; пред лицом уголовного правосудия все должны быть равны. Интересы уголовного правосудия нарушаются, если лица одного сословия за известное преступное деяние наказываются сильнее или слабее лиц другого сословия."[23]

Отображение названного принципа нашло отражение и современном законодательстве. Так, принцип равенства граждан перед законом, закрепленный ст. 4 УК РФ 1996 г., реализует положение ст. 19 Конституции РФ, которая провозглашает, что "все равны перед законом и судом". Все лица, совершившие преступления, подлежат уголовной ответственности независимо от должностного или социального положения или иных каких-либо личных качеств. Однако, на наш взгляд, этот принцип является принципом уголовной ответственности, а не принципом построения системы уголовных наказаний. И.Я. Фойницкий полагал, что систему (лестницу) наказаний следует строить с учетом принципа чувствительности наказания, заключающегося не только в памяти правонарушителя, сколько в неизбежности его применения, в убеждении всех, что наказание неминуемо постигнет всякого виновного и только виновного. "Наказание, - пишет Фойницкий И.Я., - как принуждение, должно быть лишением чувствительным, обращаясь к поражению благ, распоряжение которыми зависит от государства. Поэтому выбор для наказания таких благ, которые от государства не зависят (например, лишение чести, лишение доброго имени), представляется неправильным. Притом чувствительным оно должно быть одинаково для всех классов населения, без всяких сословных или других различий - и в этом лежит современный принцип равенства наказаний, неизвестный прежнему времени. Чувствительность наказания лежит, впрочем, не столько в его тяжести, сколько в неизбежности его применения, в убеждении всех, что наказание неминуемо постигнет всякого виновного, и притом только виновного."[24]

На наш взгляд, данный принцип отображает принцип равенства перед законом и судом, являющийся принципом уголовной ответственности. К тому же следует указать на то, что, помимо принципа равенства наказаний, следует индивидуализировать ответственность и наказание, отталкиваясь от принципа справедливости, так как применение к разным людям, совершившим одинаковые преступления, одинакового наказания было бы несправедливым, как и применение одинакового наказания к одинаково характеризующимся лицам, но совершившим разные по степени и характеру опасности преступления. Поэтому этот принцип нельзя считать принципом построения системы наказаний.

С.П. Мокринский указывал, что при построении системы уголовных наказаний следует использовать принцип "исторических традиций", учитывая при этом уровень моральных воззрений общества. "Исторические традиции, - пишет Мокринский С.П., - представляют собой простую разновидность притязаний, опирающихся на данные социальной этики, и выделяются из общего ряда единственно глубоко консервативным тоном своей основной тенденции. Исследуя наказание как явление историческое, некоторые писатели стремятся установить начала частью индивидуальной, частью коллективной психологии, которая в течение веков руководила человечеством в постановке дела уголовной репрессии. Так как начала, лежащие в основе человеческого духа, представляются если и не неизменными, то мало подвижными, и так как людям естественно иметь учреждения, соответствующие их духовной природе, то и были предъявлены к наказанию известные требования в настоящем на том основании, что они достаточно долго были удовлетворяемы в прошлом."[25] Помимо предложенного Мокринским С.П. принципа "исторических традиций", с учетом уровня моральных воззрений общества, на наш взгляд, для построения системы уголовных наказаний в современном Российском обществе следует использовать нравственные и религиозные воззрения народа.

Давая оценку вышеназванным принципам, Л.В. Багрий-Шахматов указывает на абстрактность этих положений, их направленность в необозримое и неведомое будущее. "Они говорили, - писал Л.В. Багрий-Шахматов, - как должно быть, но никак не о том, что имеет место на самом деле в действительности".[26] Находясь под влиянием идеологических догм того времени, когда писалась цитируемая работа, этот автор заостряет внимание на том, что "среди изложенных принципов отсутствует не только указание на классовые начала в построении системы наказаний, но также упоминание о таком основополагающем принципе, как принцип законности в карательной деятельности".[27] В названной работе Л.В. Багрий-Шахматов проблему формирования принципов построения системы уголовных наказаний в советском государстве решает на основе положений 2-й Программы партии большевиков, принятой VIII партийным съездом в марте 1919 года:

- условного осуждения;

- общественного порицания;

- замена лишения свободы принудительным трудом с проживанием на дому;

- замена тюрьмы воспитательными учреждениями;

- введение товарищеских судов (для известных категорий и в армии, и среди рабочих).[28]

С принятием второй Программы и определением в ней принципиальных положений относительно системы карательных мер в государстве рабочих и крестьян встал вопрос о необходимости упорядочения системы уголовных наказаний. Первой попыткой этого после Октябрьской революции явились "Руководящие начала по уголовному праву РСФСР", утвержденные Постановлением НКЮ 12 декабря 1919 года.[29]

По мнению Л.В. Багрий-Шахматова, система наказаний в Руководящих началах была построена на основе принципа классовости; принципа индивидуализации, сочетаемой с классовым подходом; принципа гуманизма и целесообразной репрессивности; принципа экономии карательных средств.[30] В основу построения системы наказаний по УК 1922 года, по мнению этого автора, был также положен и принцип законности. Формирование союзно-республиканского уголовного законодательства было третьим этапом в развитии советского уголовного законодательства в области формирования системы наказаний и принципов ее построения. Отличительные принципы системы наказаний в советском государстве А.А. Жижиленко усматривал в экономии карательных средств; индивидуализации наказаний; привлечении общества к делу борьбы с преступностью.[31]

Основными принципами построения системы уголовных наказаний, нашедшими законодательное закрепление в Основных началах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 года и республиканских уголовных кодексах, А.Я. Эстрин называет: принцип классовости; принцип законности; принцип целесообразности; "режим экономии" карательных средств; принцип общего и специального предупреждения; принцип направленности репрессии на исправление и перевоспитание осужденных; принцип индивидуализации; принцип репрессивности карательных мер.

В суждениях А.Я. Эстрина, как нам представляется, речь идет не о принципе построения системы наказаний, а о принципах уголовной политики советского государства того времени. По нашему мнению, нет четкого понимания принципов построения системы наказаний, в работах Багрий-Шахматова Л.В., это видно хотя бы из того, что он подразделяет принципы построения системы наказания на основные (общие) и специфические. "Для общих принципов, - пишет он, - характерно, что они представляют собой те основные исходные положения социалистического права, которые под воздействием уголовной и исправительно-трудовой политики КПСС и Советского государства приобрели в уголовном праве известные особенности и являются общими началами построения системы наказаний и воплощения ее в уголовном законе".[32]

К ним он относит:

принцип классовости, т.е. направленность системы наказаний на за щиту трудящихся;

принцип законности, предполагающий построение системы наказаний в точном и безусловном соответствии с положениями и духом Основных законов Советского государства и основанных на них нормативных актов, а также возможность восстановления законных прав и интересов советских граждан в случаях судебных ошибок;

принцип гуманизма, заключающийся в стремлении законодателя предусмотреть такие виды в системе наказаний, используя которые можно было бы наиболее эффективно оградить наше общество от преступности и преступников, а также в уважении к человеческому достоинству преступника;

принцип демократизма, который предполагает установление в системе наказаний таких их видов, которые было бы возможно применять к любому гражданину, совершившему преступление, независимо от его социального, имущественного и служебного положения, национальной, расовой принадлежности и вероисповедания, исходя из общественной опасности его личности и им содеянного. Этот принцип, по мнению Багрий-Шахматова Л.В., вместе с тем предполагает установление в системе наказаний подавляющего большинства его видов, не связанных с лишением свободы. Тем самым будто бы создается возможность широкого привлечения представителей трудящихся к исправлению и перевоспитанию осужденных.[33]

По мнению этого автора, для специфических принципов построения системы наказаний характерно якобы то, что в них находят свое отражение отраслевые принципы уголовного права и принципы одного из его основных институтов - наказания, которые законодатель реализует в системе наказаний, закрепляя в уголовном законе тот или иной их вид.[34] К таковым этот автор относит:

принцип неотвратимости наказания, существо которого заключается в том, чтобы действующая система наказаний предусматривала определенное разнообразие их видов в интересах обеспечения возможности и обязательности реагирования государства и общественности на любой случай совершения преступления и, тем самым, предупреждения преступности;

принцип индивидуализации наказания, который, как отмечает автор, предполагает наличие в системе не только разнообразных видов наказаний и их делимость, с тем чтобы назначать наказания с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих ответственность, но также учитывать действие наказания на конкретного преступника персонально, с тем чтобы причинять по возможности меньше тягот осужденному и близким ему лицам. Тем самым обеспечивается реализация таких отраслевых принципов уголовного права, как принцип персональной уголовной ответственности, соответствия уголовной ответственности характеру и степени общественной опасности преступления и личности преступника, индивидуализации ответственности за совершение преступления;[35]

принцип определенности наказаний, который находит свое выражение в том, что устанавливаемый законом перечень видов наказаний является исчерпывающим;

принцип целесообразной репрессивности, предполагающий построение системы наказаний таким образом, чтобы их разнообразные виды обеспечивали целесообразное карательное воздействие на преступника, с тем чтобы, причиняя ему определенные более или менее чувствительные нравственные страдания, без чего наказание немыслимо, вместе с тем не допускать физических страданий или унижения его человеческого достоинства;

принцип экономии карательных средств, главным содержанием которого является отбор минимального количества общественно опасных деяний для зачисления их в число преступных и тем самым вызывающих необходимость применения наказаний за их совершение.

Суждения Багрий-Шахматова Л.В. по рассматриваемому вопросу в ряде случаев являются неприемлемыми в современных условиях либо спорными. Во-первых, представляется неприемлемым деление принципов построения системы уголовных наказаний на общие и специальные. По нашему мнению, речь должна идти только об общих принципах формирования (построения) системы наказаний. Высказываясь в пользу деления принципов построения системы видов наказаний на общие и специальные, автор, как это видно, исходил из получившей в свое время широкое распространение в доктрине уголовного права точки зрения, согласно которой принципы уголовного права подразделялись на общие и специальные. В современных условиях, когда в ч. 2 ст. 2 УК 1996 г. речь идет о принципах уголовной ответственности, следует иначе, чем прежде, решать проблему принципов уголовной ответственности и уголовного права. Поэтому представляется неприемлемым деление принципов уголовной ответственности на общие и специальные. Кроме того, не следует отождествлять принципы уголовной ответственности и принципы построения системы видов уголовных наказаний. При научном анализе изложенных выше положений возникает также сомнение относительно того, действительно ли названные Багрий-Шахматовым Л.В. положения являются именно принципами построения системы наказаний. На наш взгляд, названные Багрий-Шахматовым Л.В. общие и специфические принципы являются скорее принципами уголовного права (точнее принципами уголовной ответственности), а не принципами построения системы наказаний.

В подтверждение сказанного рассмотрим принцип законности как основополагающую идею при построении системы видов наказаний. Как отмечает Л.В. Багрий-Шахматов, принцип законности предполагает построение системы наказаний в точном и безусловном соответствии с положениями и духом Основных законов государства и основанных на них нормативных актов, а также возможность восстановления законных прав и интересов граждан в случаях судебных ошибок. В целях уяснения содержания понятия законности обратимся к теории права. Законность - явление политики правовой жизни, признак политической системы.[36] Первый элемент законности - аспект общеобязательности права. Здесь законность является специфическим выражением свойств и регулятивных качеств права. Ведь право таково по самой своей природе, что мыслимо лишь в состоянии, когда образующие его нормативные предписания реально, фактически проводятся в жизнь. А коль скоро есть право, значит, существует и законность, т.е. такой порядок, при котором участники общественных отношений должны строго соблюдать и исполнять нормативные предписания.

Следующий элемент законности - это идея законности, то есть формирующаяся в правосознании идея о целесообразности и необходимости такого реально правомерного поведения всех участников общественных отношений, при котором не оставалось бы места для произвола, фактически достигалась всеобщность права, действительная реализация субъективных прав. В соответствии с этим идея законности, охватываемые ею начала (равенство всех перед законом, высшая сила закона, неотвратимость юридической ответственности за правонарушения и пр.) выступают прежде всего по своей сути в качестве идеи политического сознания. Наиболее важный (третий) элемент законности заключается в том, что она как особое, отличное от собственно права самостоятельное явление складывается лишь тогда, когда отмеченные выше идеи и начала воплощаются в особом режиме общественно-политической жизни, в системе требований законности. Причем всегда отчетливо проявляется тесная связь законности с правом, как институционным образованием: именно потому, что право конституируется через закон (и иные формы), данный режим и именуется законностью.[37]

Таким образом, законность является, а вернее, должна быть одним из основных атрибутов политического режима нашего государства.[38] Принцип законности имеет богатое содержание и в уголовном праве. Прежде всего он означает, что все положения, лежащие в основе привлечения лица к уголовной ответственности за содеянное, назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и наказания или наступления других правовых последствий совершения преступления, должны быть сформированы исключительно в федеральном законе как нормативном правовом акте федеральной государственной власти. Действующее уголовное законодательство элементы принципа законности закрепляет в статьях 2, 3, 8, 14, 19 и других статьях УК РФ 1996 г., в которых устанавливается, что преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания. Этими словами провозглашен важный демократический принцип "nullum сrimen lеgе" - как ядро принципа законности в сфере уголовного права. На его основе разрешается важнейший вопрос уголовного права об основании уголовной ответственности, которым признается совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом (ст. 8). Последнее положение имеет неоценимое значение для понимания законности.

По Российскому уголовному законодательству преступлением признается только конкретное общественно опасное действие или бездействие как внешний акт волевого поведения и не допускается ответственность за убеждения, взгляды, образ мыслей.[39] Содержание принципа законности уголовной ответственности определяется в ст. 3 УК, согласно которой преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом. Применение уголовного закона по аналогии не допускается. Развернутая доктринальная формулировка законности как принципа уголовного права дана В.Н. Кудрявцевым и С.Г. Келиной следующим образом: "

преступность, наказуемость деяния и иные уголовно-правовые последствия его совершения определяются только уголовным законом;

лицо, признанное виновным в совершении преступления, несет обязанности и пользуется правами, установленными законом;

содержание уголовного закона следует понимать в точном соответствии с его текстом".[40]

Сказанное выше и указания ч. 2 ст. 2 УК 1996 г. свидетельствуют о том, что законность по действующему уголовному законодательству является принципом уголовной ответственности, однако не может рассматриваться в качестве принципа построения системы уголовных наказаний. Обратимся теперь к специфическому принципу построения системы наказаний "определенности", который, по мнению Л.В. Багрий-Шахматова, находит свое выражение в том, что устанавливаемый законом перечень видов наказаний является исчерпывающим. Никакие другие наказания, кроме охватываемых системой наказаний соответствующего Уголовного кодекса, не могут быть назначены судом.[41] На наш взгляд, этим автором содержание принципа определенности при построении системы наказаний трактуется неправильно. Определенность как принцип построения системы наказаний С.В. Познышев трактовал как установление в перечне наказаний с точным указанием их размеров и сроков, недопустимость неопределенных приговоров. Трактовка содержания принципа определенности системы наказаний, по С.В. Познышеву, является предпочтительнее. Исчерпывающий перечень видов наказаний является существенным признаком системы наказаний, а не принципом ее построения. А коль скоро система наказаний определена уголовным законом, то она имеет для суда строго обязательный характер.

Нельзя согласиться и с тем, что классовость является (может быть) принципом построения системы уголовных наказаний. Это противоречило бы принципу равенства граждан перед законом, закрепленному в ст. 4 УК 1996 года. "Лица, совершившие преступления, - говорится в ст. 4 УК, - равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств".

По нашему мнению, для решения вопроса о том, какое отправное положение необходимо возводить в ранг принципа построения системы уголовных наказаний, следует исходить из того, что таковым следует считать правило, согласно которому в систему наказаний целесообразно включать только такие виды наказаний, которые соответствуют нравственным представлениям и ожиданиям народа в данный период истории развития страны и не являются весьма обременительными для общества и государства. "Для эффективности наказания, - писал М.Д. Шаргородский, - большое значение имеет социальный климат и общественное мнение, отношение общества, тех, с кем считается конкретный субъект, т.е. для определения эффективности наказания необходимо учитывать как макро-; так и микросреду".[42] Как указывал Ф.Энгельс; "... не природа и человечество сообразуются с принципами, а, наоборот, принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории".[43]

С учетом сказанного выше, по нашему мнению, при формировании в будущем системы наказаний по уголовному законодательству России следует руководствоваться такими принципами, как:

Принцип гуманизма при построении системы отдельных видов уголовных наказаний заключается прежде всего в том, что при построении системы наказаний необходимо учитывать фактор воздействия наказания. В связи с этим необходимо придерживаться ряда критериев. Во-первых, исключение неопределенных и бессрочных наказания, во-вторых, наказания характеризующиеся как неоправданно жестокие, унижающие и позорящие. В-третьих придавать значение наряду с наказанием и мерам воспитательного характера и т.д.

Принцип определенности каждого вида наказаний. По нашему мнению, принцип определенности каждого вида наказаний, при построении системы наказаний заключается в установлении наказаний с точным указанием их размеров и сроков, недопустимости неопределенных приговоров.

Принцип восстановимости наказаний. Предполагает, что в случае, если судом допущена судебная ошибка, судом возмещается ущерб (возвращение утраченного, возмещение материального ущерба, возмещение морального ущерба). Однако в системе наказаний не может реабилитироваться смертная казнь, т.к. она исключает восстановление. Не случайно смертная казнь названа в современном законодательстве исключительной мерой.

Принцип целесообразной и достаточной репрессивности включаемых в систему видов наказаний. На наш взгляд, содержание данного принципа заключается прежде всего в том, что наказания, определенные в системе наказаний, должны обеспечивать целесообразное и достаточно эффективное воздействие на осужденного, с учетом содеянного, при этом исключая моральные и физические унижения достоинства личности.

Принцип экономии при построении системы видов наказаний.

Принцип учета исторических традиций при ее построении и учета нравственных и религиозных воззрений народа.

Принцип справедливости при расположении в данной системе отдельных видов наказаний по признаку их тяжести.

Принцип расположения в системе отдельных наказаний от менее строгих к более строгим.

В качестве принципа построения системы наказаний следует считать справедливость порядка расположения отдельных видов наказаний "от более тяжкого к менее тяжкому" или же их размещение "от менее тяжкого к более тяжкому", где в качестве критерия выступает сравнительная тяжесть отдельных видов наказания, т.е. справедливость при определении их относительной тяжести по отношению друг к другу. В УК РФ 1996 г. система наказаний построена по принципу "от менее тяжкого к более тяжкому". Данная система в большей мере соответствует принципу гуманизма в уголовной ответственности, закрепленному в ст. 7 УК. Авторы УК исходили из тезиса о том, что в будущем в борьбе с преступностью более широко будут применяться наказания, не связанные с лишением свободы. Эти виды наказаний будут все чаще признаваться необходимыми и достаточными для исправления виновного и предупреждения новых преступлений. При этих условиях система наказаний должна, в принципе, ориентировать суды на назначение сравнительно более мягкого наказания.[44] В развитие этого положения в ч. 1 ст. 60 УК устанавливается, что "лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса и с учетом положений Общей части настоящего Кодекса. Более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается только в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания".

Как отмечалось выше, принципом построения системы видов наказаний является соблюдение справедливости при определении их соотносительной тяжести. Справедливость - категория (понятие) морально-правового и социально-политического сознания, понятие о должном, связанное с исторически меняющимися представлениями о неотъемлемых правах человека. Понятие справедливости предполагает требование соответствия между реальной значимостью различных индивидов (социальных групп) и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием и т.п. Несоответствие в этих соотношениях оценивается как несправедливость.[45] Различают уравнивающий и распределяющий аспекты справедливости.[46] С точки зрения принципа справедливости в системе наказаний по УК 1996 г., представляется несправедливым порядок расположения видов наказаний по степени их тяжести.

Так, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в современных условиях вряд ли может восприниматься в качестве более мягкого вида наказания по сравнению с исправительными работами или с обязательными работами, лишением специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград (ст. 45 - 49 УК). Представляется также, что штраф в условиях рыночной экономики нельзя рассматривать как самое мягкое наказание при его минимуме в 25 минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период от двух недель и при максимуме до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда, или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период до одного года (ч. 2 ст. 46 УК). Проведенные расчеты показали, что штраф, с точки зрения материальных ограничений для осужденного в 25 минимальных размеров оплаты труда - более строгое наказание, чем исправительные работы на любой допустимый законом срок и при любом возможном по УК размере удержаний из заработка осужденного. Принято считать, что штраф - одноактное (разовое) наказание, а исправительные работы длятся в течение определенного времени и этим определяется их большая тяжесть. Однако карательное содержание рассматриваемых наказаний отличается при законопослушном поведении осужденного только тем, что осужденный к штрафу материально теряет во много раз больше, чем осужденный к исправительным работам. Каких-либо ограничений осужденный к исправительным работам по новому законодательству не претерпевает в случае добросовестного отношения к труду и соблюдения общественного порядка.

Также трудно объяснить, почему конфискация имущества может применяться только в качестве дополнительного наказания, однако не может быть назначена в качестве основного наказания за преступление корыстного характера. Мы полагаем, что в УК целесообразно установить, что конфискация имущества может применяться как в качестве основного, так и в качестве дополнительного наказания. Так, по нашему мнению, в УК неудачно решается вопрос о включении в систему наказаний тех из них, которые могут применяться только в качестве дополнительных наказаний (а это лишает смысла установление им места в системе наказаний). Дополнительное наказание в виде лишения специального воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград следует исключить из системы наказаний и считать мерой уголовно-правового характера, которая может применяться по усмотрению суда при осуждении за умышленные тяжкие и особо тяжкие преступления с учетом личности виновного и других обстоятельств дела. При построении системы наказаний целесообразно отдельно устанавливать перечень видов наказаний, которые могут применяться как в качестве основного, так и в качестве дополнительного наказания. Вместе с тем следует формировать особый перечень видов наказаний, которые могут применяться только в качестве дополнительных наказаний или только в качестве специальных наказаний к военнослужащим. С учетом сказанного выше систему уголовных наказаний определяют следующим образом. Видами наказаний являются:

а) обязательные работы;

б) исправительные работы;

в) лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью;

г) штраф;

д) конфискация имущества;

е) арест;

ж) лишение свободы на определенный срок;

з) пожизненное лишение свободы;

и) смертная казнь.

Общеупотребительное значение термина «эффективность» означает способность добиться максимального результата с минимальными затратами (КПД). В то же время назначение наказания может быть признано эффективным, если оно является необходимым и достаточным для достижения целей наказания.

Поскольку уголовное наказание является средством борьбы с преступностью, постольку напрашивается вывод: чем чаще и больше будем применять это средство, тем больших успехов достигнем на обозначенном поприще. Но это суждение нельзя назвать истинным. Уголовное наказание должно гармонично входить в сложную систему политических, социальных, экономических мер воздействия на преступность. Гиперболизация значения уголовного наказания в этой системе и игнорирование или приуменьшение иных элементов способно породить обратный эффект (по принципу действие равно противодействию): неумелое расширение уголовной репрессии вместо победы над преступностью может породить всплеск последней. Следует учитывать, что с социально-политической точки зрения под основным условием эффективности наказания необходимо понимать соответствие его объективным закономерностям, действующим в обществе. Вид наказания, чуждый системе социальных ценностей обречен на неэффективное применение.

§ 3.  Возможности наказания в борьбе с преступностью

Эффективность наказания является откровенно прикладным понятием, следовательно, должны иметь место критерии его измерения. Среди различных показателей эффективности конкретного вида наказания учитываются прежде всего два фактора:

1. Частота избрания судами тех или иных видов и размеров наказания при альтернативных и относительно определенных санкциях, объем назначения наказания более мягкого, чем предусмотрено законом (так, если по отдельным видам преступлений суды часто назначают более мягкое наказание, чем предусмотрено законом, или когда судебная практика стабильно предпочитает одни виды и размеры наказания, редко применяя другие, альтернативно предусмотренные в санкциях норм, это дает основания для оценки эффективности санкций и наказаний, а также возможных их законодательных изменений).

2. Рецидив среди осужденных после отбытия ими конкретного вида наказания является показателем эффективности санкции в аспекте специальной превенции (так, наибольший уровень рецидива дают осужденные к лишению свободы, а наименьший осужденные к наказанию, не связанному с лишением свободы среди лиц, отбывавших наказание в виде лишения свободы, наибольший уровень рецидива присущ осужденным к кратким срокам лишения свободы).

Исследование практики применения наказания как в нашем государстве, так и за рубежом выявило следующие основные проблемы эффективности уголовного наказания:

1) Современная практика назначения наказания признана неэффективной, поскольку она не приводит к снижению уровня преступности как в целом, так и в части наиболее опасных видов преступлений.

2) Применение наказания является чрезмерно жестоким и приводит не к исправлению значительной группы лиц, но к дальнейшему увеличению их опасности, отрыву от общества, рецидиву, такая ситуация наблюдается даже при соблюдении законности в сфере исполнения наказания, но она резко ухудшается, когда исполнение наказания противоречит как национальному законодательству, так и международным стандартам.

3) Общество вынуждено тратить несоразмерно большие средства как на исполнение наказания, так и на смягчение последствий. Применения наказания, в частности на ресоциализацию личности, обеспечение минимальных жизненных условий людей, лишающихся жилья.

4) Интересы потерпевших недостаточно защищены при назначении наказания, поскольку оно главным образом направлено на восстановление порядка в обществе, либо на самого осужденного.

5) Применение наказания приводит к криминализации общества, в котором повышается доля граждан, подвергнутых уголовному наказанию и, соответственно, воспринявших субкультуру преступного мира и являющихся в большей части недовольными порядками, существующими в государстве.[47]

Общеупотребительное значение термина «целесообразность» обозначает оценочную категорию, иллюстрирующую, насколько избранные средства соответствуют достижению поставленной цели. Целесообразность назначения наказания является социально-политическим выражением юридического принципа экономии уголовно-правовой репрессии. Избранные в отношении конкретного лица, виновного в совершении преступления, конкретные вид и мера наказания должны соответствовать требованиям необходимости (т.е. без применения данного вида государственного принуждения цепи уголовного наказания не будут достигнуты) и достаточности (т.е. данный вид и мера наказания являются самыми минимальными из всех возможных средств государственного принуждения, способных достичь при данных обстоятельствах целей, стоящих перед уголовным наказанием). Так, вполне возможно бороться с неквалифицированными видами хищений посредством назначения пожизненного лишения свободы, но вполне достаточно, а следовательно, и целесообразно назначение кратких сроков лишения свободы. В анализируемом случае действует древний принцип цель оправдывает средства.

Глава 3.  Прикладные проблемы института наказания

§ 1.  Наказание как средство борьбы с преступностью

Серьезные изменения в системе наказаний произошли с принятием УК РФ 1996 года. Видами наказания теперь являются: а) штраф; б) лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; в) лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград; г) обязательные работы; д) исправительные работы; е) ограничение по военной службе; ж) конфискация имущества; з) ограничение свободы; и) арест; к) содержание в дисциплинарной воинской части; л) лишение свободы на определенный срок; м) пожизненное лишение свободы; н) смертная казнь.

Штраф и лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью могут применяться в качестве как основных, так и дополнительных наказаний. Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград, а также конфискация имущества - только в качестве дополнительных видов наказаний.

Следует сказать, что уголовное законодательство Российской Федерации содержит наибольшее количество наказаний по сравнению с другими развитыми странами мира. В зарубежных государствах применяются два - четыре основных наказания, в их числе лишение свободы, штраф и смертная казнь (там, где она не отменена). В УК РФ - тринадцать видов наказания.

Теоретические исследования, анализ практики исполнения отдельных наказаний, изучение истории и опыта применения зарубежного уголовного законодательства позволяют заявить, что обязательные работы, исправительные работы, ограничение свободы и арест в рыночных условиях, которые сложились в России, реальной перспективы для применения в борьбе с преступностью не имеют.

Трудно дать научное объяснение установлению нового наказания в виде ареста. Он предусмотрен за преступления небольшой тяжести, и если это наказание будет применяться, то, как правило, к лицам, не представляющим большой опасности для общества, и только в целях устрашения преступников. Для содержания арестованных должны быть построены арестные дома. Если осужденных к аресту содержать в общих помещениях, то он станет "краткосрочными курсами повышения преступной квалификации". Следовательно, арестованных нужно содержать в одиночных камерах.

Арестные дома будут дорогостоящими учреждениями. и, как уже сказано, исправительного эффекта они не дадут. Проведенные исследования краткосрочного лишения свободы показали, что оно неэффективно.

Анализ видов наказаний окажется не полным, если не остановиться на иерархии по степени их тяжести. В ст. 21 УК РСФСР 1960 года виды наказаний перечислялись от более строгих к менее строгим, а в УК РФ 1996 года они расположены в обратном порядке. На первый взгляд, ничего тут особенного нет, от перемены мест ничего не меняется. Однако это не так. В уголовном законодательстве порядок размещения видов наказания имеет важное правовое значение. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 80 УК РФ при замене неотбытой части наказания суд может избрать любой более мягкий вид наказания в соответствии с видами наказаний, указанными в ст. 44 УК. Часть 1 ст. 60 УК предписывает, что при назначении наказания суд должен соблюдать требования закона: "...более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается только в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания".

Штраф, поскольку он располагается первым в ст. 44 УК, считается самым мягким уголовным наказанием. А поэтому в случае назначения наказания за преступление по статье, которая включает в свою санкцию альтернативно несколько видов наказания, расположенных от менее строгих к более строгим, необходимо мотивировать избрание более строгого наказания. Например, в санкцию ч. 1 ст. 158 УК включены штраф, либо обязательные работы, либо исправительные работы, либо арест, либо лишение свободы. В данном примере суд решил избрать исправительные работы, но поскольку они названы третьими по счету, он должен объяснить, почему избрал более строгий вид наказания.

В соответствии со ст. 46 УК "штраф есть денежное взыскание, назначаемое в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом, в размере, соответствующем определенному количеству минимальных размеров оплаты труда ... либо в размере заработной платы или иного дохода осужденного за определенный период... Штраф устанавливается в размере от двадцати пяти до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух недель до одного года".

Как видно из законодательного определения, применение штрафа влечет существенные материальные последствия для осужденного. Причем штраф может быть назначен судом как основным, так и дополнительным видом наказания (ч. 2 ст. 45 УК).

Исправительные работы применяются только как основное наказание и устанавливаются в соответствии со ст. 50 УК на срок от двух месяцев до двух лет и отбываются по месту работы осужденного. Из заработка осужденного к исправительным работам производятся удержания в доход государства в размере, установленном приговором суда, в пределах от пяти до двадцати процентов. Из сути ст. 50 УК видно, что исправительные работы влекут так же, как и штраф, материальные последствия для подвергнутого им.

Закон предусматривает, что исправительные работы являются более суровым видом наказания, чем штраф. Казалось бы, что это аксиома, но на практике она подвергается сомнению. Так, по ч. 1 ст. 158 УК судом может быть назначен в качестве основного вида наказания как штраф от 200 до 700 минимальных размеров оплаты труда, так и исправительные работы от одного года до двух лет.

Возьмем минимальный размер штрафа, предусмотренный санкцией ч. 1 ст. 158 УК, т.е. 200 минимальных размеров оплаты труда. Представим, что минимальным размером оплаты труда является 100 руб. Значит, осужденный должен будет заплатить штраф в размере 20 тыс. рублей. Возьмем и нижнюю границу удержания при исправительных работах, т.е. пять процентов от месячной заработной платы. Представим, что средняя месячная зарплата составляет 800 руб. Поэтому осужденный к исправительным работам будет ежемесячно платить 40 руб. Если он осужден к одному году исправительных работ, то уплатит всего 480 руб. Рассмотрим другой вариант: виновное лицо осуждено к максимальному размеру штрафа - к 700 минимальным размерам оплаты труда, т.е. ему придется уплатить 70 тыс. рублей штрафа. Если же виновный будет осужден к двум годам исправительных работ с удержанием из заработной платы двадцати процентов ежемесячно, то за два года он выплатит всего 3840 руб.

Эти несложные расчеты говорят о том, что штраф для лица, совершившего преступление (в нашем случае - кражу), является более строгим видом наказания, чем исправительные работы, и материальные последствия для него при штрафе более серьезны.

Существующее положение противоречит еще и следующему. Согласно ч. 5 ст. 46 УК в случае злостного уклонения от уплаты штрафа он заменяется исправительными работами. По замыслу законодателя замена штрафа исправительными работами является мерой, усиливающей наказание. Приведенный расчет свидетельствует об обратном.

Нами изучено более 50 приговоров, вынесенных по ч. 1 ст. 158 УК, по которым назначено наказание в виде исправительных работ. При этом ни в одном приговоре суд не объяснял, почему им был избран такой вид наказания, а не более мягкий, т.е. штраф. Нет сомнения, что суд поступает так именно потому, что исправительные работы - фактически более мягкий вид уголовного наказания, чем штраф.

Вызывает также недоумение, почему законодатель проявляет непоследовательность при определении тяжести наказаний применительно к Общей и Особенной частям УК. Смертная казнь согласно ст. 44 УК является самым тяжким видом уголовного наказания. Однако в санкциях статей, в которые она включена (ч. 2 ст. 105, ст. ст. 277, 295, 317, 357 УК), смертная казнь стоит перед пожизненным лишением свободы. Значит, смертная казнь является более мягким наказанием, чем пожизненное лишение свободы?

Представляется, что следует санкции статей, в которых предусмотрены эти два вида наказания, изложить таким образом, чтобы они соответствовали иерархии степеней наказаний, указанных в ст. 44 УК, или изменить последовательность по степени тяжести в этой статье, т.е. поставить пожизненное лишение свободы на последнее место.

Можно поспорить с законодателем о том, что исправительные работы являются более тяжким наказанием, чем лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. В рыночных условиях и при наличии безработицы потерять работу или лишиться права заниматься той или иной деятельностью для лица может оказаться более тяжким наказанием, нежели остаться на прежней работе, но получать несколько меньшую зарплату.

Вызывает сомнение и правильность решения законодателя о размещении по степени тяжести ареста после ограничения свободы. Известно, что срок ареста не может быть более шести месяцев, в то время как ограничение свободы допускается до пяти лет.

Издание большого количества законодательных актов за истекший период повлекло за собой все виды ответственности за несоблюдение той или иной статьи закона, либо закона в целом.

Изложение требований того или иного законодательного акта большого объема вовсе не исключает, а наоборот, предполагает необходимость называть поименно статьи. Так, например, статья 169 УК РФ главы 22 раздела VIII “Преступления в сфере экономики” предусматривает ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской деятельности. Под воспрепятствованием здесь понимается изложение в части I этой статьи:

— неправомерный отказ в регистрации индивидуального предпринимателя или коммерческой организации либо уклонение от их регистрации;

— неправомерный отказ в выдаче специального разрешения (лицензии) на осуществление определенной деятельности либо уклонение от его выдачи;

— ограничение прав и законных интересов индивидуального предпринимателя или коммерческой организации в зависимости от организационно-правовой формы или формы собственности;

— ограничение самостоятельности либо иное незаконное вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или коммерческой организации.

Данная статья предусматривает, что деяния совершаются должностным лицом с использованием служебного положения.

Санкции, применяемые к виновным:

— штраф в размере от 200 до 500 минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 2 до 5 месяцев, либо лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет со штрафом в размере до пятидесяти минимальных размеров оплаты труд или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов.

Часть вторая указанной статьи предусматривает те же деяния, совершенные в нарушение вступившего в законную силу судебного акта, а равно причинившие крупный ущерб.

Наказание здесь ужесточено вплоть до лишения свободы на срок до двух лет.

Ст. 170 предусматривает ответственность за регистрацию незаконных сделок с землей.

Несмотря на большие трудности с принятием земельного кодекса, неоднократные его рассмотрения Государственной думой, уголовный кодекс тем не менее в этой статье предусматривает, что регистрации заведомо незаконных сделок о земле, искажение учетных данных государственного земельного кодекса, а равно умышленное занижение размеров платежей за землю, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности должностным лицом с использованием своего служебного положения, наказываются штрафом в размере от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до двух месяцев. Альтернативой изложенному может быть лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов. Нижний предел этих работ — сто двадцать часов.

Что же понимается под незаконным предпринимательством? Часть I статьи 171 гласит:

1. Осуществление предпринимательской деятельности без регистрации, либо без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно, или с нарушением условий лицензирования, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству, либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере.

По части I этой статьи предусмотрено наказание в виде штрафа в размере от трехсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от трех до пяти месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет.

Часть II статьи 171 предусматривает ответственность за совершение тех же деяний:

— организованной группой лиц;

— сопряженных с извлечением доходов в особо крупных размерах;

— лицом, ранее судимым за незаконное предпринимательство или незаконную банковскую деятельность.

Соответственно ужесточается наказание:

— штраф в размере от семисот до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от семи месяцев до одного года либо лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца либо без такового.

Как видим, пока что в приводимых статьях превалируют штрафные или иные финансовые санкции.

Что же понимается, в отличие от старого толкования, под доходом в крупных размерах? Это доход в сумме, превышающей двести минимальных размеров оплаты труда. А особо крупным считается, вернее установлен доход, сумма которого превышает пятьсот минимальных размеров оплаты труда.

Замечу, что конкретных цифр не называется, так как размеры минимальной оплаты труда менялись и, видимо, будут меняться.

Наиболее жесткие санкции предусмотрены за изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг. Статья 186 предусматривает: часть 1 — от пяти до восьми лет, часть 2 — от семи до двенадцати лет, часть 3 — от восьми до пятнадцати лет. И только по части первой конфискация имущества не всегда применима, по отдельным частям она предусмотрена совершенно определенно.

Так же жестко прописаны санкции в статье 188 (контрабанда), в статье 179 (принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения).

С первых лет советской власти и до настоящего времени в уголовном законодательстве России существует и развивается институт, который не был известен миру в эпоху господства классической школы уголовного права, а появился лишь в конце XIX века на волне увлечения идеей социальной защиты от преступности. Речь идет о совокупности норм, в которых предусматривается возможность не привлекать лицо, совершившее преступление к отбыванию всего или части наказания, а под угрозой исполнения наказания выдвинуть определенные требования к его дальнейшему поведению и осуществлять контроль за соблюдением этих требований.

Все более расширясь, как по числу норм, предусматривающих такое освобождение от наказания, так и по практике применения, в России к началу 1990-х гг. этот институт включал в себя:

·               Условное осуждение с обязательным привлечением осужденного к труду (ст. 24-2 УК РСФСР);

·               Условное осуждение (ст. 44);

·               Отсрочка исполнения приговора военнослужащему или военнообязанному в военное время (ст. 46);

·               Отсрочка исполнения приговора (ст. 46-1);

·               Отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 46-2);

·               Условно-досрочное освобождение (ст.ст. 53, 55);

·               Условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным привлечением осужденного к труду (ст. 53-2).

Выдержали испытания временем и вошли в новый УК Российской Федерации 1996 г. всего три разновидности освобождения от наказания под условием:

·               Условное осуждение (ст. 73 УК России);

·               Отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82);

·               Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания (ст.ст. 79, 93).

Обязательным законодательным условием при условном осуждении и условно-досрочном освобождении является констатация судом наличия возможности исправления без реального отбывания наказания. Причем из логики законодателя следует, что при условном осуждении речь идет о возможности протекания всего исправительного процесса без отбывания наказания, а при условно-досрочном освобождении - о возможности завершения процесса исправления без отбывания оставшейся части наказания. В случае с отсрочкой отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей, закон не указывает на связь с исправлением таких женщин, но предполагается, что до достижения ребенком восьмилетнего возраста, осуществляя его надлежащее воспитание, осужденная доказывает свое исправление и это в последующем может склонить суд к решению об освобождении осужденной от отбывания оставшейся части наказания.

Во всех трех случаях имеется определенный испытательный срок, в течение которого осужденный доказывает свое исправление. Наиболее четко это записано применительно к условному осуждению (ч.3 ст.73 УК).

Возникает закономерный вопрос: в чем же все таки сущность условного осуждения, института, который по масштабам применения к преступникам уже в 1997 г. составил 51,2 %, т.е. превысил применение всех мер наказания вместе взятых? Ответив на этот вопрос, мы поймем смысл существования в уголовном законе и других из названных мер, применяемых вместо всего назначенного наказания или его части.

Если речь идет об исправлении, то, естественно, должно быть установлено, что и в каких пределах следует исправлять в личности преступника, чтобы он в дальнейшем не совершал преступлений. Необходим штат специально обученных осуществлению процесса исправления психологов и педагогов, научно разработанные критерии исправления, методики определения эффективности исправления типовые и индивидуальные программы исправления различных категорий преступников и средства на их осуществление. Что же мы имеем в действительности? Уголовно-исполнительные инспекции, восполняющие решение суда по контролю за условно освобожденными и имеющие полномочия входить в суд с ходатайством об усилении либо смягчении такого контроля, об отмене условного осуждения или о продлении испытательного срока. Такой контроль, конечно же, даже с натяжкой нельзя назвать исправительным воздействием на осужденных.

Государство явно лукавит, ставя перед службой контроля заведомо невыполнимые цели. В то же время и критерии достижения цели исправления столь же несовершенны. Исправившимся, по логике законодателя, считается осужденный доказавший это своим поведением, а именно: не совершавший правонарушений и соблюдавший возложенные на него судом обязанности. Под исправлением, как известно, понимается корректировка мировоззренческих позиций осужденного. Для того, чтобы убедиться, что она произошла вовсе не достаточно фрагментарно наблюдать за его поведением, а нужно констатировать изменения к лучшему прежде всего в психической сфере. Если это нам не под силу, то и заявлять об успешности исправительного воздействия безответственно и наивно.

Другое дело испытание, под которым понимается проверка на опыте соответствия испытуемого определенным параметрам. В течение испытательного срока при условном осуждении, на наш взгляд, происходит, в условиях достаточно жесткого контроля, именно проверка осужденного на предмет может ли он впредь осуществлять свое поведение в правопослушных рамках.

Если наука уголовного права признает, что при освобождении от наказания под условием, в каких бы формах и на каких стадиях исполнения наказания оно не осуществлялось, мы имеем дело с процессом испытания, а не исправления, это может стать серьезным шагом на пути к решению проблем о целях и системе мер уголовно-правового воздействия, а так же о выделении в этой системе наряду с наказанием (меры карательным воздействием) и реабилитацией (меры лечебно-воспитательным воздействием) по крайней мере еще одной подсистемы - уголовно-правового испытания (меры испытательного воздействия).

§ 2.  Проблемы восприятия содержания института наказания юрисдикционными органами

Введение в действие нового УК РФ ставит ряд вопросов об обратной силе уголовного закона. Согласно ст. 10 уголовный закон, смягчающий наказание, имеет обратную силу. При применении этого положения возникает вопрос: какой закон следует считать смягчающим наказание? В зависимости от решения этого вопроса преступления, совершенные до 1 января 1997 г., в одних случаях следует квалифицировать по УК 1996 г., в других - по УК 1960 г. Прежде всего необходимо установить, какой санкцией смягчается наказуемость деяния.

Не представляет сложности определить, какая санкция предусматривает более мягкое наказание, если новый закон исключает наиболее строгое наказание, либо снижает высший или низший предел этого наказания, не изменяя другого предела наказания, либо снижает оба предела наиболее строгого наказания. Так, санкция ч. 1 ст. 121 УК 1996 г. (заражение венерической болезнью), исключившая наказание в виде лишения свободы, более мягкая в сравнении с санкцией ч. 2 ст. 115 УК 1960 г., а санкция ч. 3 ст. 131 УК 1996 г. (изнасилование при особо отягчающих обстоятельствах), исключившая смертную казнь, более мягкая в сравнении с санкцией ч. 4 ст. 117 УК 1960 г. Также более мягкое наказание, предусмотренное ч. 1 ст. 162 УК 1996 г. (разбой), в сравнении с наказанием, предусмотренным ч. 1 ст. 146 УК 1960 г., так как максимальный предел снижен с 10 до 8 лет лишения свободы без изменения нижнего предела наказания, а наказание, предусмотренное ч. 2 ст. 112 УК 1996 г. (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью), более мягкое в сравнении с наказанием, предусмотренным ч. 2 ст. 109 УК 1960 г., так как минимальный предел снижен с двух лет до 6 месяцев лишения свободы (ст. 56 УК 1996 г.) без изменения верхнего предела (5 лет лишения свободы).

Смягчение наказания возможно не только путем исключения из санкции наиболее строгого наказания или снижения максимального либо минимального предела этого наказания, но и посредством введения более мягких видов наказания. Так, в ст. 115, ч. 1 ст. 121, ч. 1 ст. 123, ст. 125 УК 1996 г. в сравнении соответственно с ч. 1 ст. 112, ч. 2 ст. 115, ч. 2 ст. 116, ч. 2 ст. 127 УК 1960 г. исключено наказание в виде лишения свободы и введены такие наказания, как штраф, обязательные работы, арест, а в ч. 2 ст. 121, ч. 1 ст. 122, ч. 3 ст. 129, ст. 133 УК 1996 г. в сравнении с соответственно с ч. 3 ст. 115, ч. 1 ст. 115(2), ч. 3 ст. 130, ст. 118 УК 1960 г. наряду со снижением максимального предела наказания в виде лишения свободы введены штраф, обязательные работы, арест.

Необходимо иметь в виду, что согласно ст. 4 Федерального закона "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации" от 24 мая 1996 г. в редакции Федерального закона от 4 декабря 1996 г. такие наказания, как арест, обязательные работы и ограничение свободы вводятся в действие федеральным законом после вступления в силу Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации по мере создания необходимых условий для исполнения этих видов наказаний. Следовательно, пока такие наказания не введены в действие, они не могут приниматься во внимание при решении вопроса о том, санкция какой из двух сравниваемых норм более мягкая.

В некоторых случаях законодатель смягчил наказуемость деяния, исключив из санкции дополнительное наказание и оставив без изменения основное. Так, санкция ч. 2 ст. 126 УК 1996 г. (похищение человека) в отличие от санкции ч. 2 ст. 125(1) УК 1960 г. не содержит указания "с конфискацией имущества или без таковой" при сохранении основного наказания в виде лишения свободы сроком от 5 до 10 лет. В других случаях наказание смягчено необязательным применением дополнительного наказания вместо обязательного, предусмотренного прежним законом. Так, в санкции ч. 3 ст. 160 УК 1996 г. (присвоение или растрата) предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества или без таковой, тогда как в ч. 3 ст. 147(1) УК 1960 г. при том же основном наказании была предусмотрена обязательная конфискация имущества.

В ряде случаев новый УК усилил наказуемость, и поэтому преступления, совершенные до 1 января 1997 г., следует квалифицировать по УК 1960 г. Так, более строгой являются санкции ч. 1 ст. 111 УК 1996 г. (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), повысившая в сравнении с ч. 1 ст. 108 УК 1960 г. минимальный предел наказания в виде лишения свободы с 3 месяцев до 2 лет (было до 8 лет лишения свободы, стало от 2 до 8 лет), и ч. 4 ст. 111 УК 1996 г., повысившая максимальный предел наказания в виде лишения свободы с 12 до 15 лет. Санкция ст. 113 УК 1996 г. (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта) усилена не только путем повышения минимального предела наказания в виде лишения свободы с 3 до 6 месяцев, но и посредством введения более строгого наказания в виде ограничения свободы вместо исправительных работ.

Рассмотренные случаи не вызывают больших затруднений при определении, какой закон более мягкий, так как новый УК либо смягчает, либо усиливает наказание. Значительно большую сложность представляют случаи, когда новый закон усиливает наказание в одном из пределов и смягчает в другом. Дискуссия о том, какой закон в таких случаях следует признать более мягким, продолжается более ста лет. Отдельные зарубежные ученые в XIX в. предлагали дать возможность самому подсудимому избрать более благоприятное для себя наказание, установленное новым или старым законом. Таким образом решался вопрос о применении нового или старого закона законодательством некоторых государств. Например, мексиканский УК 1871 г. применение нового более мягкого закона ставил в зависимость от ходатайства самого обвиняемого. Законодательство некоторых штатов США (в частности, Калифорнии) разрешало подсудимому выбрать между старым и новым законом, если возникнет сомнение, какой из законов более мягкий.

Не прошла эта проблема мимо внимания и российских криминалистов. Так, Н. Неклюдов в 1875 г. писал: "Ежели старый закон будет частью строже, частью мягче нового, следует применять всегда ту часть закона, которая снисходительна к подсудимому" . Перекликающуюся с мнением дореволюционных российских криминалистов точку зрения высказал М. Шаргородский: "Более мягким следует признать такой закон, который, будучи применен в данном конкретном случае, приведет к наиболее благоприятным для подсудимого результатам" .

Однако с таким подходом вряд ли можно согласиться. В каких пределах определять наказание подсудимому - в пределах более низкого минимума одного закона или в пределах более низкого максимума другого и, следовательно, какой закон является более благоприятным для подсудимого, решает суд, тогда как квалифицировать преступление необходимо в стадии предварительного расследования. При этом руководствоваться необходимо не субъективными оценками, а объективными критериями.

М. Блум и А. Тилле считают, что новый уголовный закон должен быть признан смягчающим наказание, если он понижает низший предел наказания или альтернативно устанавливает менее строгие виды наказания, хотя бы он одновременно и повышал высший предел наказания. Однако суд, применяя старый закон в отношении деяний, совершенных до введения в действие нового закона, по мнению этих авторов, не вправе выходить за максимальные пределы основного наказания, предусмотренного санкцией нового закона .

Иную позицию высказал А. Сахаров, считавший, что при увеличении новым законом максимального и снижении минимального пределов наказания более мягким является закон, предусматривающий менее высокий и менее тяжкий максимум наказания. Только такое решение, по его мнению, обеспечит недопустимость назначения более тяжкого наказания, чем установлено за это преступление законом, действовавшим в момент его совершения. "И в то же время при таком решении, - пишет А. Сахаров, - не исключается возможность учесть снижение законодателем минимума прежней санкции путем назначения наказания ниже низшего предела или перехода к более мягкой, чем предусмотрено в применяемом законе, мере наказания" .

Как видим, в приведенных позициях нет принципиальных противоречий. В конечном счете они сходятся на том, что наказание должно быть определено между минимумом низшего предела санкции одного закона и минимумом верхнего предела санкции другого закона.

Слабым местом в позиции, согласно которой более мягким следует считать закон, предусматривающий более низкий максимальный предел наказания, является то, что при определении наказания в минимальных пределах, предусмотренных другим законом, необходимо применять ст. 64 УК 1996 г. (ст. 43 УК 1960 г.), предоставляющую право назначать наказание ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей, или перейти к другому, более мягкому виду наказания, лишь при наличии исключительных обстоятельств. Однако, коль скоро возникла необходимость назначить минимальное наказание, очевидно, в таком случае есть смягчающие обстоятельства, которые могут быть признаны исключительными. Тем более что ч. 2 ст. 64 УК 1996 г. предоставляет право признать исключительным даже отдельные смягчающие обстоятельства.

С принятием нового Уголовного кодекса появились и новые принципиальные соображения в пользу такого решения. Статья 15 УК 1996 г. предусматривает классификацию преступлений на преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. В основание этой классификации положено максимальное наказание, предусмотренное санкцией соответствующей статьи. Отнесение преступления к той или иной категории влечет очень серьезные последствия для осужденного. В частности, от того, к какой категории отнесено преступление, зависят сроки давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК 1996 г.), ответственность за неоконченное преступление (ч. 2 ст. 30, ст. 66 УК 1996 г.), признание рецидива преступлений опасным и особо опасным (ст. 18 УК 1996 г.), определение вида исправительных колоний (ст. 58 УК 1996 г.), условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и замена его неотбытой части более мягким видом наказания (ст. ст. 79, 80 УК 1996 г.), а также некоторые другие вопросы уголовной ответственности и отбывания наказания. Поэтому в интересах осужденного, чтобы ему было определено наказание по статье, предусматривающей более низкий верхний предел наказания.

Исследователи высказывались за то, чтобы вопрос о том, какой именно закон в рассматриваемом случае должен быть признан более мягким, необходимо урегулировать законодательно, так как сравнительная оценка двух сопоставляемых законов применительно к конкретному случаю не исключает субъективизма, разногласий между следственными органами и судом, как и между судебными инстанциями. Новый УК не высказался по этому вопросу, и поэтому представляется целесообразным, чтобы Пленум Верховного Суда РФ дал руководящее разъяснение по этой непростой проблеме.

Рассмотренное положение можно проиллюстрировать следующими примерами. Так, ч. 2 ст. 146 УК 1960 г. (разбой) предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 6 до 15 лет с конфискацией имущества, ч. 2 ст. 162 УК 1996 г. - лишение свободы на срок от 7 до 12 лет с конфискацией имущества; более мягкой следует признать, на наш взгляд, санкцию ч. 2 ст. 162 УК 1996 г., верхний предел которой ниже, чем верхний предел санкции ч. 2 ст. 146 УК 1960 г. Аналогично санкция ч. 2 ст. 122 УК 1996 г. (заражение ВИЧ-инфекцией), предусматривающая наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, более мягкая, чем санкция ч. 2 ст. 115(2) УК 1960 г. (наказание до 8 лет лишения свободы), хотя минимальное наказание в первом случае в соответствии со ст. 56 УК 1996 г. шесть, а во втором случае три месяца лишения свободы (ст. 24 УК 1960 г.). Санкцию ч. 2 ст. 147(1) УК 1960 г., предусматривающую наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет с конфискацией имущества или без таковой, следует признать более мягкой в сравнении с санкцией ч. 2 ст. 160 УК 1996 г. (присвоение или растрата), предусматривающей наказание в виде штрафа, либо лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, либо лишения свободы на срок от 2 до 6 лет с дополнительным наказанием в виде штрафа. При этом следует иметь в виду, что дополнительное наказание не может быть назначено ни в виде штрафа, так как это дополнительное наказание не было предусмотрено законом в момент совершения преступления, ни в виде конфискации имущества, так как такое дополнительное наказание за это преступление было исключено новым УК.

Невозможно пройти мимо еще одной проблемы, касающейся обратной силы более мягкого уголовного закона. Согласно ч. 3 ст. 56 УК 1960 г. "подлежит смягчению назначенное осужденному наказание, превышающее верхний предел санкции вновь изданного закона, которым смягчается наказание за деяние, совершенное осужденным. Назначенное судом наказание при этом смягчается до меры, установленной верхним пределом санкции вновь изданного уголовного закона".

Несправедливость этого положения легко проиллюстрировать на примере. Предположим, что в 1996 г. по ч. 1 ст. 173 УК, предусматривавшей наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет, осуждены за получение взятки, с учетом роли каждого в совершенном преступлении, А. - на 10 лет и соучастник Б. - на 5 лет лишения свободы. С введением в действие УК 1996 г., если бы сохранилось положение ч. 3 ст. 56 УК 1960 г., меру наказания А. в соответствии с ч. 1 ст. 290 УК 1996 г., предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, следовало бы смягчить до 5 лет лишения свободы, тогда как мера наказания Б. осталась бы без изменения. Чтобы была сохранена дифференцированность наказания в отношении обоих осужденных, очевидно, меру наказания Б. необходимо также сократить в два раза, т.е. снизить до двух с половиной лет лишения свободы.

В ч. 2 ст. 10 УК 1996 г. говорится: "Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом". Что значит "в пределах"? Изменить наказание в пределах санкции, с учетом всех обстоятельств совершенного преступления, вправе по вступившему в законную силу приговору лишь надзорная инстанция, а не судья, вынесший приговор, и не суд, находящийся по месту отбывания наказания осужденным. Здесь необходимы какие-то жесткие критерии.

Правовая несостоятельность указанного в ч. 2 ст. 10 УК 1996 г. положения была исправлена Федеральным законом от 4 декабря 1996 г. "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации", согласно которому необходимо "меры наказания лицам, осужденным по ранее действовавшему закону и не отбывшим наказание, привести в соответствие с Уголовным кодексом Российской Федерации в тех случаях, когда назначенное им судом наказание является более строгим, чем установлено верхним пределом санкции соответствующей статьи Уголовного кодекса Российской Федерации".

Из этого Федерального закона следует, что, во-первых, несправедливость ч. 3 ст. 56 УК 1960 г. в отношении лиц, осужденных к таким же или менее строгим наказаниям, чем установлено верхним пределом санкции соответствующей статьи нового Уголовного кодекса, сохраняется и при приведении в соответствие с УК 1996 г. приговоров, вступивших в законную силу до 1 января 1997 г. Во-вторых, ч. 2 ст. 10 УК 1996 г. обречена на бездействие, так как Федеральный закон от 4 декабря 1996 г. распространяется только на случаи приведения в соответствие приговоров с новым УК. В случае же внесения в дальнейшем в УК 1996 г. изменений, направленных на смягчение наказания, каждый раз необходимо будет в этом же законе решать вопрос о приведении в соответствие приговоров в отношении лиц, отбывающих наказание, если это наказание превышает верхний предел санкции, предусмотренный в новом законе.

Требованию справедливости отвечало бы изменение ч. 2 ст. 10 УК 1996 г., чтобы мера наказания в таких случаях сокращалась всем отбывающим наказание лицам пропорционально смягчению верхнего предела наиболее строгого вида наказания.

Кассационная практика Верховного Суда РФ служит основным и эффективным средством выявления и устранения судебных ошибок. Это - одна из важнейших гарантий законности и обоснованности приговора, прав и законных интересов граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве.

Согласно ст. 325 УПК РСФСР обжаловать в кассационном порядке приговор суда вправе подсудимый, его защитник и законный представитель, а также потерпевший и его представитель. Прокурор обязан опротестовать в кассационном порядке каждый незаконный и необоснованный приговор. Гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе обжаловать приговор в части, относящейся к гражданскому иску. Лицо, оправданное по суду, вправе обжаловать в кассационном порядке оправдательный приговор в части мотивов и оснований оправдания.

Приговоры Верховного Суда РФ обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежат.

Значение кассационного производства заключается и в том, что это процессуальная форма судебного надзора за деятельностью нижестоящих судов и осуществляется она через кассационные определения. В них формулируются конечный вывод суда второй инстанции и его указания на допущенные нарушения по делу, их причины и пути устранения при новом рассмотрении.

Определение по конкретному делу имеет общее значение и для расследования, и для разрешения других уголовных дел. С учетом этих обстоятельств Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ систематически обобщает судебную практику, что позволяет выявить причины основных ошибок нижестоящих судов и принять меры к их устранению.

В 1996 году Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ проверила в кассационном порядке 5772 дела на 9450 человек. Из них по кассационным жалобам и протестам было рассмотрено 5135 дел в отношении 8022 подсудимых. В отношении 6889 граждан приговоры оставлены без изменения, а в отношении 582 человек - отменены. В кассационном порядке изменены приговоры в отношении 389 человек, в том числе и со смягчением наказания.

Изучение судебной практики за 1996 год показало, что большинство уголовных дел было рассмотрено судами в соответствии с нормами уголовного и уголовно-процессуального законодательства, повысилось качество приговоров. Вместе с тем при постановлении приговоров все еще допускались существенные ошибки. Они вызваны недостаточным знанием и неправильным применением материального и процессуального права, поверхностным и зачастую невнимательным отношением к законодательным нормам.

Все дела, приводимые в качестве иллюстраций судебных ошибок, были рассмотрены в 1996 году в соответствии с нормами УК РСФСР (в редакции 1960 года с последующими изменениями и дополнениями), поскольку новый УК РФ вступил в силу с 1 января 1997 г.

В соответствии со ст. 20 УПК РСФСР органы следствия и суды обязаны всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела, выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства при строгом соблюдении демократических принципов уголовного судопроизводства.

Изучение судебной практики показывает, что суды не всегда принимают предусмотренные законом меры к непосредственному, тщательному и активному исследованию доказательств в судебном заседании, в частности, проверке полноты и всесторонности проведенного расследования, выявлению и устранению его пробелов. Такие приговоры в кассационном порядке отменяются.

Например, Московский городской суд осудил Каралюна по ч. 1 ст. 218 и п. п. "д", "з" ст. 102 УК РСФСР за незаконное приобретение, ношение, хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, а также за умышленное убийство двух граждан способом, опасным для жизни многих людей. Вину в содеянном Каралюн не признал. При таких обстоятельствах суд обязан был особенно тщательно выяснять причины противоречий в показаниях свидетелей, однако этого не сделал и положил их в основу приговора. Расхождения в сведениях относительно роста гражданина, которого они видели на месте происшествия, его телосложения, одежды, особенностей лица являлись существенными. Опознание проведено с нарушением требований ст. 135 УПК РСФСР ("Участие понятых") и ст. 165 УПК РСФСР ("Порядок предъявления для опознания"). К тому же в судебном заседании свидетельница Г. не была уверена, что подсудимый - именно то лицо, которое она опознала в ходе расследования дела. Суд не дал оценки и показаниям свидетельницы М. Она заявила, что перед допросом и опознанием Каралюна ей предъявили альбом с фотографиями гражданина, которого она впоследствии и опознала. Органы следствия не приняли необходимых мер к выяснению всех обстоятельств дела, хотя такая возможность имелась. К материалам приложен рапорт сотрудника милиции, в котором описаны физические данные лица, находившегося на месте преступления, не совпадавшие с обликом Каралюна. Из протокола допроса свидетеля П. следует, что к убийству могли быть причастны и другие лица. Однако эта версия не отрабатывалась.

С учетом изложенного кассационная инстанция отменила приговор по данному делу.

По приговору Верховного суда Республики Татарстан Исхаков, Гибадуллин и Козлов были признаны виновными в совершении злостного хулиганства, а Исхаков - и в убийстве Степанова из хулиганских побуждений.

Исхаков вину в убийстве отрицал и утверждал, что оно совершено парнем по кличке Крот. Об этом же сообщили и другие осужденные. Однако такие сведения суд во внимание не принял. Вина Исхакова обосновывалась показаниями потерпевшего П. в суде, но он видел лишь начало конфликта и не мог утверждать, что убийство совершил именно Исхаков. Вместе с тем в ходе предварительного следствия П. указывал на конкретных лиц, принимавших участие в убийстве. Но его показания не были тщательно изучены органами следствия и судом, хотя допрошенные по делу граждане заявляли о причастности к убийству других лиц, называли их имена, клички, описывали приметы.

Результаты биологической и криминалистической экспертиз указывали на возможную причастность к преступлению не только Исхакова, тем не менее они не получили надлежащей оценки суда.

При таких обстоятельствах у суда не было достаточных оснований утверждать, что убийство Степанова совершено Исхаковым.

Приговор был отменен, и дело направлено на дополнительное расследование.

Основанием для отмены и изменения приговоров кассационной инстанцией являлись нарушения требований ст. ст. 68 и 314 УПК РСФСР о том, что при производстве предварительного следствия и разбирательстве уголовного дела в суде подлежат доказыванию событие преступления, виновность обвиняемого в совершении преступления, мотивы преступления. Описательная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, характера, вины, мотивов и последствий преступления. Если преступление совершено группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.

Так, по приговору Самарского областного суда Агий, Ревенко, Курбаленко, Карпов, Шилов, Доровских, Назаров, Флештер и Чмут признаны виновными в совершении преступлений в составе банды: в умышленных убийствах при отягчающих обстоятельствах, разбойных нападениях, кражах, умышленном уничтожении имущества, незаконном ношении, приобретении и хранении огнестрельного оружия, а Агий - и в организации вооруженной банды с целью нападения на учреждения, предприятия, организации и на отдельных лиц.

Приговор по данному делу был отменен кассационной инстанцией ввиду невыполнения положений ст. ст. 312-314 УПК РСФСР, регламентирующих порядок составления приговора.

Так, во вводной части не был указан уголовный закон, предусматривающий преступление, по которому обвинялись подсудимые. Эти сведения в приговоре отсутствовали в отношении всех подсудимых. Признав Флештера, Ревенко, Курбаленко, Шилова и Карпова виновными в совершении краж личного имущества граждан, суд лишь отметил в приговоре, что они совершили кражи по предварительному сговору группой лиц, не описав способ их совершения, роль и действия каждого из соучастников. Приговор был загроможден почти дословным изложением всех показаний подсудимых, которые те давали на следствии и в судебном заседании. Признав в качестве доказательств одни показания, суд вместо указания мотивов, по которым он отверг другие показания, изложил предположения, основывал свои выводы на рассуждениях, а не на материалах дела.

По смыслу закона, суд должен дать юридическую оценку содеянному и мотивировать квалификацию преступления, указав статью уголовного закона и соответствующие квалифицирующие признаки преступления. Суд же, признав в резолютивной части приговора ряд осужденных виновными по ст. 77 УК РСФСР, в описательной части не указал, что квалифицирует их действия по этой статье.

По приговору Московского городского суда Медне был осужден по ст. 15, п. п. "е", "з" ст. 102, п. "б" ст. 102 УК РСФСР. Он признан виновным в умышленном убийстве Л. из хулиганских побуждений. Однако в описательной части приговора отсутствовало изложение совершенного Медне убийства и покушения на убийство А. с целью сокрытия факта убийства Л., не указаны мотивы совершенных Медне действий в отношении А.

Эти нарушения повлекли отмену приговора в кассационном порядке.

Суды не всегда соблюдают нормы закона о том, что ссылка в приговоре на показания подсудимых, свидетелей и потерпевших (данные на предварительном следствии или в судебном заседании), если в них имелись существенные противоречия или свидетели не могли явиться в суд, допустима лишь в том случае, когда суд огласил эти показания в соответствии со ст. ст. 281, 286 УПК РСФСР. Поскольку суд не выполнил эти требования закона, приговор Московского городского суда в отношении Баева и Орлова, осужденных за умышленное убийство, был отменен.

Обосновывая свой вывод о виновности Орлова, суд сослался в приговоре лишь на показания свидетеля К., не приведя других доказательств. Между тем, как видно из протокола судебного заседания, в показаниях К. и других свидетелей имелись существенные противоречия, но судом они не оглашались и не исследовались.

Изучение судебной практики позволяет выделить и ошибки судов по отдельным категориям дел. При рассмотрении дел об умышленных убийствах суды часто неправильно квалифицируют убийство как совершенное по предварительному сговору группой лиц (п. "н" ст. 102 УК РСФСР). Отсюда же ошибочная квалификация действий соисполнителей и соучастников умышленного убийства.

Для признания преступления совершенным группой лиц по предварительному сговору необходимо установить, что участники заранее договорились о совместном его совершении. Суды нередко упускают из виду это обстоятельство. Иногда простая согласованность действий виновных без достаточных оснований принимается за предварительный сговор. Особенно это характерно для убийств, совершенных на бытовой почве.

Так, Кемеровский областной суд осудил по п. "н" ст. 102 УК РСФСР Максагина и Сергеева.

Максагин и Сергеев вместе с Левченко распивали спиртные напитки, поссорились и стали избивать Левченко сначала руками и ногами, а затем поочередно обухом топора. От несовместимых с жизнью телесных повреждений потерпевший скончался.

Как указала кассационная инстанция, преступление совершено в связи с пьянством и ссорой, данных о предварительной договоренности на убийство Левченко не имеется. По ее мнению, согласованность действий Максагина и Сергеева, на которую суд сослался в приговоре, не могла служить достаточным основанием для признания убийства совершенным по предварительному сговору группой лиц.

Были ошибки и при квалификации действий осужденных как убийства, сопряженного с изнасилованием. Пленум Верховного Суда РФ разъяснил в п. 10 постановления от 22 декабря 1992 г. "О судебной практике по делам об умышленных убийствах", что действия лица, совершившего убийство, сопряженное с изнасилованием потерпевшей, следует квалифицировать по п. "е" ст. 102 УК РСФСР и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующей части ст. 117 УК РСФСР.

Но эти разъяснения суды не всегда учитывают. Например, Курганский областной суд признал Фитина виновным в совершении изнасилования по предварительному сговору с Сатейкиным. Но смерть потерпевшей наступила не в результате этого преступления. Ее убили позже, с целью скрыть изнасилование. Поэтому из приговора было исключено указание суда о том, что совершенное Фитиным убийство потерпевшей сопряжено с ее изнасилованием.

Не всегда суды отграничивают убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения от умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах. На этом основании был изменен приговор Московского городского суда, по которому Зубок был осужден по п. "з" ст. 102 (убийство двух лиц) и ч. 2 ст. 144 (кража) УК РСФСР.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд без достаточных оснований квалифицировал действия Зубка как умышленное убийство двух лиц. Осужденный показывал, что угрозы убийством со стороны потерпевших Гладкова и Каршка, избиение, наличие у них пистолета вызвали у него состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения. Он вырвал пистолет у Гладкова и застрелил их. Показания Зубка объективно подтверждены добытыми по делу доказательствами. В связи с этим его деяние было переквалифицировано на закон, предусматривающий ответственность за совершение убийства в состоянии сильного душевного волнения.

В соответствии со ст. 345 УПК РСФСР существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона признается такое невыполнение требований Кодекса, которое путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса при рассмотрении дела или иным путем помешало суду всесторонне разобрать дело и повлияло или могло повлиять на постановление законного и обоснованного приговора.

Такие нарушения изначально можно было избежать. Наиболее часто отменялись приговоры ввиду несоблюдения прав на защиту, т.е. дело было рассмотрено без участия защитника в тех случаях, когда по закону его участие обязательно.

По этой причине был отменен приговор Пермского областного суда в отношении Грошева. Дело было назначено к слушанию с участием государственного обвинителя и защитника. Однако в нем отсутствовали данные об обеспечении судом участия в судебном разбирательстве защитника. В протоколе судебного заседания также не было записей о явке адвоката, т.е. Грошев не был обеспечен защитой в судебном заседании.

Совершенно недопустимо невыполнение положений ст. 237 УПК РСФСР, предусматривающей, что рассмотрение дела в судебном заседании не может быть начато ранее трех суток с момента вручения подсудимому копии обвинительного заключения. Однако с этими требованиями закона Верховный суд Республики Татарстан не посчитался. Обвиняемым в ряде тяжких преступлений Кастылину и Монахову вручили копии обвинительного заключения накануне слушания дела. А еще через день вынесли приговор. В кассационном порядке он был отменен.

Приговор Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики отменен в отношении Жигатова, осужденного за умышленное убийство и кражи наряду с другими подсудимыми, в связи с тем, что суд в один из дней судебного заседания рассматривал дело в отсутствие Жигатова по состоянию здоровья, хотя в этот день было допрошено восемь свидетелей по эпизодам предъявленного ему обвинения, что нарушило право Жигатова на защиту.

Не изжиты еще факты невнимательного рассмотрения дел и оформления процессуальных документов, в частности, когда приговор не подписан председательствующим, а протокол судебного заседания - секретарем. Нередко в рассмотрении дела участвует судья, который ранее рассматривал его в надзорном порядке. Порой участвует в рассмотрении дела прокурор, ранее допрошенный по делу в качестве свидетеля. В нарушение положений ст. 315 УПК РСФСР в резолютивной части приговора не указываются пункты и части статьи, т.е. уголовный закон, по которому лицо признано виновным.

Так, Белгородским областным судом Татаренко и Сушков были осуждены по п. п. "а", "е" ст. 102, ч. 2 ст. 146 УК РСФСР. Органами предварительного следствия они обвинялись в разбойном нападении, сопряженном с убийством Петрова, по п. п. "а", "е" ст. 102, ч. 3 ст. 146 УК РСФСР. В приговоре суд констатировал, что их действия надлежит квалифицировать по ч. 2 ст. 146 УК РСФСР. Между тем часть вторая содержит несколько квалифицирующих признаков, указанных в соответствующих пунктах этой статьи. Следовательно, суд не сформулировал квалифицирующий признак данного эпизода преступления и неправильно применил уголовный закон, не выполнив требование ст. 315 УПК РСФСР.

Эти нарушения повлекли отмену приговора в кассационном порядке.

Исходя из положений ст. ст. 4, 5 Конституции Российской Федерации, согласно которым федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации, и учитывая, что вопросы уголовного и уголовно-процессуального законодательства находятся в ведении Российской Федерации, суды, осуществляющие правосудие по уголовным делам, выносят приговоры именем Российской Федерации. Тем не менее эти положения закона и требования ст. 300 УПК РСФСР часто нарушались Верховным судом Республики Татарстан, что в ряде случаев влекло за собой изменение приговора: кассационная инстанция указывала на то, что надо считать приговор вынесенным именем Российской Федерации.

Иногда и Судебная коллегия Верховного Суда РФ принимала ошибочные решения, необоснованно отменяя приговоры.

Так, был отменен приговор Кировского областного суда, по которому Храмцов, Комаров, Кощеев и Недбаевский осуждены по ст. 77, ч. 3 ст. 148 и ч. ч. 2 и 3 ст. 145 УК РСФСР. По мнению Коллегии, суд допустил некоторые нарушения уголовно - процессуального закона, в частности: копии обвинительного заключения вручались подсудимым без приложения списка лиц, подлежащих вызову в суд; дело было рассмотрено в закрытом судебном заседании; при допросе потерпевших и свидетелей подсудимые удалялись из зала заседания. Однако Президиум Верховного Суда РФ установил, что в ходе предварительного следствия обвиняемые угрожали потерпевшим и свидетелям. Поэтому суд принял меры безопасности, направленные на защиту потерпевших и свидетелей. Действительно, допрос потерпевших и свидетелей проходил в отсутствие в зале подсудимых, но при их адвокатах, а затем показания допрошенных лиц были оглашены подсудимым.

При новом кассационном рассмотрении приговор был оставлен без изменения.

Кассационная практика показывает, что при назначении наказания суды в основном соблюдали требования ст. 37 УК РСФСР ("Общие начала назначения наказания"). Учитывались характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, личность виновных и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие их ответственность.

Но имелись и недостатки. При назначении наказания суды иногда расширительно толковали ст. 39 УК РСФСР ("Обстоятельства, отягчающие ответственность"). В результате в приговоре встречаются ссылки на обстоятельства, отягчающие ответственность, не предусмотренные законом. Так, в приговоре Нижегородского областного суда в отношении Якушина, осужденного за разбойное нападение и убийства, указано, что "со стороны осужденного отсутствуют раскаяние и сожаление о случившемся".

Иногда суды ошибочно ссылаются в приговоре на обстоятельства в качестве отягчающих ответственность, хотя они предусмотрены диспозицией закона, по которому лицо признано виновным. Например, из приговора Архангельского областного суда в отношении Хлопина и Поляшова исключена ссылка на наступление тяжких последствий - смерти потерпевших, поскольку указанные лица были осуждены именно за умышленное убийство.

Есть факты назначения судами первой инстанции необоснованно мягких наказаний за совершение тяжких преступлений, что влекло отмену приговоров в кассационном порядке по жалобам потерпевших и протестам прокуроров.

Так, был отменен приговор Ростовского областного суда в отношении Смирнова, Зеликмана, Быкова и Савченко, осужденных за соучастие в умышленном убийстве из корыстных побуждений на срок ниже низшего предела, предусмотренного ст. ст. 17, 102 УК РСФСР, и с применением ст. 44 УК РСФСР условно.

В обоснование своего решения суд сослался на то, что причиной убийства Т. послужило преступное поведение самого потерпевшего, осужденные ранее не судимы, положительно характеризовались и не были исполнителями данного преступления.

Назначая условное наказание Смирнову, суд, помимо этого, сослался на правдивые показания осужденного в ходе расследования дела.

Однако, как обоснованно указала Судебная коллегия, приведенные обстоятельства нельзя признать исключительными, дающими основание для применения ст. ст. 43, 44 УК РСФСР, позволяющих назначить наказание ниже низшего предела, предусмотренного санкцией закона, по которому лицо признано виновным, и считать назначенное наказание условным.

Суд не учел в полной мере и фактические обстоятельства этого дела. Указанные лица признаны виновными в соучастии в умышленном убийстве из корыстных побуждений. Содеянное ими представляет повышенную общественную опасность и в соответствии со ст. 7(1) УК РСФСР отнесено к категории тяжких преступлений. Все они признаны виновными в совершении и иных преступных деяний. При таких обстоятельствах назначенное им наказание являлось чрезмерно мягким, не соответствующим содеянному.

Возросло количество дел, направленных судами на дополнительное расследование. В основном это делалось из-за неполноты предварительного следствия, которая, по мнению суда, не могла быть восполнена в судебном заседании. Сюда следует отнести необходимость установления и допроса дополнительных свидетелей, производство различных экспертиз, истребование и приобщение к делу различных документов.

При этом суды иногда просто уклонялись от оценки собранных по делу доказательств или не принимали во внимание, что сами имеют возможности для восполнения в судебном заседании пробелов предварительного следствия. Именно к такому выводу пришла кассационная инстанция, рассмотрев по частному протесту прокурора дело в отношении Ковригина.

Московский городской суд направил на дополнительное расследование дело по обвинению Ковригина по ч. 2 ст. 206 ("Хулиганство"), ч. 2 ст. 149 ("Умышленное уничтожение или повреждение личного имущества граждан"), ст. 120 ("Развратные действия"), ст. 207 ("Угроза убийством, нанесением тяжких телесных повреждений или уничтожением имущества"), ст. 15, п. "г" ст. 102 УК РСФСР ("Покушение на убийство с особой жестокостью"). Ковригин совершил злостное хулиганство в школе, где училась падчерица, кроме того, с целью ее убийства вытолкнул ее из окна шестого этажа.

Возвращая дело на дополнительное расследование, суд предложил органам следствия проверить показания потерпевшей о том, как ее выбрасывал Ковригин, а она пыталась спастись; установить и допросить другое лицо, находившееся в этот момент в квартире; установить работников милиции, выезжавших на место происшествия.

Судебная коллегия отменила это определение, указав, что в обвинительном заключении приведены доказательства вины Ковригина, однако суд уклонился от их оценки и по существу дела решения не принял, а органам следствия было поручено представить доказательства, подтверждающие уже имеющиеся доказательства.

Из чего исходила кассационная инстанция? Проведение следственного эксперимента для проверки некоторых показаний потерпевшей нереально. Девушка рассказывала, что, сопротивляясь, она хваталась за ящик. Но в требовании суда к органам следствия изъять его не было необходимости, так как в деле находились протокол его осмотра, схема и размеры. Этого достаточно для экспертного исследования. Нет надобности и в установлении работников милиции и других лиц, поскольку они не являлись очевидцами происшедшего.

Поэтому определение было отменено и дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Таковы ошибки судов при постановлении приговоров.

В правоприменительной практике нет также единых подходов в определении критериев, влияющих на пределы назначаемого судом наказания. Трудности возникают, в частности, при оценке влияния неоконченных преступлений на степень тяжести деяния. Это обусловлено тем, что в соответствии со ст. 66 УК РФ размеры и сроки наказания находятся в зависимости от конкретной стадии совершения преступления.

На первый взгляд, правила исчисления срока и размера наказания, предусмотренные ст. 66, не могут служить достаточным основанием для отнесения преступления к определенной категории в соответствии со ст. 15 УК. Такое заключение позволяет истолковать ст. 15 как норму, применяемую только к оконченным преступлениям.

Однако на практике суды иногда определяют окончательную тяжесть преступления после соответствующих расчетов, произведенных согласно ст. 66 УК. Поставленная проблема на практике приобретает еще более сложный характер в случае назначения наказания несовершеннолетним, совершившим покушение на особо тяжкие преступления.

Так, Верховный Суд РФ дал свою оценку по некоторым непростым вопросам действующего законодательства. По его мнению, поскольку "несовершеннолетним на основании части 6 статьи 88 УК РФ назначается лишение свободы на срок не свыше десяти лет, следовательно, за покушение на умышленное убийство по ст. ст. 15 и 102 УК РСФСР им не может быть назначено наказание свыше семи лет шести месяцев лишения свободы" . Таким образом, он исчислил срок наказания несовершеннолетним исходя из максимального срока наказания, предусмотренного для них ст. 88 УК.

Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1998, Nо. 4, с. 17.

По нашему мнению, такое решение не совсем точно соответствует требованиям закона. Придя к данному выводу, суд фактически признал, что несовершеннолетние не могут совершать особо тяжких преступлений. А это противоречит п. "в" ст. 93 УК, где сказано, что "условно - досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено к несовершеннолетним... после фактического отбытия не менее двух третей срока наказания, назначенного судом за особо тяжкое преступление".

Так же непоследовательно, на наш взгляд, суд поступил по делу Баринова. При изменении меры наказания осужденному по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР и по ст. 15, п. "з" ст. 102 УК РСФСР суд кассационной инстанции определил, что требования ч. 3 ст. 66 УК можно распространить на деяния, совершенные до вступления в действие настоящего кодекса. Причем, несмотря на то, что суд первой инстанции принял во внимание факт совершения неоконченного преступления и с учетом указанного обстоятельства назначил соответствующее наказание, суд второй инстанции поставил знак равенства между этим наказанием и максимальной санкцией, предусмотренной за оконченное преступление. Таким образом, это решение привело к двойному снижению наказания за особо тяжкое преступление как по УК РСФСР, так и по УК РФ.

Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1998, Nо. 4, с. 17.

На практике встречаются еще более сложные случаи. Например, как это имело место по уголовному делу Задворных , кассационная инстанция суда с учетом требований ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ смягчила наказание осужденному. При этом было отмечено, что исходной базой для применения указанных норм является установленный, согласно ч. 6 ст. 88 УК РФ, максимальный для несовершеннолетних срок наказания в виде десяти лет лишения свободы. В результате окончательное наказание подверглось тройной корректировке.

Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1997, No. 8, с. 14.

В этом решении обращает на себя внимание использованная судом мотивировка. Согласно ей "срок наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока наказания, предусмотренного законом за оконченное преступление". Вместе с тем из смысла и содержания ст. 66 УК РФ следует, что указанная норма является отсылочной к соответствующим нормам Особенной части УК РФ. А стало быть, при исчислении срока наказания несовершеннолетним суд обязан был взять за основу санкцию статьи Особенной части УК РФ. Если же мера наказания превышала максимально допустимую для несовершеннолетних, суд должен применить ст. 88 УК РФ и назначить наказание в виде десяти лет лишения свободы.

Приведенные примеры заставляют задуматься и над таким важным вопросом, как последовательность применения норм УК РФ, предусматривающих возможность снижения наказания, т.е., по существу, их иерархию. Несмотря на то, что вследствие арифметических операций окончательное наказание может не претерпеть каких-либо изменений, однако на законодательном уровне этот вопрос необходимо решить, чтобы создать единообразие в применении закона.

Не совсем последовательно законодатель подошел к решению вопроса о неоднократности преступлений. Напомним, что понятие неоднократности преступлений дано в ст. 16 УК РФ. В отличие от ст. 17 (совокупность преступлений), которая корреспондируется со ст. 69 УК (назначение наказания при совокупности преступлений), законодатель обошел молчанием порядок назначения наказания при неоднократности преступлений. Исключение составляют лишь случаи, когда неоднократность прямо указана в диспозиции нормы в качестве квалифицирующего признака.

Законодательное определение совокупности преступлений в ряде случаев совпадает с законодательным определением неоднократности преступлений. Например, при совершении виновным сначала хищения оружия и боеприпасов, а затем кражи его действия должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 226 и по ч. 2 ст. 158 УК РФ по признаку неоднократности. Если же виновный совершает первоначально неквалифицированную кражу и в последующем хищение оружия и боеприпасов, его действия квалифицируются по ч. 1 ст. 158 и ч. 1 ст. 226 УК РФ. Как в первом, так и во втором случае законодатель отнес указанные преступления к неоднократным.

Исходя из подобной законодательной оценки следовало бы применить правила назначения наказания, сформулированные ч. 3 ст. 16 УК РФ. Однако некоторые суды при назначении наказания руководствуются ст. 69 УК. Фактически устраняя законодательный пробел, они применяют закон по аналогии, несмотря на запрет, содержащийся в ч. 2 ст. 3 УК РФ. Тем самым упомянутая множественность приобретает черты совокупности преступлений.

Очевидно, что деяния, составляющие множественность преступлений, в обоих случаях одинаковы по своим объективным характеристикам. Однако в силу того, что последовательность преступлений имеет диаметральные отличия, становятся заметны расхождения в санкциях статей. Если по ч. 2 ст. 158 УК РФ может быть назначен штраф либо лишение свободы на срок от двух до шести лет, то по ч. 2 ст. 226 УК РФ наказание назначается в пределах от пяти до двенадцати лет лишения свободы с конфискацией имущества. В свою очередь верхние пределы санкций рассматриваемых статей влияют на степень тяжести совершенных преступлений, которая является решающей для соответствующих правовых последствий.

В соответствии же с УК РФ правовые последствия для лиц, отбывающих либо отбывших наказания за тяжкое преступление, существенно отличаются от правовых последствий, возникающих в случае совершения особо тяжкого преступления. Отмеченное обстоятельство не может не затрагивать принцип справедливости, сформулированный в ст. 6 УК РФ.

Такое же несоответствие наблюдается на примере множественности преступлений, состоящих из ст. ст. 165 и 221 УК РФ. Комбинация из указанных статей, когда незаконные действия с оружием и боеприпасами предшествовали преступлению, направленному на причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, образует неоднократность преступлений. Обратная же комбинация из тех же статей (в другой последовательности) неоднократности не образует. Они составляют совокупность преступлений.

К такому выводу приводит сравнительный анализ примечаний к ст. ст. 158 и 221 УК РФ. Остается неясным, почему из перечня статей, содержащихся в примечании к ст. 221 УК РФ, "выпали" такие преступления, как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, а также неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения.

Поскольку подобное построение норм ломает их стройность и адресность, рассмотренные приложения необходимо привести в соответствие друг с другом. Законодательная техника позволяет это сделать без ущерба другим нормам посредством внесения соответствующих дополнений в приложение к ст. 221 УК РФ.

В УК РФ содержится ряд парных норм, имеющих взаимно адресный характер. Например, п. "а" ч. 2 ст. 131 и п. "а" ч. 2 ст. 132.

Упоминание в диспозиции нормы квалифицирующего признака - совершение ранее определенного преступления - по мнению законодателя призвано сыграть профилактическую роль, так как эти преступления посягают на одни и те же отношения и свидетельствуют об устойчивости умысла виновного совершать именно такие преступления. Примечательно, что данный квалифицирующий признак расположен в том же пункте и в той же части, что и признак неоднократности. Тем самым законодатель хочет подчеркнуть, что к выбранной им множественности преступлений применяются правила назначения наказания, предусмотренные ст. 69 УК РФ. Следовательно, такая последовательность образует совокупность преступлений. Единственным отличием ее от неоднократности в смысле примечаний к ст. ст. 158 и 221 УК РФ является направленность умысла виновного на совершение преступлений одного вида.

В УК РФ содержатся и другие парные нормы. Например, изнасилование с квалифицирующим признаком (п. "а" ч. 2 ст. 131) по своей правовой природе имеет взаимно адресный характер с насильственными действиями сексуального характера (п. "а" ч. 2 ст. 132). Взаимность этих норм выражается в том, что приведенные в них квалифицирующие признаки по своему содержанию идентичны.

Примером иного рода выступает комбинация из преступлений, помещенных в главу 16 (преступления против личности). Так, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью должно признаваться квалифицирующим признаком в случае совершения повторно умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью и соответственно квалифицироваться по ч. 1 ст. 111 и п. "ж" ч. 2 ст. 112 УК РФ. В случае же изменения последовательности совершения указанных преступлений и при отсутствии квалифицирующих признаков все они должны квалифицироваться только по ч. 1 ст. 111.

Полагаем, что указанная множественность преступлений в правовом значении приобретает признаки как совокупности преступлений, так и неоднократности. Однако будет ошибочным относить их к определенной множественности преступлений. Они должны иметь свое самостоятельное место в системе Общей части УК РФ.

Изложенное позволяет прийти к выводу, что ст. 16 УК РФ целесообразно изложить в следующей редакции:

"При совершении лицом двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи настоящего Кодекса, в случаях, когда неоднократность прямо указана в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, совершенные преступления квалифицируются по соответствующей части статьи настоящего Кодекса, предусматривающей наказание за неоднократность преступлений.

При совершении же преступлений, предусмотренных различными статьями настоящего Кодекса, в случаях, когда неоднократность прямо указана в обоих составах в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, каждое из входящих в неоднократность преступлений квалифицируется самостоятельно".

Одновременно необходимо сделать соответствующие дополнения в ч. 3 ст. 69 УК РФ, внеся в нее упоминание о порядке назначения наказания за неоднократные преступления. Такие дополнения позволят устранить правовую неурегулированность вопроса о назначении наказания при множественности преступлений.

УК РФ, по нашим подсчетам, содержит 54 состава, определяемые законодателем как неосторожные. Причем лишь 6 из них не предусматривают в стадии лишение свободы. В 21 составе лишение свободы - единственный вид наказания.

При рассмотрении дел о неосторожных преступлениях суды справедливо ориентируются не на тяжесть последствий, а на "качество" поведения субъекта, индивидуализируя наказание прежде всего в зависимости от характера нарушения тех или иных правил, от отношения виновного к такому нарушению, от его последующего поведения и других фактических обстоятельств, влияющих на оценку личности. Считаем, что угроза наказания за неосторожность направлена на то, чтобы поднять значение правоохраняемых общественных интересов в глазах людей, склонных к их недооценке. С одной стороны, высокая вероятность наступления и тяжесть реальных последствий требуют применения суровых мер наказания, с другой - личность неосторожных правонарушителей в целом не представляет высокой степени общественной опасности, и потому их исправление, как правило, может быть достигнуто без применения суровых мер наказания.

Нельзя согласиться с практикой объединения в одной части статьи в качестве квалифицирующих таких разнородных признаков, как, например, сделано в ч. 3 ст. 206 УК ("Захват заложника") - совершение деяния организованной группой и наступление по неосторожности смерти человека в результате этого деяния. Уравнивая по значимости два признака, законодатель разрушает грань между отягчающими обстоятельствами, относимыми к умышленному преступлению - совершению захвата заложника организованной группой, и захватом заложника одним лицом, но повлекшим по неосторожности смерть человека. Санкция, позволяющая назначать наказание до 20 лет лишения свободы, применительно ко второму отягчающему обстоятельству представляется неоправданно завышенной. Считаем целесообразным предусмотреть данное отягчающее обстоятельство в самостоятельных частях ст. ст. 132, 206, 203 УК и, естественно, унифицировать сроки наказания (например, 10 лет лишения свободы). Несоответствием является и то, что ч. 2 ст. 109 УК предусматривает максимальный срок лишения свободы 5 лет, а ч. 4 ст. 111 УК - 15 лет.

Необходим компромисс, который должен выражаться, прежде всего, в снижении верхних пределов наказания за неосторожность, проявляемую в деянии и в отношении к последствиям, до 10 лет, а также в максимальной дифференциации ответственности и наказания. В рамках категории неосторожных преступлений следует максимально дифференцировать не только санкции, но и диспозиции статей в зависимости от характера нарушения правил безопасности (осознанно или неосознанно совершены, степень грубости нарушения). Наказание можно дифференцировать также в зависимости от оценки поведения виновного в момент и после нарушения этих правил (ст. 62 УК). Например, осознанное нарушение установленных правил безопасности при прочих равных условиях должно быть наказуемо более строгими мерами, чем аналогичное нарушение, допущенное неосознанно. Более дифференцированный подход к диспозициям статей о неосторожных преступлениях - одно из направлений упорядочения системы наказуемости неосторожных деяний.

Несовершенство действующего уголовного закона заключается и в том, что одинаковые по своей социальной сущности деяния получили различную правовую оценку: УК РФ, как и УК РСФСР, не свободен от субъективной оценки законодателями идентичных последствий разных неосторожных преступлений. А это влечет нарушение принципа справедливости. Налицо необходимость унификации санкций статей о неосторожных преступлениях. Особую важность имеет установление соответствия их пределов социальной однородности неосторожных деяний и тяжести наступающих последствий.

Представляется, что без должной дифференциации вины нельзя рассчитывать на выбор оптимальных и эффективных мер воздействия на правонарушителей, иначе говоря, на достижение тех целей, с которыми связана индивидуализация ответственности и наказания. Так, при анкетировании 100 работников прокуратуры 62% респондента указали на большую опасность неосторожности в виде легкомыслия: 10% назвали более опасной небрежность; 28% сочли, что вид вины не влияет на степень общественной опасности содеянного и личности виновного. Итак, большинство опрошенных разделили господствующую в уголовно - правовой науке точку зрения о большей опасности легкомыслия.

Поскольку тяжесть последствий в соответствии с законом определяет общественную опасность неосторожного преступления, влияет на его квалификацию и пределы санкции, возникает, в частности, вопрос о правомерности признания степени тяжести последствий критерием индивидуализации ответственности и наказания. Нам представляется, что лучше бы наказание зависело исключительно от опасного поведения, проявляющегося в "интенсивности" вины.

Напомним, что закон по-разному конструирует диспозиции неосторожных преступлений. В одних случаях речь идет о гибели одного человека (см., например, ч. 2 ст. 143, ч. 2 ст. 236, ч. 2 ст. 264, ч. 2 ст. 265 УК), в других - о гибели нескольких людей (см., например, ч. 2 ст. 109, ч. 3 ст. 263, ч. 3 ст. 264 УК). Вместе с тем в 78% случаев при рассмотрении дел о неосторожности суды в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность виновного, ссылались на тяжесть наступивших последствий. Такая практика, думается, ошибочна.

В заключение хотелось бы обратить особое внимание на целесообразность закрепления института неосторожного сопричинения в Общей части УК, что позволит, с одной стороны, дифференцировать ответственность сопричинителей в зависимости от их "вклада" в преступный результат, с другой - полнее отразить в нормах Особенной части конкретные виды неосторожного сопричинения. Так, в ст. 26 УК РФ в качестве дополнительной части может быть сформулировано положение о том, что в случае, когда преступный результат причиняется неосторожными действиями нескольких лиц, суд при назначении наказания учитывает, насколько действия каждого лица способствовали наступлению преступного последствия.

К сожалению, на сегодняшний день можно констатировать, что, как и прежний, ныне действующий УК не разрешил большинства проблем наказуемости за неосторожные преступления, система наказаний за их совершение не стала более стройной и логичной. А это в свою очередь негативно влияет на назначение наказания за неосторожные деяния, совершенные конкретными людьми, зачастую влекущее недостижение его целей.

 

Заключение

Таким образом, в работе достигнута цель и решены поставленные задачи, а именно - выявлены прикладные проблемы института наказания, на основе изучения и анализа теоретического и нормативного материала, а также разработаны конкретные предложения по разрешению выявленной проблематики.

Назначение наказания - это правомочное определение в соответствии с законом правомочным судом вида и размера наказания конкретному лицу, признанному этим же судом виновным в совершении данного преступления, с учетом юридически значимых особенностей и преступления и лица его совершившего. [48]

Согласно ст. 60 УК РФ «Лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части Кодекса, и с учетом положений общей части настоящего Кодекса. Более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление  назначается только в случаях, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижения целей наказания». Под общими началами назначения наказания понимаются не декларации и принципы, а общеобязательные положения, соблюдение которых есть необходимое условие при назначении наказаний. В законе говорится только о следующих общих началах назначения наказания: справедливость, целесообразность, эффективность.

Следует сказать, что уголовное законодательство Российской Федерации содержит наибольшее количество наказаний по сравнению с другими развитыми странами мира. В зарубежных государствах применяются два - четыре основных наказания, в их числе лишение свободы, штраф и смертная казнь (там, где она не отменена). В УК РФ - тринадцать видов наказания.

Теоретические исследования, анализ практики исполнения отдельных наказаний, изучение истории и опыта применения зарубежного уголовного законодательства позволяют заявить, что обязательные работы, исправительные работы, ограничение свободы и арест в рыночных условиях, которые сложились в России, реальной перспективы для применения в борьбе с преступностью не имеют.

Трудно дать научное объяснение установлению нового наказания в виде ареста. Он предусмотрен за преступления небольшой тяжести, и если это наказание будет применяться, то, как правило, к лицам, не представляющим большой опасности для общества, и только в целях устрашения преступников. Для содержания арестованных должны быть построены арестные дома. Если осужденных к аресту содержать в общих помещениях, то он станет "краткосрочными курсами повышения преступной квалификации". Следовательно, арестованных нужно содержать в одиночных камерах.

Арестные дома будут дорогостоящими учреждениями. и, как уже сказано, исправительного эффекта они не дадут. Проведенные исследования краткосрочного лишения свободы показали, что оно неэффективно.

Анализ видов наказаний окажется не полным, если не остановиться на иерархии по степени их тяжести. В ст. 21 УК РСФСР 1960 года виды наказаний перечислялись от более строгих к менее строгим, а в УК РФ 1996 года они расположены в обратном порядке. На первый взгляд, ничего тут особенного нет, от перемены мест ничего не меняется. Однако это не так. В уголовном законодательстве порядок размещения видов наказания имеет важное правовое значение. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 80 УК РФ при замене неотбытой части наказания суд может избрать любой более мягкий вид наказания в соответствии с видами наказаний, указанными в ст. 44 УК. Часть 1 ст. 60 УК предписывает, что при назначении наказания суд должен соблюдать требования закона: "...более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается только в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания".

Штраф, поскольку он располагается первым в ст. 44 УК, считается самым мягким уголовным наказанием. А поэтому в случае назначения наказания за преступление по статье, которая включает в свою санкцию альтернативно несколько видов наказания, расположенных от менее строгих к более строгим, необходимо мотивировать избрание более строгого наказания. Например, в санкцию ч. 1 ст. 158 УК включены штраф, либо обязательные работы, либо исправительные работы, либо арест, либо лишение свободы. В данном примере суд решил избрать исправительные работы, но поскольку они названы третьими по счету, он должен объяснить, почему избрал более строгий вид наказания.

В соответствии со ст. 46 УК "штраф есть денежное взыскание, назначаемое в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом, в размере, соответствующем определенному количеству минимальных размеров оплаты труда ... либо в размере заработной платы или иного дохода осужденного за определенный период... Штраф устанавливается в размере от двадцати пяти до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух недель до одного года".

Как видно из законодательного определения, применение штрафа влечет существенные материальные последствия для осужденного. Причем штраф может быть назначен судом как основным, так и дополнительным видом наказания (ч. 2 ст. 45 УК).

Исправительные работы применяются только как основное наказание и устанавливаются в соответствии со ст. 50 УК на срок от двух месяцев до двух лет и отбываются по месту работы осужденного. Из заработка осужденного к исправительным работам производятся удержания в доход государства в размере, установленном приговором суда, в пределах от пяти до двадцати процентов. Из сути ст. 50 УК видно, что исправительные работы влекут так же, как и штраф, материальные последствия для подвергнутого им.

Закон предусматривает, что исправительные работы являются более суровым видом наказания, чем штраф. Казалось бы, что это аксиома, но на практике она подвергается сомнению. Так, по ч. 1 ст. 158 УК судом может быть назначен в качестве основного вида наказания как штраф от 200 до 700 минимальных размеров оплаты труда, так и исправительные работы от одного года до двух лет.

Исследование практики применения наказания как в нашем государстве, так и за рубежом выявило следующие основные проблемы эффективности уголовного наказания:

1) Современная практика назначения наказания признана неэффективной, поскольку она не приводит к снижению уровня преступности как в целом, так и в части наиболее опасных видов преступлений.

2) Применение наказания является чрезмерно жестоким и приводит не к исправлению значительной группы лиц, но к дальнейшему увеличению их опасности, отрыву от общества, рецидиву, такая ситуация наблюдается даже при соблюдении законности в сфере исполнения наказания, но она резко ухудшается, когда исполнение наказания противоречит как национальному законодательству, так и международным стандартам.

3) Общество вынуждено тратить несоразмерно большие средства как на исполнение наказания, так и на смягчение последствий. Применения наказания, в частности на ресоциализацию личности, обеспечение минимальных жизненных условий людей, лишающихся жилья.

4) Интересы потерпевших недостаточно защищены при назначении наказания, поскольку оно главным образом направлено на восстановление порядка в обществе, либо на самого осужденного.

5) Применение наказания приводит к криминализации общества, в котором повышается доля граждан, подвергнутых уголовному наказанию и, соответственно, воспринявших субкультуру преступного мира и являющихся в большей части недовольными порядками, существующими в государстве.

Несовершенство действующего уголовного закона также заключается и в том, что одинаковые по своей социальной сущности деяния получили различную правовую оценку: УК РФ, как и УК РСФСР, не свободен от субъективной оценки законодателями идентичных последствий разных неосторожных преступлений. А это влечет нарушение принципа справедливости. Налицо необходимость унификации санкций статей о неосторожных преступлениях. Особую важность имеет установление соответствия их пределов социальной однородности неосторожных деяний и тяжести наступающих последствий.

Представляется, что без должной дифференциации вины нельзя рассчитывать на выбор оптимальных и эффективных мер воздействия на правонарушителей, иначе говоря, на достижение тех целей, с которыми связана индивидуализация ответственности и наказания. Так, при анкетировании 100 работников прокуратуры 62% респондента указали на большую опасность неосторожности в виде легкомыслия: 10% назвали более опасной небрежность; 28% сочли, что вид вины не влияет на степень общественной опасности содеянного и личности виновного. Итак, большинство опрошенных разделили господствующую в уголовно - правовой науке точку зрения о большей опасности легкомыслия.

Поскольку тяжесть последствий в соответствии с законом определяет общественную опасность неосторожного преступления, влияет на его квалификацию и пределы санкции, возникает, в частности, вопрос о правомерности признания степени тяжести последствий критерием индивидуализации ответственности и наказания. Нам представляется, что лучше бы наказание зависело исключительно от опасного поведения, проявляющегося в "интенсивности" вины.

Библиография

Нормативно-правовые акты

1.         Всеобщая декларация прав человека от 10.12.48. // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

2.         Международный пакт. От 16.12.66. «О гражданских и политических правах». // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

3.         Конституция РФ 1993 года (принята 12 декабря 1993 года на всенародном референдуме). М., 1995.

4.         Уголовный кодекс РФ. Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года, М., 1996.

5.         Положение о порядке и условиях исполнения уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных (Указ През. Верх. Совета РСФСР от 16. VII. 84 г. — Ведомости Верх. Сов. РСФСР, 1981, № 29, Ст. 991).

6.         УПК РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.60.) // Энциклопедия Российского права. Апрель, 2001.

Научная литература

7.         Аденес И. Наказание и предупреждение преступлений (пер. с англ.) М., 1979.

8.         Беляев Н.А. Цели наказания и средства их достижения. Л., 1962.

9.         Бернер А.Ф. Учебник уголовного права Части Общая и Особенная СПб. 1865

10.    Борзиков Г.Н., Бородин С.В. и др., Новое уголовное право России. Учебное пособие, I и II части. М., 1996.

11.    Гальперин И.М. Наказание: социальные функции, практика применения. М., 1983.

12.    Гегель Философия права Л , 1934.

13.    Герцензон А.А. Основные положения уголовного кодекса РСФСР 1960 г. М. 1961

14.    Игнатов А.Н , Красиков Ю.А. Уголовное право России. М., 1998 Т.1

15.    Истомин А.Ф., Общая часть уголовного права. М., 1996.

16.    Карпец И.И. Наказание: социальные функции, практика применения. М., 1983.

17.    Козаченко И.Я., Незнамова З.А. Уголовное право Общая часть. М, 1997

18.    Козлов А.П. Уголовно-правовые санкции. Красноярск 1989

19.    Коржанский Н.И. Советское государство и право. М., 1978.

20.    Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. Под ред. А.И. Бойко, М., 1996

21.    Кристи Н. Пределы наказания (пер. с англ.). М., 1985.

22.    Лысик Н.В., Тямкин А.В., Ветров Н.И., Истомин А.Ф. Общая часть уголовного права М., 1996

23.    Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М. 1997.

24.    Наташев А.Е. Неприемлемость прогрессивной системы лишения свободы // Проблемы развития советского исправительно-трудового законодательства. Материалы научно-практической конференции

25.    Новоселов Г.П. Уголовное право. Общая часть. М., 1997.

26.    Ной И.С. Сущность и функции наказания в советском государстве. Саратов, 1973.

27.    Пионтковский А.А. Основные аспекты теории наказания // Советское государство и право. 1969 №7

28.    Сергиевский Н.Д. Уголовное право. Часть Общая СПб., 1913.

29.    Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права Л. 1965

30.    Уголовное право РФ (общая часть). Под ред. Б.В.  Здравомыслова М., 1996.

31.    Цветинович АЛ., Дополнительные наказания Capaтов, 1989.

32.    Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973.

Глава 3. Общие начала назначения наказания

Таким образом, применяя штраф как уголовное наказание нужно прежде всего ориентироваться на справедливость целесообразность и эффективность такого наказания.

Справедливость наказания понимается в смысле статьи 6 УК РФ, как соответствие наказания характеру и степени общественной опасности преступления, другим юридически значимым обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Целесообразность при назначении наказания есть требование обязательного соответствия назначенной судом меры принуждения потребностям позитивного воздействия наказания на осужденного. С учетом положений ч.2 ст.43 УК наказание применяется в целях восстановления справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. [49]

Соображения эффективности наказания требует, чтобы суд при определении вида и размера наказания имел основания, с учетом всего опыта правосудия, полагать, что именно избранная доза репрессии будет не только необходимой, но и достаточной для достижения обязательных целей наказания.

Итак, назначая такой вид наказания как штраф, необходимо четко руководствоваться вышеперечисленными принципами.

Юридическим обоснованием наказания является квалификация преступления, т.е. юридическое тождество фактических признаков содеянного и состава, указанного в той норме особенной части УК, которая предусматривает ответственность именно за данное преступление.                      

Приведем пример из судебной практики когда лишение свободы сроком на один год было заменено штрафом размером в два минимальных окладов.

21.11.95 года Жарков В.Е. был осужден по ч.1. ст. 115 УК РСФСР и приговорен к году лишения свободы. Однако Верховный суд изменил меру наказания в связи с исключением указания о признании особо опасным рецидивистом из приговора.

Осужденный был признан особо опасным рецидивистом на основании закона, действовавшего   на   момент    совершения    преступления (примечания к ст. 24 УК РСФСР в редакции 1960 года).

Статья 24(1) УК РСФСР,  установившая  иные  условия  признания особо опасным   рецидивистом,  была  введена  в  УК  РСФСР  Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 ноября 1969г.  в связи с принятием 11  июля  1969г.  Закона  СССР «О внесении изменений и дополнений  в  Основы  уголовного  законодательства  Союза  ССР  и союзных республик».

Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 6  октября 1969г.  о порядке введения в действие Закона СССР от 11 июля 1969г., новые  условия  признания  особо   опасным   рецидивистом   не распространялись на лиц, признанных таковыми до 1 ноября 1969 г.

Однако по смыслу п.  2 ст. 54 Конституции Российской Федерации закон, устраняющий  наказуемость  или  смягчающий ответственность, имеет обратную силу.  Положения Указа Президиума Верховного Совета СССР от  6  октября 1969 г.  противоречат действующей Конституции, нормы  которой  имеют  высшую  юридическую  силу и прямое действие (п. 1 ст. 15 Конституции).

По настоящему делу в соответствии с требованиями ст.  24 (1) УК РСФСР (в  редакции  1969  года) осужденный уже не мог быть признан особо опасным рецидивистом.[50]

  

 

Заключение

Итак, сделаем основные выводы по данной работе.

1. Штраф — наказание имущественного характера, которое применяется как в качестве основного, так и дополнительного наказания. Этот вид наказания достаточно эффективен. В структуре применяемых судами видов уголовных наказаний он составил в Российской Федерации в 1995 году 15%.[51]

2. Размер штрафа определяется судом с учетом тяжести совершенного преступления и с учетом имущественного положения осужденного.

 3. Правила определения размера штрафа таковы:

а) штраф может быть назначен от 25 до 1000 минимальных размеров оплаты труда, установленных законодательством РФ на момент назначения наказания;

б) штраф может быть назначен исходя из размера заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух недель до одного года.

Это, несомненно, серьезное увеличение по сравнению с тем, что было установлено Законом Российской Федерации от 20.10.92г. «О внесении изменений в УК РСФСР», связанных с порядком перерасчета штрафов, изменившим ст. 30 УК РСФСР 1961 года (см. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Рос. Фед. 1992. № 47. Ст. 2064).

4. Штраф в качестве дополнительного наказания может назначаться только тогда, когда он предусмотрен в качестве дополнительного наказания в санкции соответствующих статей Особенной части УК.

5. По предложению суда сумма штрафа должна быть добровольно внесена осужденным в Сбербанк или учреждение Центрального Банка России в месячный срок со дня вынесения приговора. Согласно ст. 361 УПК уплата штрафа может быть отсрочена на срок до 6 месяцев.[52]

6. В случае злостного уклонения от уплаты штрафа он заменяется обязательными работами, исправительными работами или арестом соответственно размеру назначенного штрафа в пределах предусмотренных настоящих Кодексом для этих видов наказаний.

7. Исполнение штрафа как вида уголовного наказания регламентируется Положением о порядке и условиях исполнения уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных (Указ През. Верх. Совета РСФСР от 16. VII. 84 г. — Ведомости Верх. Сов. РСФСР, 1981, № 29, Ст. 991).

8. Штраф как вид уголовного наказания не следует смешивать со штрафом в качестве меры административного воздействия, не влекущей последствий, характерных для уголовного наказания.[53]

9. При исполнении штрафа взыскание не может быть обращено на имущество, не подлежащее конфискации как необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню, предусмотренному уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации.

Основными признаками наказания являются следующие:

Наказание есть особая мера государственного принуждения;

Наказание носит строго личный характер;

Наказание связано с ограничением прав и свобод лица, совершившего преступление;

Наказание может быть назначено только за совершение лицом деяния, предусмотренного уголовным законом в качестве преступления;

Наказание назначается только по приговору суда и от имени государства;

Наказание влечет особое уголовно-правовое последствие - судимость.     

Список использованной литературы

Нормативно-правовые акты

33.    Всеобщая декларация прав человека от 10.12.48. // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

34.    Международный пакт. От 16.12.66. «О гражданских и политических правах». // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

35.    Конституция РФ 1993 года (принята 12 декабря 1993 года на всенародном референдуме). М., 1995.

36.    Уголовный кодекс РФ. Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года, М., 1996.

37.    Положение о порядке и условиях исполнения уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных (Указ През. Верх. Совета РСФСР от 16. VII. 84 г. — Ведомости Верх. Сов. РСФСР, 1981, № 29, Ст. 991).

38.    УПК РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.60.) // Энциклопедия Российского права. Апрель, 2001.

Библиография

39.    Аденес И. Наказание и предупреждение преступлений (пер. с англ.) М., 1979.

40.    Беляев Н.А. Цели наказания и средства их достижения. Л., 1962.

41.    Бернер А.Ф. Учебник уголовного права Части Общая и Особенная СПб. 1865

42.    Борзиков Г.Н., Бородин С.В. и др., Новое уголовное право России. Учебное пособие, I и II части. М., 1996.

43.    Гальперин И.М. Наказание: социальные функции, практика применения. М., 1983.

44.    Гегель Философия права Л , 1934.

45.    Герцензон А.А. Основные положения уголовного кодекса РСФСР 1960 г. М. 1961

46.    Игнатов А.Н , Красиков Ю.А. Уголовное право России. М., 1998 Т.1

47.    Истомин А.Ф., Общая часть уголовного права. М., 1996.

48.    Карпец И.И. Наказание: социальные функции, практика применения. М., 1983.

49.    Козаченко И.Я., Незнамова З.А. Уголовное право Общая часть. М, 1997

50.    Козлов А.П. Уголовно-правовые санкции. Красноярск 1989

51.    Коржанский Н.И. Советское государство и право. М., 1978.

52.    Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. Под ред. А.И. Бойко, М., 1996

53.    Кристи Н. Пределы наказания (пер. с англ.). М., 1985.

54.    Лысик Н.В., Тямкин А.В., Ветров Н.И., Истомин А.Ф. Общая часть уголовного права М., 1996

55.    Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М. 1997.

56.    Наташев А.Е. Неприемлемость прогрессивной системы лишения свободы // Проблемы развития советского исправительно-трудового законодательства. Материалы научно-практической конференции

57.    Новоселов Г.П. Уголовное право. Общая часть. М., 1997.

58.    Ной И.С. Сущность и функции наказания в советском государстве. Саратов, 1973.

59.    Пионтковский А.А. Основные аспекты теории наказания // Советское государство и право. 1969 №7

60.    Сергиевский Н.Д. Уголовное право. Часть Общая СПб., 1913.

61.    Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права Л. 1965

62.    Уголовное право РФ (общая часть). Под ред. Б.В.  Здравомыслова М., 1996.

63.    Цветинович АЛ., Дополнительные наказания Capaтов, 1989.

64.    Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973.

---

[1] См.: Кристи Н Пределы наказания М., 1985 с. 126.

[2] См.: Кристи Н. Пределы наказания М., 1985. с. 54.

[3] См.: Гегель Философия права.  Л., 1934  С. 116.

[4] См.: Ст. 29 Всеобщей декларации прав и свобод человека, ч. 1 ст. 49 и ч. 1 ст. 118 Конституции РФ, ч. 1 ст. 43 УК РФ

[5] См.: Сергиевский Н.Д. Уголовное право. Часть Общая СПб., 1913. с.86

[6] См.: Сергиевский Н.Д. Уголовное право. Часть Общая СПб., 1913. с.65

[7] См.: Лысик Н В , Тямкин А В , Ветров Н И , Истомин А Ф Общая часть уголовного права М., 1996. С. 78.

[8] См.: Пионтковский  А.А. Основные аспекты теории наказания // Сов государство и право. 1969 №7 С 35.

[9]Как бы ни утверждали обратное авторитетные авторы – см. Черданцев А.Ф., Кожевников С.Н. О понятии и содержании юридической ответственности // Правоведение 1976 № 5 с. 45, Козаченко И.Я. Уголовная ответственность: мера и форма выражения Свердловск,1987, с.36

[10] См.: Козаченко И.Я. Указ соч. с. 40.

[11] См Козлов А.П. Уголовно-правовые санкции Красноярск 1989 с. 17

[12] См.: Наташев А Е Неприемлемость прогрессивной системы лишения свободы // Проблемы развития советского исправительно-трудового законодательства Материалы научно-практической конференции

[13] См. Ной И.С. Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве Саратов 1973 с. 78

[14] См.: Бернер А.Ф. Учебник уголовного права Части Общая и Особенная СПб. 1865 С. 560.

[15] См.: И.Я.Козаченко, З.А. Незнамова Уголовное право Общая часть М., 1997. С. 316.

[16] См.. Игнатов А.Н , Красиков Ю.А. Уголовное право России. М., 1998. Т.1. С.376.

[17] См.: Сергиевский Н.Д. Указ. соч. С. 66.

[18] См.: Беляев Н.А. Цепи наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях Л. 1963 с. 23; Ной И.С. Указ coч. с.130; Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права Л. 1965 с 115.

[19] См.: Герцензон А.А. Основные положения уголовного кодекса РСФСР 1960 г. М. 1961, С 20.

[20] См.: Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность Л., 1973 с. 33.

[21] См.: Цветинович АЛ., Дополнительные наказания Capaтов, 1989. с. 9.

[22] См.: Словарь иностранных слов. Изд. 3-е. Под ред. И. В. Лехина и Ф. Н. Петрова. М. 1949. С. 521; Советский энциклопедический словарь. - М. : Совет, энциклопедия, 1998. - С. 1061.

[23] Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. - СПб., 1890. - С. 98.

[24] Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. - СПб., 1889. - С. 68.

[25] Мокринский С.П. Наказание, его цели и предложения. Ч I. - М.: Универ. тип. на Страстном бульваре., 1902. - С. 15.

[26] Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. - Минск., 1976. - С. 176.

[27] Багрий - Шахматов Л.В. Указ.соч. - С. 178.

[28] Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 38. - С. 408.

[29] Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. /Под ред. И.Т. Голякова. - М.: Госюриздат, 1953. - С. 57-60.

[30] Багрий - Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. - Минск, 1976. - С.223.

[31] Жижиленко А. А. Очерк по общему учению о наказании. - Л., 1923. - С. 63-71.

[32] Багрий - Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. - Минск, 1976. - С.267.

[33] См.: Багрий-Шахматов Л.В. Указ. соч. - С. 268.

[34] Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. - Минск, 1976. - С. 268.

[35] Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. - Минск, 1976. - С. 267-269.

[36] Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. - М., 1982. - С. 218. Иное понимание законности см: Хропанюк В.Н. Теория государства и права. - М.,1996. - С. 343-348.

[37] Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. - М., 1982. - С. 218-220.

[38] Явич Л.С. Общая теория права. - Изд-во ЛГУ, 1976. - С. 235-240.

[39] Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М.: Бек, 1996. - С. 156-163; Российское уголовное право. Общая часть. Учебник. /Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. - М.: Спарк, 1997. - С. 98-102.

[40] Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы Советского уголовного права. - М., 1988. - С. 76.

[41] Познышев С.В. Основные вопросы учения о наказании. - Ученые зап. Московского у-та. - Вып. 22. - 1904. - С. 377-380

[42] Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. - Изд. Ленинградского у-та., 1973. - С. 78.

[43] Маркс К. и Энгельс Ф. соч. Т. 20. - С. 34.

[44] Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. - М., 1987. - С. 147.

[45] Советский энциклопедический словарь. М. 1988. С. 1262; Яковлев А.М. Принцип социальной справедливости и основания уголовной ответственности. - Советское государство и право. 1982. №3. С. 88.

[46] Горелик А. С. Справедливость наказания: Уравнивающий и распределяющий аспекты. - Сб.: Вопросы теории и практики применения уголовногозакона. Красноярск. 1990. С. 83 - 92;

[47] См.: Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Указ. соч. с. 378.

[48] Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. Под ред. А.И. Бойко, М., 1996. С. 186.

[49] Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. Под ред. А.И. Бойко, М., 1996. С. 187.

[50] Извлечение из обзора судебной практики по уголовным делам от 25.12.96 года. // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

[51] Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. Под ред. А.И. Бойко, М., 1996. С. 164.

[52] УПК РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.60.) // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

[53] Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. Под ред. А.И. Бойко, М., 1996. С. 165.