Содержание

Введение_________________________________________________________ 3

Биография В.С. Соловьева_________________________________________ 4

Общая характеристика теоретической философии Вл. Соловьева______ 7

Русская религиозная философия В. С. Соловьева_____________________ 10

Заключение_____________________________________________________ 14

Список литературы_____________________________________________ 15

Введение

Значительную роль и влияние на развитие мировой философии на рубеже XIX - XX в.в. оказали работы выдающихся русских философов В. Розанова, Д. Мережковского, Н. Бердяева, Владимира Соловьева, С.Булгакова и др. Русской религиозной философии этого периода современные философы отводят совершенно уникальную роль, т.к. в рамках этой философии ими были подведены мировоззренческие итоги многовековой истории развития России.

Владимир Соловьев был одним из основателей классической русской философии, в нем сочетались достаточно противоречивые жизненные принципы, философские мысли, гармоническое единство слова и дела, духа учения и жизненной практики. Его философия проникнута добром, любовью и человечностью, несмотря на изломы и муки затянувшихся преобразований в России.

Изучая жизнь и творчество великих людей XIX века, таких как Л. Толстой, Ф. Достоевский и др., я познакомилась с еще одним не менее интересным человеком, основателем классической русской философии – Владимиром Сергеевичем Соловьевым.

Изучая труды Соловьева и авторов, интересующихся его творчеством, можно смело сказать, что он был необыкновенным человеком в полном смысле этого слова: современников поражала и его внешность, и его ум, и способность визионера. Философ и поэт, положивший основание целому направлению в русской поэзии конца XIX в. – начала XX в., Соловьев был еще и личностью, попытавшейся воплотить заповеди Спасителя на земле[1].

Эта фигура достаточно оригинальна и самобытна, хотя сам Соловьев говорит о том, что своего учения не имеет, а задачу свою видит в том, чтобы отстаивать чистоту и истинность христианства. Хочется понять, как при своих временных и направленных в высший мир устремлениях он не отвергает материи, не третирует ее как нечто несущественное и инертное, но в тоже время жаждет и предвещает одухотворение.

Каждого человека всегда интересует вопрос о смысле жизни, эту тему не оставил без внимания и В. С. Соловьев. Он считает, что смысл человеческой жизни состоит в добре, стремлении к достижению его полноты и совершенства, и с этим утверждением трудно не согласиться.

На мой взгляд, стоит обратить внимание на личность Владимира Сергеевича Соловьева хотя бы потому, чтобы ответить на вопрос, что такого он сделал, что уже в начале XX в. существовало Религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьева.

Биография В.С. Соловьева

СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич

(1853-1900).

Выдающийся русский религиозный философ, прозаик, поэт, публицист, один из самых оригинальных и глубоких мыслителей конца XIX в.

Имя Владимира Сергеевича Соловьева достаточно долгое время было в опале, и сейчас многие из нас открывают его для себя впервые. В связи с этим, думается, было бы не лишним дать краткое жизнеописание этого Человека, действительно с большой буквы.

Родившись в семье не менее знаменитого русского историка, написавшего историю России в 29-и томах, В. С. Соловьев с момента своего рождения был окружен высоконравственными и высокоинтеллектуальными людьми. Дед его, Михаил Васильевич Соловьев, был протоиерей. "О нем сохранилось предание как о человеке и возвышенно настроенном, и в то же время весьма склонном к юмору, любившему остроумно шутить и вести себя весьма непринужденно. Его внуки собирались у него по воскресеньям, причем все были убеждены, что добрый дедушка беседует с Богом и Бог тоже беседует с ним. И если отцу В. С. Соловьев, пожалуй, обязан своим интеллектуальным стартом, то дед его, безусловно, оказал влияние на религиозное начало. Однажды он подвел восьмилетнего Владимира к алтарю и в искренней молитве благословил его на служение Богу[2].

Стоит заметить, что у В. С. Соловьева, как и у его деда, было это удивительное радостное ощущение жизни. Д. Н. Овсянико-Куликовский, сравнивая Франциска Ассизского и Владимира Соловьева, пишет по этому поводу: "Космическая радость бытия и чувство бессмертия у него (у Ф. А.) - не производные - интеллектуального порядка - величины и не фикция, а "непосредственно данные" экзальтированного сознания, очарованного наитием божества. Из всех возможных - и невозможных - миров мистический мир Франциска Ассизского представляется если не самым лучшим, то, бесспорно, самым радостным… И, прежде всего, в этом, для нас столь фантастическом мире отнюдь не скучно: там много радости, много невинной веселости, там слышен порою беззаботный смех, там встретим незлую шутку, и добрый юмор. Большою ошибкой было бы считать, что мистики того типа - люди угрюмые, всегда погруженные в замогильные чаяния, чуждые живой жизни и земных радостей... Мистики, как Франциск и наш Соловьев, конечно аскеты, но их аскетизм в своем роде умеренный, не доходящий до юродства...- мистики типа Франциска и Соловьева вовсе не фанатики. Их вера несокрушима, как и их мистическая экзальтация, но у них нет того порабощения личности гнету властной идеи, которое составляет сущность фанатизма. Это - люди, внутренне свободные, широкие, гуманные; строгие к себе, они снисходительны к другим".

Здесь надо заметить, что один из аспектов мистики в понимании Соловьева - отнюдь не что-то невозможное и глупое, а наоборот, цельное восприятие жизни, при котором каждому явлению придается какой-то свой смысл, но не с пафосом и страшном выражении на лице, как часто делают наши "колдуны", но с той же легкостью, с какой мы понимаем правила сложения. Однако вернемся к первоначальному предмету нашего разговора. Юному Соловьеву часто снились вещие сны и являлись видения. Заглянув вперед, отметим, что София, один из краеугольных камней мировоззрения В. С. Соловьева являлась ему трижды. В тринадцать лет В. С. Соловьев пережил религиозный кризис. Нигилизм побеждает. Выбросив в сад иконы, Соловьев встает на материалистическую точку зрения, его идеалами стали социализм и коммунизм. Позже, однако, Соловьев осознал несостоятельность как коммунизма - "упрощенной философии", так и всего материализма в целом, как односторонней системы. Только изучив Шеллинга и Гегеля, В. С. Соловьев создает собственную философскую систему. Окончив в 1859 г. гимназию с золотой медалью, В. С. Соловьев поступает в Московский университет, на физико-математический факультет, где изучались также и все естественные науки. Он увлекался тогда биологией, но, вероятно, это был не его путь, и, провалив один из экзаменов на II курсе, В. С. Соловьев переходит на историко-филологический факультет и всерьез занимается философией[3].

С этого момента начинается подлинно научная деятельность. Первая его серьезная работа - магистерская диссертация "Кризис западной философии (против позитивистов) сразу обращает на себя внимание. Язык его прост и убедителен, что, однако, сочетается с глубиной и широтой исторического материала. После защиты диссертации В. С. Соловьев Получает должность доцента на кафедре философии Московского университета, затем на год уезжает в Британию, где работает в Британском музее. Вернувшись в Россию, он, по причине склоки, переводится в Петербургский университет. После прочтения лекции, в которой он призывал императора Александра III помиловать первомартовцев, В. С. Соловьеву запрещают чтение публичных лекций. Вскоре он сам уходит из университета, что, по-видимому, было связано с его нежеланием продолжать педагогическую деятельность. Объяснить это нежелание можно, пожалуй, тем, что ему, как человеку в высшей степени творческому, отзывавшемуся каждому порыву творящей души, было трудно сдерживать себя в рамках университетских распорядков и т.п. В. С. Соловьев начинает усиленно работать в области философии религии, теософии. Именно к этому периоду его деятельности относится работа "Россия и вселенская церковь", посвященная проблеме образования новой религии, включающей в себя все положительные черты многочисленных направлений христианства. Забегая вперед, скажем, что мысль эта не покидает философов и посей день. Одним из значительных трудов в этой области можно назвать "Розу Мира" Даниила Андреева. В своей книге он идет еще дальше, чем В. С. Соловьев и рисует картину интеррелигии, включающей в себя в той или иной степени все религиозные системы мира. Но об этом - позже. В последние годы своей жизни В. С. Соловьев опять вернулся к философии, создает такие работы, как "Красота в природе", "Смысл любви", "Понятие о боге (В защиту философии Спинозы)", "Теоретическая философия". Особое место в этом ряду занимает "Оправдание добра". Понимая, что идеи его и идеалы еще очень далеки от воплощения в жизнь, остро переживая дисгармонию общества, В. С. Соловьев приходит в уныние. В последний год своей жизни он рисует мрачные картины конца света и описывает в своих "Трех разговора " явление антихриста. После этой работы В. С. Соловьев уже ничего не пишет. Крупнейший русский философ, прекрасный поэт и один из замечательных людей эпохи - В. С. Соловьев, ушел из этого мира в подмосковном имении его друзей С.Н. и Е.Н. Трубецких "Узкое" 31 июля 1900 г. "вследствие артериосклероза, болезни почек и общего истощения организма". Похоронен он был на Новодевичьем кладбище.

Общая характеристика теоретической философии Вл. Соловьева

Он обладал удивительной эрудицией вообще и прежде всего глубоким знанием мировых философских систем и учений и критиковал такие их недостатки, как отвлеченность и односторонность: одни подчеркивали всеобщее и рационализм, а другие впадали в противоположную крайность — эмпиризм, частное. И та, и другая крайности заводили философскую мысль в тупик, преграждая путь к адекватному осмыслению единого сущего. Он первым в России создал свою особую философскую систему. По словам С. Булгакова, философская система Вл. Соловьева есть самый полнозвучный аккорд в истории философии. Предельно высшим единством сущего, по Соловьеву, является Бог. Вся глубина и полнота сущего предполагает принцип абсолютной личности, энергийно-волевой, всеблагой, любящей и милостивой, но наказующей за грехи. Именно Бог олицетворяет положительное всеединство сущего. Все неисчислимое многообразие сущего скреплено божественным единством. Все материальное одухотворено божественным началом, выступая в качестве мировой души, или Софии, т.е. смыслонаполненностью вещей и событий, что связано с идеей творческого мастерства. Таким образом, стержневым принципом философии Соловьева является философия положительного всеединства. Сущее содержит в себе благо как проявление воли, истину как проявление разума и красоту как проявление чувства. Из этого вытекает принцип: Абсолютное осуществляет благо через истину в красоте. Эти три начала — благо, истина и красота — составляют нерасторжимое единство, предполагающее любовь — силу, подрывающую корни эгоизма.

Рассматривая роль философии в истории человечества, Соловьев ставит вопрос: «Что же делала философия?» — и отвечает: «Она освобождала человеческую личность от внешнего насилия и давала ей внутреннее содержание. Она низвергала всех ложных богов и развивала в человеке внутреннюю форму для откровения истинного Божества... Она делает человека вполне человеком».

Им была заложена основа собственно философского принципа всеединства — оригинального и глубоко продуманного принципа нашей философии, обогатившего сокровищницу мировой философской мысли. Соловьев развил плодоносную тенденцию к синтезу философской и богословской мысли, рационального и иррационального типов философствования, единения западной и восточной культурных традиций.

Реальный мир представал у Соловьева как самоопределение или воплощение абсолютно-сущего, — это тело Божие, или материя Божества, субстанциональная премудрость Бога, проникнутая началом божественного единства, посредником между ними выступала София — Мудрость Божия. Разделяя, таким образом, общехристианский взгляд на природу как на творение Бога, Соловьев не мог признать его совершенным, но лишь идущим к совершенству. Эмпирический, материальный мир, в котором действуют временная и пространственная разорванность и механическая причинность, находится в хаотическом состоянии. Призванием человека, который является, по словам Соловьева, «центром всеобщего сознания природы», выступает его мессианская по отношению к природе роль — роль ее освободителя и спасителя («теурга»). Именно человечество является посредником между Божеством и природой. В его сознании уже содержится форма всеединства. В силу своего посреднического положения человек призван видоизменить природу до ее одухотворения, совершенной интеграции. Отсюда цель мировой истории — единство Бога и внебожественного мира, возглавляемого человечеством. Нравственный смысл личности, являющейся связующим звеном между божественным и природным мирами, реализуется в акте любви к другому человеку, к природе, к Богу. В сущности акт любви есть нравственный поступок, которым человек приближает себя в Абсолюту. Истинный предмет любви — Вечная Женственность, личный образ всеединства.

В обществе идея всеединства раскрывается как богочеловеческий союз людей, как некая вселенская церковь, объединяющая в себе все национальности, снимающая все социальные противоречия и способствующая установлению на земле «царства божьего», понимаемого как «действительный нравственный порядок». Залогом установления такого всеединства является объединение западной и восточной, т.е. католической и православной, церквей.

Идея Богочеловечества — это пространство полного сотрудничества философии и религии. Религиозное чувство, все религиозное, как будто наполнено философичностью; и это философское содержание религии стремится к полному проявлению. С другой стороны, философия без религиозной инспирации приходит только к временной жизненной мудрости или к энциклопедическому собранию фактов.

Идея Богочеловечества противоположна идее человекобожества. На этой противоположности строится интересная оппозиция Запад-Россия, где Россию характеризует (хотя бы потенциально) Богочеловечество, а на Западе доминирует человеко-бог. Использование этих категорий позволяет показать, что история России не связано только с областью ее политической истории, и что история Запада и его современность есть только кризис, но не конец. Иными словами, возможна здесь творческая, открытая философия истории.

Богочеловечество не означает отрицания гуманизма; напротив, все разнообразие, вся конкретность, индивидуальность человеческого мира и человеческого творчества, это, кажется, самое важное проявление божественности. Правда Бога должна быть дополнена свободой человека. Без свободы правда — мертвая схема, так же, как свобода без правды — это ограниченное и бессильное своеволье. Эта ситуация позволяет оценивать также атеистические аспекты разных цивилизаций и культур.

Только сейчас можно сказать об этой черте, которую чаще всего связывают с Богочеловечеством — о всеединстве. Конечно, Богочеловечество тесно связано с всеединством. Но дело в том, чтобы это целое всеединое было таким, которое не редуцирует своих элементов, которое является динамическим, живым, напряженным творческой двойственностью Богочеловечества. Без этой изначальной энергии Богочеловечества всеединство — только мертвый Абсолют.

Рассматривая проблему «человек и общество», Соловьев утверждал, что человек — вершина творения Бога. Общество есть расширенная личность, а личность — это сосредоточенное общество. Идеалы совершенного добра открывает христианство. Юридическое право не в состоянии это сделать: оно способно преградить путь для проявления лишь крайних форм зла. Требования добра необходимы в политике, экономике и вообще во всех сферахсоциума.

Теоретические изыскания Соловьева всегда преследовали практические цели: совершенствование мира, преодоления себялюбия, осуществление христианских идеалов любви к ближнему, достижение абсолютных ценностей. Принято делить творческую жизнь, если это слово здесь уместно, на три периода: в первый период интересы Соловьева сосредоточиваются в основном в области теософии, во второй - в области теократии, и в третий - в области теургии. На первом этапе, он надеялся, что осуществление Софии, мудрости в мире, может быть достигнуто посредством познания Бога и его отношения к миру. Затем Вл. Соловьев обращает свой взор в сторону государства, осуществляющего христианские идеи, что гарантировало бы, как он считает, справедливость во всех отношениях.

Соловьев дает целую теорию семьи, где личность хотя и на первом плане, но находится в согласии с другим рядом личностей, или предков, или потомков. Половая любовь вполне оправданна, но и она не довлеет, а содержит в себе и многое другое. Деторождение благо - благо, но тоже не единственное. Личность есть полнота, но для завершения этой полноты она нуждается в обществе. Общество есть полнота, но завершение этой полноты не просто в обществе, а во всем историческом процессе, т.е. в человечестве.

Экономическая и политическая жизнь, государство и право - это неотъемлемые моменты исторического стремления человечества к правде и добру. Но и самая общая нравственная организация должна быть религиозной и завершаться во вселенской церкви, считает Вл. Соловьев.

Философ подчеркивает здесь, что человечество не может развиваться, если нет безусловной цели развития. Так как цель развития человечества - это незыблемая полнота и взаимопронизанность материальных и духовных сил, то необходимо эту цель человечества наименовать каким-нибудь особым термином. Для религиозного философа Вл. Соловьева этим термином является "церковь".

Русская религиозная философия В. С. Соловьева

А теперь приступим к собственно изложению мировоззрения В. С. Соловьева, как оно менялось с течением времени, а точнее как оно менялось с изменением самого В. С. Соловьева. Преодолев Религиозный кризис юношеских лет, Соловьев приходит к убеждению, что человечество может духовно возродиться лишь благодаря истине во Христе. В письме к Е.В. Романовой он пишет: "Предстоит задача: ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую форму... Представь себе, что некоторая, хотя бы небольшая часть человечества вполне серьезно, с сознательным и сильным убеждением будет исполнять в действительности учение о безусловной любви и самопожертвования, - долго ли устоят неправда и зло в мире! Но до практического осуществления христианства в жизни еще далеко. Теперь нужно еще сильно поработать над теоретической стороной, над богословным вероучением. Это мое настоящее дело". Забегая вперед, добавим, что основной вопрос культуры " ставит человечество перед дилеммой: принять или отвергнуть истину после того, как она будет познана... "

В.С. Соловьёв показал в своих работах, что вечный, или божественный, мир как идеальная полнота всего и осуществление добра, истины и красоты представляется разуму как то, что само по себе должно быть в качестве нормального. Следовательно, этот мир как безусловная норма логически необходим для разума. В этой связи идеальная необходимость божественного мира и Христа как безусловно универсального и безусловно индивидуального центра этого мира, обладающего всей его полнотой, по Соловьёву, ясна для умозрительного разума.

Поэтому, в концепции мыслителя, умозрительный разум может лишь в божественном мире найти то безусловное мерило, по сравнению с которым он признает данный природный мир, нашу действительность как нечто условное, ненормальное и преходящее.

Вопрос о истинности религиозного начала можно разделить на следующие три вопроса:

о подлинном бытии всеединого существа;

о подлинном бытии человека как существенного члена во всеедином, т.е. о вечности человека, о его бессмертии;

вопрос о самостоятельности человека в его деятельности, или о его свободе. [4]

Читаем у него: "... полное определения истины выражается в трех предметах: сущее, единое, все ". Вообще, истина для В. С. Соловьева - это абсолютная ценность, принадлежащая самому всеединству, а не нашим суждениям или выводам. Познать ее - значит преступить пределы субъективного мышления и вступить в область существующего единства всего того, что есть, т.е. Абсолюта. Существа этого мира только в том случае могут подняться до Бога, ели они проникаются чувством совершенной любви, т.е. отрекаются от своего самоутверждения, что отнюдь не приводит к потере индивидуальности, напротив, существо обнаруживает свое истинное я, дух, заложенный, в нем. Существа же, сохраняющие свою эгоистическую исключительность, становятся непроницаемыми друг для друга. Их жизнь строится на грубых принципах материального мира. Вот тут то и начинается то, с чем пытался бороться Федоров, - разобщенность людей, их "борьба за место под солнцем"[5].

Вот как делит В. С. Соловьев процесс восхождения мира к Богу. На низшей ступени этого процесса - эволюции природы – создаются предварительные ступени и условия единства мира. Таких ступеней пять: "царство минеральное, царство растительное, царство животное, царство человеческое и Царство Божие " эти ступени представляют собою ряд наиболее твердо определенных и характерных повышений бытия с точки зрения нравственно смысла, осуществляемого в богоматериальном процессе". Процесс же духовного роста человечества описывается им следующим образом: " ...природное человечество посредством своей деятельности совершенствует свою жизнь и на определенном этапе возвышается до идеи безусловного совершенства. Человечество духовное или от Бога рожденное не только понимает умом, но принимает сердцем и делом это безусловное совершенство как действительное начало всего того, что должно быть во всем, и стремится осуществить его до конца или воплотить в жизни всего мира". И далее, “ каждый новый тип представляет новое условие,… для того чтобы достигнуть своей высшей цели или проявить свое безусловное значение, существо, прежде всего, должно быть, затем он должно быть живым, потом - быть сознательным, далее – быть разумным и, наконец, – быть совершенным".

Эта теория вписывает в себя все достижения естествознания, объясняя их и давая, таким образом, оригинальную и ясную перспективу их исследования. Для В. С. Соловьева это качество вообще примечательно. Вся его система - это цельная компиляция всех направлений философской мысли, объединяющая их на новом, гармоничном уровне.

Это утверждение еще раз подтверждается при рассмотрении системы этики В. С. Соловьева. Вершиной его работы в этом направлении принято считать его трактат "Оправдание добра". Что же это за книга?

Своей целью философ ставит здесь определение правды, не впадая в какой бы то ни было тон наставления и проповеди. По его глубочайшему убеждению, на протяжении своего существования человечество идет по этому пути к правде, которая, конечно, в то же время является и истиной и религией. Но отношение его к этим трем ипостасям вполне свободное и необязывающее. И если человек хочет быть животным, пусть будет таковым, но пусть тогда не воображает о себе как о путнике на пути к добру и свету. Вообще, весь этот трактат построен на самом тщательном внимании к человеческим нуждам и стремлениям, на рассмотрении самых обыкновенных путей человеческой жизни, взывающих, несмотря на стихию зла, к ясной простоте правды и добра, установленных не путем насилия, но в результате самых искренних влечений человеческой воли. Весь трактат "Оправдание добра" проникнут мягкой, благожелательной, отческой заботой о приведении человека и всей его истории к благополучному завершению. Человеческое влечение к добру оправдывает собою то, что очень часто считается несовместимым противоречием. Так, нравственности свойственно аскетическое начало. Но она вовсе не цель, а только путь к добру, да и то не единственный. Характерно, что здесь идет перекличка с буддизмом, в котором также провозглашается "серединный путь", не поощряющий чрезмерных отклонений. Это еще раз показывает, что, сколько бы ни было религий, все они имеют в себе зерно истины, надо только суметь его увидеть.

Что можно сказать о Соловьеве как о философе в целом?

Во-первых, необходимо отметить его необычайную склонность к понятийной философии, как в ее истории, так и в ее систематическом построении. Его дарования в этой области не только равнялись многим выдающимся европейским философам, но по силе эти дарований и по убедительности логики он превзошел многих из них.

Во-вторых, понятийная философия у В. С. Соловьева всегда отличалась весьма острым историзмом, при котором ни одна теория не отбрасывалась без разбору, а, наоборот, всякое философское направление получало у него законное место, органически вход в общечеловеческий прогресс мысли и жизни.

В-третьих, понятийная философия имела для В. С. Соловьева настолько самостоятельное значение, что, в сущности, не нуждалась даже в авторитете веры, что отнюдь не означало для В. С. Соловьева, что разум исключал веру и откровение. Это значило лишь освобождение его от всяких авторитетов и предоставление его полной свободе, что приводило его (разум) в конечном итоге к тому же самому мировоззрению, которого требовал авторитет веры. В идеале В. С. Соловьев мыслил себе такую понятийную систему разума, которая вполне параллельна вере и откровению, но создается собственными усилиями самого разума.

В-четвертых, всей теоретическая философия В. С. Соловьева обладает удивительной особенностью, о которой мы упоминали уже не раз, Она во многом совпадает с различными философскими учениями, которыми изобилует человечество. Но при этом философское рассуждение в теоретических вопросах мысли развивается у В. С. Соловьева слишком искренне и убедительно, а также самостоятельно и тончайшим образом критически, так что нет никакой возможности говорить о каких-нибудь прямых заимствованиях у других мыслителей. Получается даже исторический парадокс: В. С. Соловьев весьма близок ко многим философам, но он мыслит настолько самостоятельно, что как будто бы этих философов не существовало или как будто бы он с ними не был знаком. Но острая критика В. С. Соловьевым многих зарубежных философов свидетельствует о том, что он не только не был с ними знаком, но и умел находить у них такие особенности, которые были для них уничтожающими. Но критика всегда подается у него в тонах вполне спокойного и даже созерцательного раздумья.

В пятых, при большой любви к абстрактно-категориальным операциям, при такой, можно сказать влюбленности в чистую мысль В. С. Соловьев вовсе не превратился в абстрактного систематика на всю жизнь, а, наоборот, оставался им лишь в ранней молодости. Конечно, эти понятийные конструкции никогда не отбрасывались В. С. Соловьевым целиком и полностью. Но уже с самого начала 80-х годов его начинают волновать совсем другие вопросы, зачастую отнюдь не философские. Поэтому то, что было сказано выше о теоретической философии В. С. Соловьева, относится по преимуществу только к самому раннему и самому позднему периодам его творчества[6].

Заключение

За столь короткий жизненный период В. С. Соловьев успел лишь наметить самые общие контуры своей теоретической философии, но по указанному пути пошла практически вся последующая философия Богопознания.

Философия цельного знания, которую стремился создать В. С. Соловьев, исходит из признания необходимости развития как науки, так и философии, и теологии. Он доказывает, что при правильном взгляде они не противоречат друг другу, а взаимодополняют, давая необходимую материальную основу знанию, сообщая ему идеальную форму, получая абсолютное содержание и верховную цель. Выступая за развитие научного знания и искренне стремясь к развитию науки в России, философ все же считал, что она никогда не приведет человека к пониманию смысла Вселенной[7].

На мой взгляд, нельзя однозначно согласиться с утверждением Вл. Соловьева, что источником высших истин является религия, Божественное откровение. Но и не стоит отвергать то, что любая попытка человеческого разума построить систему, отвергающую "Божественное начало", неосуществима. В отличие от философа, я не могу отдать предпочтение религиозным началам перед чисто научным знанием и считаю, что полное "постижение Божества" и "религиозных истин" уяснить разумом невозможно. Однако, как и В. С. Соловьев симпатизирую "разумной вере", а не "слепым религиозным поклонениям".

Стремление В. С. Соловьева сгладить противоречия между верой и знанием, между религией и наукой делают его взгляды весьма своеобразными. После проведенного анализа можно с уверенностью утверждать, что в основании его мысли лежит религиозно-нравственное начало. Сводя воедино знание и веру, с одной стороны, и науку, философию и религию, с другой, В. С. Соловьев открыл пути к пониманию человека, не только как существа "познающего", но и как существа "хотящего", наделенного верой, способностью к целеполаганию и свободе действовать.

Поставленные на исходе XIX в. проблемы снова встали перед Россией на исходе текущего столетия. Снова перед человечеством нашего государства стоит дилемма. Но в любом случае духовные уроки Владимира Сергеевича Соловьева и других русских мыслителей должны быть учтены любым "архитектором" любой перестройки.

Список литературы

1.     Введение в русскую философию./ Лазарев В.В., Абрамов А.И., Авдеева Л.Р. и др. Учебное пособие. - М.: Интерпракс, 1995.

2.     Гайденко П.П. Человек и человечество в учении В. С. Соловьева. Вопросы философии, 1994, N6.

3.     Даам Х. Свет естественного разума в мышлении Вл. Соловьева. Вопросы философии, 1992, N8.

4.     Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии. Учебное пособие для гуманитарных вузов. - М.: Наука, 1995.

5.     Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. - М.: Прогресс, 1990.

6.     Лосев А.Ф. Владимир Соловьев. - М.: Мысль, 1983.

7.     Русский космизм. Антология философской мысли./Сост. С.Г. Семеновой, А.Г. Гачевой, - М.: Педагогика-Пресс, 1993.

8.     Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика. М., 1991.

9.     Соловьев В.С. Избранное. - М.: Советская Россия, 1990.

10.Уткина Н.Ф. Тема всеединства в философии Владимира Соловьева. Вопросы философии, 1989, N6.

 


[1] Введение в русскую философию./ Лазарев В.В., Абрамов А.И., Авдеева Л.Р. и др. Учебное пособие. стр. 23

[2] Введение в русскую философию./ Лазарев В.В., Абрамов А.И., Авдеева Л.Р. и др. Учебное пособие. стр. 27

[3] Даам Х. Свет естественного разума в мышлении Вл. Соловьева. стр. 37

[4] Соловьёв В.С. Чтения о богочеловечестве; Статьи. Стихотворения и поэма; «Из трех разговоров»: Краткая повесть об Антихристе. СПб.: Худож. лит., 1994. С. 144.

[5] Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии. Учебное пособие для гуманитарных вузов. стр. 125

[6] Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии. Учебное пособие для гуманитарных вузов. стр. 101

[7] Даам Х. Свет естественного разума в мышлении Вл. Соловьева. стр. 35