Содержание

Введение________________________________________________________ 3

Глава 1. Общая характеристика преступлений против собственности_ 6

§ 1. Общественная опасность и понятие преступлений против собственности______________________________________________________________ 6

§ 2. Понятие хищения и его виды________________________________ 15

§ 3. Исторический аспект и социологическая характеристика разбоя_ 30

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика разбоя_________________ 41

§ 1. Анализ состава преступления (ст. 162 УК РФ)__________________ 41

§ 2. Квалифицирующие признаки_______________________________ 55

§ 3. Отграничение от смежных составов преступления (ст. 161 и ст. 163) 65

Глава 3. Причины и условия совершения разбоев и их предупреждение__ 70

Заключение_____________________________________________________ 92

Библиография__________________________________________________ 94

Введение

В последние годы проблемы преступности в России заметно обострились. Её масштабы и тенденции к росту угрожают основным устоям российской государственности, конституционной законности и безопасности граждан. В связи с этим особо актуальным является совершенствование правоохранительной деятельности, в частности по раскрытию, расследованию и предупреждению таких распространенных преступлений как разбои. Хорошее знание криминалистики, криминологии и уголовного права способствует надлежащей организации процесса раскрытия и расследования преступлений[1].

Конституция Российской Федерации провозгласила Россию правовым, демократическим государством, что потребовало надежных гарантий охраны прав и свобод человека и гражданина. Результатом такого подхода стало принятие нового Уголовного кодекса, принятого 24 мая 1996 года. Уголовное право, как отрасль права своей задачей имеет: охрану прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя России от преступного посягательства, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступления. Общественные отношения, регулируемые нормами Уголовного права, возникают только в результате совершения правонарушения, причем в наиболее полной для общества форме - преступлении. Преступность, как социальное явление имеет свои объективные и субъективные причины и влечет неблагоприятные последствия для окружающих. Задача правоохранительных органов состоит не только в реализации характерных мероприятий за совершение уголовно-наказуемые правонарушения, сколько уяснение причин и условий совершения преступлений и предупреждение такого социально-опасного деяния, как хищение.

Собственность — это "исторически определённая общественная форма присвоения материальных благ, прежде всего средств производства"[2]. Желание присваивать и обладать всегда было присуще человеку по своей природе. Поэтому вполне логично будет заявить, что с древнейших времен преступления против собственности составляли немалую часть всех преступных деяний, совершаемых людьми.

Под собственностью обычно понимаются экономические отношения между людьми, выражающие исторически конкретную форму присвоения ими материальных благ, т.е. состояние присвоенности конкретным физическим или юридическим лицом. Собственность в современном обществе является ценностью, которая, безусловно, защищается различными отраслями права. Уголовное право в данном случае не исключение. В Российской Федерации признаются частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности[3]. При этом Конституция РФ равным образом защищает все виды собственности.

Преступления против собственности в действующем Уголовном Кодексе 1996 г. содержатся в главе 21 VIII раздела, именуемого "Преступления в сфере экономики".

В наше время, когда роль материальных ценностей в жизни человека увеличилась, ситуация мало изменилась. Более того, проблема преступлений против собственности становится всё более и более актуальной, так как их (преступлений) количество неуклонно растёт.

Таким образом, актуальность данной проблемы сомнений не вызывает. Именно это обстоятельство вызывает к ней повышенной интерес.

Целью предлагаемой работы является обобщение выводов по проблеме разбойных нападений, нашедших свое подтверждение в судебной практике, в рассмотрении отдельных положений о разбое в отечественном законодательстве, в их анализе.

В соответствии с поставленной целью задачами работы будут являться рассмотрение следующих вопросов:

-         рассмотреть общественную опасность и понятие преступлений против собственности;

-         охарактериховать понятие хищения и его виды;

-         раскрыть исторический аспект и социологическую характеристику разбоя;

-         дать анализ состава преступления (ст. 162 УК РФ);

-         проанализировать квалифицирующие признаки;

-         исследовать отграничение от смежных составов преступления (ст. 161 и ст. 163).

Общетеоретической базой исследования послужили труды ученых и ведущих специалистов в области криминологии, социологии, психологии, уголовного и административного права: Г.А. Аванесов, Н.С. Алексеева, И.Я. Козаченко, А.И. Рарога, В.А. Лебедева, П.Ф. Гришаева и др.

Правовую базу дипломной работы составляют: Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс РФ.

Глава 1. Общая характеристика преступлений против собственности

§ 1. Общественная опасность и понятие преступлений против собственности

Уголовное законодательство Российского государства много десятилетий выделяло в отдельную главу (группу) преступления против собственности. Не изменил этой традиции и УК 1996 г.

Нельзя сказать, что в литературе нет исследований по данному вопросу, в том числе и современных. Но всегда неоднозначно определялось содержание отношений собственности: одни ученые брали за основу ее экономическое содержание, другие рассматривали ее как правовую категорию, вкладывая в нее цивилистическое содержание, третьи объединяли первое и второе. А в исследованиях последнего времени появилась концепция, вообще отрицающая возможность признания собственности в качестве объекта преступлений, содержащихся в гл. 21 УК РФ. Это и побудило автора рассмотреть, чтo есть собственность, более подробно, с учетом разных этапов развития не только уголовного права, но и смежных наук (экономической теории, гражданского права), а также политико-правовых взглядов на государство и право на определенном этапе их развития.[4]

В дореволюционный период с переменным успехом существовала естественно-правовая и нормативистская идея государства и права, что нашло отражение в определении объекта уголовно-правовой охраны вообще и собственности в частности.

Наиболее ярко становление и "борьбу" этих направлений показал и завершил великий ученый Н.С. Таганцев. Анализ его трудов позволил заключить следующее.

1. Даже в воззрениях вроде бы представителей нормативистской теории практически можно увидеть и естественно-правовую тенденцию. В своем первом учебнике по уголовному праву В. Спасович предлагал теоретическое определение преступления: "противозаконное посягательство на чье-либо право столь существенное, что государство, считая это право одним из условий общежития, при недостаточности других средств ограждает ненарушимость его наказанием"[5].

2. Венцом соединения естественно-правового и нормативистского направления является определение преступления, предложенное Н.С. Таганцевым: "преступным почитается деяние, посягающее на юридическую норму в ее реальном бытии" или: "деяние, посягающее на охраняемый нормой интерес жизни"[6].

3. Уже в то время субъективное право, в котором реализуется жизненный интерес и на который, по утверждению ученых, посягает виновный, ими не отождествлялся с этим понятием, существующим в гражданском праве (хотя только по субъекту).

И если предположить (хотя бы в идеале), что жизненные интересы опосредуют естественные и основные права участников общественных отношений в обществе в определенный период развития общества, с одной стороны, и нашли адекватное отражение в уголовном законе, то это то, к чему должно стремиться любое общество. А для того времени мысль действительно гениальная! Поскольку в то время не было ни международных норм по правам человека, ни документа, регламентирующего взаимодействие человека, общества, государства, а уголовный закон включал в себя только перечень преступлений. Теория интереса, законного интереса, субъективного права, уголовного правоотношения не была достаточно разработана (некоторые из перечисленных аспектов даже не разрабатывались!).

Классическое естественно-правовое воззрение этого периода на собственность нашло отражение в трудах Д. Локка. По его мнению, государство "лишь регулирует естественно развивающееся право свободной частной собственности и защищает его от всяких посягательств"[7].

И.Я. Фойницкий, исследовавший Уголовное уложение 1903 г., предусматривающее раздел имущественных посягательств, утверждал, что объектом посягательства в них, в том числе и похищениях чужого имущества, является право собственности в общем объеме или частично[8].

Для уголовно-правовой доктрины XX в. в период примерно с начала советского периода до 80-х г. еще наблюдается тенденция сохранения многими учеными традиций на объект преступлений (хотя уже и существовало в УК материальное определение преступления, и роль государства и права виделась как орудие и воля классового государства). Несмотря на то, что с 1924 г. в качестве объекта посягательства и рассматривались общественные отношения, раскрывая содержание последних, показывая различные механизмы посягательства на отдельные элементы общественного отношения, ученые также называли и интересы, и правовое благо, и общественные отношения в целом. Так, Б.С. Никифоров, признавая в целом теорию объекта преступления как общественного отношения, тем не менее утверждал, что объект преступления - это тот общественный интерес, против которого оно направляемо и который берет под свою защиту уголовное право. Рассматривая содержание (права и обязанности) общественного отношения, охраняемого уголовным правом, он пришел к выводу: "возможность участников отношения вести себя определенным образом и есть : важнейший элемент объекта правонарушения, охраняемый правом интерес управомоченного лица, та составная часть общественного отношения, против которой направляется правонарушение, обозначаемое юридически как нарушение субъективного права".

Исследование Е.К. Каиржанова так и называлось "Интересы трудящихся и уголовный закон", в котором автор, отталкиваясь от разработок Б.С. Никифорова, особо остановился на объектах (предметах) общественного отношения, в качестве которых выступают различные блага , способные удовлетворять потребности специальных субъектов. Заключив, что "интерес - конкретное проявление выражения общественных отношений", на примере хищения он показывает, что оно (хищение) нарушает "одновременно и производственные отношения, и юридическую форму этих отношений".[9]

По сути, эти же позиции уточняются, анализируются Н.И. Коржанским[10] и В.Я. Тацием[11].

В суждениях авторов этого периода о понятии собственности просматривается выделение ее существа - экономических отношений собственности и ее правовой формы. Но экономическую сущность многие видели не как представители политической экономии, а с точки зрения цивилистов: как состояние присвоенности (т.е. статику) определенных материальных благ, правовую же - как в гражданском праве - в 3-х правомочиях: владение, пользование, распоряжение.

Так, Е.А. Фролов, ссылаясь на исследования С.Н. Братуся, утверждал, что "на основе рассмотрения собственности как экономического и гражданско-правового отношения и с учетом задач ее охраны делается вывод о том, что под собственностью в уголовно-правовом аспекте следует понимать состояние принадлежности материальных благ как итог (результат) предшествующего производства и предпосылку (условие) дальнейшего производства: Динамическая же сторона собственности, воплощающаяся в процессе производительного использования материальных благ, с уголовно-правовой точки зрения должна быть отнесена к объектам хозяйственных преступлений"[12].

Примерно с 80-х г. XX в. ученые "отходят" от традиций русского уголовного права во взглядах на объект преступлений и против собственности, в частности. В исследованиях А.А. Пинаева, Э.С. Тенчова, В.А. Владимирова и Ю.И. Ляпунова содержание собственности рассматривается как в марксистско-ленинской политэкономии.

Так, А. Пинаев и Э. Тенчов родовым объектом преступлений против собственности признают собственность только как экономическое отношение, правда, каждый по-своему: первый - как "общественные отношения, существующие при производстве материальных благ и распределении продуктов труда"[13], второй - как социально-экономическое отношение советского общества, охватывающее целостную систему отношений присвоения материальных благ в сфере производства, распределения и потребления. Сущностное содержание собственности образуется присвоением имущественных ценностей в процессе производства, потребления и распределения. Структурно такое присвоение может быть раскрыто в понятиях "владение", "пользование" и "распоряжение"[14].

В.А. Владимиров и Ю.И. Ляпунов, также проанализировав взгляды К. Маркса, Ф. Энгельса, экономистов на собственность, приравнивали ее к экономическому базису, социалистическим производственным отношениям, которая выражает ":распределенность материальных благ и представляет собой состояние присвоенности средств производства и продуктов труда советскому государству, кооперативным и иным общественным организациям. Содержанием собственности как экономической категории являются фактические общественные отношения владения, пользования и распоряжения. Будучи урегулированными нормами права, эти фактические общественные отношения приобретают правовую форму и юридически опосредуются как правомочия собственника или законного владельца".[15] Другие авторы, исследовавшие этот вопрос, ограничивались констатацией факта признания собственности в качестве объекта рассматриваемой группы преступлений.

В учебной литературе, вышедшей после принятия УК РФ 1996 г., или вообще отсутствует, или заметно сокращен анализ собственности как экономической категории. Думаю, что не могли не сказаться утверждения Шкредова, отрицающего даже существование названного феномена; отсутствие экономических исследований в последние 10 лет: в некоторых учебниках по экономической теории о собственности даже не упоминается.

Одни авторы комментариев к УК и учебников по уголовному праву ограничиваются констатацией факта, что в России, согласно ст. 8 Конституции, все формы собственности охраняются одинаково, а содержанием собственности являются полномочия собственника[16]. Другие указывают на отношения собственности в любой из предусмотренных ст. 212 ГК форм как объект (не уточняя, какой) хищения[17]. Третьи отношения собственности в целом называют видовым объектом[18], а конкретную форму собственности - непосредственным.[19]

Б.Н. Борзенков видит в собственности отношения в сфере распределения материальных благ, важную сторону которых составляет обеспеченная законом каждому собственнику возможность владеть, пользоваться или распоряжаться имуществом по своему усмотрению.[20]

З.А. Незнамова утверждает, что отношения собственности на орудия и средства производства, на предметы труда выступают видовым объектом. Поскольку собственность в соответствии с ГК - юридическая категория, правоотношение, возникающее между собственником имущества и всеми остальными членами общества (несобственниками) по поводу владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом, то именно права владения, пользования и распоряжения составляют суть отношений собственности как непосредственного объекта уголовно-правовой охраны нормами права, содержащимися в анализируемой главе. В соответствии с ГК РФ все формы собственности охраняются одинаково. Поэтому непосредственным объектом при совершении конкретного преступления может выступать любая форма собственности.[21]

С.М. Кочои и С.А. Елисеев почти одновременно пришли к выводу, что объектом посягательства рассматриваемой группы преступлений является собственность и как экономическая, и как правовая категории. "Поскольку фактически существующие в обществе отношения собственности (присвоенности) закрепляются и защищаются посредством норм, регламентирующих отношения между субъектами, связанными с владением, использованием и распоряжением имуществом, поскольку при совершении преступления против собственности они нарушаются так же, как и отношения, которые ими регулируются".[22]

"С социально-экономической (фактической) стороны, - вторит ему С.А. Елисеев, - преступление против собственности нарушает отношения принадлежности объекта собственности его субъекту. :Юридическая сторона преступления против собственности заключается в нарушении юридического содержания отношений собственности - субъективного права собственности. Преступление нарушает это как юридическое благо, предоставляющее субъекту общую правовую власть над принадлежащей ему вещью".[23]

В предложенных суждениях ученых нельзя не увидеть второй особенности современного уголовно-правового учения о собственности: правовое регулирование отношений собственности и субъективное право собственности видится исключительно в рамках гражданского права собственности (причем только правомочия!) и других вещных прав.

Кстати, это было характерно и для авторов, признававших в качестве объекта преступлений против собственности субъективные права собственника в 60-80-х г. XIX в.

А И.А. Клепицкий, перенеся полностью понятия гражданского права о собственности на преступления исследуемой группы, пришел к выводу: "собственность ни как элемент общественной экономической системы, ни как субъективное право собственности не может и не должна пониматься в качестве

объекта преступлений, называемых в современном российском праве "преступлениями против собственности". :Удобная и полезная в то время, когда она возникла и развивалась, должна занять достойное место в истории права. Состояние современных имущественных отношений требует восстановления системы имущественных преступлений (преступлений против имущественных прав и интересов)".[24]

Признание в качестве объекта посягательства прав (субъективных прав) интереса, блага (правового блага) является четвертой особенностью современного учения об объекте преступления против собственности.

Это обстоятельство действительно стало результатом как бы новой (со старыми "дырками") теории объекта преступлений, объекта уголовно-правовой охраны.

Сделав оговорку, что автор не ставит перед собой задачу специального анализа проблемы понятия объекта преступления, С.А. Елисеев считает возможным вернуться к теории объекта преступления как правового блага. По его мнению, "представление об объекте преступления как благе (интересе) не только продолжает традиции российской уголовно-правовой науки, но и соответствует современным взглядам на сущность, социальную ценность права, содержание правоотношения. :Поскольку нормы права (закона), воплощающие в себе социально-правовые притязания граждан, социальных групп, организаций предоставляют субъектам определенные возможности индивидуального поведения, то, очевидно, что субъективно право и является в юридическом смысле объектом правонарушения, говоря иначе, охраняемым законом благом, которое повреждается или ставится в опасность правонарушением.

А.В. Пашковская соглашается с А.В. Наумовым, утверждающим, что "теория объекта преступления как общественного отношения "срабатывает" не всегда и, следовательно, не может быть признана универсальной теорией, и считает возможным возвращение к теории объекта как правового блага, созданной в конце прошлого века в рамках классической и социологической школ уголовного права". Приведя почти те же цитаты из лекций Н.С. Таганцева, что и С.А. Елисеев, делает вывод, что объект преступления - это социально значимые ценности, интересы, блага, на которые посягает лицо, совершившее преступление.[25]

Думаю, все эти обстоятельства связаны с более глубокими факторами, происходящими в современном государстве и праве, т.е. новой политико-правовой доктриной. Это нашло отражение в Конституции, а отсюда - в разработках государствоведов относительно роли права, государства в обществе. На права и законные интересы как предмет охраны (защиты) указывает гражданское право, уголовно-процессуальное. На необходимость взглянуть на позитивное право с точки зрения естественного права стали писать ученые теории государства и права.

Общественная опасность хищений чужого имущества (основная группа преступлений против собственности) определяется еще и тем, что в своей массе они вносят дезорганизацию в экономическую жизнь страны, создают возможности для паразитического обогащения одних за счет других, негативно влияют на неустойчивых членов общества.

§ 2. Понятие хищения и его виды

В современном российском уголовном праве термином "хищение" обозначается большая группа преступлений против собственности, сходных между собой по многим объективным и субъективным признакам. Объективная потребность в таком обобщающем понятии возникла еще в начальный период формирования кодифицированного уголовного законодательства.

В науке уголовного права было признано, что раскрытие понятия "хищение" и характеристика его основных элементов позволяют выявить и обособить признаки, присущие всем формам хищения, облегчают анализ конкретных форм хищения, помогают отграничению их от других преступлений против собственности, от посягательств на иные объекты, а также действий, не наказуемых в уголовном порядке. Определение понятия "хищение" впервые было включено в Уголовный кодекс 1960 г. Федеральным законом от 1 июля 1994 г. С небольшими изменениями это определение вошло в Кодекс 1996 г. в виде примечания 1 к ст. 158: "Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этот имущества".

Одно из центральных мест в законодательном определении хищения занимает понятие "имущество". Хищение - это всегда имущественное преступление. Имущество представляет собой предмет хищения, который следует отличать от объекта - общественных отношений.

Важнейшим элементом законодательного определения хищения является обобщенная характеристика способа действия, которая предполагает "изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц". При совершении хищения имущество изымается из обладания собственника или лица, в ведении или под охраной которого оно находится. Если имущество по тем или иным причинам уже выбыло из обладания собственника, то завладение таким предметом не образует хищения. Неправомерное присвоение найденной или случайно оказавшейся у виновного чужой вещи влечет лишь гражданско-правовую ответственность. Находящимся в обладании собственника следует считать не только специально охраняемое или запертое имущество, но и такое, к которому открыт доступ - на территории предприятия, в помещении учреждения, на строительной площадке или в другом месте осуществления хозяйственной деятельности, на транспортном средстве, а также в любом месте, где оно временно находится без присмотра, если это имущество не является утраченным собственником.

В случае присвоения вверенного имущества виновный обращает в свою пользу имущество, фактически уже находящееся в его обладании. Однако присвоение вверенного имущества означает переход от правомерного владения к противоправному, что иногда называется "формальным изъятием".

Не является хищением обращение в свою пользу имущества, еще не поступившего в фонды собственника. Причинение имущественного ущерба путем непередачи должного (преступная экономия) при определенных условиях может квалифицироваться по ст. 165 УК.

Изъятие имущества при хищении сопровождается обращением его виновным в свою пользу или в пользу других лиц, т.е. установлением фактического обладания вещью, "господства над вещью". Похитивший имущество владеет, пользуется и распоряжается имуществом как своим собственным, он как бы ставит себя фактически на место собственника, но юридически собственником не становится. Нельзя приобрести право собственности преступным путем. Поэтому хищение не влечет за собой утраты потерпевшим права собственности на похищенную вещь.

Этим можно объяснить, почему в законодательном определении хищения говорится об обращении чужого имущества не в собственность, а в пользу виновного или других лиц. Однако это не означает, что хищением следует считать и временное корыстное пользование чужой вещью. Такие действия могут квалифицироваться (при наличии соответствующих признаков) по ст. 165, 166 УК.

Употребление при характеристике деяния в примечании 1 к ст. 158 УК разделительного союза "или" (в скобках) нельзя признать удачным.[26] Это предполагает возможность изъятия без обращения в пользу или обращения в пользу без изъятия. Если допустить, что хищение может заключаться только в изъятии чужого имущества без обращения его в свою пользу, то это снизило бы опасность такого преступления и не позволило отграничить его от уничтожения имущества и других действий, не преследующих корыстной цели. И напротив, считать хищением всякое "обращение в свою пользу", не сопряженное с изъятием (извлечением) вещи из обладания ("из фондов", "из имущественной сферы") собственника, значит чрезмерно расширить понятие "хищение", включив туда и присвоение находки, и некоторые нарушения гражданско-правовых обязательств.

Изъятие чужого имущества и обращение его виновным в свою пользу обычно происходят одномоментно, совершаются одним действием. Если же процесс хищения имеет протяженность во времени, то именно указание на обращение имущества в пользу виновного характеризует момент окончания преступления, когда виновный противоправно приобретает возможность распоряжаться и пользоваться чужим имуществом как своим собственным. Не утратило значения положение о том, что "хищение следует считать оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им распоряжаться по своему усмотрению или пользоваться им".[27] Если виновный не получил возможности распоряжаться по своему усмотрению или пользоваться изъятым имуществом, т.е. не довел преступление до конца по причинам, от него не зависящим, такое хищение нельзя считать оконченным.

Гунчев, тайно похитив из магазина несколько шуб на крупную сумму, был замечен при выходе из магазина свидетелем Ершовой, которая потребовала вернуть похищенное. Однако Гунчев попытался скрыться с похищенным, по дороге бросил его, но был задержан сотрудником милиции. Судебная коллегия Верховного Суда РФ указала: "Таким образом, Гунчев не имел возможности распорядиться похищенным". При данных обстоятельствах его действия следовало квалифицировать как покушение на грабеж.[28]

Возвращение похищенного или возмещение причиненного имущественного вреда виновным после того, как хищение было окончено, само по себе не устраняет состава преступления, но должно учитываться судом при индивидуализации ответственности и наказания.

Для признания хищения оконченным не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался вещью, начал ее эксплуатировать, извлек из нее какую-то выгоду. Важно, что он получил такую возможность, установив свое господство над вещью. Следовательно, если виновный совершил определенные действия, направленные на завладение чужим имуществом, но еще не получил возможности распоряжаться этим имуществом как своим собственным, содеянное квалифицируется как покушение на хищение. Исключение составляют разбой и вымогательство, вопрос о моменте окончания которых решается иначе.

Например, Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 24 мая 2000 г. По смыслу ст. 29 УК РФ момент окончания преступления зависит от объективной стороны состава преступления, а в качестве обязательного признака

объективной стороны преступления, связанного с мошеничеством, предусматривает передачу денег лицом, которое находилось в состоянии заблуждения во время передачи денег или ценностей.[29]

Определенные трудности возникают на практике при установлении момента окончания хищения с охраняемых объектов и территорий. Верховный Суд РФ в постановлениях по конкретным делам указывал, что хищение не может считаться оконченным, пока имущество не вынесено с территории охраняемого объекта, даже если оно было обособлено и подготовлено для последующего выноса или состоялся сговор с работником охраны.

Например, Постановлением президиума Челябинского областного суда от 4 сентября 2002 г. (надзорное производство 4у-2002-2108) было сказано, что хищение имущества начатое и оконченное тайно, а также тот факт, что преступники ушли с вещами на значительное расстояние от места совершения преступления и имели фактически реальную возможность как-либо распорядиться имуществом, исключает квалификацию содеянного как грабеж. При таких обстоятельствах следует признать, что осужденный совершил не открытое, а тайное хищение чужого имущества.[30]

Нельзя также считать оконченным хищение, если вынесена часть имущества при наличии умысла на хищение целого. Перебрасывание похищенного через забор соучастнику, который тут же был задержан, также расценено как неоконченное хищение, поскольку виновные не получили возможности распоряжаться похищенным.

Лицо, изъявшее имущество и спрятавшее его на охраняемой территории с целью последующего выноса (вывоза), в случае возвращения этого имущества по своей воле, не привлекается к уголовной ответственности на основании положений о добровольном отказе (ст. 31 УК).

Объективная сторона хищения выражается в противоправных безвозмездном изъятии и (или) обращении чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинивших ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Изъятие означает отторжение, обособление части имущества от общей имущественной массы, находящейся в обладании собственника или лица, во владении которого оно находится. Если имущество по каким-либо причинам уже выбыло из обладания собственника (утеряно, выброшено на свалку и т.п.), то завладение таким предметом не образует хищения.

В результате изъятия имущество фактически выводится из владения собственника, обособляется от другого имущества, что лишает собственника фактической возможности владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом по своему усмотрению.

По смыслу закона изъятие имущества при хищении сопровождается обращением его виновным в свою пользу или пользу других лиц. Содержащаяся в примечании к ст.158 УК формула «изъятие и обращение» свидетельствует о том, что при хищении изъятие чужого имущества соединено с его обращением в пользу виновного или других лиц. Обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц означает установление фактического обладания вещью, использование товарно-материальных ценностей в интересах самого виновного или других лиц. Похитивший имущество фактически владеет, пользуется или распоряжается им как своим собственным, извлекает из него полезные свойства, поставив себя на место собственника. При этом юридически виновный собственником похищенного не становится, поскольку хищение не влечет за собой утрату потерпевшим права собственности на похищенную вещь[31].

Объективная сторона хищения имеет место также в случаях, когда обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц не соединено с его предварительным изъятием, о чем свидетельствует употребляемое в примечании к ст. 158 УК РФ словосочетание «изъятие или обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц». Так, при хищении путем присвоения или растраты обращение имущества в пользу виновного или других лиц происходит без его предварительного изъятия, поскольку к этому моменту имущество уже находится в фактическом обладании виновного.

Обязательным признаком объективной стороны хищения является незаконность изъятия и его безвозмездность. Незаконность означает, что виновный не является собственником имущества, не имел юридического права на изъятие имущества и обращение его в свою пользу, не был уполномочен на такое действие.

В связи с этим состав хищения отсутствует, если лицо имеет законные основания на получение изъятого им имущества, но нарушило порядок его получения. При наличии предусмотренных законом условий подобного рода действия образуют самоуправство.

По делу № 342 Белова рассмотренного Курчатовским районным судом г. Челябинска, осужденного за кражу личных вещей своей бывшей жены, совершенной для того, чтобы использовать это обстоятельство для разрешения взаимных претензий по разделу жилой площади и с целью возврата своего имущества[32]. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации признала, что, поскольку Белов., пытаясь решить вопрос имущественного характера с женой путем самовольного изъятия ее вещей из квартиры и используя это обстоятельство для осуществления своего действительного или предполагаемого права, действовал незаконно, причинив существенный вред потерпевшей, в его действиях имеются признаки самоуправства[33].

Безвозмездность изъятия имущества характеризуется тем, что собственник не получает за выбывшее из его владения имущество необходимого эквивалента в виде общественно полезного труда или возмещения стоимости предмета хищения. Частичное возмещение стоимости изъятого имущества не исключает ответственности за хищение. Изъятие имущества, вверенного виновному, путем замены его на менее ценное, совершенное с целью присвоения или обращения в собственность других лиц, должно квалифицироваться как хищение в размере стоимости изъятого имущества[34].

Решая вопрос о наличии в действиях виновного признаков причинения значительного ущерба гражданину, следует исходить как из его стоимости, так и других существенных обстоятельств. Ими, как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 27 декабря 2002 г., могут быть имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство и др.[35]. По делу Ш., осужденного за совершение кражи часов, причинившей значительный ущерб потерпевшей, вышестоящий суд указал следующее: «Решая вопрос о наличии в действиях виновного признака причинения значительного ущерба собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить как из его стоимости, так и других существенных обстоятельств. Ими, в частности, могут быть материальное положение лица, значимость имущества для потерпевшего. С учетом материального положения потерпевшей, работающей главным бухгалтером телеателье, не имеющей иждивенцев, и муж которой также работает, нет оснований для вывода, что ей причинен значительный ущерб»[36].

Объективная сторона хищения включает в себя в качестве обязательного признака причинную связь между общественно опасным действием и наступившими последствиями в виде причинения реального имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества. По делам о хищениях установление причинной связи на практике не представляет трудностей ввиду ее очевидности. Доказанность фактов изъятия чужого имущества и причинение в результате именно этого имущественного ущерба является достаточным основанием для признания наличия причинной связи.

Хищение признается оконченным преступлением с момента обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Это означает, что виновный противоправно приобретает возможность распоряжаться и пользоваться чужим имуществом как своим собственным. Для признания хищения оконченным не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался имуществом, начал извлекать из него полезные свойства. Достаточно, чтобы он получил такую возможность, установив свое фактическое господство над вещью. Если виновный по независящим от его воли причинам не получил возможности распорядиться по своему усмотрению или пользоваться изъятым имуществом, содеянное образует покушение на хищение. Исключение составляет хищение путем разбоя, признающееся оконченным преступлением с момента нападения.

С субъективной стороны хищение характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Виновный осознает, что незаконно и безвозмездно изымает и (или) обращает в свою пользу или пользу других лиц чужое имущество, предвидит причинение собственнику или иному владельцу имущественного ущерба и желает его причинения. В содержание умысла при хищении входит также сознание лицом способа хищения, а в соответствующих случаях — квалифицирующих признаков[37].

Корыстная цель при хищении выражается в стремлении обратить похищенное имущество в пользу виновного или других лиц. Отсутствие корыстной цели исключает квалификацию изъятого чужого имущества как хищения.

Объективная сторона хищения включает и такой признак, как причинение ущерба собственнику или иному владельцу похищенного имущества. Ущерб заключается в уменьшении наличного имущества потерпевшего, которое в момент хищения находилось в его владении (фондах). Причинение имущественного ущерба собственнику путем непредставления в его владение (фонды) соответствующей части имущества (упущенная выгода) не образует хищения, но при определенных условиях квалифицируется по ст.165 УК РФ.

Размер имущественного ущерба при хищении определяется стоимостью похищенного, выражающейся в его цене. При определении стоимости похищенного имущества в соответствии с рекомендациями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года определяя размер похищенного имущества, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления. При отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения экспертов.[38].

По общему правилу, уголовный закон не ограничивает ответственность за хищение каким-либо минимальным размером причиненного ущерба. При этом следует учитывать, что, если стоимость похищенного ничтожна и умысел виновного не был направлен на изъятие имущества в более значительном размере или насильственным способом, такие действия согласно части 2 ст. 14 УК РФ в силу малозначительности не являются преступлением. Однако применительно к хищению государственного или общественного имущества, совершенному путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты, размер причиненного ущерба учитывается при определении основания уголовной ответственности. Соответственно хищение имущества вышеуказанными способами может повлечь уголовную ответственность по статьям 158, 159 и 160 УК РФ при условии, если причиненный ущерб превышает минимальный размер оплаты труда.

В определении хищения назван и такой признак объективной стороны, как причинение преступлением ущерба собственнику или иному владельцу похищенного имущества. Ущерб состоит в уменьшении объема наличного имущества (имущественных фондов) потерпевшего. Поэтому размер ущерба определяется стоимостью похищенного.[39]

Закон не ограничивает уголовную ответственность за хищение какой-либо минимальной суммой. Это не исключает возможности освобождения от уголовной ответственности за кражу или другое ненасильственное хищение ввиду малозначительности деяния, если стоимость похищенного ничтожна и умысел виновного не был направлен на изъятие имущества в более значительном размере. За мелкое хищение чужого имущества предусмотрена административная ответственность по ст. 49 КоАП. При этом мелким считается хищение имущества, стоимость которого не превышает минимального месячного размера оплаты труда. Размер ущерба является одним из оснований для дифференцирования ответственности за хищения путем формулирования соответствующих квалифицирующих признаков.

Получившие распространение в научной литературе, учебниках и комментариях определения хищения обычно не включали указание на причинение ущерба. Этот признак рассматривался как производный от объекта и других признаков хищения. Общественно опасное последствие в составе хищения - это утрата собственником возможности владеть, пользоваться, распоряжаться своим имуществом и одновременно противоправное приобретение такой возможности преступником. Поскольку предметом хищения всегда является вещь, обладающая стоимостью, то ущерб от хищения определяется только стоимостью похищенного.

Введение в легальное определение хищения указанного признака не следует рассматривать в качестве повода для пересмотра установившегося взгляда на равнозначность понятий ущерб и размер хищения. С точки зрения гражданско-правовых последствий хищения можно сказать, что ущерб - это денежное выражение размера хищения.

Нельзя согласиться с мнением, будто законодатель, вводя новый признак хищения, имел в виду необходимость учитывать субъективное мнение собственника о том, причинен ли ущерб и требует ли он в связи с этим привлечения виновного к уголовной ответственности.

Признак противоправности означает, что хищение осуществляется не только способом, запрещенным законом (объективная противоправность), но и при отсутствии у виновного прав на это имущество (субъективная противоправность). Отсюда следует, что завладение имуществом, на которое субъект имеет право, не является хищением, даже если оно совершено одним из способов, названных в ст. 158-163 УК. Такие действия могут быть при соответствующих условиях расценены как самоуправство (ст. 330 УК).

Безвозмездным считается изъятие имущества без предоставления взамен эквивалентного возмещения деньгами, другим имуществом, своим трудом и т.д. Если в процессе завладения имуществом собственнику предоставляется соответствующее возмещение, то такие действия нельзя считать хищением, поскольку они не причиняют имущественного ущерба (уменьшение имущественных фондов не происходит).

Об отсутствии признака безвозмездности можно говорить при двух условиях: во-первых, возмещение должно происходить одновременно с изъятием имущества (в процессе его изъятия или непосредственно после изъятия, когда не было намерения уклониться от возмещения); во-вторых, возмещение должно быть полным (эквивалентным). Частичное возмещение стоимости изъятого имущества не означает отсутствия состава хищения, но может быть учтено при определении размера последнего. Вопрос о том, было ли предоставленное возмещение эквивалентным, решается судом на основе анализа конкретных обстоятельств дела, с учетом в необходимых случаях мнения потерпевшего.

С субъективной стороны любое хищение характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Виновный сознает, что в результате его действий чужое имущество переходит в его обладание, и желает этого. Он сознает также противоправный и безвозмездный характер завладения имуществом. В содержание умысла входит и сознание виновным формы хищения, а в соответствующих случаях наличие квалифицирующих его признаков. Среди признаков хищения в законодательном определении прямо названа корыстная цель, что должно положить конец старому спору. Корыстная цель при хищении предполагает стремление обратить похищенное чужое имущество в свою собственность или собственность третьего лица. Корыстная цель в хищении реализуется как получение фактической возможности владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, как своим собственным. Ошибочное представление о принадлежности похищенного имущества тому или иному собственнику не влияет на квалификацию хищения. Сомнения по поводу признания корысти обязательным признаком хищения чаще всего связывают с тем, что при "хищении в пользу третьих лиц" эта цель якобы отсутствует. Такой вывод основывается на чрезмерно узком понимании корыстной цели как стремлении к личной выгоде, наживе. Однако бескорыстных хищений не бывает. И при передаче имущества третьим лицам виновный осуществляет свое намерение неправомерно "увеличить сферу своего имущественного обладания".[40]

Отсутствие прямого умысла и корыстной цели исключает квалификацию завладения чужим имуществом как хищения.

Субъектом хищения является вменяемое физическое лицо, достигшее установленного возраста. Возраст, по достижении которого наступает уголовная ответственность, неодинаков для различных форм хищения. Согласно ст. 20 УК ответственность за кражу, грабеж, разбой, вымогательство (равно как и по ст. 166 и ч. 2 ст. 167 УК) наступает с 14 лет, а за мошенничество, присвоение и растрату (а также за иные преступления против собственности) - с 16 лет. Установление пониженного возраста уголовной ответственности за большинство форм хищения обусловлено высокой общественной опасностью этих деяний, а также относительной распространенностью их среди подростков.

Различают 6 форм хищений: кража; грабеж; разбой; мошенничество; присвоение; растрата.

Кроме того, хищение делят на:

·        хищения, где объектом посягательства являются только отношения собственности: кража, присвоение. Растрата, мошенничество и ненасильственный грабеж.

·        хищения, где объектом посягательства являются отношения собственности и интересы личности: насильственный грабеж и разбой.[41]

§ 3. Исторический аспект и социологическая характеристика разбоя

Впервые термин «разбой» в российском законодательстве появляется лишь в «Правде Ярославичей» и Русской Правде 13в. В этих памятниках права необходимым признаком данного преступления является убийство.

В Псковской Судной Грамоте 1467 года понятие разбоя ближе подходило к нынешнему смыслу этого преступления, чем к значению, которое оно имело В Русской Правде. Здесь имеет место похищение чужой собственности, а не умышленное убийство. Если в предыдущий период слово «разбой» служило общим выражением для убийства, то Псковская Судная Грамота рассматривает данное преступление как насильственное похищение чужой собственности, где злонамеренное присвоение принадлежащего другому лицу имущества является целью преступного действия. Однако исторический материал не дает ответа о способе совершения данного преступления, совершалось ли оно группой лиц - шайкой, сопровождалось ли смертоубийством, ранами и побоями, или же было достаточно открытого явного похищения чужого имущества.

В законодательных актах XVI и XVII веков разбой является общественным преступлением, а грабеж частным правонарушением. Однако нередко разбой и грабеж употребляются как выражения тождественные. В московском законодательстве данного периода разбой преимущественно означает открытое нападение, поизводимое, как ремесло, шайкой сообщников.

Характер и значение разбоя значительно изменяются в эпоху Судебников и Соборного Уложения 1649 года. Разбой относят к наиболее тяжким преступлениям, признается общественным преступлением.

В XVIII веке термин «разбой» не встречается ни в Воинских Артикулах Петра I, ни в Указах 1781г, и история этого преступления в рассматриваемый период имеет самостоятельный характер, т.е. меры относительно разбоя носят чрезвычайный, исключительный характер, и именно поэтому не вошли в более или менее общее законодательство. Под разбоем законодательство XVIII века подобно предшествующему периоду, понимало преимущественно совершение преступления в шайке. Разбойное нападение не рассматривалось только как преступление против частных лиц, оно составляло общеопасное действие, так как совершалось преступным сообществом, которое носило название шайки.

Наконец, в Уложении о наказаниях 1845 г. понятие разбоя приобрело все те необходимые признаки данного состава, которые характерны для него в современном уголовном законодательстве. Под разбоем признается всякое нападение на кого-либо, для похищения принадлежащего ему или находящегося у него имущества, нападение открытое с применением силы, с оружием или без оружия, но сопровождающееся или убийством или покушением на него, или же нанесением увечья, ран, побоев и других телесных истязаний, или такого рода угрозами или иными действиями, от которых представлялась явная опасность для жизни, здоровья, свободы лица, на которого нападали.[42]

Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года включает группу норм об ответственности за преступления против собственности (глава 21). Расположение данной главы особенной части УК отвечает современным требованиям о месте собственности в системе социальных ценностей. Право собственности принадлежит к числу важнейших социальных благ личности. Поэтому преступление против собственности по степени их опасности для общества следует тут же за преступлениями против личности. Общественная опасность хищений чужого имущества определяется еще и тем, что в своей массе они вносят дезорганизацию в экономическую жизнь страны, создают возможности для паразитического обогащения одних за счет других, оказывают негативное влияние на неустойчивых членов общества. "Таким образом, примыкая одной стороной к преступлениям против личности, преступления против собственности другой стороной примыкают к преступлениям в сфере экономической деятельности".[43]

Криминология определяет различные виды преступности. В последнее годы эта наука стала выделять такие виды, как экономическая преступность, связанная с коррупцией, налоговая, организованная и т.д. В главе "Преступления против собственности" выделяются деяния: кражи, мошенничество, присвоение или растрата, вымогательство, разбои и т.д. Система расположения форм хищения следующая: вначале все ненасильственные формы хищения, затем - насильственные. К насильственным относится грабеж и разбой. Рассмотрим такое деяние, как разбой, более подробно.

Уголовный кодекс РФ конкретно раскрывает его понятие: "- это нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением

насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия".[44] Степень общественной опасности разбоя весьма высока. Его повышенная опасность коренится в том, что это сложное по своей законодательной конструкции преступление соединяет в себе посягательства не только на собственность, но и на саму личность человека, подвергшегося нападению и насилию, причем насилию, представляющему опасность для жизни и здоровья.

Разбой есть преступление при совершении которого виновный посягает на отношения личной собственности и путем непосредственного воздействия на имущество как предмет преступного посягательства, а посредством воздействия на личность, применяя к собственнику или владельцу имущества физическое или психологическое насилие как средство завладения ценностями потерпевшего.

Согласно примечанию к ст. 158 УК РФ, под хищением понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Изъятие означает отторжение, обособление части имущества от общей имущественной массы, находящейся в обладании собственника или лица, во владении которого оно находится. Если имущество по каким либо причинам уже выбыло из обладания собственника (утеряно, выброшено на свалку и т.п.), то завладение таким предметом не образует хищения.

Содержащаяся в примечании к ст. 158 УК формула "изъятие и обращение" свидетельствует о том, что при хищении изъятие чужого имущества связано с его обращением в пользу виновного или других лиц. Обращение чужого имущества означает установление фактического обладания вещью.[45] Похитивший имущество фактически владеет, пользуется и распоряжается им как своим собственным. При этом юридически виновный собственником похищенного не становится, поскольку хищение не влечет за собой утрату потерпевшими права собственности на похищенную вещь.

Охрана человеческой личности составляет одну из важнейших задач российского уголовного права, осуществляющего не только путем применения норм, предусматривающих ответственность за преступления, непосредственно направленные против личности, но и норм, охраняющих имущественные права и интересы граждан. Существенную роль в охране личности играют, в частности, и правовые нормы, устанавливающие ответственность за разбойные нападения.

Разбой относится к так называемым традиционным преступлениям против личной (частной) собственности присущим всем государствам. В России за 20 лет дореформенного периода (1827-1846 гг.) было осуждено и сослано в Сибирь за разбой и грабеж - 5068 человек (4818 мужчин и 250 женщин).[46] В настоящее время наиболее высоки стали темпы прироста разбоев по сравнению с другими корыстными и корыстно-насильственными преступлениями против личной (частной) собственности. Если темпы прироста всех видов корыстных и корыстно-насильственных преступлений в последние 2 года составили около 50 % по отношению к предшествовавшему году, то разбойные нападения на граждан возросли более чем на 50 %. Разбои совершаются в большинстве своем в городах и поселках городского типа. Каждое третье разбойное нападение с целью завладения личным имуществом граждан происходит на улицах, площадях, в парках и скверах, в вечернее и более позднее время.

Нарастают тенденции к ужесточению насилия при разбоях. Одно из последних выборочных исследований на региональном уровне показало, что при разбое преступники сбивали с ног потерпевших неожиданно для последних и избивали их руками - 22.4 %, ногами - 25.3 %, топорами - 3.3 %, палками, камнями, цепями и другими предметами - 17.9 %, стреляли - 2.9 %. В 18.3 % случаев предварительно угрожали насилием, не используя оружие, и в 13.4 % демонстрировали оружие.[47]

Кроме уличных разбоев распространены разбойные нападения на водителей такси, владельцев автотранспорта, совершаемые на дорогах; нападение на граждан с проникновением в их жилища.

При разбойных нападениях на жилища преступники использовали огнестрельное оружие - 58.7 %, холодное - 41.3 %; 27 % потерпевших причинены тяжкие телесные повреждения, 12 % - менее тяжкие, 39 % - легкие, 16.2 % - психологическое насилие, 5.8 % - убито. 96.6 % этих разбоев совершено преступниками в группе.[48] Статья 162 Уголовного кодекса РФ, определяя состав разбоя, говорит о физическом или психологическом насилии опасном для жизни и здоровья потерпевшего. Исходя из этого определения, многие правоведы непосредственным объектом разбоя признают жизнь и здоровье потерпевшего. Убийство лица, подвергшегося нападению не охватывается признаками разбоя ибо закон не называет смерть потерпевшего ни в числе основных, ни в числе квалифицирующих разбой признаков.

Изучение судебной практики показывает, что суды не всегда правильно отличают разбой от других смежных с ним преступлений. В ряде случаев допускаются судебные ошибки, связанные с неправильным отграничением разбоя от корыстного убийства. Однако интересы правосудия и законности требуют квалификации преступления в точном соответствии с законом. Поэтому четкое разграничение этих преступлений имеет теоретическое и практическое значение.

Убийство, совершенное путем нападения на потерпевшего с целью завладения его имуществом, образует два самостоятельных преступления, предусмотренных п. «3» ч. 2 ст. 105 и ст. 162 УК РФ. Такая квалификация следует из того, что составы разбоя в действующем уголовном законодательстве не включают смерть жертвы в качестве последствия этого преступления. В постановления о разбое говориться лишь о насилии, опасном для жизни или здоровья. Однако насилие, опасное для жизни, и лишение жизни – понятия не идентичные. Поэтому вполне очевидно, что рассматривать эти действия только как разбой было бы неправильно. Такая квалификация не отражает сущности совершенных преступлений и по существу оставило бы безнаказанным убийцу, поскольку нормы о разбое не предусматривают санкции за убийство.

Профессор Н.И. Загородников правильно указывает, что умышленное убийство не может быть составной частью другого, менее опасного преступления, каким является разбой. Поэтому убийство, совершенное в целях завладения чужим имуществом, образует состав квалифицированного умышленного убийства и ни при каких обстоятельствах не может «поглощаться» составом разбоя. С другой стороны, и нападение, рассуждает далее ученый, совершенное в целях завладения имуществом, если при этом была причина смерть, не может охватываться составом убийства из корыстных побуждений. Нападение в целях завладения чужим имуществом выходит за рамки корыстного убийства и требует дополнительной квалификации по статье о разбое.[49] При этом следует подчеркнуть, что момент возникновения умысла на убийство при разбое не имеет значения. Он может возникнуть до нападения или в процессе его совершения.

Важно лишь установить, что замысел на завладение имуществом у виновного зародился до совершения убийства. В тех же случаях, когда умысел на похищение ценностей возник после лишения жертвы жизни, содеянное не может быть признано убийством из корыстных побуждений, и закон о разбое не применяется.

При исследовании разбоев нельзя отрывать их от иных тяжких и особо тяжких преступлений. Необходим сравнительный анализ, который помогает не только представить «картину» в целом, когда формируются общие для изучаемых преступлений выводы и заключения, но и выявить особенности каждого из них.

Для анализа много выбраны корыстные убийства и разбойные нападения, т.к. эти два состава имеют много общего. Однако особое внимание акцентируется на изучении разбоев.

Исследования показывают, что убийства и разбои, в каком бы плане они не рассматривались в системе тяжких и особо тяжких преступлений являются основными. «Трудно с чем сравнить убийства, тяжкие телесные повреждения и разбои, если только с последствиями этих деяний»,[50] - писал Л. Быков. В числе всех наиболее общественно опасных преступлений, если верить статистике, лидируют убийства и тяжкие телесные повреждения, грабежи, разбои, изнасилования, хулиганства. По мнению С.С. Остроумова: «Убийства и разбои надо изучать особо, использование только официальной статистики мало что дает, необходимы эмпирические данные, получаемые в результат неграмотных конкретных исследований».[51] Такие преступления, как корыстные убийства, разбои, - отмечает А.С. Михлин – формируют сами по себе, более того, прокладывая путь для своего развития, они расчищают путь для совершения других посягательств, выступают в роли особого криминального феномена. Картина опережающего роста этих преступлений наблюдается во все годы; об этом свидетельствует и статистика преступности и конкретные криминологические исследования.[52]

Рассмотрим убийства и их криминологическую характеристику. Исследуемую выборочную совокупность: убийство (46 %), убийство двух и более лиц (4 %), убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (19 %), убийство по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (8 %),

убийство, совершенное неоднократно (7 %), иные убийства (16 %) – можно представить как «внутренние» (в рамках ст. 105 УК РФ) распределения этих деяний.

Мотивы рассматриваемых преступлений почти совпадают: корыстные побуждения составляют 52 %, хулиганские – 26 %, ревность, месть, зависть – 10 %, иные мотивы – 12 %. Исследования позволяют сделать вывод о том, что большинство совершаемых убийств носит бытовой, ситуативный, заранее не планируемый характер. Из числа всех убийств в сфере быта и досуга совершается по нашим данным 72 % преступлений. Названные цифры соответствуют данным статистики и конкретным исследованиям, проведенным рядом авторов,[53] которые указывают, что убийства, совершаемые в сфере быта и досуга, зачастую – следствие групповых конфликтов между родственниками (в том числе и в рамках семейных отношений), соседями, знакомыми, а причинами их являются искаженные отношения между людьми, нездоровые межличностные отношения.

Убийства в большинстве случаев совершаются в условиях конфликтной ситуации, часто при скоротечном развитии событий, когда виновные либо не располагают временем для осмысления происходящего, либо не хотят осмысливать (может быть, и не способны нормально это делать), поэтому оценка обстановки и принятия решения происходят на эмоциональной основе. Как правило, эти преступления совершаются в результате выяснения отношений (денежные проблемы, лидерство в деле или на какой-либо территории, иные конфликты между группировками, рынками и т.д.). Преступность в сфере экономики имеет свою структуру. Например, в высших эшелонах власти (преступность часто латентная, как правило, трудно рассматриваемая в связи с невозможностью проникнуть в «гнездо» коррупционеров); в специальных органах и организациях (преступность чиновников среднего уровня, преступность в милиции, налоговой полиции, в таможенных службах, налоговой инспекции, в прокуратуре, службе безопасности и т.д.) Кроме того, хорошо известно и чуть ли не официально существуют преступные общества (солнцевское, подольское и т.д.). Они, как правило, убийства совершают в условиях очевидности. Это те самые преступные разборки, которые в последние годы получили широкое распространение.

Исследования показывают, что в течение последних пяти лет последовательно увеличивается число убийств с корыстной мотивацией. Это обусловлено происходящими в стране глубокими социально-экономическими преобразованиями, снижением уровня материального благосостояния отдельных слоев населения, а главное – с переориентацией потребностей членов общества, удовлетворение которых связано с получением личной выгоды.

В настоящее время ухищренные, замаскированные способы совершения убийств встречаются редко, хотя посягательство на жизнь и здоровье человека осуществляется в самых разнообразных формах (при множестве способов). В криминологии под способами и средствами совершения убийств понимается, главным образом, применение огнестрельного и холодного оружия. Исходя из этого понимания и основываясь на статистике и материалах конкретных социологических исследований, установлено, что 20 % преступлений (в основном убийств) связано с применением огнестрельного, а 25 % - холодного оружия[54], каждое третье убийство (32.2 %), совершенное по корыстным мотивам, связано с применением огнестрельного оружия. Наиболее широкое распространение в последние годы имеют пистолеты, автоматы и снайперские ружья.

 Совершению таких преступлений, как убийство и разбой, способствуют следующие факторы: нарушение правил продажи оружия населению и наличие большого количества незарегистрированного оружия у определенной категории лиц; слабый контроль за хранением и использованием оружия; незаконное изготовление на предприятиях самодельных пистолетов, ружей и других, а также финских ножей и кастетов; небрежное хранение в милиции, воинских частях и других учреждениях табельного оружия; неэффективная работа органов внутренних дел по выявлению и изъятию огнестрельного и холодного оружия, хранящегося у граждан.

Чаще всего с убийством сопряжены разбои, совершаемые группой лиц. В этом смысле разбои – особые преступления, их совершение зачастую связано с применением оружия, а это – один шаг до убийства.

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика разбоя

§ 1. Анализ состава преступления (ст. 162 УК РФ)

В российском уголовном праве любое преступление имеет совокупность признаков, которые характеризуют состав преступления. Уяснение юридических признаков, характеризующих основные элементы состава преступления, имеет важное значение для правильной квалификации разбойных нападений. преступление как и всякое иное явление, можно рассматривать с различных точек зрения, поскольку преступления - это человеческий поступок, то вполне закономерным  и вполне важным представляется его психологический анализ - изучение преступления как проявление свойств данной личности, раскрытие мотивов и целей преступника.

а) Рассмотрим в первую очередь признаки, характеризующие объект разбоя. В одном из первых учебников уголовного права, изданном в 1924 году, А.А. Пионтковский писал, что объектом всякого преступного деяния следует считать общественные отношения, охраняемые всем аппаратом уголовно-правового принуждения.[55] Объектом преступления в понимании российского уголовного права является то, на что посягает лицо, совершающее преступное деяние, и чему причиняется или может причинен вред в результате преступления. Уголовный кодекс РФ конкретно раскрывает понятие разбоя. И как видно, разбой – преступление двухобъектное: он одновременно посягает на отношение собственности и на здоровье человека. Каждый из названных объектов относится к категории основных. Вместе с тем законодатель отнес норму ответственности за разбой к группе преступлений, посягающих на отношение собственности, имея, очевидно в виду, что жизнь и здоровье человека охраняются другой многочисленной и к тому же обособленной системой уголовно-правовых норм Особенной части УК РФ. При равнозначности объектов данного состава посягательству на собственность придается приоритетное значение. Кроме того, закон, говоря о физическом насилии определяет его в общем виде как «опасное для жизни и здоровья». Однако смерть потерпевшего в результате примененного к нему насилия не охватывается составом разбоя, речь идет об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни в момент причинения, независимо от наступления последствий указанных в статье 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью).

Следует иметь в виду, что причинение тяжкого вреда здоровью в процессе разбойного нападения попадает под признаки ч.3 ст.162 УК РФ. Если же разбой сопряжен с убийством, то ответственность наступает по статьям 105 и 162 УК РФ. При разбое, когда причиняется вред здоровью, назначается судебно-медицинская экспертиза. Причинение  тяжкого вреда здоровью потепевшего рассматривается как квалифицированный признак (п. «в» ч.3 ст.162). Кроме простого разбоя ч.1 ст.162), УК РФ предусматривает такие квалифицирующие признаки данного деяния (помимо уже названного причинения тяжкого вреда здоровью), как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору; неоднократно; с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище; организованной группой, в целях завладения имуществом в крупном размере; лицом, ранее два и более раз судимого за хищение либо вымогательство. Особым признаком является разбой, совершенный с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (это специфическая форма насилия). Все эти квалифицированные признаки будут рассмотрены позже.

Определив объект разбоя, остановимся на характеристике предмета этого преступления. Объект и предмет преступления – понятия соотносительные, а не тождественные. «Предметом преступления против собственности может являться только имущество, то есть такие предметы (вещи) материального мира, в которых овеществлен дух человека».[56] Таким образом, предметом разбоя   являются те вещи, в связи с которыми или по поводу которых совершается разбой, т.е. одежда, продовольствие, часы, кольца и т.д.

Предметом разбоя могут быть и такие вещи, которые сами по себе могут не иметь потребительной стоимости, но представляют определенные права на получение материальных благ, например деньги, потерянные билеты, акции, багажные квитанции и другие ценные бумаги и документы.

Так, например, при похищении квитанции на получение багажа совершенное должно рассматриваться как приготовление к хищению путем кражи, а предъявление квитанции – как покушение на хищение. При разбойном же нападении сам факт изъятия такого рода документов у потерпевших должен квалифицироваться как оконченное преступление. Иначе разбой пришлось бы признать оконченным только тогда, когда виновный получил по таким документам имущество, а это противоречит смыслу закона.

Приведем пример из судебной практики. Октябрьским судом г. Тамбова за разбой по п. «г» ч.2 ст.162 УК РФ были осуждены А. и К. в баре «Пилот», уже подвыпившие, они вызвали на улицу гражданок П. и Ш., которые также были в нетрезвом состоянии. Угрожая ножом, разбойники отобрали жетон на сданную в гардероб одежду, а затем получив два плаща и две шапки, скрылись. Преступники были задержаны и привлечены к суду.

б) Вторым элементом состава преступления является объективная сторона, которая представляет собой процесс общественного опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы. Объективная сторона разбоя выражается в нападении. Нападение – это внезапное для потерпевшего агрессивное действие виновного, которое соединено с насилием или угрозой применения  насилия. При разбое «нападение или непосредственно следующее за ним насилие (угроза) составляют органическое единство двух неразрывно агрессивных актов, объединенных единой целью – хищение чужого имущества».[57] Вне насилия нападение теряет уголовно-правовое значение, ибо тогда оно не может быть средством завладения чужим имуществом. В разбое проявляется так называемое инструментальное насилие, то есть используемое исключительно как средство достижения корыстной цели.

При оценке степени тяжести насилия следует учитывать не только последствия в виде причинения вреда здоровью потерпевшего, но и его интенсивность, продолжительность, способ применения орудия преступления.

Насилие при разбое может быть двух видов: физическое и психическое, в форме угрозы. Действующее законодательство признает разбоем только действия, соединенные с насилием, опасным для жизни и здоровья. «В соответствии с принятой в новом УК РФ терминологией насилие опасное для жизни и здоровья, означает причинение тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью (статьи 111, 112, 115 УК РФ).»[58]

Понятие «физическое насилие» охватывает три различных вида воздействия на личность потерпевшего:

1)          воздействие на телесную неприкосновенность, здоровье или жизнь человека;

2)          ограничение свободы личности;

3)          воздействие на внутренние органы потерпевшего без нарушения наружных тканей организма.

Под физическим насилием первого вида понимается любое воздействие факторов внешней среды на организм человека, на его телесную неприкосновенность (от причинения физической боли – наименьшего по степени интенсивности насилия и до наиболее интенсивного – убийства).

Применяя насилие, выражающееся в воздействии на телесную неприкосновенность. Здоровье или жизнь потерпевшего, виновный прибегает к использованию как непосредственно своей мускульной силы, так и оружия или иных других орудий насилия. Насилие этого вида может быть применено и посредством использования животных (например, собаки, которую преступник заставляет наброситься на потерпевшего).

Второй вид насилия – ограничение свободы, - может рассматриваться как элемент разбоя лишь при условии, что оно соединено с непосредственным воздействием на организм потерпевшего (связывание, насильственное заключение в закрытом помещении, затыкание рта и т.д.). Эти действия носят насильственный характер, ибо нападающий при их совершении воздействует непосредственно на телесную неприкосновенность потерпевшего. Именно эти физические усилия нападающего лишают потерпевшего возможности оказать сопротивление завладению имуществом, сковывают его свободу. В этом случае, если насильственное лишение свободы представляет опасность для жизни или здоровья потерпевшего (например затыкание рта кляпом, грозящее асфиксией, связывание и оставление потерпевшего на морозе), оно составляет элемент разбоя; в противном случае насильственное лишение свободы есть признак насильственного грабежа.

Третьим видом насилия является физическое воздействие на внутренние органы человека без нарушения его телесной неприкосновенности, например отравление. Такие виды насилия не соединенные с нападением. Не могут составить признака разбоя. Как правило, потерпевший принимает ядовитые или иные сильнодействующие вещества в результате обмана со стороны виновного имеющего намерение таким способом устранить в лице потерпевшего преграду на пути к имуществу. Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении «О судебной практике по делам о вымогательстве» от 4 мая 1990г. дал разъяснение по вопросу, вызывающему значительные трудности в следственной и судебной практике. Он указал, что «введение в организм потерпевшего опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых  или одурманивающих веществ с целью приведения его таким способом в беспомощное состояние и завладение государственным, общественным или личным имуществом, должно квалифицироваться как разбой».[59]

И, наконец, насилием может быть признано лишь такое активное воздействие на личность потерпевшего, которое применяется против воли человека и без его на это согласие. Поэтому, если насилие применяется к лицу с его согласия (например, чтобы отвести подозрение от домработницы или члена семьи, по сговору с которыми совершено похищение ценностей из квартиры), оно не может составить признака разбоя, и такие действия виновного квалифицируются как кража.

Насилие может принять форму только физического, но и психологического насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего. Угроза при разбойном нападении представляет собой запугивание потерпевшего немедленным применением опасного насилия, подавлением его воли, принуждение к бездействию, к отказу от сопротивления, изъятию имущества либо к совершению активных действий – к передаче имущества нападающему или к указанию места его нахождения. Например, угроза уничтожить имущество, распространить позорящие сведения не может быть признаком разбоя.

Угроза насилием, даже таким его видом, как убийство, всегда рассматривается как простой разбой (если при этом отсутствуют какие-либо квалифицирующие разбой признаки, например применение оружия).

Угроза также должна быть реальной, то есть содержать в себе действительную опасность. Только такая угроза по степени интенсивности воздействия на потерпевшего способна запугать и вынудить его к выполнению требований нападающего лица. Однако при решении вопроса о реальности угрозы нельзя не учитывать и того, как сам нападающий оценивает ее способность сломить волю потерпевшего к сопротивлению: при совершении нападения, соединенного с угрозой, он должен рассчитывать на нее как на вполне достаточную для достижения цели завладения имуществом потерпевшего.

Практически не имеет значения, имел ли виновный действительные намерения и возможность привести угрозу в исполнение. Поэтому угроза даже фиктивным оружием (например, макетом пистолета) должна признаваться реальной, если потерпевший не подозревает о ее фиктивности, а сам нападающий рассчитывает, что подвергшийся нападению не сумеет или не сможет определить непригодность предмета, имитирующего оружие, для фактического насилия.

Приведем пример из судебной практики. По приговору Кирсановского районного суда за разбой были осуждены П. и К. По предварительному сговору П. и К. подошли к дому Ф. и постучали. Когда Ф. открыла дверь, К. втолкнул ее в комнату, выключил свет и силой посадил на стул. Угрожая убийством К., потребовал у потерпевшей деньги, говоря, что у него имеется пистолет, «прицеливаясь» в нее палочкой-макетом П. тем временем проник в чулан и из кармана висевшей кофты вытащил 430 руб., а также взял два мешка шерсти. Перед уходом они вновь пригрозили Ф. убийством, если она кому-нибудь расскажет о случившемся. Адвокаты просили их действия квалифицировать по ч.2 ст.161 УК РФ, считая, что угроза убийством была нереальной, т.к. они кроме небольшой палки, не имели ничего. Суд решил, что действия П. и К. по п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ квалифицированы правильно, ибо они под угрозой убийства отобрали у Ф. деньги и два мешка шерсти. Доводы адвокатов, что угроза убийством была нереальной не может быть основанием для переквалификации действий осужденных по ст. 161 УК РФ, т.к. насилие при разбое может быть и психологическим, каковым является угроза убийством, воспринятая потерпевшей как реальная.

Угроза должна быть наличной, создающей опасность немедленного применения насилия. Угроза применить насилие не немедленно, во время и на месте нападения, а в будущем образует признак не разбоя, а вымогательства.

До сознания потерпевшего угроза немедленным применением насилия может быть доведена самыми различными способами: словесно, жестами, демонстрацией оружия; она может быть внушена ему и самой обстановкой совершенного нападения. Однако независимо от способа ее выражения угроза должна быть такой, которая даст понять лицу, подвергшемуся нападению, что ему грозит немедленная и неминуемая расправа, если он не подчинится требованиям нападающего и попытается воспрепятствовать завладению имуществом.

Будучи средством завладения чужим имуществом, как физическое насилие, так и угроза его применения могут быть адресованы и близким собственнику лицами: его родственникам, членам семьи и др. Угроза, например, расправиться с ребенком потерпевшей способна оказать на нее не меньшее, если не большее воздействие. Чем угроза применить насилие к ней самой. Но угроза, адресованная не самому потерпевшему, а близким ему лицам, образует признак разбоя при условии, что может быть реализована немедленно и здесь же, на месте совершения нападения.

Применение насилия в отношении преследователей для избежания задержания не может рассматриваться как признак разбоя, т.к. в этом случае насилие не является средством завладения имуществом или удержания его в своем незаконном обладании. Такое насилие должно быть квалифицировано как самостоятельное преступление против личности наряду с совершенной ранее кражей или ненасильственным грабежом.

Насилие, примененное виновным к потерпевшему уже после того, как похититель убедился в отсутствии у него ценностей, так сказать «в отместку», также не образует средства завладения имуществом, будучи актом насилия из мести, требующей самостоятельной квалификации.

Не является признаком разбоя  и насилие, примененное не как средство завладения имуществом, а совершенное на почве мести, из хулиганских побуждений, с целью сокрытия преступления и его следов и т.п., если даже у лица, подвергшемуся насилию, похищается имущество. В этом случае между насилием и завладением имуществом отсутствует внутреннее единство, служащее основанием признания деяния виновного разбоем, саму сущность которого составляет единство посягательства и на личность и на личную собственность потерпевшего. Поэтому подобные действия должны квалифицироваться как соответствующее преступление против личности и по совокупности как кража или грабеж.

«Элементы разбоя  могут составлять лишь такое физическое и психологическое насилие, когда по своему характеру физическое насилие было бы опасным для жизни или здоровья потерпевшего, а психологическое насилие выразилось в угрозе применить именно такое насилие».[60]

«Опасным для жизни или здоровья нужно признавать такое насилие, которое вообще не причинило никакого вреда его здоровью, однако в момент его применения создавало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего (попытка удушения, выталкивание из вагона движущегося поезда и т.п.)».[61]

С учетом повышенной общественной опасности разбоя и в целях усиления охраны личности законодатель конструирует состав этого преступления как усеченный. Это означает, что с момента совершения нападения, даже если при этом виновный не смог завладеть имуществом. 

В) Особенность всех корыстных преступлений против личной собственности состоит в том, что они с субъективной стороны характеризуются виной в виде прямого умысла: виновный не только сознает общественную опасность совершенных им действий и предвидит их общественно-опасные последствия, но и желает совершить именно такие действия, причиняющие имущественный ущерб потерпевшему.

«Но субъективная сторона при разбое не исчерпывается только формой вины, она включает также цель совершаемого деяния. Цель, в свою очередь, обуславливается определенными побудительными мотивами».[62] Таким мотивом при разбое является корысть. Так, разбой в соответствии со статьей 162 УК РФ определяется как нападение в целях хищения чужого имущества. Наличие такой цели предполагает желание виновного изъять имущество и противоправно распорядиться им как своим собственным. При этом разумеется, что если умысел виновного был направлен на завладение имуществом, являющимся личной собственностью, его действия следует квалифицировать по статье 162 УК РФ.

В уголовно-правовой теории является бесспорным положение о том, что если нападение совершено не с целью завладения имуществом, а из мести, ревности или для сокрытия другого преступления и нападающий решает завладеть имуществом потерпевшего после того, как убивает или учиняет насилие, опасное для жизни или здоровья, такие действия не образуют состава разбоя. В этих случаях содеянное должно квалифицироваться по соответствующим статьям УК.

В соответствии с «судебной практикой Верховного Суда СССР» в 1989 г. было рассмотрено уголовное дело по обвинению Н., который с целью завладения вещами гражданина К. ударил его камнем по голове и убил, после чего снял с убитого полушубок, шапку и скрылся. Судебная коллегия по уголовным делам Брянского народного суда осудила преступника за разбой по п. «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ и убийство по ст. 105 УК РФ. В кассационной жалобе осужденный не отрицал, что убил, но пояснил, что совершил это в результате ссоры и в драке с потерпевшим, который заподозрил Н. в том, что он сообщил органам милиции, что его сестра занимается изготовлением самогона. Вещи преступник взял потому, что было холодно, а ему нужно было скорее к сестре на товарном поезде. Судебная коллегия своим определением от 26 марта 1988 года приговор Брянского районного народного суда изменила, и действия осужденного квалифицировала как убийство и кражу.

Умысел на похищение в данном случае возник после убийства, и убийство было совершено по иным некорыстным мотивам. Следовательно, преступник не может отвечать за разбойное нападение.

«Возникновение и формирование умысла – сложный психологический процесс, включающий в себя такие этапы как, во-первых, возникновение у человека определенной потребности, во-вторых, осознание им этой потребности, возникновение в его сознании определенных мотивов и соответствующего желания (хотения) в виде постановки цели, в третьих, борьба мотивов, в четвертых, принятие решения, в пятых, реализация этого решения».[63]

Мотив предшествует возникновению умысла, т.е. решение совершить преступление для достижения определенной цели. Мотив, далее приводит к постановке цели действия и выбору средств ее достижения. Чрезвычайно велика роль мотива преступления не только в формулировании умысла, но и постановке цели: каждому мотиву соответствует определенная цель. Без мотива не может быть совершено ни одно умышленное преступление, ибо именно мотив формирует умысел, и цель преступного деяния, будучи той основой, на которой держится преступная цель. «Если мотив дает возможность ответить на вопрос, почему человек поступил определенным образом, то установление цели позволяет выяснить, зачем он совершил преступление, достижение какого результата преследовал его совершением»[64].

Отсутствие корыстных мотивов означает и отсутствие корыстных целей. Если нападающий преследовал иные цели, квалификация содеянного по ст. 162 УК РФ исключается.

г) При анализе УК РФ 1996 г. применительно к субъекту преступления следует прежде всего обратить внимание на два новых по сравнению с УК РСФСР 1960 г. обстоятельства:

1)          в кодексе выделена самостоятельная глава 4 «Лица, подлежащие уголовной ответственности»,

2)          сформулированы общие условия уголовной ответственности в отдельной статье.

В тех случаях, когда в статьях Особенной части субъект преступления прямо не обозначен, на практике это понятие широко применяется при анализе каждого преступления. Следователь, судья, прокурор, если не при возбуждении уголовного дела (часть уголовных дел возбуждается по факту преступления), то в ходе предварительного следствия или судебных действий детально исследуется наличие или отсутствие, как самого субъекта преступления, так и признаков, которыми он должен обладать.

Субъект преступления, в частности, разбоя в реальной жизни – это человек, обладающий обязательными признаками (физическое лицо; лицо, достигшее возраста, установленного уголовным законом; вменяемое лицо), но и другими качествами, которые могут иметь определенной уголовно-правовое значение. Речь идет как об апологических, так и о социальных признаках: половой принадлежности, состоянии здоровья, семейного положения, уровня образования, должностного положения и иных данных, определяющих статус человека в обществе.

Наряду с понятием «субъект преступления в уголовном праве», в криминологии существует понятие «личность преступника». В общем плане их отождествление допустимо и для уголовного права, поскольку субъект – как раз та самая личность, которая совершила преступление. Однако эти понятия все же не идентичны. Если «субъект» в доктрине и на практике как бы характеризует лицо, совершившее преступление, то личность раскрывает индивидуальные черты каждого субъекта преступления.[65]

Из вышесказанного можно сделать вывод, что субъектом разбойного нападения может быть только физическое вменяемое лицо, которому к моменту совершения преступления исполнилось 14 лет.

Вменяемость – это психическое состояние лица, заключающееся в его способности  по состоянию психического здоровья, по уровню социально-психологического развития и социализации, а также по возрасту осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, руководить ими во время совершения преступления и нести в связи с этим уголовную ответственность.

В статье 23 УК РФ указано на то, что опьянение лица, совершившего преступление, учитывается при назначении наказания. В отличие от ранее действующего УК, в котором состояние опьянения могло быть признано при назначении наказания обстоятельством, отягчающим ответственность, в новом УК такой нормы нет.

В ч. 1 ст. 21 УК РФ говорится, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно-опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, т.е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), либо руководить ими вследствие хронического психического заболевания, временного психического расстройства, слабоумия, либо иного болезненного состояния. Невменяемость характеризуется двумя критериями: 1) медицинским (биологическим) и 2) психологическим (юридическим). Наличие только одного медицинского критерия не дает достаточных оснований для признания лица невменяемым. Это объясняется тем, что психическое заболевание само по себе не свидетельствует о невменяемости лица. Только органическое сочетание двух упомянутых критериев дает возможность сделать обоснованный вывод о невменяемости.

Медицинский (биологический ) критерий невменяемости предполагает  наличие у лица хронического  психического заболевания, временного расстройства, слабоумия, либо иного болезненного состояния. К хроническим психическим заболеваниям относятся: эпилепсия, шизофрения, прогрессивный паралич и некоторые другие трудно излечимые или неизлечимые  заболевания. Временное психическое  расстройство – это кратковременное или само по себе проходящее заболевание. Сюда относятся «бессознательные состояния», понимаемые буквально, т.е. состояния отсутствия сознания, патологическое опьянение, некоторые виды острых психических расстройств и др. Любое из перечисленных заболеваний или недостатков психики в отдельности может оказаться достаточным для признания наличия  медицинского критерия невменяемости.

Психологический (юридический) критерий невменяемости предполагает отсутствие у лица способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), т.е. интеллектуальный признак, либо отсутствие способности руководить ими, т.е. волевой признак. Для психологического достаточно одного из этих признаков.

§ 2. Квалифицирующие признаки

Что касается непосредственно состава разбоя, можно отметить, что в Уголовном кодексе появился ряд новелл: изменилось определение разбоя, в настоящее время законодатель счел необходимым заменить союз "и" в словосочетании "... опасным для жизни и здоровья... " союзом "или", таким образом в новом УК разбой определяется следующим образом, как нападения с целью завладения чужим имуществом, соединенное с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего либо с угрозой применения такого насилия, также изменены несколько квалифицирующих признаков и добавлен один новый.

 В части второй ст. 162 УК РФ в настоящее время помещены следующие признаки - совершение разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору , а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

 В части третей ст. 162 УК РФ говорится о разбое, совершенным с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище или в крупном размере.

Часть четвертой ст. 162 УК содержит такие квалифицирующие признаки, как:

 а) совершение разбоя организованной группой;

 б) в целях завладения имуществом в крупном размере;

 в) с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору предполагает такое хищение, в котором непосредственно участвовали двое или более лиц, заранее (т.е. до начала исполнения преступления) договорившиеся о совместном совершении именно разбоя. Совместное участие в преступных действиях нескольких лиц представляет большую общественную опасность, чем аналогичное преступление, совершенное одним лицом. Между участвующими в групповом разбое лицами может быть осуществлено техническое распределение функций, однако каждый из них непосредственно выполняет объективную сторону кражи, что существенно повышает общественную опасность преступления и служит основанием для усиления ответственности всех непосредственных участников разбоя.

Форма сговора может быть разной: словесной, в молчаливом соглашении, выражена жестом, мимикой. Если преступникам известен объект разбоя, ситуация достаточно ясна и требуется только уверенность в совместных действиях, то такой молчаливый сговор следует рассматривать как квалифицирующий признак группового разбоя.

В юридической литературе стало принято рассматривать такой квалифицирующий признак как изъятие чужого имущества с проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище, вследствие близости по сути, применительно сразу к трем составам преступлений: краже, грабежу и разбою. Конечно же на практике с данным признаком приходится чаще всего встречаться при расследовании тайных хищений - краж, так как именно этот состав практически во всех случаях предполагает проникновение в какое бы то ни было жилище, или помещение, или хранилище. Но это, конечно же, не означает то, что данный квалифицирующий признак не может быть применен к грабежу или разбою. Эти преступления также зачастую совершаются с проникновением.

«Правильное применение закона с учетом признака проникновения в помещение или иное хранилище представляет известные трудности, особенно если не отвлекаться от того факта, что в подавляющем большинстве случаев имущество, похищаемое виновным, пребывает не в безнадзорном месте, а сохраняется в определенных, отведенных для его нахождения или хранения, специальных помещениях или хранилищах»[66]. поэтому совершенно недопустимо расширительное толкование признака "проникновение в помещение или иное хранилище".

При совершении хищения путем грабежа или разбоя виновные могут прибегнуть к насилию в отношении охраны или лиц, сопровождающих грузы на транспорте. Иными словами, чтобы совершить хищение из мест, где хранится то или иное имущество, преступнику приходится затрачивать дополнительные усилия, проявлять своеобразную изобретательность, изворотливость или применять обман либо другие ухищрения в преступных целях, чтобы получить возможность проникнуть в помещение или иное хранилище.

«Применительно к ст. ст. 158, 161 и 162 УК РФ, проникновение это тайное (ст. 158) или открытое (ст. ст. 161, 162) вторжение в помещение, иное хранилище или жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя»[67].

Понятием "жилище" не охватываются не используемые для проживания людей, обособленные от жилых построек, надворные постройки, погреба, амбары, гаражи и другие помещения.

 При рассмотрении этого понятия некоторые юристы несколько идеалогизируют его. Если учесть, что многие люди вынуждены жить нередко в помещениях "не приспособленных для жилья", то они оказываются в неравных условиях с теми, кто живет в нормальных условиях.

"Иное хранилище" представляет собой особое устройство или место, специально оборудованное, приспособленное или предназначенное для постоянного или хотя бы временного хранения в нем и сбережения от хищений, порчи, стихийных сил природы и т. п. материальных ценностей.

Под это понятие попадают прежде всего все виды специальных устройств, функционально предназначенных именно для сбережения помещенных в них ценностей: денежные сейфы, контейнеры, багажные вагоны, авторефрижераторы, охраняемые железнодорожные платформы, трюмы судов и др.

 "Иными хранилищами", далее, признаются места и устройства в помещениях, находящиеся внутри них и специально предназначенные и приспособленные для нахождения и хранения в них денежных сумм, товарно-материальных ценностей и товаров, недоступные для посторонних: кассы в предприятиях торговли, кладовые для хранения товаров в магазинах, места хранения ценных почтовых отправлений и др., т. е. специальные хранилища ценностей в тех предприятиях, учреждениях и организациях, в само помещение которых доступ в рабочее время не запрещен.

«Но не являются "иными хранилищами" всякого рода приспособления или самодельные укромные места, не оборудованные специально для хранения ценностей и не обособленные от того помещения, где они устроены»[68].

«Правоприменительная практика иногда сталкивается с фактами, так сказать, "двойного проникновения": сначала в помещение, а затем в иное хранилище, расположенное внутри этого помещения и снабженное какими-либо запорами или иными охранными устройствами»[69].

Проникновение в помещение представляет собой, по преимуществу, незаконное, противоправное вторжение или вхождение в производственное, служебное, торговое, складское или иное помещение постороннего лица, не имеющего на то права, совершенное им против воли работающих в этом помещении или находящихся в нем на законном основании лиц (сотрудники, продавцы, обслуживающий персонал, сторож и др.). Вторжение как способ проникновения может быть сопряжено с преодолением препятствий, с приложением виновным определенных усилий для получения доступа в помещение, путем применения отмычек или поддельных либо подобранных к замкам ключей (при краже), или с насильственным преодолением сопротивления сторожа или иных лиц, находящихся в помещении или охраняющих его снаружи (при совершении грабежа или разбоя с проникновением в помещение).

Проникновением должно признаваться и появление в помещении путем использования обмана или злоупотребления доверия работающих в нем лиц (под видом курьера, инспектора пожарного надзора, с предъявлением поддельного пропуска и т. п.), а также с использованием беспомощного состояния этих лиц (например, сна сторожа). Более сложной представляется оценка действий лица, работающего в соответствующем предприятии или учреждении, если оно проникает (появляется в нем) в помещение в неурочное время, используя, например, пропуск, дающий право прохода на территорию или входа в соответствующее помещение.

 По мнению В. А. Владимирова и Я. И. Ляпунова, имеются все основания, чтобы признать появление такого лица в не установленное время в помещении предприятия или организации с намерением совершить хищение одним из видов проникновения в него.

 При совершении грабежа или разбоя проникновение в помещение само по себе также может быть тайным, но с последующим открытым или даже насильственным похищением имущества. Однако отнюдь не исключена возможность и того, что для совершения хищения путем грабежа или разбоя и само проникновение в помещение осуществляется открыто либо с применение насилия для преодоления сопротивления сторожа или иного противодействия со стороны лиц, находящихся в помещении.

Важное значение в практике имеют руководящие разъяснения пленума о том, что действия виновного, начатые в виде кражи с проникновением и переросшие в разбой квалифицируются как разбой с проникновением в жилище.

Проникновение совершается не как самоцель, а используется как способ получения доступа к ценностям, которые виновный намерен похитить, причем умысел на совершение хищения возникает у виновного еще до проникновения в помещение. Поэтому появление или нахождение лица в помещении без заранее намеченной преступной цели и похищение из него ценностей под влиянием внезапного, возникшего в условиях "удобной" обстановки умысла можно квалифицировать как соответствующее хищение (кража, грабеж или разбой), не сопряженное с проникновением.

Проникновением в жилище, помещение или иное хранилище с нападением и применением или угрозой применения опасного для жизни или здоровья насилия в отношении охраны или других лиц, совершенное с целью захвата имущества, образует оконченный состав разбоя, предусмотренного ст. 162 УК РФ, если даже виновному и не удалось завладеть имуществом. Такая квалификация базируется на законодательной конструкции состава разбоя, который в юридическом смысле признается оконченным уже с момента нападения.

Но данная квалификация допустима только в случае, если виновному удалось проникнуть в помещение. Если же проникновение не удалось, то квалификация таких действий при отсутствии иных квалифицирующих признаков должна производиться только по ч. 1 ст. 162 УК РФ.

Квалификация хищения определяется не способом проникновения, а формой изъятия имущества (кража, грабеж или разбой), примененного виновным уже после проникновения в помещение или иное хранилище.

Однако если лицо, проникнув в помещение (иное хранилище), совершило хищение государственного или общественного имущества хотя бы и в мелком размере путем грабежа или разбоя, действия виновного подлежат квалификации по соответствующим статьям Уголовного кодекса".

 В связи с этим встает вопрос, что считать значительным размером похищенного. В примечании к ст. 159 УК дается понятие крупного размера, который равен пятисоткратному минимальному размеру оплаты труда. Но мне кажется, что было неправильным отождествлять понятия "значительный" и "крупный" ущерб. Скорее всего, при определении значительности ущерба, причиненного хищением, для потерпевшего необходимо исходить из соотношения размера похищенного и доходов потерпевшего, а также из оценки самого потерпевшего.

В следственной и судебной практике возникает также вопрос, могут ли нести ответственность за хищение с проникновением участники группы, если непосредственно в помещение или иное хранилище проникает лишь один из них, а другой (другие) содействуют ему в осуществлении проникновения, обеспечивают "безопасность" и т. п., оставаясь вне помещения. Ответ должен быть положительным: именно предварительным сговором участников совместного хищения предусматривалось такое разделение преступных ролей. При таких условиях участник группы, непосредственно проникший в помещение или хранилище, своими действиями осуществляет общую волю всех соучастников, реализует совместную их договоренность о способах совершения хищения ценностей из какого-либо хранилища.

Под незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище следует понимать противоправное тайное или открытое в них вторжение с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Проникновение в указанные строения или сооружения может быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищаемые предметы без вхождения в соответствующее помещение.[70]

Вооруженным разбой будет тогда, когда виновный применяет при нападении или оружие в собственном смысле слова, или иные предметы, используемые в качестве оружия.

 По справедливому замечанию Г. Л. Кригер, этот "признак в ряде случаев настолько повышает опасность содеянного и личности преступника, что отсутствие его в законе может ослабить борьбу с разбойными нападениями.

 Агрессивность нападения и интенсивность насилия в существенной степени возрастают, если разбой совершен вооруженными преступниками. Применение оружия способно причинить потерпевшим наиболее тяжкие виды телесных повреждений или даже привести к убийству. Применение оружия делает угрозу намного более действенной, способно парализовать волю потерпевшего, его желание оказать сопротивление. Применение оружия придает нападающему уверенность в своих силах и в неуязвимости, а вместе в тем и особую дерзость. Совершение вооруженных разбоев представляет существенную опасность и для общественного порядка и общественной безопасности. Такой разбой может быть сопряжен с оказанием вооруженного сопротивления представителям власти и общественности, пресекающим преступную деятельность.

«Применение оружия при разбое создает реальную возможность причинения серьезного вреда здоровью потерпевшего, а в отдельных случаях и более тяжкого последствия - смерти потерпевшего. Именно в возможности наступления таких последствий следует усматривать повышенную общественную опасность вооруженного разбоя»[71].

 Необходимо учитывать и то, что оружие, применяемое виновным при нападении, существенно способствует достижению преступных целей, так как в глазах потерпевшего расправа, в случае невыполнения требований преступника, представляется неотвратимой.

Ранее различалось огнестрельное и холодное оружие. В настоящее время, по принятому 11 декабря 1996 г. закону "Об оружии", оружие делится на три вида: гражданское, служебное и боевое ручное стрелковое и холодное.

Большинство квалифицирующих признаков разбоя совпадает с соответствующими квалифицирующими признаками кражи.

Специфическими для этой формы хищения являются такие квалифицирующие признаки, как совершение разбоя с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162), с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. "в" ч. 4 ст. 162).

Совершение разбоя с применением оружия создает peaльную опасность для жизни и здоровья потерпевшего и в связи с этим представляет повышенную общественную опасность.

По ч. 2 ст. 162 квалифицируется применение "всех видов не только огнестрельного и холодного оружия, но и других предметов, используемых в качестве оружия".

Под таковыми следует понимать предметы, которыми потерпевшему могут быть причинены телесные повреждения, опасные для жизни и здоровья (бритва, топор, ломик, дубинка, камень, доска), даже если они не готовились заранее, а были взяты нa месте совершения преступления.

Если в целях психического насилия виновный угрожал заведомо негодным оружием или имитацией оружия (макет пистолета, игрушечный кинжал и т.д.), не намереваясь использовать их для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья потерпевшего, его действия (при отсутствии других квалифицирующих признаков разбоя) должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 162 либо как грабеж, если потерпевший понимал, что ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия.

По ч. 2 ст. 162 квалифицируются действия виновного, если нападение совершено им с применением газового пистолета или газового баллончика, если судом будет установлено, что содержащийся в патроне или баллончике газ был опaсен для жизни или здоровья человек.

Если газ такой опасности не представлял, содеянное следует квалифицировать как грабеж.

Для квалификации действий по ч. 2 ст. 162 необходимо установить не только то, что виновный имел при себе оружие или иные предметы, используемые в этом качестве, но и факт применения их во время нападения. Под применением понимается не только факт физического воздействия, но и попытка нанесения оружием или упомянутыми предметами повреждений потерпевшему, а также демонстрация их лицам, подвергшимся нападению, или третьим лицам, свидетельствующая о готовности преступника пустить их в ход.

Особо квалифицированным видом разбоя является разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. "в" ч. 4 ст. 162).

Признаки тяжкого вреда здоровью даны в ст. 111 УК. Причинение вреда здоровью при разбое полностью охватывается составом этого преступления. Поэтому, если при разбое причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего, дополнительной квалификации по ст. 111 УК не требуется.

Для квалификации разбоя по п. "в" ч. 4 ст. 162 не имеет значения, когда причинен тяжкий вред здоровью: в момент завладения имуществом, при преодолении сопротивления потерпевшего либо непосредственно после завладения имуществом в целях его удержания.

Квалификация по п. "в" ч. 4 ст. 162 возможна только в случае умышленного причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

В случае наступления по неосторожности смерти потерпевшего от причиненного его здоровью в процессе разбоя тяжкого вреда действия виновного следует квалифицировать по совокупности преступлений по п. "в" ч. 4 ст. 162 и по ч. 4 ст. 111 УК (п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 27.12.02 N 29).[72]

Умышленное убийство, совершенное при разбое, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений за разбой и по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК.

§ 3. Отграничение от смежных составов преступления (ст. 161 и ст. 163)

Отличие разбоя и бандитизма производится по следующим признакам. Основным непосредственным объектом разбоя выступают отношения собственности, основной непосредственный объект бандитизма — отношение по обеспечению общественной безопасности. Разбой может быть совершен как единичным исполнителем, так и группой лиц, обязательным признаком банды является группа, причем только организованная.

В составе разбоя группа лиц — квалифицирующий признак. Организованность и устойчивость группы является обязательным, конструктивным признаком бандитизма. Разбой может быть вооруженным и невооруженным.

 Вооруженность группы — обязательный признак бандитизма. Под оружием в составе бандитизма понимаются только предметы, специально предназначенные для поражения живой и иной цели, вооруженный разбой может быть не только с применением оружия в узком смысле слова, но и иных предметов, используемых в качестве оружия. Разбой является формальным составом и закончен в момент начала нападения. Бандитизм ‑ усеченный состав преступления, момент его окончания связан с организацией банды.

 Различаются и цели данных преступлений. Разбой совершается только с корыстными целями, банда создается для нападения на предприятия, организации или отдельных граждан, причем как  с корыстными, так и с иными целями. Возраст уголовной ответственности за разбой ‑ 14 лет, за бандитизм ‑ 16 лет. В том случае, если разбойное нападение совершает устойчивая и вооруженная группа лиц, признаваемая бандой, действия виновных образуют идеальную совокупность преступлений, предусмотренных ст. 162 и 209 УК.

Для отграничения разбоя от грабежа необходимо иметь в виду, что разбой представляет собой нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, а грабеж - открытое хищение чужого имущества, которое предполагает возможность применения насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего.

Например, По приговору суда Н. признан виновным в совершении разбойного нападения в целях хищения чужого имущества организованной группой, в крупном размере. Кроме того, он признан виновным в грабеже.

18 января 1999 года Н. совместно с соучастниками проник в квартиру потерпевшего С., где Я. нанес С. удар кулаком в лицо, в результате чего последний упал. Н. и другие осужденные нанесли лежащему на полу потерпевшему несколько ударов руками и ногами по различным частям тела, в результате которых у последнего образовались повреждения, не причинившие вреда здоровью.

Затем Я. поместил потерпевшего С. в ванную комнату и стал душить его.

Н. и другие соучастники в это время потребовали у находившейся в квартире П. указать местонахождение денег и ценных вещей. В то время, как Н. остался сторожить П., другие осужденные, обыскав квартиру, похитили 10200 долларов США и другое имущество, и с места происшествия скрылись.

По приговору суда Н. осужден по п.п. "а", "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ и п.п. "а", "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Н. по п. "а" ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 167, ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 222 УК РФ оправдан за недоказанностью участия в совершении преступлений.

Кассационная инстанция изменила приговор, исключила осуждение Н. по п. "а" ч. 3 ст. 161 и п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Н. по эпизоду хищения из квартиры С. с п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ на п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ, указав следующее.

Органы следствия, предъявляя обвинение Н. по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, указали, что войдя в квартиру потерпевшего, Я. нанес потерпевшему удар кулаком в лицо, отчего тот упал на пол, после чего Н. и соучастники нанесли С. несколько ударов руками и ногами в различные части тела, в результате которых у С. образовались ушибы головы, гематомы мягких тканей лица, поясничной области, то есть повреждения, не причинившие вреда здоровью. Затем Я. насильственно поместил С. в ванную комнату и, угрожая применить к потерпевшему насилие, опасное для жизни и здоровья, стал душить потерпевшего цепью, фиксирующей сливную пробку в ванной, использовав ее в качестве оружия.

Таким образом, органы следствия указали, что угроза насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, исходила от Я.

Указание суда на то, что Н., избивая С., подверг опасности его жизнь и здоровье, сделано в нарушение требований ч. 3 ст. 254 УПК РСФСР, не допускающей ухудшения положения обвиняемого.

Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

Однако судом не установлено, что Н. знал о применении Я. цепочки от сливной пробки в процессе нападения, а также что сам Н. применял к потерпевшему насилие, опасное для жизни и здоровья, либо угрожал С. применением такого насилия.[73]

Не совпадают и моменты окончания этих преступлений. Разбой считается оконченным с момента нападения, а для оконченного грабежа необходимо, чтобы виновный, завладев имуществом, имел возможность распорядиться им по своему усмотрению.

Вымогательство, будучи посягательством на чужое имущество, по объективным и субъективным признакам мало отличaется от насильственных форм хищения - разбоя и грабежа, соединенного с насилием.

Вымогательство посягает не только на собственность, но и на имущественные права (наследственные, жилищные и др.) и служит способом завладения чужим имуществом.

При вымогательстве используется угроза как средство психического насилия. Реальность угрозы может подкрепляться применением физического насилия.

При отграничении вымогательства от грабежа и разбоя следует учитывать, что если при грабеже и разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, то при вымогательстве оно подкрепляет угрозу. Завладение имуществом при грабеже и разбое происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, тогда как при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем.

Если же вымогательство сопряжено с непосредственным изъятием имущества потерпевшего, то при наличии реальной совокупности преступлений эти действия должны дополнительно квалифицироваться в зависимости от характера примененного насилия как грабеж или разбой.

Глава 3. Причины и условия совершения разбоев и их предупреждение

Общие причины корыстной и корыстно насильственной преступности коренятся в противоречиях общественного развития в крайне неблагоприятных условиях в экономике и, прежде всего, в силу реально существующих кризисных явлений, в недостатках социально-духовной сферы, в просчетах в воспитательной работе, в товарном дефиците и других явлениях.

Непосредственными же причинами разбоев выступают следующие негативные свойства:

-               формирование корыстно-паразитической мотивации в семье, на работе;

-               распространение психологии корыстолюбия и вещизма;

-                деформация социальных ценностей, стремление к пьянству, наркотикам, азартным играм;

-               низкий уровень культуры, нравственности лиц, совершающих эти преступления.

Условия, способствующие совершению разбоев:

-               слабая техническая защищенность жилищ и хранилищ;

-               отсутствие контроля за посторонними лицами в домах отдыха, гостиницах, общежитиях, во дворах домов;

-               недостатки борьбы со сбытом похищенного имущества;

-               наличие у преступников различного оружия;

-               беспечное отношение граждан к хранению своего имущества

Также к условиям, способствующим совершению разбоев следует отнести низкую их раскрываемость. Снижение раскрываемости вызывает увеличение числа преступлений против личного имущества граждан, а увеличение числа этих преступлений снижает раскрываемость[74].

а) Настоятельная необходимость предупреждения разбоев усиливает стремление ученых и практиков к разработке и применению эффективных средств и методов. Однако правоохранительные органы организуют и осуществляют соответствующую предупредительную деятельность не так, как им хотелось бы, а так, как они могут это делать в современных условиях. Имеются научно-обоснованные методики, формы и методы предупреждения разбоев, но нет средств для внедрения их в практику. Положение усугубляется еще и тем, что число лиц, совершающих указанные преступления, постоянно увеличивается. Разбои проникают почти во все сферы жизнедеятельности людей, усиливая социальную напряженность.

Большинство граждан, в силу высокого уровня нравственного воспитания, правовой культуры и здорового образа жизни не вступают в конфликт с законом. Такие люди не нуждаются в том, чтобы их удерживали от преступлений. Направленность их поведения сформирована окончательно и бесповоротно. Огромную роль в этом играют генетическое и социальное наследие, физическое и психическое здоровье. Довольно многочисленную категорию составляют лица, у которых существует отвращение к оружию, к любым формам насилия[75]. Однако определенная категория лиц совершает преступления, в том числе тяжкие и с применением оружия. Необходимо, следовательно, повысить эффективность предупреждения данного вида преступлений.

Как уже отмечалось, разбои имеют свою специфику. Без учета этого предупреждение указанных преступлений может оказаться безрезультатным. Следует иметь в виду следующее: «Чтобы действовать с шансами на успех, надо знать объект, на который предстоит воздействовать, необходимо изучить его специфику, разобраться, какому именно воздействию целесообразно его подвергнуть, подобрав особенные формы, средства и методы»[76]. Именно таким специфическим объектом воздействия являются разбои, совершаемые с применением оружия. Особенности же предупреждения связаны не только с учетом преступлений, характера насилия, вида оружия, но и лиц, их совершающих. Причем профилактика вооруженных разбоев должна осуществляться в общей системе воздействия, подчиняться общим понятиям и требованиям.

Определение профилактики разбоев необходимо связывать с общей оценкой предупреждения преступлений и понимать как систематически и целенаправленно осуществляемое профилактическое воздействие на лиц, способных, в силу своего поведения и характеристических особенностей, совершить разбой. Такое воздействие осуществляется в их собственных интересах и в интересах других лиц, государства и общества. Или же, как особый вид социальной практики, призванной обеспечить безопасность лиц, в отношении которых могут быть совершены разбойные нападения. Здесь не говорится о наказании. Речь идет о невыгодности совершения указанных деяний, что связано не с наказанием человека, а с недопущением с его стороны преступления. Основная цель – пребенция, а не репрессия. Главное не наказание за разбой, а их предупреждение. Обследования показали, что, в основном, что люди воздерживаются от преступлений не из боязни наказания. Только 25% осужденных за разбойные нападения заявили, что они хотели воздержаться от посягательств, ибо наказание внушало им страх, а 52% из числа опрошенных вообще не думали о наказании. Однако, нет сомнений в том, что страх перед наказанием все же удерживает от преступления[77].

«Наказание есть выражение общественного неодобрение преступления, и степень неодобрения находит отражение в размере наказания. Серьезное преступление должно влечь за собой суровое наказание, а незначительное преступление – снисходительную реакцию»[78]. Но, в любом случае, должна обеспечиваться неотвратимость наказания.

Что касается общего предупреждения преступлений, то его можно определить как сдерживающее воздействие, исходящее из уголовного права и деятельности правоохранительных органов. Посредством уголовно-правовых норм, касающихся разбоев, посредством применения этих норм при решении практических задач членами общества «сообщается» о наказании виновного именно за разбой. Деятельность правоохранительных  органов, в том числе прокуратуры и внутренних дел, решения судов сводятся к тому, что они доводят сведения о наказаниях за разбой до населения. При этом демонстрируется, что уголовные законы – не пустые угрозы. Эффективность общего предупреждения разбоев обеспечивается в той мере, в какой наказания удерживают граждан от приобретения оружия, которое они, в противном случае, могли бы использовать в преступной деятельности. В то же время эффективность индивидуального предупреждения разбоев зависит от применения в каждом конкретном случае конкретного наказания к  конкретному лицу. Здесь ничто не зависит от того, знал или не знал виновный о наказаниях, предусмотренных законом за преступления. Незнание закона не освобождает от ответственности. Эффект общего предупреждения также имеет место не только в отношении тех, кто осведомлен о мерах наказания и их применении. Все обязаны знать законы, тем более такие, какие предусматривают наказания за вооруженные преступления.

В борьбе с разбоями наиболее эффективными могут оказаться принудительные меры профилактики. Это подтверждает практика. Преступникам, совершающим данные преступления, должна противостоять весомая сила, жестокое государственное принуждение, сила власти, сила закона. Без силы, жестоко противостоящей преступному вооруженному насилию, его невозможно подавить. Подавляя же преступное насилие, мы, тем самым, восстанавливаем закон. В этом и заключается справедливость уголовного права, социальная справедливость. Ведь люди, в отношении которых совершаются разбои, являются особым объектом профилактической защиты. Необходимы  такие защитные меры, которые ограждали бы людей не просто от разбоев, но и от их совершения с применением оружия. Уголовно-правовая защита в этом смысле, в известной мере, обеспечена. Однако необходима еще и социальная защита, что связано с комплексным воздействием на преступников.

Здесь много социальных, психологических, нравственных  и этических проблем, правовых вопросов. Проблема выглядит еще более актуальной, если речь идет не только о преступлениях, но и об их последствиях, в том числе психологических и медицинских. Имеются в виду тяжкие последствия.

Представляет интерес следующая схема профилактики:

-               социальный контроль за лицами, способными в силу своего поведения и характеристик личности, совершать преступления;

-               административный надзор за лицами, ранее привлекавшимися к ответственности за преступления;

-               оперативно-розыскные мероприятия, не допускающие совершения преступлений, связанные с выявлением лиц, способных совершить такие деяния, а также замышляемые и подготавливаемые;

-               предотвращение и пресечение преступлений, что также связано с мероприятиями оперативно-розыскного характера;

-               раскрытие преступлений, розыск и задержание преступников, их изобличение в процессе расследования, обеспечение неотвратимости  наказания;

-               специальные мероприятия в процесс исправления лиц, осужденных за преступления, особое воздействие на этих лиц во время отбывания или наказания в виде лишения свободы;

-               виктимологическая  профилактика преступлений, совершаемых с применением оружия.

Проведение этих мероприятий должно быть организованным. Имеются в виду профилактическая деятельность, реализация таких принципов, как информационное обеспечение, взаимодействие, правовое регулирование и т.д.

Основное же – компетентное решение задач профилактики, что связано с соответствующей профессиональной деятельностью, умелым руководством.

Находясь на переднем крае борьбы с преступностью, органы внутренних дел обязаны сосредотачивать усилия на недопущении тяжких и особо тяжких преступлений, к числу которых, конечно относятся разбои. Органы с помощью мероприятий оперативно – розыскного характера выявляют, нейтрализуют, устраняют причины и условия таких разбоев, контактируя с другими организациями, а главное – выявление лиц, замышляющих разбойные нападения, подготавливающих их; устанавливают  лица, склонные к посягательствам с применением оружия, предотвращают и пресекают таковые. По существу, речь идет об оперативно-розыскной профилактике. Поэтому для органов внутренних дел остаются главными: профессионализм и компетенция, а также понимание, что преступления этого вида необходимо рассматривать в единой системе предупреждения тяжких и особо тяжких насильственных деяний. Основой же функционирования системы является ее организация. Думается, что при предупреждении разбоев необходимы взаимодействие органов МВД, ФСБ и обмен информацией между ними.

Особое место должно отводиться оперативно – розыскным мероприятиям, которые всегда персонифицированы, а потому ориентированы на конкретную личность. Именно на этом уровне рассматриваются проблемы выявления лиц с антиобщественным поведением, их персонального учета. Главное здесь -выявление замысла на совершение преступления, предотвращения и пресечения конкретного преступного поведения зачастую посредством оперативно – розыскных мероприятий. Не случайно представители теории оперативно-розыскной деятельности всегда ориентированы на индивидуальную работу.

б) Отдельно нужно рассмотреть проблему специального предупреждения, которая представляет собой именно специализированную деятельность, направленную на недопущение вполне конкретных преступлений. Как правило, такое предупреждение осуществляется относительно особых преступлений, к числу которых можно отнести и разбой, совершаемые с применением оружия.

Разоружение преступника, недопущение вооруженного преступления составляют все содержание специального предупреждения. При этом, особенно активно используются оперативно-розыскные средства и методы. В единстве два этих направления профилактики – специальное предупреждение и оперативно-розыскная профилактика – образуют комплекс мер воздействия на лиц, незаконно обращающихся с оружием и совершающих вооруженные разбои. Анализ практики показывает, что в борьбе с вооруженными разбоями наибольший эффект достигается тем, где активно применяются криминалистические и оперативно - розыскные методы и средства. Но всегда надо иметь полную и достоверную информацию о лицах, способных совершить преступления с применением оружия.

Когда проблема связана с предотвращением и пресечением вооруженных преступлений, существуют определенные меры воздействия. «Обычно выделяют следующие «ступени» целей профилактической деятельности правоохранительных органов:

-               выявление и нейтрализация причин и условий вооруженных преступлений, обстоятельств, могущих обуславливать их совершение;

-               выявление лиц, способных в силу своего поведения совершить вооруженное преступление;

-               недопущение перехода на преступный путь лиц, законно владеющих оружием, но могущих быть вовлеченными в антиобщественную деятельность;

-               упреждение реально возможных, в том числе замышляемых и готовящихся, вооруженных преступлений;

-               предотвращение и пресечение реально возможных вооруженных преступлений, относительно которых уже реализуется замысел и осуществляются подготовительные действия:

-               выявление лиц, ранее судимых, не порвавших связей с преступным миром, недопущение рецидива преступлений, когда новое деяние может быть вооруженным».[79]

Для достижения соответствующих целей и выполнения вытекающих из них задач, как видно, необходима информация, главным образом – сведения оперативно-розыскного характера о вооруженных преступлениях.

До недавнего времени оперативно-розыскная деятельность регламентировалась в основном ведомственными нормативными актами. Принятие же в 1992 и 1995 годах законов об оперативно-розыскной деятельности в индивидуальной профилактике позволяет по-новому подойти к проблеме оценки данных, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности в индивидуальной профилактике преступлений, предотвращения и пресечения общественно-опасных деяний.

Оперативно-розыскная деятельность дает практически значимую информацию о вооруженных разбоях и лицах, их совершающих. Осуществляя такую деятельность, органы внутренних дел ставят перед собой  цель: провести оперативно-розыскные мероприятия для изобличения намеривающихся совершить разбойные нападения. Важно обеспечить оперативно-розыскное собирание и накопление разведывательной информации о замышляемых и готовящихся разбойных нападениях, о лицах намеривающихся их совершить, о времени и месте их совершения,  жертвах и т.д. Оперативно-розыскная деятельность, связанная с осуществлением мер, направленных на предотвращение и пресечение разбоев должна решать и соответствующие задачи информационного обеспечения. «Цель и средства любого эффективного ответа на угрозу преступлений – информация».¹ Информация – решающее средство борьбы с преступностью. Однако информационное обеспечение предусматривает наличие информации не только о преступлениях и лицах, их совершающих, но и о потерпевших, т.е. жертвах вооруженных посягательств.

Существование норм, устанавливающих уголовную ответственность за незаконное владение оружием, расширяет возможность превенции тяжких и особо тяжких насильственных преступлений путем привлечения виновных к ответственности еще на ранних этапах проявления преступного замысла (умысла), который зачастую выражается в изготовлении оружия, хранении и ношении его в целях совершения посягательств, в том числе разбоев. Сам факт существования  такого запрета имеет немалое общепредупредительное значение. Все это – конкретная сфера правовой регламентации.

Понятие «предметы, используемые в качестве оружия», как я уже говорила, по существу не раскрывают этого понятия. Возможно поэтому на экспертизу направляются и предметы фабричного производства, относительно поражающих свойств которых на практике возникают сомнения: пневматические ружья, сигнальные, стартовые, газовые, строительно-монтажные пистолеты, ракетницы и т.д. Правда, закон разъясняет, что указанные предметы не относятся к оружию и их хранение, ношение, приобретение или сбыт не влекут уголовной ответственности по соответствующим статьям уголовного кодекса. А их применение? По данным исследования, угрожая именно таким оружием (стартовыми и в основном, газовыми пистолетами), преступники совершают 9 % разбоев. Имеются случаи, когда в результате применения газового пистолета потерпевшему причиняется тяжкий вред здоровью. Здесь много вопросов. И их надо решать, имея в виду правовой режим оружия.

Необходимость назначать экспертизу  в силу пробела в праве во всех случаях, когда вещественным доказательством является самодельное оружие (или указанное фабричное), когда оно применено и наступили соответствующие последствия, это приводит с одной стороны, к чрезмерной загрузке судебно-экспертных учреждений, с другой – порождает у следователей и судей чувство беспомощности по делам о хранении и ношении оружия, т.к. в большинстве случаев они до получения заключения эксперта не в состоянии решить вопрос о наличии или отсутствии  в действиях подозреваемого состава преступления. Это способствует переоценке значения экспертизы по данной категории дел, что проявляется в стремлении назначить экспертизу в любом случае обнаружения даже стандартного заводского оружия (имеется в виду назначение экспертизы для решения вопроса об относимости предмета к оружию, а не о его техническом состоянии к пригодности), замене актом экспертизы протоколов других следственных действий (например, осмотра), некритическому отношению к заключению эксперта, которое принимается за основу обвинительного заключения, а затем и приговора без какой-либо правовой оценки. Практика показывает следователи проводят осмотр орудия преступления  только 52.8 %, а суды – по 13.6 %. В основном это касается дел об убийствах, причинения тяжкого вреда здоровью и разбоях. Следователи нередко ограничиваются назначением экспертизы, а суды – оглашением ее заключения.

Между тем, в соответствии с УК для решения вопроса о привлечении лица к ответственности за ношение или хранение оружия необходимо установить два обстоятельства: относится ли исследуемый предмет к категории оружия (огнестрельного или холодного) и имеется ли на его хранение и ношение выдаваемое компетентными органами разрешение. Только совокупность указанных обстоятельств может служить основанием для привлечения лица к ответственности. Судебная статистика свидетельствует о том, что нулевой показатель относительно разрешения на оружие характеризует лиц, совершивших разбой. В основном применяется незаконно хранящееся оружие, а чаще всего предметы, используемые в качестве оружия.

Отсутствуют нормативные правила, препятствующие свободному изготовлению и реализации через общую торговую сеть товаров хозяйственно-бытового назначения, которые имеют признаки  оружия или по своим конструктивным особенностям схожи с ними. Без какого-либо препятствия продаются ножи, которые не имеют номеров для регистрации, но, тем не менее, криминалистическая экспертиза признает их холодным оружием. Свободная продажа таких ножей и неприспособленность их для регистрации свидетельствует о том, что государство не устанавливает в отношении них каких-либо ограничений. А следовательно, привлечение к ответственности за их ношение по мотивам «отсутствие специального разрешения» не соответствует закону и противоречит принципу справедливости наказания, преобладание роли экспертной оценки над правовой приводит к выяснению по таким делам обвинительного приговора. Чтобы изменить такое положение следует четко определить в законе понятие оружия, перечислив конкретные его виды, на которые распространяется действие соответствующих правовых норм.

Законодательство ряда стран прямо называет образцы оружия, по своим конструктивным, целевым и практико-техническим характеристикам относящегося к запрещенным. Следует отметить, что 97 % преступлений в   США и  95 % в Германии  совершаются с помощью нелегально приобретенного оружия, т.е. законодательные предписания оказывают определенное сдерживающее влияние на использование правомерно хранимого оружия в криминальных целях. А в России свыше 90 % преступлений совершается с помощью нелегально приобретенного оружия. Легальным в основном являются охотничьи ружья и охотничьи ножи.

Детальная регламентация правового режима оружия  приемлема и для нашего законодательства. По данным проведенного социологического исследования, если не считать огнестрельного оружия, а использование «холодного оружия» принять за 100 %, то при разбоях в экономической сфере, как правило, используют из холодного оружия в основном финские ножи (26 %), специально изготовленные в преступных целях острорежущие предметы (9 %), металлические кастеты (12 %) и другие – отвертки, стамески, шила  и т.д. Лица, совершающие разбойные нападения, стремятся использовать «бесшумное оружие», дабы не привлекать внимание посторонних к происходящему. Конечно, есть и исключения. Но, так или иначе, в законе следует четко определить понятие оружие, перечислить его конкретные виды, на которые распространяется действие соответствующих правовых норм. Это сделает ненужным (во многих случаях) производство криминалистической экспертизы, т.к. судебно-следственные органы сами получают возможность разрешить все правовые вопросы, связанные с оружием, и будут прибегать к помощи экспертов только в случае необходимости определить техническое состояние и исправность данного образца, провести идентификационные исследования и т.д. В законе можно определить оружие как предметы и механизмы, специального предназначения для поражения живой цели или мишеней, изготовленные по типу исторически выработанных образцов, максимально отвечающих задачам «преступного замысла» и не имеющих другого целевого назначения. Развитие законодательства именно в таком плане могло бы привести к ограничению сводного распространения оружия, упорядоченного его обращения и добровольной сдаче незаконно хранящегося. Порядок обращения в любом случае должен быть узаконен.

Законодательство различает две категории оружия: огнестрельное и холодное, устанавливая для них различный правовой режим. «Огнестрельным признается оружие, в котором для метания снаряда (пули) используется сила пороховых газов».[80] К холодному относятся «все виды оружия, применение и действие которых не связано с использованием пороха и других взрывчатых веществ и поражение которым наносится в рукопашном бою силой отдельного человека».[81] Метательное оружие, использующее  запасенную рабочим телом потенциальную энергию, не относится ни к холодному, ни к огнестрельному оружию и, по существу, выпадает из сферы правового регулирования. Однако с развитием научно-технического прогресса наблюдается появление все многих и многих образцов оружия. Следовательно, задача заключается в том, чтобы своевременно принять меры, исключающие использование в широком масштабе «изобретенного нового оружия» в преступных целях. Некоторые активно пытаются определить место «новых образцов» в ряду средств поражения живой силы. По их мнению, к холодному оружию следует отнести  и пневматическое, и пружинное, действие которого основано на энергии натянутой тетивы или резины. Это относится к холодному оружию. А как быть с «новыми образцами»? Ведь преступниками используется не только «метательное клинковое оружие» (когда клинок выбрасывается из рукоятки и летит, поражая цель), но и огнестрельное, например, такое как «пороховая шашка» с удушающим газом.[82] Дело в том, что Уголовный кодекс устанавливает за незаконное хранение, изготовление или сбыт огнестрельного оружия более суровую ответственность по сравнению с аналогичным действием в отношении холодного оружия. И это обусловлено не различием конструктивных свойств, а большей поражающей способностью, эффективностью огнестрельного оружия, в силу чего и его незаконное использование представляет большую угрозу для общественной безопасности. Если учесть, что из лука или арбалета можно поразить человека на расстоянии 300 и более метров, убойная дальность других видов метательного оружия, например ножей «матадор», ненамного меньше, чем у револьвера или пистолета, и что метательное оружие действует бесшумно, то станет очевидно: по эффективности метательное оружие станет ближе к огнестрельному, нежели к холодному.³⁶

Поскольку некоторые виды метательного оружия предназначены для законных целей, в том числе не спортивных (луки, ружья для подводной охоты и пневматические), и находятся  в гражданском обороте, устанавливать ответственность за их ношение и хранение было бы неправомерно. В то же время, учитывая их поражающие свойства, следует ограничить возможность ношения в местах и при обстоятельствах, явно не соответствующих законным целям их использования.

Федеральный закон «Об оружии», принятый Государственной Думой 13 ноября 1996г. и вступивший в силу с 1 июля 1997г., не решает всех вопросов. Можно даже сказать, что этот закон не решает уголовно-правовых вопросов, а обеспечивает режим оружия.

Статья 13 закона «Об оружии» гласит: «Право на приобретение оружия самообороны, спортивного и охотничьего оружия, сигнального оружия и холодного клинкового оружия, предназначенного для ношения с национальными костюмами народов Российской Федерации или казачьей формой, имеют граждане России, достигшие 18-летнего возраста, после получения лицензии на приобретение конкретного вида оружия в органах внутренних дел по месту жительства». Однако этот возраст может быть снижен не более чем на два года законодательными (представительными) органами субъектов Российской Федерации, но это только касается охотничьего гладкоствольного оружия.

Газовые пистолеты и револьверы, огнестрельное бесствольное оружие отечественного производства, сигнальное оружие и холодное клинковое оружие, предназначенное для ношения с национальными костюмами народов Российской Федерации или казачьей формой, граждане России имеют право приобретать на основании лицензии с последующей их регистрацией в двухдневный срок в органах внутренних дел по месту жительства. Допускается регистрация не более 5 единиц указанных типов оружия. Срок действия лицензии - 5 лет. Однако лицензии не выдаются:

-     лицам, не достигшим возраста, установленного настоящим законом «Об оружии»;

-     лицам, не представившим медицинского заключения об отсутствии противопоказаний к владению оружием;

-     лицам, имеющим судимость за совершение умышленного преступления;

-     лицам, совершившим повторно в течение года административное правонарушение, посягающее на общественный порядок или установленный порядок управления;

-     лицам, не имеющим постоянного места жительства;

-     лицам, не представившим в органы внутренних дел документов, подтверждающих прохождение проверки знания правил безопасного обращения с оружием и других документов, указанных в настоящем законе «Об оружии».

При совершении преступлений, в частности разбоев, используются: конструктивно схожие с оружием изделия: пневматические винтовки, пистолеты и револьверы с дульной энергией не менее 3 Дж и не более 7.5 Дж, сигнальные пистолеты и револьверы калибра не более 6 мм, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, электротоковые устройства и т.п. Все эти изделия регистрации не подлежат, приобретаются без лицензии. Создан льготный режим и для охотничьего холодного клинкового оружия. Однако, если все вооруженные разбои принять за 100 %, то доля применения в них указанных нерегистрируемых сходных с оружием изделий составляет 9 %. Правда, статья 28 закона «Об оружии» предусматривает контроль за оборотом оружия, но это касается лишь регистрируемого оружия.

Также не мешало бы ввести понятие «опасные предметы», куда вошли бы все изделия, которые по своим конструктивным и физическим свойствам могут быть использованы для причинения вреда здоровью. Установление уголовно-правового запрета на ношение опасных предметов в условиях явно не соответствующих их целевому назначению, может способствовать усилению борьбы с тяжкими преступлениями. Даже сам факт наличия у лица опасных предметов при совершении правонарушения укрепляет его решимость довести посягательство до конца, побуждает оказывать активное давление на потерпевшего, а также активно сопротивляться лицам, препятствующим преступным действиям, наконец, противодействовать работникам правоохранительных органов.

Совершенствование правового режима оружия может успешно осуществляться лишь в соответствии с развитием системы профилактики преступлений. А также, особую роль в борьбе с вооруженной преступностью играет оперативно-розыскная профилактика.

в) Рассмотри вопрос виктимизации преступления. Дело в том, что криминализация (становление преступника) и виктимизация (становление жертвы преступника) могут анализироваться как процессы социального взаимодействия. Потерпевший и преступник фигурируют в социальных процессах возникновения преступности и контроля за нею как субъекты, которые взаимно определяют и интерпретируют себя и свои действия. В этом смысле нас интересуют взаимоотношения «действующего с оружием в руках преступника» и «терпящим урон от такого преступника - жертвы». Эти взаимоотношения разные в зависимости от характера преступления.

Хорошо известно, какое значение имеет знание взаимоотношений между преступником и жертвой для раскрытия преступления. Но после того как преступление  совершено, внимание правоохранительных органов обычно сосредотачивается на преступнике. Преступление, однако. необходимо изучать всесторонне: деяние - виновный - потерпевший - последствия. Преступник и его поведение - лишь одна сторона преступления, а другая - потерпевший и его виктимное поведение; отношения »преступник - жертва» должны быть предметом комплексного исследования.

При осуществлении виктимологического анализа разбоев появляется возможность более глубоко разобраться в том, почему совершаются эти преступления, какие лица являются их «участниками» и как сказываются их отношения на поведении каждого. «Нельзя рассматривать разбои вне виктимологического фактора, ибо он способен порождать, ускорять, замедлять, нейтрализовать криминальные действия в конкретной ситуации. Имеется в виду, что от поведения потерпевшего зависит многое. Но разбои совершаются и без какого-либо содействия со стороны жертв, тем не менее это обстоятельство также следует рассматривать как элемент совершения преступления. Способствовало поведение потерпевшего разбою или нет? Если да, то связь «виновный - потерпевший» лежит в основе совершенного разбоя.»[83]

Характер виктимизации среди потерпевших от разбоев своеобразный. «Из общего числа потерпевших от указанных преступлений лиц, 68 % приходится на тех, чье поведение в той или иной мере было виктимным. От таких нападений страдают (жертвы) 9 % несовершеннолетних обоих полов, 6 % пожилых людей мужского и женского пола (лиц старше 60 лет) и 36 % женщин в возрасте 18-59 лет, потерпевших мужчин в этом возрасте - 49 %. Некоторые отличия наблюдаются в виктимном поведении взрослых и несовершеннолетних, мужчин и женщин. Ученые обращают внимание на то, что риск стать  жертвой разбойного нападения в целом больше у мужчин, чем у женщин; у несовершеннолетних и лиц молодого возраста больше, чем у взрослых».[84] Конкретные обследования, проведенные криминологами, показывают: наиболее виктимными являются несовершеннолетние (3 балла из 10) и лица в возрасте 18-20 и 21-25 лет (3 балла из 10). Относительно потерпевших в возрасте 26-30 лет показатели виктимизации более или менее стабилизируются (в пределах от 2 до 3 баллов), а к 40 годам вероятность виктимизации снижается до 1 балла. Далее она приближается к нулю. Но это касается только вооруженных разбойных нападений. По другим разбоям показатели виктимизации другие. Конечно, дело не только в возрасте. Надо учитывать еще ряд факторов: наличие у потерпевшего прошлой судимости, связей с лицами, ведущими преступный образ жизни, пьянство, наркоманию, проституцию и т.д. Главной, однако, всегда остается характеристика связи «преступник - жертва». На основе изучения выделяются два основных вида (типа, формы) виктимного поведения: устойчивое (личностное) и неустойчивое (ситуативное). Первое встречается чаще всего именно при вооруженных разбойных нападениях. Но существует в литературе и более подробная классификация видов (типов, форм) виктимного поведения: активное, пассивное, злостное, агрессивное, провоцирующее; первичная виктимизация, многократная, повышенная и т.д. Эти виды поведения часто переплетаются и в таком переплетении «вызывают» совершение преступления. Вооруженным преступление бывает более чем в 50 % случаев. Г.И. Шнайдер выделяет «некую часть преступности в качестве процесса, в котором антиобщественные элементы пожирают друг друга».[85] Но здесь, как пишут С.И. Кириллов и С.А. Солодовников, важно сопоставлять окружение преступника с окружением жертвы - что их столкнуло. Можно согласиться со следующим: взаимоотношения «преступник - жертва» можно определить как «взаимодополняющее партнерство»,[86] потому что и в виктимном поведении есть инициатива, активность. Изучение разбоев свидетельствует о том, что нередко жертва «формирует и воспитывает» преступника, когда своими виктимными действиями завершает его становление. Часто при разбоях потерпевший провоцирует преступника.

Усиливается профессионализм разбоев. Они становятся все более общественно опасными, циничными, изощренными. Если все разбои с квалифицирующим признаком принять за 100 %, то 80 % составляют нападения, совершаемые группой по предварительному сговору, как правило, ранее судимыми за хищения или с устойчивой ориентацией на совершение корыстного деяния. Среди них большое число ранее судимых два и более раз за различные преступления.

Касаясь неоднократности, повторности этих преступлений, следует отметить, что каждый вновь совершаемый разбой, тем более если он не влечет наказания, облегчает последующий, снижая у преступников иммунитет к реализации преступных намерений. Безнаказанность часто ведет и к уверенности в успехе. Совершаются такие разбои обычно с применением оружия, чаще всего огнестрельного, сопровождаются жестокостью, тяжкими последствиями. Особенности тех, кто совершает разбои, заключаются, видимо, в том, что для них характерно специфическое поведение, связанное с отношением к жизни и здоровью человека, к чужому имуществу, чужой собственности. По мнению П.С. Дагеля: «Особенности  личности преступника можно четко выделить лишь иногда, когда речь идет об умышленных преступлениях, с одной стороны, а с другой - о неосторожных».[87] Сахаров А.Б. считает, что «особенности личности просматриваются всегда, когда речь идет о том или ином конкретном преступлении. Здесь недопустима уравниловка».[88] Многие ученые особенности личности связывают с мотивами преступного поведения, его причинами и условиями. В этих случаях лица, совершающие те или иные преступления, изучаются в едином комплексе и, в системе причин и условий, когда центральной становится проблема механизма совершения конкретного деяния. Не было бы смысла вести речь об особенностях лиц, совершающих разбои, если бы этим лицам не были присущи свойства отличные от других преступников. Однако криминология, изучая лиц, совершающих насильственные преступления, не может не опираться в теоритическом плане на личность преступника вообще, на соответствующие понятия и т.д. Поэтому в рамках криминологической науки различные аспекты изучения лиц, совершающих разбои, выступают в качестве «внутреннего» анализа личности преступника. Иначе говоря, если учение о личности преступника является общим, то именно в его границах изучаются лица, совершающие разбойные нападения. В центре внимания любой попытки более или менее охарактеризовать особенности лиц, совершающих разбои, всегда стоят три основных вопроса: преступник и совершенное преступление; мотивы этого преступления; его причина и условие. Факт разбоя определяет специфическую преступную направленность личности ее характеристические особенности.

Лиц, совершающих разбои, следует рассматривать, прежде всего, га фоне массовых социальных конфликтов. Компенсируя свое ущербное состояние, адаптируясь к тяжелым условиям жизни, они неизбежно вовлекаются в пьянство, наркоманию, проституцию, бродяжничество и т.д., а в связи с этим нередко и в различные виды криминальной деятельности. Более всего это касается маргинальной, социально неустойчивой среды, которая в нашей стране резко возросла, наряду с деградацией общественной морали, с всеобщим падением нравов. Указанную среду обычно заполняют лица с ограниченными возможностями интеллектуального развития.

Среди таких лиц много страдающих олигофренией (дебилы, идиоты, имбецилы), психопатией, сексуальными расстройствами. Всем им присущи обостренное чувство противоречия и конфликтности, придирчивость, ссоры и скандалы, драки, сведение счетов, мнительность, ревность, зависть озлобление, агрессивность, жестокость, садизм, погромы, вандализм т.д. На долю таких лиц приходится до 70 % разбойных нападений, более 50 %  из них совершаются изощренно, цинично, с проявлением жестокости и садизма,  глумлением над людьми.

Особенность разбойников видна в таких показателях, как характер применяемого насилия, групповое или единичное насилие, выбор жертвы, применение оружия.

Лица, совершающие разбой, как правило, мужчины (до 94 %), преимущественно холостые, с низким общеобразовательным уровнем. Лишь каждый пятый осужденный разбойник имеет среднее специальное образование. Вели процент лиц, ранее судимых – 43.3 % и не работавших – 53.6 %.

Несовершеннолетние разбойники в 83.2 % случаев – из так называемых неблагополучных семей.

Тут же возникает вопрос о профилактике как преступного, так и виктимного поведения. Виктимологическую профилактику нужно рассматривать не изолировано, а в системе профилактики преступлений в целом, т.е. комплексно. Невозможно вести соответствующую работу с преступником, оставляя в стороне его жертву, или работать с потерпевшим вне их связи с виновными. Здесь также в основе лежит связь «преступник – жертва».

Определение понятия «виктимологическая профилактика» может быть представлено как «принудительное воздействие на лиц, поведение которых является виктимным, систематически осуществляемое в их собственных интересах и в целях недопущения преступлений. Поэтому виктимологическая профилактика распределяется по сферам жизнедеятельности людей с учетом отдельных видов, категорий и групп преступлений: в сфере дорожного движения, в сфере быта и досуга, в экономической сфере и т.д.».[89] Особой является также виктимологическая профилактика лиц, которые в силу своего виктимного поведения могут стать жертвами насильственных преступлений, в частности разбоев. Здесь в центре профилактики стоит человек. Внимание сосредотачивается на участниках каждого конкретного преступления.

Можно вести речь о двух основных направлениях профилактики: воздействие на тех, кто в силу своего поведения и образа жизни способен совершить преступление и воздействие на тех, кто ведет себя виктимно, провоцируя совершение преступления в отношении себя.

Заключение

В настоящее время во многих случаях наблюдается рост таких тяжких преступлений, как те, которые были мной рассмотрены. И эта тенденция не может не настораживать. Такой рост происходит несмотря ни на принимаемые Указы президента об ужесточении мер по борьбе с преступностью, ни на достаточно суровую меру наказания - лишение свободы на срок от семи до двенадцати лет, с конфискацией имущества. Видимо необходимо принятие иных мер и, прежде всего, мер по предупреждению совершения такого рода преступлений, так как известно, что предупредить совершение преступления во многих случаях проще, чем потом применять наказание за его совершение.

Представляет интерес следующая схема предупреждения разбоев:

*       социальный контроль за лицами способными в силу своего поведения и характеристик личности совершить преступление;

*       административный надзор за лицами, ранее привлекавшимися к ответственности за преступление;

*       оперативно-розыскные мероприятия, не допускающие совершение преступлений, связанные с выявлением лиц, способных совершить такие деяния, а также замышляемые и подготавливаемые;

*       предотвращения и пресечения преступлений, что также связано с мероприятиями оперативно-розыскного характера;

*       раскрытие преступлений, розыск и задержание преступников и их изобличение в процессе расследования, обеспечение неотвратимости наказания;

*       специальные мероприятия в процессе исправления лиц, осужденных за преступления; особое воздействие на этих лиц во время отбывания ими наказания в виде лишения свободы;

*       виктимологическая  профилактика преступлений, совершаемых с применением оружия.

Проведение этих мероприятий должно быть организованным. Имеются в виду профилактическая деятельность, реализация таких принципов как информационное обеспечение, взаимодействие, правовое регулирование и т.д.

Отдельно от общего предупреждения следует рассмотреть проблему специального предупреждения разбоя, совершенного с применением оружия.

Библиография

I. Законы и иные нормативные правовые акты

1.     Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.

2.     Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (с изменениями от 27 мая, 25 июня 1998 г., 9 февраля, 15, 18 марта, 9 июля 1999 г., 9, 20 марта, 19 июня, 7 августа, 17 ноября, 29 декабря 2001 г., 4, 14 марта, 7 мая, 25 июня, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г., 11 марта, 8 апреля, 4, 7 июля, 8 декабря 2003 г., 21, 26 июля 2004 г.) // Российская газета от 18 (ст.ст. 1 - 96), 19 (ст.ст. 97 - 200), 20 (ст.ст. 201 - 265), 25 (ст.ст. 266 - 360) июня 1996 г.

3.     Гражданский кодекс Российской Федерации (с изм. и доп. 10 января, 26 марта, 11 ноября, 23 декабря 2003 г., 29 июня, 29 июля 2004 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994г. № 32.Ст. 3301.

II. Судебная практика

4.     Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, февраль 2003 г., N 2.

5.     Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2003 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 9 июля 2003 г.) // Текст обзора опубликован в Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации, декабрь 2003 г., N 12

6.     Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3 "О судебной практике по делам о вымогательстве" (в ред. от 21 декабря 1993 г.) (с изм. и доп. от 25 октября 1996 г.) // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации 1961-1993. - М.:, 1994

7.     Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21 марта 2001 г. "Суд первой инстанции необоснованно признал наличие в действиях осужденных состава преступления - вымогательства" (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2001 г., N 10.

8.     Постановление президиума Владимирского областного суда от 4 сентября 1998 г. "В соответствии с диспозицией ст.179 УК РФ уголовная ответственность за принуждение к совершению сделки наступает в том случае, когда действия виновного не содержат состава другого преступления - вымогательства" (Извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1999 г., N 5.

9.      Постановление Президиума Воронежского областного суда от 10 марта 1993 г. "Необоснованное осуждение лица за вымогательство" (Извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1993 г., N 11.

10.            Постановление президиума Челябинского областного суда от 4 сентября 2002 г. (надзорное производство 4у-2002-2108) // Текст постановления официально опубликован не был

11.            Определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 декабря 2002 г. "Совершение лицом мошенничества с использованием своего служебного положения обоснованно квалифицировано по п. "в" ч. 2 ст. 159 УК РФ" (Извлечение) // Текст определения опубликован в извлечениях в Бюллетене Верховного Суда РФ, 2003 г., N 10, стр. 18

12.            Постановление Курского областного суда от 18 июля 2001 г. "Уголовная ответственность за присвоение наступает лишь при установлении умысла виновного на хищение чужого имущества, вверенного ему" (извлечение) // Текст постановления в извлечениях опубликован в Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации, 2002 г., N 6

III. Монографии, учебники, пособия

13.            Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник русского уголовного права. Общая и Особенная части. Киев. 1903.

14.            Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. Т. 1-2. СПб.,1865.

15.            Борзенков Г.Н. Преступления против собственности в новом Уголовном кодексе РФ // Юридический мир. - 1997. №№6 - 7.

16.            Борзенков Г.Н. Усиление ответственности за вымогательство // Вестник Москов. ун-та. Серия 11. Право. 1990. N 2.

17.            Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963.

18.            Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. М., 1986.

19.            Гаухман Л. Д. Уголовная ответственность за вымогательство. Московский институт МВД РФ, 1994.

20.            Елисеев С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России (вопросы теории). Томск, 1999.

21.            Законодательные акты русского государства второй половины ХVI - ХVII века // Под ред. Н.Е. Л., 1986.

22.            Иванов Н. Уголовная ответственность за вымогательство // Советская юстиция. 1989. N 10.

23.            Источниковедение истории СССР // Под ред. И.Д. Квоальченко. М., 1981.

24.            Каиржанов Е.К. Интересы трудящихся и уголовный закон. Алма-Ата, 1973.

25.            Клепицкий И.А. Объект и система имущественных преступлений в связи с реформой уголовного законодательства России. М., 1995.

26.            Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. М., 1996.

27.            Комментарий к УК РФ. 2-е изд., измен. и доп. / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М., 1997.

28.            Комментарий к УК РФ. Ростов-на-Дону, 1996.

29.            Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980.

30.            Круглевский А.Н. Имущественные преступления. СПб., 1913.

31.            Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.Л. Тяжковой. М., 1999.

32.            Лохвицкий А.В. Курс русского уголовного права // Журнал Министерства юстиции. СПб., 1867.

33.            Ляпунов Ю.И. Ответственность за вымогательство // Социалистическая законность. 1989. № 6.

34.            Мальков В.П. Субъективные основания уголовной ответственности // Гос-во и право. 1995. № 1.

35.            Медведев А.М. Вымогательство взятки // Государство и право. - 1996. - № 8.

36.            Научно-практический комментарий к УК РФ: В 2-х т. Т. 1. Нижний-Новгород, 1996.

37.            Неклюдов Н.А. Руководство к Особенной части русского уголовного права. Т. 2. СПб., 1976.

38.            Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960.

39.            Памятники русского права // Под ред. Л.В. Черепнина. М., 1955.

40.            Пинаев А.А. Уголовно-правовая борьба с хищениями. Минск, 1975.

41.            Познышев С.В. особенная часть русского уголовного права. М., 1909.

42.            Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. Екатеринбург, 1997.

43.            Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве ХV - ХVII веков. М., 1995.

44.            Российское законодательство Х- ХХ веков // Под  ред. О.И. Чистякова. М., 1985. Т. 2.

45.            Соборное Уложение 1649 года: Текст. Комментарии. Л., 1987.

46.            Собственность как объект уголовно-правовой охраны // Российский юридический журнал. 1999. М.

47.            Советское уголовное право. Часть Особенная. М., 1979. С. 1979.

48.            Судебники ХV - ХVI веков // Под ред. Б.Д. Грекова. М., 1952.

49.            Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. М., 1994. Т. 1.

50.            Таганцев Н.С. Уголовное Уложение 22 марта 1903 года. Рига, 1922.

51.            Таций В.Я. Объект и предмет преступления в современном уголовном праве. Харьков, 1988.

52.            Тенчов Э.С. Уголовно-правовая охрана социалистической собственности. М., 1989.

53.            Тенчов Э.С., Корягина О.В. Вымогательство. Текст лекций. Иваново. 1998.

54.            Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М., 1996.

55.            Уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. М., 1996.

56.            Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 1997.

57.            Уголовное право. Общая и Особенная части / Под общ. ред. Л. Д. Гаухмана, А.А. Энгельгарда. М., 2000.

58.            Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. М., 1999.

59.            Устинов В.С. Проблемы законодательного конструирования отдельных составов преступлений против собственности в уголовном законодательстве Российской Федерации и других членов СНГ // Актуальные проблемы теории уголовного права и правоприменительной практики. - Красноярск, 1997.

60.            Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Пг. 1916.

61.            Фролов Е.А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность. Свердловск, 1971.

62.            Хабаров А.В. Преступления против собственности: влияние гражданско-правового регулирования. Екатеринбург, 1999.

63.            Шкредов В.П. Метод исследования собственности в "Капитале" К. Маркса. М., 1973.

64.            Штамм С.И. Судебник 1497 года. М., 1955.

65.            Щипилло А. Угрозы с вымогательством // Журнал Министерства юстиции. СПб., 1910. № 1.

---

[1] См.: Соловьев Л.А. «Расследование грабежей и разбоев». - М., 1998. Ст. 12

[2] Энциклопедический Словарь (в трёх томах). М., 1953. Т. 3. С. 244.

[3] Гражданский Кодекс Российской Федерации. – М., 1997г.

[4] Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. Екатеринбург, 1997.

[5] Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая: В 2-х т. Т. 1. М., 1994. С. 31.

[6] Там же. С. 36.

[7] Шкредов В.П. Метод исследования собственности в "Капитале" К. Маркса. М., 1973. С. 13.

[8] Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личныя и имущественныя. 6-е изд. СПб., 1912. С. 164, 166.

[9] Каиржанов Е.К. Интересы трудящихся и уголовный закон. Алма-Ата, 1973. С. 27, 32.

[10] Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980. 248 с.

[11] Таций В.Я. Объект и предмет преступления в современном уголовном праве. Харьков, 1988. 198 с.

[12] Фролов Е.А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность. Свердловск, 1971. С. 35

[13] Пинаев А.А. Уголовно-правовая борьба с хищениями. Минск, 1975. С. 13

[14] Тенчов Э.С. Уголовно-правовая охрана социалистической собственности. М., 1989. С. 13.

[15] Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Ответственность за корыстные посягательства на социалистическую собственность. М., 1986. С. 10.

[16] Комментарий к УК РФ. Ростов-на-Дону, 1996. С. 350-351.

[17] Научно-практический комментарий к УК РФ: В 2-х т. Т. 1. Нижний-Новгород, 1996. С. 398.

[18] Уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. М., 1996. С. 111.

[19] Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М., 1996. С. 135.

[20] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. М., 1996. С. 240-241.

[21] Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 1997. С. 190-191.

[22] Комментарий к УК РФ. 2-е изд., измен. и доп. / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М., 1997. С. 332.

[23] Елисеев С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России (вопросы теории). Томск, 1999. С. 25.

[24] Клепицкий И.А. Объект и система имущественных преступлений в связи с реформой уголовного законодательства России. М., 1995. С. 8.

[25] Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. Учение о преступлении: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.Л. Тяжковой. М., 1999. С. 201-202.

[26] См.: Елисеев С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России. Томск, 1999. С. 36.

[27] Пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г.//Бюллетень Верховного Суда СССР. 1972. N 4.

[28] Постановление президиума Московского городского суда от 22 апреля 1999 г. "Действия осужденного необоснованно квалифицированы как оконченное преступление" (Извлечение) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 2. С. 23.

[29] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 24 мая 2000 г. // Текст постановления официально опубликован не был

[30] Постановление президиума Челябинского областного суда от 4 сентября 2002 г. (надзорное производство 4у-2002-2108) // Текст постановления официально опубликован не был

[31] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Под редакцией А.И. Бойко. М., 1999. С. 354.

[32] Дело № 342 Белова рассмотренного Курчатовским районным судом г. Челябинска.

[33] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ, 1995, № 4, с. 8.

[34] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Под редакцией А.И. Бойко. М., 1999. С. 353.

[35] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, февраль 2003 г., N 2.

[36] См.: Бюллетень Верховного Суда РФ, 1995, № 10, с. 7.

[37] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Под редакцией А.И. Бойко. М., 1999. С. 355.

[38] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, февраль 2003 г., N 2.

[39] Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. 359 с.

[40] См.: Елисеев С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России. Томск, 1999. С. 144.

[41] См.: Арзамасцев М.В., Михайлов К.В., Никитин Е.В. Уголовно-правовая характеристика мошенничества. Уч. пособие. – Челябинск: Челябинский юридический институт МВД России, 1999.

[42] Тальберг Дм. Насильственное похищение имущества по русскому праву (разбой и грабеж)., СПб., 1880., с.9-122.

[43] Борзенков Г. Преступления против собственности// Человек и закон 1998 №7, с. 51-54

[44] Уголовный кодекс РФ (принят 24 мая 1996г.), с. 102

[45] Рарог А.И. Уголовное право. Общая часть. М., 1996, с. 115

[46] Криминология (ред. Н. Кудрявцев) М., 1997, с. 369

[47] см. Криминология стр. 370

[48] см. Криминология стр. 371

[49] Н.И. Загородников. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. М., 1961, с. 124 - 125

[50] Быков Л.А. Вопросы методологии, учета и анализа общественно опасных последствий преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1978, с. 12-14

[51] Остроумов С.С. Статистика тяжкой преступности. М., 1977, с. 6

[52] Михлин А.С. Изучение закономерностей преступности. М., 1989, с. 33-34

[53] Алиев Г.А., Бельцов Н.И. Особенности преступлений, совершаемых в сфере быта и досуга. М., 1997

[54] Корецкий Д.А., Джелани Т.А. Вооруженные преступления и борьба с ними. Ростов на Дону, 1996, с.105

[55] Пионтковский А.А. Уголовное право РСФСР. Часть общая. М., 1924, с. 245

[56] Рарог А.И. Уголовное право России. Особенная часть. Учеб. Шк. М., 1996, с. 209

[57] Комментарий к уголовному кодексу РФ. М., 1998

[58] Рарог А.И. Уголовное право. Особенная часть. Учебник. М., 1996, с.56

[59] Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР по уголовным делам. М., 1995, с.345

[60] Владимиров В.А. Квалификация преступлений против личной собственности. М., 1968, с.101

[61] Рарог А.И. Уголовное право России. Особенная часть. Учебник. М., 1996,с.23

[62] Гагарин Н.С. Квалификация некоторых преступлений против социалистической и личной собственности. – Алма-Ата, 1973, с. 35

[63] Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. Госюриздат, 1950, с. 56

[64] Васецов А. Квалифицирующее значение о преступлении против собственности //РФ, 1994 № 3, с.12

[65] Российское уголовное право. Общая часть. (под ред. В.Н. Кудрявцева и А.В. Наумова), М.: 1997. с. 117-121.

[66] Уголовное право России, особенная часть. Учебник под ред. А. И. Рарога. М, 1996г.

[67] Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ 1996 г.

[68] Уголовное право России, особенная часть. Учебник под ред. А. И. Рарога. М, 1996г.

[69] Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. / Под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамовой, Г. П. Новоселова. — М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998.

[70] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, февраль 2003 г., N 2.

[71] Уголовное право России, особенная часть. Учебник под ред. А. И. Рарога. М, 1996г.

[72] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, февраль 2003 г., N 2.

[73] Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2003 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 9 июля 2003 г.) // Текст обзора опубликован в Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации, декабрь 2003 г., N 12

[74] Криминология. 1997. с. 372-373.

[75] Корецкий Д.А., Джелани Т.А. Вооруженные преступления и борьба с ними. Ростов-на-Дону, 1996, с. 12.

[76] Кириллов С.И., Солодовников С.А. Исследование грабежей и разбоев в системе преступного насилия. М., 1997. с.  41.

[77] Анденес Н. Наказание и предупреждение преступлений (пер. с англ.). М., 1979. с. 144-146.

[78] Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: курс лекций. М., 1996. с. 360

[79] Корецкий Д.А. Джелали Т.А. Вооруженные преступления и борьба с ними. Ростов на Дону., 1996, с.105

[80] Памочин Н.А. Огнестрельное оружие: правила хранения и применения// Вооруженные силы СССР. М., 1991, с. 5-8

[81] Подшибякин А.С. Понятие холодного оружия в советском уголовном праве и в криминалистике и некоторые вопросы его классификации// Вопросы крими налистики и судебной экспертизы. Саратов, 1976, с. 43-44налистики и судебной экспертизы. Саратов, 1976, с. 43-44

[82] Бич Е.Н. Оружейные артели// Аргументы и факты. 6 ноября 1995, с.9

[83] Ривман Д.И. Виктимологические факторы и профилактика преступлений. Л., 1975, с.123-135

[84] Шнайдер Г.И. Криминология (перевод с немецкого). М., 1994, с.349

[85] Шнайдер Г.И. Криминология (перевод с немецкого). М., 1994, с.349

[86] Полубинский Г.И. Виктологические аспекты профилактики преступлений. М., 1980, с. 135

[87] Дагель Г.С. Неосторожные преступления. Владивосток, 1977, с.196

[88] Сахаров Б.А. Личность преступника и предупреждение преступлений с корыстной мотивацией// Борьба с преступностью. М., 1989, с.8

[89] Полутинский В.И. Виктимологические аспекты профилактики преступлений. М., 1980, с.104