ВВЕДЕНИЕ

Вопрос о темпах и ресурсах экономического роста является одним из центральных в научных дискуссиях сегодняшнего дня. В общественном мнении уже утвердилось убеждение, что экономика испытывает подъем.  При этом остается еще достаточно разногласий по поводу оценок его численных значений,  прочности и перспективы.   Высказываются мнения, что пока этот рост носит «восстановительный» характер и его перспективы быстро исчерпаются (Е. Гайдар, 2003).  В значительной степени рост ВВП происходит в стоимостном плане. Физический рост продукции отраслей не показывает соответствующего увеличения. ВВП растет за счет производства услуг, выигрыша от экспорта, главным образом экспорта природных ресурсов.

Рост происходит преимущественно на прежних основных фондах и технологиях, сложившихся в прошлом.  Поэтому без масштабных инвестиций этот резерв будет быстро исчерпан, что подтверждается последними сводками. 

Вопрос о валютном курсе рубля и его влиянии на экономический рост остается важнейшим в деловых и научных дискуссиях. Насколько данный валютный курс отвечает потребностям общества, как он должен изменяться, какое влияние он оказывает на экономический рост и какова величина этого роста – вот далеко не полный список тем, обсуждаемых в средствах массовой информации (Лившиц А., 2003).  В некоторых работах убедительно отмечается, что более существенным фактором, повлиявшим на экономический рост, было не ослабление курса рубля, а удачно сложившаяся внутренняя конъюнктура в топливных отраслях (Узяков М, 2002).  Более медленный рост цен на природные ресурсы снизил затраты и дал толчок для роста отраслям промышленности.

Для прогноза экономического роста рассматриваются различные сценарии развития, предполагающие в качестве решения принудительное изменение макроэкономических показателей. В соответствии с положениями современной макроэкономической теории такие меры должны вызвать положительное воздействие на дальнейшее экономическое развитие. В качестве таких мер предлагается уменьшение государственных расходов, ослабление курса рубля, снижение банковского процента и др. В данной работе анализируются положения неоклассики в свете существующих реальностей и утверждается, что экономика имеет много резервов для роста, не связанных непосредственно с механическим изменением макропоказателей (С. Дубовский, 2000). Неоклассическая теория является основой экономического анализа. Тем не менее очень часто в дискуссиях категории неоклассики остаются в стороне, и обсуждение ведется на основе анализа явлений и утверждений, не подкрепляемых аналитическими аргументами.

В данной работе проводится идея, заключающаяся в том, что для активизации резервов роста целью экономической политики нужно ставить не механическое изменение макропоказателей, а решение конкретных проблем, которые зачастую лежат вне формальной экономической схемы. В этой связи делается вывод о перспективности начавшегося экономического оживления, если будут решены текущие проблемы по созданию благоприятного инвестиционного климата.

В первом разделе статьи исследуются инвестиционные возможности с точки зрения неоклассической схемы производства. Вторая глава рассматривает политику государственных расходов. В третьей главе обсуждается влияние на рост политики валютного курса и паритета покупательной способности на основе индекса Биг-Мак компании Макдональдс. В заключении подводятся итоги.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ В НЕОКЛАССИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

Экономический рост является более широким понятием, чем производство. Экономический рост означает расширяющееся производство и подразумевает одновременное улучшение социально-экономических показателей как экономики, так и общества. Это включает (кроме увеличения темпов прироста ВВП, роста котировок ценных бумаг и других) рост занятости, развитие социальных программ, снижение социальной напряженности и др. Одним из основных факторов, влияющих на экономический рост, являются уровень инвестиций и склонность к потреблению.  В известной схеме производства (Дж. Кейнс, 1929?, Самуэльсон П.) это  выглядит следующим образом:

Здесь Y – общественный продукт, под которым можно понимать ВВП, С – личное потребление, I – частные инвестиции, G – государственные расходы, а – склонность к потреблению.

Эта схема относится к простому производству. Для динамического случая, описывающего экономический рост, она может быть преобразована к следующему виду:

или

,

где ∆Y – увеличение общественного продукта.

Другими словами, прирост общественного продукта Y  может осуществляться либо за счет роста склонности к потреблению а, либо за счет увеличения инвестиций ∆I или увеличения уровня госрасходов  ∆G.

В настоящее время склонность к потреблению достаточно высока.  На январь-март 2003 г. население тратило на потребительские расходы 70.6% своих денежных доходов, на налоги и платежи 8.4% и наличные расходы на руках составляли 1% доходов (ЦБ РФ, 2003). В итоге можно допустить, что склонность к потреблению составляет 80%.  Остальная часть доходов должны составлять сбережения. По тем же данным организованные сбережения составили 12.1%, а 7.9% уходили на покупку валюты. 

Здесь можно усмотреть резерв для экономического роста. Как правило, деньги, превращенные в валюту, не являются сбережениями в прямом смысле. Эти средства являются сокровищем, поскольку выведены из оборота и хранятся вне банковской системы и деловой сферы – на руках у населения. Они не используются как инвестиции другими экономическими агентами. Такое поведение является реакцией населения  на экономические неудачи прошлых лет. Сохранить средства на черный день, уберечь от посягательств политических и экономических авантюр – вот предназначение этих сокровищ. По разным данным на руках находится от 20 до 50 млрд. долларов США. В соответствии с текущим курсом около 30 рублей за доллар это составляет от 600 до 1500 млрд. рублей или около 1/3  всей денежной массы. Вовлечение этих денег в оборот – сложная и долгая задача. Она может быть решена либо возвратом доверия к государству, или жесткими репрессивными методами. Второй метод естественно вызовет огромное социальное сопротивление и неприемлем в настоящих условиях. Первый требует терпения и последовательности.  Другого не дано.

Еще один фактор экономического роста, следующий из неоклассической схемы – увеличение инвестиций ∆I.  Как известно, склонность к инвестированию зависит от нормы процента. Повышение банковского процента делает деньги дорогими, и инвестиционная активность снижается. При снижении процента происходит снижение заинтересованности к накоплению, и инвестиционная активность повышается. Чем выше эффективность инвестиционных проектов и чем ниже банковский процент, тем выше инвестиционная деятельность. Динамика банковского процента и инвестиций в основной капитал показывает согласование с общей теорией. На Рис 1. приведены данные по инвестициям (спрос) и ставка кредитного процента за 1990-2002 гг. Эта кривая напоминает IS кривую, хотя не является таковой. За рассматриваемый период процентная ставка уменьшилась с 45% в январе 1999 г. до 14% в 2002 г. В то же время номинальная величина инвестиций в основной капитал возросла с 670.4 до 1759 млрд. руб.  Эластичность инвестиций от банковского процента очень велика. Ее оценки дают значение 1.2. Однако понижать ставку процента, чтобы стимулировать больше инвестиций, в данных условиях невозможно, поскольку процент не может быть меньше инфляции, которая в настоящем находится на уровне 12-15%.  Выход состоит в следующем. Данные показывают (ЦБ РФ, 2003),  что отечественные предприятия используют для инвестирования в большой степени свои собственные средства, а не кредит.  Чтобы увеличить их заинтересованность в инвестировании (склонность к инвестированию), нужны специальные условия, которые в наиболее общей форме выражаются как «инвестиционный климат». Если улучшение инвестиционного климата произойдет, то при данном проценте объем инвестиций будет больше. Другими словами, вся кривая инвестиций сместится вправо.

Рассмотрим, какие условия могут повлиять на склонность к инвестированию. В настоящем Россия по существу является страной-импортером инвестиций. Несмотря на объективно большую потребность в инвестициях в стране, и несмотря на большие финансовые резервы на руках у населения, капитал уходит за рубеж. Это происходит по многим причинам. Одна из этих причин – коммерческие риски.  Существует достаточно много классификаций коммерческих рисков, несмотря на их латентную природу. Хотелось бы остановиться только на одном типе рисков – это криминальные риски. Ни для кого  не секрет, что степень криминализации российского бизнеса очень велика. Вероятность попасть под зависимость от криминальных структур практически равна единице, особенно для малого и среднего бизнеса.  Необходимость выполнять повинности и платить дань взамен за весьма сомнительные услуги сильно сказывается на деловой активности населения.  Криминализация экономики отталкивает людей от бизнеса, что сказывается на общей макроэкономической ситуации. В связи с этим можно предположить, что реальная кривая инвестиций смещена от полученной эмпирической кривой влево вверх. В рамках данной парадигмы снижение зависимости бизнеса от криминала (в идеале полностью избавление от него) может сильно повлиять на склонность к инвестированию, способствовать приходу новых инвестиций в экономику и организацию новых проектов. С точки зрения теории это означает смещение кривой инвестиций вправо вниз.

Таким образом, можно привлечь в экономику много средств не за счет механического директивного понижения процентной ставки, а за счет качественных изменений в общественной жизни, улучшении инвестиционного климата. Снижение криминальности экономики – одно из центральных условий.  Кроме криминализации, на инвестиционный климат влияет много других факторов, среди которых можно упомянуть бюрократизацию, сильное налогообложение, слабую законность, предвзятое отношение к бизнесу на местах. Здесь находится большой резерв для активизации экономики.

ГОСУДАРСТВЕНЫЕ РАСХОДЫ И ЭКОНОМИЧЕСКОИЙ РОСТ

Следующим источником стимулирования экономического роста, который следует из неоклассической схемы, являются государственные расходы или величина ΔG в ее математической формулировке. Парадоксальное открытие, что увеличение госрасходов стимулирует экономический рост и выводит страну из кризиса, было сделано в годы Великой депрессии на Западе (Дж. Кейнс, 1929). В это время уже твердо считали, что госрасходы, в отличие от времен Людовика XIV, не являются расходами на содержание коронованной семьи или собственно госаппарата, а представляют собой инвестиции в коммерческие проекты на поддержание экономики и инфраструктуры.  Именно такие проекты, инициированные правительством на Западе во времена кризиса 1932-1933, помогли начать оживление деловой жизни на Западе, не говоря уже о первых пятилетках в Советское время.

Сейчас в условиях России можно наблюдать самые противоположные тенденции. Систематически, начиная с самого начала реформ 1992 г., государство свертывало проекты во всех отраслях экономики, включая оборонные отрасли. Государство отказывалось от своих обязательств в прошлом, и уклонялось от ответственности за будущее. С точки зрения теории ΔG становилось отрицательным, что влекло уменьшение производимого продукта Y. Это можно назвать эффектом отрицательного мультипликатора. Действительность подтвердила положения теории. За шесть лет с 1990 по 1996 гг. в мирное время ВВП уменьшился почти на половину (см. Рис.2). В 1998 г. объем реальных инвестиций в экономике составлял только 22% от уровня 1991 г. По отраслям они составили: в сельском хозяйстве – 2%, в легкой промышленности – 4.6%, в машиностроении – 7.6%, стройматериалах – 8.2% (А. Гладышевский, 2002). При этом возрастала безработица, уменьшался совокупный спрос, что вызывало повторные волны спада.

В настоящем многие отрасли, в общем, не подают заметных признаков оживления (микроэлектроника, текстильная промышленность), а другие агонизируют и стараются не подаваться кризису (автомобилестроение, авиационная промышленность). Более-менее стабильными остаются электроэнергетика, добыча природных ресурсов. Наибольший прогресс, помимо добычи нефти и газа, наблюдается в строительстве, торговле и сфере услуг. Основные причины стагнации заключаются не только в неумелом менеджменте, качестве продукции,  но и в слабой государственной политике поддержки отраслей. Ослабление роли государства в экономике привело к потере рычагов воздействия на экономический рост (Селезнев А., 2002)

Отсутствие собственных средств у государства на осуществление государственных программ может быть компенсировано внешними займами. Эта возможность не была упущена исполнительной властью. Внешний долг России на середину 2001 г. составлял 161 млрд. долларов США, из которых на собственно российский долг приходилось 60 млрд. долларов. Из этого количества займы Всемирного банка составляли 12472 млрд. долл. В совокупности все долги  равнялись примерно половине  ВВП или более 1000 долларов на одного жителя России. Такие средства намного превышали величину финансовой помощи, полученной западной Европой после Второй мировой войны в соответствии с планом Маршалла (около 13 млрд. долларов при цене на золото 30 долларов за тройскую унцию).

Небезынтересно сравнить динамику ВВП и кредитов, полученных из МБРР в первые годы реформ (см. Рис.2). Как видно из графика, непрерывный рост кредитов сопровождался непрерывным падением производства. Самые низкие точки 1997-1998 г.г. сопровождались наибольшими кредитами.  Можно ли из этого заключить, что внешние кредиты способствовали развитию кризиса в России? Отнюдь нет. Нужно понимать, что эти кредиты не являются непременно мгновенными потоками наличности.  Кредиты МБРР финансируют долгосрочные проекты сроком более семи лет и выдаются траншами по мере выполнения проекта. Однако хочется отметить следующее. Анализ кредитов показывает, что они, в основном, носили непроизводственный характер. В большой степени эти средства тратились на создание рыночной инфраструктуры, закупки оборудования (преимущественно импортного) для  создаваемых государственных структур,  создания сети коммуникаций, компенсаций для закрываемых рабочих мест. Поэтому в целом внешние кредиты только смягчали свертывание производства, подготавливали базу для последующего экономического оживления, начавшегося в 1999 г.,  и увеличивали внешний долг (J. Stiglitz, 2003). Они не были непосредственно направлены на развитие отечественных отраслей промышленности и сельского хозяйства.

Анализ показывает, что политика государства в сфере инвестиций остается очень пассивной. Отчаянные призывы и заклинания об увеличении инвестиций в отечественную экономику слабо подкрепляются  административными действиями и мероприятиями.   Даже имеющиеся средства используются достаточно неэффективно, не говоря уже об огромных расходах на содержание госаппарата, что зачастую смешивается с госрасходами.

ВАЛЮТНЫЙ КУРС И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ

Положения неоклассики учат, что валютный курс является важным резервом экономического роста.  Одним из основных моментов здесь является разница между валютным курсом и паритетом покупательной способности (ППС).  Если  валютный курс складывается на основе конъюнктуры спроса и предложения валюты и деловой активности, то ППС является чисто расчетным показателем, вычисляемым статистическими органами по принятой методике.  Валюты с отношением ППС к обменному курсу от 0.7 до 1 и выше считаются твердыми валютами. К этой группе относятся развитые страны Западной Европы и Канада, Япония. Если отношение находится в интервале от 0.7 до 0.3,  то это «мягкие» валюты. Если отношение ППС к обменному курсу доллара меньше 0.3, то такие валюты считаются «слабыми». Чем ниже валютный курс, тем эффективнее экспорт, а импортные товары менее привлекательны для внутреннего потребителя из-за цены. Его предпочтения должны смещаться в сторону отечественной продукции, стимулировать спрос и, как следствие, внутреннее производство.

Действительность подтверждает это положение. В результате кризиса 1998 г. валютный курс за шесть месяцев (с августа по декабрь) снизился с 6 руб./доллар до 22 руб./доллар. За это же время по данным Госкомстата цены выросли на 185%. В итоге разница между валютным курсом ППС увеличилась, что вызвало спрос на отечественную продукцию и экономическое оживление в 1999-2001 гг.  Однако в дальнейшем укрепление рубля постепенно уменьшило разницу между валютным курсом и ППС, что уменьшило достигнутые преимущества.  Если принять значение сопоставимого уровня цен (отношение ППС/валютный курс) в начале 1999 г. за оптимальное или желательное, то с учетом динамики валютного курса и динамики внутренних цен это соотношение в настоящем составляет примерно:

(в числителе стоят темпы роста потребительских цен, а в знаменателе – темпы валютного курса за 1990-2002 гг.)

Другими словами, разница между ППС и валютным курсом постепенно движется к предкризисному значению 1998 г. Последние официальные оценки сопоставимого уровня цен за 1999 дают значение 0.22 (Госкомстат, 2003).  Следует ли из этого, что для большего стимулирования спроса на внутреннюю продукцию нужно снова отпустить рубль? Отнюдь нет.

Во-первых, если валютный курс понизится, то это вызовет новый виток инфляции и приведет к нарушению коммерческих трансакций, а в дальнейшем к стагнации. Во-вторых, механическое понижение валютного курса не увеличивает автоматически производственные мощности и не увеличивает качество продукции. Поэтому спрос на продукцию не будет удовлетворен и опять начнется дисбаланс производства и рост цен. Во многих случаях внутренний потребитель ориентирован на импортную продукцию из-за недостаточного качества отечественной (например, автомобили, радиоэлектроника, мебель). То же относится и к внешнему покупателю. Поэтому существенное повышение спроса на отечественную продукцию из-за понижения валютного курса можно ожидать только в сырьевых отраслях, где качество определено в основном самой природой и мощности еще сохранились. Кроме этого, механическое понижение курса рубля не снижает производственные затраты. Как правило, многие производства работают на устаревшем оборудовании по прежним технологиям с низкой производительностью труда. Поскольку за последние годы традиционные производства сильно пострадали от кризиса, то зачастую оживление производственной деятельности происходит при повышенных затратах. Это тоже ставит физические пределы, как для производства, так и для стимулирования спроса за счет ослабления валютного курса. Политика понижения валютного курса будет стимулировать производство отсталой продукции, будет стимулировать инфляцию и подготавливать стагнацию.

Если взглянуть на динамику обменного курса и динамику внутренних цен, то можно отметить, что курс рубля относительно доллара рос сразу после шока 1992 г. и кризиса 1998 г. Однако рост курса рубля в последние два года  имеет другую природу, по сравнению с предыдущими годами. Рост курса рубля до 1998 г. носил искусственный характер, поскольку производство сокращалось и импорт уверенно расширял свое место на внутреннем рынке. В этих условиях удорожание отечественной валюты выглядело парадоксальным. Такой курс поддерживался за счет массивных интервенций Центробанка и представлял собой большую нагрузку на экономику. Оживление экономики после 1998 г. вызвало увеличение спроса на отечественную валюту со стороны экономических субъектов и, как следствие,  уменьшение спроса на иностранную валюту. Поэтому в настоящее время укрепление рубля выглядит вполне естественным и объяснимым. Кроме этого, экономическое оживление и рост валютного курса показывают о процессе дедолларизации экономики.  Чтобы подтвердить это необходимо обратиться к уравнению Фишера для денежного оборота. Оно выглядит следующим образом:

где Р – индекс цен, Y – общественный продукт, М – денежная масса, V – количество оборотов денег.  Это уравнение можно также записать в виде приращений или темпов прироста тех же величин:

Если сравнить темпы прироста цен р, ВВП Y и денежной массы М,  то можно обнаружить достаточно хорошее совпадение численных значений показателей. В 2002 году рост цен составил 13 процентов, заявленный темп прироста ВВП был 7 процентов, а денежная масса возросла на 20 процентов. Если предположить, что скорость обращения денег не изменилась, то получается равенство 13+7=20. Это говорит о правильности формулы денег и о снижении активности доллара в российской экономике.  Объяснение этому может быть следующим.

Если сравнить данные статистики за разные годы, то можно обнаружить несоответствие их  формуле Фишера. В некоторые годы левая часть уравнения в форме приращений либо была меньше, либо превосходила правую часть.

Рассмотрим данные 1997 года. За этот год рост цен составил 11%, ВВП вырос на 1%, а денежная масса возросла на 30%.  Чтобы равенство имело место, нужно предположить, что скорость оборота денег уменьшилась на 18 процентов, что не реально. 

Чтобы привести формулу Фишера в соответствии с реальными данными, нужно учесть, что в российской экономике наряду с рублем в трансакциях активно участвует иностранная валюта, главным образом доллар США. Сделки с участием иностранной валютой обычно приходятся на теневой бизнес, мелкооптовые сделки малого и среднего бизнеса, взаимные расчеты между гражданами, вторичный рынок недвижимости, автомобилей и др. Кроме этого большая часть денежных доходов конвертируется в доллары и выводится из оборота как сокровища. Чтобы учесть эти процессы, нужно ввести в правую часть формулы Фишера член, представляющий иностранную валюту в экономике:

здесь  - количество рублевой массы, - количество долларов, k – обменный курс (руб/доллар). В этой записи неявно предполагается, что скорость оборота иностранной валюты равна скорости оборота отечественной.  В настоящей работе мы не будем делать различия в этом, оставляя место для более точных последующих исследований.

Член, относящийся к иностранной валюте, нужно трактовать в алгебраическом смысле. В России иностранная валюта выступает в двух ипостасях. Во-первых, она заменяет рубль в трансакциях, т.е.  является субститутом отечественной денежной единицы. Во-вторых, доллары являются в значительной степени хранителем стоимости у населения на руках, вне банковской сферы. Это означает уменьшение реальной денежной массы.  Поэтому выражение  представляет собой алгебраическую сумму этих процессов. Если приток долларов в экономику больше, чем превращение рублей в сокровища, то этот член является положительным. Если, наоборот, в валюту переводится больше долларов, чем вливается в экономику, то этот член будет отрицательным, а общая денежная масса будет уменьшаться. 

Возвращаясь к данным 1997 г., можно предположить, что часть денег была выведена из оборота путем конвертации в валюту и превращения ее в сокровища. Эти средства находились на руках населения.  Поэтому член был отрицательным, а реальный прирост денежной массы был меньше номинального примерно на 15%.  Аналогично можно интерпретировать данные за другие годы. В 1998 цены выросли на 84%, ВВП уменьшился на 4%, а денежная масса увеличилась на 20%. В этом случае в обороте и росте цен основную роль сыграла валюта, находящаяся на руках. Другими словами член,   был положительным. 

Что касается данных 2000 г., то здесь нет необходимости обращаться к расширенному уравнению Фишера. Член, относящийся к динамике иностранной валюты, имеет нулевую динамику и не оказывает влияние на инфляцию. Это говорит об ослаблении доллара на внутреннем российском рынке.

ИНДЕКС БИГ-МАК И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ

Оценки ППС являются трудоемкими из-за методических и вычислительных особенностей (Иванов Ю., 1999).  Выполнение их на квартальной или месячной основе довольно затруднительно, а меньший интервал времени не является представительным.  Тем не менее в арсенале экономических инструментов имеются эквиваленты ППС. Одним из таковых является ППС, основанный на корзине только одного товара – бутерброда Биг-Мак, продукта компании Макдональдс (The Economist; Ong, Li, 2003). Оценки ППС на основе Биг-Мака дают вполне адекватную картину о курсах валют и позволяют классифицировать валюты по «твердости». На рис. 3 приведены данные отношения ППС и обменного курса на основе индекса Биг-Мак. Данные подтверждают прежний вывод – укрепление отечественной валюты происходило вплоть до 1998. Рубль из мягкой валюты в середине 90-х превратился в почти твердую валюту с отношением ППС/обменный курс выше 0.70. Это была большая нагрузка для экономики, которую она не выдержала. Новое правительство во главе В. Кириенко, сменившее команду В. Черномырдина, не нашло средств для ведения текущих операций с внешним и внутренним долгом и объявило дефолт (А. Илларионов, 1999; В. Попов, 1999). Это была жертва за завышенный курс рубля.

Сравнение ППС и обменного курса на основе бутерброда Биг-Мак, несмотря на его неординарность, достаточно хорошо согласуется с реальной статистикой.  До начала реформ рубль был переоценен, сопоставимый уровень цен превышал единицу. Сразу после либерализации цен и внешней торговли в 1992 г. курс рубля упал до значения 0.27, а затем постепенно возрастал вплоть до 1998 г., дойдя до значения почти 0.80. Другими словами, рубль чисто формально стал твердой валютой, наряду с немецкой маркой, канадским долларом, японской йеной (The Economist, 1998). После девальвации доллара в 1998 г. значение ППС/обменный понизилось до уровня 0.58 в 2001 г. и до уровня 0.50 в 2002 г.  Как раз при этом понижении курса наблюдается экономическая активность, что подтверждает корреляцию между этими явлениями.

Сама по себе твердость валюты не является явным достижением или слабостью экономической политики. Если курс валюты высокий, а экономические результаты неудовлетворительны, то следует рассмотреть последствия ослабления валюты, Если, наоборот, при более низком курсе  наблюдаются положительные явления, такие как экономический рост, то разумно будет считать такой валютный курс адекватным экономической ситуации. 

В предшествующие годы  укрепление рубля носило достаточно искусственный характер. Оно происходило из-за давления сырьевых, ориентированных на экспорт, монополий. Кроме этого, укрепление рубля облегчало выплату государственного долга. По всей видимости, эти факторы являлись доминирующими в укреплении рубля по отношению к доллару. В последние год-два природа этого укрепления меняется. Относительно стабильное состояние рынка после кризиса 1998 г., достаточно умеренная инфляция и стабильный обменный курс вызвали оживление экономики, вызвавшее спрос на рубль для проведения трансакций.  Как следствие, это вызвало снижение спроса на доллар, которое усилилось активной позицией евро. Поэтому спрос на отечественную продукцию был предъявлен не из-за механического ослабления курса рубля, а из-за изменившихся установок у субъектов экономики – производителей и потребителей.  Создавшиеся условия для бизнеса реализовали резервы, имеющиеся в обществе.

ВЫВОДЫ

Экономический рост в России не вызывает сомнений. В первую очередь он связан с ростом услуг и экспортной деятельностью, главным образом природных ресурсов. Рост ВВП носит в основной стоимостной характер. Физический рост продукции отраслей намного меньше средних темпов роста ВВП.

Экономика России по-прежнему имеет большой потенциал, и задача состоит в использовании ресурсов этого потенциала. В стране имеется достаточно денежных средств, имеется пока достаточно квалифицированных трудовых кадров, огромные природные ресурсы и незадействованные инвестиционные проекты. Чтобы привлечь эти факторы, не нужно принудительного механического изменения макроэкономических показателей.  Основной резерв здесь имеет субъективную природу. Это, прежде всего решение социально-экономических проблем – борьба с преступностью в экономике, восстановление доверия к банковской системе, создание благоприятного инвестиционного климата, расширение финансовой поддержки государственных программ (не смешивать с расходами на содержание госаппарата), создание беспристрастной и эффективной правовой системы.  Эти проблемы не новы, но осуществление их идет не всегда с нужным темпом и в нужном направлении.

Именно решение этих проблем является основным резервом экономики, а не механическое изменение значений макропоказателей – обменного курса, денежной массы, банковских нормативов. Общество избавилось от экономического романтизма первых перестроечных лет. Теперь нужно перейти от экономического механицизма к экономическому реализму.

ЛИТЕРАТУРА

Гайдар Е. Перспективы экономического развития России //  ФИН.ИЗВЕСТИЯ.РУ. 25 февраля 2003 г.

Гладышевский А. и др. Инвестиционные резервы экономического роста // Проблемы прогнозирования. 2002. №5.

ГОСКОМСТАТ. Результаты международных сопоставлений ВВП Российской Федерации и других стран по данным за 1999 г. 2003. html://www.gks.ru/scripts.

Дубовский С. 2000. 2003 Требуется кейнисанский подход // Независимая газета. 2003. 18 июля.

Илларионов А. Мифы и уроки валютного кризиса // Вопросы экономики. 1999. №6.

Кейнс Дж. (1929): Общая теория процента, занятости и денег. М., Мир. 1971.

Лившиц А. Рубль – держать или отпускать? // Финансовые известия. 2003, 14 фераля.

Попов В. Уроки валютного кризиса в России и других странах // Вопросы экономики. 1999. №6.

Селезнев А. Ограничения экономического роста в России // Проблемы прогрнозирования. 2002. №6. С.29-46.

Узяков М. О перспективах экономического роста в России // Проблемы прогнозирования. 2002. №4, с.3.

ЦБ РФ (2003): Социально-экономическая ситуация в январе-апреле 2003,

ЦБ РФ, Москва, http://www.cbr.ru

Ong, Li. The Big Mac Index: Application of Purchasing Power Parity, Palgrave McMillan, 2003.

Stiglitz, Joseph. The Ruin of Russia // The Guardian, 2003. April 9.

The Economist: 24 апреля 2003, 21 сентября 2002, 20 декабря 2001, 9 апреля 1998,

ПРИЛОЖЕНИЯ.

Таблица 1. Макроэкономическиепоказатели экономики России.

Таблица 2. Структура кредитов МБРР.