Далее, всякое знание нуждается в объекте: знанием оно становится только через то, что оно не просто субъективно, но обладает адекватным себе предметом. Поэтому понятию также, как содержанию знания, должен соответствовать объект, который относится к нему, как первообраз к своему отражению. Этот первообраз понятия есть идея. Однако, так как нам в чувственном мире даются только чувственные объекты, первообразы чувственных восприятий, то идея представляет собой сверхчувственный объект. Поэтому путем наших понятий происходит познание сверхчувственного мира, и таким образом существование понятий служит непосредственным доказательством существования сверхчувственного мира, а образование понятий, которое может выполняться диалектическим движением, устанавливает связь между чувственным и сверхчувственным мирами[1]. Чувственный мир есть призрачный мир, — это уже открыли элеаты; он есть мир, в котором неизбежно господствует изменение, — это высказал уже Гераклит. Напротив того, сверхчувственный мир вечен и неизменен. Но он, вопреки мнению элеатов, не находится вне отношения к чувственному. Этот последний не просто призрак, он только постольку призрак, поскольку сам выдается за действительность. В свете мышления, движущегося в понятиях, он напротив того, является призраком, который указывает на бытие и который становится истинным образом бытия в том случае, если мы от чувственного восприятия подымимся до скрывающегося за ним его понятия.

Три вопроса возникают относительно следствий, связанных с метафизическим значением понятий: 1) как субъективно возможно, что наши понятия являются образами идей? 2) каково объективное отношение идей к чувственным вещам? и 3) какие порядок и закономерность господствуют в самом мире идей?

Ответ на первый из этих вопросов вытекает из того, что процесс образования понятий производится человеческой душой. Так как понятия — образы сверхчувственных объектов, идей, от которых они и получают свою абстрактную всеобщность, отличающую их от чувственных вещей, то сама душа должна созерцать идеи. Это созерцание должно, однако, происходить во времени, предшествовавшем соединению души с телом. Таким образом, сама душа, принцип, оживотворяющий тело, соединяет мир идей с чувственным миром; она не принадлежит ни к идеям, ни к чувственному миру, но она есть стоящая между обоими сущность, в которой во время ее существования в связи с телом по поводу воздействия чувственных вещей воскресают воспоминания об идеальных объектах, соответствующих этим вещам. Поэтому образование понятия есть акт воспоминания: диалектическое мышление, которое изменчивому чувственному представлению находит его постоянное значение, есть процесс, при помощи которого душа вспоминает свое собственное прежнее поземное бытие и вместе с тем созерцание идей[2]. Таким образом, процесс образования понятия, вместе с тем, свидетельствует о вечной природе души, заключающей в себе одинаково предсуществование и бессмертие, природе, с которой, сверх того, согласуется свойство души как оживотворяющего тело принципа: ибо жизнь так же исключает смерть, как бытие — небытие.

Из этого двойного отношения души к чувственному миру и миру вдей вытекает также решение второго вопроса, вопроса об отношении самих идеи к чувственным вещам. Будучи в человеке посредствующим принципом, благодаря которому по поводу чувственных представлений возникает воспоминание в понятиях о первообразах чувственных вещей, душа так же должна мыслиться в самих чувственных вещах, как деятельная сила, формирующая их по прообразу идей. Подобно тому как человеческая душа доставляет идеи человеческому телу в форме чувственных восприятий, так во внешнем, окружающем нас, мире должны существовать душевные силы, которые производят чувственные вещи, формируя материю по прообразу идей. Материя сама собою не может существовать: только идеями, которые отражаются в материи, она пробуждается к действительному существованию. Поэтому, хотя идеи обладают самостоятельным существованием в сверхчувственном мире, материя совершенно не имеет его. Она есть просто отрицательный принцип: ее действие единственно проявляется в том ограничении, которое, благодаря ее участию, испытывают идеи в чувственных вещах. Здесь заключается источник выступившего уже у Платона и еще в большей степени у позднейшего платонизма, презрения к чувственному миру, которое сказывается в противопоставлении материи, как принципа зла, идее, как принципу блага, благодаря чему чувственный мир является в качестве отпавшего от беспорочного мира идей, а связь человеческой души с телом, как состояния унижения и греховности. Однако, у самого Платона этому взгляду противостоит в качестве примиряющей мысли, просветляющей чувственный мир через живущий в нем мир идей, понимание прекрасного: последнее является у Платона наиболее совершенным выражением идеи в чувственной форме, причем оно образует последовательный ряд, который, начинаясь с телесной красоты, погруженной вполне в чувственное, через посредствующую ступень — красоту души, уже чище отражающей мир идей, возвышается, наконец, до красоты самого идеального мира. В человеческой душе это действие красоты проявляется в любви, поскольку она развивается от любви чувственной к духовной. При виде прекрасного она, как бог любви Эрос, по мифологическому изображению Платона, приводит душу в божественный экстаз и пробуждает в ней то страстное стремление к идеальному миру, которое, первоначально зарождаясь в качестве смутного предчувствия в чувственной любви, в философском познании возгорается ярким светом в качестве духовной любви к самим идеям.

Так как Платон отождествляет отношения между идеями и чувственными восприятиями, с одной стороны, и идеями и чувственными вещами, с другой, то у него также объективируется и понятие души. Рядом с человеческой душой выступает мировая душа в качестве общего посредника между миром идей и чувственным миром; отображением ее можно также назвать человеческую душу, конечно, в том смысле, что, хотя как индивидуальная, так и мировая душа суть оживотворяющие принципы, соединяющие идеи с материей, но, вместе с тем, мировая душа имеет более всеобъемлющее значение[3]. Здесь, при космологической проблеме, однако, поэт-философ, конечно, должен был отказаться от дальнейшего проведения этой аналогии; поэтому-то он в «Тимее» и излагает образование мира в форме мифологического сказания, опираясь на старые пифагорейские представления: господство в мире числовых отношений и формирование элементов из правильных геометрических форм.

Какая идея наиважнейшая? Платон не считал все идеи равнозначными. Вслед за Сократом он превыше всего ставил идею блага. Для него благо было причиной всего прекрасного как в мире, так и в жизни людей. Так, мир познаваем благодаря благу. Благо, по Платону, это - мировой принцип. Современные философы придают благу более земное содержание, они обычно считают его ценностью, сознательно избранным человеком образом действия по достижению добра, успешного совместного жительства людей.

Три главных случая использования Платоном концепции идей. Платон отлично сознавал, что созданная им концепция идей является мощным инструментарием в деле понимания, интерпретации самых различных явлений.

Обладая таким инструментарием, можно найти ответы на самые сложные вопросы, например такие: Как устроен космос? Что такое человек? Каким должно быть общество? Рассмотрим в этой связи учение (логос) о космосе (космологию), о человеке (антропологию), об обществе (социологию).

2. Платон о душе и ее бессмертии

Платон считает тело чуждым человеку (ведь истинный человек, во всяком случае, по Платону, — это душа). Душа может познавать лишь себя (об этом будет ещё подробный разговор), а тело через ощущения может сообщать ей что-либо незнакомое, опять же чужое ей. Тело как бы принуждает душу верить во внешнее и заботиться о внешнем. Душа должна верить лишь себе, не опираясь на чувственный материал. Тело же, являясь связующим звеном между человеком и внешним миром, постоянно ставит душу перед фактами: огонь горячий, камень твердый и т.д. Душа вынуждена считаться с этими фактами, задумываться над ними, тогда как, по Платону, душа должна задумываться лишь над вечным и неизменным, а через ощущения мы узнаём (“узнаём” сказано условно) о противоположном — меняющемся и временном.

Различение индивидуального и надындивидуального слоев выступает, как видим, у Платона в форме различения телесного, чувственного начала в человеке и бестелесного, нечувственного, т.е. в форме различения тела и души. Когда душа находится под влиянием тела, она оказывается подчиненной тем состояниям, которые следует считать "телесными", а именно влечениям к изменчивым, тоже телесным вещам эмпирического мира. Но что же представляет собой душа, когда она не подвержена влиянию тела, а предоставлена самой себе? Она, согласно Платону, есть в этом случае размышление. Размышление - это состояние самой души, это ее стихия, когда она свободна от тела и неподвластна ему. "Когда же она (душа. - П.Г.) ведет исследование сама по себе, - продолжает Сократ, - она направляется туда, где все чисто, вечно, бессмертно и неизменно, и так как она близка и сродни всему этому, то всегда оказывается вместе с ним, как только остается наедине с собой и не встречает препятствий. Здесь наступает конец ее блужданиям, и в непрерывном соприкосновении с постоянным и неизменным она и сама обнаруживает те же свойства. Это ее состояние мы называем размышлением..."

Платон ставит вопрос: как правильно понимать что такое Солнце, Земля, Луна, звезды и отвечает, что наивно сводить их к материальному телу. Они могут принять движение, но не являются источником его. Источник движения вне их. Этот источник Платон называет душой. 

Душа - это движение, способное двигать само себя, причина изменений и всяческого перемещения вещей. Душа правит всем, что есть на небе, на земле и на море с помощью своих собственных движений - желание, усмотрение, заботы.

Солнце, Земля и т.д. - это всего лишь формы души. Душа первична, материальные тела вторичны, производны. Платон ставит проблему соотношения духовного и материального и делает вывод о божественности душ, скрывающимися за материальными телами. 

В "Тимее" П. рисует творение и устройство космоса. Он вводит понятие демиурга - строителя мира. Демиург создает мир из идей и бесформенной материи, которую П. называет небытием. Идея образует сверхъестественный мир и представляет собой прообразы будущих вещей. Каждая вещь имеет свой прообраз. Идеи - это своеобразные модели материальных вещей. Идеи важны и для души. Из смеси идей и материи демиург делает мировую душу, которую распространяет по всему пространству. Мировая душа воплощается в космосе. Космос, таким образом - живое существо, одаренное умом. Демиург создает так же Богов и индивидуальные души. Боги заключают бессмертную душу в смертное тело. После смерти душа может вернуться на свою звезду. Эти положения Платона сближают его философию с астрологией и мифом о переселении душ. Поскольку души имеют отношение к идеям, постольку каждая из них обладает знанием. 

Познание - это процесс воспоминания душой хранящихся в ней знаний, а обучение - это пробуждение души, ее активизация. Знание не вкладываются в голову ученика, но пробуждаются в душе. В "Федоне" П. развивает мысль, что бессмертие души ставит перед ней и индивидом проблему: если душа смертна, то индивиду нечего беспокоиться за свои грехи, но душа бессмертна и ей предстоит суд. 

Платон, сравнивая душу с крылатой колесницей, тем самым показывает нам душу страстную, душу отягощённую земным. Я уже писала о том, что не согласна с мнением, по которому свою теорию души Платон  наиболее ярко раскрывает именно в этом сравнении. Нет, смысл души и её сущность здесь ещё остаются неясными для изучающих Платона.

Что же Платон подразумевает под страстями? На этот вопрос ответить просто: это всё то в душе, что опускает её вниз, на землю, т. е. всё то в ней, что не возвышает её к истинному бытию. Человек хочет спать, человек хочет есть — эти  желания не относятся к жажде истины и, стало быть, они являются страстями. Это вовсе не значит, что человеку не следует есть и спать; а дело в том, что если душа человека хочет того или этого не связанного с истиной, то она в данный момент и не является настоящей душой. Ещё в “Федоне” Платон говорит, что философ (ни кто иной как философ претендует на обладание настоящей душой) должен как можно сильнее ограничить свою связь с телом (только убивать себя не дозволено), т. е. освободить себя от мирских желаний, и быть наедине с собой. Платон призывает к умеренности во всём, к безмятежности. Мир сей не должен затрагивать человека, ничто внешнее (т. е. чужое человеку, чужое его душе) не должно вызывать в нём отклика. Душа должна жить лишь Истиной, ничем иным кроме Истины.

Платон говорит о трёх началах души — “разумное”, “яростное” и “вожделеющее” начала. “Яростное” и “вожделеющее” относятся к страстям. Задача человека состоит в том, чтобы подчинить эти два начала началу разумному. душа неразумная подчиняется телесным аффектам, ей свойственен неразумный пыл и раздражительность; душа разумная благодаря разуму не обращает внимания на тело и борется с неразумием[4]. Т. е. душе  одолевать страсти помогает сама душа. Чем более душа предаётся своим истинным занятиям, тем менее её обременяет земное.

3. Учение Платона о государстве

Проблема государственного устройства была, есть и будет  одной  из самых сложных и противоречивых проблем, стоящих  перед  человечеством. Множество людей уже тысячи лет пытаются понять, каким государство должно быть "в идеале". При этом некоторые люди считают  лучшим  сильное, боеспособное государство с хорошей экономикой, другие - государство, в котором каждый человек ощущает себя вполне свободным и счастливым. Так проблема  общественного,  государственного  устройства  перерастает  в проблему понимания блага, человеческих ценностей и  свободы  личности. Этим вопросам и посвящен трактат Платона "Государство".

В трактате "Государство" Платон пишет о том, что главная  причина  порчи обществ и государств (которые когда-то,  во  времена  "золотого  века" имели "совершенный" строй) заключена в "господстве  корыстных  интересов", обуславливающих поступки и поведение  людей.  В  соответствии  с этим основным недостатком Платон подразделяет все  существующие  государства на четыре разновидности в порядке увеличения, нарастания  "корыстных интересов" в их строе.

Тимократия - власть честолюбцев, по мнению Платона, еще сохранила черты "совершенного" строя. В государстве такого типа правители и воины были свободны от земледельческих и  ремесленных  работ.  Большое внимание уделяется спортивным упражнениям, однако уже заметно стремление к обогащению, и "при участии жен" спартанский образ жизни  переходит в роскошный, что обуславливает переход к олигархии.

2. Олигархия. В олигархическом  государстве  уже  имеется  четкое разделение на богатых (правящий класс) и бедных, которые  делают  возможной совершенно беззаботную жизнь правящего класса. Развитие олигархии, по теории Платона, приводит к ее перерождению в демократию.

3. Демократия. Демократический строй еще более  усиливает  разобщенность бедных и богатых классов общества, возникают восстания,  кровопролития, борьба за власть, что может привести к возникновению  наихудшей государственной системы - тирании.

4. Тирания. По мнению Платона, если некое действие делается слишком сильно, то это  приводит  к  противоположному  результату.  Так  и здесь: избыток свободы при демократии приводит к  возникновению  государства, вообще не имеющего свободы, живущего по прихоти одного  человека - тирана[5].

Отрицательные формы государственной власти Платон  противопоставляет своему  видению  "идеального"  общественного  устройства. Огромное внимание автор уделяет определению в государстве места правящего класса. По его мнению, правителями "идеального"  государства  должны  быть исключительно философы, для того чтобы в государстве влавствовали рассудительность, разум. Именно  философы  обуславливают  благосостояние, справедливость государства Платона, ведь  им  свойственны  "...правдивость, решительное неприятие какой-бы то ни было лжи, ненависть к  ней и любовь к истине". Платон считает, что любое новшевство  в  идеальном государстве неизбежно ухудшит его (нельзя улучшить "идеальное").  Очевидно, что именно философы будут охранять "идеальный" строй, законы от всяческих нововведений, ведь они обладают "...всеми качествами  правителей и стражей идеального государства". Именно  поэтому  деятельность философов обуславливает существование  "идеального"  государства,  его неизменность. По существу, философы охраняют остальных людей от  порока, каким является любое нововведение в государстве Платона. Не  менее важно и то, что благодаря философам правление и вся жизнь "идеального" государства будет построена по законам разума, мудрости, там не  будет места порывам души и чувствам.

Если в государстве Платона существуют  люди,  которые  занимаются законами и устройством государства, то естественно  предположить, что  в нем существуют и люди, занимающиеся исключительно земледелием,  ремеслом. Действительно, основной закон  существования  "идеального"  государства состоит в том,  что  каждый  член  общества  обязан  выполнять только то дело, к которому он пригоден.

Всех жителей "идеального" государства автор разделяет  на  три класса. Низший класс объединяет людей, которые производят  необходимые для государства вещи или способствуют этому; в него входят самые  разные люди, связанные с ремеслом,  земледелием,  рыночными  операциями, деньгами, торговлей и перепродажей - это земледельцы, ремесленники, торговцы. Не смотря на то, что торговцами и земледельцами  могут  быть совершенно различные люди, все они, по Платону,  стоят  приблизительно на одной ступени нравственного развития. Внутри этого  низшего  класса также существует четкое разделение труда:  кузнец  не  может  заняться торговлей, а торговец по собственной прихоти  не  может  стать  земледельцем.

Принадлежность человека ко второму  и  третьему  классам,  а  это классы воинов-стражей и правителей-философов, определяется уже  не  по профессиональным, а по нравственным критериям.  Нравственные  качества этих людей Платон ставит гораздо  выше  нравственных  качеств  первого класса.

Так Платон создает тоталитарную систему разделения людей на  разряды, которая немного смягчается возможностью  перехода  из  класса  в класс (это достигается путем длительного  воспитания  и  самосовершенствования). Переход этот осуществляется под  руководством  правителей.

Характерно, что если даже среди  правителей  появится  человек,  больше

подходящий для низшего класса, то его необходимо "понизить" без сожаления. Таким образом, Платон считает, что для благосостояния государства каждый человек должен заниматься тем делом, для которого он приспособлен наилучшим образом. Если человек будет заниматься не своим делом, но внутри своего класса, то это еще не гибельно для "идеального" государства. Когда же человек незаслуженно из сапожника (первый класс) становится воином (второй класс), или же воин незаслуженно становится правителем (третий класс), то это грозит крахом всему государству, поэтому такой "перескок" считается "высшим преступлением" против системы, ведь для блага всего государства в целом человек должен делать только то дело, к которому он наилучшим образом приспособлен.

В трактате "Государство" Платон пишет о том, что "идеальное" государство должно обладать, по меньшей мере, четырьмя главными добродетелями:

1. мудростью,

2. мужеством,

3. рассудительностью,

4. справедливостью.

Мудростью не могут обладать все жители государства, но  правители-философы, избранные люди, безусловно, мудры и принимают мудрые решения. Мужеством обладает большее количество людей, это не только правители-философы, но и воины-стражи. Если первые две  добродетели  были характерны только для определенных классов людей, то  рассудительность должна быть присуща всем жителям, она "подобна  некой  гармонии",  она "настраивает на свой лад решительно все целиком". Под четвертой добродетелью - справедливостью - автор понимает  уже  рассмотренное  деление людей на разряды, касты: "...заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это есть справедливость". Следовательно, разделение  людей  на классы имеет для Платона огромное значение,  определяет  существование "идеального" государства (ведь оно не может  быть  несправедливым),  и тогда неудивительно, что нарушение кастового  строя  считается  высшим преступлением. Так государство Платона незаметно,  ради  лучшей  цели, приобретает те недостатки, которые рассматривал  сам  автор,  описывая "порочные" государства (например, расслоение общества  в  олигархическом государстве).

Характерно, что Платон,  живший  во  времена  всеобщего  рабовладельческого строя, не уделяет рабам особого внимания. В  "Государстве" все производственные заботы  возлагаются  на  ремесленников  и  земледельцев. Здесь же Платон пишет, что в рабство  можно  обращать  только "варваров", неэллинов, во время войны. Однако он же говорит, что  война - зло, возникающее в порочных государствах "для  обогащения",  и  в "идеальном" государстве войны следует избегать, следовательно, не  будет и рабов. Как писал В.Ф. Асмус, в трактате "Государство"  "...класс рабов как один из основных классов образцового государства не  предусматривается, не указывается, не называется". Это не значит, что  автор выступает против угнетения человека человеком, просто, по его  мнению, высшие разряды (касты) не должны иметь  частной  собственности,  чтобы сохранить единство. Тем не менее, в диалоге "Законы", где также обсуждаются проблемы государственного устройства, Платон перекладывает  основные хозяйственные заботы на рабов и чужестранцев, но осуждает воины.

В связи с рассмотренным разделением людей  на  разряды  возникает вопрос: кто же возьмет на себя ответственность определения  способности человека к некоему делу,  и  только  к  нему?  По-видимому,  в  "идеальном" государстве эту функцию возьмут на себя мудрейшие и справедливейшие люди - правители-философы. При этом они,  естественно,  будут выполнять закон, ведь закон - важнейшая составляющая "идеального"  государства, и его выполняют все без исключения (доходит  до  того,  что дети должны играть (!) по законам государства). Таким образом,  правители-философы вершат судьбы всех остальных людей. Они не только  определяют способности человека, но и  осуществляют  регламентацию  брака, имеют право (и должны) убивать малолетних детей с  физическими  недостатками (здесь, как и в некоторых других случаях, Платон берет за  образец государственное устройство современной ему Спарты).