Розанова Н

Розанова Н.М.

д.э.н., профессор ГУ-ВШЭ

Эволюция взглядов на природу фирмы в западной экономической науке

Фирма представляет собой сложное экономическое образование, особый институт современной экономической системы. Подобно тому, как сама фирма прошла длительный этап формирования внутренних организационных структур и внешних взаимосвязей, многогранной и многозначной представляется эволюция теоретических концепций, объясняющих существование фирмы, ее роль в экономической системе и многообразие форм ее внутренней организации. Изучение различных взглядов на природу фирмы, существовавших и существовующих в западной экономической науке, помогает выявить те методы исследования фирмы, которые можно использовать для оценки поведения российских предприятий. Цель данной статьи заключается в том, чтобы показать, что дают различные теории фирмы для понимания процессов, происходящих в российском промышленном мире, в среде российских предприятий.

Под фирмой, как правило, понимается первичная организационная единица бизнеса, обладающая следующими характеристиками:

- Юридическая самостоятельность: фирма является юридическим лицом, зарегистированным в соответствующих органах страны;

- Производственная самостоятельность: фирма самостоятельно решает что, где и каким образом производить и продавать;

- Финансовая самостоятельность: фирма самостоятельно распределяет получамый доход;

- Организационная самостоятельность: фирма самостоятельно выбирает тип внутренней организации.

В отношении этих черт наблюдается практически полное единодушие среди экономистов – теоретиков фирмы. Следует отличать фирму – организационную структуру, обладающую выше перечисленными характеристиками, от предприятия, первичного технологического образования, и союзов фирм, в которых происходит только определенная координация активности при сохранении внутренней поведенческой самостоятельности входящих структур.

Эволюция взглядов экономистов на природу, функции и механизм реализации фирмы относится, главным образом, к фирме как таковой и в меньшей степени затрагивает предприятие и союзы фирм.

Существующие теории фирмы можно объединить в три большие группы. Это технологическая концепция фирмы, являющаяся основой классической и неоклассической теории, институциональная теория фирмы и теоретические исследования поведения фирмы на основе теории игр.

Основные пункты разногласий между данными группами теорий связаны со следующими критериями:

Метод исследования поведения фирмы;

Факторы, объясняющие наличие в экономике фирм и фирм разного размера;

Факторы, объясняющие уровень концентрации в экономике в целом и в отдельных отраслях;

Оценка цели деятельности фирмы;

Объяснение разнообразия организационных форм фирмы;

Выбор ведущих поведенческих характеристик фирмы;

Общий механизм функционирования фирмы.

При том, что объект анализа всегда остается один и тот же – фирма как самостоятельная организационная структура, обладающая выше перечисленными характеристиками, разные теории делают акцент на различных аспектах этого явления, согласно приведенным критериям. Каждый подход позволяет увидеть что-то новое в деятельности фирмы, и в то же время затемняет какие-то другие ее стороны.

I. Технологические теории фирмы

Классическая и неоклассическая концепция фирмы

Первыми, кто занялся изучением особой организационной единицы рынка – фирмы, были представлители классической и неоклассической школы экономической мысли.

Классическая теория фирмы ставила своей задачей объяснить, почему в отраслях существуют фирмы определенного размера, почему фирмы производят такой, а не иной объем выпуска, и почему цена, которую они назначают, не может быть ни больше, ни меньше того, что определяет рынок.

Классическая концепция фирмы развивалась в рамках технологической парадигмы существования производственной организации.

Согласно Адаму Смиту, наличие крупного и мелкого производства объясняется через разделение труда и специализацию в соотношении с размером спроса:

«... в небольших мануфактурах, предназначенных обслуживать небольшой спрос лишь незначительного числа людей, общее число рабочих должно быть по необходимости невелико; и потому рабочие, занятые различными операциями в данном производстве, часто могут быть соединены в одной мастерской и находиться все сразу на виду. Напротив, в тех крупных мануфактурах, которые предназначены удовлетворять обширный спрос большого количества людей, каждая отдельная часть работы занимает столь значительное число рабочих, что уже представляется невозможным соединить их всех в одной и той же мастерской.»[1]

Фирма рассматривается как определенный шаг на пути технического прогресса человечества, обеспечившее рост производительности труда. Так, хорошо известен пример А.Смита с отраслью по производству булавок. До тех пор пока булавки производились одним человеком с начала и до конца (индивидуальное производство), производительность труда была незначительной: один человек едва ли мог произвести одну булавку в день. С возникновением разделения труда, на котором базируется организация мануфактурного производства (что и составляет собственно первый вариант фирмы), «сложный труд производства булавок разделен приблизительно на восемнадцать самостоятельных операций...» и производительность мануфактуры составляет более двенадцати фунтов булавок в день[2].

Смит первым делает акцент на положительном эффекта масштаба, связанного с разделением труда в рамках одной и той же фирмы:

«Выгода, получаемая от сбережения времени, обыкновенно затрачиваемого на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе. Невозможно очень быстро переходить от одного вида работы к другому, поскольку она выполняется в другом месте и с совершенно иными инструментами. ... Когда две различные работы могут выполняться в одной и той же мастерской, потеря времени, несомненно, значительно меньше.»[3]

Начало возникновения фирмы в современном понимании следует отнести ко времени, когда машины стали производиться машинами, - к началу промышленной революции и утверждению капиталистического способа производства. Так, Смит постоянно подчеркивает значимость и скорость развития разделения труда и специализации в период использования новых средств производства, самый выпуск которых был организован с участием других средств производства.

«Наконец, всем должно быть понятно, как облегчается и сокращается труд благодаря применению надлежащих машин. ... Должен только заметить поэтому, что изобретение всех машин, облегчающих и сокращающих труд, следует, по-видимому, приписывать разделению труда.»[4]

«Однако далеко не все усовершенствования машин явились изобретением тех, кому приходилось работать при машинах. Многие усовершенствования были произведены благодаря изобретательности машиностроителей, когда производство машин сделалось особой отраслью промышленности...»[5]

Как отмечает А.Смит, причина возникновения фирмы связана с развитием торговли. Торговля стимулирует разделение труда и рост объема производства. Размер рынка способствует росту фирмы. С другой стороны, размер рынка служит естественным ограничителем ее расширения:

«так как возможность обмена ведет к разделению труда, то степень последнего всегда должна ограничиваться пределами этой возможности обмена или, другими словами, рзамерами рынка.»[6]

Представление о фирме как производственной единице и единице торговли развивается у Смита в рамках разработки концепции совершенной (свободной) конкуренции. Понятие совершенной конкуренции как экономической среды, в которой развивается производство, подразумевает, что фирма является ценополучателем, а все фирмы в экономике – одинаковы.

«Если товар доставлен на рынок в количестве, как раз достаточном для удовлетворения действительного спроса, то рыночная цена или совершенно совпадает, или почти совпадает с естественной ценой. Все количество товара, имеющееся налицо, может быть продано именно по этой цене, но не по более высокой цене. Конкуренция между различными торговцами вынуждает их принять эту цену, но не вынуждает соглашаться на меньшую.»[7]

Смит выделяет механизм приспособления фирмы к рынку, который у него связан с изменением составных частей цены. Если объем продаж, предоставляемых фирмой, больше или меньше потребности в нем рынка, то, как пишет Смит, та или другая из составных частей цены товара (под которыми подразумеваются рента, прибыль и заработная плата) должна будет оказаться ниже или выше своей естественной (то есть равновесной) нормы[8].

Смит первым выдвигает идею о типичном размере фирмы как основы ее поведения и изучения. «Только средний размер производства какой-либо отрасли промышелнности может во всех отношених согласоваться с действительным спросом...»[9]. Эту среднюю величину производства при нормальных технологических условиях позже назовут «минимально эффективным размером фирмы». Концепция минимально эффективного размера фирмы (и предприятия) будет служить основополагающим элементов в объяснении различий в уровнях отраслевой концентрации, которые будут давать представители неоклассического направления теории фирмы. В частности, это понятие играет ведущую роль в традиционной теории отраслевых рыночных структур – теории, отпочковавшейся в 1950-х гг. от неоклассической теории фирмы.

По Смиту, в экономике могут действовать фирмы двух типов. Большинство экономических агентов представляют собой конкурентную фирму. И есть другой тип фирмы – монопольное производство, причина существования которого заключается либо в наличии особых условий производства (например, особые свойства почвы в земледелии), либо в защите государства. Таким образом, у Смита монополия – это довольно-таки искусственное образование, а монопольная власть связана с тем, что монополист поддерживает постоянный недостаток продуктов на рынке и никогда не удовлетворяет полностью действительный спрос, продавая товар по монопольной цене, уровень которой значительно выше естественной нормы цены. Развитие конкуренции, согласно Смиту, способно и предназначено, чтобы устранить монополию.

Сравнивая поведение конкурентной фирмы и фирмы-монополиста, Смит считает, что

«Монопольная цена во всех случаях является высшей ценой, какая только может быть получена. Естественная цена, или цена свободной конкуренции, напротив, представляет собою самую низкую цену, на какую можно согласиться, - конечно, поскольку речь идет не оботдельном случае, а о продолжительном времени. Первая во всех случаях является высшей ценой, какую только можно вытянуть у покупателей или какую, как предполагается, они согласны дать; вторая представляет собою низшую цену, какую продавцы соглашаются взять, не прекращая в то же время своего дела».[10]

Такое определение монопольной и конкурентой цены не является правильным, с точки зрения последующего неоклассического анализа. Однако представление о высоком и низком уровне цены соответственно монопольного и конкурентного рынков помогает оценить эффективность того или иного рынка (и фирмы) в экономике в целом.

Кроме того, что монополия связана с более высокой, чем конкурентная, ценой и меньшим объемом продаж, что снижает статическую эффективность экономики, монополия как организационная форма производства ведет к динамической неэффективности отрасли через торможение технического прогресса, препятствуя распространению передового опыта:

«Монополия... является великим врагом хорошего хозяйства: последнее может получить всеобщее распространение только в результате того свободного и всеобщего соперничества, которое вынуждает каждого прибегать к хорошему ведению хозяйства в интересах самозащиты.»[11]

Интересным является представление Смита о роли государства для развития фирмы. Эта роль, по Смиту, крайне негативна. Государство тормозит и препятствует развитию фирмы, изменяя своим вмешательством «общую сумму выгод и невыгод различного приложения труда и капитала».[12]

Подобные искажающие влияния государства могут наблюдаться как в форме ограничения конкуренции в одних отраслях, так и в виде усиления конкуренции в других, а также «стесняя переход труда и капитала от одного промысла к другому и с одного места в другое»[13]. И то и другое, по Смиту, отклоняет и величину фирмы (числа людей, занятых в производстве) и результативность отрасли от их «естественных» (равновесных и оптимальных) состояний.

У Смита появляются и первых представления о конкурентной политике, регулирующей «правильное» или «неправильное» поведение фирм. Так, критикуя практику совместного времяпровождения (собраний) представителей одного и того же вида торговли или производства как антиконкурентную, облегчающую достижение сговора между ними в отношении цены и объема продаж, Смит считает, что

«хотя закон не может препятствовать представителям какой-либо отрасли торговли или ремесла собираться по временам вместе, он во всяком случае не должен ничего делать для облегчения таких собраний и еще меньше для того, чтобы делать их необходимыми»[14].

Итак, А.Смит привлекает наше внимание к наличию фирмы в рыночной экономике как первичной форме разделения труда и специализации. Фирма понимается однозначно в качестве конкурентной организации, путем нащупывания находящей естественный уровень цены и ее составных элементов. Улучшение хозяйственной деятельности и поиски равновесной цены представляются Смитом и как следствие конкуренции и как цель производства (фирмы).

Традицию классической теории фирмы продолжил А.Маршалл.

Прежде всего, Маршалл вводит понятие «организации производства» как особого фактора, обеспечивающего рост производительности труда в обществе. Развивая концепцию Смита о роли разделения труда и специализации как основах фирмы, Маршалл приводит новые аргументы и четко обрисовывает значимость машинного производства машин в качестве толчка бурному развитию фирмы – организации, занимающейся крупномасштабным производством.[15]

Маршалл продолжает развивать технологическую концепцию фирмы. Размер организации у него объясняется наличием экономии на масштабе. Маршалл выделяет два вида подобной экономии, внешнюю экономию, «зависящую от общего развития производства», и внутреннюю экономию, «зависящую от ресурсов отдельных занятых в производстве предприятий, от их организации и от эффективности управления ими»[16].

Несомненной заслугой Маршалла является понятие «представительской фирмы» - обощенной характеристики реально существующих производств. Концепция представительской фирмы позволяет анализировать наиболее общие закономерности в функционировании фирмы, но теряет те детали, которые отличают один тип организации от другого.

Развивая представление о фирме как об организации, ведущей к экономии на масштабах производства, Маршалл детальнейшим образом описывает разнообразные способы достижения подобной экономии и их следствия – формирование крупных организационных форм в экономике как через внутренний рост (расширение объемов производства), так и через слияния, поглощения и картелирование[17].

Заслугой Маршалла можно считать и введение им новой, очень важной, характеристики фирмы – производство не для личных потребностей, коммерческих характер производства:

«Предприятие толкуется здесь как широкое понятие, включающее всякое обеспечение потребностей других, которое осуществляется в расчете на непосредственную или косвенную оплату его теми, кому предстоит извлечь из этого пользу. Оно, следовательно, противопоставляется обеспечению потребностей, которое каждый осуществляет лично для себя, и тем добрым услугам, которые продиктованы чувствами дружбы и семейных привязанностей.»[18]

Анализируя различные формы организации производства – ремесленники (индивидуальное производство), партнерство, акционерные обощества, Маршалл не ставит своей задачей объяснить, чем вызвано появление подобного разнообразия форм, почему фирма не может удовлетвориться какой-либо одной формой бизнеса. Цель Маршалла другая – показать управленческую структуру разных форм бизнеса саму по себе. Тем самым Маршалл отходит от позиций сугубо теоретического анализа фирмы и склоняется в пользу управленческой науки.

Но такой управленческий подход позволяет Маршаллу выделить специфическую черту, которую он трактует как особенность фирмы, а именно: предпринимательские способности как ресурс производства. Под предпринимательскими способностями Маршалл понимает склонность человека к поиску новых вариантов производства и организации производства, определенную рисковость в осуществлении доселе неизведанных действий. Это направление в классической теории фирмы затем будет развито Шумпетером в качестве концепции «предпринимательской фирмы».

К заслуге Маршалла в теории фирмы можно отнести выделение репрезентативной фирмы – типичного и среднего представителя производящих экономических агентов, что позволило ему сосредоточиться на анализе издержек производства и «нормального» предложения. Кроме того, Маршалл вводит в экономическую теории понятия короткого и длинного (краткосрочного и долгосрочного) периодов производства, для каждого из которых рассматриваются свои особенности поведения фирмы.

Различие между этими двумя периодами производства (и поведения) фирмы трактуется как сугубо теоретическое, связанное с нашим пониманием изменяемости факторов производства, так что, как пишет Маршалл, «не существует резкого разделения между долгими и короткими периодами»[19].

Динамика в поведении фирмы у Маршалла принимает характер проблемы инвестирования и распределения ресурсов во времени[20]. Хотя Маршалл и указывает на значимость времени в экономическом анализе фирмы, он не разрабатывает механизм достижения фирмой равновесия, ограничиваясь указаниями на сходство представлений об убывающей предельной полезности (теории поведения потребителя) и закона убывающей отдачи как способов выбора экономическим агентом (потребителем или фирмой) оптимальной структуры своих вложений, в том числе и во времени с учетом дисконтированной стоимости будущих поступлений[21]. Кроме того, Маршалл отмечает важную роль ожиданий в распределении ресурсов между будущим и текущим производством. Таким образом, у Маршалла появились только первые элементы динамической теории фирмы, которые пока не сложились в единую стройную концепцию. А в целом его теория фирмы продолжает оставаться статической.

Особо следует отметить, что Маршалл под нормальными условиями работы отраслей и сфер промышленности и экономики в целом как предпосылки своего анализа фирмы понимает условия совершенной конкуренции. В этой связи монополия в трактовке Маршалла выглядит как искажающий фактор рынка, связанный с недостаточной его развитостью, даже если речь идет об отраслях со значительным положительным эффектом масштаба (железнодорожный транспорт, морские перевозки и другие отрасли естественной монополии).

«При одних условиях больше отвечает интересам общества, чтобы они были в одних руках, а при других, быть может при тех самых условиях, Которые возникают чаще всего, интересам общества в конечном счете отвечает, чтобы они оставались в руках разных владельцев.»[22]

Продолжение и развитие классическое теории фирмы наблюдается у Дж.Хикса. У Хикса проявляется наиболее отчетливо представление о том, что теория фирмы – это теория капитала, его формирования и распределения.

Хикс, а затем и все последующие представители неоклассического направления используют параллельный метод анализа фирмы как частный случай оптимизационного поведения индивида. «И все-таки нам необходимо повторно рассмотреть соответствующие вопросы, чтобы выявить определенный параллелизм, который характерен для случая отдельной фирмы и случая отдельного индивида. Именно этот параллелизм позволит нам придать законам рыночного поведения фирмы вид, похожий на тот, что уже знаком нам по рассмотреному случаю [поведение потребителя – Н.Р.], и в конечном счете расширить сформулированную в предыдущей главе теорию, чтобы охватить также и производство.”[23]

Хикс проводит практически полную аналогию между поведением индивида как потребителя и поведением индивида как представителя фирмы, заменяя функции полезности в первом случае функциями прибыли (и выпуска) во втором, цены товаров в первом случаем ценами ресурсов во втором, предельную норму замещения в первом случае предельной нормой трансформации во втором. Если целью индивида как потребителя является максимизация совокупной полезности при каком-либо данном бюджетном ограничении, то целью фирмы ставится максимизация прибыли при ограничении, налагаемом издержками производства.

Фирма, таким образом, представляется не более, чем индивидом. Не существует никаких дополнительных характеристик, которые отличали бы фирмы от инвида в поведенческом плане.

Как и в случае поведения потребителя, в теории фирмы Хиксианского толка предполагается (при достаточно жестких математических допущениях) стабильность и единственность равновесия оптимизирующего агента – фирмы.

Именно эта однозначность трактовки поведения фирмы и результата ее поведения в совокупности с простотой логической конструкции и возможностью использовать одни и те же математические методы для сравнительного анализа поведения индивида и фирмы сделали Хиксианскую версию теории фирмы такой популярной в экономической теории, так что эта концепция, хотя и уточненная и усложненная, получила повсеместное распространение как “главное направление” экономической науки (mainstream).

Возможность какого-либо другого результата поведения фирмы Хиксом практически не предусматривается. Случай нестабильного равновесия фирмы трактуется у Хикса только как очень узкий диапазон поведения в рамках анализа монопольной фирмы.

«И все-таки необходимо признать, что полностью отбросить допущение о совершенной конкуренции и для свех случаев принять предположение о монополии – значит обязательно вызвать весьма «разрушительные» последствия для экономической теории. При монополии условия стабильности теряют определенность и, следовательно, разрушается основа, которая позволяет вывести экономические законы.»[24]

Это случай одновременно снижения и предельной выручки монополиста и его предельных издержек. Говоря современным языком – невыполнение условия второго порядка максимизации функции прибыли монополиста.

Из подобной трактовки поведения и равновесия фирмы следует, что принцип совершенной конкуренции, который у А.Смита рассматривался как реальный фактор экономической среды, здесь начинает пониматься не как то, что может описать реальность, а как допущение, необходимое для построения элегантной модели вне зависимости то того, насколько последняя связана с реальностью. Более того, концепция совершенной конкуренции претендует на всеобщность: если нет этой предпосылки, невозможно в принципе исследовать экономические законы.

Следует отметить тот факт, что и у Смита и у Хикса теория фирмы выглядит по большей части статической. Если у Смита вообще речь не идет об изменении естественной цены во времени, а только о колебаниях действительных рыночных цен вокруг равновесного уровня, то у Хикса появляется первое представление о динамике фирмы через концепцию ожидаемых цен, так что фирма может менять свои производственные и сбытовые планы в том числе и в зависимости от изменения своих ожиданий:

«Планы, которые принимаются в кажду данную неделю, зависят не только от текущих цен, но и от ожиданий будущих цен. Эти ожидания мы будем толковать, как правило, однозначно и жестко...»[25]

С этой точки зрения, ситуации равновесия и неравновесия трактуются Хиксом как корректировка ожиданий и, следовательно, преимущественно технологических планов фирмы тогда, когда наблюдается несовпадение ожидаемой цены товара и его реальной цены. Ни о каких стратегических мотивах поведения фирмы речь пока и не идет.

Таким образом, экономическая динамика в понимании Хикса носит случайный характер (люди не предусмотрели точные значения будущих цен) и эквивалентна для фирмы накоплению капитала[26].

Следует особо отметить вклад в неоклассическую теорию фирмы Джоан Робинсон. Робинсон анализирует главным образом фирму, действующую в условиях несовершенной конкуренции, что расширяет возможности анализа по сравнению со случаем чисто конкурентного рынка и позволяет выявить новые характеристики фирмы как экономического агента.

Робинсон признает многообразие поведенческой активности фирм. Это не только конкуренция и монополия как считалось до этого, но и разные другие варианты рыночной власти – конкуренция между производителями дифференцированного продукта и ценовая дискриминация. С тех пор утверждается представление о том, что конкуренция может существовать и при наличии у фирм рыночной власти, что собственно и означает термин «несовершенная конкуренция».

К несомненным достоинствам модели рынка Робинсон можно отнести допущение ею, правда, только в весьма теоретической и абстрактной форме, множественности рыночного равновесия. На рынке монополии, как считает Робинсон, из-за особых характеристик спроса и/или издержек возможно наличие многочисленных, по выражению Робинсон, точек равновесия[27]. Хотя это и точки, но все-таки исход рынка не так прямолинеен, каким он был до сих пор. Тем самым допускается возможность разных цен на рынках несовершенной конкуренции. Однако на рынке совершенной конкуренции по-прежнему в модели Робинсон господствует единая цена.

Робинсон приводит обоснование зависимости между монопольной ценой, предельными издержками и ценовой эластичностью спроса. Таким образом она показывает, что монопольная цена не является ни произвольной, ни максимально возможной на рынке, как до этого полагал А.Смит.

Со времен Робинсон в экономической теории постепенно начинает утверждаться положение о наличии прямой зависимости между уровнем концентрации на рынке (числом продавцов), уровнем рыночной цены и величиной монопольной прибыли каждого продавца[28]. Так что теперь антимонопольные органы получают в свое распоряжение некий количественный параметр, удобный для проведения конкурентной политики – число фирм на рынке. Складывается механистическое представление о монополии и конкуренции на рынке – чем меньше фирм действует на рынке, тем сильнее их монопольная власть – вот логика, которой руководствуются при проведении антимонопольной политики. В частности, этот критерий лежит в основе политики допущения или запрета слияний и поглощений, принятой в США.

К заслуге Робинсон принадлежит разработка параметров конкурентного поведения фирмы на рынке. Если раньше считалось, что конкуренция – это преимущественно и только ценовая конкуренция, то Робинсон выдвигает и другие характеристики конкурентного поведения фирм – величина транспортных расходов, уровень качества продукции, особенности обслуживания клиентов, сроки кредита, репутация фирмы, роль рекламы[29]. Так поведение фирмы приобретает многомерность, а рынок – многообразие исходов.

Робинсон уточняет технологическую концепцию равновесия в условиях совершенной конкуренции. Конкурентное равновесие характеризуется оптимальным размером фирмы, конкурентная фирма производит такой объем продукции, при котором ее предельные издержки оказываются равными средним и рыночной цене. Подобное уточнение черт совершенной конкуренции позволяет Робинсон обосновать последствия конкуренции несовершенной. В условиях несовершенной конкуренции индивидуальный спрос фирмы не является абсолютно эластичным, и фирма выпускает меньший, чем оптимальный объем производства. Это относительное недопроизводство представляет собой главную черту несовершенной конкуренции и позднее будет названо «Х-неэффективностью».

Робинсон уточняет концепцию рыночного равновесия. «Говорят, что отрасль находится в состоянии полного равновесия, когда не наблюдается тенденции к изменению числа функционирующих в ней фирм. Тогда прибыль этих фирм является нормальной»[30]. Это определение равновесия все еще статично, хотя и предполагает скрытую динамику. Если прибыль отличается от нормальной, то число фирм на рынке не будет стабильным, фирмы будут входить или выходить из отрасли до тех пор, пока прибыль не станет равной нормальному в данных экономических условиях значению.

Робинсон, исследуя монополию, выделяет отрасли, где конкуренция принципиально в силу технологических особенностей (масштаба производства в первую очередь) невозможна. Это те отрасли, которые позднее будут названы «естественной монополией». Робинсон относит к ним железнодорожный транспорт, электроэнергетику, газовую промышленность. Здесь отсутствуют, как говорит Робинсон, предпосылки для конкуренции. «Если же получилось, что в такую отрасль оказались вовлеченными две фирмы, они или будут вынуждены конкурировать между собой (при этом ни одна из них не сможет даже возместить свои издержки) и более слабая разорится, или они должны будут объединиться»[31]. Такая классическая трактовка естественной монополии продолжает составлять основу государственной конкурентной политики развитых стран и сегодня.

При анализе политики ценовой дискриминации Робинсон указывает на неоднозначность последствий монопольного рынка. Так, если на одном из рынков, где действует фирма-монополист, спрос оказывается «слабым», то при проведении политики единой цены, в отличие от политики ценовой дискриминации, ее уровень может оказаться выше резервной цены покупателей, так что подобный рынок без ценовой дискриминации вообще прекратит свое существование.

Неоднозначность исхода упоминается и в связи с рынком монополии. Так, «если ... монополист получает экономию, одновременно применяя дефицитный фактор производства, за который он не платит ренту полностью, то выпуск в условиях монополии может превысить выпуск в условиях конкуренции»[32].

Заслуга Робинсон заключается и в том, что она распространяет теорию монопольного поведения на фирмы-покупатели продукции, рассматривая особенности взаимодействия спроса и предложения на рынках монопсонического характера. Тем самым теория фирмы обогащается новыми чертами. Фирма теперь – это не только производящий агент, действующий по своим правилам, но и потребляющий агент, поведение которого можно проанализировать на основе все тех же «удобных» математических построений неоклассической парадигмы.

Продолжает традицию Робинсон в исследовании разнообразия типов поведения фирмы Э.Чемберлин. Вместо несовершенной конкуренции у Чемберлина появляется монополистическая конкуренция. И это не просто смена вывески. В рамках нового типа рынка появляются свои особенности и в характеристике фирмы.

Чемберлин выделяет две формы взаимодействия фирм на монополистическом рынке.

При небольшом числе фирм, действующих на рынке, каждый продавец осознает свою зависимость от поведения других продавцов, взаимное влияние своих действий на выбор цен и объемов конкурентами. Как пишет Чемберлин, «продавцу приходится брать в расчет не только то, что его конкурент делает теперь, но и то, что конкурент вынужден будет сделать в связи с той переменой, которую продавец замышляет сам»[33]. Поэтому при достаточно малом числе продавцов падения цены до конкурентного уровня не будет, каждый агент самостоятельно (возможно, методом проб и ошибок) выберет тот объем и ту цену, которые максимизируют совокупную отраслевую прибыль. «Так как снижение цены, предпринятое кем бы то ни было, неминуемо приводит к уменьшению его собственных прибылей, то никто не будет ее снижать, и, хотя продавцы вполне самостоятельны, равновесие достигается здесь точно таким же образом, как если бы между ними существовало монополистическое соглашение»[34].

Подобная стратегия фирм вслед за Чемберлином будет называться «сознательным параллелизмом» и в течение достаточно долгого периода времени будет использоваться в качестве аргумента защиты картельной практики.

Если же число продавцов на рынке достаточно велико, так что влияние отдельного продавца на цену становится все менее и менее значимым, и он перестает его учитывать, вступают в действие другие силы – в первую очередь дифференциация продукта. В этом случае единый рынок разделяется на ряд взаимосвязанных рынков, распределенных между продавцами, конкуренция приобретает поливариантный характер. И даже если складывается в результате единая рыночная цена, это «не служит свидетельством того, что конкуренция свободная от элементов монополии»[35].

Элементы монополии в данном типе конкуренции прослеживаются, согласно Чемберлину, в двух взаимосвязанных аспектах. Во-первых, это скорее рост издержек производства, чем прибыли. И во-вторых, это наличие избыточных мощностей у фирм[36]. Эти два элемента служат своеобразной платой за наличии продуктовой дифференциации на рынке. Таким образом, общество выбирает между отсутствием негативных следствий монопольной власти и отсутствием какого-либо разнообразия товаров, с одной стороны, и наличием продуктового разнообразия, сопровождаемого определенными потерями экономической эффективности. Современное общество, как считает Чемберлин, выбрало второе.

Особую роль фирма-монополист играет в теории Шумпетера, которого тоже можно отнести к сторонникам неоклассической теории фирмы.

Монополистическая практика у Шумпетера служит элементом долгосрочной политики роста отрасли, а сама монополия обладает положительными чертами, которые могут перевешивать возможные структурные ее следствия в виде ограничения выпуска и роста цен.

К положительным моментам монополии Шумпетер относит следующие. Монопольная прибыль может служить «эффективным способом накопления средств для финансирования дополнительных инвестиций»[37] в отрасли. В распоряжении монополиста могут находиться способы производства, недоступные или труднодоступные для его конкурентов. Монополия может иметь на порядок более устойчивое финансовое положение. У монополии больше средств для финансирования технического прогресса, что идет на пользу всей экономики, а не только данной отрасли.

Совершенная конкуренция порождает такие дополнительные расходы в виде менее эффективной внутрифирменной организации производства, менее производительной технологии, невозможности эффективно оценить и использовать новые перспективы, которые делают подобный тип рынка, в глазах Шумпетера, не только неоптимальным, но и даже нежелательным[38].

К тому же отрасли с организацией, приближающейся к совершенно конкурентной, демонстрируют подверженность кризисам и колебаниям экономической конъюнктуры, что также не может считаться образцом идеальной эффективности.

Более того, Шумпетер отмечает относительность конкурентного и монопольного положения продавца. «Лавочник из деревушки на реке Огайо может быть истинным монополистом в течение нескольких часов или даже дней, когда наводнение отрежет деревню от остального мира.»[39] А крупная фирма в окружении потенциальных конкурентов будет ощущать себя ценополучателем, будучи не в состоянии поднять цену выше конкурентного уровня.

Вместе с тем Шумпетер разрабатывает концепцию «предпринимательской фирмы», особого экономического агента, действующего через конкуренцию со стороны новых товаров, новых технологий, новых источников сырья или новых типов организации. Предпринимательская фирма может быть как конкурентом, так и монополистом, этот факт, как мы видели ранее, не играет какую-либо роль в концепции Шумпетера, но что важно, что отличает подобную фирму от прочих, - так это ее стратегическая ориентация на выбор места или объекта конкуренции. Целью предпринимательской фирмы является не максимизация прибыли через минимизацию издержек, а поики стратегического преимущества на основе продуктовых, технологических или организационных инноваций.

Своеобразным развитием неоклассической теории фирмы стали управленческие (менеджериальные) теории. Наиболее известными являются теория Баумоля и теория Марриса.

Баумоль отошел от классического представления максимизации прибыли как цели фирмы. В его понимании современная фирма управляется менеджерами, людьми, которые в условиях асимметрии информации обладают всей картиной о делах на фирме, а значит, способы и определять ее цель. В качестве таковой, по мнению Баумоля, выступает максимизация совокупной выручки[40].

Хотя Баумоль выдвигает другую, отличную от достижения максимальной прибыльности, цель фирмы, однако свою модель он базирует целиком и полностью на неоклассических предпосылках. Баумоль исследует изменение поведения фирмы в направлении роста совокупного выпуска вместо роста совокупной прибыли на основе той же технологической концепции, которая была выработана в неоклассической теории фирмы. В результате единственное отличие фирмы Баумоля от фирмы, скажем, Маршалла, состоит в том, что первая выпускает и продает больший объем продукции, чем вторая. Этот вывод базируется целиком на математических условиях первого и второго порядка максимизации соответствующих функций совокупной выручки и совокупной прибыли.

На сколько уязвимой оказывается концепция Баумоля демонстрирует следующий факт. Если предельные издержки выпуска равны нулю, то поведение фирмы Баумоля ничем не отличается от фирмы, максимизирующей прибыль. Таким образом, исчезает на формальном уровне провозглашенное с содержательной точки зрения различие между фирмой, управляемой менеждерами, и фирмой, управляемой собственником.

Этот недостаток теории Баумоля, при всей очевидности разницы в поведении между двумя видами фирм, попытался преодолеть Маррис, используя все те же неоклассические предпосылки анализа, но выдвинув другую версию реализации цели менеджеров.

Маррис исходит из того, что целью менеджеров и, следовательно, фирмы является максимизация темпов роста фирмы[41]. Если фирма демонстрирует высокие темпы роста, менеджеры получают высокое вознаграждение, ибо прибыль – это величина, которую трудно уловить собственнику и соответственно оценить активность управляющих, в отличие от темпов роста объемов продаж, которые проявляются достаточно очевидно. Используя формальные методы анализа, легко получить результат в виде более высоких темпов роста подобной фирмы по сравнению с динамикой традиционной фирмы. Более высокие темпы роста, как показывает Маррис, достигаются фирмой, управляемой менеджерами, за счет и в ущерб совокупной прибыли. И опять-таки вывод Марриса носит частный характер. Если изменить исходый набор предпосылок (скажем, за счет каких факторов осуществляется финансирование роста фирмы, что понимать под целевой прибылью, и насколько рост предложения со стороны фирмы соответствует по объемам и структуре росту спроса), то различие между двумя типами фирм исчезает. Во всяком случае становится менее очевидным, почему фирма, нацеленная на максимизацию прибыли, должна расти меньшими темпами.

Итак, подведем итог неоклассической теории фирмы. Неоклассической теории удалось объяснить роль цены и механизма ценообразования в распределении ресурсов в децентрализованной экономике. С этой точки зрения, фирма выступает как главный способ осуществления подобной задачи. А ее главные поведенческие характеристики – производственная технология и цены используемых ресурсов – оказываются незаменимыми для оптимизации общественного благосостояния. Если в экономике действует совершенная конкуренция, являющаяся фундаментальным условием неоклассической теории, то механизм рынка, в том числе и через функционирование фирмы, автоматически ведет к максимальному благосостоянию и потребителей и производителей.

Существенным недостатком неоклассической теории является тот факт, что фирма трактуется исключительно как аналог домашнего хозяйства. Таким образом, пропадает различие не только между производящим и потребляющим субъектами экономики, но и между фирмой и предприятием. Фирма выступает здесь как предприятие, состоящее из одного человека, владеющего, управляющего и работающего на фирме. Фирма как таковая, как особая организация исчезает в неоклассическом анализе, вырождается в некую формальную конструкцию, которую легко удалить в экономическом анализе, чтобы выявить главное – механизм функционирования цен.

Понятно, что если целью неоклассической теории является объяснение изменения рыночных цен, то поведение фирмы и предсказание такого поведения не может иметь никакого, кроме очень второстепенного значения в такой теории. Фирма – это «черный ящик», на входе которого – производственные ресурсы (и формирование цен на рынках факторов производства), на выходе – выпуск (и цены товарных рынков).

Существование и деятельность фримы не только не важно для теории цен, но и ведет к усложнению понимания механизма ценового равновесия или неравновесия. Отсюда и стремления представителей неоклассической теории избавиться от проблем внутренней организации фирмы и свести фирму к сугубо теоретическому построению, искусственно упрощенной конструкции «затраты-выпуск».

Функционирование фирмы сводится к простой реакции на изменения цен ресурсов и товарных цен. И это так даже в случаях несовершенной конкуренции. Управление фирмой, авторитарное распределение ресурсов и, как следствие, наличие возможности отклонения от цели максимизации прибыли не принимаются во внимание в неоклассической теории. Даже варианты отклонения от гипотезы максимизации прибыли трактуются как разновидности типичного неоклассического поведения, с использованием того же инструментария предельного анализа.

В результате особенности поведения фирмы выглядят довольно односторонне и сводятся к различиям между краткросрочным и долгосрочным периодами функционирования фирмы и между выбором фирмы в условиях разного типа рыночных структур (совершенной и несовершенной конкуренции).

II. Институциональные теории фирмы

Второе направление в анализе сущности и механизма реализации фирмы в современной экономической науке связано с институциональной парадигмой, рождение которой во многом обусловлено неудовлетворенностью экономистов неоклассической теорией фирмы.

Если для классической и неоклассической теорий фирма представляется «черным ящиком» с параметрами input на входе и output на выходе и речь идет о том, каким образом так распределить первое, чтобы получить максимум прибыли при реализации второго, то институциональное направление пытается заглянут внутрь этого “черного ящика”, исследовать механизм принятия решения изнутри самой фирмы.

Согласно институциональной концепции, фирма противопоставляется рынку как внутренее производство (in-house) внешнему. В классическом и неоклассическом направлении не было такого противопоставления. Фирма трактовалась как неотъемлимая часть рынка, как элемент его структуры. Таким образом, технологическая концепция не делала выбора между фирмой и рынком, и то и другое – это равноправные стороны действительности. В институциональной теории фирма рассматривается как совокупность долгосрочных контрактов в отличие от рынка – взаимоотношений, связанных с относительно краткосрочными контрактами. Отсюда возникает фундаментальная дихотомия институционализма – производить или покупать. Почему в каких-то случаях экономические агенты предпочитают производить – тогда возникает фирма, а в каких-то других случаях покупать – здесь действует рынок – это вопрос, ответ на который порождает разнообразие направлений в рамках институциональной парадигмы.

Первым исследователем нового подхода к фирме считается Р.Коуз. Согласно Коузу, основная причина, по которой в экономике существуют фирмы, - это наличие и величина трансакционных издержек, так что фирма существует для минимизации трансакционных издержек – издержек по осуществлению деловых операций[42].

Выдвигая предположение о том, что фирма, определяя свой оптимальный размер (оптимальный размер своих деловых операций) минимизирует трансакционные издержки, Коуз опирается на неоклассическую парадигму. Минимально эффективный объем продаж или размер операций – это центральная концепция технологического подхода к фирме. Таким образом, институциональная теория выходит из неоклассического анализа и берет на вооружение его оптимизационный инструментарий. Дальнейшее развитие институционального направления связано с уточнением и конкретизацией понятия «трансакционные издержки».

Если для Коуза трансакционные издержки, а значит и все поведение фирмы, были связаны, главным образом, с нестандартными характеристиками производственных деталей, так что объединение нескольких производств в рамках одной фирмы (организации) имело смысл при высокой степени нестандартности частей готовой продукции и не имело или имело меньший смысл при высокой степени стандартизации деталей, то в дальнейшем понятие издержек использования ценового механизма рынка несколько расширяется.

Так, Ф.Найт считает, что трансакционные издержки связаны с ситуациями неопределенности в окружающей экономической среде, неопределенности относительно будущих цен, объемов поставок конкурентов, качества товара и сырья, наличия и доступности сырья и характеристик торговых партнеров. Фирма, считает Найт, выбирает между издержками неопределенности (внешнее производство) и издержками внутренней координации производственных процессов[43].

В современной интерпретации теория Найта получает свое развитие как когнитивная теория фирмы. Так, согласно Р.Бокэ и О.Сервэ[44], экономическая среда фирмы рассматривается как когнитивная неопределенность, в которой только доверие способствует минимизации трансакционных издержек взаимодействия фирм, а следовательно, и достижению равновесия на рынке в длительном периоде. Институт доверия в интерпретации когнитивной теории фирмы трактуется как основной фактор стабильности индустриальной рыночной системы. Условности, принятые в межфирменном поведении (или более широко – в рыночной экономике), уменьшая неопределенность внешней среды, способствуют выбору фирмой того или иного способа поведения. А доверие выступает как один из решающих условностей, так что недостаток доверия, при прочих равных условиях, ведет к в большей степени конкурентным взаимодействиям фирм, а наличие доверия – к кооперации и сотрудничеству. Как указывают сторонники когнитивной теории, «данный тип условностей является заменой рынку в решении проблемы координации»[45].

Кроме того, Найт выдвигает еще одно понятие, которое затем займет лидирующее место в объяснении поведения фирмы в институциональной теории, это понятие «ограниченной рациональности». Экономические агенты, в том числе те, которые управляют фирмой, не обладают неограниченными возможностями по переработке информации о внешнем мире и параметрах рынка, даже в отношении тех, к которым они имеют доступ. С этой точки зрения, фирма как организация, где решения принимаются волевым порядком, способна значительно улучшить процесс принятия решения, минимизировать, так сказать, количество управленческих ошибок.

Пределы расширения фирмы институциональная теория видит в запретительном росте издержек по управлению и контролю. Когда фирма становится чрезмерно большой, ее трансакционные издержки практически равны нулю, зато резко возрастают внутрифирменные издержки. Чем дальше производственный результат от работника, осуществляеющего первичные операции, и чем больше такого рода работников появляется на фирме, тем выше риск «безбилетника» – уменьшение трудового напряжения каждого работника в надежде на невозможность проконтролировать общий результат.

Особый вклад в развитие институциональной теории фирмы внес О.Вильямсон. Прежде всего, он уточнил представление о трансакционных издержках, как издержках, связанных с функционированием специфических активов. К специфическим активам Вильямсон относит такого рода инвестиции, которые приспособлены к взаиомотношениям с определенным партнером и являются невозвратными[46]. Например, инвестиции в месторасположение одного предприятия вблизи другого (сталелитейного завода рядом с электростанцией), инвестиции в оборудование, предназначенное для обработки деталей только одного вида, а также инвестиции в человеческий капитал – приспособление навыков, знаний и квалификации работника к производственным задачам данной фирмы.

Интересно отметить, что давая определение специфичным активам, Вильямсон ссылается на представление о подобного рода инвестициях, существовавшее у Маршалла[47]. Тем самым Вильямсон признает определенную связь между институциональной теорией и неоклассической концепцией как ее достаточно органической предшественницей.

Вильямсон разрабатывает теорию фирмы как теорию несовершенных контрактов (в терминах Вильямсона «отношенческая контарктация»[48]). Если бы контракты были совершенны, то есть договаривающиеся стороны могли бы до начала инвестиционных вложений и производства определить в контракте все возможные условия, могущие возникнуть в будущем на каждом этапе их взаимоотношений, то потребность в фирме отпала бы. Совершенные контракты заменили бы фирму. Однако такого рода совершенные контракты либо невозможны в принципе, либо запретительно дороги.

Если же контракт не может учесть всех будущих условий, то возникает опасность оппортунистического (недобросовестного) поведения партнера в какой-то момент в будущем, что может выразиться в ухудшении экономической ситуации для данного агента[49]. Когда активы не являются специфическими, недобросовестное поведение контрагента может вызвать сожаление, но ситуацию легко исправить путем нахождения адекватного другого партнера. Если же активы специфичны, и чем сильнее степень подобной специфичности, тем это более верно, тем сложнее переключиться на другого партнера без особых экономических потерь.

С несовершенством контрактов и наличием специфических активов связано такое явление, решающее в поведении фирмы, с точки зрения Вильямсона, как фундаментальная трасформация:

«Там, где таких специализированных инвестиций нет, выигравшая первоанчальный котракт фирма не имее т в дальнейшем преимуществ над проигравшими на торгах. ... Однако после того как сделаны существенные инвестиции в трансакцпонно-специфические активы, трудо будет ожидать, что конкуренты смогут соперничать на равных. ... Соответственно, то, что поначалу было конкуренцией в условиях большого числа участников торгов, в дальнейшем эффективно трансформируется в отношения двухстороннего договора поставки. Эта фундаментальная трансформация оказывает всепроникающее воздействие на котрактную практику.»[50]

Таким образом, если специфические активы не требуются, и фундаментальной трансформации не происходит, то поведение фирмы вполне вписывается в рамки неоклассической концепции. Если же решающую роль играют специфические инвестиции, и наблюдается фундаментальная трансформация во взаимоотношениях экономических агентов, то неоклассическая теория теряет свою объяснительную силу, и в действие вступает институциональная концепция.

Вильямсон выдвигает концепцию «иерархической фирмы» в противоположность предпринимательской фирме Шумпетера. Иерархическая фирма представляет собой консервативную организацию, закрепившуюся на каком-либо участке товарного рынка (отрасли) и продолжающую эксплуатировать старые преимущества путем инвестиций в минимизацию издержек.

Дальнейшее развитие институциональная теория фирмы получает в теории прав собственности.

Подход с точки зрения теории прав собственности был развит Хартом, Гроссманом и Мооре[51].

Они рассматривают собственность как право определять все возможные способы использования активов, которые не конфликтуют с предыдущими контрактами, обычаями или законом.

С позиции прав собственности фирма трактуется в качестве пучка собственности на набор материальных и нематериальных активов, как то: оборудование, запасы товарно-материальных ценностей, здания и сооружения, патенты, наличность, счета в банке, репутация и т.д. Владелец (собственник) активов обладает правом на окончательный контроль за его использованием и определяет варианты применения актива в случаях, когда контракт об этом умалчивает.

Структура собственности и право на окончательный контроль за использованием актива имеет значение главным образом в условиях, когда невозможно заключить полный контракт либо в силу запретительно высоких издержек подобной контрактации, либо из-за высокой степени неопределенности будущих исходов.

Структура собственности оказывает воздействие на стимулы экономических агентов делать специфические инвестиции и, следовательно, на выбор формы своего взаимодействия – совместная собственность в рамках одной фирмы или раздельная собственность множества фирм.

Предполагается, что собственность дает своему владельцу лучшие возможности для ведения переговоров в отношении цены товара и объема поставок (или других параметров фирмы) с точки зрения распределения совокупных выгод от торговли. Чем больше доля совокупного излишка, создаваемого в процессе обмена между участниками рынка, которая приходится на данного агента, тем выше его стимулы к инвестированию в специфические активы.

Соображения эффективности требуют, чтобы право собственности на актив принадлежало тому агенту, инвестиции которого оказывают более значимое влияние на доходы всех участников обмена. Так, взаимно дополняемые активы должны находится в общей собственности, а независимые активы – в раздельной собственности фирм.

Необходимость нового подхода к теории фирмы объясняется тем, что в рамках теории трансакционных издержек не находит свое решение проблема вертикальной интерграции разного рода. Почему в одних случаях мы имеем интеграцию «вперед», а в других – интеграцию «назад», если и тот и другой тип минимизируют трансакционные издержки? Теория прав собственности отвечает на этот вопрос, анализируя альтернативные издержки для владельца актива, связанные с заключением специфического контракта. Если актив требует специфических инвестиций, то потеря прав собственного на него означает уменьшение специфического дохода, а следовательно, бывший владелец (в условиях интеграции – наемный менеджер) будет обладать меньшими стимулами для подобных вложений. Поэтому в зависимости от того, вложения какой фирмы (находящейся в начале или в конце продуктовой вертикальной цепочки) оказывают большее влияние на совокупный результат через инвестиции в специфические активы, владелец той фирмы будет стремиться в большей степени к вертикальной интеграции.[52]

В современной экономической теории фирмы наблюдается определенная тенденция к попыткам синтеза двух главных направлений исследования, технологической и институциональной концепций. Это прослеживается, в частности, по следующим пунктам.

Во-первых, исследование фирмы в контексте глобализации экономики показывает, что и технологическая и институциональная концепции сами по себе не могут дать удовлетворительного объяснения данному явлению. Ставится вопрос даже об исчезновении фирмы как таковой, применительно к функционированию транснациональных компаний, которые понимаются в виде особых образований глобальной рыночной экономики, находящихся под воздействием двух типов ограничений – технологического и институционального характера[53].

Во-вторых, синтез двух направлений предполагается при анализе принципиально новых явлений в поведении фирм, связанных с особенностями развития современной экономики. Речь идет в первую очередь о таком явлении, как сетевые эффекты. Когда в экономике присутствуют сетевые эффекты – товары и услуги, характеризующиеся высокими положительными экстерналиями при своем использовании, так что чем больше число пользователей этим товаром или этой услугой, чем выше полезность для каждого отдельного пользователя (как, например, в случае подключения компьютеров к Интернету), производство и распределение товара или услуги происходит в рамках сетей или стратегических альянсов фирм. Традиционно понимаемая фирма для увеличения своей эффективности практически весь спектр своих прав за исключением, быть может, финансовой самостоятельности, передает новой организации – сети. Интеграция традиционных фирм в сеть становится настолько сильной, что некоторые исследователи ставят вопрос вообще об исчезновении и фирмы и рынка[54].

Своеобразной альтернативой и неоклассической теории и институциональным концепциям фирмы выступила теория игр, которую, начиная с 1970-х гг., экономисты стали активно применять для исследования поведения фирмы в экономике.

III. Теория игр в применении к анализу теории фирмы

Современная теория фирмы развивается на основе использования инструментария теории игр. Теория игр не ставит своей задачей объяснить внутренний механизм реализации той или иной организационной структуры фирмы, причины возникновения фирмы и ее роль в экономике. Она принимает наличие фирм как некую данность, с которой приходится иметь дело, и исходит из того, что в эпоху всеобщей зависимости фирмы ведут себя стратегически – это новое положение, отличающее теорию игр и от технологической и от институциональной парадигм.

Стартегическое поведение означает, что каждая фирма, принимая то или иной решение, знает, что ее действия могут отразиться на том, какой вариант выберет конкурент и партнер. Поэтому и действует соответствующем образом, проигрывая вначале разные результаты развития ситуации.

Стратегическое взаимодействие фирм в условиях современной экономики - это сложный процесс формирования и корректировки ожиданий фирм, который невозможно описать на основе традиционных количественных методов анализа. А аппарат теории игр позволяет исследовать большое число рыночных стратегий от соглашений до ценовой дискриминации, грабительского ценообразования или вертикальных ограничений, выявляя весь спектр конкурентных и монопольных процессов.

Сложность конкурентных взаимодействий, как это выявляется с помощью инструментария теории игр, можно продемонстрировать на следующем простом примере.

Пусть в отрасли действует фирма 1. Фирма 2 решает, следует ли ей войти в данную отрасль. Рассмотрим два варианта развития событий в случае, если вторая фирма входит в отрасль. Отрасль может проявить два типа конкуренции – более жесткая форма – конкуренция по Бертрану – ценовая конкуренция, в результате которой цены опускаются до уровня предельных издержек выпуска, и более мягкая форма – конкуренция по Курно – конкуренция объемов продаж, в результате которой складывается цена равновесия, превышающая предельные издержки, хотя и меньше монопольного уровня. Пусть предельные издержки фирм одинаковы. И пусть е>0 – представляет собой уровень издержек входа (финансовые и прочие средства, необходимые для того, чтобы войти на рынок). Два сценария развития рынка представлены в таблицах 1 и 2.

Таблица 1: конкуренция по Бертрану

Таблица 2: конкуренция по Курно

ПС означает прибыль в условиях равновесия Курно, ПМ – монопольная прибыль. Предполагается, что монопольная прибыль всегда выше прибыли фирмы в условиях равновесия Курно.

Для описания исхода игры – равновесия на рынке – в новой индустриальной экономике вводится новое понятие – равновесие по Нэшу (или Нэш-равновесие[55]). Равновесием по Нэшу (Нэш-равновесием) называет набор стратегий, максимизирующий целевую функцию каждого игрока – фирмы при неизменной оптимальной стратегии другого игрока. Нэш-равновесие показывает такую ситуацию на рынке, когда ни у одной фирмы не стимулов менять свое текущее поведение ни в качественном, ни в количественном отношении.

Как показывает этот пример, равновесие по Нэшу – стабильное состояние рынка – в первом случае будет при наличии на рынке одной фирмы, во втором случае – двух фирм. Другими словами, если конкуренция на рынке достаточно сильна, то рынок не оставляет места для второй фирмы, а если конкуренция демонстрирует невысокую степень жесткости, рынок в состоянии принять обе фирмы.

Теория игр в применении к анализу рынка показывает неоднозначность простой связи «структура-поведение» в олигопольных отраслях. Здесь высокий уровень конкуренции может сопровождаться высоким уровнем концентрации, так что только на основании формальных критериев концентрации – числа фирм в отрасли – невозможно сделать правильный вывод о степени конкурентности той или иной отрасли.

В последние годы на основе теории игр рождается еще один интересный подход к анализу поведения фирмы, конкуренции и конкурентных взаимодействий на рынках. Эта концепция, получившая название «концепция границ» (bounds approach), связана с исследованиями Лондонской школы экономики и, в частности, с работами Дж.Саттона[56].

Саттон исходит из принципиальной невозможности определения однозначной зависимости между уровнем концентрации (конкуренции) в отрасли и величиной отраслевой прибыли фирм применительно к сложным рынкам современной экономики. Нет необходимости в том, чтобы, как думали сторонники традиционных теорий, искать прямую ли или обратную зависимость этих двух величин (или каких-либо других величин, характеризующих параметры рынков). Рынки динамичны по своей природе. Поэтому единственно, что может сделать исследователь, - это указать на границы допустимых рыночных исходов. Можно выделить лишь верхнюю и нижнюю границы, в рамках которых результаты взаимодействия фирм будут стабильными (рис1).

Рис.1. Область допустимых конфигураций рынка.

Если исследователь обнаруживает на каком-либо реальном рынке состояние дел, находящееся за пределами этих границ (для каждого рынка, разумеется, своих), это свидетельствует только о том, что данный рынок не является стабильным, и в ближайшем будущем следует ждать изменения его конфигурации в виде слияний, поглощений или, наоборот, разделений и выделений фирм-продавцов.

Особая роль в определении стабильных рыночных конфигураций отводится, согласно Саттону, необратимым издержкам. Необратимыми считаются издержки, которые вынуждена нести фирма, собирающаяся войти в отрасль, и которые не несут фирмы, уже действующие в отрасли. Необратимые издержки – это издержки входа, которые невозможно возместить в случае последующего выхода фирмы из отрасли.

Саттон выделяет два типа необратимых издержек – экзогенные и эндогенные издержки. В качестве экзогенных необратимых издержек берутся издержки лицензирования деятельности фирмы, а также издержки, связанные с выходом производства на минимально эффективный уровень. К эндогенным издержкам относятся расходы на рекламу (и прочие методы стимулирования сбыта) и расходы на НИОКР.

Динамика рынка трактуется Саттоном как двухстадийная игра. На первом этапе фирмы решают вопрос, стоит ли входить в отрасль. На втором этапе между фирмами, решившими войти в отрасль, развязывается конкуренция.

Отрасли, где необратимые издержки имеют преимущественно экзогенную природу, демонстрируют традиционную рыночную динамику. Если размер рынка невелик в соотношении с величиной экзогенных издержек, на таком рынке будет действовать относительно небольшое число фирм. Уровень концентрации будет уменьшаться с ростом размера рынка или с уменьшением величины необратимых издержек. Это - результат, на который указывает неоклассическая теория конкуренции. С другой стороны, при одинаковых размерах рынка и величин необратимых издержек уровень концентрации будет возрастать с ростом степени жесткости конкуренции между фирмами. Чем менее жесткой является ценовая конкуренция, тем выше получаемая фирмами прибыль, и тем большее число фирм может войти на рынок. Это – результат, который демонстрирует стратегическая теория игр. Таким образом, теория экзогенных необратимых издержек соединяет в себе черты и традиционной теории конкуренции и теории стратегических взаимодействий. Основной вывод данной теории таков: наличие необратимых издержек экзогенной природы порождает фрагментарную структуру рынка.

Если необратимые издержки имеют эндогенную природу, то ситуация на рынке в долгосрочном периоде отличается от того результата, которые предсказывают и неоклассическая теория и теория игр. Возьмем, к примеру, расходы на рекламу. Фирмы до определенного предела сами выбирают величину рекламных расходов. Чем больше расходы на рекламу (чем больше рекламируется товар), тем при прочих равных условиях, выше спрос на товар фирмы (выше готовность потенциальных потребителей платить за товар). Если потенциальный рынок товара достаточно велик, фирме сравнительно легко возместить расходы на рекламу за счет увеличения цены товара. Поэтому фирма будет наращивать рекламные расходы. С какого-то момента в действие вступит механизм эскалации расходов – величина расходов на рекламу перестанет быть делом свободного выбора фирмы, а станет необходимым элементов ее выживания. Большие расходы на рекламу могут себе позволить только достаточно крупные фирмы. А таких фирм на рынке будет немного. Фирма, собирающаяся войти на рынок, вынуждена будет затратить на рекламу даже больше, чем фирмы-старожилы рынка. Понятное дело, трудно ожидать полного возмещения подобных расходов в будущем, как бы хорошо ни шли дела на рынке. Следовательно, при вступлении в силу механизма эскалации только небольшое число фирм сможет выжить на рынке – уровень концентрации на таком рынке будет достаточно велик.

Если же рынок невелик (или практически не реагирует на методы стимулирования сбыта, как например, рынок промышленного оборудования), расходы на рекламу будут невелики, эти расходы достаточно легко могут быть осуществлены практически всеми фирмами рынка. Любая фирма, собирающаяся войти на рынок, сможет позволить себе подобные небольшие расходы на рекламу. На рынке будет функционировать довольно большое число сравнительно небольших фирм. Рыночная структура будет иметь фрагментарный (конкурентный) характер.

Итак, с ростом размера рынка, согласно традиционной точке зрения и теории экзогенных необратимых издержек, уровень концентрации будет уменьшаться вплоть до нулю (рынка совершенной конкуренции). Теория эндогенных необратимых издержек говорит, что подобного результата ждать не приходится. Уровень концентрации повышается и стабилизируется на некоем высоком показателе на всем протяжении существования данного рынка.

Подобная «странная» зависимость характерна и для взаимосвязи уровня концентрации на рынке и величиной расходов на НИОКР.

Эмпирические исследования последний лет показали, что, как правило, в высокотехнологичных отраслях преобладает концентрированная структура – несколько крупных фирм доминируют в подобных отраслях. Однако есть отрасли и сектора экономики, где наличие больших расходов на НИОКР сопровождается деятельностью довольно-таки значительного числа фирм. Как можно объяснить подобные факты с позиции теории конкуренции?

Традиционная теория предполагает наличие положительной зависимости между уровнем расходов на НИОКР и уровнем отраслевой концентрации. Уровень расходов на НИОКР создает существенные барьеры входа для новых фирм в отрасль, так что только немногие фирмы могут продолжать действовать в подобных отраслях, в долгосрочном периоде в данных отраслях будет высокий уровень концентрации. Однако традиционная теория не отвечает на вопрос, что определяет что: высокий уровень расходов на НИОКР ведет к высокому уровню концентрации на рынке, или крупные фирмы на высоко концентрированных рынках могут позволить себе нести высокие расходы на НИОКР?

Эмпирические исследования также не дают однозначный ответ на вопрос о взаимосвязи расходов на НИОКР и уровня отраслевой концентрации. Большинство исследований демонстрируют положительную корреляцию. Однако есть работы, где дается отрицательная или немонотонная зависимость. Более того, когда в исследования включаются отраслевые мнимые переменные (dummy), существенная часть объяснений регрессионных уравнений может быть отнесена на их счет.

Саттон анализирует инновационную деятельность фирм с позиции наличия нескольких конкурирующих траекторий вложения средств. У каждой фирмы есть выбор: вкладывать большую часть средств в одну-две трактории исследований или распределить примерно равномерно средства между всеми имеющимися на данный момент траекториями инновационной деятельности. В зависимости от того, на сколько сильными являются связи между конкурирующими траекториями – являются ли продукты, представленные инновационной деятельностью, близкими заменителями друг друга и существующих прошлых товаров, на сколько легко можно перебросить средства с развития одной технологии на усовершенствование другой производственной технологии и т.д. – можно выделить два типа отраслей. Если связи оказываются достаточно сильными (по Саттону, такая отрасль называется “отраслью с высокой альфа”), то при сосредоточении усилий на одной траектории инноваций фирма может совершить “большой скачок” – резко оторваться от прочих конкурентов, первой завершить открытие и запатентовать его и оказаться в премущественном положении на продуктовом рынке, если и не монополистом, то доминирующей фирмой с высокой рыночной властью.

Если же связи между траекториями и как со стороны спроса, так и со стороны предложения, будут слабыми (по Саттону, “отрасль с низкой альфа”), то не имеет смысла расходовать все усилия на одну область инноваций. Даже если фирма вырвется вперед, ее преимущества первого хода будут мало заметными, большие расходы на НИОКР не принесут нужной отдачи, рыночная власть не будет играть практически никакой роли. В таких отраслях фирмы и не будут стремиться к “большому скачку”, равномерно распределяя средства между многими направлениями НИОКР.

Таким образом, особенностью инновационного рынка оказывает решающее воздействие на тип конкуренции и на ее исход. В отраслях с высокой альфа (с большой долей расходов на НИОКР в объеме продаж фирм) жесткость конкуренции приводит к выживанию только достаточно крупных фирм. Структура рынка будет довольно-таки концентрированной. В отраслях с низкой альфа (с низкой долей расходов на НИОКР в объеме продаж фирм) конкуренция оказывается слабой, большое число фирм может продолжать свою деятельность, структура рынка будет ближе к конкурентной.

IY. Выводы и рекомендации для российской экономической науки.

В российской экономической науке можно выделить три группы работ. Наиболее многочисленной является группа эмирических исследований поведения российских предприятий и их внутренней структуры. Работы данной группы сосредотачивают свое внимание на особенностях функционирования предприятий в период перехода к рыночным отношениям, на проблемах, вызванных своеобразием переходных форм. К несомненным достоинствам подобных исследований можно отнести значительный эмпирический материал, которые собирают авторы, включая разнообразные опросы и интервью с руководителями предприятий. Однако в этих работах если и делаются обобщения аналитического характера, они выражаются по-преимуществу в наиболее простой форме, в виде ряда классификаций.

Вторая группа работ состоит из исследований, построенных на моделировании того или иного поведения российских предприятий, которые авторы считают типичным для современного этапа развития российской экономики. Эти работы делают акцент на анализе уровня концентрации в российской промышленности, оценки степени монополизации экономики, а также исследовании ценовых и неценовых параметров деятельности российских фирм. При моделировании поведения российских предприятий используется неоклассический анализ, в котором стандартные параметры заменяются особенностями переходной экономики, в частности, вводятся такие критерии, как бартер и давальчество.

Среди недостатков данной группы работ следует выделить особо однонаправленность и заданность результата. Так фирма понимается однозначно только как организация, максимизирующая прибыль. А своеобразие российских предприятий сводится к использованию вместо одних переменных в математических моделях другими.

К третьей группе работ можно отнести исследования внутренней структуры и структуры собственности российских предприятий, а также контрактных отношений, существующих в российской экономике, исследования, базирующиеся на институциональном подходе. И хотя в данном случае применяются понятия институциональной теории, речь идет по сути о тех же эмпирических работах, но только подбор данных осуществляется по несколько другим критериям.

Таким образом, российская экономическая наука в ее части, посвященной анализу поведения предприятий – главного производящего субъекта экономики, отстает от мировых стандартов.

Что же можно было бы сделать, чтобы улучшить ситуцию?

Решение проблемы повышения уровня и значимости российских исследований поведения фирмы, по-видимому, требует использования качественно новых подходов к подбору и оценке эмпирического материала, доступного исследователям в области теории фирмы. Необходимы творческое переосмысление тех подходов в теории фирмы, которые существуют в настоящее время в мировой экономической науке, и их интеграция в единую теорию фирмы. Особенности поведения и функционирования российских предприятий могут быть переоценены таким образом, чтобы занять свое специфическое место в общей теории фирмы, как особый случай развития ситуации при предпосылках транзитивной экономики.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] А.Смит. Исследование о природе и причинах богатства народов. Книга 1. М., 1997, С.10.

[2] Там же, с.11

[3] Там же, с.14

[4] Там же, с.14-15

[5] Там же, с.15

[6] Там же, с.21

[7] Там же, с.57

[8] Там же, с.57-58

[9] Там же, с.59

[10] Там же, с.62

[11] Там же, с.145

[12] Там же, с.117

[13] Там же, с.117

[14] Там же, с.127

[15] Маршалл А. Принципы экономической науки. Т.1, М., 1993, гл.9

[16] Там же, с.347

[17] Там же, гл.11.

[18] Там же, с.375

[19] Там же, т.2. с.65

[20] Там же, т.2, гл.4.

[21] Там же, с.37-42

[22] Там же, с.194.

[23] Хикс Дж. Стоимость и капитал. М., 1993. С.177.

[24] Там же, с.183

[25] Там же, с.229

[26] Там же, гл.23

[27] Робинсон Дж. Экономическая теория несовершенной конкуренции. М., 1986, с.102.

[28] Теоретическое обоснование см. там же, гл.7.

[29] Там же, С.137.

[30] Там же, С.142.

[31] Там же, С.238.

[32] Там же, С.223.

[33] Чемберлин Э. Теория монополистической конкуренции. М., 1996, с.82.

[34] Там же, с.84.

[35] Там же, с.131.

[36] Там же, с.148-154.

[37] Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995, с.130.

[38] Там же, с.152-153.

[39] Там же, с.148.

[40] Baumol W. On the Theory of Oligopoly. Economica. 1958. N.25. PP.187-198; Baumol W. On the Theory of the Expansion of the Firm. American Economic Review. 1962. N.52. PP. 1078-87.

[41] Marris R. A Model of the Managerial Enterprise. Quaterly Journal of Economics. 1963. N.77. PP.185-209; Marris R. The Economic Theory of Managerial Capitalism. L., 1966. PP. 249-265.

[42] Coase R. The Nature of the Firm. Economica. 1937. N4. Pp.386-405; а также Lecture on The Nature of the Firm. Journal of Law, Economics, and Organization. 1988. N.4. PP.33-47

[43] Knight F. Risk, Uncertainty and Profit. New York. 1965.

[44] Bocquet R., Servais O. Concurrence et cooperation. Une approche du systeme industrial par les conventions. Dans Firms et economie industrielle. Paris. 1997, P.21-38

[45] Там же, Р.29.

[46] Уильмсон О. Экономические институты капитализма. С-П., 1996. С.105, 109

[47] Williamson O. The Firm as a Nexus of Treaties: an Introduction. In The Firm as a Nexus of Treaties. L., 1990, p.12.

[48] Уильмсон О. Экономические институты капитализма. С-П., 1996. С.48.

[49] Там же, с.97-100

[50] Там же, с.118-119.

[51] Основные идеи изложены в работах: Hart O. Firms, Contracts and Financial Structure. Oxford. 1995; Grossman S., Hart O. The Costs and Benefits of ownership. Journal of Political Economy. 1986. N94, PP.691-719; Hart O., Moore J. Property Rights and the Nature of the Firm. Journal of Political Economy. 1990. N98, PP.1119-1158.

[52] Hart O. Firms, Contranct, and Financial Structure. Oxford. 1995. Ch.2. Pp.27-55.

[53] См., например, Andreff W. La disparition de la firme et du systeme productife national comme issue de la mondialisation du capital? Dans Firm et economie industrielle. Paris. 1997. P.77-100

[54] См, например, Rizopoulos Y. Marches, organisations, reseaux: alternatives ou complementarites? Dans Firm et economie industrielle. Paris. 1997. P.369-388.

[55] В честь американского экономиста Нэша, предложившего эту идею в теории игр, откуда она перешла и в экономику.

[56] Наиболее фундаментальными его работами являются: Sutton J. Sunk Costs and Market Structure. MIT Press. 1991; Sutton J. Technology and Market Structure. MIT Press. 1998.