2. Возникновение жанра фельетон

Фельетон всегда был объектом для оживленных обсуждений и споров.

Дискуссии вызывало многое, начиная от вопроса, что считать родоначальником жанра и заканчивая вопросом о его принадлежности – художественный ли он, публицистический, ни то ни другое или нечто среднее.

Жанр появился как беседа с читателем. Е. Журбина называет его «явлением демократизации печати»[3.с. 25] и «явлением революционным по своей исторической природе».[4.с. 34] По традиционной версии, сам термин «фельетон» родился  во Франции, где в газете «Journal des Debats»[5.с. 65] читатели увидели вначале листок-вкладыш, заполненный всякими «мелочами», а затем и «подвал» с той же тематикой. Причем эта нижняя  часть страницы по линии отрыва легко отделялась от самой газеты. Словом, началось все не с собственно жанра, а с места расположения материалов.

Название этого жанра происходит от французского слова «feuille», которое переводится как «лист; листок». Листком в свою очередь, называли приложение к газете, которое обычно размещалось в нижней части полосы и отделялось от остальной части газеты жирной линией. В отечественной журналистике эта часть газетной полосы называлась подвалом. Здесь располагались не только материалы, которые напоминают по своему типу современные фельетоны, но и произведения, которые сейчас называются отчеты, рецензии, обзоры литературы и т.п. Появление таких подвалов в газетах исследователи относят к XVIII в. Со временем понятие «фельетон» стало применяться только по отношению к одному виду текстов, о котором и идет здесь речь. Отечественную журналистику прославили такие выдающиеся фельетонисты, как М. Е. Салтыков-Щедрин, В. М. Дорошевич, А. В. Амфитеатров, М. Е. Кольцов, И. А. Ильф и Е. П. Петров, С. Д. Наринъяни, Э. Я. Пархомовский и многие другие.

В советской журналистике фельетон занимал исключительно важное место. Но с началом реформ в нашей стране этот жанр почти исчез со страниц газет и журналов. И это произошло не случайно.

В большой мере данное «падение» жанра объясняется его особенностями. Прежде всего в том, что фельетон — это средство осмеяния какого-то зла. Именно в этом качестве оно использовалось соответствующими учредителями СМИ (в лице Агитпропа) на протяжении многих десятков лет. Когда у средств массовой информации появились новые учредители в лице «денежных мешков», всевозможных «администраций», «олигархов», «финансово-промышленных групп» и тому подобных, то было бы странно ожидать от них осмеяния тех дел, которые творились в основном по их воле (или неразумению) и большей части населения России представлялись как зло. Кроме того, на фоне всевозможных «расследований», «сливов», бесконечного потока компромата, с помощью которых разные политические силы в течение десятилетия дрались за власть, фельетон просто не мог выглядеть «ударным» жанром. Наступление определенной стабилизации в стране, наметившаяся тенденция возрождения моральных ориентиров в жизни общества, несомненно, будут способствовать укреплению позиций фельетона.

Не в малой степени утрата современным фельетоном некогда ведущих позиций на страницах прессы объясняется и недостаточно высоким уровнем квалификации современных фельетонистов. Даже у тех из них, кто достойно представляет нынешний фельетон, нередко можно обнаружить досадные промахи.

Будущие недостатки фельетона обычно «закладываются» еще до его написания — на подготовительном этапе.

Главная особенность подготовки фельетона — поиск так называемого «фельетонного факта». Поиск этот идет не всегда осознанно. И происходит так нередко потому, что автор не всегда до конца осознает специфику фельетона как сатирического жанра и отождествляет его задачи с задачами, скажем, критической статьи, реплики и пр. Если это происходит, то ему нетрудно принять любой «острый» факт (который вполне можно было бы, к примеру, использовать в той же реплике) за факт, достойный описания в фельетоне. Но для фельетона подходит только особый факт, а именно — содержащий в гипертрофированном виде черты, типичные для явлений того класса, к которому он относится. Причем это должны быть черты, достойные осмеяния (нельзя, например, высмеивать трагические события). Разумеется, фельетон может строиться не на одном факте, а на их совокупности, что чаще всего и происходит. В этом случае типичное выступает как определенная закономерность, связывающая ряд отдельных фактов. А факты в свою очередь выступают как опорные точки сатирической типизации, т.е. создания сатирического образа определенного жизненного явления, которое таким путем сводится до уровня ущербного.

Другие изъяны фельетона могут возникать в результате недостаточной продуманности логических связей, обнаруженных фельетонистом явлений, неумения установить причинно-следственные отношения между разными фактами, оценить их и предвидеть дальнейшее их развитие. Жанр этот является очень трудоемким, работа в нем требует от журналиста особого таланта и постоянного совершенствования своего мастерства [7. с. 23]. Фельетон, как и другие художественно-публицистические жанры, очень «чуток» к языковым ошибкам и неточностям. Если же он написан ясным, образным языком, то это во многом повышает его возможность быть замеченным читателем.

3. Творчество Ильфа и Петрова и становления жанра фельетона в СССР (в России)

В основе фельетона лежит конфликт. Не обязательно комический: «Сатирический конфликт не может исчерпать своеобразия фельетонного жанра. Как быть с фельетоном положительным, фельетоном грустным, фельетоном на трагическую тему, которые явно не содержат в себе сатирического конфликта?». Основное отличие конфликта в фельетоне это его публицистическая насыщенность (подробнее этот вопрос рассмотрим в следующей главе). Такая направленность всегда придает конфликту характер внутреннего противоречия, несоответствия того или иного факта, явления, с идеалом. Фельетон, как представитель малого (по объему) жанра, требует филигранной отточенности стиля и четкости сюжетно-композиционного построения. Мало просто запечатлеть конфликт: нужно как бы отразить событие или героя в системе зеркал, которые отразят его читателю в совершенно неожиданном и непривычном виде. Еще одна обязательная составляющая фельетона «наличие устойчивого образа пишущего». Как конструктор, автор возводит из «кубиков»-фактов цельную постройку, и читатель всегда уверен, что это здание не разрушится и каждый «кирпичик» имеет свое значение и свое место. Вывод автора начинает «светиться через противоречие», переданное посредством ярких образов, особых стилистических приемов, речь о которых пойдет ниже. Конечно, далеко не всегда образ автора совпадает с образом пишущего, но бывают случаи, когда фельетоны пишутся практически «от первого лица». Яркое подтверждение этого «Литературный трамвай» И. Ильфа и Е. Петрова: «Жарко». По летнему времени трудно сочинить нечто массивное многословное, высокохудожественное, вроде «Соти». Тянет написать что-нибудь полегче, менее великое, вроде «Мадам Бовари». Такая жара, что противно вкладывать персты в язвы литературы. Не хочется придираться, допускать сатирические вольности и обобщения. Хочется посмеяться. В ужасных препирательствах прошла молодость. Мы спорили без конца. Враги говорили, что юмор это низкий жанр, что он вреден. Плача, мы возражали. Мы говорили, что юмор вроде фитина. В небольших дозах его можно давать передовому читателю». Еще один, не менее наглядный, и причем перекликающийся с предыдущим пример булгаковское «Путешествие по Крыму»: «Улицы начинают казаться слишком пыльными. В трамвай сесть нельзя почему так мало трамваев? Целый день мучительно хочется пива, а когда доберешься до него, в нёбо вонзается воблина кость и, оказывается, пиво никому не нужно. Теплое, в голове встает болотный туман, и хочется не моченого гороху, а ехать под Москву в Покровское-Стрешнево».

Фельетонист должен умело выстроить сюжет и композицию повествования, чтобы яркие подробности или смешные ситуации существовали не сами по себе, а выявляли суть конфликта и черты характера. При всей своей свободе и кажущейся порой причудливости композиция фельетона должна подчиняться законам ясного выражения публицистической темы. «Основа фельетонной композиции сопоставление жизненных материалов, широкое ассоциирование их. Это отвечает характеру фельетонного конфликта и придает фельетону ту особую интеллектуальную силу, в которой такую большую роль играет мысль, поднятая над фактом». И, безусловно, фельетон является одним из самых благодатных жанров для использования всех известных изобразительно-выразительных средств языка. «Усиление выразительности

речи достигается различными средствами, в первую очередь использованием тропов». В чем не откажешь хорошо написанному фельетону, так это в выразительности. На протяжении буквально одного-двух абзацев качественного фельетона мы находим образцы практически всех известных тропов и стилистических фигур. Возьмем для иллюстрации начало фельетона Аркадия Бухова «Человек и курорт». «Человек как забытый (эпитет, причем в переносном значении; сравнение) клад в степи: копнешь верхний слой (метафора), а за ним столько сокровищ и сокровенностей, что дух захватывает… Чего только нельзя найти в пошлом незамысловатом человеке?… На себе я это испытал в прошлом году, когда какой-то незнакомый доктор да будет презренно имя его! (риторическое обращение) посмотрев на меня поверх широких очков, начал перечислять все те широкие (параллелизм) возможности, которые таит мой организм. По его точному и беспристрастному подсчету оказалось, что передо мной блестящий выбор (гипербола, ирония) недорогих и обеспеченных путей для крематория: печень, почки, кишки, словом, все, что я мог скопить за долгую трудовую жизнь, все это вопиет (олицетворение) или о крематории, или о курорте». Огромную роль в фельетоне играет и заголовок, который зачастую имеет характер развернутой или более краткой загадки. Заголовок привлекает читателя своей нестандартностью и заставляет сначала заинтересоваться, а потом и задуматься.

Вот только несколько примеров из творчества мастеров начала века: «Если бы я был фельдшером», «К вопросу о тупоумии» (М. Кольцов), «Веселящаяся единица», «На купоросном фронте», «Как создавался Робинзон» (И. Ильф, Е. Петров), «Критика за наличный расчет» (В. Катаев). Язык фельетона не может не иметь своих особенностей, вытекающих из характера его конфликта. И здесь мы снова приходим к выводу о глубоко пристрастной публицистической оценке. К примеру, газетные штампы и стереотипы, использование которых вполне оправданно в информационных и аналитических материалах, в обычном виде фельетону просто противопоказан. Зато фельетонисты широко используют казенно-деловой стиль для пародирования, что придает их творениям новые краски и ярко публицистическую направленность.

В качестве примера один из наиболее часто цитируемых фельетонов Ильфа и Петрова, «Веселящаяся единица»: «По поводу здорового гулянья велись болезненно страстные дебаты. Товарищи, давно уже пора дать отпор вредным и чуждым теорийкам о том, что гулять можно просто так, вообще. Надо наконец осмыслить этот гулятельно-созидательный процесс, который некоторыми вульгаризаторами опошляется названием прогулки. Мы должны дать нагрузку каждой человеко-гуляющей единице. И эта единица должна, товарищи, не гулять, а, товарищи, должна проводить огромную прогулочную работу».

Фельетоны Ильфа и Петрова уникальны по своей сути и интересны читателям и по сей день.