Содержание

Введение 3

Понятие «абсолютного иммунитета» и «функционального иммунитета» в международном частном праве 5

Система правового регулирования торгово-экономических отношений_ 11

Заключение 16

Список литературы_ 18

Введение

Характерной чертой современного этапа развития нашего общества является неуклонное расширение сферы международных отношений имущественного и неимущественного характера, в которые все активнее вступают различные государственные органы, общественные организации, юридические лица и граждане России. Поэтому год от года в нашей стране все большее внимание уделяется основному регулятору такого рода отношений – международному частному праву (МЧП).

Поэтому на наш взгляд, грамотному специалисту, равно как и предпринимателю любого профиля, сегодня уже недостаточно разбираться только в основах российской правовой системы. Для успешного выполнения своих функций он должен иметь хотя бы общее представление о законодательстве иностранных государств, об основных положениях международных нормативных документов, принятых в области МЧП, уметь их анализировать и, в случае необходимости, применять в своей практической деятельности.

К их числу следует отнести вопросы понятия и содержания иммунитета государства, частно-правовых отношений, осложненных иностранным элементом.

Этим объясняются выбор темы работы. Изучение МЧП призвано способствовать формированию гражданской зрелости, гуманитарному воспитанию, выработке профессиональных навыков.

Таким образом, целью работы является изучения двух достаточно крупных  и важных тем курса МЧП:

- иммунитет государства;

- система правового регулирования торгово-экономических отношений.

Для достижения поставленной цели, будут реализованы следующие задачи:

- рассмотрены основные доктрины иммунитета государств;

- определение иммунитета в России;

 - определение понятия торгово-экономических отношений;

- анализ правового регулирования торгово-экономических отношений.

В данной работе будут использованы труды известных юристов в области МЧП, рассмотрены основные международные конвенции, относительно изучаемых вопросов, изучена нормативная база.

Понятие «абсолютного иммунитета» и «функционального иммунитета» в международном частном праве

Абсолютный иммунитет означает право государства пользоваться иммунитетом в полном объеме, всеми его элементами; он распространяется на любую деятельность государства и любую его собственность. Первоначально иммунитет сложился и применялся как абсолютный. Единственное ограничение иммунитета государства возможно было только при условии прямо выраженного его согласия[1].

В советском государстве и в других социалистических странах, в которых государственная собственность являлась основой экономики, иммунитет всегда понимался как абсолютный, что помогало изъять свою внешнеэкономическую деятельность из-под юрисдикции иностранных судов. Абсолютный иммунитет был законодательно закреплен в советском праве, нормы которого действуют и в настоящее время. Однако в законодательстве иммунитет понимался не как изъятие из-под действия закона вообще, а как изъятие из правоприменительной деятельности государства. Об этом свидетельствует и тот факт, что положение об иммунитете было зафиксировано в Основах гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и дословно воспроизведено в ГПК РСФСР: "Предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства, находящегося в СССР, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства".

По мере расширения функций государства внутри страны и в международных отношениях оно стало все шире выступать в качестве субъекта частноправовой деятельности и абсолютный иммунитет становился ощутимым препятствием в развитии мирохозяйственных связей, так как контрагенты государства по сути лишались прав на судебную защиту своих имущественных прав. В связи с этим в доктрине и в судебной практике появляется идея необходимости ограничения иммунитета государства[2].

Нельзя не отметить, что абсолютный иммунитет не только препятствует развитию коммерческих связей с участием государства, но и часто практически нереализуем. Государство на территории иностранного государства может рассчитывать только на такой объем иммунитета, на который принимающее государство готово отказаться от своей юрисдикции. Понятно, что ожидания и реальность могут серьезно расходиться. Поэтому государства, исходящие из абсолютного иммунитета, защищают дополнительно свои права либо условием взаимности, либо возможностью применения реторсий.

Функциональный иммунитет.

Этот вид иммунитета основан на принципиальном разграничении функций государства на два вида: публично-правовую и частноправовую. Если государство действует как суверен, совершает акт властвования, то есть выступает как носитель суверенной власти, то оно всегда пользуется иммунитетом, в том числе и в частноправовой сфере[3]. Если государство выступает в качестве частного лица, занимается коммерческой деятельностью, то тогда государство иммунитетом не обладает. Следовательно, в зависимости от осуществляемых функций государство может выступать либо в качестве суверена, носителя публичной власти, либо в качестве частного лица. Впервые этот вид иммунитета был сформулирован в самом общем виде в решениях суда Бельгии (1857 г.) и суда Италии (1883 г.). Активно он разрабатывался в доктрине международного права после возникновения советского государства. Создаваемая в тот период доктрина функционального иммунитета была откровенной реакцией на прямое участие советского государства в частноправовой экономической сфере. Тем не менее, функциональный иммунитет утверждался в судебной практике разных стран с большим трудом. Быстрее этот процесс шел в европейских странах. Англо-американские суды продолжали придерживаться в целом позиции абсолютного иммунитета вплоть до принятия в США и в Англии законов об иммунитете, Функциональный иммунитет нашел закрепление и в ряде законов, принятых в 70-80 годы в некоторых странах.

Функциональный иммунитет в том виде, в каком он сформулирован в судебной практике, в международно-правовой доктрине, а затем и в ряде национальных законов обладает целым рядом существенных недостатков, которые не позволили ему стать общепризнанной альтернативой абсолютному иммунитету.

Прежде всего, отметим, что ни доктрина, ни судебная практика, ни законы не установили какие-либо объективные критерии, с помощью которых можно было бы определенно или хотя бы с существенной долей определенности разграничить деятельность государства как суверена или как частного лица. Чаще всего называется характер (природа) операции или ее цель.

Если опираться на характер отношения, то любая сделка, операция, регулируемая частным правом, а не международным, является частноправовой, то есть коммерческой операцией, и ничем не отличается от подобных операций, совершаемых частными лицами. С точки зрения природы акта аренда государством здания является частноправовой сделкой независимо от того, арендуется ли здание для расположения посольства или для устройства гостиницы для проживания приезжающих своих граждан. Последовательное применение этого критерия неизбежно ведет к крайнему выводу, что в любой сфере деятельности, регулируемой не международным, а национальным частным правом, государство не должно пользоваться иммунитетом. Не результативно и применение цели деятельности в качестве разграничительного критерия: государство обладает иммунитетом, если совершаемые им операции не имеют коммерческой цели и, напротив, если цель деятельности коммерческая, то права на иммунитет нет. Едва ли с точки зрения цели можно однозначно определить, являются ли частноправовыми или коммерческими сделки, заключаемые государством с частными лицами, например, на постройку и покупку военного судна, или на покупку материалов на строительство посольства, или покупку продовольствия в целях снабжения армии или пострадавших от стихийного бедствия и т. д. Не вызывает сомнений, что какую бы частноправовую сделку или операцию (коммерческую) не совершало бы государство, оно всегда действует в государственных целях, в интересах общества и государства, а не ради выгоды частных лиц. Поэтому использование цели в качестве критерия разграничения публично-правовой и частноправовой деятельности не дает объективного результата. В результате одна и та же совокупность фактов истолковывается судами даже одного государства по-разному: одна и та же деятельность рассматривается как коммерческая, при которой государство не может претендовать на иммунитет, или некоммерческая с признанием иммунитета.

В качестве примера приведем дело X. V. Government of the United States, рассмотренное в австрийских судах в 1961 г. из которого особенно четко видна невозможность объективного разграничения коммерческой и некоммерческой деятельности государства[4]. Автомобиль, принадлежавший посольству США в Австрии, должен был доставить дипломатическую почту в аэропорт. Во время парковки возле посольства США он нанес повреждение автомобилю, принадлежавшему австрийскому гражданину X., который и предъявил иск о возмещении ущерба в австрийский суд.

Суд первой инстанции не принял иск к рассмотрению, сославшись на отсутствие юрисдикции в отношении иностранного государства, которое пользуется иммунитетом при совершении действий, поскольку отправка дипломатической почты связана с осуществлением суверенной деятельности. Апелляционный суд оставил это решение в силе, признав его аргументацию правильной. Однако, Верховный суд дал иную оценку данным обстоятельствам; "Управление иностранным государством автомобилем, пользование общественными дорогами принадлежит к сфере частной деятельности даже, если такое управление и использование связаны с выполнением суверенных функций". В результате Верховный суд сделал вывод, что США в данном деле не обладают иммунитетом.

Таким образом, все это свидетельствует о неспособности теории функционального иммунитета выдвинуть критерии, которые бы четко разграничивали деятельность государства на суверенную и частную. Комиссия международного права на своей пятьдесят первой сессии, состоявшейся в 1999 г., вновь вернулась по требованию Генеральной Ассамблеи ООН к вопросу о коммерческом характере сделки. Генеральная Ассамблея запросила разработать критерии для определения коммерческого характера контракта или сделки. Комиссия, рассмотрев все использующиеся в практике критерии (характер, цель, мотив и пр.), вынуждена была констатировать о недостаточности любого из них и невозможности их использования и предложила Генеральной Ассамблее обратиться к термину "коммерческие контракты или сделки" без каких-либо разъяснений. В результате национальный суд является той высшей инстанцией, которой принадлежит право давать оценку деятельности иностранного государства и решать предоставлять ему иммунитет или нет. Это порождает непоследовательную и противоречивую практику в решении столь важного вопроса.

Существует мнение, нашедшее отражение и в иностранных судебных решениях, что тот факт, что нелегко провести различие между суверенной и не суверенной государственной деятельностью, не должен служить основанием для отказа от такого разграничения; в международном праве известны и другие сходные проблемы. Суд должен принимать во внимание все обстоятельства для того, чтобы решить в какой сфере совершено действие: в частноправовой или в суверенной деятельности.

Второй серьезный дефект функционального иммунитета: государство подчиняется юрисдикции иностранного суда. Даже, если суд признает некоммерческий характер деятельности государства и, соответственно, его иммунитет - юрисдикция иностранного суда уже состоялась, решение, обязательное для государства уже вынесено, и тем самым нарушен иммунитет государства.

И еще один серьезный недостаток функционального иммунитета, известно, что суверенитет государства - это имманентно присущее ему качество. Государство и суверенитет не отделимы друг от друга так же, как и неделим государственный суверенитет. Какую бы деятельность не осуществляло государство, оно всегда выступает как носитель государственной власти. Участвуя в частноправовых отношениях, государство не теряет присущее ему качество властности и суверенности. Функциональный иммунитет исходит из того, что есть некая сфера отношений, которую, не удалось объективно отграничить, в которой государство выступает как частное лицо и, соответственно, не обладает ни суверенитетом, ни иммунитетом. Следовательно, он находится в явном противоречии с принципами суверенности и независимости государств, которые являются основополагающим началом международного права.

В силу отмеченных обстоятельств функциональный иммунитет, получив широкое распространение во второй половине XX в., не стал общепризнанным.

В завершении рассмотрения данного вопроса остановимся на доктрине иммунитета в России.

Россия восприняла от СССР доктрину абсолютного иммунитета. Советский Союз придерживался этой доктрины довольно строго и достаточно последовательно, однако через свои органы государственной власти допускал отступление от этого принципа, вступая в коммерческие отношения с иностранными фирмами.

Законодательное регулирование в Российской Федерации вопроса об иммунитете государства  весьма противоречиво и непоследовательно. Доктрина абсолютного иммунитета Российского государства вошла в противоречие с принципом «торгующего государства», который закреплен во многих законах   и иных нормативных актах России. Те изъятия из абсолютного иммунитета, которые предусмотрены в нормативных актах, настолько широки и многообразны, что фактически сводят на нет принцип абсолютного иммунитета.

Очевидно, что российское законодательство, основанное на принципе абсолютного иммунитета иностранного государства, нуждается в изменениях.

Система правового регулирования торгово-экономических отношений

Хочу осветить данный вопрос на примере торгово-экономических отношений России и Казахстана.

Развитие казахстанско-российских связей обеспечивается договорно-правовой базой, которая состоит из 356 двусторонних документов, подписанных за последние 10 лет. Ее основой является Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 25 мая 1992 г., заложивший основы межгосударственных правовых отношений Казахстана и России, определивший принципы двустороннего сотрудничества в политической, экономической, военной, культурной и иных сферах.

В январе 1995 г. лидеры Казахстана и России подписали два документа в сфере гражданства - Договор о правовом статусе граждан двух государств, постоянно проживающих на территории друг друга, и Соглашения об упрощенном порядке приобретения гражданства гражданами двух государств, прибывающими для постоянного проживания в эти государства.

Принятые важные документы, реальное казахстанско-российское сотрудничество позволили в ходе визита Президента Казахстана Н.А.Назарбаева в Россию подписать 6 июля 1998 г. широкомасштабный политический документ - Декларацию между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о вечной дружбе и союзничестве, ориентированном в XXI столетие. Было также подписано казахстанско-российское Соглашение о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование - первый документ о сотрудничестве на Каспии, который решающим образом повлиял на активизацию переговорного процесса по урегулированию правового статуса Каспийского моря.

В октябре 1998 г. Президенты Казахстана и России подписали Договор между Республикой Казахстан и Российской Федерацией об экономическом сотрудничестве на 1998-2007 гг. с Программой конкретных мероприятий по реализации этого документа. Кроме того, главы двух государств скрепили своими подписями Соглашение между Республикой Казахстан и Российской Федерацией об урегулировании взаимных финансовых вопросов, в соответствии с которым были погашены взаимные финансовые обязательства, в том числе и задолженность России по арендной плате за использование комплекса "Байконур" и военно-испытательных полигонов. Это позволило двум странам продолжить эффективное сотрудничество в экономической и других сферах. Значительная часть межгосударственных и межправительственных документов посвящена развитию сотрудничества между Казахстаном и Россией в экономической, культурно-гуманитарной, военно-технической и других сферах.

Состоявшиеся в 2000 г. визиты Н.А.Назарбаева в Москву, В.В.Путина в Астану также дополнили договорно-правовую базу, подтвердили высокий уровень динамично развивающихся казахстанско-российских отношений.

Развитию и укреплению казахстанско-российского сотрудничества способствовали интенсивные контакты на высшем уровне. Из хроники визитов глав двух государств следует, что за период с августа 1991 г. по апрель 1999 г. состоялось 36 визитов. Президенты Казахстана и России подписали 40 документов. В целом же за указанный период было подписано около 320 казахстанско-российских документов, 86 из которых публикуются в данном издании.

Эти документы убедительно свидетельствуют, что с момента обретения суверенитета Казахстану и России удалось заложить солидную базу для развития между ними отношений стратегического партнерства, дружбы, добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества на новой основе. Многообразные исторически сложившиеся двусторонние связи сегодня развиваются в духе принципиальных положений Декларации о вечной дружбе и союзничестве, ориентированной на XXI столетие, подписанной президентами Назарбаевым и Ельциным 6 июля 1998 г. И это не конъюнктурные заявления, а объективная позиция, обусловленная всем ходом жизни двух стран и народов. Как подчеркнул президент Назарбаев в своем Послании народу Казахстана 15 декабря 1999 г., "партнерские отношения с Россией будут в грядущем столетии одним из непременных условий обеспечения стратегической безопасности нашей страны".

Стабильное развитие казахстанско-российских связей обеспечивается прочной договорно-правовой базой, основой которой является масштабный и всеобъемлющий Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 25 мая 1992 г.

Основой дальнейшего поступательного развития казахстанско-российских отношений являются Программа экономического сотрудничества на 1998-2007 гг. и конкретный план мероприятий по ее реализации.

Особое значение имеет Соглашение о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование. Достижение этого прорывного по своей сути консенсуса, предусматривающего делимитацию северной части моря на основе модифицированной срединной линии, явилось итогом кропотливой работы экспертов обеих сторон по устранению противоречий в сотрудничестве на Каспии.

Этот регион, располагающий колоссальными энергоресурсами, находится сегодня в центре внимания мировых нефтегазовых компаний. Казахстан и Россия, владеющие 33,4 и 20,9% береговой линии и 29,7 и 17,3% площади Каспия, заинтересованы в скором завершении работы над взаимоприемлемой для всех прикаспийских государств формулой определения статуса этого моря. Решение проблемы статуса, как и разделения участков дна моря даст возможность исключить взаимные претензии сторон, а также позволит существенно ускорить разработку шельфа, установить взаимовыгодные контакты казахстанских и российских добывающих и перерабатывающих каспийское сырье предприятий, значительно оживить инвестиционный процесс в регионе.

Примером конструктивного взаимовыгодного сотрудничества наших стран являются двусторонние договоренности по космодрому Байконур, основными из которых являются соглашение об основных принципах и условиях использования космодрома и договор аренды.

Два аварийных пуска ракетоносителя "Протон" (5 июля и 27 октября 1999 г.) вызвали необходимость пересмотра некоторых принципов использования космодрома. Оперативное рассмотрение правительственными комиссиями Казахстана и России материалов по аварийным пускам потребовало внести коррективы в некоторые документы, определяющие функционирование космодрома. Дополнительно подписаны соглашения о порядке взаимодействия в случае возникновения аварий при пусках ракет с космодрома Байконур, а также о порядке представления и получения заключения (согласования) по планам запусков космических аппаратов и испытательных пусков ракет.

Казахстаном и Россией найдена, по существу, уникальная формула разрешения проблем в весьма деликатной сфере гражданства, которая послужила важным прецедентом успешного их урегулирования во взаимоотношениях государств в рамках Таможенного союза, а в будущем, возможно, и всего Содружества Независимых Государств. Имеется в виду Договор о правовом статусе граждан двух государств, постоянно проживающих на территории друг друга, и Соглашение об упрощенном порядке приобретения гражданства гражданами двух государств, прибывающими для постоянного проживания в эти государства. О том, насколько это было важным в плане дальнейшей гармонизации межгосударственных отношений, свидетельствует тот факт, что в Казахстане проживает около 5 млн. русских, а в России - более миллиона казахов.

Долгосрочным национальным интересам Казахстана и России отвечает развитие тесных связей в рамках СНГ. Повышение интеграционного потенциала Содружества в значительной степени зависит от успехов в становлении Таможенного союза и единого экономического пространства. Поэтому вторая глава книги - "Контуры интеграции" - включает в себя хроники заседаний Совета Глав государств, Совета глав правительств и других органов Содружества Независимых Государств, а также тексты основных документов СНГ и Таможенного союза.

В качестве председателя Межгоссовета Таможенного союза президентом Казахстана в январе 1998 г. было внесено предложение принять Заявление "О десяти простых шагах навстречу простым людям" и Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве. Долгая работа над этими документами завершена, и они были подписаны на заседании Межгоссовета в феврале 1999 г.

Между субъектами РФ и областями Казахстана, а также городами обоих государств на сегодняшний день подписано 116 соглашений по различным направлениям экономического и гуманитарного сотрудничества[5].

Заключение

В заключении хотелось бы сделать вывод относительно каждого изученного вопроса.

Итак, иммунитет государства.

Можно констатировать, что международно-правовое решение вопросов о положении государства в частноправовых отношениях не достигло значительных результатов. Европейская конвенция является наиболее удачным опытом, но и она не получила большого распространения даже в Европе. На универсальном уровне после более чем 20-летней работы Комиссии международного права, нет окончательного проекта соответствующего договора: неудачи связаны с использованием идей функционального иммунитета.

Что касается, национального права, то оно в принципе не способно решить комплекс проблем, связанных с иммунитетом государства. Иммунитет, как говорилось выше, представляет собой две взаимосвязанные стороны: с одной стороны, - это право государства на неприменение к нему иностранной юрисдикции, а с другой - это отказ государства от своей юрисдикции в отношении иностранного государства. Проблема иммунитета может быть решена тогда, когда ожидания одного государства совпадут с реальностью на территории другого государства. Достижение этого возможно, как минимум, на двустороннем уровне, то есть на основе межгосударственного соглашения. Национальные законы, предусматривающие ограничение иммунитета иностранного государства, прямо нарушают его суверенитет и международно-правовой принцип суверенного равенства. С точки зрения международного права национальным законом государство вправе лишь ограничить свой собственный иммунитет, но не может покушаться на иммунитет иностранного государства.

Что касается правового регулирования торгово-экономических отношений, то следует отметить, что Россия является участницей множества соглашений относительно данных вопросов, поэтому целесообразнее изучать данный вопрос на примере отношений с конкретной страной, в нашем случае мы рассмотрели Казахстан.

Список литературы

1.     Гражданский Кодекс Российской Федерации от 26.11.2001 N 146-ФЗ (ред. от 02.12.2004) / Правовая система Консультант.

2.     А.Л., Шилохвост О.Ю. Вводный комментарий к проекту части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации. Гражданский кодекс России, часть третья. Проект. М., 2001.

3.     Афанасьев Е. М. Международное частное право. М.: Издательство “Норма”, 2001

4.     Белов А. П. Международное предпринимательское право: Практическое пособие. – М.: Юридический Дом “Юстицинформ”, 2001

5.     Богуславский М. М. Иммунитет государства. – М., 1962.

6.     Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. – М.: Юристъ, 2001.

7.     Звеков В. П. Международное частное право. Курс лекций. – М.: Издательство НОРМА, 2001

8.     Лунц Л. А. Курс международного частного права. Особенная часть. М., “Юридическая литература”, 1975.

9.     Международное частное право. Курс лекций / под ред. Ермолаева В. Г. и Сивакова О. В. М.: Издательство «Былина», 2003.

10.                       Международное частное право: Учебник / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2003.

11.                        Международное частное право: Учебник для вузов / Под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000.

12.                        Косикова Л. Экономическое взаимодействие России со странами СНГ и реструктурирование постсоветского пространства: новые условия, тенденции и задачи  // Российский экономический журнал. – 2003. – №11-12. – С.21-29.

13.                        Щебаров Н. Внешнеэкономическая политика России // Вопросы экономики. – 2003. –  №1.

[1] См.: Международное частное право: Учебник / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2003. – C.341.

[2] См.: Международное частное право: Учебник для вузов / Под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000. – С.389-390.

[3] См.: Звеков В. П. Международное частное право. Курс лекций. – М.: Издательство НОРМА, 2001. –С.401.

[4] См.: Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. – М.: Юристъ, 2001. – С.276-279.

[5] Косикова Л. Экономическое взаимодействие России со странами СНГ и реструктурирование постсоветского пространства: новые условия, тенденции и задачи  // Российский экономический журнал. – 2003. – №11-12. – С.21-29.