С принятием третьей части ГК РФ[1] включающей VI раздел "Международное частное право", была достигнута цель законодательно закрепить передовые достижения отечественной и зарубежной международной частноправовой мысли, отвечающей процессам глобализации и интернационализации хозяйственных связей, неотъемлемым участником которых является и Россия. Жаркие споры ученых вокруг конкретных формулировок правовых понятий и судьбы отдельных правовых институтов международного частного права приобрели четкие правовые формы.

Вместе с тем закрепление в ГК РФ самостоятельного раздела не поставило точку ни в правовых исследованиях международного частного права, ни тем более в правоприменительной практике. Так, на сегодняшний день дискуссионными остаются вопросы о характере оговорки о публичном порядке, месте обратной отсылки в правовом регулировании международных частных отношений, соотношении «обхода закона» и таких категорий как публичный порядок, автономия воли, императивные нормы. До сих пор нетождественным остается подход к у становлению содержания иностранного закона в различным правовых системах. Все эти вопросы требуют тщательного изучения.

Вопрос 1. Квалификация юридических понятий коллизионной нормы. Конфликт квалификации.

Применение коллизионных норм отличается  от  применения норм национально-правовой системы государства. Специфика коллизионной нормы непосредственно отражается и на механизме её применения, который более сложен, так как отражает взаимодействие различных правовых систем, имеющих собственные значительные особенности. При применении нормы приходится сталкиваться с её толкованием коллизионной нормы, под которым понимают установление ее содержания. Квалификация является элементом толкования нормы и заключается в ее юридической оценке и зачастую вызывает ряд проблем.

Понятие конфликт квалификаций впервые нашло отражение в работах немецкого ученого Кана и французского — Бартена в кон­це XIX вв. Ими было отмечено, что коллизионные нормы раз­ных правовых систем даже при формулировке их с использованием одинаковой терминологии содержат в себе скрытые коллизии. Причи­на: несогласованность принципов и терминов в праве различ­ных стран. Поэтому всегда возникает вопрос: в соответствии с каким правом (отечественным, иностранным или международным) судья должен осуществлять квалификацию коллизионной нормы? В теории МЧП традиционно различают:

Первичную  квалификацию - решение вопроса о юридической квали­фикации фактического правоотношения, которое предстоит урегули­ровать, применяется ли коллизионная норма вообще, какая именно и к праву какой страны она отсылает. На этой стадии возникают такие вопросы как: взаимность, квалификация, обратная отсылка и отсылка к праву третьей страны. При этом необходимо обращаться  ко всем её элементам и, прежде всего, к юридическим понятиям, образующим её главную структуру, - объём и привязку.

       В большинстве государств эти понятия (“форма сделки”, “движимое и недвижимое имущество”, “домицилий” и т.д.) не совпадают по своему содержанию. Например, исковая давность во Франции и России рассматривается как понятие материального права, а в Великобритании, - как понятие процессуального права[2]. Если французский суд квалифицирует давность не по собственному праву, а по английскому праву то применить английские правила о сроке давности он не сможет, поскольку суд вообще не применяет иностранные процессуальные законы.[3]

       Первичная квалификация (правоотношения и терминов коллизионной нормы) может осуществляться: 1) в соответствии с законом суда; 2)на основании правовых понятий, общих для различных право­вых систем (автономная квалификация);3)в соответствии с понятиями того права, которое подлежит применению в силу соответствующей коллизионной нормы (квалификация lex causae). Иногда вопросы квалификации понятий решаются в дополнитель­ной коллизионной норме, например до­говорах о правовой помощи.

Правовая доктрина  западных государств исходит из того, что квалификация юридических понятий должна проводиться по закону суда до того, как решена проблема выбора закона, то есть до того, как применена коллизионная норма[4]. Этот подход отражен в п.1 ст. 1187 ГК РФ, согласно которой при определении права, подлежащего применению, толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом, если иное не предусмотрено законом. Однако п.2 ст.1187 ГК РФ предусматривает, что если понятия, требующие квалификации, не известны российскому праву или известны в ином словесном обозначении либо с другим содержанием и не могут быть определены посредством толкования в соответствии с российским правом, то при их квалификации может применяться иностранное право.

Так же выделяют Вторичную квалификацию — толкование норм права, избранного в результате применения коллизионной нормы. Она осуществляется в соответствии с принципами и понятиями избранного права16. При этом возникают правовые вопросы: публичный порядок и установление содержания иностранного права. Следует также подчеркнуть, что во всех случаях, когда коллизионная норма права иностранного государства отсылает к нашему закону, суд, или иной орган этого государства должен применять российский закон так, как он применяется в России.

Вопрос 2. Оговорка о публичном порядке.

Если коллизионная норма или соглашение сторон отсылают регулирование соответствующего отношения к правопорядку другого государства, то встает вопрос об абсолютности или относительности их действия. В национальном праве практически всех государств используется  ограничитель применения норм иностранного права, именуемый "оговоркой о публичном порядке". Она может предусматриваться как национально-правовыми актами, так и международными договорами (см., например, ст.1 Кодекса Бустаманте, ст.18 Гаагской конвенции о праве, применяемом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г., ст.18 Межамериканской конвенции о праве, применяемом к международным договорам, 1994 г., и др.). Доктрина публичного порядка связывается прежде всего с континентальной системой права, сформированной Кодексом Наполеона.[6]

С принятием третьей части ГК РФ не поставлена последняя точка в изучении такого института международного частного права, как оговорка о публичном порядке. Высказывались самые различные точки зрения: от негативной оценки публичного порядка до абсолютизации этого явления. Судебная и арбитражная практика весьма далека от единообразного понимания природы, сущности и содержания этого института.

 Оговорка о публичном порядке обладает рядом свойств:

1. Пассивный характер. Она направлена на предотвращение негативного воздействия на социальное явление внешней среды без ответного активного на них воздействия. Российская доктрина восприняли негативную концепцию оговорки о публичном порядке, нашедшую законодательное закрепление. В соответствии со ст. 1193 ГК РФ норма иностранного права, подлежащая применению, в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации. Очевиден, исключительный характер данного правового средства.

2.Субъектом правоприменения оговорки может быть только суд, поскольку в законе не раскрывается содержание понятия "публичный порядок".

3. Национальный характер публичного порядка. Суд не может в качестве основания неприменения иностранного права ссылаться на иностранный или международный публичный порядок. На другой подход обращает внимание Д.К.Мосс: "...в практике международного коммерческого арбитража отмечается тенденция не придавать решающего значения ordre public страны, где проводится разбирательство."[7] Вместе с тем они не могут не учитывать, что решения, принимаемые ими, впоследствии признаются и приводятся в исполнение государственными судами страны исполнения решения, которые в строго установленных законами случаях могут применить оговорку о публичном порядке.

4. Национальная правовая система обусловливает объем содержания оговорки о публичном порядке.

5. Суд не может в качестве основания неприменения иностранного права ссылаться на международный публичный порядок. Однако в современных исследованиях можно встретить противоположную точку зрения.[8] Аналогичный подход имел место в российской судебной практике[9].

Но российская доктрина исходит из самостоятельности международной и внутригосударственной системы права (доктрина дуализма). Нормы международного права, не включенные в правовую систему соответствующего государства, непосредственно не действуют на его территории и, соответственно, не могут образовывать позитивную основу действия оговорки о публичном порядке.

6. Применение права lex fori исключает применение оговорки о публичном

порядке.  Указанный подход четко был сформулирован в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26 сентября 1998 г[10].

7. Оговорка о публичном порядке не применяется при отсутствии иностранного элемента в гражданском правоотношении. М.М.Богуславский отмечает: "Несмотря на то, что национализация в Советской России проводилась без какой-либо компенсации, суды исходили из того, что она не затрагивает публичного порядка страны, поскольку проводилась за рубежом и не касалась граждан страны суда"[11]

8. Конкретный характер оговорки о публичном порядке. Одно из наиболее существенных свойств публичного порядка, которое отмечали практически все исследователи, - это его неконкретность[12]. Тем не менее можно выделить элементы, наиболее часто встречаемые при попытке охарактеризовать содержание “публичного порядка”: 1)это основополагающие принципы, содержащиеся в национальном праве любого государства; 2) нормы морали и справедливости; 3) конкретные интересы государства или его членов; 4) общепризнанные принципы и нормы международного права, особенно нормы о правах человека. При обосновании применения оговорки о публичном порядке нарушением норм морали и справедливости, часто ссылаются на преобладающие в собственном обществе представления о них.

Вместе с тем Л.П.Ануфриева считает, что "публичный порядок не может быть представлен в виде некоей абстракции, оторванной от действующего законодательства, принципов права, вообще правовых норм конкретного государства"[13]

Но оговорка о публичном порядке отличается конкретностью правового содержания, которое состоит в неприменении иностранного права по основаниям, определенным каждым государством самостоятельно (предмет действия оговорки). Основания же неприменения иностранного права -  категория публичного порядка - не может иметь конкретного содержания в силу того, что эта категория прежде всего не правовая, а социальная..

Согласно ч.2 ст. 1193 ГК РФ отказ в применении нормы иностранного права не может быть основан только на отличии правовой, политической или экономической системы соответствующего иностранного государства от правовой, политической или экономической системы Российской Федерации.

9. Оговорка о публичном порядке не должна применяться к отношениям, не затрагивающим особо важные интересы государства и общества. Она не применяется к публично-правовым отношениям, относящимся к области межгосударственных отношений. В области же внутригосударственных публично-правовых отношений оговорка не действует, во-первых, в силу отсутствия иностранного элемента, во-вторых, в силу того, что они вообще не относятся к предмету регулирования международного частного права.

10. Применение оговорки о публичном порядке не исключает применения

иностранного права. Однако в настоящее время развитие доктрины привело к разработке негативной концепции оговорки о публичном порядке. На этом основано действующее законодательство, которое исходит из международной частноправовой природы оговорки о публичном порядке, определяя, что российское право применяется при действии указанной оговорки только в случае возникновения в этом необходимости (ст. 1193 ГК РФ).

11. Изменчивость оговорки о публичном порядке.[14]

Вопрос 3. Обход закона в международном частном праве.

Этот правовой институт один из наиболее дискуссионных в науке международного частного права. Для его решения предлагались различные способы: ограничение автономии воли, введение запрета "обхода закона" и др. В настоящее время наиболее целесообразным способом борьбы с "обходом закона" признана концепция сверхимперативных норм, которая позволяет применить к правоотношениям важные с точки зрения конкретного государства нормы, независимо от избранного сторонами права[15].

Необходимо выделить две группы проблем: первая - отождествление теории "обхода закона" с публичным порядком и императивными нормами, имеющими особое значение; вторая группа - предмет регулирования нормы об "обходе закона", устанавливает ли он запрет на обход коллизионных норм международного частного права или материальных норм lex fori.

1. Соотношение нормы об "обходе закона" с оговоркой о публичном порядке и императивными нормами, имеющими особое значение[16].

В вопросе о соотношении "обхода закона" и оговорки о публичном порядке, предмет и соответственно функция первого правового явления составляют отношения недействительности соглашений, направленных на обход императивных норм прямого действия, второго - обеспечение приоритета и, как следствие, применение указанных норм, по сравнению с правом, выбранным в соответствии с соглашением сторон. Разница же в вопросах соотношения "обхода закона", оговорки о публичном порядке и императивных норм, имеющих особое значение, - это различие между субъективным основанием признания недействительным соглашения о применимом праве, не требующего в дальнейшем применения оговорки о публичном порядке и императивных норм прямого действия, и объективными основаниями исключения применения иностранного права и непосредственного применения императивных норм прямого действия, не требующих для этого использования нормы об "обходе закона".

2. Предмет регулирования нормы об "обходе закона".

В российской науке на эту проблему обратил внимание А.И.Муранов: "...в классической теории agere in fraudem legis общепризнано, что "обходится" не коллизионная норма, а внутренняя материальная норма "обходимого" закона".[17]

В случае с "обходом закона" механизм регулирования трехступенчатый.

Первая - признание недействительным соглашения о выборе права. Объектом возникающего в этом случае правоотношения выступает указанное соглашение, а предметом - отношения недействительности. Вторая ступень - поиск применимого права, так как право, выбранное сторонами, неприменимо в силу недействительности соответствующего соглашения. И третья ступень - применение права для регулирования международного частного отношения, выбранного в соответствии с коллизионной нормой, регулирующей правоотношения.

Итак, объектом "обхода закона" являются коллизионные правоотношения по выбору применимого права, а не материальные нормы.

Прослеживаются два подхода в вопросе законодательного определения его предмета. Первый состоит в законодательном закреплении исключения обхода материальных императивных норм в результате соглашения о выборе применимого права. Второй основан на недопустимости создания обманным путем коллизионных привязок, в том числе и соглашением сторон, направленных на обход применимых норм закона суда.

3. "Обход закона" и автономия воли

Автономия воли субъектов хозяйственной деятельности относится к основополагающим принципам гражданских правоотношений в соответствии с п.2ст.1, ст.9 ГК. Необходимо отличать указанный институт от аналогичного института в международном частном праве (п. 1 ст. 1210 разд. VI ГК), целью которого является определение применимых материально-правовых норм, а именно автономии воли сторон в выборе применимого к их отношениям права. В соответствии с этим принципом суд обязан применить право, избранное самими участниками правоотношения.[18] В силу того, что принцип автономии воли структурно входит в ГК, на него распространяются общие начала гражданского законодательства. В соответствии с частью 2,3 ст. 1 ГК РФ можно сделать вывод, что ограничение самостоятельности субъектов гражданского права для защиты публичных интересов является таким же основным началом гражданского права, как автономия воли сторон, их свободное волеизъявление. Это в полной мере касается и автономии воли в международном частном праве.

Таким образом, российская правовая система не содержит в своей основе принципа неограниченной автономии воли сторон. Вследствие этого не возникает никакого противоречия между автономией воли и "обходом закона". Принцип автономии воли действует до тех пределов, за которыми воля субъектов хозяйственной деятельности не самостоятельна и должна исходить из установленных на основании федеральных законов ограничений и запретов.

В области международного частного права институт "обхода закона" и призван обеспечивать соблюдение закрепленных правом императивных требований, имеющих как коллизионную, так и материально-правовую природу, которые нельзя обойти соглашением сторон в силу особой значимости охраняемых ими отношений и интересов.

Вопрос 4. Обратная отсылка и отсылка к третьему закону.

 Проблема обратной отсылки возникла перед судами ряда государств во второй половине XIX в., когда при рассмотрении споров в силу двусторонней коллизионной нормы требовалось применять иностранное право. Эти возникает в случаях, когда отечественное право отсылает к иностранному праву, а из коллизионных норм последнего вытекает необходимость обращения вновь к отечественному праву или к праву третьей страны, т.е. возникает так называемая коллизия коллизий. В российское гражданское законодательство (ст.1190 ГК РФ) правило об обратной отсылке включается впервые. [19]

 В пользу принятия обратной отсылки приводился довод: суть применения коллизионных норм состоит в выборе правовой системы, с которой правоотношение имеет наиболее тесную связь. Поэтому следует учитывать не только ее материальные, но и коллизионные нормы. Против: коллизионная норма страны суда уже решила проблему выбора права. Поэтому отсылку к праву другой страны следует понимать как отсылку исключительно к материально-правовым нормам другой страны, а не к коллизионным нормам. Попытки решить проблему путем заключения международной конвенции не увенчались успехом. Гаагская конвенция о регулировании конфликтов между правом страны гражданства и правом страны местожительства 1955 г. в силу не вступила.

Коллизии коллизионных норм бывают двух видов: положительные коллизии и отрицательные. Положительные означают, что два или более государств рассматривают конкретное правоотношение с иностранным элементом предметом регулирования своего собственного права. Отрицательные означают, что ни одно государство, с которым связанно правоотношение, не рассматривают его как собственное, которое должно регулироваться собственным правом. На отрицательных коллизиях возник институт обратной отсылки. Однозначного ответа на вопрос о применимости обратной отсылки и отсылки к праву третьей страны нет. Большинство из стран либо в законах, либо в судебной практике применяют обратную отсылку, но лишь немногие применяют её безоговорочно в обоих вариантах: и обратную отсылку к своему праву и отсылку к праву 3-го государства.        Механизм отсылки к праву третьего государства схож с механизмом обратной отсылки. В торговых отношениях практически все страны оставляют для обратной отсылки незначительное место. Ст.15 Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, от 19 июня 1980 г., действующей в отношениях между странами - членами ЕС, исключает ее полностью.

Пункт 1 ст.1190 ГК РФ содержит общее правило, согласно которому любая отсылка к иностранному праву должна пониматься как отсылка к материальному праву, а не к коллизионному праву соответствующей страны. При этом следует иметь в виду, что коллизионные нормы, включенные в разд. VI ГК, предусматривают отсылку не к конкретному, изолированному предписанию иностранного права, а к иностранной правовой системе в целом, однако в эту систему включается лишь материальное право, материально-правовые нормы соответствующей страны.

Пункт 2 статьи 1190 ГК РФ предусматривает исключения из этого общего правила при наличии двух условий:1) нормы иностранного права отсылают конкретно к российскому праву, а не к праву какой-то третьей страны. Таким образом, отсылки к праву третьей страны (отсылку второго порядка) в соответствии с этой нормой части третьей ГК вообще не допускаются; 2) в случае отсылки к российскому праву устанавливается, что обратная отсылка может применяться в случаях отсылки к положениям, определяющим правовое положение физического лица. Речь идет о статьях, определяющих личный закон физического лица (ст. 1195-1200 ГК).

Общий отрицательный подход к применению обратной отсылки, не означает, что она не будет применяться в случаях, когда такая отсылка прямо предусмотрена в международных соглашениях. Женевская конвенция о разрешении некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях 1930 г. устанавливая, что применимым законом для определения способности лица обязываться по векселю является национальный закон лица, добавляет, что  если национальный закон отсылает к закону другой страны, то применяется этот последний закон (ст.2 Конвенции).24 Правовая практика большинства государств, применяющих институт обратной отсылки придерживаются одного общего исключения: обратная отсылка не применяется в сфере обязательств, вытекающих из внешнеэкономических сделок.

Вопрос 5. Установление содержания иностранного закона в англосаксонской и континентальной системах прав.

На второй стадии применения коллизионной нормы применяется право, к которому отсылает коллизионная норма. В соответствии с п. 1 ст.1191 ГК РФ  установление содержания норм иностранного права должно осуществляться в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. Иными словами, суд должен толковать и применять иностранное право так же, как оно понимается и применяется в соответствующем иностранном государстве.

Согласно Европейской конвенции 1968 г. государства обязались предоставлять друг другу информацию относительно своего законодательства и процедур в гражданской и коммерческой сферах, а также относительно судебной организации (ст.1). Договаривающиеся Государства могут предпринять меры по расширению для себя сферы действия Конвенции, с тем чтобы она охватывала и иные области. Конвенция установила обязанность государств осуществлять запросы через специально создаваемые для этого единые органы. Однако государства вправе назначить в этих целях и в данном качестве центральные органы юстиции (ст.2).

Необходимость наличия такой нормы объясняется существующими различными подходами к категории "иностранное право". В доктрине стран англосаксонского права господствует теория, согласно которой суд применяет только своё собственное право, однако он может признать субъективные права, возникшие под действием иностранного права, а  иностранное право служит лишь одним из фактических обстоятельств, подлежащих доказыванию. С этой точки зрения иностранное право - вопрос факта. Следовательно, суд не применяет иностранное право как юридически обязательные предписания, а оперирует им как фактом по делу.       Английские юристы Д.Чешир и П.Норт говоря о применении иностранного права высказывают мнение, что единственным законом, применяемым судьёй, является  закон места рассмотрения дела. Однако ввиду наличия в деле иностранного элемента иностранный закон - это факт, который должен быть принят во внимание. Если вопрос об иностранном праве не поднимается заинтересованной стороной, то суд решает дело на основе английского права.25

 Для правовых систем многих европейских стран, относящихся к романо-германской правовой семье иностранное право является правовой категорией. С точки зрения правовой доктрины этих стран при применении иностранного права суд устанавливает не вопросы факта, а вопросы права.

Отличия проявляются и в практическом плане[22]. Если относиться к иностранному праву как к фактическому обстоятельству, то по общему правилу: обязанность установления содержания иностранного права возлагается на стороны; невозможность установления его содержания может повлечь за собой отказ в иске; в случае обжалования судебного решения вышестоящий суд не вправе пересматривать выводы нижестоящего суда относительно содержания примененного иностранного права. Наоборот, если квалифицировать иностранное право в качестве правовой категории, то, опять же по общему правилу: установление его содержания составляет обязанность суда (ex-officio); существует ряд методов установления содержания норм, к которым относится: учёт официального толкования, практики применения и  доктрины в соответствующем иностранном государстве, осуществляемые такими способами: обращение в установленном порядке за содействием и разъяснением к компетентным органам в стране и за границей либо привлечение экспертов. Оговорено право сторон, участвующих в споре, представлять документы, подтверждающие содержание соответствующих норм иностранного права. В случае если, несмотря на усилия, предпринятые в соответствии с этими правилами, не установлено содержание норм иностранного права, орган, разрешающий спор, применяет российское право и невозможность установления его содержания не должна влечь за собой отказ в иске; вышестоящий суд вправе пересматривать выводы нижестоящего суда по вопросам иностранного права.

Вместе с тем при отношении к иностранному праву как к фактическому обстоятельству нельзя не учитывать то, что это факт особого рода, имеющий в своей основе право иностранного государства. Иностранное право рассматривается как факт в значительной степени лишь для целей доказывания. Квалифицируя иностранное право как правовую категорию, также нельзя не учитывать практические сложности, связанные с его доказыванием. Все это приводит к тому, что суды стран, придерживающихся различных подходов к иностранному праву, на практике используют сходные способы установления его содержания и решения иных вопросов, возникающих в связи с его применением. Поэтому становится очевидной условность противопоставления двух подходов к иностранному праву

В отечественной доктрине частного права иностранное право традиционно рассматривается, по крайней мере, большинством авторов, как правовая категория, что нашло свое отражение в п. 1ст.1191 ГК РФ.

Заключение

Интеграция России в систему международных экономических отношений требует знания норм и принципов как собственного, так и международного частного права. Следовательно, вопрос о применении коллизионных норм частноправовых отношений в современных условиях становится наиболее актуальным осложненных иностранным элементом.

       Сложности правоприменения обуславливаются, в том числе и спецификой коллизионной нормы, которая отражается не только в её структуре и характере, но и в механизме её применения более сложном по сравнению с механизмом применения иных норм национального права. Правоприменитель должен выяснить не только какая коллизионная норма подлежит применению и к праву какой страны она отсылает, но и в случае выбора иностранного права, решить дело основываясь на законодательство другой страны. При этом особую роль играют такие категории как «оговорка о публичном порядке», «обход закона», обратная отсылка.

Очевидна необходимость дальнейшей унификации международного частного права, в том числе в форме международных договоров.

       Существуют международные организации, специализирующиеся на унификации права: Гаагская конференция по международному частному праву, Римский институт по унификации частного права, Комиссия ООН по праву международной торговли и др.

       Однако практика свидетельствует, что государства неохотно связывают себя жёсткими юридическими обязательствами. Многие принятые конвенции десятилетиями вступают в силу, или действуют в незначительном круге государств.

Список литературы

I. Нормативные акты

1.       Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ // Российская газета. -  2001 г. - N 233.

2.       Конвенция, имеющая целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях 1930 г  // Вестник ВАС РФ. –1995.-№1.-С.125. 

II. Судебная практика

1.       Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26 сентября 1998 г // Бюллетень ВС РФ. -  1999. -  N 3.

III. Монографии и учебные пособия

1.     Ануфриева Л.П. Международное частное право: В 3т. Т. 1. Общая часть.-  М., 2000. -  432с.

2.     Богуславский М.М. Международное частное право -  М.,1994 – 412с.

3.     Звеков В.П. Международное частное право.- М., 1999. – 386с.

4.     Иссад М. Международное частное право-  М., 1989 – 402с.

5.     Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) /Под. ред.  Л.П. Ануфриева - М., 2004./Справочная правовая система Консультант.

6.     Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей /Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова - М., 2004/Справочная правовая система Консультант.

7.     Морозова Ю.Г. Оговорка о публичном порядке в международном частном праве: понятие и современный порядок применения. - М., 2001.- 132с.

8.     Мосс Д.К. Автономия воли в практике международного коммерческого арбитража. -  М., 1996. – 112с.

9.     Лунц Л.А. Курс международного частного права. -  М.,1973.- 723с.

10. Рубанов А.А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. - М.,1984. – 295с.

11. Филиппов А.Г. Некоторые аспекты автономии воли в российском международном частном праве// В кн. Актуальные вопросы гражданского права. - М., 1998.  - С. 419-427.

12. Чешир Д., Норт П. Международное частное право -  М.,1992. – 341с.

IV. Периодические издания

1.     Белов А. Применимое право во внешнеэкономических сделках // Право и  экономика.-1998.-№ 9.

2.     Вилкова Н. Унификация коллизионных норм в сфере международного коммерческого контракта // Хозяйство и право.-1997.-№ 11. – С.23-27.

3.     Кудашкин В.В. Актуальные проблемы доктрины обхода закона в международном частном праве //Законодательство. -  2004 г. - №3. – С.32-35.

4.     Муранов А.И. Проблема подписания внешнеэкономических сделок и публичный порядок Российской Федерации (по материалам одного из решений Верховного Суда России)//Московский журнал международного права.- 1998. - С. 74-110.

5.     Муранов А.И. "Обход закона" в международном частном праве: мнимость актуальности и надуманность проблем //Законодательство. -  2004. - N 7, 8. – С. 37-41; 29-34.

6.     Сильченко Н.В., Толочко О.Н. Теоретические проблемы учения о нормах международного частного права // Государство и право.-2000.-№1. – С.102-113.

[1] Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ // Российская газета. -  2001 г. - N 233.

[2] См.: М.М. Богуславский. Международное частное право. – М., 1994. – С.84.

[3] См.: М.М. Богуславский. Международное частное право. – М., 1994. – С.86.

[4]См.: Сильченко Н.В., Толочко О.Н. Теоретические проблемы учения о нормах международного частного права // Государство и право.-2000.-№1. – С.109.

[5] См.: Иссад М. Международное частное право. -  М.,1989 - С.77.

[6] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) /Под. ред.  Л.П. Ануфриева - М., 2004.- С.413.

[7] См.: Мосс Д.К. Автономия воли в практике международного коммерческого арбитража.- М., 1996. - С. 34

[8] См.: Морозова Ю.Г. Оговорка о публичном порядке в международном частном праве: понятие и современный порядок применения. -М., 2001.- С. 72

[9] БВС РФ. 1998. N 8-10.

[10] Бюллетень ВС РФ. - 1999. -  N 3

[11] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей /Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова - М., 2004

[12] См.: Лунц Л.А. Международное частное право. Общая часть. - М., 1973.  - С. 309

[13]См.: Ануфриева Л.П. Международное частное право: В 3т. Т. 1. Общая часть.-  М., 2000. -  С.225.

[14] См.: Муранов А.И. Проблема подписания внешнеэкономических сделок и публичный порядок Российской Федерации (по материалам одного из решений Верховного Суда России)//Московский журнал международного права.- 1998. - С. 74-110.

[15]Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей /Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова - М., 2004

[16] См.: Кудашкин В.В. Актуальные проблемы доктрины обхода закона в международном частном праве //Законодательство. -  2004 г. - №3.

[17]См.: Муранов А.И. "Обход закона" в международном частном праве: мнимость актуальности и надуманность проблем //Законодательство. -  2004. - N 7. – С.23.

[18]См.: Филиппов А.Г. Некоторые аспекты автономии воли в российском международном частном праве//Актуальные вопросы гражданского права. - М., 1998.  - С. 425.

[19] См.: Звеков В.П. Международное частное право.- М., 1999. - С.130.

[20] Конвенция, имеющая целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях 1930 г  // Вестник ВАС РФ. –1995.-№1.-С.125. 

[21] См.: Чешир Д.,Норт  П. Международное частное право. -  М., 1982.-  С.181.

[22] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей /Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова - М., 2004 – С.521.