Последовавшая после крушения монархии череда событий, основным содержанием которых была поляризация сил, готовящихся схлестнуться в беспощадной схватке, медленно, но верно создавала соответствующие политические, классовые, военно-организационные и социально-психологические предпосылки гражданской войны. На политику, экономику, идеологию и психологию людей глубокий отпечаток наложил военный фактор.

Прежде чем грянула революция наши соотечественники более трех лет гибли на полях сражений первой мировой войны, мерзли и голодали в тылу, страдали от боли потери близких и родных. Война ломала привычные представления о добре и зле, уродовала характеры и поведение людей обыденностью убийства и насилия. Под ружье были поставлены миллионы россиян и с развалом старой армии они с оружием в руках возвращались домой.

В условиях общероссийской катастрофы и острой социально-классовой вражды формировалась взрывоопасная среда, готовая привычными для себя средствами - штыком и пулей разрешать острые противоречия. К этому толкали и лидеры партий различной политической ориентации. Они буквально втягивали население в гражданскую войну, натравливая одну часть граждан на другую.

 Мир и покой в России теперь связывали не с гражданским умиротворением, компромиссом, соглашением, а с победой над своими политическими или классовыми противниками. К войне, но теперь внутренней, готовились, создавая свои вооруженные силы. Каждая революция должна уметь защищаться - эти слова Ленина стали девизом, под которым шло строительство Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

1. Причины и основные этапы

В 1918 г. страна Советов оказалась в кольце фронтов гражданской войны. Достаточно четко обозначились три политические силы: первая - большинство рабочего класса и беднейшего крестьянства от имени которых выступали большевики; вторая - представители свергнутых классов и поддержавшие их группы населения (офицеры, большая часть казачества, торгово-промышленная буржуазия и другие «бывшие»); третья - самая многочисленная часть населения, так называемая «мелкая буржуазия» города и деревни (среднее крестьянство, торговцы, ремесленники и т. п.).

«Если первые две силы сразу определились как враждебные и непримиримые, то третья колебалась и ее позиция («на чьей стороне») нередко зависела от перевеса красных или белых, ибо по ту и другую сторону фронта основную массу солдат составляли те же крестьяне, которые часто в тылу и «красных» и «белых» поднимали восстания»[1]. Разумеется, подобный расклад социальных сил, сошедшихся в жестокой схватке, носит во многом условный характер, так как состав каждой из противоборствующих сторон был неоднороден и подвижен. В рядах «красных» находилось немало бывших офицеров, представителей интеллигенции, выходцев из средних и даже высших слоев российского общества. Под знаменем Белого движения воевали и рабочие, в частности уральских заводов, и крестьяне-бедняки - те, кого принято относить к социальным низам. Попав в катаклизмы революционной эпохи, сотни тысяч людей искали свое место в катастрофически меняющейся жизни, нередко метались подобно шолоховскому Григорию Мелехову из одного лагеря в другой или жили в зависимости от причудливо переплетавшихся обстоятельств, вырвавших их из привычного быта и заставивших забыть о происхождении и интересах своей социальной среды.

2. Основные этапы гражданской войны

На первом этапе гражданской войны хлебная монополия, реквизиции, бесчинства продотрядов и комбедов оттолкнули массы крестьян от большевиков и усилили позиции эсеров.

«Социалистические партии, не принявшие Брестский мир, осудившие большевистский квазисоциализм и насилие над крестьянами, призывали к борьбе с коммунистами под флагом Учредительного собрания. Летом 1918 г. в нескольких регионах образовались социалистические коалиционные правительства, пытавшиеся избежать крайностей революционного радикализма и оголтелой контрреволюции, стремясь выбрать, по словам либеральных социалистов, путь «золотой середины» - демократического обновления России»[2]. Появившийся позже в советской историографии термин «демократическая контрреволюция» означал, что с мая по ноябрь 1918 г. борьбу с большевиками вели под демократическим флагом меньшевики и эсеры.

Идеологам умеренных социалистических партий большевики казались не менее опасной силой, чем приверженцы старого строя. Будущее, считали они, принадлежит «демократии и социализму»[3], а большевизм - «вульгарная пародия» марксизма, которая наносит социализму не менее тяжкий вред, чем открытая реакция.

Именно белое движение с осени 1918 года становится главной силой антибольшевистского сопротивления. Белое движение начиналось как порыв патриотически настроенных офицеров. Основной идеей этого движения было восстановление боеспособной армии для отпора большевизму и возрождение «великой неделимой России». Белое движение не было многочисленным в момент пика своего развития в феврале 1919 года все белые армии на Востоке, Западе, Севере, Юге и на Северном Кавказе насчитывали с тыловыми частями немногим более полумиллиона человек. По своей численности они явно уступали Красной Армии, в которой численность только одного из самых непреклонных ударных отрядов-интернационалистов, среди которых были немцы, венгры, югославы, китайцы, латыши и другие, превышала 250 тысяч человек.

В рядах белых оказались различные политические силы: от правых социалистов до яростных монархистов. Вырабатывать при таких условиях единую идейно-политическую платформу оказалось почти невозможным. Военные же лидеры по природе своей не смогли уделять внимание этим вопросам столь интенсивно, как это делали вожди большевиков.

Рассмотрим основные центры белого движения и их лидеров.

Колчаковщина - режим, установленный в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке во время гражданской войны 1918-1920 годов.

Колчак располагал золотым запасом страны. Он признал все иностранные долги России (свыше 12 млрд. руб.), вернул владельцам фабрики и заводы и широко субсидировал их, раздавал иностранным капиталистам концессии, почти всюду разогнал профсоюзы, преследовал коммунистов, революционных рабочих и крестьян, ликвидировал Советы. Аграрная политика Колчака была направлена на восстановление частного землевладения и укрепление земельных собственников. По Декларации о земле (апрель 1819 года), предназначавшейся для всей России, отобранные у хуторян и отрубников земли, подлежали возвращению их владельцам. Национальная политика проводилась под лозунгом «единой и неделимой России».

«После разгрома белогвардейских войск Колчак бежал из Омска в Иркутск, где 27 декабря 1919 года по указанию Верховного совета Антанты он был взят под международную охрану чехословацкими войсками»[4].

4 января 1920 года Колчак издал указ о передаче прав Верховного правителя Деникину, главнокомандующему «Вооруженными силами Юга России»-(ВСЮР)  и заместителю Верховного правителя России.

Чехословакия передала Колчака в Иркутский эсеро-меньшевистский политический центр, который обязался выдать его большевистскому Ревкому и передать золотой запас советскому командованию.

7 февраля 1920 года Колчак по приговору Ревкома был расстрелян. Остатки колчаковских войск ушли в Забайкалье.

Деникинщина - режим, установленный Деникиным на Юге России и на Украине. К началу 1919 года Деникину удалось подавить советскую власть на Северном Кавказе, объединить под своим командованием казачьи войска Дона и Кубани, получить от Антанты вооружение. Весной и летом 1919 года войска Деникина заняли Донбасс и область от Царицына до Харькова, Екатеринослава, Александрова. В июле заняли Орел и Воронеж. Успеху Деникина содействовали колебания середняка на Украине, восстания в тылу советских армий, преобладание у него конницы, отвлечение сил Красной Армии решающими боями против войск адмирала Колчака.

По политическим взглядам Деникин примыкал к кадетам и выступал за парламентскую республику.  Программа Деникина сводилась к созданию «единой неделимой России». Формально он подчинялся Колчаку. Великодержавная политика Деникина встречала оппозиционное отношение со стороны казачьих государственных образований Дона и особенно Кубани, добивающейся автономии и федеративного устройства будущей России; она вызвала активное сопротивление со стороны буржуазно-националистических партий Украины, Закавказья, Прибалтики. Политическая неоднородность деникинщины и те противоречия, которые имелись между разными её социальными группировками, отразились и на её организации вооружённых сил Дона, которые состояли из 3 армий: Добровольческой армии, Донской и Кубанской казачьих армий.

«Летом 1919 года Южный фронт стал главным. Крестьянин-середняк повернул в сторону Советской власти. К марту войска Деникина были в основном разгромлены. Деникин с частью войск бежал в Крым. 4 апреля Деникин ушёл в отставку и уехал за границу. Его сменил барон, генерал-лейтенант П. Н. Врангель»[5].

В 1939 году Деникин выступил с обращением к белоэмигрантам не поддерживать фашистскую Германию в случае её войны с СССР. Деникин -автор мемуаров о гражданской войне («Очерки русской смуты», 5 томов, Париж, Берлин, 1921-1926 г.; сокращенный вариант-«Поход на Москву». М., 1928 г.).[3]

Врангелевщина - режим, установленный белогвардейцами в Крыму и на Юге Украины в апреле-ноябре 1920 года.

После разгрома белогвардейской армии Деникина часть её отступила в Крым. Сюда же на кораблях Антанты в конце марта 1920 года были переброшены белогвардейские части, уцелевшие от разгрома на Северном Кавказе. Во главе этих белогвардейских сил в начале апреля встал генерал Врангель. Великобритания передала Врангелю оставшиеся неиспользованными правительственные кредиты Деникина, но Врангель решительно отклонил её предложение ограничить военные действия обороной Крыма.

Врангель реорганизовал остатки деникинских вооружённых сил в Русскую армию численностью до 40000 (в октябре-до 80000)бойцов. Врангель имел также военный флот на Черном и Азовском морях. Вся власть в этом районе находилась в руках главнокомандующего армией Врангеля и сформированного им правительства (председателя, министра иностранных дел, министра юстиции,   министра финансов и др.). Выражая интересы помещиков и финансовой буржуазии, врангелевщина была в то же время попыткой опереться на крупных землевладельцев и зажиточные слои крестьянства.

Войска Врангеля пытались занять Кубань и Донбасс, но это им не удалось. Польша разрешила Врангелю сформировать на её территории новую армию, но от совместных действий уклонилась, а потом был заключён мир с Польшей, что и предрешило окончательный разгром войска Врангеля. После поражения в Северной Таврии и Крыму 14 ноября 1920 года Врангель со значительной частью белой армии бежал за границу. Там им был создан Русский общевоинский союз. Врангель-автор мемуаров («Записки» в журнале «Белое дело» Берлин, 1928 г.).

Большевики, несмотря на все изломы, просчеты и провалы в своей политике, все же сумели одержать победу. Одной из основных причин завершения гражданской войны в пользу Советской власти были энергичные и последовательные действия правящей партии по строительству новой государственности. Создав мощный, разветвленный и централизованный государственный аппарат, большевики умело им пользовались для мобилизации экономических и людских ресурсов на нужды фронта, для достижения хрупкой и относительной, но все же стабильности в тылу.

«Белое движение, напротив, полностью включившись в боевые действия, мало преуспело в формировании механизма собственной власти. А. Деникин говорил, что ни одно из антибольшевистских правительств «не сумело создать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать»[6]. Большевики тоже не стали национальным явлением, но бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать. Мы с нашими старыми приемами, старой психологией, старыми пороками военной и гражданской бюрократии, с петровской табелью о рангах не поспевали за ними... » Характеристика в целом верная. В одном нельзя согласиться с Деникиным, что большевики, как и белые «не захватили народной души». Напротив, миллионы россиян с энтузиазмом восприняли идеи социальной справедливости, ниспровержения власти господ и создания государства для трудящихся. Лозунги, под которыми шла революция, были для них близки, понятны и желанны. Энергичная организаторская, пропагандистская и идеологическая работа большевиков в массах подтвердила известную истину, что в политической, а тем более в военной борьбе мало иметь светлые и высокие идеи: необходимо, чтобы эти идеи стали достоянием миллионов людей, организованных и готовых идти за них в бой. «Ради защиты революции, - справедливо пишет итальянский историк Д. Боффа, - провозгласившей великие и простые лозунги, народные массы вынесли неслыханные мучения и проявили подлинный героизм». Действительно, сотни тысяч, а к концу гражданской войны миллионы красноармейцев шли в бой не только за «красноармейский паек» или под страхом «децимации» и пулеметов заградотрядов, но и влекомые перспективами новой жизни, свободной от эксплуатации имущих классов, основанной на принципах равенства, справедливости, на идеях, перекликавшихся с христианскими заповедями, веками проповедовавшимися Русской Православной Церковью.

Заключение

Гражданская война дорого стоила России. Боевые действия, красный и белый террор, голод, эпидемии и другие бедствия сократили население страны к 1923 г. на 13 млн. чел., а с учетом резкого спада рождаемости страна потеряла по сравнению с 1917 г. 23 млн. людских жизней. Города и села заполнились миллионами калек, сирот, беспризорных, людей, утративших кров и семью. В советской историографии гражданская война представала как летопись подвигов, самоотверженности, героизма и других проявлений человеческого духа революционеров.

С замечательной точностью охарактеризовал всю сложность и драматизм эпохи гражданской войны оказавшийся в эмиграции русский писатель М. Осоргин: «Стена против стены стояли две братские армии, и у каждой была своя правда и своя честь. Правда тех, кто считал и Родину и революцию поруганными новым деспотизмом и новым, лишь в иной цвет перекрашенным, насилием, - и правда тех, кто иначе понимал Родину и иначе понимал революцию и кто видел их поругания не в похабном мире с немцами, а в обмане народных надежд... Были герои и там и тут; и чистые сердца тоже, и жертвы, и подвиги, и ожесточение, и высокая, внекнижная человечность, и животное зверство, и страх, и разочарование, и сила, и слабость, и жуткое отчаяние. Было бы слишком просто для живых людей, и для истории. если бы правда была лишь одна и билась лишь с кривдой: но были и бились между собой две правды и две чести, - и поле битв усеяли трупами лучших и честнейших». Да, все это было, но с обеих сторон и по разным мотивам.

Гражданская война — не только классовая, но прежде всего братоубийственная война. Это - трагедия народа, ворвавшаяся в каждую российскую семью болью безвозвратных близких и родных, горем, лишениями и страданиями.

Список литературы

1.  Боффа Д., История Советского Союза, том 1, М., Международные отношения, 1990.

2.  Верт Н., История Советского государства. 1900-1991, М., Издательская группа «Прогресс», Прогресс-Академия, 1992.

3.  Исаев И.А., История государства и права России, М., Юристъ, 1996.

4.  Литвинов А.П., Красный и белый террор в России, Отечественная история, №6-1993, М., Наука.

5.  Никулин В.В., Слезин А.А., История России: события и проблемы, Тамбов, ТГТУ, 1997.

6.  Щетинов Ю.А., История России. XX век, М., Издательская фирма Манускрипт, 1995.

[1] Щетинов Ю.А., История России. XX век, М., Издательская фирма Манускрипт, 1995; Стр.18.

[2] Литвинов А.П., Красный и белый террор в России, Отечественная история, №6-1993, М., Наука; Стр.67.

[3] Верт Н., История Советского государства. 1900-1991, М., Издательская группа «Прогресс», Прогресс-Академия, 1992; Стр.122.

[4] Щетинов Ю.А., История России. XX век, М., Издательская фирма Манускрипт, 1995. Стр.61.

[5] Литвинов А.П., Красный и белый террор в России, Отечественная история, №6-1993, М., Наука;

[6] Верт Н., История Советского государства. 1900-1991, М., Издательская группа «Прогресс», Прогресс-Академия, 1992. Стр. 28.