Розмаинский И

Розмаинский И.В.

(Санкт-Петербург, 1999)

ИНВЕСТИЦИОННАЯ ТЕОРИЯ СОВОКУПНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ" И ТРАНСФОРМАЦИОННЫЙ СПАД В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ*

1. 1. Введение

В данной статье излагается новая (созданная нами) теория совокупного предложения. Необходимость в такой новой теории, на наш взгляд, является очень острой. Сфера совокупного предложения - одна из тех областей макроэкономики, в которой, пожалуй, господствуют наиболее нереалистичные и логически ошибочные догмы, догмы, приводящие к конкретно неправильным выводам относительно способности рыночной экономики обеспечивать полную занятость и желательности (а также эффективности) дискреционной макроэкономической политики государства. Этот тезис мы попытаемся доказать в разделе 2, где продемонстрируем не только ошибочность господствующих - монетаристских и новоклассических - теорий совокупного предложения, но и поставим под сомнение теоретические основы современного неоклассического мэйнстрима.

Далее мы постепенно представим упомянутую новую теорию совокупного предложения. В разделе 3 мы опишем теорию "денежной экономики" - концепцию, которая будет служить методологической основой нашей теории. "Денежная экономика" - это теоретическая абстракция, представляющая собой экономическую систему, характеризующуюся особыми свойствами, которые, однако, удивительно точно воспроизводят характерные черты рыночной экономики последних нескольких столетий ("капитализма")¹. Важнейшую роль в такой экономике играют инвестиции в основной капитал, занимающие большую долю в ВВП (около 1/5). Именно они влияют на основные детерминанты совокупного предложения (отсюда и название предложенной нами теории).

При этом существуют две формы такой экономики - хозяйство с внешними деньгами - "внешне-денежная экономика" - и хозяйство с внутренними деньгами - "внутренне-денежная экономика"². Определению детерминант совокупного предложения в экономике с внешними деньгами посвящен раздел 4. Исследование генезиса "внутренне-денежной экономики", осуществляемого в значительной мере за счет того же ключевого фактора - увеличения инвестиций в основной капитал - и анализ совокупного предложения в хозяйстве такого типа содержатся соответственно в разделах 5 и 6.

В разделе 7 мы пытаемся применить полученные результаты к анализу российской экономики переходного периода. Главный вывод этого раздела заключается в том, что основная причина трансформационного спада в нашей стране - коллапс инвестиций в основной капитал, а акцент в реформах на "финансовую стабилизацию" представляет собой одну из важнейших причин такого коллапса. В заключении (раздел 8) содержится обобщение всего материала статьи, а также размышления по поводу дальнейшего развития предложенной теории и ее эмпирического подтверждения.

2. Теория совокупного предложения в современном мэйнстриме: монетаризм и новая классика

Анализ совокупного предложения в рамках "монетаристско-новоклассической" парадигмы характеризуется следующими особенностями.

1) Исследования совокупного предложения и других макроэкономических переменных и сфер осуществляется на основе принципа длительного периода. Согласно этому принципу, экономика все время либо стремится к какому-нибудь "нормальному", "стабильному состоянию" ("длительному периоду"), либо пребывает в этом состоянии. Данный тезис означает, что "длительный период" - это не только "сумма" "коротких периодов", но и "центр притяжения" экономической активности в рыночной хозяйственной системе; иными словами, ситуации "коротких периодов" не являются нормальными для экономики и не влияют на "конечные результаты" ее функционирования, будучи той или иной "аберрацией" от "центра притяжения" (подробнее см. Розмаинский, 1997а).

Здесь следует учитывать, что принцип длительного периода означает отказ от признания кумулятивности и необратимости экономических процессов, что является характеристикой, внутренне присущей рыночной экономике, использующей активы длительного пользования в производстве и обращении (Розмаинский, 1997а, С. 106-107).

2) В длительном периоде - т.е. в "нормальном состоянии" - кривая совокупного предложения представляет собой вертикальную линию. Это означает, что длительный период является ситуацией полной занятости (или, что то же самое, ситуацией совершенной гибкости цен и заработной платы). Вертикальность линии совокупного предложения длительного периода представляет собой один из фундаментальнейших постулатов макроанализа в рамках современного ("монетаристско-новоклассического") мэйнстрима. При этом указанный постулат не вызывает сомнений у представителей практически всех основных макроэкономических школ, за исключением, пожалуй, лишь неорикардианского кейнсианства, посткейнсианства, структурализма и неомарксизма. Однако, как мы покажем в этом разделе чуть ниже, данный постулат, т.е. трактовка длительного периода как ситуации полной занятости, содержит в себе серьезнейшую логическую ошибку.

3) В коротком периоде - т.е. в "состоянии неравновесия" - кривая совокупного предложения (AS) имеет положительный наклон, что может объясняться различными причинами, самые веские из которых рассматриваются в следующих моделях.

а) Монетаристская модель. Согласно данной модели, - разработанной независимо друг от друга М.Фридманом (Friedman, 1968) и Э.Фелпсом (Phelps, 1968) - вынужденная безработица или избыточная занятость - возможность которых как раз и отражает положительный наклон кривой AS - могут наблюдаться в том случае, если происходит отклонение фактического реального национального дохода от национального дохода полной занятости. В свою очередь, это отклонение является следствием неравенства фактического уровня цен ожидаемому. Дело в том, что спрос на труд формируется в зависимости от фактического уровня цен, а предложение труда - в зависимости от ожидаемого уровня цен. Если, например, работники недооценят ожидаемый уровень цен, т.е. (ошибочно) решат, что их реальная зарплата слишком высока, то тогда они увеличат предложение труда, и занятость (а вместе с ней уровень деловой активности) возрастет. Когда же работники "ошибаются в другую сторону", то происходит снижение уровня занятости. Эти прогностические ошибки монетаристы объясняют посредством гипотезы адаптивных ожиданий, согласно которой ожидания будущих значений экономических переменных (в данном случае - реальной зарплаты и цен) являются функцией от предыдущих значений этих переменных. По мнению монетаристов, обычно такие ошибки происходят, когда правительство осуществляет дискреционную (т.е. нерегламентированную) денежно-кредитную политику и изменяет денежную массу (ее увеличение порождает рост уровня предложения труда, а уменьшение - "неестественную" безработицу). Однако в длительном периоде фактический и ожидаемый уровень цен уравниваются, и тогда уровень безработицы вновь становится "естественным" (вынужденная безработица или избыточная занятость устранятся). Согласно монетаристам, это случится, когда работники осознают, что они были не правы в своих оценках реальной зарплаты (см. Розмаинский, 1997а, С.105).

б) Модель новых классиков, основанная на концепции несовершенной информации. В отличие от монетаристов, новые классики используют другой подход к ожиданиям - гипотезу рациональных ожиданий ("свежую" и реалистичную критику этой гипотезы можно найти в следующих статьях: Shulman, 1997; Розмаинский, 1998б). Согласно этой гипотезе, люди не делают систематических ошибок в предсказании будущих событий, поскольку учитывают не только предыдущие события, но и все поступления текущей экономической (и не только экономической) информации. Если не происходит каких-либо "неожиданных шоков", "сюрпризов" (стихийных бедствий или, чаще всего, нарочито непредсказуемой макрополитики правительства), то индивиды в этой модели правильно предсказывают будущее.

Но как же тогда объяснить положительный наклон кривой AS, пусть даже как краткосрочный, неравновесный, временный феномен? Чтобы решить эту проблему, новые классики вводят предпосылку, согласно которой фирмы могут ошибочно отождествлять изменения общего уровня цен с изменениями цен на ту продукцию, которую конкретно выпускает каждая из них. Они считают, что фирмы гораздо лучше информированы об относительных ценах на свою собственную продукцию, чем об общем уровне цен. Рост общего уровня цен (вызванный неожиданной денежно-кредитной политикой) отдельная фирма может неправильно принять за рост цены на свою продукцию, увеличив выпуск и занятость. Обратная ситуация (спад) возможна при снижении общего уровня цен. До тех пор, пока фирмы будут путать изменения индивидуальных цен с изменениями общего уровня цен, будет наблюдаться вынужденная безработица (или избыточная занятость) и, следовательно, экономика будет "блуждать" в коротком периоде (см. Lucas, 1982, P. 122-135; Розмаинский, 1997а, С. 105).

в) Модель новых классиков, основанная на концепции межвременного замещения труда. Особенность данной модели новых классиков (впервые, видимо, предложенной в следующей работе: Lucas & Rapping, 1969) состоит в следующем. Колебания уровня безработицы в ней порождаются перераспределением (реаллокацией) индивидами своего времени в течение их "жизненного цикла". Более высокая реальная зарплата стимулирует предложение труда, более низкая - побуждает индивидов замещать рабочее время досугом. Иными словами, работники как бы "спекулируют" на зарплате: в периоды большой зарплаты они трудятся интенсивнее, а затем в периоды низкой цены труда они живут за счет тех сбережений, которые удалось накопить из возросшего (в период "бума" на рынке труда) дохода. Предполагается, что домашним хозяйствам известны текущая и будущая (ожидаемая) ставки зарплаты. При этом, если текущая и будущая ставки примерно одинаковы, то индивиды будут больше трудиться в текущем периоде, поскольку заработанные деньги можно положить в банк под процент. Таким образом, рост (снижение) текущей реальной процентной ставки может побудить индивидов увеличивать (уменьшать) предложение своего труда. В результате кривая совокупного предложения становится возрастающей уже не по уровню цен (как в предыдущих моделях), а по реальной ставке процента. Понятно, что в данной модели невозможна "неестественная" безработица, инспирированная какими-либо иными факторами, кроме стремления домашних хозяйств к оптимальной реаллокации своего времени в течение их "жизненного цикла" (см. Розмаинский, 1997а. С. 106).

Все только что рассмотренные модели характеризуются одним очень серьезным недостатком, ввиду которого они в значительной степени нереалистичны. Дело в том, что, с одной стороны, в этих моделях изначально допускается полное использование ресурсов (отображаемое вертикальной линией совокупного предложения по уровню цен в длительном периоде). С другой стороны, в этих же моделях доказывается невозможность вынужденной безработицы как нормы функционирования экономики, основанной на свободных рынках. Таким образом, монетаристы и новые классики допускают логическую ошибку petitio principii, т.е. в основу доказательства кладется то, что подлежит доказательству. Иными словами, монетаристы и новые классики пытаются доказать отсутствие вынужденной безработицы в "нормальном состоянии" рыночной экономики, и сами же допускают, что это нормальное состояние как раз и отождествляется с полной занятостью. Поэтому практическая ценность моделей представителей неоклассической традиции невелика: она применима лишь к анализу "естественной безработицы", которая если и является серьезной проблемой, то лишь при резких структурных сдвигах в экономике. В рамках этих моделей невозможно изучение "неестественной", вынужденной безработицы, поскольку возможность такой безработицы как "нормы" рыночной экономики в них исключается (Розмаинский, 1997а). Именно здесь, на наш взгляд. находится "ахиллесова пята" теоретических основ современного мэйнстрима.

Кроме того, за рамками анализа остаются такие важные детерминанты совокупного предложения, как особенности структуры издержек на предприятиях, накопление основного капитала, технический прогресс, изменение качества рабочей силы и т.д. Данное обстоятельство, как мы полагаем, также сильно искажает теорию совокупного предложения; ведь акцент в моделях представителей современного мэйнстрима делается на едва ли не самых малозначительных факторах этой переменной.

Надеемся, нам уже удалось убедить читателя в необходимости создания новой, реалистичной теории совокупного предложения, учитывающей ее основные детерминанты и не содержащей грубых логических ошибок. К описанию такой теории мы и переходим в следующих разделах.

3. Теория денежной экономики как методологическая основа "инвестиционной теории совокупного предложения"

Прежде, чем выйти на непосредственный анализ детерминант совокупного предложения, необходимо описать основные сущностные свойства экономики, в которой эти детерминанты "имеют место". На наш взгляд, нереалистичный подход к совокупному предложению монетаристов и новых классиков коренится в неправильности их представления об экономической системе, т.е. в отождествлении ими рыночной экономики с примитивным квазибартерным хозяйством. Вот как об этом писал лидер современного мэйнстрима М. Фридман: "Несмотря на то, что в существующей хозяйственной системе предпринимательская деятельность и деньги играют важную роль и несмотря на то, что их существование порождает многочисленные и сложные проблемы, основные методы, с помощью которых рынок обеспечивает координацию в рамках всего хозяйства, полностью проявляются в экономике, в которой господствует натуральный обмен и в которой отсутствуют предпринимательская деятельность и деньги (Friedman, 1962, P. 14).

Мы придерживаемся иной, институционально-посткейнсианской методологии, согласно которой указанное отождествление является грубой ошибкой. Современное рыночное хозяйство наилучшим образом можно описать посредством такой теоретической абстракции, как "денежная экономика", которая характеризуется следующими сущностными свойствами (см. также Розмаинский, 1998в, С.9):

а) длительностью производственного процесса, основанного на применении активов длительного пользования;

б) нацеленностью производственной деятельности не на непосредственных производителей, а на рынок;

в) децентрализованностью принятия большинства экономических решений;

г) наличием неопределенности будущего и необратимости прошлого (оба эти свойства присущи историческому или календарному времени (см. Setterfield, 1995) в противоположность логическому времени);

д) использованием форвардных контрактов;

е) употреблением денег как активов длительного пользования. Первое и последнее из перечисленных свойств означает, что денежная экономика использует активы длительного пользования и в производстве (основной капитал и другие производственные активы), и в обращении, т.е. для урегулирования сделок (деньги и прочие ликвидные активы). Иными словами, у хозяйствующих субъектов в такой экономике постоянно возникает альтернатива: либо вкладывать средства в производственные активы (т.е. осуществлять инвестиции), либо помещать их в ликвидное имущество. В зависимости от изменения структуры выбора активов длительного пользования в денежной экономике происходят деловые циклы (Розмаинский, 1997в; 1998в, С. 10). В то же время, тот факт, что основной капитал и, следовательно, инвестиции, в такой экономике играют большую роль, создает предпосылки для экономического роста. Таким образом, денежная экономика подвержена росту, происходящему циклически.

При этом инвестиции в основной капитал являются как фактором цикла, так и фактором роста. Чтобы показать это, введем новое определение терминов "короткий период" и "длительный период". Пусть короткий период - это период, в течение которого изменения инвестиций не "успевают" повлиять на капитальный запас и техническую развитость хозяйства. Длительный же период - это период, проходящий в течение одного делового цикла, т.е. период, продолжающийся от начала повышательной фазы "первого" цикла до начала повышательной фазы следующего цикла. Иными словами, длительный период отражает временной интервал, в течение которого происходят изменения капитального запаса и технической развитости хозяйства под влияниям чистых изменений инвестиций, т.е. роста инвестиций в течение повышательной фазы "за вычетом" их падения в понижательной фазе. На наш взгляд, "простое" определение длительного периода как периода, в течение которого изменения инвестиций "успевают" повлиять на капитальный запас, было бы неточным, поскольку не учитывало бы циклической специфики их динамики в денежной экономике.

Тогда в коротком периоде инвестиции воздействуют лишь на совокупный спрос и, тем самым, обусловливают деловой цикл. В длительном периоде рост инвестиций трансформируется в расширение капитального запаса, а также - если через инвестиции внедрялись технологические достижения - в технический прогресс. Таким образом, расширяются производственные возможности экономики, т.е. увеличивается совокупное предложение. Это хорошо понимал еще кейнсианец 1940-х годов Е. Домар (Domar, 1947, 1948)^3.

Вышеизложенное означает, что совокупное предложение нельзя рассматривать в отрыве от совокупного спроса: изменения совокупного спроса, вызванные переменами в уровне инвестиций в основной капитал, приводят через некоторый промежуток времени к изменениям совокупного предложения.

Впрочем, полностью уяснить здесь роль инвестиций нельзя, не разобрав особенности их финансирования.

4. Финансирование инвестиций. Понятие внешне-денежной экономики. Инвестиции и совокупное предложение во внешне-денежной экономике

4.1. Отделение финансов от сбережений

Если увеличение инвестиций финансируется за счет текущих и предшествующих сбережений, то обеспечить повышательную фазу делового цикла и/или экономический рост невозможно. Дело в том, что сбережения всегда - не только в статике, но и в динамике - представляют собой утечку из кругооборота доходов и, следовательно, сокращение совокупного спроса. Иными словами, парадокс бережливости действует не только в "теории равновесного национального дохода", но и в "теории экономического роста". Невозможно увеличить национальный доход (через инвестиции в основной капитал), прежде не уменьшив его (через сбережения, необходимые для финансирования этих инвестиций). Эта проблема снимается эволюцией финансовой системы (финансовой эволюцией), обеспечивающей отделение финансов (источников финансирования расходов, не связанных с национальным доходом и, прежде всего, инвестиций) от сбережений (непотребленной части национального дохода). Вследствие этого инвестиции могут финансироваться независимо от текущих и предшествующих сбережений. Отделение финансов от сбережений является необходимым условием для того, чтобы деловые циклы и экономический рост стали внутренне присущими экономике (Розмаинский, 1998а, С.129-130; 1998в, С. 12-13).

Исторически отделение финансов от сбережений обеспечивалось сперва за счет возникновения и развития финансовых рынков и институтов. До их появления финансы вели независимое от сбережений существование благодаря накопленному запасу денежной массы и ее текущему увеличению, которое осуществлялось, чаще всего, за счет увеличения золотого запаса экономики. Мы намекаем на наличие такой денежной системы, как золотой стандарт. Это означает, что первоначальной формой денежной экономики была "внешне-денежная экономика", т.е. хозяйство, в котором господствующую роль играли внешние деньги (являющиеся чистым активом частного сектора). Внешне-денежная экономика - это рыночная экономика с рыночными структурами, близкими к совершенно конкурентным, с растущими средними и предельными издержками, со слабыми возможностями контроля фирм над ценами, с малым использованием долгов. Иными словами, это - экономическая система, которая в чистом виде соответствует "капитализму свободной конкуренции" и, следовательно, существовала в странах Запада после начала промышленного переворота и до образования монополистических объединений (т.е. до последней четверти XIX века).

4.2. Кривая AS короткого периода во внешне-денежной экономике

В такой экономической системе совокупное предложение формируется следующим образом. В коротком периоде кривая AS, на наш взгляд, прекрасно соответствует описанию, предложенному Дж.М.Кейнсом в его "Общей теории" (Кейнс, 1978, Гл. 21). Согласно этому описанию, кривая AS имеет три участка: горизонтальный, восходящий и вертикальный (см. Рис. 1). Эти участки имеют общеизвестное толкование, поэтому мы на них останавливаться не будем.

P SRAS

Рисунок 1. Кривая AS короткого периода во внешне-денежной экономике.

4.3. Кривая AS длительного периода во внешне-денежной экономике

В длительном периоде, однако, кривая AS может иметь другую форму, поскольку в рамках этого периода она подвергается описанному выше воздействию со стороны инвестиций через капитальный запас и технические изменения. Иными словами, в длительном периоде теряется независимость совокупного предложения от совокупного спроса. Кривая AS в этом периоде перестает быть "самостоятельным" феноменом. Ее форма будет зависеть от результатов изменения инвестиций в течение цикла, а следовательно, и от него самого. Если в ходе прошедшего цикла повышательная фаза значительно превышала (по амплитуде и продолжительности) понижательную фазу, и чистые инвестиции в основной капитал в целом увеличились, то тогда кривая AS длительного периода будет представлять собой пологую кривую с положительным наклоном (см. рис. 2(а)). Если же понижательная фаза превышает повышательную фазу, то кривая AS длительного периода окажется пологой кривой с отрицательным наклоном. Такой наклон является следствием уменьшения капитального запаса (и, возможно, технического регресса), уменьшения, произошедшего вследствие резкого падения инвестиций в понижательной фазе цикла (см. рис. 2(б)). Иными словами, спад инвестиций может породить снижение производительности труда (Grahl, 1988). Поскольку в реальности хозяйств XIX века в ходе деловых циклов уровень инвестиций в целом значительно возрастал, а значит, расширялся капитальный запас, производственные возможности внешне-денежной экономики в "длительном периоде" правильно отражает рис. 2(а).

P P

LRAS

Q Q

(а) (б)

Рисунок 2. Кривая AS длительного периода во внешне-денежной экономике; (а) - случай увеличения чистых инвестиций в основной капитал в течение длительного периода; (б) - случай уменьшения чистых инвестиций в основной капитал в течение длительного периода.

Итак, долгосрочная кривая совокупного предложения выводится как результат серии сдвигов краткосрочной кривой совокупного предложения, сдвигов, обусловленных изменениями запаса капитала и техническими переменами, которые, в свою очередь, обусловлены динамикой инвестиций (и следовательно, факторами, определяющих эту динамику, в частности, предпочтением ликвидности и наличием внешних и внутренних источников финансирования капиталовложений). При этом необходимо иметь в виду, что разграничение на краткосрочную и долгосрочную кривые AS имеет смысл лишь при длительных и интенсивных однонаправленных изменениях в инвестициях (в основной капитал). Частые чередования подъемов и спадов инвестиционной активности существенно не влияют на капитальный запас и состояние технической развитости страны и, следовательно, не воздействуют на расположение (краткосрочной) кривой совокупного предложения. Таким образом, можно сделать вывод, согласно которому, традиционный вариант модели AD-AS в значительной мере теряет свою пригодность как инструмента анализа лишь (как только что было отмечено) для ситуаций длительных и интенсивных однонаправленных изменений во вложениях в основной капитал. Подобные изменения затрагивают как совокупный спрос, так и совокупное предложение, что ликвидирует независимость между кривыми AD и AS (а такая независимость, вообще говоря, представляет собой необходимое условие для оптимального функционирования данной модели). Единственным решением поставленной проблемы - проблемы адекватности модели AD-AS - как раз и является введение долгосрочной кривой совокупного предложения, учитывающей долговременные последствия принимаемых инвестиционных решений.

Однако проведенный до сих пор анализ является неполным. Он не учитывает такие реалии современной экономики, как несовершенства рыночных структур, убывающие кривые средних и предельных издержек, большие возможности фирм в контроле над ценами, большой объем использования долгов и т.д. Для учета этих аспектов необходимо ввести новую категорию - внутренне-денежную экономику, особенности возникновения и функционирования которой рассматриваются в следующих двух разделах.

5. Увеличение инвестиций и генезис внутренне-денежной экономики

5.1. Увеличение инвестиций и эволюция рыночных структур

Динамика инвестиций в основной капитал традиционно рассматривается в макроэкономичеком разделе экономической теории, а все то, что связано с рыночными структурами - в микроразделе. На наш взгляд, такая дихотомия служит препятствием на пути реалистичного анализа действительно существующих экономических институтов и переменных. При этом выявление подлинных причин эволюции таких важнейших институциональных параметров экономики, как рыночных структур, обеспечивает интеграцию макро- и микроразделов экономической науки, ту самую интеграцию, за которую ратует так много экономистов.

Один из основных тезисов данного раздела и всей статьи в целом состоит в том, что длительное увеличение инвестиций в основной капитал изменяет существующие в хозяйстве рыночные структуры (см. также: Розмаинский, 1997б, С. 107-108). Рост инвестиций означает, что вскоре на предприятиях экономики в среднем увеличивается запас капитала относительно количеств других используемых факторов производства. Это, в свою очередь, приводит к следующим двум последствиям, которые представляют собой "две стороны одной медали".

а) На предприятиях изменяется "структура производства", т.е. характер реакции средних издержек на изменения объема выпуска. Всплеск инвестиционной активности через определенный промежуток времени может обернуться увеличением количества фирм, средние издержки которых будут снижаться при увеличении выпуска. Такое увеличение порождается расширением капитального запаса, постепенно приводящим к очень значительному росту соотношения фиксированных и переменных издержек производства. В конечном счете, это становится причиной трансформации кривой средних издержек в L-образную линию на многих предприятиях. Если же подобные предприятия начинают доминировать в экономике, то кривая совокупного предложения тоже может принять вид L-образной линии (Marcuzzo, 1996; Розмаинский, 1997б, С. 108).

б) Увеличение капитального запаса на предприятиях вследствие длительного расширения инвестиций означает рост барьеров входа в отрасли, где функционируют эти предприятия. Чтобы получить возможность "работать" в таких отраслях, новые фирмы должны затратить больше средств на инвестиции в целях образования необходимого запаса основного капитала. Поскольку не всем это удается, уже существующие в данных отраслях компании получают "полномочия" контроля над ценами. Иными словами, отрасли с высокими барьерами входа автоматически оказываются несовершенно конкурентными.

С нашей точки зрения, эти фундаментальные изменения рыночных структур стали складываться в ведущих странах Запада в последней четверти XIX века. К этому периоду в Великобритании, Франции, США и некоторых других государствах уже завершился промышленный переворот. Фабрично-заводская промышленность стала основой экономики. Дальнейшее наращивание инвестиций в основной капитал - т.е. в фабрики, заводы и оборудование на них - создавало предпосылки для концентрации производства и формирования монополистических объединений (синдикатов, трестов и т.д.). Таким образом, указанный крупномасштабный рост инвестиций послужил, видимо, главной причиной преобразования "капитализма свободной конкуренции" в "монополистический капитализм", преобразования, закончившегося в целом где-то к началу Первой мировой войны.

Здесь необходимо уяснить, что доминирование в экономике фирм с крупными и растущими (вследствие постоянного расширения объемов инвестиций) запасами капитала не совместимо с господством рыночных структур, близких к совершенно конкурентным! Длительное наращивание инвестиций, как было показано выше, изменяет как "структуру производства", так и возможности ценового контроля со стороны предприятий. Рост уровня инвестиций в основной капитал (макроаспект) изменяет рыночные структуры (микроаспект), делая их более несовершенными. Конечно, такое изменение не является быстрым; преобразование рыночных структур под влиянием увеличения инвестиций может занять несколько "длительных периодов", т.е. время, охватывающее несколько деловых циклов.

Однако, описанная эволюция рыночных структур не может осуществляться в полную меру без соответствующей эволюции финансовой системы, рассматриваемой в следующем подразделе.

5.2. Эволюция рыночных структур и дальнейшая эволюция финансовой системы

Чем больше инвестиции в основной капитал, тем больше объем "финансов", требуемых для их осуществления. Происходящая под воздействием наращивания инвестиция эволюция рыночных структур порождает фундаментальные изменения в возможностях фирм финансировать свои инвестиции. Эти возможности условно можно подразделить на два типа: внутренние и внешние.

а) Внутреннее финансирование инвестиций связано с появлением и расширением возможностей фирм в контроле над ценами. Как показал американский посткейнсианец А.Эйхнер, повышение цены на продукцию оказывается для фирмы субститутом получения кредита (Eichner, 1973; 1974; Eichner & Kregel, 1975; см. также: Розмаинский, 1997б, С. 108-109). Это повышение сразу же обеспечивает приток финансов в компанию, так как потребители в первый момент не успевают "сориентироваться". Но, как известно из микроэкономического анализа, с течением времени эластичность спроса возрастает, покупатели "переключаются" на товары других производителей, и данная фирма несет потери. Иными словами, рост цены приводит к единовременному увеличению денежных поступлений и к последующему потоку денежных потерь (вызванных снижением спроса). Здесь явно просматривается аналогия с взятием ссуды (единовременное увеличение запаса финансов и затем потоки денежных затрат). В результате, по мнению Эйхнера, ценовые решения фирм оказываются крепко-накрепко связанными с их инвестиционными решениями. Увеличение ожидаемой доходности от инвестиций (т.е. "предельной эффективности капитала") в сочетании с неблагоприятными условиями банковского кредитования (высокая ставка процента, жесткий график погашения ссуд) являются мощнейшими стимулами к взвинчиванию цен, которые оказываются эффективным инструментом обеспечения финансов. Однако эту эффективность не следует преувеличивать. Она серьезна ограничена - мощью конкурентов, а также величиной и характером платежеспособного спроса. Поэтому более важным источником финансирования капиталовложения для фирм оказывается внешний источник (тем более, что, как будет показано ниже, этот источник сам влияет на возможности ценового манипулирования со стороны фирм).

б) Внешнее финансирование инвестиций связано непосредственно с эволюцией финансовой системы. Не случайно исторически концентрация производства и образование монополистических объединений сопровождались, с одной стороны, развитием акционерной собственности и рынков ценных бумаг, а с другой стороны, слиянием банковского и промышленного капиталов и эволюцией финансовых институтов. Аккумулирование финансовых средств через распространение акций и банковское финансирование было необходимым условием крупномасштабного роста инвестиций и изменения степени несовершенства рыночных структур. Иными словами, возникновение "монополистического капитализма" не могло бы иметь место без соответствующей эволюции финансовых рынков и институтов.

Здесь особую роль сыграло превращение банковских депозитов в деньги и, следовательно, возникновение институциональной практики, при которой выдача ссуд одним банком означала как создание денег, так и появление возможностей предоставления таких ссуд у других банков. Указанное изменение (происходившее в период становления "монополистического капитализма", на рубеже XIX и XX веков) означало преобразование внешне-денежной экономики во внутренне-денежную, т.е. в хозяйство, в котором господствуют внутренние (банковские) деньги, являющиеся одновременно и активом, и пассивом частого сектора.

Во внутренне-денежной экономике текущие сбережения перестают быть финансовым ограничителем инвестиций. Таким ограничителем могли быть лишь банковские резервы. Степень жесткости этого ограничителя регулировалась резервной политикой центрального банка.

Однако финансовые институты, стремясь с выгодой для себя финансировать инвестиции промышленных компаний, после достижения определенной стадии развития стали уходить из под такого контроля. Для этого они изобретали различные финансовые инновации, важнейшими из которых являются стратегия управляемых пассивов, секьюритизация, использование кредитных линий (Niggle, 1990; Розмаинский, 1994, 1995).

В результате реализуется "закон тенденции внутренних денег к эндогенизации" (Розмаинский, 1998в, С. 17-18). Дело в том, что внутренние деньги - это деньги, которые по своей природе создаются внутри (частного сектора) экономики, т.е. действиями частных хозяйствующих субъектов, а не на основе внешних, "посторонних" сил (золотого запаса или печатного станка правительства). Резервные ограничения центрального банка, т.е. обязательные резервные требования, противоречат природе внутренних денег и побуждают финансовые институты только что описанным образом уходить из под такого контроля (подобные побуждения особенно проявляются в периоды роста спроса фирм на банковские кредиты для финансирования инвестиций). В результате внутренние деньги становятся эндогенными - в чем и заключается указанный закон.

Здесь необходимо уяснить следующее. Реализация дорогостоящих и долгосрочных инвестиционных проектов требует постоянного внешнего финансирования. Без такого финансирования такие проекты не могут осуществляться, поскольку они приносят доход (и, следовательно, окупают себя) только в далеком будущем, а платить деньги за их "продвижение" необходимо сейчас. Но постоянное внешнее финансирование возможно лишь в том случае, если денежная масса является внутренней и эндогенной. Эндогенность внутренних денег означает, что любые потребности промышленных компаний в финансировании инвестиционных проектов - и других, связанных с ними, расходов - будут удовлетворены финансовой, и в первую очередь, банковской, системой (при этом фирмы должны иметь гарантии того, что такое финансирование не прервется, ведь в противном случае реализация проекта остановится на "полпути").

Экономическая система, в которой несовершенные рыночные структуры сочетаются с неэндогенными деньгами, является чрезвычайно нестабильной, что и показал мировой экономический кризис 1929-1939 гг., в том числе и Великая депрессия в США, сопровождавшаяся крахом банковской системы, оказавшейся не в состоянии эндогенно обеспечить необходимое для промышленных компаний количество денег. И "золотой век" капитализма в первые десятилетия после Второй мировой войны имеет вполне понятные причины: именно тогда начали внедряться финансовые инновации, эндогенизировавшие денежную массу, что обеспечивало бесперебойное финансирование роста инвестиций и экономики в целом.

Эндогенность денежной массы (которая представляет собой нормальное свойство зрелой внутренне-денежной экономики⁴) означает, что любой рост цен фирм может быть профинансирован увеличением количества денег (Arestis, 1988). Такая закономерность - нонсенс во внешне-денежной экономике с рыночными структурами, близкими к совершенно конкурентным, где любое превышение цен над средними и предельными издержками может повлечь за собой убытки и банкротства для фирм, решившихся на такое превышение. В хозяйстве же с внутренними эндогенными деньгами любой рост цен в принципе может остаться "безнаказанным" за счет эндогенного наращивания денежной массы.

Все это очень серьезно изменяет детерминанты совокупного предложения. Кривая AS во внутренне-денежной экономике существенно отличается от аналогичной кривой во внешне-денежной экономике, особенно применительно к короткому периоду. Почему это так, мы попытаемся объяснить в следующем разделе.

6. Инвестиции и совокупное предложение во внутренне-денежной экономике

Экономики стран Запада в послевоенный период характеризуются феноменом, прежде практически не встречавшимся. Мы имеем в виду перманентный рост цен, приобретший особенно устойчивый характер начиная с 1970-х годов. В более ранние периоды существования "капитализма" динамика цен не была столь однонаправленной; периоды роста цен сменялись периодами дефляции. Как правило, такие чередования соответствовали смене фаз деловых циклов (например, можно указать на примерно 5-процентное снижение уровня цен в США с 1929 по 1933 годы). Эмпирическая же закономерность последних десятилетий такова, что цены растут независимо от фаз циклов.

В экономической теории пока не было предложено полностью удовлетворительного объяснения такой закономерности. На наш взгляд, данную проблему можно решить на основе учета (описанных в предыдущем разделе) фундаментальных институциональных преобразований, произошедших в ходе становления внутренне-денежной экономики и обусловившего это становление длительного увеличения инвестиций.

6.1. Кривая AD и кривая AS короткого периода

Ситуация короткого периода во внутренне-денежной экономики описана на рис. 3. Он показывает, что в рамках данного периода в такой экономике имеет место сочетание U-образной кривой AS и вертикальной линии AD. Именно такое сочетание адекватно объясняет "тягу" внутренне-денежной экономики к перманентной (хотя и небольшой) инфляции.

AD SRAS

Рисунок 3. Кривая AD и кривая AS короткого периода во внутренне-денежной экономике

Вертикальность линии AD означает, что эффекты Пигу и Кейнса в точности компенсируются эффектом Фишера. Такая большая роль эффекта Фишера возможно лишь во внутренне-денежной экономике, т.е. в хозяйстве, в котором большинство хозяйствующих субъектов связано друг с другом долгами. Снижение цен означает повышение реальной ценности долгов, что создает угрозу массовых банкротств у должников (которыми, как правило, являются инвестирующие промышленные компании) и, следовательно, угрозу спада (Fisher, 1933; Caskey & Fazzari, 1986). Вопрос о конкретной количественной значимости эффекта Фишера подробно еще не исследован. Однако во многих эмпирических исследований было показано, что в целом в современной экономике стран Запада изменения цен не оказывают влияния на объем совокупного спроса (De Long & Summers, 1986; Greenwald & Stiglitz, 1993; Tobin, 1993). Поэтому "в первом приближении" можно принять идею о вертикальности линии AD (Fazzari et. al., 1998, P. 548-551), тем более, что без этого равновесие в модели AD-AS с U-образной кривой AS не будет единственным (именно поэтому в данном разделе мы решили уделить внимание "характеру" кривой AD).

Но что же означает такой необычный вид кривой AS? Он означает, по сути, три основных аспекта.

а) Небольшое изменение совокупного спроса не влияет на уровень цен, изменяя лишь совокупный (реальный) объем выпуска. Дело в том, что фирмам невыгодно менять цены в ответ на малые изменения спроса, прежде всего, поскольку они (фирмы) связаны различными контрактами. Например, согласно концепции "издержек на меню", изменения цен влекут за собой издержки, связанные с изменениями соответствующих контрактов, которые приходится перезаключать по новым ценам (см. Малкина, 1998, С. 64-65).

б) Большой рост совокупного спроса приводит к небольшому изменению реального объема выпуска и к большому росту цен. Причем, по достижении некоторого "порога" увеличение спроса приводит только к росту цен. Такое влияние связано со значительным несовершенством рыночных структур во внутренне-денежной экономике. В ответ на большой рост спроса фирмы могут поднимать цены, несмотря на отсутствие соответствующего повышения предельных и средних издержек. Возможности такого взвинчивания цен являются следствием "квазимонополистического" положения фирм, функционирующих в отраслях с высокими барьерами входа, возникшими вследствие необходимости обеспечивать большой запас капитала (см. подраздел 5.1). Кроме того, в том случае, если рост спроса обусловлен ростом инвестиций, то повышение цен является просто способом финансирования таких инвестиций.

в) Большое снижение совокупного спроса также значительно повышает уровень цен! Такое влияние обусловлено, во-первых, формой кривой средних издержек, во-вторых, теми же "квазимонополистическими" аспектами, в-третьих, необходимостью поддержать неизменный объем выручки в данный момент времени; такая необходимость возникает в том случае, когда фирмы пытаются быстро погасить свои долги из текущей выручки. При этом предприятия, повышающие цены в ответ на сокращение спроса, не становятся банкротами, поскольку (см. подраздел 5.2) любое повышение цен можно "профинансировать" за счет эндогенного наращивания денежной массы.

Но на этом, так сказать, особенности совокупного предложения во внутренне-денежной экономике не заканчиваются! Во хозяйстве с внутренними деньгами и (следовательно) несовершенными рыночными структурами совокупное предложение зависит от совокупного спроса даже в коротком периоде! Расположение кривой AS определяется (помимо прочих факторов) расположением кривой AD. Данный тезис иллюстрирует рис. 4. Пусть сперва произошел большой сдвиг кривой AD вправо, вызвавший рост цен (рис. 4(б)). При неизменном расположении кривой AS это означает, что сокращение совокупного спроса и возвращение кривой AD в прежнюю "позицию" снизит цены. Но это противоречит как нашим предыдущим рассуждениям, так и эм-

P AD’ SRAS’

P AD SRAS P SRAS AD’

P₁ P₁

P₀

Q Q Q

(а) Q₀ (б) Q₁ (в) Q₁

Рисунок 4. Последствия сдвига кривой AD вправо в коротком периоде во внутренне-денежной экономике; (а) исходная ситуация, аналогичная рис. 3 (момент времени 0); (б) ситуация, непосредственно возникающая после сдвига кривой AD (момент времени 1); (в) ситуация, окончательно возникающая после сдвига кривой AD (момент времени 2).

пирическим закономерностям внутренне-денежной экономики.

Сдвиг кривой AD вскоре приводит к сдвигу кривой AS в том же направлении! Кривая AS смещается таким образом, что она пересекается с новой кривой AD в точке своего "минимума", "дна" (рис. 4(в)). Дело в том, что сдвиг кривой AD приводит к новым уровням совокупных расходов, цен, а часто, и к новым уровням инвестиций. Данные изменения означают изменения производственных возможностей экономики, а значит, новое расположение кривой AS. Во внешне-денежной экономике такого изменения производственных возможностей не происходит, поскольку в этой экономической системе фирмы не обладают возможностями контроля над ценами и, в частности, не могут посредством ценовых манипуляций финансировать инвестиции. Кроме того, в подобной экономике сокращение спроса не означает роста издержек, что возможно во внутренне-денежной экономике с L-образными кривыми средних издержек.

U-образная кривая AS, смещающаяся при сдвигах кривой AD, отчасти отражает эффект храповика, имеющий место в экономиках с несовершенными рыночными структурами и не полностью отраженный в традиционной макроэкономической теории. Напомним, что, согласно эффекту храповика, рост совокупного спроса порождает рост цен, но его сокращение приводит лишь к падению объема выпуска при постоянных ценах (см. Розмаинский, 1998а, С. 127-128). Утверждения, доказываемые в данной статье, на самом деле даже "идут дальше" эффекта храповика. Мы показываем, что уровень цен растет при любом значительном изменении совокупного спроса. На наш взгляд, этот вывод отражает реальность современных хозяйств промышленно развитых держав, о чем уже говорилось выше.

6.2. Кривая AS длительного периода во внутренне-денежной экономике

Выводы, которые можно сделать относительно вида кривой AS в длительном периоде во внутренне-денежной экономике, аналогичны тем же выводам применительно к внешне-денежной экономике (см. подраздел 4.3). Рост (снижение) уровня инвестиций в течение всех фаз делового цикла приводит к увеличению (уменьшению) капитального запаса и, возможно также, к техническому прогрессу (регрессу), т.е. к улучшению (ухудшению) производственных возможностей экономики. Следствием этого являются сдвиги вправо (влево) краткосрочных кривых AS или возрастающая (убывающая) долгосрочная кривая AS. Основное отличие такой кривой во внутренне-денежной экономике от аналогичной кривой во внешне-денежной экономике заключается в том, что первая из этих кривых будет более крутой. Это означает, что в ходе циклов во внутренне-денежной экономике цены растут гораздо в большей степени, чем во внешне-денежной экономике (см. рис. 5). Данная закономерность является следствием финансирования со стороны фирм своих инвестиций посредством роста цен, а также в целом их больших возможностей в сфере ценового контроля (см. подраздел 6.1).

P P

LRASime LRASime

LRASome

Q Q

(а) (б)

Рисунок 5. Кривая AS длительного периода во внутренне-денежной экономике (LRASime) и во внешне-денежной экономике (LRASome); (а) - случай увеличения инвестиций в основной капитал в течение длительного периода; (б) - случай уменьшения инвестиций в основной капитал в течение длительного периода.

7. Применение "инвестиционной теории совокупного предложения" к российской экономике переходного периода

На наш взгляд, "инвестиционная теория совокупного предложения" вполне применима к российской экономике переходного периода. Более того, такое применение способно объяснить некоторые сущностные черты трансформационного спада.

Как известно, трансформационный процесс (т.е. "переходный период) в России характеризовался сокрушительным коллапсом инвестиций в основной капитал. Согласно официальной статистике, индекс реального объема таких инвестиций уже в 1995 году составил 25% от 100% в 1990 году (Российский статистический ежегодник, 1997, С. 695). Нам представляется, что такой коллапс был сильно недооценен рядом экономистов, имеющих более или менее прямое отношение к осуществлению радикальных рыночных реформ в нашей стране. Их грубая стратегическая ошибка заключалась в делании акцента на "финансовую стабилизацию", т.е. обеспечение - через политику ограничения совокупного спроса - низких темпов инфляции и бездецифитного госбюджета, в ущерб производству, инвестициям и техническому развитию. В ходе реформ не было учтено, что существуют более привлекательные - по сравнению с отечественным основным капиталом - сферы вложения средств: зарубежное (финансовое и производственное) имущество и отечественные финансовые активы (ГКО и т.д.). Снижение темпов инфляции оказалось совершенно недостаточным для стимулирования реальной инвестиционной активности (Рязанов, 1999).

В результате крупномасштабное сокращение чистых инвестиций вызвало уменьшение капитального запаса страны и породило технический регресс (в частности, средний возраст производственного оборудования в промышленности увеличился с 10,8 лет в 1990 г. до 14,9 в 1996 г. - см. Российский статистический ежегодник, 1997, С. 340). Иными словами, коллапс инвестиций является не только одной из основных причин трансформационного спада в экономике переходного периода (Корнаи, 1994), но и "несет главную ответственность" за сужение производственных возможностей российского хозяйства и его технологическую деградацию. Тем самым, спад инвестиций резко ухудшил условия производства, а значит, неблагоприятным образом повлиял на совокупное предложение в России (Розмаинский, 1997б, С.110).

При этом существуют два особых канала влияния сокращения инвестиций на совокупное предложение.

А) Во-первых, уменьшение инвестиций означает сокращение спроса на их финансовые источники, что тормозит эволюцию финансовой системы. У банков и прочих финансовых институтов не стимулов создавать новые финансовые инструменты (типа различных вариантов управляемых пассивов). В результате в ходе реформ доля М3, не входящая в М2, упала с 1,7% в 1992 г. до 0,1% в 1994 г.; а доля М2, не входящая в М1, уменьшилась в эти же годы с 19,6% до 5,9%. (Российский статистический ежегодник, 1994, С. 269) Интересно, что, начиная с 1995 г., в официальной статистике (в частности, в Российском статистическом ежегоднике) было прекращено использование денежных агрегатов М1 и М3. Происходило также абсолютное сокращение М2 в реальном выражении - с 1992 по 1996 г. эта величина упала в 4 раза (Розмаинский, 1998г, С.37) - и относительно ВВП: коэффициент монетизации в период 1991 - 1995 гг. сократился с 49,4% до 9,6% (Крылов, 1997, С. 27). По мнению Н.Ноздрань и И.Березина, это сокращение инвестиций "...фактически и не позволило сформировать низколиквидные денежные агрегаты М2 и М3" (Ноздрань и Березин, 1993, С. 39). Точнее было бы сказать, что коллапс инвестиций привел к уничтожению "прогрессивных элементов" (т.е. активов, не входящих в М1) указанных денежных агрегатов. Но данный вывод, как нам представляется, может получить дальнейшее развитие, заключающееся в следующем.

В значительной мере в силу только что указанных причин в российском хозяйстве в ходе реформ происходил очень вредный для экономики процесс "денежной деградации - процесс увеличения в структуре совокупного запаса средств платежа таких активов, использование которых повышает трансакционные издержки и затрудняет финансирование дорогостоящих и долгосрочных производственных инвестиций (Розмаинский, 1997г, С. 61). К таким активам относятся:

а) наличность - доля которой в М2 возросла с 16% в январе 1991 г. до 42,2% в октябре 1998 г. (Рязанов, 1999, С. 49);

б) неплатежи - объем просроченной межфирменной задолженности в 1997 г. почти в два раза превысил денежную массу (Глазьев, 1998, С. 19) и достиг почти 1/4 российского ВВП (Розмаинский, 1998г, С. 37);

в) бартер - его доля в продажах промышленных предприятий с 1992 г. по первое полугодие 1997 г. возросла примерно в семь раз и составляла в начале 1998 г. 41% (Аукуционек, 1998, С. 51). По некоторым данным, около 70% всех сделок промышленных предприятий друг с другом "финансировалось" посредством неплатежей и бартера.

Здесь важно то обстоятельство, что посредством наличности, а тем более бартера и неплатежей, очень трудно профинансировать периодически повторяющиеся расходы, не приносящие в течение длительного времени финансовых поступлений. Именно такого типа расходы необходимы при осуществлении (указанных в определении денежной деградации) дорогостоящих и долгосрочных производственных инвестиций. Денежное обращение, основанное на применении бартера и неплатежей, может позволить фирмам сбыть их готовую продукцию или закупить сырье. Иными словами, производственный процесс может практически "не пострадать" при денежной деградации. Однако при подобной денежной системе мало кто захочет реализовывать инвестиционные проекты, связанные с большим разрывом во времени между сериями расходов и доходов. Для этого необходимо, чтобы используемые средства платежа выполняли также функцию средства сохранения ценности (средства сбережения), а для этой цели невыгодно применять ни бартер, ни (тем более) неплатежи, ни даже - в условиях галопирующей инфляции - наличность. Они не могут служить прочным связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим, в отличие от банковских денег, делающих возможной реализацию долгосрочных инвестиционных проектов (Розмаинский, 1997г, С. 61-62). В такой ситуации, как отмечают В.Макаров и Г.Клейнер, происходит дезинтеграция хозяйства, "... экономика теряет эластичность, производственные ресурсы утрачивают мобильность. Горизонтальное распространение инноваций, широкая диффузия достижений НТП становятся нереальными". Иными словами, хозяйство, основанное на использовании бартера и неплатежей (а современная российская экономика примерно на 70% является именно таким хозяйством) носит "... принципиально неинвестиционный характер" (Макаров и Клейнер, 1997, С. 34). Таким образом, возникает порочный круг, пагубное взаимодействие между спадом производства и инвестиций, с одной стороны, и сокращением М2 и М3 вкупе с денежной деградацией, с другой. Для нас здесь важно то, что через неблагоприятные процессы в денежном обращении спад инвестиций негативно влияет на совокупное предложение.

Б) Во-вторых, глубокое и длительное уменьшение чистых инвестиций через сокращение капитального запаса порождает разукрупнение предприятий. Это - один из тех процессов переходной экономики России, который пока что практически не изучен. Известно только, что за время реформ резко возросло количество промышленных предприятий через их дробление. Если в 1990 году их было 26,9 тыс., то в 1996 году их насчитывалось 156 тыс. (Российский статистический ежегодник, 1997, С.328) Конечно, здесь трудно отделить друг от друга две основные причины такого разукрупнения предприятий - собственно коллапс инвестиций и приватизацию, согласно концепции которой любой участок производственной единицы мог стать собственником независимо от технологического единства производственного процесса. Можно лишь отметить, что такое увеличение численности промышленных предприятий сопровождалось серьезным сокращением численности промышленно-производственного персонала, работающего на этих предприятиях: с 1990 по 1996 года данный показатель уменьшился с 20998 тыс. чел. до 14934 тыс. (Российский статистический ежегодник, 1997, С. 328). Это означает, что рост численности промышленных предприятий если и прямо не способствовал спаду производства, то, по меньшей мере, не противоречил ему, тем более, что, как свидетельствует тот же источник (С. 330), индекс физического объема продукции в промышленности перманентно уменьшался в рассматриваемый период времени. В общем, на наш взгляд, влияние спада инвестиций на разукрупнение предприятий аналогично воздействию - описанного в подразделе 5.1 - увеличения инвестиций на укрупнение производства и появления барьеров входа в соответствующие отрасли (точно так же, как можно говорить об аналогиях влияния сокращения или роста инвестиций на деградацию или эволюцию денежной системы).

Разукрупнение же предприятий, в свою очередь, разрушало технологические и хозяйственные связи, что также приводило к ухудшению условий производства в стране (Расков, 1997, С. 42). Такое разукрупнение - не что иное, как деградация рыночных структур в экономике России. Здесь можно говорить именно о деградации, поскольку отсутствие крупных частных компаний, которые способны мобилизовать инвестиционные ресурсы и внедрять технические достижения, служит препятствием на пути технологического развития хозяйства. Иными словами, несовершенство рыночных структур является зачастую благом для экономики, а некоторое уменьшение ее степени может войти в противоречие с экономическим прогрессом. При этом разукрупнение производства отнюдь не тождественно его демонополизации; монополизированность экономики России, вызванная узкой предметной специализацией (установившейся еще в советские времена), продолжает быть серьезной проблемой для российского хозяйства (Городецкий и Павленко, 1997).

Итак, можно говорить о том, что спад инвестиций в ходе трансформационного спада негативно влиял на совокупное предложение через четыре основных канала: сокращение капитального запаса; его устаревание (т.е. технические регресс); уменьшение реальной денежной массы и денежную деградацию; и разукрупнение предприятий. Можно подвести некоторые итоги относительно вида кривой AS в современной России. Поскольку трансформационный спад в российском хозяйстве был, видимо, нециклическим (Расков, 1997, С.7), то "длительный период" практически невозможно трактовать согласно определению, которое мы дали выше (в разделе 3). Однако, если, применительно к хозяйству России, термином "длительный период" обозначить период времени с начала рыночных реформ (январь 1992 г.) до последнего финансового кризиса (август 1998 г.) - именно этот период времени можно охарактеризовать как время либеральных реформ (Рязанов, 1999, С. 4) - то, согласно инвестиционной теории совокупного предложения, российские кривые AS короткого и длительного периодов будут иметь вид, показанный на рис. 6.

P SRAS P

LRAS

Q Q

(а) (б)

Рисунок 6. Кривые AS в российской экономике; (а) - случай короткого периода; (б) - случай длительного периода.

В коротком периоде (рис. 6(а)) кривая AS является неэластичной и убывающей. Второе из этих свойств обусловлено отмеченной выше монополизированностью российской экономики (аналогичное обоснование отрицательного наклона кривой AS выдвигалось Л.Абалкиным в одной из газетных статей). Однако, с точки зрения предложенной теории, наибольший интерес представляет кривая AS длительного периода, получаемая за счет серии сдвигов кривой AS короткого периода, сдвигов, обусловленных четырьмя вышеназванными причинами. Кривая AS длительного периода представляет собой эластичную кривую с отрицательным наклоном - см. рис. 6(б). Такой вид данной кривой отражает факт крайне неблагоприятного влияния коллапса инвестиций на производственные возможности российской экономики, влияния, приводящего к их резкому и (возможно, уже, увы) необратимому сужению. Таким образом, преодоление трансформационного спада и обеспечение экономического роста вкупе с техническим прогрессом немыслимо без стимулирования инвестиций в основной капитал. Впрочем, последний тезис довольно тривиален.

8. Заключение

Кривая совокупного предложения "призвана" отражать производственные возможности хозяйства, которые предопределяют изменения реального ВВП и уровня цен в ответ на изменения совокупного спроса. Важнейшими элементами таких производственных возможностей являются следующие:

а) запас основного капитала, определяющий техническую вооруженность рабочей силы и всей экономики в целом;

б) техническая развитость экономики, индикатором которой являются, в первую очередь, производительность труда и общая производительность всех факторов производства;

в) "структура производства", т.е. вид кривой средних издержек производства в целом по экономике, вид, показывающий их реакцию на изменение объема выпуска;

г) способность производственных единиц (предприятий или фирм) к контролю над ценами и, следовательно, их способность изменять эти цены в ответ на изменения совокупного спроса.

Интересно, что все эти факторы совокупного предложения определяются динамикой инвестиций в основной капитал! Увеличение таких инвестиций приводит к расширению капитального запаса, позволяет внедрять технические достижения, увеличивает соотношение постоянных и переменных издержек и, тем самым, делает кривую средних издержек (более) убывающей, а также поощряет фирмы поднимать цены в целях финансирования этого увеличения. К обратным последствиям приводит уменьшение инвестиций (за тем исключением, что у предприятий не возникает стимулов снижать цены). Таким образом, в ходе динамики инвестиций меняются все основные факторы совокупного предложения, а значит, меняются расположение и наклон графика ее функции. Тем самым можно вывести кривую совокупного длительного периода, учитывающую изменения основных детерминант - первых двух из вышеперечисленных.

Вот почему предложенная теория была названа "инвестиционной". Основные детерминанты совокупного предложения обусловлены инвестиционной динамикой. Это, в свою очередь, означает, что совокупное предложение очень сильно зависит от совокупного спроса. Применительно к экономической политике государства данный вывод указывает на необходимость соответствия друг другу стабилизационной политики (направленной на регулирование совокупного спроса) и промышленной политики (направленной на регулирование и развитие производственного потенциала). Эта ранее не выдвигавшаяся рекомендация имеет, на наш взгляд, большое значение для России: потери в производственном потенциале этой страны в ходе трансформационного процесса в 1990-х годах были в значительной мере обусловлены рестриктивной стабилизационной политики, внесший большой вклад в вышеописанный коллапс инвестиций. Тем самым реальный сектор российского хозяйства оказался обреченным на перманентный спад. Применение "инвестиционной теории совокупного предложения" к анализу трансформационного спада в российской экономике показывает, что сокращение инвестиций в основной капитал оказалось главной причиной этого спада и всех связанных с ним бед хозяйства России, и восстановление производственного потенциала невозможно без стимулирования совокупного спроса.

Дальнейшее развитие "инвестиционной теории совокупного предложения" видится на путях интеграции в анализ роли человеческого капитала. Инвестиции в человеческий капитал оказывают на производственные возможности такое же (качественно) воздействие, что и инвестиции в основной капитал. В частности, разрушение механизма воспроизводства человеческого капитала в ходе трансформационного процесса в России оказало резко негативное воздействие на производственный потенциал нашей страны (Ушанков, 1997) Однако динамика вложений в человеческий капитал не является циклической, и, по-видимому, является экзогенной по отношению к основным макроэкономическим переменным. Кроме того, существуют серьезные проблемы измерения человеческого капитала: до сих пор не найден адекватный и общепринятый индикатор человеческого капитала и инвестиций в него (Psacharopoulos & Arriagada, 1986; Nehru et. al., 1995). Наконец, вряд ли зависимости между динамикой человеческого капитала и показателями экономического и технического развития носят количественный, "эконометрический" характер.

Что же касается эмпирических исследований в рамках уже разработанных аспектов "инвестиционной теории совокупного предложения", то необходимо отметить следующее. Во-первых, многие утверждения в рамках "инвестиционной теории совокупного предложения" в целом общеизвестны и уже подтверждались эмпирически. Например, это можно сказать по поводу тезиса о влиянии роста инвестиций (через изменение капитального запаса или же капиталовооруженности) на динамику производительности труда (см., например, Бурда и Виплош, 1998, С. 122). Во-вторых, исследования по взаимосвязям между динамикой инвестиций, с одной стороны, и изменениями "структур производства" и рыночных структур, с другой стороны, требуют написания отдельной статьи и, в то же время, в значительной мере затруднены ввиду неквантифицируемости динамики указанных институциональных переменных (рыночных и производственных структур). В-третьих, подобные эмпирические исследования применительно к России тяжело осуществить ввиду очень высокой степени несовершенства статистического учета в нашей стране. Например, в последнем статистическом сборнике "Национальные счета России" за 1998 год нет таких показателей, как обесценение основного капитала (амортизация) и чистые инвестиции. Поэтому крайне трудно определить конкретные количественные изменения капитального запаса и прочих подобных переменных в России 1990-х годов.

Сноски

*Работа над статьей финансировалась Московским общественным научным фондов, грант № 020 экономика/грант-98.

¹ Теория "денежной экономики" является фундаментальной основой посткейнсианской макроэкономической парадигмы. Таким образом, сама "инвестиционная теория совокупного предложения" находится в посткейнсианской (а также, в определенной степени, институциональной) традиции. Главные особенности концепции "денежной экономики" хорошо показаны в обзорной книге бразильского посткейнсианца Ф. Карвальо: Carvalho, 1992. Термин "денежная экономика" впервые появился в одной малоизвестной статье Дж.М.Кейнса, впервые опубликованной в 1933 году (см. Keynes, 1973). Еще раньше похожие идеи выдвинул институционалист У.К. Митчелл (см. Митчелл, 1930).

² Термин "внутренне-денежная экономика" /inside-money economy/ был введен в экономическую теорию посткейнсианцами Ш. Дау и П. Эрлом в 1982 г. (Dow & Earl, 1982, ch.9). По аналогии с этим термином мы стали употреблять понятие "внешне-денежной экономики".

³ Но затем идеи Домара были преданы забвению в ходе развития неоклассической теории роста (лауреатом Нобелевской премии Р.Солоу и другими неоклассиками), в которой все сбережения автоматически трансформируются в инвестиции. Эти идеи были возрождены лишь в 1990-е годы посткейнсианцем Т. Пэлли, который настойчиво доказывает, что динамика инвестиций в основной капитал является важнейшим детерминантом параметров сферы совокупного предложения и, в частности, технического развития (Palley, 1996a; 1996b). Излагаемая в статье "инвестиционная теория совокупного предложения" своим возникновением в немалой степени обязана разработкам Т.Пэлли.

⁴ Стадия зрелости внутренне-денежной экономики была достигнута в ведущих промышленных державах где-то к концу 1960-х - началу 1970-х годов, когда стратегия управляемых пассивов стала распространенным методом финансирования банковских ссуд, и деньги стали эндогенными.

Литература

1. Аукуционек С. 1998. Бартер в российской промышленности // Вопросы экономики. N2. С. 51-60.

2. 2. Бурда М. и Виплош Ч. 1998. Макроэкономика. Европейский текст. СПб.

3. 3. Глазьев С. 1998. Центральный банк против промышленности России // Вопросы экономики. N1. С. 16-32.

4. 4. Городецкий А. и Павленко Ю. 1997. Демонополизация и развитие конкуренции // Логинов В., Барышева А., Лекач Р. (ред.). Экономические реформы в России. Итоги первых лет: 1991-1996. М. С. 33-63.

5. 5. Кейнс Дж.М. 1978. Общая теория занятости, процента и денег. М.

6. 6. Корнаи Я. 1994. Трансформационный спад // Вопросы экономики. N3. С. 4-16.

7. 7. Крылов В. 1997. О денежном дефиците в российской экономике // Российский экономический журнал. N2. С. 26-30.

8. 8. Макаров В. и Клейнер Г. 1997. Бартер в экономике переходного периода: особенности и тенденции // Экономика и математические методы. Том 33. N2. С. 25-41.

9. 9. Малкина М. 1998. Дж.М.Кейнс и эволюция кейнсианства. Н.Новгород.

10. 10. Митчелл У.К. 1930. Экономические циклы. Проблема и ее постановка. М. - Л.

11. 11. Ноздрань Н. и Березин И. 1993. Денежные агрегаты: теория и практика // Вопросы экономики. N6. С. 31-39.

12. 12. Расков Н. 1997. Макроэкономика России 1990-1995 гг. В помощь изучающим макроэкономику. СПб.

13. 13. Розмаинский И. 1994. Эволюция финансовой системы и макроэкономика: необходимость интеграции // Вестник СПбГУ, Серия 5 (Экономика). Вып.4 С.45-50.

13. Розмаинский И. 1995. Деловые циклы, крупные фирмы и эволюция финансовой системы // Вестник СПбГУ, Сер. 5 (Экон.). Вып.3. С.30-35.

14. Розмаинский И. 1997а. Принцип "длительного периода" и анализ безработицы в неоклассической макроэкономической традиции // Вестник СПбГУ. Сер. 5 (Экон.). Вып.2. С. 104-108.

15. Розмаинский И. 1997б. Рынок труда и совокупное предложение: преувеличенная связь? // Вестник СПбГУ. Сер. 5 (Экон.). Вып. 4. С. 106-111.

16. Розмаинский И. 1997в. О свойствах экономической системы, подверженной циклическим колебаниям деловой активности // Тезисы докладов Всероссийской научной конференции "Цикличность как форма экономической динамики. Структурная и инвестиционная политика". СПб. С.46-49.

17. Розмаинский И. 1997г. Криминализация экономики и денежная деградация как факторы инфляции издержек в России // Семинар молодых экономистов. Вып.3. Декабрь. С. 58-65.

18. Розмаинкий И. 1998а. Парадокс бережливости, эволюция финансовой системы и экономический рост // Вестник СПбГУ. Сер. 5 (Экон.). Вып. 1. С. 126-132.

19. Розмаинский И. 1998б. Иррациональность рациональных ожиданий // Семинар молодых экономистов. Вып. 4. Январь 1998. С. 101-105.

20. Розмаинский И. 1998в. Концепция делового цикла в посткейнсианстве. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук. СПб.

21. 21. Розмаинский И. 1998г. Эндогенность денег и эндогенность неплатежей: сходства и различия // Семинар молодых экономистов. Вып. 5. Февраль. С. 36-46.

22. 22. Российский статистический ежегодник. 1994. М.

23. 23. Российский статистический ежегодник. 1997. М.

24. 24. Рязанов В. 1999. Постлиберальная экономика и ее возможности в преодолении кризиса в России. СПб.

25. 25. Ушанков В.А. 1997. Теория человеческого капитала и инвестиции // Инвестиционная политика России в современных условиях. Всероссийская научная конференция. Секция 1. Инвестиционная стратегия и ее роль в преодолении инвестиционного кризиса. Тезисы докладов и выступлений. С.14-15.

26. Arestis P. 1988, Post-Keynesian Theory of Money, Credit and Finance // Arestis P. (ed.) Post-Keynesian Monetary Economics: New Approaches to Financial Modelling. Aldershot. P. 41-71.

27. Carvalho F. 1992. Mr. Keynes and the Post Keynesians. Principles of Macroeconomics for a Monetary Production Economy. Aldershot.

28. 28. Caskey J. and Fazzari S. 1986. Macroeconomics and Credit Markets // Journal of Economic Issues. June. Vol.XX. P. 421-429.

29. De Long J.B. and Summers L.H. 1986. Is Increasing Price Flexibility Stabilizing? // American Economic Review. Vol. 76. P. 1031-1044.

30. Domar E. 1947. Expansion and Employment // American Economic Review. Vol. 37. March.

31. Domar E. 1948. The Problem of Capital Accumulation // American Economic Review. Vol. 38. December.

32. Dow S. and Earl P. 1982. Money Matters: A Keynesian Approach to Monetary Economics. Oxford.

33. Eichner A.S. 1973. A Theory of the Determination of the Mark-Up Under Oligopoly // Economic Journal. Vol.83. P.1184-1200.

34. Eichner A.S. 1974. Determination of the Mark-Up Under Oligopoly: A Reply // Economic Journal. Vol. 84. P.974-979.

35. Eichner A.S. & Kregel J.A. 1975. An Essay on Post-Keynesian Theory: A New Paradigm in Economics // Journal of Economic Literature. Vol.XIII. P.1293-1314.

36. Fazzari S., Ferri P. and Greenberg E. 1998. Aggregate Demand and Firm Behavior: a New Perspective on Keynesian Microfoundations // Journal of Post Keynesian Economics. Vol. 20. Summer. P. 527-558.

37. 37. Fisher I. 1933. The Debt Deflation Theory of Great Depression // Econometrica. Vol. 1. October. P. 337-359.

38. 38. Friedman M. 1962. Capitalism and Freedom. Chicago.

39. 39. Friedman M. 1968. The Role of Monetary Policy // American Econo

mic Review. Vol. 68. March. P. 1-17.

40.Grahl J. 1988. Productivity Slowdown and Financial Tensions // Arestis P. (ed.) Post-Keynesian Monetary Economics: New Approaches to Financial Modelling. Aldershot. P. 183-218.

41. 41. Greenwald B. and Stiglitz J.E. 1993. New and Old Keynesians // Journal of Economic Perspectives. Vol. 7. P. 23-45.

42. 42. Keynes J.M. 1973. A Monetary Theory of Production // Moggridge D. (ed.) The Collected Writings of John Maynard Keynes. London. Vol. XIII. P. 408-411.

43. 43. Lucas R.E. Jr. 1982. Studies in Business Cycle Theory. London.

44. 44. Lucas R.E. Jr. and Rapping L.A. 1969. Real Wages, Employment and

Inflation // Journal of Political Economy. September/October. P. 721-754.

45. Marcuzzo M.C. 1996. Alternative Microeconomic Foundations for Macroeconomics: the Controversy over the L-shaped Cost Curve Revisited // Review of Political Economy. Vol. 8. P. 7-22.

46. Nehru V., Swanson E. and Dubey A. 1995. A New Database on Human Capital Stock in Developing and Industrial Countries: Sources, Methodology and Results // Journal of Development Economics. Vol. 46. P. 379-401.

47. Niggle C.J. 1990. The Evolution Of Money, Financial Institutions and Monetary Economics // Journal of Economic Issues. June. Vol. XXIV. P. 443-450.

48. Palley T. 1996a. Aggregate Demand in a Reconstruction of Growth Theory: the Macro Foundations of Economic Growth // Review of Political Economy. Vol.8. P.23-35.

49. Palley T. 1996b. Growth Theory in a Keynesian Mode: Some Keynesian Foundations for New Endogenous Growth Theory // Journal of Post Keynesian Economics. Vol. 19. P. 113-135.

50. Phelps E. 1968. Money Wage Dynamics and Labor Market Equilibrium // Journal of Political Economy. Vol.76. N 4. Part 2. August. P. 678-711.

51. Psacharopoulos G. and Arriagada A. 1986. The Educational Composition of the Labor Force: An International Comparison // International Labor Review. Vol. 125. P.561-574.

52. Setterfield M. 1995. Historical Time and Economic Theory // Review of Political Economy. Vol.7. N 1. P. 1-27.

53. Shulman S. 1997. What's so Rational about Rational Expectations? Hyperrationality and the Logical Limits to Neoclassicism // Journal of Post Keynesian Economics. Vol. 20. N1. P. 135-148.

54. Tobin J. 1993. Price Flexibility and Output Stability: An Old Keynesian View // Journal of Economic Perspectives. Vol. 7. P. 45-66.