Глава 1. Общие вопросы теории судебного представительства

1.1 Понятие представительства

Первое упоминание о представительстве мы можем найти в институциях Юстиниана[1].  Первоначально процессуальное представительство допускалось только постольку, поскольку выступление соответствующих субъектов в процессе было принципиально невозможно. Так, допускалось выступление представителей pro populo – за народ, pro libertate – за свободу, и  pro tutela – по опеке.

Институт процессуального представительства на сегодняшний день претерпел множественные изменения, в том числе в определении своего  понятия. В современной процессуальной науке редкий институт имеет такую многообразную, а зачастую и путанную терминологию. Представительство определяют и как процессуальные действия, и как процессуальное отношение, и как институт процессуального права. При этом авторы разных определений горячо спорят друг с другом, указывая на некорректность определений оппонентов в той или иной части.

Представительство в гражданском процессе часто определяют как один из видов представительства в гражданском праве, однако подобный упрощённый подход к вопросу не может быть принят ввиду наличия существенных черт, отличающих представительство в гражданском праве от судебного представительства.

Судебное представительство отличается от представительства в гражданском праве, прежде всего по своим целям. Целью гражданского представительства является приобретение и осуществление представителем для представляемого гражданских прав и обязанностей, то есть совершение гражданско-правовых сделок или иное участие в гражданском обороте (ст.182 ГК). Целью судебного представительства является защита представителем в суде интересов сторон и третьих лиц, помощь сторонам и третьим лицам в осуществлении ими своих прав в суде, и, наконец, помощь суду, осуществляющему правосудие.

В гражданском праве сделки, совершённые представителем от имени представляемого, имеют обязательную силу для представляемого и порождают непосредственно для него права и обязанности. Сам представитель никакими материальными правами в отношении заключаемых им сделок не пользуется. Судебный представитель, осуществляя процессуальные права и обязанности  своего представляемого, сам пользуется самостоятельными процессуальными правами, которые в целом ряде случаев не зависят от воли представляемого. Так, в силу ст. 48 ГПК и ст. 59 АПК “граждане вправе вести свои дела в суде (арбитраже) лично или через представителей. Личное участие в деле гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя”. А в соответствии со ст.54 ГПК и ст.62 АПК “представитель вправе совершать от имени представляемого лица все процессуальные действия” за определёнными исключениями, однако в доверенности представляемый и представитель  особо оговорив некоторые полномочия могут настолько расширить процессуальные действия представителя, что  он сможет выступать в судебном заседании практически автономно от представляемого.

В гражданском праве представитель всегда замещает представляемого, так как последний в совершении  сделки участия не принимает, здесь мы имеем дело с присоединением к правоспособности одного лица, представляемого, дееспособности другого лица, представителя. В противоположность этому судебный представитель может как замещать представляемую им сторону, так и участвовать в процессе наряду с представляемой стороной.

Кроме того, объём прав договорного представителя в гражданском праве целиком зависит от выданной представляемым доверенности; объём общих прав судебного представителя целиком установлен законом и лишь некоторые из них (оговоренные в ст.54 ГПК и ч.2 ст.62 АПК) представитель может совершить по специальной доверенности. Это имеет место прежде всего потому что дело здесь идёт о распоряжении не процессуальным, а материальным правом.

Судебное представительство имеет, конечно, и черты  сходства с общегражданским представительством. Оно возникает, как правило, из одних и тех же оснований: договора, факта родства, административного акта и др. Внутренние отношения между представителем и представляемым и в том и в другом случае определяются одними и теми же источниками: законом, договором поручения и т.д.

Таким образом, судебное представительство является самостоятельным институтом гражданского процессуального права, построенным на сочетании гражданско-правовых и процессуальных норм, регулирующих отношения между представителем и представляемым, а также между представителем и судом.   

Самым распространенным определением процессуального представительства является определение его как системы процессуальных действий или как деятельность.

Такого рода определение, например, дается А.Ф. Козловым. По его мнению, судебное представительство в гражданском процессе – это процессуальная деятельность право-дееспособных субъектов от имени и в защиту прав и охраняемых законом интересов сторон, третьих лиц, заявителей и иных заинтересованных по делу лиц[2].

Сходное понятие представительства дает А.А. Добровольский, определяющий его как ведение дела в суде одним лицом в защиту и в интересах другого[3]. В. М. Шерстюк характеризует судебное представительство как деятельность представителя в гражданском процессе, осуществляемую от имени представляемого с целью добиться для него наиболее благоприятного решения, а также для оказания ему помощи в осуществлении своих прав, предотвращения их нарушений в процессе и оказания суду содействия в осуществлении правосудия по гражданским делам[4].

Сведение представительства исключительно к процессуальной деятельности неизбежно влечет за собой вопрос о месте процессуальных действий и процессуальной деятельности в гражданском процессе. Некоторые ученые-процессуалисты утверждают, что деятельность суда и других участников процесса, урегулированная гражданско-процессуальным правом, и исполнительное производство представляют собой гражданский процесс. Другие указывают, что гражданский процесс есть процессуальная деятельность и связанные с ней правовые отношения суда и других участников процесса.

Процессуальные действия играют двоякую роль. Во-первых, они являются процессуальными юридическими фактами, с которыми гражданское процессуальное право связывает возможность возникновения, изменения и прекращения гражданских процессуальных прав и обязанностей. Н.А. Чечина настаивает на том, что только процессуальные действия или бездействия выполняют в гражданском судопроизводстве роль юридических фактов[5]. Однако большинство авторов считает, что к процессуальным юридическим фактам относятся и события. Во-вторых, процессуальные действия являются формой реализации всеми субъектами гражданских процессуальных правоотношений, предоставленных им прав и обязанностей.

С этой точки зрения определение судебного представительства как процессуальной деятельности, системы процессуальных действий, ведения дела отражает динамику процесса и имеет большое значение для практической деятельности представителя, позволяет сосредоточиться на конкретной работе по реализации его полномочий в суде. Такое определение акцентирует внимание исследователя на том, что процессуальный представитель является активным участником процесса, деятельность которого направлена на получение известного правового результата для представляемого, а ближайшим следствием деятельности представителя является возникновение, изменение и прекращение процессуальных прав и обязанностей представляемого и их реализация.

Вместе с тем, названное определение имеет и ряд недостатков. Во-первых, оно механистично, т.е. лишь описывает внешние явления, происходящие в рамках представительства, не показывая сущность представительства, его место в системе права. Во-вторых, оно оставляет без внимания наличие и содержание правоотношений, складывающихся между представителем и представляемым, представителем и судом. В-третьих, такое понятие, не охватывает общественных отношений, не составляющих собственно деятельность, но урегулированных нормами института судебного представительства, например, отношений, связанных с основаниями (уполномочие, доверенность) и субъектами представительства (лица, имеющие право быть представителями), имущественными отношениями по возмещению расходов на представителя.

Определение процессуального представительства как процессуального правоотношения берет свое начало в предложенной в XIX в. О. Бюлловым концепции права как системы правоотношений. Эта концепция в короткий срок завоевала множество сторонников, в числе которых были известные русские цивилисты и процессуалисты, такие как А. X. Гольмстен, Е. В. Васьковский, Г. Ф. Шершеневич.

Г. Ф. Шершеневич предложил следующее определение представительства в гражданском праве: “Представительство – есть отношение, в силу которого последствия сделок, совершенным одним лицом от имени другого, непосредственно переносятся на последнего”[6]. Применительно к гражданскому процессуальному представительству А. X. Гольмстен отмечал: “В гражданском процессе представитель есть лицо, осуществляющее процессуальные права другого от имени того, кому права эти принадлежат, и исполняющее процессуальные обязанности от имени того, на ком они лежат, и при том с тем, чтобы последствия его действий были отнесены на счет представляемого”[7].

М.С. Шакарян охарактеризовала судебное представительство как правоотношение, в силу которого одно лицо (судебный представитель) совершает процессуальные действия в пределах данных ему полномочий от имени и в интересах представляемого (стороны или третьего лица), вследствие чего непосредственно у последнего возникают права и обязанности[8].

Определение представительства как правового отношения позволяет сосредоточить внимание на правах и обязанностях, возникающих в рамках процессуальных отношений. Традиционно считается, что в этих рамках возникают два вида отношений: между представителем и представляемым и между ними и судом. В первом случае представитель наделяется процессуальными полномочиями, во втором происходит допуск его судом к участию в процессе. По этой причине нельзя утверждать, что в рамках процессуального представительства имеют место только процессуальные отношения, обязательным субъектом которых является суд.

Логичнее было бы разделить возникающие правоотношения на три вида: отношения между представителем и представляемым, в силу реализации которого представитель наделяется полномочием; правоотношение между представителем и судом в процессе совершения им процессуальных действий; правоотношение между представляемым и судом, являющееся результатом реализации внутреннего и внешнего правоотношения.

Следует заметить, что и этими тремя видами отношений не исчерпывается содержание процессуального представительства. Представитель как лицо, осуществляющее публично-правовые функции по оказанию правовой помощи налагает на себя соответствующие обязанности. Государство должно получить право устанавливать определенные требования к процессуальному представителю и его отношениям с представляемым. Применительно к договорному представительству эти отношения не могут и не должны строиться только на основании договора между представителем и представляемым. Государство не может оставаться безучастным к тому, кто и насколько качественно оказывает юридическую помощь при представительстве в судах.

Таким образом, рассмотрение процессуального представительства как правоотношения позволяет глубже изучить отдельные стороны судебного представительства, исследовать права и обязанности сторон этого правоотношения, помогает установить действительное положение представителя в процессе как субъекта одновременно публично-правовых и частно-правовых отношений.

Современная теория права определяет правовой институт как обособленную группу юридических норм, регулирующих общественные отношения конкретного вида или как законодательно обособленный комплекс юридических норм, обеспечивающий цельное регулирование данной разновидности отношений или ее стороны. При этом институтами гражданского процессуального права являются обособленные группы норм, регулирующие процессуальные отношения отдельных стадий гражданского процесса (специальные институты), либо некоторые общие стороны, присущие системе процессуальных отношений как целому по каждому подведомственному суду гражданскому делу (общие институты). Этому определению отвечает и группа правовых норм, регулирующих процессуальное представительство. Таким образом, нормы о гражданском и арбитражном процессуальном представительстве относятся к общим институтам гражданского и арбитражного процессуального права.

Отнесение этих норм к такой структурной общности права, как институт, является общепризнанным. Нормы о гражданском процессуальном представительстве и арбитражном процессуальном представительстве представляют собой не простые совокупности, а неразрывную общность, правовую целостность, а потому могут проявлять свои регулятивные свойства в полной мере лишь в единстве. В. М. Шерстюк ещё в 1989 году верно отметил, что нормы о судебном представительстве сконцентрированы в ГПК РСФСР в одной главе и не случайно в последующих главах и разделах почти не встречаются правовые нормы о судебном представительстве, данное положение характерно и для действующего ГПК. Это позволяет утверждать, что гл. V ГПК и гл. VI АПК достаточно полно регулируют все основные вопросы, относящиеся к деятельности представителя в гражданском и арбитражном процессе. Нормы о судебном представительстве образуют такую общность, которая обеспечивает практически полное регулирование этого элемента процесса. Это позволяет утверждать, что нормы о гражданском процессуальном представительстве образуют институт гражданского процессуального права. Аналогичная правовая ситуация складывается и в арбитражном процессе.

С точки зрения юридической техники выделение норм о гражданском процессуальном представительстве и об арбитражном представительстве в отдельные главы, расположенные в Общей части ГПК и в Общей части АПК, представляется довольно удачным. Все нормы о представительстве, имеющие общий характер, «выносятся за скобки» и распространяются на все стадии процесса и виды судопроизводства. С этой точки зрения разделение гл. V ГПК «Лица, участвующие в деле» и гл. VI «Представительство в суде» есть не разделение лиц, участвующих в деле, и представителей, а прием юридической техники, основанный на системе гражданского процессуального права. Такой прием не подтверждает вывода о том, что представитель не является лицом участвующим в деле, а лишь подчеркивает его особый статус как части системы публично-правовой защиты прав, а также то, что действие норм о представительстве распространяется на всех лиц, участвующих в деле.

Связь между юридическими категориями процессуальных действий и правоотношений института процессуального права применительно к гражданскому представительству можно выразить следующим образом: процессуальные действия, совершаемые представителем, являются юридическими фактами, которые влекут возникновение, изменение или прекращение процессуальных правоотношений, в том числе и правоотношений между представителем и представляемым, которые, в свою очередь, являются объектом регулирования норм, составляющих институт гражданского процессуального представительства.

Я.А. Розенберг и В.М. Шерстюк считают, что судебное представительство является институтом лишь гражданского процессуального права[9]. Соглашаясь с этим, следует заметить, что процессуальное представительство не является исключительно институтом этой отрасли права, о чем подробно будет указано  далее.

ГПК РФ и АПК РФ не содержат определения процессуального представительства. Более того, из содержания гл.V ГПК и гл.V АПК совершенно не ясно, что же имеет в виду законодатель, когда говорит о представителях, не определено ни его место в процессе, ни отношения с представляемым и судом, ни значение его действий для представляемого и суда. Единственной нормой, косвенным образом указывающей на правовое значение действий представителя, является норма ст.54 ГПК РФ, которая указывает, что полномочие на ведение дела в суде дает представителю право на совершение от имени представляемого всех процессуальных действий и аналогичная ей по содержанию норма ст. 62АПК РФ. Уяснить правовое значение этой нормы и процессуального представительства в целом возможно только путем аналогии с гражданским представительством. Так, Гражданский кодекс РФ в ст.182 устанавливает, что сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет или прекращает гражданские права и обязанности представляемого. Поскольку стороны в гражданском и арбитражном процессе не совершают сделок в том смысле, в котором сделка является понятием гражданского права, и поскольку процессуальные действия сторон не влекут за собой по общему правилу возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, то безоговорочное применение этого определения в гражданском и арбитражном процессуальном праве этой дефиниции невозможно. Кроме того, процессуальные действия представителя не непосредственно создают права и обязанности для представляемого, а только после принятия их судом. Отсутствие же какого бы то ни было указания на правовое значение процессуальных действий представителя представляется неправильным, поскольку является пробелом в праве, который провоцирует применение норм гражданского права к отношениям в гражданском и арбитражном процессе.

Таким образом, определение процессуального представительства через институт позволяет не только определить место процессуального представителя в гражданском и арбитражном процессе, но и место норм о процессуальном представителе в системе права, а также более эффективно совершенствовать этот институт.

Следовательно, понятие процессуального представительства должно быть определено как единство трех его составляющих: действий, правоотношений и норм, объединенных в институт.

Гражданское (арбитражное) процессуальное представительство является формой оказания правовой помощи одного лица (представителя) другому лицу (представляемому) в форме совершения процессуальных действий представителем от имени и в интересах представляемого в рамках полученных полномочий в связи с рассмотрением и разрешением судом гражданского дела, урегулированных совокупностью норм, составляющих институт.

1.2 Основания возникновения судебного представительства

Одним из вопросов, имеющих важное значение для уяснения института представительства является вопрос об основаниях возникновения судебного представительства. Розенберг Я.А. связывает возникновение представительства с юридическими фактами: “Судебное представительство,  как всякое правоотношение, возникает на основании юридических фактов, в силу которых одно лицо становится представителем другого лица”[10].

Однако Ильинская И.М. и Лесницкая Л.Ф. говорят о том, что “юридические факты являются лишь завершающим звеном в системе оснований возникновения представительства, когда основание составляют норма права, правосубъектность представителя и только потом юридический факт”[11].  Их точка зрения основывается на том, что представительство принадлежит к таким правовым институтам, возможность которых должна быть прямо предусмотрена в законе. Исключение составляет  гражданское право, где представительство возможно во всех случаях осуществления прав  и исполнения обязанностей без особого предписания закона, и законодательством установлены лишь исключения из этого правила, т.е. случаи, когда представительство невозможно. В других отраслях права, как материальных, так и процессуальных – представительство возможно только в случаях, предусмотренных законом. Таким образом, первейшим основанием возникновения процессуального представительства следует считать норму права. Однако, норма права “никогда не может породить те или иные юридические последствия”[12]. Естественно, что и представительство не может возникнуть непосредственно только из закона.

 Основание любого вида процессуального представительства, как всякого правоотношения, помимо нормы права составляют юридические факты, “которые порой бывают просты и незаметны, их обыденность и порождает иллюзию, будто некоторые правоотношения вытекают непосредственно из закона”[13]. Именно с такими  юридическими фактами мы имеем дело в случае законного представительства (рождение ребёнка, усыновление, назначение опекуном и др.). Являясь основанием возникновения представительства они не регламентруют содержание последнего, оно определяется законом.

Кроме того, необходимо, чтобы представляемое лицо имело право на представительство по делу в суде или арбитраже, а представитель был правосубъектным лицом. Если для представляемого достаточно быть правоспособным, то для представителя необходима как правоспособность, так и дееспособность, ибо кто не способен самостоятельно осуществлять свои собственные права и обязанности, не в состоянии совершать и юридические действия от имени других субъектов.

Таким образом, по мнению данных авторов основание процессуального представительства составляют норма права, правосубъектность представителя и юридические факты.

Розенберг Я.А. анализируя юридические факты приходит к следующим шести основаниям возникновения представительства: волеизъявление сторон, происхождение детей от определённых родителей или факт усыновления, административный акт, отношения общественных организаций со своими членами, хозяйственно-организационные отношения, возникающие между вышестоящими и нижестоящими организациями, постановление судебного органа. Однако Ильинская И.М и Лесницкая Л.Ф. в основание процессуального представительства кладут: гражданские правоотношения, возникающие из договоров о представительстве, определённые семейные отношения, отношения по членству в опреленных организациях или отношения некоторых категорий граждан с этими  организациями, внутриорганизационные управленческие отношения.

 Нам представляется, что  более точной и отражающей реалии сегодняшнего закононодательства является точка зрения Розенберга Я.А. Рассмотрим следующие основания:

- волеизъявление сторон: судебное представительство, основанное на воле тяжущейся стороны, обычно возникает либо на основании договора поручения, либо на основании трудового договора, когда оно осуществляется постоянным сотрудником учреждения, предприятия или организации. Важное значение имеет тот факт, что многие ошибочно в качестве основания возникновения представительства выделяют факт выдачи доверенности. Действительно, договор регулирует лишь внутренние отношения между представителем и представляемым, для внешней стороны судебного представительства необходима доверенность, которой удостоверяется полномочие судебного поверенного. Однако, как отмечают Ильинская И.М. и Лесницкая Л.Ф. “доверенность служит возникновением основания для представительства  только в случаях отсутствия договора о представительстве. Однако и в этих случаях юридическим фактом, порождающим представительство, является выдача доверенности представляемым, а не сама доверенность. Обычно же юридический смысл доверенности заключается в подтверждении существования договора о представительстве, об уполномочии представителя выступать в суде и арбитраже”[14].

- происхождение детей от определённых родителей или факт усыновления: к этой группе оснований возникновения представительства прежде всего относится судебное представительство, осуществляемое родителями за своих несовершеннолетних детей. К данной же группе оснований возникновения судебного представительства следует отнести представительство, осуществляемое усыновителями. Хотя усыновление возникает на основе юридического акта, оно создаёт между усыновителем и усыновлённым правовые отношения родства. В силу чего закон (п.1 ст.137 СК) наделяет усыновителя по отношению к усыновленному всей полнотой прав и обязанностей, которые возложены на родителей в отношении их несовершеннолетних детей.

- административный акт: юридическим основанием возникновения судебного представительства может явиться акт  органа опеки и попечительства   о назначении опекуна над малолетним, а также слабоумным и душевнобольным. Стоит отметить, что именно акт является основанием возникновения представительства, а не родство, которое хотя и может быть, но не имеет в этом отношении правоустанавливающего значения.

Интересным фактом в данном отношении является договор патроната, который заключается межде государственным органом, осуществляющим надзор за ребёнком, и лицом, берущим ребёнка на воспитание. Данный договор по своей природе является не гражданско-правовым, а административным, однако отношения, возникающие между патронирующим и ребёнком, по характеру аналогичны отношениям, которые возникают в результате акта о назначении опекуна и попечителя (патронирующий представляет все интересы ребёнка). На основании сказанного, Розенберг Я.А. считает возможным отнести к группе оснований возникновения судебного представительства в силу административного акта и договор патроната.[15]

- отношения общественных организаций со своими членами: общественное представительство, то есть представительство общественных организаций, выступающих на суде в защиту прав и законных интересов членов своей организации, осуществляется профессиональными союзами и союзами лиц творческих профессий. Общей предпосылкой возникновения судебного представительства таких организаций является их общественная деятельность. Основание возникновения судебного представительства общественных организаций составляют такие два юридических факта, как членство в той или иной общественной организации лица, в защиту интересов которого будет осуществляться представительство на суде , так и изъявление согласия на представительство общественной организации самим представляемым.

- хозяйственно-организационные отношения, возникающие между вышестоящими и нижестоящими организациями: при осуществлении представительства вышестоящих органов от имени нижестоящих основанием возникновения представительства является факт вхождения государственного учреждения, предприятия или организации в данную систему и волеизъявление вышестоящего органа. Подчинённое предприятие, учреждение или организация, входящая в ту или иную систему, может, конечно, выразить волеизъявление на представительство вышестоящего органа, но юридическое значение будет иметь только волеизъявление представителя (вышестоящего органа).

- постановление судебного органа:  в соответствии со ст. 50 ГПК суд назначает адвоката в качестве представителя в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого не известно, а также в других предусмотренных законом случаях. Действующий АПК такого положения не предусматривает в связи с другим характером процесса.

1.3 Элементы процессуального представительства

Процессуальное представительство, как любое правоотношение состоит  из трёх структурных элементов: субъектов, содержания и объектов.

субъекты судебного представительства. В процессуальном представительском правоотношении субъектами права с одной стороны выступают представители, с другой – суд. Процессуальное положение последних достаточно ясно, так как оно подробно  урегулировано законом. Представителями в суде могут быть дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела.

Закон прямо называет лиц, которые не могут быть представителями в суде (ст.51 ГПК): “Судьи, следователи, прокуроры не могут быть представителями в суде, за исключением случаев участия их в процессе в качестве представителей соответствующих органов или законных представителей”.

Кроме того, логично было бы отметить, что не может участвовать в гражданском процессе через представителя суд, природа прав и обязанностей которого такова, что они могут осуществляться только им, и никем другим. Не могут прибегать к помощи представителя также секретарь судебного заседания, свидетели, которые должны лично явиться в суд и дать правдивые показания, а также эксперты. Характер прав этих участников таков, что они могут осуществляться только их личными действиями.

Таким образом, право участвовать в процессе через представителя или совместно с ним закон предоставляет не всем субъектам гражданского процесса. Правом на ведение дела через представителей или параллельно с ними обладают стороны, третьи лица с самостоятельными и без самостоятельных требований, а также заявители и заинтересованные граждане и организации по делам особого производства и делам, возникающим из публичных правоотношений.

- объекты судебного представительства

В юридической литературе нет единой позиции по вопросу об объекте процессуальных отношений. М.А.Гурвич полагал, что гражданское процессуальное правоотношение не имеет объекта[16]. Большинство же учёных признает, что эти правоотношения имеют свой объект. Однако среди них нет единства в том, что же следует считать объектом процессуальных правоотношений. Д.М.Чечот считал, что объектом процессуальных правоотношений являются процессуальные действия субъектов правоотношений, совершаемые в ходе осуществления их прав и обязанностей[17]. Как действия рассматривал объект процессуальных правоотношений И.Ф.Елисейкин[18]. Следует согласится с теми авторами, которые считают объектом процессуальных отношений то, на что направлено это правоотношение. Так, В.Н.Щеглов определяет объект правоотношения как тот внешний предмет, на который направлено поведение обязанного лица.

Интересными являются рассуждения Н.Б.Зейдера, который разделяет общий объект процессуальных правоотношений по конкретному делу и специальные объекты каждого правоотношения взятого в отдельности. Он полагал, что общий объект-это лежащий за пределами процессуальных правоотношений спор о праве между участниками материально-правового отношения, который должен разрешить суд или арбитраж в исковом производстве, а также требование об установлении юридического факта или иных обстоятельствах по делам особого производства. Специальные объекты-это те “блага” на достижение которых направлено всякое правоотношение.

Необходимость подобного разделения “правильна, если, конечно, иметь в виду, что общий объект-это объект целостной системы процессуальных  правоотношений, возникающих по конкретному, рассматриваемому делу[19] ”. Что касается специального объекта, то  анализ высказанного позволяет отметить, что среди учёных по этой проблеме нет единой точки зрания. Одни считают, что специальный объект гражданских процессуальных правоотношений имеет лишь одно единичное правоотношение. Другие же приходят  к выводу, что специальный  объект-это объект определенной группы отношений типа: суд-стороны, суд-третьи лица, суд-прокурор и т.д.

Так, Розенберг Я.А. отмечает, что “мы исходим из того общего положения, согласно которому объектом правоотношения является то, на что оно направлено. Представительство направлено на достижение определенных целей. Целями (объектом) процессуального представительства являются 1) защита прав и охранаяемых законом интересов представляемых в гражданской юрисдикции путем ведения их дел или иного замещения последних в процессе; 2) оказание помощи гражданам и организациям при защите прав и охраняемых законом интересов в юрисдикционных органах (правозаступничество); 3) содействие осуществлению задач юрисдикционного органа”.[20] Однако Шерстюк В.М. считает данную точку зрения неверной, основываясь на двух аргументах: “во-первых, непонятно о чём идёт речь-об объекте  какой-то системы процессуальных правоотношений или отдельного правоотношения с участием судебного представителя. Во-вторых, автор не прав, отождествляя объект правовых отношений между судом и судебным представителем и цели представительства[21]”.

Заслуживают внимания и рассуждения Д.Р.Джалилова, он классифицирует все правоотношения на большие группы в зависимости от субъектов, вступающих в отношения с судом, и выделяет специальные объекты отдельных групп правоотношений, возникающих между судом и каждым участвующим в деле лицом, а также со свидетелями и экспертами. Джалилов Д.Р. приходит к выводу, что процессуальные отношения представителя и суда направлены на защиту субъективных прав сторон и третьих лиц – доверителей. Это значит, что характеристика объекта данных правоотношений полностью совпадает с характеристикой объекта отношений, в которых участвуют сами стороны или третьи лица. Кроме того, указанные субъекты вправе совершать одни и те же процессуальные действия, что обусловлено совпадением их целей участия в деле и что одинаково характеризует содержание правоотношений, в которых они участвуют.

В свою очередь Шерстюк В.М. разделяет точку зрения Джалилова Д.Р. и отмечает: “отношения суда с представителем составляют самостоятельную группу правоотношений, тесно связанных  между собой. Эти отношения сложны, многообразны и представляют собой определенную целостную систему отношений. Причём такую систему, которая имеет свою структуру и состоит из ряда подсистем – относительно самостоятельных групп общественных отношений. Такими, на наш взгляд, являются правовые отношения суда и представителя в различных стадиях гражданского процесса. Причём каждая группа этих правоотношений имеет свое содержание и свой специфический объект, который является более конкретизированным по отношению к объекту группы правоотношений: суд-судебный представитель. Например, в стадии возбуждения гражданского  дела таким объектом является не вообще права и охраняемые законом интересы истца, а его право на предъявление иска; в стадии исполнения судебного решения-право взыскателя на получение присужденного и т.д.[22] ”

- содержание судебного представительства

Некоторые авторы считают, что содержанием гражданских процессуальных правоотношений являются права и обязанности суда и других участников процесса. По мнению других, содержание процессуальных правоотношений составляет фактическое поведение его субъектов, а не их права и обязанности. И, наконец, третьи пришли  к выводу, что содержание данных правоотношений – это не только права и обязанности субъектов, но и их процессуальные действия. С.Н.Братусь отмечает, что содержанием правоотношения “является не только конкретное возможное и конкретное должное поведение его участников, но и реализуемое в соответствии с правами и обязанностями фактическое поведение с его разнообразным содержанием экономическим, влстно-организационным, социально-культурным и иным.[23]” Алексеев С.С. выделяет в правоотношении материальное и юридическое содержание. Юридическое содержание правоотношения – это субъективные юридические права и обязанности, выражающие то специфическое, что свойственно правоотношению как особой идеологической форме фактических общественных отношений.

Материальное содержание правоотношения – это то фактическое поведение, которое управомоченный может, а правообязанный должен совершить.

Для нас материальное содержание не имеет правового смысла, так как  представляет собой не более чем проекцию структурных характеристик прав и обязанностей на реальное поведение субъектов.

Когда речь идёт о содержании процессуаьных отношений между судом и судебным представителем, то в большинстве своем акцентируется внимание на правах и обязанностях судебного представителя. Но юридическим содержанием этих правоотношений являются не только права и обязанности судебного представителя, но и права и обязанности суда.

Права и обязанности суда подробно изложены в специальных институтах гражданского процессуального права (возбуждение гражданского дела, подготовка гражданских дел к судебному разбирательству и др.)

Ст.54 ГПК и ст.62 АПК оговаривая  полномочия представителя  на ведение дела в суде и арбитраже дает представителю право на совершение от имени представляемого всех процессуальных действий, кроме тех которые в этих же статьях оговорены специально. Таким образом, судебные представители могут иметь как только общие права, так и общие совместно со специальными правами. К общим  относятся те права, которые они приобретают в силу закона вследствие только одного факта их уполномочия на ведение дела представляемого. Полномочие на ведение дела в суде дают представителю право на совершение всех процессуальных действий. Под словами “все процессуальные действия” следует понимать все те процессуальные действия, которые могут совершать сами представляемые. К специальным правам судебного представителя относятся только те, которые особо перечислены в ст. 54 ГПК и ст.62 АПК. Эти права представители получают только в том случае, если об этом специально указано в доверенности, выданной представляемым.

Законные же представители – родители, усыновители, опекуны и попечители могут совершать от имени представляемых все процесуальные действия, в том числе и перечисленные  в ст.54 ГПК, после представления суду документов, удостоверяющих их полномочия.

Шакарян М.С. считает, что “судебные представители не обладают какими-либо самостоятельными правами, они осуществляют права представляемых ими лиц, действуя во всех случаях от их имени. Судебный представитель совершает процессуальные действия, реализуя права и обязанности представляемого. И в тех случаях, когда закон устанавливает какие-либо процессуальные права и обязанности представителя, то они производны от прав и обязанностей представляемых ими лиц и в этом смысле не самостоятельны[24]”. Однако с этой позицией стоит не согласится по следующим основаниям: во-первых она покоится на отрыве процессуальных действий представителей от их процессуальных прав и обязанностей, закрепленных в ГПК РФ, что ведёт к нарушению единого содержания процессуальных правоотношений. Во-вторых, если судебные представители не имеют каких-либо самостоятельных процессуальных прав и обязанностей, то их не следовало бы считать и субъектами гражданских процессуальных правоотношений, что является малообоснованным предположением. В-третьих, согласившись с тем, что судебные  представители не имеют самостоятельных процессуальных прав и обязанностей и совершают процессуальные действия от имени представляемых, следует прийти к выводу, что правоотношения между судом и судебным представителем не имеют своего содержания. Но бессодержательных правоотношений не существует.

Нельзя согласится так же и с точкой зрения Козлова А.Ф. о том, что отношения представителя с судом охватываются содержанием отношений представляемого с судом. Поскольку правоотношения между судом и судебным представителем имеют своё содержание и являются самостоятельными правоотношениями, то они не могут охватываться отношениями представляемого с судом. Деятельность представителя, основанная на жизненном опыте, может быть шире, сложнее и значительнее по содержанию, чем деятельность самой стороны, включая в себя и оказание им помощи и руководство их действиями, и защиту их интересов[25].

Особую позицию по этому вопросу занимает В.Н.Ивакин. По его мнению, судебный представитель не имеет в процессе субъективных прав и обязанностей. Вместе с тем, автор утверждает, что “отсутствие у судебных представителей субъективных процессуальных прав и обязанностей (кроме обязанности добросовестно пользоваться предоставленными полномочиями и соблюдать установленный порядок в судебном заседании) не означает, что представители не принадлежат к числу субъектов гражданского процесса. Судебные представители являются участниками гражданского процесса как носители особых правовых возможностей-полномочий и долженствований в узком, специальном смысле...полномочия отличаются от субъективных прав тем, что возможности совершения определенных действий не от своего имени, а от имени другого лица. Аналогично отличие  правовых долженствований в узком смысле от юридических обязанностей[26]”.

Точка зрения о том, что представитель приобретает не субъективные права, а только возможность осуществления чужих прав и обязанностей уже высказывалась в юридической литературе и была подвергнута обоснованной критике. Так Е.Л.Невзгодина справедливо отмечает, что “если данная возможность не субъективное право и не элемент право-дееспособности, а иного значения термина “возможность” наука права не знает, полномочие в предложенной трактовке вобще не познаваемо. Полномочие, как юридическая возможность, принадлежащая конкретному лицу, и есть субъективное право[27]”.

И наконец, положение о том, что представитель приобретает не права, а только возможности осуществления чужих прав и обязанностей, разрабатывалось, как известно, в науке гражданского права и не может без должного критического анализа перенесено в гражданский процесс.

В юридической литературе большинство  учёных прзнают, что отношения, складывающиеся между представляемым и представителем, не являются процессуальными, поскольку они регулируются нормами материального права. Обратное утверждает Козлов А.Ф., полагавший, что отношения судебного представителя и представляемого могут квалифицировать как процессуальные отношения, поскольку возникают они в сфере отправления правосудия по гражданским делам и по поводу разрешения гражданских дел.

Однако, во-первых, отношения между представителем и представляемым, как правило, складываются  до возникновения дела в суде, когда ни о каком отправлении правосудия по гражданским делам не может быть и речи.

Во-вторых, признание отношений между представителем и представляемым процессуальными правоотношениями ведет к отрицанию признанного большинством процессуалистов положения, согласно которому каждый субъект процессуального права находится в процессуальном правоотношении только с судом и ни с кем более.

 Глава 2. Виды представительства

2.1  Добровольное представительство

Добровольное представительство является наиболее распространенным видом судебного представительства. В его основе лежит добровольно выраженное желание лица иметь в суде определенного представителя своих интересов.

Добровольное представительство – это такое, которое возникает в результате соглашения, договора между представителем и представляемым.

Невзгодина Е.Л. пишет, что добровольное представительство возникает по воле субъектов гражданского права в отличие от законного представительства, при котором воля субъектов не участвует в назначении представителя и в определении его полномочий. Она говорит, что правильно следует считать понимание добровольного представительства как возникающего не только по воле представляемого, но и одновременно по воле представителя. Невозможность возникновения добровольного представительства без волеизъявления представляемого очевидна. Но невозможно также возникновение добровольного представительства без встречного волеизъявления будущего представителя принять на себя соответствующие представительские функции. Поэтому добровольное представительство называют также договорным, так как основанием его возникновения может быть только соглашение сторон[28]. С данной точкой зрения, возможно, не согласится, поскольку большинство процессуалистов в настоящее время общественное представительство относят к добровольному, но не относят к договорному.

Предоставляя стороне, право решить вопрос о представительстве ее интересов в суде, гражданское процессуальное законодательство вместе с тем указывает на тех лиц, которые могут быть представителями в суде (ст.49 ГПК). В тех случаях, когда на стороне истца или ответчика участвуют несколько лиц, соучастники могут в силу п.3 ст.40 ГПК поручить ведение дела одному из соучастников.

Таким образом, в соответствии с действующим законодательством можно выделить следующих субъектов, осуществляющих добровольное представительство: члены коллегии адвокатов; юрисконсульты и другие сотрудники юридических лиц по делам своих организаций; лица, допущенные судом, разбирающим дело, к представительству  по данному делу; соучастники; общественные организации, выступающие в защиту интересов членов своей организации.

Перечень этих лиц не является исчерпывающим. В частности, представителями в суде могут выступать и патентные поверенные, работники юридических фирм, оказывающих правовую помощь гражданам и организациям и т.д.

1) Договорное представительство

В основе договорного представительства лежит трудовой договор (контракт) или договор поручения (ст. 971-979 ГК), а в определенных случаях - агентский договор (ст. 1005-1011 ГК).

А) адвокаты.

Чаще всего представителями в суде являются адвокаты. Они занимают ведущее место среди представителей в деле защиты прав, свобод и охраняемых законом интересов граждан и организаций в суде. Адвокаты – это лица, обладающие специальными знаниями в области права и практическим опытом ведения дел в суде, для которых защита и оказание помощи в защите прав, свобод и интересов других лиц – профессиональная деятельность.

 На сегодняшний день деятельность российской адвокатуры кроме положений ГПК РФ регулируется ФЗ от 31.05.2002 года № 63-ФЗ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре  в Российской Федерации”, “Кодексом профессиональной этики адвоката” от 31.01.2003 года.

Основаниями для участия в деле адвоката-пред­ставителя и объем его полномочий подтверждают:

 а) выраженное волеизъявление доверителя в согла­шении, которое им заключено с конкретной юри­дической консультацией (фирмой, конторой, адво­катским бюро) об оказании квалифицированной юридической помощи;

б) ордером, выданным юри­дической консультацией (адвокатским бюро, кон­торой, т.д.), удостоверенным подписью заведующе­го и печатью;

 в) кроме ордера доверенность адвока­ту-представителю выдается лишь тогда, когда необ­ходимо расширить круг его представительских пол­номочий в связи с невозможностью для доверителя лично участвовать в рассмотрении дела в суде[29].

Таким образом, первый этап в отношениях доверителя и представителя начинается с заключения соглашения доверителя с адвокатским образованием. Соглашение об оказании адвокатом юридической помощи может заключаться между адвокатом и доверителем как в связи с необходимостью выполнения конкретного юридически значимого действия (например, подготовка жалобы в порядке надзора на приговор суда), так и для постоянного юридического обслуживания и ведения дел доверителя.

В случае принятия поручения об оказании юридической помощи адвокатом, являющимся партнером в адвокатском бюро, соглашение может заключаться не только самим адвокатом, но и управляющим партнером. В соответствии с п. 5 статьи 23  Закона соглашение в адвокатских бюро заключается от имени всех партнеров на основании доверенностей от остальных партнеров.

П.2 ст.25 указывает, что соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом, на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу.

Далее, для исполнения поручения  адвокат должен иметь ордер, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. Следует учесть, что иногда даже при наличии ордера адвокату требуется специальная доверенность на подтверждение определенных полномочий. Никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи (далее также - соглашение) для вступления адвоката в дело. Законом предусматривается единообразная форма ордера и поскольку характер отношений адвоката и его клиента (доверителя) представляет собой адвокатскую тайну и несет конфиденциальную информацию, то никто не в праве требовать от адвоката предъявления в качестве подтверждения соответствующих отношений с доверителем договоров или иных соглашений с ним об оказании юридической помощи. Кроме того, в юридической науке существуют различные трактовки как самого соглашения между клиентом и адвокатом, так и его значения. Так, С.Н. Гаврилов считает, что представитель в граж­данском процессе действует на основе доверен­ности и это отличает процессуальное положение адвоката в гражданском судопроизводстве. Другие ученые-юристы утверждают, что адвокат-предста­витель действует на основе договора. Развивая свою точку зрения, Л.А. Стешенко и Т.М. Шамба полагают, что ордер юридической кон­сультации заменяет собой общую доверенность[30].

Согласно пп. 4 п. 2 ст. 2 Закона участие адвоката в качестве представителя в гражданском судопроизводстве как раз является оказанием юридической помощи доверителю. Отсюда следует первый вывод: представляя интересы доверителя в гражданском процессе, адвокат имеет право собирать письменные доказательства путем запроса. Право представлять интересы доверителя в суде общей юрисдикции по гражданскому делу возникает у адвоката с момента получения ордера (ч. 5 ст. 53 ГПК РФ). Ордер является документом, подтверждающим волеизъявление лица (фамилия, имя, отчество которого указаны в нем), на представление его интересов конкретным адвокатом, чьи данные также содержатся в ордере. Отсутствие подтверждающей и, соответственно, уполномочивающей подписи доверителя компенсируется особой формой получения ордера (выдается адвокатским образованием), наличием печати и подписи лица, заведующего данным адвокатским образованием (филиалом). О доверенности в ч. 5 ст. 53 ГПК РФ не сказано ни слова. Согласно ст. 54 ГПК РФ она выступает гарантом специальных представительских полномочий, в которые сбор письменных доказательств не включен. Значит, право адвоката запрашивать необходимые сведения при наличии ордера не требует подтверждения доверенностью. Пункт 2 ст. 6 Закона указывает, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат для исполнения поручения должен иметь ордер, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием (например, для представления интересов в гражданском процессе). Только в иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности, причем, как видно из текста, законодатель имеет в виду ситуации, когда доверенность является единственным документом, уполномочивающим адвоката на оказание юридической помощи. Гражданское судопроизводство к таким ситуациям не относится.

В зависимости от того, участвует ли в разбирательстве дела заинтересованное лицо, круг вопросов, по которым выступает представитель, бывает различным. Так, если в суде присутствует сам истец - участник рассматриваемого спора, то именно он должен излагать фактические обстоятельства дела, а адвокат - представитель призван сосредоточить свое внимание на правовых вопросах, а также на юридическом обосновании позиции доверителя. Когда же адвокат - представитель участвует в деле один, он сам должен информировать суд как о фактической, так и правовой стороне дела. По действующему процессуальному законодательству (ст. 55 ГПК РФ) объяснения адвоката – представителя в отличие от объяснений сторон и третьих лиц не признаются средством доказывания, а значит и сообщаемые представителем сведения о фактах, имеющих значение для правильного разрешения дела, не могут являться доказательствами по делу.

Количество представителей (и адвокатов в том числе) для участия в деле ГПК РФ и Законом “Об адвокатской деятельности и адвокатуре  в Российской Федерации” не ограничено.

Б) юрисконсульты

Юридические лица с момента их возникновения участвуют в гражданском обороте, приобретают гражданские права и обязанности, а следовательно, могут совершать и процессуальные действия, связанные с судебной защитой их прав и законных интересов. В соответствии со ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя обязанности через свои органы.

Согласно п.2 ст.48 ГПК РФ дела организаций ведут в суде их органы, действующие в пределах полномочий, предоставленных им федеральным законом, иными правовыми актами или учредительными документами, либо представители. Примечательно, что в отличие от АПК РФ (ч.5 ст.59 АПК) в ГПК РФ не установлено адвокатской монополии на представительство организаций в гражданском процессе. Трудовой договор (контракт) лежит в основе представительства юрисконсультом и другими работниками интересов организации, где они работают. В условиях трудового договора (контракта) может быть предусмотрено условие о необходимости представления интересов организации в судах.

Для того, чтобы показать различие в процессуальном положении органа юридического лица и представителя юридического лица, необходимо выяснить характер взаимоотношений, возникающих между юридическим лицом и его органом. Во-первых, если между представителем, являющимся самостоятельным субъектом права, и юридическим лицом возникают определенные правовые  отношения, в силу чего представитель действует на основании выданной ему компетентным органом юридического лица доверенности, то между юридическим лицом и его органом, не являющимся самостоятельным, обособленным от юридического лица субъектом прав и обязанностей, правовых отношений не возникает, поскольку всякое юридическое отношение предполагает наличие двух самостоятельных субъектов права. Следовательно, в отличие от представителя юридического лица, который выступает по отношению к представляемому им лицу как самостоятельный субъект прав и обязанностей, орган юридического лица и само юридическое лицо представляют единый субъект права.

Во-вторых, “представитель, совершая юридические действия для представляемого, осуществляет свою собственную дееспособность[31]”. В отличие от этого орган юридического лица осуществляет не свою дееспособность, а дееспособность юридического лица. Поэтому здесь речь идет о реализации дееспособности юридического лица посредством действий его же собственных органов.

В-третьих, не одинаковы у них и основания возникновения полномочий. Полномочия органов юридических лиц устанавливаются законом, уставом, учредительным договором. При этом полномочия, которые принадлежат органу – это права самого юридического лица. В пределах своей компетенции органы юридического лица призваны выражать его волю. Основанием же возникновения полномочий представителя юридического лица в числе других фактов является и волеизъявление органа юридического лица.

В-четвертых, полномочия представителя, как правило, удостоверяются доверенностью, а в соответствии с абз.2 п.2 ст.48 ГПК РФ полномочия органов, ведущих дела организаций, подтверждаются документами, удостоверяющими служебное положение их представителей, а при необходимости учредительными документами.

И, наконец, представительство, за редкими исключениями – явление временное. Органы юридического лица, напротив, являются непосредственными обладателями и постоянными носителями его правовых качеств.

В) Соучастники.

Специальный вид судебного представительства, не предусмотренный гл.5 ГПК РФ, но установленный ст.40 ГПК РФ.

В ст. 40 ГПК РФ говорится, что в случае участия на стороне истца или ответчика нескольких лиц ведение дела в суде может быть поручено одному из них. Обычно такое представительство бывает безвозмездным и оформляется доверенностью в общем порядке.

Особенностью процессуального положения такого представительства является то, что соучастник в отличие от других представителей одновременно выполняет две самостоятельные функции: представительство интересов других соучастников и защита своих прав.

Таким образом, по отношению к другим соучастникам он выполняет функции представительства и в то же время в отношении защиты своих интересов пользуется всеми правами стороны в процессе. В судебной практике данный вид представительства часто встречается в делах о выселении за невозможностью совместного проживания, когда иск о выселении  предъявляется рядом жильцов квартиры.

Г) Лица, допущенные судом к представительству по делу.

Действующее законодательство не признает какой-либо монополии на ведение дел в суде только адвокатами и юрисконсультами, и допускает в качестве представителей любых других дееспособных  лиц, полномочия которых должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом, за исключением лиц, указанных в ст.51 ГПК РФ, это судьи, следователи, прокуроры за исключением их участия в процессе в качестве представителей соответствующих органов или законных представителей.

2)                Общественное представительство.

На основании ст. 27 Федерального закона "Об общественных объединениях" общественные объединения имеют право представлять и защищать свои права, законные интересы своих членов и участников, а также других граждан в органах государственной власти, органах местного самоуправления и общественных объединениях. Возможность представительства в суде прав своих членов должна быть отражена в уставе общественного объединения.

Общественное представительство имеет важное значение для защиты прав рабочих и служащих, изобретателей, рационализаторов, авторов художественных произведений и др. Основанием возникновения этого представительства является факт членства гражданина в том или ином общественном объединении, которое в силу устава обязано оказывать правовую помощь своим членам.

Общественные объединения защищают не все права граждан, а только те, реализация которых предопределяется задачами данного объединения. Поэтому общественное представительство возможно только по некоторым категориям гражданских дел.

2.1 Законное представительство

Стороной в процессе может быть всякое лицо, обладающее процессуальной правоспособностью, но для самостоятельного ведения процесса (лично или через добровольно избранного представителя) необходимо наличие процессуальной дееспособности.

Однако недееспособное лицо, либо ограниченно дееспособное, не может быть лишено судебной защиты, поэтому закон (ст.53ГПК) устанавливает правило, согласно которому от имени и в интересах недееспособных должны выступать их законные представители: родители, усыновители, опекуны и попечители и иные лица. К иным лицам, которым это право предоставлено федеральным законом, можно отнести органы опеки и попечительства, учреждение, в котором ребенок находится на воспитании, и др. Так, согласно ч. 2 ст. 123 СК РФ до устройства детей, оставшихся без попечения родителей, на воспитание в семью или учреждение исполнение обязанностей опекуна (попечителя) детей временно возлагается на органы опеки и попечительства. Органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления.

Не обладают процессуальной дееспобностью граждане, не достигшие 14 лет, а также граждане, признанные судом недееспособными вследствие психического расстройства. Они не могут лично вести дела в суде, их права и интересы защищают законные представители – родители, усыновители, опекуны. Несовершеннолетние граждане в возрасте от 14 до 18 лет, а также граждане, признанные судом ограниченно дееспособными вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами, не могут сами вести свои дела в суде. Их права защищают родители, усыновители, попечители, однако суд обязан привлекать к участию в таких делах самих несовершеннолетних граждан или граждан, признанных ограниченно дееспособными.

Родители подтверждают отношения законного представительства свидетельством о рождении ребенка и документом, удостоверяющим личность. Не могут быть законными представителями ребенка родители, лишенные родительских прав или ограниченные в таких правах.

Усыновитель должен представить в суд свидетельство об усыновлении, документ, удостоверяющий его личность. Если усыновитель записан в качестве родителя ребенка, то он представляет в суд свидетельство о рождении ребенка.

Опекуны или попечители должны представить в суд соответствующее решение органов опеки и попечительства и документ, удостоверяющий личность.

Законные представители наделяются в гражданском процессе широкими полномочиями. Они вправе совершать от имени представляемых все процессуальные действия, право совершения которых принадлежит представляемым, в том числе перечисленные в ст.54 ГПК распорядительные действия. На совершение распорядительных действий законному представителю, в отличие от других представителей, особых полномочий не требуется. Однако законодательством установлены определенные ограничения на совершение юридических действий законными представителями от имени представляемых. Так, в соответствии с п. 2 ст. 37 ГК РФ опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в т.ч. обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его внаем (в аренду), в безвозмездное пользование или в залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других сделок, влекущих уменьшение имущества подопечного.

Кроме того, опекун, попечитель, их супруги и близкие родственники не вправе совершать сделки с подопечным, за исключением передачи имущества подопечному в качестве дара или в безвозмездное пользование, а также представлять подопечного при заключении сделок или ведении судебных дел между подопечным и супругом опекуна или попечителя и их близкими родственниками (п. 3 ст. 37 ГК РФ).

Согласно п. 2 ст. 64 СК РФ родители не вправе представлять интересы своих детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия. В случае разногласий между родителями и детьми орган опеки и попечительства обязан назначить представителя для защиты прав и интересов детей.

В ГПК РФ также установлена норма, в соответствии с которой если по делу должен участвовать гражданин, признанный в установленном порядке безвестно отсутствующим, то в качестве его представителя выступает лицо, которому передано в доверительное управление имущество безвестно отсутствующего. Такое представительство также признается законным.

 2.3 Представительство по назначению

Положения ст.51 ГПК РФ являются новыми для российского гражданского процесса и направлены на защиту прав истца и ответчика в тех случаях, когда место жительства ответчика неизвестно и установить его не удается. Истец должен представить в суд доказательства того, что попытки поиска ответчика не дали результата (справки органов внутренних дел о розыске ответчика и др.), либо сведения о последнем месте жительства ответчика, о том, что ответчик там не проживает, сведения о местонахождении его имущества или невозможности его установления.

 В случаях, предусмотренных ст. 120 ГПК РФ, суд назначает своим определением розыск ответчика, а при невозможности его найти рассматривает дело в его отсутствие, назначая ему представителя.

Назначение судом представителя возможно также в тех случаях, когда юридическая помощь должна быть оказана гражданам бесплатно. В соответствии со ст. 26 Закона об адвокатуре юридическая помощь гражданам Российской Федерации, среднедушевой доход которых ниже величины прожиточного минимума, установленного законом соответствующего субъекта РФ, оказывается бесплатно. Так, например к такой категории относятся истцы - по рассматриваемым судами первой инстанции делам о взыскании алиментов, возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, увечьем или иным повреждением здоровья, связанным с трудовой деятельностью; ветераны Великой Отечественной войны - по вопросам, не связанным с предпринимательской деятельностью, и др.

Юридическая помощь оказывается во всех случаях бесплатно несовершеннолетним, содержащимся в учреждениях системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних.

 В качестве представителя может выступать только адвокат в соответствии с Законом об адвокатуре.