Квалифицирующими признаками захвата заложника, предусмотренными в ч

Глава II. Правовая характеристика обстоятельств, отягчающих ответственность за захват заложников

Захват заложника (и преступления, связанные с ним), являясь одним из наиболее сложных составов, содержат ряд квалифицирующих признаков. Эти признаки дополнительно характеризуют данное преступление в зависимости от особенностей потерпевшего, объективной и субъективной сторон, что позволяет наиболее адекватно оценить конкретные преступные действия.

Так, признаками, характеризующими личность потерпевшего, являются его физиологические качества (несовершеннолетний, беременная женщина), а также количество потерпевших (два и более лица).

С объективной стороны преступление характеризуется следующими признаками: совершено организованной группой, группой лиц по предварительному сговору; применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; сопровождалось причинением смерти по неосторожности или наступлением иных тяжких последствий.

По признаку субъективной стороны данный состав может быть квалифицирован в связи с наличием корыстных побуждений или по найму[1].

Рассмотрим более детально некоторые из квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, содержащихся в действующем Уголовном кодексе РФ.

2.1 Деяние, совершенное группой лиц, по предварительному сговору или организованной группой при захвате заложника

Первым квалифицирующим признаком захвата заложника является его совершение группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч.2. ст.206 УК РФ). В случае совершение указанного преступления организованной группой в действиях виновных усматривается особо квалифицированный состав преступления (ч.3 ст.206 УК РФ). Совершение преступления двумя и более лицами всегда повышает степень его общественной опасности[2]. Так, справедливо отмечает Ф.Г. Бурчак: «При насильственных преступлениях сам факт объединения усилий нескольких лиц для достижения одного преступного результата существенно повышает как опасность самого нападения, так и вероятность осуществления поставленных соучастниками перед собой целей»[3].

Законодательное понятие совершения деяния группой лиц по предварительному сговору, а также организованной группы раскрывается в ст. 35 УК РФ.

В соответствии с ч.2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

В теории уголовного права и практике применения уголовного закона в настоящее время доминирующим является положение, в соответствии с которым преступная группа возможна лишь в том случае, если лица, принимающие в ней участие, являются соисполнителями. При этом не имеет значение характер и степень участия соисполнителей в выполнении объективной стороны состава преступления.

Предварительная договоренность является важнейшим императивным признаком, в соответствии с которым действия виновного квалифицируются по п. «а» ч.2 ст.206 УК РФ. Предварительный договор должен иметь место до совершения преступления именно о совместных действиях. Форма такой договоренности может быть любой: устной, письменной, посредством почты, Интернета, электронной почты и т.д. При этом либо соучастники могут договариваться о предстоящей преступной деятельности все вместе, либо один из них договаривается отдельно с каждым.

Сговор на совершение захвата заложника носит предварительный характер и, как правило, может состояться задолго до начала совершения преступления. В таких ситуациях группа тщательно планирует предстоящий захват заложника, готовится к его совершению, распределяются роли между соучастниками, то есть совершается сговор на совершение преступления - действия, являющиеся признаком приготовления к преступлению, предусмотренный в ч.1 ст.30 УК РФ.

В отдельных случаях производиться разведка места совершения преступления, определяется место последующего содержания заложника и т.д. Преступную группу такого типа В. Быков называет группой типа компании. Он пишет: «По сравнению с группой лиц она более организованна, личный состав в ней более стабилизирован, сильнее выражена антиобщественная установка членов группы, часто такая группа совершает серию однородных преступлений, наращивая их интенсивность и территорию, совместная преступная деятельность в такой группе начинает играть ведущую роль, однако нет еще четких планов совместной преступной деятельности на перспективу»[4].

К данному выводу следует добавить, что следующим этапом развития такой преступной группы будет организованная преступная группа.

Рассмотрим ее более подробно.

Как уже отмечалось выше, в случае совершение захвата заложника организованной группой в действиях виновных усматривается особо квалифицированный состав преступления (ч.3 ст.206 УК РФ).

«Под организованной группой следует понимать устойчивую группу их двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Такая группа характеризуется, как правило, высоким уровнем организованности, планирования и тщательной подготовки преступления, распределением ролей между соучастниками и т.п.»[5].

В УК РФ 1996 г. законодатель раскрывает понятие организованной группы в ч.3 ст.35 УК РФ, где сказано, что «… организованной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений».

Устойчивость - неотъемлемый признак организованной группы. Длительное время признак устойчивости в теории и практике связывали в основном количеством задуманных и совершенных преступлений[6]. В 1959 г. Верховный Суд СССР, обобщая судебную практику по делам о разбое и бандитизме, акцентировал внимание на качественной характеристике и включил в понятие устойчивости «… предварительный сговор и преступные связи между участниками, единство преступных целей, распределение функций между участниками преступного сообщества, предварительное установление объектов и способов преступной деятельности»[7]. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. отмечается, что «об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство и количество совершенных преступлений»[8].

Если рассматривать признак устойчивости более детально, то, по нашему мнению, можно выделить несколько составляющих его элементов.

Во-первых, показателем устойчивости является, прежде всего, высокая степень организованности группы. Организованность находит свое выражение в тщательной разработке планов деятельности членов группы, где определяется роль и задача каждого соучастника; в определенной иерархической структуре и распределении ролей между соучастниками; внутренней жесткой дисциплине с беспрекословным подчинением лидерам или главарям группы; активной деятельности организаторов групп; продуманной системе материального обеспечения орудиями и средствами совершения преступления и т.д.

Во-вторых, стабильность состава группы и ее организованной структуры. Стабильность состава группы является одним из условий установления прочных связей между соучастниками. Она позволяет соучастникам рассчитывать на взаимную помощь и поддержку при совершении преступления, облегчает взаимоотношения между членами и выработку методов совместной деятельности.

В-третьих, наличие своеобразных, индивидуальных по характеру форм и методов деятельности: особые способы совершения преступлений, проведение разведки, обеспечение прикрытия, отходов с места преступления и т.д., словом, все, что касается «почерка» деятельности (преступная специализация) преступной организованной группы.

Объединение членов организованной группы, как правило, происходит в силу субъективных факторов, а именно вследствие наличия единой системы социальных ценностей и одинаковых социальных ориентаций соучастников. Опосредованные через совместную преступную деятельность, они способствуют выработке в группе собственных взглядов, норм поведения и ценностной ориентации, которых придерживаются все ее члены. Чем дольше существует такая преступная группа, тем в большей степени отдельные соучастники теряют присущие им индивидуальные черты поведения, чем сплоченнее ее состав.

Таким образом, устойчивость – это такое состояние группы, которое характеризуется наличием прочных постоянных связей между соучастниками и специфическими индивидуальными формами и методами деятельности.

Организованная группа может создаваться для совершения как одного, так и нескольких преступлений. В отличие от группы лиц по предварительному сговору при совершении преступления организованной группой не имеет значения, какие конкретные функции выполняет тот или иной член группы. Кроме того, в организованной группе распределение ролей имеет место не только в процессе выполнения непосредственно объективной стороны захвата заложника, но и за пределами объективной стороны состава в стадии существования организованной группы как криминального объединения. Несмотря на это члены организованной группы независимо от распределения ролей являются соисполнителями и должны быть привлечены по ч.3 ст.206 УК РФ, без ссылки на ст.33 УК РФ.

Для организованной группы, в отличие от группы по предварительному сговору, характерно то, что организованная группа после совершения преступления не распадается, а действует как криминальная структура и между преступными актами.

2.2 Захват заложника, совершенный с применением оружия, или предметов, используемых в качестве оружия

Общеизвестно, что использование оружия облегчает совершение преступления, усиливает эффективность воздействия преступника, подавляет или блокирует волю, как лица, захватываемого в качестве заложника, так и иных лиц, следовательно, значительно повышает общественную опасность самого посягательства.

Для определения понятие «оружие» необходимо обратиться к закону РФ «Об оружии»[9], согласно которому к оружию относится огнестрельное, холодное (в том числе метательное), газовое и пневматическое. При этом не имеет значения, какого оно изготовления – заводского, кустарного или самодеятельного.

Оружие должно быть применено к целевому применению, использование же непригодного оружия или макетов не может рассматриваться в качестве признака вооруженности.

В соответствии с п. «к» ч.1 ст.63 УК РФ использование при совершении преступления оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных технических средств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов, а также применение физического или психического принуждения являются обстоятельствами, отягчающими наказание. Однако те предметы, которые указаны в п. «г» ч.2 с.206 УК РФ, не могут учитываться в качестве отягчающих дважды.

Предметами, используемыми в качестве оружия, являются любые, с помощью которых можно лишить жизни человека или причинить вред здоровью: ножи, кувалды, топоры и т.д. Не имеет значение, где и когда были приисканы указанные предметы, а также изготовлены ли самостоятельно, приспособлены или подобраны на месте преступления. Предметами, используемыми в качестве оружия, могут быть также макеты оружия или неисправное оружие, однако только в том случае, если они использовались для насилия, например для нанесения ударов.

Под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, понимается как реальное применение или попытка применения любого вида огнестрельного или холодного оружия, а равно других предметов, специально приспособленных для причинения вреда здоровью потерпевшего, так и манипулирование этими предметами, если оно создавало реальную угрозу для жизни или здоровья людей.

2.3 Захват заложников из корыстных побуждений или по найму

Корыстные побуждения (мотив преступных действий) традиционно являются обстоятельством, отягчающим уголовную ответственность за них.

Корыстная доминанта, смешанная с эгоистическим, материально-потребительским мотивом, в своих крайних проявлениях довольно часто приводит ее носителя к совершению насильственных преступлений.

Корыстный мотив преступления как элемент субъективной стороны свидетельствует о повышенной общественной опасности, большой степени эгоизма и нравственной испорченности преступника. Деньги, имущество и другие материальные блага и выгоды преступник с корыстными побуждениями ставит выше всех человеческих ценностей и даже выше человеческой жизни[10].

В некоторых предусмотренных в УК РФ составах корысть имманентно присуща содержанию самих преступных действий. В таких преступлениях, как имущественных корыстные, корыстно-насильственные, корыстные должностные, преступления, связанные с осуществлением незаконной предпринимательской, коммерческой деятельности, уклонением от платежей, сборов, налогов, корыстные побуждения, корыстная цель – это составообразующий и ведущий уголовно-правовой признак.

Другая группа преступлений предполагает возможность их совршения по самым различным мотивам, в числе которых может выступать и корысть. Однако если они совершены именно из корыстных побуждений, законодатель формулирует их как квалифицирующий признак, естественно, с усилением ответственности[11].

Наиболее детально корыстные побуждения комментировались в постановлениях Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР применительно к ранее действовавшему УК. В ныне действующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» от 27 января 1999 г. в п.11 указывается, что по ч.2 ст.105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества, прав на него, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.)[12]

Эти указания вполне применимы для понимания корыстных побуждений при захвате заложника. Главное, что следует подчеркнуть, - в основе корыстного мотива лежит обязательно именно материальная заинтересованность. Причем речь идет об имуществе, деньгах или имущественных благах, не принадлежащих виновному, т.е. он не имеет на них ни действительного, ни предполагаемого права. Захват заложника может быть совершен с целью завладеть имуществом, принадлежащим государству, коммерческим предприятиям, гражданам либо в целях избежать возврата долга или иных платежей.

Захват заложника может быть осуществлен и в целях получения долга от должника, выплаты задолженности по оплате труда, возврата принадлежащего ему (т.е. лицу, захватившему заложника) имущества. В подобных случаях, по нашему мнению, действия представляют собой совокупность самоуправства и захвата заложника, но поскольку отсутствует корыстная цель, в таких случаях нет и квалифицированного состава ст.206 УК РФ[13].

Пункт «з» ч.2 ст206 УК РФ сформулированы таким образом, что для признания этого преступления конченным не требуется фактического получения материальных благ, достаточно наличия такой цели, которую ствит перед собой преступник, захватывая заложника, и которая озвучена и в его требованиях, предъявляемых третьим лицам. Если все же корыстные цели реализуются и захватчики фактически получили те материальные ценности или блага, которые потребовали, то возникает проблема – подлежат ли дополнительной квалификации и какой эти действия по завладению материальными ценностями. Ситуацию можно сравнить с квалификацией вымогательства чужого имущества, которое тоже окончено в момент предъявления требования, а факт завладения имуществом или благами не влияет на юридическую оценку содеянного. По нашему мнению, фактическое получение денег или имущества при захвате заложника, как и всякое другое удовлетворение требований, в дополнительной квалификации не нуждается.

Рассматриваемый квалифицирующий признак кроме корыстной цели имеет и вторую форму – захвата заложника «по найму».

В специальной литературе до недавнего времени не было единого мнения о том, является ли корысть обязательным побудительным мотивом убийства по найму.

Окончательную точку в пользу позиции, согласно которой убийство по найму следует относить к корыстным убийствам, поставил Пленум Верховного Суда РФ, который в постановлении «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» №1 от 27 января 1999 г. указал: «…как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем материального и иного вознаграждения» (п.11)[14].

Выделение найма в качестве самостоятельной мотивации захвата заложника не случайно, поскольку такие действия отличаются как фактическим, так и юридическим своеобразием. Во-первых, преступным путем захвата заложника удовлетворяются интересы наемника. Во-вторых, захватчик имеет и свой корыстный интерес, поскольку он получает от нанимателя вознаграждение.

В-третьих, наемник несет расходы, но отвечает по п. «з» ч.2 ст.206 УК РФ – за захват заложника из корыстных побуждений или по найму, так как исполнитель реализует именно этот состав.

Наниматель же отвечает по п. «з» ч.2 ст.206 УК РФ со ссылкой на ч.3 ст.33 УК РФ как организатор захвата заложника[15].

Захват заложника при наличии квалифицирующих признаков, предусмотренных ч.2 ст.206, относится к категории особо тяжких преступлений.

Захват заложника при наличии особо квалифицирующих признаков относится к категории особо тяжких преступлений.

2.4           Отграничение захвата заложников от смежных преступлений

Похищение человека, незаконное лишение свободы, захват заложника стали общественно опасными способами разрешения противоречий, вызванных к жизни новыми обстоятельствами, характеризующими экономическую и политическую нестабильность.[11] Немалую роль в распространении этого вида преступности в России играет международный опыт.

В действующем законодательстве по прежнему нет определения похищения человека. При этом незаконное лишение свободы определяется через отсутствие в деянии признака похищения, а соотношения захвата и этих преступлений и вовсе никак не обозначено. Такое положение дает возможность более широкого субъективного толкования и открывает дорогу произволу. Безусловно, необходимость нормативного определения любого противоправного деяния очевидна и не требует особой аргументации.

Между нормами о незаконном лишении свободы и похищении человека много общего – что именно, в этой работе рассматривать нет необходимости, однако рассмотрим отличие похищения человека от захвата заложников.

Надо сказать, что между этими преступлениями существует общее – оба они совершаются только активно и умышленно (тогда как лишение свободы может осуществляться как действием так и бездействием). Но эти преступления не тождественны по следующим основаниям. При похищении человека объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие свободу личности, при захвате заложников – общественная безопасность.

Также можно выделить три группы объектов посягательств при захвате заложников:

1.    Непосредственная жертва (тот, кто взят в качестве заложника);

2.    Косвенная жертва (тот, кому предъявлены требования);

3.    Любые иные организации, интересы которых могут быть нарушены.

Такое выделение объектов вряд ли возможно при похищении человека, т.к. в этом случае требования предъявляются непосредственно жертве и ее близким. Посторонние организации от этого не страдают.

При захвате заложников требования, как правило, предъявляются организациям, неопределенному кругу лиц. Главным условием освобождения заложников является удовлетворение определенных требований (например, доставка оружия, денег, предоставление машины и т.п.). При этом не важно, кто эти требования будет выполнять. К заложникам требования не предъявляются, они как бы «товар», которым преступники могут расплачиваться, если их требования будут выполнены.

Следует отметить, что законодатель сконструировал объективную сторону как «захват или удержание» лица в качестве заложника, указав тем самым, что для наличия оконченного преступления необходимо совершить хотя бы одно действие: захватить заложника или удержать его в каком-либо закрытом помещении.

Похищение человека состоит из трех последовательных действий:

−           Захвата жертвы;

−           Ее перемещения;

−           Удержания.

Похищение человека также возможно и без осуществления захвата и перемещения жертвы – путем обмана и последующего удержания.

Захват и при взятии заложников, и при похищении может быть совершен как тайно, так и открыто, с насилием, и без него, но факт удержания носит открытый характер. При похищении же факт удержания известен только родственникам и знакомым.

Также следует отметить, что местом захвата заложников, как правило, служат: корабли, самолеты, поезда, автобусы и т.д. Места захвата людей при похищении – квартиры, лестничные клетки, иногда место работы.

Захват заложников – это активные действия, соединенные с применением физического или психического воздействия.

Своеобразие захвата заложников заключается в том, что он совершается с целью предъявить требования третьим лицам под угрозой насилия над заложником. Согласно диспозиции ст. 206 УК РФ ими являются: государство, организации, гражданин. Здесь необходимо отметить, что если названные третьи лица (объекты понуждения) не связаны никакими отношениями с потерпевшими и не имеют никаких личностных   обязательств перед ними, то налицо захват заложников. Если же между объектами понуждения существуют какие-либо связи и отношения (например, родственные, коммерческие и т.п.) и именно из-за наличия этих связей к ним предъявлены требования, то налицо похищение человека.

Следует также обратить внимание на момент окончания указанных преступлений. Захват заложников и похищение человека - это длящиеся преступления с формальным составом. Захват заложников считается оконченным с момента захвата или удержания потерпевшего и предъявления требований государству, организации или гражданину. Похищение человека считается оконченным с момента изъятия его с места нахождения. Основываясь на приведенных доводах, можно сделать заключение, что каждое из указанных составов преступлений имеет свои отличительные признаки, позволяющие отграничивать их друг от друга. Подведем итоги. Итак

Похищение человека отграничивается от захвата заложника по следующим признакам:

−       Факт захвата и насильственного удержания потерпевшего, а также содержание предъявляемых требований в случае похищения не афишируется.

−       Требования выкупа, адресованные его близким, осуществляются тайно от других лиц, а тем более от государственных органов.

−       Зачастую не афишируется местонахождение похищенного.

−       Круг лиц, к которым предъявляются требования субъекта, как правило, ограничен (сам похищенный, его близкие родственники, друзья).

Признаки, отличающие захват заложника от незаконного лишения свободы:

−       Согласие самого человека на изоляцию в определённом месте исключает состав данного преступления.

−       Субъектом незаконного лишения свободы может быть только частное лицо, достигшее 16-летнего возраста. Должностное лицо за незаконное лишение свободы путём использования своего служебного положения несёт ответственность по ст.286 УК РФ (превышение должностных полномочий) либо при наличии соответствующих признаков – по ст.301 (незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей) или ч.2 ст.305 УК РФ (вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта).

Таким, образом, можно сделать следующие выводы: захват заложника отличается от похищения человека и незаконного лишения свободы по направленности преступления. При захвате заложника главной сферой посягательства выступает общественная безопасность, а в случае незаконного лишения свободы и похищения человека – свобода личности. Лишение свободы при захвате заложника является не целью, а средством достижения цели преступника. Ради достижения этих целей сам факт захвата и предъявляемые при этом требования не только не скрываются, а, напротив, выступают средством понуждения государства, организации, физических и юридических лиц к выполнению требований субъекта.

Список литературы ко 2 главе:

1. Федеральный закон от 13.12.1996 № 150-ФЗ (ред. от 29.06.2004) «Об оружии» / Правовая система Консультант.

2. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №5 от 25 апреля 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» / Правовая система Консультант.

3. Постановление Пленума Верховного Суда от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1999. – №8.

4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» от 27 января 1999 г. / Правовая система консультант.

5. Постановление Верховного суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997 г. / Правовая система Консультант.

6. Андреев Л.Ф. Квалификация убийств при отягчающих обстоятельствах. – СПб. – 1998. – С.28-29;

7. Быков В. Конструкция квалифицирующего признака совершения преступления группой // Уголовное право. – 2000. – №3. – С.12.

8. Бюллетень Верховного Суда СССР. – 1959. – №6. – С.1-2.

9. Герцензон А.А., Меньшагин В.Д., Ошерович А.Л., Пионковский А.А. Государственные преступления. – М. – 1937. – С.128.

10.                       Комиссаров В.С. Терроризм, бандитизм, захват заложника.

11.                       Лаптев А. Соучастие по советскому уголовному праву // Советская юстиция. – 1936. – 1938. – №23-24. – С.15.

12.                       Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. – СПб. – 2001. – С.13-14.

13.                       Нафиев С.Х. Корыстное убийство: понятие, виды, квалификация. – Казань. – 1999. – С.38, 47.

14.                       Новый комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко. – М., 1996. – С.356.

15.                       Соболев В.В. Основания и дифференциация ответственности соучастников: Автореф. дис. канд. юрид. наук. – СПб. – 2000.

[1] «По найму» также может быть признаком и объективной стороны.

[2] Постановление Пленума Верховного Суда от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1999. – №8.

[3] Бурча Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. – Киев. - 1986. – с.142.

[4] Быков В. Конструкция квалифицирующего признака совершения преступления группой // Уголовное право. – 2000. – №3. – С.12.

[5] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №5 от 25 апреля 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» / Правовая система Консультант.

[6] Лаптев А. Соучастие по советскому уголовному праву // Советская юстиция. – 1936. – 1938. – №23-24. – С.15; Герцензон А.А., Меньшагин В.Д., Ошерович А.Л., Пионковский А.А. Государственные преступления. – М. – 1937. – С.128.

[7] Бюллетень Верховного Суда СССР. – 1959. – №6. – С.1-2.

[8] Пункт 4 постановления Верховного суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997 г. / Правовая система Консультант.

[9] Федеральный закон от 13.12.1996 № 150-ФЗ (ред. от 29.06.2004) «Об оружии» / Правовая система Консультант.

[10] Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. – СПб. – 2001. –С.13-14.

[11] Нафиев С.Х. Корыстное убийство: понятие, виды, квалификация. – Казань. – 1999. – С.38, 47.

[12] Правовая система Консультант.

[13] Иной позиции придерживаются авторы «Комментария к УК РФ» под редакцией В.И. Радченко, а также В,С, Комиссаров в своей работе «Бандитизм, терроризм, захват заложника».

[14] Правовая система Консультант.

[15] Андреев Л.Ф. Квалификация убийств при отягчающих обстоятельствах. – СПб. – 1998. – С.28-29; Соболев В.В. Основания и дифференциация ответственности соучастников: Автореф. дис. канд. юрид. наук. – СПб. – 2000.