п. 3. Становление и развитие принципов публичности в России

Всеобщая судебная реформа

Петр Великий не был склонен отрешиться от выработавшегося в московскую эпоху преобладания в частном праве элементов публичного свойства. Следственное начало сначала было им усилено: указом 1716 г. во всех гражданских делах был введен розыск.

Позже, однако, в деятельности Петра замечается поворот в противоположную сторону: указом 1723 г. вводится «суд по форме», скорый, устраняющий господство письменности, состязательной по принципу. Но указ этот был слишком краток и не мог заменить собой всего исторически накопившегося материала судебной практики. 1

С другой стороны, вводя два порядка, законодатель недостаточно ясно их разграничил. Как слабо состязательное начало утверждалось в практике судов, видно из одного указа Анны Иоанновны, который свидетельствует, что «не точию в коллегиях и канцеляриях и в самых нижних судах, как на Москве, так и в городах воеводы, и в ратушах бурмистры, спорные дела слушают без истцов и ответчиков, и во время того слушания, в те палаты, где судьи присутствуют, их не впускают».

Только ощупью деловая практика XVIII столетия добирается до различения дел частных и публичных: первые именуются «челобитчиковыми», вторые – «народными», «интересными» (сопряженные с интересом казны), «криминальными». Учреждением о губерниях 1775 г. письменное производство было удержано и даже усилилось, соответственно большему числу судебных инстанций и возрастанию влияния канцелярий в судах с сословным выборным составом.

Сводом Законов, кроме деления взысканий на бесспорные и спорные, установлены были 4 главных и 18 особенных порядков гражданского судопроизводства, да сверх того еще примирительное разбирательство и особые изъятия для разных губерний России и Сибири. Сохранилась в Своде и примесь следственного начала; так, например, судебные места обязаны были, не довольствуясь доказательствами, приведенными истцом и ответчиком, разъяснять дело всеми потребными обязательствами, собирать справки, требовать сведений из других присутственных мест и т. д. Многие дела, соединенные с общественным интересом, переходили на ревизию из низших инстанций в высшие без жалобы сторон. Бывали случаи, что и самое дело заводилось в суде без исковой просьбы, а вследствие того только, что полиция, приостановив взыскание вследствие возбужденного против него спора, препровождала дело в надлежащий суд. 1

Основанием для решения служила «докладная записка из дела», составленная в канцелярии. В судопроизводстве, несмотря на допущение рукоприкладства, господствовала тайна, что, в связи с решительным преобладанием канцелярий, собиранием справок и пересылкой дела на ревизию или пересмотр по жалобам через длинный ряд инстанций, приводило к многочисленным злоупотреблениям, бесконечной волоките и сутяжничеству. Тщетно боролся с этим законодатель, устанавливая штрафы за неправые иски и апелляции и определяя особых стряпчих казенных дел, обязанных наблюдать за скорейшим окончанием дел, соединенных с государственным интересом: медленность составляла естественное последствие всего строя нашего дореформенного процесса.

Судебной реформой 1864 г. в основание гражданского судопроизводства положены начала устности, публичности, состязательности, более свободной оценки доказательств судом и разрешения дел на основании закона, согласно внутреннему убеждению судей.

Необходимость коренного реформирования всего судебного строя в целом и гражданского процесса в частности была очевидна, что привело к всеобщей судебной реформе 1864 года.

Работа по подготовке судебной реформы, начавшаяся в 50-х годах, особенно интенсивно пошла после провозглашения крестьянской реформы. К началу 1861 г. на рассмотрение Государственного совета было представлено (с 1857 до 1861 г.) четырнадцать законопроектов, предлагавших различные изменения в структуре судебной системы и судопроизводства: ограничение числа судебных инстанций, введение устности, публичности, состязательности и пр. Материалы судебной реформы составили семьдесят четыре толстых тома.

Судебная реформа была утверждена. Она провозглашала принципиально новую организацию судебных органов, новую форму судопроизводства. Были закреплены буржуазные принципы судопроизводства: суд отделялся от администрации, закреплялось право обвиняемого на защиту, объявлялась публичность процесса, вводилась выборность мирового суда, провозглашалось формальное равенство сторон перед судом, вводился суд присяжных заседателей. 1

В целом становление новых судов встретилось со значительными трудностями. Новые принципы их деятельности: публичность, состязательность, несменяемость судей, их независимость (пусть относительная) от административных властей - не могли не вызвать подозрительности и противодействия со стороны государственной бюрократии.

Наступление на публичность началось задолго до 1881 г. в интересах конфиденциальности допрос высших должностных лиц с 1869 г. мог производиться на дому.

В 1887 г. суду предоставлялось право закрывать двери заседаний, объявляя слушающееся дело «деликатным», «конфиденциальным» или «секретным».

Административное вмешательство в судопроизводство повлекло за собой отход от одного из важнейших принципов судебной реформы - публичности суда, в 1887 г. было провозглашено право суда рассматривать дела при закрытых дверях, в 1891 г. резко сужается публичность гражданского судопроизводства.

В 1881 г. из гражданского судопроизводства были произведены существенные изъятия по делам об убытках, причиненных высшими должностными лицами, к 1891 г. значительно сужена публичность гражданского судопроизводства.

Принятый Устав гражданского судопроизводства базировался на довольно демократических принципах - состязательности, публичности, свободной оценке доказательств, равноправии сторон. Судебное рассмотрение было прежде всего состязанием сторон, и обязанность по доказыванию лежала на стороне, утверждавшей свое право или возражавшей против требований другой стороны.

Проследив весь путь становления гражданского процесса, можно с уверенностью утверждать, что публичность как одна из основ всего судопроизводства является признаком действительно демократического строя, когда государство не только не преследует карательную цель, а наоборот, старается как можно меньше вмешиваться в сферу личных интересов своих граждан.

В трудах известных дореволюционных ученых-процессуалистов публичное начало рассматривалось как принцип законодательной политики, благодаря которому права сторон превалируют над обязанностями суда.

«Публичность, вынося на свет Божий все обстоятельства дела, способствует полному торжеству правой стороны и посрамлению виновной. Правда, ложно обвиняемая, имеет возможность доказать свою невиность на глазах у всех, желающих ее слушать, а неправда терпит позор и обличение в присутствии публики. При негласном суде, когда самозащита привлеченного к делу ни для кого, кроме судей, неведома, невиновный никогда не будет вполне оправдан». 1 Так писали ученые-юристы о новом для конца 19 века явлении – публичности судопроизводства.

Советская казуистика

В не столь далекие «советские» времена в процессуальном законодательстве публичность была не столь распространена. Началась эта тенденция еще в первые послереволюционные годы, когда общее стремление к упрощению процессуальной формы, властвование принципа «революционной сознательности» привели к провозглашению публичности как буржуазного пережитка. И хотя впоследствии наука определила этот принцип как отраслевой, его значение было нивелировано, а воплощение на практике сводило на нет даже такое его признание. Совершенно немыслимым образом принцип публичности сторон как исключительное их волеизъявление был соединен с принципом инициативы и активности суда.

И лишь с началом кардинальных демократических преобразований в нашей стране этот принцип стал постепенно возвращать себе свое первоначальное значение. Изменение сути, понимания публичности вызвано изменением роли этого принципа, поскольку он провозглашен теперь конституционным началом всего судопроизводства.

Демократия и публичность не разделимы

Публичность как истинно демократическое начало определяет характер взаимоотношений сторон в процессе, направляет их к активному процессуальному поведению. Суд же, сохраняя за собой полную беспристрастность остается за границами этого состязания.

Исключение активности суда из этого этапа доказательственной деятельности будет напрямую способствовать активной процессуальной позиции сторон, возлагать на них не просто право, возможность, а обязанность, которую они должны строго выполнять. Даже в неисковом производстве публичность не ослабляет своего действия, поскольку заявитель будет обязан собрать, представить в суд все необходимые доказательства в обоснование своих требований. Особое значение при реализации принципа публичности будут иметь как материально-правовые, так и процессуальные правовые презумпции. Они презумпции будут существовать до того момента, пока их не опровергнет противоположная сторона. То же самое относится и к процессуальным предположениям. Назначив дело к рассмотрению, суд, учитывая материально-правовые основания, должен разъяснить сторонам, на ком из них лежит бремя доказывания, и с этого времени только от действий указанной стороны будет зависеть установление определенного круга фактов. В публичной модели процесса бремя доказывания следует рассматривать в контексте освобождения стороны от обязанности доказывания.

Решение суда должно выноситься на основе только той доказательственной базы, которая представлена стороной, в границах заявленных ими требований. Вместе с тем, суду следует считать факт установленным, если противоположная сторона его признала, если она уклоняется от проведения экспертизы. Также судом не должны проверяться основания мирового соглашения, отказа истца от иска. Внедрение в судопроизводство принципа публичности является показателем равных, достаточных возможностей для всех членов общества отстаивать свои интересы, защищать свои права. Публичная модель процесса идеальна для судопроизводства, поскольку принуждает стороны к правовой активности, оставляя суду лишь функцию применения права. В настоящее время принцип публичности при рассмотрении дел судом закреплен в ст.123 Конституции РФ, согласно которой разбирательство дел во всех судах является открытым. Слушание дел в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом. Аналогичное положение закреплено в п.1 ст.10 ГПК РФ.

Положения о публичности, нашедшие нормативные акты во многих актах национального законодательства Российской Федерации базируются и на международно-правовых документах. Статьей 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в Риме 4 ноября 1950 г., для России вступила в силу 15 мая 1998 г. 1 установлено: каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, - при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия.

Статьей 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. (вступил в силу для СССР 23 марта 1976 г.) 1 также подчеркивается, что все лица равны перед судами. Каждый имеет право при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Печать и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или часть его, однако любое судебное постановление по уголовному или гражданскому делу должно быть публичным, за исключением тех случаев, когда интересы несовершеннолетних требуют другого или когда дело касается матримониальных споров или опеки над детьми.

Провозглашение начала публичности как одного из устоев организации деятельности судов при отправлении правосудия формулирует одно из главных отличий реализации судебной власти от деятельности иных государственных органов, устанавливает норму отношений судов и общественности.

Публичность судебного разбирательства, с одной стороны, является существенным признаком демократизма судопроизводства, а с другой - своеобразной формой контроля населения за реализацией в судебной деятельности конституционных принципов правосудия. Присутствие в зале судебного заседания граждан и представителей общественности обязывает судей более строго относиться к выполнению установлений закона, определяющих процедуру судебной деятельности. 1

При рассмотрении этих дел в зал судебного заседания не допускаются только граждане моложе 16 лет, если они не являются стороной или другими участниками процесса или свидетелями. Однако лицо моложе 16 лет в порядке исключения может быть допущено в зал судебного заседания с разрешения председательствующего по делу. Остальным гражданам обеспечивается свободный доступ в зал судебного заседания.

На судей возлагается обязанность обеспечить возможность для населения и представителей средств массовой информации присутствовать при судебном разбирательстве по делу. На практике же рядовому гражданину попасть на процесс не так-то просто. Как бы не показалось это нелепым, но препятствием к «публичности» могут быть меры безопасности судов (в некоторых судах не пропускают не привлеченных к процессу лиц в целях безопасности), к тому же, зачастую судебные залы настолько малы, что желанию присутствовать на процессе, то есть реализовать принцип публичности должно способствовать и наличие свободного места в судебном помещении.

Как подчеркивают эксперты, отдельные изъятия допускаются в случаях, когда из-за недостаточности площади помещения председательствующий по делу распоряжается ограничить доступ присутствующих в зал судебного заседания. К сожалению, эти условные преграды к публичности судебного процесса могут быть использованы на практике в так называемых «громких процессах», подтверждением чему могут быть сообщения СМИ на эту тему.

Публичность в гражданском судопроизводстве проявляется, не только в форме восприятия гражданами и должностными лицами всего происходящего в зале судебного заседания и возможности лиц, присутствующих на открытом судебном заседании, делать заметки, совершать иные действия, предусмотренные в ст.10 ГПК РФ.

В соответствии с п.7 ст.10 ГПК РФ лица, участвующие в деле, и граждане, присутствующие в открытом судебном заседании, имеют право в письменной форме, а также с помощью средств аудиозаписи фиксировать ход судебного разбирательства. Фотосъемка, видеозапись, трансляция судебного заседания по радио и телевидению допускаются с разрешения суда.

Принцип публичности выражается и в том, что представители прессы и иных средств массовой информации вправе свободно освещать в печати и иных средствах массовой информации ход и результаты рассмотрения конкретных дел.

Необходимо подчеркнуть, что, предоставляя гражданам право присутствовать на судебном заседании, закон возлагает на них и обязанность соблюдать тишину, порядок, не мешать участникам процесса и подчиняться распоряжениям председательствующего. В случае неподчинения этим требованиям и нарушения установленного порядка виновники могут быть удалены из зала судебного заседания. Определенные ограничения распространяются и на средства массовой информации. Размещение в зале судебного заседания радио- и телевизионной аппаратуры допустимо лишь с разрешения председательствующего. Средства массовой информации, освещая ход процесса, должны в силу презумпции невиновности воздерживаться от преждевременных выводов о виновности подсудимого, доказанности обвинения.

Информация, полученная в зале судебного заседания с соблюдением указанных условий, может стать достоянием общественности в Российской Федерации. Как я уже подчеркнул, из принципа публичности возможно исключение - проведение закрытого судебного заседания - к частное изъятие из общей установки, допустимое только в случаях, предусмотренных федеральным законом. В качестве примера такого закона можно привести Федеральный закон от 25 июля 1998 г. «О борьбе с терроризмом» 1 в ст.24 которого устанавливаются некоторые особенности уголовного и гражданского судопроизводства по делам о террористической деятельности: дела о преступлениях террористического характера, а также дела о возмещении вреда, причиненного в результате этих действий, могут рассматриваются в закрытых судебных заседаниях по решению суда. (Приложение 1: Статистический материал – «Отказ в проведении справедливого публичного разбирательства»).

Рассматриваются в закрытом судебном заседании и дела о усыновлении ребенка. Это следует из ст.139 Семейного кодекса РФ, п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 04.07.97 №9 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении усыновления, 2 где закреплено, что в целях обеспечения охраняемой законом (ст. 139 СК РФ) тайны усыновления, суд рассматривает все дела данной категории в закрытом судебном заседании, включая объявление решения. При рассмотрении в судах общей юрисдикции гражданских дел разбирательство в закрытых судебных заседаниях осуществляется по делам, содержащим сведения, составляющие государственную тайну, тайну усыновления (удочерения) ребенка, а также по другим делам, если это предусмотрено федеральным законом.

Закрытое судебное разбирательство допускается также при удовлетворении ходатайств лица, участвующего в деле и ссылающегося на необходимость сохранения коммерческой или иной охраняемой законом тайны, неприкосновенность частной жизни или иные обстоятельства, публичное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела либо повлечь за собой разглашение указанных тайн или нарушение прав и законных интересов гражданина (п.2 ст.10 ГПК РФ).

Лица, участвующие в деле, иные лица, присутствующие при совершении процессуального действия, в ходе которого могут быть выявлены эти сведения, предупреждаются судом об ответственности за их разглашение. Определение суда (постановление судьи) о рассмотрении дела в закрытом заседании может быть вынесено в отношении как всего разбирательства, так и отдельных его частей. Решение о закрытом судебном разбирательстве принимается судом по собственной инициативе или по ходатайству участвующих в деле лиц.

Определенные ограничения публичности могут иметь место и при исследовании доказательств. Так, в целях охраны тайны переписки и телеграфных сообщений личная переписка и личные телеграфные сообщения граждан могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с согласия лиц, между которыми эта переписка и телеграфные сообщения происходили. В противном случае такая переписка и телеграфные сообщения оглашаются и исследуются в закрытом судебном заседании. Эти же правила должны применяться при исследовании материалов фотографирования, аудио- и видеозаписей, киносъемки, носящих личный характер (Приложение № 2 «Открытое письмо к председателю Верховного Суда РФ по поводу проблемной ситуации, сложившейся с принципом публичности судебных разбирательств в некоторых судах Амурской области»). Во всех случаях (в том числе, когда разбирательство осуществлялось в закрытом судебном заседании) решения судов объявляются публично. Однако из общего правила сделано исключение: если затрагиваются права и законные интересы несовершеннолетних (например, в связи с возможным разглашением тайны усыновления ребенка), то в этих случаях решение суда объявляется в закрытом судебном заседании. Данная норма ГПК РФ соответствует российскому законодательству и положениям международно-правовых документов.

п. 4. Принципы публичности в зарубежном процессуальном законодательстве (Китай, Япония, США, Великобритания)

В США и Великобритании публичное судопроизводство отвечает интересам не только и не столько сторон, сколько широкой общественности, обеспечивая доверие к системе отправления правосудия. 1 Европейский суд по правам человека постановил по нескольким делам, что принцип гласности должен в полной мере соблюдаться в случае отсутствия одного из соображений, упомянутых в пункте 1 статьи 6 Конвенции (мораль, общественный порядок или государственная безопасность в демократическом обществе, необходимость защиты частной жизни сторон или возможность нарушения интересов правосудия), согласно которому при определенных обстоятельствах публика и пресса могут не допускаться в зал судебного заседания. Закрепленные в российском законодательстве ограничения принципа гласности гражданского судопроизводства в основном совпадают с изложенными выше правилами. В последние годы Европейский суд по правам человека признал, что концепция «публичного разбирательства дела», предусмотренная пунктом 1 статьи 6 Конвенции, охватывает также право на устное разбирательство, по крайней мере, на уровне первой инстанции. Нарушение этого права фиксируется в случаях, если то или иное лицо ходатайствует о проведении устного разбирательства, и отсутствуют какие-либо исключительные обстоятельства, которые могли бы обосновать отказ в проведении такого разбирательства.

Деятельность судов, как и других органов государственной власти, может быть либо окружена непроницаемой для частных лиц тайной, либо совершаться в большей или меньшей степени открыто. В первом случае в процессе господствует принцип канцелярской тайны, во втором - принцип гласности.

Смотря по кругу лиц, имеющих право знакомиться с процессуальной деятельностью суда, различают гласность для сторон (Parteiоffentlichkeit), если это право принадлежит только ведущим данный процесс лицам, или гласность в тесном смысле слова, и гласность общую (Volksоffentlichkeit), которая распространяется на всех желающих, или публичность.

Гласность в тесном смысле слова не представляет собою самостоятельного принципа, а является следствием, с одной стороны, принципов непосредственности и устности, требующих, чтобы суд входил в личное общение с тяжущимися, а с другой стороны - принципов состязательности и равноправности, из которых первый возлагает на самих тяжущихся подготовку процессуального материала, а второй - дает им одинаковые средства защиты и нападения. Проведение всех четырех названных принципов было бы совершенно невозможно, если бы действия одной стороны и вызванная ими деятельность суда были неизвестны другой стороне. Поэтому принцип гласности для сторон имеет безусловное значение и не терпит никаких изъятий.

В Китае и Японии стороны имеют право присутствовать при всех действиях суда в заседаниях, при допросе свидетелей и всех поверочных действиях вне заседаний, обозревать в канцелярии суда все делопроизводство по своим делам и получать копии с процессуальных бумаг. Стороны не могут только присутствовать при совещании судей в совещательной комнате, потому что это вовсе не требуется теми принципами процесса, для осуществления которых нужна гласность.

Публичность, наоборот, не вытекает из других принципов процесса, не является даже необходимой спутницей гласности для сторон, а представляет собою совершенно самостоятельный принцип, нуждающийся в специальном обосновании. Важнейшим проявлением его является право печатания отчетов о делах в прессе. Благодаря этому публичность получает серьезное практическое значение. Лично посещать заседания судов в состоянии очень немногие; благодаря же газетным отчетам каждый желающий может следить за тем, что происходит в судах.

В США и Великобритании публичность производства имеет огромное значение для правильного отправления правосудия.

Во-первых, она дает возможность обществу контролировать деятельность судей. Благодаря ей отправление правосудия совершается, так сказать, всенародно, на глазах у всего населения, и судьи, зная это, стараются возможно лучше исполнять свои обязанности. «Гласность - это вожжи для страстей и узда для плохих судей» (Ayrault).

Значение хорошего отправления правосудия удваивается, если оно отправляется публично. Тайное судопроизводство всегда возбуждает подозрение, хотя бы даже оно было в действительности безупречно: всегда найдутся лица, которые останутся недовольны постановленными по их делам решениями и будут приписывать эти решения несправедливости и недобросовестности судей. Другие граждане, слушая такие обвинения, станут придавать им веру, не имея возможности проверить их личным наблюдением за деятельностью судей. «Чем более суды были тайные, тем были они ненавистнее. Средневековый тайный суд, инквизиция, совет десяти опозорили те правительства, которые их установили. Им приписали, может быть, во сто раз более преступлений, нежели они совершили» (Бентам).

Публичность оказывает благотворное влияние и на тяжущихся. Боязнь общественного мнения, стыд перед знакомыми и земляками удерживают их от недобросовестных исков, от заведомо ложных заявлений, от неосновательного отрицания справедливых требований противной стороны, от кляуз и крючкотворства. 1

Публичность производства отражается благоприятным образом и на других участвующих в процессе лицах (свидетелях, экспертах, адвокатах), побуждая их к добросовестному выполнению своих функций.

Публичность имеет большое значение для юридического развития общества. Благодаря ей граждане получают возможность следить за отправлением правосудия и знакомиться с действующим правом в его практическом осуществлении. Они проникаются сознанием важности правильного отправления правосудия и стараются содействовать ему, когда им приходится выступать в роли свидетелей или экспертов.

При публичности производства отдельные граждане получают возможность оказывать непосредственные услуги отправлению правосудия: узнав о возникшем процессе, каждый, бывший случайным свидетелем каких-либо фактов, которые должны быть установлены в этом процессе (напр., причинения увечий трамваем), может объявить об этом заинтересованной стороне и быть вызванным для дачи показания. Публичность производства благоприятствует развитию науки права. Ученые получают возможность знакомиться с судебными решениями и пользоваться судебной практикой при своих теоретических исследованиях. Благодаря этому теория сближается с практикой, что одинаково полезно для обеих.

Публичность процесса соответствует современным понятиям о необходимых условиях каждой общественной деятельности. «Начало это признается во всех важнейших функциях правового государства». Особенно же важное значение оно имеет по отношению к деятельности судов, которою обеспечивается правопорядок. «Правосудие - дело света, а не тьмы».

Диаметрально противоположными свойствами обладает и к совершенно иным результатам приводит принцип канцелярской тайны. Он прикрывает от глаз общества непроницаемой ширмой судей и участвующих в процессе лиц, и под его покровом свободно развиваются взяточничество, подкупы судей и свидетелей, затягивание дел в угоду влиятельным ответчикам, постановление неправильных решений.

Публичность относится только к судебным заседаниям, но не распространяется на процессуальные действия суда вне заседаний. Посторонние лица имеют право присутствовать в заседаниях суда и слушать то, что там говорится и читается. Но им нельзя дать права являться в канцелярию суда и рассматривать акты делопроизводства: это не только было бы излишне, так как содержание этих актов излагается в заседании суда членом-докладчиком и разбирается сторонами, и могло бы вредно отразиться на сохранении актов в целости и порядке, но и вовсе не требуется для достижения той цели, ради которой вводится публичность, - для контроля над деятельностью суда и участвующих в процессе лиц. Для этой цели совершенно достаточно, чтобы публика могла присутствовать в судебном заседании, и если судом или участвующими лицами были совершены какие-либо неправильные действия вне заседания, то стороны укажут на это во время производства.

В Китае и Японии принцип публичности тесно связан с принципом устности и постоянно сопровождает его. Наш дореформенный процесс, как и другие процессуальные системы прежнего времени, построенные на принципе письменности, был тайным. Составители судебных уставов в корне изменили этот порядок, провозгласив, что «судебные заседания для решения уголовных и гражданских дел происходят публично», и, повторив, что «доклад дела и словесное состязание тяжущихся происходят в открытом заседании суда».

Только в немногих, особо указанных случаях допущены отступления от принципа публичности. Таковы следующие случаи.

Публичность заседания может быть устранена по взаимному соглашению сторон, если, притом, суд признает их просьбу заслуживающей уважения. 1

Предоставить сторонам право возбуждать подобные ходатайства необходимо ввиду того, что иногда для них было бы очень неприятно или даже вредно разглашение обстоятельств, относящихся к данному процессу, напр., семейных неурядиц, коммерческих тайн и т. п. Однако гласность производства установлена не только в интересах тяжущихся, но в качестве одной из гарантий правильного отправления правосудия, т. е. в государственных интересах, поэтому нельзя ставить ее устранение в зависимость от одной воли частных лиц. Оттого-то закон предписывает суду проверять, оправдывается ли просьба сторон о закрытии дверей заседания действительными обстоятельствами дела.

В США, например, при максимальной открытости судебной информации, публикуются далеко не все судебные решения. Никто там не видит большого смысла в публикации решений по всем бракоразводным процессам и делам о взыскании заработной платы.

Если рассматривать гражданский процесс Китая и Японии очевидным является и то, что часть судебной информации нуждается в специальной защите. Свободный доступ к такой информации может в ряде случаев не только затруднить или даже сделать невозможным осуществление правосудия по гражданским и уголовным делам, но и причинить невосполнимый материальный, моральный или физический ущерб участникам судебного процесса, а также вред интересам государства. В Концепции информационной политики судебной системы предусмотрено, что перспективными направлениями в этой политике являются создание системы автоматизированного сбора судебных решений, которые обеспечивают доступ к судебной информации не только для судей, но и для иных пользователей - юристов, представителей науки, средств массовой информации и т.д. Вместе с тем, предложение о размещении всех судебных решений в открытом доступе, в частности, через систему Интернет, нуждается в тщательной проработке во избежание причинения ущерба, в первую очередь, интересам лиц, участвующих в деле. Механизмами такой защиты, вероятно, могли бы стать как запрет на публикацию решений, вынесенных в закрытых судебных заседаниях в связи с охраняемыми законом тайнами, так и ограничения по преданию гласности в надлежащих случаях имен и наименований участвующих в деле физических и юридических лиц». Таким образом налицо коллизия между публичными и частными интересами граждан. Как эту коллизию разрешить – долг законодателя. Указав на сведения, не подлежащие опубликованию, законодатель должен решить и вопрос о форме и способе обязательного опубликования всей оставшейся информации. В противном случае у нас будет правовой механизм запрета доступа к информации, но не будет механизма обеспечивающего гласность в судебной сфере. Может быть на первичном этапе нам следует внимательнее рассмотреть опыт наших европейских соседей, занимающихся вопросами публикации судебных решений гораздо дольше нас.

В США и Великобритании двери зала заседания могут быть закрыты для посторонней публики также по усмотрению суда или по требованию прокурора, «если по особому свойству дела публичность заседания предосудительна для религии, общественного порядка или нравственности». Но каждая из сторон имеет право требовать, чтобы в зал заседания были допущены три лица по ее выбору. Отчасти по соображениям государственного характера, отчасти в интересах ограждения общественной нравственности должны разбираться при закрытых дверях, во-первых, дела о содержании внебрачных детей, во-вторых, о таких привилегиях на изобретения, которые не подлежат опубликованию, а должны сохраняться в тайне, в-третьих, дела об узаконении и, в-третьих, дела о восстановлении совместного жительства супругов, о содержании мужем отдельно живущей жены, о взаимных правах и обязанностях отдельно живущих родителей в отношении детей.

В закрытом заседании подлежит разрешению вопрос об устранении судьи по заявленному одним из тяжущихся отводу ввиду заинтересованности судьи в исходе дела.

Применение принципа публичности ограничивается в тех случаях, когда суд поручает совершение отдельных процессуальных действий (допрос свидетелей или окольных людей, поверку доказательств) одному из своих членов или иному единоличному судье: число посторонних лиц, имеющих право присутствовать при совершении этих действий, точно определяется законом. Так, на допрос свидетелей или окольных людей каждый из тяжущихся может привести с собой не более двух посторонних лиц. Наконец, всякое заседание суда превращается из публичного в закрытое, когда председательствующий удаляет публику, нарушающую порядок, тишину или правила благопристойности.

Приложение № 1: Статистический материал

«Отказ в проведении справедливого публичного разбирательства»

Мониторинг соблюдения права на справедливое публичное судебное разбирательство производился в федеральных судах городов Амурской области. Данный отчет основан на результатах мониторинга 54 судебных заседаний, наблюдаемых в период с 01 января 2003г. по 25 сентября 2004 г. В качестве стандарта соблюдения права на справедливое судебное разбирательства была принята ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Результаты мониторинга также показывают, что в судах общей юрисдикции Амурской области не созданы условия для обеспечения реализации принципа публичности гражданского судопроизводства на практике.

Так в 40 % случае перед кабинетом судьи или залом судебных заседаний отсутствует список дел, назначенных к слушанию, а в 50 % случаев рассмотрение дел ведется судом не в соответствии с этим списком.

Около 63 % дел назначены судом на часы приема судьи или одновременно с другими судебными заседаниями. При этом время, отведенное судьей для рассмотрения одного дела, может составлять 15 мин. А случае, когда отсутствует список назначенных к слушанию судебных заседаний, определить, какое время отведено судьей для рассмотрения этого дела невозможно.

В 73 % случаев наблюдается проведение судебных заседаний кулуарно в кабинете судьи.

Что касается допуска на судебное заседание представителей средств массовой информации, то, несмотря на то, что их присутствие не наблюдалось часто, тем не менее, в одном из процессов суд ставил вопрос о допуске в судебное заседание представителя средств массовой информации на обсуждение сторон (аналогично рассмотрению ходатайства) и затем после того, как заслушал их мнение, вынес определение о допуске представителя СМИ в судебное заседание в качестве слушателя.

Приложение № 2: «Открытое письмо к председателю Верховного Суда РФ по поводу проблемной ситуации, сложившейся с принципом публичности судебных разбирательств в некоторых судах Амурской области»

Журналист газеты «Наше дело» Юрий Ашенбренер обратился в Центр правовой помощи СМИ с заявлением по факту не предоставления судьей Ж. С. Галиевой информации по гражданскому делу. В заявлении журналист указал, что он обратился в суд Амурской области к судье Ж. С. Галиевой за получением информации по гражданскому делу о признании сделок отчуждения транспортных средств недействительными. Поводом для получения информации по данному делу послужил общественный резонанс дела, что подтвердил социологический опрос среди жителей города. Тем не менее, на протяжении долгого времени судья не предоставляла информацию под различными предлогами: то некогда, то идите к секретарю. В конечном итоге журналист вынужден был взять диктофон и отправиться за получением информации к судье, на что судья в очередной раз сказала: «К секретарю!». Тогда журналист, как законопослушный гражданин, сообщил судье о проведении диктофонной записи, на что судья прореагировала следующим образом (цитата из заявления): «Как только Ж. С. Галиева услышала про диктофон у нее пропал дар речи. Она молча встала, открыла дверь и начала рукой делать мне выгоняющие жесты». Далее журналист делает очень печальный, если не сказать более, вывод, который заставляет задуматься о многом: «Считаю, что предписанная законом необходимость предупреждения о том, что разговор будет записываться на диктофон, является серьезной помехой в работе журналиста и приносит пользу только чиновникам, которым есть, что скрывать от граждан». Данный инцидент не нуждается в комментариях, а лишь вызывает вопрос: «Неужели в нашем правовом государстве, где высшими ценностями являются человек, его жизнь, права и свободы такие действия судьи соответствуют всем действующим нормативным актам и могут служить примером для других представителей судебной власти?».

---

1 Народная энциклопедия. Том 11. Юридический. Полутом II. Гражданское судопроизводство. – М.: 1911 г. С. 193.

1 Народная энциклопедия. Том 11. Юридический. Полутом II. Гражданское судопроизводство. – М.: 1911 г. С. 195.

1 Народная энциклопедия. Том 11. Юридический. Полутом II. Гражданское судопроизводство. – М.: 1911 г. С. 197.

1 Народная энциклопедия. Том 11. Юридический. Полутом II. Гражданское судопроизводство. – М.: 1911 г. С. 199.

1 Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS N 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. и доп. от 11 мая 1994 г.) // Бюллетень международных договоров. - март 2001 г. - №3.

1 Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) // Библиотечка Российской газеты. - выпуск N 22-23. - 1999 г.

1 Комментарий к Федеральному конституционному закону «О судебной системе Российской Федерации» / Отв. ред. Первый заместитель Председателя Верховного Суда РФ В. И. Радченко. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Издательство Норма, 2003 г. С. 48.

1 Федеральный закон от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 3 августа 1998 г.- № 31. - Ст. 3808.

2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 г. N 9 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении усыновления» // Российская газета. - 19 июля 1997 г.

1 Гомьен Д., Зваак Л., Харрис Д. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М. 1998 г. С. 204.

1 Ференс-Сороцкий А. А. Аксиомы и принципы гражданского процессуального права / Автореф. канд. дисс. Л., 1989 г. С. 12.

1 Ференс-Сороцкий А. А. Аксиомы и принципы гражданского процессуального права / Автореф. канд. дисс. Л., 1989 г. С. 14.