Необходимость участия третьих лиц в установлении и реализации экономических отношений возникла еще при первобытнообщинном строе—обмен между племе­нами при посредстве родовых старейшин каждой стороны как чисто экономический акт, не имевший юридиче­ской формы ввиду отсутствия самого государства и права. С возникновением государства и права, углублени­ем разделения труда и появлением клана купцов, кото­рый, «не принимая никакого участия в производстве, ста­новится неустранимым посредником между каждыми двумя производителями н эксплуатирует обоих», обмен с участием третьих лиц опосредуется правом.

Возникнув как бы «от одного корня», посредничество породило различные правовые институты, в том числе представительство, как универсальную правовую форму посредничества.

В развитом обществе сфера приме­нения представительства охватывает широкий круг как имущественных, так и неимущественных отношений. Представительство расширяет и облегчает возможности приобретения и реализации субъективных прав и обязан­ностей, а для недееспособных граждан служит основным средством участия в правовых отношениях. Посредством представительства возможны приобретение и реализация большинства материальных и целого ряда процессуаль­ных гражданских, а также некоторых иных по отраслевой принадлежности субъективных прав и обязанностей. Тем самым представительство выступает как одна из важных гарантий реального н полного осуществления прав и исполнения обязанностей субъектами российского права.

Институт представительства известен ряду отраслей российского права и праву международному, в связи с чем его иногда называют межотраслевым институтом. Одна­ко в правовой науке представительство не получило свое­го развития в виде общего юридического понятия. В об­щей теории права категория представительства не рас­сматривается.

К межотраслевым признакам представительства можно, на наш взгляд, отнести следующие:

1)институт представительства регулирует отношения, в рамках которых одно лицо (представитель) оказывает юридическое содействие другому (представляемому) в приобретении и реализации субъективных прав и обя­занностей последнего в его отношениях с третьими лицами;

2) такое содействие осуществляется в интересах пред­ставляемого;

3) сама возможность, содержание и пределы указан­ного содействия определяются полномочием — субъективным правом представителя;

4) в процессе осуществления полномочия представи­тель действует по отношению к третьим лицам;

5) в результате осуществления полномочия для представителя не возникает правовых последствий по отношению к третьим лицам.

Объектом исследования настоящей работы является гражданское право Российской Федерации.

Предметом исследования данной работы является институты гражданского права – представительство и доверенность.

Методологические основы и методы исследования.

Общеметодологическую основу исследования составляет  метод научного познания. В исследовании использованы общетеоретические положения и практические разработки юристов, социологов и философов. В качестве теоретической основы исследования проблем представительства и доверенности были взяты работы видных ученых занимающихся проблемой представительства и доверенности.

В качестве методов познания использовались логический, историко-правовой, системный и другие методы. Общетеоретической и информационной базой являлись основные положения юриспруденции, Конституции Российской Федерации, действующее законодательство, международные нормативно-правовые акты, постановления Пленумов Верховного Суда РФ. В своей работе я уделил внимание анализу норм Гражданского и Гражданско-Процессуального Кодексов РСФСР, определяющих институт представительства и доверенности.

Цели и задачи работы.

Основная цель исследования в самой общей формулировке заключается в том, чтобы рассмотреть место института гражданского права представительства и доверенности в системе регулирования общественных отношений возникающий в сфере гражданского права.

В соответствии с поставленной целью, задачами нашей работы являются:

–       анализ норм гражданского права регулирующий институт представительства и доверенности;

–       рассмотреть теоретические воззрения на исследуемый гражданско-правовой институт;

–       выявить теоретические проблемы данного института;

–       определить круг проблем связанных с восприятием содержания института представительства и доверенности юрисдикционными органами и гражданами.

Настоящая работа представляет собой одну из попыток проведения такого исследования и сравнительно-правового анализа с целью более точного и глубокого уяснения смысла и различных проблемных аспектов института представительства и доверенности.

Глава I. Понятие и значение представительства в гражданском праве

§ 1. Понятие и история представительства

Отношения, которые формируются, когда одно лицо, представитель, действует или намеревается действовать в пользу другого лица, представляемого, в отношениях с третьим лицом, регулируются главным образом правом представительства.

Теория представительства прошла в своем развитии длинный путь, который начинается еще в эпоху рабовладения. Представительство в той или иной степени было признано в Египте, Греции, Риме и некоторых других государствах[1]. Однако, несмотря на высокий уровень профессионализма, изысканность и утонченность, римские юристы не выработали развитой теории представительства. Это объясняется патриархальной природой римской экономики, широким применением труда рабов[2]. Римское контрактное право до V в. характеризовалось большим формализмом и узкоперсональной природой договорных связей. Действовал принцип: "Per extraneam personam nobis adquiri non potest" ("Невозможно приобретение в нашу пользу через постороннее лицо")[3]. Если к этому добавить важность, которую право придавало автономии личности, становится понятным отсутствие развития концепции представительства в римском праве. Лишь в юстинианскую эпоху (527—565) можно найти признаки зарождения соответствующей теории. Римское право признает за прокуратором (procurator) — поверенным в договоре поручения — общее полномочие представительства (представляемый являлся всегда большой семьей), а за инститором (institor) — управляющим предприятием — ограниченное полномочие представительства по продаже имущества своего хозяина[4]. Отношения строятся по принципу косвенного представительства: все приобретения прокуратор и инститор делают на свое имя. По исполнении поручения они должны вернуть доверителю все полученное ex mandato: все плоды и приращения и даже уплаченное им третьими лицами недолжным образом[5]. Представительство здесь было самым примитивным: прокуратор посредством договора, который он заключал, не порождал никакого права для представляемой семьи, наоборот, последняя выступала гарантом выполнения прокуратором своих обязанностей по отношению к контрактанту. Прокуратор был, некоторым образом, основным дебитором, а большая семья — поручителем. Представительство никогда не рассматривалось римским правом как исполнение поручения (mandat), его следствие[6]; таким образом, ошибочно полагать, что представительство ведет свое происхождение от поручения.

Постепенно освобождаясь от многих догм римского права, средневековое каноническое право акцентирует внимание на воле сторон. Как следствие, оно становится менее строгим в области заключения договоров: происходит ослабление требования персонального характера договоров. Но и в этот период экономическая реальность тормозит развитие концепции: представительство в эпоху средних веков можно квалифицировать как находящееся в зачаточном состоянии.

Гуго Гроций (Grotius, Hugo de Groot) (1583—1645), знаменитый голландский юрист и государственный деятель, был первым, кому удалось обобщенно сформулировать теорию представительства, хотя и ценой искажения его сущности. Так, согласно Гроцию, прокуратор приобретает права непосредственно в пользу представляемого, посредством договора, который он заключает с третьим лицом в соответствии с данным ему поручением.

Нельзя отрицать важность теории Гуго Гроция, теории, которая впервые в гражданском праве смогла зафиксировать последствия представительства, но следует констатировать, что представительство было рассмотрено как следствие поручения, которым оно не является по своей природе. Теория Гроция была основана, по сути, на фикции, в силу которой, "когда представитель действует в определенном месте, это равнозначно тому, что доверитель сам присутствует здесь, это его волеизъявление действует в лице представителя"[7].

Это упрощенное решение было использовано в гражданском праве впервые в 1792 г. в Германии, а также в 1804 г. в Кодексе Наполеона.

Из сближения поручения и представительства вытекает два следствия. Первое заключается в том, что доверитель обязывается по отношению к третьему лицу только в объеме полномочия, которым он наделил представителя (ст. 1998 Гражданского кодекса Франции). Второе следствие состоит в применимости положений о поручении ко всем ситуациям, содержащим в себе представительство. Понятия "представительство" и "поручение" смешиваются, подменяются одно другим. Поручение, институт договорного права, становится законным, когда закон жалует полномочия представительства лицу, имеющему определенный юридический статус, и подразумеваемым, когда ни закон, ни договор не предусматривают определенно такого полномочия¹¹. Подразумеваемое поручение будет часто признаваться за коммерческими агентами, связанными с производителями или торговцами трудовым договором.

Между тем, надо констатировать, что строгость первого следствия была определенным образом смягчена судебной практикой, которая развила теорию "мнимого поручения", согласно которой доверитель несет ответственность, выходящую за рамки полномочия, которое он выдал, если он совершит ошибку, вводящую третье лицо в заблуждение относительно объема этого полномочия[8]. Таким образом, данная теория основывается на деликтной ответственности доверителя.

Правовые системы Бельгии, Аргентины, Бразилии, Чили, большинства французских экс-колоний, канадской провинции Квебек, американского штата Луизиана заимствовали нормы Кодекса Наполеона и, следовательно, рассматривают представительство как следствие поручения.

Во второй половине XIX в. несколько немецких ученых взялись за исправление фундаментальной ошибки Гроция, наделив представительство полной автономией. Иеринг (1818—1892) и Лабан разработали систему, в которой представительство полностью отделено от поручения. Начиная с понятия "procura", введенного в "Allgemeine Deutsche Handelsgesetzbuch" 1861 г., Лабан развил свою "теорию сепарации", которая базируется на строгом разделении между договором поручения, т. е. договором между доверителем и поверенным, с одной стороны, и полномочиями представительства, т. е. полномочиями, которые имеет представитель — поверенный для заключения договора с третьим лицом в пользу представляемого — доверителя, с другой стороны[9].

В немецком праве «прокура» — это генеральное (общее) полномочие в области коммерции, содержание которой зафиксировано Торговым уложением (ст. 40). Отступление от этих положений возможно, но это никак не отразится на третьих лицах. Отталкиваясь от характеристики прокуры, Лабан смог сделать вывод, что полномочия представительства ("внешнее отношение") абсолютно независимы от отношения представляемый — представитель ("внутреннее отношение"), что оно составляет, скорее, объект одностороннего акта, адресуемого представляемым третьим лицам, наделение полномочиями. Теория сепарации придает представительству некое абстрактное значение: в конечном счете, не слишком важно, будет ли договор, фиксирующий внутренние отношения, договором поручения, трудовым договором, договором подряда или каким-либо другим, как и наличие в нем ограничения полномочий представительства. Таким образом, Лабан объясняет представительство иначе, чем Гроциус в его "теории фикции". Очевидно, что данный подход встает, прежде всего, на защиту третьих лиц, с которыми представитель вступает в правоотношения. Ограничение полномочий представителя, не предусмотренное законодательством, фактически недействительно по отношению к третьему лицу — контрактанту. Именно это положение и составляет диаметральное противоречие теории представительства в континентальном праве теории agency в системе общего права, о чем будет сказано ниже. Согласно немецкому праву, в котором данный принцип получил наивысшее закрепление, третье лицо подлежит защите даже в том случае, если оно знало, что представитель превысил свои полномочия.

Концепция Лабана была смягчена немецкой судебной практикой, в соответствии с которой представляемый не несет ответственности перед третьим лицом, которое знало или должно было знать, что представитель, хотя и действовал формально в рамках предоставленных ему полномочий, обманным путем превысил их.

Большинство государств, которые закрепили в своих правовых системах автономию представительства, также ограничили применение теории Лабана. Это Швейцария, Турция, Греция, Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия, Япония, Италия, государства бывшего СССР (в том числе Республика Беларусь) и др.

Крайне рациональная и логичная теория Лабана представляет собой сугубо юридическую концепцию, не вполне приспособленную к коммерческим реалиям. Поэтому правовые системы, которые взяли за образец теорию сепарации, должны были адаптировать ее к собственной коммерческой действительности. Так, немецкому праву удалось согласовать доктрину и торговую практику, тщательно определяя полномочия представительства, возложенные на каждую из категорий представителей, перечисленных Германским торговым уложением, коих данная правовая система насчитывает, по меньшей мере, 13: поручение, маклерство, агентство, комиссия, торговое представительство и т. д. Французская же традиция не имеет такого перечня, поскольку основание представительства видит в поручении.

Несмотря на это различие, между двумя континентальными течениями можно найти точки соприкосновения. Так, развивая теорию подразумевающегося поручения, французское гражданское право закрепляет за представительством более широкое "пространство", чем то, которое определено в договоре поручения, тем самым приближаясь в этом к немецкому праву. Последнее же, в свою очередь, приближается к французскому праву, конкретизируя полномочия представительства для каждой из категорий посредников, а это возможно только с учетом внутренних отношений.

Существенное отличие теории представительства системы континентального права от аналогичной теории в common law состоит в делении представительства на прямое и косвенное. Прямое представительство имеет место, когда представитель действует от имени и в пользу представляемого (agent commercial во Франции, agente в Италии, Handelsvertreter в Германии, аgent в Швейцарии, representant de commerce в Бельгии, handelsagent в Голландии, поверенный в Республике Беларусь). Напротив, косвенное представительство существует, когда представитель действует в пользу другого, но от своего имени (сommissionaire во Франции, Бельгии, Швейцарии, commissionario в Италии, Кommissionar в Германии, комиссионер в Республике Беларусь).

Cледствием такого деления является то, что представитель в прямом представительстве находится вне контракта, в заключении которого он принимает участие, тогда как в косвенном представительстве он сам становится стороной такого договора. Юридическая и коммерческая связь между третьим лицом и представляемым базируется на двух договорах: между представляемым и представителем и между представителем и третьим лицом. Таким образом, в принципе, за исключением специальных соглашений, комитент не имеет прямой юридической связи с третьим лицом. Например, когда комиссионер уполномочен купить имущество, право собственности на него переходит от третьего лица — контрагента к представителю и необходим последующий правовой документ о передаче, чтобы имущество стало собственностью комитента. В случае же прямого представительства имущество прямо переходит в собственность представляемого.

Это существенное различие между прямым и косвенным представительством, известное практически всем кодификациям, имеет некоторые разновидности. Например, во Франции, Германии и Голландии посредник может действовать как комиссионер, только осуществляя профессиональную деятельность, но в других кодификациях, например в Швейцарии, скандинавских странах, Турции, элемент профессионализма не требуется, и даже единичное действие посредника-комиссионера регулируется нормами об этом типе договоров. C другой стороны, во Франции договор комиссии может распространяться на все виды коммерческих операций, в то время как в Германии — только на куплю-продажу имущества и акций.

Под влиянием канонического права концепция представительства развивалась в Англии быстрыми темпами, особенно в области обязательственного права. Уже в ХI в. было установлено, что "принципал может вступать в прямые отношения с третьими лицами посредством услуг агента".

В странах системы common law доктринальный фундамент представительства (agency) базируется на теории, диаметрально противоположной теории сепарации, т. е. на доктрине тождественности, идентичности (doctrine of identity), которую можно резюмировать юридическим афоризмом: "qui facit per alterum facit per se". Эта теория предполагает, что представитель — в некотором роде alter ego представляемого, от которого он получает полномочия и действует в рамках этих полномочий. Основное положение данной концепции заключается в том, что представительство рассматривается не как некий абстрактный элемент (как в теории сепарации), но как следствие поручения и, по меньшей мере, в теории, как неотъемлемая часть этого договора. Agency — концепция очень общая, которая охватывает любую ситуацию, когда одно лицо действует в пользу другого лица: agency — это консенсуальное отношение между двумя лицами, в рамках которого одно из них (агент), получает от другого (принципала) полномочия осуществлять какие-либо действия для последнего.

Теория тождественности выступает антитезой теории сепарации в том, что касается защиты принципала, осуществляемой common law. Согласно теории идентичности, действия представителя, не обладающего полномочиями, не связывают представляемого. Данное положение, разумеется, наносило ущерб коммерческим отношениям: третьи лица находились в состоянии неопределенности относительно того, наделен ли агент полномочиями или нет. Решение этой проблемы было найдено путем введения понятия подразумеваемые полномочия (implied authority), согласно которому наделение полномочиями может явствовать из поведения сторон, а также из ситуации, в которой они находятся. Это понятие иллюстрирует главную характеристику представительства: существование волеизъявления представляемого. Без согласия принципала не может быть agency. Это согласие может быть как прямо выраженным, так и молчаливым.

Другой разновидностью ситуации, в которой агент не имеет явно выраженного полномочия, является мнимое наделение полномочиями (apparent authority). Система общего права признает, что принципал может быть связан действиями агента, даже когда между ними не существует договора и, следовательно, наделения полномочиями или, если они существуют, то они не имеют того значения, которое им придает третье лицо.

Эта теория ясно отражает внешний характер наделения полномочиями как действия, главным образом направленного к третьим лицам. Такое действие называют мнимым, так как представляемый, который не выразил желания быть таковым, но совершил действие или произнес слова, которые дают основания третьим лицам предполагать предоставление агенту соответствующих полномочий, признается наделившим агента этими полномочиями. В Великобритании этот феномен связан с традиционной доктриной, именуемой estoppel. Основной вывод из этой теории заключается в разрыве связи между поручением и представительством и в том, что лицо может нести ответственность на базе абстрактного представительства (что мы уже видели на примере немецкого течения в системе континентального права), хотя оно никогда не давало поручения лицу, действовавшему от его имени[10].

Когда агент действует в соответствии с полномочиями, общее правило гласит, что он не несет ответственности и не приобретает обязательств по договору, который он заключил от имени представляемого. Но здесь могут быть и исключения, например, когда посредник ясно выразит свое намерение взять на себя личную ответственность. Кроме того, в соответствии с некоторыми торговыми обычаями, ответственность может возлагаться на посредника, даже если он открыто действовал в пользу представляемого и обладал полномочиями.

В англосаксонском праве, как и в праве континентальном, возможно последующее одобрение (ратификация) совершенного акта без предварительного наделения полномочиями. Такое согласие имеет два последствия: оно ретроспективно создает отношения представительства между представляемым и представителем и оно, опять же ретроспективно, создает отношения между представляемым и третьим лицом. На принципала возлагаются обязанности с момента одобрения им действий агента, совершенных последним без предварительного наделения полномочиями. Представляемый должен выразить свое согласие в течение определенного времени и должен обладать юридической правоспособностью в момент совершения акта и в момент ратификации. Представитель должен действовать открыто в пользу представляемого. Если у третьего лица сложилось впечатление, что агент действует в свою пользу, представляемый лишается возможности одобрить действия представителя.

В системе общего права формально не существует деления на прямое и косвенное представительство. Единое и всеобщее понятие agency покрывает любые ситуации, в которых посредник, обладая реальными или мнимыми полномочиями, может создавать юридические отношения между представляемым и третьими лицами. Здесь не существует деления, критерием которого выступает факт, действует ли агент от своего имени или от имени принципала.

Однако англосаксонское право проводит различие между агентом, действующим для disclosed principal (раскрытый принципал), и агентом, действующим для undisclosed principal (нераскрытый принципал). Первый случай довольно точно характеризует ситуацию, именуемую в континентальном праве прямым представительством: существование принципала известно третьему лицу в момент заключения контракта, причем представляемый может быть назван по имени (named principal) или, если его имя не зафиксировано в договоре, оно может быть без труда открыто третьим лицом (unnamed principal); как следствие, представляемый приобретает все права и обязанности по договору, а представитель остается за пределами договорных отношений между комитентом и третьим лицом.

Доктрина undisclosed principal, оспариваемая в английской литературе, но практически принятая американскими школами, применяется к договорам, которые представитель заключает от своего имени, но в пользу представляемого, не называя третьим лицам его имени и даже не открывая его существования, но получив от него полномочия действовать для него. В этом случае посредник одновременно обладает правами и несет ответственность по договору, заключенному с третьим лицом[11].

Представляемый имеет право вмешательства (right of intervention), которое состоит в принятии на свое имя договора, заключенного агентом. Однако не следует путать право вмешательства с ратификацией, о которой говорилось выше. В случае ратификации представляемый имеет право перезаключить договор от своего имени, если посредник действовал от имени принципала, но не получив от него полномочия. В ситуации с undisclosed principal агент должен заранее обладать полномочиями на заключение контракта.

Undisclosed principal не может вступить в договор от своего имени, если третье лицо сможет доказать, что оно имело намерения вступить в договорные отношения с посредником, и только с ним одним.

В качестве последствия права вмешательства представляемого третье лицо, узнавшее о существовании принципала уже после заключения договора, обладает правом выбора (right of election). Оно может выбрать контрагентом либо посредника, либо принципала. Такой выбор необратим: приняв решение, третье лицо не может изменить мнение и впоследствии предъявлять претензии к другой стороне[12].

В соответствии с ч. 1 ст. 182 ГК РФ[13] сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.

         Из данного определения следует, что необходимым и специфи­ческим признаком гражданско-правового представитель­ства является выступление одного лица от имени другого. Содержание выделенного выраже­ния трактуется в литературе как действие по отношению к третьим лицам, как действие, совершенное при осве­домленности третьих лиц о представительном характере действия, как юридическое целенаправленное дей­ствие, или как действие, порождающее непосредствен­ный правовой результат для другого лица.

Думается, что каждая из этих трактовок характери­зует выступление одного лица от имени другого правиль­но, но односторонне.. Выступление от имени другого лица являет собой:

1) действие правомерной и направленное на возник­новение определенных юридических последствий (сделка или иное целенаправленное действие);

2) действие, по­средством которого приобретаются  и осуществляются права и обязанности другого лица (представляемого);

3) действие, совершаемое в интересах представляемого;

4) действие, порождающее непосредственный правовой результат для представляемого;

 5) действие, совершае­мое по отношению к третьим лицам; 6) действие, совер­шаемое при осведомленности третьих лиц о представи­тельном характере действия.

Таким образом, выступление от имени представля­емого - это правомерное действие представителя, совер­шаемое в интересах представляемого по отношению к третьим лицам, осведомленным о представительном характере действия, и направленное на приобретение или осуществление прав и обязанностей представляемого с непосредственным правовым результатом для послед­него. Иными словами, представительство в гражданском праве характеризуется полным замещением представляемого представителем в процессе совершения тех или иных юридических действий.

Если в гражданском праве представительство свя­зано с совершением юридических действий от имени представляемого, порождающих для него обязательные юридические последствия, то в уголовном и гражданском процессе представителями именуются также лица, кото­рые оказывают представляемому юридическую помощь, действуя при этом от собственного имени, хотя и в инте­ресах представляемого.

Чтобы распространять легальную дефиницию термина, имеющуюся п одной отрасли права, на другую, «следует посмотреть, нет ли к этому каких-либо препятствии, установить, не придал ли законодатель в других отраслях права этому термину иное значение»[14]. Между тем это не всегда учитывается исследователями предста­вительства в различных отраслях права.

Обоснование наличия представительства в уголовном или гражданском процессе иногда строится исходя из специфического признака гражданско-правового пред­ставительства (выступление одного лица от имени дру­гого с непосредственным правовым результатом для по­следнего) с возведением этого признака в ранг общего признака представительства безотносительно к его от­раслевой принадлежности[15]. Однако с этих позиций лю­бая аргументация тезиса «адвокат—представитель по­терпевшего в уголовном процессе» сво­дится на нет, ибо, поддерживая обвинение и выступая в защиту интересов, адвокат не совершает при этом юридических действий, порождающих непосредственные юридические последствия для потерпевшего, а действует от собственного имени. Представитель в гражданском процессе выступает от имени представляемого лишь в случаях, когда совершает юридические действия, по­рождающие для представляемого определенные процес­суальные или материальные юридические последствия (предъявление или признание иска, заключение мирово­го соглашения и др.). Во всех иных случаях (составле­ние процессуальных документов, выступление с речью в суде, обращение с вопросами к участникам про­цесса и др.) судебные представители действуют от собственного имени в интересах представляемых, оказывая   последним   квалифицированную  юридическую помощь. Поэтому когда адвокат и истец (ответчик, третье  лицо)   действуют  в  процессе  совместно и функции первого ограничиваются действиями по доказыванию, представительство в его гражданско-пра­вовом смысле не имеет места. Таким образом, наличие представительства в уголовном и гражданском процессе можно обосновать лишь исходя из неадекватности зна­чения, которое придается термину «представительство» в различных отраслях права. Конкретное содержание термина «представительство» определяется его отрасле­вой принадлежностью, целями и задачами представи­тельства в той или иной отрасли права.

Значительное сходство, признаков материального и процессуального гражданско-правовых институтов пред­ставительства нашло свое отражение в правовой науке: вопрос о том, следует ли рассматривать гражданско-процессуальное представительство как одну из разновидно­стей общегражданского представительства или, наря­ду с последним, как самостоятельный вид представитель­ства, является дискуссионным. Вопрос о соотношении общегражданского и судебного представительства дол­жен решаться в зависимости от того, нормами какой отрасли права регулируются отношения по представи­тельству. В связи с тем, что внутренние отношения пред­ставительства (между представителем и представляе­мым) в гражданском процессе регулируются нормами материального, а внешние (между представителем и су­дом, арбитражем) нормами процессуального гражданского права, следует признать, что гражданско-процессуальное представительство являет собой институт, содер­жащий нормы и материального, и процессуального гражданского права. Судебное представительство, справедливо отмечают И.М. Ильинская и Л.Ф. Лесницкая, включает в себя «материально-правовые и процессуаль­но-правовые признаки, совокупность которых определяет содержание данного правового института, регулирующего как отношения между представителем и представляе­мым, так и отношения между представителем и судом»[16].

Общими признаками общегражданского и процессу­ального представительства являются гражданско-правовой характер внутренних правоотношений по представи­тельству, возникновение их в основном в силу одних и тex же юридических фактов. При совершении процес­суальных действий, так же, как и при совершении сделок, возможно полное замещение представляемого представителем.

В то же время общегражданское представительство отличается от гражданско-процессуального рядом су­щественных признаков, и прежде всего целями и зада­чами. Если целью гражданско-правового представитель­ства является установление, изменение и прекращение субъективных прав и обязанностей представляемого в его отношениях с третьими лицами, то цель судебного пред­ставительства—оказание помощи гражданам и органи­зациям в осуществлении ими процессуальных прав и содействие осуществлению правосудия по гражданским делам. Отсюда вытекает второе существенное отличие общегражданского представительства от процессуального: первое всегда предполагает выступление представи­теля от имени представляемого, для второго же харак­терна необязательность элемента замещения. Процессуальный представитель может действовать как вместо представляемого, так и наряду с ним, выступая от собственного имени. Кроме того, процессуальное представительство отличается от общегражданского по отра­слевой принадлежности внешних правоотношений пред­ставительства, по способу установления содержания полномочия, по видам представительства и др.[17]. Изло­женное предопределяет самостоятельный характер гражданско-процессуального представительства, содержаще­го, как было отмечено, наряду с процессуальными, и нормы гражданского права.

Имеющиеся в литература высказывания относитель­но юридической природы представительства  можно подразделить на две основные концепции:  концепция «действия» и концепция «правоотношения».

Концепция «действия», обоснованная В. А. Рясенцевым и разделяемая целым рядом ученых, трактует представительство как совершение сделок и иных юридиче­ских действий одним лицом — представителем в пределах полномочия от имени другогр лица —представляемого[18]. Аргументируя данную концепцию, В. А. Рясенцев указы­вает, что «правоотношение между представляемым и представителем («внутреннее») является лишь одной из предпосылок представительства..., но само в состав пред­ставительства не входит»[19]. При понимании представи­тельства как правоотношения «предпосылка представи­тельства отождествляется с самим представительст­вом»[20]. Представительство налицо лишь тогда, когда представитель действует[21].

Не ясно, однако, что подразумевается под составом представительства. Если представительство—это дея­тельность по осуществлению полномочия, то получается, что внутреннее правоотношение не входит в состав этой деятельности. Но правоотношение и не может входить в состав деятельности, напротив, деятельность может составлять содержание последнего: из действий слагаются общественные отношения. Если же представительство, рассматривать как единство правоотношений, необ­ходимых и достаточных для достижения цели представи­тельства, то внутреннее правоотношение, напротив, вхо­дит в состав представительства, хотя наличия этого правоотношения еще не достаточно для достижения цели представительства, ибо полномочие реализуется по отношению к третьим лицам.

Возникновение прав и обязанностей между двумя субъектами при реализации их по отношению к третьему характерно не только для представительства. Так, субъектами договора комиссии являются комитент и комис­сионер, а основные их права и обязанности реализуются в правоотношении между комиссионером и третьим ли­цом, с которым заключается сделка, предполагая тем самым реализацию и комиссионного правоотношения. Из этого, однако, не следует, что комиссия—это только де­ятельность комиссионера, а правоотношение между комитентом и комиссионером—лишь предпосылка ко­миссии.

Вообще, при рассмотрении представительства только как деятельности по совершению сделок невозможно разграничить представительство и сделку, совершаемую от имени представляемого, ибо выражение «совершение сделки» и термин «сделка» тождественны по содержа­нию. Видимо, это тождество и побудило А. П. Ромашко определить представительство как сделку, совершаемую представителем[22]. Очевидно, однако, что сделка, совер­шенная представителем, и само представительство—не тождественные понятия.

Изложенное свидетельствует о том, что концепция «действия» не раскрывает должным образом юридиче­скую сущность  представительства. Думается,  что В. Л. Рясенцсв более прав в ранней своей работе, опре­деляя представительство как правоотношение[23].

Наиболее правильной представляется концепция «правоотношения», сторонники которой рассматривают представительство как правоотношение, в силу которого правомерные юридические действия, совершенные одним лицом (представителем) от имени другого ли-. на (представляемого), непосредственно создают, изменяют или прекращают для последнего гражданские права и обязанности. Деятельность представителя осуществляется в силу имеющегося у него полномочия и порождает непосредственные правовые последствия для строго определенного лица—представляемого, что предполага­ет наличие правоотношения по представительству, в рам­ках которого полномочие возникает и реализуется.

Признание представительства правоотношением еще не решает проблемы в целом. Необходимо установить место представительства в общей системе гражданских правоотношений и его элементы (субъектный состав, со­держание, объект).

Основным и специфическим признаком граждан­ского правоотношения представительства является то, что в рамках этого правоотношения осуществляется вы­ступление одного лица от имени другого, т. е. юриди­ческие действия по отношению к третьим лицам совершаются одним лицом, а последствия их совершения ложатся непосредственно на другое лицо. Представи­тельство связывает воедино трех самостоятельных субъектов: представляемого, чьи права и обя­занности устанавливаются или осуществляются пред­ставителем, представителя, который эти права и обязанности устанавливает или осуществляет, и третье лицо, непосредственно по отношению к ко­торому они устанавливаются или осуществляются. В этом плане представительство выступает как средство «юридической трансмиссии прав и обязанностей между представляемым  и  третьим  лицом», т. е. как средство организации, упорядочения (возникновения, изменения или прекращения) определенного правоотно­шения между представляемым и третьим лицом. Указан­ный признак является отправным для определения места представительства в общей системе гражданских пра­воотношений.

Наряду с господствующим мнением о том, что лич­ными отношениями исчерпывается неимущественная часть предмета гражданского права, в литературе сло­жилась концепция, согласно которой гражданские пра­воотношения могут опосредовать и иные, «неличные» имущественные отношения[24]. Неимущественные граж­данско-правовые связи подверглись наиболее полной классификации в работах О. А. Красавчикова, выделяю­щего, кроме личных неимущественных отношений, отно­шения организационные, которые призваны как бы об­служивать иные общественные отношения и представля­ют   собой   определенное   организационно-правовое средство, используемое сторонами в целях упорядочения, нормализации своих основных отношений—«организуе­мых». Точка зрения О. А. Красавчикова поддержана многими учеными.

В то же время высказано мнение о том, что организа­ционные права и обязанности не составляют самостоя­тельного обязательства, а есть лишь стадия создания имущественных отношений, которые в данный момент еще не установлены. Однако сам факт признания прав и обязанностей, направленных на установление имуще­ственных отношений в период, когда последних еще нет, не отрицает, а напротив, подтверждает наличие органи­зационных связей в гражданском праве. Что же касается утверждения о том, что права и обязанности, например, по заключению планового договора, составляют лишь стадию формирования имущественных отношений, то оно подчеркивает служебный (вспомогательный) характер организационных отношений, (что бесспорно), но не опровергает их реальности и относительной самостоя­тельности. Не случайно сторонники данной точки зрения должны были признать, что в процессе формирования имущественных отношений (тогда они еще не возникли) устанавливаются юридические контакты, имеющие граж­данско-правовое значение. Но юридические контакты между субъектами права и есть правовые связи. В иной трактовке эти контакты становятся непознаваемыми. Можно спорить о том, являются ли организационные от­ношения «равноправным» компонентом предмета граж­данско-правового регулирования или лишь «связкой» в системе имущественных отношений[25], но отвергать их реальность значит игнорировать действительное положе­ние вещей.

Отношения по представительству не являются имущественными, ибо не опосредуют отношения собственности ни в статике, ни в динамике. Через посредство  у представителя устанавливаются и осуществляются как имущественные, так и неимущественные правовые связи. Неимущественный характер полномочия (основного эле­мента содержания представительства), данного на при­обретение прав и обязанностей представляемого, очеви­ден. Но правоотношение представительства, вопреки имеющемуся в литературе мнению, не становится имущественным и в случае, когда полномочие дано на осуществление имущественных прав или обязанностей. Имущественное право, обязанность представляемого и полномочие на их осуществление не тождественны: последнее представляет собой возможность осуществить первое. На неимущественный характер полномочия ука­зывает и то, что и при осуществлении имущественного права (обязанности) представляемого полномочию не соответствует какая-либо имущественная обязанность (право) ни представляемого, ни третьего лица. «Права и обязанности, возникшие из акта, заключенного с треть­им лицом, не касаются имущества представителя». Са­ма но себе связь неимущественных прав и обязанностей, составляющих юридическое содержание правоотношения представительства, с правоотношениями имуществен­ными, выражающаяся в том, что в силу полномочия пред­ставитель приобретает и осуществляет имущественные права и обязанности представляемого, не превращает неимущественные правовые связи в имущественные.

Положение о том, что наделение полномочием не порождает .для представителя каких-либо имуществен­ных последствий последовательно учитывается в судебной практике. Рассматривая дело по иску Канищевой к Волковой о взыскании суммы вклада, полученного Волковой но доверенности умершего сына истицы, су­дебная коллегия но гражданским делам Верховного Суда РСФСР оставила без изменения решение Воронежского областного суда, удовлетворившего иск, указав, что уполномочие не порождает для поверенного права соб­ственности на имущество и денежные суммы доверителя, полученные поверенным на основании выданной ему до­веренности[26]. Аналогичную позицию занял суд при рас­смотрении дел но иску Ф. к Петровой и но иску Б. к Крав­цову о взыскании денежных сумм, полученных ответчи­ками по доверенностям, выданным истцами[27].

Будучи неимущественным гражданским правоотно­шением, представительство характеризуется тем, что в результате его реализации происходит «организация» (возникновение, изменение, прекращение) других пра­воотношений (между представляемым и третьим ли­цом), что позволяет отнести его к числу организацион­ных правоотношений.

Гражданские организационно-правовые отношения весьма pазнообразны. В то же время они образуют опре­деленную систему и потому поддаются классификации в зависимости от избранного критерия. Исходя из особенностей социального содержания данных правоотношений, О. А. Красавчиков делит их на четыре вида: 1) организационно-предпосылочные, 2) организационно-делегирующие, 3) организационно-контрольные и 4) организацион­но-информационные.

Достоинство данной классификации состоит в том, что она позволяет наиболее последовательно отграничивать организационные социальные связи от иных обществен­ных отношений, регулируемых гражданским правам, способствует более емкому пониманию организационных отношений, дает возможность четко установить направ­ленность и особенности каждого вида организационных связей.

Место представительства в общей системе организа­ционных правовых связей, предложенной О. А. Красавчиковым, может быть установлено только после анализа структуры представительства.

В связи с тем, что субъектный состав представи­тельства охватывает три категории лиц, структура представительства состоит из правовых связей, не совпа­дающих по субъектному составу,—участие третьих лиц в отношениях представительства предполагает различе­ние внутренних связей по представительству (между представляемым и представителем) и внешних—с уча­стием третьих лиц.

Внешнюю и внутреннюю стороны представительства различает абсолютное большинство ученых. Однако внутренними правоотношениями представительства, как правило, называют родительское, по опеке, обязатель­ство по оказанию услуг (поручение, экспедиция) и т.п., т. е. правоотношения, которые не являются отношениями, представительства, а выступают в качестве пред­посылки его возникновения и потому не могут включать­ся в структуру представительства «в чистом виде». Та­ким образом, вопрос о том, какая правовая связь явля­ется собственно представительским внутренним правоот­ношением остается открытым.

Трактовка внешнего правоотношения представи­тельства характеризуется значительными различиями.

Л. Б. Гальпериным высказано мнение, что внешнее правоотношение представительства возникает из сделок, совершенных представителем от имени представляе­мого. Прежде всего эта точка зрения не охватывает все возможные случаи представительства, ибо результатом деятельности представителя может быть не только воз­никновение, но и модификация или прекращение «орга­низуемого» правоотношения, которое в этих случаях вообще не может рассматриваться как результат ре­ализации представительства.

Кроме того, и это главное, внешнее правоотношение в приведенной трактовке, будучи результатом осущест­вления представительства, не может входить в состав правоотношений, направленных на достижение этого результата, а потому правоотношением представи­тельства не является. Вряд ли можно утверждать, что правоотношения купли-продажи, дарения, займа и др., возникающие хотя бы и в результате не личных действий сторон, а их представителей, являются право­отношениями представительства.

По мнению Б. Б. Черепахина, и внутреннее и внешнее правоотношения складываются между представителем и представляемым. Содержанием внешнего правоотноше­ния он называет обязанность представляемого принять па себя права и обязанности по сделке, совершенной представителем в пределах полномочия, и соответствую­щее си право представителя требовать этого от представ­ляемого. Эта концепция также вызывает возражения если признать, что содержание внешнего правоотноше­ния исчерпывается вышеуказанным правом и обязанно­стью, а наличие внутреннего правоотношения не порож­дает само по себе внешнего эффекта, становится непонятным, в рамках какого правоотношения осущест­вляется деятельность, приводящая к наступлению этого эффекта. Кроме того, необходимость подразделения  правовых связей между одними и теми же субъектами на внутренние и внешние не получает обоснования. Уже отмечалось, что внешнее правоотношение отличается от внутреннего именно тем, что в нем участвуют третьи (не участвующие во внутреннем правоотношении) лица.

Существует также мнение, что внешнее правоотноше­ние складывается между представителем и третьим ли­цом «в процессе заключения соответствующей сделки или совершения иного юридического действия». Одна­ко ни один автор не определяет ни место данного право­отношения в общей системе гражданско-правовых свя­зей, ни его элементы (содержание, объект). Высказано и противоположное мнение о том, что между представи­телем и третьим лицом в гражданском праве никаких правоотношений не возникает[28].

О. А. Красавчиков в структуре представительства выделяет: а) внутреннее правоотношение между представителем и представляемым, в силу реализации которого представитель наделяется полномочием; б) внешнее — между представителем и третьим лицом в процессе за­ключения сделки или совершения иного юридического действия; в) правоотношение между представляемым и третьим лицом — как результат реализации внутреннего и внешнего отношений.

Ценность данной концепции в том, что впервые под­черкивается структурно-сложное содержание правоотно­шения представительства, состоящего из ряда двусторон­них правоотношений с несовпадающим субъектным составом. Впервые с достаточной ясностью указано, что третьи лица выступают стороной правоотношений пред­ставительства. Концепция О. А. Красавчикова является отправной при анализе структуры представительства в настоящей работе. В то же время эта концепция вызы­вает определенные возражения.

Как уже отмечалось, правоотношение между пред­ставляемым и третьим лицом, являющееся результатом реализации представительства, в состав правоотношений представительства (направленных на достижение этого результата) входить может, хотя и имеет существенное значение для установления цели представительства и правовых форм взаимосвязи всех трех субъектов пред­ставительства.

Внутренняя связь в структуре представительства, согласно приведенной точке, зрения, выражается в деле­гирующем правоотношении, результатом реализации ко­торого является возникновение полномочия у представи­теля. В связи с этим возникают два вопроса.

Во-первых, каково юридическое содержание делеги­рующего правоотношения вообще и, в частности, в тех случаях, когда до наступления определенного юридиче­ского факта между субъектами отсутствуют какие бы то ни было правовые связи, в том числе делегирующие, а наступление такого факта непосредственно порождает полномочие? В частности, каково содержание делегиру­ющего правоотношения применительно к представитель­ству родителями своих малолетних детей, иными слова­ми, какие действия по реализации делегирующего правоотношения должны совершать его субъекты (родители Или дети), чтобы в результате таких действий возникло полномочие? Очевидно, что никаких. Полномочие возникает уже и силу факта рождения, удостоверенного в надлежащем   порядке, одновременно с возникновением родительского правоотношения, содержащего обязанность родителей защищать права и интересы своих несовершеннолетних детей, а не в силу реализации особого правоотношения по делегированию полномочия. Это признает и О. Л. Красавчиков, указывая, что «полномо­чия родителей имеют своим основанием юридический факт наличия родственных связей».

Второй вопрос сводится к тому, элементом содержа­ния какого правоотношения является полномочие пред­ставителя. Если внутреннее правоотношение представительства лишь порождает полномочие в результате своей реализации, то очевидно, что полномочие, будучи результатом реализации внутреннего правоотношения предста­вительства, не может быть одновременно и элементом содержания этого правоотношения. Но в таком случае для правоотношения, содержащего полномочие, в предложенной трехзвенной структуре представительства не остается места. О. А. Красавчиков, отмечая, что полно­мочие возникает в результате реализации внутреннего делегирующего правоотношения, в дальнейшем указы­вает, что делегирующие правовые связи «возникают при наличии определенного юридического факта (соглаше­ния сторон, административного акта и т. д.), с наличием которого закон связывает возникновение полномочия у представителя и обязанности у представляемого», т. е. рассматривает полномочие уже как элемент содер­жания делегирующего правоотношения. Но выступление полномочия в двух разных качествах в рамках одного и того же правоотношения практически невозможно. 4. Думается, что наличие или отсутствие делегирующего правоотношения определяется следующим. Право­отношение представительства возникает на базе опре­деленного другого   правоотношения,   содержащего обязанность одного лица действовать от имени другого (родительское, поручения и 1. д.). В тех случаях, когда полномочие возникает одновременно (в силу одного н того же юридического факта) с правоотношением, содер­жащим обязанность представительствовать, особого делегирующего правоотношения, реализация которого необходима для наделения полномочием, не возникает. Если же обязанность представительствовать возникает без одновременного возникновения полномочия, в момент ее возникновения возникает и организационно-делегирующее правоотношение, в рамках которого субъект указанной обязанности наделяется полномочием путем выдачи ему соответствующего легитимирующего доку­мента как необходимого условия осуществления обязан­ности по выступлению от имени другого лица.

В момент возникновения делегирующего правоотно­шения и до его реализации полномочия не существует (оно возникает как результат реализации делегирующе­го правоотношения). Но без полномочия нет представителя, следовательно, пет и представляемого, иными сло­вами, как правильно отмечено В. А. Рясенцевым, нет представительства. Отсюда следует, что делегирующее правоотношение—предпосылка возникновения собственно представительского правоотношения, а не структурный элемент его состава. Делегирующее правоотноше­ние, как нам представляется, входит в качестве структурного элемента в состав того правоотношения, которое содержит обязанность представительствовать (в частности обязательства поручения). Целью делегирующего правоотношения является создание полномочия, как не­обходимого условия реализации обязанности представи­тельствовать.

Как уже отмечалось, в одном случае О. А. Красав­чиков в качестве правоотношения представительства между представляемым и представителем   называет правоотношение, содержанием которого является полно­мочие представителя и соответствующая ему обязанность представляемого принять па себя юридические последствия действий представителя, совершенных в пределах полномочий. Думается, что следует согласиться с такой трактовкой правовой связи по представительствy как содержащей полномочие, возникающей между представляемым и представителем и направлен­ной на достижение цели представительства—возникновение или реализацию правоотношения между представ­ляемым и третьим лицом.

Наименование в законе и в теории субъектов, по от­ношению к которым осуществляется полномочие, третьи­ми лицами отражает определенные (внешние) связи пос­ледних с одним из участников иного (внутреннего) правоотношения представительства. Как уже отмеча­лось, правоотношение, возникающее в силу реализации полномочия между представляемым и третьими лицами, является результатом, а не принадлежностью представительства. Поэтому представляемый не может рассматри­ваться как контрагент третьего лица во внешнем правоотношении представительства. Последнее возникает между представителем и третьим лицом в процессе осуществления полномочия. Ни содержание, ни юриди­ческая природа этих связей в литературе не исследо­вались[29].

При выявлении внешнего правоотношения представи­тельства учитывалось, что общественное отношение не может нормально существовать и развиваться без обме­на определенной информацией, что когда оно (общест­венное отношение) выступает в форме правоотношения, значение информации, как правило возрастает и передача ее приобретает юридически значимый характер. В та­ких случаях закон на одною участника возлагает обязанность информировать, другому  предоставляет право требовать передачи определенных сведений, а за неисполнение или ненадлежащее исполнение информа­ционной обязанности устанавливает определенные санк­ции, т. е. в нормах права закрепляется информационное правоотношение. Удельный вес и значение информации в становлении и развитии не только гражданских, но и иных по отраслевой принадлежности правоотношений весьма значительны, однако теоретическое исследование особенностей информационных правоотношений еще только начинается.

Информационное правоотношение в гражданском праве может иметь самостоятельный характер или (го­раздо чаще) входит в содержание структурно-сложного гражданского правоотношения.

Наличием информационного правоотношения не всегда исчерпывается внешняя сторона представительст­ва. Выступая от имени представляемого, представитель не теряет собственного «имени», он действует, .выра­жая собственную волю. Реализация полномочия произ­водится действием представителя, но во многих случаях предполагает и встречное волеизъявление третьего лица (в частности, реализация полномочия, данного на заклю­чение или исполнение двусторонней сделки). Если осу­ществление полномочия связано с совершением предста­вителем и третьим лицом определенных взаимосогласо­ванных организационных действий, регламентированных правом, между ними в процессе осуществле­ния полномочия возникает неимущественное организационно-предпосылочное правоотношение.

Последнее по своей юридической природе и назначе­нию аналогично такого же рода правоотношениям, воз­никающим в процессе заключения и исполнения сделок (или иных юридических действий) их контрагентами. Специфика его состоит лишь в том, что юридические по­следствия его реализации ложатся не на представителя, а на представляемого. Иными словами, если субъектный состав организационно-предпосылочного и «организуе­мого» гражданских правоотношений, как правило, один и тот же, то при представительстве он различен: организационно-предпосылочное внешнее правоотношение воз­никает между представителем и третьим лицом, а «орга­низуемое» — между представляемым и третьим лицом.

Конкретное содержание организационно-предпосылочного внешнего правоотношения представительства. зависит от содержания полномочия Оно может включать в себя права и обязанности, возникающие  в силу оферты, связанные с истребованием различного рода документов; ознакомлением с таковыми; с подписанием документов; с заявлением претензий и различного рода уведомлений и т. д.

Внутреннее и внешнее правоотношения представи­тельства конститутивно связаны друг с другом. Это и создает возможность возникновения правовых послед­ствий непосредственно в отношениях между представля­емым и третьим лицом. Тесная связь внутреннего и "внешних правоотношений представительства, объединенных фигурой представителя, их взаимозависимость и взаимообусловленность, единство конечной цели позволя­ют рассматривать их в качестве не совпадающих по субъектному составу структурных элементов единого структурно-сложного трехстороннего поэтапно развива­ющегося правоотношения представительства.

Переходя к вопросу об объекте представительства и имея в виду, что проблема объекта относится к числу наиболее сложных и спорных в правовой науке, необхо­димо прежде isccro установить, что понимается под объ­ектом правоотношения.

В литературе справедливо отмечается, что .само опре­деление объекта правоотношения не является четким и конкретным, что в нем одно неизвестное («объект») определяется через другое неизвестное («то, на что на­правлено»). Эта нечеткость определения—основное пре­пятствие для единого понимания объекта правоотноше­ния.

Соответственно объектами правоотношения предста­вительства выступают вещи, деньги, информация и  т.п., которые представитель передает третьему лицу или получает для представляемого от третьего лица. Когда полномочие дано па реализацию уже существующего правоотношения между представляемым н третьим ли­цом, это правоотношение также выступает как объект представительства.

Изложенное позволяет сделать вывод, что представи­тельство как гражданское правоотношение характеризу­ется следующими признаками:

1) в рампах этого правоотношения одно лицо выступа­ет от имени другого: представитель в силу имеющегося у пего полномочия устанавливает или осуществляет своими целенаправленными действиями права и обязанно­сти представляемого по отношению к третьим лицам;

2) будучи средством юридической трансмиссии прав ч обязанностей между представляемым и третьим лицом,

правоотношение представительства тем самым является средством «организации» (возникновения, изменения или прекращения) правоотношения между представляемым и третьим лицом, что позволяет отнести его к числу неи­мущественных организационных гражданских правоот­ношений;

3) исследуемое правоотношение связывает трех само­стоятельных субъектов, т. е. является трехсторонним;

4) структура представительства содержит два или три звена—внутреннее и внешнее (внешние) правоотноше­ния, объединенные фигурой представителя; внутреннее и одно из .внешних правоотношений представительства являются  организационно-предпосылочными,   другое внешнее выступает как организационно-информацион­ное;                    

5) возникновение структурных элементов в рамках трехстороннего правоотношения представительства носит поэтапный характер.      

Указанные признаки позволяют определить предста­вительство как неимущественное организационное пра­воотношение, в силу которого юридические действия, совершаемые одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) по отношению к треть­им лицам, осведомленным о представительном характере утих действий, влекут за собой возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей непосредственно для представляемого в его отношениях с третьими лицами. Уже отмечалось, что центральным элементом в струк­туре представительства является внутреннее правоотно­шение, которое выступает предпосылкой возникновения внешних связей по представительству и определяет собой их конкретное содержание. Одновременно именно оно является специфическим как, правоотношение предста­вительства, ибо содержит полномочие — субъектив­ное право представителя. Сказанное  предопределяет более подробное рассмотрение данного правоотношения.

Внутреннее правоотношение представительства - данное правоотношение состоит из полномочия представителя и обязанности представляемого принять на себя правовые последствия действий представителя, совершенных в пределах полномочия.

Среди имеющихся точек зрения относительно юридической природы и сущности полномочия можно вы­делить три основные концепции.

Концепция «проявления правоспособности» исходит из того, что полномочие—особое правовое явление, не являющееся ни правоспособностью, ни субъ­ективным правом, а выступающее  как «проявление гражданской правоспособности и заключающееся в воз­можности совершить действие от имени другого лица»[30]. Но никаких «проявлений», стоящих между правоспособностью и субъективным правом, нет[31], в связи с чем полномочие оказывается отнесенным к категории несу­ществующих правовых явлений. В. А. Рясенцев, вначале полагавший, что «за полномочием правильно отрицается значение субъективного права», в более поздней рабо­те именует полномочие, хотя и особым, но субъективным правом.

По мнению сторонников концепции «юридических фактов», полномочие - юридическое действие (круг действий), которое может совершить представитель от имени представляемого, или юридический факт, оп­ределяющий границы присоединения к правоспособности представляемого дееспособности представителя[32]. Про­тив этой концепции возникают следующие возражения

Говорить о присоединении дееспособности представи­теля к правоспособности представляемого можно лишь образно: субъекты правоотношений наделяются праводееспособностью законом, и отношения по представительству не могут повлечь какого-либо изменения объема правосубъектиости одних лиц за счет других.

Круг действий, которые может совершить представитель, и полномочие, которым определен этот круг действий, не тождественны: первое составляет материальное содержание второго. Полномочие возникает в силу определенного юриди­ческого факта. Последний же не может породить ничего иного, кроме правовых последствий (возникновения, из­менения, прекращения прав и обязанностей). Если же признать, что полномочие—юридический   факт, то получается, что один юридический факт порождает другой.

Не убеждает в правильности данной концепции и указание на то, что благодаря полномочию представитель «приобретает не права, а только возможности -осущест­вления чужих прав и обязанностей или приобретения их для другого лица». Если данная возможность не субъ­ективное право и не элемент право-(дее) способности, а иного значения термина «возможность» наука права не знает, полномочие в предложенной трактовке вообще непознаваемо. Полномочие, как юридическая возмож­ность, принадлежащая конкретному лицу, и есть субъ­ективное право. Кроме того, вряд ли целесообразно ис­пользовать различные по содержанию термины («возможность» и «юридический факт») для обозначения одного и того же правового, явления—полномочия.

Собственно говоря, сторонники данной концепции полномочия, оперируя этим термином, используют это отнюдь не в значении  юридического  факта. Так, О.С. Иоффе пишет о пределах полномочия, о данном представителю полномочии и т. д. При трактовке полномочия как юридического факта приведенные выра­жения утрачивают смысл.

Наиболее близко подходит, на наш взгляд, к правильному решению вопроса концепций «субъектив­ного права». Но указание на полномочие как на субъективное право обычно не сопровождается указа­нием на корреспондирующую ему обязанность, не рас­сматривается правоотношение, в рамках которого су­ществует это право, не раскрываются его юридическое содержание и особенности. Ниже сделана попытка восполнить этот пробел.

Полномочие как организационное субъективное, право представителя характеризуется прежде всего тем, что являет собой возможность приобрести или осуществить субъективное право или обязанность друго­го лица но отношению к третьим лицам. Отсюда следует, что 1) никто не может дать другому полномо­чие, превышающее по объему его собственное право; 2) носителю полномочия не обязательно обладать правоспособностью, необходимой для обладания правами (обязанностями) приобретаемыми для уполномочивше­го лица; 3) полномочие и то право или обязанность, от которых оно производно, не тождественны: полномо­чие—право осуществить чужое право (обязанность) путем совершения действий, составляющих материаль­ное содержание чужого права (обязанности); 4) полно­мочие остается правом и тогда, когда оно производно не только от права, но и от обязанности представляемого; 5) полномочие—всегда право на собственные положи­тельные действия (и тогда, когда дано на осуществле­ние права требования).

Характерным признаком полномочия является также то, что оно возникает и осуществляется в интересах ли­ца, на приобретение (пли реализацию) прав и обязанностей которого дано полномочие.

При представительстве право принадлежит одному лицу, а осуществляется другим, т. е. происходит «субъ­ектное смещение»—разделение субъекта—носителя правоспособности, субъективного права, обязанности и интереса, и субъекта, действиями которого таковые осу­ществляются. Очевидно, что реализация права независи­мо от того, производится она собственными действиями их носителя или другим лицом, должна осуществляться в интересах того, кому оно принадлежит, а не того, кто его осуществляет, ибо «субъективное право устанавли­вается для удовлетворения интересов самого управомоченного» и «интерес является целью существования субъективного права». Поэтому представитель уже «по своему положению обязан девствовать в интересах пред­ставляемого».

Не менее существенным для полномочия, является и его «личный» характер, обусловленный  лично-доверительными отношениями при добровольном представи­тельстве и лично-семейными—при обязательном. За исключением случаев, прямо предусмотренных законом, представитель не вправе передать осу­ществление полномочия другому лицу.

Наконец, столь же значимым моментом является существование полномочия, мак правило, наряду с обя­занностью его носителя выступать от чужого имени, возникающей как элемент родительского правоотношения, по опеке или обязательства приказанию услуг. (поруче­ния, экспедиции). Для создания возможности реализа­ции указанной обязанности представитель и наделяется полномочием[33].

Полномочие представителя — сложное по строению субъективное право. Основной элемент его состава — правомочие на собственные положительные действия как возможность осуществить юридическую деятельность от имени представляемого в отношении третьих лиц с не­посредственным правовым результатом для представляе­мого. Материальное содержание данного правомочия определяется действиями, которые вправе совершить представитель от имени представляемого (заключить до­говор, передать имущество, истребовать и принять иму­щество и т. д.). Эти действия правомерны, направлены на реализацию правоспособности, субъективного права и (или) обязанности представляемого и порождают обя­зательные для него юридические последствия, т. е. яв­ляются сделкой или иными целенаправленными юриди­ческими действиями (например, получение заработной платы доверителя).

Полномочие как субъективное право должно вклю­чать и правомочие требовать, в данном случае—правомочие требовать от представляемого принятия на себя всех юридических последствий действий, совершенных в пределах полномочия.

Будучи субъективным правом, полномочие включает в себя и возможность привести в действие аппарат государственного принуждения. Поскольку полномочие осуществляется путем юридических актов самого управомоченного (представителя), порождающих юридичес­кие последствия для обязанного (представляемого), обращение к компетентным органам имеет целью не принуждение представляемого к исполнению обязанно­сти, а признание юридических последствий, возни­кающих в силу действий представителя по реализации полномочия.

Изложенное относительно признаков и структуры полномочия позволяет определить его как организацион­ное субъективное право представителя на совершение от имени и в интересах представляемого определенных юридических действий, порождающих юридические последствия непосредственно для представляемого в его от­ношениях с третьими лицами.

Полномочие может возникнуть и породить при его осуществлении представительный эффект лишь постоль­ку, поскольку есть противостоящий его носителю обя­занный субъект, который должен стать носителем всех правовых .последствий, возникающих при реализации полномочия.

Ученые, трактующие полномочие как субъективное право, либо указывают, что ему не соответствует чья-либо обязанность (но обязанность—непременный кор­релят субъективного права), либо просто не называют таковую, либо определяют ее как обязанность представляемого «принять на себя все юридические последствия действии представителя, совершенных в пределах полномочия». Ниже будет показано, что именно эта обязанность противостоит полномочию, причем в существенном ином значении, нежели то, которое обычно придает термину «принять», ибо «передачи» возникающих при осуществлении полномочия субъективных прав и обязан­ностей от представителя представляемому не происходит.

С проблемой выявления обязанностей, корреспон­дирующих правам на положительные действия, сталки­ваются ученые, исследующие различные правовые связи. На базе тезиса «нет права без обязанности, нет обязан­ности без права» предпринимаются попытки обосновать существование самостоятельных обязанностей, противо­стоящих правам на совершение действий, порождающих юридические последствия для других лиц. Несмотря на разницу позиций, с которых строится такое обоснование, как правило, называются обязанности, возникающие лишь с момента осуществления «соответствующего» им права.                

Но встать на эту точку зрения значит признать возможность существования субъективных прав без обя­занностей и обязанностей без прав: с одной стороны, субъективному праву до его осуществления не противостоит обязанность, а с другой — в момент осуществления права, т. е. в момент его прекращения, возникают обя­занности, которым противопоставляется уже прекратив­шееся право.

С более правильных позиций, на наш взгляд, подходят к решению вопроса об обязанности, соответствующей субъективному праву, содержащему правомочие на во­леизъявление, порождающее обязательные юридические последствия для других  лиц,  Ы. Г. Александров, М. А. Гурвич и М. К. Юков, обращая внимание на то, что право на совершение действий, порождающих обя­зательные юридические последствия для других лиц, возникает и осуществляется по отношению к определен­ному обязанному лицу, для которого эти последствия наступают помимо его воли, без совершения им каких-либо действий. Однако и эти авторы не объясняют юри­дическую природу и материальное содержание обязан­ности, долженствования, связанности, противостоящих соответствующему праву.

Субъективные гражданские права на «свои» поло­жительные действия по юридической значимости послед­них долятся на два вида: права на фактическое обладание и использование социальных благ (право собствен­ности) и права, включающие секундарные, правообразовательные правомочия (право на акцент, на зачет встречных требований и пр.). К числу последних относится и полномочие представителя. Права этого типа при осуществлении порождают юридические последствия для конкретного обязанного лица, поэтому они могут возникать лишь в рамках относительного правоотношения Реализация этих прав не нуждается в содействии обязанных лиц («автоматизм» наступающих последствий)[34]. Так, юридические последствия возникают у представляемого уже в момент реализации полномочия независимо от того, желает ли он в данный момент их наступления и способен ли вообще осознавать их. Это не значит, однако, чго полномочие не связано с юридической обязанностью и находится вне правоотношения. Связь эта опосредуется правомочием требовать, которое наряда с правомочием на собственные положительные действия составляет полномочие—субъективное право предста­вителя[35].               

Очевидно, что особенность правомочия как возмож­ности совершения одностороннего волеизъявления, поро­ждающего  юридические  последствия для другого (обязанного) лица, должна определять и особенности содержания правомочия требовать, и вместе с тем и со­держание обязанности, с Которой первое правомочие связано через второе.

Эту обязанность можно определить как обязанность «принять на себя» юридические последствия возможного волеизъявления носителя соответствующего права. Тер­мин «принять» здесь не означает необходимости совер­шения каких-либо действий обязанным, как это имеет место, например, при исполнении обязанности принять имущество. Вместе с тем эту обязанность нельзя свести к обязанности не препятствовать представителю в осу­ществлении его полномочия. Недееспособный представляемый фактически не способен воспрепятствовать осу­ществлению полномочия, а дееспособный, как правило, в любое время может воспрепятствовать осуществлению полномочия, прекратив его односторонним волеизъявле­нием.

Согласуется ли трактовка обязанности принять на себя юридические последствия действий по осущест­влению субъективного права в качестве обязанности, со­держанием которой не является ни действие ее носителя, ни воздержание от действий, с общепризнанными поло­жениями теории права о том, что 1) обязанность—мера должного поведения, 2)  материальное содержание обязанности определяется действием (бездействием) ее носителя, 3) исполнение обязанности—это совершение того действия, которое составляет ее содержание?

Указанные положения распространяются и на субъек­тивные права: субъективное право—мера возможного поведения, а осуществление права—совершение дейст­вия, составляющего его материальное содержание. Оче­видно, однако, что гражданские права в правоотношении активного типа не являются правами на действия только самого управомоченного, ибо состоят «лишь из одной возможности—возможности требовать предписанного пове­дения от обязанного липа»[36]. Поскольку осуществление гражданских прав—это совершение тех действий, кото­рые составляют их содержание, требованием управомоченного не исчерпывается материальное содержание права требовать, ибо этим действием еще не осущест­вляется его право. Кроме того, если обязанный ведет себя надлежащим образом, то не возникает и необходимости требовать от него чего-либо, и тем не менее субъектив­ное право окажется реализованным, если должник исполнит свою обязанность. Следовательно, когда субъективное гражданское право состоит лишь из воз­можности требовать предписанного поведения от обя­занного, «содержание субъективного права заключается в том, что предписано... делать обязанному лицу». Ины­ми словами, материальное содержание такого субъек­тивного права определяется главным образом действием, составляющим материальное содержание корреспонди­рующей ему обязанности; совершение этого действия обязанным лицом будет осуществлением и обязанности, и субъективного права.

Но если реальны субъективные права, материальное содержание которых определяется действиями обязанно­го лица и которые реализуются соответственно действия­ми не их носителей, а обязанных лиц, то столь же реальны и юридические обязанности, содержание кото­рых определяется положительным действием управомоченного и которые осуществляются путем совершения последним этого действия. К такого рода обязанностям и следует отнести обязанность принять на себя юриди­ческие последствия действий носителя субъективного права. В этом (и только в этом) плане обязанность представляемого, соответствующую полномочию, можно определить как обязанность принять на себя юридические последствия его реализации.

Несомненно, что категория «обязанность» здесь не укладывается в рамки традиционных видов обязанности как необходимости совершить определенные действия либо воздерживаться от таковых. Но различение двух типов связи прав и обязанностей — активного и пассив­ного (типа «обязательства» и типа «правоотношения собственности»)—не охватывает всего богатства кон­кретных видов связи прав и обязанностей, что уже убе­дительно аргументировано в литературе[37]. В граждан­ском праве существует значительное число правоотноше­ний, в том числе представительство, в которых обязан­ность, противостоящая праву на собственные положи­тельные действия, порождающие юридические последст­вия для других лиц, реализуется независимо от поведения обязанного лица. Очевидна реальность такой обязанно­сти, которая: 1) возникает в силу определенных юридиче­ских фактов, 2) имеет конкретного носителя и 3) так же, как право требования в правоотношениях активного типа, выступает средством обеспечения должного пове­дения обязанных лиц, является необходимым условием бытия и осуществления связанного с ней субъективного права.

Специфика данной обязанности состоит в том, что она осуществляется «автоматически» в момент осуществле­ния связанного с ней субъективного права, а следова­тельно, практически не может быть нарушена. Но в слу­чае оспаривания обязанным или третьими лицами факта осуществления этой обязанности, т. е. возникновения у обязанного определенных юридических последствий в силу реализации соответствующего права, управомоченный вправе требовать их признания в установленном порядке.

В литературе высказано мнение о том, что предста­витель является носителем не только полномочия, но и известных обязанностей, в частности, — строго следовать указаниям представляемого в отношении условий той сделки, на совершение которой он управомочен.

Кроме того, что говорить о данной обязанности мож­но лишь применительно к добровольному представительству, думается, что нет необходимости конструировать ее в качестве самостоятельного элемента содержания внут­реннего правоотношения представительства. Юридичес­кое значение указаний представляемого в литературе определяется по-разному. Одни ученые полагают, что при нарушении указаний представляемого поверенный не превышает полномочия, если действует в предела! доверенности. Другие считают, что указания представляемого определяют границы полномочия[38].

Полномочие имеет четкие границы. «Границы есть неотъемлемое свойство любого субъективного права»[39]. При добровольном представительстве границы полномочия определяются на основании закона волей представляемого, зафиксированной в соответствующем легитимирующем документе. Указания представляемого, включен иные в такой документ, определяют границы содержания полномочия. При такой ситуации обязанность представителя следовать указаниям представляемого сводится к общей для всех управомоченных субъектов обязанности не выходить за пределы содержания своих субъективных прав. Поэтому конструировать ее в качестве самостоятельной обязанности представителя в рамка правоотношения представительства излишне. Включение в каждое правоотношение обязанности носителя субъективного права не преступать границы его содержания свелось бы к простому напоминанию о том, что все, не обнимаемое содержанием субъективного права не есть право.

Если указания представляемого относительно тех или иных условий сделки не включены в доверенность, от определяют лишь содержание обязанности поверенной по выступлению от имени доверителя в рамках обязательства поручения, т. е. определяют условия договор поручения. Очевидно, что любое обязанное лицо должно исполнять свои обязанности надлежащим образом, в соответствии с условиями договора. Поэтому и здесь пет необходимости конструировать самостоятельную обязанность поверенного следовать условиям договора.

Соответственно различны и последствия нарушены указаний доверителя. Нарушение указаний, включенных в доверенность, т е. определяющих границы полномочия, есть превышение полномочия, что, как правило, влечет за собой недействительность сделки, совершенной с превышением полномочия. Если же указания доверителя не включены в доверенность, действия поверенного с нару­шением таких указаний, но в пределах доверенности (в пределах полномочия), обязательны для представля­емого, а нарушение указаний доверителя существенно лишь для возложения на поверенного ответственности по возмещению убытков доверителю, причиненных ненад­лежащим исполнением им обязанности по выступлению от имени доверителя. Такое решение вопроса диктуется интересами устойчивости гражданского оборота и инте­ресами третьих лиц, побуждает доверителя к четкому выражению воли при составлении доверенности.

Такую позицию занимает и судебная практика. Так, действуя по доверенности, в которой не была указана цена сделки, Ногин продал Елину домовладение, при­надлежащее Григорьеву, за 2400 руб. В связи с тем, что Григорьев отказался освободить дом, Елин обратился в суд с иском, требуя выселения продавца из купленного дома и возмещения убытков — стоимости проживания с семьей в гостинице в связи с тем, что Григорьев не пускал его в дом. Последний иска не признал, указав, что договором поручения была обусловлена более высо­кая продажная цена, и потребовал от Елина доплаты 400 руб. либо признания договора недействительным. Убытки же, по мнению ответчика, следовало взыскать с поверенного. Суд правильно не принял возражения от­ветчика, установив, что поверенный действовал в преде­лах доверенности, цена дома намного превосходит его страховую оценку, в связи с чем для доверителя обяза­тельны все условия заключенного договора, и удовле­творил иск[40].

Нет необходимости включать в содержание внут­реннего правоотношения представительства в качестве самостоятельной и обязанность представителя осуществлять полномочие в интересах представляемого. Данная обязанность тесно связана с вопросом о пределах осуще­ствления гражданских прав. Имея в виду, что цель полномочия в конечном итоге—удовлетворение интересе предегавляемого и что «под пределами осуществления гражданских прав нужно понимать пределы, вытекающие из их целевого назначения», следует прийти к выводу, что осуществление полномочия в разрез с интересам» представляемого—действие противоправное, совершаемое хотя и в границах содержания полномочия, но выходящее за установленные законом пределы его осуществления.

Осуществление же субъективного права в соответствии с его целевым назначением, или, что то же, не выходя за установленные пределы его осуществления,—общая юридическая обязанность любого субъекта любой субъективного права, в том числе и носителя полномочия. Осуществление полномочия в разрез с интересам представляемого имеет место, как правило, в тех случаях, когда представитель использует полномочие в своих co6cтвенных интересах (или в интересах других лиц) за счет интересов представляемого, т. е. злоупотребляв полномочием. Таким образом, обязанность представителя действовать в интересах представляемого сводится в основном к обязанности не злоупотреблять полномочие! или, что то же, не выходить за установленные законен пределы осуществления субъективного права. Но это общая обязанность всех носителей субъективных прав вытекающая из общих запретов, установленных законом, а потому включать се в содержание каждого конкретного правоотношения в качестве самостоятельной обязанности излишне.

Право представителя на передоверие, когда таковое имеется, полностью охватываете полномочием, ибо являет собой право представителя совершать от имени представляемого юридические деист рия по наделению третьих лиц полномочием, в результате чего между представляемым и субститутом возникав внутреннее правоотношение представительства. Поскольку право па передоверие входит в состав полномочия представителя, оно не может рассматриваться в качестве самостоятельного права в содержании правоотношения представительства. В то же время нет оснований рассматривать это право и как самостоятельное право­мочие в составе полномочия, ибо оно полностью охваты­вается входящим в состав полномочия правомочием на совершение юридических действий от имени представ­ляемого.

Характеристика содержания внутреннего организационно-предпосылочного правоотношения представи­тельства позволяет отметить следующие его особенности.

Данное правоотношение носит производный характер. Последний выражается, во-первых, в том, что предста­вительство возникает на базе определенного другого правоотношения (родительского, по опеке, обязательства поручения, экспедиции), содержащего обязанность одно­го лица выступать от имени другого. Для создания усло­вий (возможности) реализации этой обязанности и воз­никает правоотношение представительства, содержащее право (полномочие) выступать от чужого имени по от­ношению к третьим лицам. Производный характер дан­ного правоотношения выражается, во-вторых, в том, что представитель наделяется полномочием для установле­ния и реализации прав и обязанностей, принадлежащих не ему самому, а представляемому.

Отсюда вытекает вторая существенная особенность внутреннего правоотношения представительства- оно возникает и осуществляется не в собственных интересах носителя полномочия, а в интересах обязанного лица— представляемого.

По типу связи права и обязанности в этом правоотно­шении его нельзя отнести к правоотношениям ни активного, ни пассивного типа. Оно осуществляется действием управомоченного, «автоматически» порождающим правовые последствия для обязанного лица.

Указанная особенность исследуемого правоотноше­ния определяет и особенности применения санкции а случае его ненадлежащей реализации. Поскольку обя­занность в этом правоотношении осуществляется неза­висимо от поведения обязанного лица, т. е. не может быть нарушена, санкции применяются за ненадлежащее осуществление не обязанности, а права (полномочия). Эти санкции могут быть как неимущественными, «организационными» (ненаступление для представляемого правовых последствий, на создание которых направлено полномочие, в том числе признание сделки недействи- тельной), так и имущественными (возмещение представ­ляемому убытков, причиненных ненадлежащей реализа­цией полномочия).

Изложенное позволяет определить внутреннее пра­воотношение представительства как правоотношение в силу которого одно лицо (представитель) вправе совершить определенные юридические действия от имени и в интересах представляемого по отношению к третьи лицам, а представляемый обязан принять на себя все правовые последствия этих действий[41].

Полномочие выше было рассмотрено как элемент относительного внутреннего правоотношения представительства. В то же время полномочие, как и любое другoe право на собственные положительные действия, одно временно является и элементом абсолютного правоотношения, в силу которого любой и каждый обязан не препятствовать представителю в осуществлении полномочия В этом плане нельзя согласиться с мнением о том, что полномочие нельзя нарушить. В случаях, когда должностное лицо препятствует осуществлению правомочия отказываясь совершить необходимые для этого действия когда постороннее лицо незаконно удерживает уполномочивающий документ, налицо нарушение именно полномочия, а не того права, на реализацию которого дан полномочие. Носителем полномочия является представитель, поэтому защита полномочия путем подач жалоб, предъявления исков о признании полномочий о пресечении действий, его нарушающих, осуществлявтся представителем от своего имени, не требуя наличия особого полномочия на предъявление иска. Между тем суды иногда необоснованно отказывают в приеме жалоб, исковых заявлений, направленных на защиту полномочия.

Нотариус отказал   Решетову,  действующему по доверенности Дроновой, в удостоверении договор дарения домовладения, принадлежащего Дроновой, мотивируя свой отказ престарелым (79-летним) возраста доверительницы, но позволяющим ей отдавать отчет своим действиям и руководить ими. Судья отказал Решетов в принятии и рассмотрении его жалобы по тем мотивам, что он не имеет полномочия от Дроновой на ведение судебного дела[42]. Кассационная инстанция оставила определение народного судьи без изменения[43]. Между тем в данном случае Решетов обратился в суд с жалобой от своего имени, требуя признания своего права—полномочия, оспоренного нотариусом по мотивам недеедособности доверителя, и принуждения нотариуса к удостоверению договора дарения, в связи с чем поверенный весь не нуждается в специальном полномочии на веди­те судебного дела. При таких обстоятельствах суд дол­жен был рассмотреть жалобу по существу.

§ 2. Виды представительства

2.1. Законное представительство

         В качестве законных представителей могут выступать родители, приемные родители, усыновители, опекуны, попечители, консулы, капитаны морских судов, издатели.

Родители представляют в суде интересы детей в возрасте до 18 лет при условии, что между интересами родителей и детей нет противоречий (п. 2 ст. 64 Семейного кодекса). Основанием возникновения законного представительства в отношении детей выступает факт родства, факт происхождения ребенка от данного лица, что обусловливает порядок оформления (подтверждения) полномочий родителей на выступление в судебном процессе в качестве законных представителей своих детей. Родители предъявляют суду паспорт, а также свидетельство о рождении представляемого ребенка.

Приемные родители представляют в суде интересы приемных детей (ребенка), пользуясь правами и неся обязанности опекунов (попечителей). Основанием возникновения отношений законного представительства в данном случае является договор о передаче ребенка (детей) на воспитание в семью, который заключается между органами опеки и попечительства и приемными родителями. Полномочия приемных родителей на участие в судебном процессе в качестве законных представителей приемных детей (ребенка) подтверждаются удостоверением установленной формы.

Усыновители представляют в суде интересы детей в возрасте до 18 лет. Основанием возникновения отношений законного представительства в отношении усыновленных (удочеренных) детей является вступившее в законную силу решение суда об установлении усыновления (удочерения), вынесенное в порядке особого производства по правилам главы 29(1) ГПК РСФСР. Полномочия усыновителей на выступление в судебном процессе в качестве законных представителей усыновленных в зависимости от содержания судебного решения об установлении усыновления (удочерения) ребенка подтверждаются свидетельством о государственной регистрации акта усыновления (ст. 125 Семейного кодекса РФ) или свидетельством о рождении представляемого ребенка (ст. 136 Семейного кодекса РФ).

Опекуны выступают законными представителями: во-первых, детей, оставшихся в возрасте до 14 лет без попечения родителей; во-вторых, граждан, признанных судом недееспособными. Основанием возникновения отношений законного представительства в указанных случаях является решение органов опеки и попечительства о назначении опекуна недееспособному представляемому либо прямое указание закона. Например, в соответствии со ст. 39 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" в отношении пациентов, признанных в установленном порядке недееспособными и не имеющими законного представителя (опекуна), его функции выполняет администрация и медперсонал психиатрического стационара; в-третьих, опекуны являются законными представителями наследников, не принявших наследство, в случаях назначения опекуна для охраны и управления наследственным имуществом. Основанием возникновения законного представительства в отношении наследников, не принявших наследство, является постановление нотариуса или должностного лица соответствующего органа исполнительной власти о назначении лица для охраны и управления наследственным имуществом (ст. ст. 65, 66 Основ законодательства о нотариате).

Попечители являются законными представителями детей в возрасте от 14 до 18 лет, а также граждан, признанных в установленном порядке ограниченно дееспособными. Основанием возникновения отношений законного представительства является решение органов опеки и попечительства о назначении попечителя либо прямое указание закона. Так, согласно ст. 147 Семейного кодекса РФ детям, находящимся на полном государственном попечении в воспитательных, лечебных и иных аналогичных учреждениях, попечители не назначаются, а их функции выполняет администрация этих учреждений. Опекуны и попечители в подтверждение своих полномочий должны предъявить суду опекунское или попечительское удостоверение.

Сложным является вопрос о характере представительства дееспособным лиц, состоящих под патронажем (ст. 41 ГК РФ). В ст. 48 ГПК РСФСР, устанавливающей перечень лиц, выступающих в качестве законных представителей, не названы попечители дееспособных лиц, которые по состоянию здоровья не могут самостоятельно осуществлять и защищать свои права и интересы. В соответствии же со ст. 41 ГК РФ над совершеннолетним дееспособным гражданином по его просьбе при наличии соответствующих оснований может быть установлено попечительство в форме патронажа. Такой институт был известен и раньше, поскольку регулировался нормами Кодекса о браке и семье РСФСР, ныне утратившего силу в связи с введением в действие Семейного кодекса РФ (см. ч. 2 ст. 119, ч. 3 ст. 121 КоБС РСФСР). В связи с этим в учебниках по гражданскому процессу по-разному решался вопрос о характере судебного представительства патронируемых лиц. Так, авторы учебника по гражданскому процессу под редакцией М.С. Шакарян определяли данный вид представительства как добровольное (договорное). Авторы учебника по гражданскому процессу под редакцией К.И. Комиссарова, В.М. Семенова рассматривали данный вид представительства как законный. Думается, что вопрос о характере (виде) судебного представительства дееспособного гражданина, лишенного по состоянию здоровья возможности самостоятельно осуществлять свои права и нести обязанности в суде, т.е. лиц, состоящих под патронажем, не может быть решен по принципу "или - или". Представительство лица, находящегося под патронажем, сочетает в себе элементы как законного, так и договорного видов судебного представительства. Элементы законного представительства проявляются в том, что между попечителем и дееспособным лицом, нуждающимся тем не менее в помощи и содействии попечителя (помощника), отсутствуют непосредственные договорные отношения, как это имеет место при добровольном (договорном) виде представительства. Основанием возникновения представительских отношений в данном случае является согласие подопечного и решение органов опеки и попечительства об установлении попечительства над дееспособным гражданином в форме патронажа. В связи с этим полномочия попечителя дееспособного гражданина на совершение процессуальных действий от его имени и в его интересах вытекают из попечительского удостоверения (как и при законном представительстве), поэтому никакой доверенности на ведение дела в суде от имени патронируемого лица не требуется. В то же время, поскольку речь идет о представительстве интересов дееспособного гражданина, осуществление попечителем в судебном процессе специальных полномочий, т.е. распорядительных действий, указанных в ст. 46 ГПК РСФСР (отказ от иска и т.п.), должно быть поставлено не под контроль органов опеки и попечительства, как это имеет место при законном представительстве интересов недееспособных лиц, а самого подопечного как дееспособного лица, которое вправе и в состоянии дать согласие на осуществление попечителем в суде распорядительных действий, что уже характерно для добровольного (договорного) вида судебного представительства. Из этого следует, что право попечителя на совершение в суде специальных полномочий должно быть удостоверено доверенностью, выданной попечителю дееспособным гражданином, состоящим под патронажем.

Говоря об опекунах и попечителях как о законных представителях, необходимо иметь в виду одну особенность, которая заключается в том, что в порядке исключения из общего правила (п. 2 ст. 35 ГК РФ, п. 1 ст. 146 Семейного кодекса РФ) функции опекунов и попечителей могут выполнять не только совершеннолетние дееспособные граждане, но и соответствующие органы. Последние выполняют функции опекунов и попечителей только в случаях, прямо указанных в законе. Так, согласно п. 2 ст. 123 Семейного кодекса РФ до устройства детей, оставшихся без попечения родителей, на воспитание в семью или в соответствующее учреждение выполнение обязанностей опекуна (попечителя) возлагается на органы опеки и попечительства. В соответствии с п. 1 ст. 147 Семейного кодекса РФ детям, находящимся постоянно на полном государственном попечении в воспитательных учреждениях, лечебных учреждениях, учреждениях социальной защиты населения и других аналогичных учреждениях, опекуны (попечители) не назначаются. Выполнение их обязанностей возлагается на администрацию этих учреждений. Согласно абз. 7 ст. 39 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" в отношении пациентов, признанных в установленном законом порядке недееспособными и не имеющими законного представителя (опекуна), его функции выполняет администрация и медперсонал психиатрического стационара.

В качестве законных представителей граждан в судах могут выступать не только родители, усыновители, опекуны и попечители, но и другие лица в случаях, прямо указанных в законе. Так, согласно ст. 43 ГК РФ законным представителем гражданина, признанного судом безвестно отсутствующим, может выступать доверительный управляющий. Основанием возникновения отношений законного представительства в данном случае является решение органа опеки и попечительства о назначении лица в качестве доверительного управляющего имуществом безвестно отсутствующего гражданина и договор о доверительном управлении, заключаемый между органом опеки и попечительства и лицом - доверительным управляющим. В связи с появлением института доверительного управления имуществом возникает вопрос о соотношении таких понятий, как "охрана имущества безвестно отсутствующего лица" и "необходимость постоянного управления им". Если эти понятия рассматривать как совпадающие по своему содержанию категории, что отвечает духу и букве ст. 43 ГК РФ, то ч. 2 ст. 48 ГПК РСФСР необходимо изменить, заменив в ней слово "опекун" на "доверительный управляющий". Согласно п. 1 ст. 1026 ГК РФ в качестве законного представителя наследника, еще не принявшего наследство, может выступать не только опекун, но и исполнитель завещания (душеприказчик), т.е. доверительный управляющий. В связи с этим ч. 3 ст. 48 ГПК РСФСР также нуждается в соответствующем дополнении[44].

Согласно Консульским конвенциям и Консульскому уставу консул выступает законным представителем граждан своей страны в иностранных судах до того момента, пока гражданин не изберет себе другого представителя (договорного) либо не примет защиту своих прав и интересов на себя. Кодекс торгового мореплавания (ст. 50) предусматривает такую разновидность законного представительства, как представительство капитана судна в отношении судовладельца и грузовладельца по спорам, связанным с торговым мореплаванием. В соответствии с п. 3 ст. 9 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах" в случаях опубликования произведения анонимно или под псевдонимом издатель выступает в качестве представителя автора (в том числе судебного) до тех пор, пока автор не раскроет свою личность и не заявит о своем авторстве.

2.2. Договорное представительство

Договорное (добровольное) представительство, основанное на договоре, в котором определяется и представитель, и его полномочия. Обычно это договор поручения.

Для осуществления гражданских прав и обязанностей граждане и юридические лица нередко вынуждены  прибегать к услугам лиц, которые совершают для них различные действия, влекущие возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений. Такого рода отношения принято именовать представительством. Отношения представительства могут возникать в силу различных оснований, в том числе договора. Наиболее распространенным договором, порождающим отношения представительства, является договор поручения. Для получения заработной платы, заключения сделок, приема и передачи  имущества и в иных ситуациях, в которых субъект гражданского оборота не может в силу различных обстоятельств непосредственно принимать участие, заключается договор поручения. В настоящее время сфера применения договора поручения все более расширяется в связи с появлением фирм, оказывающих услуги по снабжению, поиску партнеров, маркетингу, юридическому обслуживанию и т. п. Особенно это заметно в отношениях с участием хозяйственных обществ: представительство акционера на собрании акционерного общества, совершение операций с ценными бумагами и т.д.

Договор поручения является классической формой представительства, поскольку действия поверенного приводят к возникновению прав и обязанностей не у него, а непосредственно у доверителя. Объясняется это тем, что представитель (поверенный) совершает действия не от собственного имени, а от имени представляемого (доверителя). Функция договора поручения заключается в том, что он призван урегулировать отношения между представителем и представляемым, как бы внутреннюю сторону отношений представительства. Внешняя же сторона отношений представительства отражается в полномочиях представителя, зафиксированных в доверенности.

По договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия, в результате совершения которых права и обязанности возникают непосредственно у доверителя (п. 1 ст. 971 ГК)[45].

Договор поручения является консенсуальным, взаимным, преимущественно безвозмездным, так как вознаграждение выплачивается только в случае, если это предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором (ст. 972 ГК).

Конституирующим признаком договора поручения является совершение представителем действий от имени представляемого. Сам представитель при совершении указанных действий не обладает какими-либо правами и обязанностями. В цивилистической литературе издавна принято различать юридические и фактические действия. Разграничения указанных действий до сих пор не предложено. Правильнее относить к юридическим любые действия, вызывающие те или иные правовые последствия, независимо от того, направлена ли воля субъекта, их совершающего, на достижение этих последствий или нет. В определении договора поручения речь идет о совершении поверенным юридических действий. Из этого следует, что предметом договора поручения являются именно юридические действия. Нормы ГК РФ  предусматривают две разновидности обязательств, которые могут возникать из договора поручения: применяемые в общегражданских отношениях и в предпринимательской деятельности. Различие между этими обязательствами основано на специфике коммерческого представительства, в силу которого, во-первых, коммерческое представительство всегда возмездное, и, во-вторых, коммерческий представитель вправе одновременно представлять обе стороны в совершаемой им сделке (ст. 184 ГК РФ).

Элементы договора поручения. Стороны в договоре поручения именуются доверитель и поверенный. Особенностью договора поручения является то, что в качестве и доверителя, и поверенного могут выступать только дееспособные лица. Если договор поручения оформляет отношения коммерческого представительства, то в качестве поверенного может выступать только гражданин, являющийся предпринимателем, либо коммерческая организация. Некоммерческие организации в качестве коммерческого представителя, как правило, выступать не вправе.

         Предметом договора поручения является оказание нематериальных посреднических услуг. Посреднические услуги могут выражаться как в совершении сделок, так и в иных действиях, в том числе и не влекущих приобретение каких-либо прав и обязанностей. Например, поверенному может быть поручено осуществление контрольно инспекционных функций на строящемся объекте, включая ознакомление с бухгалтерской документацией, договорами и т.д. Подобные действия не влекут для доверителя возникновение каких-либо новых прав, но позволяют реализовать уже имеющиеся права и обязанности доверителя. Предмет договора поручения конкретизируется в указаниях доверителя, которые имеют своеобразную форму заказа на оказание посреднических услуг. Доверитель может давать поверенному любые указания, однако закон требует, чтобы эти указания были «правомерными, осуществимыми и конкретными» (п. 1 ст. 973 ГК).

          Правомерность означает, что поверенный при исполнении данного ему поручения должен действовать строго в рамках закона, любое же указание доверителя, предписывающее поверенному действовать вопреки закону, не только не является для поверенного обязательным, но и может повлечь для поверенного  неблагоприятные правовые последствия, вплоть до привлечения к ответственности. Например, если доверитель поручит поверенному приобрести для него квартиру и выдаст ему для этого необходимую сумму в иностранной валюте, то поверенный обязан соблюдать требования валютного законодательства России, хотя бы доверитель и дал ему иные указания о порядке расчетов.

         Осуществимость понимается как возможность исполнения поручения известными и доступными поверенному средствами. При этом сам доверитель может и не знать, как  следует исполнять данное им поручение.

         Конкретность, т.е. максимально полное выражение доверителем своих требований к содержанию, способам, условиям и характеру действий, совершаемых поверенным. Поверенному при получении указаний должно быть абсолютно ясно, что именно поручает ему исполнить доверитель. Если такая ясность отсутствует, то поверенный вправе утверждать, что ему были даны неконкретные указания.          Юридическое значение требований к указаниям доверителя заключается в том, что если указания не соответствуют требованиям закона, т.е. не являются правомерными, осуществимыми и конкретными, то поверенный вправе, а иногда и обязан считать себя не связанным данными ему указаниями.

         Законом не предусмотрены специальные требования к форме договора поручения и должны применяться общие правила, предусмотренные ст. 158—165 ГК. Однако необходимо учитывать, что в соответствии с п. 1 ст. 975 ГК доверитель обязан выдать поверенному доверенность на совершение действий, предусмотренных договором поручения.  Доверенность необходима для урегулирования взаимоотношений поверенного с третьими лицами. Договор поручения заключается для урегулирования отношений между доверителем и поверенным. Таким образом, договор поручения и доверенность не являются взаимоисключающими документами и для надлежащего соблюдения формы отношений необходимы и договор поручения, и доверенность. Доверенность  должна отвечать требованиям, закрепленым в ст. 185—189 ГК. Между требованиями к форме доверенности и форме договора поручения не существует прямой зависимости. Например, если законом предусмотрена нотариальная форма доверенности, то это нe означает, что именно в нотариальную форму должен быть облечен и договор поручения. Как правило, договор поручения требует простой письменной формы, специальных последствий ее несоблюдения в виде недействительности договора поручения  законом не предусмотрено.

Срок действия договора зависит от характера данного доверителем поручения. Срок может выражаться в каком-либо периоде времени, в течение которого поверенный должен исполнить данное ему поручение, либо определяться конкретной датой. Например, поверенный должен получить причитающееся доверителю авторское вознаграждение 1 февраля.

Срок действия договора поручения взаимосвязан со сроком действия доверенности, выдаваемый поверенному. Срок действия договора не может быть менее срока действия доверенности. Срок договора должен либо совпадать со сроком действия доверенности, либо превышать его. В последнем случае, если срок действия договора более трех  лет, доверитель должен будет после истечения срока действия первой   доверенности выдать новую доверенность. Заключение бессрочного договора означает, что стороны не определили в договоре  срок его действия, однако выдаваемая доверенность во всяком случае должна содержать указание о сроке ее выдачи. Таким образом, бессрочный договор будет сохранять свое действие только при условии подтверждения полномочий поверенного доверенностью. При истечении срока доверенности договор прекращается, если новая доверенность не выдана. В отдельных случаях законом допускается выдача доверенности без указания срока, например, нотариальной доверенности для совершения действий за границей. При наличии такой доверенности договор поручения будет действовать бессрочно, если сами стороны не прекратят его.

Выделение доверенности от договора поручения происходит в конце XIX в., когда в национальных законодательствах европейских государств возобладала точка зрения о наличии самостоятельного статуса доверенности. Поводом для подобного деления послужили исследования в области представительства, результатом которых стало вычленение в представительстве его основы - полномочия. Как отмечал Л.Таль, "начиная с швейцарского закона 1881 года "Об обязательствах", все без исключения последующие гражданские кодексы отделяют полномочие от договора поручения и трактуют о нем в общей части в связи с представительством"[46]. Подобная структура характерна в общих чертах и для ныне действующего Гражданского кодекса России.

Вместе с тем необходимо отметить, что деление на внешнюю и внутреннюю сторону представительских отношений может иметь место с определенными оговорками. Прежде всего предложенное Гордоном деление возникло, когда в российском дореволюционном законодательстве доверенность рассматривалась как придаток к договору поручения и именовалась "верящее письмо". Как отмечает сам А.Гордон, "верящее письмо по своей форме определяет только пространство полномочия, переданного поверенному"[47]. Ныне действующий Гражданский кодекс РФ, вслед за своими предшественниками 1922 г. и 1964 г., говорит о доверенности в своей общей части в связи с регулированием института представительства. В свете этих изменений доверенность уже не может ограничиваться внешней ролью в представительских отношениях, она становится причиной таких отношений.

Наличие у доверенности двух самостоятельных значений по отношению к институту представительства требует анализа этого явления, результатом которого будет определение множественности понятий доверенности и выявление ее взаимосвязи с договором поручения.

Как уже указывалось выше, доверенность с точки зрения внешней стороны представительства служит источником правдивой информации о полномочии. Схожие функции выполняют и иные правовые средства. Так, согласно ст.182 ГК РФ подтверждением представительских отношений может служить обстановка, в которой действует представитель. В качестве примера можно привести кассира в магазине. Такое лицо в силу его нахождения в кассовом помещении выступает для покупателей представителем магазина. Гражданский кодекс в п.2 ст.449 содержит упоминание о возможности представительства на основе квитанции об уплате за товар. Примечательно, что дореволюционная отечественная наука признавала аналогичный характер за распиской кредитора в получении денежных сумм с должника. Лицо, обладающее такой распиской, выступало как представитель кредитора при истребовании долга.

Рассматривая иные формы внешней стороны представительства, можно сделать вывод, что сами по себе они не являются первоосновой для представительских отношений. В связи с этим логичным будет предположить, что и доверенность также может играть исключительно внешнюю роль в представительстве. Такой вывод находит свое подтверждение при анализе ситуации с ее утратой или уничтожением. Гражданский кодекс РФ в ст.187 не связывает с этими обстоятельствами прекращение полномочий, а следовательно, и прекращение доверенности-сделки. Однако представляемый сохраняет право выдать представителю новый документ под названием "доверенность". Значение этого документа - подтверждение статуса доверенного лица, но не процедура уполномочия.

Иным примером для рассмотрения доверенности как документа, а не сделки, служит отечественная практика использования доверенности по телеграфу. Эта доверенность представляет собой лишь копию документа по наделению полномочиями, переданного и заверенного почтовой организацией. На основании изложенного следует сказать, что доверенность в ряде случаев не является сделкой, а служит документом, подтверждающим ранее состоявшийся факт наделения и объем полномочий представителя. Для опровержения действий представителя, совершенных с третьими лицами по такому документу, необходима недобросовестность последних.

В связи с изложенным возникает вопрос о характере доверенности, выданной в порядке реализации договора поручения. Будет она лишь документом, свидетельствующим о наличии полномочий, или же включит в себя понятие сделки по наделению полномочиями? Этот вопрос связан с изучением доверенности с точки зрения внутренней стороны представительства, его первоосновы.

Действующий Гражданский кодекс РФ, определяя в ст.182 основания возникновения представительства, не упоминает в их числе договор. Однако в ст.ст.184 и 1005 ГК РФ, а также в ст.3 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" содержится допущение включения полномочий в текст представительского договора, влекущее ненужность выдачи доверенности. С формальных позиций структура таких соглашений имеет двойственную природу. С одной стороны - совместное волеизъявление представляемого и представителя, определяющее их взаимные права и обязанности, а с другой - самостоятельное волеизъявление представляемого о наделении представителя полномочиями. Речь может идти о своеобразном включении доверенности как уполномочия в текст договора. Вместе с тем рассмотрение таких договоров с формальных позиций не дает ответа на главный вопрос, зачем существует необходимость выделять сделку по наделению полномочиями из договора по исполнению этих полномочий. В частности, зачем вычленять доверенность из договора поручения. Было бы логичным рассматривать сам факт заключения договора как основание для появления полномочий. Ответ на этот вопрос связан исключительно с письменной формой доверенности и отсутствием в ст.182 ГК РФ прямого упоминания об устных сделках по наделению полномочиями. Заключение договора поручения не может само порождать полномочия, поскольку для этого акта необходима только письменная сделка под названием "доверенность".

Доверенность, таким образом, может иметь два способа выражения: самостоятельный документ либо составная часть договора. Как подтверждение сказанного следует рассматривать взаимосвязанные положения ст.ст.971 и 975 ГК РФ. Первая норма, раскрывающая предмет договора поручения, не упоминает о наделении полномочиями, в то время как вторая содержит обязанность доверителя выдать доверенность. Подобная конструкция позволяет объяснить причину, по которой законодатель не упоминает об обязательной нотариальной форме договора поручения, направленного на заключение нотариальных сделок. Роль гаранта для третьих лиц в этих ситуациях выполняет доверенность, оформленная у нотариуса. На основании изложенного следует прийти к выводу о том, что доверенность - это необходимый для возникновения представительских отношений письменный акт по наделению полномочиями, который может как содержаться в тексте договора, так и иметь самостоятельную форму. Рассматривая ситуацию, возникающую при заключении договора поручения и выдаче доверенности, допустимо провести условную аналогию с вексельными отношениями, когда договор, включающий обязанность покупателя выдать вексель, сам по себе еще не порождает вексельных отношений, поскольку для их появления необходима непосредственная выдача ценной бумаги[48].

Следует отметить, что в законодательстве большинства иностранных государств предусматривается существование устной сделки по наделению полномочиями. В подобной постановке вопроса договор поручения может рассматриваться и в качестве подтверждения выдачи устной доверенности, поскольку представитель, обязывая лицо совершить от его имени юридические действия, соглашается с представительским характером этих действий. Наше отечественное гражданское законодательство, воспринимая зарубежный опыт, уже делает определенные шаги в направлении признания самостоятельного статуса за устным согласием на представительство. Так, в соответствии со ст.982 ГК РФ для возникновения представительских отношений допустимо устное одобрение поведения лица, действовавшего без полномочий. Кроме того, нет необходимости выдавать письменную доверенность при получении представителем товара по кассовому чеку согласно п.2 ст.499 ГК РФ. Также необходимо сказать и о широко распространенной в процессуальном праве практике устного выбора представителя. Восприятие в полном объеме гражданским законодательством положений отечественного процессуального права, а также материального права зарубежных государств повлечет изменение взглядов на соотношение таких понятий, как договор поручения и доверенность.

В заключение представляется оправданным выделить отличия и сходства в этих понятиях. Среди отличий следует отметить следующие: доверенность является односторонней сделкой, порождающей лишь представительство, в то время как договор поручения связывает две стороны; предметом доверенности выступает уполномочие, в то время как предметом договора поручения является оказание услуги в сфере представительства; форма доверенности письменная, договор поручения может быть заключен устно; доверенность служит источником убежденности для третьих лиц в наличии полномочий у представляемого, договор же поручения имеет значимость прежде всего в отношениях между поверенным и доверителем. Объединяют названные понятия такие обстоятельства, как: единая направленность, поскольку представляемый, выдавая доверенность и заключая договор, преследует по существу единую цель - заменить себя в хозяйственном обороте; наличие у поверенного и доверителя прав и обязанностей, касающихся выдачи доверенности и ее возврата, существование единых правовых норм (например, норм о передоверии); личный характер этих сделок, позволяющий представляемому или доверителю досрочно без причины отозвать полномочие и прекратить обязательства по договору.

Цена в возмездном договоре поручения определяется по соглашению сторон. Закон не содержит указаний на применение каких-либо тарифов, прейскурантов в договоре поручения. В вопросе о размере вознаграждения законодатель, как и в ряде других случаев, не придаст ему существенного значения. При отсутствии в договоре указаний о размере вознаграждения оно в соответствии с правилом п. 3 ст. 424 ГК должно выплачиваться в сумме, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные услуги (п. 2 ст. 972 ГК).

Развитие договорного права является сегодня наиболее интересной областью разработки и совершенствования теоретических знаний и принципов, залогом успешного формирования практических навыков и грамотного их использования в различных ситуациях.

В связи с распространенностью в гражданских правоотношениях такого вида договора, как "поручение", нередко возникает необходимость в детальном рассмотрении некоторых его составных частей, особенностей, характерных черт.

Одна из таких особенностей, установленная законодателем, - возможность прекращения его действия по основаниям:

1) объективного характера (то есть того, что существует вне и независимо от воли субъекта):

а) смерть;                                                             

б) признание полностью недееспособным;

в) признание ограниченно дееспособным;

г) признание безвестно отсутствующим.

(Следует заметить, что данные основания применимы к любой стороне договора - как к поверенному, так и к доверителю.)

2) Субъективного характера (то есть того, что свойственно субъекту или производно от его деятельности):

а) отмена поручения доверителем;

б) отказ от поручения поверенного.

Попробуем выделить и рассмотрим признаки, характеризующие основания прекращения действия договора поручения, носящие субъективный характер.

1) Совместное право сторон, их собственная инициатива.

2) Право одностороннего характера любой стороны.

3) Без предварительного уведомления другой стороны.

4) В любое время суток (конкретный срок значения не имеет).

Подобные признаки обусловлены прежде всего фидуциарным, то есть личным, доверительным характером взаимосвязей между доверителем и поверенным. Хотя некоторые авторы считают, что "в основе указанного правила лежит не столько доверительный характер отношений, сколько экономические особенности нематериальной услуги как предмета договора поручения", тем не менее утрата доверия, изменение данного особого, личностного аспекта взаимоотношений сторон неизбежно влечет вполне определенное юридическое последствие - прекращение договора. Поэтому данное обстоятельство предусматривает специальную регламентацию оснований прекращения этого вида договора в имущественном обороте. Ведь доверитель лишен возможности постоянного контроля за действиями своего поверенного, но автоматически, в силу закона становится стороной заключаемых им сделок. Отсюда становится понятной высокая степень доверия в их взаимоотношениях. Кроме того, право доверителя на отмену, а поверенного на отказ от исполнения договора является абсолютным, то есть действующим непосредственно и независимо от волеизъявления другой стороны договора - доверителя или поверенного. Любые юридические действия доверителя или поверенного, направленные на отказ или ограничение от указанного права, согласно ст.166-168 *(2) Гражданского кодекса Российской Федерации признаются недействительными с момента их совершения, независимо от признания таковых судом общей юрисдикции или арбитражным судом.

Принципиально новым в ст.977 ГК РФ является п.3, устанавливающий конкретный срок - 30 дней - для предварительного уведомления другой стороны о прекращении действия договора (данное указание носит обязательный характер, поскольку за неисполнение этой нормы с виновной стороны могут быть взысканы убытки). Законодателем также предусматривается, что договором может быть установлен и более длительный срок предварительного уведомления. Отметим, что этот пункт касается исключительно коммерческого представительства, то есть необходимой областью деятельности поверенного в качестве коммерческого представителя должна являться сфера коммерции, предпринимательства. Вероятно, здесь имеются в виду определенные ограничения для одномоментного прекращения договора поручения именно в сфере предпринимательства. Доверителю необходимо определенное время для сверки расчетов, передачи имущества с предыдущим коммерческим представителем, подбора нового лица, действующего в качестве коммерческого представителя, введения его в курс дела и как итоговый результат - минимизация издержек и расходов, связанных с торговым оборотом предпринимателя. Однако при реорганизации юридического лица (в любой его форме), если оно является коммерческим представителем, законодатель счел возможным предоставить доверителю право на отмену поручения без какого-либо предварительного уведомления. Данное право, возможно, связано с такими обстоятельствами, как утрата, изменение организационно-правовой формы предприятия, отсутствие соответствующих качеств и навыков у правопреемника, изменение целей его деятельности, невосполнимая потеря рабочего времени, связанная с торговым оборотом предпринимателя. Кроме того, доверитель выступает кредитором, а поверенный - должником в обязательстве по исполнению поручения (имущественные права и обязанности в результате юридических действий поверенного должны перейти к доверителю). Поэтому при реорганизации юридического лица (действующего в качестве поверенного) доверитель обладает правом требования досрочного исполнения обязательства и возмещения убытков (согласно ст.60 ГК РФ). Если поверенный действует не в качестве коммерческого представителя, то обнаруживается правило, аналогичное ст.977 ГК РФ - "Лицо, выдавшее доверенность и впоследствии отменившее ее, обязано известить об отмене лицо, которому доверенность выдана, а также известных ему третьих лиц, для представительства перед которыми дана доверенность:" (п.1 ст.189 ГК РФ).

Таким образом, российское законодательство учитывает (в основном) в равной степени как интересы поверенного, так и интересы доверителя. В странах Западной Европы в нормах, регулирующих основания прекращения договора поручения, проявляется несколько иная направленность законодательства - защита интересов поверенного как экономически более слабой по сравнению с доверителем (предпринимателем) стороны[49].

Ранее в ГК РСФСР 1964 г. предусматривалось такое основание прекращения договора поручения, как ликвидация юридического лица, в новом Гражданском кодексе оно отсутствует. Объяснение позиции законодателя в этом случае достаточно простое. При ликвидации юридического лица, действующего в качестве доверителя, отношения сторон прекращаются в соответствии с правилами ст.61-64 ГК РФ. При ликвидации же юридического лица, действующего в качестве поверенного, применяются правила отсылочной нормы ст.979 ГК.

Теперь рассмотрим характерные признаки оснований прекращения действия договора поручения, носящие объективный характер.

По общему правилу (согласно ст.45, 47 ГК РФ) днем смерти гражданина, объявленного умершим (и соответственно днем прекращения действия договора поручения), считается день вступления в законную силу решения суда общей юрисдикции об объявлении его умершим (при условии, что в течение пяти лет отсутствуют какие-либо сведения о его месте пребывания по последнему месту жительства).

Меньший срок (шесть месяцев) применяется, если он пропал без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая (п.3 ст.45 ГК РФ). В случае смерти (гибели) при известных обстоятельствах договор формально прекращается с момента регистрации данного факта в органах записи актов гражданского состояния и выдачи свидетельства о смерти.

Согласно ст.42 ГК РФ безвестно отсутствующим гражданин признается судом по заявлению заинтересованных лиц. Это могут быть его близкие родственники, администрация предприятия, учреждения, где работал, учился гражданин, администрация жилищно-коммунального отдела по месту жительства гражданина. При этом срок отсутствия сведений по его последнему (известному) месту жительства должен быть не менее одного года. В этой ситуации также необходимо исходить из решения суда общей юрисдикции.

Говоря об обязательности такого личностного фактора, как состояние дееспособности, следует заметить, что его отсутствие или ограничение рассматривается законодателем как безусловное основание для прекращения полномочий обеих сторон и, следовательно, самого договора. При этом важен признак законности и обоснованности - признание доверителя или поверенного недееспособным или ограниченно дееспособным осуществляется судом общей юрисдикции в порядке, установленном ст.258-263 ГПК РСФСР и ст.29, 30 ГК РФ. Данная позиция законодателя представляется вполне справедливой, поскольку способность действовать разумно, добросовестно, самостоятельно и не в ущерб другим лицам является одним из важнейших начал гражданского законодательства. Отдельный вопрос возникает в связи с допустимостью заключения договора поручения, где стороной выступает несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет. Виды сделок, стороной в которых несовершеннолетний выступает самостоятельно, без согласия родителей (попечителя, усыновителя), зафиксированы в п.2 ст.26 ГК РФ (например, распоряжение своими доходами, мелкие бытовые сделки).

Согласия родителей (попечителя, усыновителя) в какой-либо форме в этой ситуации не требуется, и несовершеннолетний может выступить в качестве доверителя (или в качестве поверенного) без ограничения в своих правах (то есть обладает сделкоспособностью). Имущественную ответственность по таким сделкам несовершеннолетний несет самостоятельно (п.3 ст.26 ГК РФ). Однако на все иные сделки, не поименованные в п.2 данной статьи, письменное согласие (предварительное или последующее) от обоих родителей (или попечителя, усыновителя) обязательно. В случае получения подобного согласия приобретение несовершеннолетним статуса доверителя (или поверенного) также вполне возможно. Заключение сделок в сфере коммерции, предпринимательства, где несовершеннолетний выступает в качестве поверенного (или доверителя), действующим законодательством прямо не предусмотрено. Однако косвенный вывод о предоставлении этого права можно сделать путем анализа и сопоставления п.1 ст.27 ГК РФ и п. 2 ст.21 ГК РФ, где законодатель выделил два исключения из общего правила:

I. Эмансипация (согласно п.1 ст.27 ГК РФ)

Орган опеки и попечительства (или суд общей юрисдикции в случае отсутствия согласия одного или обоих родителей (попечителя, усыновителя) имеет право вынести решение об объявлении несовершеннолетнего дееспособным в полном объеме при соблюдении трех существенных условий - 1) достижение указанным лицом 16 лет; 2) предварительное (и в письменной форме) согласие родителей (попечителя, усыновителя); 3) работа по трудовому договору (ст.173 КЗоТ) или занятие предпринимательской деятельностью (ст.23 ГК РФ). Согласно данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (далее - ВЦИОМ)*(2), по состоянию на 1 октября 1999 года в России около 31 процента подростков в возрасте от 14 до 16 лет официально вступают в трудовые правоотношения с работодателями и тем самым приобретают (в определенной мере) полноценный гражданско-правовой статус.

II. Заключение брака (п.2 ст.21 ГК РФ и п.2 ст.12 Семейного кодекса РФ)

Орган местного самоуправления имеет право вынести решение о регистрации брака между несовершеннолетними лицами при соблюдении трех существенных условий: 1) достижение указанными лицами 16 лет; 2) наличие уважительной причины (например, беременность, рождение ребенка); 3) заявление (в письменной форме) с просьбой о разрешении государственной регистрации заключения брака. С момента государственной регистрации заключения брака несовершеннолетний супруг "автоматически" приобретает дееспособность в полном объеме. Даже при расторжении брака законодатель сохранил дееспособность несовершеннолетнего лица в полном объеме. И лишь при признании брака недействительным (в случае нарушения условий, установленных ст.12-14 и п.3 ст.15 Семейного кодекса РФ) суд может вынести решение об утрате несовершеннолетним супругом дееспособности в полном объеме. Момент утраты дееспособности также должен определить суд[50].

Обычно он наступает со дня заключения подобного брака (ст.10 и п.4 ст.27 Семейного кодекса РФ). Согласно статистическим данным ВЦИОМ*(3), по состоянию на 1 октября 1999 года в целом по России процент вступления в брак (и приобретения таким образом полной дееспособности) несовершеннолетними лицами колеблется в пределах от 0,5 до 1,7. Столь существенная разница объясняется собственным подходом и национальными традициями по данному вопросу в некоторых субъектах РФ (в республиках Татарстан и Башкортостан, где компактно проживают преимущественно башкиры и татары, эти показатели выше, а в регионе Западной Сибири, где миграционные "потоки населения" постоянны и непрерывны, - ниже).

При сравнении перечня оснований прекращения договора поручения и договора комиссии можно обнаружить некоторое различие. В частности, смерть комитента, признание его недееспособным, безвестно отсутствующим не являются основанием для прекращения договора комиссии. Различие, кроме того, состоит и в условиях отказа комиссионера от исполнения договора - только в случаях, предусмотренных федеральным законом или договором.

Таким образом, односторонний, самовольный отказ комиссионера от полного или частичного исполнения договора не допускается. Банкротство комиссионера-предпринимателя - также основание для прекращения договора комиссии. При этом установлено, что все права и обязанности по сделкам, заключенным по поручению комитента, переходят на него (ст.1002 ГК РФ). Особенностью прекращения агентского договора является отказ как агента, так и принципала от исполнения договора лишь в том случае, если он был заключен без определенного срока окончания его действия. Если же договор заключен на определенный срок, то его истечение прекращает действие договора лишь после особого уведомления другой стороны. Заметим, что все основания прекращения подобных видов договоров отражают решающее значение личного элемента как по содержанию, так и по форме.

В отдаленной перспективе возможно сближение, унификация названных договоров и по форме, и по содержанию (в том числе, разумеется, и оснований их прекращения).

Как показывает судебно-арбитражная практика, возрастает количество дел, где предметом рассмотрения являются споры, возникающие из правоотношений по договору поручения, в том числе основаниям и последствиям прекращения. Поэтому правильная квалификация отношений сторон и возникшего между ними спора является "важным условием для его соответствующего разрешения, поскольку при обязательственных отношениях истец вправе требовать не только передачи ему имущества, но может и ставить вопрос о применении к ответчику последствий, связанных с ненадлежащим исполнением обязательств по договору" (из письма Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 года N 33). Часто "споры носят принципиальный характер по значению и объему заявленных требований" (из Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 декабря 1998 года N 3700). Надлежащее толкование оснований прекращения договора поручения необходимо для правильной оценки всей юридической природы данного вида договора. Кроме того, при оценке собранных доказательств проверка их относимости к спорному правоотношению также невозможна без надлежащей квалификации специальных оснований прекращения действия договора.

Таким образом, толкование оснований прекращения действия договора поручения, то есть по сути его основных и существенных условий, служит для судебного органа одним из главных способов справедливого и законного решения спора и установления правовых и фактических взаимоотношений участников конфликта.

Анализ договоров-поручений, утвержденных федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления, позволяет обобщить и систематизировать данный вид договорных взаимоотношений сторон и вместе с тем выявить отдельные недостатки и упущения. Так, в договоре-поручении на закупку медицинской техники и лекарственных средств отечественного и импортного производства, утвержденном приказом Министерства здравоохранения РФ от 10 октября 1996 года N 367 "Об утверждении Положения о порядке централизованных закупок лекарственных средств и медицинской техники", не указан конкретный срок действия договора, нет точного и полного перечня обязанностей доверителя, не указаны условия и порядок выплаты вознаграждения поверенному, не приведены хотя бы некоторые основания и последствия прекращения действия договора, не урегулирован вопрос об ответственности сторон. Наиболее удачным примером грамотного и эффективного использования формы договора-поручения служит "Примерный договор на представление интересов государства в органах управления акционерных обществ (хозяйственных товариществ), часть акций (доли, вклады) которых закреплена в федеральной собственности" (утвержден Постановлением Правительства РФ от 24 июня 1998 года N 636). Помимо общих положений, здесь зафиксированы специальные нормы и правила применительно к участию гражданина в управлении государственным пакетом акций, в том числе момент вступления договора в силу и прекращения действия договора и др. Кроме того, здесь расширены права доверителя по досрочному расторжению договора - осуществление полномочий поверенным в качестве представителя других акционеров без согласия доверителя, наступление обстоятельств, препятствующих поверенному осуществить свои полномочия, неоднократное нарушение сроков представления установленной отчетности, принятие решения о реализации акций и некоторые другие.

В случае прекращения договора-поручения до его полного или частичного исполнения (независимо от причин) поверенный имеет право на возмещение издержек, понесенных в связи с его исполнением. Это должно быть подтверждено документально. Если же договором была предусмотрена выплата вознаграждения, то поверенный имеет право на соответствующее вознаграждение соразмерно результату выполненной услуги (в пропорциональном соотношении) (п.1 ст.978 ГК РФ).

В европейских странах, например в Швейцарии, поверенный не теряет права на полное вознаграждение при прекращении действия договора. Оно сохраняется в том случае, если деятельность поверенного привела к существенному расширению круга клиентов (контрагентов) предпринимателя, с которыми связаны значительные льготы и преимущества (абз.2 ст.418 швейцарского Обязательственного закона). Реализовать это право, кстати, может не только поверенный, но и его наследники.

Однако при отмене доверителем поручения или отказе поверенного от исполнения поручения убытки по общему правилу не взыскиваются, поскольку отношения между сторонами носят доверительный характер и являются в основе своей бескорыстными (п.2 ст.979 ГК РФ).

Отдельный вопрос возникает по коммерческому представительству, поскольку отношениям сторон здесь присущ признак возмездности, в основе своей они лишены особой доверительности и взаимного расположения.

Вследствие этого обязанность возмещения убытков возлагается на ту сторону, которая в одностороннем порядке отказалась от исполнения договора. В случае отмены поручения доверителем он возмещает убытки, причиненные поверенному как коммерческому представителю. Если же поверенный отказывается (как коммерческий представитель) от исполнения поручения, он возмещает убытки, причиненные доверителю (как предпринимателю). При этом причины и условия отмены поручения или отказа от его исполнения значения не имеют и на размер возмещаемых убытков не влияют.

В случае возникновения непредвиденного обстоятельства - смерти поверенного - к делу привлекаются третьи лица - наследники, которые не только извещают доверителя о прекращении договора, но и принимают необходимые меры для охраны вещей доверителя с целью последующей их ему передачи.

Указанная обязанность наследников не является договорной, она «возложена на них законодательством в интересах доверителя»[51].

Наследники обладают здесь нотариальной функцией охраны и выдачи имущества доверителю. Та же обязанность лежит на ликвидаторе юридического лица - ликвидационной комиссии (ст.62-64 ГК). Таким образом, и наследник физического лица, и ликвидационная комиссия юридического лица помимо прочего имеют три обязанности:

1) Извещение (в письменной форме) о смерти физического лица (ликвидации юридического лица) и прекращении действия договора поручения.

2) Принятие всех необходимых мер для охраны вещей и документов доверителя.

3) Передача по первому требованию доверителя принадлежащего ему имущества.

В статье 979 ГК не предусмотрены какие-либо меры имущественной ответственности наследников физического лица в случае непередачи, несвоевременной передачи имущества доверителю. Однако здесь вполне применима общая гражданская ответственность за нарушение обязательства в силу закона - неосновательное обогащение. Если наследники "ненадлежащим образом исполняют эту обязанность, чем причиняют убытки доверителю, он вправе зачесть их при выплате наследникам причитающихся поверенному сумм по возмещению издержек, а также вознаграждения за исполнение поручения. В свою очередь "необходимые расходы, понесенные наследниками при надлежащем исполнении обязанности по охране и передаче имущества доверителя, возлагаются на последнего". Существенное значение имеет момент наступления обязанности граждан, признанных (в установленном порядке) наследниками, по охране и передаче имущества доверителю.

Поскольку наследники физического лица признаются таковыми с момента вступления в права наследства, то и ответственность за сохранность и передачу вещей и документов они должны нести с момента юридического оформления наследственных прав - путем подачи заявления в нотариальную контору по месту нахождения наследственного имущества или путем фактического вступления во владение имуществом наследодателя (согласно ст.540 ГК РФ).

Представляется, что в новых условиях хозяйствования и доверителю, и поверенному весьма важно знать не только свои права, но и обязанности. Тем более что они отражают как характер, так и цели, принципы "поручения", служащего особым видом взаимодействия сторон в гражданском обороте.

2.3. Коммерческое представительство

Надо сказать, что роль коммерческого представительства недооценивается многими участниками гражданского оборота, в практике оно пока применяется очень редко. Тем не менее ценность договора коммерческого представительства представляется очевидной, он заслуживает самого широкого распространения.

Законодатель дает весьма простое определение «фигуре» коммерческого представителя. Им является лицо, постоянно и самостоятельно представительствующее от имени предпринимателей при заключении ими договоров в сфере предпринимательской деятельности (п.1 ст.184 ГК РФ)[52].

Новизна, ценность и достоинства института коммерческого представительства сводятся к следующим основным моментам.

Ученые-правоведы не отрицают тот факт, что договор коммерческого представительства относится к сфере оказания услуг. Существуя в комплексе с такими договорами, как договор поручения, возмездного оказания услуг, агентирования, комиссии и других, договор коммерческого представительства остается как бы в тени, его "вытесняет" именно договор поручения, а затем агентирования и возмездного оказания услуг.

Само коммерческое представительство является как бы "филиалом в миниатюре". Именно этот факт недооценивается. Так, если у фирмы возникла необходимость открыть за многие километры от места нахождения основного юридического лица, например, торговую точку, то фирма стремится открыть филиал. Однако в силу ст.55 ГК РФ для открытия для открытия филиала юридического лица, как правило, потребуется вносить определенные изменения в учредительные документы и в учредительный договор. Это дело длительное и хлопотливое. Для открытия филиала потребуется разработать и создать положение о филиале, утвердить его. Затем необходимо набрать штат, которому сразу надо платить "живые" деньги. Для нормального функционирования филиала нужны будут оформленный офис (мебель, связь), юридический адрес и т.п.

Помимо этого, сам филиал или само представительство также не являются юридическими лицами и выступают в гражданском обороте от имени своего юридического лица, а не от своего имени, ибо не имеют самостоятельного разделительного баланса и расчетного счета (п.3 ст.55 ГК РФ).

Можно констатировать, что открытие филиала целесообразно лишь тогда, когда нет другого выхода. Во всех других случаях, но с учетом специфики и особенностей оказания услуг, следует, видимо, отдать предпочтение коммерческому представительству.

С коммерческим представителем (представителями) можно заключить такой возмездный договор, по которому он будет получать зарплату от количества проданного товара. Иначе говоря, финансовые отношения будут строиться на принципе "самоокупаемости".

Коммерческий представитель не связан трудовыми правоотношениями с представляемым, что вытекает из смысла ст.184 ГК РФ.

При небольших объемах реализации товаров (оказания услуг) коммерческий представитель может использовать под офис свою жилую площадь и свой телефон.

Коммерческое представительство осуществляется на основе договора, заключенного в письменной форме и содержащего указания на полномочия представителя, а при отсутствии таких указаний - также и по доверенности (п.3 ст.184 ГК РФ).

Одновременно коммерческое представительство разных сторон в сделке допускается с согласия этих сторон и в других случаях, предусмотренных законом. При этом коммерческий представитель обязан исполнять данные ему поручения с заботливостью обычного предпринимателя (п.2 ст.184 ГК РФ).

И, наконец, последнее. Коммерческий представитель обязан сохранять в тайне ставшие ему известными сведения о торговых сделках, даже после исполнения данного ему поручения (абз.2 п.3 ст.184 ГК РФ).

Универсальность его фигуры в условиях рыночного гражданского оборота очевидна. Нет сомнения в том, что при малых и даже средних объемах реализации товара выгоднее держать толкового и честного коммерческого представителя (представителей), нежели открывать, а затем содержать штат филиала[53].

Между тем в законе дается, на мой взгляд, слишком узкая трактовка понятия "коммерческий представитель". Его действительное фактическое и процессуальное положение несколько шире формулировки, содержащейся в п.1 ст.184 ГК РФ. Он может не только представительствовать "при заключении договоров", но и в силу договора (п.3 ст.184 ГК РФ) осуществлять другие "полномочия представителя" в соответствии с указаниями представляемого. Думается, что коммерческий представитель вправе по договору совершать и всякие другие действия в пользу представляемого: закупать товар, реализовать его, хранить, рекламировать, а также производить другие маркетинговые действия.

Все дальнейшие правомочия коммерческого представителя не указаны в Кодексе, что объясняется несовершенством самой ст.184 ГК РФ, а также расплывчатостью формулировки п.4 ст.184 ГК: "Особенности коммерческого представительства в отдельных сферах предпринимательской деятельности устанавливаются законом и иными правовыми актами". До сего времени такие законы и акты не приняты.

Между тем правоотношения коммерческого представителя регулируются и другими статьями ГК, в которых подчеркивается его роль и значение в именно предпринимательских правоотношениях.

Поэтому законодатель последовательно усиливает ответственность коммерческого представителя. Так, он обязан соблюдать общие нормы о представительстве. Он может (и должен) действовать в чужих интересах не от собственного имени, а от имени представляемого (п.2 ст.182 ГК РФ). Он также не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично (п.3 ст.182 ГК РФ). Не допускается совершение через представителей сделки, которая по своему характеру может быть совершена только лично, а равно других сделок, указанных в законе (п.4 ст.182 ГК РФ).

Следует также помнить о том, что на коммерческого представителя, как и на всякого другого участника гражданского оборота, распространяются общие нормы гражданского законодательства. Так, например, в силу ст.10 ГК РФ коммерческий представитель обязан осуществлять свои права разумно и добросовестно. Разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается (п.3 ст.10 ГК РФ).

Кроме того, коммерческий представитель, как любой гражданин или юридическое лицо, не может осуществлять свои действия с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотреблять правом в иных формах (п.1 ст.10 ГК РФ).

Коммерческий представитель не вправе отказаться от осуществления принадлежащих ему прав. Подобный отказ не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, прямо предусмотренных в законе (п.2 ст.9 ГК РФ).

На коммерческого представителя распространяются общие нормы главы 25 ГК РФ "Ответственность за нарушение обязательств". Он обязан возместить должнику убытки (ст.393 ГК), в том числе и тогда, когда такая его ответственность не оговорена в самом тексте договора (ст.15 ГК в совокупности со ст.393 ГК). Данное правило однозначно хотя бы потому, что коммерческий представитель - это предприниматель. А предпринимательской "является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли..." (абз.3 п.1 ст.2 ГК РФ).

Данную норму права надлежит рассматривать только в контексте с п.3 ст.401 ГК РФ, из которого вытекает следующее. Если коммерческий представитель при осуществлении предпринимательской деятельности не исполнил обязательство (или исполнил его ненадлежащим образом), то он несет повышенную ответственность. Коммерческий представитель, впрочем, как и любой предприниматель, освобождается от ответственности только в одном случае - вследствие непреодолимой силы (чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств). К таковым относятся: нарушение обязанностей со стороны партнеров коммерческого представителя, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств[54].

Помимо всего, коммерческий представитель отвечает за действия своих работников (ст.402 ГК РФ) и действия третьих лиц (ст.403 ГК РФ).

Итак, законодатель прямо излагает институт коммерческого представительства только в ст. 184 ГК. Но в других статьях ГК присутствует немалая правовая база, регламентирующая правоотношения коммерческого представительства.

Здесь следует выделить и такое обстоятельство. Открывая коммерческое представительство и составляя при этом текст договора, следует подробней оговорить круг прав и обязанностей самого коммерческого представителя, наличие у него подчиненных лиц, а также предусмотреть его договорную ответственность.

Следует помнить, что закон не запрещает заключение с коммерческим представителем договора о полной материальной ответственности.

В основе взаимоотношений между представляемым и коммерческим представителем лежат, конечно, личностные, доверительные отношения. И это очень важно в условиях нашего неустоявшегося рынка, когда деловые, "джентльменские" отношения партнеров зачастую подменяются в дальнейшем на "подставные" отношения. Поэтому выбор коммерческого представителя - дело весьма сложное, тонкое и деликатное.

Как было отмечено, договор коммерческого представительства носит возмездный характер. Это обстоятельство стало основой для признания за представителем права на удержание за собой полученных для доверителя вещей в обеспечение своих требований по договору поручения - о возмещении понесенных издержек и обеспечения средствами, необходимыми для исполнения поручения, а также о выплате причитающегося вознаграждения (п.3 ст.972, ст.359 ГК РФ). С учетом быстро меняющейся конъюнктуры рынка коммерческого представителя вряд ли нужно во всех случаях ограничивать в возможности отступления от указаний доверителя. Поэтому доверитель может теперь предоставить ему право отступать от своих указаний без предварительного запроса об этом и даже без последующего уведомления (п.3 ст.973 ГК РФ).

Характерно, что к коммерческому представителю как к профессиональному участнику предпринимательского оборота предъявляются повышенные требования. Например, в договоре смешанного типа - поручения с участием коммерческого представителя односторонний отказ от договора может последовать лишь после обязательного уведомления об этом другой стороны не менее чем за 30 дней, если более длительный срок не предусмотрен договором поручения (п.3 ст.977 ГК РФ).

Односторонний отказ коммерческого представителя от исполнения договора поручения хотя и является допустимым, но влечет для него обязанность возмещения доверителю всех причиненных этим убытков. Впрочем, и доверитель, односторонне отказывающийся от договора с коммерческим представителем, тоже обязан возместить ему причиненные этим убытки (пп.2 и 3 ст.978 ГК РФ). Таким образом, несмотря на некоторое несовершенство договора коммерческого представительства, можно утверждать, что это договорное обязательство является, в сочетании с договором поручения, одной из предпосылок успешной предпринимательской деятельности.

Глава II. Доверенность

§ 1. Значение и понятие доверенности

В деятельности каждой организации, прежде всего в бухгалтерских службах, используется большое количество документов: счетов-фактур, платежных поручений, ордеров, ведомостей, товарно-транспортных накладных и т. д.

Важным юридическим документом является доверенность, поскольку доверенность как юридический документ и вид сделки применяется в регулировании гражданско-правовых отношений.

Доверенность необходима в различных ситуациях: удостоверения и оформления полномочий руководителя филиала юридического лица, купли-продажи жилого дома, квартиры или дачи, автомобиля, получения денег в банке, заработной платы, материальных ценностей, на приватизацию квартиры, на обмен жилой площади, на распоряжение в течение трех лет вкладом, на распоряжение имуществом и при совершении иных значимых действий, в том числе и при защите интересов различных лиц (предприятий, учреждений и организаций) в арбитражном суде либо в суде общей юрисдикции и т. д.

В силу определенных обстоятельств (занятость, болезнь, командировка и др.) руководитель юридического лица или гражданин для выполнения указанных действий может поручить их другому лицу.

Гражданский кодекс Российской Федерации определяет доверенность как письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами. Письменное уполномочие на совершение сделки представителем может быть представлено непосредственно соответствующему третьему лицу[55].

Доверенность оформляется в строго определенных случаях и обязательно в письменной форме. Устная форма доверенности не допускается.

Доверенность относится к сделке односторонней, поскольку доверенность оформляется от имени одного лица, волеизъявление которого необходимо для совершения указанных в доверенности действий.

Доверенность от имени юридического лица выдается за подписью его руководителя или иного лица, уполномоченного на это его учредительными документами, скрепленной оттиском печати этой организации. Доверенность от имени юридического лица, основанного на государственной или муниципальной собственности, на получение или выдачу денег и других имущественных ценностей также должна быть подписана главным (старшим) бухгалтером этой организации.

По требованию юридического лица доверенность от его имени может быть нотариально удостоверена.

В соответствии с Федеральным законом от 26.12.95 № 208-ФЗ (ред. от 24.05.99) «Об акционерных обществах" право на участие в общем собрании акционеров осуществляется акционером как лично, так и через своего представителя.

Акционер вправе в любое время заменить своего представителя на общем собрании акционеров или лично принять участие в общем собрании акционеров. Представитель акционера на общем собрании акционеров действует в соответствии с полномочиями, основанными на указаниях федеральных законов или актов уполномоченных на то государственных органов или органов местного самоуправления, либо доверенности, составленной в письменной форме[56].

Доверенность на голосование должна содержать сведения о представляемом или представителе (имя или наименование, место жительства или место нахождения, паспортные данные). Доверенность на голосование должна быть оформлена в соответствии с требованиями п. 4 и 5 ст. 185 ГК РФ или удостоверена нотариально. В случае передачи акции после даты составления списка и до даты проведения общего собрания акционеров лицо, включенное в список акционеров, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, обязано выдать приобретателю доверенность на голосование или голосовать на общем собрании в соответствии с указаниями приобретателя акций. Указанное правило применяется также к каждому последующему случаю передачи акции.

Доверенность от имени нескольких лиц может быть удостоверена только в том случае, если действия, предусмотренные доверенностью, касаются однородных интересов всех лиц, выдающих доверенность (например, доверенность на ведение общего судебного дела).

Реквизиты доверенности. Доверенность должна содержать следующие реквизиты: место и дата составления (подписания); фамилия, имя, отчество и паспортные данные лица, выдавшего доверенность, и лица, на имя которого она была выдана. В доверенности на имя адвоката указывается место его работы (юридическая консультация).

В доверенности, выдаваемой на представителя юридического лица, указывается его полное наименование, место нахождения руководящего органа и должностное положение лица.

Особо важным является то обстоятельство, что от того, каким образом оформлена доверенность для представления интересов, в частности, юридических лиц, при рассмотрении споров в арбитражном суде зависит принятие судом соответствующего решения по делу.

Одним из основных документов, которые должны быть представлены в арбитражный суд, является доверенность. Так, к представленному в арбитражный суд исковому заявлению, подписанному руководителем обособленного подразделения, должна быть приложена доверенность (или ее надлежаще заверенная копия) юридического лица, подтверждающая его полномочия на подписание искового заявления от имени юридического лица.

При отсутствии такой доверенности исковое заявление возвращается без рассмотрения на основании подп. 2 п. 1 ст. 108 Арбитражного процессуального кодекса РФ.

В судебно-арбитражной практике имели место коллизии, когда арбитражные суды отказывали в принятии искового заявления, ссылаясь на то, что представленные иностранными фирмами документы о регистрации фирмы и доверенность на предъявление иска подписаны ненадлежащим образом и не прошли процедуру легализации.

По устранению подобного рода нарушений со стороны арбитражных судов и недопущению необоснованных отказов в принятии необходимых документов было дано разъяснение в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 25.12.96 N 10 "Обзор практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 года".

Так, арбитражный суд принимает иностранные документы без их легализации в случаях, предусмотренных Гаагской конвенцией, отменяющей требования легализации иностранных официальных документов (1961 г.).

Защиту нарушенных прав юридических лиц в арбитражных судах осуществляют сотрудники их юридических служб (юрисконсульты).

В соответствии со ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ полномочия представителя должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом.

В соответствии со ст. 135 Федерального закона от 08.01.98 N 2-ФЗ "Транспортный устав железных дорог Российской Федерации" предъявление претензий и исков юридическими и физическими лицами, не являющимися грузоотправителями и грузополучателями, допускается только в случае, когда между этими лицами и грузоотправителями или грузополучателями надлежаще оформлен договор поручения либо выдана надлежаще оформленная доверенность. При этом согласно ст. 182 и 971 Гражданского кодекса РФ и ст. 34 Арбитражного процессуального кодекса РФ истцом по делу будет грузоотправитель или грузополучатель, заключивший договор поручения или выдавший доверенность.

При непредставлении надлежаще оформленного договора поручения или доверенности исковое заявление подлежит возврату в соответствии с подп. 2 п. 1 ст. 108 Арбитражного процессуального кодекса РФ.

Владение общеправовыми знаниями о порядке оформления доверенностей, их выдачи, прекращения несомненно позволит избежать многих ошибок, возникающих в деятельности юридических служб организаций, в работе бухгалтерских подразделений хозяйствующих субъектов и прежде всего - предотвратить последствия, которые могут возникнуть при получении и выдаче материальных ценностей.

Доверенность - это не только вид сделки, но прежде всего документ, предоставляющий определенные права. Поэтому подделка, изготовление или сбыт данного вида документа может повлечь предусмотренные ст. 327 Уголовного кодекса РФ меры ответственности.

Соотношение между доверенностью и представительством связывается с внешней стороной последнего. Различают несколько его видов в зависимости от оснований возникновения: в силу закона и определенного юридического факта, например факта родства (родители (усыновители) и дети) или судебного решения и административно-правового акта (опекун и лицо, признанное судом недееспособным); в силу акта в трудовом праве, например работник по приказу работодателя представляет его интересы перед третьими лицами (продавец в магазине); в силу договора поручения или агентского договора.

Первые два вида представительства осуществляются без доверенности. Иное дело - договорное представительство, для осуществления которого доверенность необходима. Она служит цели абсолютного подтверждения того, что представитель вступает в определенные отношения с гражданами, организациями, другими субъектами гражданского права от имени и в интересах представляемого (доверителя). Доверенность - это и есть письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу для представительства перед третьими лицами (ст.185 ГК).

Представляемыми и представителями на основании доверенности могут быть как граждане, так и юридические лица. Во втором случае доверенность может выдаваться только на совершение сделок, не противоречащих учредительным документам этого юридического лица.

Граждане имеют право выдавать доверенности только при наступлении дееспособности в полном объеме. У граждан дееспособность в полном объеме наступает при достижении 18 лет, а также при объявлении несовершеннолетнего эмансипированным, при вступлении несовершеннолетнего в брак. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет выдают доверенности с согласия родителей, усыновителей или попечителей. За малолетних такие действия совершают их родители, усыновители или опекуны[57].

Нотариальная функция удостоверения доверенностей характеризуется совершением ряда действий. Во-первых, удостоверяя доверенность, нотариус свидетельствует, что она выдана (подписана) тем лицом, от имени которого исходит; во-вторых, нотариус подтверждает, что он проверил дееспособность лица, выдавшего доверенность; в-третьих, нотариус проверяет, соответствует ли закону содержание доверенности.

В законодательстве не решен вопрос проверки нотариусом дееспособности обратившегося гражданина. В Инструкции о порядке совершения нотариальных действий от 6 января 1987 г. говорилось лишь об обязанности нотариуса установить возраст обратившегося гражданина. Однако дееспособность связана не только с достижением определенного возраста, но и с психическим состоянием здоровья. По Инструкции нотариус обязан был приостановить совершение нотариального действия и сделать запрос в суд по месту жительства гражданина, если возникли сомнения относительно дееспособности обратившегося лица. Поскольку нотариус не является специалистом в области медицины, он не может оценить психическое состояние здоровья гражданина, обратившегося к нему за совершением нотариального действия (в частности, за удостоверением доверенности). Кроме того, дело о признании гражданина недееспособным может рассматриваться в суде и по месту нахождения лечебного учреждения, в котором он состоит на психоневрологическом учете.

Возможны ситуации, когда лицо, не будучи признанным недееспособным, в момент совершения сделки не понимает значения своих действий и (или) не может руководить ими. Сделки, совершенные гражданином в таком состоянии, являются оспоримыми и могут быть признаны впоследствии недействительными. В связи с этим необходимо законодательно урегулировать вопрос об установлении нотариусом дееспособности обратившихся граждан. Есть предложение ввести в Основы законодательства РФ о нотариате норму, в соответствии с которой нотариус при совершении нотариальных действий в отношении имущества стоимостью более 5 МРОТ должен истребовать справки о том, что лицо не состоит на психиатрическом и наркологическом учете, либо создать единый банк данных о лицах, психически больных и признанных недееспособными. Такую методику проверки дееспособности граждан целесообразно установить для совершения всех нотариальных действий, а не только при удостоверении доверенностей.

Не все доверенности на совершение сделок представителями подлежат нотариальному удостоверению. Выше отмечалось, что доверенности могут совершаться и в простой письменной форме, т.е. составляться и подписываться доверителем (представляемым). Кроме того, закон указывает на должностных лиц, удостоверение которых равно по юридической силе нотариальному.

Нотариальное удостоверение доверенностей требуется на совершение сделок, подлежащих нотариальному удостоверению (п.2 ст.185 ГК), и если доверенность выдается в порядке передоверия (п.3 ст.187 ГК).

В соответствии со ст.45 ГПК РСФСР нотариальному удостоверению подлежит доверенность на представительство гражданина в суде. Но поскольку отношения между представителем и судом носят процессуальный характер, то все вопросы, связанные с судебной доверенностью, должны решаться в процессуальном законодательстве и регулироваться нормами ГПК, а не ГК.

Называя случаи обязательного нотариального удостоверения доверенностей, законодатель предоставляет доверителю право удостоверения доверенности у иных лиц в соответствии с пп.3 и 4 ст.185 ГК.

В соответствии с приказом Минюста РФ № 121 и МВД РФ № 562 от 11 сентября 1998 г. утратило силу правило о том, что доверенность на право распоряжения автомототранспортными средствами подлежит удостоверению в органах ГИБДД РФ (ранее оно действовало в силу приказа Минюста РФ и МВД РФ от 9 марта 1995 г. "О введении бланка нотариальной доверенности на право пользования и распоряжения транспортными средствами").

Представляется целесообразным сужение круга квазинотариальных органов, поскольку, как показывает практика, должностные лица этих органов не всегда обеспечивают соответствие доверенности закону.

Несмотря на то что доверенности могут удостоверяться не только в нотариальном порядке, все же количество представляемых нотариусам для удостоверения доверенностей весьма значительно. Так, в Хабаровском крае в 2000 году было удостоверено 15 тыс. доверенностей.

Доверенности могут удостоверяться нотариусом от имени одного или нескольких лиц. В последнем случае имеется в виду, что двое или несколько лиц поручают представителю совершить действия, порождающие юридические последствия для всех доверителей.

В практике встречаются случаи, когда супруги поручают представителю приобрести для них квартиру (жилой дом), которая будет принадлежать им на праве совместной собственности; двое или несколько наследников уполномочивают представителя совершить различные действия в целях получения свидетельства о праве на наследство, для чего представителю поручается совершать различные действия у нотариуса, и т.д.

Равным образом нотариус может удостоверить доверенность не только на имя одного, но и двух или нескольких представителей. В этой связи можно сделать критическое замечание: в доверенностях, выдаваемых двум и более представителям, следовало бы указывать, как поручается совершать юридически значимые действия представителям: совместно либо каждому в отдельности. Необходимо закрепить в ГК правило, в соответствии с которым при выдаче одной доверенности нескольким представителям следует определять, как они будут действовать: совместно или каждый наделяется конкретными полномочиями.

Удостоверяя доверенность, нотариус должен разъяснить доверителю возможности, предоставляемые ему законом, как в отношении содержания доверенности, так и срока ее действия[58].

Нотариус обязан разъяснить, что срок действия доверенности не может превышать трех лет. Исключение установлено п.2 ст.186 ГК: удостоверенная нотариусом доверенность, предназначенная для совершения действий за границей и не содержащая указания о сроке ее действия, сохраняет силу до ее отмены лицом, выдавшим доверенность. Если в доверенности не указывается срок ее действия, такая доверенность сохраняет силу в течение одного года со дня ее выдачи. Если же в доверенности не указывается дата ее совершения, такая доверенность ничтожна.

В нотариальной практике бывают случаи, когда к нотариусам обращаются за удостоверением доверенностей, по закону не требующих обязательного нотариального удостоверения. Причем с подобного рода просьбами обращаются, как правило, граждане (юридические лица) не по собственному желанию, а по требованиям государственных органов (должностных лиц). Так, Хабаровское учреждение юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним в случаях государственной регистрации сделок с недвижимостью, совершаемой через представителя, отказывает в государственной регистрации, если представитель не имеет нотариально удостоверенной доверенности. Хотя по закону (ст.185 ГК и ст.16 Федерального закона от 21 июля 1997 г. "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним") такие доверенности могут совершаться в простой письменной форме. С одной стороны, государственные регистраторы нарушают права участников гражданских правоотношений, обязывая их нотариально удостоверять доверенности на совершение сделок, подлежащих государственной регистрации. С другой стороны, это делается в целях защиты прав и законных интересов участников сделки, поскольку у государственного регистратора нет другой возможности убедиться в том, что доверенность выдана уполномоченным лицом.

Учитывая сложившуюся практику, следует законодательно закрепить положение об обязательной нотариальной форме таких доверенностей, внести изменение в ГК и в Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", изложив п.1 ч.1 ст.16 этого Закона в следующей редакции: "Государственная регистрация осуществляется на основании заявления правообладателя, стороны (сторон) договора или уполномоченного им (ими) на то лица при наличии у него нотариально удостоверенной доверенности". Пока по закону обязательному нотариальному удостоверению подлежат доверенности, выдаваемые на совершение сделок, подлежащих нотариальному удостоверению (как по требованию закона, так и по желанию участников сделок).

Особого внимания заслуживает вопрос удостоверения доверенности, выдаваемой в порядке передоверия. Прежде всего необходимо отметить, что нигде в законе не раскрывается суть понятия "передоверия", есть лишь косвенное указание на его сущность. Содержащееся в п.2 ст.187 ГК положение предусматривает в качестве последствий этой сделки "передачу полномочий". Некоторые ученые предлагают трактовать "передачу полномочий" как "отчуждение полномочий представителя другому лицу". Однако в силу ст.188 ГК можно сделать вывод о том, что за первым представителем сохраняется его статус (п.3 ст.188 ГК). Согласно названной норме при прекращении доверенности теряет силу и передоверие. Вместе с тем термин "передача" несет некоторую положительную нагрузку, так как позволяет установить единую основу полномочий как у представителя, так и у его заместителя. Таким образом, передоверие - это делегирование полномочий представителя в случаях, указанных в законе и в доверенности. Перед нотариусом стоит задача обеспечить условия, при которых полномочия, полученные в порядке передоверия, не выходили бы за пределы тех, которые предоставлены основной доверенностью.

Следует проверить также, не превышает ли срок действия доверенности, выданной в порядке передоверия, срока действия основной доверенности.

Что касается выбора заместителя, то ответственность лежит на представителе, за исключением случаев, когда заместитель указан в качестве такового в тексте основной доверенности[59].

Дальнейшее передоверие не допускается. По-иному решался этот вопрос в дореволюционной России, где довольно широкое распространение имели доверенности, предусматривающие право представителей наделять заместителей возможностью передоверия.

Как уже указывалось, доверенность, выдаваемая в порядке передоверия, подлежит нотариальному удостоверению независимо от формы основной доверенности (кроме случаев, установленных пп.3, 4 ст.185 ГК).

Доверенность в порядке передоверия подлежит нотариальному удостоверению по предъявлении основной доверенности, в которой оговорено право передоверия, или по представлению доказательств того, что представитель по основной доверенности принужден к этому силой обстоятельств для охраны интересов лица, выдавшего доверенность.

В тексте доверенности должны быть указаны место и дата ее совершения (подписания), фамилия, имя, отчество гражданина (наименование юридического лица) и место жительство (место нахождения) как представляемого, так и представителя. Срок действия доверенности обозначается прописью. Доверенность должна содержать четкое изложение полномочий, конкретные поручения доверителя. После указания характера полномочий указывается возможность или невозможность передоверия.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что при удостоверении доверенностей в законодательстве и на практике существуют следующие проблемы: определение дееспособности обратившегося лица; определение полномочий нескольких представителей по единой доверенности; расширение круга квазинотариальных органов за счет отнесения нотариального удостоверения доверенностей к компетенции государственных органов и должностных лиц; отсутствие обязательной нотариальной формы для доверенности на совершение сделок, подлежащих государственной регистрации.

§ 2. Виды доверенности

По содержанию и объему полномочий, которыми наделяется представитель, различаются три вида доверенности:

–       генеральные (общие) доверенности выдаются для совершения разнообразных сделок и иных юридических действий в течение определенного периода времени. Пример такой доверенности - доверенность, выдаваемая руководителю филиала юридического лица; специальные доверенности выдаются на совершение ряда однородных сделок или иных юридических действий. К ним можно отнести доверенности для представительства в суде, арбитражном суде, на получение товарно-материальных ценностей от грузоперевозчика и т.п.;

–       разовые доверенности уполномочивает представителя на со­вершение одной сделки или иного единичного юридического действия. К таким доверенностям относятся, например, однократные доверенности на получение заработной платы, денежного перевода, стипендии, пен­сии, на однократное получение товарно-материальных ценностей;

–       специальная доверенность уполномочивает представителя на совершение неограниченного ряда односторонних и двусторонних сделок иди иных юридических действий в определенной области. Такова доверенность на распоряжение вкладом в сберегательной косее, на ве­дения судебных и арбитражных дел, доверенность, выдаваемая юрискон­сульту. Это и доверенность на получение во время отсутствия собственника жилого дома плати с проживающих в этом доме нанимателей. К специальным доверенностям относится и такая, которая выдается экспедитору предприятия на получение всех грузов от железной дороги, поступающих в адрес предприятия.

Срок действия доверенности не может превышать трех лет. Если срок в доверенности не указан, то она сохраняет силу в течение года со дня ее совершения. Доверенность, в которой не указана дата ее совершения, ничтожна (ст. 186 ГК РФ).

Доверенность, предназначенная для совершения действия за границей и не содержащая указания о сроке ее действия, сохраняет силу до ее отмены лицом, выдавшим доверенность.

Необходимое условие для совершения действий - их выполнение уполномоченным лицом, которому выдана доверенность и на которые оно уполномочено (ст. 187 ГК РФ).

Доверенности от имени несовершеннолетних, не достигших 14 лет, а также от имени граждан, признанных в судебном порядке недееспособными, могут совершать их родители (усыновители) (ст. 28-29 ГК РФ).

В интересах граждан некоторые виды доверенности могут быть удостоверены определенными должностными лицами.

К нотариально удостоверенным доверенностям приравниваются:

–       доверенности военнослужащих и других лиц, находящихся на излечении в госпиталях, санаториях и других военно-лечебных учреждениях, удостоверенные начальником такого учреждениях, его заместителем по медицинской части, старшим или дежурным врачом;

–       доверенности военнослужащих, а в пунктах дислокации воинских частей, соединений, учреждений и военно-учебных заведений, где нет нотариальных контор и других органов, совершающих нотариальные действия, также доверенности рабочих и служащих, членов их семей и членов семей военнослужащих, удостоверенные командиром (начальником) этих частей, соединения, учреждения или заведения;

–       доверенности лиц, находящихся в местах лишения свободы, удостоверенные начальником соответствующего места лишения свободы;

–       доверенности совершеннолетних дееспособных граждан, находящихся в учреждениях социальной защиты населения, удостоверенные администрацией этого учреждения или руководителем (его заместителем) соответствующего органа социальной защиты населения (ст. 185 ГК РФ).

Необходимо отметить, что особый порядок оформления и удостоверения доверенностей военнослужащих производится в соответствии с инструкцией о порядке удостоверения завещаний и доверенностей командирами (начальниками) воинских частей, соединений, учреждений и военно-учебных заведений, начальниками, их заместителями по медицинской части, старшими и дежурными врачами госпиталей, санаториев и других военно-лечебных учреждений, утвержденной Министерством юстиции СССР по согласованию с Минобороны СССР от 15.03.74.

В случаях, когда необходимо совершение определенных нотариальных действий в местах, где отсутствуют нотариальные органы, совершение нотариальных действий, в том числе и удостоверение доверенностей, производится в соответствии с инструкцией о порядке совершения нотариальных действий должностными лицами органов исполнительной власти, утвержденной Министерством юстиции РФ 19.03.96.

В виде исключения из общего правила для совершения гражданами наиболее широко распространенных действий предусмотрена возможность удостоверения доверенностей не в нотариальном порядке. Так, доверенность на получение заработной платы и иных платежей, связанных с трудовыми отношениями, на получение вознаграждения авторов и изобретателей, пенсий, пособий и стипендий, вкладов граждан в банках и на получение корреспонденции, в том числе денежной и посылочной, может быть удостоверена организацией, в которой доверитель работает или учится, жилищно-эксплуатационной организацией по месту его жительства и администрацией стационарного лечебного учреждения, в котором он находится на излечении (п. 4 ст. 185 ГК РФ)[60].

В строго определенных и установленных действующим законодательством случаях необходимо нотариальное удостоверение доверенности. В этом случае в документе производится удостоверительная надпись нотариуса или другого должностного лица, имеющего право совершать такое нотариальное действие.

Нотариальное удостоверение обязательно в случаях, указанных в законе, и случаях, предусмотренных соглашением сторон, хотя бы по закону для сделок данного вида эта форма не требовалась.

Доверенность для совершения сделок, требующих нотариальной формы, должна быть нотариально удостоверена. Порядок совершения нотариальных действий и правила их совершения регламентируются "Основами законодательства Российской Федерации о нотариате" от 11.02.93 N 4462-1.

§ 3. Прекращение доверенности

В действующем гражданском законодательстве особое место занимают нормы о прекращении доверенности и последствиях прекращения доверенности (ст. 188-189 ГК РФ).

В гражданском законодательстве предусмотрены случаи, когда действие доверенности прекращается вследствие истечения срока доверенности, отмены доверенности лицом, выдавшим ее, отказа лица, которому выдана доверенность, прекращения юридического лица, от имени которого выдана доверенность, прекращения юридического лица, которому выдана доверенность, смерти гражданина, выдавшего доверенность, признания его недееспособным или безвестно отсутствующим.

Норма ст. 188 ГК РФ является императивной (общеобязательной). Так, лицо, выдавшее доверенность, может во всякое время отменить доверенность или передоверие, а лицо, которому доверенность выдана - отказаться от нее. Соглашение об отказе от этих прав ничтожно. При этом с прекращением доверенности теряет силу передоверие.

В основе доверенности лежат личные отношения сторон. По этой причине доверенность признается автоматически прекращенной в случае смерти, признания недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим представителя или представляемого. Прекращается доверенность соответственно и в случае прекращения юридического лица - представителя или представляемого. По этой причине правопреемники (наследник  либо организация, к которой перешли права и обязанности представляемого - реорганизованного юридического лица) должны с согласия представителя выдать ему новую доверенность.

Особый, доверительный характер складывающихся между представителем и представляемым отношений проявляется в том, что каждый из них вправе в любое время отменить доверенность или передоверие и соответственно отказаться от них. Поскольку указанное положение имеет конституирующее значение для доверенности, Гражданский кодекс  предусматривает, что соглашение об отказе от права прекращения доверенности или передоверия признается ничтожным.

Еще одно основание прекращения доверенности связано с ее срочным характером. С истечением срока доверенности она прекращается, а значит, при необходимости с согласия сторон должна быть выдана новая доверенность. Необходимо также иметь  в виду, что прекращение доверенности автоматически влечет за собой прекращение передоверия.   

Прекращение доверенности порождает определенные правовые последствия. Так, лицо, выдавшее доверенность и впоследствии отменившее ее, обязано известить об отмене лицо, которому доверенность выдана, а также известных ему третьих лиц, для представительства перед которыми дана доверенность. Такая же обязанность возлагается на правопреемников лица, выдавшего доверенность, в случаях ее прекращения по основаниям, предусмотренным в подп. 4 и 6 п. 1 ст. 188 ГК РФ.

Законодательно установлено, что права и обязанности, возникшие в результате действий лица, которому выдана доверенность, до того как это лицо узнало или должно было узнать о ее прекращении, сохраняют силу для выдавшего доверенность и его правопреемников в отношении третьих лиц. Это правило не применяется, если третье лицо знало или должно было знать, что действие доверенности прекратилось.

По прекращении действия доверенности лицо, которому она выдана, или его правопреемники обязаны немедленно вернуть доверенность.

Доверенность, срок действия которой прекратился, должна быть возвращена представителем (его правопреемником) лицу, ее выдавшему, чтобы предотвратить возможность ее дальнейшего неправомерного использования.

Заключение

В заключении настоящей работе мне хотелось отметить следующее. Представительство в гражданском праве имеет немаловажное значение. В жизни могут сложиться различные ситуации, когда невозможно самому представлять свои интересы, в силу каких-то обстоятельств (например по болезни или отъезду или просто недостаточных знаний), и тогда имеет смысл прибегнуть к помощи представителя.        

Цель представительства - совершение представителем юридических действий, устанавливающих, изменяющих или прекращающих права и обязанности у представляемого. Среди данных действий наибольшее значение имеют двусторонние и односторонние сделки. Немаловажную роль играют и иные юридические действия: приемка продукции, составление актов о недостатках товаров, предъявление претензий и исков и т.д.

Сущность как правового института, регулирующего выступление одного лица вместо другого в имущественном обороте не может быть понята без раскрытая понятия полномочия. Эффект представительства, специфического юридического приема приобретения и осуществления субъективных прав, принадлежащих представляемому, наступает лишь в том случае, когда представитель действует в пределах полномочия.

Сделки и другие юридические действия могут совершаться их участниками или от их имени другими лицами, представителями. Однако не всякое действие, совершаемое от чьего-либо имени, есть юридическое действие. Не совершает, например, сделки лицо, передающее или полу­чающее от чужого имени совет, информацию и т.д., хотя ему иногда для этого приходится проявить свою волю, инициативу, энергию. Это безвозмездные бытовые поручения. Но если привходит имущественный интерес, если из обстоятельств дела видно желание создать правовое отношение, то здесь налицо договор поручения, поверенный действует от имени доверителя. Итак, любое действие, влекущее юридические последствия, можно назвать юридическим.

Представитель, заключая сделку от имени представляемого, совершает действия и от своего имени (дает советы, совершает поездки, осмотры и т.д.) и от имени представляемого (непосредственное заключение самой сделки). Как те, так и другие действия охватывается по­нятием поручения, которое представитель должен исполнить в силу договора или иного юридического факта.

Можно утверждать что, деление действий на юридические и фак­тические в высшей степени условно. Поэтому вряд ли целесообразно юридическую направленность действия рассматривать в качестве кри­терия при классификации  гражданско-правовых договоров в сфере ус­луг, как это делает О.С.Иоффе[61]. Он считает, что если предметом до­говора являются фактические действия, то налицо договор хранения; если действия фактические, то - договор поручения, если действия фактического и юридического порядка, то рассматриваемые отношения надо квалифицировать как договор экспедиции.

Полномочием определяется отношение между представляемым и треть­им липом, другим контрагентом по сделке. Однако нельзя утверждать, что полномочие и поручение в любом случае обозначают внешнюю и внутреннюю стороны одного и того же отношения. Как указывая еще Л.Казанцев. это «суть два различных отношения, которые только случайно, а не необходимо между собой совпадают»[62]. Поручение может быть дано без полномочия. Например, комиссионер действует не как представитель своего принципала, а от своего имени, т.е. комиссионер полу­чает поручение от комитента без полномочия. В свою очередь пол­номочие может быть дано без поручения. Руководитель юридического лица имеет полномочие независимо от поручения.

В.А.Рясенцев[63], в работах которого представительство подверглось наиболее детальному изучению, называет полномочие особым правом лица, одним из проявлений правоспособности. Обосновывая взгляд на полномочие как на особое право лица. В.А. Рясенцев[64] исходит из теории динамической правоспособности, сторонники которой субъективное право определяет путем указания на обязанность, лежащую на другом лице, а не как меры возможного поведения управомоченного лица.

Полномочие есть проявление гражданской правоспособности, заключающееся в возможности совершить действия от имени другого ли­ца с непосредственными последствиями для него. По мнение В.А.Рясенпева[65], отличие от субъективных прав, полномочию не соответствует чья-либо конкретная обязанность ни представляемого, ни представителя, ни третьих лиц. На стороне представляемого, выдавшего полномочия, нет обязанности, соответствующей полномочию представителя. Обязанность представляемого может вытекать только из других правоотношений. Права и обязанности из сделки, совершенной представителем в преде­лах полномочия, возникают у представляемого в силу закона. Представляемый может нарушить не полномочия представи­теля, а только права, возникшие из договора поручения, экспедиции и т.д. Поэтому В.А. Рясенцев[66] не соглашается с трактовкой полномочия как относительного субъективного права.

Полномочие как абсолютное субъективное право, существующее вне правоотношения, рассматривает А.И.Пергамент[67]. В правоспособность, входит возможность быть представителем других лиц. но лицо, наделенное правомочиями, имеет не только возможность, во и право совер­шать действия от имени другого лица. Препятствие в осуществлении представителем гражданских прав, принадлежащих представляемому, бу­дет не только нарушением субъективного права последнего, но и нарушением полномочия представителя.

Надо четко разграничивать полномочие как волеизъяв­ление представляемого и как способность представляемого совершать сдел­ки от имени представляемого.

Отдавая должное аргументации В.А.Рясенцева[68] в разграничении полномочия как волеизъявления представляемого, которое обычно оформляется доверенностью, и полномочия как способности совершать сделки от имени представляемого, нельзя согласиться о трактовкой полномочия как особого права. Полномочие является субъективным гражданским правом, принадлежащим представителе. Юридические действия, кото­рые представитель может совершить как обладатель определенного права, входят в содержание этого субъективного права. Однако воз­можность и обеспеченность определенного поведения в этих случаях признается не за представителем, а за представляемым, поскольку представитель действует от имени представляемого и создает для него своими действиями права и обязанности. Здесь обеспеченная зако­ном мера возможного поведения принадлежит представляемому, пред­ставитель совершает действия в его интересах.

Обязанность заключается не только в том, что пассивный субъект должен что-либо сделать или же воздержаться от определенного дей­ствия, но и в том, чтобы не препятствовать управомоченному совер­шать действия, составляющие содержание его субъективного права, т.е. полномочие понимается как абсолютное субъективное право. Реа­лизация субъективного права представителя выражается в совершении сделок и иных юридических действиях от имени представляемого.

Своеобразие субъективного права представителя заключается в том, что его осуществление непосредственно приводит к возникновению прав и обязанностей у представляемого.

Библиография

Нормативно-правовые акты

1.       Всеобщая декларация прав человека от 10.12.48. // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

2.       Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть 1,2.

3.       Гражданско-Процессуальный Кодекс РСФСР

4.       Дело № 2-445 и дело № 2-1274 1971 г. Центрального на­родного суда Новосибирска.

5.       Конституция Российской Федерации от 12.12.1993г.

6.       Международный пакт. От 16.12.66. «О гражданских и политических правах». // Энциклопедия Российского права. Март, 1998.

7.       Семейный Кодекс Российской Федерации

Научная литература

1.     Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975

2.     Андреев В.К. Право собственности в России. М.: И-зд-во БЕК. 1993.

3.     Аргунов В.Н. Нотариальные услуги населению. М.: Сов. Россия, 1991.

4.     Баглай М.В. Габричидзе Б.Н. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. М.: Изд. группа ИНФРА-М-КОДЕКС, 1996.

5.     Бандурин В.В., Беленький Л.П., Блинов В.В. Корпоративное управление в условиях рынка (на примере финансово-промышленных групп). М.: 1996.

6.     Бандурин В.В., Беленький Л.П., Блинов В.В. Корпоративное управление в условиях рынка (на примере финансово-промышленных групп). М.: 1996.

7.     Братусь С.Н. Предмет и система советского граждан­ского права, М, 1963.

8.     Васильев А.В. Правовое регулирование экономических отношений. Теория и опыт Российской Федерации. М.: РАГС. 1995.

9.     Гражданское и предпринимательское право. Общая часть. Сборник документов. Сост. Богачева Т.В. М.: Манускрипт. 1996 г.

10.                       Домашняя юридическая энциклопедия. Потребителям. М.: Олимп; ООО “Изд-во АСТ”, 1997.

11.                       Жамен С., Лакур Л. Торговое право: Учеб. пособие. Пер. с фр. М.: Междунар. отношения. 1993.

12.                       Жилинский С.Э. Правовая основа предпринимательской деятельности (предпринимательское право). Курс лекций. М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА-М, 1998.

13.                       Зинатулин Л. Ф. Корпоративное управление. Сб. Документов. – М.: «Нива России». 1997.

14.                       Ильинская И.М. и Лесницкая Л.Ф. Судебное пред­ставительство в гражданском процессе. М., 1964

15.                       Кожевников А.В. Указ. соч.

16.                       Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения. М., 1980.

17.                       Комментарий к Гражданскому Кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: ИНФРА-М-НОРМА. 1996. 

18.                       Круглова Н. Ю. Хозяйственное право. М.: Русская Деловая Литература, 1998. 

19.                       Новицкий И.Б , Луиц Л.А. Общее учение об обязательстве. Л, 1950

20.                       Комментарий к Гражданскому Кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: ИНФРА-М-НОРМА. 1996. 

21.                       Круглова Н. Ю. Хозяйственное право. М.: Русская Деловая Литература, 1998. 

22.                       Основные гражданско-правовые документы: образцы. Сост. и автор коммент. Э.М. Мурадьян. М. Изд-во БЕК. 1997

23.                       Предпринимательское право. Курс лекций. Под ред. Н.И. Клейн. М.: Юрид. лит. 1993.

24.                       Советское гражданское право. Т. 1. М., «Юридическая литература», 1965

25.                       Советское гражданское право. Ч. 1. М., (ВЮЗИ), 1960.

26.                       Рясенцев В. А. Ведение чужого дела без поруче­ния «Учен. зап». МГУ, кн. 2, вып.

27.                       Рясенцев В. А. Представительство в советском граж­данском праве. Дис. на соиск. учен. степени докт. юрид. наук. Т. 1. M., 1950

28.                       Розенберг Я.А. Представительство в советском гражданском процессе. Рига, 1974,

29.                       Черданцев А.Ф. Вопросы толкования советского права. Свердловск, 1972,

30.                       Чечот Д.М. Указ. соч.

31.                       Schmitthoff C. M. Agency in international trade/a study in comparative law // Academy of international law. Recueil des cours. V. 129. 1971.

32.                       Schmitthoff C. M. Op. cit.

33.                       Paquet M. L. Grandeurs et miseres de la représentation parfaite en droit commercial international // Revue du Barreau. T. 44. N

34.                       Ibid. P. 40.

35.                       Аrrêt d'une chambre civile de la Cour de cassation de 30 mars 1965 // Dalloz. 1965. P. 559.

36.                       Реlichet M. Rapport sur la loi applicable aux contrats d'intermédiaires // Conférence de la Haye de droit international privé. Actes et documents de la Treizième session. V. IV. 1978. P.

37.                       Pelichet M. Op. cit. P. 17.

38.                       Karsten M. Rapport explicatif // Conférence de la Haye de droit international privé. Actes et documents de la Treizième session. T. IV. P. 383—384.

39.                       Schmitthoff C. M. Op. cit. P. 142.

[1] Рясенцев В. А. Происхождение представительства и его сущность в буржуазном праве // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. Х. 1960. С. 81.

[2] Schmitthoff C. M. Agency in international trade/a study in comparative law // Academy of international law. Recueil des cours. V. 129. 1971. P. 115.

[3] Дождев С. Н. Римское частное право. М., 1996. С. 277.

[4] Schmitthoff C. M. Op. cit. P. 118.

[5] Дождев С. Н. Римское частное право. С. 532.

[6] Paquet M. L. Grandeurs et miseres de la représentation parfaite en droit commercial international // Revue du Barreau. T. 44. N.

[7] Ibid. P. 40.

[8] Аrrêt d'une chambre civile de la Cour de cassation de 30 mars 1965 // Dalloz. 1965. P. 559.

[9] Реlichet M. Rapport sur la loi applicable aux contrats d'intermédiaires // Conférence de la Haye de droit international privé. Actes et documents de la Treizième session. V. IV. 1978. P.

[10] Pelichet M. Op. cit. P. 17.

[11] Karsten M. Rapport explicatif // Conférence de la Haye de droit international privé. Actes et documents de la Treizième session. T. IV. P. 383—384.

[12] Schmitthoff C. M. Op. cit. P. 142.

[13] Собрание законодательства Российской Федерации от 5 декабря 1994 г., № 32, ст. 3301

[14] Черданцев А. Ф. Вопросы толкования советского права. Свердловск, 1972, с. 94.

[15] Кожевников А. В. Указ. соч., с. 5—6, 11; Розен-берг Я. А. Представительство в советском гражданском процессе. Рига, 1974, с. 38.

[16] Ильинская И. М. и Лесницкая Л.Ф. Судебное пред­ставительство в гражданском процессе. М., 1964, с. 18.

[17] Чечот Д. М. Указ. соч., с. 136 и след.; Ильинская И. М. и Лесницк а, я Л. Ф. Указ. соч., с. 12

[18] Братусь С. Н. Предмет и система' советского граждан­ского права, М, 1963, с. 184

[19] Советское гражданское право. Т. 1. М., «Юридическая литература», 1965, с. 219—220.

[20] Там же, с. 220.

[21] Советское гражданское право. Ч. 1. М., (ВЮЗИ), 1960, с. 202.

[22] Советское гражданское право. М., «Юридическая литера­тура», 1973, с. 100.

[23] Рясенцев В. А. Ведение чужого дела без поруче­ния —«Учен. зап ». МГУ», кн. 2, вып. 116, с. 115.

[24] Новицкий И. Б , Луиц Л. А. Общее учение об обязательстве. Л, 1950, с. 56

[25] Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975, с. 173.

[26] «Бюллетень Верховного суда РСФСР», 1974, № 9, с. 8.

[27] Дело № 2-445 и дело № 2-1274 1971 г. Центрального на­родного суда Новосибирска.

[28] Рясенцев В. А. Представительство в советском граж­данском праве. Дис. на соиск. учен. степени докт. юрид. наук. Т. 1. M., 1950, с. 127—128.

[29] Рясенцев В. А. Представительство в советском граж­данском праве. Дис. на соиск. учен. степени докт. юрид. наук. Т. 1. M., 1950. С. 109.

[30] Рясенцев В. А. Понятие и юридическая природа полном чня представителя в гражданском праве, с. 7.

[31] Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1951 с. 6

[32] Иоффе О. С. Указ. соч., с. 203.

[33] Розенберг Я.А. Представительство в советском гражданском процессе. Рига, 1974.

[34] Алексеев С. С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972, с. 313.

[35] О связи правомочий на «свои» положительные действия с юридическими обязанностями см.: Алексеев С. С. Указ. соч., С. 310-311, 313—314.

[36] Алексеев С. С. Указ. соч., с. 307.

[37] Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М, 1974, с. 247

[38] Отдельные виды обязательств. М., 1954, с. 295-296.

[39] Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. Изд-во ЛГУ, 1972, с 18.

[40] Дело № 2-118 1976 г. Октябрьского народного суда Новоси­бирска.

[41] Предпринимательское право. Курс лекций. Под ред. Н.И. Клейн. М.: Юрид. лит. 1993. С. 43.

[42] Дело № 2-1395 1969г. Центрального народного суда Новосибирска.

[43] Дело № 33-1150 1969г. Новосибирского областного суда.

[44] Круглова Н. Ю. Хозяйственное право. М.: Русская Деловая Литература, 1998. С. 165.

[45] Кожевников А.В. Указ. соч. С. 10.

[46] Таль Л.С. Договор доверенности или поручения в проекте гражданского уложения. СПб., 1911. С.10

[47] Гордон А. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879. С.87

[48] Комментарий к Гражданскому Кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: ИНФРА-М-НОРМА. 1996. С. 78.

[49] Жамен С., Лакур Л. Торговое право: Учеб. пособие. Пер. с фр. М.: Междунар. отношения. 1993. С. 67.

[50] Баглай М.В. Габричидзе Б.Н. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. М.: Изд. группа ИНФРА-М-КОДЕКС, 1996. С. 143.

[51] «Журнал российского права», N 7, июль 2001 г. С. 4.

[52] Бандурин В.В., Беленький Л.П., Блинов В.В. Корпоративное управление в условиях рынка (на примере финансово-промышленных групп). М.: 1996. С. 90.

[53] Гражданское и предпринимательское право. Общая часть. Сборник документов. Сост. Богачева Т.В. М.: Манускрипт. 1996 г. С. 67.

[54] Зинатулин Л. Ф. Корпоративное управление. Сб. Документов. – М.: «Нива России». 1997. С. 14.

[55] Комментарий к Гражданскому Кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: ИНФРА-М-НОРМА. 1996. С. 167.

[56] Круглова Н. Ю. Хозяйственное право. М.: Русская Деловая Литература, 1998.  С. 189.

[57] Комментарий к Гражданскому Кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: ИНФРА-М-НОРМА. 1996.  С.236.

[58] Круглова Н. Ю. Хозяйственное право. М.: Русская Деловая Литература, 1998. С. 178.

[59] Предпринимательское право. Курс лекций. Под ред. Н.И. Клейн. М.: Юрид. лит. 2001. С. 189.

[60] Жилинский С.Э. Правовая основа предпринимательской деятельности (предпринимательское право). Курс лекций. М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА-М, 1998. С. 156.

[61] Иоффе О.. Обязательственное право. М., 1975. С. 490.

[62] Казанцев Л. Учение о представительстве в гражданском праве. 1879, С.98.

[63] Рясенцев В.А. Понятие и юридическая природа полномочия представителя в гражданском праве. ВЭЮИ., 1948. С. 3.

[64] Там же С. 4.

[65] Там же С. 8.

[66] Там же С. 15.

[67] Отельные вида обязательства. М., 1954. С. 283.

[68] Рясенцев В.А. Понятие и юридическая природа полномочия представителя в гражданском праве. ВЭЮИ., 1948. С. 20.