Содержание

Вопрос № 1..................................................................................................... 3

Вопрос № 2................................................................................................... 10

Вопрос № 3................................................................................................... 12

Вопрос № 4................................................................................................... 13

Вопрос № 5................................................................................................... 15

Вопрос № 1

Какие причины привели к тому, что Финляндия, которая до Октябрьской революции входила в состав нашей страны и была одной из наиболее нищих провинций Российской империи, сейчас имеет значительно более высокий уровень экономического развития и благосостояния граждан, чем Россия?

Историки обычно хорошо знают причины успеха или поражения той или иной страны. Секреты экономических чудес сегодняшнего дня будут знать будущие историки.

Сейчас, когда Финляндия занимает первое место в рейтинге конкурентоспособности Всемирного экономического форума, пришла пора анализа, как страна добилась такого успеха. Экономисты и историки, социологи, политологи и психологи могут долго обсуждать, что было сделано страной, какие объективные и субъективные факторы помогали или противодействовали развитию данной страны. Получится очень интересная история.

Однако главный вопрос все равно всегда останется открытым. А возможно ли повторение этого успеха другой страной? Что нужно сделать для его повторения? Чему учит история вообще (и экономическая, в частности), если она вообще чему-нибудь учит?

Поиск ответа на эти вопросы естественным образом возникает при знакомстве с работой молодых финских исследователей А. Хелантера и С.-Э. Оллуса. Россиянам, конечно, небезынтересен опыт Финляндии, нашего ближайшего и доброго соседа, однако, прежде всего, мы ищем в этой и подобных ей книгах ответ на вопрос о тех уроках, которые Россия может извлечь для решения острых проблем, стоящих в настоящее время перед ней.

Опыт Финляндии интересен для нас не только по причине успеха этой страны. Существует еще ряд обстоятельств, которые не могут не обострять наш интерес к данному опыту.

Во-первых, Финляндия за последние полтора-два десятилетия совершила постиндустриальный рывок. Страна со средним уровнем экономического развития, с индустриальной структурой, значительную долю в которой занимали тяжелая промышленность и сырьевые отрасли, смогла в исторически короткий срок стать одним из мировых лидеров в развитии новых секторов экономики. Можно сказать, что Финляндия дает нам пример успешного решения задачи догоняющего постиндустриального развития.

Во-вторых, Финляндия осуществляла стратегию прорыва, будучи страной, в экономике которой доминировал сырьевой комплекс. Это особенно важно с точки зрения современных российских проблем. Сейчас достаточно широко распространено мнение, что обилие природных ресурсов и изначальная сырьевая ориентация экономики являются серьезными препятствиями на пути современного экономического роста. Однако опыт Финляндии и ряда других стран, например Австралии, отчасти свидетельствует, что обилие сырьевых ресурсов не обязательно является проклятием для страны. Правда, здесь следует сделать оговорку, что характер влияния сырьевого сектора на рост в значительной мере зависит от особенностей природных ресурсов, доминирующих в данной стране, о чем вполне убедительно пишет Пекка Сутела в своей вступительной статье к настоящей книге.

В-третьих, опыт Финляндии наглядно демонстрирует, что реальный прорыв всегда непредсказуем, что ни административным, ни политическим путем невозможно “назначить” структурные приоритеты. Они выявляются исключительно в результате конкурентной борьбы и поиска самими фирмами наиболее эффективных и перспективных путей своего развития. Знаменитая Nokia на сегодняшний день являет собой классический пример такого рода развития.

В-четвертых, Финляндия пришла к экономическому успеху через структурный кризис, в чем-то схожий со структурным кризисом постсоветской России. Кризис этот во многом являлся результатом чрезмерной ориентации финской экономики на поставки в СССР, причем проблема состояла не только в структурных, но и в институциональных перекосах. В структурном отношении экономика Финляндии ориентировалась на производство той продукции, которую заказывали советские внешнеторговые организации, и это не могло не оказывать определенного сдерживающего влияния на развитие других производств. В институциональном отношении огромный советский рынок, готовый потребить любое количество любой финской продукции, фактически ограничивал влияние конкурентных механизмов на финского производителя. Финская продукция была заведомо более конкурентоспособна, чем советская, разве что финскому сервелату приходилось жестко конкурировать с венгерской салями на рынке дефицитных товаров. В такой ситуации можно было до поры до времени игнорировать конкуренцию на международном рынке.

Очевидно, что важнейшим условием, обеспечившим успех финской трансформации, стало наличие в стране развитых демократических политических институтов. Успешная адаптация к экономическим вызовам постиндустриальной эпохи требует отнюдь не концентрации власти в одних руках, рекомендации чего сейчас нередко можно встретить в российской политической литературе. Существует, по крайней мере, два обстоятельства, обусловливающие важность политической демократии для решения проблем современного экономического роста. С одной стороны, прозрачность функционирования политических институтов создает благоприятные условия для ведения бизнеса, обеспечивает снижение трансакционных издержек. С другой стороны, демократическая система открывает простор для более тонкой настройки деятельности бизнеса, расширяет его возможность адаптироваться к вызовам современной эпохи.

В финском опыте адаптации к новым экономическим вызовам исключительно интересно то, что правительство страны в качестве стратегии преодоления кризиса избрало путь решительной либерализации, обеспечив быстрое вступление в ЕС, тем самым открыв свой рынок для европейских конкурентов, а европейский рынок – для своих товаров. Разумеется, принятие этого решения требовало известного мужества и решительности от правительства Эско Ахо, являвшегося в первой половине 1990-х годов премьер-министром Финляндии.

Посткоммунистическая Россия сталкивается с задачами, по ряду параметров схожими с теми, которые совсем недавно стояли и перед Финляндией. Российский кризис стал результатом неспособности жесткой советской системы своевременно адаптироваться к вызовам постиндустриальной эпохи. И реальная стратегическая задача, стоящая в настоящее время перед страной, состоит в обеспечении ускоренного роста при проведении глубокой структурной трансформации, отвечающей постиндустриальным вызовам.

Это – общее. Но, разумеется, есть и существенные обстоятельства, которые радикально отличают российскую ситуацию от финской. В России структурная трансформация началась в условиях полномасштабного кризиса общества, когда произошли радикальные изменения политической, социальной, экономической и идеологической систем. Кризис сопровождался сломом всей машины государственной власти. Иными словами, в России, в отличие от Финляндии, произошла полномасштабная революция, что резко осложняет и удлиняет период трансформации и адаптации.

За годы, миновавшие с начала этой революции, изменилось очень многое. Наконец, российские магазины наполнились товарами, которые по ассортименту мало чем отличаются от тех, которые продают в магазинах Финляндии. Для россиянина отрадно и то, что реальная конкуренция со стороны отечественной “брауншвейгской” уже существенно потеснила позиции импортных (скажем прямо – финских) салями советской поры.

Вместе с тем, стремительно меняющийся мир диктует необходимость для России скорейшей выработки стратегии и тактики социально-экономического прорыва, определения инструментов, которые обеспечили бы стране достойное место в глобальной экономике ХХI века. На передний план сегодня выходят так называемые проблемы “третьего поколения” – проблемы развития человека, инвестиций в человеческий капитал, а также задачи совершенствования политических институтов. Это проблемы, которые перед собой ставят наиболее развитые страны мира. Главным теперь является не макроэкономика и даже не собственно экономические институты, которые уже в основном сложились. Главное конкурентное преимущество современной высокоразвитой страны связано с человеческой личностью и теми факторами, которые непосредственно связаны с жизнедеятельностью человека. К таковым относятся состояние сфер образования, здравоохранения, жилье, инфраструктура, устойчивость политической демократии. Иными словами, понятие приоритета экономической политики, понятие точки роста существенно меняется по сравнению с тем, что принято рассматривать в качестве таковых в менее развитых обществах. Приоритетными теперь являются не отдельные отрасли и сектора промышленности, но институты, связанные с развитием личности и через человека влияющие на состояние экономики.

На предыдущих этапах, формируя базовые предпосылки современной рыночной экономики, мы могли опираться на достижения других стран, учитывать их успехи и провалы, чтобы не повторять чужих ошибок. Это касалось денежной и бюджетной стабилизации, мер по дерегулированию, по отработке гражданского и банковского законодательства и др. Но даже тогда по целому ряду проблем мы должны были искать свои собственные решения, которые подчас оказывались весьма эффективными (лучший пример этого – налоговое законодательство).

Опыт других в лучшем случае позволяет не совершить грубых ошибок (и то далеко не всегда), помогает сформировать необходимые условия устойчивого развития – но недостаточные. Все успешные примеры социально-экономического прорыва, быстрого преодоления отставания от наиболее развитых стран происходили тогда, когда данной стране, помимо соблюдения общих правил “хорошего тона” в экономике, удавалось найти какие-то свои, оригинальные ходы и решения. Эти решения бывают неожиданными, они рвут с устоявшимися представлениями о “правильной” политике – но, в конечном счете, приносят успех.

К последнему тезису надо, однако, относиться очень осторожно. К сожалению, большинство известных экономической истории решений, претендовавших на оригинальность, сводились к вульгарному бюджетно-денежному популизму, к накачке экономики деньгами с целью повышения темпов экономического роста, что вместо экономического чуда оборачивалось экономической катастрофой. В настоящее время, когда задача повышения темпов экономического роста приобрела политический характер, а конъюнктура для нашего экспорта остается крайне благоприятной, риски принятия популистских решений и в России резко возрастают.

Необходимо учитывать, что устойчивое функционирование экономики невозможно без эффективного госаппарата, справедливого суда, достойной правоохранительной системы. Ни один закон, регулирующий хозяйственную жизнь, и ни одно экономическое решение правительства не принесут результатов, которых от него ждут, если государство не обеспечит исполнение закона, а суд не защитит гражданина или предприятие при нарушении их прав. Поэтому неэффективным и весьма опасным делом является расширение хозяйственной деятельности государства, когда его судебная и правоохранительная системы далеки от тех образцов, которые демонстрируют аналогичные институты в странах развитой демократии, в том числе и нашего ближайшего соседа – Финляндии.

Вопрос № 2

После распада СССР многие отечественные экономисты призывали спасти хотя бы "единое экономическое пространство", которое существовало на территории этого государства. Почему это было так важно?

Разрушение единого экономического пространства после распада СССР поставило много совершенно новых и очень сложных проблем: необходимость самостоятельного проникновения предприятий на мировые рынки, поиска собственной ниши и новых партнеров в мировом сообществе. Сложившаяся в странах бывшего Советского Союза экономическая ситуация не могла не сказаться на структуре поставок продукции. Многие предприятия ближнего зарубежья, с которыми концерн сотрудничал на протяжении многих лет, не выдержав глубокого кризиса, остановились или стали неплатежеспособными. Так, несколько лет назад был практически утерян российский рынок нитрит-нитратных солей. Тогда пришлось искать новых потребителей, они были найдены в странах дальнего зарубежья. Нашими покупателями стали Cловакия, Германия, Испания, Турция, Англия и Португалия.

Гибкая политика ценообразования позволила на сегодняшний день отгружать нитрит натрия и натриевую селитру как в дальнее зарубежье, так и на российский рынок, который нам удалось вернуть. Однако останавливаться на достигнутом нельзя. Имеющиеся производственные фонды загружены далеко не на полную мощность, мы могли бы произвести и продать гораздо больше нитритнитратных солей. Энтропия производства натриевой селитры за 10 месяцев 1999 года составила 48 тыс.тонн и нитрита натрия - 47 тыс.тонн. Это свидетельствует о том, что ресурсный потенциал производства вследствие ряда факторов был недостаточно использован, то есть имеет место упущенная выгода.

Вопрос № 3.

Почему в России не удается освободить предприятия от расходов на содержание объектов социально бытового назначения путем полного перенесения этих расходов на само население на основе введения платного образования, платного здравоохранения и т.д.?

В целях освобождения предприятий от несвойственных им функций по содержанию объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения Правительством РФ 7 марта 1995 г. утверждено Положение о порядке передачи объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения федеральной собственности в государственную собственность субъектов Федерации и муниципальную собственность.

Положение распространяется на приватизированные, находящиеся в стадии приватизации и неприватизируемые предприятия. Финансирование передаваемых в муниципальную собственность объектов должно осуществляться в соответствии с постановлением Правительства РФ от 23 декабря 1993 г. «О финансировании объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения, передаваемых в ведение местных органов исполнительной власти при приватизации предприятий».

Вопрос № 4.

Связаны ли между собой развитие в России неорганизованного импорта ("челноки") и кризис отечественной легкой промышленности?

Основной причиной кризиса отечественной легкой промышленности на фоне роста экономики, по мнению чиновников, является засилье на внутреннем рынке теневого импорта и подделок. По данным Минпромэнерго, из-за несовершенства Таможенного кодекса (ТК) доля теневого импорта обуви и меховых изделий на российском рынке составляет 60-80%. Президент Российского союза кожевенников Константин Яковлев оценивает ежегодный объем теневого импорта товаров легкой промышленности в $12,5 млрд, а потери бюджета от неуплаты таможенных пошлин — в $4 млрд. Как рассказывал на днях в интервью “Ведомостям” глава Федеральной таможенной службы Александр Жерихов, сейчас кодекс позволяет физическим лицам беспошлинно ввозить товары на сумму 65 000 руб. “Я не согласен, что именно эта статья губит [отечественную промышленность], но то, что она помогает перемещать грузы челноков, особенно из Юго-Восточной Азии, Китая, Турции, — это несомненно”, — признает Жерихов. Правда, хотя Межведомственная комиссия по защитным мерам во внешней торговле решила снизить норму беспошлинного ввоза товаров для физлиц до 15 000 руб., правительство его до сих пор не утвердило.

Зато в декабре премьер Фрадков подписал “План первоочередных мероприятий по реализации основных направлений развития легкой промышленности”, в котором предусмотрены другие протекционистские меры для отрасли. В частности, в I квартале Минпромэнерго совместно с МВД, ФТС и другими ведомствами должно создать рабочую группу для координации действий против незаконного производства, продажи и ввоза товаров в Россию. По словам сотрудника центра общественных связей Минпромэнерго, эта группа будет планировать спецоперации против теневых импортеров и производителей подделок. А изъятые у них товары будут уничтожаться, как сейчас уничтожаются пиратские компакт-диски и видеокассеты.

Председатель комитета Госдумы по экономической политике Валерий Драганов, знакомый с правительственными планами по развитию легкой промышленности, говорит, что уничтожаться будут только поддельные товары, в том числе контрабандно ввезенные в Россию. “В мою бытность председателем Государственного таможенного комитета мы сжигали и поддельную тушенку с алкоголем, и даже поддельные американские автомобильные моторы. Также следует поступать с любыми подделками”, — считает депутат.

Однако Драганов уверен, что одними спецоперациями легкой промышленности не поможешь, а таможенникам “следовало бы прекратить покровительство отдельным фирмам, которые ввозят в страну большие партии импорта”. Яковлев из Российского союза кожевенников сомневается, что сжигать подделки правильно: “Порой попадается не такая уж плохая продукция. Уничтожать стоит только ту, что наносит вред здоровью человека”. А один из менеджеров концерна “Русский текстиль” добавляет, что на состояние отрасли в целом меры по борьбе с торговцами подделками вряд ли повлияют.

Вопрос № 5.

Стоит ли России наращивать вывоз за границу полезных ископаемых или лучше приберечь их для будущих периодов?

Поддержание экспорта природных ресурсов в сегодняшних объемах обеспечивается в основном за счет сжатия внутреннего спроса, связанного с кризисным положением российской экономики. Очевидно, Россия подошла к порогу наращивания вывоза минерального сырья, составляющего основу отечественного экспорта. Причем в дальнейшем, с ростом промышленного производства и увеличением собственных потребностей России в материальных ресурсах, возможности по наращиванию экспорта сузятся, и может произойти даже его временное сокращение. Выход лежит только в наращивании экспорта продукции высокой степени переработки.

На этом пути нас ожидает немало препятствий. Одно из них - сохраняющаяся дискриминация России в международной торговле. В настоящее время в отношении товаров поставляемых из России, действует около 100 антидемпинговых процедур. С данным видом торговых ограничений российским экспортерам приходится сталкиваться на всех основных рынках. По количеству антидемпинговых разбирательств Россия уже несколько лет занимает второе место в мире после Китая, экспорт которого, кстати, значительно превышает российский. Основная масса антидемпинговых расследований приходится на российских экспортеров товаров, наиболее конкурентоспособных на зарубежных рынках.