Приемы и методы психологического воздействия на массовую аудиторию на примере парламентских выборов-2003 и президентских выборов-2004

 Выборы, как институт гражданского общества появились в России с переходом к рыночной экономике и демократическим процессам. В условиях демократии определенные группы людей получают доступ к власти и право принимать решения в результате всеобщих свободных выборов.

В настоящее время избирательные кампании находятся на стадии своего развития и с момента проведения первых выборов, непрерывно идет совершенствование технологии избирательных кампаний и перенимается опыт с Запада, где институт выборов возник намного раньше, чем в России. По мере того как росло значение выборов в политической жизни, также росло значение избирательных технологий, накапливался опыт борьбы – побед и поражений. Демократические выборы невозможны без выработки соответствующего развития и использования избирательных технологий. Избирательные технологии – это своего рода показатель, по которому можно судить об уровне развития избирательной системы. Таким образом, следует отметить, что развитие и использование избирательных технологий является актуальнейшей задачей в современной России.

Под избирательной технологией обычно понимают совокупность логически взаимосвязанных моделей, методов и конкретных способов подготовки, организации и проведения избирательных кампаний, направленных на достижение определенного результата на выборах.

Современную политическую кампанию можно рассматривать как усилия, направленные на безусловный успех в день выборов. Любая команда кандидата ограничена в ресурсах, поэтому важно сделать правильный выбор, объективно оценить возможности и эффективно использовать их для достижения победы. Основные ресурсы команды - это время, деньги и люди с их творческими возможностями.

Организация избирательной кампании, безусловно, трудное и хлопотливое мероприятие. Для того чтобы убедить избирателей проголосовать за Вас или вашего кандидата, требуются немалые организованные усилия вашей команды, финансирование кампании, связь со СМИ, оперативный анализ политической ситуации на всех этапах кампании. Как и в любой сложной системе именно ключевые решения определяют успех или неуспех конечного результата. Среди этих решений такие, как: решение о вступлении в предвыборную борьбу, решения о создании коалиций и блоков, формирование и утверждение концепции и стратегии избирательной кампании, решение по формированию выборного штаба, смете расходов на проведение избирательной кампании, утверждение программы и лозунгов, речи кандидата, назначение доверенных лиц и т.д. Понятно, что ошибки на стадии принятия решения приводит к нежелательным последствиям.

Целью данной статьи является отражение некоторых моментов и особенностей проведения парламентской кампании 2003 года и Президентских выборов 2004 года, которые Россия пережила сравнительно недавно, а также рассмотрение предвыборного агитационного материала партий, участвовавших на выборах 2003 года и кандидатов в президенты на выборах 2004, результатом которого стало выделение определенных тенденции общения с избирателями и приемов воздействия. Данный агитационный материал в ходе написания настоящей работы был собран из различных источников, таких как: печатные издания, выпускавшиеся в период предвыборных кампаний (аналитические еженедельники, газеты, журналы), электронная периодика, различные информационно – аналитические телепрограммы, следившие за ходом выборов.

В России главным событием 2004 года стали выборы президента. Этому событию предшествовали выборы депутатов Государственной думы четвертого созыва, которые в свою очередь и дали некий старт вышеуказанному событию. Необходимо отметить, что парламентские выборы в декабре 2003 и президентские в марте 2004 неразрывно связаны между собой, одно событие определенным образом исходит из другого.

Результаты выборов в Государственную думу 2003 г. весьма впечатляющие: рейтинг КПРФ после выборов несколько снизился, у ЛДПР и блока «Родины» рейтинги наоборот поднялись. Правые партии (СПС и «Яблоко») в новую думу не прошли. Собственно, на то и выборы, чтобы разворачивалась политическая борьба. Можно предположить, что для «Единой России» на парламентских выборах, претендовавшей на роль партии власти, наиболее приоритетной задачей было то, чтобы любыми способами оттянуть электорат коммунистов – своих главных противников[1]. В результате «Единая Россия» не только прошла в нижнюю палату парламента, но и получила думское большинство (свыше 300 депутатов)[2].

Предвыборная гонка представляет благоприятную почву для манипулирования, прежде всего избирателями. При осуществлении своего выбора, который индивид делает на протяжении всей его жизни, независимо от того либо он отдает свой голос за конкретного кандидата или решает, как поступить в той или иной жизненной ситуации им всегда движет мотивация. К примеру, покупатель при покупке какого-либо товара руководствуется здравым смыслом поменьше отдать и побольше получить, другими словами, обходя множества торговых точек, ищет баланс между ценой и качеством. Поэтому индивид, делая свой выбор тем, что отдает свой голос за определенного кандидата, голосует за веру и надежду в повышении уровня своей жизни. Стоит отметить, что избиратель из всех кандидатов, претендующих на какой-либо пост, в большинстве случаев отдает предпочтение наиболее оптимальному и наилучшему с его точки зрения. Именно с этим кандидатом он связывает свои надежды на будущее. Индивидом движет потребность в безопасности, уверенности в будущем, потребность в самореализации, социальной стабильности, материальном благополучии. Учитывая это, кандидат старается убедить избирателей, что только его курс развития правильный и для этого использует различные приемы психологического воздействия, вплоть до внушения.

 Говоря о выборах, стоит различать думские выборы и президентские. В их основах лежат разные принципы - на президентских выборах все решается жестко «свой - чужой». На парламентских выборах предпочтение отдают тем, кто понравился[3]. И вот некоторые примеры того, как партии воздействовали на избирателей.

Анализируя агитационный материал такой как: предвыборные рекламные ролики, лозунги и слоганы различных партий, принимавших участие в думских выборах, можно отметь, что главным фактором, центром внимания большинства рекламных роликов партий оказывается категория «народ»[4] - субъект государственного устройства. Эта категория объединила в себе несколько основных понятий, которые можно выделить. Первое понятие ассоциируется с «простым народом». В социологических исследованиях постсоветского периода неоднократно сообщалось о том, что россияне хотят видеть себя «простыми» и считают это своим лучшим качеством[5]. Предвыборные ролики насыщены сценами труда – с рабочими, шахтерами, поварами, доярками, ткачихами. Редкий политик не запечатлел себя на фоне рабочих и крестьян. Это исходит из того, что с понятием «народа» неразрывно связан привычный образ труженика. Партии пытаются понять народные беды и стать своими для избирателей. «Я верю, что партия, которая хочет облегчить жизнь народа, - это партия жизни» (Народная партия). А вот лозунг на рекламных щитах «Родины» - «За честь России! За права простых людей!»[6].

Следующую понятие связано с «народные бедствия». Партии стараются понять народные беды и стать своими для избирателей. С экранов телевизоров избирателей призывают доверить свой голос тем, кто сочувствует их бедам: «Миллионы крестьянских семей в буквальном смысле пошли по миру. Сегодняшнее состояние сельского хозяйства на грани катастрофы» (Аграрная партия)[7]. Предложение в роликах позиционировать себя как бедных – неотделимая черта современной России. Говоря «Мы – за бедных», ЛДПР такого рода слоганами обеспечивает себе голосование[8]. Затрагивается тема уровня доходов населения. Версия «Единой России» - «Вот стиральную машину и мягкую мебель в кредит взяли…Нет, на квартиру пока не замахиваемся, это позже». Съеденного лидерами блока «Родины» безвестного олигарха-селедки и «нажравшего морду на наших харчах» рыжего кота Ваучера (Российская партия пенсионеров) можно охарактеризовать понятием «народные враги». КПРФ выразило недовольство народа в виде рэпа: «Богатые ублюдки меня достали/ Хочу вернуть себе то, что у меня отняли»[9].

Парламентскую кампанию 2003 выделяет то, что в ней прослеживается тенденция говорить о национальной и религиозной принадлежности «народа». (Великая Россия – Евразийский союз), «Вместе мы – русские! (Объединенная российская партия «Русь»), «Мы - за русских» (ЛДПР). Партии в своей рекламе сформировали новые принципы следования вере. «”Не убий!” – выполняя эту заповедь мы, члены партии «За Русь Святую», придя к управлению нашим государством, будем вести нашу деятельность, следуя основам православной веры». «Фундаментальная экспериментальная наука уже давно подтверждает реальное существование Высшего Разума, Абсолюта, Бога-Отца, Аллаха, по сути, Единого Творца вселенной. Путь, предписанный Всевышним, опирающийся на самую совершенную Божественную идеологию, мы назвали идеологией третьего пути…Объединение под Его идеологией предписано Всевышним для каждого человека» («Истинные патриоты России»)[10]. В целом, говоря о религии, можно сказать, что она всегда была мощным средством для достижения и удержания власти и заслуживает особого внимания. Рождающаяся вместе с людьми, жизнь всякой религии поддерживается каким-нибудь ее главным принципом. К религии всегда было отношение как к вещи совершенно необходимой для поддержания цивилизованности. Даже если обратиться к истории древнейших времен, то можно отметить, что люди гораздо больше страшились нарушить клятву, нежели закон, так как больше почитали могущество Бога превыше могущества людей. Подобно тому, как соблюдение культа божества является причиной величия государств, точно так же не может быть более очевидного признака гибели страны, нежели явное пренебрежение божественным культом, то есть отсутствие страха перед Богом. Поэтому главы государств всегда сохраняли основы поддерживающей их религии, так как, поступая так, они всегда сохраняли государство религиозным. В наши времена ничего не изменилось – религия остается, как уже выше упоминалось одним из основных средств достижения и удержания власти.

Использование в роликах таких обращений как: «мы», «нас», «наше» создает огромный виртуальный мир. У избирателя складывается впечатление будто где-то есть огромная субстанция, единое целое, которое раскрывается в образе страны и народа. Таким образом, партии воздействуют на отдельного человека через образ коллектива. Подсознательно избиратель стремится присоединиться к большинству, чтобы почувствовать себя частью целого. Неспроста употребляется слово «единый» с его производными. Например: «Единая Россия – в единстве наша сила»; «Наша сила – в единстве и сплоченности в рядах партии» (Истинные патриоты России). А вот установка на всеобщее единение «Единой России» - «У каждого из нас своя маленькая Россия. И только если все сложить, картина станет единой. И мы увидим, насколько велика и богата Россия. В ней есть все, чтобы построить достойную жизнь для каждого. Единая Россия – сильная Россия»[11].

Наряду со слоганами и рекламными роликами партий существуют и другие приемы воздействия на избирателей. Одним их таких приемов является голосование за образ политика и за название партии. Успех «Единой России» обусловлен поддержкой суперпопулярного Владимира Путина, ассоциирующийся у избирателей с образом «сильной руки»[12]. В коммунистической партии дело обстоит иначе. На протяжении десяти лет основным фактором успеха коммунистов было их название – КПРФ. С этой партией у избирателей возникали ассоциации с «прекрасным прошлым», поэтому люди, тосковавшие по советским временам, отдавали свои голоса в пользу коммунистов. Ситуация со временем поменялась. Это наскучило избирателю, и ничего нового руководство партии не смогло дать[13]. По мнению Президента фонда «Политика», Вячеслава Никонова, «коммунистический электорат исчезает на глазах вместе с образом компартии как защитницы слабых, неимущих и сторонницы социальной справедливости» и «это как результат успешной пиар-кампании» [14]. КПРФ получила на думских выборах 13% голосов против 27% в 1999 году[15].

 Основной принцип воздействия на избирателя в блоке «Родина», созданного в сентябре 2003, состоял в том, что каждый политик становился «своим человеком» для определенной группы избирателей. Человек, слушая мысли и пожелания в обращении кандидата, объединяет себя с кандидатом в одну общность[16]. Так, экономист Сергей Глазьев работал на недовольную своим положением научно-техническую интеллигенцию, Дмитрий Рогозин завлекал патриотов и умеренных националистов, экс-глава Центрального Банка России Виктор Геращенко представлял интересы малых и средних бизнесменов. Основная кампания у блока «Родины» была медийная, т.е. велась через телевидение и СМИ, а не через работу активистов на местах[17]. В ходе такой кампании, удалось донести образ лидеров, разных идеологически, но честных политиков. А в результате, «Родина» не только прошла в Думу, но и получила почти 10% голосов.

В процессе думских выборов также использовалась такая предвыборная технология как распространение слухов. Политические технологии и избирательные в частности, способны создавать некие иллюзии, своеобразные «общественные галлюцинации», способные кратковременно, но существенно влиять на представления людей о реальности. Электорат предпочитает неформальные каналы коммуникации, вырабатывают своеобразное сопротивление на восприятие сконструированной реальности. Перенасыщение агитматериалов привело к тому, что они просто не воспринимаются избирателями и не вызывают соответствующей эмоциональной реакции. А эмоциональная составляющая присутствует и она связана с бессознательными структурами индивида и общества. Обращение к эмоциям – это обращение к большинству. Отсюда в целях поиска других методов ведения избирательных кампаний, кандидаты и их команды, прибегают к таким инструментам для воздействия на избирателей, как распространение слухов. Другими словами, это можно охарактеризовать как «черный пиар» - ложь о конкурентах. Поэтому часто в процессе избирательных кампаний успех приносит не формирование позитивного имиджа собственного кандидата, а дискредитация оппонента[18]. Так, на думских выборах 2003 г. представители правого фланга, СПС и «Яблоко», конфликтовали друг с другом. Например, были распространены слухи со стороны «Яблока» о расколе в СПС по вопросу о союзе с явлинцами (как-будто бы Анатолий Чубайс решил выгнать из партии Ирину Хакамаду и Бориса Немцова, выступивших за продолжение сотрудничества с «Яблоком»)[19]. Появление и распространение таких слухов можно назвать «черным пиаром». Кроме «бумажных» атак на конкурентов применялись приемы физического воздействия. Владимир Жириновский, лидер ЛДПР, дважды подвергся нападению с использованием пищевых продуктов вроде мороженного, яиц и майонеза в Москве и Смоленске. В Самаре был обстрелян помидорами лидер КПРФ Геннадий Зюганов. На коммунистическом митинге 7 ноября активисты Национал-большевистской партии попытались пронести гроб для Зюганова[20].

Основным средством, с помощью которого происходит воздействие на избирателей, является телевидение. Приемы, методы воздействия реализуются через телевидение и обладают определенной степенью эффективности. Все вышеперечисленные методы и приемы воздействия: политическая реклама (в частности, представлен образ «народа»), лозунги, слоганы, голосование за образ политика или название партии, использование религиозного фактора, воздействие на избирателя через образ коллектива, применение методов борьбы с соперниками, направленные на их «очернение», представляют лишь малую часть разнообразного арсенала методов, которые используют современные избирательные технологии. Как уже выше упоминалось, указанные методы и приемы воздействия на избирателей имеют разную степень эффективности. В период агитационной кампаний партии объединяет цель побудить максимальное количество избирателей проголосовать за них, но методы и приемы воздействия, которые они используют в своей предвыборной кампании, очень разнообразны. Выше были приведены примеры того, как партии проводили свою кампанию. Возможно, наиболее эффективными приемами воздействия являются использование религиозного фактора, голосование за образ политика и название партии, а также приемы борьбы по дискредитации соперников. Последние, основанные на психотехниках, знаниях социальной психологии, принимая во внимание фактор о том, что цель (победа) оправдывает средства ее достижение, очевидно, выступают как наиболее эффективные. При этом, необходимо отметить, что выборы – это борьба за власть, ресурсы и прочие блага поэтому, порой такие методы бывают востребованными.

 Выборам президента Российской Федерации официальный старт был дан 10 декабря 2003 года еще до начала открытия первого заседания Государственной думы Российской Федерации IV созыва. По мнению многих экспертов, президентская кампания рассматривалась как предсказуемая, выборы прогнозировались скучными и безынтересными[21]. «Очевидно, что у грядущей президентской кампании заранее предрешенный лидер, и я бы сказал, заранее предрешен победитель», - подчеркнул Генеральный директор ВЦИОМа, Валерий Федоров[22]. Это подтверждают и результаты исследования, проведенное ВЦИОМом 23-26 января – 79% россиян готовы были проголосовать за действующего Президента Российской Федерации Владимира Путина[23]. Можно сделать вывод, что подавляющее большинство россиян было уверено в победе В. Путина.

Необходимо было внесение какой-то интриги, чтобы выборы не показались скучными и безынтересными, а также таким способом повысить высокую явку избирателей в день самих выборов. Это либо появление альтернативного, популярного кандидата, который составил бы действительно сильную конкуренцию Владимиру Путину, либо влияние на ход президентской кампании каким-нибудь значимым событием. Владимир Путин действительно популярен и пользуется большой поддержкой населения. Один из факторов его популярности состоит в том, что люди сопоставляют его с прежним президентом и симпатий у них больше к В.Путину. Динамичное, поступательное развитие также способствовало популярности Путину. Кроме того, он очень динамичен и мобилен и отвечает новым вызовам времени. Правоту проводимой Путиным политики подтвердили и результаты выборов в Госдуму: преодолели пятипроцентный барьер и прошли в парламент только те блоки и партии, которые в ходе избирательной кампании, так или иначе, пропагандировали идею усиления государственного (или хотя бы президентского) контроля во всех сферах жизни, и, прежде всего – в экономической сфере.[24]

По мнению руководителя аналитической группы «Меркатор» Дмитрия Орешкина «образ Путина сконструирован очень удачно, талантливо – технологически, и психологически». «Люди нуждаются в политике, внушающем оптимизм. Путин позитивен и население закрывает глаза на его промахи, списывая это на какие-то объективные причины, так как народ хочет верить в хорошее будущее», - подчеркнул Дмитрий Орешкин[25]. Массовое сознание вытесняет ошибки Путина и списывая их на другие причины. По мнению Дмитрия Орлова, заместителя генерального директора ЦПТ, главного редактора ПОЛИТКОМ.RU «…все остальные политики, претендующие на кресло главы государства, пользуются гораздо меньшей поддержкой избирателя, а антипутинская оппозиция находится в упадочном состоянии и очень разобщена»[26]. Поскольку после парламентских выборов коммунистическая угроза перестала существовать, а участие кандидатов от других партий носило факультативный характер, соперники только лишь придавали выборам более демократичный вид[27].

Например, частная телекомпания НТВ сделала свой прогноз на ход президентской гонки в виде считалочки про десять негритят: «Десять негритят отправились обедать, один поперхнулся, их осталось девять (сразу снимаем фигурку Анзори Аксентьева – больно экзотический персонаж), девять негритят поев, клевали носом, один не смог проснуться - их осталось восемь (политологи считают, что это про Ивана Рыбкина. Снимет свою кандидатуру из-за недостатка ресурсов), семь негритят дрова рубили вместе, зарубил один себя, и осталось шесть их (зарубить себя, чтобы помочь действующему президенту, готовы два кандидата – С.Миронов и В.Брынцалов. Они не скрывают, что играют в политические поддавки), шесть негритят пошли на пасеку гулять, одного ужалил шмель – их осталось пять (шмель, готовый ужалить кандидата С.Глазьева явно гнездится за Кремлевской стеной. С.Глазьев жалуется на недостаток средств. По мнению политолога С. Белковского, Глазьев может довести президентские выборы до второго тура, что ударит по имиджу самого президента. Поэтому вполне возможно, что он найдет средства), пять негритят судейство учинили, засудили одного, осталось их четыре (засудили несколько Ирину Хакамаду, сколько ее спонсоров. И.Хакамада заинтересована в том, чтобы достойно, красиво и эффективно с разных точек зрения, перевернуть страницу в своей биографии под названием «Союз правых сил»), четыре негритенка пошли купаться в море, один попался на приманку - их осталось трое (Виктор Геращенко – второй кандидат от блока «Родины». Смысл его выдвижения – помешать опасному Глазьеву. Задача не выполнена, так что и кампания скоро закончится), трое негритят в зверинце оказались, одного схватил медведь, и вдвоем остались (потрепанные медведем коммунисты выдвинули кандидатуру Николая Харитонова, но многие считают, что это не реальная политика, а аппаратные игры), двое негритят легли на солнцепеке, один сгорел и вот…(сходная история и с кандидатом ЛДПР О.Малышкиным. С одной стороны В.Жириновкий демонстрирует свое отношение к выборам, с другой намекает своим амбициозным товарищам по партии кто «в доме хозяин»)»[28].

При этом следует обратить внимание на следующие данные. В начале президентской гонки 66% россиян полагали, что на предстоящих выборах серьезной конкуренции не будет. Противоположного мнения придерживались 18% респондентов, затруднились ответить 16% (по данным фонда «Общественное мнение»)[29]. Поэтому в силу популярности и как действующему президенту В.Путину по логике вещей не нужна была особая PR-кампания.

 Можно было с достаточной степенью уверенности предположить, что изначально просто создавалась видимость интриги, без которой обеспечить явку избирателей крайне проблематично. В этом случае, массовая коммуникация выступает одним из основных средств, как в процессе достижения власти, так и в процессе ее удержания. Определенные политические силы, выступающие в лице субъекта власти, в данном случае Президента России, стремятся удержать власть различными способами. В их арсенале находится достаточное количество средств и сил для того, чтобы влиять на результат выборов. Наиболее значимым средством является административный ресурс. Такая технология способна обеспечить односторонние преимущества или режим наибольшего благоприятствования одному или нескольким участникам избирательной гонки. В этом смысле, действующий глава государства имеет больше шансов на успех, чем другие кандидаты. При этом огромную роль играет телевидение. Возможностей для выступлений у кандидатов гораздо меньше, чем у главы государства, деятельность которого и так достаточно освещается вне выборов. В результате, его деятельность можно расценивать как прямые обязанности, так и как предвыборные действия.

Можно предположить, что состав основных участников этого «спектакля» был сформирован и скорректирован, так, чтобы обеспечить высокий интерес зрителей-избирателей[30]. Главный герой не изменился, но по сравнению с выборами Президента РФ в 2000 году не и.о. президента, а просто президент. Таким образом, для сохранения рейтинга Владимиру Путину уже не нужно пользоваться такими приемами, как летать на истребителе и плавать на подводной лодке, а всего лишь выполнять свои обязанности.

Снова появление на сцене женщины (на предыдущих выборах президента эту роль играла Элла Памфилова). Как сопредседатель СПС и единый представитель от демократов, Ирина Хакамада, выглядит более компромиссной демократической фигурой. Ее типаж ухоженной моложавой женщины под 50, может с успехом выступать лицом различных организаций в имиджевой рекламе.[31]

Результаты парламентских выборов 2003 внесли свои корректировки в отношении подбора состава кандидатов. Геннадий Зюганов, выступавший на двух предыдущих выборах в образе «чистого коммуниста» сейчас вряд ли бы заинтересовал избирателей, поэтому этот типаж плавно перешел в образ «левого патриота»[32]. Эта роль доверена бывшему лидеру Агропромышленной группы в Госдуме Николаю Харитонову, который привлек избирателей употреблением образных простонародных выражений и взглядами на перспективы скорой победы коммунизма: «Земля, леса, недра и другие природные богатства должны принадлежать всему российскому народу…», «Пора вернуть власть народу!» Типаж тракториста, председателя колхоза удачливого фермера или прораба[33].

Иван Рыбкин – лидер той части, членов партии «Либеральная Россия», которые являются сторонниками опального олигарха Бориса Березовского, игравшего определенную политическую роль в период правления предыдущего президента России, Бориса Ельцина.[34] Предвыборная программа, которой Иван Рыбкин был снабжен, называлась «Иван Рыбкин ПРОТИВ Владимира Путина».[35] Под конец предвыборной кампании Иван Рыбкин неожиданно снял свою кандидатуру с выборов, заявив, что не хочет «участвовать в этом фарсе» и «бежать как заяц, перед президентским кортежем»[36]. По мнению кандидата, итоги выборов были предсказуемы. Заявив о снятии своей кандидатуры, господин Рыбкин подчеркнул, что не призывает других кандидатов в президенты последовать своему примеру, а своих избирателей – голосовать за кого-то другого. «Бойкот выборов мне нравиться больше всего», - сообщил господин Рыбкин[37].

Еще более радикальные изменения коснулись образа националиста. Впервые в отечественной практике парламентская партия ЛДПР выдвигает необычного кандидата – бывшего охранника лидера ЛДПР, Олега Малышкина. Собственных слов этот виртуальный персонаж почти не произносил, говорил за него на сцене Владимир Жириновский, который, выдвигая данного кандидата, понимал, что у него нет реальных шансов в борьбе с Путиным.[38]

Появились и новые роли в связи с изменившимися реалиями. На прошлых президентских выборах критиковать популярного кандидата в президенты не решался почти никто. Но при этом никто не выходил на сцену с одной- единственной целью – хвалить действующего президента. И такой персонаж появился – спикер Совета Федерации Сергей Миронов, выдвинутый Российской партией жизни. Сергей Миронов сообщает об этом в первом абзаце своей предвыборной программы: «Курс на укрепление российской государственности, олицетворением которого является президент Владимир Путин, нуждается в гарантиях необратимости»[39]. Такой гарантией кандидат Сергей Миронов считает только самого Владимира Путина. Во всех остальных абзацах программа кандидата Миронова дублирует все программные тезисы кандидата Путина: борьба с коррупцией, оргпреступностью, беспризорностью; и все виды укреплений – внешнеполитического статуса страны, безопасности, науки, семьи. Такой кандидат обычно включается в гонку с единственной целью – не снимать свою кандидатуру даже в том случае, если другие конкуренты с целью не допустить победы лидера добровольно сойдут с дистанции.

Следующим кандидатом, выступающего в роли патриота – государственника, бывший лидер думской фракции «Родины» Сергей Глазьев, успевшему себя проявить и на демократических подмостках (в правительстве Егора Гайдара), и в коммунистической труппе (в думской фракции КПРФ в 1999-2003 годах).[40] Данный кандидат не решался напрямую противопоставить себя Владимиру Путину: «Мои главные соперники – это два мифа: о всесилии олигархов и о недееспособности государства»[41]. С помощью этого нехитрого, но изящного риторического приема Сергей Глазьев избавил себя от необходимости называть фамилии соперников по президентской гонке, в том числе и самого главного. Прямо обвинять своего главного соперника по президентской гонке в чем бы то ни было претенденты не могут – любое подобное заявление будет отнимать у них голоса избирателей. Нельзя идти в конфронтацию с президентом в силу рейтинга последнего. Поэтому за время конференции Глазьев не упоминал фамилию Путина. Несколько раз как бы вскользь прозвучало слово «президент» - когда Глазьев критиковал «антинародные законы», принятые Думой, он подчеркнуто упоминал, что все они вступили в силу после подписания главой государства.[42] Обыватель скорее пропустит информацию мимо ушей, а те, кто все понимают, отдадут дань смелости кандидата. В этом и заключается суть одной из предвыборной технологии. Возможно, поэтому многие положения программы Сергея Глазьева пересекаются с намерениями Путина: Глазьев тоже обещает «направить государственную власть на работу на благо людей», «каждому человеку право на достойную жизнь», «реализовать программу развития науки и образования», «восстановить обороноспособность страны и престиж военной службы».[43]

Трое других кандидатов сошли с дистанции, прежде чем началась президентская гонка. Предприниматель Владимир Брынцалов уведомил Центральную избирательную комиссию, что не хочет «отвлекать внимание на свою персону». Анзори Аксентьев-Кикалишвили, лидер Всероссийской партии народа, – это уже традиционный (если вспомнить Джабраилова Умара на выборах 2000г.) кандидат-кавказец. Снял свою кандидатуру в знак протеста против действий властей Литвы и информационной блокады в российских СМИ. По словам бывшего кандидата , 23 января он «выступил с резким протестом» против решения властей Литвы не пропускать его через свою территорию в Калининград из Москвы на поезде.[44] А вот ЦИК отказался регистрировать бывшего главу Центробанка, Виктора Геращенко, кандидатом, сославшись на то, что он был выдвинут не блоком в целом, как положено по закону, а лишь одной из блокообразующих партий.

12 февраля официально началась агитационная кампания. Произошло достаточно много значимых событий, которые нагнетали страсти и внесли интригу в ход президентской кампании. И после таких событий возможно уже не назовешь выборы 2004 скучными и неинтересными. Институт социальных коммуникаций (ИСК) представил обширный доклад известной британской негосударственной организацией Russian Axis. Главное внимание исследователи уделили тому, как освещало ход предвыборной кампании телевидение. Рекордсменом по показу на телеэкранах за весь период кампании как и следовало ожидать, оказался Владимир Путин – 4855 раз. Следующий за ним Иван Рыбкин – 1012, Сергей Глазьев – 884 раза, Ирина Хакамада – 492, Николай Харитонов – 380, Сергей Миронов – 333, Олег Малышкин -251. [45]

Как и следовало ожидать, наиболее лояльными по отношению к президенту оказались государственные телеканалы. Первый канал, рассказывая телезрителям о кандидатах в президенты, 80% посвящал Путину. Канал «Россия» - 68%. Негосударственное телевидение также особо не отставало: НТВ – 54%, ТВЦ – 60%. Единственной компанией, которая не добрала до половины, оказалась Ren TV (43%). В итоге нельзя исключить, что во многих уголках России избиратели даже не увидели соперников Путина.

Как уже выше отмечалось, В.Путину особо не нужна была PR-кампания, в силу его достаточной популярности. Для того, чтобы оценить реальную активность Владимира Путина на выборах, необходимо заострить внимание на некоторых моментах его предвыборной кампании. Владимир Путин открыто не призывал за себя голосовать, Все его действия в период выборов можно охарактеризовать как «скрытый» призыв последовать его курсу. Это подтверждается несколькими значимыми фактами.

Во-первых, одним из наиболее сильных показателей, приемов воздействия на избирателей, по которым судят об успешности того или иного политика в президентском марафоне, остаются рейтинги. Слабость позиции рейтинга заключается в том, что они сами по себе - та же реклама, а значит, вполне могут быть проплачены какой-то из сторон. Сильной стороной является то, что при их активном тиражировании, например по телевидению, они способны повлиять на наиболее доверчивую и не склонную к анализу часть населения. Практическая неспособность массового сознания к выработке собственных оценок социальных явлений и процессов снижает возможность рационального восприятия информации, что способствует повышению уровню внушаемости массовой аудитории[46]. Рейтинг Путина на протяжении всего предвыборного марафона был высок – более 60 %[47].

Во-вторых, выступление перед своими доверенными лицами в МГУ им. М.В. Ломоносова, переданное в прямом эфире телеканала Россия, на котором Владимир Путин рассказал о проделанной работе и планах на будущее: «Мне часто задают вопрос, буду ли я проводить избирательную кампанию, и если буду, то как. Уверен, что действующему главе государства не следует заниматься собственной рекламой, митинговать и сочинять всякие красивые сказки, красивые, но далекие от реалий нашей жизни сказки», «Я просто обязан отчитаться перед моими избирателями и всей страной за то, что было сделано за прошедшие годы»[48]. Текст обращения сконструирован очень профессионально. Избиратель, слушая такую речь, мысленно соглашается с утверждениями кандидата. Призыв отдать голос происходит не назойливо. Во втором утверждении всплывет слово «избирателями», хотя в перовом утверждении сообщается о нецелесообразности проводить избирательную кампанию, в силу того, что проводимая президентом политика находит у людей одобрение и поддержку. Слушатель, как правило, не подмечает этой нелогичности. Таким образом, данное выступление можно расценить как предвыборный ход. Это выступление В. Путина вызвало скандал. В итоге кандидат Ирина Хакамада добилась того, чтобы Верховный суд обязал Центризбирком рассмотреть по существу ее жалобу на гостелеканалы за трансляцию встречи Путина с доверенными лицами.[49]

В-третьих, для решения об отставке правительства Владимир Путин выбрал самый подходящий момент: как раз к концу февраля показатель индекса интереса СМИ к избирательной кампании[50] снизился до абсолютного минимума (к примеру, на 11.02 он составлял 4,9%, на 18.02 – 4,2%, на 25.02.04. 5,4%)[51]. Эта акция завершилась как раз за три дня до окончания агитационного периода. Отставка правительства в сочетании с внесением президентом в Госдуму кандидатуры нового премьера увеличили рейтинг упоминаемости кандидата Владимира Путина, действия которого многие эксперты расценили как предвыборный ход. Сперва создав, а затем, успешно разрешив правительственный кризис, он сумел занять все первые полосы и полностью отвлечь внимание от своих соперников. Оценивая такие действия в отношении правительства можно предположить, что Путин стремиться удержать власть. По мнению Вячеслава Никонова, президента Фонда «Политика», отставка правительства позволила «резко повысить интерес общества к избирательной кампании и выборам в целом». «Он (Путин) предложит, таким образом, обществу возможность голосовать не за него как президента, а за новую команду, которую он может предложить в случае своего избрания». Кроме того, политолог отметил, что такой политический ход позволит «насытить политическим содержанием избирательную кампанию и дать ей положительную динамику»[52]. Действительно, в сравнении с еще одним наиболее упоминавшимся событием – загадочном исчезновении другого кандидата Ивана Рыбкина, позволившее ему подняться с предпоследнего места на второе и увеличить свой индекс упоминаемости в два раза (с 9 по 15 февраля – 6,69%, то с 16 по 21 – 13,42%)[53] – то в случае отставки Путиным правительства создавался устойчивый позитивный фон. В случае с исчезновением Рыбкина – негативный, в результате чего этот кандидат сошел с дистанции[54].

В-четвертых, кандидат в президенты Ирина Хакамада обратила внимание общественности на сходство предвыборных телевизионных роликов Центризбиркома с предвыборными роликами «Единой России» трехмесячной давности. Одновременно с роликами кандидатов в президенты появилась и серия роликов ЦИКа, которые призывают граждан прийти на выборы и проголосовать. Особо привлекают два ролика. Строятся они на видеоряде с кадрами исторической хроники (советские солдаты-победители Великой отечественной войны, знаменитый кадр с Юрием Гагариным, идущим по ковровой дорожке с развязанным шнурком) и съемками современной России: бескрайние поля; идущие по магистралям поезда; фабрики и заводы; вид Дворцовой площади и другие. Принцип компоновки тот же самый и озвучены тем же мужским голосом. Ролик ЦИКа: «Победа одного, триумф миллионов. Лишь объединившись, мы движемся к новым совершениям. Только сообща мы выбираем лучшее будущее для нашей страны. История России. Она зависит от нас, она зависит от тебя. Приди на выборы 14 марта. Приди и проголосуй за Россию. Центризбирком России» и ролик «Единой России» периода думской кампании 2003 года: «У каждого - своя Россия. Та, которая рядом. Для кого-то это завод, для кого-то – поля. У каждого из нас – своя маленькая Россия. И только если все сложить, картина станет единой. И мы увидим, насколько велика и богата Россия. В ней есть все, чтобы построить достойную жизнь для каждого. Вместе с президентом. Выбирай «Единую Россию»[55]. Тот, кто внимательно следил за ходом президентской гонки без особого труда заметил сходство финальных слоганов указанных роликов. Возможно, что это было внедрение новой предвыборной технологии, которая оказалась достаточно эффективной. Такая акция как обращение кандидата Сергея Глазьева в ЦИК о необходимости проверки сюжетов на первом канале оказалась в «зоне умолчания».

Также необходимо отметить следующий ряд событий. Ощутимый предвыборный эффект получило посещение Владимиром Путиным первой в сезоне игры в Клубе веселых и находчивых, которая транслировалась в эфире «Первого канала» 7 марта. Довольно продуманное информирование избирателей о деятельности кандидата в президенты В.В. Путина.

 Призыв Путина с экранов телевизоров 11 марта и на следующий день всего за несколько минут до официального окончания предвыборной кампании населения идти на выборы, тоже можно расценить как убеждение не только просто придти и проголосовать, а отдать голос данному кандидату. Призывы явиться на выборы не стихали вот многих регионах даже 14 марта. Например, известные люди в Омской области ежечасно выходили в эфир и одного из телеканалов и убеждали своих земляков явиться к урнам. Также приятным сюрпризом для избирателей этой же области стали необыкновенно низкие цены на продукты питания и алкогольные напитки, которые продавались в буфетах при избирательных участках (бутылка пива вместо 40 обычных рублей стоила 14). Малоимущим пенсионерам Владивостока выдавались талоны на обслуживание в парикмахерской, а 18 –летним юношам и девушкам – билеты в кино. В Калининградской области были подведены итоги конкурса на лучший слоган президентской предвыборной кампании, объявленного администрацией. Наиболее впечатляющие: «А ты отдал свой голос президенту, прежде чем требовать льготу и ренту?!» и «Как хлебной ниве каждый колос, всем нужен твой гражданский голос». Это лишь малая часть того, что происходило в регионах 14 марта.[56]

Среди фактов нарушений наиболее ярким, например, было то, что в 4-ом психоневрологическом диспансере больным были выданы бюллетени с проставленной галочкой «за Путина». Двое больных попросили заменить бюллетени. Им отказали, мотивируя, что «других бюллетеней нет»[57]. К этому можно добавить заявление губернатора Саратовской области о том, что 80% избирателей должны прийти на выборы. «И примерно столько же должны проголосовать за “нашего кандидата”» - подчеркнул губернатор. За обеспечением явки перед губернатором отвечали главы муниципальных образований[58]. Заявление Патриарха Московского и всея Руси Алексия II можно расценить, как открытый призыв голосовать за В.Путина: «Если народ проголосует единодушно за нынешнего президента, то будет происходить и дальнейшее развитие нашей страны и нашего Отечества…Наш народ мудрый и сделает правильный выбор»[59].

Заключение

Основная задача в предвыборной агитации – это привлечение максимального числа сторонников и в итоге получение наибольшего количества голосов за своего кандидата. Конечная цель всех предвыборных кампаний – захватить власть. Каждая партия, кандидат, осознанно стремясь к власти, использует различные способы привлечения внимания избирателей и воздействия на электорат и применяют всевозможные средства из арсеналов наук для осуществления влияния, внушения, убеждения, доказательства, принуждения человека. При этом массовая коммуникация играет важную роль в предвыборной кампании и дополняет непосредственный жизненный опыт людей. Основное воздействие происходит через телевидение. В этом смысле, телевидение является главным источником информации о кандидатах любого ранга: их образ, политических и экономических взглядах и намерениях, статусе, личностных особенностях, а также дает возможность ознакомиться с методами ведения предвыборной агитации.

Личностные особенности и особенности ситуации влияют на способ восприятия и переработки информации, поэтому при работе с большими аудиториями для получения позитивного результата политикам необходимо обращаться к разуму (через убеждение), и к эмоциям (через внушение). Знание методов коммуникативного и психологического воздействий позволяют политикам достичь необходимого эффекта в предвыборных кампаниях.

Анализ прошедших парламентских выборов-2003 и президентских выборов-2004 свидетельствует об использовании в предвыборных кампаниях партий и кандидатов разнообразных методов и приемов психологического воздействия. В данной статье были представлены только некоторые наиболее интересные с точки зрения эффективности предвыборных технологий приемы воздействия. По мере того как в России идет процесс накопления опыта проведения кампаний, то и на этих выборах также успешно внедрялись новые предвыборные технологии.

По методам и приемам воздействия парламентская кампания –2003 отличается от президентской кампании – 2004. Президентская кампания была намного насыщенней разнообразными техниками, хотя и предсказывали ее скучной и безынтересной.

В процессе парламентской кампании –2003 партии очень четко представили образ «простого народа», тем самым попытались через политическую рекламу максимально приблизиться к избирателям и отразить все стороны жизни простых людей. Внушающее воздействие должно совпадать с групповыми нормами. При этом если, индивид более связан с этими нормами, то вероятность принятия им внушающего воздействия высока. Кроме, того эффект внушения повышается, если коммуникатор выступает как представитель и защитник интересов «простого народа», что и сделали партии в своей рекламе.

Использование таких приемов как: голосование за образ политика или название партии, религиозного фактора, рейтингов, применение методов борьбы по дискредитации своих оппонентов, также эффективны в период избирательной кампании. Эффект внушающего воздействия в таких методах возрастает, если источник информации ассоциируется в сознании аудитории как носитель высокого престижа, высокого социального статуса, личностного обаяния. Когда источник информации не вызывает у аудитории ассоциаций с престижными ценностями, эффективность воздействия снижается либо сводиться к нулю. Это можно было наблюдать в период президентской кампании, когда кандидаты с различными возможностями, социальным статусом претендовали на пост Президента Российской Федерации. Кандидаты использовали всевозможные приемы и методы психологического воздействия на электорат, внедрялись новые технологии. В итоге, несмотря на различные технологии и методы, основанные на психотехниках, люди доверили свои голоса кандидату с наиболее высоким социальным статусом и престижем, в данном случае действующему Президенту Российской Федерации.

[1] Виктор Хамраев, Илья Булавинов «Операция «Родина» завершена»//Аналитический еженедельник «Власть» 9-15 февраля 2004 г. с.22

[2] Александр Колисниченко «Кухарки образца 2004 г.»// Газета «Аргументы и факты» № 52, 2004 с.4

[3] См. интервью Заместителя генерального директора «Первого канала» Марата Гельмана, опубликованное в аналитическом еженедельнике «Власть», № 5 (558) 9-15 февраля 2004 с. 24

[4] Вера Зверева «Образ народа в политической рекламе»// Аналитический еженедельник «Власть» от 1-7 декабря 2003 года. С. 24

[5] Там же

[6] Там же

[7] Там же

[8] Олег Назаров, Андрей Веймарн «Партия одного либерала»//Газета «Родная газета», от 5 марта 2004 с.5

[9] Вера Зверева «Образ народа в политической рекламе»// Аналитический еженедельник «Власть» от 1-7 декабря 2003 года. С.25

[10] Там же

[11] Вера Зверева «Образ народа в политической рекламе»// Аналитический еженедельник «Власть» от 1-7 декабря 2003 года. С.25

[12] В.П. Шейнов «Психология влияния», издательство «Ось-89», 2002, с. 649

[13] Там же

[14] См. интервью Президента фонда «Политика» Вячеслава Никонова, размещенное на сайте www.glavnoe.ru/duma/viev/

[15] Виктор Хамраев, Илья Булавинов «Ленин в отливе»//Аналитический еженедельник «Власть» 2-8 февраля 2004 г. с.18

[16] См. интервью Заместителя генерального директора «Первого канала» Марата Гельмана, опубликованное в аналитическом еженедельнике «Власть», № 5 (558) 9-15 февраля 2004

[17] Там же

[18] Мальцева Н.М. «Грязные избирательные технологии», ОАО «Типография «Новости»», Москва , 2003 с. 34

[19] Дмитрий Камышев «Кремля палата»//Аналитический еженедельник «Власть», № 47 1-7 декабря 2003, с.20

[20] Дмитрий Камышев «Избирательный участок»// Аналитический еженедельник «Власть» 17-23 ноября 2003 г. с.26

[21] См. интервью Президента фонда «Политика» Вячеслава Никонова и заместителя генерального директора ЦПТ, главного редактора ПОЛИТКОМ. RU, Дмитрия Орлова, размещенные на сайте www.glavnoe.ru

[22] См. интервью с Валерием Федоровым, размещенное на сайте www.glavnoe.ru

[23] Данные опроса размещены на сайте www.glavnoe.ru

[24] Илья Булавинов «Год великого перегиба»//Аналитический еженедельник «Власть», 22-28 декабря 2003 с. 18

[25] См. интервью с Дмитрием Орешкиным, опубликованное в «Родной газете» от 5 марта 2004 г.

[26] См. интервью с Дмитрием Орловым, размещенное на сайте www.glavnoe.ru

[27] Виктор Хамраев, Илья Булавинов «Операция «Родина» завершена»//Аналитический еженедельник «Власть» 9-15 февраля 2004 г. с.22

[28] Телекомпания НТВ, программа «Личный вклад» от 17 января 2004 г.

[29] Данные опроса размещены на сайте www.glavnoe.ru

[30] Дмитрий Камышев «Президентская комедия»//Аналитический еженедельник «Власть», №2 (555), 19-25 января 2004 г. с.28

[31] Там же

[32] Там же

[33] Там же

[34] Дмитрий Камышев «Президентская комедия»//Аналитический еженедельник «Власть», №2 (555), 19-25 января

[35] Виктор Хамраев «Президентские грезы»// Аналитический еженедельник «Власть», от 23 февраля 2004 г.

[36] Дмитрий Камышев «Избирательный участок»// Аналитический еженедельник «Власть» от 15 марта 2004 г.

[37] Там же

[38] Дмитрий Камышев «Президентская комедия»//Аналитический еженедельник «Власть», №2 (555), 19-25 января

[39] Виктор Хамраев «Президентские грезы»// Аналитический еженедельник «Власть», от 23 февраля 2004 г.

[40] Дмитрий Камышев «Президентская комедия»//Аналитический еженедельник «Власть», №2 (555), 19-25 января

[41] Газета «Известия», опубликованная 15.01.2004.

[42] Там же

[43] Газета «Известия», опубликованная 15.01.2004.

[44] Дмитрий Камышев «Избирательный участок»// Аналитический еженедельник «Власть» от 2-4 февраля 2004 г.

[45] Андрей Макаров «Как поделили эфирное время» // Газета «Комсомольская правда» от 19 марта, 2004 г.

[46] Науменко Т.В. «Массовая коммуникация: теоретико-методологический анализ», Москва, издательство «Перспектива», 2003

[47] Данные опроса размещены на сайте www.glavnoe.ru

[48] Сайт www.glavnoe.ru/president/race/

[49] Дмитрий Камышев «Избирательный участок»// Аналитический еженедельник «Власть» от 23 февраля 2004 г.

[50] Процент материалов СМИ, в которых есть словочетания «президентские выборы, «выборы президента», «предвыборная гонка», «предвыборная кампания» - «Избирательный участок»// Аналитический еженедельник «Власть» от 23 февраля 2004 г

[51] Аналитический еженедельник «Власть», № 9, 8 марта 2004.

[52] Сайт www.glavnoe.ru/president/analysis/

[53] Дмитрий Камышев «Избирательный участок»// Аналитический еженедельник «Власть» от 16 февраля № 6

[54] Андрей Макаров «Как поделили эфирное время» // Газета «Комсомольская правда» от 19 марта, 2004 г

[55] Анна Рощина «Одноразовые истины»// «Родная газета» от 12 марта 2004 года с.6

[56] Татьяна Семенова, Аркадий Южный «Кто на выборы пойдет, тому Господь подмогнет» // «Газета» от 15 марта 2004 года с. 2

[57] Мария Молина «Двое больных попросили заменить бюллетени»// «Газета» от 15 марта 2004 года с. 3

[58] Афанасий Сборов «Путин против Неприходько» // Аналитический еженедельник «Власть» от 15 марта с.14

[59] Рустем Фаляхов, Анастасия Матвеева, Мария Молина «Явка не провалена» // «Газета» от 15 марта 2004 года с. 2

ХРОНИКА ВЫБОРОВ

Президент последнего срока: политическая ситуация в России после президентских выборов

В центре внимания очередного выпуска «Анализа и прогноза политической ситуации» — политическая ситуация в России после президентских выборов 14 марта 2004 г. В первой части выпуска эксперты ЦПТ рассматривают особенности предвыборной кампании и политические итоги выборов, анализируют «досрочный старт» второго срока правления В. Путина, дают оценку правительству М. Фрадкова, а также основным направлениям политического курса и связанным с ним политическим рискам

Игорь Бунин, Алексей Зудин, Борис Макаренко, Алексей Макаркин

Политические итоги президентской кампании 2004 года

Плебисцитарная кампания В. Путина

Судьба президентских выборов 2004 г. была окончательно решена на выборах в Государственную Думу. Как и в 1999 г., сказался эффект «сдвоенной» кампании: успех пропрезидентской партии на парламентских выборах подготовил победу кандидата от «партии власти» на президентских выборах в первом туре. Правда, рейтинговые показатели Путина еще раньше свидетельствовали о вероятной победе в первом туре. Однако в результате парламентских выборов в декабре 2003 г. основные политические оппоненты действующего Президента, как справа, так и слева, потерпели сокрушительное поражение. Сложившаяся партийная структура оказалась сломлена, а Путин еще глубже вклинился в электорат основных политических партий и завоевал симпатии представителей ключевых субкультур, обрекая остальных кандидатов на заведомо периферийное положение. По отношению к действующему Президенту, оппозиционность оказалась противоестественным состоянием и для коммунистов, и для либералов, хотя и по различным причинам. Для избирателей-коммунистов власть лишилась ярлыка «антинародного» «оккупационного режима», вновь стала стилистически и символически «близкой», а для избирателей-либералов власть воспринимается через призму продолжения политики либеральных реформ.

Итоги выборов в Государственную Думу лишили президентскую кампанию 2004 г. главной интриги. После этого действующий Президент окончательно превратился в доминантного игрока, и этот факт был признан основными политическими силами. За короткий срок Путин проделал путь от гарантированного победителя в первом туре к статусу плебисцитарного кандидата. По данным «Левада-Центр» (до 2003 г. — ВЦИОМ), в феврале 2004 г. готовность поддержать на выборах действующего президента выражали 95% избирателей «Единой России», 67% — «Яблока», 66% — ЛДПР, 64% — СПС, 63% электората «Родины», а также 63% от числа тех россиян, которые не принимали участия в президентских выборах. Отказ лидеров ведущих политических партий от личного соперничества окончательно превратил выборы в референдум о доверии действующему президенту. Широкий политический консенсус, сложившийся вокруг фигуры Путина, вывел текущий политический курс за рамки обсуждения в общественном мнении и лишил политического смысла любые альтернативы президенту-инкумбенту.

Составляющими плебисцитарного стиля избирательной кампании В. Путина стали:

• естественное позиционирование в качестве действующего президента, а не кандидата на этот пост;
• фактический отказ от проведения избирательной кампании;
• прямая апелляция к избирателям, изображение «стабильности» как главного достижения первого срока правления, а второго срока — как проекции первого;
• игнорирование политических оппонентов: «знаком» плебисцитарного стиля стал отказ от участия в теледебатах (ритуальные слова об «уважении к соперникам» прозвучали «под занавес» избирательной кампании и большого резонанса не получили).

Политический имидж В. Путина вполне соответствовал плебисцитарному стилю избирательной кампании. В период первого срока действующий президент прочно «врос» в общественное мнение. По существу, он не прекращал избирательную кампанию, начатую еще в бытность российским премьером осенью 1999 г. Сложившийся в начале правления политический имидж позволил В. Путину стабильно сохранять высокий уровень общественной поддержки.

Стилистический консерватизм привел к тому, что кампания 2004 г. выглядела во многом как повторение 2000 г. Основные шаги В. Путина укладывались в рамки стандартизированного набора публичных ролей, центральное место среди которых заняли «отца нации» и амплуа «верховного главнокомандующего» действующего президента: погружение на подводной лодке, присутствие на стрельбах стратегических ракет, объявление о создании «сверхоружия», которого не имеют США, и которое, по умолчанию, делает США уязвимыми, а нас — безопаснее, предотвращение резкого повышения цен на хлеб, поездки по стране, включая посещение отдаленных регионов, передовых хозяйств, встречи с представителями общественности, культуры и спорта. Действующий президент по-прежнему играл роль «психотерапевта» общественного мнения, травмированного драматическими переменами. Необходимость проведения либеральных реформ в «нелиберальном климате» побуждала поддерживать приемлемый для большинства избирателей синтез модернизации и традиционализма. Курс на сокращение бюджетного финансирования социальной сферы тщательно «упаковывался» в патерналистскую риторику.

Сохранялась и некоторая недоговоренность политического облика В. Путина, что позволяло ему оставаться «президентом надежды», концентрировать противоречивые общественные ожидания и сохранять свободу политического маневра. Сдвоенная избирательная кампания привела к повышению массовых ожиданий, связанных с фигурой В. Путина. По данным «Левада-Центр» (далее — ЛЦ) с августа 2003 г. по февраль 2004 г. удельный вес тех, кто в той или иной форме надеялся, что действующий президент «сможет повысить жизненный уровень», увеличился с 63% до 71%. За этот же период также увеличилась доля тех, кто связывал с В. Путиным надежду на выход России из экономического кризиса и «наведение порядка в стране — соответственно, с 68% до 70% и с 71% до 75%. В феврале 2004 г. одобрение деятельности президента достигло максимального из наблюдавшихся ранее значений — 82% (против 78% в январе).

Как и в 2000 г., статус «президента надежды» помогало поддерживать отсутствие у В. Путина детальной программы. Аналогом предвыборной платформы действующего президента стали основные положения выступления перед доверенными лицами в феврале 2004 г. В целом, первый срок правления сделал несколько более отчетливым «программный облик» Путина. Опасения общественного мнения в связи с неопределенностью политических намерений президента заметно сократилось. По данным ЛЦ, доля тех, кто испытывал беспокойство в связи с отсутствием у Путина «конкретной экономической и политической программы», снизилась с 62% в августе 2003 г. до 49% в феврале 2004 г. Опасения в связи с возможностью установления Путиным «жесткой диктатуры, опирающейся на армию и силовые структуры», также уменьшились. С августа 2003 г. по февраль 2004 г. указанный показатель сократился соответственно с 46% до 38%. Доля тех, кто не испытывал беспокойства по этому поводу, увеличилась с 48% до 56%.

Имидж Путина в полной мере сохранил свою главную характеристику — устойчивость к негативным событиям («тефлоновый президент»). Неудачи с пуском ракет на военно-морских маневрах и даже теракт в московском метро никак не сказались на его рейтинге. Как и раньше, общественное мнение предпочитало не распространять на В. Путина низкую оценку достижений власти во внутренней политике. По данным ЛЦ, большая часть общественного мнения считает необходимым, чтобы действующий президент принимал участие в теледебатах: такой позиции придерживалось 69%. Тем не менее, отказ от теледебатов общественное мнение не поставило В. Путину в вину. Общественное мнение приняло и плебисцитарный стиль Путина, предполагающий отказ от ведения предвыборной кампании в «обычном» смысле этого слова. По данным ЛЦ, в конце января — начале февраля 2004 г. 41% были убеждены, что действующий президент ведет свою кампанию «достаточно, в меру активно». Еще 15% считали, что Путин ведет кампанию «слишком активно». Недостаточную активность в проведении кампании действующим президентом отметили в общей сложности 37% (19% полагали, что Путин ведется кампанию «недостаточно активно», а другие 18% — что «совсем не ведет»).

Плебисцитарный» стиль В. Путина хорошо вписывался в социально-психологический фон избирательной кампании 2004 г. Общественные настроения в начале 2004 г. определялись противоречивым сочетанием двух контрастных факторов — усиления социального оптимизма и сохранением «катастрофического фона» в общественном мнении. В январе 2004 г. индекс потребительских настроений, который рассчитывается «Левада-Центр» на основе оценок личного материального положения и будущего страны, достиг рекордного уровня, впервые превысив пороговую отметку 100 пунктов. Правда, по темпам роста этот показатель уступал 2000 г. (6% и 12%, соответственно). Удельный вес тех, кто полагал, что «дела в стране идут в правильном направлении», увеличился с 50% в январе до 54% в феврале 2004 г.

Оптимистическое мироощущение поддерживается лояльными электронными СМИ, доминирующими в информационном пространстве. На ТВ утвердился «попсовый» стиль, ориентированный на развлекательность, непритязательные вкусы, подмену серьезного анализа общественных проблем поверхностным «морализированием». В то же время тема «угроз», включая проблемы преступности, террористических актов, природных и техногенных катастроф, а также климатических аномалий, широко и подробно освещается ведущими федеральными телеканалами. Многоликие глобальные «угрозы» ослабляют мотив политической ответственности руководства за происходящее и концентрируют общественные надежды на действующем президенте.

Исчезновение реальной политической конкуренции, консолидация электронного информационного пространства и стилистический консерватизм привели к «рутинизации» избирательной кампании В. Путина. Объективная потребность в креативных находках, характерных для кампании 2000 г., исчезла. Избирательная машина действующего президента заработала в инерционном режиме. Оборотной стороной рутинизации стало повышение веса административного ресурса в избирательной кампании, которое, в свою очередь, стало причиной бюрократических ошибок и откровенного произвола.

Наибольший резонанс получила проведенная в нарушение действующих правил трансляция ведущими федеральными телеканалами встречи В. Путина с доверенными лицами. Широкую огласку приобрела и ошибка в информационной политике ЦИК. Видеоклипы, призванные обеспечить привлечение граждан на президентские выборы, приобрели «партийный» оттенок: один из них был построены на материале, который использовался партией Единая Россия во время избирательной кампании в Думу в 2003 г. На местах административное давление на избирателей приобрело столь одиозные формы, что побудило главу ЦИК А. Вишнякова и вице-премьера нового правительства А. Жукова выступить с достаточно жесткими заявлениями. Сочетание «плебисцитарности» с рутинизацией привело к парадоксу: масштабы общественной поддержки действующего президента исключали какую либо необходимость в нарушении закона со стороны представителей власти, однако инерция бюрократической машины и размывание представлений о границах возможного и дозволенного подталкивали чиновников к выходу за границы правового поля. Представители доминантного игрока сталкивались с очевидными трудностями в соблюдении ими же сконструированных правил.

Преобладание «рутины» дополнительно подчеркивалось тем обстоятельством, что элементы новизны — усиление дистанции от режима Б. Ельцина и подтверждение отказа от выдвижения своей кандидатуры на третий срок — остались в тени избирательной кампании В. Путина. Они были замечены только элитами и не оставили видимого следа в общественном мнении. Единственным исключением стала отставка правительства. Не побоявшись снять М. Касьянова в разгар предвыборной кампании, В. Путин сделал решительный шаг, продемонстрировав, что он является хозяином положения. В то же время Путин пошел против своего главного амплуа — творца стабильности. Рост социального оптимизма, который начался где-то сразу же после выборов в Государственную Думу, немного захватил и оценки правительства. По данным ЛЦ, отношение общественного мнения к правительству улучшилось: с декабря 2003 г. по февраль 2004 г. доля одобряющих деятельность премьера М. Касьянова выросла с 44% до 47%, а позитивные оценки работы правительства увеличились с 46% до 50%.

Тем не менее, неожиданная отставка правительства не вызвала негативной реакции в общественном мнении. Статус «плебисцитарного» кандидата наделил В. Путина таким запасом прочности, что он мог, не опасаясь серьезного политического ущерба, позволить себе действия, которые в иной ситуации могли быть отрицательно восприняты общественным мнением.

Получив по итогам выборов 71,2%, В. Путина резко улучшил свои результаты по сравнению с выборами 2000 г., когда ему с трудом удалось победить в первом туре (около 53%). Высокий рейтинг одобрения, завоеванный в межвыборный период, действующий президент конвертировал в расширение электоральной базы (при этом произошла ассимиляция части электората коммунистов). Плебисцитарные выборы окончательно превратили В. Путина в доминантного игрока: он укрепил свою свободу от элит и получил от общества мандат на проведение безальтернативного политического курса.

Кампании «периферийных» участников

Популярность Путина и чувствительное поражение на парламентских выборах вынудили политических лидеров снизить свое присутствие в президентской кампании. Явлинский и руководство СПС (за исключением Хакамады) заявили о принципиальном неучастии в выборах 2004 г., Зюганов и Жириновский выставили вместо себя кандидатов — «заместителей». Партийные лидеры предпочли избежать личного поражения, которое могло окончательно подорвать их политический авторитет. (Особенно сложным было положение Г. Зюганова, столкнувшегося сразу же после думских выборов с активизацией внутри партии сторонников Г. Семигина.)

Политическая конкуренция приобрела чисто-символический характер. После отказа Путина от участия в теледебатах кампании остальных участников оказались обречены на бессодержательность. События на периферии избирательной кампании приобрели преимущественно скандальный характер (истории с исчезновением И. Рыбкиным, сбором подписей С. Глазьева и финансированием И. Хакамады). Участие периферийных кандидатов превратилось в событие узко-партийного значения или факт личной политической карьеры.

Основная интрига в кампании свелась к борьбе за «символическое» второе место. Среди «периферийных» кандидатов достаточно быстро произошла дифференциация. На начальном этапе кампании в «первый эшелон» вошли лидеры общественного внимания — кандидаты, с участием которых связывалась определенная политическая интрига или, по крайней мере, какие-то «громкие» события. Это были Глазьев, Хакамада, Рыбкин и, в какой-то степени, Харитонов.

С. Глазьев. Первоначально главным претендентом на роль «второго» выступал С. Глазьев, попытавшийся превратить победу блока «Родина» в декабре 2003 г. в личный политический успех на президентских выборах. Обстоятельства его выдвижения в качестве самостоятельного кандидата остаются не до конца понятными. Судя по всему, в Кремле в какой-то степени оказались введены в заблуждение «экспертной» составляющей в имидже С. Глазьева и не учли в должной мере непредсказуемость, политический опыт и амбиции Глазьева-политика. Возможно, имела место и поддержка — или попустительство — со стороны носителей «силовой идеологии» в окружении В. Путина.

Самовыдвижение существенно изменило политическую ситуацию вокруг Глазьева. Проявив самостоятельность, Глазьев начал освобождаться от имиджа «ставленника Кремля». Он продемонстрировал качества, необходимые публичному политику — волю, целеустремленность и способность «плыть против течения». Самовыдвижение открывало перед Глазьевым широкие политические перспективы. Если бы ему удалось, по меньшей мере, приблизится к результату, полученному блоком «Родина» на выборах в Государственную Думу, он получал возможность трактовать итоги выборов как личную победу (а заодно возможность задним числом записать в свой личный актив и победу блока на парламентских выборах).

В этом случае Глазьев закреплялся в российской политике как автономная фигура и уже не «Родина», а он сам становился популярным политическим брэндом. Популистский тренд в российской политике, проявившийся на выборах в Государственную Думу, предвещал Глазьеву, в отличие от большинства других политических лидеров, большое будущее в период второго срока правления В. Путина. Если бы удалось свести к минимуму разрыв с Харитоновым, это превратило бы его в реального претендента на лидерство на левом фланге с перспективой со временем расширить свое влияние на центристского избирателя. Но в таком повороте событий не был заинтересован никто, кроме самого Глазьева и, возможно, его теневых патронов в верхах. (Можно предположить, что та часть окружения Путина, которая «не вписалась» в Единую Россию и опасается, что не найдет общего языка с будущим «преемником», имеет основания поддерживать Глазьева, или, по крайней мере, не мешать ему.)

После того, как Глазьев сумел навязать себя в качестве кандидата, Администрация Президента оказалась перед дилеммой: возникала опасность превращения Глазьева в главного оппонента В. Путина, но попытка «заблокировать» его кандидатуру могла нанести ущерб легитимности выборов. В конечном счете, соображения, связанные с легитимностью, судя по всему, одержали верх. В отношении Глазьева была избрана стратегия «сдерживания». Он остался в списке кандидатов, но, в отличие от думской кампании, перестал быть «любимцем» федеральных телеканалов. Информационное освещение его избирательной кампании было предельно сокращено: основное внимание электронных СМИ оказалось сосредоточено на других периферийных кандидатах — Малышкине, Харитонове, Хакамаде, Рыбкине и Миронове. (Пожалуй, единственным исключением в информационной блокаде Глазьева стал 3-ий канал ТВ, который финансируется активным участником «силовой» группировки в «верхах» банкиром С. Пугачевым). В таком качестве присутствие «неудобного» кандидата давало и определенные косвенные выгоды для Кремля: помимо прочего, оно помогало удерживать в избирательной кампании кандидата от КПРФ. Лидеры компартии вряд ли могли позволить себе оставить своих избирателей наедине с перспективным левым политиком.

Был предпринят и ряд дополнительных мер по противодействию Глазьеву. Его главный соперник в руководстве блока и фракции, Д. Рогозин, добился реванша в борьбе за брэнд «Родина»: ему первым удалось зарегистрировать организацию под таким названием. В начале марта 2004 г. последовал еще один удар: Глазьев лишился поста руководители фракции. Это пост перешел к Д. Рогозину, который, в свою очередь, уступил кресло вице-спикера Государственной Думы Бабурину. В связи с отсутствие у «Родины» каких-либо рычагов влияния на законодательный процесс, представительство в руководстве Государственной Думы приобрело чисто символическое значение, зато в руках лидера фракции концентрировались ключевые функции — отношения с Кремлем, контакты с лоббистами и переговоры с Единой Россией по текущему законодательству. Наконец, перед выходом кампании на финишную прямую, глава ЦИК А. Вешняков публично сообщил, что расследование, начатое Генпрокуратурой по факту фальсификации подписей, собранных для регистрации С. Глазьева кандидатом на пост президента, не завершено. Давление приняло настолько откровенный характер, что на финальном этапе кампании выражение сочувствия Глазьеву стало «хорошим тоном» (и способом заработать дополнительные очки у оппозиционной части избирателей).

Столкнувшись с противодействием, Глазьев первоначально попробовал нажать на наиболее уязвимая точку кампании 2004 г. — легитимность плебисцитарных выборов. Был запущен «пробный шар»: руководитель избирательного штаба Глазьева публично обратилась к своему кандидату с советом выйти из кампании. Но отказ от дальнейшего участия в кампании, скорее всего, стал бы самоубийственным для политической карьеры Глазьева: избиратель ценил в нем последовательную политическую позицию. Глазьеву пришлось выбрать продолжение борьбы. На завершающем этапе избирательной кампании он решил использовать связи с РПЦ и заявил о необходимости «подключения ресурсов православия к деятельности государства».

Стратегия сдерживания оказалась эффективной. Как публичная фигура Глазьев «сдулся», началась стагнация его предвыборного рейтинга. «Неудобный» кандидат оказался в состоянии нанести лишь минимальный ущерб В. Путину. В частности, можно предположить, что повышенная активность Глазьева «скомкала» «православную» часть предвыборной кампании В. Путина. Вопреки ожиданиям, Президент не посетил ежегодный Всемирный русский собор, возможно, из-за присутствия на нем Глазьева, принимавшего в качестве эксперта активную роль в подготовке презентованной на этом мероприятии «хартии для предпринимателей»

Итоги президентских выборов показали, что Глазьев безнадежно проиграл борьбу за символическое второе место. Ему удалось получить менее половины от электората блока «Родина» (4,2%) и занять третье место — с трехкратным отставанием от Харитонова и незначительным опережением двух других периферийных кандидатов — Хакамады и Малышкина. Политическое будущее Глазьева представляется достаточно противоречивым: он испортил отношения и с Кремлем, и с наиболее влиятельной оппозиционной партией, КПРФ, но сохранил репутацию независимого политика и приобрел амплуа «пострадавшего», которое может пригодиться в будущем.

И. Хакамада. Определенная, хотя и менее масштабная и «внятная» интрига присутствовала в связи с участием в предвыборной кампании И. Хакамады. Отсутствие кандидатов от либеральных партий и окончательная дискредитация фигуры И. Рыбкина объективно работали на повышение ее шансов. В случае, если удавалось набрать количество голосов, сопоставимое с тем, которые получила хотя бы одна из двух либеральных партий на выборах в Государственную Думу в 2003 г., Хакамада получала возможность закрепиться в либеральной нише и продолжить политическую карьеру в новом качестве.

Хакамада провела кампанию в наступательном ключе: на «входе» в кампанию сделала «жесткое» заявление по Норд-Осту, совершила визит в США, где встретилась с представителями администрации Дж. Буша, обратилась в суд по поводу трансляции федеральными телеканалами встречи В. Путина с доверенными лицами, вызывала действующего президента на телепоединок, умело использовала ограниченные политические ресурсы — обратилась к остальным кандидатам с призывом «солидарно» выйти из кампании, осудила давление на Глазьева. Пожалуй, она оказалась единственным из всех периферийных участников, которому удалось найти наиболее удачный «тон» в отношении доминантного политического игрока.

В то же время формальной поддержки со стороны либеральных партий (СПС и Яблоко) и групп (таких, как «Комитет-2008») она не получила. По данным ЛЦ, в феврале 2004 г. электорат Хакамады был самым «рыхлым» и неустойчивым из всех периферийных кандидатов, при абсолютном доминировании «гендерной» составляющей (избиратели-женщины). Хакамада также сталкивалась с высоким уровнем отторжения в обществе. Она воспринималась как чрезмерно «экзотический» кандидат для президентской кампании. Первое время Хакамаде не удавалось провести сколько-нибудь успешной политической мобилизации. По данным ФОМ, в начале января 2004 г. по показателю электоральной поддержки Хакамада находилась фактически на одном уровне с невыразительным кандидатом-дублером от КПРФ Харитоновым (1,2% и 1,5%, соответственно) и почти в три раза отставала от тогдашнего лидера периферии — С. Глазьева. Вплоть до середины февраля 2004 г. ее электоральный рейтинг находился в состоянии стагнации. Ситуация стала постепенно меняться только в активной фазе избирательной кампании. Наступательный стиль и активная рекламная кампания запустили механизм электоральной мобилизации вокруг Хакамады. К концу февраля ей удалось достигнуть устойчивого паритета с Глазьевым.

По итогам выборов Хакамада получила 3,9% и фактически разделила вместе с Глазьевым третье место. В мегаполисах она существенно опередила С. Глазьева. В Москве Хакамада получила 8,2% (против 6,2% у Глазьева), в Петербурге — 6,6% (показатель Глазьева — 4,1%). В целом, ей удалось обойти Глазьева в 10 из 11 городов-«миллионников» (Единственным исключением стал Новосибирск). Для Хакамады итоги выборов можно считать относительным успехом. Она приблизилась к своей цели — ее результат оказался идентичным тому, который был получен СПС на выборах в Государственную Думу (3,97%). Хакамада продолжала активно утверждать себя в качестве автономной политической фигуры и после выборов, дистанцируясь как от лидеров СПС, так и от Администрации Президента (в последнем случае в качестве объекта критики был избран В. Сурков). Судя по всему, она собирается использовать новый политический вес для закрепления в либеральной политической нише либо в индивидуальном качестве (сообщалось о плане создания собственной партии «Свободная Россия»), либо в коалиции с другими силами (например, в союзе с Яблоком).

Н. Харитонов. Кандидат-«дублер» от КПРФ преследовал в избирательной кампании очень скромные цели — обеспечить символическое представительство партии с тем, чтобы не допустить превращения Глазьева в фаворита левого фланга. Правда, по личным характеристикам Харитонов проигрывал Глазьеву в еще большей степени, чем Зюганов, которого он замещал. Судя по всему, главный расчет был сделан на дисциплину избирателей, которые поддержат любого кандидата, одобренного партийным руководством. На первом этапе КПРФ использовала свое участие для «мягкого» давления на Кремль: угрожая время от времени выйти из кампании, она стремилась побудить власть воздержаться от жесткого прессинга в отношении своего кандидата. Поскольку политическое превосходство действующему президенту было уже обеспечено, никакой специальной дискриминации кандидат от КПРФ не подвергался. Угроза выйти из кампании реализована не была: на завершающем этапе Харитонов ответил отказом на призыв И. Хакамады снять свою кандидатуру вместе с другими периферийными участниками.

Харитонов начинал кампанию с предельно низкого уровня: по данным ФОМ, по электоральному рейтингу он в три раза проигрывал Глазьеву и шел практически вровень с Хакамадой. С конца января 2004 г. начинается рост поддержки Харитонова среди избирателей, правда, поначалу, не очень устойчивый. Но с середины февраля он обгоняет Глазьева и превращается в лидера среди периферийных кандидатов. Рост рейтинга кандидата от КПРФ становится линейным и не прекращается до дня голосования. По итогам выборов Харитонов получил 13,7%. Это несколько превышает результат КПРФ на выборах в Государственную Думу в 2003 г. (12, 61%), но более чем в два раза отстает от показателя Г. Зюганова на президентских выборах 2000 г. (29,2%). Правда, более внушительными были и результаты КПРФ на предыдущих парламентских выборах (в 1999 г. — 24,3%).

Результаты Харитонова для руководства КПРФ следует оценить как положительные. «Операция» с использованием на президентских выборах кандидата-«дублера» завершилась успешно. Правда, успех Харитонова невольно бросал определенную тень на авторитет лидера партии: получалось, что Зюганова можно заменить кем угодно. Однако относительный успех невыразительного Харитонова вряд ли может обернуться ослаблением позиций Зюганова в партии. Сам Харитонов «укрупнил» свой политический масштаб, но трудно ожидать, что он будет претендовать на какую-то особую роль после выборов. Скорее, результаты, полученные кандидатом-«дублером», помогут КПРФ адаптироваться к новой ситуации, и будут способствовать консолидации контроля над партией в руках нынешнего руководства. Для КПРФ главный политический итог президентских выборов состоял в том, что в неблагоприятной ситуации КПРФ подтвердила свои мобилизационные способности.

Другие «периферийные» кандидаты. На завершающем этапе кампании более четко обозначилась группа кандидатов, оказавшихся на «глубокой» периферии (Миронов, Рыбкин, Малышкин). Участие в президентских выборах ни принесло им каких-либо существенных политических дивидендов. С. Миронов выступал откровенным «техническим дублером» Путина: присутствие спикера верхней палаты Федерального Собрания было призвано стать страховкой от срыва выборов в случае, если остальные кандидаты решат снять свои кандидатуры. Участие в кампании И. Рыбкина никакого отношения к выборам не имело, поскольку его главной функцией было выступать политическим рупором «опального» Б. Березовского. Скандалы превратили Рыбкина в откровенно комическую фигуру, и он в последний момент вышел из избирательной кампании, призвав своих сторонников голосовать за И. Хакамаду. Присутствие в кампании Малышкина, «карикатурного дублера» В. Жириновского объяснялось нежеланием ссориться с Кремлем, поскольку неучастие могло быть истолковано как бойкот. Кроме того, отказ от состязания с Путиным, хотя бы и в косвенной форме, был сопряжен для лидера ЛДПР с разочарованием «ядерного» электората, наиболее преданной категории избирателей, которая заявляет о себе на самых «престижных» президентских выборах.

В отличие от «периферийных фаворитов» (Харитонова, Хакамады и Глазьева), никому из «отстающих» кандидатов не удалось нарастить индивидуальный политический вес. Среди политических патронов периферийных кандидатов дивиденды от участия в президентской кампании 2004 г. распределились неравномерно. В наибольшей степени выиграл Кремль: ему удалось добиться своей главной цели — обеспечить легитимацию плебисцитарных выборов. Другие политические патроны периферийных кандидатов смогли решить свои задачи в разной степени: больше всего это удалось руководству КПРФ, меньше всего — В. Жириновскому. Откровенно проиграл Б. Березовский. Политический баланс патронов С. Глазьева и И. Хакамады (в том случае, если они у них были) оценить сложнее, поскольку он определяется не только электоральными результатами этих кандидатов, но и их не вполне ясными политическими перспективами.

Выборы в моноцентрической системе: первый опыт

Президентская кампания 2004 г. проходила в новой политической среде. Политические преобразования, осуществленные в первый период правления В. Путина, привели к ослаблению автономии практически всех сколько-нибудь серьезных политических акторов и институтов. Итоги выборов в Государственную думу в декабре 2003 г. окончательно закрепили моноцентризм в качестве центрального принципа российской политики. Президентская кампания 2004 г. стала первым опытом проведения выборов в моноцентрической системе. Кампания способствовала проявлению наиболее очевидных свойств политического моноцентризма, таких, как диспропорциональное распределение ресурсов, фактическое исчезновение политической конкуренции, превращение выборов в плебисцит. Политическая система фактически раскололась на «доминантный» (Президент, лояльные элиты и Единая Россия) и «периферийный» сектор (оппозиционные группы в элитах и все политические партии, за исключением президентской), кампания в которых протекала в разных ритмах. Фактически, в доминантном и периферийном секторах развернулись противоположные по знаку процессы.

Доминантный сектор: «моральные ресурсы» и административный механизм

В «доминантном» секторе электоральная мобилизация началась досрочно, задолго до начала президентской кампании. Электоральный рейтинг В. Путина достиг предельно высокого уровня и сохранил устойчивость на начальном этапе кампании. По данным ФОМ, с середины января 2004 г. практически до конца февраля показатель декларированной поддержки на выборах с незначительными колебаниями удерживался на уровне 70%. Но после вступления кампанию в завершающий этап начинается относительная электоральная демобилизация. В последнюю неделю февраля начинается снижение рейтинга президента: в период с 21-22 февраля по 28-29 февраля этот показатель сократился с 69,3% до 64,8%. Понижающая тенденция сохраняется и в начале марта 2004 г.: к 6-7 марта г. электоральный рейтинг Путина уменьшился до 62,5%. В целом кампания привела не к повышению, а к снижению поддержки действующего президента избирателями: с середины января по начало марта 2004 г., его рейтинг уменьшился на 9 процентных пунктов. Данные «Левада-Центр» дают еще более вы разительную картину. С середины января по начало марта декларированная электоральная поддержка Путина сократилась с 88% до 74%.

Логика классической избирательной кампании должна была бы привести к снижению неопределенности электоральных намерений. Но в 2004 г. на «входе» в кампанию и на ее заключительном этапе эти показатели оставались на сопоставимом уровне. Кампания не привела к повышению привлекательности выборов для избирателей. Доля избирателей, которые в различной степени выражали недоверие или безразличие к президентским выборам 2004 г. не сократилась. По данным ФОМ, показатель «против всех» в середине января 2004 г. составлял 3,8%, в начале марта — 3,0%. Данные ЛЦ свидетельствуют о более четкой тенденции: с середины января по начало марта 2004 показатель «против всех» вырос с 2% до 5%. По данным ФОМ, удельный вес избирателей, проявлявших нежелание участвовать в выборах, оставался относительно стабильным: в начале января 2004 г. — 7.2%, в начале марта — 7,7%.

Тем не менее, и по данным ФОМ на завершающем этапе кампании показатели негативного отношения к выборам обнаружили, хотя и в разной степени, тенденцию к росту. Повышательный тренд был более выражен применительно к показателям «затруднившихся с ответом» и «против всех», и несколько «смазан» в отношении «нежелания участвовать в выборах». Доля избирателей, затруднявшихся с определением своей позиции в отношении участия в выборах, также сохранялась примерно на одном уровне в ходе всей кампании. Однако этот показатель проявлял значительную неустойчивость, а в конце кампании продемонстрировал тенденцию к росту: в начале января 2004 г. — 10,4%, в начале марта — 11,8%.

Судя по всему, и на снижение рейтинга Путина, и на ослабление мотивов участия в выборах работала та же причина — фактическая безальтернативность. Предельный уровень электоральной мобилизации на момент старта кампании вместе с предопределенностью результатов голосования подтолкнули к демобилизации в доминантном секторе. Правда, несмотря на исчезновение интриги, президентские выборы сохранили высокую символическую ценность. По данным ЛЦ, 80% избирателей высказались против идеи бойкота выборов. Безальтернативность президентских выборов 2004 г. воспринималась общественным мнением как оправданное явление. Тем не менее, создавшаяся ситуация размывала готовность к участию в выборах на индивидуальном уровне.

Реакция на опасность электоральной демобилизации выявила еще одну серьезную проблему — отсутствие у доминантного игрока адекватных политических механизмов. Чтобы не допустить снижения явки активно использовался административный ресурс. Это сопровождалось грубым давлением на избирателей. На заключительном этапе кампании с соответствующими обращениями к избирателям выступили действующий президент и руководители двух ведущих конфессий — Патриарх и Верховный муфтий. Судя по всему, административный ресурс активно использовался не только в ходе кампании, но и для того, чтобы оказать влияние на исход выборов. Как и в первом случае, эффект был достаточно противоречивым. Итоги выборов показали, что использование административного ресурса традиционно дало высокую отдачу среди конформистских избирателей в национальных республиках и отдаленных окраинах. Но ненормально высокие показатели явки и голосования за действующего президента в национальных республиках ставили под вопрос легитимность выборов. В индустриально развитых и урбанизированных районах административное давление провоцировало раздражение и протест среди избирателей.

Первый опыт выборов показал потенциальную неустойчивость системы с доминантным игроком, по крайней мере, в ее нынешнем формате. Доминантный статус действующего президента базируется преимущественно на моральных ресурсах, которые добровольно предоставляет в его распоряжение большая часть избирателей. Но такое положение создает безальтернативную ситуацию и обессмысливает политическую конкуренцию. Стимулы для трансформации моральных ресурсов в активную поддержку ослабляются. Начинается электоральная демобилизация. Политическим механизмом действующий президент не располагает: эффективной политической партии нет, информационный ресурс уже задействован на пределе в период, предшествующий предвыборной кампании. Становится необходимой административная мобилизация пассивных моральных ресурсов. Но такая мобилизация неизбежно входит в противоречие с моральными ресурсами и в перспективе может привести к эрозии доминантного положения.

Политическая периферия: запоздалая мобилизация и императив «укорененния»

В периферийном секторе, напротив, электоральная мобилизация была запоздалой. Подавляющее превосходство действующего президента создавало сильное совокупное давление (административное, политическое, психологическое) на периферийных участников кампании. Их слабость проявлялась в нескольких формах. Во-первых, соперники Путина не смогли воспользоваться политическими возможностями, заложенными в новом законодательстве. Президентские выборы 2004 г. проводились по измененным правилам: самовыдвижение было сильно ограничено, а возможности политических партий — расширены. Партии-победители парламентских выборов получали право на автоматическое выдвижение кандидатов на президентских выборах. В принципе, это должно было стимулировать приток ресурсов к кандидатам от думских партий. Однако поражение большинства оппозиционных партий на выборах в ГД помешало им воспользоваться этой возможностью — они предпочли выставить заведомо слабых кандидатов.

Во-вторых, периферийные кандидаты так и не смогли найти верный «тон» в отношении доминантного игрока. В ходе кампании они постоянно колебались между страхом и повышенной агрессивностью. Действующий президент фактически узурпировал политическую повестку и обрек своих оппонентов на бессодержательность. Возникало впечатление, что периферийные кандидаты не только боялись «бороться всерьез»: им, по большому счету, было нечего сказать своим избирателям.

В-третьих, периферийные кандидаты продемонстрировали крайне ограниченную способность к согласованным действиям в отношении доминантного игрока. Ситуация принципиально изменилась, но периферийные участники вели кампанию по-старому, ориентируясь главным образом на индивидуалистические стратегии. Активные попытки выстроить «солидаристскую» позицию пыталась И. Хакамада. Но периферия оказалась способна лишь на минимальное сотрудничество. Хакамада, Глазьев и Харитонов создали «альтернативный ЦИК» для «параллельного подсчета голосов».

Участие кандидатов-«дублеров» оказало демобилизующее влияние на оппозиционно настроенных избирателей. Осторожность (и эгоизм) традиционных участников президентских выборов в лице Г. Зюганова, Г. Явлинского и В. Жириновского привели к тому, что корпус избирателей, для которых была неприемлема поддержка В. Путина, оказался лишен привычных ориентиров и испытывал дополнительные трудности с выбором. Слабость противников Путина существенно задержала электоральную мобилизацию оппозиционных избирателей.

Эффект электоральной мобилизации неравномерно распределился среди периферийных кандидатов. По данным ФОМ, раньше всего прирост электоральной поддержки начался у Харитонова — с конца января 2004 г. Электоральная мобилизация вокруг кандидата-«дублера» от КПРФ отличалась также наибольшей устойчивостью: она продолжалась без каких-либо перерывов до дня голосования. Восходящее движение рейтинга Хакамады началось позднее, с середины февраля 2004 г., а кривая прироста отличалась меньшей устойчивостью: два раза возникало «плато» и мобилизация практически приостанавливалась. Последней стартовала электоральная мобилизация вокруг кандидата-«дублера» от ЛДПР: восходящее движение рейтинга Малышкина началось с конца февраля 2004 г., и с более низкого уровня, но затем протекало линейно, без какой-либо остановки. Единственным из периферийных кандидатов, который оказался не захвачен «запоздалой» политической мобилизацией, стал Глазьев. По данным ФОМ, в активной фазе кампании у него наблюдался эффект, свойственный не периферийному, а скорее, доминантному игроку: электоральный рейтинг Глазьева, подобно аналогичному показателю В. Путина, стал снижаться.

Скорее всего, главным дифференцирующим фактором в отношении времени и устойчивости периферийной электоральной мобилизации, стало наличие или отсутствие ядерного электората. Участники, обладавшие возможностью опереться на устойчивую группу преданных избирателей, оказались в состоянии провести наиболее успешную электоральную мобилизацию. Но в полной мере фактор ядерного электората «сработал» только в отношении Харитонова. Применительно к Малышкину этот фактор проявился в крайне ослабленной форме: ядерный электорат ЛДПР — это не электорат партии, а личный электорат Жириновского. Если лидер ЛДПР и пытался выстраивать эффективную ассоциативную дугу между собой и своим «дублем» в президентской кампании, то ему это не удалось.

Вторым по значению фактором электоральной мобилизации можно считать «идеологические семьи» или относительно устойчивые комплексы общественных настроений. Хакамаде удалось «подняться», а Глазьеву — не «упасть» окончательно — за счет апелляции к разнопорядковым факторам. С. Глазьеву помогла удержаться верхняя кромка «антиолигархических настроений», проявившихся на выборах в Государственную Думу в 2003 г. Свою роль, очевидно, сыграли и ориентированные лично на него сегменты электорального национал-популистского очага, возникшего вокруг блока «Родина» (о формировании соответствующей субкультуры говорить пока прежде временно).

И. Хакамада находилась в более сложном положении. В отличие от Глазьева (и тем более, Харитонова) она была лишена компактной электоральной группы. Ее партийный электорат был расколот на два лагеря (избиратели СПС и избиратели Яблока). Она не принадлежала к числу безусловных лидеров ни для одной из двух основных электоральных групп, хотя для определенной части и была компромиссной фигурой. Сам факт ее участия в президентской кампании стал вызовом для большинства избирателей, включая значительную часть электората СПС и Яблока. Она апеллировала к различным очагам разрушенной либеральной субкультуры, но смогла мобилизовать лишь идеологически заряженную и политически активную часть либеральных избирателей, настроенных оппозиционно к В.Путину. Можно предположить также, что на завершающем этапе кампании для какой-то части «протестных» избирателей «вызывающая» кандидатура Хакамады, в принципе, могла превратиться в фактор притяжения.

Важную роль в электоральной мобилизации на периферии сыграл фактор информационного сопровождения. Наиболее очевидная причина поражения С. Глазьева в борьбе за второе место — информационная блокада, в которой оказался «неудобный» для Кремля кандидат. В отношении Хакамады фактор информационной блокады отсутствовал. И это, судя по всему, стало одной из причин, которые помогли ей стать вровень с Глазьевым. В то же время проявились и ограниченные возможности информационного сопровождения как фактора электоральной мобилизации: «отлучение» от телеэфира лишило Глазьева второго места, но оказалась не в состоянии полностью уничтожить его.

Первый опыт проведения президентской кампании в моноцентрической системе показал, что совокупному давлению со стороны доминантного игрока могут противостоять только сильные партии. Но тип партии должен измениться. Консолидация контроля над информационным пространством лишает былой надежности партии, основанные на PR-проектах. Чтобы выживать «под давлением», политическим партиям придется пустить глубокие корни в обществе.

Досрочный старт второго президентского срока

Приобретение В. Путиным доминантного статуса имело далеко идущие последствия. Во-первых, это изменило политический алгоритм формирования системы власти, предусмотренный Конституцией. Старая формула «выборы — инагурация — новое правительство» утратила былое значение. Превращение президентских выборов в плебисцит и контроль над Государственной думой сделали В. Путина свободными в отношении правительства. Утверждение нового правительства в нижней палате парламента после президентских выборов превращалось в чисто техническую процедуру. Это позволило отправить в отставку кабинет М. Касьянова и начать формировать новое правительство, не дожидаясь результатов президентских выборов. Новый срок правления В. Путина стартовал досрочно, с приходом правительства М. Фрадкова.

Во-вторых, окончательное перемещение политической власти в Кремль превратило реформу системы власти в практическую необходимость. Составной частью старой системы был относительно высокий политический статус правительства. Премьер был полуавтономной фигурой, а правительство фактически выступало альтернативным центром власти. В старой системе правительство уравновешивалось Администрацией Президента. Закрепление за Президентом доминантного статуса лишило политического смысла и старую систему власти, и противовесы, которые делали ее внутренне сбалансированной.

«Переходное» правительство М. Фрадкова

Формирование нового правительства прошло под знаком начала административной реформы, ориентированной на разрыв с советской моделью и сближение с западными образцами управления. Облик нового правительства формировался «волнами»: назначение М. Фрадкова, выбор А. Жукова на роль единственного вице-премьера, определение структуры и кадрового состава правительства на уровне министерств, заполнение второго и третьего управленческого звена, комплектование должностей заместителей. Каждая «волна» привносила новые характеристики в портрет нового правительства. В кадровом, структурном, и функциональном отношении правительство М. Фрадкова приобрело ярко выраженные «гибридные» свойства, указывающие на его переходный характер.

Фигура премьера. М. Фрадков соответствует многим требованиям к премьеру для второго срока правления «плебисцитарного президента»: это техническая фигура, политически полностью зависимая от Путина, хороший исполнитель, не имеющий собственных идей, жесткий администратор, способный выполнять тяжелую и неблагодарную работу. По своим личным качествам новый глава кабинета хорошо подходит на роль «проводника», отвечающего за реализацию курса президента.

Послужной список наделяет Фрадкова необходимыми качествами, способными обеспечить равноудаленность от групп интересов, внешних, по отношению к правительству. Это человек с ограниченными связями, относительно изолированный, и не принимавший в последнее время активного участия в борьбе в верхах. Фигура Фрадкова не вызывает отторжения на Западе. Профессиональный опыт нового премьера позволяет предположить, что он в состоянии обеспечить внутреннюю интеграцию правительства. Фрадков — человек со стороны, но близкий по габитусу питерской группе. Как менеджер, он в равной степени совместим с либералами-технократами из экономического блока, и с силовиками. Он понимает сигналы рынка, но не пойдет у них на поводу.

Новый премьер обладает также ценным опытом «внутренней реформы» в послеельцинский период (преобразование налоговой полиции). Для руководства правительством был избран человек, способный выполнить новую работу со «старыми» кадрами. Похоже, политическая миссия Фрадкова состоит в том, чтобы «на марше» обеспечить переход от самодостаточного правительства старого образца к правительству, которое полностью будет вписываться в новую систему власти, которую только начинает выстраивать административная реформа.

Вице-премьер. Политический смысл объявления видного члена фракции Единой России А. Жукова «фигурой № 2» в новом правительстве стал понятен не сразу. Первоначально это было воспринято как знак «партизации» кабинета Фрадкова. Позднее стало ясно, что главная функция единственного вице-премьера состоит в обеспечении политического контроля над законодательной программой правительства. Он призван в первую очередь, обеспечивать связи с Государственной Думой, и только во вторую очередь — с Единой Россией.

Структура. В структурном отношении новое правительство представляет собою необычное сочетание «революции» и «консерватизма». Начавшаяся административная реформа сильнее всего затронула именно структуру правительства. Были, наконец, реализованы долго лежавшие без движения разработки российских либералов: укрупнены министерства, создана трехзвенная структура правительства (министерства — службы — агентства). Став более компактным, кабинет приблизился к модели «пирамиды» во главе с премьером. Структура укрупненных министерств изменилась аналогичным образом (министр — два заместителя по основным направлениям, вместо прежних многочисленных замов). «Пирамидальная» модель не только облегчает управление кабинетом со стороны премьера, но и позволяет органично встроить реформированное правительство в «режим ручного управления», который стал определяющим в политической стилистике Президента.

Новый кабинет определяет публичный облик исполнительной власти. Но для остальной его части характерен гораздо больший структурный «консерватизм». Реформированный кабинет опирается на широкую инфраструктуру, которая технологически обеспечивает выполнение правительственных функций и включает звенья второго и третьего уровня управления. Этот технологический блок укомплектован выходцами из старого правительства, которые заняли места заместителей министров, руководителей федеральных служб и агентств. Судя по всему, присутствие бывших министров создает страховку: если руководители суперминистерств не смогут справляться с новыми обязанностями, их могут подстраховать заместители, которые в полной мере владеют ситуацией в своей зоне ответственности.

Состав. В кадровом отношении новое правительство еще более консервативно и представляет собою достаточно сложный и многоуровневый баланс интересов. Но при этом присутствует четкий вектор — ликвидация влияния и резкое снижение представительства «семейной» группировки при повышении общего влияния питерцев.

«Семейные». За рамки кабинета оказались выведены большинство фигур, в различной степени связанных с отправленным в отставку М. Касьяновым и «староельцинской» элитой (Артюхов, Юсуфов, Починок, Газизулин, Южанов, Лесин, Швыдкой). Из числа «семейных» в кабинете оказались лишь двое, однако и они в различной степени потеряли в статусе. Глава МЧС С. Шойгу превратился в изолированную фигуру в новом правительстве. Серьезно пострадал в статусе и влиянии М. Зурабов: он лишился контроля над Пенсионным фондом и перестал быть полуавтономной фигурой. Возглавив укрупненное Министерство здравоохранения и социального развития, Зурабов оказался ответственным за исключительно трудный участок работы. В результате кадровой рокировки лишился своего поста еще один представитель «семейной» группировки, секретарь Совета Безопасности Рушайло. Но в целом в отношении «семейных» была избрана стратегия «выдавливания», а не «кадровой чистки»: значительная их часть переместилась на второй и третий уровень управления. (Правда, Лесин отказался работать в новом качестве.)

«Питерцы». В отличие от «семейных», питерские либералы из старого правительства сохранили свои позиции и в новом кабинете (Г. Греф во главе МЭРТ, А. Кудрин — во главе Минфина). Снижение формального статуса (Кудрин лишился должности вице-премьера) сочеталось с повышением аппаратного веса (в связи с укрупнением министерств). Реформаторская составляющая в имидже нового правительства была сохранена, но в распределении ролей внутри финансово-экономического блока произошли определенные перемены. Роль МЭРТ как «штаба экономической реформы» получила официальное подтверждение. Вместе с тем, в формуле полномочий Грефа произошло смещение акцента: если раньше он отвечал за «стратегию» и «разработки», то теперь Путин публично его назначил ответственным за результаты своих разработок.

Конкретизация фронта работ и усиление акцента на ответственности за результаты может означать, что реформаторы сосредоточатся на выполнении своих прямых обязанностей, а не на генерировании «больших идей». Не исключено, что общая преемственность курса финансово-экономического блока будет сочетаться с дальнейшим идеологическим «обесцвечиванием» и «технократизацией» либералов в новом правительстве. Позиции питерцев в целом экономическом блоке кабинета не изменились: один представитель этой группы, Л. Рейман, лишился поста министра связи в результате поглощения этой структуры укрупненным министерством транспорта и связи (но может вернуться в нее в качестве замминистра), а другой представитель, А. Фурсенко, получил повышение, возглавив новое министерство образования и науки.

Питерские силовики также сохранили свои позиции в новом правительстве. С. Иванову удалось резко расширить объем полномочий и аппаратный вес Министерства обороны. В то же время ожидавшейся «питеризации» правительства не состоялось. Кадровые назначения свидетельствуют, что правительство Фрадкова комплектовалось как равноудаленное от группировок и принципиально открытое в отношении непитерских элит. Два назначения выглядят достаточно «знаковыми»: губернатора Пермской области Ю. Трутнева — на пост главы Министерства природных ресурсов, и выходца из лояльной бизнес-группы «Северсталь» И. Левитина — на пост руководителя Министерства транспорта и связи (фигура «бизнесмена-офицера» который по карьере и габитусу совместима с силовиками). Скорее всего, отказ от «питеризации» нового кабинета обусловлен преимущественно политическими причинами: стремлением держать кадры питерской группы подальше от «правительства камикадзе» и необходимостью сохранить ресурс гибкости во взаимоотношениях с остальными отрядами элиты.

И, тем не менее, общее влияние питерцев в правительстве Фрадкова серьезно увеличилось. Прежде всего, это связано с появлением во главе аппарата правительства Д. Козака. Многократное превосходство по общему объему ресурсов над премьером превращает руководителя аппарата в самую сильную фигуру в правительстве, своего рода «теневого премьера». Кроме того, на завершающем этапе формирования нового правительства на стратегически важных позициях во втором-третьем звене управления были поставлены питерские кадры: главой нового федерального агентства по управлению федеральным имуществом был назначен В. Назаров, переведенный с поста замруководителя Администрации Президента и начальника ГКУ, которые в свое время занимал В. Путин.

Иерархия и конфликты. Формальный полицентризм в новом правительстве сведен к минимуму. Ни один из прежних вице-премьеров не унаследовал свой статус в кабинете Фрадкова. Удаление всех тяжеловесов с повышенными амбициями лишило новое правительство альтернативных центров власти. Единственный вице-премьер — это свежая фигура, рекрутированная со стороны. Сам Фрадков позиционирует свое правительство в публичном пространстве как «пирамиду».

В то же время официальная «вертикаль» сочетается с латентным, но достаточно сильным полицентризмом. Можно указать, по крайней мере, на два фактора, которые подрывают официальный «моноцентрический» образ нового правительства. Во-первых, административная реформа институционально закрепляет ослабленную автономию премьера: верхушка пирамиды оказывается «усеченной». Во-вторых, деконцентрация и расчленение правительства на «суперминистерства» создает объективную основу для возникновения неформальных центров влияния.

Реальная иерархия в новом правительстве серьезно расходится с формальной, «заданной» структурой нового кабинета. В правительстве Фрадкова — несколько тяжеловесов, которых с полным основанием можно назвать неформальными вице-премьерами. Прежде всего, это Д. Козак, назначенный руководителем аппарата правительства, чтобы сам Фрадков не превратился в автономную фигуру. Помимо использования прежнего опыта (аналогичная должность в период премьерства В. Путина), перемещение Козака в правительство позволило решить проблему «двуецентрия» в руководстве АП, когда рядом с главой АП Д. Медведевым оказался его первый заместитель, пользующийся большим политическим весом. Реальный аппаратный вес Кудрина и Грефа, курирующих ключевые направления экономической политики и имеющих прямой выход на Путина, также ставит их в один ряд с единственным вице-премьером. Еще одной фигурой с повышенным аппаратным весом стал В. Христенко: утрата поста вице-премьера во многом было компенсировано превращением руководимого им Минпромэнерго в одно из крупнейших суперминистерств.

Гибридный состав правительства, несовпадение формальной и реальной иерархии, неизбежные сбои в новой трехзвенной структуре наделяют новое правительство высоким конфликтным потенциалом. Часть потенциальных конфликтов была унаследована от старого правительства. (Типичный пример — устойчивые противоречия между Минфином и МЭРТ.) Среди новых очагов потенциальных конфликтов, возможно, главная роль принадлежит взаимоотношениям по линии «Фрадков — Козак». Назначение А. Головкова, считающегося «человеком Фрадкова» и обладающего опытом аппаратной работы, заместителем руководителя аппарата правительства можно рассматривать как попытку нового премьера как-то уравновесить мощную фигуру Козака. В самом кабинете наиболее близким новому премьеру можно считать В. Христенко.

Политическое позиционирование. Политическое позиционирование правительства Фрадкова определяется двумя основными обстоятельствами — полной политической зависимостью от Президента и заведомо ограниченным «сроком жизни» (скорее всего, ближе к окончанию второго срока правления можно ожидать появления нового правительства). Положению кабинета М. Фрадкова в системе власти, характеру его отношений с Президентом и пропрезидентской Единой Россией, контролирующей Государственную Думу, свойственна предельная четкость. В политическом отношении новое правительство полностью подчинено президенту. Но для публичного имиджа нового кабинета характерна повышенная неопределенность. В правительстве М. Касьянова присутствие Кремля в определенном смысле носило демонстративный характер. На первых ролях были — А. Кудрин и Г. Греф, знаковые фигуры питерских либералов, тесно связанные с Президентом. В правительстве Фрадкова символическое представительство президентской власти оказалось сниженным: Греф сохранил свой формальный статус, а Кудрин даже его потерял. Уровень представительства нового посланца Кремля, Д. Козака, ограничен должностью простого федерального министра, хотя по важности выполняемых ими функций должен быть приравнен к вице-премьеру.

В условиях, когда президентский контроль «вмонтирован» в саму структуру нового правительства, исчезла политическая необходимость в демонстративном присутствии Кремля. М. Фрадков начинает позиционировать себя как полновластный «хозяин» кабинета: для закрепления своего публичного статуса премьер использует образ «пирамиды». Путин официально провозгласил идеологию «личной ответственности министров». В новом правительстве ответственность официально и публично замкнута на конкретных исполнителей, а сами они лишились возможности прятаться за премьера и, по умолчанию, за Президента.

Идеологию «личной ответственности министров» можно считать попыткой придания политическому курсу дополнительного запаса прочности (будущие неудачи можно трактовать как личный управленческий провал конкретного министра, а не как политическую ошибку курса) и началом постепенного дистанцирования от правительства действующего президента. При полном политическом подчинении кабинета Кремль вполне может положиться на «дистанционное управление». Возложение на правительство Фрадкова функции проведения непопулярных реформ создает необходимость в публичном дистанцировании от него главного инициатора реформ — Президента В. Путина. Можно предположить, что в дальнейшем виртуальная автономия правительства Фрадкова будет повышена.

Отношения нового правительства с Единой Россией также отличаются неопределенностью. С одной стороны, кабинет Фрадкова пользуется поддержкой пропрезидентской партии, а на пост единственного вице-премьера был назначен видный представитель Единой России. С другой стороны, ожидавшейся «партизации» правительства не произошло. Первоначальные планы фракции оказались не реализованы. А. Жуков оказался единственным представителем, рекрутированным в кабинет Фрадкова из фракции «единороссов». Наивный лоббизм наиболее знаковых депутатов ЕР (попытка И. Кобзона отстоять пост министра за Швыдким) также успехом не увенчалась.

Слабая партийная окраска нового правительства, связанная с принадлежностью Жукова, Гордеева и Шойгу к Единой России, утратила отчетливость после назначения представителя Яблока И. Артемьева руководителем Федеральной антимонопольной службы, находящейся в прямом подчинении премьеру М. Фрадкову. Новое правительство последовательно позиционируется в публичном пространстве как непартийное, хотя и опирающееся на поддержку Государственной Думы. Судя по всему, большую часть отведенного ему срока «правительство камикадзе» будет действовать в достаточно инертной политической среде.

Контуры политического курса

Список приоритетов кабинета, публично оглашенный новым премьером, свидетельствует о том, что содержание правительственной политики полностью определяется президентской «повесткой». Правительство М. Фрадкова можно читать достаточно адекватным инструментом политического курса В. Путина на первую часть нового срока. Выбрав М. Фрадкова на роль главы нового правительства, В. Путин по существу сделал заявление о серьезности своих намерений на второй срок правления. Фигура главы кабинета, состав и структура правительства повышают вероятность того, что заявленные реформы начнут проводиться в жизнь.

«Номенклатура» реформ второго срока

Реформы второго срока обладают двумя особенностями — необычайно широкой номенклатурой и присутствием в ней перемен, сопряженных с повышением социальной напряженности. Номенклатура реформ второго срока в основном оказалась унаследована от первого периода правления В. Путина. Кажется, не осталось ни одной сколько-нибудь значимой сферы социально-экономической и политической жизни, которая в той или иной степени не стала объектом реформационных усилий в форме практических действий, проектов или публично озвученных намерений. Обширная номенклатура реформ создает для действующего президента широкие возможности для политического маневра: использование очередности и скорости движения на отдельных участках для укрепления своих политических позиций, теневых переговоров с элитами и корректировки наиболее болезненных или проблемных с точки зрения интересов больших категорий населения.

Административная реформа. После отставки правительства М.Касьянова административная реформа превратилась в самый «горячий» участок. Она началась досрочно, с началом формирования кабинета Фрадкова. Его формирование с самого начала проходило под знаком административной реформы. В то же время административная реформа не ограничивается переменами в кабинете. Она завершает реформу власти, начатую в первый период правления В. Путина. В ближайшей перспективе — реструктуризация Администрации Президента (АП). Можно предположить, что АП будет преобразована по той же «пирамидальной» модели, в соответствии с которой была перестроены структура правительства: укрепление единоначалия и личной ответственности, резкое сокращение количества заместителей, ликвидация параллелизма в работе с правительством. Но такая реорганизация не означает демонтажа АП или снижения ее институционального веса. Скорее, речь пойдет о расширении политических звеньев и концентрации на политических направлениях работы. В среднесрочной перспективе следует ожидать завершение реформы федеративных отношений («территориальная реформа», в первую очередь разделение ответственности между муниципальными и федеральными органами, а также подкрепление функции муниципалитетов соответствующими бюджетам).

Можно ожидать также, что в среднесрочной перспективе постепенно начнется делегирование функций за границы государственного аппарата — в частный сектор и гражданское общество (СРО). В более длительной перспективе, ближе к концу второго срока правления В. Путина, нельзя исключить и возникновения чисто политической составляющей административной реформы, в связи с попытками подчинения бюрократии политической дисциплине (тема «доминантной партии»).

Налоговая реформа. Официально налоговая реформа вступает в завершающую фазу. Однако лишь после формирования нового правительства при прямом арбитраже президента удалось примирить противоречия между Минфином и МЭРТ по ее конкретным составляющим: снижение ЕСН, вероятное снижение НДС с 2006г., откладывание вопроса о введении НДС-счетов.

Реформы в «силовом блоке». Военная реформа находится в стадии реализации, однако продвигается замедленным темпом. Только в 2008 г. должен состояться переход к одному году службы по призыву. Перспективы объявленной ранее, а затем отмененной Путиным реформы МВД продолжают оставаться не до конца ясными, однако стало появляться все больше признаков того, что она может все-таки состояться. Р. Нургалиев превратился в полноценного главу МВД, а автор первоначального проекта реформы, Д. Козак резко увеличил свой вес в правительстве.

Но в целом в силовом блоке административная реформа имеет мало шансов на успех. Правда, приведение в соответствие с новыми нормативными требованиями, может потребовать структурной перестройки силовых ведомств: в наименьшей степени эта может коснутся МО, в наибольшей — МВД. Еще один «кандидат» на реформу — МЧС. Но там она может быть связана с ослаблением веса руководителя этого министерства. В этом случае МЧС может быть демонтирован и передан в разные силовые структуры. Реформы спецслужб, скорее всего, просто не будет. Здесь можно ожидать только оптимизации руководящих кадров.

Реформы социальной сферы. Реформы социальной сферы (ЖКХ, здравоохранения, образования) образуют наиболее проблемное направление в политическом курсе второго срока. Реформа ЖКХ предполагает повышение качества и оплаты коммунальных услуг. Федеральный центр определяет идеологию реформы через законы, а основная ответственность возлагается на регионы. До недавнего времени предусматривалось развитие ипотечного кредитования. Это расширяет возможности приобретения жилья населением, но в то же время невозможно без создания гарантий для финансовых институтов, включая дисциплинарные меры (в том числе — выселение) для тех, кто не выполняет условия. Реформы здравоохранения и образования предполагают переход на подушевое финансирование, закрытие учреждений-«аутсайдеров», сокращение количества школ и больниц в сельской местности. Для реформы социальной сферы характерна «быстрая социальная реакция на власть».

Реформы естественных монополий. Реформы естественных монополий находятся в различной стадии реализации. Реформа МПС фактически проведена: создано ОАО РЖД, министерство оказалось ликвидировано в ходе реформы правительства и его новой структуре отсутствует. Реформа в электроэнергетике прошла большую часть пути. На очереди — ликвидация РАО ЕЭС, создание управляющей компании, приход частных инвесторов, повышение цен. В Газпроме реформа не начиналась и, скорее всего. будет проводиться в последнюю очередь, как на объекте повышенной политической важности. Но в любом случае постепенный рост тарифов неизбежен (вследствие реформы в «соседней» энергетике и давления со стороны Запада). После президентских выборов возобновились аппаратные маневры вокруг реформы Газпрома В ходе очередного раунда противоборства с главой МЭРТа Г. Грефом, руководство естественной монополии выдвинуло план «самореформирования», предусматривающий выделение транспортной составляющей.

Вступление в ВТО можно считать самостоятельным направлением реформы. Курс на вступление в ВТО может стать более последовательным в связи с новым премьером М. Фрадковым, с учетом его опыта.

Политический вектор: «либерализм в социальной оболочке»

Реформы второго срока обладают важной особенностью. Преобразования, проводившиеся действующим президентом в 2000 – 2004 гг., касались главным образом, различных отрядов российской элиты. На период 2004 – 2008 гг. приходятся перемены, которые волей-неволей затронут интересы массовых групп населения. Реформы ЖКХ, образования, здравоохранения предполагают ликвидацию некачественных, но доступных и привычных услуг, имеющих отчасти символическую, а отчасти и реальную ценность для массовых категории граждан (как заниженная оплата коммунальных услуг в ЖКХ).

В этой связи политический вектор реформ второго срока можно определить как «либерализм в социальной оболочке». В отношении ЖКХ, образования и здравоохранения либеральные рецепты закамуфлированы патерналистской риторикой, спрятаны, облечены в патерналистскую упаковку. В то же время выделен определенный круг проблем, или «критических точек», где Путин ведет себя как «патерналист», причем делает это реально (цены на хлеб и регулярное повышение пенсий). Правда, при этом предпринимались специальные усилия с тем, чтобы патерналистские действия не порождали серьезных противоречий внутри политического курса. Патерналистские действия подкрепляются рыночными методами, реализуются с опорой на рыночные технологии: не административное фиксирование цен, а рыночное регулирование — товарная интервенция государства на зерновых рынках.

После выборов В. Путин усилил акцент на социальной составляющей политического курса. Президент также дистанцировался от нового правительства по поводу возможных негативных социальных последствий («Отвечать будете вы!»). Не вполне явно, но уже наметилось «разведение» правильного политического курса, связанного с Президентом, и ошибочной политики правительства. В публичном пространстве Путин берет на себя функции «социального критика» экономических реформ, чреватых повышенным политическим риском.

Политком.ру, 24.03.2004

Выборы в марте (часть I)