Содержание

Введение.......................................................................................................... 3

Глава 1. История благотворительности с древности до начала 20 века 6

1.1. Благотворительность и меценатство в истории России........................................ 6

1.2. Меценаты Третьяковы................................................................................................... 20

Глава 2.Благотворительность с 20 века до начала 21 века.................. 23

2.1. Земская благотворительность в России на рубеже ХIХ-ХХ веков......................... 23

2.2. Благотворительность на примере Алтайского края................................................ 26

Заключение.................................................................................................. 30

Список литературы..................................................................................... 32

Введение

Необычайный интерес к проблемам прошлого своей страны и народа сегодня связан по крайней мере с двумя основными причинами. Первая заключается в появлении неизвестной ин­формации об исторических событиях, и эта информация требу­ет осмысления на уровне современных понятий. Вторая причина обуславливается первой: получая более полные и объ­ективные сведения по истории своего отечества, люди хотят через переосмысление прошлого понять сегодняшнюю жизнь.

Всякое явление имеет свою историю и всякая деятельность людей непременно опирается на опыт предшествующих поко­лений. Исходя из этого, главной задачей данного исследования является знакомство с таким сравнительно неизученным и ос­тающимся без объективной исторической оценки явлением, как предпринимательство в истории России.

Предпринимательство понимается здесь в достаточно широ­ком смысле слова. Это самостоятельная деятельность людей, организующих производство или торговлю, то есть имеющих свое дело, которое приносит им определенный доход. Включается сюда и деятельность мелких производителей - кре­стьян, ремесленников, кооператоров, если она связана с товар­ным производством и обменом. Носители этой деятельности -так называемое третье сословие: купцы, промышленники, фаб­риканты, мелкие и крупные торговцы и производители, по­лучившие ранее общее название "буржуазия".

В современных условиях нашей страны более употребимым является определение "предприниматели", которым мы и будем пользоваться в дальнейшем.

Исторический путь развития предпринимательства боль­шинство народов мира прошло в поступательном развитии. В истории России этот путь пытались пройти неоднократно на витке предпринимаемых реформ, но по ряду исторических причин не довели ни один цикл этих реформ (а собственно, и развитие предпринимательства) до конца. В работе анализиру­ются эти причины. Среди них выделяются особенности дейст­вия геополитического фактора, своеобразие политического уст­ройства России, влияние выбора религиозной конфессии, особенности психологического склада народов, проживающих на территории России, влияние контактов с другими странами и народами. Такие исследования дают возможность понять, почему наряду с другими, не развитыми в результате этих ре­форм явлениями и процессами, предпринимательство оказалось и сегодня в эмбриональном состоянии. Поэтому все, что связа­но с историей предпринимательства, имеет практическое значение сегодня, так как в состоянии объяснить некоторые перспективы современного его развития.

Тема предпринимательства достаточно актуальна сегодня и по другой причине, имеющей скорее не практическую, а мо­ральную окраску. В условиях разложения своеобразной, доста­точно организованной формы общественного сознания, сло­жившейся в последние десятилетия в нашей стране, мы должны искать новые точки опоры в своем прошлом, так как именно на основе прошлого формируется настоящее и будущее. Сегодня рушатся прежние кумиры и идеалы, и, чтобы не остаться со­всем без истории, необходимо воссоздать те события, факты, имена исторических личностей, которыми в самых сложных обстоятельствах укреплялось государство, которые помогали народу возродиться и двигаться дальше по своему исто­рическому пути.

Российских предпринимателей мы прежде представляли по пьесам А. Н. Островского, Д. Мамина-Сибиряка, А. Мельни­кова (Печерского) и других, пропуская подчеркнутые великими писателями основательность, предприимчивость, справедли­вость, доброту, отзывчивость на чужие страдания, которые в такой же мере были присущи этим людям, как и всем другим; и даже более того, не осознавая, что в этом общественном слое хорошие качества могут скорее найти выражение, так как идеи добра здесь подкрепляются большими возможностями что-то сделать для униженных и оскорбленных.

Предпринимательство в нашей стране имеет сложную судьбу с самого начала образования Российского государства и более древнего его предшественника - Киевской Руси. Обстоятельст­ва, влияющие на предпринимательство и торговлю, оказывали на них в основном негативное влияние, поэтому особенно ин­тересно, что эта деятельность все же развивалась и достигала определенных высот в различные исторические периоды.

Глава 1. История благотворительности с древности до начала 20 века

1.1. Благотворительность и меценатство в истории России

Преодолевая сложности исторической судьбы, третье сосло­вие в России формировало традиции своей среды, ориентиры одобряемого поведения, сословные идеалы. Среди этих тради­ций наиболее заметными за недолгий срок существования рус­ской буржуазии сумели стать благотворительность и меценатство. Благотворительность является одной из древнейших русских традиций, которая пришла на Русь вместе с христианством. Аналогичные этому явлению формы существовали также в му­сульманстве и в других религиях. Частная благотворительность была реакцией сострадательных людей по отношению к тем, кто переживает трудности, несчастья, лишения. Добро ближне­му делают многие, в ком есть эта потребность, но у состоятель­ных людей всегда больше для этого возможностей. Среди этих людей известны и такие, кто и работал-то для того, чтобы эти возможности были. Достаточно спорным является вопрос -нужно ли забирать деньги у одних, обеспечивая себе как бы нетрудовую прибыль, когда деньги делают деньги и т. д., и раз­давать на благотворительные цели в виде милостыни? Одно­значного ответа на этот вопрос нет. Действительно, с точки зрения оплаты по труду, некоторых норм морали в такой благо­творительности есть спорные моменты, но предпринимательст­во, прибыль, накопление состояний больших, чем требуется для жизни человека - это реальности уже существующие. И вопрос заключается в том, как сделать их более цивилизованными.

Осуществлять помощь нуждающимся должно правительство, общественные организации: их задача и состоит в том, чтобы этих нуждающихся в частной благотворительности не было. Экономическая политика должна принимать меры, чтобы вы­вести труд и хозяйство народа из неблагоприятных условий.

Правительственные ссуды должны помочь нуждающимся найти заработки, так как даровые пособия оказывают демора­лизующее влияние. И еще должны быть решены многие вопро­сы просвещения, здравоохранения, социального обеспечения. Государство и берет налоги с граждан на эти цели; а в условиях обобществления производства у людей забиралось практически все, кроме прожиточного минимума, вроде бы на полное обес­печение социальных потребностей людей. Народ теперь мог рассчитывать в беде только на государство.

Что же на практике? У государства никогда не хватает средств на социальные нужды. Деньги идут на военные расходы, адми­нистративный аппарат, грандиозные проекты и памятники, и так будет всегда. Люди же, не накопившие собственности и рас­считывающие только на помощь государства при непредвиден­ных событиях личной жизни, стихийных бедствиях, попадают в очень сложные обстоятельства. Поэтому никто не должен мешать частным благотворителям проявлять свое желание помочь по­павшим в беду. А такие запрещения были. Например, было за­прещено М. Горькому организовать, обращаясь к западным пи­сателям, кампанию помощи голодающим в Поволжье в 1921 г., не разрешалось американским благотворительным организациям оказывать помощь людям продуктами и медикаментами, а во время голода 1933 г. отправлялись обратно грузы, посланные ев­ропейской общественностью в виде помощи.

Частная благотворительность, как отмечалось, имеет глубо­кие исторические корни в России, практические навыки такой деятельности воспитывались в старину. Древнерусское общест­во, принимая христианство, с пониманием восприняло вторую   i| из основных заповедей - о любви к ближнему. Свое выражение это получило в раздаче милостыни. Идея этой милостыни ле­жала в основании практического нравоучения, потребность в этом воспитывалась всеми тогдашними средствами духовно-нравственной педагогики.

Любить ближнего - это прежде всего накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице. Благо­творительность была не столько вспомогательным средством общественного благоустройства, сколько необходимым услови­ем личного нравственного здоровья. Древнерусский благотво­ритель менее помышлял о том, чтобы добрым делом поднять уровень общественного благосостояния, а более о том, чтобы возвысить уровень собственного духовного совершенствования. Древняя Русь понимала и ценила только личную, непосредст­венную благотворительность, подаваемую из руки в руку, втай­не от постороннего взгляда. "В рай входят святой милостыней, говорили в старину, нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается". Благотворителю нужно было воочию видеть людскую нужду, которую он облегчал, чтобы получить ду­шевную пользу; нуждающийся должен был видеть своего благо­детеля, чтобы знать, за кого молиться. Как и повсюду в Европе, в Древней Руси дело призрения бедных находилось в руках Церкви и особенно монастырей, располагавших обширными фондами (в том числе благодаря обычаю князей давать Церкви "десятину" - одну десятую со всех княжеских доходов). Именно при монастырях возникали богадельни, бесплатные больницы. Через Церковь, куда передавали свои пожертвования доброхо­ты, благотворительность осуществлялась фактически до конца XVII в.

Древнерусские цари накануне больших праздников, рано по утрам, делали тайные выходы в тюрьмы и богадельни, где из собственных рук раздавали милостыню арестантам и призре­ваемым, также посещали и отдельно живших убогих людей.

Нищенство считалось в Древней Руси не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а од­ним из средств нравственного воспитания народа. Как живое орудие душевного спасения, нищий нужен был древнерусскому человеку во все важные минуты его личной и семейной жизни, особенно в минуты печальные. Трудно сказать, в какой степени такой взгляд на благотворительность содействовал улучшению древнерусского общества.

Никакими методами социологического изучения нельзя вычислить, какое количество добра вливала в людские отноше­ния эта ежедневная, молчаливая тысячерукая милостыня, на­сколько она приучала людей любить человека и отучала бедня­ка ненавидеть богатого. Явственнее всего обнаруживалось значение такой личной милостыни, когда нужда в благотвори­тельной помощи вызывалась не горем отдельных несчастливых людей, а народным бедствием. Природа нашей страны издавна была доброй, но иногда бывала своенравной матерью своего народа, который, может быть, сам же и вызывал ее своенравие своим неумением обращаться с ней. Недороды и неурожаи бы­ли нередки в Древней Руси. Недостаток экономического обще­ния и административной распорядительности превращал мест­ные недоборы продовольствия в голодные бедствия.

Такое бедствие случилось во время трехлетнего голода 1601 -03 гг. при Борисе Годунове. Царь не жалел казны, щедро разда­вал в Москве милостыню, предпринял обширные постройки, чтобы доставить заработок нуждающимся. Прослышав об этом, народ толпами повалил в Москву из неурожайных провинций, чем усилил нужду в столице, началась сильная смертность.

Правда, голод создан был в значительной мере искусственно. Хлеба оставалось довольно от прежних урожаев, и его хватило бы на несколько лет. Однако при первых же признаках неуро­жая началась хлебная спекуляция. Царь принимал строгие и решительные меры против зла: скупщиков били кнутами на рынках нещадно, переписывали их запасы и продавали понем­ногу, предписывали обязательные цены, но помогало это мало. Благотворительность власти, - хорошо, что она была, но в пе­риод такого бедствия помогала мало. Смягчить положение го­лодающих могли бы накопленные людьми частные средства, но население было чрезвычайно бедно, и, возможно, помогла бы свободная продажа хлеба по вольным ценам, так как никакие реквизиции все равно народ не накормили.

От этого времени сохранился памятник, который показыва­ет, что благотворительность была распространена в различных слоях русского общества.

Ульяна Устиновна Осорьина, вдова-помещица, жена зажи­точного провинциального дворянина, отличалась чрезвычайной скромностью и жалостью к бедным и убогим. Еще до замужест­ва, живя у тетки после смерти родителей, она обшивала всех сирот и немощных вдов в ее деревне, часто работая всю ночь до утра. В замужестве она тоже не забывала христианскую запо­ведь о тайной милостыне. Когда мужа отсылали на 2 - 3 года на царскую службу куда-нибудь в Астрахань, Ульяна Устиновна шила и пряла, рукоделье свое продавала и выручку тайком раз­давала нищим. Как писал ее сын в биографии матери, в один из нередких в Муромском краю неурожаев Осорьина, не считая себя вправе брать что-нибудь из домашних запасов, раздавала еду, которая полагалась ей в доме.

Эта любовь к ближнему помогла Ульяне Устиновне легко переступить через самые закоренелые общественные предрас­судки Древней Руси. Глубокая юридическая и нравственная пропасть лежала между барином и его холопом: последний был для первого по закону не лицом, а простой вещью. Даже за убийство холопа господин не привлекался к ответственности. Десятками наполняющая дворы зажиточных домовладельцев, плохо одеваемая и всегда содержимая впроголодь, челядь со­ставляла толпу домашних нищих, даже более жалких сравнитель­но с вольными, публичными нищими. Древнерусская церковная проповедь указывала на них господам как на ближайший пред­мет для сострадания.

Частная благотворительность таких людей, как Ульяна Осорьина, Федор Ртищев, боярыня Морозова, не останавливала голода и не прекращала несчастий, но улучшала нравы. Обще­ство, благодаря им, делало еще один шаг в сторону гуманности отношений, благотворители помогали многим людям в жизни не пропасть. Благотворительность эта примечательна и в другом отношении. Нерасчетливая частная благотворительность Древ­ней Руси создала ремесло нищенства, стала средством поддер­жания праздности и сама нередко превращалась в холодное исполнение церковного приличия, в раздачу копеечек прося­щим, вместо помощи нуждающимся. Ртищев и Ульяна вос­станавливали истинное христианское значение милостыни, источник которой - теплое сострадательное чувство, а цель -уничтожение нужды, нищеты, страдания.

В этом же направлении после Ртищева начинает действовать и законодательство.

Со времени царя Федора Алексеевича (1661 - 1682 гг.) идет длинный ряд указаний против праздного ремесленного ни­щенства и частной ручной милостыни. В то же время устраи­ваются благотворительные заведения. Была произведена раз­борка московских нищих: действительно беспомощных ведено содержать на казенный счет в особом приюте, а здоровым лентяям - дать работу, может быть, в задуманных тогда же работных домах. Предложено было построить в Москве боль­ницу и богадельню для бродящих и лежащих по улицам ни­щих, подобно тем заведениям, что устраивал Ртищев. На Церковном соборе 1681 г. царь предложил патриарху и архие­реям устроить такие убежища для нищих и в провинциальных городах, и Собор принял предложение.

Предприниматели Древней Руси - купцы и промышленни­ки, жертвовали деньги больше на строительство храмов и сами строили церкви. Мечтой жизни почти каждого русского пред­принимателя было стремление построить храм. Они и строи­лись на пожертвования купцов и промышленников, - так в сознании русских отражалась идея искупления за богатство, которое всегда было связано с грехом. Образ их жизни оставал­ся простым, они и сами не выделяли себя из народа, отличаясь только зажиточностью. В их действиях была не столько благо­творительность в виде помощи ближнему, эта помощь на их пожертвования шла опосредованно через Церковь, сколько же­лание спасти свою душу в той жизни, которую православие считало главной и которая начиналась после физической смерти.

Петр Великий стал первым, кто попытался запретить частную благотворительность, считая, что она только плодит бездельни­ков. Желая привести в производительное движение весь на­личный запас рабочих сил народа, Петр стал бороться против праздного нищенства, поддерживаемого частной милостыней. В 1705 г. он указал рассылать по Москве подьячих с солдатами и приставами ловить бродячих нищих и наказывать, деньги у них отбирать, милостыни им не подавать, а подающих хватать и под­вергать штрафу; благотворители должны были доставлять свои подаяния в богадельни, существовавшие при церквах. Петр воо­ружился против частной милостыни во имя общественной благо­творительности как учреждения, как системы богоугодных заве­дений. Но эта борьба не увенчалась успехом, так как велась насильственными средствами и пыталась искоренить следствие, а не причину бедственного положения людей.

Благотворительность снова входит в моду при императри­цах - Елизавете и Екатерине II. В это время частная благотво­рительность развивается в высших слоях общества. Например, на этом поприще приобрел известность И. И. Бецкой - вне­брачный сын "последнего боярина" генерала-фельдмаршала Трубецкого и баронессы Вреде. Он получил образование в Па­риже и всю жизнь посвятил воспитательской работе в России. В Петербурге по инициативе Бецкого был заложен по проекту Стасова Смольный институт для благородных девиц.

Особое развитие получает частная благотворительность в пе­риод расцвета либерализма, во время Александра I. Большей частью благотворительностью занимались женщины, в первую очередь императрицы. Императрица Мария Федоровна, жена Павла I, основательница благотворительной организации "Ве­домства учреждений императрицы Марии" (существовало до 1917 г.), выступала за женское просвещение.

Жена Александра I - императрица Елизавета Алексеевна создала общества: Императорское Человеколюбивое и Женское Патриотическое. На счету Императорского Человеколюбивого общества находились богадельни, дома бесплатных и дешевых квартир, ночлежные приюты, народные столовые, швейные мастерские, амбулатории и больницы. Первейшей заботой об­щества было "выводить из нищеты тех, кто трудами своими и закреплялись в морали православной религии. Бедность считалась праведной - "блаженны нищие", за такую жизнь пра­ведники должны были получить по заслугам на другом свете. Российское протестантство в виде старообрядчества, которое освящало богатство, приобретенное честным путем, даже более того, побуждало к неустанному труду для получения достойной жизни, не могло открыто провозгласить: "блаженны имущие", так как было почти всегда запрещено и преследовалось по за­кону. Примечательно, что старообрядчество, одобряя приобре­тенное упорным трудом богатство, очень строго спрашивало за бесчестность, нарушение моральных норм, жизненные излише­ства и даже некоторые удобства. Это ставило предприниматель­ство в определенные рамки, ограничивало возможности приоб­ретать богатство обманным путем: кто-то боялся Божьей кары за неправедные поступки, кто-то уважал Божий закон.

Практическая ситуация в России складывалась так, что честный, но на беду хорошо обеспеченный человек любыми способами старался скрыть следы своего благополучия, мораль не позволяла подниматься над уровнем нищеты. Если же появ­лялась возможность демонстрировать свое богатство, то разгулу и роскоши не было предела. Но рано или поздно нужно было подумать о своей душе и об общественном мнении. Жертвование, благотворительность - при всем различии побуждающих к ним причин - являлись искуплением за нажитое богатство. Представление любого богатства как неправедно полученного и в то же время допускавшегося как бы санкционировало обман­ный путь, за который можно было потом отмолиться и пожерт­вовать. Непризнание праведности богатства, но широкое рас­пространение его создавали в обществе заметный нравственный изъян, который и пытались сгладить за счет благотворительно­сти и милостыни. М. И. Салтыков-Щедрин говорил устами своего героя об этом так: "...управы никакой на тебя нет, пото­му что и градоначальник и вся подьячая братия твою руку тя­нет. Таким-то родом и наживали капиталы, а под старость гре­хи перед Богом замаливали".

Интуитивная тяга к грамоте, книге, знанию вообще, воз­никнув в начале XIX в. у переселившихся в город крестьян, через два-три поколения породила в среде купечества не только покровителей искусств и науки, но и ученых, врачей, художни­ков, публицистов. Необходимость же благотворения станови­лась одним из ценностных и поведенческих стереотипов, по­степенно закреплявшихся в пореформенные десятилетия в сознании российской буржуазии.

Та роль, которую купечество, в частности московское, игра­ло в общественной жизни и главным образом в благотворении, уже давно отмечалась выдающимися русскими людьми.

В одном из нарядных изданий, посвященных уходу старого и наступлению нового века, отмечалось: "Ни в каком другом городе России, даже в Петербурге, нельзя найти столько благо­творительных учреждений, созданных на частные средства, как в Москве. Сотни тысяч ежегодно жертвуются московским ку­печеством на дела благотворения. Клиники, больницы, бога­дельни, приюты с каждым годом приумножаются в Москве. Знаменитый Ермаков, израсходовавший на благотворительность свыше 5 млн. рублей... Имена Боевых, Бахрушиных, Морозо­вых, Алексеевых, Солдатенковых, Хлудовых увековечены в со­оружениях, воздвигнутых на их средства"...

Благотворительность тесно связана с предпринимательст­вом еще и потому, что при переходе России к капитали­стическому способу производства происходит важный сдвиг в структуре народонаселения: крестьянство, переселявшееся в города, порождало как богатейших капиталистов-фабрикан­тов, банкиров, домовладельцев, так и наиболее обездоленных людей, часть которых неизбежно пополняла ряды воров, про­ституток и бродяг.

На этом этапе исторического развития благотворительность стала приобретать характер частных и общественных добро­вольных пожертвований, известный нам сейчас. Одновременно изменялась политика государства по отношению к неимущим, не только оттого, что репрессиями уже не удавалось удержать нищавшие слои населения в спокойном состоянии, но и в свя­зи с укоренением в общественном сознании гуманистических идей, порожденных эпохой Просвещения, в частности, таких, как природное равенство людей, пробуждение достоинства личности и искоренение грубости нравов через распростране­ние образования и правильного воспитания. Именно при капи­тализме, который свободу предпринимательства должен был сочетать со свободой идей, благотворительность стала значи­тельным общественным явлением.

При капитализме усиливалась зависимость рабочего от ра­ботодателя. Зависимость в первую очередь выражалась в риске остаться без работы, причем не столько по прихоти капитали­ста, сколько по воле экономических законов, регулирующих общественное производство. Безработица была неизбежна, раз­меры ее увеличивались, во-первых, вследствие прогрессирую­щего применения машин, от которых прогресс не мог отказаться, и, во-вторых, из-за периодических промышленных кри­зисов. Потерявшие работу люди вынуждены были идти в ра­ботные дома, богадельни, нищенствовать.

В этих условиях, при крайней поляризации богатства и бед­ности, благотворительность становилась неким регулятором социального равновесия, часто неосознанным средством устра­нения общественного эмоционального дискомфорта, возни­кавшего в результате несправедливого соотношения труда и присвоения.

Состоявшийся в марте 1910 года Всероссийский съезд деяте­лей по призрению отметил, что лишь 25 % всего бюджета этой системы исходило из средств казны, земств, городов и сослов­ных учреждений, а 75 % - из средств частной благотворитель­ности, добровольных пожертвований. Щедрость российских предпринимателей на благотворительность поражала соотечес­твенников и иностранцев своим размахом. Кому, конечно, бы­ло и жертвовать, как не купцам? Дворяне после реформы 1861 года, в большинстве своем сохранившие свое имущество в землях и домах, не имели, как правило, наличных денег, и тем более денежных оборотов. Интеллигенция, потенциально чут­кая к идее милосердия и сострадания, была бедна и зачастую сама нуждалась в благотворительности.

Но дело было не только в том, что купечество обладало большими деньгами. Немалую роль сыграла повышенная ре­лигиозность купечества, желание обрести благодать в жизни вечной через добродетели в жизни земной, следуя евангельской формуле: "Кто одел голого, накормил голодного, посетил за­ключенного, тот Меня одел. Меня накормил. Меня посетил".

Еще одной причиной была отстраненность купечества от насыщенной идейной жизни, которой с таким пылом отдава­лась большая часть интеллигенции - особенно с появлением на исторической арене противоречивой фигуры разночинца. Демократическая часть русского общества 1860 - 70 гг., за­хваченная социалистическими идеями, полагала, что нищен­ство, бедность и убожество народной жизни могут исчезнуть лишь при коренных социальных преобразованиях, где частная благотворительность не будет нужна. Роль, уготованная исто­рией купечеству, не предусматривала увлечения революцион­ными идеями, поэтому предприниматели выполняли свой общественный долг так, как они его понимали - через част­ные пожертвования в пользу тех, кто не может сам устроиться в жизни.

С конца XVIII в. открываются и другие проявления благо­творительности в виде меценатства - покровительства искусст­ву, наукам, собирания больших библиотек, коллекций, созда­ния художественных галерей, театров и т. д., то есть всего того, что входит в широкое понятие культуры. Культура во все времена оказывалась тесно связанной с богатством и без его под­держки не могла полноценно существовать. Меценатство на Западе - это явление, которое, наряду с нравственным, имело и юридические основания (снижение налогов или освобождение от них). В России оно чаще было связано с религиозными, нравственными понятиями, подчинялось требованиям общест­венного мнения. Можно рассматривать меценатство как причуды обеспеченных людей, не знающих, куда девать деньги. А можно и иначе. Среди предпринимателей, как и среди других слоев населения, были люди, желавшие жить какой-то другой, более духовной жизнью, начинавшие понимать в ней смысл, желавшие подняться над течением обыденной жизни, найти в ней какие-то другие отношения.

Сначала молельни и домашние церкви русских купцов пре­вращались в настоящие музеи. Да и само музейное дело в России было поставлено купцами-промышленниками. Благо­даря им были созданы в течение XIX в. сотни музеев - в крае­вых, губернских, уездных городах России.

Внуки крестьян и мещан - отпрыски богатейших купеческих семей, пройдя через университет, а также деловые и увесели­тельные путешествия по Европе, становились ценителями ли­тературы и искусства.

Поддержка всякого рода культурных начинаний была осо­бенностью русской торгово-промышленной среды: Третьяков­ская галерея. Щукинский и Морозовский музеи современной французской живописи, Бахрушинский театральный музей, собрание русского фарфора А. В. Морозова, собрания икон С. П. Рябушинского, собрания картин В. С. Гиршмана, Е. И. Ло­севой и М. П. Рябушинского, Частная опера С. И. Мамонтова, Опера С. И. Зимина, Художественный театр К. С. Алексеева-Станиславского и С. Т. Морозова. Связаны В. А. Морозов и "Русские ведомости", М. К. Морозова и Московское философ­ское общество, С. И. Щукин и Философский институт при Московском университете, Найденовские собрания и издания по истории Москвы, Московии и, в частности, московского ку­печества.

Клинический городок и Девичье поле в Москве созданы главным образом семьей Морозовых... Солдатенков - и его из­дательство, и "Щепкинская" библиотека... Больница имени Солдатенкова, Солодовниковская больница," Бахрушинские, Хлудовские, Мазуринские, Горбовские странноприимные дома и приюты; Арнольдо-Третьяковское училище для глухонемых;

Шелапутинская и Медвединская гимназии; Александровское Коммерческое училище; Практическая академия коммерческих наук; Коммерческий институт Московского общества распро­странения коммерческого образования, где каждая аудитория, каждый кабинет или лаборатория были сооружены либо какой-то семьей, либо в память какой-то семьи... Много было и дру­гих, и можно ли вообще припомнить все те памятники жерт­венности представителей "темного царства", того "чумазого", который неустанно шел вперед и не хотел только торговать миткалем, а интересовался категорическим императивом, Штейнеровской антропософией и картинами Матисса Ван Гога и Пикассо.

Наибольшего размаха достигла меценатская деятельность со второй половины XIX в. Именно к этому времени российская буржуазия осознала свою экономическую мощь, стала искать свое место в общественной жизни. Поскольку от политической деятельности царское правительство держало предпринимате­лей на расстоянии, а профессиональной деятельностью заслу­жить общественное признание было трудно, учитывая усили­вающиеся настроения против эксплуататоров, буржуазия пыталась уходить в иные области, пользовавшиеся большим общественным престижем: занятие благотворительностью и меценатством.

Поскольку меценаты хотели не только спасти свою душу, сделать добро людям, но и оставить память о себе среди людей, закрепляя в названиях свои имена, необходимо назвать каждого поименно, вернуть в историю память об этих людях.

Одно из первых дошедших до нас сведений о купеческой благотворительности находим в семейной хронике Крестовни-ковых. Пришедший в Москву из Переславля-Залесского осно­ватель династии Козьма Васильевич (1753 - 1814) был одним из первых коммерческих деятелей в Москве. Он имел сахарорафинадный завод на Шипке, завод для производства свинцовых белил, вел торговлю по всей России и с заграничными фирма­ми, в том числе участвуя в Макарьевской, Ирбитской и Лейп-цигской ярмарках. Внук его сообщал, что дед весьма горячо отозвался в 1812 году на воззвания к пожертвованию. Им и его детьми было пожертвовано на Отечественную войну 50 тыс. руб., о чем было записано на стене храма Христа Спасителя, на 28-й мраморной доске. Такие же суммы пожертвовали князь Н. Б. Юсупов и три представителя московского купечества: го­родской голова Алексей Куманин, коммерц-советник Семен Алексеев и Григорий Абрамович Кирьяков. В 1812 г. всего бы­ло пожертвовано москвичами на снаряжение армии 1 млн. руб., из них 500 тыс. руб. собрало богатое московское купечество.

Со второй половины XIX в. все крупнейшие российские предприниматели занимались благотворительностью и меце­натством.

1.2. Меценаты Третьяковы

 

Павел и Сергей Третьяковы происходили от старого, но небогатого купеческого рода. Павел с ранних лет помогал отцу торговать в лавке, бегал по поручениям, выносил мусор и учился вести записи в торговых книгах, а после смерти отца вел вместе с братом все торговые дела. Отец дал детям полное домашнее образование.

Торговые и промышленные дела Третьяковых шли очень успешно, им принадлежала Новая Костромская мануфактура льняных изделий, но эта семья никогда не считалась одной из самых богатых. Тем не менее при создании Третьяковской га­лереи и на другие пожертвования Павел Михайлович тратил огромные по тому времени деньги, может быть в ущерб семье. В частности, им было создано в Москве Арнольдо-Третьяковское училище для глухонемых. Сергей Михайлович зани­мался общественной деятельностью, много работал по город­скому самоуправлению, был городским головой, собирал кар­тины как любитель. Павел Михайлович отдал себя целиком собиранию картин.

П. М. Третьяков (1832 - 1898) начал свою деятельность по собиранию картин русских художников в 1856 г. и сразу решил, что подарит свою коллекцию городу, сделает ее народным дос­тоянием. В завещательном письме еще в 1860 г. Третьяков пи­шет, что капитал он завещает "на устройство в Москве художе­ственного музеума или общественной картинной галереи", и добавлял, что "желал бы оставить национальную галерею, то есть состоящую из картин русских художников".

Первой покупкой Третьякова было собрание картин старых голландцев. Картины эти украшали комнаты в Толмачах, доме, который был приобретен по случаю в 1851 г. и стал перво­основой Третьяковской галереи. Дом стоял в глубине двора. По обеим сторонам двора вдоль Лаврушинского переулка были подсобные флигели, которые стоят и теперь. В одном из них помещалась кухня, кладовые. В другом - каретный сарай, ко­нюшни. За домом был тенистый сад с фруктовыми деревьями и беседкой, в которой пили чай и варили варенье.

Когда Третьяков начал собирать картины русских худож­ников, он их развешивал сначала в своем кабинете. Со време­нем, когда там стало тесно, картины развешивались в столо­вой, потом в гостиной, а картины старых голландцев Павел Михайлович отправил в Ильинский переулок. В связи с уве­личением количества картин, в 1872 г. было принято решение о постройке галереи. Весной 1874 г. произошло переселение картин в новое помещение. Картины в галерее размещались хронологически, начиная с самых старых от входа. Галерея расширялась, новые залы пристраивались до самой смерти ее основателя.

Первой картиной, которую заказал Третьяков русским ху­дожникам, было "Искушение" Шилдера. По документальным же данным первой покупкой Павла Михайловича является кар­тина Худякова "Финляндские контрабандисты". Огромная ис­торическая заслуга Третьякова - это его вера в торжество рус­ской школы живописи. В одном из писем в феврале 1865 г. он писал: "Многие положительно не хотят верить в хорошую бу­дущность русского искусства... а я как-то невольно верую в свою надежду, наша русская школа не последнею будет". В на­ступившем в конце XIX в. триумфе русской живописи личная заслуга П. М. Третьякова исключительно велика и неоценима.

В начале 1872 г. в собрание Третьякова поступили две за­мечательные картины, получившие премии на конкурсе Об­щества поощрения художеств: "Мокрый луг" Васильева и "Сосновый бор" Шишкина. Перед второй передвижной вы­ставкой Павел Михайлович приобрел "Христа в пустыне" Крамского, на самой выставке - "Устье Невы" Боголюбова, "Ручей в лесу", "Полдень" Шишкина. Это теперь лучшие картины. В ближайшие годы появляются картины Маковско­го, Куинджи, Ярошенко.

В 1869 - 70 гг. у Третьякова возникает мысль о создании галереи портретов великих русских писателей, композиторов и ученых, которые он заказывает лучшим художникам. Так появились портреты Писемского, Гончарова, Островского, Герцена, Рубинштейна, Шевченко, Антокольского, Клодта, Л. Н. Толстого.

Постепенно Третьяков расширяет рамки своей коллекции, начиная собирать древнерусское искусство и портретную живо­пись XVIII в. Он не только собирал картины, но становился как бы историком русской живописи, а также активным участником ее истории.

В жизни Павел Михайлович был скромным и трудолюби­вым человеком, всю жизнь не изменял своим привычкам. Днем он работал в конторе, а вечер посвящал различным заседаниям, бывал в театре или в концерте. Третьяков состоял членом многих учреждений, другие поддерживал материально. В течение восьми лет он был членом Комитета для оказания по­мощи изувеченным на поле брани, членом Общества любите­лей художеств, членом Попечительского совета в Алексан­дровском коммерческом училище и других. Служащие жили у Третьякова десятки лет, их было довольно много.

В своем заявлении в Московскую городскую думу о передаче его галереи Москве он писал, что делает это, "желая способство­вать устройству в дорогом мне городе полезных учреждений, со­действовать процветанию искусства в России и, вместе с тем, сохранить на вечное время собранную мной коллекцию".

Глава 2.Благотворительность с 20 века до начала 21 века

2.1. Земская благотворительность в России на рубеже ХIХ-ХХ веков

Земство являлось принципиально новым для российской традиции учреждением. Прежде всего это был всесословный представительный орган самодержавия на уровне уезда и губернии, обладавший определенной долей власти и компетенции.

Земские учреждения были введены в 1864 г. в 34 губерниях Европейской России: Бессарабской, Владимирской, Вологодской, Воронежской, Вятской, Екатеринославской, Казанской, Калужской, Костромской, Курской, Московской, Нижегородской, Новгородской, Олонецкой, Орловской, Пензенской, Пермской, Полтавской, Псковской, Рязанской, Самарской, Санкт-Петербургской, Саратовской, Симбирской, Смоленской, Таврической, Тамбовской, Тверской, Тульской, Уфимской, Харьковской, Херсонской, Черниговской, Ярославской. Они имели четко зафиксированную в законе структуру: распорядительный органы - губернские и уездные земские собрания и исполнительные органы - губернские и уездные земские управы.

Земские учреждения формировались на основе трехкуриальной избирательной системы. В каждом уезде для выборов гласных создавалось три избирательных съезда землевладельцев, городских избирателей и сельских обществ. Земельный ценз для первого съезда колебался от 200 до 500 дес. Вторая курия включала избирателей, располагавших гильдейским свидетельством или промышленным и торговым предприятием с оборотом в 6000 р. В состав городских избирателей входили владельцы недвижимости. Минимальный ценз в уездном городе составлял 500 р., а в столицах - 3 000 р. Первая и вторая курии не носили сословного характера, тогда как третья курия - крестьянская - была сословной. Для третьей курии устанавливалась многостепенная система выборов (сельских сход, волостной сход, уездный съезд). Съезды, согласно регламентации МВД, выбирали гласных в уездное земское собрание, а они, в свою очередь, выбирали гласных из своей среды в состав губернского земского собрания. Губернские и уездные земские собрания простым большинством голосов избирали председателя и членов управы.

В 1890 г. избирательная система была изменена. По новому закону в первый съезд входили только дворяне-землевладельцы (минимальный ценз - 125 дес.). Второй съезд - городское население (ценз вырос в 2 раза: с 6000 р. оборота до 12000 р.). Третья курия упразднялась. Гласные от крестьян назначались губернатором из списка кандидатов, составленного на волостных сходах. (Королева Н.Г. Земство на переломе (1905-1907 гг.) - М, 1995, с. 25).

Круг деятельности земских учреждений строго регламентировался хозяйственными делами: строительством и заведыванием местными дорогами, школами, больницами, приютами, организаций попечения, благотворительности, продовольственного дела, санитарного наблюдения, земской статистики, ветеринарного контроля, поземельного кредита, противопожарной службы, а так же пропагандой агрономических знаний и улучшением кустарной промышленности. В их компетенцию передавались функции, ранее осуществлявшиеся приказами общественного призрения и больничными советами. В ведение земств поступило: 113 богоделен и домов для неизлечимых больных, 23 сиротских дома, 791 фельдшерский пункт и 519 небольших городских лечебниц. К 1880 г. на земской работе находилось 1021 врач, а в 1897 г. - 2492. Из общего числа врачей 60 % трудились в сельской местности, 28% - в уезде и 12 % - в губернском земстве. (Пирумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе. - М, 1986, с. 20, 48) Строительство сельских больниц, акушерских пунктов, психиатрических лечебниц, амбулаторий требовало серьезных капиталовложений. В начале ХХ в. земства тратили на медицину 14 -13 земского бюджета. (Веселовский Б.Б. История земства за 40 лет. Т.1. - СПб, 1914, с. 393).

Согласно Положению 1864 г. (ст.2) земствам предоставлялось право участия в организации народного образования. К 1888 г. было открыто около 10 тыс. школ, к 1902 - 18700, в которых работало 29 тыс. учителей. (Пирумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе. - М, 1986, с. 118, 142) Строительство, ремонт, оборудование осуществлялось за счет сельских обществ. Средний расход на 1 школу составлял 350 р., из них 45-50% приходилось на долю самих крестьян

Для выполнения своих хозяйственных задач земство имело право облагать местное население налогом - земским сбором, составлявшим основную доходную часть земского бюджета, который включал в себя обложение земель, лесов, городских недвижимых имуществ, торгово-промышленных помещений, жилых домов в уездах, патентов на владение торгово-промышленными предприятиями. Все перечисленные объекты обложения относились к окладным доходам. Категория неокладных доходов включала: сборы с сельскохозяйственных, книжных и прочих складов, "судебную пошлину и сбор с бумаг по делам гражданским, производящимся у земских начальников, городских судей, уездных членов окружного суда и в окружных судах

В 60-е годы, доля дохода с неокладных сборов возросла до 20%. Наибольший доход земский бюджет вплоть до начала ХХ в. получал от обложения земель и лесов. По подсчетам Б.Б.Веселовского, он составлял в 1868 г. 23 бюджета большинства земств, 1880 г. - 61%, в 1890 г. - около 73%. (Пирумова н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала ХХ в. - М, 1986, с. 75-78).

Итак, земство стало в России тем учреждением, которое взяло на себя основную тяжесть расходов по содержанию и помощи нуждающимся и социально незащищенным. И в первую очередь в сельской местности, в которой в конце Х!Х - начале ХХ вв. проживало 80 % населения страны. В это время на грани бедности и нищеты находилось 29,6 млн. крестьян. (Кабытов П.С. Русское крестьянство в начале ХХ в. - Саратов, 1990, с. 17) Деятельность земств, а так же сельских обществ и многочисленных общественных, частных и церковных благотворительных обществ компенсировала в какой-то степени отсутствие организованной помощи бедным со стороны государства.

2.2. Благотворительность на примере Алтайского края

Практически все (98%) предприятия города Барнаул в той или иной форме получали предложения оказать благотворительную помощь и около 80% организаций оказывают/оказывали подобную помощь.

За период с июля 1998 по июль 1999 гг. в прессе было встречено 164 названия фирм, упоминающихся в связи с благотворительностью. Из них:

(5 %) - отказались предоставить информацию;

(10,3 %) фирм не занимаются благотворительностью в связи с нехваткой средств или считают это не своим делом.

Проведенный телефонный опрос среди коммерческих фирм на тему благотворительности позволил сделать ряд определенных выводов.

1. большинство (подавляющее) коммерческих фирм так или иначе оказывает или хоть раз оказывало благотворительную помощь.

2. большинство фирм охарактеризовали свое отношение к благотворительности как положительное. Всего одна из опрошенных фирм сказала, что отрицательно относится к этому явлению, две - нейтрально. Вопросы снижения размера налогообложения волнуют 63% фирм.

Всего лишь в двух фирмах Барнаула решение вопроса о благотворительности поставлен на достаточно профессиональную ногу: в Барнаульском аэропорту существует специальная комиссия по благотворительности, а на КФ "Алтай" предусмотрен специальный сотрудник, занимающийся вопросами благотворительности. В большинстве же фирм города работа по благотворительности организована не достаточно профессионально, подготовку и решение вопросов по оказанию благотворительной помощи берут на себя только директора, отделы маркетинга информацию о возможном участии в благотворительных акциях не рассматривают как одну из технологий построения образа компании.

Материалы, касающиеся благотворительности чаще всего публикуются на первой полосе в подборке новостного материала. За период с июля 1998 по июль 1999 года было опубликовано 49 материалов о благотворительности, в основном в жанре заметки.

С указанием страниц 37 материалов, из них: 56 % на 1 стр., 18% на 3 стр., 13 % на 4 стр., 10 % на 2 стр. В материалах в жанре статьи или интервью благотворительность не является основной темой, т.к. ей уделяется пара строк (например, как ответ на вопрос журналиста). Иногда встречается (в конце материала) подзаголовок СПАСИБО СПОНСОРАМ.

Из авторов, которые в своих материалах затрагивают вопросы благотворительности, можно выделить наиболее часто встречающиеся фамилии: В.Дворянкин, О.Серикова, А. Герасимов, А.Лужников.

Периодически газета публикует приходящие в редакцию письма о помощи, а также письма-благодарности тем, кто на них откликнулся. Нужно отметить, что газета сотрудничает с В.Шадриной - заведующей методкабинетом комитета по социальной защите населения. Заведующая предоставляет "Алтайская правда" информацию о благотворительных акциях (кому и кто чем помог).

"Свободный курс"

За период с июля 1998 по июль 1999 года было опубликовано 43 материала так или иначе касающихся благотворительности.

С указанием страниц 36 материалов, из них: 25 % на 21 стр., 19 % на 2 стр., 13,8 % на 18 стр., по 8,3 % на 23 и 31 стр., а остальные 25,6 % были расположены на 1, 7, 10, 13, 19, 32 страницах. Это говорит о том, что основное количество материалов расположено в новостных подборках (2 и 21 стр.), а значит это короткие заметки, носящие нерегулярный, случайный характер.

Следует сказать, что, как и в "Алтайская правда", больших материалов, посвященных полностью теме благотворительности нет. Лишь как исключение можно отметить интервью А. Никитина с И. Зиминым и А. Старыгиным ("Байт") под названием "Дай миллиончик!" (27.08.98), где обсуждается проблема благотворительности как таковой.

Из авторов, затрагивающих в своих работах вопросы благотворительности, можно обозначить наиболее часто встречающиеся фамилии: Л.Горбунова, С.Зюзин и М.Угловой (в основном о благотворительности (о спонсорстве) в области спорта), Т. Дмитриенко.

Из сравнительного анализа этих двух газет видно, что "Свободный курс" предпочитает освещать мероприятия, которые спонсируются (чаще всего спортивные). Общее отношение журналистов к теме благотворительности можно охарактеризовать как профессионально-равнодушное (как к повседневной новостной информации).

Газета "Алтайская правда" имеет краевой формат, поэтому часто встречается информация о благотворительной помощи, оказываемой районными хозяйствами, совхозами, колхозами, безвозмездно выделяющими свою продукцию нуждающимся.

По нашему мнению, газета "Алтайская правда" более расположена к размещению информации о благотворительности, т.к. количество материалов о благотворительности в "Алтайская правда", хоть не на много, но превышает количество материалов в "Свободный курс". Журналисты "Алтайская правда" тепло отзываются о благотворителях и спонсорах, что менее заметно в "Свободный курс".

Заключение

Предпринимательство как способ активной экономической деятельности людей играет существенную роль в развитии об­щества. Не только и не столько классовая борьба и разрешение социальных противоречий, а именно предприимчивость дости­гающих поставленные цели людей является движущей пружи­ной общественного развития. В данном случае на первый план выступают не разрушительные, а созидательные элементы дви­жения, хотя предпринимательство предполагает и конкурен­цию, и неравенство людей, и разорение. Общество тем быстрее движется по пути цивилизации, чем больше свободы предпри­нимательской деятельности в нем существует.

Замедленный темп движения России, возвратно-поступа­тельный характер общественного развития ее истории связаны именно с постоянным недостатком и даже подавлением эле­мента предпринимательской деятельности. Причинами были и особенности географического положения, и иноземные втор­жения, и догмы нереформированной религии. Подчиняясь ло­гике внутреннего экономического развития, исследуя требова­ниям мирового рынка, Россия постепенно освобождала предпринимательскую активность своих граждан, но этот про­цесс постоянно сдерживался исторически утвердившейся функ­цией государственно-бюрократических структур по "защите интересов масс", опекой деятельности самих предпринимате­лей. В результате буржуазия не смогла определиться в своих интересах и сорганизоваться в отдельный социальный слой, а "массы" поддавались гипнозу утопических идей и теорий о пу­тях преобразования общества. Такая охранительная, регули­рующая политика государства направляла силы нарождающего­ся третьего сословия на достижение его частных, деструктивных в отношении общества интересов, а народ провоцировала на иждивенчество, поддержку застоя и даже регресса. Чем больше государство стремилось упорядочить, сделать "справедливым" общественное развитие (по провозглашенным целям, а на прак­тике выходило гораздо хуже), тем более парадоксальный и про­тивоположный результат получался. Вместо контроля над ситуа­цией общество оказывалось втянутым сначала в спекуляцию, а потом в уравнительную регрессию. В конечном итоге, в проиг­рыше остается и бюрократический аппарат, и само государство.

Свобода предпринимательской деятельности реализуется только тогда, когда прежний механизм управления исчерпывает себя. В России процесс хозяйственного раскрепощения затя­нулся. В 1913 г. предпринимательство было запрещено под страхом смертной казни. Был ликвидирован целый слой людей, профессиональных организаторов экономики. Потеря предпри­нимательского слоя непоправимо отразилась на России, и не только на ее экономическом состоянии. Русские купцы и про­мышленники в большей степени, чем другие слои, являлись носителями российской социальности и культуры, многое дела­ли для ее сохранения. Необходимо восстанавливать традиции русского предпринимательства, в которых сочетались нацио­нальные черты и экономическая эффективность. Следует ис­кать не разъединяющие, а объединяющие моменты развития слоев и групп российского общества.

Список литературы

1.     Аксенов А. И. "Генеалогия московского купечества XVIII в.". М., 1988. 188 с.

2.     Бурышкин Б. А. "Москва купеческая". М., 1991.

3.     Бурышкин П. Москва купеческая. М., 1991. С. 95 - 96.

4.     Василенко А. Полемические заметки о кустаре (из истории кустарной промышленности России). Наш современник, 1989. № 3.

5.     Власов П. В. "Обитель милосердия". М., 1991.

6.     Где вы, Третьяковы и Мамонтовы?. Слово, 1990. № 10. С. 2 - 4.

7.     Голубев В. "В пользу бедных (о благотворительности в Рос­сии)". Родина, 1991. № 3. С. 79 - 90.

8.     Голубев В. В. В пользу бедных. Родина, 1991, № 3. С. 79. 446

9.     Гранин Д. "Братья Елисеевы". Огонек, 1989. № 23. С. 20 - 23. Губин Д. "Инородное достояние (современные меценаты)". Огонек, 1992. № 3. С. 15 - 17.

10.       Иловайский Д. История России. М., 1876. История России в XIX веке. В 8 т. XIX в. Источники по истории освоения Сибири в период капита­лизма. Новосибирск,1989.

11.       Ключевский В. С. Добрые люди Древней Руси. Исторические портреты. М., 1990. С. 78.

12.       Крепостная мануфактура в России. М., 1984.

13.       Культура и рынок. Круглый стол. Свободная мысль, 1991. № 8. С. 108.

14.       Миронов Б. Н. Внутренний рынок России во второй поло­вине XVIII - первой половине XIX в. Л., 1981.

15.       Нифонтов А С. Фабрично-заводская промышленность в пред-реформенной России. История СССР, 1983. № 1.

16.       Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве. М., 1937.

17.       Проблемы социально-экономического развития России. М., 1991.

18.       Семенова А. В. Декабристы и купечество. Город и горожане России в XVII - XIX вв. 1991.

19.       Таланты в неволе. Очерки о крепостных архитекторах, ар­тистах, музыкантах. М., 1962.

20.       Хорькова В.П. История предпринимательства и меценатства в России. – М., 1998.

21.       Ценципер И. "Продажное искусство (современные мецена­ты)". Огонек, 1991. № 44. С. 16 - 17.