Факт. Еженедельный аналитический журнал "Коммерсант-Власть" отметил следующим образом: "1 января 1999 года стало не только днем введения новой общеевропейской валюты - евро, но и днем, когда Америка перестала быть единственной сверхдержавой мира. Вызов Соединенным Штатам бросила Большая Европа" ( Коммерсант-Власть, N1-2, 1999, с.270).

Процессы. Одной из возможных альтернатив нового Большого Пространства является Европа, которую определенные политические и идеологические круги противопоставляют Западу - англо-саксонскому миру, и в первую очередь, США. Такая анти-западная Европа не является чистой утопией, так как такой проект неоднократно реализовывался в истории, хотя всякий раз с определенными погрешностями или искажениями. Так, в XX веке страны Оси представляли собой остов именно такой Европы, хотя англофилия и франкофобия определенных кругов в германском руководстве (наряду с другими обстоятельствами) и помешали полному осуществлению этого проекта. После второй мировой войны подобная попытка предпринималась де Голлем , и этой политике Франция обязана тем фактом, что она не является сегодня официально членом НАТО. Как бы то ни было идея "анти-западной", традиционной, имперской Европы становится все более и более актуальной.

Европейское Большое Пространство должно складываться вокруг самой континентальной из европейских держав - вокруг Германии, а еще точнее, вокруг Mitteleuropa, т.е. Средней Европы. Геополитические интересы Германии традиционно были противоположны атлантистским тенденциям Запада. Это касалось как собственно континентальных, так и колониальных аспектов геополитики. Германия всегда была противником англо-саксонских колониальных завоеваний и стремилась к созданию сугубо сухопутной, континентальной, автаркийной цивилизации

Для всех западных стран "ближнего зарубежья" (как прибалтийских республик, так и Украины, Белоруссии и Молдавии) анти-мондиалистский геополитический союз возможен только при вхождении в блок Средней Европы (если, конечно, ситуация в самой России не изменится) при ориентации на Германию . В таком случае, западные регионы СССР будут иметь шанс стать восточными пограничными районами европейского Большого Пространства.

Тенденции. Мир, снова движется к многополярности. С одной стороны, этот процесс естественен, ибо отражает волю реальных и потенциальных центров силы. Вместе с тем переходный период таит в себе немало опасностей. Его суть - в быстром изменении баланса сил, а это, согласно закономерностям политологии, всегда грозит вызвать дестабилизацию и даже конфликты.

Онтология геополитического сознания. Нация является носителем “геополитического сознания”. Кризис цивилизационного сознания в первую очередб отражается в мире политическом. Мир гарантированных границ, закрепленных международными соглашениями, внезапно сменяется миром, не имеющим территориально-правовых гарантий. Его пространство несет явные черты варварской, кочевой динамики, дионисийской стихии, грозящей затопить все границы, сделать проблематичными международные политико-правовые, цивилизованные нормы.

В этих условиях оживает и активизируется иной, геополитический тип сознания, в чем-то явно альтернативный цивилизационному. Он связан с ощущением состояния мира как войны всех против всех, где никому не гарантировано "жизненное пространство" и где смогут выжить только сильные и до зубов вооруженные.

Цивилизационная презумпция доверия готова смениться презумпцией всеобщего недоверия, с позиций которого формулируется жесткая дилемма поведения: агрессивное наступление или глухая оборона изоляционизма. Вместо философии открытого и однородного пространства - гарантии партнерского обмена - формируется философия "закрытого" или "разорванного" пространства. Не случайно геополитический тип сознания резко оживился накануне первой мировой войны, а пик геополитических изысканий пришелся на 20 - 30-е годы, и центром их стала поверженная, "изгойская" страна Запада - Германия.

Если цивилизационный тип сознания в чем-то существенном соответствует парадигме Просвещения и его системе оптимистически-рационалистических ожиданий, то геополитический тип представляет собой ревизию Просвещения с позиций органицизма, социал-дарвинизма и "дионисизма". Вместо презумпции единого (или идущего к единству) мира в геополитическом сознании довлеют различные пары манихейских оппозиций, питающих энергетику взаимных противостояний. При этом характерной особенностью геополитического мышления, в отличие от цивилизационного, является его "натуральный" характер. Здесь биология, антропология и география довлеют над социологией. А в глубинном социокультурном смысле натуралистическая парадигма неоязычества - парадигма "тела" - вытесняет христианскую парадигму духа.

Открытия геополитического неоязычества касались то роковой несовместимости латинского и германского духа (Густав Ле Бон), то несовместимости германства и славянства, то противостояния белой и желтой рас, то, наконец, противостояния между морскими и континентальными народами (Ратцель) и близкой этому дихотомии "хартленд - римленд" (Спайкмен).

Геополитический тип сознания утверждает отступление ноосферы под давлением гео-биосферы - природных детерминаций коллективного человеческого поведения.

Геополитический тип мышления в чем-то наследует дух этой романтической критики Просвещения, утверждая несводимость существования к сущности, феномена - к закону (устойчивой, повторяющейся связи явлений). Но опору уникальности он ищет не во внутреннем мире культуры, а во внешнем мире природы, утверждая непреодолимое давление биологии и географии на историю и их конечный реванш над ней. Эволюция европейской культуры отмечена циклами, в чем-то совпадающими с кондратьевскими. В "повышательной" фазе, когда довлеют оптимистически-завышенные ожидания прогресса, природные детерминанты и ограничения как бы сводятся на нет и утверждается перспектива безостановочного пути в "светлое будущее".

В "понижательной" фазе активизируется сознание ограничений - ресурсных, экологических, демографических и т.д.

Лекция 5. Геополитические сценарии.

Цель формирования геополитических сценариев - поиски оптимальных действий, получение нового предостерегающего знания, выявление выгодной политико-экономической альтернативы на основе исследования возможных сценариев развития, планирование необходимых мероприятий и реализация замыслов. Работа проводится в комплексно представленных областях знания: философском, социокультурном, эколого-социальном, экономическом, политическом, проблем глобальной и региональной безопасности, географическом, военном, демографическом, религиозном и этнографическом.

Геополитический сценарий исходит из номиналистической установки, согласно которой действительной реальностью являются изолированные организмы - государства, ведущие трудную и опасную борьбу за выживание, а вся цивилизационная суперсистема - международное право, "новый мировой порядок", единые общечеловеческие интересы и т.д. - представляет собой конвенциалистскую призрачность.

Геополитический "экзистенциализм" настаивает на принципиальном одиночестве государств и народов в этом мире, и потому его доминирующим мироощущением является тревога. Он не верит ни в какие цивилизационные гарантии: в мире нет гарантий, в нем господствуют столкновение государственных интересов, разнонаправленной воли и коварство случая.

Мотивацией разработки многочисленных сценариев является преследование интересов государства в динамично меняющемся политическом мире.

Геополитические цели, детермированы государственными интересами, это — захват стратегических территорий и формирование обширных зон геополитического влияния. Например, инициатором первой мировой войны выступила Германия, главной целью которой было стремление добиться гегемонии в Европе и захватить колонии своих западноевропейских соперников, эти же цели преследовали все главные участники Первой мировой войны. Вступившая в войну в качестве члена Антанты Россия стремилась укрепить свои позиции на Балканах, а также путем захвата Константинополя и черноморских проливов осуществить свою давнюю мечту — получить выход к Средиземному морю.

Исходной позицией для начала сценарных разработок является преодоление кризиса или достижение выгодного баланса сил.. Геополитические кризисы делятся:

по основанию масштабности

по основанию отношения

по основанию характера

по основанию качества

по возможности прогноза

по основанию сроков

В геополитических сценариях важнейшим является именно преодоление таких кризисов и в зависимости от его характера предусматриваются разные участники, их права, типы постановки проблем, организационные решения и временные ограничения. Геополитика как теория занимается преодолением проблем глобального уровня.

Глобальный характер приобрели следующие “вызовы истории”:

Сценарии строятся на основе двух главных принципах, отличающихся ценностно-целевыми характеристиками. В сценарии аналитики планируют в зависимости от интересов государства стабилизационные или дестабилизационные процессы. Примерами стабилзационных геополитических действий являются американский “План Маршалла” для Западной Европы после Второй мировой войны или помощь СССР для новых социалистических стран Восточной Европы. Следует заметить, что стабилизационные сценарии носят планетарный и цивилизационный характер, по сравнению с ними дестабилизационные сценарии более ограничены.

Возможный геополитический сценарий включает процессы стабилизации в моноцентричной или многополярной модели мира:

Стремление к дестабилизации, как показывает опыт геополитических держав прошлого, также приносит ощутимую пользу. Например, США в период “холодной войны” в своем противостоянии с СССР всегда поддерживали процессы дестабилизации. Примерами этого служат “гонка вооружений”, которую СССР проиграл и идеологическая война, которую вело ЦРУ. Разрабатывать сценарии даже масштабных геополитических действий можно начинать с простых аксиом, например, "Хочешь мира - готовься к войне" и "Борьба - начало всего". Эти старые изречения утверждают хрупкость политического равновесия. Эфемерный характер политического равновесия дискредитируют идею вечного мира и устанавливают неизбежность дестабилизации. Отказ от идеи вечного мира означает признание возможности существования глобальных конфликтов, что они распространяются на сопредельные районы и даже на всю планету.

Задача евразийских государств-гарантов найти оптимум равновесия между державами и в поддержании его по всей диагонали Северная Европа-Юго-Восточная Азия. В этих сценариях правомерно использовать ресурсы геополитических теорий Челлена, Хаусхофера и голлистского теоретика Мишеля Жобера. Но несущей выгоду задачей для не-евразийского государства является достижение геополитической нестабильности на означенном пространстве. В связи с этим проиллюстрируйте действия США в Югославии.

Факты. К 2000 году в Азиатско-Тихоокеанского региона, за исключением России, не останется экспортеров энергии, и все страны региона станут только ее потребителями. А потребление энергии в странах к 2010 году по сравнению с 1996-м возрастет на 46 процентов. В этих условиях страны региона вынуждены будут менять геостратегические ориентиры, и они направляют свои взоры в сторону богатой природными ресурсами России.

Элементом будущего предсказуемого кризиса, возможно масштабной региональной войны, являются острова Спратли, неимоверно богатые нефтью и газом.

Процессы. Осуществляющимся сценарием в настоящее время является геополитический проект "мондиализма", смысл которого сводится к превращению всей поверхности земли в Единое Большое Пространство, управляемое из американского центра. Проект проамериканского, "атлантистского" Большого Пространства, создание планетарного Pax Americana или установление Нового Мирового Порядка с единым Мировым Правительством - это, по сути, геополитические синонимы.

В военном аспекте геополитического сценария следует отметить, что основополагающими характеристиками являются конститутивно зафиксированные формы безопасности, гегемонии и разные конфигурации лидерства. Практически всегда с пугающей и повторяющейся закономерностью оправдывается схема, знакомая по всем последующим событиям всемирной истории: гонка вооружений, взаимное сдерживание, военные альянсы, дипломатические ходы, стратегические построения, забота о чести и имидже государства, анализ сильных и слабых сторон противника и неуемная жажда установления выгодного для себя баланса сил. А в конце концов - война.

Историография баланса сил. Войны между Афинами и Спартой, Римом и Карфагеном, Англией и Францией в XVII и XVIII столетиях, Наполеоном и остальной Европой в начале XIX в., Германией и Великобританией после франко-прусской войны 1870 г., противостоянием Советского Союза и Соединенными Штатами Америки в 50-80-х годах ХХ столетия можно объяснить через призму политического страха перед меняющимся балансом сил был главным фактором.

Военный фактор в геополитике выполняет в первую очередь функцию сдерживания для реализации других целей в сфере экономики и политики, где задачи и приоритеты формируются гораздо легче. Прогноз применения силы в геополитическом анализе имеет крайне мало места и реально ощутимой пользы. В глобальном геополитическом пространстве применение военной силы уже в скором будущем можно будет рассматривать как неинструментальное средство, поскольку во-первых, военный фактор на современное стадии развития цивилизация испытывает эффект смещение в функциональном плане от применения силы к угрозе применения силы, и отсюда к контролю. Эффект осуществления требуемого сценария зависит от того, насколько военно-технологическая мощь позволяет контролировать оппонента или группу оппонентов. Во-вторых, изменения в многополярной геополитической картине мира таковы, что применение силы не просто портит репутацию сверхдержавы, как это было с США в Сомали в 1991, но и требует повышенных финансовых и прочих энергозатрат для противодействия соперникам. В-третьих, информационная насыщенность современной цивилизации находится на таком уровне, что любая военного характера акция наносит ощутимый экономический ущерб национальным интересам других геополитических субъектов, к примеру, акция США под флагом ООН в бывшей Югославии нанесла урон России и ряду других государств.

Лекция 6. Геополитические категории.

„Государство есть кусок человечества и кусок организованной земли“ – образно выражался Фридрих Ратцель, отец политической географии.

Фундаментальным понятием геополитики является “пространство”, предложенный Макиндером и Хаусхофером и развитый Карлом Шмиттом как Большое Пространство. Национальный суверенитет государства зависит не только от его военной силы, технологического развития и экономической базы, сколько от величины и географического месторасположения его земель и территорий. Государство и территория – есть единое целое.

Государства, которые осуществляют контроль над несколькими типами территорий, располагают большими возможностями адаптации, вынуждены противостоять большему числу реальных и потенциальных вызовов и становятся в конце концов более сильными по сравнению с другими государствами. Государства же, которые осуществляют контроль только над одним типом территории, имеют меньше возможностей; их гений не может проявить себя столь разнообразно; их граждане внутренне не готовы, если того потребует история, дать достойный отпор многочисленным вызовам мира.

Государству необходимо решить проблему территориальной самодостаточности. В нашу эпоху такой самодостаточностью могут обладать только очень крупные государства, расположенные в регионах, стратегически защищенных от возможного нападения (военного, политического или экономического) других государственных образований.

В геополитическом мире страна могла быть "неприсоединившейся" только ценой своего устранения из сферы планетарной геополитики, за счет маргинализации и смещения на периферию.

Государство и "империя" есть особые виды "пространства", причем это не плохо, не хорошо, а только определенным образом характеризует коммуникацию и социально-политическое действие в различном масштабе.

Государства по отношению к геополитической реальности представлены в такой классификации:

1.Государства-участники

• “статисты”: страны Африки, Южной Америки.
• “игральные карты”: Югославия, Корея.

• партнеры:
• союзники на время: страны Персидского залива (США).

• стратегические союзники: Израиль, Египет (США), Беларусь, Армения (Россия).

2. Государства - региональные центры:

• с собственной политикой: Индия, Пакистан.
• “игроки в сильной команде”: Япония (США), Канада, Австралия (Великобритания), страны NATO (США).

3. Государства-игроки:

• державы: Франция, Китай, Великобритания.
• сверхдержавы: США и Россия(?).

Персоналии. Земля, по утверждению Видаля де ля Блаш, это не только не обрабатываемая территория, но и пространство, преобразуемое человеком дифференцировано, в зависимости от технического развития и критериев его религии; существуют религии, открытые для технического прогресса, и религии, которые относятся к нему враждебно. Макс Вебер вводит понятие западного синдрома, носителем которого является протестантизм. Политические сообщества всегда находятся в движении, в ферментации (в "брожении", по выражению Хаусхофера). Отсюда государства тоже являются живыми организмами.

Пространственная типология:

1.     "государство-нация", т.е. традиционное исторически сложившееся централистское государство (такое, как Франция, Италия, Германия, Испания и т.д.);

2.     регион, т.е. такое административное, этническое или культурное пространство, которое является частью одного или нескольких государств-наций, но при этом обладает значительной степенью культурно-экономической автономии (например, Бретань во Франции, Фландрия в Бельгии, Каталония, Галисия и страна басков в Испании и т.д.);

3.     Политическое Большое Пространство, "содружество" или "сообщество", которое объединяет несколько государств-наций в единый экономический или политический блок.

Многие "европеисты", как левые, так и правые, считают, что категория "государства-нации", т.е. традиционного централистского государства вообще изжила себя, и что следует сделать акцент именно на двух других модальностях -- на регионализме и даже автономизме, с одной стороны, и на континентальном объединении регионов в единый блок, с другой стороны.

Факт. В России три категории - регионализм, государство-нация и Большое Пространство - имеют прямые аналоги в геополитической действительности.

Регионализм соответствует сепаратистским тенденциям в пределах РФ -- как в случае национальных республик и округов, так и в случае претензий на полную автономию сугубо территориальных образований (проекты Сибирской, Уральской и др. республик).

Централистско-государственная модель отстаивается сторонниками геополитического проекта "Россия в рамках РФ".

Те, кто ратуют за восстановление СССР, воссоздание Российской Империи в рамках СССР или создание Евразийской Империи, относятся к категории идеологов Политического Большого Пространства.

Понятия. Абсолютной устойчивости, вечного постоянства в социальных событиях быть не может. Следовательно, можно различать среди фактически данного более и менее прочное, придавая самой фактичности разный смысл. Основополагающим является не столько различение нынешней России и бывшего СССР, а также нынешней и бывшей (до 1917 г.) России, сколько различение имперской России (и СССР) и всего остального мира. Нынешняя РФ есть нечто вычленившееся из обширного имперского пространства.

Отношения. Классическая схема предполагает наличие гражданского общества и государства, деятельность которого ограничена конкретными целями и не должна простираться за установленные рамки. При наличии сложившегося гражданского общества, усвоившего заданные правила игры, имеющего развитые и осознанные интересы, государство действительно может ограничить свою деятельность четким перечнем определившихся с течением времени задач, - и выход за эти границы воспринимается обществом как посягательство на права частных лиц.

Государство во внутренней политике. Государство часто рассматривается как институт, способный не формально, а по существу обеспечить права личности. Такая постановка вопроса нетипична для западной либеральной мысли, которая видела в государстве силу, ограничивающую свободу индивида, и всячески подчеркивала необходимость поставить его в определенные правовые рамки. Однако она характерна для либерализма в странах с “запаздывающей модернизацией”, где формирование соответствующих институтов происходит в условиях, когда необходимые для них предпосылки еще не созрели или вообще отсутствуют, и государство вынуждено брать на себя дополнительные функции. Такое тесное сотрудничество с властью создает множество проблем, осложняющих осуществление либерального проекта.

Вот как формулировал позицию либералов в этом вопросе Дж.С.Милль, разделявший мнение своих предшественников в отношении принципа “laissez-faire”: “Правительство, - писал он, - должно брать на себя все то, выполнение чего желательно для общих интересов человечества..., или для текущих интересов членов общества..., если все это по природе своей не может вознаградить частных лиц или общество, приложивших свои усилия”. Очевидно, что объем определяемых таким образом функций может варьироваться, однако незыблемым остается принцип: государство делает то, что определяется потребностями гражданского общества (а не самого государства) и что не может быть сделано самими гражданами. 

Функция государства. Особенностью либерализма в постсоциалистических странах является необходимость концептуализации особой роли государства в процессе создания нового общественного порядка. Либерализм не исключает социальной инженерии, однако в западных странах его “конструктивистская” активность обычно ограничивается созданием условий для дальнейшего развития уже существующих институтов, отношений, процессов, она не предполагает внедрения чего-то нового, чего не было раньше. В постсоветском пространстве стоит задача создания не только самих либеральных институтов, но и необходимых для них предпосылок в виде легитимной частной собственности, среднего класса, гражданского общества и др. Очевидно, что эта задача не может быть ограничена установлением права, определением и поддержанием “правил игры”. Но опасно и отводить государству роль “дирижера”, руководящего действиями заинтересованных групп.

Государства

Главным действующим лицом на мировой арене являются и будут оставаться в XXI в. государства. У цивилизаций и регионов нет единых правительств, парламента, армии. У государств - есть, и все упомянутые институты формируют, реализуют и защищают государственные интересы, которые весьма комплексны, многогранны, разнообразны. Эти интересы далеко не всегда совпадают с цивилизационными, региональными и прочими векторами, поэтому государства зачастую соперничают и конфликтуют с соседями, близкими им по духу этническим, религиозным и другим признакам.

США

Факты. В руках Вашингтона эффективные рычаги управления хозяйственными процессами на земном шаре - МВФ, МБ, ВТО и т.д. Нынешний финансовый кризис в Азиатско-тихоокеанском регионе лишь оттеняет лидирующую роль США. Южная Корея, Индонезия, Малайзия и даже Япония вынуждены опираться на американскую помощь и, в соответствии с требованиями и советами из-за океана, еще шире раскрывать свои системы.

В военной сфере Америка тоже вырывается вперед. Несмотря на сокращение в последние годы расходов на оборону на 40%, Соединенные Штаты по-прежнему тратят на эти цели сумму, во много раз превышающую аналогичный показатель для других ведущих держав. В 1999/2000 финансовом году военный бюджет Вашингтона составит 260 млрд. долл. Для сравнения: весь российский бюджет на 1999 г. равняется 20 млрд. долл.

Аргументы геополитического лидерства: Соединенные Штаты остаются единственной державой, чьи войска продолжают дислоцироваться в больших количествах в ключевых регионах - 113 тыс. военнослужащих в Европе, 92 тыс. в Японии и Южной Корее, 10 тыс. в Саудовской Аравии. Что особенно важно, так это способность проецировать силу, т.е. стремительно развертывать боевые порядки и наносить массированный удар по противнику почти в любой точке земного шара. Пентагон заявляет, что может одновременно вести две крупные войны, например в Корее и районе Персидского залива, и быстро их выиграть.

Экономические и военные позиции Вашингтона за рубежом подкрепляются его огромным политическим влиянием. Практически все наиболее процветающие государства современного мира, контролирующие 77% мировой экономики, относятся к числу союзников или ближайших друзей США. По существу, сложилась реальная и обширнейшая американская зона влияния, состоящая из государств, которые приемлют лидерство Вашингтона и будут заинтересованы в нем и впредь. В эту зону входят Западная Европа, часть Азиатско-тихоокеанского региона, Латинской Америки, Ближнего Востока.

Мощное воздействие оказывают Соединенные Штаты на внешний мир в сфере информации, образования, науки и массовой культуры. Даже такие в высшей степени цивилизованные и гордые нации как, например, французская или китайская, черпают мировые новости из американских СМИ, считают образцом для подражания вузы и исследовательские центры США, увлекаются продукцией Голливуда. Вестернизации подвергаются Франция, Япония, Россия, страны с мощными культурными традициями и весь остальной мир.

Китай

Говоря про Китай невозможно не использовать аллегорию: Китай, подобно “мудрой обезьяне, наблюдающей с горы за схваткой двух тигров в долине”, предпочел в решающие годы “холодной войны” остаться в стороне от “битвы гигантов”. Будучи второй по величине и значению коммунистической страной, Китай, тем не менее (а может быть, именно поэтому) избрал свой собственный, независящий от воли советского руководства, путь. Успешные экономические и военные реформы, жесткая региональная политика, удачное маневрирование и использование разногласий великих держав содействовали росту ГПП Китая и реализации его геополитических устремлений (присоединение высокоразвитого Гонконга, в ближайшей перспективе — Макао и даже, возможно, Тайваня) на основе блестящей политической формулы Дэн Сяопина “Одна страна — две системы”. Эти процессы привели к существенному повышению геополитического статуса Китая до уровня “потенциальный мировой лидер”. При этом огромные людские ресурсы, неослабевающий поток иностранных инвестиций, расширяющиеся зоны экономического влияния Китая в сочетании с постепенной, но неуклонной трансформацией политической системы дают основания предполагать большие геополитические возможности этой страны.

В отличие от второй половины ХХ столетия в следующем веке на карте мира может появиться еще одна полнокровная сверхдержава - Китай. Его козыри: колоссальное население; безудержно растущий уже два десятилетия экономический потенциал; присоединение к КНР - "малых азиатских драконов" Гонконга и в 1999 г. Макао; все более тесная экономическая привязка к материковому Китаю преуспевающего Тайваня и многочисленной (50 млн. человек) диаспоры в различных районах земного шара; беспрецедентные традиции государственности и лидерства (Китай существует четыре тысячи лет и из них более трех тысяч лет доминировал над окружающими народами).

Для сравнения геополитического потенциала. В КНР проживает сейчас свыше 1.230 млн. человек, в то время как в России только 148 млн. человек. Средние темпы роста китайской экономики в 1980-1998 гг. составили 9%, в России же размеры народного хозяйства сокращаются на протяжении всех 90-х годов. Как следствие, ВНП Китая уже почти в два раза больше российского (700 млрд. долларов против 370 млрд. долларов). Иностранные инвестиции в экономику Китая достигли 37 млрд. долларов, в российскую не превышают 3 млрд. долларов. В обозримой перспективе Китай может превратиться в страну с самой большой в мире экономикой.

Китайцы отстают в военной сфере - их ракетно-ядерный арсенал насчитывает всего лишь около ста зарядов, но в последние годы Пекин активно наращивает и модернизирует все компоненты оборонного потенциала, в том числе и ядерные силы. Следует учитывать и то, что на современном этапе, когда в мире нет глобальной конфронтации, роль военной составляющей в совокупной мощи государства менее важна.

Правда, Китай испытывает серьезные трудности во внутреннем развитии - неэффективный государственный сектор промышленности, неравномерность развития различных регионов, слабая финансовая система, высокий уровень безработицы, социальное расслоение, коррупция и т.п. Тем не менее, в целом Китай продолжает на всех парах двигаться вперед по пути экономического прогресса, сохраняя при этом политическую стабильность.

Важно и то, что у китайцев, после во многом неудачного ХХ столетия, когда иностранные державы зачастую понукали Срединной империей, вновь проснулся инстинкт величия. И появилась непоколебимая уверенность в собственных силах. В первой половине 80-х годов китайские политические деятели жаловались, что живут под дамокловым мечом советской угрозы. Для образности речи говорили даже, что "не спят от страха по ночам, а днем не могут кушать, ибо палочки для еды не слушаются их дрожащих рук". Сейчас те же политики в частных беседах заявляют, например, что им безразлично, кто будет следующим президентом России, ибо "ни Зюганов, ни любой другой российский политик не посмеют выступить против КНР".

Китайский чиновник, разъясняя разницу между регулярной китайской армией и народным ополчением в провинции Чжэцзян, заметил: "Ополчение гораздо слабее, чем регулярные войска, но, разумеется, сильнее российской армии". Другой чиновник из провинции Фуцзянь, что напротив острова Тайвань, так ответил на вопрос о том, страшно ли было во времена эскалации напряженности в Тайваньском проливе весной 1996 г.: "Страшно было американцам; они послали к берегам Тайваня авианосцы, понимая, что если начнется заваруха, то мы не только мокрого места не оставим от этих кораблей, но пощекочем нервы всей Америке".

Великодержавные планы не афишируются в Китае на высшем официальном уровне. Напротив, китайские лидеры всячески подчеркивают, что КНР пока всего лишь одно из развивающихся государств, все еще сравнительно слабое и отсталое и что даже когда Китай станет по-настоящему могущественным и богатым, он не будет стремиться к гегемонии, к контролю над другими народами. Тем не менее, если почитать статьи китайских журналистов и особенно ученых, то они буквально пропитаны жаждой руководить миром и уверенностью, что великому Китаю уготована сия роль в грядущем столетии. Утверждается, например, что Китай - это та сила, которая помогла "третьему миру" "встать во весь рост и бросить вызов богатым странам", что "в XXI столетии центр тяжести человечества переместится в Азию, где будет возвышаться исполинский Китай" и т.п.

О великодержавных амбициях "Срединной империи" свидетельствует и ее международная деятельность: стремление участвовать в обсуждении и решении всех животрепещущих проблем современности в ООН, присутствовать на пяти континентах и влиять на события там, во всем и всегда иметь собственное, независимое мнение, обладать наравне с другими великими державами ядерным потенциалом, догнать наиболее развитые государства по основным показателям совокупной мощи. Что касается Азиатско-тихоокеанского региона, то здесь доминирующая роль КНР в XXI столетии преподносится как нечто само собой разумеющееся, вытекающее из факторов исторического, географического, демографического, экономического, культурного, военного характера.

При этом Пекин еще гораздо раньше Москвы, в начале 80-х годов, пришел к выводу о целесообразности проведения сбалансированной внешней политики.

“Ближнее зарубежье” Востока является регионом распространения ислама, то перспектива образования России с Китаем единого Большого Пространства отходит на второй план перед возможностями исламских геополитических коалиций. По меньшей мере, так обстоит дело в настоящий момент, что не исключает, впрочем, резкой активизации китайского фактора как фактора интегрирующего в ближайшем будущем. В целом же, Китай, отвергший мондиалистский вариант "перестройки", представляет собой оплот евразийских сил как на идеологическом, так и на стратегическом уровне. Об этом свидетельствует визит Путина в Китай и Северную Корею.

У США, России и Китая, есть претендент на великодержавную роль: Объединенная Европа-

еще один перспективный полюс складывающегося нового миропорядка. Конечно, разногласия и трения внутри Европы будут сохраняться и на каких-то направлениях даже обостряться. Ведь перестала существовать коммунистическая угроза с Востока, которая в прошлом сплачивала западноевропейцев и заставляла их забывать о претензиях друг к другу. Ныне о старых претензиях могут вспомнить, тем более, что появляются и новые. Узлом противоречий может стать, в частности, Германия, - из-за экономического доминирования на континенте в перспективе, исторических споров с соседями. Стабильности и сплоченности континента будут по-прежнему угрожать междоусобица на Балканах, традиционные противоречия в Восточной Европе, различия в подходах к Турции, ближневосточному конфликтному узлу, к России

И все же Европа, под воздействием продолжающих углубляться интеграционных процессов, взаимозависимости европейских стран, их географической близости, общности судеб имеет шанс в перспективе превратиться в своеобразную сверхдержаву с более-менее единой и самостоятельной линией поведения в мировых делах.

Присоединение ГДР к ФРГ явилось одним из крупнейших геополитических последствий “холодной войны”, важнейшим фактором повышения ГПП ФРГ и ее роли не только в НАТО и Европе, но и в мире. По существу, Германия превратилась в потенциального мирового лидера и имеет в будущем (если станет постоянным членом Совета Безопасности ООН) хорошие шансы стать мировым лидером без всяких оговорок. Вместе с тем, традиционная военная мощь Германии и все более решительное участие этой страны в военных акциях НАТО свидетельствуют о том, что повышение статуса этой страны не ограничится ростом только ее политических и социально-экономических атрибутов.

Великобритания и Франция по-прежнему остаются странами, определяющими развитие не только “демократического плацдарма” — Европы, но и мирового процесса. Развитая экономика, статус постоянных членов Совета Безопасности ООН и мощный ракетно-ядерный потенциал свидетельствуют о сбалансированности ГПП этих стран. Однако появление объединенной Германии и резкое усиление роли НАТО делают не слишком перспективными их внешнеполитические позиции, основанные, в одном случае, (Великобритания) на сильной привязке к позиции США, в другом, (Франция) — на желании проводить более самостоятельную, не ограниченную рамками НАТО политику.

Япония

также является потенциальным мировым лидером, у которого, однако, превалируют параметры социально-экономических атрибутов. Это служит и сильным и, одновременно, слабым местом в положении этой страны, поскольку параметры других атрибутов пока сильно уступают экономическим возможностям страны, к тому же, находящейся в политической и военной зависимости от США.

Она остается составной частью военно-стратегической системы США, находится под защитой американского ядерного "зонтика". У Токио нет собственного ракетно-ядерного потенциала и вряд ли мировое сообщество позволит им обзавестись, если даже подобные амбиции когда-то возникнут у японцев. Япония имеет и другие "слабые места" в качестве претендента на "сверхдержавный" статус. Она находится, что называется, на "задворках" сердцевины земельного массива нашей планеты, Евразии. К тому же Япония островное государство, со сравнительно небольшой территорией, скромными природными ресурсами. Наконец, японцы замарали свою репутацию агрессивной войной и вряд ли найдется государство, которое горит желанием принять японское лидерство. В последнее время Япония к тому же переживает финансовые трудности.

Токио накопил колоссальный экономический и научно-технический потенциал, добился выдающихся достижений в социальной сфере и на протяжении трех последних десятилетий играет одну из ключевых ролей в мировой экономике. Японские товары, финансовые ресурсы, технологии притягивают клиентов со всех пяти континентов, делают Токио желанным партнером в глазах любого правительства. Важно и то, что, потерпев поражение во II мировой войне и согласившись на американское военно-политическое покровительство, Япония сумела оставаться в стороне от многих баталий "холодной войны", установила и сохраняет нормальные отношения со многими странами, которые с подозрением или даже неприязнью относятся к США (в том числе с ближневосточными радикальными режимами).

В целом есть основания полагать, что экономические и научно-технические достижения в конце концов выведут Японию в число самостоятельных центров силы на международной арене. Уже сейчас стоит вопрос о постоянном членстве Токио в СБ ООН. Активизируется военная роль Японии в тандеме с США и при их поощрении.

К следующему поколению кандидатов в сверхдержавы, по крайней мере регионального уровня, можно, причислить Индию, АСЕАН, Бразилию, Турцию, Пакистан, ЮАР, Иран, Саудовскую Аравию. Три стораны являются мощных геополитических идей. Это - континентально-исламский, революционный Иран; светская, атлантистски-мондиалистская, профанически-националистическая Турция; и арабский "саудовский" теократический вариант ислама.

Иран является сегодня уникальной страной, которая выполняет в Азии роль Средней Европы на Западе. Характерно, что сами иранцы резко отличают себя как от Запада, так и от Востока, понимая под "Западом" "профаническую мондиалистскую цивилизацию Европы", а под "Востоком"-"архаический строй Индии и Китая".Важно заметить, что проиранское Большое Пространство потенциально включает в себя Афганистан и Пакистан, а это, в свою очередь, открывает полосу территориальной непрерывности с Таджикистаном и Узбекистаном. С Туркменией же Иран имеет непосредственные границы.

Фактически Турция на сегодняшний день, будучи членом НАТО, является восточным форпостом атлантизма и мондиализма, "санитарным кордоном" между азиатским Востоком и арабским миром. Геополитическая модель, которую предлагает Турция, - это интеграция в западный мир и атеистическую, мондиалистскую цивилизацию. Но так как сама Турция, стремящаяся войти в "Европу", пока остается лишь "политико-идеологической" колонией США, а не действительным членом европейского Большого Пространства. Ориентация на Турцию означает для стран "ближнего зарубежья" интеграцию в мондиалистский проект на правах "санитарного кордона", в качестве "колониальной прокладки" между восточной континентальной массой Евразии (с Ираном, Китаем и Индией) и взрывоопасным арабским миром.

Саудовская Аравия, оплот сугубо арабского ислама и исламской теократии, на идеологическом уровне представляет собой особую "ваххабитскую" модель авторитарного, моралистического и "пуристского" мусульманства,

Полагают, что инициатором анти-мондиалистского геополитического проекта может стать иное Большое Пространство - либо Средняя Европа под флагом Германии, либо объединенная Евразия в рамках постРоссии, либо потенциальный Дальневосточный Блок, сформированный вокруг Китая.

Постсоветское пространство

Стандартные геополитические доктрины отводят Постсоветскому пространству "почетное" место ученика в мировой школе в начальных классах. Этот ученик должен усвоить уроки "глобального лидерства" западной либеральной демократии (читай: США).

Еще более откровенные (неортодоксальные) геополитики (З. Бзежиньский) рассматривают постсоветское пространство как своего рода "геополитическую черную дыру", некое постсоветское пространство, которое надлежит освоить мировым экономическим и политическим "центрам силы". Постсоветскому пространству советуют поскорее изжить "постимперский синдром", полностью открыть остатки экономики и оборонную сферу, стандартизировать процедуры функционирования политических и экономических рынков и т. п. Надо признать “мондиалистский”, атлантистский проект находится в стадии агрессивного развития (расширение NATO).

Лекция 7. Геополитические факторы.

Геополитические факторы определены многогранностью предмета и поля научной области, исходя из этого, имеют следующие характеристики:

Геополитические факторы связаны и вытекают из основных социальных категорий:

Основными геополитическими факторами являются: географические, политические, экономические, военные, экологические, демографические, культурно-религиозные и этнические. В ниже приводимой таблице дано развернутое представление о факторах в трех важнейших параметрах: раскрыты индикаторы каждого фактора, оценка фактора и сравнительные возможности потенциала Кыргызстана в плане реализации своей геополитической программы.

Географический фактор:

Политический фактор:

Экономический фактор:

Военный фактор:

Экологический фактор:

Демографический фактор:

Культурно-религиозные и этнические факторы:

Отношения. Обращает внимание, что в перечислении факторов отсутствуют культурные важнейшие общечеловеческие универсалии: моральные и правовые. О полном игнорировании моральных и правовых ценностей не может быть и речи, но в геополитике они воспринимаются субъектами как следствие, а не причина. Это вытекает из специфики международного права как области неполного, незаконченного, находящегося на стадии становления материала. Кроме того, в международном праве в первую очередь пытаются фиксировать не моральные принципы, хотя они и подразумеваются, а процедурные элементы. С другой стороны, геополитика является инструментальным средством, используемым между государствами, где властвует “право сильного”. Естественно, под геополитические действия государства подводится морально-правовая основа, но они оказываются вторичными. Следовательно, моральные и правовые ценности не являются первостепенными геополитическими факторами.

Базовыми (первичными) и наиболее устойчивыми являются географические факторы, присущие государству с момента его образования — географическое положение, размеры территории, климат, наличие природных ресурсов и т.д. Изменение этих параметров путем территориальных потерь (или приобретений) во всем мире и во все времена признавалось и признается самым серьезным, поэтому, как правило, только война или другие насильственные политические действия способны изменить эти параметры.

Динамичными, вторичными являются политические, социально-экономические и военные атрибуты государства. Показатели этих атрибутов в большей степени зависят от внутренних и внешних политических условий существования государства. Эти условия, в свою очередь, формируются в результате проводимой государством внутренней и внешней политики, зависящей от политической воли руководства страны, его способности реализовать ту или иную геополитическую стратегию, в основе которой лежат национальные интересы государства. Последние, подразделяющиеся на интересы внутригосударственные и геополитические, объективно находятся под сильным влиянием географических атрибутов, изначально обусловливающих геополитическое положение государства, его исторические роль и перспективы.

Процессы. В циклическом ряду “географические факторы Þ национальные интересы Þ геополитический сценарийÞ политическая воля Þ политические условия Þ геополитические факторыÞ геополитические целиÞ геополитический потенциал Þ геополитический статус Þ геополитическая конфигурация” проявляются основные закономерности геополитики, определяющие общую расстановку сил на мировой арене (или в регионе).

Лекция 8. Геополитическое противостояние.

Постановка проблемы. Часто цитируемая доктрина Джорджа Кеннона, известного американского дипломата и советолога. В 1946 году им было сделано заключение, что "СССР будет всеми силами избегать военной конфронтации с Западом, а потому, Америке следует спокойно противостоять глобальной советской экспансии и ждать, пока режим рухнет под грузом внутренних проблем".28 Прогноз Дж. Кеннона в действительности оправдался.

Российский политолог Е.Морозов оценивает американское доминирование в мире следующим образом: "Уход СССР с арены глобального противостояния поставил средние и малые страны Юга в зависимость от имперских устремлений США. Ряд стран смиряется с этим, другие активно наращивают военно-экономические потенциалы, что и обостряет кризисную ситуацию на Юге" ( Морозов Е.Ф. Геополитика Евразии и будущее России // Крымская (Ялтинская) конференция 1945 года: уроки и перспективы, Симферополь: Крымский Архив, 1996, с.128.)

Гипотеза. В возрождении геополитического значения Москвы существует, очевидно, и объективная потребность - без ее стабилизирующей роли бескрайние просторы постсоветского пространства в долгосрочной перспективе обречены на неупорядоченность а межгосударственных отношениях. Никакая из бывших советских республик (за исключением, возможно, прибалтийских) не сможет "прибиться к другим берегам". Из-за экономической взаимозависимости, перемешанности населения, культурных традиций, потребностей обеспечения безопасности независимые республики могут нуждаться в сильной России. Но возможно развитие по благоприятному для стран Центральной Азии сценарию, что они найдут независимые от России пути интеграции в мировое сообщество.

Структура. Анализ, даваемый Е.Морозовым, вызывает немалый интерес и споры. В частности, он дает определение "свободного мира", исходящего от "цивилизованного мира", и переходящий в "новый мировой порядок". Ведущими игроками он называет Великобританию и США, которые часто меняют союзников и врагов, исходя из своих национальных интересов. "Врагом "свободного мира" был СССР, колониальными зонами - Африка и Латинская Америка, доминионами - Канада, Западная Европа, Япония и Австралия с Новой Зеландией. Метрополию образовали США и Великобритания, дополняя друг друга, поскольку, Великобритания не имела сил, а Штаты - интеллектуальной элиты, имеющей право на это название" (Морозов Е.Ф. Геополитика Евразиии будущее России //Крымская (Ялтинская) конференция 1945 года: уроки и перспективы, Симферополь: Крымский Архив, 1996, с.126.)

Версии. В 1990 г. американский политолог Фрэнсис Фукуяма объявил о грядущем "окончании истории". Он утверждал, что уже в ближайшем будущем падут последние антизападные бастионы в лице СССР и КНР и западная модель общества, западные ценности станут достоянием всего человечества. Конфликты будут иметь место, но главным образом экономические, за лидерство между наиболее развитыми государствами.

С Фукуямой категорически не согласился другой американский политолог - Самуэль Хантингтон. С его точки зрения, мир в XXI в. расколется на восемь цивилизаций (западная, конфуцианская, японская, исламская, православно-славянская, индуистская, латиноамериканская, африканская), которые будут бороться за "место под солнцем". Там, где цивилизации соприкасаются друг с другом, суждено литься крови, как в Боснии, Кашмире, на Кавказе. Хантингтон полагает, что сила Запада и привлекательность западных ценностей будут уменьшаться и Западу придется привыкать к тому, что он уже не сможет, как раньше, навязывать свои порядки другим обществам.

Профессор Франк Пфеч убежден, что в следующем столетии возобладают не цивилизационные, а экономические конфликты между региональными организациями. Есть ученые, которые считают, что на первый план выйдут споры из-за скудеющих ресурсов, плодородных земель, доступа к водам Иордана, Нила, Ганга, Евфрата и Тигра, овладения залежами металлов, нефти, газа и т.д. Еще одно мнение - смещение эпицентра конфликтов на борьбу за контроль над ядерным оружием между теми, кто им уже владеет, и теми, кто стремится присоединиться к ядерному клубу. Следующая концепция предполагает обострение конфликтов по линии Север-Юг, попытки бедных стран, объединившись, отнять нажитое у богатых.

Получила распространение и школа взглядов, полагающая, что главная угроза миру и стабильности будет исходить от внутренних катаклизмов в возрастающем количестве государств. Профессор Ханс Магнус Энценсбергер выдвинул теорию "молекулярных гражданских войн". В плотно заселенных, бедных районах крупнейших городов мира, отмечает Энценсбергер, накапливается огромный потенциал насилия. Банды озлобленной, безработной и безыдейной молодежи будут крушить все вокруг и в конце концов спровоцируют гражданские войны.

Политолог Роберт Каплан в своей "теории хаоса" предвидит крушение социальных институтов по всей планете, ослабление государств и разрастание до тотальных размеров грызни между кланами, племенами, преступными синдикатами и т.д. Мир вернется в каменный век.

Тенденции. Некоторые американские экономисты, такие как П.Кругман и М.Обстрельд, критически настроены на дальнейшую перспективу экономического доминирования США в мире, считая, что Америка ведет торговую политику с ущербом для национальных экономических интересов, чем могут активно воспользоваться потенциальные конкуренты, рассматривая это как проявление слабости. В лучшем случае, они ориентированы на то, что США будут в XXI веке как одна из равных держав в мире наряду с конкурентами. В этом они приходят к выводу, что идет постепенное формирование многополюсного или мультиполярного мира

Персоналии. В своей монографии "Великая шахматная доска: американское первенство и геостратегические императивы" он ведет научное доказательство о всемирной роли США накануне XXI века, что ясно дает понять, что Америка продолжает оставаться великой державой, несмотря на появление потенциальных конкурентов, какими являются объединенная Европа, Германия, Япония и Китай.

Факты. Государственные интересы Ирака и Кувейта входят в непримиримое противоречие. Вместе с тем и у Ирака, и у Кувейта довольно хорошие отношения с Россией и Украиной, расположенными совсем в другой части земли и принадлежащими к абсолютно иной цивилизации. Причина? Отсутствие столкновения государственных интересов. А вот Москва и Киев, несмотря на, наверное, беспрецедентную взаимную близость в духовной, этнической и других областях, конфликтуют. Причина все та же: межгосударственные разногласия и противоречия.

Историография. Исторический опыт свидетельствует, что США в своем мировом лидерстве начинали с борьбы за главенство в региональной политике. Политику США в различных регионах мира условно можно подразделить по периодам. Латинская Америка на протяжении всего периода существования США как независимого государства считается зоной жизненных интересов Америки. В Латинской Америке США находились в соперничестве с Великобританией, Испанией и Францией. Тем не менее, страны Центральной и Южной Америки находятся в культурной зависимости от бывших метрополий, несмотря на экономическое превосходство США в регионе.

Второй зоной интересов стал Тихоокеанский регион, где прежде основными соперниками являлись Великобритания, Франция и Япония, а в последнее время конкуренцию здесь составляет Китай. Взор на Восточную Азию и Тихий океан США имеют с середины XIX века, когда американцы обосновались в Калифорнии и Орегоне. Выход в Европу начался лишь со вступлением США в первую мировую войну на стороне Антанты. Несмотря на культурные связи с Европой, США фактически были от нее в изоляции. В период между двумя мировыми войнами США на европейском континенте выступали лишь в качестве наблюдателя. Лишь после окончания второй мировой войны США превратились в одного из главных игроков в европейской политике.

Тенденции. Страны "ближнего зарубежья", вышедшие из зоны влияния Москвы по воле различных геополитических обстоятельств и внутренняя борьба за независимость играла малую роль могут стать "санитарным кордоном" мондиалистской политики США на континенте.

Факт. Самым знаменитым примером "санитарного кордона" были в начале века страны, расположенные между Россией и Германий и контролировавшиеся Англией.

Типология. Автором первой версии является политолог из Гарварда С. Хантингтон. По его мнению, конфликты между национальными государствами в дальнейшем примут характер макровойн прежде всего между наиболее крупными культурами западной (атлантической) цивилизации, исламом, конфуцианством и православием.

Вторая точка зрения принадлежит писателю Г.М. Эксценбергеру с его концепцией “молекулярных гражданских войн”, носящих неорганизованный характер. По большее части это войны, направленные на самоуничтожение , и происходят они в недрах высокоорганизованного общества. Неся в себе во многом разрушительный заряд, они в то же время привносят в общество элементы цивилизации. По их завершении в обществе развертываются важные демократические реформы в экономике, политике и других социальных сферах.

Третья концепция выдвинута американским политологи футурологом Ф.Фукуямой, полагающим, что наиболее вероятны и опасны войны между индустриальными демократиями и недемократическим миром. Главными участниками таких войн он считает Россию с достигнутой ею квазидемократией и Китай”.

Лекция 9. Фридрих Ратцель

Постановка проблемы. Одним из главных положений позиции Фридриха Ратцеля является пнимание государств как пространственных организмов.

Фридрих Ратцель (1844-1904) один из теоретиков геополитики, хотя сам он этого термина в своих трудах не использовал. Он писал о "политической географии". Его главный труд, увидевший свет в 1897 году так и называется "Politische Geographie"(Политическая география).

Персоналии. Ратцель окончил Политехнический университет в Карлсруе, где он слушал курсы геологии, палеонтологии и зоологии. Завершил он свое образование в Гейдельберге, где стал учеником профессора Эрнста Геккеля (который первым употребил термин "экология").

Нюанс. Ратцель участвует в войне 1870 года, куда оправляется добровольцем и получает Железный Крест за храбрость. В политике он постепенно становится убежденным националистом, а в 1890 году вступает в "Пангерманистскую лигу" Карла Петерса. Он много путешествует по Европе и Америке и добавляет к своим научным интересам исследования по этнологии. Он становится преподавателем географии в техническом институте Мюнхена, а в 1886 переходит на аналогичную кафедру в Лейпциге.

Труды. В 1876 году Ратцель защищает диссертацию об "Эмиграции в Китае", а в 1882 в Штуттгарте выходит его фундаментальный труд "Антропогеография" ("Antropogeographie"), в котором он формулирует свои основные идеи: связь эволюции народов и демографии с географическими данными, влияние рельефа местности на культурное и политическое становление народов и т.д. Но самой основной его книгой была "Политическая география".

Цитата. Мировоззрение Ратцеля было основано на эволюционизме и дарвинизме и окрашено ярко выраженным интересом к биологии.

Фридрих Ратцель написал 100 лет назад "Народоведение". Политкорректностью тогда и не пахло, и дотошный немец лепил, что попало. В основном он изучал первобытные народы, но в конце с немецкой педантичностью решил вкратце высказаться и о "культурных народах Европы". Вкратце, о каждой нации по несколько абзацев. Чтобы дать сущность. Вот что он написал о русских: "Господствующий политически и сильнее всех увеличивающийся отдел русских представляют великоруссы, которые доставляют также главную массу колонистов Сибири и, при разрешении трудной задачи уничтожения власти монголов в Европе, приобрели значительный массовый перевес. Смешением с тюркскими народами и монголами русский тип сильно изменился, хотя в физическом отношении остался преобладающим. В самом населении, вследствии монгольской примеси, отмечается уменьшение роста. В умственной области регресс, быть может, был ещё больше. ... Прирождённый колонизатор, великоросс отличается жестокостью, решительностью и предприимчивостью... Лёгкости, с какой русский приспособляется к народам, стоящим ниже его, он обязан своими завоевательными успехами и широким распространением... В деревнях Забайкальской области русские колонисты занимаются скотоводством, так же, как и прирождённые буряты, и гораздо менее земледелием; жёны их выделывают те же домашние художественные изделия, как и бурятки. казаки едят, подобно бурятам, сырое мясо, точно так же, в случае болезни, позволяют лечить себя шаманам и носят на груди, вместе с крестом, какую-нибудь косточку, имеющую значение фетиша. И бурятский язык нашёл доступ в забайкальско-русский диалект, который заимствовал особенно много бурятских слов, касающихся охоты, скотоводства и т.п. Сходные с этим черты представляет ещё более резко выраженная метисация русско-якутской расы в области нижней Лены. В этих явлениях повторяется то, что уже в течение многих столетий происходило в обширной волжской области."

Основные положения:

1) Государства - это организмы, которые рождаются, живут, стареют и умирают.

2) Рост государств как организмов определен заранее. География, следовательно, ставит своей задачей вскрыть и описать законы, которые управляют этим ростом.

3) Исторический пейзаж откладывает свой отпечаток на гражданина государства.

4) Главной идеей является теория "жизненного пространства".

Идея. Ратцель выдвинул гипотезу о противостоянии между "континентальными державами" и "морскими державами". В рамках "политической географии" заявляет о понятиях "чувство пространства" и "жизненная энергия", для выживания наций и государств в условиях конфликта.

Теория.Фридриха Ратцеля нельзя назвать геополитиком в полном смысле слова. Он был профессором политической географии, разработал концепцию биогеографии, как он это называл, в которой рассматривал государство как одну из форм жизни. Ратцель известен своей теорией, согласно которой источником европейской цивилизации являются Альпы.

Понятие. Важнейшим его теоретическим достижением явилось введение в политический обиход термина “пространство”. Он считал, что пространство является фундаментальным понятием, управляющим общественными отношениями. Государство, по его мнению, развивается успешно тогда, когда его политические деятели и его население обладают чувством пространства. Понятие “Чувство пространства” было для Ратцеля идентично понятиям “талант к управлению”, “дар колонизации”. Он считал, что немецкие политики должны выработать у себя чувство пространства.

Цитата. “Как только государства перестают обращать внимание на фактор пространства, они уходят в тень”. И далее: “Пространство- решающий фактор в мировой политике… Обширные пространства сохраняют жизнь. Широкомасштабные изменения гораздо мягче можно провести на обширных территориях, а не на маленьких…” В качестве примера Ратцель приводил Россию, которая очень легко вовлекает в свою орбиту новые территории, в то время как такие страны, как Япония, Франция, Италия делают это гораздо труднее. Эта мысль Ратцеля наводит на дельнейшие рассуждения. Как мы знаем теперь, к середине XX в. и Япония, и Италия потеряли все ранее приобретенные ими колониальные территории.

Процесс. Теоретизирование Ратцеля можно охарактеризовать как теоретизирование философское, как попытку настроить умы своих соотечественников на идею превращения Германии в колониальную империю. Ратцель прямо высказывался, что Великобритания уже не в состоянии контролировать свою империю, и какое-то молодое и более сильное государство должно прийти ей на смену. В отличие от Макиндера и Мэхэна, писавших те же годы, стилю которых свойствен прагматизм рассуждений и обязательные политические “оргвыводы”, Ратцель ограничивался одним теоретизированием, а “прагматические оргвыводы” были сделаны позже Хаусхофером.

Предпосылки. Огромное влияние оказала на Ратцеля книга Мэхэна “Влияние морского могущества на историю”. Но он дал чисто немецкую интерпретацию всего, что было изложено американским адмиралом. Так как вода, писал он, занимает 78% площади планеты, то наличие контроля над водными путями является контролем над самым большим пространством.

Важное. Ратцелем были введены в политический обиход такие понятия, как “пространство”, “чувство пространства”, “подчинение пространства”. Наиболее операциональным из них является понятие “подчинение пространства”.

Сравнение. Будучи представителем континентальной державы, которой еще предстояло бороться за право свободной морской торговли, Ратцель подметил важной различие между морской и континентальной торговлей. Свобода континентальной торговли, писал он, достигается, как правило, путем переговоров, так как контролировать все континентальные коммуникации, особенно за пределами своей территории, невозможно. Свобода морской торговли, как правило, путем военного превосходства. Ратцель писал: “Морская торговля достигает своих целей энергично и независимо в отличие от континентальной. Она не идет вслед за захватами, и захваты не следуют за торговлей, но морская торговля идет одновременно с захватами. Отсюда следует огромное значение военно- морских и коммуникационных технологий, для того, чтобы контролировать огромные водные пространства. “Поэтому – писал Ратцель, - морская торговля всегда ведет к политической экспансии”.

Пример 1.В силу своего континентального положения, торговое и политическое поведение России всегда отличалось постепенностью и осторожностью, так как необходимо было учитывать большое количество континентальных факторов.

Пример 2.О поощрении морского пиратства Великобританией на государственном уровне в течение нескольких столетий достаточно хорошо известно. Нечто подобное отмечал и Макиндер, когда он говорил о том, что слабостью морских держав является то, что они осваивают лишь побережье и не идут вглубь континентов, а такие завоевания, по его мнению, в конечном итоге не прочны.

Заключение. Ратцель, признавая преимущества, которыми обладают морские державы, считал, однако, что “идеал дальновидной политики, а именно такая политика может создать мировую державу, лежит в комбинации континентальных и океанических концепций”.

Лекция 10.Рудольф Челлен.

Постановка проблемы. Идея шведского ученого-географа Юхана Рудольфа Челлена (1864—1922 гг.) была изложена в работе “Великие державы”. В ней он впервые вводит термин “геополитика” и предлагает достаточно стройную теорию “геополитического устройства Европы”, доказывая, что малые страны в силу своего размера и в зависимости от географического положения обречены на подчинение “великим державам”, которые также в силу объективных законов геополитики обязаны (!) объединить их в единые “хозяйственно-политические комплексы”.

Идея. Указывая на сложившиеся таким образом “комплексы” вне Центральной Европы во главе с одними великими державами (Британская и Российская империи, США), Челлен считал, что формирование большого центрально-европейского “комплекса” (“Срединной Европы”) является главной задачей другой великой державы — Германии. Необходимость и неизбежность объединения Европы под эгидой Германии составляли основную идею геополитической доктрины Челлена.

Персоналии. Совместно с немецким пастором Фридрихом Науманном Челлен предложил план “геополитического охвата” Германией всех стран, расположенных между Атлантическим океаном, Балтикой, Персидским заливом и Адриатическим морем.

Процессы. Вскоре началась Первая мировая война, активное участие в которой впервые приняли все пять известных к тому времени великих держав — Англия, Франция, Германия, США и Россия, а также такие сильные региональные лидеры, как Австро-Венгрия и Япония.

Факты. Рудольф Челлен (1864 - 1922) предложил геополитическую картину 1920 - 1922 гг. В Европе Франция, Германия, Великобритания, Россия и Австро-Венгрия, а за пределами Европы Япония и Соединенные Штаты имели геополитические цели.

Гипотезы. Франция преследовала две цели: провести границу по Рейну, что ей не удалось, и вызвать хаос в Центральной Европе, что ей вполне удалось. Германия 1914 года чувствовала себя окруженной Антантой, включающей в себя Англию, Францию и Россию, что оставляло ей два выбора: создать с помощью дипломатии искусное равновесие или перейти в наступление, как предвещали некоторые военные. Германия, в которой шел бурный процесс промышленного развития, нуждалась в колониальных торговых рынках сбыта, и поэтому не могла не вступить в конфликт с Англией. Подобно тому, как Новый Свет являлся заповедником Англии и Соединенных Штатов, которые начали постепенно выходить за пределы своего обширного внутреннего рынка, Германия сделала ставку на Оттоманскую империю, чтобы защитить свою экономическую экспансию на юго-восток Ближней Азии, в Персии и в Индонезии (в то время нидерландской колонии). Отсюда возникла т.н. идея диагонали, простирающейся от Исландии вплоть до Индонезии и проходящей на своем пути через весь Евроазиатский континентальный массив.

Россия, как констатировал Челлен, также чувствовала себя окруженной, даже блокированной, в своем продвижении к теплым морям. Русская дилемма состоит в том, чтобы обзавестись морскими "окнами" для вывоза продукции в случае экономического развития Сибири. Япония вынашивала планы создать вокруг своей растущей державы пространство азиатского сопроцветания на Дальнем Востоке и в тихоокеанском регионе, что вызвало столкновение с британскими интересами в Малайзии и с американскими - на Филиппинах и в Китае. Поглотив в 1918 году германскую Микронезию, Япония приобрела дополнительный козырь: отныне она располагала рыболовными зонами, непосредственными источниками снабжения продуктами питания, что позволяло ей избавиться от зависимости в обеспечении продовольствием. Что касается Соединенных Штатов, которые владеют континентальным пространством, простирающимся от Атлантического до Тихого океана, то они ставили своей целью контролировать противостоящие им берега как в Европе, так и в Азии.

Процессы. Челлен отметил три "узловых" проблемы:

1) Франко-германский конфликт.

2) Конфликт между Германией и Австро-Венгрией (с одной стороны), и, с другой, - Россией за установление контроля на Балканах.

3) Конфликт между Германией и Англией или, более точно, между Германией и доминирующей талассократической (т.е. господствующей на море) державой. В роли доминирующей морской державы Англия начинает постепенно уступать место Соединенным Штатам.

Версии. Борьба между Германией и Англией была борьбой за господство над океаническими путями и мировой торговлей. В равной мере экономический конфликт противопоставил обе североевропейские державы и в Латинской Америке. До первой мировой войны и в период между двумя войнами латиноамериканские страны образовывали два блока, объясняет геополитик Эрнст Сахабер, сподвижник Хаусхофера: тихоокеанский блок бедных стран, включающий Чили, Перу и Боливию, и атлантический блок более богатых, включающий Аргентину (главенствующая роль), Уругвай и Бразилию. Тихоокеанский блок обращен к Соединенным Штатам. А Атлантический блок - к Англии. Чтобы избежать зависимости только от одной внешней державы, латиноамериканские страны стремятся завязать более тесные торговые отношения с Францией и Германией. Эта последняя держава быстро делает успех за успехом: в 1936 - 1937 годах она занимает первое место по импорту товаров в Бразилию и Чили, вторгаясь по меньшей мере в две вотчины - американскую и английскую. Во второй мировой войне англичане и американцы попытались положить конец этому коммерческому успеху немцев в зоне, которую англо-саксы считали исключительно своей.

Вывод Челлена: Германия, расположенная в сердце европейского континента, представляет собой, сознательно или несознательно, Европу как континентальный блок. Интересы Германии, согласно шведским политологам, тождественны интересам Европы в целом, даже если европейцы, живущие на периферии Германии, не всегда убеждены в этом... Географическое предназначение Германии всегда будет ее вынуждать защищать фундаментальные интересы всей Европы. Конечно, германское правительство начало вторую мировую войну, преследуя узконационалистические цели, которые вызвали недоверие и ненависть периферийных стран. Самый существенный вывод войны: система "государство-нация" исторически изжила себя, ее место должна занять структура континентального масштаба.

Понятия. Челлен после Версаля и первой мировой войны анализирует три географических фактора, которые играют решающую роль в процессе активизации всемирной геополитики. Этими тремя факторами являются расширение, территориальная монолитность и свобода передвижения.

Россия обладает протяженной территорией и территориальной монолитностью, но не свободой передвижения, так как ее доступ к теплым морям ограничен.

Великобритания с избытком обладает свободой передвижения благодаря флоту и господству на морских путях, расширением (благодаря таким доминионам, как Канада, Австрия, Южная Африка и Индия), но не территориальной монолитностью: ее Империя разорвана и разбросана на 24 процентах поверхности земного шара. В этом состояла слабость и бывшей Британской Империи. Другое решение, а именно создание Содружества наций, не выдержало проверку временем.

Лекция 11. Хэлфорд Макиндер

Постановка проблемы. Английский профессор географии Хэлфорд Джон Макиндер (1861 - 1947) предложил в 1904 году в короткой статье, озаглавленной "Географическая ось истории" теорию. Это была теория континентального пространства, не подверженной влиянию вооруженных сил и морских держав.

Понятие. Эту континентальную массу Макиндер называл "хартлэнд" (букв. "сердечная", центральная земля). Эта земля, объяснял он, защищена от истории, которая сотрясает остальной мир. История отныне пронизана постоянными диалектическими столкновениями между сушей и морем.

Идея. Противостояние между гигантской континентальной массой, образованной Европой, Африкой и Азией, и океанской массой, где господствуют морские англо-саксонские державы. Континентальная масса имеет "середину", образованную Россией, Уралом, Западной Сибирью, Казахстаном, Синьцзяном и Монголией.

Ранняя версия. Макиндер показывает, что "срединная земля" - непобедима, поскольку 1) морские корабли, будь то мобильные средства или силы талассократии, не могут вторгаться в эту зону; 2) народы окраинных земель никогда не могли захватить эту зону, чему свидетельством являются неудачные попытки шведского короля Карла XII, Наполеона и Гитлера. Наоборот, как утверждает Макиндер, "срединная земля" может вторгнуться и покорить окраинные земли, поскольку 1) в состоянии выставить достаточно воинов; 2) имеет строевой лес (и другие сырьевые материалы) для того, чтобы построить корабли, стать в свою очередь талассократией и преодолеть таким образом свою первоначальную слабость; 3) располагает богатыми запасами продуктов питания. Единственный довод, который мы можем выдвинуть против этого утверждения, это то, что в демографическом плане "срединная земля" всегда была малочисленна.

Макиндер пришел к выводу о необходимости для морских народов и народов окраинных земель, сдерживать народы "срединной земли".

Маккиндер приходит к выводу, что зона кочевых цивилизаций является хребтом Евразии. Центральная Азия будучи евразийским хартлендом представляла из себя объект соперничества между Россией и Великобританией, которые были соответственно сухопутной и морской державами.

Структура. Х.Маккиндер в той же работе "Географическая ось истории" писал, что государства подразделяются на северную и южную группы политических систем (Mackinder H.J. The Geographic Pivot of History // The Geographical Journal, 1904, April, Vol.XXIII, No.4, p.423.) Описывая географию евразийского континента, Маккиндер отмечает разнообразие населяющих его народов, уровень развития, существование цивилизаций. При этом Великобритания, Канада, США, Южная Африка, Австралия, и Япония являются кругом внешних и островных баз для морской державы и торговли, недоступной сухопутным державам Евразии (Ibid., p.433.)

Типология периферии. Между этим континентальным массивом и океанами простирается смежная зона, "периферический кордон", окраинные земли: страны средиземноморья, Западная Европа Средневековья, Средний Восток, Индийский субконтинент и Китай. В этом "периферийном кордоне" расположены родины урбанизированных народов и зоны смешанной культуры. Комплексу, создаваемому "срединной землей", и окраинными землями, противостоит островной комплекс - Америка, Австралия, Океания и Великобритания. По мнению Макиндера, это место - родина торгового либерализма, то есть современного Карфагена.

Факты. Великобритания в начале XX века еще представляла из себя крупную и доминирующую морскую державу, обладавшей огромными колониальными владениями. Однако, Британская империя шла к своему медленному закату. Рост национально-освободительного движения в британской жемчужине – Индии, заметно подрывал господство Великобритании на морях. Маккиндер: "Актуальный баланс политической силы в данное время, конечно, представляет с одной стороны, продукт географических условий, как экономической, так и стратегической, а с другой - соответствующего числа, зрелости, оснащения, и организации конкурирующих народов" (Ibid., p.437.)

Тенденции. Великобритания уже не могла быть царицей морей, т.к. на смену ей постепенно приходили США. "Соединенные Штаты недавно стали восточной державой, воздействуя на европейский баланс не прямо, а через Россию, и собираются построить Панамский канал для того, чтобы соединить свои Миссисипи и атлантические ресурсы с Тихим океаном. С этой точки зрения реальный раздел между востоком и западом будет найден на Атлантическом океане" (Ibid., p.436.) К началу XX века США уже имели свое явное присутствие на Тихом океане. Поскольку мировые дела решались в Европе как метрополии, а также в Евразии как периферии, то США все больше нуждались в проникновении в Евразию. К 1945 году США обосновались в Западной Европе. В последующие годы послевоенного периода американская политика была направлена на освоение побережья Индийского океана.

Факты. Путем экономического воздействия и помощи, а также создания широкой сети военных баз и военно-политического сотрудничества, США на момент распада СССР в 1991 году, освоили "внутренний или маргинальный полумесяц", указанный Маккиндером, на подходе к "стержневой зоне" евразийского континента, основная часть которого располагается на территории бывшего Советского Союза. (Ibid., p.435.)

Схема. На море, то есть на 3/4 поверхности нашей планеты, господствуют мореплаватели, тогда как суша, 1/4 планеты, является родиной народов степных наездников. Две доминирующих фигуры, моряк и всадник, викинг и монгол, находятся в постоянном движении, в которое их приводит неисчерпаемая динамика.

Поздняя версия. После Второй Мировой войны, работа Макиндера должна быть увязана с дополнительными факторами: 1) конфронтация между Востоком и Западом показывает, что стратегия сдерживания работает на пользу талассократиям. 2) срединной земле угрожают ракеты и дальняя авиация, хотя она и сама стала морской державой и располагает внушительным флотом.

Макиндер колеблется между двумя полюсами: 1) он переоценивает силу "срединной земли" и проявляет пессимизм в отношении западных окраинных земель, 2) он разделяет оптимизм американского генерала Мэхена (XIX века), который заявил, что держава, которая господствует на море, автоматически господствует на планете.

Лекция 12. Альфред Мэхэн

Альфред Тейяр Мэхен (1840-1922) является основоположником американской геополитической школы. Ее главными характеристиками являются:

Формированию такого геополитического облика государства способствовали такие признаки Соединенных Штатов Америки как:

Историография. Когда США начали превращаться в геополитическую державу?

И.Валлерштейн в работе “Геополитика и геокультура” (см.Спис.л.) утверждает, что

Ошибочную позицию И.Валлерштейна можно объяснить исторической инверсией - геополитические параметры современного мира неправомерно проецируются на прошлое.

Более достоверной и вызывающей научное доверие является гипотеза Дж.Слоэна, изложенная в книге “Геополитика в США”, что геополитический дебют США начинается со времени американо-испанской войны 1898-года.

Аргументы. Для осуществления геополитического прорыва Соединенные Штаты должны были удалить из своего непосредственного географического окружения державы Старого Света. В 1898 году они заставили уйти Испанию, что дало им возможность контролировать основные острова карибского бассейна - Кубу и Санто-Доминго. Соединенные Штаты изгнали крупную европейскую державу из внутреннего моря, расположенного непосредственно у берегов США.

Тенденция. Постепенное усиление экономической и военно-морской мощи США приводит к переосмыслению их возможностей и стратегических целей. Особую роль в этом процессе, а также в становлении американской геополитики как науки, “теория морской силы” Мэхена. США начали завоевание пространства Тихоокеанского региона: захватили Гавайские острова, Филипины и Гуам, а также подходы к рынку с немыслимыми потенциальными возможностями - Китаю с его огромным населением.

Первой в США работой, в которой были изложены положения, претендующие на статус геополитической теории, является статья А.Мэхена вышедшая в 1890 г. “Влияние морской силы на историю. 1660—1883 годы”.

Главная идея работы сформировалась на основе впечатлений автора по результатам Гражданской войны 1861-1865 гг., когда “северяне” перекрыв все внешние коммуникации “южан” достигли победы. Это частный исторический успех натолкнул А.Мэхена на далекоидущие выводы о преимуществах морской силы перед континентальной.

Воодушевленный А.Мэхен определяет в качестве принципа геовоенных действий мощный флот, несущий морскую пехоту. Разработанную систему он обозначил как “политика с позиции силы”. И наши дни преображенная мэхеновская программа реализуется под разными названиями в различных уголках мира (“дипломатия канонерок”: Вьетнам, Корея, Гренада, Сомали, “Буря в пустыне”).

Геополитическая стратегия США в военном аспекте имеет три характерные черты:

В статье “Интересы Америки в международных отношениях” А.Мэхен пытаясь рационализировать эмпирические материалы, акцентирует внимание на Кубе в географической модели политической истории США. Стратегически важный характер Кубы А.Мэхен показывает тем, что считает нетерпимым нахождение острова в руках мощной морской державы., даже гибельным для США. Почему? Реконструкция военно-политической мысли А.Мэхена объяснит, что Куба- это наилучший плацдарм для завоевания США, а Великобритания еще не примирилась с потерей колонии.

А.Мэхен делает важные геополитические выводы, что “история побережных наций определяется не столько свойствами правителей”, но и такими компонентами государства как:

Союзники. А.Мэхен говорил : “Наша нация не лучше чем остальные”. Важно- поддержку какой нации выбрать. Примером удачного выбора союзников приводил Бисмарка в борьбе за объединение Германии.

Процессы. Мэхэн резко выступил против вполне обоснованных ссылок прежних американских политиков на “безопасность географического положения” США. Теория Мэхэна существенно расширяла ЗГВ США, установленные доктриной Монро, доказывая, что “крепостной вал” безопасности США должен находиться далеко за пределами Атлантики и Тихого океана и представлять собой цепь тесно связанных между собой военно-стратегических группировок и баз.

Но Мэхен переоценил роль военно-морской силы.

Лекция 13.Карл Хаусхофер.

Постановка проблемы. Германская геополитика возникла на основе трех тенденций: 1) политической географии Риттера и Ратцеля, то есть чисто немецкой традиции; 2) политической географии и органической политологии Челлена, которая, кроме того, явилась одним из компонентов для концепций Гердера; 3) политической географии Макиндера с его "движущей силой истории" и дуализмом "суша-море".

Идея. Хаусхофер полагал, что Британская империя близка к упадку, и мировое лидерство постепенно должно перейти к континентальным государствам и прежде всего к Германии. Необходимость расширения "жизненного пространства" для немцев неизбежно подталкивает Германию к территориальным экспансиям, главным образом на Востоке. Однако при этом Хаусхофер предупреждал, что Британская империя тем не менее должна оставаться в центре внимания германской внешней политики.

Факты. Центр исследования геополитических проблем переместился в понесшую самые крупные геополитические потери Германию, где в 1923 г. директором Мюнхенского института геополитики генералом Карлом Хаусхофером (1869—1946 гг.) было основано специальное издание — “Журнал геополитики”. Основной идеей создателя журнала и сплотившихся вокруг него единомышленников являлась идея о необходимости ревизии Версальско-вашингтонской системы и решительного переустройства “геополитически необоснованных” границ Европы и Азии в пользу Германии.

Теория. Геополитическая школа Хаусхофера разработала "концепцию большого пространства", проявляя интерес к ряду теорий, популярных в 20-е годы: паневропейской, паназиатской и панамериканской. Это большие континентальные объединения - веление времени; промышленность становится слишком специализированной, сложной, потребность в сырье сегодня такая, что ограниченные пространства обычных национальных государств слишком малы. Вследствие этого народы должны ориентировать свое развитие в направлении новой формы политической организации: большого пространства. Согласно Хаусхоферу, это: 1) Евроафрика, в которой господствует франко-германский тандем; 2) Советская Россия, которая распространит свое влияние на Персию, Афганистан и Индийский субконтинент; 3) Восточная Азия, перегруппированная вокруг Японии, движущей силы региона; 4) Северная и Южная Америки под руководством Соединенных Штатов.

Хаусхофер рекомендовал известный германо-советский пакт, заключенный в августе 1939 года. Он развил свою теорию и приблизительно через год предложил план большого континентального евроазиатского союза, объединив в него Испанию Франко, Италию, Францию Виши, Германию, Россию и Японию против Британской империи.

Вторжение войск Гитлера в Советский Союз разрушило великий проект.

Проблема. Мир, считал Хаусхофер- в постоянной нестабильности. В мире происходит постоянная борьба между морскими и континентальными силами. Государства лежащие между морскими и континентальными силами находятся в конфликтной зоне этого константного конфликта мировой политики. Эти государства под давлением как одних, так и других и их внешняя политика поэтому не может быть четкой.

Понятия. Морские силы для Хаусхофера- это Британская империя и США. Морские силы стремятся установить свою мировую гегемонию. Соприкасаясь с взглядами Карла Шмитта , Хаусхофер считал, что Соединенные Штаты в будущем будут стремиться расширить периметр своей доктрины Монро, подчинив себе весь мир.

Пан регион -это большое, континентального размера пространство , которое политически и экономически сплоченно и организовано. В политическом отношении пан-регион организован политической идеей-силой (пан-идеей), а в экономическом отношении представляет собой экономически защищенное простраство (автарктическое пространство).

Организационный принцип этих геополитических блоков основывается на пан-идеи. (Panideen) который был обоснован Хаусхофером в 1931 году. Пан-идеи являются метаидеологиями служащими организации международной системы. В своих работах Хаусхофер рассматривал следующие пан-регионы:

1.     Пан Америка 2. Пан Африка-Германия (Евроафрика) 3. Пан Азия (зона сопроцветания) под руководством Японии.