Глава 2. Медицинский и юридический критерий невменяемости

§ 1. Медицинский критерий невменяемости

Медицинский (психиатрический) критерий невменяемости состоит в том, что лицо в момент совершения им общественно опасного деяния страдало психической болезнью или иным болезненным расстройством психики. Медицинский критерий может быть альтернативно представлен одной из следующих болезней (болезненным состоянием) психики: а) хроническое психическое расстройство (шизофрения, эпилепсия, маниакально-депрессивный психоз, прогрессивный паралич, паранойя и другие психические заболевания); б) временное психическое расстройство (патологическое опьянение, патологический аффект, реактивные состояния и др.); в) слабоумие, врожденное или приобретенное; г) иные болезненные состояния психики (помрачение сознания, галлюцинации и т.п.).

Установление только лишь медицинского (психиатрического) критерия недостаточно для признания того, что лицо в момент совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости. Необходимо, чтобы имевшееся в тот момент заболевание или иное болезненное состояние психики определяло наличие юридического (психологического) критерия невменяемости, т.е. неспособность лица в это время осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо неспособность руководить своими действиями (бездействием).

Болезненные нарушения у лиц интеллектуальной сферы (неспособность осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния) и волевой сферы (неспособность руководить своими действиями или бездействием) могут быть связаны друг с другом, т.е. наличествовать одновременно, но могут существовать и самостоятельно. Возможны случаи, когда лицо вследствие болезни психики действует вполне целенаправленно, но не осознает содержание и значение им совершаемого, и, наоборот, прекрасно понимая, что оно делает, и критически относясь к своим действиям, лицо не в состоянии руководить ими. В любом из этих случаев лицо считается находящимся в состоянии невменяемости и не подлежит уголовной ответственности.

Медицинский критерий устанавливает эксперт, с помощью приёмов и методик, разработанных наукой психиатрией.

Законодателем в обобщённом виде дан исчерпывающий перечень различных формы болезненных расстройств психической деятельности, которые могут сопровождаться утратой способности лица отдавать себе отчёт в своих действиях или руководить ими: хронические психические расстройства, временные психические расстройства, слабоумие, иное болезненное состояние психики.[13]

Хронические психические расстройства являются следствием неизлечимых или трудноизлечимых душевных болезней, носящих длительный характер и имеющих тенденцию к нарастанию болезненных явлений. Такими болезнями принято считать: шизофрению, маниакально-депрессивный психоз, паранойю, прогрессивный паралич, как последствие сифилиса мозга, прогрессирующее старческое слабоумие и другие болезни.[14]

Временное психическое расстройство – это расстройство психики человека, протекающее относительно скоротечно и, как правило, заканчивающееся выздоровлением. К таким расстройствам относятся все так называемые исключительные состояния: алкогольный психоз, белая горячка, патологическое опьянение, реактивные симптоматические состояния (патологический эффект, то есть расстройство психики, вызванное тяжелым душевным потрясением).[15]

Под слабоумием (олигофренией) понимаются различные формы стойкого, малообратимого упадка психической деятельности с поражением интеллекта и необратимыми изменениями личности человека.

Слабоумие заключается в значительном понижении умственных способностей и носит постоянный характер. Оно может быть врождённым или приобретается в первые три года жизни в результате перенесённых тяжёлых неврологических заболеваний (например, менингита). Различают три степени поражения психики человека при слабоумии: дебильность (лёгкая степень), имбицильность (средняя степень), идиотия (самая глубокая степень поражения умственной деятельности).[16]

К иным болезненным состояниям психики относятся состояния, которые не вызываются душевной болезнью, исключительными состояниями или слабоумием, но сопровождаются различными временными нарушениями психики. К ним относятся острые галлюцинаторные бредовые состояния, вызванные инфекцией (например, при брюшном и сыпном тифе или при острых отравлениях), вызванные тяжёлыми травмами, при опухолях мозга, при наркомании (в период абстиненции – наркотического голодания), при лунатизме и в некоторых других случаях.[17]

При многих психических заболеваниях у человека сохраняется до известных пределов правильная ориентировка в окружающем мире, он обладает определенным запасом знаний. Для признания лица невменяемым нужно установить его неспособность осознавать именно те общественно опасные деяния, которые он совершил, будучи психически больным. При этом необходимо, чтобы лицо осознавало не только фактическую сторону деяния, но и его социальную значимость, общественно опасный характер.

Вопрос о вменяемости (невменяемости) всегда решается в отношении конкретного деяния. Никто не может быть признан невменяемым вообще, безотносительно к содеянному. Во-первых, течение хронических психических заболеваний допускает возможность улучшения состояния (ремиссии). Во-вторых, при некоторых болезненных состояниях психики, например, при олигофрении, лицо может осознавать фактический характер и общественную опасность одних своих действий (таких, как причинение побоев, кража) и не осознавать общественной опасности других действий, затрагивающих более сложные общественные отношения (нарушение санитарно-эпидемиологических правил, возбуждение национальной вражды).

Интеллектуальная и эмоционально-волевая сферы психической деятельности неразрывно связаны между собой.

Современная психиатрия считает, что не существует изолированного поражения психических функций. Однако это не исключает того, что болезненное расстройство психики может затрагивать преимущественно ту или иную ее сторону. При некоторых заболеваниях лицо в определенных пределах может критически относиться к своим действиям, но не в состоянии руководить ими, не может удержаться от их совершения. Поэтому психологическим критерием невменяемости служит как неспособность лица осознавать значение своих действий (интеллектуальный критерий), так и невозможность руководить ими (волевой критерий). Оба признака в ст. 21 УК разделены союзом "либо", чем подчеркивается их самостоятельное значение.

Лицо признается невменяемым, если указанные нарушения интеллекта и воли обусловлены болезненным состоянием психики. При этом не требуется, чтобы само общественно опасное деяние, в отношении которого лицо признается невменяемым, находилось в прямой причинной зависимости от психического заболевания.

Невменяемость обосновывается болезненным состоянием психики "во время совершения общественно опасного деяния" (ст. 2 УК) - поэтому неправильным является употребление термина "невменяемый" к лицу, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство. Если состояние психики такого лица делает невозможным назначение или исполнение наказания, то к нему тоже могут быть применены принудительные меры медицинского характера, но на другом основании (п. "б" ч. 1 ст. 97 УК).

Непосредственно отражая юридически значимые свойства психических расстройств, юридический критерий подводит всё многообразие психопатологических проявлений к единому знаменателю и делает этот клинический по содержанию материал сопоставимым с правовыми понятиями и пригодным для решения правовых задач. При помощи юридического критерия судебно-психиатрические термины “переводятся” на язык права, понятный судебным органам.[18]

§ 2. Юридический критерий невменяемости

Юридический критерий невменяемости заключается в отсутствии у лица способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) – это интеллектуальный момент, либо руководить своими поступками – волевой момент.[19]

Содержание интеллектуального момента свидетельствует о том, что лицо не понимает опасности своего поведения для общества.

Расстройство интеллекта, как правило, вызывает и расстройство воли – лицо не может руководить своими поступками. Однако бывают случаи, когда лицо отдаёт лицо в своих действиях, то есть осознаёт характер своего поведения, но в силу болезненного состояния не может руководить своими действиями. Например, такие состояния возникают у людей, страдающих наркоманией в период наркотического голодания. Лицо хорошо осознаёт преступность своего поведения при хищении или вымогательстве наркотических средств, но при этом не способно сдержать себя вследствие глубокого поражения сферы воли, вызванного наркотической зависимостью.[20]

Юридический критерий невменяемости содержит в себе два элемента: интеллектуальный (невозможность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и волевой (неспособность руководить ими). Для наличия юридического критерия достаточно установить один из указанных элементов.

Для признания лица невменяемым требуется наличие одного из признаков юридического критерия в сочетании с одним из признаков медицинского критерия.[21]

Лицо признается невменяемым, если указанные нарушения интеллекта и воли обусловлены болезненным состоянием психики. При этом не требуется, чтобы само общественно опасное деяние, в отношении которого лицо признается невменяемым, находилось в прямой причинной зависимости от психического заболевания.

Невменяемость обосновывается болезненным состоянием психики "во время совершения общественно опасного деяния" (ст. 2 УК) - поэтому неправильным является употребление термина "невменяемый" к лицу, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство. Если состояние психики такого лица делает невозможным назначение или исполнение наказания, то к нему тоже могут быть применены принудительные меры медицинского характера, но на другом основании (п. "б" ч. 1 ст. 97 УК).

Например, Московским областным судом 3 февраля 2004 г. Давыдов освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно опасных деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 208, ч. 1 ст. 239, ч. 3 ст. 127, п.п. "а", "г", "е" ч. 2 ст. 117 УК РФ, с применением принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа; Привалов освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно опасного деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 208 УК РФ, с применением принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа.

Давыдов признан лицом, совершившим в состоянии невменяемости следующие общественно опасные деяния: создание вооруженного формирования, не предусмотренного федеральным законом, и руководство им, создание общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами и с побуждением их к совершению противоправных деяний, и руководство этим объединением, незаконное лишение свободы заведомо несовершеннолетних в составе организованной группы, с применением оружия, и истязание несовершеннолетних, находившихся от него в полной материальной и иной зависимости, а Привалов признан лицом, совершившим в состоянии невменяемости общественно опасное деяние - участие в незаконном вооруженном формировании.

Для обеспечения постоянного притока денежных средств на нужды этой организации Давыдов совместно с другими руководителями создали общество с ограниченной ответственностью "Организация помощи инвалидам, ветеранам и пенсионерам" с использованием наемных рабочих. С целью пропаганды и вербовки новых членов, а также наемных рабочих основные положения их теории печатались типографским способом и распространялись в виде газет и листовок. При этом обещаниями предоставить высокооплачиваемую престижную работу и возможность обучения в престижных учебных заведениях г. Москвы привлекались как несовершеннолетние, в основном из неблагополучных семей, так и другие лица, используемые впоследствии на работах для обеспечения финансирования организации.

Организация "ПОРТОС" имела четкую структуру, основанную на жесткой дисциплине и безусловном подчинении рядовых членов и наемных рабочих ее руководителям.

У несовершеннолетних руководители организации отбирали удостоверяющие личность документы, и таким образом подростки удерживались на территории базы.

Для охраны своей территории Давыдов и его сторонники создали из членов своей организации вооруженное формирование, в состав которого вошли также Привалов и другие лица, и руководили им. Вооруженное формирование было снабжено приобретенным на законных основаниях огнестрельным оружием (ружья, пистолеты), а также иным оружием (пневматическое и газовое оружие). Так, в третьей декаде сентября 2000 г. Давыдов несколько раз ударил по лицу Хакимова и нанес ему три удара ногой в область таза, после чего другие лица с участием Давыдова и Привалова привязали его к лавке и поочередно нанесли 89 ударов кожаной плетью по ягодицам. Побои наносились также несовершеннолетним Лукьянову и Изотовой. 22 ноября 2000 г. Давыдов и другие лица за нарушение режима (курение) организовали приведение в исполнение наказания в отношении Хакимова: кожаной плетью ему было нанесено 50 ударов.

В кассационной жалобе адвокат в защиту интересов Давыдова просил определение отменить и дело прекратить, мотивируя тем, что подсудимый не создавал незаконного вооруженного формирования. Созданная им "Организация помощи инвалидам, ветеранам и пенсионерам" носила коммерческий характер, оружие приобреталось частными лицами для личного пользования. Организация "ПОРТОС" была создана не Давыдовым, он в нее не входил, применяемое насилие к несовершеннолетним являлось личной инициативой отдельных лиц.

В кассационной жалобе адвокат в защиту интересов Привалова просил определение отменить и дело прекратить, мотивируя тем, что судом не установлено, каким образом Привалов участвовал в вооруженном формировании, в показаниях всех свидетелей нет сведений о его конкретных действиях.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 30 марта 2004 г. определение оставила без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения по следующим основаниям.

В связи с этим утверждения авторов кассационных жалоб о том, что действия, связанные с оружием, носили не групповой, а обособленный характер каждого из проживающих на территории базы, необоснованны.

Неубедительной является и ссылка адвокатов в кассационных жалобах на законность приобретения оружия как на основание исключения ответственности по ч. 1 ст. 208 УК РФ, поскольку, как правильно указал суд в определении, оружие использовалось не в соответствии со своим назначением (например, охотничьи ружья), умысел был направлен на создание вооруженной организации.

К тому же для личной самообороны не было необходимости в приобретении такого количества оружия, которое было обнаружено при осмотре территории Машковской базы.

С учетом вышеизложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала правильными выводы суда о том, что на территории Машковской базы создано вооруженное формирование, состоящее из отдельных членов "ПОРТОСА", имеющих оружие.

Во-первых, он, как правильно указывается в определении суда и не оспаривается в кассационных жалобах адвокатов, являлся идеологом развиваемой им "Теории счастья", которая была положена в основу при создании общественной организации "ПОРТОС".

Во-вторых, он как формальный лидер этой организации руководил ею, о чем свидетельствовали на предварительном следствии и в суде потерпевшие и свидетели и что подтверждается предписанием Давыдову, вынесенным прокуратурой Московского района г. Харькова об устранении нарушений Закона Украины "Об объединении граждан", и копией постановления Московского районного суда г. Харькова, из которой следует, что Давыдов подвергался административному наказанию как руководитель объединения граждан, которое не легализовано на территории Украины в установленном законом порядке в связи с посягательством на нравственность, разжигание социальной розни, деления людей на "людей" и "нелюдей".

То есть, как правильно указал в определении Московский областной суд, деятельность данной организации была сопряжена с насилием над гражданами.

Доводы кассационных жалоб о том, что физическое насилие, примененное Давыдовым к потерпевшим Изотовой и Лукьянову, носило однократный характер и поэтому оно не может расцениваться как истязание, необоснованны. Применение насилия к потерпевшим Изотовой и Лукьянову уже само по себе входило в систему "воспитания", в связи с чем эти факты должны расцениваться не отдельно, а в совокупности с применением Давыдовым насилия к Хакимову и другим потерпевшим.

Доводы кассационных жалоб о том, что показания потерпевших на предварительном следствии о применении к ним истязания являются недостоверными, опровергаются соответствующими заключениями судебно-медицинского эксперта и фотодокументами, на которых непосредственно запечатлены "воспитательные меры" "портосовцев".

Выводы суда о незаконном лишении свободы четверых несовершеннолетних на территории Машковской базы подтверждаются показаниями потерпевших (обоснованно признанными достоверными) о том, что им был запрещен свободный выход с территории.

Ссылка адвокатов в кассационных жалобах на то, что потерпевшие сами приехали в Машково по объявлению, поэтому их никто не лишал свободы, неубедительна, поскольку в дальнейшем, как правильно указал суд в определении, несовершеннолетние лица находились на территории базы против своего желания. У них были отобраны документы, к ним применялось физическое насилие и, несмотря на просьбы, их домой не отправляли. Кроме того, Давыдов применил оружие в отношении двоих ребят (он приставлял ствол ружья к их виску и кричал, что убьет; обнаружены следы произведенных выстрелов), что являлось для несовершеннолетних потерпевших психологически сдерживающим фактором.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом не допущено.

Правовая оценка общественно опасным деяниям, совершенным Давыдовым и Приваловым совместно с ранее осужденными Дергузовой и Ломакиной, дана судом правильная.

Согласно акту судебной психолого-психиатрической экспертизы Давыдов и Привалов страдают хроническими психическими расстройствами в форме шизофрении. Поэтому в период, относящийся к совершению ими инкриминируемых деяний, они не могли осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

С учетом конкретных обстоятельств дела и заключений судебно-психиатрической экспертизы суд обоснованно назначил Давыдову принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа, а Привалову - в психиатрическом стационаре общего типа.[22]