ЮЖНО-УРАЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ФАКУЛЬТЕТ ЭКОНОМИКИ И ПРАВА

КАФЕДРА УГОЛОВНОГО ПРАВА, КРИМИНОЛОГИИ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ

ТЕМА: ПОНЯТИЕ И ФОРМЫ СОУЧАСТИЯ ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ

Выполнил: Фисенко С.Б. гр. Ю-410

                                                        Проверил: Щипанова Н.И.

Челябинск – 2000 г.

Оглавление

Введение                                                                                                  3

Глава 1. Понятие и признаки соучастия в  преступлении по уголовному делу                                                        6

1.1.       Отличие понятия соучастие от иных видов преступной деятельности.                                                           6 1.2.       Соучастие как отягчающее обстоятельство любого преступления      13 1.3. Объективные и субъективные признаки соучастия.                    16

Глава 2. Формы и виды соучастия.                                                      27

2.1. Основные деления соучастия на формы и виды.                          27

2.2. Формы соучастия по наличию или

отсутствию предварительного соглашения                                  34

2.3. Формы соучастия по характеру выполнения

соучастниками объективной стороны преступления.                    42 2.4. Преступное сообщество (преступная организация)                      43 Глава 3. Некоторые аспекты расследования групповых и организованных преступлений.                                      59

Заключение                                                                                            63

Список литературы и правовых источников                                       66

Введение

        Объектом исследования данной работы является понятие и формы соучастия в соответствии с уголовным законодательством.

В науке уголовного права соучастие в преступлении яв­ляется одной из наиболее сложных проблем, которая охватыва­ет законодательную регламентацию уголовной ответственности лиц, непосредственно или опосредованно участвующих в совер­шении преступления, практику применения законодательства и совокупность теоретических воззрений на соучастие. «Учение о соучастии в российском уголовном праве вызывало и продол­жает вызывать нескончаемые горячие споры. Оно изобилует те­ориями отдельных авторов. На построение и развитие этих те­орий истрачено немало остроумия и умственной энергии вооб­ще. Тончайшие анализы, служащие основанием таких теорий, поражают схоластичностью своих подразделений...»[1]. Такую оценку состояния разработки проблемы соучастия в преступле­нии дал профессор Л.А. Дриль в 1912 году. Прошло много лет. И что же изменилось? Можем ли мы сегодня сказать, что проб­лема соучастия разрешена? Думается, что нет.

Несмотря на то, что за последние десятилетия проведено более сотни исследований, посвященных вопросам соучастия, проблема далека от разрешения. Вот лишь некоторые высказы­вания на этот счет. "Вопрос о понятии соучастия, несмотря на большую литературу, до настоящего времени относится к числу спорных. Почти каждый автор, касавшийся проблем соу­частия, предлагал свое, пусть немного отличающееся от дру­гих определение соучастия''[2].

Инс­титут соучастия среди других институтов уголовного права является лидером по числу неразрешенных вопросов[3]. Так счи­тает Н.Г. Иванов, который одним из последних занимался комплексным исследованием данного уголовно-правового инсти­тута.

Таким образом, можно констатировать, что состояние разработанности данной проблемы не соответствует требовани­ям сегодняшнего дня. Существует необходимость в проведении новых исследований.

Однако жизнь не стоит на месте и поэтому, критически оценивая теоретическую разработанность института соучастия, мы должны не только вести научные изыскания, но и стараться как можно эффективнее применять в деле борьбы с преступ­ностью действующие уголовно-правовые нормы, регулирующие вопросы совместной преступной деятельности.

        Цель работы заключается в выявлении проблематики соучастия как уголовно-правового института и в нахождении путей решения выявленных проблем. 

        Поставленная цель предполагает решение ряда задач, основными из которых являются следующие:

1.   Определить понятие и признаки соучастия по уголовному делу;

2.   Рассмотреть основные деления соучастия на формы и виды;

3.   Выявить особенности каждой формы и вида;

4.   Рассмотреть проблемные аспекты и пути совершенствования расследования групповых и организованных преступлений. 

Работа выполнена на основе нормативного материала, научной и учебной литературы, а также материалов судебной практики.

Глава 1. Понятие и признаки соучастия в преступлении.

1.1. Отличие понятия соучастие от иных видов преступной деятельности.

Соучастие в преступлении рассматривается в отечествен­ном уголовном праве как особая форма совершения преступле­ния, которая характеризуется более высокой степенью общест­венной опасности.

Определение соучастия дано в ст. 32 УК РФ.  В соот­ветствии с законом им признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Соучастие в преступлении как особую разновидность преступной деятельности следует отличать от простого случайного совпадения преступной деятельности нескольких лиц, хотя одновременно и посягающих на один и тот же объект, но действующих отдельно друг от друга[4]. 

Разумеется, нет пределов совершенству науки. Однако, учитывая то обстоятельство, что правоприменение в области уголовного права есть не что иное, как решение человеческой судьбы, а теоретические разработки призваны играть ориентирующую роль доктринального толкования в этом нелегком процессе, представляется необходимым всеми доступными средствами попытаться прийти к единому знаменателю в столь важном вопросе, как понимание соучастия.

Прежде всего, возникает вопрос: как следует понимать формулу ст. 32 УК РФ (ст. 17 УК РСФСР) - как родовое определение всех форм соучастия или же, как одно из определений наряду с другими, относящимися к случаям, описанным в Особенной части Уголовных кодексов? Впервые этот вопрос в советской литературе был поставлен М. Д. Шаргородским. Он считал, что все случаи соисполнительства и групповой преступной деятельности не имеют отношения к соучастию. В статьях Общей и Особенной частей Уголовного кодекса, где речь идет о преступных деяниях группы лиц, имеется в виду не соучастие, а «совершение при определенных условиях преступления несколькими лицами» [5].

Затем Ф. Г. Бурчак предложил рассматривать положения ст. 17 УК только применительно к случаям соучастия с исполнением различных ролей[6]. Именно Ф. Г. Бурчак наиболее последовательно и с завидной целеустремленностью продолжал отстаивать эту позицию и, наконец, подытожил свои рассуждения (и, можно сказать, рассуждения последователей «двух соучастий») в книге «Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы»[7]. Поскольку изложенные в этой книге доводы являются плодом длительных раздумий, в чем специалисты могут убедиться, проследив творчество автора, приведем существо этих доводов.

Ф. Г. Бурчак пишет следующее: «В логическом плане под понятие соучастия, сформулированное в Общей части, можно подвести и те составы групповых преступлений, ответственность за которые установлена непосредственно в Особенной части. Это, однако, не дает оснований для вывода об универсальности нормы Общей части»[8]. Приведенное положение сразу же вызывает недоумение. Как же так: если согласно логическим выкладкам, под понятие соучастие, сформулированное в Общей части уголовных кодексов, подпадают случаи соучастия, предусмотренные в Особенной части, с чем согласен Ф. Г. Бурчак, то несмотря на это, норма Общей части не может быть все же общей? Если уж Ф. Г. Бурчак ссылается на логические законы, то необходимо им и следовать, что было бы вполне естественно. Однако цитируемый автор не только не следует законам формальной логики в построении умозаключений, но и совершенно сознательно допускает логическую ошибку, которая называется ошибкой ломаного следования.

В этой связи целесообразно напомнить аксиому силлогизма, которая формулируется следующим образом: если известно, что свойство Р принадлежит или не принадлежит каждому из предметов, образующих данный класс, то это свойство будет принадлежать или не принадлежать и любому индивидуальному предмету, относимому к этому классу. Так, если понятие соучастия, сформулированное в Общей части, можно распространить на случаи совместной преступной деятельности, предусмотренные в Особенной части, то это понятие можно признать общим. Данное умозаключение можно сформулировать так: понятие соучастия предложено в Общей части уголовного кодекса; групповые преступления, за совершение которых предусмотрено наказание в нормах Особенной части, подпадают под формулировку Общей части. Следовательно, положения Общей части УК о соучастии распространяются и на положения его Особенной части.

Казалось бы, это доказательство затруднений не представляет. Так почему же в книге Ф. Г. Бурчака два предложения в одном абзаце друг другу противоречат, одновременно утверждая и отрицая об одном и том же предмете? Очевидно, потому, что логика не терпит вольного с ней обращения.

Не обращая особого внимания на противоречивость высказанных суждений, Ф. Г. Бурчак продолжает развивать выдвинутую концепцию, критикуя Л. Ф. Тельнова и его последователей, отстаивавших мнение об универсальном характере ст. 32 Общей части Уголовного кодекса. Как известно, П. Ф. Тельцов писал, что ст. 32 является нормой общего характера по отношению ко всем случаям совместной преступной деятельности, указанным в Особенной части УК. При этом Л. Ф. Тельцов и сторонники выдвинутой им концепции обоснованно ссылались на положение ст. 2 УК РСФСР, где в части 3 зафиксировано: «Общая часть Кодекса распространяется как на деяния, указанные в настоящем Кодексе, так и на деяния, ответственность за которые предусмотрена общесоюзными законами, еще не включенными в настоящий Кодекс».

Бурчак Ф. Г., не соглашаясь с мнением и доводами сторонников универсальности ст. 32, предлагает «легко убедиться» в ложности их концепций, «проанализировав отдельные нормы Общей части Уголовного кодекса. Так, ст. 25 УК РФ (8 УК РСФСР) раскрывающая понятие умысла, не применяется к преступлениям, которые в соответствии с содержащимися в статьях Особенной части указаниями могут быть совершены только по неосторожности». То есть, используя логический прием приведения к абсурду, Ф. Г. Бурчак предлагает считать невозможным применение ст. 8 УК, в которой речь идет об умысле, к таким, например, деяниям, как неосторожное убийство.

В связи с полемикой по данному вопросу целесообразно вкратце остановиться на значении раздела «Общая часть» в системе уголовного законодательства.

Кажется, стало уже аксиомой, что к Общей части советского уголовного права относятся нормы, определяющие задачи, принципы и основные институты уголовного права. Б. А. Курянов пишет: «К Общей части советского уголовного права относятся такие нормы, в которых содержатся положения, применяемые при рассмотрении любого преступления»[9]. И далее он уточняет свою формулировку: «Применение норм Особенной части базируется на тех общих и принципиальных положениях, которые сформулированы в нормах Общей части»[10].

Еще более откровенно универсальный характер норм Общей части УК отстаивает В. Г. Смирнов: «В статьях Общей части уголовного законодательства определяются принципы и устанавливаются общие положения, относящиеся ко всем нормам Особенной части»[11].

Мнения об универсальном характере норм Общей части уголовного законодательства являются данью не столько законодательным установлениям (ч. 1 ст. 2 Основ уголовного законодательства; ч. 3 ст. 2 УК), сколько в большей мере исторической роли этого раздела уголовного права, которая и определила его законодательное определение. Известно, что еще до XVIII в. в уголовном праве не выделялись Общая и Особенная части, а действовали отдельные уголовные законы, определяющие конкретные преступления. Лишь дальнейшее развитие науки уголовного права привело к выделению ряда общих институтов. Такое выделение было необходимо, во-первых, для того, чтобы сборник законодательных актов содержал более лаконичные статьи и, во-вторых, для удобства работы правоприменителя. В результате появились такие институты, как стадии предварительной преступной деятельности, обстоятельства, исключающие уголовную ответственность, и т. д. Они стали носить общий характер применительно к конкретным ситуациям, реальной действительности со всем ее многообразием и объединились в раздел «Общая часть». Поэтому «в настоящее время, отмечает В. Н. Кудрявцев, - Общая часть содержит принципы и основные положения, применяемые ко всем правовым нормам или значительной части их, составляющих содержание Особенной части уголовного права»[12].

Наконец следует вспомнить философские категории общего и единичного. «Общее-это свойства и связи, присущие множеству материальных образований, явлений, единичное - это то, что свойственно лишь одному предмету, явлению»[13]. В контексте данной работы не представляется целесообразным развивать далее хорошо разработанную в марксистской философии теорию общего, особенного и единичного. Но один из итоговых тезисов этой теории привести необходимо. Этот тезис звучит следующим образом: «То, что отличает сравниваемые предметы друг от друга, составляет особенное в них, то же, что указывает на их сходство,- общее»[14]. Вспомним в этой связи критикуемый ранее за алогичность тезис Ф. Г. Бурчака о том, что логически под понятие соучастия можно подвести и случаи групповых преступлений, описанные в Особенной части. Что это в сущности как не подтверждение общего характера понятия соучастия, сформулированного в ст. 17 УК РСФСР?

Далее Ф. Г. Бурчак, продолжая критиковать сторонников понимания ст. 17 УК как нормы общего характера, упрекает их в том, что они разрывают эту статью, «полагая, что ее первая часть, формулирующая понятие соучастия, и седьмая, устанавливающая условия ответственности соучастников, имеют всеобщее значение, а остальные, в которых речь идет о видах соучастников, применимы только к случаям соучастия в узком смысле этого слова, т. е. к соучастию с распределением ролей»[15]. В качестве аргумента в свою пользу исследователь выдвигает бесспорный тезис о том, что институт соучастия - образование системное и как таковое разделяться не может.

Можно с уверенностью сказать, что все правовые институты имеют системный характер, а право-это система более высокого уровня. Однако при этом необходимо уточнить, из чего же слагается система.

Прежде всего, система есть «отграниченное множество взаимодействующих элементов». Возьмем этот тезис за аксиому, ибо по существу в философской литературе по поводу приведенного определения системы споров не возникает. 

Резюмируя свои рассуждения по вопросу об общем характере нормы ст. 17 УК, Ф. Г. Бурчак приходит к выводу, что «можно было бы в теории уголовного права конструировать определение соучастия как вообще, так и соучастия, являющегося институтом Общей части и призванного регулировать ответственность особой группы соучастников, которые физически не выполняли объективной стороны состава преступления, предусмотренного в Особенной части кодекса».

Прежде всего, не совсем понятно, что значит соучастие вообще. Вряд ли этот термин можно полностью назвать научным. Вероятно, автор имеет в виду давнее предложение о выделении понятия соучастия применительно к Общей и применительно к Особенной части Уголовного кодекса. Однако, как показано выше, это предложение не выдерживает критики. В этой связи методологически верным, реально отражающим существующее положение вещей будет принятие за основу тезиса, согласно которому положения ст. 32 УК РФ являются общим нормативным положением в отношении всех случаев совместной преступной деятельности.

1.2. Соучастие как отягчающее обстоятельство любого преступления

Соучастие - это совместная преступная деятельность двух или более лиц. Всегда ли в случае совершения преступления в соучастии общественная опасность такой деятельности повышается? Этот вопрос также до сего времени не нашел единого решения. А между тем от решения этого вопроса зависит направление судебной практики: признание соучастия обстоятельством, повышающим общественную опасность преступного деяния, означает более суровую ответственность совместно действующих лиц. И наоборот, признание соучастия обстоятельством, не повышающим общественную опасность преступления, означает нецелесообразность учета этого обстоятельства при назначении наказания.

По данному вопросу в теории уголовного права существуют на сегодняшний день три точки зрения. Собственно говоря, четвертая точка зрения вряд ли возможна, ибо существующие мнения полностью исчерпывают варианты решения данного вопроса.

С отрицанием соучастия как обстоятельства, всегда повышающего общественную опасность преступления, выступил на страницах печати М. Д. Шаргородский. Он писал, что соучастие не усиливает и не ослабляет ответственность и вообще оно «не является квалифицирующим или отягчающим обстоятельством»[16].

Сторонниками рассмотрения соучастия как обстоятельства, повышающего общественную опасность совместно совершенного деяния во всех подобных случаях, выступили П. И. Гришаев и Г. А. Кригер. «Соучастие рассматривается советским уголовным правом как особая форма совершения преступления, характеризующаяся более высокой степенью общественной опасности», писали они[17]. В качестве аргументов авторы приводили следующие обстоятельства: 1) объединяются усилия нескольких лиц, что придает деятельности новое качество; 2) наносится более серьезный ущерб общественным отношениям, чем в результате действий одного человека; 3) в конфликт с обществом вступает большее количество лиц, чем при совершении преступлений в одиночку; 4) соучастие делает возможным совершение таких преступлений, которые не могут быть совершены в одиночку; 5) увеличивается возможность сокрытия следов преступления и уклонения от уголовной ответственности.

Наконец третье мнение, которое в настоящее время преобладает, и которое можно назвать компромиссным, заключается в том, что соучастие повышает общественную опасность преступления, хотя и не при всех обстоятельствах.[18]

А. А.Пионтковский, позиции которого придерживается большинство криминалистов, считал, что соучастие "обычно", "при определенных условиях", повы­шает общественную опасность преступления[19]. М.А. Шнейдер по­лагал, что соучастие во всех случаях является более опасной формой преступления[20].  Последняя позиция, несмотря на то, что она невыгодно отличается категоричностью от второй - более осторожной, представляется наиболее приемлемой и вот почему.

1. Соучастие создает у преступников ощущение психоло­гического превосходства, ведь человек идет на объединение с другим человеком только тогда, когда это ему необходимо для того, чтобы успешно решать задачи, стоящие перед ним. Ведь еще в древности люди объединились в общины понимая, что в одиночку им не выжить.

2. Совместная деятельность возбуждает у соучастников "производительную энергию", в данном случае речь идет о том, что общественный контакт при производстве работ вызы­вает соревнование и своеобразное возбуждение жизненной энергии, увеличивающее индивидуальную производительность отдельных лиц[21]. При этом комбинируются не просто силы, но и их качественные особенности. "При одновременном действии однородных сил компенсируются их недостатки и увеличиваются преимущества, что приводит к более мощной общей силе. Так, пятеро людей, занятых поисками потерянной вещи, найдут ее с большей вероятностью, чем один человек, которому дано на это в пять раз больше времени".

3. Совместная преступная деятельность характеризуется и более высокой степенью психологического давления на жертв и работников правоохранительных органов, это снижает интен­сивность сопротивления лица, подвергнутого нападению нес­кольких преступников, усложняет решение задач, стоящих пе­ред правоохранительными органами.

На основании вышеуказанных обстоятельств можно ска­зать, что совместная преступная деятельность во всех случа­ях ее проявления представляет повышенную общественную опас­ность.

 На основании законодательного определения соучастия / ст. 32 УК  РФ /,  а также, исходя из сущности данного явле­ния, можно выделить признаки, характеризующие совместную преступную деятельность. К ним относятся: 1/ участие в преступлении двух или более лиц;  2/ совместность их дея­тельности и 3/ совместность их умысла в умышленном преступ­лении. Первые два признака образуют объективную сторону со­участия, а третий - субъективную.

 

1.3. Объективные и субъективные признаки соучастия.

Прежде всего, следует остановиться на количественном признаке соучастия - участке в преступлении двух или более лиц. Это означает, что наименьшее число виновных при соу­частии - два лица, каждое из которых является вменяемым (ст. 21 УК РФ) и достигшим установленного законом возрас­та, с которого возможна уголовная ответственность /ст. 20 УК РФ/. Использование при совершении преступления невменяе­мого или малолетнего, не достигшего возраста, с которого возможна уголовная ответственность, не образует соучастия, а рассматривается как разновидность посредственного причи­нения, при котором малолетний или невменяемый являются лишь орудиями совершения преступления. При этом действия невме­няемого, достигшего возраста уголовной ответственности ли­ца, являвшегося исполнителем преступления, где участвовали малолетние или невменяемые, квалифицируются как совершение преступления одним лицом, а не группой. Организаторы, подс­трекатели и пособники преступлений, где действия, составля­ющие их объективную сторону, выполняли невменяемые или ма­лолетние, признаются исполнителями. В случаях использования малолетних для совершения преступления, действия виновных дополнительно должны квалифицироваться и по ст. 150 УК  РФ за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность.

Однако следует отметить, что ряд авторов пытается обосновать возможность соучастия лишь при одном вменяемом[22] или одном совершеннолетнем лице. Подобного рода рассуждения обосновываются ссылками на постановления высших судебных инстанций.

В контексте данной проблемы представляет интерес пос­тановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 5 августа 1967 года № 37 "О выполнении судами РСФСР постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. "О судебной прак­тике по делам об изнасиловании", где в п.7 отмечается: "Действия участника группового изнасилования подлежат ква­лификации по ч.3 ст.117 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления из-за невменяемости, в силу ст. 10 УК РСФСР или по другим предусмотренным законом ос­нованиям, не были привлечены к уголовной ответственности[23]. Апеллируя к данному положению, Р.Р. Галиакбаров высказывает свою, отличную от общепризнанной, точку зрения. Он пишет: "То, что законодатель в данном случае, формулируя признаки состава преступления, акцентирует внимание не только на возможности его совершения группой как форме соучастия в преступлении, но и на "групповом" способе совершения преступления при возможном отсутствии соучастия, это подт­верждается и тем, что групповой способ выделен в качест­ве квалифицирующего признака наряду с другими опасными способами совершения преступления, как правило, обусловлен особой тяжестью последствий либо повышенной опасностью для лич­ности. Сложность заключается в том, что одна и та же формулировка закона /ч.2 ст. 117 УК РСФСР/ допускает и со­вершение преступлений группой как соучастия в преступлении и проявления "группы" как способа совершения преступления при отсутствии признаков соучастия[24].

Согласиться с двойственной трактовкой понятия группы в рамках уголовного права не представляется возможным, пос­кольку это может внести неразбериху в правоприменительную деятельность. т.к. в рамках одного законодательного ак­та одно понятие применительно к разным случаям будет толко­ваться по-разному.

Однако соучастие не исключается, если кто-либо из соу­частников по каким-то основаниям будет в дальнейшем осво­божден от уголовной ответственности.

Вторым признаком соучастия, который обычно именуют объективным признаком, является совместность деятельности соучастников. Точнее было бы этот признак называть объективно-субъективным, поскольку он имеет в себе и психологи­ческое содержание. Но, потому что совместность относится к действию, а действие рассматривается в рамках объективной стороны, она, исходя из исследовательских или учебных це­лей, рассматривается в этих же границах.

Совместность деятельности соучастников выражается в том, что, во-первых, преступление совершается взаимосвязанными и взаимообусловленными действиями /бездействиями/ соу­частников: во-вторых, они влекут единый для участников преступный результат и, в-третьих, между действиями каждо­го соучастника, с одной стороны, и общим преступным резуль­татом - с другой, имеется причинная связь.

Взаимосвязанность действий соучастников означает, что преступление совершается их общими, дополняющими друг друга усилиями независимо от того, подразделяются ли роли у них на организаторов, исполнителей, подстрекателей и пособников или все они являются исполнителями. Важно то, что каждый соучастник использует усилия другого и содействует ему. От­сутствие взаимосвязанности и взаимообусловленности действий преступников исключает соучастие. Именно поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда не признала со­участием действия Попова и Лучкина, которые поочередно из­насиловали В., уединясь с ней в одном и том же помещении. Они не содействовали друг другу в совершении с потерпевшей насильственного полового акта путем применения к ней наси­лия[25].

Действия каждого из соучастников должны быть направле­ны на достижение преступного результата, общего и единого. Соучастия не будет и в том случае, когда у лиц, причастных к одновременной противоправной деятельности, умыслом охва­тываются различные результаты на достижение которых они направляют свои усилия. Так, например, Пленум Верховного Суда СССР признал необоснованным квалификацию действий Цивина и Четвертакова как соучастие в убийстве Копанева пото­му, что в момент драки они наносили удары с разной целью. Четвертаков хотел ограничиться побоями, а Цивин - причинить смерть.

Такой вывод был сделан потому, что Четвертаков наносил Копаневу удары руками, а Цивин нанес потерпевшему удар сту­лом, причинив смертельное ранение[26].

Однако следует помнить, что наличие у соучастников единого результата преступной деятельности отнюдь не озна­чает, что каждый из них должен внести одинаковый вклад в совершение преступления. Достаточно часто степень участия может быть различной, но  это обстоятельство не исключает соучастия, а учитывается при индивидуализации ответствен­ности и наказания.

Причинная связь между действиями соучастников может выражаться в следующем: во-первых, каждый соучастник взаи­мосвязан хотя бы с одним из других соучастников, вкладывает свои усилия в достижение общего преступного результата, создает для этого необходимые условия и участвует тем са­мым непосредственно или опосредствованно в причинении вреда объекту посягательства; во-вторых, их действия по времени предшествуют, или по крайней мере совпадают с совершением преступления.

В свое время в юридической литературе М.Д. Шаргородским был поставлен вопрос: почему, например, действия подс­трекателя, не осуществляющего объективную сторону преступ­ления, должны находиться в причинной связи с результатом, причинителем которого является исполнитель[27]. И действи­тельно, подобная постановка вопроса имеет под собой основа­ние и оно возникает, видимо, у всех, кто занимается изуче­нием уголовного права. На этот вопрос очень образно отвеча­ет Н.Г. Иванов, обосновывая существование причинной связи между действиями организаторов и подстрекателей с наступав­шим преступным результатом. На примере академической гребли он рассматривает действия находящихся в лодке гребцов и ру­левого. Если гребцы, посредством своих мышечных усилий приближают лодку к финишу, то рулевой не вкладывает свои усилия в совокупный характер действия посредством воздейс­твия на весла, которые и позволяют лодке двигаться. Его вклад в совокупный характер действия опосредствованный, но он есть, а иначе его пребывание в лодке выглядело бы бесс­мысленными[28].

Перефразируя данное высказывание Н.Г. Иванова можно отметить следующее: если бы для совершения соучастниками преступления не нужны были действия организаторов или подс­трекателей, то таких видов соучастников и не существовало бы вообще. Они появляются там и тогда, где и когда без их участия невозможно или затруднено совершение преступления.

А, следовательно, между их действиями и наступившим преступ­ным результатом существует причинная связь.

Следует знать, что в теории уголовного права существу­ют точки зрения, которые отрицают необходимость установле­ния причинной связи между действиями соучастников и совер­шенным преступлением. По мнению А.А. Пионтковского, такие взгляды могли возникнуть лишь в условиях отсутствия четкого определения понятия соучастия в законе[29]. Именно в подобных условиях и возникла точка зрения А.Я. Вышинского, который отрицал необходимость установления при соучастии "единства воли, выраженного в соглашении[30]". В дальнейшем эта позиция была поддержана А.Н. Трайниным, который тоже выступил про­тив тех, кто считал, что для признания наличия соучастия требуется установление не только вины, но и соглашения.

Вышеуказанные точки зрения не нашли поддержки у боль­шинства криминалистов, потому что они создают объективно возможность необоснованного расширения круга лиц, которых следует привлекать к уголовной ответственности.

Кроме того, причинная связь позволяет ограничивать со­участие от прикосновенности к преступлению, например, в форме заранее не обещанного укрывательства.

      Соучастие возможно лишь до окончания преступления, т.е. до момента фактического прекращения посягательства на соответствующий объект. Судебная коллегия по уголовным де­лам Верховного Суда РСФСР не признала, например, соучастием действия Тариева, который помог на машине перевести укра­денные Загировым, Руфиевым и Каримовым вещи, после того как похищенное уже находилось за пределами территории фабрики потому, что согласие на перевозку было дано уже после того, как хищение было окончено[31].

Субъективные признаки соучастия

По поводу понимания субъективной стороны соучастия, в теории уголовного права существует два направления по рассматриваемому вопросу.

Согласно первому направлению, для соучастия необходимо взаимное соглашение. Представитель данного направления С. В. Познышев считал: "Необходимо то единение воли, которое предлагает знание каждого об умысле других и внешнем обра­зом выражается в соглашении"[32].

Сторонники другого направления в изучении субъективной стороны соучастия полагали, что соглашение не является не­обходимым признаком соучастия и делали вывод о том, что возможно соучастие и в неосторожном преступлении[33]. Однако данная точка зрения на субъективную сторону соучастия не нашла поддержки у большинства специалистов, соучастие в преступлении, конечно же, может быть только умышленным. Су­дебная практика тоже стоит на этих же позициях. Например, в п.п. 5,6,7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972г. №4 с изменениями, внесенными постановлениями Пленума Верховного Суда СССР от 21 сентября 1977г. №13;  27 ноября 1981г. №6; 26 апреля 1984г. №7 "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного иму­щества" прямо указано на умышленный характер действий соу­частников[34].

По вопросу об осведомленности соучастников о действиях друг друга тоже существует два подхода. Сторонники одной позиции категорически утверждают о необходимости для соу­частия осведомленности каждого соучастника о присоединив­шейся деятельности других лиц. Суть другой позиции состо­ит в том, что соучастию наоборот не свойственны взаимная осве­домленность и взаимообусловленность[35].

По моему мнению, позиция тех, кто пропагандирует не­обходимость взаимной осведомленности всех соучастников и взаимообусловленность их действий, правильна.

Таким образом, можно сказать, что субъективная сторона соучастия характеризуется двумя признаками: взаимной осведомленностью о совершении преступления и согласованностью действий соучастников.

Взаимная осведомленность, которая соответствует инте­ллектуальному моменту умысла соучастников, характеризуется тем, что каждый из них сознает, во-первых, факт совместного совершения преступления, а не в одиночку, во-вторых, совер­шение определенного, а не любого преступления, и, в-треть­их, общественно-опасный характер не только своего деяния, но и деяний хотя бы одного другого соучастника. 

Соучастие исключается тогда, когда исполнитель не сознает, что он совершает преступление совместно с другими лицами, а также и тогда, когда эти лица, действия которых находятся в причинной связи с совершением преступления, не знают о его преступных действиях и намерениях.

Соучастник должен сознавать совершение другими соу­частниками не любых общественно-опасных деяний, а опреде­ленного преступления или определенного круга преступлений.

Интеллектуальный момент умысла соучастников состоит в том, что они сознают общественно-опасный характер своих действий /или бездействия/ и предвидят их общественно-опас­ные последствия и вместе с тем они осознают обществен­но-опасный характер действий других соучастников и предви­дят их общественно-опасные последствия.

Согласованность действий соучастников, которая соот­ветствует волевому моменту умысла, состоит во взаимном выражении намерения лица участвовать в совершении преступле­ния с другим лицом, согласованность является субъективным выражением совместности совершения преступления.

Соучастие возникает именно с момента соглашения между соучастниками, соглашение или сговор по содержанию и форме могут быть различны. По содержанию сговор может включать в себя соглашение о целях преступления, о способе совершения преступления, об условиях, о круге преступлений, которые предполагается совершить. По форме он может быть письмен­ным, устным, в виде жестов или конклюдентных действий, ко­торые заменяют словесное соглашение. Сговор может осущест­вляться либо до совершения преступления, либо во время со­вершения преступления, но до его окончания.

Мотивы и цели соучастников могут быть одинаковыми, но могут быть и различными. Это не имеет значения, потому что общность мотивов и целей не является необходимым признаком соучастия.

 Таким образом, можно сделать вывод о том, что с субъ­ективной стороны соучастие характеризуется: умышленной дея­тельностью двух и более лиц; двухсторонней связью между со­участниками; взаимообусловленностью их действий.

    Соучастие в большинстве случаев заключает в себе повышенную общественную опасность. Но повышенную общественную опасность оно создает только тогда, когда действия всех участников объединены общим замыслом, когда все, участвующие в преступлении осознают конечные цели преступной деятельности и ее общественно опасный характер.[36] 

Глава 2. Формы и виды соучастия.

2.1. Основные деления соучастия на формы и виды.

Вопрос о формах соучастия тоже является предметом для дискуссий на протяжении многих десятилетий и до сих пор он не получил единообразного разрешения[37]. В юридической лите­ратуре можно встретить выделение не только форм соучастия, но и его видов. Следует иметь в виду, что применительно к соучастию существительное "вид" употреблялось как равноз­начное существительному "форма", хотя это и не совсем точно с точки зрения философии[38].

В дореволюционной литературе можно встретить подразде­ление по различным признакам соучастия на следующие виды: "1/ соучастие, необходимое, когда само преступление его требует, например, кровосмешение, дуэль; 2/ соучастие, фа­культативное, как, например, при убийстве, где оно может быть", а может и не быть: "3/ соучастие, предшествующее са­мому совершению преступления, соучастие в замышлении и подготовлении средств для преступления; 4/ соучастие, сопутс­твующее преступлению, т.е. та или другая форма сотрудни­чества в самом совершении преступления; 5/ соучастие преду­мышленное, неосторожное и случайное; 6/ соучастие по пред­варительному сговору; 7/ соучастие без предварительного сговора или "скоп". Лица, составляющие "скоп", объединяются без всякого предварительного сговора уже на месте преступ­ления. В соучастии по предварительному сговору различались еще заговор, шайка и банда[39].

В советской уголовно-правовой теории в зависимости от степени согласованности преступной деятельности нескольких совместно действующих лиц рядом авторов выделяются следующие формы соучастия:

1) без предварительного сговора;

2) с предварительным сговором;

3) особого рода преступная организация или преступное сообщество.

Эта классификация в принципе не вызывает сомнений, так как она верно отражает сравнительную опасность отдельных случаев совершения преступления в соучастии, подчеркивая возрастание общественной опасности в зависимости от степени согласованности преступной деятельности нескольких лиц. Весьма четкими являются и признаки, на основании которых можно различить отдельные формы соучастия: отсутствие предварительного сговора, наличие такового и, наконец, устойчивость преступной группы.

До 1947 года выделение трех указанных основных форм соучастия в полной мере соответствовало действовавшему в тот период времени уголовному законодательству; все конкретные формы соучастия, содержавшиеся в законе, могли быть отнесены к той или иной основной форме соучастия. Так, «группа», указанная в п. "в" ст. 31 Основных начал 1924 года в качестве отягчающего обстоятельства по всем преступлениям, а в ст. ст. 2 и 3 Положения о воинских преступлениях 1927 года в качестве квалифицирующего эти преступления признака могла быть отнесена, в зависимости от наличия или отсутствия предварительного сговора, или к первой, или ко второй основной форме соучастия.

В некоторых случаях в законе говорилось прямо о соучастии с предварительным сговором как признаке, квалифицирующем отдельные преступления (например, ч. 2 ст. 60, ч. 3 ст. 60(1), ч. 2 ст. 61 УК РСФСР).

Наконец, наиболее опасным признавалась третья форма соучастия преступная организация (преступное сообщество). Отличительным признаком этой формы соучастия являлось наличие устойчивых организационных форм. В соответствии с высокой общественной опасностью подобного рода преступных организаций в советском уголовном законодательстве совершение любого преступления «бандой» (п. «в» ст. 31 Основных начал 1924 г.), являющейся типичным примером преступного сообщества, считается более опасным, требующим повышенного наказания для всех участников банды. Кроме того, в ряде статей Особенной части уголовного  кодекса содержатся указания на преступное сообщество, как на один из признаков наиболее опасных преступлений. Отнесение каждой из приведенных конкретных форм соучастия к одной из основных трех форм упомянутой классификации не вызывала никаких трудностей, помогая правильному пониманию признаков, определенных в законе.

В более поздних изданиях было предложено несколько классификаций форм соучастия на основании субъективного критерия, т.е. в зависимости от характера и степени субъек­тивной связи соучастников. К примеру,  Трайнин А.Н. предло­жил четырехзвенную систему форм соучастия: 1/ простое соучастие: 2/ с предварительным соглашением; 3/ преступное объединение; 4./ организованная группа[40]. Система, предло­женная А. А. Пионтковским, состоит из двух элементов: 1/ со­участие без предварительного соглашения; 2/ с предваритель­ным соглашением: а/ в элементарной форме, б/ организованная группа, в/ преступная организация или банда[41]. И. Л. Гришаев и Г. А. Кригер выделяют: 1/ соучастие без предварительного сговора; 2/ с предварительным сговором; 3/ организованная группа; 4/ преступная организация[42]. По мнению П.Ф. Тельнова, существует: 1/ соисполнительство; 2/ соучастие с испол­нением различных ролей: 3/ преступная группа; 4/ преступная организация[43]. В.С. Прохоров признает наличие лишь трех форм соучастия: 1/ простое соучастие; 2/ сложное; 3/ прес­тупная организация[44]. Еще более простая схема форм соучас­тия выдвинута для обсуждения М.И. Ковалевым. Она состоит всего из двух элементов: 1/ совиновничество и 2/ соучастие в тесном смысле слова[45].

Помимо субъективного критерия для выделения форм соу­частия некоторыми авторами взяты и другие. Например, Ф.Г. Бурчак счел необходимым взять за основу деления соучастия на формы "специфически уголовно-правовой критерий - конс­трукцию состава преступления, определяющего ответственность отдельных соучастников[46].

И.П. Малахов вообще выступил в свое время против выде­ления различных форм соучастия, предложив называть формами соучастия роли соучастников, чем вызвал справедливую кри­тику в свой адрес.

Представляется весьма интересной точка зрения, выска­занная по данному вопросу Н.Г. Ивановым, который счи­тает, что различных форм соучастия нет, а есть лишь одна - группа. По его мнению те формы, которые выделяются в лите­ратуре, не формы, а лишь разновидности группы, как родового понятия соучастия[47].

Считаю необходимым присоединиться именно к этой точке зрения по вопросу о форме соучастия. Таким образом, группа, выступая единственно возможной формой соучастия, является родовым понятием ко всем возможным проявлениям совместной преступной деятельности, которые в свою очередь выступают по отношению к группе как видовые образования.

Таким образом, в теории и на практике существует два основания для деления соучастия в преступлении на формы. Во-первых, по характеру выполнения соучастниками объективной стороны совершаемого преступления и, во-вторых, по наличию или отсутствию между ними предварительного соглашения (сговора) на совершение преступления.

СХЕМА 1. Формы соучастия[48].

2.2. Формы соучастия по наличию или отсутствию предварительного соглашения

По степени согласованности действий соучастников можно выделить два вида соучастия: группа, образованная по пред­варительному соглашению и группа, образованная без предва­рительного соглашения.

Соучастие без предварительного соглашения есть совместное участие двух или более лиц в совершении преступления без предварительной договоренности. Такое соучастие может выражаться, например, в причинении телесных повреждений или совершении убийства в коллективной драке, в изнасиловании и т.д. В этих случаях обычно происходит присоединение соучастников к исполнителю, уже начавшему выполнять объективную сторону преступления. Другие соучастники также «успевают» полностью или частично выполнить объективную сторону совершаемого преступления. В русском дореволюционном уголовном праве такая форма соучастия именовалась скопом (скопищем) и трактовалась как преступление толпы. Так, в соответствии с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных (в редакции 1885 г.) одним из преступлений против общественной безопасности признавалось виновное участие в публичном скопище, если при этом было учинено насилие над людьми, похищение или истребление чужого имущества или другие противоправные действия[49].

Соучастие без предварительного соглашения признается групповым в том случае, если в совершении преступления совместно участвовали два или более исполнителя (ч. 1 ст. 35 УК РФ).

В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Обычно такой сговор касается места, времени или способа совершения преступления. Эта форма соучастия может сочетаться как с соисполнительством, так и с соучастием в тесном смысле, т. е. с разделением ролей, однако в последнем случае должно быть не менее двух соисполнителей. Такая форма соучастия повышает опасность совершенного преступления и учитывается законодателем в качестве отягчающего (квалифицирующего) обстоятельства. Например, при краже (п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ), мошенничестве ( п. «а» ч. 2 ст. 159 УК РФ), присвоении или растрате (п. «а» ч. 2 ст. 160 УК РФ), грабеже (п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ), разбое (п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ), вымогательстве (п. «а» ч. 2 ст. 163 УК РФ).

В соответствии с ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Данная форма соучастия отличается от предыдущей признаком у с т о й ч и в о с т и. Этот признак обычно предполагает умысел соучастников на совершение не одного, а нескольких преступлений (например, организованная группа создана для совершения квартирных краж). Однако устойчивость может выражаться и в тщательности подготовки одного преступления. Пленум Верховного Суда РСФСР в своем постановлении «О судебной практике по делам о вымогательстве» от 4 мая 1990 г. (с последующими изменениями) указал: «Под организованной группой, предусмотренной в качестве квалифицирующего признака... следует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как правило, такая группа тщательно готовит и планирует преступление, распределяет роли между соучастниками, оснащается техникой и т. д.»[50]. Совершение преступления организованной группой применительно к ряду составов предусматривается законодателем в качестве особо отягчающего (квалифицирующего признака преступления, например при краже (п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ), при мошенничестве (п. «а» ч. 3 ст. 159 УК РФ), при присвоении или растрате (п. «а» ч. 3 ст. 160 УК РФ), при грабеже (п.«а» ч. 3 ст.161 УК РФ), разбое (п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ), вымогательстве (п. «а» ч. 3 ст. 163 УК РФ). Согласно ч. 6 ст. 35 УК РФ создание организованной группы в случаях, специально не предусмотренных Особенной частью УК, влечет ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

Простейшей разновидностью соучастия является совмест­ная преступная деятельность без предварительного сговора. В этом случае субъективная связь между соучастниками мини­мальная и ограничивается знанием соучастника о присоединив­шейся преступной деятельности другого, что обычно устанав­ливается или в момент начала совершения преступления, или даже в процессе его совершения, все это не дает возможности соучастникам согласовать свои действия заранее продумать и подготовить все необходимое, а также принять меры к сокры­тию следов преступления. Данная разновидность соучастия именуется обычно группой и выступает в роли квалифицирующе­го признака в ряде норм особенной части УК РФ.

Соучастие с предварительным сговором имеется тогда, когда участвующие в преступлении лица, заранее договори­лись о его совершении. Оно может вы­ражаться в различных видах: соучастие, связанное с простым сговором относительно места, времени или способа совершения преступления: соучастие, связанное с предварительным, более детальным сговором относительно образования группировки для осуществления преступной деятельности определенного харак­тера. Таким образом, предмет сговора может служить основа­нием для выделения видов соучастия с предварительным сгово­ром. К предмету сговора соучастников относятся:

1. Цель преступной деятельности.

2. Характер преступной деятельности.

3. Организационное построение преступной группы.

4. Порядок ее функционирования. 

В качестве целей преступной деятельности должны высту­пать конечные результаты, которые желают достичь соучастни­ки (получение денежных средств, имущества или права на не­го; причинение имущественного вреда кому-либо; лишение жиз­ни кого-либо; нарушение порядка нормального функционирова­ния органов власти, общественных организаций и т.п.).

Характер преступной деятельности предопределяется: способами достижения целей преступной деятельности; дли­тельностью функционирования группы: средствами, которые преступники предполагают использовать или используют для совершения преступлений.

Организационное построение преступной группы предпола­гает распределение между соучастниками ролей в преступной деятельности и вытекающих из этого задач (если преступная деятельность осуществляется различными способами, то проис­ходит распределение сфер деятельности между группами соу­частников); установление порядка выступления и выхода из состава группы; решение вопроса о возможности и условиях привлечения к участию в преступной деятельности лиц, не яв­ляющихся членами группы; определение статуса каждого члена группы (в преступных группах, с многоуровневой системой построения, может производиться распределение мест в иерар­хии на уровне руководителей подразделений, входящих в дан­ную группу).

Порядок функционирования группы, как часть предмета сговора соучастников, состоит в определении внешних форм существования группы: легальная (под видом какой-либо спор­тивной организации, коммерческого предприятия и т.п.) или нелегальная (с конспиративными местами сбора соучастников и порядком взаимодействия как между отдельными членами груп­пы, так и между частями группы); поведение соучастников в случае их изобличения правоохранительными органами: и т.д.)

Если проанализировать практику деятельности органов внутренних дел по изобличению преступных групп, то вышеука­занные элементы преступного сговора можно зафиксировать в той или иной мере везде. К сожалению, законодатель на дан­ный момент признает имеющими уголовно-правовое значение лишь небольшую часть элементов преступного сговора, а поэ­тому в материалах расследования деятельности преступных групп большая часть элементов, как не имеющая уголовно-пра­вового значения, не указывается.

В соответствии с действующим законодательством можно выделить несколько видов преступных групп с предварительным сговором:

- заговор с целью захвата власти;

- организация, имеющая цель подготовку или совершение особо опасных государственных преступлений;

- банда;

- преступная группировка;

- религиозное или общественное объединение, деятельность которого сопряжена с причинением вреда здоровью граждан или с иными посягательствами на личность или права граж­дан.

- организованная группа.

Банда - это устойчивая организованная вооруженная группа из двух и более лиц, предварительно объединившихся для совершения одного или нескольких нападений на граждан либо на предприятия, учреждения, организации[51]. Приведенное определение сформулировано Пленумом Верховного Суда Рос­сийской Федерации.

Пленум Верховного Суда РФ, как это видно из вышеприве­денного определения банды, выделяет еще два ее признака: организованность и устойчивость.

Организованность как признак банды в постановлении не разъясняется. Если исходить из смысла данного термина, то можно организованность определить как упорядоченность, устроенность, сплоченность. Однако практически так же Пленум Верховного суда РФ разъясняет содержание другого признака банды - устойчивость.

В п. 3. постановления поясняется, что об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава и организационных структур, сплоченность ее членов, постоянство форм и методов преступ­ной деятельности.

Анализ вышеуказанных положений позволяют сделать вывод о том, что организованность банды - есть один из признаков, свидетельствующих о ее устойчивости. Следовательно, устой­чивость, как признак банды, предполагает ее организован­ность, а это значит, что нет необходимости в понятии банды выделить вместе эти два признака. Исходя из вышеуказанного, банда отличается от простой группы лиц с предварительным сговором тремя дополнительными признаками: вооруженностью, устойчивостью и целью - для со­вершения одного или нескольких нападений на граждан либо на предприятия, учреждения, организации.

Следует отметить, что по поводу одного из признаков банды - устойчивость - в литературе некоторыми авторами выс­казаны суждения критического характера. Они сводятся к то­му, чтобы устойчивость, как признак, толковать не с уголов­но-правовых, а лишь с криминологических позиций. Авторы объясняют это тем, что границы предмета доказывания при влиянии данного признака неясны, и, как следствие этого, дела, направляемые в суд с выделением данного квалифицирую­щего признака, обычно возвращаются на доследование.

Видимо, следует согласиться с доводом этих авторов, потому что действительно содержание признака устойчивости группы законодателем не определяется, а судебная практика раскрывает его очень уж аморфно. И поэтому вполне законо­мерно можно ставить вопрос о том, что нужно либо вообще от­казаться от этого признака, либо сформулировать его доста­точно четко, взяв за основу какой-то один параметр. Предс­тавляется, что для этого можно использовать время, в тече­ние которого преступная группа функционировала, т. е. период с момента ее образования до распада или до момента пресечения деятельности группы, по нашему мнению, размер этого временного периода не должен быть менее одного меся­ца. Возможно, конечно, установление и иного размера време­ни. Не это главное. Главным является то, что таким образом можно конкретизировать содержание рассматриваемого признака.

Высказанные в литературе предложения отказаться от ис­пользования данного признака вызывают определенные сомнения в связи с тем, что подобное разрешение вопроса стирает практически грань между простой преступной группой с пред­варительным сговором и организованной преступной группой.

Организованной группой, признается устойчивая группа лиц, заранее объединив­шихся для совершения одного или нескольких преступлений. Данный вид преступной группы лиц с предварительным сговором помимо общих признаков обладает дополнительными признаками: устойчивостью и специальной целью - совершение одного или нескольких преступлений. В данном случае, види­мо, имеются в виду все преступления, которые не являются особо опасными государственными преступлениями.

Следующей разновидностью преступной группы с предвари­тельным сговором является преступная группировка осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы. 

Анализ вышеперечисленных подвидов преступной группы с предварительным сговором, позволяет, как нам представляет­ся, сделать вывод о том, что для обозначения этих подвидов законодателем неоправданно используется различная термино­логия: организация, банда, группировка, организованная группа, объединение. При разработке уголовного законода­тельства, видимо, нужно будет подумать об усовершенствова­нии терминологии. В значительной степени это касается Осо­бенной части УК. При формулировании диспозиций статей Осо­бенной части, как нам думается, следует указывать просто вид или подвид соучастия, понятие которого дано в статьях Общей части УК и дополнительно указывать признаки, отличаю­щие данную преступную группу от иных групп.

 Таким образом, в зависимости степени согласованности можно выпилить соучастие без предварительного сговора и соучастие с предварительным сговором.

В соучастии по предварительному сговору по признаку устойчивости можно выделить: 1) организованные группы и 2) иные группы с предварительным сговором.

Организованные группы по признаку вооруженности делят­ся на 1) банду и 2) иные организованные группы.

Иные группы с предварительным сговором по мотивам сго­вора можно классифицировать на: 2) преступные группировки осужденных в ИТУ: 3) общест­венные и религиозные объединения. 4) преступные группы с иными мотивами сговора.

Приведенная выше классификация видов соучастия по субъективным признакам является, на наш взгляд, наиболее оптимальной. Однако, некоторые авторы считают, что деление соучастия на виды по субъективному критерию не имеет су­щественного значения для квалификации преступлений, потому что лишь 9,2 % случаев совершения преступлений в соучастии не характеризовались предварительным сговором[52].

        2.3. Формы соучастия по характеру выполнения соучастниками объективной стороны преступления.

По этому основанию выделяются две формы соучастия в преступлении: 1) простое соучастие (оно же называется соучастием без разделения ролей или соисполнительством) и 2) сложное соучастие (соучастие с разделением ролей или соучастие в тесном смысле этого слова). Простое соучастие имеет место тогда, когда каждый из участников преступления выполняет своими действиями объективную сторону совершаемого сообща преступления. Например, два лица избивают потерпевшего, причиняя его здоровью вред определенной степени тяжести. Сложное соучастие это такая форма соучастия, когда между отдельными участниками преступления распределяются роли: кроме исполнителя, непосредственно выполняющего объективную сторону преступления, участвуют еще и другие соучастники организатор, подстрекатель или пособник (как все, так и любой из них).

Деление соучастия на простое и сложное отражается в квалификации преступления. При соисполнительстве действия всех соучастников квалифицируются по соответствующей статье Особенной части УК. При соучастии в тесном смысле действия организатора, подстрекателя или пособника подлежат еще дополнительной квалификации по соответствующей части ст. 33 УК РФ (такое правило установлено в ч. 3 ст. 34 УК РФ).

Простое соучастие характеризуется тем, что каждый участник группы является исполнителем преступления. В этом случае все совместно действующие лица выполняют деяние, указанное в статье Особенной части УК.

По объему действия соисполнителей могут быть как сходными, так и различными. Например, при разбойном нападении с целью завладения имуществом, соединенным с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, каждый из соу­частников наносит побои, опасные для здоровья и присваивает равную долю похищенного имущества. В этом случае, в объеме деятельности соисполнителей расхождения не будет. Но если при разбойном нападении один из соучастников угрожает поте­рпевшему ножом, а другой обшаривает карманы, то мера соисполнительства у виновных будет различной.

По объему выполнения соучастниками внешней, объектив­ной стороны преступления выделяют три вида соисполнительства:

а/ соисполнительство, при котором каждый из соучастни­ков полностью выполняет объективную сторону преступления;

б/ соисполнетельство, при котором один из соучастников выполняет объективную сторону преступления полностью, а другой выполняет лишь часть ее;

в/ соисполнительство, при котором каждый из соучастни­ков выполняет только часть объективной стороны преступления.

Совиновничество как вид соучастия предполагает наличие не только объективной, но и субъективной связи между соис­полнителями. По крайней мере должно быть совместное согла­шение на участие в преступлении, которое может быть достиг­нуто при помощи не только словесного сговора, но и молча­ливого согласия, как до совершения преступления, так и в ходе его совершения.

При простом соучастии действия соисполнителей квалифи­цируются по статье Особенной части УК предусматривающей ответственность за совершаемое преступление, без ссылок на ст. 32 УК. В случаях, когда закон признает совершение прес­тупления группой лиц квалифицирующим обстоятельством предусмотрено совершение подобного преступления группой лиц или предусмотрено совершение преступлений по предвари­тельному сговору группой лиц, действия соисполнителей ква­лифицируются по той части соответствующей статьи Особенной части, которая предусматривает данное обстоятельство.

Сложное соучастие или соучастие с распределением ролей характеризуются тем, что при совместном посягательстве ви­новные распределяют между собой роли. Одни непосредственно совершают деяние, описанное в диспозиции норм Особенной части УК, а другие содействуют им.

При сложном соучастии виновные выполняют разные дейс­твия, но все эти действия находятся в причинной связи с преступным результатом. Смысл своих общественно-опасных действий осознается каждым из соучастников, сложное соучас­тие возможно, как по предварительному сговору, так и по сговору в процессе совершения преступления, но до его окон­чания.

При сложном соучастии действия исполнителя квалифици­руются по статье Особенной части УК, предусматривающей от­ветственность за данное преступление, а действия других со­участников квалифицируются по той же статье Особенной час­ти, со ссылкой на ст.32 УК РФ.

Законодательного определения преступного сообщества нет. Этот вид соучастия выделяется в научной и учебной ли­тературе по уголовному праву и криминологии. Однако до сих пор по поводу признаков, характерных для данного вида соу­частия, ведутся достаточно оживленные дискуссии[53].

В частности, в литературе под преступным сообществом предлагалось понимать "предусмотренное уголовным законом устойчивое, сплоченное объединение лиц, предварительно соорганизовавшихся для систематического совершения преступле­ния"[54]. Подобные определения, думается, не могут быть приз­наны удачными, поскольку они содержат признаки используемые в другой, рассмотренной нами ранее классификации видов соу­частия по субъективным признакам.

В данном случае должен использоваться объективный признак характера и степень соорганизованности соучастников.

Под степенью соорганизованности преступной группы сле­дует понимать занимаемое ею место среди других преступных групп в системе, построенной по признаку соорганизованности. Характер  соорганизованности - это отличительный приз­нак, который и позволяет определить степень соорганизованности преступной группы. Организовать - это значит "уст­роить, установить, образовать, составить, привести в поря­док". Организованной группой признается группа, имеющая или объединенная в организацию. Организация - это внутрен­няя упорядоченность, взаимодействие. Признаки внутренней упорядоченности и взаимодействия присущи всем преступным группам с распределением ролей, поскольку в этих случаях предполагается выполнение одним из соучастников функций по организации или руководству совершением преступления. Сле­довательно, более высокая по степени соорганизованности преступная группа на основе нынедействующего уголовного за­конодательства не может быть выделена, потому что законода­тель не предусматривает иных характеризующих соорганизованность преступной группы признаков, помимо указанных в ст. 32 УК РФ. И именно это, нам представляется, является в настоящее время препятствием, не позволяющим привлекать к ответственности лиц, причастных к деятельности преступных групп. Причиной этого является то обстоятельство, что закон не предусматривает возможности привлечения к ответствен­ности лиц, организующих или руководящих преступной деятель­ностью вообще или легализирующих доходы от преступной дея­тельности.

Исходя из вышеизложенного, представляется наиболее удачной разрешение данной проблемы, предложенное авторами проекта Закона "О борьбе с организованной преступностью", который был разработан Межведомственной рабочей комиссией правоохранительных органов.

В данном проекте Закона преступная деятельность опре­деляется как система деяний с заранее обдуманным умыслом по приготовлению, покушению, совершению одного или более прес­туплений, предусмотренных статьями Особенной части Уголов­ного кодекса РФ. по обеспечению создания и функциониро­вания преступной группы, а также по легализации и умножению преступных доходов.

Таким образом, характер соорганизованности более высо­кий по степени соорганизованности преступной группы выража­ется в том, что в составе этой группы появляются соучастни­ки, которые непосредственного участия в совершении преступ­лений не принимают. Они обеспечивают создание и функциони­рование преступной группы, а также легализацию и умножение преступных доходов.

Под  обеспечением создания и функционирования преступ­ной группы следует понимать умышленные действия, направлен­ные на создание благоприятных условий для образования прес­тупной группы и ее функционирования, в том числе и путем недопущения мероприятий по пресечению ее преступной дея­тельности.

Под легализацией преступных доходов следует понимать умышленные действия, направленные на сокрытие незаконного происхождения преступных доходов придание им в любых фор­мах законного вида.

Преступным доходом,  применительно к этим случаям, сле­дует считать полученные с нарушением уголовно-правового запрета деньги, ценные бумаги, иные материальные или интел­лектуальные ценности, либо связанные с ними документы.

Представляется возможным согласиться с авторами проек­та Закона "О борьбе с организованной преступностью" и в том, что данный вид преступной группы с распределением ро­лей должен называться преступной организацией. Очевидно и то, что количество соучастников в преступной организации не может быть менее трех человек, так как в ее состав обязательно входит группа лиц, непосредственно занимающаяся совершением конкретных преступлений и, кроме того, еще лица, выполняющие функции по обеспечению создания и функциониро­вания преступной группы или по легализации преступных дохо­дов. 

Исходя из вышеизложенного, преступная организация - это объединение трех и более лиц либо двух и более органи­зованных преступных групп, осуществляющее преступную дея­тельность с распределением между участниками функций по ор­ганизации, руководству, иным формам обеспечения создания и функционирования преступной организации, а также по совер­шению других преступлений, по легализации и приумножению преступных доходов.

Преступная организация, использующая в преступной деятельности полномочия или возможности государственных ор­ганов, учреждений, предприятий, организаций или органов местного самоуправления, муниципальных учреждений или предприятий, лиц, участвующих в выполнении государственных функций или приравненных к ним лиц, либо имеющая оружие или доступ к его хранилищу, либо монополизирующая экономическую или иную деятельность, в соответствии с проектом Закона "О борьбе с организованной преступностью", признается особо опасной преступной организацией. Данный вид преступной группы выделен не по степени соорганизованности, а по дру­гим признакам, характеризующим общественную опасность раз­новидностей преступных организаций.  К их числу относятся способы и средства осуществления преступной деятельности.

В числе способов, применяемых особо опасной организа­цией, следует назвать следующие:

а) использование полномочий или возможностей государствен­ных органов, учреждений, предприятий, организаций или органов местного самоуправления, муниципальных учрежде­ний и предприятий, лиц, участвующих в выполнении госу­дарственных функций, или приравненных к ним лиц:

б) монополизирование экономической или иной деятельности, к числу средств, используемых особо опасной организацией для совершения преступлений, относится оружие. Высшей, по степени соорганизованности является преступная группа, именуемая преступным сообществом. Характер соорганизованности данной преступной группы выражается в том, что в ее составе появляются соучастники, которые вы­полняют функции, связанные с разработкой и реализацией мер по поддержанию, развитию преступной деятельности либо обес­печением безнаказанности деятельности членов преступного сообщества, либо обеспечение легализации или приумножения преступных доходов, распределение сфер преступной деятель­ности между преступными организациями или группами.

Осуществление действий, определяющих характер соорганизованности преступного сообщества, может выполняться чле­ном преступного сообщества и наряду с другими деяниями. Например, лицо может осуществлять функции по распределению сфер преступной деятельности между преступными организация­ми или группами наряду с руководством преступной организа­цией и участием в совершаемых ею преступлениях.

Следовательно,  преступное сообщество - это объединение двух и более преступных групп или организаций, где ряд соу­частников выполняют функции, связанные с разработкой и реа­лизацией мер по поддержанию, развитию преступной деятель­ности либо обеспечением безнаказанности деятельности членов преступного сообщества, либо распределение сфер преступной деятельности между преступными организациями или группами.

Таким образом, по объективному признаку - характеру соорганизованности преступные группы можно подразделить на:

1) группы без распределения ролей и 2) группы с распределе­нием ролей.

Преступные группы с распределением ролей по степени соорганизованности можно классифицировать на: 1) простые группы с распределением ролей. 2) преступные организации и

3) преступные сообщества.

В зависимости от способов осуществления преступной де­ятельности и применяемых при этом средств, преступные орга­низации можно разделить на 1) особо опасные преступные ор­ганизации и 2) иные преступные организации.

Организованная преступность, как термин, используется для обозначения явления, представляющего собой создание ор­ганизованных преступных групп, преступных организаций, преступных сообществ и иных преступных групп. 

2.4. Преступное сообщество (преступная организация)

В соответствии с ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданных в тех же целях. Преступное сообщество наиболее опасная форма соучастия. От организованной группы оно отличается признаком сплоченности и целевой установкой на совершение определенных тяжких и особо тяжких преступлений. Сплоченность предполагает обычно наличие в преступной организации сложных организационно-иерархических связей, тщательной конспирации, наличия в обороте значительных денежных средств, установление связей с правоохранительными органами (коррумпированность), наличие системы защитных мер (внутренняя контрразведка), наличие охранников, боевиков и наемных убийц[55]. Преступное сообщество, как правило, предполагает вооруженность соответствующей преступной организации новейшими видами оружия, в том числе и зарубежного производства.

Специфика законодательной оценки преступного сообщества, связанная с его особой опасностью, состоит в том, что законодатель сам факт создания преступного сообщества считает самостоятельным и оконченным преступлением. Так, состав организации преступного сообщества (преступной организации) образует создание преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом (организацией) либо входящими в него структурными подразделениями, а равно создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких и особо тяжких преступлений (ч.1 ст 210 УК РФ). Самостоятельным преступлением является и бандитизм (ст. 209 УК РФ), в том числе и создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой). В обоих случаях указанные действия квалифицируются по соответствующим статьям Особенной части УК. Кроме того, совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступного сообщества является отягчающим обстоятельством при назначении наказания (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

В соответствии с ч. 5 ст. 35 УК РФ лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных Особенной частью УК, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

Согласно ч. 7 ст. 35 УК РФ совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) влечет более строгое наказание на основании и в пределах, установленных УК (как отмечалось, в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ эти обстоятельства признаются отягчающими наказание).

Совершение преступления организованной группой и преступным сообществом есть проявление организованной преступности. Эта проблема волнует в настоящее время не только специалистов-юристов, но и все общество в целом. Внимание к ней активно привлекалось уже в первые перестроечные годы. Этим вопросом, например, занимался второй Съезд народных депутатов СССР, принявший в декабре 1989 г. специальное постановление по этому поводу. Однако за прошедшие после этого годы проблема борьбы с организованной преступностью еще более обострилась. Организованная преступность вполне «вписалась» в условия перехода нашей экономики на рыночные рельсы. Сегодня она тесно связана со сферой наркобизнеса и порнобизнеса, с торговлей оружием, вымогательством и совершением других опасных преступлений.

В разработке понятия и признаков организованной преступности значительная заслуга принадлежит представителям криминологической науки. Так, одним из самых полных ее определений является определение совокупности признаков, присущих организованной преступности, предложенное О. В. Пристанской. К ним она относит:

1) материально-техническое и организационное обеспечение функционирования преступного объединения;

2) обеспечение безопасности, предусматривающее разработку комплекса мер конспирации и защиты от разоблачения, от нейтрализации всех форм социального контроля вплоть до обеспечения правовой помощи и организации противодействия правоохранительным органам;

3) финансирование: перераспределение по иерархическим звеньям преступного объединения полученных незаконным путем прибылей, создание определенного централизованного материального фонда для воспроизводства и расширения масштабов преступной деятельности, покрытия возможных расходов на случай ее разоблачения, оказания материальной помощи участникам объединения;

4) централизованное информационное обеспечение;

5) неформальные, «субкультурные» нормативные предписания, обеспеченные комплексом мер наказания и поощрения. Автор называет эти признаки основными подсистемами имеющейся централизованной многоуровневой системы устойчивых преступных связей и добавляет к ним еще один признак организованной экономической преступности установление нелегальных связей со сферами управления экономикой к охраной общественного порядка. [56]

Все преступные сообщества - преступные группы  и организации - представляют  собой  сложные  психологические  образования.  В  их    формировании  проявляются  общие   закономерности:  добровольность    объединения  участников;  целью  объединения  является  совместная    преступная  деятельность;  преступные  сообщества   проходят  путь    развития  -   от  случайных,   ситуационных  преступных   групп  к    организованным  преступным   группам,   а   то  и   к   преступным    организациям.  Одновременно  происходит   формирование  внутренней    психологической  структуры   -   выдвигается  лидер,   развиваются    функциональные  структуры   преступной  группы.[57]  

В  межличностных    отношениях постепенно  отношения, основанные  на личной  симпатии, заменяются  на  сугубо  деловые,  основанные  лишь  на  совместном    совершении преступлений. В преступной группе постоянно действуют две противоборствующие    силы: одна направлена на дальнейшую интеграцию  и сплочение членов    группы, другая - на  разъединение и дифференциацию  ее участников. Следует подчеркнуть,  что  именно  успешная совместная  преступная    деятельность  является   тем   двигателем,  который   обеспечивает    развитие группы. Какими  же  признаками  отличается  организованная  преступная    группа от  преступных групп  низкого  психологического развития  -    случайной или ситуативной и преступной группы типа компании?

Прежде всего,  в организованной  преступной  группе происходит    стабилизация ее  состава.  Устойчивость один  из  самых важных  ее    признаков, что  иногда дает  повод называть  организованные группы    устойчивыми.[58] На мой взгляд, название "организованная  преступная    группа" предпочтительнее, так как устойчивость - только один из ее признаков. Стабильность состава  во многом  определяет и  другие признаки    организованной  преступной  группы.  В   ней  вырабатываются  свои    взгляды,  нормы   поведения  и   ценностная  ориентация,   которой    придерживаются все  ее члены.  Нарушители принятых  норм поведения    подвергаются  преследованию,  различного   рода  "судам"   и  даже    расправам.

Вся внутренняя жизнь в группе  в основном ориентирована на получение крупного  преступного дохода.  Количество совершаемых    преступлений и их тяжесть по мере развития группы увеличиваются. В  организованной  преступной  группе   четко  выражена  такая    психологическая  структура:   группу   возглавляет   лидер  -   ее    организатор и руководитель, к  нему примыкают наиболее  активные и    "уважаемые" члены (авторитеты), за ними - рядовые участники группы    (ведомые).   В   группе   может   существовать   так   называемый    "оппозиционер", который  борется  за  лидерство  или  находится  в    оппозиции к руководству группы, к лидеру. 

Наличие лидера в группе    также  является   одним   из   главных   отличительных   признаков    организованной преступной группы. Поэтому,  если при расследовании    устанавливается,    что     объединение    преступников     носило    организованный характер,  следователь  должен принять  необходимые    меры для выявления лидера. В организованной  преступной  группе  роли четко  разделяются: одни члены  участвуют в  подготовке преступлений  (ведут разведку, подыскивают   объекты    посягательств,   разрабатывают    способы    совершения и  сокрытия  преступлений),  другие  -  непосредственно    совершают   преступления,   третьи   -    обеспечивают   хранение, транспортировку  и  сбыт  похищенного.  Каждый  точно  знает  свои    обязанности.    Имея     развитую    функциональную     структуру, организованная   группа   может   использовать   сложные   способы    совершения преступлений,  связанные с  их длительной  подготовкой, применением  технических  средств  и  приспособлений,  транспорта, различных ухищрений  при  совершении  и  сокрытии  преступлений  и    похищенного имущества. [59]  С  развитием   психологической   и   функциональной   структур    межличностные отношения в  организованной группе  меняются: личные    отношения,  основанные   на  симпатии,   становятся  ненужными   и    полностью  заменяются   деловыми,  основанными   исключительно  на    интересах совместной  преступной  деятельности.  Более  того,  все    отношения  в  группе  начинают  конспирироваться.   В  этих  целях    участники преступной группы стараются не  поддерживать между собой    заметных связей,  лидер  общается  со строго  ограниченным  кругом    приближенных, а рядовые члены могут даже не знать его в лицо.

Между элементами  психологической  и  функциональной  структур    организованной преступной  группы существует  прочная связь.  Так, если в группах низкого психологического развития преступные доходы    почти всегда распределяются  в равных  долях, то  в организованных    группах  прослеживается  четкая  линия  на  присвоение  доходов  в    соответствии с  положением  участников:  лидер  забирает  основную    часть, активные  члены группы  (авторитеты)  получают больше,  чем    рядовые члены (бойцы, солдаты).

В  большинстве  организованных   преступных  групп  существует    специальный денежный фонд - "общак",  которым распоряжается лидер. Деньги  из  фонда   используются  для  подкупа   должностных  лиц, передаются членам группы, отбывающим наказание; из  этого же фонда оказывается помощь семьям осужденных. Следующий криминалистический тип преступных групп - преступные    организации. [60]  По существу,  это те же  организованные группы,  но с более высокой степенью организованности и сплоченности. Преступные    организации   ориентированы    на   получение    постоянного   все    возрастающего дохода.

И все же  чем преступная  организация в  организационном плане    отличается от  организованной  группы?  Прежде  всего,  преступную    организацию  отличает   более   сложная,   чем  в   организованной преступной группе,  структура:  она  может состоять  из  отдельных    блоков и звеньев,  которые возглавляются своими  лидерами; рядовые    члены не  знают  в лицо  всех  участников  организации и  общаются    только с  лидером и  членами своего  блока  или звена.  Преступную    организацию,  как  правило,  возглавляет  сильный  лидер,  который    использует авторитарные методы управления преступной организацией. Жесткая  дисциплина   поддерживается  лидерами   самыми  жестокими    способами, включая  расправу с  "виновными нарушителями".  Функции    поддержания дисциплины и осуществления расправ нередко возлагаются    на  специальных  лиц,  приближенных  к  лидеру,  "телохранителей",    готовых выполнить любое указание лидера  - руководителя преступной    организации. Для преступных  организаций  характерно  также  создание в  их    структуре специальных блоков защиты  и групп прикрытия,  в которые    вовлекаются  представители  властных  и  управленческих  структур, работники контролирующих и правоохранительных органов.

Глава 3. Некоторые аспекты расследования групповых и организованных преступлений.

Разработка методики  расследования групповых  и организованных    преступлений -  наиболее  актуальная  проблема  криминалистики  на    сегодняшний  день.   Следственная  практика   давно  нуждается   в    рекомендациях криминалистики  по расследованию  этих преступлений, однако ученые явно опаздывают с научной разработкой проблемы.

Расследование организованных преступлений  зачастую затруднено    тем, что члены  преступных организаций соблюдают  конспирацию, тем    более что  не  о  всех их  звеньях  и  блоках бывают  осведомлены. Поэтому нередко  отдельные блоки  и звенья  преступной организации    остаются вне поля зрения правоохранительных органов. [61]  И   все   же   объективно   существует   ряд   закономерностей    расследования групповых и организованных  преступлений, основанных    на психологии поведения  обвиняемых и подозреваемых  на следствии. Такой закономерностью следует  считать ориентирование  на интересы    всей преступной группы или организации. Обычно  в  социальной   психологии  под   референтной  группой    понимают группу  лиц, с  которой индивид  чувствует  себя наиболее тесно связанным и  в которой черпает  установки и  ценности своего    поведения.   Эти   положения   социальной   психологии   полностью    распространяются  и   на  преступную   группу,  которая   является    референтной для  всех  ее  членов.  Поэтому  на  начальных  этапах    расследования преступная группа  предстает перед  следователем как    достаточно сплоченное сообщество. Чаще всего именно  этим объясняются  отказы от  дачи правдивых показаний на следствии. Влияние  референтной группы  тем сильнее, чем выше  уровень  психологического  развития  преступной  группы: интенсивнее оно  проявляется в  группах высокого  психологического развития - организованных  группах  или преступных  организациях, менее выражено в случайных группах и группах типа компании. [62]  Вторая психологическая закономерность  расследования групповых и организованных   преступлений   проявляется    в   возможности    использования конформизма членов  преступной группы  для изменения    их позиций  по  делу  и  показаний.  В социальной  психологии  под    конформизмом обычно понимается жесткая зависимость человека от его    социальной среды, стремление индивида принять мнение группы. В преступной группе все члены подстраивают  свое поведение под    нормы  поведения,  принятые  в  ней.   Конформизм  здесь  является    носителем  двух  функций:  он   интегрирует  групповую  преступную    деятельность  и   служит  механизмом   внутригруппового  контроля, способствуя достижению  результата. Конформным  является поведение    членов  преступных  групп  и   организаций  не  только   во  время    совершения преступлений, но и в период предварительного следствия, когда они остаются  во власти мнений  и оценок  событий преступной    группой, будучи изолированными от нее. Однако во  время предварительного  следствия в  позиции группы    могут происходить изменения. Эти изменения, новые  оценки и мнения    формируют прежде всего  лидер и  другие активные  члены преступной    группы (авторитеты). Изменения в позиции  лидера быстро улавливают    остальные члены  группы. В  итоге вся  группа  переходит на  новую позицию. Указанные  две   закономерности   расследования  групповых   и    организованных преступлений помогают уяснить причины и особенности    поведения членов преступных групп на  следствии. Однако существуют    и другие  психологические  закономерности расследования  указанных    преступлений, которые  способствуют  полному  их  раскрытию,  даче    членами преступных групп и организаций  правдивых показаний. Среди этих закономерностей следует указать  неопределенность поведения и показаний одного члена группы для соучастников. Эта  неопределенность  поведения  с  точки  зрения  психологии    объясняется тем,  что на  каждого преступника  во  время следствия действует два  ряда факторов.  Одни факторы  побуждают обвиняемого дать правдивые показания. Это,  например,  наличие у  следователя    веских доказательств,  уличающих члена  преступной группы;  боязнь    опоздать с  дачей правдивых  показаний, так  как  соучастник может    опередить;  нежелание  отвечать  за  всю  преступную  деятельность   группы, особенно если обвиняемый не участвовал в совершении тяжких преступлений или играл там второстепенную роль. Другие  факторы,  наоборот  побуждают  не   говорить  правду, отрицать  свою   и   соучастников   вину,  не   раскрывать   перед    следователем преступную  деятельность группы.  Это  - давление  со   стороны лидера и всей группы; страх перед более строгим наказанием    за преступление,  совершенное группой;  боязнь  мести; надежда  на    помощь группы и т.д. [63]  Какие из указанных факторов преобладают в  тот или иной период    следствия, такой  будет  и  позиция  членов  группы.  Именно  этим    объясняется та  непоследовательность  их  поведения  по  групповым    делам, с которой  сталкиваются на практике:  они то  признают себя виновными, то заявляют о своей невиновности.        Неопределенность поведения членов преступной  группы имеет еще    один аспект: никто  из них не  может быть до  конца уверен  в том,    какую позицию займет каждый и какие даст показания.  Еще   одна    закономерность    заключается   в    возможности    использования конфликтов  между  членами  преступной группы.  Чаще всего конфликты возникают между: лидером и всей группой; лидером и оппозиционером; старыми и  новыми   членами  группы;   членами,  стремящимися занять более высокое иерархическое положение; группой    в целом и одним  из ее членов, чем-либо  себя скомпрометировавшим;    отдельными членами группы. В большинстве  преступных  объединений существуют  конфликтные    ситуации,  но  они  не  всегда  перерастают  в  конфликт.  Нередко    преступная группа преодолевает конфликтную ситуацию. Разоблачение группы  резко  усиливает  силы,  направленные  на    разъединение  участников   группы:   конфликтная  ситуация   часто    обостряется  и  переходит  в  конфликт. Этому  способствует  вся обстановка  предварительного   следствия,   в  процессе   которого    тщательно выясняется роль каждого соучастника.

Заключение

Законное и обоснованное применение уголовно-правовых норм об ответственности за совершение преступлений в соу­частии работниками правоохранительных органов в практичес­кой деятельности напрямую зависит от глубины их знания воп­росов по данной проблеме. В частности, они должны отличать одну форму соучастия от другой, различать виды соучастников и отличать их от лиц, прикосновенных к преступлению, знать специальные вопросы соучастия. В профилактической деятель­ности правоохранительных органов это важно для работы по разрушению преступных связей, эффективному дифференцирован­ному воздействию на главных и второстепенных участников преступных группировок в целях их склонения к отказу от противоправной деятельности. При расследовании преступлений знание норм института соучастия необходимо для выявления и изобличения всех участников преступного деяния и лиц, при­косновенных к нему. Правильно решать вопросы квалификации действий виновных, привлечения их к уголовной ответствен­ности или освобождения от нее, обеспечения возмещения при­чиненного ущерба также можно лишь при условии знания норм института соучастия.

Для доказательства правильности такого нового подхода к определению соучастия в преступлении приводится немало ссылок на зарубежный опыт, например итальянский. Можно, однако, вспомнить и о нашем собственном отечественном опыте это не такое уж далекое прошлое. Известный теоретик и практик «правового» обеспечения сталинских репрессий А. Я. Вышинский так высказывался по поводу рассматриваемой проблемы: «Участие в группе, осуществляющей преступное действие, может влечь за собой ответственность участника этой группы даже в том случае, если сам он к этим преступным действиям непосредственного отношения не имел и согласия на их совершение не давал... Участник преступной группы должен быть признан ответственным за всякое конкретное преступление, если оно вытекает из общей преступной деятельности». Таким образом, и по Вышинскому, понятие «общая преступная деятельность» ключ к решению проблемы соучастия. Преступлений как таковых может и не быть, а «деятельность» будет. Вспомним, как А. Я. Вышинский применял свою теорию на практике. «В деле право-троцкистского блока мы имеем именно такое соучастие в широком смысле этого слова... Для всех участников этого «блока» были общими, всеми ими принятыми и одобренными способами борьбы средства, применяющиеся право-троцкистскими изуверами (вредительство, диверсия, террор, шпионаж)... Это не исключает ответственности Бухарина за преступления, совершенные этой группой, хотя, в силу своеобразной конспирации, применявшейся «блоком», о некоторых людях и некоторых фактах преступного характера Бухарин мог даже и не знать, как о некоторых людях и фактах преступного характера могли и не знать и даже не должны были знать некоторые участники этого «блока»[64].

Значение практического применения теории соучастия в широком смысле слова заключалось в том, что признание «общей преступной деятельности» исключало необходимость доказывать убийства, измену Родине и другие преступления. Если принять «новые» теоретические предложения, то следствие и в самом деле получит возможность легко доказать «общую преступную деятельность» вне связи с конкретными преступлениями. Однако исторический опыт, в том числе и печальный отечественный опыт, надо учитывать. Как бы нам ни хотелось пресечь организованную преступность, в правовом государстве, которое мы хотим создать, это можно делать только законными средствами. Иначе мы вновь открываем широкую дорогу произволу. Думается, что с принятием нового УК сделан значительный шаг в направлении усиленного уголовно-правового реагирования на феномен организованной преступности. Вместе с тем законодатель не пошел путем принятия «решительных» предложений о принесении в жертву борьбе с организованной преступностью основных демократических принципов уголовного права. 

Научная литература

1.    Дриль Д.А. Учение о преступности и мерах борьбы с ней. - СПБ, 1992.

2.  Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. - Киев, 1986.

3.  Б ур ч а к Ф. Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев. 1969.

4.  Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. - Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та. 1991.

5.  Шаргородский М. Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Правоведение 1960 № 1.

6.    Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1976.

7.    Смирнов В. Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965.

8.    К у д р я в ц е в В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972. С. 38.

9.    Гришаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959.

10. Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Ч. 1. Свердловск, 1960. С. 110; Прохоров В. С. Курс советского уголовного права. Л., 1968. Т. 1.

11. Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. - М.: Госюриздат, 1958.

12. Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1958.

13. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23.

14. Галиакбаров Р. Юридическая природа группы лиц в уголовном праве // Сов. Юстиция 1970. № 20.

15. Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. - М., 1949.

16. Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. - М., 1912.

17. В.А. Григорьев Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. Уфа, 1995.

18. Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. - М., 1959.

19. Курс советского уголовного права. Часть общая. - Л., 1968. Т.1.

20. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч.2. // Ученые труды Свердловского юридического института. Свердловск, 1962. Вып. 3.

21. Малахов И.П. Некоторые вопросы учения о соучастии по советскому уголовному праву // Труды военно-политической академии. 1957. Вып. 17.

22. Трайнин А.Н. Учение о соучастии. - М., 1941.

23. Наумов А.В. Российское уголовное право. М.: «БЕК», 1997. С. 299.

24. Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

25. Организованная преступность. Проблемы, дискуссии, предложения. «Круглый стол».

26. Кузнецова Н.Ф. Советская криминология в условиях переработки // Вестник Моск. Ун-та. Сер. Право. 1989. №2.

27. Бухман Л.Д. Соучастие в преступлении по советскому законодательству. М., 1990.

Нормативные акты

1.    УК РФ. Принят Гос. Думой 24 мая 1996 года. М., 1996.

2.    УК РСФСР.  

3.    Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1967. №12.

4.    Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1982. № 8.

5.    Бюллетень Верховного Суда СССР. 1966. № 6.

6.    Постановление № 9 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1993 года «О судебной практике по делам о бандитизме». //  БВС РФ 1994. № 3.

---

[1] Дриль Д.А. Учение о преступности и мерах борьбы с ней. - СПБ, 1992. С. 153.

[2] Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. - Киев, 1986. С. 92.

[3] См: Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. - Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та. 1991. С. 4.

[4] Н.С. Таганцев справедливо считал, что «к соучастию относятся лишь те... случаи стечения преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии получает и получает значение самостоятельного института». Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. Т. I. с. 329.    

[5] Шаргородский М. Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Правоведение 1960 № 1. С. 84.

[6] Б ур ч а к Ф. Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев. 1969. С. 34-38.

[7] Б у р ч а к  Ф. Г. Соучастие: социальные. криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986. 48  Там же. С. 97.

[8] Там же. С. 96.

[9] Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1976. С. 32.

[10] Там же.

[11] Смирнов В. Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С.25

[12] К у д р я в ц е в В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972. С. 38.

[13] Диалектический и исторический материализм. Под ред. А. Л. Шептулина. М., 1985. С. 130.

[14] Там же. С. 131.

[15] Б у р ч а к Ф. Г. Указ. соч. С. 97-98.

[16] Шаргородскнй М. Л. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Правоведение 1960, № 1. С. 85.

[17] Гришаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву. М., 1959. С. 3.

[18] Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Ч. 1. Свердловск, 1960. С. 110; Прохоров В. С. Курс советского уголовного права. Л., 1968. Т. 1. С. 585-586 и др. авторы.

[19] См: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. - М.: Госюриздат, 1958. С. 546-547.

[20] См: Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1958. С.4-10.

[21] См: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 337.

[22] См., например: Галиакбаров Р. Юридическая природа группы лиц в уголовном праве // Сов. Юстиция 1970. № 20 с. 20-21.

[23] Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1967. №12.

[24] Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. - М.: Юрид. Лит., 1980. С.37.

[25] См: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1982. № 8. С.4-5.

[26] Бюллетень Верховного Суда СССР. 1966. № 6. С. 27-28.

[27] Шарогородский М.Д. Указ. Работа. С.90.

[28] Иванов Н.Г. Указ. работа. С. 86.

[29] См.: Пионтковский А.А. Указ. работа. С. 548.

[30] См: Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. - М., 1949. С. 115.

[31] Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1984. № 4. С. 11-12.

[32] Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. - М., 1912. С. 373.

[33] В.А. Григорьев Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. Уфа, 1995. С.13.

[34] См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1972. № 4.

[35] В.А. Григорьев Соучастие в преступлении по уголовному праву Российской Федерации. Уфа, 1995. С.14.

[36] Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Свердловск, 1960.

[37] См.: Бурчак Ф.Г. Указ. работа. С. 118.

[38] Иванов Н.Г. Указ. работа. С. 95.

[39] Дриль Д.А. Указ. работа. С. 153.

[40] Трайнин А.Н. Учение о соучастии. - М., 1941. С.79.

[41] См.: Пионтковский А.А. Указ. работа. С. 563.

[42] Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. - М., 1959. С. 63.

[43] Тельнов П.Ф. Указ работа. С. 112.

[44] Курс советского уголовного права. Часть общая. - Л., 1968. Т.1. С. 602-603.

[45] Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч.2. // Ученые труды Свердловского юридического института. Свердловск, 1962. Вып. 3. С. 199-200.

[46] Малахов И.П. Некоторые вопросы учения о соучастии по советскому уголовному праву // Труды военно-политической академии. 1957. Вып. 17. С. 168.

[47] Иванов Н.Г. Указ. работа. С. 90-100.

[48] Наумов А.В. Российское уголовное право. М.: «БЕК», 1997. С. 299.

[49] Наумов А.В. Российское уголовное право. М., 1997. С. 300.

[50] БВС РСФСР. 1990. № 7. С. 8-9.

[51] См: Постановление № 9 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1993 года «О судебной практике по делам о бандитизме». //  БВС РФ 1994. № 3. С. 2-3.

[52] См.: Бухман Л.Д. Соучастие в преступлении по советскому законодательству. М., 1990. С. 21.

[53] Кузнецова Н.Ф. Советская криминология в условиях переработки // Вестник Моск. Ун-та. Сер. Право. 1989. №2. С. 29-30.

[54] Организованная преступность. - М., 1989. С. 307.

[55] См.: Организованная преступность. Проблемы, дискуссии, предложения. «Круглый стол». С. 60-61.

[56] См.: Организованная преступность. Проблемы, дискуссии, предложения. «Круглый стол». С. 60-61.

[57]Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

[58]Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

[59]Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

[60]Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

[61]Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

[62]Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

[63]Быков В., “Юридическая психология. Психологические основы расследования групповых и организованных преступлений”// Вестник права №4 М., 1996.

[64] См.: Организованная преступность. С. 297. 2. Указ. соч. С. 295.