Содержание

Словарь________________________________________________________ 3

Введение_______________________________________________________ 5

Сущность российской цивилизации________________________________ 6

Российская культура и модернизация России________________________ 8

Заключение____________________________________________________ 16

Список литературы____________________________________________ 18

Словарь

Культура - (от лат. cultura - возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание), исторически определённый уровень развития общества и человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях. Понятие К. употребляется для характеристики материального и духовного уровня развития определённых исторических эпох, общественно-экономических формаций, конкретных обществ, народностей и наций (например, античная К., социалистическая К., К. майя), а также специфических сфер деятельности или жизни (К. труда, художественная К., К. быта). В более узком смысле термин "К." относят только к сфере духовной жизни людей.

Цивилизация - (от лат. civilis - гражданский, государственный), 1) синоним культуры. В марксистской литературе употребляется также для обозначения материальной культуры. 2) Уровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культуры (античная Ц., современная Ц.). 3) Ступень общественного развития, следующая за варварством (Л. Морган, Ф. Энгельс).

Субкультура - система ценностей, моделей поведения, жизненного стиля какой-либо социальной группы, представляющая собой самостоятельное целостное образование в рамках доминирующей культуры.

Социокультурная система - по Ю.Хабермасу - культурное наследие, а также общественные институты, посредством которых это наследие в процессе социализации и профессионализации получает нормативную силу.

Культурное наследие - совокупность всех материальных и духовных культурных достижений общества, его исторический опыт, сохраняющийся в арсенале общественной памяти.

Введение

После распада СССР, когда наше общество переосмысливает свое самостоятельное развитие, приходится констатировать, что первоначальный этап реформирования оказался для России крайне неудачным. Основа этой неудачи - и это ныне можно утверждать с полным основанием - состояла, с одной стороны, в переоценке российскими реформаторами западного мира (стран Западной Европы и США), с другой - в недооценке творческого потенциала российского общества и в навязывании населению чувства вины за собственную культурную идентичность. Отсюда неадекватная стратегия реформ, завершившаяся еще более глубоким кризисом, нежели кризис советских преобразований.

В настоящее время в нашем обществе формируются более взвешенные оценки как Запада, так и России. Разрабатываются позиции, связывающие следующий этап модернизации не с критикой собственной культуры, а с уверенностью в том, что как раз российская цивилизационная основа должна стать базой преобразований. Эта позиция имеет принципиальное значение для развития страны. В процессах социального самопознания восстанавливается утраченное культурно-цивилизационное измерение, которому придается фундаментальный смысл. Остановимся на некоторых моментах данной позиции.

Сущность российской цивилизации

Прежде всего коснемся понимания сущности отечественной культуры/цивилизации. Ныне восстанавливается та ее трактовка, которая развивалась в дореволюционный период и в среде аналитиков русского зарубежья. В этом случае российская культура не рассматривается в качестве надстроечного, производного от экономики явления, как это было в советский период; не сводится к западной цивилизации, на чем настаивают сторонники либеральных реформ, но мыслится как уникальная цивилизация, порождающая при любом заимствовании нечто отличное от известных культурных форм и стилей. Фундаментальной предпосылкой своеобразия нашей культуры является ее многосубстратность. В ходе исторической самоорганизации народов Евразии в рамках российской государственности сформирован ряд культурных систем - национальных, религиозных, субтерриториальных, которые, в свою очередь, включают в себя разнообразные системы меньшего масштаба (субкультуры), отдельные социокультурные сегменты (культурные стили). В зависимости от исторических условий эти разномасштабные системы и сегменты способны неодинаково взаимодействовать друг с другом.

Все это ведет к развитию между ними множества противоречивых тенденций, порождая области дезорганизации, источники социального раскола, продуцируя "разрывы культурной ткани". Вместе с тем крайне ошибочно игнорировать другую сторону отечественной культуры - ее способность преодолевать глубокие противоречия и создавать оригинальный синтез, в частности, разрешать межкультурные конфликты, порождать мироустроительные идеи. Цивилизационный синтез осуществляется при этом не по принципу "плавильного котла", а в режиме диалога культур, когда каждый этнос участвует во взаимодействии на равноправной основе, что формирует особое единство евразийских народов - российский суперэтнос.

Такой синтез имеет место в разных сферах социальной практики. Государственно-политическая сфера, экономика, образовательная практика, область научно-технической деятельности содержат огромный синтезирующий потенциал организационно-практического плана, что продемонстрировал как дореволюционный, так и советский период. Вместе с тем адекватный анализ российского синтеза мы сможем реализовать лишь тогда, когда освободимся от стереотипов евроцентризма. Например, практицизм российской жизни приобретает своеобразные критерии эффективности. В отличие от практицизма рационалистического толка (ориентации на расширение производства, достижение прибыли, индивидуальный успех и др.) практицизм народов Евразии вырастает из способности преодолевать суровость и потенциальную катастрофичность окружающей среды, умножать корпоративные формы труда и досуга, вести скромный образ жизни при минимальном бытовом комфорте и т. п.

Особенно ярко возможности цивилизационного синтеза проявились в духовной сфере - в философской и художественной мысли (идеи всемирной отзывчивости и всеединства, разрабатываемые Ф. Достоевским, В. Соловьевым, Н. Бердяевым), в научно-проектной области (научный космизм, в том числе представление о ноосфере В. Вернадского, идеи евразийства, учение об организации А. Богданова), в художественном сознании (в XIX в. - литература, музыка, живопись; в ХХ в. - искусство Серебряного века, творчество Н. Рериха; в советский период - конструктивизм в архитектуре, музыкально-песенное искусство, театр, кино, особенно национальное - грузинское, армянское, казахстанское и др.), в мистико-религиозных практиках (воззрения Е. Блаватской, учение Л. Толстого, идеи религиозного космизма, мистический опыт запредельного Д. Андреева, практика Г. Гурджиева и др.).

Российская культура и модернизация России

 

Модернизация для российской цивилизации становится серьезным испытанием. Импульс обновления, идущий как изнутри, так и извне, требует от общества исключительного напряжения сил. Отсюда - систематически возобновляемые периоды закрытости, откаты от реформы к контрреформе. Все это связано не с принципиальной неспособностью цивилизации к диалогу с другими культурами, а с необходимостью приспособить внешние формы к собственной культурной практике, снизить разрушительный эффект неорганических внедрений, имитаторских действий со стороны нетерпеливых элит.

В рамках понимания культуросообразной модернизации переосмысляется характер нынешнего кризиса. Одни исследователи связывают катастрофизм культуры с ее переходом от экстенсивного типа развития к интенсивному, другие - усматривают причину кризиса в тупике техногенной цивилизации, на переднем крае которого оказалась наша страна, столкнувшись с нехваткой ресурсов, с ограничением пределов роста.

Однако вряд ли можно признать удовлетворительными подобные трактовки нашего кризиса. За разрушением институциональных основ, истощением ресурсной базы можно усмотреть корни чисто культурного упадка, в определенном смысле антропологический срыв, связанный с психическими и витальными процессами. Распад государства, коллапс производства, расхищение ресурсов - все это выражается в статистических рядах показателей, при помощи которых легко вычислить изменения по годам. Но процессы реального хозяйственного распада последних 15-20 лет во много раз превосходят теоретические расчеты (расхождения в десятки, а то и в сотни раз). Следовательно, ряд факторов выпадает из экспертных оценок, которые, по-видимому, и спровоцировали крах советской системы, продолжая питать нынешний регресс. Но каков их характер?

Восполнить недостающие звенья в уяснении причин кризиса помогает понимание российского общества не как абстрактной системы, а как живой суперэтнической культурной целостности. Обращение к категории "живого организма" позволяет сосредоточиться на тех аспектах культуры, которые раскрывают ее связь с психологическими процессами, и шире - с биоприродной и экологической основой общества, с космосом в целом.

Социокультурная система российского общества в течение последнего столетия испытывает разрастающиеся катаклизмы - революции, войны, государственный распад, экологическое неблагополучие. К неблагоприятным факторам следует отнести и целый ряд реформ, преобразовательные циклы в целом, многие элементы которых по-своему противоречили сущности российской культуры. Все это породило кумулятивный эффект повреждения "клеточной" ткани самого суперэтнического организма; деформированы такие тонкие структуры, как интеллектуальные, духовные, психологические, а также витальный уровень, связанный со здоровьем людей, их волей к жизни.

Подобные состояния психической аномалии российское общество пережило в последнее столетие дважды - в начале и в конце ХХ в., хотя и в разных формах. Нынешний период осложняется тем, что провоцирование таких эпидемий стимулируется искусственно, через глобальные сети связи. Видимо, не без такого влияния одни группы современных россиян пережили болезненную потребность забыть свое прошлое, другие - поддались иллюзии быстрого обогащения, третьи - испытали чувство страха перед настоящим и будущим. Деформацию сознания нашей властной элиты, безусловно, нельзя связывать лишь с целенаправленным информационным воздействием. Но и ее стремление ослабить институт государства, оставить социально незащищенные слои без возможности физического выживания, целенаправленно распылять народные ресурсы следует расценить как утрату инстинкта самосохранения. Что касается витально-демографического фактора, то статистические данные говорят об устойчивой убыли населения России с середины 80-х гг., что проявляется в небывало возросшей смертности людей (в том числе суицида), в катастрофическом уменьшении продолжительности жизни, в быстром росте потребления алкоголя, наркотиков.

Исследователи пока не в состоянии понять, по какому типу связи взаимодействуют перечисленные психологические, витальные, демографические процессы с технико-экономическими, социальными, управленческими; неясно, какие факторы выступают определяющими, задающими алгоритм развития, а какие подчиненными. Если нынешний этап развития нашей культуры рассматривать на макромасштабной шкале времени (столетия), то данная постановка проблемы лишается смысла - в этом масштабе времени указанные факторы самоорганизации действуют в режиме взаимодополнения. В этом случае правомерно вспомнить о 400- и 800-летних циклах культурного развития России, существование которых обосновали Г. Вернадский и Л. Гумилев. Так, приложив трактовку Гумилева к российской истории последнего столетия, можно убедиться, что она демонстрирует отчетливые признаки надлома: ослабление адаптивных способностей суперэтноса, крайности социальных и межэтнических столкновений, тенденции депопуляции, переход лидерских функций к субпассионариям, утратившим реализм социального мышления.

Российская культура как основа, цель и способ осуществления модернизации. Попытаемся перечислить предпосылки, которые позволяют придать российским преобразованиям цивилизационную основательность и социокультурную адекватность.

Осмысление российского кризиса в рамках эволюции этногенеза позволяет видеть в нем исторические циклы и устойчивые темпоритмические характеристики, которые невозможно регулировать рационально-управленческими усилиями. Однако осознание опасной фазы развития, в которой мы находимся долгий период, требует серьезной корректировки модернизационной стратегии. Проектирование социального обновления в этом случае должно приобрести предельно взвешенный по отношению к цивилизационной основе характер, что предполагает использование принципов синергетического мышления. В фазе культурного надлома реформы призваны облегчить ее безболезненный переход в инерционную фазу. Поэтому необходимо нацелить преобразования на регенерацию культурной ткани общества, на наращивание внутренних жизненных ресурсов суперэтнического организма. Реформаторам необходимо обнаружить конструктивные узлы социальных связей, центры духовной энергии общества и продуманными мерами оказывать на них возбуждающее резонансное воздействие, развивая их и предохраняя социальные и культурные ресурсы от истощения.

На успех модернизации должна работать социальная и культурная политика, созвучная современным реалиям. Ее сущностью должно стать не перераспределение скудных финансовых средств между регионами, а активизация социокультурного потенциала российского общества, особенно таких его составляющих частей, которые связаны с научной элитой, кадрами образовательной практики, с художественной интеллигенцией. Не должны также оставаться без социальной и культурной экспертизы масштабные хозяйственные, политические проекты, межнациональные отношения, затрагивающие жизнь миллионов людей. Разные направления экономической политики должны содержать в себе культурную компоненту: модернизационные начинания в экономике должны центрироваться вокруг социальных характеристик, ценностных стимулов, исторически сформированных в той или иной сфере хозяйствования. В этом случае опыт реформирования других стран, зарубежные инвестиции, мировые технологии - все это становится не главным, а вспомогательным средством обновления.

Несмотря на опустошения, произведенные либеральной реформой, наша социокультурная практика остается источником порождения новых форм труда и жизнедеятельности. Рискнем предположить, что отечественная культура в силу своих фундаментальных качеств развития рассчитана на перегрузки, превышающие некоторую усредненную норму, сохраняя способность к самовосстановлению в ситуациях, в которых другие культуры оказываются надолго ослабленными. Нашему обществу присущ особый тип эсхатологического сознания, не раз поддерживавший страну, когда она находилась, образно говоря, над бездной. Однако способность культурной практики выдерживать перегрузки небеспредельна; она раскрывается не автоматически, а лишь при условии, что общество в лице своих ответственных сил осознает собственные возможности и способно сделать адекватный выбор своего дальнейшего развития.

Ориентацию преобразований на отечественную культуру не следует понимать как стремление реставрировать или во что бы то ни стало сохранить любые традиции. Ошибочно как идеализировать, так и демонизировать механизмы традиционного саморегулирования. Данные механизмы могут поворачиваться к современности разрушительными сторонами. Процессы самоорганизации, столь легкомысленно проигнорированные либеральными реформаторами, обернулись борьбой людей за выживание любой ценой, криминалом, обращением в архаику. Далеко не все традиционные нормы деятельности могут быть увязаны с требованиями обновления. Так, говоря о психологических стереотипах русского характера, можно выделить стремление к воле как к безграничной свободе в одних ситуациях и смирение с судьбой - в других, а также готовность к самоосуждению, преувеличение своих слабостей. В этом случае речь может идти о снижении актуальности таких качеств в преобразованиях.

С учетом данных оценок можно говорить о возрастании в преобразованиях роли целостного ряда конструктивных традиций, что позволяет сделать формы обновления органичными для России. Все "работающие" элементы существующего порядка должны быть поддержаны, включая образцы советского периода и оправдавшие себя экспериментальные формы последних десятилетий. В ходе социокультурного проектирования предстоит найти способы оживления малых и региональных традиций. Возможно использование оригинальных элементов архаики, если они способны восполнить недостающие звенья модернизации. Особенно это касается некоторых аспектов местного самоуправления, связей хозяйственной деятельности и природной среды, отношений между людьми, быта и отдыха и др.

Внимательного отношения реформаторов требуют духовные ценности и стереотипные качества поведения граждан России, которые занимают прочное место в общенациональной практике - стойкость, терпеливость, изобретательность, желание работать сообща, признание важности государственных институтов, обращенность к высоким духовным ценностям, слабая устремленность к меркантильным сторонам жизни, удовлетворенность средним (по стандартам развитых стран) жизненным достатком и др. Было бы огромным просчетом игнорировать или бездумно манипулировать ими. В ходе реформ речь должна идти о взвешенном отношении к ним, об умении "нагрузить" их актуальным содержанием.

В процессе реформ важно исходить из понимания, что России может успешно реализовываться только при наличии результативной государственной власти, в условиях сохранения единого экономического и социокультурного пространства всех ее регионов, а также при тесных экономических, социальных и культурных связях с теми странами СНГ, которые к этому проявляют желание и волю. Встает вопрос о мере открытости страны и отдельных регионов остальному миру. Почти нерегулированная открытость на первом этапе реформ привела к расхищению природных и культурных богатств, породила беспрецедентную духовную дезориентацию граждан. Вместе с тем сегодня мало кто из политиков или ученых настаивает на развитии страны в режиме автаркии. Признавая высокую степень самодостаточности российской цивилизации, аналитики говорят о возможности различной степени ее открытости: частичной, полупрозрачной, гибкой. Указанные формы открытости должны быть использованы в разных регионах, исходя из представлений о безущербном развитии российской культуры, о сохранении единства страны, а также с учетом преимуществ, которые получат от этого региональные сообщества.

Предстоит обратить внимание на территориально-пространственные аспекты российской модернизации. Очевидно, что не все новшества смогут быстро распространяться по стране. Их внедрение требует экспериментальной проверки, поэтапного внедрения на разных территориях страны. Необходимо усилить роль открытых зон, создания технокультурополисов, рекреакционных и экологически чистых территорий развития и т. п.. В некоторых регионах уже отработаны приемы новой реформаторской тактики, наукоемкие технологии, позволяющие непротиворечиво соединить мировые достижения с местной инфраструктурой. В этой ситуации то, что считается нашей бедой (значительная культурная неоднородность, локальная поливариативность), приобретает немало преимуществ: реформаторы могут осуществлять выбор из широкого круга альтернатив, комбинируя различные ценности и элементы социальной организации, взятые из разных локальных практик.

Региональные сообщества России должны обрести широкие возможности активнее осваивать мировые реалии, опираясь на собственный социокультурный потенциал - включать местные кадры в международные ассоциации, использовать сетевые отношения внутри России и за рубежом для освоения мировых инноваций и продвижения собственных новшеств, задействовать силу русскоговорящих диаспор из стран ближнего и дальнего зарубежья.

Важнейшей задачей преобразований остается комплектование социальной базы реформ. Недопустимо продолжать углубление раскола общества на основную часть бедного и сверхбедного населения, с одной стороны, и малочисленную группу сверхбогатых граждан - с другой, вновь заводя Россию в тупик, в котором она находилась в начале ХХ в. Необходимость преодоления раскола общества потребует пересмотра приватизационной стратегии. Предстоит отработать эффективные формы коллективной собственности, в частности, такие, которые позволят работнику участвовать в управлении производством в роли полноправного собственника, а не пассивного держателя акций. К тому же следует учесть, что исторически у нас эффективнее действовала социальная дифференциация, сформированная не на основе собственности, а на базе корпоративно-территориальных критериев (отраслевых, профессиональных, поселенческих), что не порождало контрастных интересов между разными группами населения.

Заключение

Сущностью социальной политики в условиях модернизации должно стать не перераспределение скудных государственных средств в пользу нищающего населения, а вовлечение в преобразования широких социальных слоев с одновременной поддержкой как вертикальных связей между субъектами деятельности, так и стимулирования горизонтальных отношений - внутрикорпоративных, межрегиональных. Особое внимание предстоит обратить на меры, предотвращающие маргинализацию населения, снижающие число людей, занятых проблемой выживания.

Коснемся проблемы идеологического обеспечения реформ. Выработка идеологии реформ видится не только как философская задача, но как практическое средство по преодолению системного кризиса. Ее долгосрочный характер и философская глубина не так важны, как наличие в ней духовного организующего начала. Идеология обновления призвана объединить общекультурные архетипы с энергетикой новых устремлений российских граждан. Пока духовное пространство страны остается фрагментированным, с разломами по смысложизненным установкам разных социальных и культурных слоев. Но уже формируется немало представлений, разделяемых большинством населения, которые обнаруживают одновременную близость к ядру российской культуры и к видению ее будущего.

Духовную определенность нашей модернизации нельзя свести лишь к общенациональной идеологии. Россия (наряду с Китаем и Индией) принадлежит к тем цивилизациям неевропейского типа, которые способны выработать смысловые альтернативы развития мира. Избавляясь от собственных противоречий, Россия в состоянии продуцировать масштабные духовные решения, проясняющие общечеловеческие перспективы. В качестве примера укажем на возможность выдвижения российского проекта, связанного с утверждением идеи цивилизационно дифференцированного, свободного и многополярного культурного мира. При осуществлении проекта целесообразно активизировать граждан из разных стран СНГ, а также весь русскоговорящий мир планеты, так или иначе причастных к российской культуре. Это позволит распространить на все континенты образ будущего - культурно плюральный, многоуровневый, дифференцированный мир, рождающийся через совместное бытие разных народов, и образ России, выступающей гарантией развития и сохранения такого мира

Список литературы

1.     О духовно-культурных основаниях модернизации России /Кулинченко В.А., Кулинченко А.В. //Полис, 2003.-№ 2. - С. 150-156.

2.     . Кузьмин А., Кузьмина Е. Инновации и традиции в модернизации российской культуры// Модернизация российской культуры: проблемы и перспективы. - М.: РИК, 1996

3.     Кузьмин А.С., Кузьмина Е.Е. Традиции и инновации в модернизации российской культуры/ Очерки культурной модернизации в России.- М.: РИК, 1995

4.     Ветрова Н.И., Кузьмин А.С., Фертман В.А. Социально-культурная модернизация России и проектирование гимназического образования/ Культурные факторы модернизации России: Материалы Российско-Французского симпозиума. - М.: РИК, 1994

5.     Культурология / Под ред. А.А. Радугина. - М.: Центр, 1999.

6.     Культурология / Под ред. А.Н. Марковой. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000.