1. История русских в Латвии

1.1. Национальные особенности Латвии

После Советской аннексии Балтийских государств в 1940, сталинский террор был незамедлительно развязан. Не только латвийцы, но и русские и русская культура имели специфические цели для Советской репрессии: русские общины в Латвии были безжалостно разбиты террором и притоком российских политиков. К 1945 г довоенные российские общины Балтийском регионе по-прежнему существовали, кроме полностью разрушенной военной и Советской политикой.[1]

Истребление потенциальной оппозиции Советскому правлению сопровождалось политикой, направленной на  стимулирование изменения существующего демографического положения в Балтийских государствах. Местные должностные лица были «очищены» и заменены. Русскоязычный Советский народ из Москвы был назначен помогать устанавливать политический контроль и развивать ядро надежных администраторов в области. В результате Первой Мировой войны и Большевицкой революции, приблизительно 200.000 латышей  скончались в СССР. Десятки тысяч из них использовались Советами, чтобы установить правление в Балтийских государствах в 1940 г.

После окончания войны, Советские власти вернулись к демографической политике, которую они начали в 1940. Заселение российских политиков началось немедленно, с Красных армейских офицеров и солдат. Послевоенная экономическая реконструкция принесла дальнейшее перемещение, особенно к городам, и целые окрестности росли размещением новых поселенцев. В 1960-ых и 1970-ые, экономическое развитие республик, предусмотренных Советским государственным министерством планирования, Госплан, учитывало  дальнейшую миграцию, направленные Москвой индустриальные предприятия были часто связаны с обороной и были расположены в Балтийских республиках невзирая на пригодность труда. Действительно, труд в форме русскоязычных рабочих, как рассматривалось, был наиболее легко транспортабельным из всех ресурсов.

Наряду с рабочими и технической интеллигенцией, которые приезжали в республики, военные размещались в области и часто оставались там. Поскольку освобожденным заключенным не позволяли вернуться в  города Российской Федерации, многие умерли в Балтийских республиках. В 1970-ых гг. сравнительно более высокий уровень жизни Балтийских республик притягивал дальнейшую волну мигрантов из других областей СССР.

Также как обеспечение рабочей силой, необходимой для устойчивой индустриализации и развития населения, в значительной степени лояльного к Москве, постоянно растущее число русских и изменило культурную обстановку Балтийских республик. Российские дипломаты действовали для смешения советской и российской культур, которая сформировала ядро из советской идентичности. В сердце этой культуры был русский язык. Советские власти продвинули односторонний билингвизм (эстонцы, и латвийцы, как ожидалось, будет знать русский также как их родной язык, но мигранты нуждались только в русском) К 1989 в Латвии 227.783 человек приняли русский как их родной язык, но только 34.429 «нелатышей» говорили по-латышски. [2]

Наиболее чрезвычайный случай советизации имел место в Латвии. Уже 1950-ые, множество ведущих должностных лиц Латвийской Коммунистической партии выразили возмущение к Москве о числе мигрантов, прибывающих в республику. Должностные лица были быстро сняты с их позиций.

Большое количество мигрантов к Балтийским государствам было закреплено стратегически важными позициями, которые Россия и русско-говорящие поселенцы заняли там. Они прибыли, чтобы доминировать над машиностроением, энергетикой, транспортом, строительством и производственными секторами. Эстонцы и латвийцы заняли важные политические позиции, однако были почти всегда затенены российскими дипломатами.

Экономическое и политическое доминирование было укреплено географической концентрацией поселенцев. И в Эстонии и Латвии, быстрая урбанизация и крупный масштаб перемещения вели к двухстороннему структурному изменению в распределении населения.

К 1989 г. латыши стали меньшинством в семи самых больших городах их страны и в Риге, они составили только 36.5 % населения.

Несмотря на растущую угрозу местному населению, отношения с мигрантами были не всегда напряженными. Латвия в особенности сопровождалась относительно высокими показателями  межнациональных браков: в 1988 г. 33,1 %.[3]

Особенно очевидным противопоставление отношений России с Прибалтийскими республиками политике Центра стало в январе 1991 г., когда при участии частей Прибалтийского военного округа были сделаны попытки захвата правительственных зданий и узлов связи в Риге. В эти дни Верховный Совет РСФСР сделал заявление, в котором призвал союзное руководство гарантировать неприменение силы при решении возникающих проблем и в кратчайшие сроки начать переговоры с законными представителями Прибалтийских республик для поиска выхода из кризиса. Б.Ельцин, как Председатель Верховного Совета, посетил с визитом Таллинн, где провел встречи с общественностью и политическими лидерами Прибалтики.

 Но главным событием тех дней стало заключение договоров об основах межгосударственных отношений России с Эстонией и Латвией (соответственно 12 и 13 января 1991 г.), о выработке которых стороны, как отмечалось выше, договорились в июле 1990 г.[4]

Сам за себя говорит уже выбор времени подписания договоров - в дни, когда исход событий в Риге был еще не ясен, поездка Б.Н.Ельцина и заключение договоров еще раз демонстрировали поддержку Россией республик Прибалтики в их противостоянии с Центром. Что касается содержания договоров, то для того периода времени наиболее важные положения были зафиксированы в их преамбулах, ссылавшихся на государственный статус сторон согласно их декларациям (для Эстонии и Латвии соответственно от 30 марта и 4 мая 1990 г.).

 Таким образом, заключая договоры, РСФСР фактически признавала незаконность присоединения Прибалтийских республик к СССР в 1940 г., при том, что союзное руководство отказывалось даже обсуждать этот вопрос. Более того, само название заключенных договоров и некоторые другие формулировки указывали, что стороны считают отношения между собой не внутрисоюзными, а межгосударственными, что ставило под сомнение тезис союзного руководства о необходимости проведения переговоров о выходе Прибалтийских республик из состава СССР. Содержание договоров с Эстонией и Латвией отличалось и от заключенных Россией примерно в то же время договоров об основах отношений с другими республиками СССР [Казахстаном (ноябрь 1991 г.), Украиной (январь 1991 г.) и др.]. В них, в частности, не содержались указания на намерения сторон развивать содружество суверенных государств.

В остальном договоры России с Прибалтийскими республиками не содержали ничего существенного. Характерно, что практически все серьезные вопросы (например, о гражданстве, о собственности, о финансовых отношениях), многие из которых превратились потом в острейшие проблемы российско-балтийских отношений, в договорах предусматривалось рассмотреть позднее.[5]

 Острота январских событий 1991 г. в Риге, активное участие в них российского руководства на стороне республик Прибалтики заставили отступить союзный Центр. Прибалтийская проблема была сначала отложена, а затем, под влиянием более серьезных событий (референдум 17 марта 1991 г., выработка нового союзного договора), отошла на второй план. В течение 1991 г. договоры РСФСР с Прибалтийскими республиками оставались не ратифицированными Россией и имели, в общем, символический характер. Не получили развития предусмотренные в договорах с Эстонией и Латвией положения о соглашениях по различным вопросам. В "подвешенном" состоянии находились и переговоры Эстонии, Латвии и Литвы с руководством СССР.[6]

 Окончательно вопрос о взаимоотношениях республик Прибалтики с СССР был решен в августе-сентябре 1991 г.

Эстония и Латвия воспользовались августовскими событиями в Москве для заявления о своей полной государственной независимости (в отличие от провозглашавшегося ранее переходного периода). В постановлении Верховного Совета Эстонской Республики от 20 августа 1991 г. "О государственной независимости Эстонии", например, говорилось, что "состоявшийся в Советском Союзе государственный переворот ставит под серьезную угрозу происходящие в Эстонии демократические процессы и сделал невозможным восстановление государственной независимости Эстонской Республики путем двусторонних переговоров с Союзом ССР". В связи с этим Верховный Совет постановил подтвердить государственную независимость Эстонской республики и добиваться восстановления ее дипломатических отношений. 21 августа аналогичного содержания документ был принят и Верховным Советом Латвии.

 Эти шаги Балтийских республик были поддержаны руководством России.

24 августа 1991 г. Б.Ельцин издал указы, в которых признавалась государственная независимость Эстонии и Латвии ("в связи с решениями об объявлении государственной независимости" Верховными Советами последних), устанавливались дипломатические отношения России с ними, а Президент СССР призывался провести переговоры для урегулирования межгосударственных отношений между СССР и данными республиками. Выход этих указов Президента России дал своего рода толчок признанию независимости Балтийских республик на Западе. До этого момента официально заявила о признании независимости Эстонии, Латвии и Литвы только Исландия (22 августа 1991 г.). Через три дня после появления указов Б.Ельцина, к 27 августа, когда с заявлением о готовности установить дипломатические отношения с Балтийскими республиками выступили Европейские сообщества, о признании независимости Эстонии, Латвии и Литвы заявили уже 16 государств. 2 сентября 1991 г. о готовности США установить дипломатические отношения с республиками Прибалтики заявил Дж.Буш[7].

 Что касается руководства СССР, то признание независимости Эстонии, Латвии и Литвы с его стороны последовало 6 сентября 1991 г. и было оформлено постановлениями Государственного Совета СССР, созданного после путча для решения вопросов, затрагивающих общие интересы республик. Помимо признания независимости в постановлениях было заявлено о формировании государственных делегаций Союза ССР для переговоров с каждой из республик о решении "всего комплекса вопросов, связанных с обеспечением прав граждан и интересов СССР и образующих его государств, касающихся экономических, политических, военных, пограничных, гуманитарных и иных вопросов", при этом в делегации предполагалось включить представителей пограничных с Балтийскими государствами республик - РСФСР и Белоруссии.

 Вскоре после признания независимости Эстонии, Латвии и Литвы советским руководством был дан ход и процессу ратификации договоров России с этими республиками.

Постановления Государственного Совета основывались на решениях V внеочередного съезда народных депутатов СССР, созванного вскоре после путча, который постановил, что обретение независимости республиками, решившими отказаться от вхождения в новый Союз, требует проведения их переговоров с СССР для решения всего комплекса вопросов, связанных с отделением. Согласно же решениям Государственного Совета признание независимости предшествовало проведению переговоров, при этом признанию не давалось никакого юридического основания (в постановлениях говорится только о "конкретной исторической и политической обстановке", предшествовавшей вхождению республик в СССР). Особенное значение, как сегодня можно говорить, имеет тот факт, что не было дано никакой оценки событиям 1940 г. и их последствиям для современных отношений Москвы и Балтийских республик.

Ответственность за это лежит, прежде всего, на руководстве СССР, которое проводило в отношении Прибалтийских республик в течение всего периода 1990-1991 гг. негибкую и недальновидную политику. Однако не меньшая роль принадлежит и России, руководители которой превратили серьезную проблему международных отношений в инструмент политической игры. Именно благодаря действиям России Эстония, Латвия и Литва смогли утвердить свой особый статус в отношениях с союзным Центром, а в конечном итоге и обрести независимость без всяких предварительных условий и переговоров. Видимо, российские руководители полагали, что весь груз ответственности по решению данного комплекса вопросов будет нести советское руководство (как об этом и говорится в преамбуле договора с Литвой). Однако, после того как в декабре 1991 г. СССР перестал существовать, эти проблемы автоматически перешли к России[8].

Далее рассмотрим демографические показатели Латвии

Общая численность населения:

Согласно данным последней переписи населения Латвии, число ее постоянных жителей на 31 марта 2000 года составляло 2375339 человек - против 2666567 человек по прошлой переписи - 12 января 1989 года, то есть еще в составе СССР. Таким образом, за время между переписями население уменьшилось на 10,9%, в том числе городское - на 13,5%, сельское - на 5,1%. В наиболее крупных городах, так называемых городах государственного подчинения, население сократилось еще больше: в Лиепае - на 22%, Риге - на 16% (сейчас в столице живут 764328 человек), Елгаве - на 15%. Значительное сокращение населения произошло в Лиепаевском и Лудзском (по 14% каждый), а также Kрaслaвском (11%) районах[9].

Национальный состав:

По данным переписи 1920 года в Латвии жили 1,6 млн. человек, из них латыши - 73%. Далее доля латышей с каждой новой переписью росла, достигнув в 1935 году 75,5%. Если же брать Латвию в современных границах, то латыши в 1935 году составляли 77%, русские - 8,8%, немцы - 3,3%, евреи - 4,9%. После присоединения к СССР доля латышей постоянно падала, достигнув в 1989 году 52%. За период независимости в Латвии снизилась численность всех национальностей (даже рост численности ливов оказался призрачным: в 1996 году их было 199 человек)[10].

В то же время доля латышей, как этого и добивались власти, значительно выросла: с 52% в 1989 до 57,7% 2000 году. Латыши по-прежнему составляют меньше половины в 14 городах из 77 и в 45 волостях из 481. Кроме латышей выросла доля литовцев (с 1,3% до 1,4%) и поляков (с 2,3% до 2,5%).

Доля латышей выросла из-за выезда русских и приезда латышей из других стран, а также из-за более высокой рождаемости у латышей: в 1994 году среди родившихся латыши (по матери) составили 62,5%, что на 8% выше их тогдашней доли в населении. Однако и эта относительно высокая рождаемость у латышей все же ниже смертности. Единственный этнос в Латвии, у которого рождаемость выше смертности, - это цыгане.

Несмотря на рост доли латышей, русские все еще являются крупнейшей этнической группой в трех городах государственного подчинения: Даугавпилсе (55,2%), Резекне (50,7%) и Риге (43,8%). Высокий процент русские составляют в приграничных районах с Россией: Резекненском (38,9%), Даугавпилсском (37,9%), Лудзском (36,1%) и Прейльском (27%)[11].

Из городов государственного подчинения латыши преобладают только в Вентспилсе (51,5%) и Елгаве (50,9%). Почти полностью латышскими являются Талсинский (91,9% и только 3,6% - русские) и Кульдигский (91,2%, русские - 3,3%) районы. Относительно низка доля латышей в Даугавпилсском районе (39,4%), там же высока и доля поляков (11,8%) (данные по району без города). В то же время доля латышей за 11 лет выросла и в русскоязычном Даугавпилсе: в 1989 году латыши составляли там 13%, а в 2000 - 15,9%, они обогнали по численности поляков (составляющих в 2000 году 15% населения города).

Гражданство:

Из числа постоянных жителей страны имеют гражданство Латвийской республики 1776004 человек, других стран (в первую очередь РФ) - 27134, не имеют гражданства ни одной страны - 568195 человек. Если среди всех постоянных жителей гражданство Латвии имеют 74,8%, то среди латышей граждане составляют 99,6%, среди русских - 42%, белорусов - 22,4%, украинцев - 29,1%, поляков - 65,6%, литовцев - 46,1%, евреев - 54,2%, эстонцев - 56,7%, остальных национальностей - 42,9%[12].

Национальный состав населения Латвии по данным переписей[13]:

Таким образом, почти треть всего населения Латвии или 70% национальных меньшинств оказались полностью лишены всех политических прав, полностью отстранены от управления своим государством и политически репрессированы. Эти люди оказались лишены наиболее эффективных средств представительства и защиты своих естественных прав. И значит - обречены на их нарушение.

В результате неграждане по сравнению с гражданами Латвии дискриминированы в 55 правах не только в политической, но и в экономической, социальной и гуманитарной сферах. Среди них 19 запретов на профессии. Но это дискриминация, зафиксированная в законодательстве.

В действительности ее намного больше. Латвия не правовое государство, а лозунг “За латышскую Латвию!” (то есть, “Латвия для латышей!”) является программным для всех партий, входящих в правительство. Вместе с тем дискриминация неграждан в межгосударственных договорах Латвии на начало 1999 года составила 80 пунктов. Это дискриминация в отношении правовой помощи, льготного налогообложения, безвизового режима, защиты вкладов, интеллектуальной собственности и т. д. за пределами Латвии.

Однако от реального участия в управлении государством в Латвии отстранены не только 70%, нелатышского населения, не признанного ее гражданами, но и 30% представителей национальных меньшинств, имеющих латвийское гражданство. Отстранение от управления государством произведено следующим образом[14].

Во-первых, установлением обязательности знания латышского языка на высшем аттестационном уровне для возможности доступа к государственной службе или избрания в представительные органы власти. Во-вторых, неоказанием государством необходимой помощи в обучении латышскому языку взрослым представителям нацменьшинств. С 1992 по 1999 год Латвийское государство не потратило ни одного сантима бюджетных средств на оказание помощи взрослым представителям нацменьшинств в освоении латышского языка (до 1999 года ГПОЛЯ финансировалась исключительно зарубежными спонсорами). С 1996 года зарубежные спонсоры вложили в эту программу 3,2 млн. долларов США, а сама Латвия около 200 тысяч долларов. И, в третьих, - проведением такой кадровой политики, когда на руководящие должности как правило назначаются лишь латыши.

В результате представители нацменьшинств, составляя 44% всего населения страны, насчитывают среди депутатов Сейма (парламента) 16%, их практически нет среди государственных служащих, а среди высших чиновников их нет вообще. Естественно, что при таком представительстве и доминирующем в Латвии негативном отношении к "инородцам", они лишены даже возможности адекватного влияния на принятие решений по вопросам, непосредственно их касающимся.[15]

1.2. Развитие национального конфликта в Латвии

В ходе восстановления независимости Латвии ее гражданство было обещано всем постоянным жителям по их желанию. Многие поверили этому обещанию. В марте 1991 года на референдуме около 45% нелатышей поддержали идею государственной независимости Латвии и оказались обмануты.

15 октября 1991 года парламент Латвии принял постановление, согласно которому гражданами Латвии признавались лишь те, кто имели ее гражданство до 17 июня 1940 года и их потомки. Треть постоянных жителей страны была лишена всех политических прав, которыми в полной мере располагала до этого и избрала этот парламент. Это уникальный случай в истории парламентаризма.

Принятый в июле 1994 года Закон "О гражданстве" в сущности, оставил эту проблему нерешенной. Со времени его принятия лишь около пятнадцати тысяч из 640 тысяч легальных латвийских неграждан смогли получить гражданство Латвии путем натурализации. Всего в Латвии проживает около 2.400 тысяч жителей. Такие темпы натурализации потребуют для решения проблемы безгражданства в Латвии не менее ста лет.

Латвия отказывается признавать своих неграждан не только собственными гражданами, но даже лицами без гражданства (апатридами) и считает их “гражданами бывшего СССР”. То есть - гражданами несуществующего государства. Так Латвия уклоняется от выполнения обязательств по Конвенции ООН “О сокращении лиц без гражданства”.

По данным исследования "На пути к гражданскому обществу", 81-82% неграждан видят причину неиспользования возможности натурализации теми, кто имеет такое право, в трудности экзаменов на знание латышского языка (устного и письменного) и истории Латвии. В апреле 1997 года Верховный комиссар ОБСЕ по делам нацменьшинств М. ван дер Стул заметил, что немногие голландцы смогли бы выдержать проверки на знание своего языка, истории и основных законов на уровне требований при натурализации в Латвии.

На протяжении последних лет в Латвии неуклонно происходит усиление влияния и позиций национал-радикальных сил. В ноябре 1998 года председателем Сейма Латвии был избран представитель партии "Тевземей ун Бривибай/ДННЛ" (ТБ/ДННЛ). Латвия является парламентской республикой. До этого представитель ТБ/ДННЛ возглавлял правительство. В настоящее время ТБ/ДННЛ имеет в правительстве 7 министров и полностью контролирует все силовые структуры. ТБ/ДННЛ - партия крайне националистической ориентации, блокирующая все инициативы, направленные на нормализацию положения национальных меньшинств, и последовательно проводящая политику усиления их дискриминации[16].

В апреле 1997 года, выступая на митинге солидарности с Чечней, зам. генерального секретаря ТБ/ДННЛ П.Лаце заявила: “Подаренная свобода – это не свобода. Ее можно завоевать только мечом. И настанет день, когда мы выгоним русских и заживем свободно”. В ноябре того же года, выступая по государственному телевидению, П.Лаце предупредила: “Всем негражданам до 2002 года придется покинуть Латвию. Да, так будет. Это не просто слова”[17].

В результате последней смены правительства в Латвии резко усилились позиции и влияние национал-радикальных сил. Теперь их представители возглавляют не только парламент, но и правительство страны. В нынешнем правительстве они представлены 10-ю министрами из 15. Такого представительства в правительстве национал-радикалы до сих пор не имели.

Нынешний премьер-министр и крупный бизнесмен А. Шкеле в августе 1997 года в интервью журналу “Klubs” с удовлетворением отмечал, что в его компании “Ave Lat Grupa” не работает “ни одного с кривым носом” (намек на евреев) и “если есть в Латвии особо латышская компания, то это – “Ave Lat Grupa””. Характерно его недавнее высказывание уже в ранге премьера: “Если какие-то вещи противоречат интересам латышского народа, то я не уверен, что они отвечают интересам Латвии”[18].

Поэтому закономерно усиление дискриминации неграждан и представителей национальный меньшинств. В 1997 году общий баланс сокращения и введения новых дискриминаций в национальном законодательстве и межгосударственных договорах составлял 7:10, в 1998 году 5:19. Не считая резкого усиления дискриминации национальных меньшинств в области языка и образования.

Следует отметить, за последние годы в Латвии произошла полная политизация правоохранительных органов. И, в частности, правосудия. Теперь у нелатышей очень мало шансов защитить даже имеющиеся по закону права. Тенденция нарастающей политизации правосудия подтверждается и данными статистики обращений в Латвийский комитет по правам человека (ЛКПЧ). В 1995 году по проблемам, связанным с судебным произволом, в ЛКПЧ ежемесячно фиксировалось в среднем 2 обращения, в 1996 – 7, в 1997 – 14, в 1998 – 24. По данным опросов общественного мнения, в мае 1995 года судам доверяло около 50% жителей Латвии, в ноябре 1997 года – 32,5%, более поздних данных не имеется[19].

2. Русский вопрос во внутри политической жизни Латвии

2.1. Положение национальных меньшинств во внутриполитической жизни Латвии

Изобретение “неграждан”

К сожалению, главной особенностью Латвии в области прав человека является то, что 26% ее населения до сих пор не признаны ее гражданами. Больше половины этих людей родились в Латвии. Такого процента неграждан нет нигде в мире. Неграждане это представители национальных меньшинств. Латыши вправе получить гражданство без каких-либо ограничений, экзаменов и клятв[20].

В ходе восстановления независимости Латвии ее гражданство было обещано всем постоянным жителям по их желанию. Многие поверили этому обещанию. В марте 1991 года на референдуме около 45% нелатышей поддержали идею государственной независимости Латвии и оказались обмануты.

15 октября 1991 года парламент Латвии принял постановление, согласно которому гражданами Латвии признавались лишь те, кто имели ее гражданство до 17 июня 1940 года и их потомки. Треть постоянных жителей страны была лишена всех политических прав, которыми в полной мере располагала до этого и избрала этот парламент. Это уникальный случай в истории парламентаризма.

Принятый в июле 1994 года Закон "О гражданстве" в сущности оставил эту проблему нерешенной. Со времени его принятия лишь около пятнадцати тысяч из 640 тысяч легальных латвийских неграждан смогли получить гражданство Латвии путем натурализации. Всего в Латвии проживает около 2.400 тысяч жителей. Такие темпы натурализации потребуют для решения проблемы безгражданства в Латвии не менее ста лет[21].

Латвия отказывается признавать своих неграждан не только собственными гражданами, но даже лицами без гражданства (апатридами) и считает их “гражданами бывшего СССР”. То есть - гражданами несуществующего государства. Так Латвия уклоняется от выполнения обязательств по Конвенции ООН “О сокращении лиц без гражданства”.

По данным исследования "На пути к гражданскому обществу", 81-82% неграждан видят причину неиспользования возможности натурализации теми, кто имеет такое право, в трудности экзаменов на знание латышского языка (устного и письменного) и истории Латвии. В апреле 1997 года Верховный комиссар ОБСЕ по делам нацменьшинств М. ван дер Стул заметил, что немногие голландцы смогли бы выдержать проверки на знание своего языка, истории и основных законов на уровне требований при натурализации в Латвии[22].

Изменения к закону о гражданстве:

В июне 1998 года под жестким давлением международного сообщества Сейм Латвии принял поправки к закону о гражданстве, отменяющие возрастные квоты натурализации и предоставляющие латвийское гражданство детям неграждан, которые родились в Латвии после 21 августа 1991 года. Но в тот же день 36 (из 100) депутатов Сейма обратились к президенту страны с требованием не подписывать эти изменения и предоставить возможность инициировать референдум. В течение месяца под требованием о проведении референдума ТБ/ДННЛ собрала более 226,5 тысяч подписей избирателей – почти в два раза больше, чем требовалось.

3 октября 1998 года с небольшим перевесом (за 52,5%, против 45%) поправки к закону о гражданстве были утверждены референдумом. Это произошло под воздействием предупреждений о возможной изоляции Латвии на международной арене и утрате государственной независимости в случае отклонения этих поправок, а также благодаря максимальной активности, проявленной на референдуме представителями нацменьшинств, имеющими право голоса.

Тем не менее, в трех из пяти избирательных округов (кроме Рижского и Латгальского, где больше всего проживает нелатышей) эти поправки большинством были отвергнуты. И в целом более 60% избирателей-латышей проголосовали против поправок к закону о гражданстве. По данным исследования "На пути к гражданскому обществу", в начале 1998 года лишь 28% граждан Латвии видели необходимость в изменении закона о гражданстве. Причем 15% из них считали, что этот закон следует еще более ужесточить в отношении неграждан. Заметим, что в сентябре 1991 года – накануне разделения жителей Латвии на граждан и неграждан – лишь 29% латышей поддерживали такое решение. 51% латышей тогда считали, что гражданство Латвии нужно предоставить всем ее жителям, которые прожили в Латвии не менее 10 лет и желают его получить. Без каких-либо экзаменов. И еще 7% латышей поддерживали “нулевой” вариант[23].

Примечательно, что утвержденные на референдуме изменения к закону о гражданстве еще больше ужесточили ограничения в праве на натурализацию. Раньше этого права были лишены те, кто был осужден за совершение преступлений к лишению свободы на срок более одного года, теперь - все, кто понес любое уголовное наказание. Даже условное или всего лишь штраф. На натурализацию теперь не могут претендовать и те, кто действовал в Союзе коммунистов Латвии. Права натурализации по-прежнему лишены все неграждане, действовавшие после 13 января 1991 года в коммунистической партии, Интернациональном фронте и ряде других оппозиционных организаций. Эти организации насчитывали сотни тысяч членов и легально действовали в Латвии до сентября 1991 года, после чего были запрещены и прекратили свою деятельность. Таким образом, не менее 100 тысяч неграждан пожизненно лишены права на натурализацию.

Следует учесть и то, что нынешние мощности Управления натурализации позволяют натурализовать около 15 тысяч неграждан в год. Управление уже не справляется с поступающими заявками на натурализацию[24].

Усиление дискриминации меньшинств в сфере языка и образования:

Как ни парадоксально, в результате утверждения поправок к закону о гражданстве положение нелатышей в Латвии существенно ухудшилось. Сразу после утверждения этих поправок на референдуме Сейм в качестве компенсации принял ряд законов и изменений в законодательстве, резко ужесточающих языковую дискриминацию меньшинств.

14 октября 1998 года был принят новый Гражданско-процессуальный закон (вступил в действие с 1 марта 1999 года), по которому документы в суды можно подавать только на латышском языке, либо “приобщив в установленном порядке заверенный перевод на государственный язык” (статья 13). В результате для подавляющего большинства представителей нацменьшинств отстаивание прав в суде становится недоступным. Ведь, по данным исследования “На пути к гражданскому обществу”, более 60% нелатышей или 1/4 всего населения Латвии не владеет или плохо владеет латышским языком. При этом доходы более 80% нелатышей ниже кризисного прожиточного минимума, а услуги адвокатов и нотариусов очень дороги.

29 октября 1998 года был принят новый закон “Об образовании”, устанавливающий, что во всех государственных и муниципальных учебных заведениях “образование получают на государственном языке” (статья 9) и перевод всего образования на государственный (латышский) язык должен завершиться к 2004 году Это приведет к существенному снижению качества образования меньшинств. В настоящее время в школах с русским языком обучения учится более 34% всех школьников, в начале 90-ых годов в них обучалось более 45% детей. “Нельзя допустить, чтобы на деньги бюджета в школах обучали на русском, польском, еврейском языках” (газета Панорама Латвии за 01.10.1998) - считает премьер-министр и лидер Народной партии А.Шкеле.

29 октября 1998 года Сейм принял также изменения к закону об электронных СМИ, вновь сократившие объем передач на языках меньшинств – не более 25% эфирного времени. К таким передачам относятся и фильмы с субтитрами на латышском языке.

8 июля 1999 года Сейм 73 голосами из 100 принял Закон “О государственном языке”. В нем были полностью проигнорированы не только в с е 34 предложения депутатов от национальных меньшинств, но и многие рекомендации Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств и других европейских экспертов. Этот закон запрещал использование русского языка как на работе, так и при обращении в любые официальные учреждения. Он закреплял перевод всего образования на латышский язык. Он ставил языки основных меньшинств вне закона и признавал их “иностранными”. По этому закону все публичные надписи (даже на могилах) должны были быть на латышском языке. При этом государство полностью снимало с себя обязанность помощи взрослым в освоении государственного языка. Под давлением европейского сообщества и протестов нацменьшинств страны новый президент Латвии вернула этот закон на доработку.[25]

Тем не менее, уже по действующим правилам о статусе безработного (пункт 5) без знания гос. языка человек не вправе получать предложения о работе. Эти ужесточения вместе с нарастающим административным и судебным произволом существенно ухудшают положение национальных меньшинств и усиливают напряжение в обществе[26].

2.2. Назревание межнационального конфликта в международных отношениях Латвии:

По указанию Европейского Союза для предотвращения опасности утверждения двухобщинного государства в Латвии разработан проект концепции интеграции общества. Однако вместо общечеловеческих ценностей проект, к сожалению, опирается только на ценности латышской части общества и, главным образом, – националистически настроенной его части. Тем самым он утверждает ее гегемонию в обществе и государстве. Это неминуемо ведет к утверждению уже существующего двухобщинного государства. В отношении идеологической базы интеграции общества этот проект так же тоталитарен, как и советская идеология. А в области использования языков меньшинств он на порядок более тоталитарен и нетерпим, чем подход, применявшийся в тоталитарном советском обществе.

Такая концепция интеграции общества по сути дела является концепцией латышизации национальных меньшинств. Этот проект признан социально-опасным и неприемлемым неправительственными организациями национальных меньшинств.[27]

Не может не тревожить и поощряемая властями идеализация нацистского прошлого. Стало традиционным проведение 16 марта шествий бывших легионеров СС в самом центре Риги. В июне 1998 года Сейм официально утвердил - 16 марта - дату боевого крещения латышского легиона СС как День памяти латышских воинов. В октябре 1998 года Сейм принял Декларацию об латышских легионерах Второй мировой войны. Этим документом правительству, в частности, вменяется в обязанность “заботиться об устранении посягательств на честь и достоинство латышских воинов в Латвии и за ее пределами”. Легионерам СС в Латвии открываются памятники, при этом взрываются и сносятся памятники тем, кто в 1944 году освобождал Латвию от нацистов. Власти вручают бывшим легионерам СС высшие награды страны “за особые заслуги перед Латвией” и бесплатно предоставляют для встреч апартаменты Рундальского замка. Таких почестей никогда не удостаиваются ветераны антигитлеровской коалиции. Более того, в Латвии они лишены всех льгот, которыми пользуются во всех цивилизованных странах. В феврале 1999 года Сейм Латвии отказался даже принять к рассмотрению законопроект о статусе ветеранов антигитлеровской коалиции. Все это органично вписывается в общую тенденцию нарастания в обществе агрессивных националистических и расистских настроений.

Вместе с тем в Латвии наблюдается рост самосознания и активности национальных меньшинств. Об этом свидетельствуют как результаты последних муниципальных и парламентских выборов, так и проводимые представителями меньшинств акции протеста. Очевидна также тенденция к объединению и координации действий нелатышских организаций.[28]

С середины 1997 года появились признаки перерастания межэтнического конфликта в Латвии из скрытой в открытую форму. Это взрыв в июне 1997 года латышской организацией Перконскрустс мемориала освободителям Риги от гитлеровских войск. Это произошедшая в сентябре 1997 года трагедия в Иецавской волости, где доведенный до отчаяния русский застрелил семерых латышей и себя. Это убийство из охотничьего ружья в ноябре 1997 года лидера военизированной латышской организации “Айзсарги”. Это взрывы у рижской синагоги, у российского посольства, у памятника советским войнам на братском кладбище в Добеле и многочисленные факты осквернения памятников культуры в период с марта по май 1998 года. Это появление и разворачивание деятельности русских молодежных национал-радикальных организаций. Это переданный в СМИ приговор верховного суда Перконскрустса, приговоривший 43 человека (главным образом, известных нелатышей, а также нескольких латышей, защищающих инородцев) к смертной казни и 13 человек к нанесению тяжких телесных повреждений[29].

В июле 1998 года Центр исследования рынка и общественного мнения опросил 1003 жителя Латвии. Выяснилось, что 41,2% опрошенных лично участвовали или были свидетелями межнациональных конфликтов на бытовом уровне. Наличие межнациональных конфликтов признает примерно одинаковое количество латышей и нелатышей.[30]

Новый президент Латвии В.Вике-Фрейберга после первого зарубежного визита с тревогой констатировала: "в Латвии существует возможность возникновения этнических конфликтов и конфронтации".

Весьма своеобразно откликнулись в Латвии на призывы отменить языковые требования к кандидатам на выборах. Вместо того чтобы корректировать законодательство с учетом взятых международных обязательств, там принялись подгонять Конституцию под действующие дискриминационные законы. Прямым следствием стало принятие в первом чтении конституционных поправок, укрепляющих позиции латышского языка в ущерб русскому.

В сейме принят к рассмотрению законопроект с поправками к закону о самоуправлении. Его цель - не допустить назначения на должности в органах местного самоуправления всех, кто в 1991 году состоял в Интерфронте и ряде других вполне легальных в то время организаций. Законопроект призван дополнить систему законодательных запретов на участие в органах власти тех, кто десять лет назад занимал отличавшуюся от официальной гражданскую позицию. Конкретными фактами такого рода дискриминации по политическим вопросам занимается Европейский суд по правам человека.[31]

Согласно Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, единственным основанием для отступления стран-участниц от соответствующих обязательств могут быть чрезвычайные обстоятельства. Хотя как еще, если не чрезвычайной, можно охарактеризовать сложившуюся в Латвии ситуацию правового беспредела. Население республики поделено на граждан и неграждан, полноправных лояльных участников политической жизни и неблагонадежных, титульную нацию и составляющее более трети жителей "пришлое" меньшинство, чей язык третируется как "иностранный". Чужая речь настолько раздражает власти, что они установили 25-процентную квоту ее использования в электронных СМИ. Причем, судя по недавнему закрытию "Русского радио", этот закон, в отличие от правозащитных обязательств, будет выполняться неукоснительно. В этих условиях рассчитанные на европейское общественное мнение рассуждения о "толерантности" латвийских властей в отношении меньшинств выглядят верхом цинизма. Откровенно игнорируя общепринятые правозащитные стандарты, Латвия бросает вызов той самой объединяющейся Европе, в которую собирается интегрироваться. Хочется верить, что ответ европейцев будет, наконец, адекватным[32].

К сожалению, основные тенденции развития ситуации в Латвии в целом весьма тревожны. Они свидетельствуют о назревании открытого межэтнического конфликта и не позволяют рассчитывать на его предотвращение без помощи международного сообщества[33].

3. Русский вопрос во внешней политике Латвии

3.1. С Россией

В 1990 г. в Прибалтике после победы Народных фронтов на выборах в Верховные Советы этих республик были приняты документы, провозглашающие их независимость и основанные на отрицании законности их присоединения к СССР в 1940 г.

Союзное руководство и лично М.С.Горбачев резко отрицательно приняли заявления Прибалтийских республик о независимости. Постановлением внеочередного III съезда народных депутатов СССР документы, принятые Верховным Советом Латвии, были признаны недействительными как противоречащие Конституции СССР. М.С. Горбачев предложил Верховному Совету Латвии отменить данное постановление и обсудить весь комплекс проблем на "единственно приемлемой основе" - в рамках Конституции СССР. После фактического отказа литовского руководства в апреле 1990 г. Москва ввела эмбарго на поставки энергоносителей в Латвии. Союзное руководство пошло на контакты с латвийским правительством только в июне 1990 г. после приостановки последним действия Декларации о независимости от 11 марта, при этом официально они назывались не "переговоры", а "консультации".[34]

Руководители СССР отказывались принимать требования прибалтов признать незаконным присоединение Эстонии, Латвии и Литвы к Советскому Союзу в 1940 г. и считали, что весь комплекс вопросов, связанных с выходом данных республик из его состава, должен решаться на основе принятого 3 апреля 1990 г. (т.е. уже после заявлений Верховных Советов Латвии и Эстонии) закона о выходе республик из состава СССР. Закон, в частности, предусматривал проведение в республике, заявившей о выходе, референдума (не ранее чем через 6 месяцев после принятия такого решения), а также переходный период, "не превышающий 5 лет", в течение которого должны были быть решены такие вопросы, как судьба объектов общесоюзной собственности на территории республики, ее финансово-кредитные и имущественные отношения с другими республиками и т.д.[35]

В этом контексте и состоялись первые контакты руководства РСФСР и Прибалтийских республик. Предложения России были положительно встречены в Вильнюсе, Риге и Таллинне - переговоры с РСФСР там было признано считать необходимыми. На встрече руководителей Прибалтийских республик и РСФСР (в которой участвовал Б.Н.Ельцин) в Юрмале в июле 1990 г. участники решили незамедлительно начать подготовку двусторонних переговоров для выработки "исходных политико-правовых договоров, а также договоров об экономических, научно-технических, торговых, социальных, межнациональных, культурных и других отношений", а также соглашений по вопросам гражданства.[36]

Это было открытым выражением поддержки России странами Балтии и вызовом союзному Центру.

Распад СССР стал рубежом, который ознаменовал переход российско-балтийских отношений в новое качество. Здесь и сказалась недальновидность и политический просчет российского руководства, для которого неожиданностью стало появление в отношениях с Балтийскими государствами таких острых проблем, как необходимость форсированного вывода войск, статус русского населения, линия границ. Как выяснилось немного позднее, договоры о межгосударственных отношениях, заключенные совсем в другую эпоху, были малоприспособлены для их решения.

Каковы же основные моменты российской политики в отношении стран Балтии на нынешнем этапе? В соответствии с обнародованной МИД РФ в феврале с.г. "Долговременной линией России в отношении стран Балтии" Россия реализует в отношениях с Латвией, Литвой и Эстонией дифференцированный подход, стремясь не рассматривать их как единое целое.

 Россия настаивает на необходимости продвижения процесса интеграции русских и русскоговорящих в Латвии, создания условий для предоставления им гражданства Балтийских государств, не отказываясь рассматривать эти вопросы как проблему "соблюдения прав человека в странах Балтии". С положением дел в данной области увязывается решение других вопросов, в частности развитие экономических отношений и заключение договоров о границе (с Латвией).

Официальные заявления о категорической неприемлемости для России вхождения стран Балтии в НАТО сопровождаются комментариями о соответствии российским интересам их вступления в ЕС. Россия готова в то же время выступить гарантом безопасности стран Балтии, что в силу исторических причин воспринимается скептически.[37]

 Таким образом, к главным сферам отношений следует отнести положение русских общин в Балтийских государствах, пограничные проблемы, экономические взаимоотношения, безопасность[38]

Недавно одна из латвийских партий, входящих в правящую коалицию, поставила под вопрос возможность ратификации Латвией Конвенции о защите национальных меньшинств (см. Приложение). До настоящего времени Рига не готова последовать примеру всех других стран-кандидатов в члены ЕС и ратифицировать этот документ. Для кого-то в Латвии этот вопрос "несрочный", а для кого-то вообще неприемлем.

МИД РФ официально отреагировало на эту ситуацию. Оно напомнило, что, согласно международному праву, недопустима какая-либо дискриминация людей. В Латвии общество до сих пор разделено на "своих" и "чужих", на граждан, в основном представляющих титульную нацию, и "неграждан", в большинстве своем принадлежащих к национальным меньшинствам.

При этом и приобретение латвийского гражданства не гарантирует русскоязычному меньшинству права пользоваться родным языком и обучать на нем своих детей в силу действующего дискриминационного законодательства. Хотелось бы надеяться, заявил представитель МИД, что Латвия все же ратифицирует Рамочную конвенцию и реализует другие рекомендации международных организаций по обеспечению прав национальных меньшинств.

Правящую элиту Латвии больше всего волнует два вопроса: интеграция страны в ЕС и НАТО. Хочу отметить, что Россию меньше всего интересует, как будет вооружаться латвийская армия — по стандартам НАТО или по каким–то своим стандартам. Не очень беспокоит нас и проблема выполнения Латвией экономических директив ЕС. Для России главное — чтобы после вступления Латвии в эти организации (или без этого вступления) права наших соотечественников наконец начали соблюдаться в полном объеме. И мы будем постоянно поднимать этот вопрос и перед нашими европейскими партнерами. Если Латвия надеется с помощью евроструктур защититься от справедливой критики России, то она очень ошибается[39]

3.2. С международными организациями

3.2.1. Запад как фактор российско-балтийских отношений

На протяжении 1992-1997 гг. Запад оставался внимательным и заинтересованным наблюдателем российско-балтийских отношений, зачастую не ограничиваясь этой ролью и оказывая не только косвенное, но и прямое влияние на их развитие. Роль и влияние Запада на развитие российско-балтийских отношений наглядно демонстрирует политика западных стран в двух важнейших для России проблемах - выводе войск из Прибалтики и положении русского и русскоговорящего населения в Латвии[40].

В своей политике в отношении проблем положения русского и русскоговорящего населения государства Запада стремились, прежде всего, не допустить такого развития событий, которое могло бы вызвать серьезное осложнение отношений между Россией и государствами Балтии, дестабилизировать обстановку в регионе в целом.

Именно такими соображениями руководствовались различные европейские организации и отдельные страны, неоднократно предпринимавшие инициативы, направленные на предотвращение возможного обострения ситуации. Так, например, обстояло дело в ситуации с принятием закона об иностранцах в Эстонии и продлением срока действия обозначенных в нем процедур, когда с протестами и обращениями к эстонским парламентариям и правительству выступили не только североевропейские государства - традиционные "опекуны" Балтийских стран, но и США, ФРГ, Франция.

 В чем-то, в смысле предотвращения конфликтов, страны Запада шли даже дальше России, предпринимая попытки облегчить интеграцию русских в новых условиях. Швеция, например, выделила значительные средства на обучение языку жителей русскоговорящих районов Латвии.

Такие международные организации, как СБСЕ и Совет Европы, в деятельности которых права человека и национальных меньшинств занимают важное место, неоднократно высказывали претензии к законодательству Латвии и Эстонии, затрагивающему положение русского и русскоговорящего населения.

 Так, ОБСЕ учредила в феврале 1993 г. в Латвии в ноябре того же года в Латвии миссии, в задачу которых входило в числе прочего и наблюдение за ситуацией с правами русского и русскоговорящего населения. Руководитель миссии ОБСЕ в Латвии Ч.Маги заявлял, что ОБСЕ обеспокоена уровнем требований, выдвинутых на экзаменах по истории страны и языку при "натурализации" в этой стране, считая их завышенными. Он также предложил исключить из числа сдающих при натурализации экзамены лиц старше 65-70 лет, отметил злоупотребления в работе ряда учреждений, занимающихся соответствующими вопросами.

 Верховный Комиссар ОБСЕ по национальным меньшинствам М. ван дер Стул неоднократно посещал Латвию, высказывал претензии к законодательству этой страны в области гражданства и общей ситуации с русским населением. Он, в частности, отмечал необходимость автоматического предоставления гражданства детям, родившимся в Латвии, снижения критериев знания языка ходатайствующим о получении гражданства.[41]

 Эксперты Совета Европы при анализе закона об иностранцах в Латвии отметили нечеткость, расплывчатость формулировок, выразили озабоченность возможностью широкого толкования положений закона при его реализации. Эксперты рекомендовали пересмотреть некоторые положения закона, например, предусмотреть возможность апелляции в случае отказа в получении вида на жительство и разрешения на работу, выразили сожаление по поводу того, что возможность апелляции ограничена для легально проживающих в Эстонии. Эксперты рекомендовали также четко зафиксировать в законе положение об автоматическом обновлении вида на жительство при отсутствии изменений в положении резидента, о получении постоянного вида на жительство по истечении временного трехлетнего периода и т.д. В целом эксперты заявили о недопустимости фактического уравнивания статуса уже проживающих в Латвии с вновь прибывающими в страну. В окончательной редакции закона практически все эти рекомендации были учтены.

Латвии потребовалось три года, чтобы стать членом Совета Европы. Латвия направила заявку на вступление в Совет в сентябре 1991 г. В апреле и июне 1992 г. в страну были направлены миссии экспертов для изучения соответствия республики критериям членства в Совете Европы, представившие по итогам поездок доклад. Докладчики Ж. де Мейер и С.Розакис сделали вывод, что единственной серьезной проблемой, препятствующей присоединению Латвии к Совету, является отсутствие закона о гражданстве, лишающее примерно 1/3 населения республики права участвовать в выборах в парламент. Они также выразили мнение, что те, кто потерял политические и другие права в результате отсутствия закона, смогут в разумные сроки получить возможность их компенсировать. Были высказаны пожелания о необходимости сокращения числа апатридов (лиц без гражданства), недопустимости лишения прав отдельных граждан и групп граждан или возникновения у них чувства юридической небезопасности и неопределенности относительно их прав[42].

 По поводу первых вариантов закона о гражданстве Латвии (ноябрь 1993 г. первое чтение, июнь 1994-го - второе и третье) экспертами Совета Европы было отмечено противоречие их положений ст. 1 и 14 Европейской Конвенции по правам человека (государства-члены обеспечивают каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, пользование правами и свободами без дискриминации по какому то ни было признаку, в том числе и в отношении языка, религии, национального и социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, рождения или иного обстоятельства). Отмечалось, что "поскольку законы о гражданстве и натурализации являются средствами изменить соотношение различных этнических групп, стремление к тому, что может называться выживанием латвийской нации, противоречит стремлению к демократии и правам человека в том смысле, который Совет Европы вкладывает в эти термины".

 Экспертами Совета Европы отмечалось противоречие европейским нормам положения о годовых квотах натурализации, фиксировавшихся в первом чтении закона для гарантированного развития Латвии как однообщинного государства "одной нации". Принимая во внимание общепринятое толкование понятия "нация" в Восточной Европе (доминирующая этническая группа в государстве), эксперты заключили, что, согласно первому варианту закона, государство в Латвии принадлежит конкретной этнической группе. В последующих чтениях латвийские парламентарии были вынуждены снять это положение.[43]

 Замечания вызвали и методы реализации годовых квот натурализации. По данным экспертов Совета Европы, на декабрь 1993 г. из 700 тыс. неграждан 90% намеревалось подавать ходатайства о получении гражданства. Но в первом чтении закона не были зафиксированы крайние сроки рассмотрения таких ходатайств. Экспертов Совета удовлетворил лишь окончательный вариант закона (от 22 июля 1994 г.), в котором последним сроком для ходатайства был назван 2003 г.

 Но и этот вариант закона, по мнению экспертов Совета Европы, должен был быть дополнен рядом мер. Необходимо, в частности, создание комиссий по выработке конкретных норм и требований при сдаче экзаменов по истории государства и языку (предусмотренных положениями закона при натурализации), по контролю за их исполнением. При их отсутствии ходатайствующие остаются незащищенными перед возможным произволом администрации.

В конечном итоге Латвия смогла стать членом Совета Европы лишь в феврале 1995 г., после того как в законодательстве страны были воплощены основные рекомендации экспертов этой организации.

 Таким образом, международные организации и западные страны приняли определенное участие в воздействии на Балтийские страны, с тем чтобы последние прекратили дискриминацию русского населения.

 Однако западные государства никогда не выступали в поддержку "нулевого варианта" законодательства о гражданстве в Латвии, который был принят в Литве и который позволил бы полностью устранить возникшие проблемы. Не признавая законности присоединения Балтийских государств к СССР, Запад фактически признал право Балтийских государств принимать законы, лишающие гражданства русских жителей этих стран, поселившихся там после 1940 г. Так, генеральный секретарь Совета Европы К.Лалюмьер, посетив в феврале 1992 г. Латвию, заявила что предоставление избирательных прав всем русским может "угрожать идентификации латышей"[44].

В докладе миссии Совета Европы о ходе выборов в парламент Эстонии (1992 г.) было заключено, что голосование прошло "честно, свободно и в соответствии с духом демократии". Относительно же того факта, что в выборах, проведенных на основе закона о гражданстве 1938 г., не смогла принять участие большая часть русского населения республики, эксперты Совета Европы отметили, что причины этого связаны "в первую очередь с советским вторжением 1940 г. и последующей оккупацией".

 Такая позиция стран Запада стала своего рода «индульгенцией» для Балтийских государств, использовалась ими для "прикрытия" дискриминационной политики в отношении русского населения. "Если мы будем смотреть на себя как на новое государство, то обвинения России в части нарушения прав человека обоснованы. А если мы существовали до 1940 г., то законодательная база отношений иная", - заявил, например, посол Эстонской Республики в Москве М.Хельме.

 При этом Балтийские страны нарушали рекомендации и самих западных государств.[45]

В то же время претензии России, неоднократно указывавшей на состояние дел в области прав человека в Балтийских республиках, полностью игнорировались. Так, в мае 1993 г. А.Козырев отказался в знак протеста против приема Латвии в Совет Европы принять приглашение выступить на заседании Комитета министров СЕ, однако этому шагу не было уделено никакого внимания. Сменивший в мае 1994 г. К.Лалюмьер Д.Таршис отмечал, что "преувеличивать влияние России в том, что касается реакции Совета на закон о гражданстве Латвии не следует". Совет Европы получал от России письма, но они не были важными в формировании какого-либо мнения

 Политика Запада в отношении положения русского населения в государствах Балтии выступила разительным контрастом с действиями западных стран в решении проблем, связанных с выводом российских войск из Прибалтики. Здесь Запад использовал все возможные средства для ускорения процесса. Проблема вывода войск была отражена в документах СБСЕ и ООН, неоднократно поднималась на уровне двусторонних контактов западных стран с Россией.[46]

 Таким образом, влияние Запада на развитие российско-балтийских отношений не поддается однозначной оценке. Учитывая давление западных государств на страны Балтии, с тем чтобы последние в преддверии вступления в ЕС решили проблемы с Россией, оно может быть и позитивным. Однако позиция Запада при решении проблем статуса русского населения в  Латвии, открытое давление на Россию в вопросе вывода войск, ускоренное сближение ЕС и стран Балтии в 1992-1996 гг. свидетельствуют, что Латвия легко могут стать объектом геополитического противостояния России и Запада.