Стабилизация внутренней обстановки после революции была связана с именем П.А. Столыпина, ставшего в 1906 году главой правительства. Как писал русский философ В.В. Розанов, уже сами по себе личные качества нового премьера — порядочность, уравновешенность, масштабность государственного мышления — вели к успокоению общественных страстей. Столыпин стал инициатором преобразований, имевших высокую экономическую и социальную результативность.

2. Представительные российские организации и учреждения предпринимателей

Процессы концентрации и монополизации, переплетение и слияние банковского капитала с промышленным способствовали возникновению более или менее явных финансово-промышленных групп. Всестороннее воздействие монополистического капитализма сказывалось и на самом классе. На грани веков формируется слой руководителей крупнейших монополистических объединений, которые ранее не имели кланово-семейных связей с деловым миром и первоначально часто олицетворяли лишь капитал-функцию. Эти элементы попали в высший эшелон класса на волне грондерско-эмиссионной горячки в конце 90-х годов XIX в., входили в группу руководителей крупнейших петербургских коммерческих банков, интересы которых концентрировались в ведущих отраслях тяжелой индустрии, в страховом деле, на транспорте. Директора банков часто занимали должности в правлениях фирм, имевших тесные связи с банковским капиталом. Такие банковские заправилы, как И.Е.Ададуров (председатель правления Торгово-промышленного банка), К.Л.Вахтер (председатель правления Русского для внешней торговли банка), А.Ю.Ротштейн (директор Международного банка в Петербурге), Я.И.Утин (вице-председатель правления и директор Петербургского учетного и ссудного банка) и некоторые другие, фактически представляли собой социальные элементы, персонифицировавшие финансовую олигархию в России, процесс зарождения которой начался в конце XIX века.[2]

На рубеже XX века произошло вытеснение с лидирующих позиций мелкого и среднего предпринимательства крупными фирмами. Если в 1890 г. крупные фирмы с годовым производством 100 тыс. рублей и более преобладали в 8 отраслях, то всего лишь через 10 лет, в 1900 г., крупное предпринимательство преобладало уже в 21-й отрасли (83.1% валового промышленного производства). Процессы монополизации и оттеснения мелкого и среднего предпринимательства сопровождались резким сокращением общего количества предпринимательских единиц: с 31799 в 1890 г. до 24572 в 1908 г.

Хотя отечественные предприниматели прибегали практически ко всем формам монополистических соглашений, включая тресты и концерны, в преобладающем числе случаев они объединялись в синдикаты. Первый в Российской империи синдикат (гвоздильных и проволочных заводов) возник в 1886 году, в следующем году синдикат образовали сахарозаводчики. Однако наиболее активно образование синдикатов в российской промышленности происходила в 1902 - 1904 гг. В этот период начали функционировать объединения синдикатского типа “Трубопродажа”, “Продвагон”, “Продуголь”, “Продамет”, который объединил 30 металлургических заводов, монополизировав таким образом 4/5 всей дооктябрьской металлургической продукции. Тем не менее в рассматриваемый период в нашей стране монополия одной фирмы была исключением. Типичной же была иная ситуация - олигополия нескольких крупных фирм. В резиновой промышленности, например, конкурировали “Треугольник” и “Проводник”, в нефтяной промышленности - “Товарищество Нобель”, “ Англо-голландский трест” и “Русское генеральное нефтяное общество”.[3]

Ряд руководителей акционерных компаний одновременно являлись совладельцами и распорядителями безуставных товариществ в форме торговых домов (товариществ полных и на вере), представлявших собой начальные формы ассоциаций капитала. Это свидетельствует о тесной взаимосвязи в указанный период новейших акционерных структур капитала и предпринимательской деятельности. Среди торговых, домов насчитывалось несколько крупнейших российских торговых и финансовых фирм, главным образом семейных, возникших задолго до XX в.: «Э.Г.Бранд и К°» (1869 г.), «Г.Вавельберг» (1848 г.), «Вогау и К°» (1840 г.), «И.Е.Гинцбург» (1869 г.), «А.Кларк и К°» (1880 г.), «Л.Кноп» (18о2 г.).

В региональном срезе четко проступают четыре района, на долю которых приходилась основная часть всего анализируемого состава предпринимателей: Петербург, Центрально-промышленный и Юго-Западный районы и Царство Польское, Петербургские банковские дельцы, сахарозаводчики юго-западных и польских губерний, «хлопковые короли» Лодзи и торговцы-оптовики из Москвы — это те предпринимательские круги, представителями которых, в основном, была укомплектована терминальная группа крупной буржуазии к началу XX века.

Нельзя не заметить, что наиболее значительная часть дельцов была рекрутирована из высокоразвитого польского региона. В составе данного контингента они были представлены в первую очередь руководителями трех крупнейших польских банков: Варшавского коммерческого, Варшавского учетного и Торгового банка в Лодзи. В обшей сложности 13 представителей деловых кругов польского региона занимали должности в руководстве 63 компаний, главным образом тех, которые были учреждены в губерниях Царства Польского.

Говоря о социально-сословных и этнических параметрах указанной группы, следует подчеркнуть, что значительное число предпринимателей являлись иностранцами (по происхождению или подданству) и представителями еврейской буржуазии. Многие из них уже давно, некоторые на протяжении нескольких поколений, были интегрированы в российской экономической системе и являлись составной частью «деловой элиты» России. Целый ряд этих деятелей имел классово-престижные почетные звания (коммерции и мануфактур-советников), что свидетельствовало о признаний самодержавием их заслуг «в деле развития торговли и промышленности».

Анализ сословие-социальных характеристик показывает, что к дворянскому сословию принадлежало более трети всего состава данной группы. Некоторые из них принадлежали к «новому дворянству», получив доступ в сословие «по чину», «по ордену» или по «высочайшему повелению» (К.Л.Вахтер, Л.С. и И.Л.Поляковы, А.Я.Прозоров, Я.И.Утин). Встречались среди таких дворян и носители баронских титулов (Гинцбурги, Кнопы). Но число таких предпринимательских кланов было невелико, а представители их в среде российской титулованной аристократии оставались не более чем «мещанином во дворянстве».

Значительной была и группа дельцов, представлявшая традиционно-предпринимательские высшие городские сословные звания — потомственные почетные граждане и купцы. Некоторые из них были иностранцами, перешедшими затем в русское подданство (Г.М.Вогау, А.И.Грубе, Г.Г.Енни, К.П.Калоти, Э.Е.Линдес, А.И.Петрококино, Ю.И.Фогельзанг), или выходцами из городов и местечек западных и юго-западных губерний Российской империи: Бродские, М.А.Варшавский, М.И.Зайцев, Д.С.Марголин, Ар.Ф.Рафалович. Небольшое число предпринимателей из числа купечества сохраняло свой статус иностранцев. Наиболее значительными фигурами среди них были директора Петербургского международного банка А.Ю.Ротштейн и В.И.Дервен, а также член совета Московского учетного банка и совладелец одного из старейших и крупнейших торговых домов «Вогау и К°» - М.Ф.Марк.

Целый ряд предпринимателей имел чиновные звания. Причем преобладали носители высоких званий, в основном чиновники IV и III классов (действительный статский и тайный советники), получившие чины в бытность на государственной службе. Среди них были: бывший управляющий Дворянским и Крестьянским поземельными банками Е.Э.Картавцев; бывший директор Горного департамента Министерства государственных имуществ И.А.Скальковский; бывший ди-ректор одного из департаментов Министерства юстиции Я.И.Утин; член управления Государственного Коннозаводства К.Л.Вахтер; председатель Петербургского биржевого комитета А.Я.Прозоров; бывший управляющий канцелярией Министерства юстиции Н.Н.Сущов; член совета Государственного банка Г.Г.Лерхе.

Все указанные лица олицетворяли собой крупных буржуа-дельцов, попавших в высший слой класса различными путями. Для одних предпринимательская деятельность была традиционно-семейным занятием (Боткины, Прозоровы, Бродские, Кнопы, Поляковы, Рафалович, Петрококино), другие же, не имевшие прочных семейных позиций в деловом мире, на протяжении многих лет действовали как доверенные и представители различных финансовых групп и отдельных лиц (М.Л.Балабанов, К.Л.Вахтер, М.П.Игнациус). Некоторые сделали «деловую карьеру» после ухода с государственной службы, другие же, главным образом представители юридических и инженерных профессий, проделали путь от технических специалистов или юрисконсультов отдельных фирм до управляющих и распорядителей многих компаний (И.Е.Ададуров, Н.Ф.Барсуков, Л.Э.Грабоский, В.Н.Кислянский).

В целом данная группа крупной буржуазии включала различные сословно-социальные элементы, часто несхожие по своему происхождению, семейным традициям, роду деятельности, образованию, но объединенные главной целью — получением максимальной прибыли, создаваемой в процессе капиталистического производства.

3. Политические партии российской буржуазии

В стране возникают и легализуются многочисленные политические партии, в своих программах формулирующие требования и пути политического преобразования строя: РСДРП, С-Р, Радикальная партия, Партия свободомыслящих, Конституционных демократов, Умеренно – прогрессистская, Торгово-промышленный союз, Союз 17 октября, Партия правопорядка, Монархистов – конституционалистов, Союз русского народа, Союз Михаила – архангела и другие .

В октябре 1905 года образовались две крупные политические партии российской буржуазии: «Конституционно-демократическая партия народной свободы» (кадеты) и «Союз 17 октября» (октябристы).[4]

Октябристы отражали интересы крупной торгово-промышленной буржуазии и ставили своей целью оказание содействия правительству в деле спасительных реформ, направленных к всестороннему обновлению государственного и общественного строя в России. Социальный состав партии кадетов, главной партии российского либерализма, отличался от социального состава октябристов. В нее входили представители средней и мелкой буржуазии, широкие слои буржуазной интеллигенции.

Кадетскую партию называли самой интеллектуальной партией России. У ее истоков стояли философы Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, в различное время активно работали юристы С.А. Муромцев, В.Д. Набоков, П.И. Новгородцев и многие другие. Конституционные демократы исходили из того, что любые изменения в политическом строе должны явиться результатом мирной эволюции. Главной целью своей деятельности они считали борьбу за социальные реформы.

4. Предпринимательство на кануне событий 1917 года

Период с октября 1917 года до начала 20-х годов можно условно назвать вторым этапом развития отечественного предпринимательства. Его особенностью было широкое вытеснение предпринимательства из экономической жизни. Такая политика вытекала из марксистских представлений о коммунистическом обществе. Рассматривая предпринимательскую деятельность, классики марксизма связывали ее прежде всего с частной собственностью и эксплуатацией, хотя и признавали созидательные и организаторские функции предпринимателя. Во-первых, производительный труд сводился марксистами к преобразованию предметов труда и управлению этим процессом; предпринимательский же доход рассматривался как часть прибавочной стоимости, а деятельность, направленная на получение предпринимательского дохода - как форма эксплуатации рабочего класса. Во - вторых, обобществление производства трактовалось, в основном, как его огосударствление, национализация частного имущества, превращение народного хозяйства в единую фабрику, сверхсиндикат. В - третьих, планомерность понималась как централизованное установление заданий по производству, поставкам и ценам на продукцию всех участков этого синдиката, а распределение по труду, как оплата по количеству и сложности труда, затраченного на выполнение плановых заданий, практически без учета соотношения затрат и результатов.[5]

Эти выводы верны не для любой экономики, а лишь для той, которая действует при административно-командной системе, где народное хозяйство рассматривается как одна фабрика, а партийно-государственный центр - как единственный собственник и предприниматель. Поэтому во всех сферах общественной жизни установилась государственная монополия. Была осуществлена национализация крупных промышленных предприятий, а через некоторое время и мелких частных предприятий. В сельском хозяйстве упор делался на уравнительный передел земли с последующим развитием крупных коллективных хозяйств. Введение хлебной монополии государства подрывало конкуренцию между производителями сельхозпродукции. Монопольное положение государства, централизация, лишение самостоятельности производителей, устранение конкуренции между ними ѕ все это тормозило развитие предпринимательства. Однако, говорить, что предпринимательские отношения в те годы не существовали будет неправильно. Предпринимательской деятельностью продолжало заниматься немалое количество мелких и средних самостоятельных (частных) хозяев. Одни из них относились к “бывшим”, другие в условиях мелкотоварного сектора экономики только нарождались. Тем не менее сфера предпринимательской деятельности постоянно сужалась. Государство проводило свою политику последовательно и бескомпромиссно.