Содержание
Введение_______________________________________________________ 3
История создания общегерманского
гражданского кодекса____________ 5
Общая характеристика, система и содержание БГБ________________ 11
Заключение____________________________________________________ 21
Библиография_________________________________________________ 25
Введение
В истории права XIX
век нередко называют веком кодификации.
Пришедшая к политической власти буржуазия
стремилась к законодательному оформлению своих основных юридических принципов:
формального равенства, автономии личности, свободы и неприкосновенности
собственности. В начале века эти принципы закрепил во Франции знаменитый Кодекс Наполеона (ФГК 1804 г.). В конце века в Германии принимается
известный законодательный акт—Гражданский
Кодекс 1896 года (БГБ).
БГБ - начальные буквы немецкого названия
кодекса - BOrgertiches Gesetzbuch (BGB). Можно без преувеличения сказать, что в
континентальной (романо-германской) системе
права германский ГК наряду с французским
является наиболее выдающимся достижением буржуазной юридической мысли. Как и
Кодекс Наполеона, он приобрел мировую известность и оказал значительное влияние
на законодательство ряда государств (Японии, Китая, Греции, дореволюционной
России и др.). [1]В
самой Германии составление БГБ было целой эпохой. «В истории германского права
вообще не было другого события, которое могло бы сравниться по своей
всеобщности и глубине с тем, которое совершилось благодаря введению в действие
общего гражданского кодекса», -
подчеркивает германский ученый-юрист Фр. Бернгефт.[2]
ГК 1896 года действует в ФРГ с отдельными исправлениями и дополнениями до настоящего
времени.
Значение БГБ не исчерпывается его практическими и научными
особенностями исторических условий и временем создания этого законодательного
акта. Принятый почти столетие спустя после Кодекса Наполеона, в эпоху перехода
капитализма в высшую стадию, ГК 1896 года
представляет особый интерес для истории права.
В учебниках по истории государства и права постоянно
встречается старое, дореволюционное название
этого кодекса— Германское гражданское уложение (БГБ).
Однако оно не вполне точно переводит упомянутое выше немецкое название (БГБ).
Кроме того, старый русский термин «уложение», строго говоря, означает не
кодекс, каковым был БГБ, а свод, собрание законов. В настоящей работе термины
«ГК» и «БГБ» употребляются как синономы.
Как отразились на институтах гражданского кодекса
социально-экономические особенности юнкерско-буржуазной кайзеровской Германии?
Каковы в этой связи отличительные черты его основных институтов?
Оценка места и значения БГБ
в истории права дана на основе конкретного анализа его отдельных важнейших
институтов (собственности, договора, семьи и др.), Такой анализ ведется с историко-правовых позиций. Институты БГБ
рассматриваются в сравнении с аналогичными римскими, старогерманскими и,
конечно, французскими (по Кодексу Наполеона) институтами.
Историко-правовое
значение БГБ осталось неизменным, и его
практическое значение даже увеличилось в связи с объединением Германии, резким
увеличением деловых, в том числе частно-правовых,
связей отечественного бизнеса с Германией.
История создания общегерманского
гражданского кодекса
Вопрос об унификации гражданского
права с самого начала приобрел в Германии не только юридический, но и социальный
характер. Борьба за выработку БГБ растянулась
на четверть века. Начало было положено созывом так называемой Предварительной
комиссии, назначенной бундесратом в 1874
году. Комиссия состояла из пяти видных германских юристов. Она должна была
установить общий план работы по унификации гражданского права. Германии. Доклад
предкомиссии был подготовлен быстро, и бундесрат утвердил его
уже 22 июня 1874 года.[3] Целью реформы было
объявлено достижение единства гражданского права. Характерно, однако, что это
единство должно было формироваться на базе существующего права. Предварительная
комиссия сформулировала задачу в следующих словах: «исследование действующего
права с точки зрения целесообразности, внутренней истинности и
последовательности».[4]
Первоначальные цели реформы не были радикальными. Правящий юнкерско-буржуазный
блок, а также консервативные правительства государств — членов империи всячески ограничивали цели и объем всегерманского БГБ,
стремясь сохранить нормы действующего пандектного и партикулярного права,
поступившись только явно устарелыми и одиозными правилами.
2 июля 1874 года бундесрат назначил первую
официальную комиссию по выработке всегерманского БГБ.
Этой комиссии предстояло работать долгие годы.
Первая комиссия работала до
1887 года, то есть долгих 13 лет.
Прежде всего весь обрабатываемый материал был разделен на пять частей (книг):
общая часть, вещное, обязательственное, семейное и наследственное право. Это
была обычная система в пандектном
праве, принятая ранее и Саксонским ГК 1863 года. Система Кодекса Наполеона,
состоящая из трех частей (так называемая «институционная»
система), была единодушно отвергнута членами комиссии. Для каждой части (книги)
проекта был назначен отдельный редактор из числа членов комиссии. Пять
редакторов готовили свои отдельные проекты в течение семи лет! Был собран
огромный правовой материал, основную часть которого
опубликовали впоследствии, после принятия БГБ,
в шести огромных фолиантах, составивших Мотивы и Протоколы. Каждую осень
комиссия в полном составе собиралась для обсуждения общих вопросов. Все работы
комиссии велись в обстановке полной секретности; обсуждения проводились за
закрытыми дверями. Никаких сообщений (устных или «печатных)
о ходе подготовки проекта ГК делать не дозволялось. Такая скрытность резко
осуждалась на страницах буржуазной печати. «Эта таинственность принадлежала к
самым безрадостным ошибкам государственной власти и существенно повредила БГБ», - отмечал историк германского ГК профессор Райхель.[5]
Буржуазные критики первого проекта БГБ наивно усматривали его неудачу в
отсутствии связи с сословием юристов, в «потере общения с народом» и т. п. Между тем ограниченные задачи первой комиссии, узкочиновный ее состав и
секретная форма работы были очевидным и намеренным следствием оппозиции
юнкерско-помещичьих партикуляристски
настроенных правящих кругов Германии новым буржуазным началам вправе.
Работа по составлению всегерманского ГК явно затягивалась. Только в 1880 году комиссия начала вырабатывать на
совместных заседаниях из отдельных проектов единый кодекс.
Совместные совещания комиссии продолжались еще 6 лет. Было составлено 734 протокола, заполнивших свыше 12
тыс. листов. Содержание протоколов считалось,
конечно, строго секретным. Наконец 20 ноября 1887 года, тридцать лет спустя, первая
комиссия объявила о завершении работы по составлению общегерманского
гражданского кодекса. Проект БГБ был наконец опубликован. В течение двух
последующих лет он подвергся публичному обсуждению. Современники и историки БГБ
отмечали быстро усиливающееся разочарование проектом ГК. Постепенно критика
становилась все более резкой, причем отрицательные отзывы раздавались из самых
различных политических, партийных и юридических сфер. Сам рейхсканцлер О. Бисмарк,
который, конечно, не обладал познаниями в гражданском праве, но являлся
мастером в законодательстве и тонко чувствовал настроение членов
законодательного органа, высказался в высшей степени неблагоприятно, назвав
проект ГК «ящиком Пандоры».[6]
Проект БГБ подвергся острой критике и со стороны ведущих деятелей и юристов германской
социал-демократии. Ф. Меринг
и А. Бебель опубликовали свои замечания общего характера позднее, в 1895 году. Подробному социально-юридическому
анализу подвергся первый проект со стороны А. Менгера -
известного юриста и деятеля социал-демократии. В специально подготовленной и
изданной в 1890 году работе «Гражданское
право и невладеющие классы» А. Менгер дал резкую общую классовую оценку
проекта ГК: «В истории законодательства вообще
нельзя найти ни одного законодательного труда, который покровительствовал бы
так односторонне интересам состоятельных классов и который обнаружил бы так
ясно свое пристрастие, как германский проект».[7]
После долгой борьбы проект БГБ было решено коренным образом
переработать. 4 декабря 1890 года бундесрат сформировал вторую
комиссию, пополнив ее новыми членами. Состав новой комиссии был значительно
расширен как в количественном отношении (до 22 человек)
так и особенно в качественном (социальном). Кроме постоянных членов, были
привлечены еще 13 новых членов из
представителей германской промышленности,
банкиров и ведущих политических партий.
Взяв за основу первый проект БГБ, вторая комиссия внесла ряд
существенных изменений в его форму и содержание. Прежде всего она критически
отнеслась к выраженным в первом проекте положениям пандектного (римского) права. Было устранено
множество правил римского происхождения. В новый проект был введен ряд
принципов и правил германского права. Некоторые части кодекса переработаны
заново; расширены разделы, имеющие большое социальное значение (например,
правила, регулирующие договор найма рабочей силы). Наконец, был улучшен язык
кодекса (резко сокращена римская терминология в пользу национальных, германских
слов) и ликвидированы многочисленные в первом проекте определения юридических
институтов.
Новый законопроект был одобрен предварительно
после краткого обсуждения на съезде ассоциации германских юристов. После
первого суммарного чтения рейхстаг перепоручил составление заключения по
проекту кодекса своей особой комиссии. Безусловно, за проект выступала только
национально-либеральная партия, представляющая интересы имперской крупной
буржуазии, но она уже потеряла свое влияние в рейхстаге. В роли доминирующей
политической силы выступила в 1896 году
партия центра, настроенная к проекту критически. Критической была позиция и
другой крупнейшей партийной фракции — социал-демократов.[8]
Поэтому в избранной рейхстагом комиссии третий проект БГБ
подвергся серьезной критике, особенно в двух вопросах — о праве объединений (союзов) и брачном праве. Буржуазные
депутаты требовали большей свободы для союзов (обществ) и ликвидации существующих в отдельных германских государствах
ограничений. В брачном праве, наоборот, их требования носили консервативный
характер. Единственными депутатами, требующими улучшения положения женщины в
семье, предоставления ей равноправия с мужем, были социал-демократы. Поиски
компромиссных решений, нередко под усиленным нажимом количественного
большинства буржуазных партий, заняли еще полгода.
В июне 1896 года
проект БГБ, несколько измененный, был возвращен в рейхстаг для общего второго
чтения. Последующие пленарные дебаты были довольно вялыми.
На заключительном заседании рейхстага, призванном утвердить
проект БГБ, с трудом был обеспечен кворум 2/3
депутатов (присутствовало 288 человек из 396). Германский Гражанский Кодекс был принят в июле 1896 года 222
голосами против 48; 96 депутатов
отсутствовали и 18 депутатов
воздержались. Против проекта ГК голосовали в основном представители
социал-демократической партии. 14 июля того же года бундесрат одобрил
законопроект ГК совместно с Вступительным законом, и наконец 18 августа 1896
года после утверждения этих актов императором БГБ стал законом.
Таким образом, Германия получила свой общий гражданский
кодекс только на рубеже XX века.
Многовековое применение пандектного (римского) права было наконец прекращено. Новый
кодекс лишил юридической силы и старые имперские законы. Гораздо сложнее
определилось отношение нового кодекса к законодательству партикулярному
(земскому). Почти 100 статей (половина!) Вводного
закона регулирует отношения БГБ и земского законодательства (ст.55 - 152). Как общее правило, было установлено,
что земские (партикулярные) постольку, поскольку это прямо указано в статьях
Вводного закона.
За этими пределами отдельным государствам — членам империи и дальше было предоставлено
право издавать законы и предписания гражданско-правового характера. Таким
маневром были сохранены как значительные привилегии юнкерско-дворянского
сословия, то есть феодальные по своему существу пережитки, так и особая
юрисдикция правительств отдельных германских государств (земель). Конечно. все
эти изъятия из общегерманского кодекса в пользу
земского (партикулярного) права ослабляли правовое единство страны в области
гражданского законодательства. Изъятия и привилегии в области фамильных и
аграрных отношений, удержанные германским
дворянством, были по существу, политической платой буржуазии за приобретенное
наконец через 100 лет после издания во
Франции Кодекса Наполеона, свое гражданское законодательство.
Общая характеристика, система и содержание
БГБ
Германский Гражданский Кодекс является крупнейшей буржуазной
кодификацией. Он насчитывает 2385
параграфов, не считая 218 статей Вводного
закона. Техника построения материала кодекса достаточно нова и оригинальна. БГБ
построен по так называемой пандектной
системе. Для нее характерно сведение юридических институтов в
обязательственное, брачно-семейное и наследственное
право). Нормы, общие для всех институтов, сконцентрированы в отдельной книге. Пандектная система германского
ГК существенно отличается от традиционной
римской системы расположения гражданско-правового материала—системы институционной.
Она состояла из трех частей (книг), каждая из которых заключала как общие, так и специальные институты и нормы. Именно по
такой институционной
системе был построен знаменитый французский Кодекс
Наполеона (1804 г.). Германское
гражданское законодательство и наука о праве XIX
века не последовали его примеру.
Уже саксонский законодатель при создании своего ГК 1863 года в системе Кодекса Наполеона, находя
ее «не заслуживающей подражания, так как она сводила все содержание
гражданского права к праву лиц и вещному праву, рассматривая важнейшие
институты обязательственного, наследственного
права лишь как способы приобретения собственности».[9]
Составители ГК 1896 года придерживались
того же мнения и упрочили на уровне общегерманском
новую пандектную
систему гражданского законодательства. Ее значение нельзя недооценивать. Общая
часть по модели германского ГК была воспринята на практике бразильским,
китайским, греческим и некоторыми другими кодексами. Общая часть, введенная в
гражданское право БГБ, свидетельствует, по мнению современного французского ученого-юриста,
о наиболее явном разрыве, происшедшем в XIX
веке между немецкой наукой, где господствовали пандектисты,[10]
и французской юридической наукой, основанной на изучении Кодекса Наполеона.
По своему содержанию германский ГК стал одним из образцовых
буржуазных кодексов. Он включает все основные буржуазные институты,
свойственные буржуазному праву.
В первой книге кодекса (Общей части), состоящей из семи
разделов (§1-240), изложен, прежде всего,
статус лиц (физических и юридических). Наибольшее внимание уделено германским
законодателем юридическим лицам (обществам и учреждениям), им посвящено более. 60 параграфов. Другая многочисленная группа
предписаний (80 параграфов) посвящена
вопросам, связанным с юридическими сделками (дееспособность, волеизъявление,
виды сделок, представительство и т. п.). К
остальным вопросам Общей части относилось учение о вещах и о так называемых
материальных сроках и давности. Особый интерес представляют последние
предписания этой книги кодекса: об осуществлении прав, самозащите и самопомощи.
Во второй книге кодекса (также семь разделов, § 241-853) содержатся нормы обязательственного
права. Это — характерный момент.
Традиционный порядок гражданско-правовых институтов в БГБ нарушен.
Обязательственное право поставлено в кодексе раньше права вещного, что означает
возросшее значение капиталистического оборота, перед интересами которого
отступают традиционные институты права собственности и владения, еще
господствующие в Кодексе Наполеона. В данной книге излагаются как общие
положения об обязательствах из договоров (их возникновение, содержание,
исполнение и т. п.), так и отдельные договоры,
традиционные (купля, заем, ссуда, товарищество и др.) и новые (наем рабочей
силы, игра, пари, приказ и др.). В этой книге регулируются важные в социальном
отношении нормы о так называемых недозволенных действиях (§ 823-853).[11]
Только в третью книгу кодекса включено вещное право (девять
разделов, §854-1296). Кроме институтов
права собственности, владения, здесь подробно регламентируются так называемые служебности (сервитуты, обременения) и различные
формы залога движимости и недвижимости (ипотека). Они составили основную часть,
предписаний третьей книги (примерно 2/3). Именно в этой книге кодекса наиболее
полно представлены устаревшие (профеодальные)
институты германского права (право преимущественной купли—§1094-1104; поземельные обременения—§1105-1112). Эти институты и нормы наглядно
свидетельствуют о социальной силе германского юнкерства, вырвавшего у буржуазии
важные уступки в аграрной области.
Четвертая книга кодекса имеет своим содержанием нормы
брачно-семейного права (три раздела, §
1297-1921). Книга открывается разделом о гражданском браке. Здесь
изложены правила, посвященные условиям вступления в брак, личным и
имущественным отношениям супругов, а также условиям расторжения брака. Из
других разделов книги следует выделить институт родительской власти и
юридическое положение детей (законных и незаконных), опеку и попечительство.
Наконец последняя пятая книга кодекса посвящена
наследственному праву (девять разделов, §
1922-2385). В ней регламентируются два основных порядка наследования (по
закону в по завещанию); юридическое положение наследника; особый договор о
наследовании и правила об обязательной доле так называемых необходимых
наследников.
Вместе с основным текстом БГБ
был принят и вступил в силу особый Вводный закон. Это
достаточно крупный юридический акт, насчитывающий 218 статей. Структура и содержание Вводного закона таковы: ст. 1-31 посвящены общим правилам о времени
вступления в силу БГБ, о применении иностранных законов в Германии и германских
законов за границей. Следующие ст. 32-54
регулировали отношения БГБ к старому имперскому законодательству. Как общее
правило старые имперские законы оставлены в силе, поскольку обратное не указано
в БГБ (ст.32). Но наиболее значителен по объему (ст.55-152) и интересен по
содержанию раздел третий Вводного закона. Он посвящен отношениям БГБ с земским законодательством. Указанные
статьи представляют по существу длинный перечень прав, оставленных в
компетенции земских законодательств отдельных германских государств — членов империи. Формула, с которой
начиналась большая часть статей третьего раздела, гласила: «Нетронутыми
остаются предписания земского права...». К
перечню таких «нетронутых» нормами БГБ областей были отнесены следующие
наиболее значительные: особый статус главы и членов владетельных (королевских,
княжеских) домов бывших самостоятельных германских государств; различные
феодальные формы дворянского родового имущества (ст.59): рентное имущество и
право наследственной аренды (ст.63); право
крестьянского единонаследия (ст.64); право охоты и рыболовства; горное право
(СТ.67): правовое положение прислуги и домашних рабочих (ст.95); водное право
(ст.65); право о регалиях (ст.73). В качестве примера можно привести важное
правило ч.1 ст. 113 Вводного закона:
«Нетронутыми остаются предписания земского права как об объединениях и разделениях земельных участков, о регулировании и порядке помещичье-крестьянских отношений, так и о заменах,
переоборудованиях и ограничениях служебностей
и вещных обременений». Приведенный список особых прав
(так называемых право старого партикулярного земского законодательства далеко
не исчерпаемо Вводном законе изъятия и привилегии,
касающиеся главным образом имущественного положения германского юнкерства, были
не только демонстрацией его социальной и политической мощи.
Вводный закон наносил существенный удар идее и практике
единства гражданского права Германии. По существу, полного правового единства
создать не удалось. Даже буржуазные юристы вынуждены признать: «все эти
исключения были неизбежным злом...».[12]
В тогдашних буржуазных кругах Германии Вводный закон оценивали, не без
основания, как реальное ограничение буржуазного характера БГБ.
Форма изложения и язык германского ГК
воспринимаются, как правило, критически. Считается, что БГБ может быть освоен
только специалистами-юристами. Это отмечают и буржуазные германские ученые:
«Оно (БГБ) недоступно для народного понимания».
Действительно, для этого кодекса характерны длинные, сложно сформулированные
параграфы и обилие специальных юридических терминов. Вот только один из
многочисленных примеров: § 116.
«Изъявление воли не признается ничтожным, когда лицо, изъявляющее ее,
умалчивает о том, что действительная воля его отлична от выраженной. Изъявление
ничтожно, если оно должно быть обращено к другому лицу и последнему известна
невыраженная во вне действительная воля противной стороны». Чтобы правильно
уяснить эту норму, нужны специальные знания о так называемой «теории
волеизъявления»; необходимо ясно понимать не вполне совпадающий объем и
характер терминов «воля «действительная» и «волеизъявление (Willenserklaning) и т. п. В числе особых терминов (не всегда переводимых
дословно на русский язык), кроме вышеупомянутых, можно указать: Geschafts-fahingkeit (дееспособность), Vereine (союзы), mittelbarer Besitz
(посредственное владение), Dienstbarkeiten (служебности), Niessbrauch (пользо-владение,
сервитут), Vorkaufrecht (право
преимущественной купли), Reallasten (вещные обременения), Erbvertrag (особый договор
наследования), NachlaBverbindlichkeiten
(наследственные долги) и т. д. Наряду со
специальной чисто юридической терминологией в кодекс введены особые обороты неправового социального и этического (морального)
содержания. К их числу следует отнести «обычаи гражданского оборота»
Отмеченные особенности кодекса не мешают, однако, утверждать, что юридическая терминология и форма
изложения закона в общем весьма продуманы. Его язык очень не прост, но весьма точен. В стремлении к точности и
подробности авторы кодекса нередко доводят изложение того или иного института
до казуистичности. Так, правилам о находке уделено в германском ГК почти 20
объемистых параграфов (для сравнения: в Кодексе Наполеона — всего пять статей), моменту возникновения
договора посвящено свыше десяти параграфов (в Кодексе Наполеона только три
статьи) и т. д.
Другая характерная черта германского ГК — отсутствие общих юридических определений. В БГБ мы не найдем ярких определений, данных Кодексом
Наполеона собственности, договору и другим гражданско-правовым институтам.
Соответствующие параграфы германского кодекса (§ 145, 320, 903) носят скорее описательный
характер. Всякие общие определения намеренно избегаются. Это — своеобразная реакция на обилие определений,
данных ранее в первом проекте кодекса, на перегруженность дефинициями аппарата
старой пандектистики. Комментируя БГБ, германские буржуазные юристы
единодушно подчеркивают, что выработка определений - дело опасное для законодателя. Ведь «определения часто бывают
неверными вследствие трудности найти подходящее выражение».
В содержании БГБ довольно точно отражаются общие черты,
свойственные Германии конца XIX века. Как
известно, «специфическим признаком германского империализма стал его
юнкерско-буржуазный характер». Для политической структуры Германии и ее государственного
строя характерен, следовательно, дуализм (двойственность). Он был обусловлен
системой компромиссов, заключенных старыми противниками (юнкерством и
буржуазией) перед лицом общего классового врага—резко
усиливающегося рабочего класса Германии. Гражанский Кодекс,
созданный в этих условиях, содержит в себе элементы этой социально-политической
двойственности. В отдельных существенных вопросах кодекс проявляет явно
консервативные черты, «глядит назад в XIX
век», по выражению современного историка права (Г. Весенберга).
Подтверждением этого являются упоминаемые выше юридические институты
феодального характера (различные поземельные обременения, право
преимущественной купли и т. п.). Характерным
примером чисто юридического консерватизма является понимание кодексом важной
категории — «вещей». В соответствии с § 90 ГК «вещами настоящий закон признает
только телесные предметы». На предметы бестелесные, по правилам БГБ, не может
быть права собственности. Иными словами, ГК 1896
года не желает знать такие категории движимых вещей, как ценные бумаги (акции,
доли, патенты).
Вместе с тем, реагируя на обострившиеся в стране классовые
противоречия («рабочий вопрос»), кодекс
закрепил ряд особых правил, имеющих так называемую «социально-этическую»
направленность. Эти нормы, как бы защищающие интересы «маленького, слабого»[13] человека, весьма
характерны для БГБ. Большая их часть сосредоточена именно в Общей части ГК.
Характерным для подобных предписаний является введение в правовые нормы внеюридических, главным образом моральных, критериев
(злоупотребление правом, добрая совесть, добрые нравы). Наличие таких моральных
категорий было известно и другим ранним буржуазным кодификациям (например,
известная ч.З ст. II 34 Кодекса Наполеона). Однако в том же
Кодексе Наполеона они крайне немногочисленны. Наоборот, в БГБ указанные выше
термины встречччччччччччччччччччччччччччччччччбщей
части, но и в последующих книгах кодекса (например, §826, 1354). Обратимся к разбору отдельных, наиболее характерных
правил этой группы. К числу наиболее знаменитых и цитируемых относятся два параграфа
Общей части кодекса—§ 138 и 226. § 226 запретил злоупотребление своим
правом: «Не допускается осуществление права, если целью такого осуществления
может быть только причинение вреда другому лицу».[14]
«Злоупотребление своим правом», или так называемая шикана, как особый юридический институт, не известно догерманским гражданским
законодательствам. Шикана была не известна и ранним
буржуазным кодификациям, базирующимся на римском праве (Кодексу Наполеона,
Саксонскому кодексу). По своему происхождению это правило было, видимо,
прусским. Именно в прусском ландрехте 1794 года можно найти аналогичные
формулировки, например: «Никто не может злоупотреблять своей собственностью для
нарушения или причинения вреда другим».[15] И далее пояснялось:
«Злоупотреблением называется такое использование собственности, которое по
своей природе может проводиться только с умыслом для оскорбления других».
Точно так же в БГБ правило
запрещения шиканы
носило узкий, формально-юридический характер, ибо запрещало, не всякое злоупотребление своим правом, но лишь
использование своей собственности с единственной целью причинения вреда другому
лицу. Очевидно, что на практике обнаружить злоупотребление Своим правом с такой
целью можно только в единичных случаях. И действительно, современные германские
юристы признают, что практическое применение этого правила незначительно. Однако сам факт законодательного
признания недопустимости шиканы имел определенное
социальное звучание.
В период подъема капитализма в Германии все ограничения,
созданные каноническим правом для договора о процентах (ростовщичества), были
ликвидированы законом 1867 года, ставшим
в 1871 году общеимперским. Однако уже
девять лет спустя принимается первый антиростовщический
закон, воспрещающий не только ростовщичество процентное, но и денежное
(кредитное). В 1893 году был принят
второй антиростовщический закон. Он объявил
недействительными все сделки, если они носят характер эксплуатации нужды и
неопытности другого лица и если заключение их составляло промысел.
Но первый проект ГК специальных постановлений о
ростовщичестве не содержал. После опубликования проект подвергся в этой части
резкой критике со стороны германистов (О. Гирке).
Последний требовал введения в ГК общей нормы,
запрещающей ростовщическую эксплуатацию в любых формах. Однако и второй проект
остался в общем на позициях первого, ничего не изменив в данном вопросе. И
только после передачи третьего проекта в рейхстаг комиссия последнего ввела ч. II §138, начинающегося словами: «В особенности
ничтожна сделка...». Здесь состав
ростовщичества не сводится только к неэквивалентному обмену материальными
ценностями. Оно расширено до пределов использования несчастного положения
контрагента в любых формах, пользуясь которыми
ростовщик получает несоразмерные, необычайные выгоды. Однако, если рассмотреть
правило ч. II §138 внимательно, то можно
увидеть его малоэффективность
для «экономически слабейших». Во-первых, доказать «чрезмерность» выгод и
«крайнюю нужду» юридически непросто. Последнее слово здесь будет принадлежать,
очевидно, толкованию суда. Во-вторых, и социальная ценность этого положения не
высока. Реальной экономической помощи такая норма дать не могла, ибо основной
причиной нужды эксплуатируемых классов являлись случаи не «чрезмерной», а
обыкновенной эксплуатации, порожденной господством частной собственности,
легально защищаемой тем же самым БГБ. Правило ч.
II §138 на практике стало некоторой защитой для известной части мелкой и
средней буржуазии, страдающей от рецидивов зарвавшихся капиталистических
хищников (случаи недобросовестной конкуренции). Это же правило, как ни странно
на первый взгляд, стало удобной защитой для части юнкерства. Малоопытные в
коммерции помещики-юнкеры, легкомысленно заключавшие на тяжелых условиях заем
офицеры-дворяне неоднократно прибегали к услугам ч. II §138.
В Германии конца XIX - начала XX
вв. это исключительно представители дворянства и буржуазии с их особыми
воззрениями на мораль (нравственность). Этические критерии «добрых не минуемо,
за исключением простых общезначимых случаев, наполняются узкогрупповыми и партийными представлениями.
Подобные нормы БГБ должны были превратиться на
практике в свободно толкуемые судейским усмотрением. И надо подчеркнуть, что
авторы БГБ сознавали эти последствия. Вот что сказано в Мотивах к проекту § 138 ГК: «...судейскому усмотрению представляется такая
область действия, которая была прежде неизвестна в этой области права...». И далее следовало характерное рассуждение: «...при добросовестности немецкого судейского
сословия можно без сомнения положиться на то, что в общем и целом предписание
будет применяться только в смысле, в каком оно сделано».[16]
Итак, можно констатировать наличие в германском ГК особой
группы норм, имеющих «социально-этическую» ориентированность, основывающихся на
неоднозначно понимаемых, внеюридических критериях («злоупотребления правом», «добрых
нравов», «доброй совести»). Этих норм немного
в кодексе, но они занимают ключевые позиции (дают принципиально важные
предписания). Эти гибкие, мобильные для социального истолкования правила
получили в науке название «каучуковых норм». С их помощью германский
законодатель существенно расширил область «свободного» судейского усмотрения.
Заключение
В результате выполненного нами реферата мы можем сделать
следующие основные выводы и заключение. Одним из важнейших актов в системе
действующего законодательства ФРГ остается Германское гражданское уложение 1896 г. (БГБ),
которое в свое время оказало существенное влияние на развитие гражданского
законодательства во многих странах. БГБ явилось результатом продолжавшейся более двух десятилетий подготовительной
работы германских цивилистов, сумевших соединить традиционное построение
гражданско-правовых институтов, характерное для германской правовой школы, с
потребностями капиталистического развития Европы конца XIX в. Несмотря на несколько абстрактный и излишне теоретический
характер многих положений, с точки зрения юридической техники БГБ признается
весьма совершенным, в частности по структуре, рациональности изложения,
единству используемой терминологии. В известном смысле БГБ соперничает по
своему значению и влиянию с французским Гражданским кодексом 1804 года.
В БГБ в отличие от французского ГК
выделена Общая часть, которая образует книгу первую (§ 1—240). В ней сформулированы
институты и нормы, общезначимые для всего гражданского права, а отчасти и для
других отраслей права, а также изложены нормы, относящиеся к статусу физических
и юридических лиц, определению правоспособности, волеизъявлению, исчислению
сроков давности, и некоторые иные нормы. В целом же структура весьма
объемистого, насчитывающего 2385
параграфов БГБ соответствует доктрине пандектного права. Книга вторая БГБ посвящена
обязательственному праву (§ 241 —853), книга третья — вещному праву (§ 854— 1296), книга четвертая — семейному праву (§ 1297 — 1921) и книга пятая — наследственному
праву (§ 1922 —
2385). По мнению исследователей, в разделах, посвященных праву
собственности, и прежде всего в книге третьей, в большей степени сказалось
влияние германского общего права, а в разделе об обязательствах — влияние римского права.
К настоящему времени БГБ не подверглось сколько-нибудь
существенным изменениям. В регулировании гражданско-правовых отношений
участвуют и некоторые дополняющие его акты, важнейшим из которых считается
Закон об общих условиях договоров 1978 г.
В свою очередь, и Конституция 1949 г.
содержит нормы, существенные для гражданского права. В частности, она закрепила
гарантии собственности от произвольного принудительного отчуждения и
провозгласила в качестве конституционных постулатов ряд иных личных и
имущественных прав, в том числе равноправие мужчины и женщины, права внебрачных
детей и право наследования.
В книге второй БГБ ("Обязательственное право")
изложены как общие правила, относящиеся к любым договорам, к их заключению и
исполнению, так и нормы, регулирующие конкретные виды договоров (купли-продажи,
мены, займа, найма, подряда и др.) и обязательства из неосновательного
обогащения и неправомерных действий. Среди последних специально выделены
нарушения "общественной и коммерческой морали".
В книге третьей ("Вещное право") подробно
разработаны институты собственности, владения и сервитутов — прав на пользование чужой недвижимостью.
В области брачного и семейного права положения
первоначальной редакции БГБ, допускавшие неравенство полов и внебрачных детей по отношению к законнорожденным, к настоящему
времени изменены законодательными актами, последовавшими за принятием
Конституции 1949 г., в частности Законом
о равноправии мужа и жены в области гражданского права 1957 г. и Законом о юридическом
статусе внебрачных детей 1969 г.
Федеральный конституционный суд в ряде своих решений также неоднократно
признавал неконституционными отдельные положения БГБ относительно правомочий
супругов. Ныне в этой области правового регулирования имеют значение не столько
положения БГБ, сколько самостоятельные акты, принятые за последние десятилетия.
В их числе Закон о браке 1946 г. с
последующими изменениями, Закон об усыновлении
1976 г. и в особенности Первый закон о реформе брачного и семейного
права 1976 г.
Заключение брака, по действующему законодательству ФРГ,
должно происходить в ходе гражданской церемонии, а расторжение брака — в судебном порядке, причем одним из
оснований для иска о разводе при возражении другой стороны признается факт раздельного проживания супругов в течение
трех лет. Вступающие в брак могут определить свои имущественные отношения в
брачном договоре, условия которого они вправе
изменить в период брака.
Наследование в настоящее время регулируется в основном
нормами книги пятой БГБ. Законодательство ФРГ предусматривает наследование по
закону и по завещанию. Очередность наследования по закону установлена в такой
последовательности: потомки наследодателя, его
родители и их потомки, его дедушка и бабушка и их потомки и т.д. Особо оговорены права пережившего супруга,
признаваемого одним из наследников первой очереди. Допускаются различные формы
завещания: нотариальная, письменная, а также устная в присутствии трех свидетелей. При наследовании по завещанию обеспечиваются
права детей и родителей наследодателя и пережившего супруга, которые могут быть
лишены своей доли наследства лишь по обоснованным мотивам.
Торговое право ФРГ регулируется ныне комплексом
законодательных актов, важнейший из которых —
Германское торговое уложение 1897 г.
(БГБ), сменившее Общегерманское торговое уложение 1861 г. в связи с принятием БГБ 1896 г. Хотя БГБ
выступает в качестве дополнения к БГБ, оно представляет собой заметное явление
в истории буржуазного права. БГБ оказало известное влияние на развитие
торгового законодательства в ряде стран. Принципиальное значение для этого акта
имеет понятие "коммерсант", поскольку предметом регулирования БГБ
служат лишь сделки, совершаемые коммерсантами либо приравниваемыми к ним
торговыми товариществами.
БГБ состоит из четырех книг. В книге первой содержится
детальное определение понятий коммерсанта, торговой фирмы, торговых
представителей и правила ведения торговых книг. Книга вторая содержит общие
положения о торговых товариществах. Книга третья посвящена торговым сделкам
(купли-продажи, транспортной доставки, найма помещения для хранения товаров и
др.). Книга четвертая посвящена регулированию морского права, включая вопросы
торговли, транспорта и страхования.
Многие положения БГБ со
временем были отменены либо утратили свое значение в связи с принятием новых
законов, подробно регламентирующих отдельные институты торгового права. Среди
них важное место занимает весьма объемистый Закон об акционерных обществах 1965 г., который состоит из пяти книг и
регулирует большинство вопросов, связанных с учреждением, внутренней
структурой, деятельностью и ликвидацией акционерных компаний, с
ответственностью их учредителей и должностных лиц. Действуют также законы о
недобросовестной конкуренции 1909 г. и о
борьбе с ограничениями конкуренции 1957
г. (оба с последующими изменениями), Закон о содействии стабильности и росту
экономики 1967 г., Закон об общих
условиях продажи 1976 г. и другие акты.
Библиография
Wesenberg Q. Neuere
deutsche Privat recht sgeschichte, 1969. S.177.
Беригефт
Фр. Гражданское уложение Германской империи в
процессе его образования.-СПб., 1910.-С. 3
Kuntochke Н. Zur Kritik
О. Gierke am BGB. 1979.
- S.158.
Reichel Н. Burgerliches Gesetzbuch— Berlin, 1929.-S.XVI.
Беригефт
Фр. Гражданское
уложение Германской империи в процессе его образования-СПб., 1910.-С.28.
Германская история в новое
и новейшее время Т. 1.-С. 386
Дорнбергер
Г. и др. Гражданское право ГДР. -М., 1957. Т. 1.-С.68.
Давид Р. Основные правовые
системы современности. - М., 1967. - С.109.
Саксонское гражданское уложение.— Спб., 1885, - C.14.
Колер И. Современное гражданское право Германии. //Гражданское право Германии:/Под ред. В.Н. Нечаева.—СПб., 1910-С.51.
Марксистско-ленинская общая теория государства и права.
Исторические типы государства и права.— М., 1971.- С.449.
Wieacker Fr. Privatrechtsgeschichte der Neuzeit. - Gottinger,
1952. - S.288. Deutsche Geschiichte. — Leipzig, 1965. - S.313.
(Прусский ландрехт, ч.1, тит. 8, § 27-28.)
Эннекцерус
Л. Курс германского гражданского права. Т. 1., 1950. -
С.269.
[1] Wesenberg
Q. Neuere deutsche Privat recht sgeschichte, 1969.
S.177.
[2] Беригефт
Фр. Гражданское уложение Германской империи в процессе его образования.-СПб., 1910.-С. 3
[3] Kuntochke Н. Zur Kritik О. Gierke am BGB. 1979. - S.158.
[4] Бернгвфт
Фр. Указ. соч. - С.19.
[5] Reichel Н. Burgerliches Gesetzbuch— Berlin, 1929.-S.XVI.
[6]
[7] Бернгефт
Фр. Гражданское уложение Германской империи в процессе его образования-СПб., 1910.-С.28.
[8] Германская история в новое и
новейшее время Т. 1.-С. 386
[9] Дорнбергер
Г. и др. Гражданское право ГДР. -М., 1957.
Т. 1.-С.68.
[10] Давид Р. Основные правовые системы
современности. - М., 1967. - С.109.
[11] Саксонское гражданское уложение.— Спб., 1885, - C.XIV.
[12] Колер И. Современное гражданское
право Германии. //Гражданское право Германии:/Под ред. В.Н. Нечаева.—СПб., 1910-С.51.
[13] Марксистско-ленинская общая теория
государства и права. Исторические типы государства и права.— М., 1971.-
С.449.
[14] Wieacker
Fr. Privatrechtsgeschichte der
Neuzeit. - Gottinger, 1952. -
S.288. Deutsche Geschiichte. —
Leipzig, 1965. - S.313.
[15] (Прусский ландрехт,
ч.1, тит. 8, § 27-28.)
[16] Эннекцерус
Л. Курс германского гражданского права. Т. 1.,
1950. - С.269.