Место МУС в международной правовой системе

МУС заполнит значительный пробел в современной международной правовой системе. Он будет обладать юрисдикцией по отношению к отдельным лицам в отличие от Международного суда, который рассматривает лишь вопросы ответственности государств. Кроме того, в отличие от специальных трибуналов, учрежденных Советом Безопасности, таких как Международные трибуналы по бывшей Югославии и по Руанде (МУТЮ/МУТР), юрисдикция МУС не будет ограничиваться преступлениями, совершенными во время одного конкретного конфликта или одним конкретным режимом в течение конкретного периода, и сможет вступать в силу через меньшее время после совершения преступления. Однако МУС будет обладать юрисдикцией только по отношению к преступлениям, совершенным после того, как он будет создан (статья 11).[1]

Как учреждение, создание которого основано на договоре, МУС будет иметь особые отношения с системой ООН. В отличие от МУТЮ/МУТР, МУС не является детищем Совета Безопасности и не будет управляться Генеральной Ассамблеей ООН. Однако он будет располагаться в Гааге и получит некоторую финансовую поддержку ООН, особенно в случаях, когда Совет Безопасности будет передавать ему дела для расследования (статьи 3, 13(b) и 115(b). Взаимоотношения между МУС и ООН будут подробно определены в специальном соглашении, которое будет обсуждено и одобрено Ассамблеей государств-участников Статута (статья 2). Эта Ассамблея, состоящая из представителей всех государств-участников, будет также отвечать за принятие решений по таким вопросам, как управление делами и бюджет Суда, а также принятие в будущем поправок к Статуту (статья 112). Расходы Суда и Ассамблеи государств-участников будут покрываться из фондов Суда, которые предоставляются государствами-участниками по согласованной шкале начислений, а также ООН и любыми добровольными жертвователями (статьи 114 - 116). Таким образом, государства - участники Римского Статута будут играть значительную роль в управлении Судом. Чтобы Суд реализовал свой потенциал, ему необходима помощь государств в обеспечении соблюдения правил, законов и норм, запрещающих совершение серьезных преступлений, которые вызывают озабоченность всего мирового сообщества.[2]

Однако МУС предназначен для того, чтобы дополнять, а не замещать национальные системы уголовного правосудия. Этот принцип дополнительности служит гарантией того, что Суд будет вмешиваться лишь в тех случаях, когда национальные суды будут сами не в состоянии или не пожелают начать или провести судебное разбирательство (эти обстоятельства тщательно изложены в Статуте, статья 17. Поэтому Суд не будет посягать на юрисдикцию каждого отдельного государства в отношении преступлений, входящих в Статут.

Общие принципы уголовного права

Статут включает в себя действующие международные стандарты и принципы уголовного преследования. Например, никто не будет подвергаться уголовному преследованию или наказанию со стороны Суда в связи с деянием, которое не являлось преступлением или не предусматривало такого наказания в момент его совершения (статьи 22 и 23). Кроме того, никто не будет подвергаться уголовному преследованию со стороны Суда за деяние, составляющее основу состава преступления, в отношении которого данное лицо уже было признано виновным или оправдано Судом или другим судом, при условии, что разбирательство в другом суде не имело целью оградить это лицо от уголовной ответственности, что оно было независимым и беспристрастным в соответствии с нормами должного судопроизводства, признанными международным правом, и что оно проводилось таким образом, что не было несовместимым с целью предать это лицо правосудию (статья 20). Статья 26 также предусматривает, что уголовному преследованию не будут подвергаться лица, не достигшие 18-летнего возраста на момент предполагаемого совершения преступления.[3]

Статут предусматривает индивидуальную уголовную ответственность, включая ответственность для пособников в совершении преступления или лиц, каким-либо иным образом содействующих его совершению или покушению на него (статья 25). Однако, согласно статье 25, Суд обладает юрисдикцией только в отношении физических лиц. Следовательно, его юрисдикция не распространяется на корпорации per se (как это может происходить в национальном законодательстве, когда право причисляет корпорации к юридическим лицам). В результате корпорации не могут обвиняться или подвергаться преследованию Судом. Однако не следует путать это положение с положением о должностных лицах и сотрудниках корпораций, которые могут нести индивидуальную уголовную ответственность за геноцид, преступления против человечности и военные преступления или в качестве "командиров" или "начальников" согласно статье 28. В этой статье особо предусматривается ответственность командиров и других начальников за действия их подчиненных при определенных обстоятельствах.

В то же время Статут признает определенные основания для освобождения от уголовной ответственности, такие, как самооборона, психическое расстройство и ошибка в факте (статьи 31 и 32). Следует, однако, отметить, что лицо не может выдвигать в качестве основания для освобождения от ответственности то обстоятельство, что оно действовало по приказу правительства или начальника, если это лицо не было юридически обязано исполнять приказы данного правительства или начальника; лицо знало, что приказ был незаконным; приказ не был явно незаконным. Далее Статут предусматривает, что приказы, требующие от лица совершить геноцид или преступления против человечности, являются явно незаконными (статья 33). Следует также отметить статью 30, которая предусматривает, что намерение совершить преступление или знание о преступлении должно быть доказано согласно соответствующим определениям в Статуте.

Как дело попадает в Суд

После обращения Прокурора Палата предварительного производства принимает решение о выдаче ордера на арест и передачу лица, подозреваемого в совершении преступления, подпадающего под юрисдикцию МУС. В Статуте указывается ряд факторов, которые Палата должна принять во внимание перед выдачей такого ордера, в том числе разумные основания полагать, что это лицо совершило преступление, в отношении которого ведется расследование (статья 58). От государств-участников требуется оказывать содействие Суду, исполняя его просьбы об аресте и передаче лиц МУС (статьи 59 и 89). Когда лицо предстает перед Судом, добровольно или на основании ордера, Палата предварительного производства должна провести слушание, чтобы убедиться в том, что Прокурор обладает достаточными доказательствами для подтверждения каждого пункта обвинения (статья 61). Лицо имеет право ходатайствовать о временном освобождении на нескольких этапах до начала судебного разбирательства (статьи 59 и 60. Существуют также несколько возможностей для обвиняемого, Прокурора и государств обратиться к Палате предварительного производства с просьбой о пересмотре различных решений Прокурора и обжаловать определенные решения Палаты предварительного производства перед началом судебного разбирательства (см., например, статьи 19 и 53).

Право на справедливое судопроизводство

В Статуте гарантируется право на справедливое судопроизводство. Например, обвиняемый должен присутствовать на процессе (статья 63); обвиняемый имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана в Суде в соответствии с применимым законом (статья 66); бремя доказывания вины обвиняемого лежит на Прокуроре, который должен убедить Суд в виновности обвиняемого, не подлежащей сомнению на разумных основаниях (статья 66). Статья 67 устанавливает права обвиняемого на справедливое публичное слушание, проводимое в соответствии со стандартами, вытекающими из Международного пакта о гражданских и политических правах и других широко признанных международных документов. Легко уязвимые свидетели и потерпевшие также пользуются защитой во время любого судебного разбирательства, и Суд решает, какие доказательства допустимы или недопустимы (статьи 68 и 69). Суд также будет иметь возможность преследовать лиц, которые пытаются помешать отправлению правосудия, например, давая ложные показания, предлагая взятку судьям или угрожая им (статья 70).[4]

Статья 74 предусматривает, что все судьи Судебной палаты должны присутствовать на каждой стадии судебного разбирательства и в ходе всех совещаний и должны стремиться достичь единодушия в своем решении. Их решения должны выноситься в письменном виде и быть обоснованными (статья 74). Статья 76 предусматривает, что любой вынесенный приговор должен оглашаться публично и, когда это возможно, в присутствии обвиняемого. В Статуте также допускается обжалование различных решений Судебной палаты, таких, как решение об признании лица виновным или о вынесении ему определенного приговора (статьи 81 - 84). Все подобные ходатайства будут заслушаны Апелляционной палатой, которая состоит из Председателя и еще четырех судей в каждой инстанции (статья 39). Суд может назначить лицу, признанному виновным, следующие меры наказания: лишение свободы на срок, не превышающий 30 лет; или пожизненное лишение свободы, когда это оправдано исключительно тяжким характером преступления и индивидуальными обстоятельствами лица, признанного виновным в его совершении; и/или штраф; и/или конфискацию доходов, полученных в результате преступления (статья 77). Кроме того, Суд может вынести постановление о возмещении осужденным ущерба потерпевшим в форме реституции, компенсации или реабилитации (статья 75).

Статут предусматривает, что Суд имеет собственные Правила процедуры и доказывания, окончательный вариант которых будет принят Ассамблеей государств-участников (статья 51). В этих Правилах будут более подробно изложены положения, касающиеся проведения всех процедур МУС. Например, в Правилах, вероятно, будут регулироваться такие практические вопросы, как факторы, которые Суд должен принять во внимание при наложении штрафа, процедура определения того, какая форма возмещения ущерба уместна в каждом конкретном случае, и период, в течение которого можно подать ходатайство об обжаловании.

Суду необходимы сотрудничество и помощь государств в ходе всего процесса расследования, судебного преследования и исполнения приговора (статьи 86 - 103). Государства-участники должны исполнять просьбы Суда о помощи, если при этом не возникает реальной угрозы национальной безопасности (статья 72) и за исключением других определенных ситуаций, число которых очень ограничено. От государств-участников также может потребоваться помощь в исполнении постановлений о штрафе, конфискации или возмещении ущерба (статьи 75 и 109). Кроме того, любое государство может принимать лиц, которым вынесен приговор, и осуществлять надзор за ними (статьи 103 - 107). Однако это государство не может изменить наказание лица или освободить лицо до истечения срока наказания по приговору, вынесенному Судом (статьи 105 и 110).

Взаимоотношения между Судом и государствами

Статья 126 Римского статута предусматривает, что Статут вступит в силу в первый день месяца, следующего после 60-го дня после сдачи на хранение 60-й "ратификационной грамоты или документа о принятии, утверждении или присоединении". Таким образом, Статут вступит в силу через 2-3 месяца после того, как 60 государств признают, что принимают Суд, в той форме, которую предписывает их конституционный режим.

Подписание Статута заканчивается 31 декабря 2000 г., как предусмотрено в пункте 1 статьи 125. Чтобы стать участником Статута, государство должно ратифицировать договор, принять или утвердить его или присоединиться к нему. Термин "присоединение" обычно означает выражение согласия государства на обязательность договора после его вступления в силу, однако может обозначать и особый процесс для данного государства. Государство, желающее ратифицировать Статут до даты окончания подписания, обычно подписывает его, а затем передает ратификационную грамоту или документ о принятии или утверждении на хранение Генеральному секретарю ООН.

Для государства, ратифицирующего Статут, принимающего или утверждающего его или присоединяющегося к нему после сдачи на хранение 60-й грамоты, Статут вступит в силу в первый день месяца, следующего за 60-м днем после ратификации, принятия, утверждения Статута или присоединения к нему (статья 126).

В соответствии со статьей 120, государства не могут делать никаких оговорок к Статуту. Государства-участники должны принять Статут в том виде, в котором он был принят на Римская конференции.

Однако статья 124 Статута предусматривает, что государство может заявить о том, что, становясь участником Статута, "в течение семи лет после вступления настоящего Статута в силу для соответствующего государства, оно не признает юрисдикции Суда в отношении категории преступлений, упоминаемых в статье 8, когда, как предполагается, преступление совершено его гражданами или на его территории". Это положение предназначено для того, чтобы предоставить государствам-участникам достаточное количество времени для ознакомления всего их военного персонала с требованиями Статута в отношении военных преступлений, поскольку некоторые положения Статута могут отличаться от существующих международных обязательств.

Статья 127 предусматривает, что государство-участник может выйти из Статута, направив Генеральному секретарю ООН письменное уведомление о том, что оно намеревается выйти из Статута. Выход вступает в силу через год после даты получения этого уведомления или позже, если об этом заявит государство. Следует отметить, что в статье 127 описываются обязательства и обязанности государств, которые сохраняются, несмотря на уведомление о выходе и сам выход из Статута.

В соответствие со статьей 119, споры, возникающие между двумя или более государствами-участниками и касающиеся толкования или применения Статута, следует сначала, если это возможно, урегулировать путем переговоров. Если спор невозможно урегулировать таким образом в течение трех месяцев, вопрос будет передан Ассамблее государств-участников, которая может сама предпринять усилия для разрешения спора или вынести рекомендации в отношении последующего применения средств разрешения данного спора. Статут дает Ассамблее государств-участников полномочия передать спор в Международный суд "в соответствии с его Статутом" (статья 119(2)).

а) Государства могут ратифицировать Римский статут, принять, утвердить его или присоединиться к нему, сделав это надлежащим образом (статья 125).

б) Государства не могут делать никаких оговорок к Статуту (статья 120), но могут сделать заявление, согласно статье 124, которое отсрочивает принятие юрисдикции Суда в отношении военных преступлений, подпадающих под его юрисдикцию, на семь лет после вступления Статута в силу для соответствующего государства, когда предполагается, что военное преступление было совершено гражданами этого государства или на его территории.

в) Государства-участники, желающие выйти из Статута, должны придерживаться процедуры и продолжать исполнять соответствующие обязательства и обязанности, как предусмотрено в статье 127.[5]

Возможно, государства уже обладают процедурами, позволяющими им решать все эти вопросы. Единственное положение, которое может существенно отличаться от других стандартных договорных положений, - это статья 124, касающаяся особого случая военных преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС. Государства должны обратить внимание на то, что основные принципы, лежащие в основе положений Статута о военных преступлениях незначительно отличаются от существующих обязательств по гуманитарному договорному и обычному праву. Основное различие заключается в том, что нарушения, не являющиеся "серьезными нарушениями" по смыслу Женевских конвенций, в Статуте также считаются преступлениями.

Однако государства должны уже иметь законодательство, запрещающее такие деяния, как нарушения законов войны, и военный персонал должен быть уже ознакомлен с этими положениями. Следовательно, большинству государств вряд ли потребуется семь лет, чтобы ознакомить соответствующий персонал с требованиями, заключенными в положениях Статута о военных преступлениях. Было бы печально, если бы государство-участник приняло решение сделать заявление по статье 124, а впоследствии подверглось вторжению вражеских сил, совершающих многочисленные военные преступления, но не смогло бы получить никакого возмещения ущерба, поскольку не принимает юрисдикции МУС в отношении таких преступлений, а для самостоятельного осуществления такого уголовного преследования может не иметь средств. Поэтому государства должны тщательно рассмотреть вопрос о том, делать ли заявление по статье 124 при ратификации Статута, поскольку это может иметь неблагоприятные последствия.

Принять предложение МИДа России, согласованное с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Верховным Судом Российской Федерации, МВД России, Минобороны России, Минюстом России, ФСБ России и СВР России, о подписании Римского статута Международного уголовного суда, разработанного с участием Российской Федерации и принятого Дипломатической конференцией полномочных представителей под эгидой ООН в г.Риме 17 июля 1998 г.

Поручить МИДу России подписать от имени Российской Федерации указанный Статут.[6]

Дополнительный характер юрисдикции Суда

Статут призывает государства-участников осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступлений, которые в нем указаны. В Преамбуле сказано также, что пресечение указанных в Статуте преступлений должно эффективно осуществляться посредством мер, принимаемых на национальном уровне, и международного сотрудничества. Кроме этого, каждое государство должно осуществлять свою уголовную юрисдикцию над лицами, несущими ответственность за совершение международных преступлений. При этом нигде в Статуте явным образом не указано, что на государства-участников возложена обязанность судебного преследования лиц, совершивших преступления, указанные в Статуте. Эта обязанность зафиксирована в ряде других договоров для некоторых преступлений, указанных в Статуте, но не для всех. В соответствии с Женевскими конвенциями 1949 г. государства-участники взяли на себя обязательство ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших серьезные нарушения Конвенций. Согласно статье 5 Конвенции о геноциде, государства-участники обязались ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения применения положений этой Конвенции и эффективных уголовных наказаний для лиц, виновных в геноциде. Как показывает история второй половины XX века, это обязательство выполнялось крайне неудовлетворительно.[7]

Однако Статут не посягает на право государств самим судить лиц, совершивших международные преступления. Юрисдикция Суда всего лишь дополняет таковую государств-участников. Статут не лишает государства возможности подвергать преследованию лиц, совершивших указанные в нем преступления, но учреждает Суд, который осуществит уголовное преследование вместо них, если государства проявляют нежелание или неспособность это сделать.

В соответствии с принципом дополнительности МУС осуществляет свою юрисдикцию только тогда, когда государства-участники не расследуют или ненадлежащим образом проводят судебное преследование в отношении преступления, указанного в Статуте. МУС не может принять дело к рассмотрению, если государство приняло решение самостоятельно осуществлять уголовное преследование.

При этом чрезвычайно важно, чтобы процедуры, возбуждаемые тем или иным государством, осуществлялись добросовестно, то есть с соблюдением международного права. Следовательно, существует ряд исключений, позволяющих Суду принять к производству дело, которое уже рассматривается национальными властями. Эти исключения предусмотрены в статье 17:

- государство не желает вести расследование или возбудить уголовное преследование надлежащим образом;

- государство не способно вести расследование или возбудить уголовное преследование надлежащим образом;

- национальное решение не привлекать лицо к ответственности, вынесенное после проведения следствия, имело целью оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности;

- национальное решение не привлекать лицо к ответственности, вынесенное после проведения следствия, явилось следствием неспособности государства осуществить судебное преследование.

Таким образом, вмешательство МУС может стать результатом либо нежелания, либо неспособности государства выполнить свои обязательства. Согласно статье 17, нежелание имеет место в следующих случаях:

- судебное разбирательство было проведено или проводится с целью оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности;

- национальное решение не проводить судебное разбирательство по данному делу было вынесено с целью оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности;

- имела место необоснованная задержка с проведением судебного разбирательства, которая в сложившихся обстоятельствах несовместима с намерением предать соответствующее лицо правосудию;

- судебное разбирательство не проводилось или не проводится независимо и беспристрастно и порядок, в котором оно проводилось или проводится, несовместим с намерением предать соответствующее лицо правосудию.

Согласно статье 17, вывод о неспособности государства делается в следующих случаях:

1. полный или существенный развал национальной судебной системы;

2. судебная система не в состоянии получить в свое распоряжение обвиняемого либо необходимые доказательства или осуществить судебное разбирательство еще по каким-либо причинам.

При всей важности закрепления за государствами приоритета в области судебного преследования и наказания лиц, совершивших международные преступления, необходимо было в то же время создать механизм, который включался бы в случаях проведения государством фальсифицированного процесса или когда оно не располагает необходимыми техническими средствами для успешного осуществления расследования и судебного преследования. Без такого механизма система правосудия была бы слишком уязвимой. Государство, которое не желает, чтобы лицо, ответственное за совершение преступления, было осуждено, могло бы, чтобы избежать вынесения обвинительного приговора в отношении этого лица, путем манипуляций с процедурами добиться их прекращения, подкупить присяжных заседателей, умышленно нарушить основные права ответчика или вызывать неоправданные задержки. Наконец, государство могло бы намеренно не представить некоторые доказательства при рассмотрении дела в суде.

Возможность для Суда снова провести разбирательство в отношении лица, по делу которого на национальном уровне уже состоялся сфабрикованный процесс, с технической точки зрения может рассматриваться как исключение из правового принципа, согласно которому никто не может быть дважды судим за одно и то же преступление (ne bis in idem). Статья 20 предусматривает, что лицо, которое было судимо национальным судом за деяние, подпадающее под юрисдикцию МУС, может быть снова судимо Судом за то же преступление, если:

а) разбирательство в другом суде предназначалось для того, чтобы оградить это лицо от уголовной ответственности; или

b) разбирательство не было проведено независимо или беспристрастно в соответствии с нормами надлежащей законной процедуры, признанными международным правом, и в существующих обстоятельствах не отвечало цели предать данное лицо правосудию.

Таким образом, разбирательство уголовного дела можно считать состоявшимся, если оно было проведено в соответствии с нормами надлежащей законной процедуры, признанными международным правом. Первый случай касается ситуаций, когда в том или ином государстве лицо, ответственное за геноцид, подвергается судебному преследованию, скажем, по обвинению в нанесении телесных повреждений. Очевидно, что такое разбирательство, даже если оно проведено с соблюдением всех гарантий беспристрастности, имело бы целью оградить от правосудия лицо, совершившее крайне тяжкое преступление. Второй случай охватывает более широкий спектр ситуаций. Однако из этого не следует вывод, что Суд уполномочен вмешиваться во все случаи, когда, по его мнению, нарушена одна из процессуальных гарантий. Для того, чтобы Суд мог возбудить новое дело, требуется, чтобы процессуальные гарантии были нарушены с целью оградить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности.

Принцип ne bis in idem зафиксирован в уголовных кодексах большинства государств, в некоторых конституциях и статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. Было бы желательно упомянуть исключение из принципа ne bis in idem, предусмотренное Статутом, в национальном законе о его имплементации.

Согласно статье 20, государство не может судить никакое лицо, совершившие одно из преступлений, указанных в Статуте, в связи с которым это лицо уже было признано виновным или оправдано Судом.

Никакое лицо, которое судебные власти соответствующего государства на законных основаниях подвергли судебному преследованию за совершение деяния, подпадающего под юрисдикцию Суда, не может быть снова судимо последним (статья 20). Ответ на вопрос о том, может ли Суд осуществить свою юрисдикцию, зависит от того, было ли соответствующее лицо подвергнуто настоящему судебному преследованию за совершение достаточно тяжкого общеуголовного преступления (например, за серию убийств, а не за преступление геноцида) или международного преступления.

Многие конституции наделяют главу государства правом помиловать или амнистировать лиц, совершивших правонарушения.

1) Глава государства может, в пределах своей компетенции, осуществить это полномочие в рамках любого преследования и в отношении любого наказания. Если лицо было помиловано после вынесения обвинительного приговора национальным судом, Суд не сможет повторно привлечь это лицо к ответственности, если процедура не проводилась с явной целью оградить данное лицо от уголовной ответственности.

2) Однако глава государства не может воспользоваться этим правом, если лицо было признано виновным Судом. Согласно статье 110, только Суд имеет право принимать решение о каком-либо уменьшении срока назначенного им самим наказания.[8]

Вопрос об амнистии, комиссиях по установлению истины и других аналогичных концепциях специально не рассматривается в Статуте. Он не нашел отражения даже в положениях, касающихся дополнительности. Такое умолчание объясняется разногласиями в международном сообществе относительно действенности таких мер, как средства достижения стабильного мира и согласия. В разных системах практикуются различные подходы к предоставлению амнистии. Они отличаются друг от друга длительностью соответствующей процедуры. При изучении вопроса о приемлемости дела к производству Суд взвесит серьезность мер, принятых государством, и, несомненно, примет во внимание степень сходства между работой комиссии по выявлению истины и нормальной процедурой расследования. Он будет рассматривать также и мотивы, побудившие государство отказаться от преследования лица, чтобы определить, следует ли Суду вмешиваться в процесс примирения.

Согласно статье 1, Суд уполномочен осуществлять свою юрисдикцию в отношении "лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества". В той же статье сказано, что "юрисдикция и функционирование Суда регулируются положениями настоящего Статута". Отметим также, что Суд не обладает юрисдикцией в отношении любого лица, не достигшего 18-летнего возраста на момент предполагаемого совершения преступления.