1. Теоретическая часть

1.1. Определение нормы

Термин "норма" по отношению к языку прочно вошел в обиход и стал центральным понятием культуры речи. Академик В.В. Виноградов ставил изучение норм языка на первое место среди важнейших задач русского языкознания в области культуры речи.

В современной лингвистике термин "норма" понимается в двух значениях: во-первых, нормой называют общепринятое употребление разно-образных языковых средств, регулярно повторяющееся в речи говорящих (воспроизводимое говорящими), во-вторых, предписания, правила, указания к употреблению, зафиксированные учебниками, словарями, справочниками.

В исследованиях по культуре речи, стилистике современному русскому языку можно найти несколько определений нормы. Например, у С.И. Ожегова сказано: "Норма — это совокупность наиболее пригодных ("правильных", "предпочитаемых") для обслуживания  общества средств языка, складывающаяся как результат отбора языковых элементов (лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извле-каемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов". В энциклопедии "Русский язык" читаем "Норма (языковая), норма литературная — принятые общественно-речевой практике образованных людей правила произношения, грамматические и другие языковые средства, правила словоупотребления".

Широкое распространение получило определение: "...норма — это существующие в данное время в данном языковом коллективе и обязательные для всех членов коллектива языковые единицы и закономерности их употребления, причем эти обязательные единицы могут либо быть единственно возможными, либо выступать в виде сосуществу-ющих в пределах литературного языка вариантов".

   Для того чтобы  признать то  или  иное явление Нормативным, необходимы (по меньшей мере!) следующие условия: 1) регулярная употребляемость (воспроизводимость) данного способа выражения, 2) соответствие этого способа выражения возможностям системы литературного языка (с учетом ее исторической перестройки), 3) общественное одобрение регулярно воспроизводимого способа выражения (причем роль судьи в этом случае выпадает на долю писателей, ученых, образованной части общества).

 Приведенные определения касаются языковой нормы. Однако, если мы признаём дихотомию язык — речь, то необходимо говорить и о речевой норме. Понятие речевой нормы тесно связано с понятием функционального стиля. Если языковые нормы едины для литературного языка в целом, они объединяют все нормативные единицы независимо от специфики их функционирования, то речевые нормы устанавливают закономерности употребления языковых средств в том или ином функциональном стиле и его разновидностях. Это — функционально-стилевые нормы, их можно определить как обязательные в данное время закономерности отбора и организации языковых средств в зависимости от ситуации, целей и задач общения, от характера высказывания.

Литературный язык соединяет поколения людей и поэтому его нормы, обеспечивающие преемственность культурно-речевых традиций, должны быть как можно более устойчивыми, стабильными. Норму, хотя она отражает поступательное развитие языка, не следует механически выводить из языковой эволюции. Л.И. Скворцов ввел в оборот понятие динамические нормы, включая в него и признак потенциальных   возможностей реализации языка. Он указывает, что различают два подхода к понятию нормы: таксономические (классификационный, описательный) и динамические. Языковая норма, понимаемая в ее динамическом аспекте, есть "обусловленный социально-исторически результат речевой деятельности, закрепляющей традиционные реализации системы или творящей новые языковые факты в условиях их связи как с потенциальными возможностями системы языка, с одной стороны, так и реализованными образцами - с другой".

Динамическая теория нормы, опираясь на требование относительной устойчивости, совмещает в себе учет продуктивных и не зависящих от воли говорящих тенденций развития языка, и бережное отношение к тем речевым навыкам, которые были унаследованы от пред шествующих поколений.                                                 

Понимание динамической природы нормы включает как статику (систему языковых единиц), так и динамику (функционирование языка), при этом функциональный аспект нормы особенно интересен, так как связан с таким явлением, как вариантность: "Норма не может быть задана конечным набором фактов, а неминуемо выступает в виде двух списков — обязательного и допустимого (дополнительного). Это источник нормативной вариантности, т.е. вариантов в пределах нор мы".[1]

1.2. Типы норм

В лингвистической литературе последних лет различают два типа норм: императивные и диспозитивные. Императивные    (т.е. строго обязательные) — это такие нормы, нарушение которых расценивается как слабое владение русским языком (например, нарушение норм   склонения,   спряжения   или   принадлежности   к грамматическому роду). Эти нормы не допускают вариантов  (невариативные),  любые  другие   их  реализации «рассматриваются как неправильные: встретился с Ваней (не с Ванем), звоня'т (не зво'нят), кварта'л (не ква'ртал), моя мозоль (не мой мозоль), мыть голову шампунем (не шампунью).

 Диспозитивные (восполнительные, не строго обязательные) нормы допускают стилистически разли-вающиеся или нейтральные варианты: и'наче — ина'че, скирд — скирда, гренки' — гре'нки (разг.), мышле'ние — мы'шление (устаревающее), ви'хриться — вихри'ться (допустимо), коричневый — коришневый, кусок сыра — кусок сыру, зачетная книжка — зачетка, поехало трое студентов — поехали трое студентов. Оценки вариантов в этом случае не имеют категорического (запретитель-ного) характера, они являются более "мягкими": "так сказать лучше или хуже, уместнее, стилистически более оправданно" и под. Например, в устной речи актеров фраза Я работаю на театре получила широкое распро-странение (как и наречие волнительно: Все это очень волнительно). В письменной речи уместнее употребить фразу Я работаю в театре. Моряки говорят компа'с, рапо'рт, в то время как общелитературная норма ко'мпас, ра'порт.

Понятие речевой ошибки.

Следует помнить, что наряду с вариантами, допускаемыми диапозитивными нормами литературного языка, существует и множество отклонений от норм, т.е. речевых   ошибок. Такие отступления от языковых норм могут объясняться несколькими причинами: плохим знанием самих норм (Мы хочем читать; С двадцать двумя ребятами мы ходили в кино; Оденьте на себя пальто);   непоследовательностями   и    противоречиями    вовнутренней системе языка (так,  причиной распространенности   неправильных   ударений   тина   зва'ло,   рва'ла очевидно, является литературное ударение на корне формах звал, зва'ло, зва'ли, рвал, рва'ло, рва'ли. Ненормативная  форма лектора  существует,   наверное,   потому что в системе языка есть нормативные формы доктора лагеря' и т.д.); воздействием внешних факторов — территориальных или социальных диалектов, иной языковой системы в условиях билингвизма (Мы живем под мирным небом, не слышно выбухов орудий, залпов снарядов).

Еще несколько лет назад все отступления от нормы   литературного   языка   (кроме   орфографических пунктуационных) считались "стилистическими ошибками", без всякой дальнейшей их дифференциации. Taкая практика   признана   порочной.    Ошибки   необходимо  дифференцировать в зависимости от того, на каком речевом уровне они допущены. Хотя единой оптимальной классификации речевых ошибок нет,  но  большинство исследователей выделяют речевые ошибки на фонетическом, лексическом и грамматическом уровнях (с дальнейшей   их  дифференциацией,   например,   "ошибкапроизношении  согласных  звуков",  "смешение  паронимов", "контаминация", "ошибки в склонении числительных" и т.д.). Собственно "стилистическими" считают такие ошибки, которые связаны с нарушением требования единства стиля (одностильности), т.е. стилистиские ошибки рассматриваются как разновидность речевых: Туристы жили в палатках, кушать   варили на костре; Настя сбесилась, а Актер повесился;  В начале романа мы видим Павла обыкновенным рабочим парнем, который   увлекается   гулянками;    Ответственность   за младшего братишку была возложена  на меня.[2]

1.3. Нормализация и кодификация

 С вопросами норм, их вариантности тесно связанно понятия нормализации и кодификации. Часто термины "нормализация" и "кодификация" употребляются как синонимы⁷. Однако в исследованиях последних лет эти термины и понятия разграничиваются.  В.А. Ицкович предлагает считать нормализацией не простое описание нормы, или ее кодификацию в строгом смысле слова, а лишь "активное вмешательство в языковой процесс, например, введение определенных терминов и отказ от других, как нежелательных по каким-нибудь причинам⁸. Однако при таком подходе к нормализации и кодификации несколько теряется раз-ограничение этих двух явлений.(Более четкое решение этого вопроса находим у Л.И. Скворцова: "Противополагаясь по степени активности (или "осознанности") друг другу, понятия "кодификация" и "нормализация" оказываются в отношении соподчиненности: последняя является частью первой. На практике "нормализация"... .называется обычно "стандартизацией" (в широком смысле слова: установление ГОСТа, упорядочение терминосистемы, официальное переименование и т.п.)"⁹.    По мнению Л.К. Граудиной, термином "нормализация" обозначается комплекс проблем, предполагающих освещение следующих аспектов: "1) изучение проблемы определения и установления нормы литературного языка; 2) исследование в нормативных целях языковой практики в ее отношении к теории; 3) приведение в систему, дальнейшее совершенствование и упорядочение правил употребления в случаях расхождения теории и практики, когда появляется необходимость укрепления норм литературного языка"¹⁰. Термин "кодификация" Л.К. Граудина считает более узким и специализированным по сравнению с термином "нормализация"   и использует его в тех случаях, когда речь идет о регистрации правил в нормативных трудах.                 

Наиболее оптимальным является определение нормализации как процесса становления, утверждения нормы, ее описания, упорядочения языковедами. Нормализация представляет собой исторически длительный отбор из языковых вариантов единых, наиболее употребительных единиц. Нормализаторская деятельность находит свое выражение в кодификации литературной нормы — ее официальном признании и описании в виде правил (предписаний) в авторитетных лингвистических изданиях (словарях, справочниках, грамматиках). Следовательно, кодификация — это выработанный свод правил, который приводит в систему нормированные  варианты, "узаконивает"  их.                                         

Таким образом, то или иное явление, прежде чем стать в КЛЯ нормой, переживает процесс нормализации, а в случае благоприятного исхода (широкого распространения, общественного одобрения и т.п.) закрепляется, кодифицируется в правилах, фиксируется в словарях с рекомендательными пометами.                   

Становление нормы КЛЯ — это многомерное явление, часто противоречивое. К.С. Горбачевич по этому поводу замечает: "...объективный, динамический и противоречивый характер  норм  русского литературного языка диктует необходимость сознательного    и    осторожного   подхода   к   оценке   спорных  фактов    современной    речи...   К сожалению,  не во всех научно-популярных книгах и массовых пособиях по культуре речи обнаруживается научно-обоснованное и в достаточной мере деликатное решение сложных проблем литературной нормы. Наблюдаются факты и субъективно-любительской оценки, и случаи предвзятого отношения к новообразованиям, и даже проявления администрирования в вопросах языка. Действительно, язык принадлежит к числу тех феноменов общественной жизни относительно которых многие считают возможным иметь свое особое мнение. Причем эти личные мнения о правильном и неправильном в языке высказываются нередко  в  самой  безапелляционной и  темпераментной   форме

Однако самостоятельность и категоричность суждений не всегда означает их истинность".[3]

 С явлением нормализации тесно связано так на­зываемое антинормализаторство — отрицание научной нормализации и кодификации языка. В основе взглядов убежденных антинормализаторов лежит поклонение стихийности в развитии языка. Писатель А. Югов, например, выдвинул тезис о том, что "русский язык сам собой правит", ему не нужны нормы, нормативные словари. В книге "Думы о русском слове" он писал: "Нормативная лексикография — пережиток". И далее: "Считаю неоспоримым следующее историческое обстоятельство: так называемые литературные нормы русского языка, и ныне действующие (вернее, злодействующие), — они установлены "сверху", в императорской России. Это — классовые нормы"¹².

Следует помнить, что антинормализаторство может расшатывать сложившуюся относительно устойчивую систему норм русского литературного языка, систему функциональных стилей.

С вопросами развития норм русского литературного" языка, их становления тесно связано не только антинормализаторство, но и еще одно (более известное) явление — пуризм (от лат. purus — чистый), т.е. неприятие всяких новшеств к изменений в языке или прямое их запрещение. В основе пуристического отношения к языку лежит взгляд на корму как на нечто неизменное. В широком смысле пуризм — это излишне строгое, непримиримое отношение к любым заимствованиям, новшествам, вообще ко всем субъективно понимаемым случаям искажения, огрубления и порчи языка. Пуристы не хотят понимать исторического развития языка, нормализаторской политики: они идеализируют в языке прошлое, давно закрепленное и испытанное."

Г.О. Винокур подчеркивал, что пуризм хочет только того, чтобы правнуки непременно говорили так, как в старые и лучшие годы говаривали прадеды.

В.П. Григорьев а статье "Культура языка и языковая политика" высказал мысль о том, что с новым в языке пуристы мирятся только в том случае, если это новое не имеет конкурента в старом, уже существующем и отвечающем их архаическим вкусам и привычкам, или если оно выравнивает, унифицирует языковую систему в соответствии с их утопическим представлением о языковом идеале. В книге "Живой как жизнь" К.И. Чуковски приводит много примеров тому, когда видные русские писатели, ученые, общественные деятели отрицательно реагировали на появление в речи тех или иных слов и выражений, которые затем стали общеупотребительными, нормативными. Например, князю Вяземскому слова бездарность и  талантливый казались низкопробными, уличными.  Многие  неологизмы  первой  трети  XIX в, объявлялись "нерусскими" и на этой почве отвергались: "В русском языке нет глагола "вдохновил", — заявляли: "Северная пчела", возражая против фразы "Русь не вдохновила его"... Ученому-филологу А.Г. Горнфельду слово открытка, возникшее на рубеже XIX—XX вв., казалось "типичным и препротивным созданием одесского наречия". Примеры подобного неприятия пуристами нового многочисленны.

 Однако, несмотря на неприятие любых новшеств, и изменений в языке, пуризм вместе с тем играет роль регулятора, защищающего язык от злоупотребления заимствованиями, чрезмерного увлечения новшествами и способствующего устойчивости, традиционности норм, обеспечению исторической преемственности языка.  

1.4. Современный русский литературный язык и художественная литература

Известно, что понятие «литературный язык» не совпадает с понятием «язык художественной литературы». Последний выходит за пределы собственно литературного языка. «Язык художественной литературы со свойственной ему «установкой на выражение», — писал В. В. Виноградов, — имеет законное право на деформацию, на нарушение общелитературных языковых норм».

Таким образом, писателям, которые не только сообщают некие сведения, но и преследуют художественно-эстетические цели, разрешен как бы сознательный выход за границы нормированного языка. Более того, неукоснительное следование норме, стерильно чистая, но в то же время невыразительная и однообразная речь для художественного произведения могут быть даже пагубными.

Итак, современный русский литературный язык, ставший одним из мировых языков, обладает богатейшим лексическим фондом, упорядоченным грамматическим строем и разветвленной системой стилей. На нынешнем этапе развития он противостоит не постепенно исчезающим территориальным диалектам, а ненормированной речи и устарелым фактам словоупотребления. За время, отделяющее нас от эпохи Пушкина, в нормах русского литературного языка произошли существенные изменения. Однако это не разрушило его связи с богатой культурной традицией. Поэтому было бы ошибочным искусственно ограничивать современный русский литературный язык только фактами живой речи и произведениями советских писателей. Хорошо об этом сказал Л. В. Щерба: «Литературный язык тем совершеннее, чем богачей шире его сокровищница, т.е. чем больший круг литературных произведений читается в данном обществе. Из того, что в основе всякого литературного языка лежит богатство всей еще читаемой литературы, вовсе не следует, что литературный язык не меняется. В русский литературный язык наших дней входят, конечно, и образцы классической литературы XIX в., однако нормативная оценка фактов языка прошлого столетия должна производиться с позиции современности.

Суждения об условной (законодательно-этической), а не объективной природе языковых норм разделяются и некоторыми исследователями русского языка. Конечно, представленные в виде своеобразного кодекса (в словаре, грамматике и т. п.) нормы языка чем-то напоминают правовые нормы (характер закона, например, имеют орфографические нормы, нарушение которых влечет за собой даже определенные социальные санкции). Однако отождествлять нормы языка и нормы права было бы ошибочным. Языковые нормы, особенно нормы такого развитого литературного языка, как русский язык, — это явление более сложное и многоаспектное, отражающее и общественно-эстетические взгляды на слово, и внутренние, независимые от вкуса и желания говорящих закономерности языковой системы в ее непрерывном развитии и совершенствовании.

Заслуживает внимания принцип целесообразности, выдвигаемый в качестве основного критерия языковой нормы. Собственно говоря, такой подход к языку далеко не нов и обозначился еще у философов-материалистов XVIII—XIX вв. Например, Д.И. Писарев так понимал «красоту языка»: «По нашим теперешним понятиям красота языка заключается единственно в его ясности и выразительности, то есть исключительно в тех качествах, которые ускоряют и облегчают переход мысли из головы писателя в голову читателя» («Реалисты»). Принцип целесообразности выводит понятие «норма» из узкой сферы системных соотношений внутри языка или исканий расплывчатых художественных идеалов в области практической речевой деятельности и соотношения языка и мышления, языка и действительности. Такой подход к норме представляется весьма заманчивым, так как высшая цель совершенствования языка (и его норм) — это, действительно, сделать язык наиболее удобным, наиболее эффективным средством общения между людьми.

Таким образом, норма литературного языка — сложное, диалектически противоречивое и динамическое явление. Оно слагается из многих существенных признаков, ни один из которых не может быть признан решающим и самодовлеющим при всех обстоятельствах. Норма — это не только социальнo одобряемое правило, но и правило, объективированное реальной речевой практикой, правило, отражающее закономерности языковой системы и подтверждаемое словоупотреблениям авторитетных писателей.[4]

2. Практическая часть

1.    Норма русского языка – совокупность определенных средств и правил, складывающихся в результате отбора элементов (лексических, произносительных и т.д.) из числа существующих, наиболее пригодных для обслуживания коммуникативных потребностей общества.

2.    Типы норм:

1)   нормы словоупотребления;

2)   нормы ударения;

3)   нормы произношения;

4)   нормы в морфологии;

5)   синтаксические нормы.

3.    Отредактированный текст:

1)   В пьесе «На дне» показана жизнь ночлежки и описаны нравы ее обитателей. 2) Были проведены все мероприятия для повышения уровня грамотности студентов. 3) Обстановка в Петербурге изображена Некрасовым как цепь страшных картин нищеты, голода, обмана, угнетения. 4) Иудушка – жестокий пустослов и пользователь. 5) Для Андрея Болконского характерны гордость и ум, для Пьера Безухова – сердечность. ИЛИ: Андрей Болконский живет умом, а Пьер Безухов – сердцем.  6) Раскольников вывел свою теорию в молодости после окончания университета.  Крах его теории – разрушение его мечты и уничтожение стремлений.  7) Жухрай учил Павла приемам, которые помогут защитить себя от врага.

4.    Расставьте ударение:

Августовский,  асбест, афера, блага, баржа (2 варианта), гусеница, дефис, заговор, каучук, километр, лосось, мастерски, медикаменты, миллиметр, мышление (2 варианта), ненависть, обеспечение,  партер, плесневеть, порты, похороны, ржаветь, роженица (2 варианта), сливовый, случай, творог (2 варианта), торты, усугубить, экскурс, юродивый.

5.    Е или Э? как правильно произнести?

Альтернатива[э], Рерих[е], пакет[е], атеизм[э], интервенция[э], деканат[э], темп[э], диспансер[э], термин[е], Се[е]рвантес[э], шинель[е], эстетика[э], Сена[е], декларация[е], агрессор[э], модель[э], поэтесса[э],  депо[е, э], стенд[э], молекула[е], ректор[е], турне[э], пресса[е], кредо[е, э], шоссе[э], партер[э], кодекс[е], энергия[э],  демократия[е], схема[е], гротеск[э], интервидение[э], потенциальный[э], сентенция[э], отель[э], антенна[э], декада[э], академия[е],  тенденция[э], экспресс[э], музей[е], тембр[э], деспот[е], антитеза[э],  Одесса[е], девиз[е], Ремарк[е],  туннель[э], Магдебург[э], фанера[е], Рембрандт[е], апартеид[э],  интернационал[э], претензия[э], шедевр[э],  тезис[э], миллионер[е], интер[э]претация, стресс[э], Брехт[е], интер[э]вьюер, протекция[э], демон[е].

6.    Выберите нужное слово:

1) Достижение этой гуманной цели не ограничивается ни состоянием  науки и техники, ни ресурсами труда и средств. 2) Отмеченные признаки разнородны. 3) Профилактическое влияние новых лекарственных средств еще более разительно. 4) Сорта новых культур более устойчивы, то есть они лучше передают  потомству такие свойства, как урожайность, величина плода, вкусовые качества. 5)  В изображении характера должна быть доминирующая черта, которую и должен гипостазировать автор, исходя из собственного представления об образах.

Смысловая точность речи – одно из главных условий, обеспечивающих практическую, а нередко правовую ценность делового текста. Неправильно выбранное слово может исказить смысл сообщения, создать возможность двояко толковать ту или иную фразу, наконец, придать тексту нежелательную тональность. Все это затрудняет восприятие содержания документа и его рациональное использование.

Рассмотрим виды лексических ошибок.

Неразличение слов-паронимов.

Паронимами называются близкие по звучанию родственные, однокоренные слова, различающиеся значением: вдохнуть-вздохнуть, гарантийный - гарантированный, поместить - разместить.

Сравним слова командированный и командировочный. Слово командированный образовано от глагола командировать и имеет значение «лицо, посланное со служебным поручением в командировку»: Командированные курсанты обеспечиваются общежитием; Я поселился в доме для командированных. Слово командировочный образовано от имени существительного командировка и обозначает предметы, вещи, обстоятельства, связанные с этим понятием: командировочное удостоверение, получить командировочные.

В устной речи слово командировочный иногда неправильно употребляют  вместо слова командированный: В доме колхозника быстрый, по-городскому одетый человек посмотрел на ее удостоверение и сказал: «Надя, проводите командировочную». Такое ошибочное с точки зрения строго нормированной литературной речи, использование слова командировочный можно наблюдать и в деловых текстах: Военнослужащим, инвалидам Великой Отечественной войны, командировочным (следует: командированным) билеты предоставляются вне общей очереди.

Сравним употребление многозначных глаголов представить и предоставить:

Представить:

1)   предъявить, сообщить: представить список сотрудников, представить доказательства;

2)   познакомить с кем-либо: представить коллективу нового работника;

3)   ходатайствовать (о повышении, о награде): представить к очередному званию, представить к ордену;

4)   составить, обнаружить: представить (собой) значительную ценность;

5)    мысленно вообразить:  представить картину боя;

6)   изобразить, показать: представить в смешном виде.

Предоставить:

1)   отдать в чье-то распоряжение, пользование: предоставить квартиру, предоставить транспортные средства;

2)   дать право, возможность сделать, осуществить что-либо: предоставить отпуск, предоставить слово, предоставить должность;

3)   разрешить действовать самостоятельно или оставить без присмотра: предоставить самому себе, предоставить дело случаю.

Очевидно, что глаголы представить и предоставить употребляться один вместо другого не должны: Колхозам и совхозам области будут предоставлены дополнительные кредиты; Заявки на спортинвентарь должны представляться в завком.

В некоторых случаях слова-паронимы могут сближаться по смыслу и употребляться в качестве синонимов. Следует учитывать, что слова, образующие подобные синонимические пары, всегда различаются и своей лексической сочетаемостью, и оттенками значений, ср.: проводить занятия – производить шум, усвоить урок – освоить производство.

То же соотношение (лексической сочетаемости и значимости) можно наблюдать, например,  при употреблении глаголов поместить и разместить. В их значении есть общий компонент – «дать место, расположить в определенном месте», поэтому эти глаголы могут употребляться как синонимы: поместить/разместить командированных в гостинице. В этом контексте смысловые значения между глаголами оказываются малосущественными. Однако они есть, и в тех случаях, когда глаголы поместить, разместить сочетаются  с другими словами, эти различия проявляются весьма отчетливо. Слово поместить может употребляться как по отношению к одному предмету, лицу, так и ко многим: поместить студента/студентов в общежитие. Глагол разместить  в подобном контексте означает «дать каждому свое место» и поэтому может употребляться только по отношению ко многим предметам, лицам: разместить картины на стенах.

Синонимичные слова-паронимы могут различаться не только оттенками значений, но и способами грамматической связи с другими словами.

Рассмотрим синонимический ряд заплатить, оплатить, уплатить (внести плату). В отличие от глаголов заплатить, уплатить слово оплатить употребляется только тогда, когда речь идет о денежном (материальном) возмещении каких-то предварительных расходов (кредитования, стоимости чего-либо): оплатить счет, полученный инвентарь. С другой стороны, в отличие от глаголов уплатить, заплатить слово оплатить не нуждается в предлоге за. Оно управляет именем существительным в форме винительного падежа без предлога: оплатить строительство, командировку.

Слова-паронимы могут различаться стилистической окраской; ср.: туристский - туристический, океанский - океанический. Как правило, и в этом случае употребления синонимов мы наблюдаем различия в их сочетаемости с другими словами либо в оттенках значений, появляющихся при сочетании одного слова с другим. Ср.: туристская/туристическая путевка, океанские/океанические течения, но на туристских (не туристических) тропах, океанские (не океанические) просторы; формы туристический, океанический более употребительны  в специальной (деловой, научной) речи и поэтому имеют стилистическую окраску книжности. Смещение слов-паронимов является одним из наиболее грубых нарушений норм литературной речи.

Ошибки в употреблении слов-синонимов.

Синонимами называются слова с одинаковым или очень близким значением:  будущий – грядущий, возвести – воздвигнуть, построить – соорудить, спешить – торопиться. Слова-синонимы очень редко бывают тождественны одно другому. Как правило, они различаются оттенками значений, лексической сочетаемостью или стилистической окраской. Ср.: возражать – не соглашаться с чем-либо, приводить собственные доводы; противоречить – утверждать нечто противоположное, нередко без достаточного обоснования; перечить – говорить наперекор, причем главным образом из упрямства, чувства раздражения. В этом же ряду синонимов и глагол прекословить (устар.)

Невнимание к оттенкам значения слов-синонимов, незнание традиционных норм лексической сочетаемости может привести к смысловой ошибке. Сравним синонимичные глаголы построить и возвести. Глагол построить может употребляться в любом контексте и в сочетании с любым именем существительным, когда речь идет о сооружении, строительстве, постройке чего-либо: построить водохранилище. Глагол возвести, в соответствии со значением приставки воз-, может употребляться только применительно к тому, что возвышается над чем-либо, поднимается вверх: возвести здание, стены. При употреблении глагола возвести нужно учитывать и то, что его не принято сочетать с существительными, называющими постройки служебного или повседневно-обиходного назначения.  Неправильно: возвести (следует: построить) сарай, конюшню, баню и т.п.

Синонимичные слова дефект, недостаток, изъян указывают на несовершенство чего-либо, но условия их употребления неодинаковы. Слово дефект обычно используется только по отношению к техническим изделиям, в то время как слова изъян, недостаток могут относиться и к тому, что создано природой, и к процессам и результатам общественной деятельности: Изъяны в тренировках команды обнаружились  на первых же соревнованиях; Недостаток связующих компонентов вызван недостатками в протекании ферментного взаимодействия.

Ошибки в употреблении слов-синонимов нередко происходят потому оттого, что многозначное слово может быть синонимично другому только в одном из своих значений. Например, характерное для деловых текстов слово запрос в одном из значений синонимично слову требование (обязательно в форме множественного числа): запросы/требования покупателей. В то же время оно не имеет присущего слову требования  значения «норма, порядок, которым кто-либо или что-либо должны соответствовать»: требования к поступающим в вуз, требования к качеству товаров.

Слово запросы синонимично слову интересы в контексте духовные, культурные запросы (=интересы). Однако оно не имеет значения «то, что составляет благо, служит на пользу кого-либо, чего-либо». Неправильно: Личные запросы (следует: интересы) должны гармонично сочетаться с общественными.

Наконец, слово запрос как официальное обращение с требованием дать какие-либо сведения не синонимично слову вопрос, хотя некоторые компоненты их смысла (момент обращения одного лица к другому, желание получить ответ) и совпадают. Неправильно: Члены месткома дали подробные ответы на запросы (следует: вопросы) о строительстве нового дома.

Плеоназмы и тавтология.

Плеоназмом называется частичное совпадение значений слов, образующих словосочетание: памятный сувенир (сувенир – подарок на память), передовой авангард (авангард – те, кто впереди), совместное сотрудничество (сотрудничество – совместное решение проблем, совместная работа). Плеонастичны обороты речи типа на полях кипит горячая работа, взаимно помогать друг другу.

Наличие плеоназмов в тексте принято рассматривать как речевой недостаток, неумение выразить мысль точно и лаконично. Действительно, когда мы говорим в апреле, не нужно добавлять месяце, когда говорим 150 рублей, не нужно разъяснять денег (или денежных средств). Тем не менее можно указать не один случай, когда оценка правильности/неправильности словоупотребления требует осторожности.

В условиях определенного стиля речи, в условиях постоянной контекстно-лексической сочетаемости плеоназм может приобрести форму устойчивого фразеологически связанного словосочетания, например, целиком и полностью в официальных текстах: целиком и полностью признать право народа на…; целиком и полностью разделять чувства… Подобные усточивые обороты речи не противостоят повторам типа сильно-пресильно, крепко-накрепко, выполняют ту же экспрессивно-усилительную функцию, хотя и применительно к иному стилю речи.

Плеонастичны могут быть терминологические словосочетания типа информационное сообщение (любое сообщение содержит информацию).

Наконец, словосочетания, представляющие собой типичные плеоназмы, в речи могут так видоизменяться, что критерии оценки их правильности/неправильности также изменяются. Неправильно: прейскурант цен (прейскурант – перечень цен), однако допустимы выражения типа прейскурант розничных цен, прейскурант местных цен, в рамках которых понятие цены конкретизируются и получают форму развернутого словосочетания. Неправильно: своя автобиография (автобиография – описание собственной жизни); однако в определенных контекстах употребление этого словосочетания оправдано: опубликовать свою (не другого человека) автобиографию.

Нарушением норм литературной правильности и культуры речи является также тавтология – смысловые повторы, которые возникают в тех случаях, когда в предложении соседствуют однокоренные слова: польза от использования навесных агрегатов, следует учитывать следующие факты, данное явление  полностью проявляется в условиях… Тавтологические повторы делают фразу неблагозвучной. Кроме того, они затрудняют ее восприятие, поскольку привлекают к себе особое внимание.

Использование омонимов.

Омонимами называются слова, совпадающие по звучанию, но различающиеся по смыслу. Ср.: лук (оружие) и лук (растение), брак (супружество) и брак (дефект, изъян, недостаток). В произведениях художественной литературы и публицистики омонимы иногда используются в качестве изобразительного средства. Вот как, например, обыграно слово пассаж в одной из газетных статей: Пошли в самый крупный свердловский магазин ЦУМ, или «Пассаж», как его издавна именуют свердловчане. Неожиданные пассажи здесь на самом деле на каждом шагу. В деловых текстах подобное использование омонимов практически не встречается, хотя в особых условиях и возможно (например, в выступлении, при необходимости выразить свою оценку, не прибегая к обычным формулировкам, и т.п.).

С появлением омонимии могут быть связаны и некоторые речевые ошибки. Наиболее частая из них – использование слов-омонимов (а также многозначных слов,  у которых связь между отдельными значениями ощущается нечетко) в контекстах, допускающих двоякое понимание.

Возможность двоякого понимания фразы иногда наблюдается и при употреблении возвратных глаголов. Например: После обследования больные направляются на лечение по месту жительства – в таком контексте не вполне ясно значение глагола направляются (кто-то направляет больных или они сами идут, едут). Исправить такую ошибку нетрудно: После обследования больных направляют на лечение… (это значение более вероятно).

Причина нелогичности высказывания, искажения его смысла иногда кроется в нечетком разграничении конкретных и отвлеченных понятий, например: Нужно подумать о кормах на зиму для общественного животноводства (имеются в виду, конечно, корма для животных, скота).

Рассмотрим примеры стилистической правки предложений, в которых нелогичность высказывания является следствием неоправданного расширения понятия или его сужения, замены конкретного понятия отвлеченным:

1.                      Нам рассказали о писателе и прочитали отрывки из его творчества.

Правильно: Нам рассказали о писателе и прочитали отрывки из его произведений.

2.                      Три часа продолжался темпераментный ритм народной бразильской музыки.

Правильно: Три часа продолжалась темпераментная народная бразильская музыка.

3.                      Новогодняя елка стала любимым праздником нашего детства.

Правильно: Новогодняя елка стала любимым праздником наших детей.

Искажение смысла и даже абсурдность высказывания возникают в результате несоответствия посылки и следствия, например: Быстрота размножения вредителей зависит от того, насколько упорно и планомерно ведется с ними борьба. Получается, что чем больше борются с вредителями, тем они быстрее размножаются. В этом случае следовало бы писать не о размножении вредителей, а об их уничтожении, тогда мысль была бы сформулирована правильно. Приемлемы различные варианты стилистической правки  предложения: - Быстрота уничтожения вредителей зависит от того, насколько упорно и планомерно ведется с ними борьба. - Настойчивая борьба с  вредителями ведет к более быстрому их уничтожению.  - Чтобы быстрее уничтожить вредителей надо вести с ними упорную и планомерную борьбу. - При упорной борьбе с вредителями можно быстрее добиться их уничтожения.

Для правильного употребления слов в речи недостаточно знать их точное значение, необходимо учитывать особенность лексической сочетаемости, т.е. их способности соединяться друг с другом.

Нарушение лексической сочетаемости как речевая ошибка.

Если автор не стремится к достижению определенной стилистической цели, нарушение лексической сочетаемости становится речевой ошибкой. В этом отражается характерная особенность диалектической природы языка: в одном случае явление, представляющее собой отклонение от языковой нормы, оказывается действенным средством создания речевой экспрессии, в другом – свидетельством небрежности, невнимательного отношения автора к слову. Непроизвольное нарушение лексической сочетаемости – весьма распространенная речевая ошибка.

«Хотя в этих соревнованиях наши любимые фигуристы одержали поражение, зрители приветствуют их стоя», – говорит спортивный комментатор (но: одерживают победу, терпят поражение). «Может, и к тебе пришла бессонница, и лежишь ты не смыкая взгляда синего», – пишет поэт (но: можно сомкнуть глаза, а не взгляд). В очерке журналист замечает: «Котловина производили уютное впечатление» (можно производить приятное впечатление, а не уютное). Некоторые слова часто употребляются в речи в неправильных сочетаниях: встреча созвана, беседа прочитана, усилить внимание, уделить значение, повысить кругозор и др.

Нарушение лексической сочетаемости может быть вызвано контаминацией внешне похожих словосочетаний. Например, говорят: удовлетворять современным потребностям, смешивая  сочетания удовлетворять требованиям и отвечать потребностям; С него взыскали материальный ущерб в пользу потерпевших (материальный ущерб может быть возмещен; взысканы могут быть деньги); Улучшили художественный уровень экспозиций народные музеи (уровень может возрасти, повыситься; улучшить можно качество). Еще примеры контаминации словосочетаний: предпринять меры (принять меры – предпринять шаги); заслужить известность (приобрел известность – заслужил уважение); не играет значения (не играет роли – не имеет значения).

Рассмотрим примеры стилистической правки предложений, в которых нарушена лексическая сочетаемость:

1.                Эти функции поручаются отделам рекламы.

Правильно: Эти функции возлагаются на отделы рекламы.

2. В музее выставлены реликвии, преподнесенные делегациями.

Правильно: В музее выставлены подарки, преподнесенные делегациями.

3. Главная сила Сибири – в ее обильной минерально-сырьевой базе.                                                                                                                              

Правильно: Сила Сибири – в ее богатейшей минерально-сырьевой базе.

Как видим, стилистическая правка в основном сводится к замене слов, употребление которых привело к нарушению лексической сочетаемости.

Список литературы

1.                     Нормы современного русского литературного языка./Под ред.  К.С. Горбачевич  – М.: ЮНИТИ, 2001

2.                     Русский язык и культура речи./Под ред А.И. Дунев. – М.: Слово, 2002.

3.                     Русский язык и культура речи./Под ред. И.Б. Голуб. – М.: Логос, 2002.

4.                     Теоретические основы культуры речи./Под ред. Л.И.Скворцов - М.: ИНФРА-ДАНА, 2003.

[1] Русский язык и культура речи./Под ред. А.И. Дунев. – М.: Слово, 2002. – С. 73

[2] Русский язык и культура речи./Под ред. И.Б. Голуб. – М.: Логос, 2002. – С. 82

[3] Нормы современного русского литературного языка./Под ред.  К.С. Горбачевич  – М.: ЮНИТИ, 2001. – С. 127

[4] Теоретические основы культуры речи./Под ред. Л.И.Скворцов - М.: ИНФРА-ДАНА, 2003. – С. 146