Для наделения лица процессуальным статусом свидетеля необходимо наличие двух видов оснований. Фактическим основанием является наличие сведений о том, что лицу могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, формальным – вызов данного лица в порядке, установленном ст. 188 УПК, для дачи показаний. Соответствующие права и обязанности появляются у лица с момента его вызова на допрос.

Закон не содержит формализованного перечня требований, которым должно отвечать лицо, вызываемое на допрос в качестве свидетеля. При необходимости свидетель допрашивается в присутствии иных лиц. Так, в силу положений ч. 1 ст. 191 УПК допрос свидетеля в возрасте до 14 лет, а по усмотрению следователя и допрос свидетеля в возрасте от 14 до 18 лет проводятся с участием педагога. Специалист может принимать участие в допросе свидетеля и в иных случаях (ст. 168 УПК).

Данная тема широко разрабатывается и изучается отечественными и зарубежными учеными-юристами.

Среди таких ученых можно выделить несколько имен: Абабков А., Безнасюк А., Брусницын Л., Вавилов Л.В., Квашис В.Е., Филиппов В., Фитцжеральд Д. и др.

Цель работы – определить процессуальный статус свидетеля.

Задачи работы – дать понятие свидетеля, рассмотреть проблемы государственной защиты свидетелей, изучить порядок вызова свидетелей к судебному следствию в обыкновенных судах.

1. Понятие свидетеля

Свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний.

Закон содержит прямой запрет допрашивать в качестве свидетелей некоторые категории лиц.

В соответствии с ч. 3 ст. 56 УПК не подлежат допросу в качестве свидетелей:

1) судья, присяжный заседатель – об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу;

2) защитник подозреваемого, обвиняемого – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с участием в производстве по уголовному делу;

3) адвокат – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи;

4) священнослужитель – об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди;

5) член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без их согласия – об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.

При допросе данных лиц (а в случае, предусмотренном п. 5 ч. 3 ст. 56 УПК – при отсутствии согласия на участие в допросе) собранные доказательства в силу требований п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК будут признаны недопустимыми[1].

2. Содержание процессуального статуса свидетеля

Содержание процессуального статуса свидетеля составляют его права и обязанности.

В соответствии с ч. 4 ст. 56 УПК свидетель вправе:

1) отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК. При согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний;

2) давать показания на родном языке или языке, которым он владеет;

3) пользоваться помощью переводчика бесплатно;

4) заявлять отвод переводчику, участвующему в его допросе;

5) заявлять ходатайства и приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда;

6) являться на допрос с адвокатом в соответствии с ч. 5 ст. 189 УПК;

7) ходатайствовать о применении мер безопасности, предусмотренных ч. 3 ст. 11 Кодекса.

В соответствии с ч. 5 ст. 56 УПК свидетель не может быть принудительно подвергнут судебной экспертизе или освидетельствованию, за исключением случаев, предусмотренных ч. 1 ст. 179 УПК (если освидетельствование необходимо для оценки достоверности его показаний).

Помимо вышеперечисленных, некоторые права свидетеля закреплены в иных статьях УПК. Так, свидетель вправе требовать возмещения расходов, связанных с его явкой к месту производства процессуальных действий и проживанием (п. 1 ч. 2 ст. 131 УПК). Он имеет право знакомиться с протоколом допроса и делать подлежащие внесению в протокол замечания о его дополнении и уточнении (ч. 6 ст. 166 УПК). Допрос свидетеля не может длиться непрерывно более 4 часов, общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать 8 часов (ч. 2–3 ст. 187 УПК). В ходе допроса лицо вправе пользоваться документами и записями (ч. 3 ст. 189 УПК). Данные права также являются неотъемлемой составляющей процессуального статуса свидетеля.

Наряду с правами в процессуальный статус свидетеля входят и его обязанности, законодательно выраженные в форме запретов.

В соответствии с ч. 6 ст. 56 УПК свидетель не вправе:

1) уклоняться от явки по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или в суд;

2) давать заведомо ложные показания либо отказываться от дачи показаний;

3) разглашать данные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с участием в производстве по уголовному делу, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном ст. 161 УПК.

При уклонении от явки без уважительных причин свидетель может быть подвергнут приводу (ст. 113 УПК). За заведомо ложные показания, отказ от дачи показаний, разглашение данных предварительного расследования он привлекается к ответственности в соответствии со ст. 307, 308 и 310 УК.

3. Государственная защита свидетелей

С 1 января 2005 года вступил в действие Федеральный закон № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», согласно которому государственной защите в соответствии с Федеральным законом подлежат следующие участники уголовного судопроизводства:

1) потерпевший;

2) свидетель;

3) частный обвинитель;

4) подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, их защитники и законные представители, осужденный, оправданный, а также лицо, в отношении которого уголовное дело либо уголовное преследование было прекращено;

5) эксперт, специалист, переводчик, понятой, а также участвующие в уголовном судопроизводстве педагог и психолог;

6) гражданский истец, гражданский ответчик;

7) законные представители, представители потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и частного обвинителя.

Меры государственной защиты могут быть также применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления.

Органами, обеспечивающими государственную защиту свидетелей, являются:

1) органы, принимающие решение об осуществлении государственной защиты;

2) органы, осуществляющие меры безопасности;

3) органы, осуществляющие меры социальной защиты.

Решение об осуществлении государственной защиты принимают суд (судья), прокурор, начальник органа дознания или следователь, в производстве которых находится заявление (сообщение) о преступлении либо уголовное дело, если иное не предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Осуществление мер безопасности свидетелей возлагается на органы внутренних дел Российской Федерации, органы федеральной службы безопасности, таможенные органы Российской Федерации и органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ по уголовным делам, находящимся в их производстве или отнесенным к их ведению, а также на иные государственные органы, на которые может быть возложено в соответствии с законодательством Российской Федерации осуществление отдельных мер безопасности.

Осуществление мер социальной защиты возлагается на органы социальной защиты населения и иные органы в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Государственная защита осуществляется в соответствии с принципами законности, уважения прав и свобод человека и гражданина, взаимной ответственности органов, обеспечивающих государственную защиту, и защищаемых лиц.

Государственная защита осуществляется под прокурорским надзором и ведомственным контролем. При осуществлении государственной защиты используются гласные и негласные методы в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Применение мер безопасности не должно ущемлять жилищные, трудовые, пенсионные и иные права защищаемых лиц.

Законодательство Российской Федерации о государственной защите основывается на Конституции Российской Федерации и состоит из настоящего Федерального закона, Уголовного кодекса Российской Федерации, Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее - Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»), других федеральных законов, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, а также международных договоров Российской Федерации.

Основаниями применения мер безопасности являются данные о наличии реальной угрозы убийства свидетеля, насилия над ним, уничтожения или повреждения его имущества в связи с участием в уголовном судопроизводстве, установленные органом, принимающим решение об осуществлении государственной защиты.

Меры безопасности применяются на основании письменного заявления свидетеля или с его согласия, выраженного в письменной форме, а в отношении несовершеннолетних - на основании письменного заявления его родителей или лиц, их заменяющих, а также уполномоченных представителей органов опеки и попечительства (в случае отсутствия родителей или лиц, их заменяющих) или с их согласия, выраженного в письменной форме.

В случае, если применение мер безопасности затрагивает интересы совершеннолетних членов семьи свидетеля и иных проживающих совместно с ним лиц, необходимо их согласие, выраженное в письменной форме, на применение мер безопасности.

Основаниями применения мер социальной защиты являются гибель (смерть) свидетеля, причинение ему телесного повреждения или иного вреда его здоровью в связи с его участием в уголовном судопроизводстве.

Порядок применения мер безопасности определяется Федеральным законом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Меры безопасности отменяются в случае, если устранены основания их применения, а также в случае, если их дальнейшее применение невозможно вследствие нарушения свидетелем условий договора, заключенного органом, осуществляющим меры безопасности, со свидетелем.

Меры безопасности также могут быть отменены по письменному заявлению свидетеля, направленному в орган, принявший решение об осуществлении государственной защиты.

Органы, принимающие решение об осуществлении государственной зашиты, в пределах своей компетенции имеют право:

1) запрашивать у всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, юридических и физических лиц и получать от указанных органов, юридических и физических лиц необходимые сведения по заявлениям и сообщениям об угрозе безопасности лиц, в отношении которых принимается решение об осуществлении государственной защиты;

2) производить процессуальные действия или давать необходимые поручения органам, осуществляющим меры безопасности, и органам, осуществляющим меры социальной защиты, для осуществления государственной защиты лиц, указанных в статье 2 настоящего Федерального закона;

3) требовать в случае необходимости от органов, осуществляющих меры безопасности, и органов, осуществляющих меры социальной защиты, применения дополнительных мер государственной защиты;

4) полностью или частично отменять меры безопасности и меры социальной защиты по согласованию с органами, осуществляющими указанные меры.

Органы, осуществляющие меры безопасности, имеют право:

1) избирать необходимые меры безопасности, предусмотренные настоящим Федеральным законом, определять способы их применения, при необходимости изменять и дополнять применяемые меры безопасности;

2) требовать от защищаемых лиц соблюдения условий применения в отношении их мер безопасности, выполнения законных распоряжений, связанных с применением указанных мер;

3) обращаться в суд (к судье), к прокурору, начальнику органа дознания или следователю, в производстве которых находится уголовное дело, с ходатайством о применении мер безопасности при производстве процессуальных действий либо об их отмене;

4) проводить оперативно-розыскные мероприятия в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Органы, осуществляющие меры социальной защиты, имеют право:

1) запрашивать у органов, принимающих решение об осуществлении государственной защиты, и защищаемых лиц дополнительные сведения, необходимые для осуществления мер социальной защиты;

2) обращаться в органы, принимающие решение об осуществлении государственной защиты, с ходатайством об отмене мер социальной защиты в случае установления обстоятельств, исключающих возможность применения указанных мер.

Органы, обеспечивающие государственную защиту, обязаны:

1) немедленно реагировать на каждый ставший им известным случай, требующий применения мер безопасности или мер социальной защиты;

2) осуществлять все необходимые меры безопасности и меры социальной защиты;

3) своевременно уведомлять свидетелей о применении, об изменении, о дополнении или об отмене применения в отношении их мер безопасности и мер социальной защиты, предусмотренных настоящим Федеральным законом, а также о принятии предусмотренных законодательством Российской Федерации решений, связанных с обеспечением государственной защиты;

4) разъяснять свидетелям их права и обязанности при объявлении им постановления (определения) об осуществлении в отношении его государственной защиты.

Должностное лицо органа, обеспечивающего государственную защиту, виновное в непринятии решения об осуществлении государственной защиты или в ненадлежащем ее осуществлении, несет ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации.

Для обеспечения государственной защиты Правительством Российской Федерации утверждается Государственная программа обеспечения безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

Финансирование и материально-техническое обеспечение Государственной программы обеспечения безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства осуществляются за счет средств федерального бюджета и иных финансовых источников, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Расходы, связанные с обеспечением государственной защиты, не могут быть возложены на защищаемое лицо.

Одним из важнейших факторов, влияющих на достоверность показаний, является государственная гарантия неприкосновенности личности, вовлеченной в орбиту уголовного судопроизводства.

Международная практика борьбы с преступностью, в особенности с ее организованными формами, свидетельствует, что наибольших успехов в этом направлении добиваются государства, в которых создана правовая база защиты свидетелей от различных противоборствующих расследованию лиц и групп.

В 1970 г. Конгресс США принял закон «О контроле за организованной преступностью». Титул Y этого закона наделял Генерального прокурора США правом выделять средства на защиту свидетелей, подвергающихся опасности. Однако этот закон предоставлял защиту лишь тем свидетелям, которые проходили по делам, связанным с организованной преступностью. Органом, ответственным за разработку программы обеспечения безопасности свидетелей, была определена Маршальская служба Соединенных Штатов.

В 1982 г. Конгресс США принял закон «О защите жертв преступлений и свидетелей», в преамбуле которого отмечается, что нормальное функционирование системы уголовной юстиции невозможно без «кооперации» с жертвами и свидетелями преступлений. Закон США 1984 г. «О контроле за преступностью» отменил Титул Y Закона 1970 г., существенно расширив круг лиц, подлежащих государственной защите. Законодательством всех штатов предусмотрена защита «специальных категорий» жертв преступления.

В соответствии с законодательством США Генеральный прокурор может переселить на новое место жительства свидетеля и обеспечить его другими средствами защиты, если речь идет о показаниях этого свидетеля в пользу Федерального правительства или Правительства штата в ходе официального судебного разбирательства, касающегося организованной преступности или другого серьезного преступления, и если Генеральный прокурор определяет, что против свидетеля по этому разбирательству может быть совершено правонарушение, подразумевающее преступление с применением силы. Генеральный прокурор может также переселить на новое место жительства и обеспечить другими средствами защиты членов семьи такого свидетеля, либо человека, близко с ним связанного, если указанные лица могут подвергнуться опасности в связи с участием свидетеля в судебном разбирательстве.

По решению Генерального прокурора такому свидетелю могут быть выданы также новые документы, выплачены средства на жизненно необходимые расходы, в том числе связанные с изменением места жительства, оказана помощь в трудоустройстве, применены иные меры физической и социальной защиты, в том числе запрет на разглашение информации о данном лице и его месте жительства[2].

О внимании, которое уделяется в США вопросам защиты свидетелей, говорит и факт создания в Нью-Йорке специальной телефонной линии связи для жертв преступлений. Позвонив по телефону «горячей линии», лица, подвергшиеся нападению преступников, могут выяснить, где отбывают наказание их обидчики, а также срок их освобождения. Телефоном «горячей линии» могут пользоваться также адвокаты и свидетели, участвовавшие в судебных процессах. Любой клиент этой телефонной службы оповещения может зарегистрировать специальный пароль, и тогда компьютерная система свяжется с ним по телефону через 10 минут после освобождения заключенного из тюрьмы. Если абонент не ответит, компьютер будет названивать ему каждые полчаса в течение суток. Создание столь специфической службы связи вызвано, скорее всего, тем обстоятельством, что многие американцы опасаются мести со стороны осужденных преступников.

В Великобритании оказание помощи лицам, пострадавшим от преступлений, является составной частью уголовной политики государства. Законодательство этой страны, в частности, предусматривает право потерпевшего заявить ходатайство о неоглашении в судебном заседании его анкетных данных[3].

Крупной вехой в развитии международного законодательства о защите свидетелей стало принятие 29 ноября 1985 г. Генеральной Ассамблей ООН Декларации об основных принципах правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью. ООН потребовала от государств принятия мер для сведения к минимуму для потерпевших от преступлений неудобств, связанных с осуществлением правосудия, охраны их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей и свидетелей с их стороны и их защиты от запугивания и мести; предотвращения неоправданных задержек при рассмотрении дел и выполнения постановлений или решений о предоставлении компенсации жертвам. Тем самым ООН было подтверждено огромное значение роли и статуса жертв для политики в области уголовного права и отправления правосудия.

С целью обеспечения безопасности свидетелей А.Абабков справедливо предлагает предусмотреть особый порядок их допроса, а также возможность в исключительных случаях освобождать потерпевшего от дачи показаний в суде по отдельным категориям дел (например, по делам о половых преступлениях и делам, связанным с организованной преступностью)[4].

По мысли В.Ф.Крюкова, в протоколах следственных действий содержатся все сведения о свидетелях и потерпевших, что дает реальную возможность заинтересованным лицам установить контакты с ними и воздействовать на них. В.Ф.Крюков предлагает оформлять сведения о допрашиваемых лицах отдельным протоколом, предназначенным для суда, а в протоколе следственных действий указывать лишь фамилию, имя и отчество допрашиваемого[5].

Л.Брусницин в той же связи правильно предлагает более активное использование процессуальных норм, предусматривающих предупреждение участников следственных действий и лиц, присутствующих при их производстве, о недопустимости разглашения без разрешения следователя данных предварительного расследования, в том числе предупреждение о неразглашении данных о личности защищаемых субъектов[6].

Необходимо отметить, что попытки радикальным образом изменить положение в сфере установления прочных процессуальных гарантий безопасности лиц, содействующих уголовному судопроизводству, носят не только дискуссионный характер, имеющий в основном теоретическое значение.

Например, очень важной и своевременной представляется инициатива республики Башкортостан, Верховным Советом которой принят Закон от 14.10.94 № ВС-25/50 «О Государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству».

К числу мер обеспечения безопасности свидетелей (ст. 5) указанный Закон относит:

неразглашение органами предварительного расследования сведений о личности защищаемого лица;

организацию закрытого судебного разбирательства;

обеспечение личной охраны, охраны жилища и имущества;

контроль телефонных переговоров охраняемого лица;

выдачу данной категории граждан средств связи, специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности, а в отдельных случаях и оружия;

замену документов на новое имя и изменение внешности;

переселение их на другое место жительства;

изменение места работы или учебы; временное помещение в место, обеспечивающее безопасность.

Положительно оценивая содержание анализируемого нормативного акта, необходимо признать, что он противоречит по форме Конституции РФ, поскольку принятие уголовно-процессуального законодательства находится в ведении РФ (ст. 71 Конституции РФ).

Отдельные меры, не затрагивающие сферу уголовно-процессуального законодательства о безопасности, включая компенсацию материального вреда, причиненного преступлением, предусмотрело Правительство Москвы в «Положении о мерах социальной защиты и материального стимулирования граждан, способствовавших раскрытию преступлений, совершенных организованными преступными группами» от 28.08.96 № 791 РП.

Уже сам факт появления нормативных актов о защите свидетелей на уровне субъектов федерации наглядно демонстрирует остроту и актуальность проблемы, стремление региональных властей остановить вал организованной преступности.

Принятый ФЗ позволил существенным образом повысить качество и доказательственное значение свидетельских показаний за счет устранения одной из главных причин лжесвидетельства - боязни мести со стороны лиц, совершивших преступление, и их окружения и не замедлило бы, в свою очередь, отразиться как на основных показателях работы правоохранительных органов, так и на снижении остроты криминогенной обстановки в обществе.

Реальная же ситуация вокруг принятия такого закона складывалась весьма непросто.

Впервые проект закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству» был внесен членами Комитета Государственной Думы по безопасности и принят Государственной Думой в декабре 1994 г. В январе 1995 г. закон был отклонен Президентом РФ и направлен в Государственную Думу РФ для повторного рассмотрения. В июле 1995 г. закон был вновь принят Государственной Думой РФ, но на этот раз его отклонил Совет Федерации РФ. Наконец, в мае 1997 г. закон был принят Государственной Думой РФ в третий раз и после одобрения его Советом Федерации РФ направлен Президенту РФ для подписания и обнародования. Однако и в этот раз Президент России воспользовался своим правом вето.

Исследуя причины столь «трудной» судьбы законопроекта и излагая позицию Президента РФ (в ту пору Б.Н.Ельцина), Советник Главного государственно-правового управления Президента М.Палеев выделял ряд обстоятельств:

Одно из наиболее важных противоречий содержится в ст. 6, в соответствии с которой органы следствия и дознания наделяются правом не указывать в протоколах следственных действий сведения о потерпевшем и свидетеле, присваивать им псевдонимы, разрешать подписывать процессуальные документы присвоенным псевдонимом. Помимо того, положения ст. 6 допускают допрос в судебном заседании потерпевшего, свидетеля в отсутствие подсудимого и его защитника либо вообще освобождение защищаемого лица от явки в судебное заседание, а также предъявление для опознания подозреваемого или обвиняемого скрытно не только от опознаваемого, но и от его защитника. По мнению Президента, такой порядок вступает в прямое противоречие с Всеобщей декларацией прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., и Международным пактом о гражданских и политических правах, принятым Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г., в которых устанавливается, что каждый человек для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства на рассмотрение его дела гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом, а также право подсудимого допрашивать показывающих против него свидетелей или требовать, чтобы эти свидетели были допрошены, а также на вызов и допрос его свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него. По мысли М.Палеева, названными положениями законопроекта нарушаются конституционные принципы уголовного судопроизводства: осуществление правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, непосредственность и устность судебного разбирательства (ст. 19, 123 Конституции РФ; ст. 240 и 286 УПК РФ), поскольку анонимность потерпевшего или свидетеля в том виде, в котором она предусматривается ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству», ставит обвиняемого в неравное положение по сравнению со стороной обвинения, существенно ограничивает его право на защиту, лишая обвиняемого и его защитника возможности полноценно участвовать в исследовании доказательств при разбирательстве дела. К числу других недостатков законопроекта относятся ряд неточностей, необоснованных положений и технических недоработок[7].

Не последнюю роль в судьбе законопроекта сыграло и заключение Правительства РФ, в соответствии с которым предполагаемые дополнительные расходы, связанные с реализацией ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству», покрываются за счет средств федерального бюджета. По тому времени они составили сумму, соизмеримую с бюджетными расходами на содержание всех органов прокуратуры РФ (более 1,4 трлн руб. в год).

Очевидно, что приведенные автором статьи причины неподписания Б.Н.Ельциным рассматриваемого законопроекта носят довольно весомый характер.

Оставляя за скобками факторы экономического характера и мелкие технические недоработки нормативного материала, сыгравшие, однако, свою роль в использовании Президентом права вето, следует, на наш взгляд, подробнее рассмотреть проблему анонимных свидетелей, с трактовкой которой в законопроекте, по мнению М.Палеева, не согласился Президент.

Термин «анонимность» в буквальном смысле означает что-то без указания имени автора[8]. Применительно к уголовному процессу, анонимность свидетелей, на наш взгляд, собирательное понятие, определяющее основанную на законе процедуру сохранения в тайне каких-либо сведений о личности участника процесса, получения показаний, исключающую либо существенно уменьшающую возможность оказания на свидетеля неправомерного воздействия со стороны заинтересованных в исходе дела лиц, противодействующих правосудию. Институт анонимных свидетелей является составной частью института защиты свидетелей и других лиц в уголовном судопроизводстве.

Институт анонимных свидетелей, как и институт защиты свидетелей, в международной и зарубежной практике правосудия не нов.

В соответствии со ст. 14 «Международного пакта о гражданских и политических правах» от 16 декабря 1966 г. публика может не допускаться на судебное разбирательство, когда этого требуют интересы сторон[9].

Решением Европейского суда по правам человека в Страсбурге признано, что использование сведений, «представленных анонимными свидетелями в качестве доказательств на этапе досудебного расследования», согласуется с положениями Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Следует отметить, что решения Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека являются обязательными для государств - членов Совета Европы, участником которого недавно стала и Россия. Решениями Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека подтверждено, что «обвинение» не обязано уведомлять обвиняемого «о всех доказательствах, которые оно намерено предоставить суду». Так, в деле «Хаасе против Федеративной Республики Германии» Европейская комиссия установила, что ограничения на ознакомление обвиняемого с частью материалов предварительного следствия «были оправданными с точки зрения соблюдения интересов национальной безопасности»[10].

В досудебных стадиях уголовного процесса Дании в качестве защитных мер предусмотрено неуказание в заявлениях о преступлении, объяснениях, в протоколах следственных действий биографических данных защищаемых лиц. Эти данные отражаются в отдельном производстве[11].

Одна из последних поправок к УПК Франции позволяет свидетелю указывать в материалах дела не свой домашний адрес, а адрес ближайшего комиссариата или бригады жандармерии. Таким же правом обладают полицейские и жандармы[12]. В то же время, в силу провозглашенного Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод принципа защиты прав и равенства сторон, французское уголовное судопроизводство учитывает и интересы подсудимого, который может находиться лицом к лицу со свидетелем и задавать ему вопросы[13].

По-своему пытаются решить проблемы безопасности свидетелей и некоторые бывшие союзные республики. Например, в Эстонии принято соответствующее законодательство и даже открыт в таллинском городском суде специальный зал судебных заседаний, в котором помимо обычных средств безопасности установлена система для искажения тембра голоса при допросе свидетеля, а также аудио-, видеотехника для фиксирования и просмотра всех деталей судебного заседания. Сам свидетель при допросе может находиться в специальном помещении, чтобы подсудимые не могли оказывать на него никакого давления. Предусмотрено, что в некоторых случаях свидетель сможет вообще не появляться в суде, а давать показания из любого места, которое окажется наиболее безопасным, даже из собственного дома. При этом специальная техническая служба обеспечивает возможность просмотра свидетелем хода судебного заседания, в частности лиц, в отношении которых тот дает показания[14].

Из приведенного краткого анализа можно сделать вывод о том, что проблема государственной защиты свидетелей в условиях противодействия правосудию признается крайне важной и актуальной во всем мире, хотя разные государства по-своему определяют приоритетные направления развития законодательства в этой сфере, их правовые акты содержат неоднозначные подходы к определению ряда основополагающих правовых институтов, в том числе и анонимных свидетелей.

Очевидно, что проблема нормативного определения института анонимных свидетелей в России, как и в других государствах, во многом связана как с решением вопроса об обеспечении разумного баланса прав обвиняемого (подсудимого), с одной стороны, и свидетеля, потерпевшего - с другой, так и с закреплением в законе всего комплекса гарантий законности применения соответствующих правовых ограничений органами следствия, прокуратуры и суда.

Следует признать, что, действительно, некоторые положения ст. 6 анализируемого законопроекта, в соответствии с которой органы следствия и дознания наделяются правом не указывать в протоколах следственных действий сведения о потерпевшем и свидетеле, присваивать им псевдонимы, разрешать подписывать процессуальные документы присвоенным псевдонимом, ограничивают права обвиняемого и его защитника на ознакомление с материалами дела. Но нужно учитывать, что ограничение это касается не содержания самих показаний, а только сведений о лице, давшем показания. К тому же это ограничение вынужденное, и применяться оно должно в исключительных случаях и в порядке, установленном законом.

Приведенный выше анализ международных правовых актов, действующих в сфере обеспечения прав участников процесса, опыта других государств свидетельствует о допустимости такого ограничения права обвиняемого и его защитника. Кроме того, следует учитывать и то обстоятельство, что институт защиты свидетелей в России, как отмечалось выше, в определенной мере на практике уже работает. Наработана судебная практика не только в Москве и Башкортостане, но и в некоторых других регионах. В такой ситуации очевидно, что отсутствие в УПК норм, регламентирующих на федеральном уровне анализируемое ограничение, только усугубляет давно назревшую проблему.

Новый УПК РФ, безусловно, является крупным вкладом в решение проблемы безопасности лиц, содействующих решению задач уголовного судопроизводства.

Законодатель в разрешении дилеммы приоритета прав (на защиту или на безопасность) занял достаточно взвешенную и сбалансированную позицию, указав в ст. 166 ч. 9 УПК РФ, что при необходимости обеспечить безопасность потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц следователь вправе в протоколе следственного действия, в котором участвуют потерпевший, его представитель или свидетель, не приводить данные об их личности. В этом случае следователь с согласия прокурора выносит постановление, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне этих данных, указывается псевдоним участника следственного действия и приводится образец его подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий, произведенных с его участием. Постановление помещается в конверт, который после этого опечатывается и приобщается к уголовному делу.

Кроме того, законодатель закрепил правила, которые были признаны допустимыми сформировавшейся судебной практикой[15]. Речь идет о возможности проведения закрытых судебных заседаний по делам в целях обеспечения безопасности свидетелей и о заслушивании судом свидетельских показаний в отсутствие подсудимого (ст. 241 ч. 2 п. 4 и ст. 278 ч. 5 УПК РФ).

В частности ст. 278 ч. 5 УПК РФ говорит о том, что при необходимости обеспечения безопасности свидетеля, его близких родственников, родственников и близких лиц суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, о чем суд выносит определение или постановление. А в соответствии со ст. 241 ч. 2 п. 4 УПК РФ закрытое судебное разбирательство допускается на основании определения или постановления суда в случаях, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц.

Кроме того, законодатель реализовал некоторые теоретические предложения анализ в сфере государственных гарантий по защите прав и законных интересов свидетелей, которые нашли свое отражение в ст. 193 ч. 8 УПК РФ, согласно которой, в целях обеспечения безопасности опознающего, предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. И ст. 186 ч. 2 УПК РФ определяет, что при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц контроль и запись телефонных и иных переговоров допускаются по письменному заявлению указанных лиц, а при отсутствии такого заявления - на основании судебного решения.

Появление в УПК РФ конкретных мер, направленных на обеспечение безопасности свидетелей, представляется весьма важным, однако налицо отсутствие комплексного решения проблемы, которому могло бы способствовать принятие ФЗ. Представляется, что такой закон мог бы предусмотреть порядок охраны защищаемого лица, выдачу оружия, средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности, временного помещения лица в безопасное место, изменения постоянного места работы (учебы), замены документов и изменения внешности, финансирование указанных мероприятий и др., предусмотреть общие и специальные меры безопасности при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, следствия и дознания, в ходе судебного разбирательства, а также в местах содержания задержанных, заключенных под стражу и отбывающих наказание.

Хотелось бы, чтобы судьба закона на этот раз стала благополучной.

Впору вспомнить старую истину о том, что ничто не обходится обществу так дорого, как дешевое правосудие[16].

4. Порядок вызова свидетелей к следствию

Начинают говорить все чаще и чаще, что права защиты ныне умалены, что Судебная реформа стеснена и сужена; спрашивается, в чем корень зла? Отвечают на этот вопрос обыкновенно таким образом: зло не в законе, который достаточно широк, но только в нашей практике, которая оказалась стоящей далеко не на высоте идей закона и которая этот закон сузила, скомкала и исказила своим толкованием. Сам вопрос очень прост. Судоговорение есть состязание вооруженных одинаковыми правами сторон. Обвинительный акт составлен и список свидетелей обвинения готов; необходимо предоставить и защите вызвать всех тех, чьи показания она считает для оправдания подсудимого или для облегчения его участи необходимыми. Что в английском судопроизводстве существует полная свобода, предоставляемая защите звать в суд кого угодно в свидетели, - это вполне понятно, так как английское судопроизводство самое либеральное и всегда старалось обставить защиту всевозможными гарантиями. Но та же свобода, то же право вызова присущи и законодательствам материка Западной Европы. По французскому Уголовному кодексу, ст. 321, после допроса свидетелей, произведенного генеральным прокурором и судом присяжных, обвиняемого обяжут выслушать лиц, указанных в деле, по фактам, упомянутым в обвинительном акте, или для того, чтобы удостоверить, что это человек чести, достоинства и безупречного поведения. После того как будут сделаны ссылки на ходатайство, обвиняемый оплатит судебные издержки, а также внесет плату свидетелям, указанным в деле, если те об этом ходатайствовали, но в той же статье прибавлено, что из лиц, указанных защитой как свидетелей, прокурор может вызвать некоторых сам, если он сочтет те показания пригодными для раскрытия истины.

В австрийском Уголовно-процессуальном уставе в § 222 постановлено, что если обвинитель, гражданский истец или обвиняемый пожелают вызвать свидетеля или эксперта, который не вызывается по обвинительному акту или по определению о предании суду, то они должны заявить о том председателю и указать на обстоятельства, о которых они намерены допрашивать свидетеля. Если бы председатель не согласился вызвать этих лиц, то он вносит вопрос о вызове их в распорядительное заседание суда. Отказ суда не лишает сторону права возобновить свое требование в судебном заседании (§ 225).

По германской действующей в Империи с 1 октября 1879 г., обвиняемый может просить председателя вызвать свидетеля по указанным обстоятельствам, о которых он должен быть спрошен. Если председатель откажет в вызове, то обвиняемый может вызвать их сам, на свой счет со внесением предварительно в кассу денег на вознаграждение свидетелей за их издержки. Вызывать на свой счет обвиняемый может и не обращаясь предварительно к председателю. О допустимости или недопустимости предлагаемых свидетелю вопросов решает не председатель, а только суд. Вызывая свидетелей на свой счет чрез судебного пристава, обвиняемый вносит в кассу суда предназначенные для них суточные и путевые деньги. Если обнаружится, что показание свидетеля было полезно для дела, то суд может отнести издержки вызова на счет казны. Наконец, обвиняемый имеет право привести с собой в суд свидетелей без вызова их чрез судебного пристава. Таким образом, германский процесс не стесняется вовсе мизерными соображениями о том, как бы не затруднить присяжных выслушиванием ненужных свидетелей или как бы присяжным не насказано было что-нибудь лишнее. На первом плане стоит одна только главная забота о всестороннейшем раскрытии истины, причем вполне признано безусловное право защиты самой судить, без поверки о том властей, кто ей нужен для оправдания или смягчения участи подсудимого.

Те же идеи преобладали и были руководящими при составлении Судебных уставов. Обвиняемым предоставлено безусловное право вызывать на счет казны всех свидетелей, спрошенных при предварительном следствии (ст. 574 Устава уголовного судопроизводства), и ограниченное право вызывать новых свидетелей, еще не спрошенных. Ограничения вызова состоят в предварительной поверке требования о вызове не одним председателем, но целым составом суда коллегиально, относительно основательности причин к вызову и важности обстоятельств, подлежащих разъяснению (ст. 575), после чего суд может отказать в вызове. Но этот отказ решает только о том, что свидетели не могут быть вызваны на счет казны. Затем подсудимому предоставляется по его вольной воле либо вызвать свидетелей несмотря на отказ, на свой собственный счет, либо привести их с собой в суд (ст. 576), Если участвующее в деле лицо в течение одной недели со дня объявления ему об отказе в вызове заявит, что оно принимает вызов на свой собственный счет, то делается распоряжение о вызове свидетелей на счет просителя или предоставляется ему пригласить их от себя в суд, по добровольному с ними соглашению. Итак, вызову свидетелей на счет казны должны предшествовать: 1) заявление, о чем будут спрашивать свидетеля, необходимое для того, чтобы поставить противную сторону в известность о новом доказательстве и дать ей возможность приготовить соответствующие контрдоказательства; и 2) поверка судом того:

а) имеет ли показание существенное или несущественное значение по делу (важность обстоятельства), и потому

б) следует ли произвести вызов на счет казны для полноты дела (основательность причин вызова).

При вторичном требовании о вызове, уже не на счет казны, но просителя, вызов этот разрешается по ст. 576 без всякого обсуждения судом заявляемого вызывающим содержания того, о чем свидетеля будут спрашивать; следственно, вызов должен последовать даже и в случае состоявшегося уже признания судом, что имеющее быть разъясняемым спросом свидетеля обстоятельство и несущественное и даже постороннее делу. Второй поверки судом содержания показания нет и не может быть. Вызов свидетелей на счет просителя является обрядом чисто формальным, который совершается безразлично либо председателем, либо судом, если вызова требует сторона. Этим вызовом на счет вызывающей стороны нисколько не предрешается вопрос о том, будут ли спрошены свидетели о тех именно обстоятельствах, для удостоверения коих вызывающая их сторона вызывает их на суд. Если это обстоятельства, к делу не относящиеся, то вопросы о них предложены не будут, потому что предложить их не допустит председатель, который по ст. 621 обязан устранять из дела все, что не имеет к нему прямого отношения.

Суд, которому заявлено требование о вызове свидетелей, рассматривает это требование и относительно важности обстоятельств, имеющих быть разъясненными показанием, т. е. относительно существенности показания, и относительно того, относятся ли эти показания к делу, т. е. могут ли они объяснить какую-нибудь сторону дела, а именно: либо осуществление во внешности умысла, либо свойство мотивов преступления. Если суд уже признал раз показания, не относящиеся к делу, то подсудимый уже не вправе вызывать или приводить в суд этих свидетелей, следовательно, разрешать подсудимому вызывать их не может своей властью и сам председатель. По мнению Сената, допущение противного значило бы то же, что и неисполнение на деле требования 611 ст. об устранении из дела не относящихся до него обстоятельств, потому что раньше, чем председатель остановит по 611 ст. свидетеля, сей последний уже успеет наговорить много вещей лишних, запутывающих дело, уже успеет произвести на присяжных известное ложное впечатление; если же председатель и остановит свидетеля вовремя и не допустит его говорить о не относящемся к делу, то самое наложение на свидетеля молчания может располагать против обвинения присяжных, весьма чутко относящихся к правам подсудимого и к его защите. Нельзя допустить также злоупотребление обрядом присяги и брать со свидетеля присягу, зная почти наверное, что он вскоре затем не будет допущен до дачи показания, так как он вызван свидетельствовать об обстоятельствах, к делу не относящихся, которые не подлежат разбирательству.

Эти соображения не могут не вызывать возражений и подлежат оспариванию. Если учреждение присяжных заседателей такая недотрога, что лишнее слово, сказанное пред ними на суде, уже способно склонить в противную истине сторону весы правосудия, то его бы не следовало и сохранять в среде, для которой оно, очевидно, непригодно. Злоупотребление присягой заключается вовсе не в том, что присягнувший свидетель будет удален без выслушания его показания, а в том, что форма присяги, установленная в законе, слишком сложна и тяжела. Все признают, что она требует упрощения. Явка свидетелей на счет подсудимого казны не обременяет. Если бы они и не были на суде выслушаны, то явка их принесет, однако, свою долю пользы уже в том отношении, что, так сказать, при дневном освещении, в публичном заседании суда, всплывет наружу и будет разобран вопрос о допустимости их к даче ответов по известным, будто бы не относящимся к делу обстоятельствам; вопрос, который разрешается иногда поспешно и легко, в ущерб истине, при иной обстановке, в закрытом распорядительном заседании, задолго до судоговорения и без выслушания заинтересованных сторон. Допущением вызова всяких свидетелей на счет подсудимого предупреждена была бы часто встречаемая ныне возможность для суда под видом неотносящегося к делу устранить из дела обстоятельство, и относящееся к делу, и весьма существенное, но считаемое судом, по субъективному взгляду и чувству, неважным и несущественным. В большинстве случаев, свидетели, таким образом устраняемые, были бы на суде выслушаны и принесли бы свою долю пользы для более полного и всестороннего раскрытия истины.

По 878 статье Устава уголовного судопроизводства в апелляционной инстанции наблюдаются вообще правила для первой инстанции установленные, с изъятиями и дополнениями, в последующих статьях изложенными. Одно из таких либо изъятий, либо дополнений, содержится в статье 879, по которой свидетели вызываются в Палату лишь тогда, когда:

1) либо Палата признает это необходимым, либо

2) стороны о том просят и к удовлетворению их просьбы не встречается препятствий.

Смысл закона весьма прост и ясен.

Палата может, во-первых, потребовать вызова новых свидетелей сама; во-вторых, она обязана удовлетворить и просьбы сторон о вызове, применяясь при этом вызове, насколько возможно, к правилам о вызове свидетелей в первую инстанцию (так как 879 ст. может быть рассматриваема только как дополнение к 878), т.е. она должна сначала обсудить по 575 ст. основательность изложенных в апелляции причин к вызову и важность обстоятельств, подлежащих разъяснению чрез спрос свидетелей.

Затем, если бы Палата по 575 ст. отказала в вызове, а стороны ее просили по 576 ст. о вызове на свой счет, то Палата должна допустить просящей стороне этот вызов на ее счет или разрешить привод стороной этих свидетелей в суд. Во всяком случае, даже если бы и последовал отказ в вызове на счет вызывающей стороны, Палата обязана по смыслу 879 ст. мотивировать этот отказ не тем, что она считает показания этих свидетелей несущественными или неотносящимися к делу, но только тем, что есть препятствия к вызову, которые и должны быть указаны в отказе; например, что свидетель находится в дальнем отсутствии или за границей и тому подобное. Все гарантии, предоставляемые сторонам статьей 879 во второй ее части, разрушены самим Уголовным кассационным департаментом. Сенат, правда, признал в 1874 г., по делу Крутикова, что отказ Палаты в вызове должен быть мотивирован, но он оставил без разрешения вопрос, может ли этот отказ быть мотивирован несущественностью ожидаемого от свидетеля показания. В том же году по делу крестьянки Ивановой Сенат признал, что, если показание допрошенного в первой инстанции свидетеля не внесено по своему содержанию в протокол, то этот свидетель должен быть вызван по требованию о том сторон и передопрошен. Но затем целым рядом кассационных решений Сенат закрепил противное прямому смыслу закона начало, что вызов свидетелей не обязателен для Судебной палаты, рассматривающей дело в качестве апелляционной инстанции (1869 г., дело Девлатбегова; 1870 г., дело Гориновича и др.), что этот вызов предоставлен вполне и безусловно усмотрению Палаты, хотя бы к вызову этих свидетелей или приводу их стороной в суд не имелось никаких решительно препятствий. Таким образом, можно сказать, что вторая часть ст. 879 отшиблена, что она действием исказившей ее кассационной практики выведена из употребления и отменена по всем апелляционным делам и во всех местностях, даже и в таких, где апелляционные инстанции присуждают подсудимых к тягчайшим наказаниям, например, к каторжным работам. Приведем пример из практики: 23 января 1882 г. в Уголовном кассационном департаменте разбиралось дело Тифлисской судебной палаты о двух татаринах пастухах: Ибрагиме Вали Оглы и Рустаме Шихи Оглы, судимых за ограбление грузин огородников в Саганлуке, на дороге к Тифлису. И татары-пастухи, и грузины-огородники, живя в одном и том же селе Саганлуке, знают одни других. Грузины, когда они были ограблены, подали заявление о происшествии в полицию, причем они обвинили не пастухов Ибрагима и Рустама, а других лиц, именно: неизвестных им по названиям пастухов, служащих по найму у богатого грузина Мирзоева и охраняющих его стада, пасущиеся близ Сагаплука. При предварительном следствии ограбленные указали как на грабителей уже не на пастухов Мирзоева, а на своих односельчан Ибрагима и Рустама. При судебном следствии у Ибрагима и Рустама не было хорошего защитника, и оно вовсе не коснулось обстоятельства о противоречии между первоначальным заявлением грузин о грабителях, пастухах Мирзоева, и между снятыми потом с них показаниями об Ибрагиме и Рустаме. Некоторые из ограбленных не явились вовсе на заседание окружного суда, решавшее дело о грабеже. В своей апелляции подсудимые просили о вызове на их счет всех потерпевших от преступления лиц для выслушания их объяснения по вопросу, который не был им предложен в окружном суде, почему они показывали на неизвестных им пастухов Мирзоева как па грабителей, прежде чем обвинили подсудимых в том же преступлении? Палата отказала в вызове. Подсудимые жаловались Сенату на нарушение 879 статьи. Сенат жалобы не уважил, придерживаясь практики, которую мы позволяем себе назвать противозаконной. Этот пример, в связи с соображениями, которые мы ему предпослали, свидетельствует о том, что наша практика, даже в лице самых видных, сведущих и опытных своих представителей, не всегда стоит на высоте понятий, положенных в основание Судебных уставов, и что весьма полезный труд совершил бы тот исследователь, который бы, проследив статью за статьей Устава уголовного судопроизводства, отметил бы последовательно, до какой степени закон был сужен и изменен к худшему действием самой судебной практики, без всякого вмешательства законодательной власти.

Опровергнув гласный довод К. Д. Анцифирова, заключающийся в свойственном, по его мнению, нашему судопроизводству коренном начале ограничения прав подсудимого на защиту, начале, которое я вправе назвать «подразумеваемым», потому что в законе оно нигде не записано, и которое, по моему глубокому убеждению, противно и духу нашего Устава, и мотивам к нему, опубликованным в издании Государственной канцелярии, я возвращаюсь к началу нашего спора в пределах 576 ст. Устава уголовного судопроизводства. Подсудимому уже объявлено по 575 ст., что суд отказал ему в вызове свидетелей, находя, что и причина их вызова неосновательна, и обстоятельства, о которых они имели бы быть спрошены, - неважны. По объявлении подсудимому этого постановленного судом и мотивированного отказа, по статье 576 этому же подсудимому, несмотря на отказ, разрешается либо вызвать на свой счет забракованных и удаленных свидетелей, либо привести их с собой в суд. К. Д. Анцифиров утверждает, что забракованные судом по 575 ст. свидетели уже не могут быть вызываемы, и отрицает таким образом 576 статью.

По части уголовного судопроизводства существовало построение старое, крайне обветшалое и народному духу вполне чуждое, притом вполне иностранное, пересаженное Петром Великим на нашу почву. Предстояло эту ветошь заменить чем-нибудь более справедливым и более жизнеспособным. За неимением своей собственной глины лепили из иностранной, но не копируя, а пригоняя работу к условиям современного быта русского народа. Новое создание вошло в жизнь, понравилось и усвоено народом, который к нему весьма скоро привык; в исходе второго десятка лет со времени введения реформы оно является как бы своим собственным, как бы национальным. Но и старое не пропадает вдруг, потому что дух, дышавший в старых учреждениях, продолжает жить и действовать даже и после того, как старые учреждения упразднены. Даже и после того, как старые учреждения похоронены, продолжают обращаться идеи, в сущности принадлежащие иному порядку вещей, о том, что центр тяжести уголовного процесса не в судебном, а в предварительном следствии, что главная идея процесса, а следовательно, и цель его в ограничении прав подсудимого, о том, что все гарантии, предоставляемые лицу подсудимого, следует толковать только ограничительно. а никак не распространительно. Нет ничего естественнее такого воздействия на новые учреждения выработанных десятилетиями, а иногда целыми веками привычек мышления и действования. Само явление весьма понятно и удобообъяснимо, но оно вызывает людей, иначе относящихся к Уставу, на самую энергическую борьбу.

Оказывается, что общественная наша жизнь похожа на почву болотистую и тряскую. Какое бы великолепное здание ни было возведено, оно уходит в эту почву понемногу и незаметным образом; оно засасывается почвой, пока в своем процессе понижения оно своим фундаментом не дойдет до совершенно твердого грунта. Сравнивая Судебные уставы, какими они были в момент их обнародования 20 ноября 1864 г., с теперешним их видом и состоянием, нельзя не признать, что они во многом изменились к лучшему, но что и жизнь взяла свое и не осуществила многих идеалов. Процесс засасывания их условиями нашей жизни еще продолжается. Будем надеяться, что он, однако, кончится и что, если не во всех подробностях, то, по крайней мере, в главных основах обнаружится их незыблемая прочность[17].

Заключение

В УПК РФ предусмотрены меры безопасности, принимаемые судом, прокурором, следователем, органом дознания, дознавателем в пределах их компетенции при наличии достаточных данных о том, что, свидетелю угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями (ч. 3 ст. 11).

Меры безопасности таковы:

- для обеспечения безопасности указанных лиц по решению следователя данные о них могут не приводиться в протоколе следственного действия, проведенного с их участием, в этом случае следователь с согласия прокурора выносит постановление, в котором излагает причины принятия такого решения, указывает псевдоним участника следственного действия и образец его подписи, используемые в протоколах следственных действий с его участием; постановление хранится в опечатанном конверте, приобщаемой к уголовному делу (ч. 9 ст. 166 УПК);

- при наличии угрозы насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении указанных лиц допустимы контроль и запись их телефонных и иных переговоров - либо по их письменному заявлению, либо, при отсутствии такого заявления, на основании судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК);

- для обеспечения безопасности опознающего опознание может быть проведено таким образом, чтобы опознаваемый не мог видеть опознающего. Понятые присутствуют в месте нахождения опознающего (ч. 8 ст. 193 УПК);

- для обеспечения безопасности указанных лиц на основании определения или постановления суда допускается проведение закрытого судебного разбирательства - всего либо соответствующей его части (п. 4 ч. 2 и ч. 3 ст. 241 УПК);

- для обеспечения безопасности свидетеля, его родственников и близких лиц суд вправе не оглашать подлинных данных о свидетеле и провести его допрос таким образом, чтобы другие участники судебного разбирательства не могли видетъ этого свидетеля (ч. 5 ст. 278 УПК).

Указанные меры безопасности - не только один из способов осуществления государством своей конституционной обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина, но и средство более эффективного осуществления самого уголовного судопроизводства.

Следующим шагом должна стать ратификация Россией Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. Ее ст. 24 «Защита свидетелей» предписывает каждому государству-участнику принимать, в пределах своих возможностей, надлежащие меры, направленные на обеспечение эффективной защиты от вероятной мести или запугивании в отношении участвующих в уголовном производстве свидетелей (и потерпевших, поскольку они являются свидетелями), которые дают показания в связи с преступлениями, охватываемыми Конвенцией, и в надлежащих случаях в отношении их родственников и других близких им лиц.

Сегодня можно утверждать, что в российском законодательстве создан полноценный институт государственной защиты участников уголовного судопроизводства. Уже высказываются мнения как «за», так и «против» предусмотренных УПК мер безопасности. Но несомненно одно - эти нормы помогут лучшему исполнению Российской Федерацией конституционной обязанности правового государства - признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина.

Список используемой литературы

1.     Конституция Российской Федерации. М.: Юридическая литература, 1993.

2.     Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. М.: Новый юрист, 2003.

3.     Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26.09.96 г. по уголовному делу Комарова, Кощеева, Храмцова, Недбаевского и др. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 2.

4.     Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12.

5.     Абабков А. Защитить права потерпевшего // Российская юстиция. 1997. № 3.

6.     Безнасюк А., Абабков А. Государственная защита лиц, содействующих уголовному судопроизводству // Российская юстиция. 1997. № 8.

7.     Богулюбов М.Э. Уголовный процесс России. М.: Юристъ, 2004.

8.     Брусницын Л. Как обезопасить лиц, содействующих уголовному правосудию // Российская юстиция. 1996. № 9.

9.     Новоселов М.И. О вызове свидетелей к судебному следствию в обыкновенных судах // Право и безопасность. 2003. № 8.

10.                       Ожегов С.И. Словарь русского языка. 20-е изд. М.: ЛИГА-ПРЕСС, 1989.

11.                       Палеев М. Почему Президент России отклонил закон о защите потерпевших и свидетелей // Российская юстиция. 1998. № 1.

12.                       Права человека в условиях становления гражданского общества. Международная научно-практическая конференция: тезисы докладов // Государство и право. 1997. № 10.

13.                       Прадель Ж. Право на защиту во Франции // Милиция. 1997. № 3.

14.                       Сильников М.А. Защита свидетелей как проблема общественной безопасности // Право и безопасность. № 4, 2002.

15.                       Тетерин И. Зал для мафии // Российская газета. 1997. 3 ноября.

16.                       Фитцжеральд Д. Программа обеспечения безопасности свидетелей // Правоохранительная деятельность в США. М.: ПРОГРЕСС, 1998.

[1] Богулюбов М.Э. Уголовный процесс России. М.: Юристъ, 2004. С. 113-117.