О Г Л А В Л Е Н И Е

Введение. 3

ГЛАВА 1. Гештальтпсихология: становление и развитие в ХХ веке. 5

1.1. Истоки гештальтпсихологии. 5

1.2. Общая характеристика гештальтпсихологии. 9

ГЛАВА 2. ВОСПРИЯТИЕ И ЛИЧНОСТЬ В ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ.. 13

2.1.  Исследования процесса познания. Работы М. Вертгеймера, В. Келера, К. Коффки. 13

2.2. Динамическая теория личности и группы К. Левина. 24

ГЛАВА 3. ЭМОЦИИ В ГЕШТАЛЬТПСИХОЛОГИИ.. 29

Заключение. 38

Библиографический список. 41

Введение

         Тема представляемой курсовой работы: «Гештальтпсихология и эмоции».

Основателем данного психотерапевтического направления является Перлз. Объяснительная модель этого подхода такова. Человек взаимодействует со средой в ритме "контакт-уход".

Когда появляется насущная потребность, она выделяется как фигура на фоне др. переживаний. Для удовлетворения потребности человек должен ее осознать и вступить в контакт со средой. После удовлетворения гештальт завершается, и человек выходит из поля. Новая фигура (потребность, эмоция), возникающая на фоне других, требует повторения цикла. Однако этот процесс нарушается, если фигура не может стать четкой: ей мешают др. неудовлетворенные потребности, появляющиеся в поле восприятия. В этом случае потребность не осознается, и человек не контактирует со средой. Избегание контакта осуществляется за счет подавления потребности и ухода в мысли, фантазии, внутр. монолог. "Осадки" незавершенных гештальтов, непережитых эмоций "замутняют" процесс осознавания в настоящем, появляясь в поле восприятия как фигуры. Ощущения теряют непосредственность, замещаясь усвоенным чужим опытом.

Для терапевтических отношений в гештальт-терапии  характерно признание за клиентом ответственности за свои чувства, потребности, опора на его естественное стремление к росту.

Сама по себе гештальт-психология была заложена в трудах нескольких немецких психологов начала ХХ века. Их исследования показали, что восприятие человека происходит так, что подсознание организует то, что человек видит, в единый образ. Элементы рассмотрения всегда составляются подсознанием в единое целое, из которого выделяется какой-то один элемент, который Перлс называет фигурой, а все остальное представляет собой фон. И выбор этого элемента-фигуры определяется многими факторами, а в первую очередь – интересом или первоначальным намерением человека.

         Цель данной работы – проанализировать представленные в различных источниках материалы.

         В соответствии с целью были поставлены следующие задачи:

1)          проследить общую характеристику методологического кризиса в психологии

2)          проанализировать положения гештальт-психологии

3)          изложить исследования процесса познания. Работы М. Вертгеймера, В. Келера, К. Коффки

4)          охарактеризовать динамическую теорию личности и группы К. Левина

5)          определить особенности гештальтпсихологии

Объект исследования – эмоции.

Предмет исследования – эмоции в гештальтпсихологии.

Гипотеза исследования –  так как, согласно гештальттерапии, организм рассматривается как единое целое, то и любой аспект поведения может быть проявлением целостного бытия человека, в том числе и эмоции.  

ГЛАВА 1. Гештальтпсихология: становление и развитие в ХХ веке

1.1. Истоки гештальтпсихологии

В начале ХХ века психология переживала серьезный методологический кризис, связанный, прежде всего, с трудностями, возникавшими при поиске объективных методов исследования психики. Предложенные ункциональной психологией, структурализмом или Вюрцбургской школой методы при более пристальном рассмотрении оказывались далекими от объективности, что доказывалось и теми разногласиями, которые возникали при обсуждении полученных результатов. Оказывалось, что найти прямой и объективный метод изучения психического состояния человека, содержания его сознания, а, тем более, бессознательного, практически невозможно. Выход был либо в трансформации метода, который превращался в опосредованный, либо в таком изменении предмета, которое сделало бы реальным его непосредственное экспериментальное изучение (например внешняя активность), любо в отказе от попыток объяснить законы психики, заменив их описанием явлений, как предлагал Дильтей. [14, c. 12]

Первая мировая война, вскрыла такие негативные, асоциальные пласты человеческой психики (агрессия, жестокость, иррационализм), которые нуждались в каком-то научном объяснении. Эти факты связывались и с идейным кризисом рубежа Х1Х-ХХ веков, который лучше всего отразился в ведущих философских школах того времени. Эти мысли были близки и российской психологии, путь становления которой в то время протекал в русле европейской науки. Особенно отчетливо эти идеи были выражены в концепции В. Соловьева и его последователей. [16, c. 87]

О. Шпенглер, Э. Гуссерль, А. Бергсон доказывали, что культура близится к закату, что свобода воли может привести человека к отходу от разума, который уступает место интуитивному знанию, бессознательному. А. Бергсон (1859-1941) писал о том, что в процессе развития человечество совершает "творческую эволюцию", которая непосредственно связана с духовной активностью, отличающей живой организм от неживого, и приводит к универсализации понятий. Выдвинув идею о происхождении интеллекта из потребности практического действия, доказывал, что логическое знание поэтому односторонне, а наиболее полным и всеобъемлющим способом познания является интуиция. Ученик Брентано Гуссерль, возражая против психологизма, то есть против идеи о том, что психология может стать методологией всех наук о человеке, выдвигал метод «феноменологической редукции», который дает возможность высвободить сознание от наслоений культуры, личного опыта, пристрастий человека. Эти «чистые феномены», образованные в результате интенциональной направленности сознания (идея Брентано) на внешний мир, и являются его главным содержанием. Фактически этот подход лишал и философию, и, тем более, психологию, возможности понять психическое состояние, «жизненный мир» личности, который выстраивается самим субъектом благодаря присущей ему творческой активности. Однако тот факт, что это имманентно присущее человеку творчество структурирует мир из внешнего опыта, во многом делал людей игрушкой непредсказуемой судьбы, внешней ситуации, агрессии других. [6, c. 142]

Поэтому философские концепции, доказывая необходимость пересмотра старых оснований психологии, не могли в тот момент оказать ей помощь в формировании новых. Зато такую поддержку могли оказать естественные науки, которые находились в тот момент на подъеме.

Открытия в биологии, физике, генетике явились важным моментом в становлении психологических направлений. Данные генетики, показавшие широкие возможности приспособления и изменения организма, лабильность и пластичность нервной системы, оказали влияние на анализ роли среды в процессе развития психики, понимание возможностей и границ обучения. Особенно большое значение эти материалы приобрели в России, в которой в тот момент была одна из наиболее сильных школ генетиков. [14, c. 98]

Достижения физиков, которые помогли и психологам по-новому увидеть возможности эксперимента, раскрыли перспективы в изучении познавательных процессов. Законы и методы исследования физического поля стремились применить в анализе психического поля, динамике восприятия и мышления гештальт-психологи.

На развитие психологии, в том числе и на исследование восприятия, оказала влияние и теорию Э. Маха (1838 - 1916). Разрабатывая свою концепцию в русле основных положений позитивизма, он отстаивал принцип эмпирической доказуемости выдвигаемых теоретических положений. Используя данные, полученные при исследовании физиологии органов чувств, он доказывал, что физическое, и психическое имеет один и тот же субстрат - "нейтральный опыт", состоящий из элементов. Механизмом соединения этих элементов в целостную картину являются все те же ассоциации, которые связывают отдельные ощущения в образы, которые запечатлеваются в нашей памяти и находят свое отражение в языке. Таким образом задачей психологии является изучение отдельных элементов опыта (цвет, форма и т.д.), которые, объединяясь, образуют целостные объекты, в том числе и образ «я».[15, c. 285]

В принципе эта программа не была новой для психологии, ее использовал и классический ассоцианизм, и Вундт, и структурализм. Новым здесь был экспериментальный подход к исследованию ощущений, оригинальные методики, придуманные Махом. Новым был и принцип энергетизма, который гласил, что существует единая энергия и для психического, и для физического, количество которой сохраняется неизменным и переходит от движения к мышлению и наоборот. Отголоски этой теории можно найти еще в 20-30-е годы, например в концепциях Штерна, Блонского, Бехтерева и других психологов. [9, c. 81]

Взгляды Маха оказали влияние не только на первые психологические школы (например структурализм), но и на взгляды бихевиористов и гештальт-психологов. Первые заимствовали у Маха и его последователя Р. Авенариуса идею трактовки организма как апсихического аппарата, а вторые мысль о тождественности гештальтов (сознательных образов) структуре реальных предметов.

Разные научные интересы, методологические принципы и социальная ситуация, в которой творили ученые первых десятилетий ХХ века, приводили к невозможности прийти к общему пониманию того, что же является целью психологических исследований, что же должна изучать психологическая наука и с помощью каких методов. [14, c. 79]

Эта ситуация и рефлексировалась ими как кризис психологии. И с этой оценкой можно согласиться, если считать этот закономерный методологический кризис кризисом роста. Естественно, что развитие невозможно без поисков нового, возможных ошибок. Современная психология развития доказала, что каждый критический период начинается с негативизма, отрицания, которое сменяется периодом строительства, приобретения нового. А психология действительно менялась, становилась все более значимой и для общества, и для других наук. Неудивительно, что такие кардинальные изменения были связаны и с метаниями, негативизмом по отношению к старой психологии, поисковой активностью и пробами при формировании новой науки, новых открытий и новых направлений в психологии. Однако ученые начала века, еще стремившиеся прийти к единому мнению о единой психологии, осознавали кризис как невозможность его выработать, то есть как распад старой психологической науки, что было справедливо, и как тупик в процессе становления новой, что, как доказано временем, неверно. [13, c.37]

Фактически уже к двадцатым годам ХХ века психология разделяется на отдельные школы, которые по-разному выстраивали свои концепции о содержании и структуре психики, рассматривая в качестве ведущей познавательную, мотивационную или поведенческую сферы психического. В тот момент появляется три ведущих направления - бихевиоризм, гештальт-психология и глубинная психология, каждое из которых имело собственный предмет психологии и свой метод исследования психики.

Для бихевиоризма предметом психологической науки стало поведение, которое исследовалось путем экспериментального изучения фактором, влияющих на его формирование, то есть на образование связей между стимулами и реакциями.

Гештальт-психология исследовала целостные структуры, из которых состоит психическое поле (прежде всего поле сознания), причем для изучения этих гештальтов применялись новые методы, разработанные по аналогии с методами изучения физического поля.

Глубинная психология сделала своим предметом глубинные, бессознательные структуры психики, методом изучения которых стал психоанализ. [4, c. 72]

Позднее, уже во второй половине ХХ века, возникают новые школы – гуманистическая и когнитивная психология. Российская психологическая школа, которая, хотя и развивалась в логике общемировой психологической науки, всегда имела самобытный характер (тембр голоса, как писал известный ученый Г. Шпет), а потому в начале ХХ века также существенно изменила свою методологию. Более подробно об этом будет сказано ниже. [4, c. 192]

Как видно из приведенного обзора, ни предметы, ни методы в этих школах совершенно не совпадали между собой, а потому на первых этапах их становления невозможно было и говорить о каком-то объединении. Прошло несколько десятилетий самостоятельного развития, было накоплено много новых фактов каждым из направлений, прежде чем стало возможным опять заговорить об объединении, о создании единой психологии.

1.2. Общая характеристика гештальтпсихологии

Гештальт-психологическое направление в психологии возникло в начале 20-х годов в Германии. Ее создание связано с именами М. Вертгеймера (1880-1943), В. Келера (1887-1967), К. Коффки (1886-1941) и К. Левина (1890-1947), заложивших методологию этой школы. Первая работа Вертгеймера, в которой раскрывались принципы гештальтпсихологии – “Экспериментальные исследования видимого движения” была опубликована в 1912 году, однако окончательное оформление нового направления произошло уже после первой мировой войны. [15, c.289]

Гештальтпсихология исследовала целостные структуры, из которых состоит психическое поле, разрабатывая новые экспериментальные методы. Таким образом, в отличие от других психологических направлений (психоанализа, бихевиоризма), кардинально пересмотревших предмет психологии, представители гештальтпсихологии по-прежнему считали, что предметом психологической науки является исследование содержания психики, анализ познавательных процессов, а также структуры и динамики развития личности.

Однако, оставив практически в неприкосновенности предмет психологии, гештальтпсихология существенно трансформирует прежнее понимание структуры сознания и когнитивных процессов. Главная идея этой школы состояла в том, что в основе психики лежат не отдельные элементы сознания, но целостные фигуры - гештальты, свойства которых не являются суммой свойств их частей. Таким образом, опровергалось прежнее представление о том, что развитие психики основывается на формировании все новых ассоциативных связей, которые соединяют отдельные элементы между собой в представления и понятия. Взамен этого выдвигалось новая идея о том, что познание связано с процессом изменения, трансформации целостных гештальтов, которые и определяют характер восприятия внешнего мира и поведения в нем. Поэтому многие представители этого направления уделяли значительное внимание проблеме психического развития, так как само развитие отождествлялось ими с ростом и дифференциацией гештальтов. Исходя из этого, в результатах исследования генезиса психических функций они видели доказательства правильности своих постулатов. [14, c.25]

Идеи, развиваемые гештальт-психологами, основывались на экспериментальном исследовании познавательных процессов. Необходимо подчеркнуть, что эта школа является одной из первых, которая существенное внимание обращала на разработку новых, объективных экспериментальных методов исследования психики. Это была и первая (и долгое время практически единственная) школа, которая начала строго экспериментальное изучение структуры и качеств личности, так как метод психоанализа, используемый глубинной психологией, нельзя было считать ни объективным, ни экспериментальным.

Методологический подход гештальт-психологии базировался на нескольких основаниях – понятии психического поля, изоморфизма и феноменологии. Понятие поля было заимствовано ими из физики, в которой были сделаны в те годы важнейшие открытия. Изучение природы атома, магнетизма, позволило раскрыть законы физического поля, в котором элементы выстраиваются в целостные системы. Эта мысль и стала ведущей для гештальт-психологов, которые пришли к выводу, что психические структуры располагаются в виде различных схем в психическом поле. При этом сами гештальты могут изменяться, становясь все более адекватными предметам внешнего поля. Может происходить и переструктурирование поля, в котором прежние структуры располагаются по-новому, благодаря чему субъект приходит к принципиально новому решению задачи (инсайт).[7, c.318]

Психические гештальты изоморфны (подобны) физическим и психофизическим. То есть процессы, которые происходят к коре, сходны с теми, которые происходят во внешнем мире и осознаются нами в наших мыслях и переживаниях, как взаимно-однозначные системы в физике и математике (так круг изоморфен овалу, а не квадрату). Поэтому схема задачи, которая дана во внешнем поле, может помочь испытуемому быстрее или медленнее ее решить, в зависимости от того, облегчает или затрудняет она ее перестурктурирование. [4, c. 72]

Субъект может осознать свои переживания, процесс решения задачи, однако для этого ему надо отрешиться от прошлого опыта, очистить свое сознание от всех наслоений, связанных с культурными и личными традициями. Этот феноменологический подход был заимствован гештальт-психологами у Э. Гуссерля, философские концепции которого были чрезвычайно распространены в то время и близки немецким психологам. С этим была связана и недооценка ими личного опыта, утверждение приоритета сиюминутной ситуации, принципа «здесь и сейчас» в любых интеллектуальных процессах. С этим связано и расхождение в результатах их исследования бихевиористами и гештальт-психологами, так как первые доказывали верность способа «проб и ошибок», то есть влияние прошлого опыта, отрицавшегося вторыми. Исключением являлись только исследования личности, проводимые К. Левиным, в которых вводилось понятие временной перспективы, правда, с учетом в основном будущего, цели деятельности, а не прошлого опыта.

В исследованиях ученых этой школы были открыты почти все, известные в настоящее время свойства восприятия, доказано значение этого процесса в формировании мышления, воображения, других когнитивных функций.

Автор	Предмет и задачи	Основные результаты
М. Вертгеймер	Исследование феноменов психического поля, законов, по которым оно образуется и реорганизуется	Законы и свойства восприятия (законы гештальта), механизмы творческого мышления
К. Коффка	Изучение свойств, законов и развития восприятия	Синтез психологии развития и гештальт-психологии, законы развития гештальтов
В. Келер	Изучение законов и развития образно-схематического мышления, изоморфности психического, психофизического и физического полей	Инсайт, законы образно-схематического мышления
К. Левин	Исследование психологического поля личности и социального поля группы	Структура и качества личности, уровни регуляции поведения, групповая дифференциация и виды лидерства

ГЛАВА 2. ВОСПРИЯТИЕ И ЛИЧНОСТЬ В ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИИ

2.1.  Исследования процесса познания. Работы М. Вертгеймера, В. Келера, К. Коффки

Одним из ведущих представителей этого направления был Макс Вертгеймер. После окончания университета он изучал философию в Праге, а затем в Берлине, одновременно занимаясь и музыкой вместе со Штумпфом и Шуманом. Знакомство с Х. Эренфельсом, который впервые ввел понятие гештальт-качество, повлияло на занятия Вертгеймера, впервые обратив его внимание на факты, которые впоследствии стали ведущими для разработанного им направления. Переехав в Вюрцбург, он работал в лаборатории О. Кюльпе, под руководством которого защитил в 1904 году диссертацию. Однако, отойдя от объяснительных принципов Вюрцбургской школы, он уходит от Кюльпе, начиная исследования, которые привели его к обоснованию положений новой психологической школы. [8, c. 79]

В 1910 году в Психологическом институте во Франкфурте-на-Майне он встречается с Вольфгангом Келером и Куртом Коффкой, которые становятся вначале испытуемыми в опытах Вертгеймера по исследованию восприятия, а затем его друзьями и коллегами, в содружестве с которыми были разработаны основные положения нового психологического направления – гештальтпсихологии. Перейдя в Берлинский университет, Вертгеймер занимается как преподавательской, так как и исследовательской деятельностью, уделяя значительное внимание исследованию мышления и обоснованию основных принципов гештальтпсихологии, которые излагаются в основанном им (совместно с Келером и Коффкой) журнале “Психологическое исследование”. В 1933 году ему, как и Левину, Келеру и Коффке пришлось уехать из фашистской Германии. После эмиграции в США он работал в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке, однако создать новое объединение единомышленников (так как немецкие ученые не смогли работать в одном университете), ему не удалось. [7, c. 94]

Первые работы Вертгеймера посвящены экспериментальному исследованию зрительного восприятия. С помощью тахистоскопа он экспонировал с различной скоростью один за другим два раздражителя (линии или кривые). Когда интервал между предъявлениями был относительно большой, испытуемые воспринимали раздражители последовательно, а при очень коротком интервале они воспринимались как данные одновременно. При экспонировании с оптимальным интервалом (около 60 миллисекунд) у испытуемых возникало восприятие движения, то есть им казалось, что один объект перемещается из одной точки в другую, в то время как им предъявлялось два объекта, размещенных в разных точках. В определенный момент испытуемые начинали воспринимать чистое движение, то есть осознавали, что движение происходит, но без перемещения объекта. Это явление было названо фи-феноменом. Это специальный термин был введен для того, чтобы выделить уникальность этого явления, его несводимость к сумме ощущений, так как физиологической основой этого феномена Вертгеймер признал “короткое замыкание”, которое возникает при соответствующем временном интервале между двумя зонами мозга. Результаты этой работы были изложены в статье “Экспериментальные исследования видимого движения”, которая была опубликована в 1912 году.[6, c.301]

Данные, полученные в этих экспериментах, стимулировали критику ассоцианизма и заложили основы нового подхода к восприятию (а потом и к другим психическим процессам), который Вертгеймер обосновывал совместно с В.Келлером, К.Коффкой, К.Левиным. Новая психологическая школа, которая была основана этими учеными, получила название гештальтпсихологии (от немецкого Gestalt - структура, форма), так как в качестве основного принципа формирования психики был выдвинут принцип целостности в противовес ассоцианистическому принципу элементов, из которых по определенным законам формируются образы и понятия. [8, c. 123]

Обосновывая ведущие принципы гештальтпсихологии, Вертгеймер писал, что “существуют связи, при которых то, что происходит в целом не выводится из элементов, существующих якобы в виде отдельных кусков, связанных потом вместе, а, напротив, то, что проявляется в отдельной части этого целого, определяется внутренним структурным законом этого целого.”

Исследования восприятия, а затем мышления, проводимые Вертгеймером, Коффкой и другими гештальт-психологами, позволили открыть основные законы восприятия, ставшие со временем общими законами любого гештальта. Эти законы объясняли содержание психических процессов всем “полем” действующих на организм раздражителей, структурой всей ситуации в целом, которая и дает возможность соотнести и структурировать между собой отдельные образы, сохраняя их базовую форму. При этом соотношения образов предметов в сознании не являлось статичным, неподвижным, но определялось динамическими, изменяющимися соотношениями, которые устанавливаются в процессе познания. [8, c. 79]

В дальнейших исследованиях Вертгеймера и его коллег было получено большое количество экспериментальных данных, которые позволили установить основные постулаты гештальтпсихологии, сформулированные в программной статье Вертгеймера “Исследования, относящиеся к учению о гештальте”(1923). Главный из них гласил, что первичными данными психологии являются целостные структуры (гештальты), в принципе не выводимые из образующих их компонентов. Элементы поля объединяются в структуру в зависимости от таких отношений как близость, сходство, замкнутость, симметричность. Существует и ряд других факторов, от которых зависит совершенство и устойчивость фигуры или структурного объединения - ритмичность в построении рядов, общность света и цвета и т.д. Действие всех этих факторов подчиняется основному закону, названному Вертгеймером “законом прегнантности” (или законом “хорошей” формы), который интерпретируется как стремление (даже на уровне электрохимических процессов коры мозга) к простым и четким формам и простым и устойчивым состояниям. [15, c. 290]

Считая перцептивные процессы врожденными и объясняя их особенностями организации коры головного мозга, Вертгеймер пришел к выводу об изоморфизме (взаимно-однозначном соответствии) между физическими, физиологическими и психологическими системами, то есть внешним, физическим гештальтам соответствуют нейрофизиологические, а с ними, в свою очередь, соотносятся психические образы. Таким образом вводилась необходимая объективность, которая превращала психологию в положительную, объяснительную науку.

Изучая на большом эмпирическом материале (эксперименты с детьми и взрослыми испытуемыми, беседы, в том числе и с А.Эйнштейном) способы преобразования познавательных структур, Вертгеймер приходит к выводу о несостоятельности не только ассоцианистического, но и формально-логического подхода к мышлению. От обоих подходов, подчеркивал он, скрыт его продуктивный, творческий характер, выражающийся в “перецентрировке “исходного материала, его реорганизации в новое динамическое целое. Вводимые Вертгеймером термины “реорганизация, группировка, центрирование” описывали реальные моменты интеллектуальной работы, подчеркивая ее специфически психологическую сторону, отличную от логической. [14, c.28]

В своем анализе проблемных ситуаций и способов их решения, Вертгеймер выделяет несколько основных этапов мыслительного процесс:

1. Возникновение темы. На этом этапе возникает чувство “направленной напряженности”, которое мобилизует творческие силы человека.

2. Анализ ситуации, осознание проблемы. Основной задачей этой стадии является создание целостного образа ситуации.

3. Решение проблемы. Этот процесс мыслительной деятельности в значительной степени неосознан, хотя предварительная сознательная работа необходима. [8, c. 87]

4. Возникновение идеи решения - инсайт.

5. Исполнительская стадия.

В опытах Вертгеймера обнаруживалось отрицательное влияние привычного способа восприятия структурных отношений между компонентами задачи на ее продуктивное решение. Он подчеркивал, что у детей, обучавшихся геометрии в школе на основе чисто формального метода, несравненно труднее выработать продуктивный подход к задачам, чем у тех, кто вообще не обучался. [5, c. 46]

Он также доказывал, что творческое мышление зависит от чертежа, схемы, в виде которой представляется условие задачи или проблемной ситуации. От адекватности схемы зависит правильность решения, причем хорошая схема дает возможность посмотреть на нее с разных точек зрения, то есть дает возможность создать из образов, которые входят в ситуацию, разные гештальты. Этот процесс создания разных гештальтов из набора постоянных образов и является процессом творчества, при этом чем больше различных значений получат предметы, включенные в эти структуры, тем более высокий уровень творчества продемонстрирует ребенок. Так как такое переструктурирование легче производить на образном, а не на вербальном материале, то неудивительно, что Вертгеймер пришел к выводу о том, что ранний переход к логическому мышлению мешает развитию творчества у детей. Он также говорил о том, что упражнение убивает творческое мышление, так как при повторении происходит фиксация одного и того же образа и ребенок привыкает рассматривать вещи только в одной позиции.[2, c.34]

Значительное внимание уделяет ученый и проблемам этики, нравственности личности исследователя, подчеркивая, что формирование этих качеств также должно учитываться при обучении, а само обучение должно быть построено так, чтобы дети получали от него радость, осознавая радость открытия нового. Эти исследования были направлены преимущественно на изучение “визуального” мышления, однако открытые Вертгеймером закономерности и стадии мыслительной деятельности, также как взаимосвязь интуитивного и логического в процессе продуктивного мышления носят общий характер.

Данные, полученные в исследованиях Вертгеймера, привели гештальт-психологов к выводу о том, что ведущим психическим процессом, особенно на начальных этапах онтогенеза, является восприятие.

Изучением его развития занимался главным образом К. Коффка, который стремился соединить генетическую психологию и гештальт-психологию. Он, также как и Вертгеймер, окончил Берлинский университет, а затем работал под руководством Штумпфа, написав докторскую диссертацию о восприятии музыкального ритма (1909). [15, c. 478]

В своей книге "Основы психического развития" (1921), и других работах Коффка доказывал, что от того, как воспринимает ребенок мир, зависит его поведение и понимание ситуации. К такому выводу он пришел потому, что считал, как уже отмечалось выше, что процесс психического развития - это рост и дифференциация гештальтов. Это мнение разделяли и другие гештальт-психологи. Так как определяет и направляет этот процесс формирования и трансформации гештальтов восприятие окружающего мира, то именно восприятие и является ведущей психической функцией психического развития в целом.

Сам процесс психического развития с точки зрения Коффки делится на два параллельных процесса - созревание и обучение. В своих работах подчеркивал их независимость, доказывая, что в процессе развития обучение может опережать созревание, а может и отставать от него, хотя чаще они идут параллельно друг другу, создавая иллюзию взаимозависимости. Тем не менее, обучение не может ускорить процесс созревания и дифференциации гештальтов, также как и сам процесс созревания не ускоряет обучение.

Изучая процесс восприятия, гештальт-психологи утверждали, что его основные свойства появляются постепенно, с вызреванием гештальтов. Так появляется константность и правильность восприятия, а также его осмысленность. [7, c. 74]

Исследования развития восприятия у детей, которые проводились в лаборатории Коффки, показали, что ребенок рождается с набором смутных и не очень адекватных образов внешнего мира. Постепенно в процессе жизни эти образы дифференцируются и становятся все более точными. Так при рождении у детей есть смутный образ человека, в гештальт которого входит и его голос, и лицо, и волосы, и характерные движения. Поэтому маленький ребенок (1-2 месяцев) может не узнать даже близкого взрослого, если он резко поменяет прическу или сменит привычную одежду на совершенно незнакомую. Однако уже к концу первого полугодия этот смутный образ дробится, превращаясь в ряд четких образов: образ лица, в котором выделяются как отдельные гештальты глаза, рот, волосы, появляются и образы голоса, тела и т.п. [7, c. 46]

Исследования Коффки показали, что так же развивается и восприятие цвета. В начале дети воспринимают окружающее только как окрашенное или неокрашенное, без различения цветов. При этом неокрашенное воспринимается как фон, а окрашенное - как фигура. Постепенно окрашенное делится на теплое и холодное, а в окружающем дети выделяют уже несколько наборов фигура-фон. Это неокрашенное - окрашенное теплое, неокрашенное - окрашенное холодное, которые воспринимаются как несколько разных образов, например: окрашенное холодное (фон) - окрашенное теплое (фигура) или окрашенное теплое (фон)- окрашенное холодное (фигура). Таким образом единый прежде гештальт превращается в четыре, уже более точно отражающие цвет. Со временем и эти образы дробятся, так как в теплом выделяются желтый и красный цвет, а в холодном - зеленый и синий. Этот процесс происходит в течение длительного времени, пока, наконец, ребенок не начинает правильно воспринимать все цвета. На основании этих экспериментальных данных Коффка приходил к выводу о том, что в развитии восприятия большую роль играет сочетание фигуры и фона, на котором демонстрируется данный предмет. [2, c. 35]

Он доказывал, что развитие цветового зрения основывается на восприятии сочетания фигура-фон, на их контрасте. Позже этот закон, получивший название закона транспозиции, был доказан и Келером. Этот закон гласил, что люди воспринимают не сами цвета, но их отношения. Так в опыте Коффки детям предлагалось найти конфетку, которая была в одной из двух прикрытых цветной картонкой чашек. Конфетка всегда лежала в чашке, которая была закрыта темно-серой картонкой, в то время как под черной конфетки никогда не было. В контрольном эксперименте детям надо было выбрать не между черной и темно-серой крышкой, как они привыкли, но между темно-серой и светло-серой. В том случае, если бы они воспринимали чистый цвет, они выбрали бы привычную темно-серую крышку, однако дети выбирали светло-серую, так как ориентировались не на чистый цвет, но на соотношение цветов, выбирая более светлый оттенок. Аналогичный опыт был проведен и с животными (курами), которые также воспринимали только сочетания цветов, а не сам цвет. [15, c. 137]

Обобщающие результаты своего исследования восприятия Коффка изложил в работе "Принципы гештальтпсихологии" (1935). В этой книге анализируется множество феноменов перцепции, которые относятся к 24 различным «законам», описываются свойства и процесс формирования восприятия, на основании которых ученым сформулирована теория восприятия, не потерявшая значения и в настоящее время. [6, c. 93]

Исследованием развития восприятия у детей занимался еще один ученый (представитель Лейпцигской группы гештальт-психологов) Г. Фолькельт. Особое внимание он уделял изучению детских рисунков. Большой интерес представляют его эксперименты по исследованию рисования геометрических фигур детьми разного возраста. Так при рисовании конуса 4-5 летние дети рисовали рядом круг и треугольник. Фолькельт объяснял это тем, что у них еще нет адекватного данной фигуре образа, а потому в рисунке они пользуются двумя похожими гештальтами. Со временем происходит их интеграция и уточнение, благодаря чему дети начинают рисовать не только плоскостные, но и объемные фигуры. Фолькельт проводил и сравнительный анализ рисунков тех предметов, которые дети видели и тех, которые они не видели, а только ощупывали. При этом оказалось, что в том случае, когда дети ощупывали, например, закрытый платком кактус, они рисовали только колючки, передавая свое общее ощущение от предмета, а не его форму. То есть происходило, как и доказывали гештальт-психологи, схватывание целостного образа предмета, его хорошей формы, а затем его просветление и дифференциация. Эти исследования гештальт-психологов имели большое значение для отечественных работ по исследованию зрительного восприятия в школе Запорожца и привели психологов этой школы (Запорожца, Венгера) к мысли о том, что в процессе восприятия существуют определенные образы - сенсорные эталоны, которые лежат в основе восприятия и узнавания предметов. [15, c. 79]

Такой же переход от схватывания общей ситуации к ее дифференциации происходит и в интеллектуальном развитии, доказывал В. Келер. Свою научную деятельность он начинал в Берлинском университете, обучаясь у известного психолога, одного из основателей европейского функционализма К. Штумпфа. Наряду с психологическим получил физико-математическое образование, его учителем был создатель теории квантов Макс Планк, который привил Келеру не только любовь к физике, но и убеждение в том, что любая наука, в том числе и психология, должна строиться на таких же безусловных и объективных основаниях, что и физическая наука. [2, c. 36]

После встречи с Максом Вертгеймером Келер становится одним из его горячих сторонников и сподвижником в разработке основ нового психологического направления. За несколько месяцев до начала первой мировой войны Келер, по предложению Прусской академии наук, отправился на испанский остров Тенериф (на Канарских островах) для изучения поведения шимпанзе. С началом войны он был интернирован и, оставшись на Тенерифе, продолжал свои исследования, которые легли в основу его знаменитой книги “Исследование интеллекта человекообразных обезьян” (1917). После войны Келер вернулся в Берлинский университет, в котором в это время работали и другие члены научного содружества - Вертгеймер, Коффка, Левин, возглавив кафедру психологии, которую до него занимал его учитель К. Штумпф. Таким образом Берлинский университет становится центром гештальт-психологии. В 1933 году Келер, как и многие другие немецкие ученые, эмигрирует в США, где продолжает научную работу, хотя наиболее плодотворный период его деятельности, как и других гештальт-психологов, связан с берлинским периодом. [6, c. 193]

Первые работы Келера, посвященные исследованию интеллекта шимпанзе, привели его к наиболее значимому открытию - открытию “инсайта” (озарение). Исходя из того, что интеллектуальное поведение направлено на решение проблемы, Келер создавал такие ситуации, в которых подопытное животное для достижения цели должно было найти обходные пути. Операции, которые совершали обезьяны для решения поставленной задачи, были названы “двухфазными”, так как состояли из двух частей. В первой части обезьяне нужно было при помощи одного орудия, получить другое, которое было необходимо для решения проблемы - например, при помощи короткой палки, которая находилась в клетке, получить длинную, находящуюся на некотором расстоянии от клетки. Во второй части полученное орудие использовалось для достижения искомой цели - например, для получения банана, находящегося далеко от обезьяны. [14, c. 138]

Вопрос, на который отвечал эксперимент, состоял в выяснении того, каким способом решается задача - происходит ли слепой поиск правильного решения (по типу проб и ошибок) или обезьяна достигает цели благодаря спонтанному схватыванию отношений, пониманию. Эксперименты Келера доказывали, что мыслительный процесс идет по второму пути, то есть происходит мгновенное схватывание ситуации и верное решение поставленной задачи. Объясняя феномен “инсайта” он доказывал, что в тот момент, когда явления входят в другую ситуацию они приобретают новую функцию. Соединение предметов в новых сочетаниях, связанных с их новыми функциями, ведет к образованию нового гештальта, осознание которого составляет суть мышления. Келер называл этот процесс "переструктурированием гештальта" и считал, что такое переструктурирование происходит мгновенно и не зависит от прошлого опыта субъекта, но только от способа расположения предметов в поле. Именно это “переструктурирование” и происходит в момент “инсайта”.

Понятие об “инсайте” стало ключевым для гештальт-психологии, оно стало основой объяснения всех форм мыслительной деятельности, в том числе и продуктивного мышления, как было показано в работах Вертгеймера, о которых говорилось выше. [14, c. 19]

Дальнейшие исследования Келера были связаны с проблемой изоморфизма. Изучение детерминант, лежащих в основе процесса “инсайта”, он пришел к выводу о необходимости анализа физических и физико-химических процессов, происходящих в коре головного мозга. В 1920 году появляется его работа “Физические гештальты в покое и стационарном состоянии”, в которой излагаются основные идеи изоморфизма, то есть идеи подобия двух или нескольких систем - например подобия топографической карты рельефу местности, на ней отраженному. Ориентация на достижения в физике открывала, по мнению Келера, новые перспективы и перед психологией, для которой модели физических полей и тех энергетических процессов, которые их определяют, могут служить в качестве аналога, объясняющего процессы, происходящие в коре. Изоморфизм, то есть идея о соответствии между физической, физиологической и психологической системами, давал возможность привести сознание в соответствие с физическим миром, не лишая его самостоятельной ценности. Внешним, физическим гештальтам, соответствуют нейрофизиологические, с которыми, в свою очередь, связаны психологические образы и понятия. [7, c. 149]

Изучение изоморфизма привело его к открытию новых законов восприятия – значения (предметности восприятия) и относительного восприятия цветов в паре (закон транспозиции), изложенных им в книге “Гештальт-психология” (1929). Однако теория изоморфизма осталась самым слабым и уязвимым местом не только его концепции, но и гештальт-психологии в целом.

2.2. Динамическая теория личности и группы К. Левина

Теория К. Левина, также как и других гештальт-психологов, сложилась под влиянием успехов точных наук - физики, математики. Заинтересовавшись в университете психологией, Левин пытался и в эту науку внести точность и строгость эксперимента, сделав ее объективной и экспериментальной. После учебы в университетах Мюнхена и Берлина Левин в 1914 году получает докторскую степень. Получив приглашение преподавать психологию в психологическом институте Берлинского университета, он сближается с Коффкой, Келером и Вертгеймером. Близость их позиции связана как с общими взглядами на природу психического, так и с попытками в качестве объективной основы экспериментальной психологии выбрать физическую науку. Однако в отличие от своих коллег Левин сосредотачивается не на исследовании когнитивных процессов, но на изучении личности человека. После эмиграции в США Левин преподавал в Стенфордском и Корнельском университетах. В этот период он занимается главным образом проблемами социальной психологии и в 1945 году возглавляет исследовательский центр групповой динамики при Массачусетском технологическом институте. Хотя он был его директором всего три года, имя Левина прочно связано с этим Центром, который и после его смерти продолжал работу по намеченным им программам. [9, c. 47]

Свою теорию личности Левин называл "теория психологического поля". Основные положения этой концепции изложены им в работах “Динамическая теория личности”(1935) и “Принципы топологической психологии”(1936), так как для объяснения он использовал понятия из топологии - науке о пространственных отношениях между объектами, а также математики и физики. [14, c. 76]

Он исходил из того, что личность живет и развивается в психологическом поле окружающих ее предметов, каждый из которых имеет определенный заряд (валентность). Его эксперименты доказывали, что для каждого человека эта валентность имеет свой знак, хотя в то же время существуют такие предметы, которые для всех имеют одинаково притягательную или отталкивающую силу. Воздействуя на человека, предметы вызывают в нем потребности, которые Левин рассматривал как своего рода энергетические заряды, вызывающие напряжение человека. В этом состоянии человек стремится к разрядке, то есть к удовлетворению собственной потребности. Левин различает два рода потребностей - биологические и социальные (квазипотребности). Одно из наиболее известных уравнений Левина, которыми он описывал поведение человека в психологическом поле под влиянием различных потребностей, доказывает, что поведение является одновременно функцией и личности и психологического поля.[15, c. 297]

Потребности в структуре личности не изолированы, но находятся в связи друг с другом, в определенной иерархии. При этом те квазипотребности, которые связаны между собой, могут обмениваться находящейся в них энергией, этот процесс Левин называет коммуникацией заряженных систем. Возможность коммуникации с его точки зрения ценна тем, что делает поведение человека более гибким, позволяет ему разрешать конфликты, преодолевать различные барьеры и находить удовлетворительный выход из сложных ситуаций. Эта гибкость достигается благодаря сложной системе замещающих действий, которые формируются на основе связанных, коммуницирующих между собой потребностей. Таким образом человек не привязан к определенному действию или способу решения ситуации, но может менять их, разряжая возникшее у него напряжение, и это расширяет его адаптационные возможности. [14, c. 34]

Левин приходит к мнению, что не только неврозы, но и особенности когнитивных процессов, такие виды активности как сохранение, забывание, волевое поведение, связаны с разрядкой или напряжением потребностей. В многочисленных экспериментах Левина и его учеников было доказано, что нереализованные потребности лучше запоминаются, чем реализованные, что состояние напряжение может вызвать агрессию или тревогу, исследовалась также связь между интеллектуальным уровнем человека и его способностью к замещению одного действия другим. При этом было показано, что умственно отсталые люди совершенно не способны к замещению.

Исследования Левина доказывали, что не только существующая в данный момент ситуация, но и ее предвосхищение, предметы, существующие только в сознании ребенка, могут определять его деятельность. Наличие таких идеальных мотивов поведения дает возможность человеку преодолеть непосредственное влияние поля, окружающих предметов, "встать над полем" как писал Левин. Такое поведение он называл волевым, в отличие от полевого, которое возникает под влиянием непосредственного сиюминутного окружения. В своей книге «Теория поля и обучение» (1942) Левин раскрывает содержание важного для него понятия временной перспективы, которая определяет поведение человека в жизненном пространстве и является основой целостного восприятия себя, своего прошлого и будущего. Появление временной перспективы дает возможность людям преодолеть давление окружающего поля, что особенно важно в тех случаях, когда они находятся в ситуации выбора. Демонстрируя трудность для маленького ребенка преодолеть сильное давление поля, Левин провел несколько экспериментов, которые вошли в его фильм "Хана садится на камень". В нем, в частности, был заснят сюжет о девочке, которая не могла отвести взгляд от понравившегося ей предмета, и это мешало ей достать его, так как для этого нужно было повернуться к нему спиной. [5, c. 12]

Эти исследования легли в основу разработанной им теории конфликтов. Он выявил и описал три типа конфликтов: конфликт типа «стремление-стремление»; конфликт «избегание-избегание»; конфликт «стремление-избегание». В его экспериментах на вызванную агрессию было доказано, что в искусственная созданная ситуация фрустарции способна вызвать конфликт, провоцирующий испытуемого на разные виды агрессии – против себя, других, ситуации. [14, c. 18]

Работы Левина раскрывали и значение системы воспитательных приемов для формирования личности ребенка, развитии у него способности к разрешению этих конфликтов. Рассматривая системы применяемых взрослым наказаний и поощрений, Левин писал, что при наказании за невыполнение неприятного для ребенка поступка дети попадают в ситуацию фрустрации, так как находятся между двумя барьерами (предметами с отрицательной валентностью). Для того, чтобы произошла разрядка, ребенок может или принять наказание или выполнить неприятное задание, однако намного легче для него постараться выйти из поля, пусть даже в идеальном плане, в плане фантазии. Поэтому система наказаний, с точки зрения Левина, не способствует развитию волевого поведения, но только увеличивает напряженность и агрессивность детей. Более позитивна система поощрений, так как в этом случае за барьером, то есть за предметом с отрицательной валентностью, следует предмет, вызывающий положительные эмоции, что помогает детям выполнить неприятное задание. Однако наиболее оптимальным является система, при которой детям дается возможность выстроить временную перспективу с тем, чтобы снять барьеры данного поля и показать им значение трудного в данный момент задания, превратив тем самым отрицательную валентность в положительную. [15, c. 67]

Эксперименты Левина показали необходимость не только целостного, но и адекватного понимания себя. Открытие им понятия уровня притязаний и "аффекта неадекватности", который проявляется при попытках доказать человеку неадекватность, неправильность его представлений о себе, сыграли огромную роль в психологии личности, в понимании причин отклоняющегося поведения и его коррекции. При этом Левин подчеркивал, что отрицательное влияние на поведение имеет и завышенный и заниженный уровень притязаний, так как и в том, и в другом случае нарушается возможность установления устойчивого равновесия со средой. [7, c. 67]

Все эти работы Левина дали возможность проанализировать факторы, лежащие в основе волевого, собственного личностного поведения человека, позволяющие ему преодолеть давление среды, других людей, обстоятельств. И ведущими факторами оказались интеллектуальная активность и адекватность представлений о себе, обеспечивающие не только возможность понять себя и ситуацию, но и встать над ней, реализовав свои квазипотребности. [14, c. 43]

Эти результаты сближают позицию Левина с идеями Адлера и с гуманистической психологии, которые также пришли к мысли о важности сохранения целостности личности, ее самости, о необходимости осознания человеком структуры своей личности. Сходство этих концепций, к которым пришли ученые разных школ и направлений говорит об актуальности данной проблемы, о том, что, осознав влияние бессознательного на поведение, человечество приходит к мысли о необходимости провести границу между человеком и другими живыми существами, понять не только причины его агрессивности, жестокости, сладострастия, которые великолепно объяснил и психоанализ, но и основы его нравственности, доброты, культуры. Большое значение имело и стремление в новом мире, после войны, показавшей ничтожность и хрупкость человека, преодолеть складывающееся ощущения типичности и взаимозаменяемости людей, доказать, что люди - целостные, уникальные системы, каждый из которых несет в себе свой внутренний мир, не похожий на мир других людей. [14, c. 76]

Исследования Левина помогли создать экспериментальные методы исследования в социальной психологии, также как и в психологии личности. Таким образом он является создателем новых направлений в обеих этих областях, хотя его последние работы получили более широкое распространение, чем работы по исследования мотивации. Социально-психлогические эксперименты также помогли Левину, единственному из всех гештальт-психологов, создать новую научную школу в США.

ГЛАВА 3. ЭМОЦИИ В ГЕШТАЛЬТПСИХОЛОГИИ

Анализу эмоций посвящено достаточно много исследований, не привязывающих получаемые экспериментальные данные к той или иной философской теории, а лишь выявляющих свойства эмоций, классифицирующих и объясняющих их с чисто эмпирических позиций. Благодаря этому к настоящему времени в данной области накоплен обширный объективный материал, не требующий дополнительной перекрестной или косвенной проверки. Поэтому мы вполне можем не обосновывать то или иное свойство эмоций, а непосредственно использовать имеющиеся данные для своего анализа.

Многочисленными исследованиями установлено, прежде всего, что эмоции не являются специфическим сугубо субъективным явлением, а, наоборот, вполне объективны (хотя и испытывает их субъект).

«Страх – то есть  возмутившийся инстинкт личного самосохранения - легко фиксируется объективно: изменяются электрические потенциалы кожи, не говоря уже о сердцебиении, потоотделении и т.д. Совесть - т.е. возмутившийся инстинкт коллективного самосохранение - вызывает те же физиологические реакции, только более длительные, но зато менее бурные».[12, c. 23]

Во-вторых, одним из важнейших свойств является непрерывность спектра эмоций, что проявляется в невозможности определения четких границ той или иной эмоции.

«...сложные чувства (такие, как надежда, тревога, раскаяние) не представляют собой отдельно существующих явлений и не происходят из каких-либо особых установок организма. Каждое из названий, употребляемое нами для описания такого рода чувств, обозначает, пожалуй, просто плохо очерченную часть широкого диапазона, который в целом может обнаруживаться в процессе удовлетворения любого сильного желания, независимо от его природы и происхождения. По мере того, как субъект, движимый желанием, перемещается по этому диапазону сложных чувств, каждая из частей, обозначаемая тем или иным названием, переживается отдельно и постепенно переходит в соседнее качество...».[11, c.20]

Менее очевидным является третье свойство эмоций, которое представляет для нас особый интерес: это свойство эмоций меняться в соответствии с внешним воздействием, свойство как бы  резонансной настройки на это воздействие, тоже подтверждаемое экспериментально.

Многим, скажем, знаком эффект воздействия настроения и бурного проявления эмоций одного человека на эмоции других. Неудержимый смех или, наоборот, глубокая скорбь способны захватывать окружающих даже против их воли. И это явно резонансное воздействие на эмоции людей наблюдается не только при влиянии со стороны какого-либо другого человека, со стороны субъекта, но и со стороны даже неживых объектов. [7, c. 19]

Гештальтпсихология повлияла на формирование представления об организме как о едином целом, неделимом на отдельные части (например, на независимо существующие органы или независимо существующие душу и тело). Гештальпсихолог Курт Левин разрабатывал теорию психологического поля. Ее суть в том, что поведение определяется целостной конфигурацией жизненного пространства человека, балансом между потребностями организма и объектами внешней среды.

Согласно гештальттерапии организм рассматривается как единое целое, и любой аспект поведения может быть проявлением целостного бытия человека. Человек является частью более широкого поля: организм — среда. У здоровой личности граница со средой является подвижной: возникновение определенной потребности требует «контакта» со средой и формирует гештальт, удовлетворение потребности завершает гештальт и требует «отхода» от среды. У невротической личности процессы «контакта» и «ухода» являются сильно искаженными и не обеспечивают адекватного удовлетворения потребностей. [7, c. 22]

Ф. Перлз рассматривал личностный рост как процесс расширения зон самоосознавания, что способствует само регуляции и координирует равновесие между внутренним миром и средой. Он выделял три зоны сознавания:

1. Внутреннюю — явления и процессы, происходящие в нашем теле.

2. Внешнюю— внешние события, которые отражаются сознанием.

3. Среднюю — фантазии, верования, отношения. [15, c. 204]

При неврозе преобладает тенденция к сосредоточению на средней зоне за счет исключения из сознания двух первых. Такая излишняя склонность к фантазированию, интерпретации нарушает естественный ритм процесса сознания, вынуждает клиента сосредоточиваться на прошлом и будущем в ущерб настоящему, так как завершить гештальт (удовлетворить потребность) можно только в момент «здесь и сейчас».  По мнению Ф. Перлза, психические нарушения у людей обусловлены тем, что их личность не составляет единого целого, т.е. гештальта. У большинства клиентов стресс возникает в результате неосознанных конфликтов, мешающих им входить в контакт с некоторыми из собственных чувств и мыслей.

Гештальттерапия стремится побудить человека переживать собственные фантазии, осознавать собственные эмоции, контролировать интонации голоса, движения рук и глаз. и понять прежде игнорировавшиеся им физические ощущения с тем, чтобы он снова смог восстановить связь между всеми своими аспектами личности и в результате достичь полного осознания собственного «Я». В основе всех нарушений лежат ограничения способности индивида к поддержанию оптимального равновесия со средой, нарушение процесса саморегуляции. [14, c. 176]

В гештальттеории различают пять механизмов нарушения процесса саморегуляции:

1) интроекцию;

2) проекцию;

3) ретрофлексию;

4) дефлексию;

5) конфлуенцию.

При интроекции человек усваивает чувства, взгляды убеждения, оценки, нормы, образцы поведения других людей, которые, вступая в противоречие с собственным опытом, не ассимилируются его личностью. Этот неассимилированный опыт — интроект — является чуждой для человека частью его личности. Наиболее ранними интро-ектами являются родительские поучения, которые усваиваются ребенком без критического осмысления. Со временем становится трудно различить интроекты и свои собственные убеждения. «Он думает то, чего от него хотят другие». Проекция — прямая противоположность интроекции. При проекции человек отчуждает присущие ему качества, поскольку они не соответствуют его «Я-концепции». Образующиеся в результате проекции дыры заполняются интроек-тами. «Он делает другим то, в чем сам их обвиняет». [14, c. 73]

Ретрофлексия — поворот на себя — наблюдается в тех случаях, когда какие-либо потребности не могут быть удовлетворены из-за их блокирования социальной средой, и тогда энергия, предназначенная для манипулирования во внешней среде, направляется на самого себя. Такими неудовлетворенными потребностями или незавершенными гештальтами часто являются агрессивные чувства. «Он делает себе то, что хотел бы делать другим». Ретрофлексия при этом проявляется в мышечных зажимах. Первоначальный конфликт между «Я» и другими превращается во внутриличностный конфликт.

Показателями ретрофлексии является использование в речи возвратных местоимений и частиц. Например: «Я должен заставить себя сделать это». Дефлексия — уклонение от реального контакта. Человек, для которого характерна дефлексия, избегает непосредственного контакта с другими людьми, проблемами и ситуациями. Дефлексия выражается в форме болтливости, ритуальности, условности поведения, тенденции «сглаживания» конфликтных ситуаций. [14, c. 82]

Конфлуенция (или слияние) — выражается в стирании границ между «Я» и окружением. Такие клиенты с трудом отличают свои мысли, чувства и желания от чужих. Для людей с конфлуенцией характерно при описании собственного поведения употребление местоимения «мы» вместо «я». Конфлуенция представляет собой защитные механизмы, прибегая к которым индивид отказывается от своего подлинного «Я».

В результате действия перечисленных механизмов нарушается целостность личности, которая оказывается фрагментированной, разделенной на отдельные части. Такими фрагментами часто выступают дихотомии: мужское — женское, активное — пассивное, зависимость — отчужденность, рациональность — эмоциональность и т.д. Понятие «незаконченное дело» является одним из центральных в гештальткоррекции. «Незаконченное дело» означает, что неотреагированные эмоции препятствуют процессу актуального осознавания происходящего. По Перлзу, наиболее часто встречающимся и худшим видом незавершенного дела является обида, которая нарушает подлинность коммуникации. [13, c. 84]

Довершить незавершенное, освободиться от эмоциональных задержек — один из существенных моментов в гештальткоррекции. [13, c. 93]

Целью гештальткоррекции является снятие блокировок, пробуждение потенциально существующих в человеке естественных ресурсов, способствующих его личностному росту, достижению ценности и зрелости, полной интеграции личности клиента. [13, c. 107]

Основная цель — помощь человеку в полной реализации его потенциала. Эта цель разбивается на вспомогательные:

— обеспечение полноценной работы актуального само-осознавания;

— смещение локуса контроля вовнутрь;

— поощрение независимости и самодостаточности;

— обнаружение психологических блоков, препятствующих росту, и изживание их. [13, c. 84]

В гештальткоррекции психолог рассматривается как катализатор, помощник, сотворец, интегрированный в единое целое гештальтличности клиента. Психолог старается избегать непосредственного вмешательства в личные чувства клиента и пытается облегчить выражение этих чувств.

Главная цель взаимодействия с клиентом — активация внутренних личностных резервов клиента, высвобождение которых ведет к личностному росту. [14, c. 81]

В гештальткоррекции клиентам отводится активная роль, включающая в себя право на собственные интерпретации позиций, на осознавании схем своего поведения и жизни. Предполагается, что клиент должен переключиться с рационализирования на переживание. Причем вербализация чувств не настолько важна, насколько важно желание клиента, его готовность принять сам процесс актуального переживания, в котором он будет на самом деле испытывать чувства и говорить от их имени, а не просто сообщать о них.

 «Эмоция зависит и от... индивидуальных (типологических) особенностей субъекта: фактора времени; качественной особенности потребности (социальные, духовные, физические и т.п.». [11, c. 53]

«Еще с давних времен известно - то, что радует человека, что его «интересует», повергает в уныние, волнует, что представляется ему смешным, более всего характеризует его «сущность», его характер и индивидуальность. Эмоциональные переживания каким-то образом охватывают или пронизывают все прочие психические явления. В определенной мере «эмоциональное» дает нам знание о строении душевного, «внутреннего» мира в целом». [9, c.61]

Или, говоря другими словами, эмоции непосредственно зависят от структуры личности, структуры духовно-нематериальной составляющей человека, структуры его «пирамиды души».

Тогда, обобщая все перечисленные свойства эмоций, можно сделать вывод, что эмоции представляют собой «всего лишь» нечто вроде гипергармоник, колебаний «пирамиды души». И в таком случае, все свойства эмоций становятся вполне объяснимы, поскольку эти свойства тождественны свойствам колебаний некоей сложной системы духовно-нематериальных элементов, каковой представляется «пирамида души».

 «Эмоция есть не что иное, как сознание формы, или «гештальта», многочисленных органических впечатлений. Другими словами, эмоция - это сознание глобальной установки организма». [8, c.4]

Но взаимодействие групп элементов и их формирований в «пирамиде души», как мы видели ранее, является причиной образования мотивов! Поскольку же целых два класса явлений порождаются одним и тем же, постольку они всегда сопровождают друг друга.

«Даже когда мотивы не сознаются, т.е. когда человек не отдает себе отчета в том, что побуждает его совершать те или иные действия, они все же находят свое психическое отражение, но в особой форме - в форме эмоциональной окраски действий». [4, c. 31]

«Эмоции выполняют функцию внутренних сигналов, внутренних в том смысле, что они являются психическим отражением непосредственно самой предметной действительности. Особенность эмоций состоит в том, что они отражают отношения между мотивами (потребностями) и успехом или возможностью успешной реализации отвечающей им деятельности субъекта» (там же).

Дав такое толкование сущности эмоций, мы можем, во-первых, объяснить и некоторые другие их свойства; а во-вторых, получить ряд дополнительных выводов.

Ясно, например, что поскольку «верхние» и «нижние» слои «пирамиды души» формируются в различных условиях («нижние» передаются по наследству, а «верхние» достраиваются в течение жизни человека и в зависимости от условий его существования) и, следовательно, структура «верхних» слоев отличается от структуры «нижних», постольку будут наблюдаться и различия между эмоциями в зависимости от того, колебания каких слоев вносят максимальный вклад в комплекс-качество эмоции (т.е. в зависимости от как бы «основной гармоники»). И если мы разделим эмоции на «низшие» и «высшие» в зависимости от слоя «основной гармоники», то наше деление полностью совпадет с традиционным их делением.

Низшие эмоции, связанные, как правило, с простым предметным восприятием органов чувств (предметные чувства), легко обнаруживаются в человеке непосредственно с рождения, в то время как высшие чувства (например, стыд, интеллектуальное или эстетическое наслаждение, чувство возвышенного и т.д.) не появляются сразу с рождения человека, а формируются по мере созревания его личности.

«...над предметными чувствами поднимаются более обобщенные чувства, (аналогичные по уровню обобщенности отвлеченному мышлению), как-то: чувство юмора, иронии, чувство возвышенного, трагического и т.п. Эти чувства тоже могут иногда выступать как более или менее частные состояния, приуроченные к определенному случаю, но по большей части они выражают общие более или менее устойчивые мировоззренческие установки личности. Мы бы назвали их мировоззренческими чувствами». [10, c. 92]

Но тогда, поскольку все физические органы чувств «привязаны» уже с рождения к «низшим» слоям «пирамиды души», высшие эмоции, определяемые «верхними» слоями, оказываются не связанными напрямую с деятельностью физического тела человека.

«Сочетания звуков, цветов, линий, логических выводов, телеологических построений доставляют нам удовольствие, которое кажется нам заключенным в самой форме этих явлений и не имеющим ничего общего с какой-либо деятельностью органов вне мозга» (У. Джемс, «Что такое эмоция?»). [см. 11, c. 82]

Однако, как уже говорилось ранее, «верхние» слои «пирамиды души» формируются в зависимости от структуры «нижних» слоев, образуя с ними взаимопереплетающиеся связи. В этом случае ясно, что чем «глубже» слой, тем сильнее он взаимодействует со всей «пирамидой» в целом в силу большего количества сформировавшихся связей. Тогда, очевидно, «низшие» чувства (в большинстве случаев) будут способны подавлять «высшие», и лишь когда «низшие» эмоции по той или иной причине выключены, свое влияние проявляют «высшие» эмоции.

Заключение

Работы гештальт-психологов заложили новые подходы к разнообразным проблемам – от творческого мышления до активности личности. Многообразные исследования психики дали возможность понять закономерности развития восприятия, мышления и личности, сформировать принципиально отличные от прежних экспериментальные методики. В то же время надо отметить, что не все, описанные в трудах гештальт-психологов результаты, одинаково значимы для современной науки, иногда более интересны их эксперименты и открытые ими факты, чем их интерпретация, особенно при изучении проблемы изоморфизма или роли феноменологической редукции.

Анализируя научную деятельность гештальт-психологического направления, необходимо подчеркнуть, что творческий потенциал этой школы не был полностью исчерпан, что доказывается последними работами и Левина, и Вертгеймера. Однако это единственная школа, которая распалась в 30-е годы, не сохранившись, хотя и в модифицированном виде до настоящего времени, как психоанализ и бихевиоризм. Но процесс распада гештальт-психологии не был естественным, связанным с исчерпанностью ее программы, это был результат тех социальных изменений, которые произошли в Европе, в Германии в те годы и вынудили ученых уехать из страны.

Несмотря на то, что и Левин, и Вертгеймер, и Келер продолжили в США и научную, и преподавательскую работу, наиболее плодотворный период их деятельности связан с Берлинским университетом. Попав в небольшие, часто провинциальные по духу (особенно по сравнению с берлинским) американские университеты, ученые не сразу, по-видимому, смогли адаптироваться к новым условиям. Повлияло и отсутствие хорошо оснащенных лабораторий, и невозможность снова работать вместе, и малочисленность учеников, с которыми сложно было возрождать исследовательскую работу. Возможно и поэтому Левин, который наиболее полно реализовался в новых условиях, значительно изменил проблематику своих работ.

Малочисленность последователей гештальт-психологии в США была связана с тем, что идеи этого направления не были приняты и широко распространены в американском научном мире. Знакомство с работами гештальт-психологов произошло в основном благодаря Коффке, который первым поехал с циклом лекций в США и перевел некоторые статьи свои и своих коллег. Хотя они и были приняты с благожелательным интересом, но господствовавший бихевиоральный подход был абсолютно чужд гештальт-психологии, а проблемы познания, творчества, надситуативной активности, которые развивали немецкие ученые не были в центре внимания их американских коллег. В 30-40-е годы, как было показано выше, даже идеи Томлена казались слишком усложненными и недостаточно результативными для психологии, в которой ведущими стали положения теории научения Халла. Поэтом естественно, что принципы гештальт-психологии, отрицавшие возможность механической редукции и управления поведением человека, не были актуальны, а их значение осозналось позднее, почти через 30 лет.

Хотя история, в том числе и история науки, не знает сослагательного наклонения, можно предположить, что если бы развитие гештальт-психологии шло естественным путем, ее становление и модификация продолжались бы и до настоящего времени, обогатив психологию новыми значительными открытиями. Ведь даже сейчас можно говорить о влиянии этой школы на многие современные концепции не только в теории, но и в прикладной области (например в гештальт-терапии Ф. Перлза). Общеизвестно и то, что именно ореол личности Вертгеймера повлиял на молодого ученого А. Маслоу, который начал изучение проблемы самоактуализированной личности, одним из образцов которой и стал Вертгеймер.

В результате исследования была подтверждена гипотеза курсовой работы,  согласно которой человек является частью более широкого поля: организм — среда. У здоровой личности граница со средой является подвижной: возникновение определенной потребности требует «контакта» со средой и формирует гештальт, удовлетворение потребности завершает гештальт и требует «отхода» от среды. У невротической личности процессы «контакта» и «ухода» являются сильно искаженными и не обеспечивают адекватного удовлетворения потребностей.

Библиографический список

1.     Вертгеймер М. Продуктивное мышление. М., 1987.

2.     Ждан А.Н. История психологии: от античности к современности. М., 1999. – С.34.

3.     Ильин Е.П. Психология индивидуальных различий. – СПб., 2004.

4.      Леонтьев А. Деятельность, сознание, личность. – М., 2003.

5.     Левин К. Теория поля в социальных науках. – СПб., 2000

6.     Марцинковская Т.Д. "Гештальт-психология: становление и развитие в ХХ веке". – М., 2003. –С. 145.

7.     Марцинковская Т.Д. История психологии.- М., 2004. – С. 318.

8.     Клаппард Э. Чувства и эмоции. – М., 2004.

9.     Крюгер Ф. Сущность эмоционального переживания. – СПб., 2002.

10.                       Рубинштейн С. Основы общей психологии. – М., 2001.

11.                       Симонов П. Эмоциональный мозг. – М., 2000.

12.                        Чулаки М. Вечное беспокойство духа.  – М., 2003.

13.                       Шульц Д, Шульц С.Э. История современной психологии. СПб,, 1998 – С. 37.

14.                       Ярошевский М.Г. Гештальт-психология. М., 1996. – С. 12.

15.                       Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1996 . – С. 285.