Вопрос №1

«На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, т.к. они превосходят возможность человеческого разума. В такое затруднение разум попадает не по своей вине. Оно начинается с основоположений, применение которых в опыте неизбежно и в то же время в достаточной мере подтверждается опытом»…- Так писал Кант в предисловии к «критики чистого разума». Далее он отмечает, что «наш век, который не намерен больше ограничиваться минимальным знанием и требует от разума, чтобы он вновь взялся за самой трудное из своих занятий – за самопознание и учредил бы суд, который бы подтвердил справедливые требования разума, а с другой стороны были бы в состоянии устранить все необоснованные притязания – не путем приказания, а опираясь на вечные и неизменные законы самого разума. Такой суд есть не что иное, как критика самого чистого разума».[1]

Кант устанавливает различие между аналитическими и синтетическими суждениями. Первые носят поясняющий характер, а вторые расширяют наши знания. Все опытные, эмпирические суждения синтетичны. Это очевидно. Вопрос в том, возможны ли априорные синтетические суждения? Это главный вопрос "Критики чистого разума". В том, что они существуют, Кант не сомневается, иначе бы научные знания не были бы обязательными для всех. Проблема состоит в том, чтобы объяснить их происхождение. Главный вопрос работы - как возможно чистое, внеопытное знание – распадается на три. Как возможна математика? Как возможно естествознание? Как возможна метафизика в качестве науки? Отсюда три раздела основной части "Критики чистого разума": трансцендентальная эстетика, аналитика, диалектика. (Второй и третий разделы вместе образуют трансцендентальную логику).

Вопрос №2

В процессе познания определенного понятия или предмета, человек-субъект пытается понять полную его сущность, т.е. приобрести истинное знание. Но в виду субъективности познавательного процесса – специфика индивидуального опыта субъекта – каждый исследователь описывает свойства одного и того же предмета познания на основании своих преставлений об истине. По учению Канта, для того, чтобы мыслить какой бы то ни было доступный нам в опыте предмет, необходимо, чтобы в рассудке существовала заранее данная и от опыта будто бы на зависящая возможность подведения мыслимого под такие понятия, как, например, понятие реальности, принадлежности, возможности и т.д. Таким образом, возникает вопрос о возможности познания в целом.

Вопрос об истине мучит  Канта, но  он понимает невозможность однозначного ответа на этот вопрос. Можно,  конечно,  сказать,  что истина есть  соответствие  знания предмету,  и он неоднократно это говорит,  но он знает, что слова эти представляют  собой  тавтологию.  Правильно  сформулированный вопрос об истине звучит так: как найти всеобщий критерий истинный для всякого знания?  Ответ Канта: всеобщий признак истины "не может быть дан".  Получается, что невозможно достичь абсолютной объективности познания. Знания о предмете, приобретаемые в процессе познания, возможно получить лишь в том количестве, которое человек – субъект познания, может спроецировать на свой опыт.

Кант отверг всеобщий  критерий  истины  только  относительно содержания знаний.  Что касается их формы, такой критерий он знает: не противоречивость  рассуждений.  Это  весьма  основательная поправка к  отрицательному  ответу  на вопрос об истине,  который разрушил построение догматиков.

Вопрос №3

Гносеологические построения философии до Канта в основном сводились к следующим крайностям – скептицизм, догматизм, и это постоянно приводило к мировоззренческим столкновениям или «скандалам философии и общественного разума.» Критика разума необходимо приводит, в конце концов, к науке, а догматическое применение разума без критики приводит к ни на чем не обоснованным убеждениям, которым можно противопоставить столь же ложные утверждения, стало быть, приводит к скептицизму.

Из всего сказанного вытекает идея особой науки, которую можно назвать критикой чистого разума, в которой как бы примиряются различные гносеологические позиции. Разум есть способность, дающая нам принципы априорного знания. Поэтому чистым Кант называет разум, содержащий принципы безусловно априорного знания. Органом чистого разума, как мыслит Кант, должна быть совокупность тех принципов, на основе которых можно приобрести и действительно осуществить все чистые априорные знания.

Такое открытие Канта сравнивают иногда с «коперниковским переворотом» - новая ориентация или переориентация исследователя (в связи с поворотом Коперника от геоцентрического к гелиоцентрическому пониманию мира).

Для Канта такой «коперниковский переворот» заключался в его переходе от эмпирически данного назад к субъекту, сознание которого предписывает предметам их законы и тем самым делает их составными  частями мира этого сознания; благодаря этому «обратному переходу» в субъект достигается то, что Кант называет трансцендентальным, а именно лежащее до и над фактическим, отдельным, могущим быть полученным из опыта: априорные основы и условия всякого опыта вообще.

Вопрос №4

Априорное знание – познание независимое от опыта и даже от чувственных впечатлений. Априорные знания отличаются от эмпирических знаний, которые имеют свой источник – опыт. А все эмпирические суждения, как таковые, синтетические.

Наша познавательная деятельность начинается с нашей способности воспринимать то воздействие, какое на нас оказывают предметы,  и, следовательно, Кант делает вывод о том, что всякое наше познание начинается  с опыта. Хотя оно и начинается с опыта, это ни в коей мере не означает, что оно происходит из опыта. И Кант задается вопросом о существовании такого познания, которое бы не зависело не только от опыта, но и от всех чувственных впечатлений. Такое познание Кант называет априорным. И знания, полученные в процессе априорного познания – априорными.

Человек в своем стремлении к  познанию, к расширению знаний, может себя чувствовать относительно надежно лишь в том случае, когда он пребывает в границах опыта, так как всегда может в случае необходимости обратиться к объективным данным этого опыта. Но совсем иная ситуация  случается когда мы покидаем почву опыта, то тотчас же могут не безосновательно возникнуть вопросы об обоснованности тех или иных достижений человеческого разума в процессе познания.

Вопрос №5

Важным понятием в априорном знании является причинность. Причинность – это одна из категорий, которые являются априорными принципами мышления. Они служат орудиями для  обработки чувственного материала. В «Критике чистого разума»  Кант строит особую таблицу этих категорий, которые также являются признаками априорного знания. Их всего 12, что соответствует числу видов суждений по традиционной классификации суждений в формальной логике. Это категории единства, множества, всеобщности, реальности, отрицания, ограничения, принадлежности, причинности, общения, возможности, существования, необходимости. Кант не может обосновать, почему категорий ровно двенадцать и откуда они берутся: «Для этого обстоятельства нельзя указать никаких дальнейших осно­ваний так же, как нельзя обосновать, почему мы имеем такие-то, а не иные функции суждения, или почему время и пространство суть единственные формы возможного для нас наглядного пред­ставления».

Вопрос №6

Аналитические суждения Кант называет поясняющими, поясняющими, так как эти суждения через свой предикат ничего не добавляют к понятию субъекта, а только делят его путем расчленения на подчиненные ему понятия. Синтетические суждения, напротив, присоединяют к понятию субъекта предикат, который вовсе не мыслился в нем и не мог бы быть извлечен из него никаким разъяснением, и такие суждения Кант называет расширяющими.

Аналитическое означает разделение чего-либо на составляющие части, то есть артикуляцию. Синтетическое означает соединение. Кант пишет – “все тела имеют тяжесть”[2], это синтетическое суждение так как предикат “тяжесть” нельзя получить в пределах понятия “тело”, и таким образом предикат выводится из понятия синтетически. “Все эмпирические суждения как таковые, синтетические” и вся возможность синтеза предиката тяжести с понятием тела основываются у Канта на опыте, так как и понятие тела и понятие тяжести хотя и не содержатся друг в друге, но имеют возможность к соотнесению в результате того, что принадлежат как части целого к опыту, и опыт сам оказывается синтетическим связыванием созерцаний.

Вопрос №7

Продолжая пример в Вопросе №6, отметим, в синтетическом суждении – все тела имеют тяжесть, мы должны выйти за пределы понятия в направленности к самому объекту. И речь, оказывается, здесь идет не просто о понятии, а о представлении самого объекта! Другими словами основанием суждения (в синтетических суждениях) является сам объект. Именно синтетические основопложения являются расширяющими наше знание элементами, тогда как аналитические суждения необходимы лишь для приобретения отчетливости понятий… “все теоретические науки, основанные на разуме, содержат синтетические суждения как принципы”. Математика целиком основывается на синтетических суждениях, естествознание заключает априорные синтетические суждения как принципы и, наконец, метафизика, как пишет Кант, должна хотя бы по своей цели заключать в себе априорные синтетические знания. Далее Кант устанавливает  различие  между  аналитическими  и синтетическими суждениями.  Первые  носят поясняющий характер,  а вторые расширяют наши знания.  Суждения  (все  тела)  протяженные аналитично, так   как  понятие  тела  уже включают в себя свойства протяженности. В суждение (вчера шел дождь) синтетично т.к. понятие прошедшего дня не связано с дождливой погодой

Вопрос №8

Понятие априоризма – важнейшее положение учения Канта, на нем он основывал возможности достижения необходимого и достоверного знания. Кант разделял общий предрассудок раци­онализма, который недооценивал роль опыта, роль чувственного познания в процессе достижения всеобщего и необходимого зна­ния. По мнению Канта, опыт никогда не может придать сужде­ниям истинной и строгой всеобщности, а лишь предполагаемую и сравнительную всеобщность. Вместе с тем он считал, что ма­тематическое знание носит безусловно необходимый характер. Выйти из этого затруднения он пытался при помощи априориз­ма: только априорные суждения носят всеобщий характер, до­стоверны и объективны. Для Канта понятия «априорный», «не­обходимый», «всеобщий», «объективный» тесно переплетаются и употребляются как равнозначные. В то же время он отказывался признавать априорное знание врожденным. Таким образом, приобретение чистого, априорного знания – цель познания. Чистое априорное знание – понимание истиной сути вещи – «вещи в себе». Но, на самом деле, познать  «вещь в себе» невозможно, т.к. их суть «божественна» и «непознаваема».

Вопрос № 9

Процесс познания включает в себя три этапа, три ступени: чувственное познание, рассудочное познание, разумное позна­ние. Все наше знание начинается с опыта, с работы органов чувств. На них воздействуют находящиеся вне человека предме­ты внешнего мира, или, как их называет Кант, вещи в себе. Ощущения, вызываемые действием вещей в себе на чувствен­ность, по мнению Канта, ни в чем не похожи на оригиналы. Они принадлежат только к субъективным свойствам чувственности, являются ее модификациями и не дают знания об объекте.     

Также Кант выделяет понятие трансцендентального познания, занимающегося не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание  должно быть возможным  a priory. Система таких понятий называлась бы трансцендентальной философией, для которой критика чистого разума должна набросать архитектонических, т.е. основанный на принципах, полный план с ручательством за полноту и надежность частей этого здания. Она представляет собой систему всех принципов чистого разума. К критике чистого разума относится все, из чего состоит трансцендентальная философия: она есть полная идея трансцендентальной философии, но еще не сама эта наука, потому что в анализ она углубляется лишь настолько, насколько это необходимо для полной оценки априорного синтетического знания.[3]

Вопрос №10

Под трансцендентальной эстетикой Кант понимал науку о всех априорных принципах. Чувственное созерцание – это начало всякого познания. Но здесь сразу же встают вопросы о его источнике. Его отношении к внешнему миру и составе.

Кант доказывает в «Трансцендентальной эстетике», что кроме эмпирических наглядных представлений (интуицией) существуют еще и наглядные представления, или чистые интуиции. Это пространство и время, «две чистые формы чувственного созерцания как принципы априорного знания».[4]

Подобные выводы были сделаны Кантом на основе исследования логического строения суждений в математике. Не логический анализ понятий, но чувственное созерцание, или наглядное представление, геометрических объектов в пространстве лежит, по утверждению Канта, в основе синтеза, обеспечивающего достоверность геометрических суждений. Согласно Канту, высказывания геометрических аксиом сопровождается пониманием их необходимого и всеобщего значения. Отсюда Кант делает вывод, что пространство, обуславливающее возможность геометрических истин, есть пространство идеальное, или априорное форма чувствительности.

Трансцендентальная логика Канта рассматривает не только отношения между суждениями субъекта. Занимаясь правилами образования суждений, она вынуждена рассматривать отношение субъекта к объекту, отношение познающего человека к объективному миру.

Вопрос №11

Пространство – это есть форма всех явлений внешних чувств, то есть субъективное условие чувственности. Пространство не есть наличная среди иного сущего вещь, не “эмпирическое представление”, то есть не есть представляемое в горизонте представление.

Формой же нашего внутреннего созерцания является время. Время в “Критике чистого разума” может рассматриваться как универсальное чистое созерцание. Время есть необходимое представление, лежащее в основе всех созерцаний, время является формой внутреннего чувства, то есть созерцанием нашего внутреннего состояния. В вопросе об универсальности времени заключается вопрос о вообще возможности осуществления априорных синтетических суждений.

Пространство, как чистое созерцание, выстраивает лишь целое тех отношений, в которых упорядочиваются события воздействующие на внешние чувства. Пространство ограничено как априорное условие лишь внешними явлениями. Время же есть априорное формальное условие всех явлений вообще. “Так как все представления, все равно, имеют ли они своим предметом внешние вещи или нет, принадлежат сами по себе как определения нашей души к внутреннему состоянию, которое подчинено формальному условию внутреннего созерцания, а именно времени, то время есть априорное условие внутренних явлений (нашей души) и тем самым косвенно также условие внешних явлений”.[5]

Вопрос №12

Кант утверждает, что за пределами чувственных феноменов существует непознаваемая реальность, о которой в теории познания имеется только предельно абстрактное «чистое» понятие (поитепоп). Ноумены не дают ничего для познания вещей в себе, но позволяют о них мыслить как об умопостигаемых сущностях и только. Кант твердо убежден, что мир вещей в себе существует, но утверждает что вещь в себе (как понятие о существовании таковой), исполняет несколько различных и по-своему вполне определенных функций[6].

Философ не дает однозначного определения этого понятия. Во многих местах «Критики чистого разума» он недвусмысленно заявляет, что вещи в себе существуют объективно, т.е. незави­симо от человеческого сознания, хотя и остаются непознаваемы­ми. Такое понимание вещи в себе как основы всех явлений, как фактической причины человеческих ощущений, как объективной реальности, является у Канта доминирующим, что позволяет ква­лифицировать его как материалистическое. Но у него встреча­ются и другие толкования. Под вещью в себе он разумеет по­граничное, предельное понятие, замыкающее круг возможных человеческих представлений и ограничивающее притязания людей на познание мира, а также Бога, бессмертие души и сво­боду воли. Очевидно, что последние толкования вещи в себе противоречат первому и являются идеалистическими.

Вопрос №13

Человек есть существо чувствующее, и в природе чувствования содержится не только элемент чувствования того, что нам дается как предрасположение к чувствованию, но элемент самочувствования. Познание начинается с чувственности. Трансцендентальная логика посредством априорных форм созерцания имеет перед собой многообразное в чувственности, это многообразное является материалом для чистых рассудочных понятий. Но, как пишет Кант, спонтанность нашего мышления требует, чтобы это многообразное, составляло материал для разума “… прежде всего было каким-то образом просмотрено воспринято и связано, для получения из него знания. Такое действие я называю синтезом”[7] В этом моменте Кант конкретно формулирует проблему синтеза. Синтез берется здесь как присоединение различных представлений друг к другу и  осознание многообразия этих представлений в едином акте познания.

Результатом этого синтеза будет являться действительное знание, знание, полученное не в результате расширения исходных понятий, а полученное  непосредственно благодаря особенным качествам нашего рассудка, который является следующей ступенью познания. Это новое знание уже в дальнейшем должно быть подвергнуто анализу для приобретения достоверности и отчетливости. И таким образом синтез - это основной элемент в человеческом познании. И функция рассудка, в целом, и заключается в том, чтобы свести этот синтез к понятиям.

Вопрос №14

По Канту, категории, которые рождаются рассудком через синтез, априорны. В соответствии с 4 различными видами  суждений  возникает  у Канта следующая таблица категорий человеческого рассудка:

     1) Категории количества - Единство. Множество. Всеполнота.

     2) Категории качества - Реальность. Отрицание. Ограничение.

     3) Категория отношения - Субстанция. Причина. Общение.

     4) Категория модальности - Возможность. Бытие. Необходимость.

     Бросается в  глаза трехчленное деление каждой группы категорий. Здесь уже явно проглядывается будущая гегелевская  триада  - тезис, антитезис,  синтез.  Впоследствии  (в "Критике способности суждения") Кант следующим  образом  прокомментирует  свою  мысль: «Некоторые считали  рискованным то,  что мои деления в чистой философии почти всегда бывают трехчленными.  Но это   зависит от природы вещей  ...  Деление необходимо должно быть трихотомией сообразно тому,  что вообще требуется для синтетического единства…».[8]