Содержание

Введение. 3

1. Взаимосвязь политики и экономики. 4

2. Взаимодействие экономики и политики. 8

3. Приоритет политики над экономикой. 14

Заключение. 18

Список литературы.. 19

Введение

Взаимодействие политики и экономики играет решающую роль в развитии любого общества. Политика глубоко опосредована экономической сферой, экономическими отношениями, экономическими интересами. В то же время, вместе с увеличивающимися масштабами экономической сферы, усложнением и углублением экономических отношений в обществе возрастает и воздействие политики на экономическую жизнь общества. Особую остроту проблема взаимоотношения политики и экономики приобретает в периоды глубокой ломки общественных отношений, социальной структуры, представлений и ценностей общественного сознания. Наше общество сейчас находится именно в таком состоянии и различные политические и общественные силы ищут пути, разрабатывают и предлагают концепции выхода из кризиса.

Актуальность изучения в настоящее время взаимосвязи политики  и экономики  в постсоциалистическом обществе определяется и тем, что, избавляясь от груза стереотипов недавнего прошлого, необходимо учитывать многолетнюю мировую практику взаимодействия  политических и экономических структур, выявить границы применимости этого опыта к сегодняшним российским условиям.

Таким образом, целью данной работы является рассмотрение  особенностей и моделей взаимодействия политики и экономики.

В связи с этим выделим следующие задачи:

1. выявление взаимосвязи политики и экономики;

2. рассмотрение  процесса взаимодействия экономики и политики

3. рассмотрение приоритета политики над экономикой

1. Взаимосвязь политики и экономики

Взаимосвязь политических и экономических проблем постоянно обнаруживается даже на поверхности событий. Мы уже привыкли, что экономические дискуссии всегда тесно связаны с политическими дебатами и они ведутся не только в учебных аудиториях, на теоретических конференциях, но и в средствах массовой информации. При этом граница между политикой и экономикой очень подвижна.

Приступая к рассмотрению этой сложной и многогранной темы, необходимо определиться в понятиях.

Политика (от греч. polites – искусство управления государством) – деятельность государственных органов, политических партий, общественных движений, организаций и их лидеров в сфере отношений между большими социальными группами, нациями и государствами, направленная на мобилизацию их усилий с целью упрочения политической власти или завоевания ее специфическими методами[1].

К этому следует добавить, что предназначение политики не только в том, чтобы быть инструментом реализации тех или иных социально-классовых интересов, но и выполнять функцию обеспечения урегулированности и порядка социальных процессов и отношений, условий материального общественного производства, совместного труда. “Регулярность и порядок сами суть необходимый момент всякого способа производства, коль скоро он должен приобрести общественную устойчивость и независимость от простого случая и произвола. Урегулированность и порядок являются именно формой общественного упрочения данного способа производства и потому его относительной эмансипации от простого случая и просто произвола”. Очевидно, что эта функция наиболее непосредственно связана с экономикой.

Экономика (от греч. oikonomike – искусство ведения домашнего хозяйства) – исторически определенная совокупность общественно-производственных отношений. Определяющим элементом экономики являются отношения собственности на средства производства и зависящие от них положение и отношения людей в процессе производства, их взаимный обмен деятельностью, отношения распределения. Под экономикой подразумевается также совокупность отраслей народного хозяйства.

Отсюда, экономика страны – это единый народно-хозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена[2].

Иначе можно сказать, что экономика, экономическая деятельность есть сфера материального самообеспечения человеком и обществом своего существования, жизни.

Люди живут не изолированно, а в сообществе, где они зависят друг от друга, когда занимаются экономической деятельностью. Существует три главных фактора производства: труд, капитал и природные ресурсы. Положение людей в обществе и их взаимоотношения в значительной степени определяются их отношением в этим различным факторам производства. У тех, кто имеет капитал, иное общественное положение, чем у тех, кто продает свою рабочую силу. Во все времена большая часть политических и экономических дискуссий и анализов была посвящена как раз этому вопросу: как владение и использование средств производства разделяют людей на различные общественные классы.

Взаимосвязь политики и экономики определяется и формируется классовыми и вообще социальными интересами и взаимоотношениями людей. В этом существо проблемы. Сами политические проблемы, связанные с влиянием на государственную власть разных социальных слоев и групп, политических и общественных организаций и движений, партий, с конкуренцией между ними – все это, в конечном счете, сводится к взаимоотношению экономических интересов. В действительности различные “факторы производства” – это люди из плоти и крови. Собственник капитала и наемный работник могут противостоять друг другу. Для многих людей с малыми доходами и ничтожной властью все разговоры о “свободном выборе” кажутся издевательством.

Понимание экономических взаимосвязей дает возможность изменить условия нашей жизни, добиваться ее улучшения. Наша повседневная жизнь, хотим мы того или нет, наше собственное положение, наша жизненная ситуация, зависят от заработной платы и цен, квартирной платы и налогов, прибылей и инвестиций, безработицы и инфляции. Именно эти явления называются макроэкономикой. Если мы не влияем на эти явления и не понимаем их, то принимать решения всегда будет та или иная небольшая группа так называемых “экспертов”- экономистов. И здесь вновь актуально звучат слова: “Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов”.

Но и очевидно также, что экономисты представляют интересы различных групп, социальных слоев, классов и обычно спорят друг с другом. Одни хотят сократить бюджет, в то время как другие – наоборот. Одни хотят снизить налоги, другие утверждают, что мы не можем себе этого позволить. Одни считают, что нужно как-то противодействовать дефициту платежного баланса, а другие не видят в этом никаких причин для беспокойства. И так далее.

Эти разногласия не новы. Еще почти сто лет назад Бернард Шоу говорил: “Даже если собрать всех экономистов на свете, они не смогут договориться”. Дело в том, что экономисты часто исходят из теорий и абстрактных моделей действительности, которые они же впоследствии и интерпретируют разными способами. Хотя многие правомерно утверждают, что экономический анализ действителен лишь для определенной страны и в определенное время. Экономика каждой страны отличается от другой в разных аспектах. Общество – чрезвычайно сложный феномен, который постоянно развивается и изменяется. Общество состоит из тысяч предприятий и миллионов домашних хозяйств, где постоянно принимаются разнообразные решения и тем самым постоянно изменяются предпосылки анализа. Поэтому, если мы ведем речь о макроэкономике, эксперимент – когда человек сам контролирует условия и наблюдает сравнимые процессы – не годится. Здесь приходится не экспериментировать, а применять модели (упрощенные описания действительности). Примером такого упрощения является предположение, что все потребители или все предприятия ведут себя одинаково. Но эти предположения нереалистичны и рассуждения экономистов подвергаются критике за оторванность от жизни и их выводы также далеки от действительности.

Тем не менее, моделирование, в известной мере, необходимо и экономистам приходится “отвлекаться” от действительности, так как “нет ничего более практичного, чем хорошая теория”.

Процессы и явления, происходящие в макроэкономике, решения и действия влияющие на них, имеют прямые политические последствия. Политические деятели и политические движения заинтересованы в том, чтобы дать экономическое объяснение своей политики и оснастить ее “научной” аргументацией. Экономическая постановка вопроса – как производятся и распределяются материальные блага – затрагивает основы жизненных отношений. И здесь вопросы и ответы на них по разному оцениваются людьми, классами, социальными группами поскольку затрагиваются их жизненные интересы.

Итак, проблема взаимосвязи политики и экономики наиболее полное свое содержание раскрывает в понятии экономическая политика. Экономическая политика – это система экономических мероприятий государства; совокупность целей, средств, задач, мероприятий по направленному воздействию на развитие экономики.

Последовательность и эффективность экономической политики детерминируется действием разнообразных факторов. Будучи атрибутом политической власти и одним из способов ее осуществления, она формируется на пересечении экономики и политики, определяется социальной структурой общества, интересов, ценностных ориентаций субъектов и организаций, принимающих решения, зависит от состояния общественного сознания, уровня политической культуры, структуры власти (отношения между законодательной и исполнительной властью, правительством и профсоюзами, различными партиями) и распределения сил внутри иерархии власти.

2. Взаимодействие экономики и политики

 

Взяв для рассмотрения вопрос взаимодействия политики и экономики (политических и экономических институтов, определяющих структуру общества), нельзя не вспомнить один из постулатов марксизма-ленинизма: «политика - концентрированное выражение экономики, ее обобщение и завершение».

Долгое время основное различие в экономике двух мировых политических систем упрощенно сводилось к характеру собственности на национальные производственные ресурсы, точнее к наличию и масштабам государственного сектора в экономике. Особенность советской социально-экономической модели, определяемой мировоззренческими позициями стоявших у власти радикальных революционеров, заключалась в полной монополизации государством распределительных функций, абсолютном отрицании товарных форм отношений. «В обществе, основанном на началах коллективизма, на общем владении средствами производства, производители не обменивают своих продуктов; столь же мало труд, затраченный на производство продуктов, проявляется здесь как стоимость этих продуктов…».[3]

Там, где нет обмена стоимости на стоимость, нет и рынка труда и капитала. Нетоварное распределение неизбежно приводит к нетоварному производству, лишенному прямой заинтересованности производителя в результатах труда, исключающему из процесса труда элемент состязательности и личной инициативы. Совершенно логичным с этой точки зрения выглядит следующий шаг политического руководства – огосударствление производственной сферы и введение в ней государственной дисциплины в качестве стимула к труду.

Негативные тенденции, изначально заложенные в данной социально-экономической модели и развивавшиеся все последующие десятилетия, кроются не столько в самом факте установления государственной собственности на средства производства, сколько в монополизации бюрократическим механизмом всех функций (полномочий) управления ею и распоряжения производимой продукций. Следствием явилась всеобщая пролетаризация населения, полное отчуждение его от владения и оперативного управления государственной (общенародной) собственностью, гарантирующим причастность человека к свободному творческому труду (еще один лозунг социализма).[4]

Таким образом, взяв на вооружение тезис об опережающем развитии политической надстройки общества  и необходимости создания ею новой экономики, марксисты-практики опровергли, вернее, отвергли собственный, приведенный выше, постулат, перестроив экономику страны в соответствии со своими философскими и политическими взглядами, «под себя».

В таком симбиозе политических и экономических структур политика, бесспорно, является выражением ею же созданной экономики, но, одновременно, и ее заложницей. Тупик государственной экономики является одновременно и тупиком партийно-государственной политической системы. Экономический же тупик обусловлен не государственной собственностью на производственные ресурсы, а вторжением политической воли и административных методов управления в сферу действия экономических законов.

Что касается так называемой «западной» модели экономики, рассматриваемой в целом, без учета национальных и региональных особенностей, то ее в первую очередь характеризует не приверженность к одной («частной») форме собственности, а экономический либерализм, как признание права на существование всех ее разновидностей, а также любых видов экономической деятельности, не подпадающих под законодательные запреты.

Взаимодействие экономики и политики происходит на уровне выработки и проведения правительственного курса, обязанного учесть как интересы экономики с точки зрения ее внутреннего развития, так и интересы общества в целом. Ни монархия, ни республика, ни авторитарный (диктаторский) режим, ни тем более демократический не разрушают базовых принципов рынка и существующих социально-экономических институтов. К власти, как правило, приходят (демократическим или иным путем) те силы, которые способны наиболее эффективно эксплуатировать национальный экономический потенциал.

Таким образом, суть экономических разногласий, лежавших в основе двух идеологий и долгое время деливших мир на две политические системы, основывалась не столько на предпочтении той или иной формы собственности, сколько на признании или непризнании относительной независимости экономики и политики, возможности экономической самостоятельности производителя, существования рынка и подчинения его экономическим законам.

Однако роль управляющего (политического) начала резко возрастает в моменты социально-экономических катаклизмов (войны, революции, стихийные бедствия и экономические кризисы), когда помимо собственно организующего механизма (государства) обществу необходима политическая сила, способная придать целенаправленность его действиям. Достаточно вспомнить «красногвардейскую атаку на капитал» в России 1918 года, «новый курс» Рузвельта в США 30-х годов или экономический эксперимент генерала Пиночета в Чили в 70-е годы, чтобы признать за политическими институтами возможность в определенных ситуациях ускорить, затормозить, изменить и даже на какое-то время приостановить естественное развитие событий, в том числе и в сфере экономики.

Сказанное актуально и для периода реформ, переходного состояния, в котором находился СССР в начале 90-х гг. Одна из политических сил (консерваторы) пыталась вернуть страну в ту крайность, из которой она только начала выходить; другая политическая сила (реформаторы), руководствуясь умозрительными схемами, толкнула ее в другую крайность. «…Вместо тщательно продуманных, поэтапных, шаг за шагом, реформ…», команда реформаторов. по словам Р. И. Хасбулатова, «лихо и бездумно рванула эту махину в рынок».[5] При этом выбор курса, как считает доктор экономических наук В. Т. Рязанов, исходил не столько из экономической необходимости, сколько «из политических и идеологических установок новых правящих сил», избравших для страны именно этот способ экономического переустройства.

Подходя к рассмотрению условий формирования институциональной среды в обществе, закладывающем основы рыночной экономики и демократической системы управления, нельзя обойтись без краткой характеристики утвердившегося в России политического режима и проводимой им внутренней политики, во многом определяющих направленность общественного развития.

Приход реформаторов к власти в 1991 году, как и все дальнейшие события, объяснялся необходимостью продолжения и ускорения оказавшихся под угрозой политических и экономических реформ, от которых, как утверждалось, зависело благополучие населения. Однако «экономика в 1991 году стала заложницей политических процессов… . Политические перемены были столь стремительны и важны, что об экономике наши лидеры вспоминали каждый раз во вторую очередь». Экономические концепции и модели для нового политического руководства были областью плохо знакомой и мало интересующей. Характерно в этом смысле заявление Б. Ельцина, сделанное им в обстановке уже начавшейся фактически приватизации (октябрь 1992 г.): «Ни к какому капитализму мы Россию не ведем».[6]

Основное внимание было направлено на собственно политическую деятельность – реорганизацию государственных структур, установление иерархии их отношений, прерогатив и властных полномочий государственных деятелей и чиновников. В ходе политических баталий была забыта цель политики, заявленная в 1991 году – развитие демократических взаимоотношений между властью и обществом. Традиционное «понимание демократии как всенародных выборов хорошего царя», а власти – как господства над обществом, привели к тому, что «борьба за власть стала основным, а в настоящее время единственным содержанием российской политики, ибо победитель получает все».

Режим, при котором решения государственного масштаба принимаются единолично (или узким кругом лиц, близких к власти) и навязываются представительному органу (либо выносятся в обход его) принято определять как авторитарный. В самом факте формирования в России, с ее автократическими традициями, режима личной власти нет ничего необычного. Более того, по мнению многих политологов, в обществе, переходящем от тоталитаризма к демократии, такой этап закономерен и даже необходим.

Сравнительно недавно стал теоретически осмысливаться тот факт, что в мировой истории встречается множество примеров сосуществования жестких политических режимов и рынка. Более того, немало успешных рыночных реформ осуществлено именно авторитарными режимами, и характерный современный пример тому – Китай. На китайский, а также на опыт других стран Азии  указывает Нобелевский лауреат по экономике, представитель неоинституционализма Лоуренс Клей, приходящий к выводу о теоретической и практической несостоятельности утверждений о том, что экономические (переход к рынку) и политические (развитие демократии) реформы неразрывно связаны друг с другом и должны проводиться одновременно.

Из сказанного вовсе не следует, что деспотический строй - наилучшая система для рыночных реформ. Но это означает, что успешные реформы способна проводить только сильная власть, т.е. такая власть, которая может реализовать принимаемые ею законы и распоряжения. Лучше всего, если это сильная демократия, ориентированная на национальные интересы. Но слабая государственная власть – как авторитарная, так и демократическая – могила эффективного рынка.

Поэтому «просвещенный» авторитаризм не стал бы помехой ни экономическим реформам, ни институциональному становлению общества – если бы содержал в себе факторы государственной консолидации, интеграции элементов экономики и социальной стабильности.

К сожалению, государственная стратегия российского руководства в экономической и социальной сферах основывалась, по выражению многих специалистов, на «мифах» – о ненужности системы государственного регулирования экономики  и о «невидимой руке рынка», способной решить все проблемы причем и исполнительная, и законодательная власти оказались в этих вопросах едины.

 Главный порок авторитарного государственного устройства – в том, что это есть политическая система экстремальных действий и удержания власти Передав управление страной в руки доверенных лиц, режим сосредотачивается на решении этой, главной для себя, задачи и, говоря словами

3. Приоритет политики над экономикой

Бесспорно, перемены в политике влекут за собой рыночные реформы. Политика на стадии ломки сложившейся системы обладает несомненным первенством над экономикой. Однако ее влияние на рыночные преобразования более сложно и противоречиво, чем может показаться на первый взгляд. Впрочем, совсем не прозрачно и обратное воздействие рынка на политическую сферу. Практика реформирования подтверждает, что политический выбор и воля новой власти определяют общую направленность и этапы изменений в экономике. При этом успешный ход реформ во многом, если не в решающей степени, зависит от качества самих политических решений, наличия правильных ориентиров. И, наоборот, к плачевным результатам приводит ошибочная политика[7].

Поскольку реформируется и политическая надстройка, возникает вопрос, какие нововведения более всего могут способствовать выработке правильных решений и гарантировать от серьезных просчетов. Можно было бы и расширить постановку вопроса. Как организовать политическую власть так, чтобы она наилучшим образом содействовала общественной стабильности, верховенству закона, соблюдению гражданских прав, словом, всему тому, без чего невозможно нормальное функционирование рыночной экономики.

Попробуем взглянуть под этим углом зрения на идеологию и практику политических преобразований в странах, вступивших или вступающих на этот путь.

Трудности и нестабильное состояние общества в переходный период склоняют некоторых идеологов и политических деятелей к идее поддержания порядка с помощью "железной руки". По их мнению, демократия на этапе перехода к рынку, когда требуются непопулярные решения, мешает осуществлению экономических реформ. Практическим воплощением такой идеи можно считать в одних случаях откладывание демократизации "на потом", неторопливые и очень ограниченные меры по ее претворению в жизнь, в других — выхолащивание реального содержания из вводимых демократических институтов.

При желании можно, конечно, отыскать те или иные прецеденты, казалось бы подтверждающие подобный подход. Редки, но все же встречались в новейшей истории примеры, когда твердая рука власти сочеталась с политической мудростью, и это давало свои результаты (почему-то ссылаются в этой связи на чилийского диктатора Пиночета; на мой взгляд, справедливее было бы назвать генерала де Голля). Но чаще мудрость-то как раз и отсутствовала, и тогда концентрация власти в одних руках или внутри узкой олигархической группы власть имущих многократно увеличивала вероятность ошибочных решений. Последствия их нередко оказывались трагическими. Поэтому концепция "железной руки", хотя и имеет немало сторонников, не стала руководством к действию в странах Европы. Они сделали выбор в пользу демократических форм государственного устройства и постепенно накапливают опыт их применения в соответствии с национальными условиями. В России и СНГ дело обстоит несколько иначе. В силу многих объективных и субъективных причин становление демократии здесь явно задерживается.

В результате "бархатных", практически бескровных революций коммунистические режимы в странах Европы рухнули, а новые еще находятся в стадии становления и формирования. Реформаторские крылья прежних правящих партий, диссиденты, антисистемная оппозиция, опираясь на массовое движение, стали движущей силой антитоталитарных, демократических революций. В большинстве стран они приняли форму мягкой агонии реального социализма и демонтажа системы "партия-государство".

За истекшие годы демократия в странах Европы укоренилась и в общественном сознании, и в общественной жизни. Удалось создать относительно прочные государственные институты, обеспечить разделение и баланс между различными ветвями государственной власти, гарантировать свободу слова.

В одних странах Европы имелись традиции парламентаризма, как, например, в Чехословакии, в других они были слабы или вовсе отсутствовали (Румыния, Болгария). Тем не менее, порвав с тоталитаризмом, все они предпочли парламентскую республику другим формам демократического устройства государства. Нигде не утвердилась сильная президентская власть, подобная американской или французской. В общественном сознании она, видимо, вызывала ассоциации с тоталитарным прошлым, возврата к которому даже в облагороженной форме мало кто желал.

По конституциям этих стран президентская должность предусматривается, но не наделяется сверхполномочиями. Президент выступает гарантом конституции, общенациональным авторитетом, главой государства, но нигде не берет на себя определение экономической политики и ответственности за ее осуществление. Конституционные положения на этот счет достаточно четки. Например, польский президент, согласно основному закону, представляет государство во внутренних делах и международных отношениях, следит за соблюдением конституции, стоит на страже суверенитета и безопасности государства, нерушимости и неделимости его территории и соблюдения международных обязательств. Аналогичная запись имеется и в болгарской конституции.

Феномен Китая заключается в том, что проводимые в течение почти двух десятилетий рыночные преобразования не сопровождаются здесь сколько-нибудь существенными изменениями политической системы'''. Страну нельзя назвать посткоммунистической, поскольку она не отказалась от социалистического выбора, убеждена в возможности совершенствования этого строя и его жизнеспособности. Но Китай, несомненно, имеет переходную экономику, приобретающую рыночный облик.

Коренное изменение экономической политики и отказ от ряда коммунистических догматов произошли здесь при сохранении традиционных политических структур и монопольного положения компартии. За перестановками в верхнем партийном эшелоне последовали смелые изменения политического курса. От партии исходит также инициатива политической перестройки (понятие "реформа" в этой связи еще не употребляется). Пока это больше декларации, чем реальная практика, но они показывают, в каком направлении можно ожидать дальнейшего развития. Целями политической перестройки XV съезд Компартии Китая в сентябре 1997 года назвал "развитие демократии, укрепление правовой системы, отделение функций государственного управления от функций управления предприятиями, совершенствование государственных органов, улучшение системы контроля, поддержку стабильности и единства".

Заключение

Таким образом, можно сказать, что взаимосвязь политики и экономики определяется и формируется классовыми и вообще социальными интересами и взаимоотношениями людей. В этом существо проблемы. Сами политические проблемы, связанные с влиянием на государственную власть разных социальных слоев и групп, политических и общественных организаций и движений, партий, с конкуренцией между ними – все это, в конечном счете, сводится к взаимоотношению экономических интересов.

Как уже отмечалось выше, проблема взаимосвязи политики и экономики наиболее полное свое содержание раскрывает в понятии экономическая политика. Экономическая политика – это система экономических мероприятий государства; совокупность целей, средств, задач, мероприятий по направленному воздействию на развитие экономики.

Взаимодействие экономики и политики происходит на уровне выработки и проведения правительственного курса, обязанного учесть как интересы экономики с точки зрения ее внутреннего развития, так и интересы общества в целом.

Трудности и нестабильное состояние общества в переходный период склоняют некоторых идеологов и политических деятелей к идее поддержания порядка с помощью "железной руки". Демократия на этапе перехода к рынку, когда требуются непопулярные решения, мешает осуществлению экономических реформ.

Таким образом, роль политического начала резко возрастает в моменты социально-экономических катаклизмов: войны, революции, стихийные бедствия и экономические кризисы, когда помимо собственно организующего механизма государства обществу необходима политическая сила, способная придать целенаправленность его действиям.

Список литературы

1.     Белов Г.А. Политология: Учебное пособие. - М.: Логос,  2003.

2.     Зеркин Д.П. Основы политологии. - Ростов-на-Дону.: Феникс,  2001.

3.     Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: Учебник.  - М.: Инфра-М, 2002.

4.     Мальцев В.А. Основы политологии: Учебник для вузов.  -М.: Дело, 2000.

5.     Мухаев Р.Т. Политология: Учебник для вузов.  - М.: БЭК, 2000.

6.     Общая и прикладная политология. Учебное пособие / Под ред. В.И. Жукова, В.И. Краснова.  - М. Логос, 1999.

7.     Политическая социология / Отв. ред. В.Н. Иванов, Г.Ю. Семигин. - М.: Мысль, 2000

[1] Белов Г.А. Политология: Учебное пособие. - М.: Логос,  2003.  – с 34.

[2] Зеркин Д.П. Основы политологии. - Ростов-на-Дону.: Феникс,  2001.  – с 72

Мальцев В.А. Основы политологии: Учебник для вузов.  -М.: Дело, 2000.  – с 103

Общая и прикладная политология. Учебное пособие / Под ред. В.И. Жукова, В.И. Краснова.  - М. Логос, 1999.  – с 79

Мухаев Р.Т. Политология: Учебник для вузов.  - М.: БЭК, 2000.  – с 95.

[6] Мухаев Р.Т. Политология: Учебник для вузов.  - М.: БЭК, 2000.  - 107

[7] Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология: Учебник.  - М.: Инфра-М, 2002.  – с 157.