1. Структура и функции парламентов

Парламент (англ. parliament, от франц. parlement, от parler – говорить) – высший представительный орган власти. Впервые был образован в Англии в XIII в. как орган сословного представительства; реальное значение приобрел после буржуазных революций XVII-XVIII вв. Парламентаризм, система государственного руководства обществом, характеризующаяся четким распределением законодательных и исполнительных функций при привилегированном положении законодательного органа – парламента по отношению к другим государственным органам.

К сущности парламентаризма можно подходить исторически, прослеживая процесс формирования его функций и системы институтов, и функционально, суммируя его функции в политической системе общества и в соответствии с этим анализируя структуру власти парламентаризма и его правовые нюансы.

Парламент как собственно наименование для обозначения представительного учреждения применяется в большинстве развитых стран. В США и странах Лат. Америки он называется конгрессом, в Швеции – ригсдагом, в Финляндии – сеймом, в Норвегии – стортингом, в России – Федеральным собранием и т.д. Различаются двухпалатная и однопалатная структура парламента. Государства с федеративной формой государственного устройства строят парламент по двухпалатной системе. Нижние палаты в двухпалатных парламентах и однопалатные парламенты всегда образуются путем прямых выборов.

Основными элементами внутренней организации палат парламента являются: 1) партийные объединения членов палат; 2) руководящие органы палат; 3) парламентские комиссии (комитеты). Во многих странах существует регламент деятельности партийных объединений членов палат, устанавливается партийный минимум. Председатель палаты может быть как беспартийным (Великобритания), так и партийным (от фракционного большинства). В руководящие органы палат входят, помимо председателей, их заместители, секретари и квесторы (наблюдатели). Обычно руководящие органы палат формируются на пропорциональной основе.

Парламентские комитеты делятся на две категории: временные и постоянные. Временные комитеты, созданные для рассмотрения какого-либо дела, могут еще носить название специальных комиссий. Партийный состав комитетов пропорционален партийному составу палат. При этом председатели комитетов работают постоянно, а члены комитетов – на временной основе. Выборы председателя комитета осуществляются: 1) самими членами комитета; 2) назначаются председателем палаты; 3) исходя из правил старшинства. Основная работа комитетов и комиссий связана с законотворческой деятельностью правительства.

Статус парламентариев предусматривает императивный или свободный мандат. В первом случае парламентарий зависит от своих избирателей и даже имеет право перехода из одной партии в другую, сохраняя за собой мандат. В значительной мере на позицию парламентария оказывает влияние лобби. Лоббизм особенно развит в США. Лоббизм – система контор, агентов монополий при законодательных органах, оказывающих давление на законодателей.

Каждый депутат парламента имеет две привилегии. Это привилегия неответственности и неприкосновенности. Он имеет следующие правомочия: право законодательной инициативы, право голоса, право запроса как в устной, так и в письменной форме. Когда делается большой запрос, он носит название “интерпелляция”. Основные различия формирования и деятельности двух палат предусматривают осуществление процесса сдерживания, сохранения равновесия (механическая теория).

Верхняя палата избирается: путем непрямых выборов; имея большие ограничения по возрасту; меньшим числом, чем нижняя; наиболее длительный срок полномочий; с частичным обновлением; в иное время, чем нижняя.

Все рассмотренное выше позволяет сделать вывод о том, что современный парламент – это институт власти, имеющий множество функций, особую внутреннюю структуру и организационную структуру.

Каковы же эти функции? Представительная функция. Она служит политическому выражению дифференциации общества по интересам, институированной политической трансформации и сопоставлению установок, диктуемых интересами. В процессе политизации интересов, их трансформации в политическую волю и проекты решений парламент призван вскрывать конфликты интересов и находить возможные компромиссы.

Эту функцию парламент осуществляет на основе демократического избирательного права и демократической системы выборов; осуществление этой функции гарантируется функционированием партий как организованной политической силы, являющейся выразителем и посредником интересов и воли избирателей. Гарант реализации представительной функции парламента – демократическая избирательная система в совокупности с конкуренцией в условиях многопартийности. Содержание и характер представительства интересов в современном парламентаризме отличаются комплексностью и наличием множества принципов. Важнейшие из них – партийное представительство, территориальное представительство, корпоративное представительство интересов и этническое представительство.

Партийное представительство заключается в парламентском представительстве различных общественно-экономических альтернатив пропорционально той поддержке, которой они пользуются в обществе. Этот принцип может быть гарантирован как в однопалатной, так и двухпалатной парламентской системе. Для реализации остальных принципов представительства – территориального, корпоративного и этнического – необходима система простого или сложного двухпалатного парламента. Простая двухпалатная система имеет место в случае, когда наряду с палатой депутатов, возникшей путем прямых выборов, членство во второй палате обусловлено единственным (например, генеологическим), персональным принципом. Типичные примеры тому – палата лордов, верхняя палата, сенат и т.д. Вторая палата может быть основана и на другом единственном принципе – территориальном, в интересах пропорционального представительства отдельных федераций, провинций и т.п. Основанная на нескольких принципах вторая палата характеризуется сочетанием персонального, территориального принципов друг с другом или с какими-либо иными. Например, с позициональным, ведомственным, когда депутатами второй палаты являются также лица, занимающие определенное положение в сфере науки, культуры, религии, но депутатство в данном случае не персонифицировано, не наследуется и не делегируется, а просто обусловлено занимаемым положением в обществе. Наиболее распространенным является однопалатный парламент, основанный на прямых выборах и характеризующийся одним принципом, или же так называемая простая двухпалатная парламентская система, при которой одна палата возникает в результате прямых выборов населения, а другая – на основе территориальной пропорциональности.

Функции власти. Парламент – орган власти, принимающий решения. Он осуществляет выбор альтернатив общественно-экономического и политического развития общества в целом и его основных подсистем, их структуру, политическое содержание.

В современных политических системах социально-политические альтернативы формулируются парламентскими партиями. Избиратели отдают свои голоса в соответствии с оценкой политических альтернатив, выраженных в их программах. Поддержка, оказывается именно партиям, доля их участия в парламенте отражает волю избирателей, легитимирует стратегию и программу партий, победивших на выборах.

После победы на выборах и обретения парламентского большинства политическая программа партии (партий) трансформируется в парламентские решения. Эта трансформация происходит в рамках специфической процедуры принятия решений. Повседневное функционирование и реализация парламентской власти обусловлены этой процедурой, при которой одновременно сочетаются правовая, профессиональная рациональность и разумность принимаемых решений, а также требования парламентской демократии.

Правотворческая, законодательная функция. Конечным результатом деятельности парламента является, как правило, создание какой-либо правовой нормы. Благодаря различным формам источника права, в рамках процедуры принятия решений, соответствующей различным требованиям, рождаются те правовые нормы, которые несут функцию регуляции поведения.

Законодательные полномочия парламент осуществляет в соответствии с процедурой, предусмотренной регламентами палат. Первой стадией законодательного процесса является внесение законопроекта. Парламент обязан принять законопроект к рассмотрению только при том условии, что он внесен в соответствии с установленными правилами лицом или органом, обладающим правом законодательной инициативы. Сообразно субъектам этого права различают: 1) правительственную инициативу; 2) парламентскую инициативу; 3) народную инициативу; 4) специальную инициативу (внесение законодательств органами, которые указаны в конституции). Наибольшую значимость имеют правительственная и парламентская инициативы.

В период обсуждения законопроекта часто используется прием “флибустьерство”, т.е. затягивания прений; прием “суварикоми”, когда часть депутатов преграждает вход в зал заседаний другим депутатам, а также бойкот, основанный на отказе присутствовать на заседаниях или отказе от мандатов. В Англии используется прием “гильотина”, когда прекращаются прения на основе графика.

При двухпалатной структуре парламента законопроект рассматривается обеими палатами. Прием перехода рассматриваемого законопроекта из палаты в палату и обратно носит название “челнока”. Чтобы избежать челнока представители двух палат (согласительная комиссия) вырабатывают приемлемый проект (текст).

Функция политического контроля и привлечения к ответственности. В системе разделения власти наряду с наличием механизмов торможения и противовесов парламент к тому же наделен в одних случаях исключительным (привлечение к ответу президента республики), в других – особыми (выражение недоверия правительству), а в третьих – специальными (например, лишение депутата права на неприкосновенность, отстранение от обязанностей, интерпелляция и т.д.) полномочиями. Правомочия парламента в области контроля, отчета и привлечения к ответственности чрезвычайно велики, но используются они как в сущности исключительные.

Функция обеспечения политической гласности. Современный парламент – главный форум политической гласности, ее концентрированное проявление. Парламент – тот институт, где представители партии, независимые депутаты, правительство, депутаты, предлагающие различные альтернативы решения, парламентские фракции, комиссии обязаны открыто заявлять о своих позициях, намерениях, профессионально, политически аргументируя и развивая их. Если этого не происходит, то любого депутата, любую комиссию или фракцию (или представителя таковых), любого члена правительства можно заставить открыто аргументировать свою позицию.

Парламент, как форум политической гласности, требует от партий, правительства, депутатов открытой политической полемики. Ограничение парламентской гласности (на пленарных заседаниях, заседаниях комиссий) приемлемо только в чрезвычайных случаях и строго оговорено определенными условиями.

Функция легитимации. Демократически избранный парламент, осуществляющий свои функции – важнейший институт легитимации. Современный парламент, как целое, как организация и система институтов, осуществляет свою легитимационную функцию посредством юридически закрепленного и регулируемого функционирования. Парламентская легитимация – это легитимация организации, института, а не отдельного лица; эта функция принадлежит не депутату или депутатам, а парламенту в целом.

С одной стороны, парламентская легитимация – это следствие демократического избрания парламента, демократизма его функционирования и гласности, с другой стороны, легитимационный эффект парламента распространяется на всю политическую систему, включая внепарламентские государственные институты.

В качестве заключения по данному вопросу следует отметить: власть парламента – производное от суверенитета народа на основе демократических выборов. В интересах выполнения определенных функций парламент наделяется легитимной властью; в системе разделения власти парламентская власть – ограниченная, обособленная от других подсистем власти, но в то же время вынужденная взаимодействовать с ними власть; власть парламента – конституционная, нормативно гарантированная власть; парламентская власть сопряжена с выполнением определенных функций. В этом отношении она имеет гарантированный масштаб и характер, а сами функции объективно  обусловливают как широту полномочий парламента, так и их пределы; парламентская власть и парламентаризм, как специфическая структура и система власти, являются частью партийной политической системы, в условиях которой партии ведут борьбу друг с другом за власть в парламенте.

Сущность современного парламентаризма исчерпывается данными критериями, все прочие существующие характеристики – их производное. Это парламентские выборы, внутреннее функционирование парламента, его структура, организационная система, его связь с другими факторами власти, статус депутата и т.д.[1]

2. Формы организации исполнительной власти

Исполнительную власть в Российской Федерации осуществляет Правительство в лице Председателя, его заместителей и федеральных министров (ст.110). Это - важнейшая составная часть и центральное звено всего государственного механизма.  Осуществление правительственной (исполнительной) власти в Российской Федерации фактически составляет прерогативу одного лица - Президента. Поэтому у нас Правительство выступает как совокупность его ближайших советников и помощников - министров. (Это помимо Президентской администрации, представляющей аналог Министерства двора в абсолютистской монархии) потому и полномочия этого Правительства являются производными от объема полномочий Президента, ибо окончательные решения этого органа власти зависят от утверждения их главой государства.

Однако в силу наделения исключительно широкой предметной и функциональной компетенцией и необходимыми прерогативами, а также в силу обладания материальными и финансовыми ресурсами, распоряжаясь военно-полицейским аппаратом, и такое "карманное" Правительство представляет реальную практически-политическую силу, фактически стоящую выше парламента.  Поскольку Правительство РФ формируется не на парламентской основе и практически не подотчетно Думе, то оно даже формально не может претендовать на демократизм. Таким образом, и Правительство РФ является подчиненной формой организации исполнительной власти, обеспечивающей авторитарный характер господства буржуазно-компрадорской олигархии и коррумпированного чиновничества.

Созданное волей Президента правительство имеет легальную возможность действовать независимо от парламента, ибо оно ему не подотчетно и им не сменяемо, и осуществляет политику, выработанную не парламентом, а Президентом. При этом правительство может пренебречь угрозой парламентского "вотума недоверия", поскольку Президент вправе его игнорировать, а в случае проявления настойчивости Думы, Президент вправе ее распустить. Так как правительство формируется Президентом, можно не сомневаться, что он этим правом воспользуется.

Таким образом, в иерархии органов власти Российской Федерации правительство, созданное волей Президента, занимает место выше органа народного представительства, выше органа законодательной власти.

Поистине, оригинальное представление о "демократическом, правовом государстве", выражающее откровенный цинизм мещанина, буржуа, дорвавшегося до власти.  В связи со сказанным, возникает вопрос об отношении  коммунистов РФ к гипотетической возможности их участия в Правительстве. Вопрос этот должен решаться в зависимости от конкретного политического состояния российской го общества. Во всяком случае, следует очень осторожно относиться к возможности вхождения коммунистов в состав правительства при имеющейся сегодня расстановке социально-политических сил. 

Без кардинального изменения этой расстановки всякие надежды на возможность выхода России из ее нынешнего' кризисного состояния с помощью так называемого "Правительства народного доверия" (как предлагает лидер КПРФ Г.А.Зюганов), по нашему мнению, являются беспочвенной иллюзией, обречены на провал, вина за который будет возложена именно на коммунистов. В этом отношении имеется как международный, так и отечественный опыт.[2]

3. Роль судебной власти в механизме разделения властей

Критика последних президентских инициатив - как справа, так и слева - сводится по большому счету к одному: Россия фактически стоит на пороге отмены главного принципа существования любой демократии - разделения властей. Якобы после отмены прямых губернаторских выборов и превращения Государственной Думы в некое подобие советского Верховного Совета (хотя, скорее уж российский парламент будет больше походить на «парламентскую систему» канувшей в лету ГДР), разделение властей на независимую судебную, законодательную и исполнительную ветви станет фикцией.

Парламент, дескать, будет уж совсем послушным придатком того управления Администрации Президента, которое курирует уважаемый Вячеслав Сурков, а судебная власть уже, мол, и так давно живет по принципам покорного прокурорской воли «Басманного правосудия».

Но так ли это на самом деле? Не слишком ли поверхностно относятся всевозможные правые и левые критики к политическим процессам, происходящим ныне в России? Представляется, что в действительности ситуация несколько или даже гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Да, возможно, Дума станет более послушной президентской воле, и партии смогут преодолевать высокий семипроцентный барьер лишь при условии полнейшей лояльности Кремлю. Да, избиратели будут во многом лишены некоторых былых своих прав, теряя контроль над своим губернатором или местным «автономным» президентом. Да, они уже не смогут обращаться за помощью к своему депутату, потому что таких депутатов просто не будет в природе. Даже предположим, что суды станут еще больше прислушиваться к мнению чиновников при вынесении очередного приговора очередному Ходорковскому или ученому-«шпиону». Но исчезнет ли разделение властей?

Безусловно, нет, и вот почему. В России ввиду неразвитости демократической традиции любые партии, политические организации, общественные движения - традиционно привязываются к некоей конкретной личности. «Выбор России» и НДР, «Медведь» и Единая Россия, ЛДПР и блок Жириновского, Конгресс Русских Общин и «Родина» - все эти политические организации четко были привязаны к личности сильного лидера, чьи политические взгляды логично экстраполировались в людском сознании в аморфную идеологическую платформу стоящей за конкретным политиком партии. Чисто идеологических партий уже нет, даже КПРФ раскололась не по принципу идейных разногласий, а в силу сложившегося противостояния между «чистым партийцем» Зюгановым и «красным бизнесменом» Семигиным. Вот по такому же принципу существует теперь в России разделение властей. Просто за каждой из ветвей власти стоит известный сильный лидер, отвечающий за определенные функции в нынешней политической системе России. Если следовать традиционной трехступенчатой схеме разделения властей в условиях классической демократии, в России ныне есть три влиятельнейших политика, каждого из которых можно хоть и с некоторой натяжкой определить как лицо, ответственное либо за исполнительную, либо за представительную, либо за судебную власть.  Владимир Путин в этом «треугольнике», безусловно, лишь номинально является Гарантом, надсматривающим за всеми ветвями власти (как это прописано в Конституции РФ). На самом деле подвластные ему Правительство и Администрация уже давно исполняют скорее законодательные функции (то есть, в российских специфических условиях формируют «понятия» или правила игры, либо закрепленные законодательно, либо еще пока существующие негласно), Игнорировать эти пусть и весьма специфические, часто существующие лишь негласно, но все же «законы» уже не позволит себе ни один влиятельный бизнесмен, ни один мало-мальски известный политик. А что еще служит доказательством уважения общества к законодательной власти? В этом пункте мы, конечно же, давно перегнали все самые развитые демократии мира.

Предположим, что фигурой, олицетворяющей собой истинную исполнительную власть, является все же не премьер Фрадков, чья деятельность в общем-то особо не видна, да и, что там говорить, мало кому понятна, а всесильный Игорь Сечин, которого клеветники привыкли называть «серым кардиналом» российской политики. Разумеется, ни один порядочный человек никогда не поверит, что человек с таким чистым и светлым лицом может быть эдаким кукловодом в отрицательном смысле этого слова. Но, судя по тому, что Сечин возглавил «Роснефть», и большинство наблюдателей прочат ему и пост главы гигантской квазигосударственной компании, в которую помимо Газпрома войдет Роснефть, Транснефть (а по некоторым оценкам, в конце концов, и почти все активы несчастного ЮКОСа), именно он обладает едва ли ни максимальным доверием Президента и пользуется самым большим авторитетом и уважением у госчиновников и всевозможных лоббистов.

Нетрудно догадаться, кому в этой системе отведена роль судебной власти. Да, Владимир Устинов официально возглавляет Генпрокуратуру, но разве только о своих непосредственных обязанностях печется этот деятельный и неравнодушный чиновник? Разве не стал он непререкаемым авторитетом для судей всех уровней? Разве не поддались они убедительному обаянию Устинова, разбирающегося в тонкостях юриспруденции гораздо лучше большинства этих самых судей? Критики российской власти всегда смотрят на мир сквозь черные очки и поэтому объясняют объективное влияние Генпрокуратуры на российских судей, используя такие термины как «давление», «покорность» и даже «трусость». Порой доходят до того, что называют всю судебную систему России «фабрикой по производству заказных уголовных процессов». И даже роль директора этой фабрики отводят незаслуженно оболганному Генпрокурору.

Но почему нельзя предположить, что тот внушительный авторитет, который приобрел Генпрокурор среди всевозможных служителей Фемиды, объясняется лишь искренним уважением к его профессионализму и компетентности? Не секрет, что образовательный и профессиональный уровень многих российских судей, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Так разве плохо, что подобные судьи прислушиваются к мнению специалиста, а не выносят свои решения иногда просто наобум?

Конечно, в этом разделении властей «по-русски» есть свои минусы, но есть и плюсы. Может быть, они сразу и непонятны, но кто мешает любому человеку хорошо подумать и отыскать эти плюсы? Не надо только думать о том, что этот властный многогранник чем-то похож на зловещий Бермудский треугольник, где будто бы бесследно исчезла российская демократия, свобода слова и независимые СМИ, компания ЮКОС и политический плюрализм, остатки честного правосудия и гигантские, якобы растворившиеся в никуда, сверхдоходы от продажи нефти. Не надо убеждать себя в том, что, как и положено настоящему Бермудскому треугольнику, эта система рано или поздно поглотит вообще все живое и неживое в нашей стране, включая и саму Российскую Федерацию. Это вовсе не так.

К любому «углу» нашего треугольника не подкопаться, как ни старайся, их репутация безупречна, их поступки никогда не бывают ошибочными, а уж о бескорыстности и бесконечной любви к своему народу не стоит и говорить. Разве же не любовью к народу продиктовано стремление титанов взвалить только на себя заботу о правильном выборе губернаторов, Думы? Ведь какая тяжелая ноша свалилась с плеч электората, уставшего от этих никому не нужных регулярных походов на выборы![3]

4. Государственная служба в системе политических институтов

Проблемы государственной службы включают в себя правовые, организационные, политические, социальные, психологические и другие аспекты и поэтому изучаются юридическими, социологическими, политическими, управленческими, психологическими и другими науками.

Следует отметить, что в британо-американской традиции вопросы государственной службы рассматриваются в координатах административных, политических наук и менеджмента; во французской – в рамках юридических наук, а в последнее время и менеджмента; в германской – в рамках дисциплины «Управление». В России проблемы государственной службы традиционно изучаются в границах юридических дисциплин, в частности «административного права», а также в рамках дисциплины «государственное управление». Однако нельзя согласиться с мнением некоторых авторов, в частности А.Ф. Ноздрачева, что «попытки вывести государственную службу за пределы номенклатуры юридических дисциплин следует считать необоснованными».[4]

Междисциплинарные исследования государственной службы, очевидно, необходимы, и «теория государственной службы» как интегрирующая дисциплина имеет право на существование, но это не отрицает того факта, что анализ различных аспектов государственной службы проводится в рамках отдельных наук. Так, довольно полный спектр позиций различных отраслей научного знания, избравших государственную службу в качестве объекта исследования, приводит Л.А. Калиниченко: философский, социологический, организационный, правовой, финансовый, профессиологический, конфликтологический, социально-психологический, этико-организационный, информационный и управленческие подходы. Опираясь на выводы этого ученого, кратко рассмотрим сущность каждого из названных подходов.

1. Философский подход - создает миропонятийную и методологическую основу теоретического познания и практики организации государственной службы.

2. Социологический подход – позволяет понять социальную обусловленность и целеориентированность социальной организации государственной службы, социальную суть организационных процессов как взаимодействий индивидов и социальных общностей по поводу реализации их интересов. Социологические знания конкретизируются специальными отраслями социологии: социологией организаций, политической социологией, социологией права, социологией управления.

Например, предметом политической социологии являются отношения власти в обществе, которые рассматриваются на основе анализа взаимодействия между политическими институтами и социальными общностями. Социология управления анализирует государственную службу как систему управления, деятельность управленческого персонала, отношения и связи, складывающиеся между работниками аппарата при выполнении ими служебных обязанностей. Социология организаций изучает структуру, функции и закономерности развития организаций и учреждений, пути повышения эффективности их деятельности. Социология государственной службы, которая является относительно новой отраслью научного знания, изучает проблемы взаимодействия данного института с государством и гражданским обществом, проблемы проявления статусно-ролевого поведения государственных служащих, их профессиональных качеств и др.

3. Организационный подход – отслеживает действие объективных закономерностей организации, раскрывает критерии и принципы организованности; исследует организационную основу государственной службы, организационную среду и условия активности социальных субъектов, анализирует организационный механизм и прогнозирует пути его совершенствования.

4. Правовой подход – нацелен на регулирование правовых основ и правовых механизмов государственной службы как государственно-правового института, придающего устойчивость и обязательность управленческим решениям и организационным процессам. Например, некоторые ученые выделяют такую науку и отрасль права, как служебное право. Так, Ю.Н. Старилов считает, что «служебное право как наука – это составная часть юридической науки, определяемая как система государственно-служебных взглядов, идей, представлений о законах, регламентирующих отношения в сфере государственной службы, об их социальной обусловленности и эффективности, о закономерностях, реформировании и тенденциях развития законодательства о государственной службе … о зарубежном чиновном праве (публичной службе)».

5. Финансовый подход – анализирует проблемы финансовой эффективности государственной службы, ее экономической стоимости в соотношении «цели – затраты – результаты».

6. Профессиологический подход – рассматривает государственную службу с точки зрения развития элементов и системы профессионализма, профессиональных технологий организации и управления, профессионализации социальных субъектов; разрабатывает показатели и критерии уровня профессионализма государственной службы.

7. Конфликтологический подход – исследует противоречивость социальной и организационной природы государственной службы, противоречия социальной профессиональной общности государственных служащих и механизм конструктивного решения социальных конфликтов.

8. Социально-психологический подход – раскрывает межличностные связи и поведение индивидов и социальных групп в системе государственной службы; разрабатывает мотивационные модели эффективной деятельности, психологические аспекты принятия и реализации управленческих решений и работы в управленческой команде.

9. Этико-организационный подход – исследует нравственные императивы социальной организации государственной службы, помогает создать механизм их реализации, изучает этическую основу организации, ценностные ориентиры индивидов и социальной общности государственных служащих.

 10. Группа управленческих подходов – изучает управление как одну из функций организации, разрабатывает цели, возможности и методы управляющего воздействия на организацию государственной службы в соответствии с объективными закономерностями управления. Например, «теория административно-государственного управления» исследует следующие проблемы: организация государственного управления на разных уровнях (национальном, региональном и местном); подготовка и рекрутирование управленческих кадров; проблемы, связанные с техникой государственного администрирования (разработка теории принятия государственных решений, политического прогнозирования и т.д.).

 11 . Информационный подход – разрабатывает инновационные компоненты управляющего воздействия на организацию государственной службы – информационные технологии, а также информационно-организационные механизмы накопления и использования знаний «социальной памяти».

Наконец, можно выделить исторический подход, который исследует историческую практику организации и функционирования государственной службы.

Для целей настоящего исследования важно подробнее осветить сущность и содержание политологического подхода к изучению государственной службы. Отечественная политология не проявляет серьезного интереса к проблемам государственной службы, уступая первенство в исследовании этих проблем юридическим и социологическим наукам. Более того, в российском политологическом дискурсе до сих пор нет полной ясности относительно того, что изучает политическая наука в сфере государственной службы.

Как же взаимодействуют между собой политическая социология, административная наука и политология, когда они изучают государственную службу? Необходимо отметить, что ряд ученых-политологов до сих пор отождествляют политологию и политическую социологию как наиболее общие науки о политике. Другие пытаются «развести» эти науки. Например, американские ученые С. Липсет и Р. Бендикс относят к предмету политологии прежде всего изучение политических институтов и способы их прямого воздействия на социальные группы и граждан, тогда как социология политики, по их мнению, изучает группу обратных связей и механизмов влияния гражданского общества на государственные институты. Таким образом, в политологии основное внимание сосредоточено, как считает В.С. Комаровский, «на изучении взаимосвязей и взаимодействия государственной службы как самостоятельного социально-правового института государственной власти, с одной стороны, и граждан, институтов гражданского общества – с другой … <...> Собственно, политологи исследуют не столько то, какой должна быть государственная служба, каковы должны быть ее отношения с обществом, сколько то, каковы они в реальных условиях …». С этой точки зрения, политология сосредоточивает внимание преимущественно на «внешнем измерении» государственной службы, помещаемой ею в широкий социальный контекст, в отличие от административной науки, обращенной к изучению внутренних проблем развития государственной службы, административных аспектов государственности в целом. При этом «административистика» использует в качестве ключевой переменной научного анализа понятие «центр», т.е. «решения центральных органов государственной власти и управления относительно структуры, способов интеграции, типа административного интервенционизма, механизмов и процедур функционирования госаппарата», а ключевой переменной политологического анализа выступает понятие «периферия», т.е. то социальное окружение, в котором протекает жизнедеятельность государственной службы и которое воздействует на ее сущность и функции. Следовательно, политологическое исследование может включать анализ таких проблем, как выполнение государственной службой функции посредника во взаимодействии государства с обществом, участие граждан в управлении, социальная эффективность управленческих решений, взаимосвязь административной и политической систем и др.

Что касается политической науки, то главным отличием ее подхода к изучению государственной службы от подходов политической социологии и административной науки, на наш взгляд, является отношение к государственной службе (и бюрократии) как важному институту власти, влиятельному политическому актеру, поскольку «основным предметом политологии является не просто изучение политики, политической деятельности и отношений, а прежде всего политическая власть, формы и методы ее функционирования и распределения в государственно организованном обществе, ее отражение в политической системе, политическом сознании, интересах и поведении индивидов, социально-классовых групп, этнических общностей и их организаций».[5]